Страница:
– В вашем положении лучше быть вежливыми!
– Это ты следи за базаром! – процедил Васька, – Мы – у себя дома, а ты – в гостях!
Инопланетник пренебрежительно хмыкнул.
Но тут вмешался я:
– Кстати, это мы вас спасли!
«Чужой» ухмыльнулся:
– Глупая и бесхитростная ложь! Придумай чего-нибудь забавнее…
– Да? А как, по твоему, ты здесь оказался? Как эта дырявая посудина смогла сюда добраться?!
Инопланетник нахмурил густые брови:
– Не оскорбляй мой прекрасный корабль. И вообще, много ты понимаешь в звездоплаваньи…
– Ты болтался посреди Тёмной Зоны! Как… как эскимо в проруби! Без двигателя и гипергенератора!
Хоббит замолчал, обдумывая. Потом рассудительно выговорил:
– Автоматика засекла планетную систему и обеспечила посадку…
Тут уж была моя очередь ухмыляться.
Глава 2
Глава 3
– Это ты следи за базаром! – процедил Васька, – Мы – у себя дома, а ты – в гостях!
Инопланетник пренебрежительно хмыкнул.
Но тут вмешался я:
– Кстати, это мы вас спасли!
«Чужой» ухмыльнулся:
– Глупая и бесхитростная ложь! Придумай чего-нибудь забавнее…
– Да? А как, по твоему, ты здесь оказался? Как эта дырявая посудина смогла сюда добраться?!
Инопланетник нахмурил густые брови:
– Не оскорбляй мой прекрасный корабль. И вообще, много ты понимаешь в звездоплаваньи…
– Ты болтался посреди Тёмной Зоны! Как… как эскимо в проруби! Без двигателя и гипергенератора!
Хоббит замолчал, обдумывая. Потом рассудительно выговорил:
– Автоматика засекла планетную систему и обеспечила посадку…
Тут уж была моя очередь ухмыляться.
Глава 2
Минут пять он слушал наш рассказ. Начиная с того момента, когда «тарелка» уловила сигнал о помощи.
Лишь в конце не выдержал:
– Я, Бинк Таах-Шиаррс, в космосе уже десять лет и ещё не слышал такого наглого вранья!
– Сам ты… – обиделся Васька.
– Гипергенераторы не запускаются вручную!
– Просто раньше никто не догадался попробовать!
– Чепуха, – сказал Бинк. И качнул мохнатой головой.
Только в голосе уже не было прежней невозмутимости. Мы с Васькой сидели на травке и сочувственно наблюдали за гуманоидом.
– Побледнел, бедняга… – шепнул Лубенчиков, – Разволновался…
И правда, физиономия Бинка из голубоватой стала почти белой.
– Я вам не верю! – выпалил он и опять угрожающе вскинул ствол «хреновины», – Это какая-то ловушка!
– Это Земля, дубина!
– Вы… вы работаете на Соединённые Планеты?!
– Тебя что, контузило? Чегой-то ты пятнами взялся?
– Да-а? – испуганно выдавил Бинк и ощупал физиономию, – Вот гады… Систему анабиоза так и не починили…
– Халтурщики, – кивнул Васька, – У меня тоже был случай. Отдал в ремонт холодильник «Донбасс»…
– Встать! – торопливо рявкнул Бинк, – Сейчас мы вместе проверим энергоотсек! Если вы врёте!..
Мы с Лубенчиковым хмуро переглянулись.
Зачем неандертальцев пускают в космос?
Удерживая нас на прицеле, хоббит зыркнул в дыру на корпусе корабля. Моргнул. И едва не уронил своё оружие. Несколько секунд стоял в оцепенении. Потом будто забыл о нашем существовании. Опустил «хреновину» и полез внутрь отсека.
Пару минут его не было. Мы с Васькой уже начали волноваться. Подошли ближе и заглянули в дырку.
Бинк сидел на корточках. Неподвижный, как монумент, или, как существо в анабиозе. А восьмигранник висел перед ним в воздухе и медленно вращался. По граням изредка проскакивали голубоватые искры.
– Теперь поверил? – хмыкнул Лубенчиков.
И хоббит, словно пробуждаясь от сна, обернулся в нашу сторону:
– Вы не понимаете… Мой генератор – уничтожен, а этот… этот вообще не был подключен!
– Ну…бывает, – пожал плечами Васька.
– Не бывает… – качнул головой Бинк, – Так не бывает! Гипергенератор с имперского крейсера… Всей энергии на моей посудине не хватило бы!
– Серьёзно? – удивился Лубенчиков, – А зачем он тебе такой нужен?
Бинк непонимающе моргнул:
– Хотел продать…
– И что, хорошо за них платят? – заинтриговался Васька.
– Неплохо…
А меня вдруг осенило. Я понял, кто и почему сделал дырку в Бинковом корабле.
– Это ведь запрещено, да? Контрабандный товар?
Хоббит скорчил гримасу:
– Чепуха. Космос – свободный. Для всех. Просто Соединённые Планеты устанавливают свои правила. А мне на их «эмбарго» начхать!
Бинк опять повернулся к генератору. Словно вращающий восьмигранник с гипнотической силой притягивал его взгляд.
– Всё таки, это невероятно…
Лубенчиков хмыкнул.
Бинк вздохнул:
– Знаете, ребята… А ведь у вас талант! Никто другой на вашем месте…
Лубенчиков расплылся. Я скромно потупил взгляд.
Здорово, когда тебя ценят.
Лёд недоверия был сломан. Оставалось наладить плодотворный межрасовый контакт.
– Хорошие вы, парни, – подмигнул инопланетник.
– Это да… – кивнул Васька, – этого у нас не отнимешь…
– Пусть и не очень умные…
Васькина улыбка растаяла.
– …но зато герои!
Я почесал затылок. Трудно спорить с фактами. Определённый резон в словах «чужака» имелся.
Я всё же уточнил:
– Были бы мы умнее – ты б до сих пор в анабиозе парился… Без всяких шансов!
– Да кто спорит, – торопливо кивнул хоббит, – Я наоборот, признаю!..
– Обойдёмся и без твоего признания, – буркнул Лубенчиков.
– Спокойнее, ребята, спокойнее, – вмешался я, – Друг без друга мы точно не обойдёмся…
Бинк улыбнулся, пожимая плечами. Левая рука его до сих пор отдыхала на прикладе «хреновины» с раструбом.
– Кроме нас, никто на Земле не знает вашего языка. Так что, теперь мы – твои официальные экскурсоводы и переводчики…
– А с чего это вы взяли, что мы на Земле?
Воцарилась тишина. Потом Васька неуверенно выдавил:
– А где ж ещё?
И обиженно моргнул. Как ребёнок у которого попытались отнять честно заработанную конфету.
Я кусал губы. Вот наваждение… Потом выпалил:
– Трава зелёная! И небо го… голубое? – я осёкся. Как раз здешнего неба видеть ещё довелось.
– Листья! Листья, как у нас! – решительно кивнул Васька. А я вдруг ощутил озноб. Что мы успели разглядеть, блуждая кругами вокруг цилиндрической громадины звездолёта? Что, кроме кустиков и цветочков?
Я вскочил и выглянул наружу.
Проклятый туман… Никак не уходит. Бывают ли на Земле такие туманы? Кажется, да… Или нет?
Тут меня будто током пронзило!
Есть! Есть доказательство!
– Васёк ну-ка достань нашу находку!
– Какую? – не понял Лубенчиков.
– Ту, что извращенец потерял!
Васька нахмурился. И зыркнул в сторону хоббита. Потом на чистом русском языке объяснил:
– Сам ты извращенец! Между прочим в Питере они – по десять баксов упаковка!
– Но зачем тебе?..
– Сувенир, – хмыкнул Лубенчиков, – Для одной хорошей знакомой…
Последняя моя надежда растаяла.
Я и Васька сидели на какой-то искорёженной трубе. Словно два желторотых птенца на веточке. Или два туповатых орангутана на бревне в зоопарке.
А Бинк, солидный, уверенный Бинк, физиономия которого уже «разморозилась» до розоватого, вполне человеческого оттенка, выхаживал по энергооотсеку туда-сюда. И терпеливо втолковывал:
– Среди звездных систем – полно планет с кислородом. Ненамного меньше – с растительностью на основе хлорофилла. Вероятность того, что гиперпрыжок перенёс корабль именно на вашу… На Землю… Она – настолько мала, – хоббит выразительно взмахнул рукой, – Исчезающе, непредставимо… Меньше, чем у меня шансов стать адмиралом…
Бинк поджал губы, давая понять насколько ничтожны эти шансы.
Васька засопел. Сдаваться так просто он не собирался:
– Но ведь Ленка… то есть бортовой компьютер… Он мог вспомнить координаты! Он… Она уже бывала на Земле!
– А с чего вы взяли, что «Ленка» имеет хоть какое-то отношение к тому, что случилось?
Мы с Васькой оцепенели, будто два манекена.
Инопланетник усмехнулся:
– Вы запустили гипергенератор. Очень мощный. И вы… мы оказались здесь. Между этими двумя фактами существует прямая связь, вы не находите?
Чёрт бы его побрал, вместе с его логикой! Ведь это означает…
– Димыч… Он остался там. В Тёмной Области!
Бинк выслушал нас, почёсывая шерстистый загривок. Изрёк:
– Необязательно. Генератор рассчитан на массу имперского крейсера. И объём. Захват сопутствующих тел при прыжке… Это вполне вероятно.
– Значит, Димыч где-то рядом? – с надеждой уточнил Васька.
– Вот этого гарантировать не могу, – пожал плечами Бинк, – Тёмное Пятно… Нестабильность… Даже то, что вам удалось – уже чудо. Само по себе. Такому – ни в одной академии не обучают!
Я переглянулся с Лубенчиковым. Мы поняли друг друга без слов. Всё таки, мы надеялись. Несмотря ни на что. Не могут такие скользкие типы, как Димыч, просто затеряться в космосе!
От умозрительных рассуждений, пора было переходить к насущным задачам.
– Бинк, на твоей таратайке еды много? – озабоченно спросил я.
– Сухого пайка – на две недели. Только он уже с запахом…
– А выпивка? – уточнил Васька, с надрывом в голосе.
– Малость есть, – пожал плечами инопланетник, – Если ты имеешь в виду спиртосодержащие жидкости…
– Да! – горячо кивнул Лубенчиков.
– У нас поразительно схожий метаболизм, – прищурился Бинк, – Значит, вы – люди не только снаружи.
Это было что-то новенькое!
– А ты… ты много их встречал? – встрепенулся я, – Я, имею в виду, таких как мы?
Бинк хмыкнул.
– Вы что, совсем дикие, ребята? Кто по-твоему населяет Империю? И больше половины планет в Галактике?
– Настоящие люди? – изумился Васька, – Без шерсти?
– Ты на что намекаешь? – слегка обнажил клыки Бинк, – Что волосатики хуже вас, голокожих лягушек?
– Нет, нет! – вмешался я, – Мы замечательно к ним относимся. У нас на Земле тоже… есть волосатые люди.
– Где это? – изумился Лубенчиков.
– Ну… на Кавказе, например. И их все любят… просто обожают… – я незаметно показал Лубенчикову кулак.
Васька криво усмехнулся:
– А ещё у нас водятся зелёные чёртики…
– Откуда ж вы, такие… цивилизованные? – примирительно сощурился Бинк, – Из какого сектора Галактики?
– Издалека, – я осторожно глянул в его зрачки. Враждебности там не было. Да, пусть мы и не на Земле, а черт знает где. Тем более, мы необходимы друг другу. И, вероятно, Бинк нам, двоим, нужен куда сильнее, чем мы ему…
Я посмотрел на Ваську. Спросил по-русски:
– Расскажем ему? Всё как было, с самого начала?
– Давай… Он ведь точно не из этих… Не из Соединённых Планет.
Я облизал губы. Замечание верное.
Ленкины враги были и врагами Бинка.
Если мы хотим сделать его союзником – пускай знает правду. И наплевать, что мнение его об интеллекте землян от этого ухудшится. В конце-концов, куда уж хуже?
Спешить нам некуда. Туман всё ещё стлался плотной завесой. Разведка окружающего мира всё откладывалась.
Так что мы с Васькой были обстоятельны. Особенно в эмоциональных подробностях.
– Вот такая фигня, – через полчаса подытожил рассказ Лубенчиков. По-русски. Странно, но Бинк понял фразу без перевода.
– Фигня, – согласился волосатик. Тоже по-русски.
И уставился куда-то в потолок. Пока мы рассказывали нашу историю, Бинк лежал на полу. Время от времени дрыгая босой ступнёй в особо авантюрных моментах. А сейчас надолго замолчал. Погрузился в раздумья.
– Ты думаешь, он поверил? – шепнул Васька.
Вопрос был риторический. После генератора и прыжков из Тёмной Зоны, как не поверить? Даже если б мы назвались джедаями-самоучками… Кстати, интересная мысль.
– Ага, – изрёк Бинк минуты через две. И опять повторил, – Ага. Крепко вы вляпались.
– Сами знаем, – хмуро отозвался Васька.
– Нет, не знаете. Хотите уцелеть, больше никому об этой истории – ни слова!
– А в местную полицию? – осторожно уточнил я.
– НИКОМУ!
– Даже так? – приподнял бровь Лубенчиков, – Нас «кинули», забросили хрен знает куда… Да ещё с чудищем на борту… Есть в этой Галактике закон?
– Ты чё не понял, голокожий? У вашей «тарелки»– Соединённые Планеты на хвосте!
– Ну и что? Мы на эти планеты лезть не собираемся! Это ж не единственная держава в космосе?
– Не единственная… – согласился Бинк.
– Есть же ещё Империя! – воодушевился Васька. А в памяти у меня разом встали картинки из фильмов и книжек: армады звездолётов, величественные дворцы и космопорты… Мундиры генералов, лазерные мечи и… Дарт Вейдер. Тьфу-ты… Его только нам не хватало.
– Империя, – мечтательно повторил Лубенчиков.
А с Бинком что-то произошло. Он мелко затрясся, оскалив клыки. Потом я сообразил, что волосатика душит смех.
Васька нахмурился. Бинк отдышался, вытирая слёзы:
– Да, она вам поможет… Она всем помогает. Мне вот – гипердвижок… Сняла с собственного крейсера и подарила…
– Что ты хочешь сказать?
До Васьки ещё не дошло.
– Империя – пустой звук, – серьёзно сказал Бинк, – Осталось одно название.
– Она проиграла войну? – спросил я.
– Выиграла, – криво усмехнулся Бинк, – Целых две. Только победой воспользовались другие. Уже пятнадцать лет Соединённые Планеты диктуют волю Галактике.
– Ясно, – вздохнул Лубенчиков, – Миротворческая станция «Луч Надежды»… Борьба с терроризмом.
– Такая станция у них не одна. Но главное – они контролируют большинство торговых путей. И даже в секторе Империи чувствуют себя, как дома.
– А куда Император смотрит? – возмутился Васька.
– Никуда не смотрит, – буркнул волосатик, – Император уже семнадцать лет, как в могиле. Есть Наследница. Через месяц, в день совершеннолетия, её должны были короновать. А она заболела. Целый год лежит в коме.
– И кто же правит?
– Регенты, мать их… – добавил Бинк крепкое словечко из галактического лексикона.
Воцарилось молчание. Почти осязаемо тяжёлое.
Первым не выдержал Лубенчиков:
– Дружище… Ты говорил на твоей колымаге есть спиртосодержащие жидкости?
Бинк сделал ревизию уцелевшим припасам. Собрал дурнопахнущие коробки в огромный пластиковый мешок.
Васька повёл носом:
– Может включим вентиляцию?
– Не работает, – тряхнул шевелюрой Бинк, – Ни хрена здесь ни работает…
– Да, – сочувственно вздохнул я, – Такой замечательный корабль угробили эти гады…
– Ага. Замечательный. Как раз после этого рейса я собирался продать его на металлолом.
Бинк порылся в тесных внутренностях хозяйственного отсека и извлёк фиолетовые бутылочки. Передал мне:
– Выпивка. Сейчас найдём закуску.
На дне пустого холодильника он обнаружил запаянный в прозрачную плёнку кругляш. Толщиной с миллиметр. И не больше сантиметра в поперечнике.
– Думаю, на троих хватит.
Мы с Лубенчиковым переглянулись, но промолчали. Видимо, такой у них, у «хоббитов», обычай…
Бинк открыл дверцу на стенной панели крохотного камбуза. Сунул кругляш внутрь:
– Щас будет готово… – и через считанные секунды извлёк из разоревателя здоровенный пирог.
– С мясом пумпакских трумлей, – пояснил хоббит.
От сердца у нас отлегло.
Нет, Вселенная не такая уж и чуждая нам, землянам. Если в дальнем космосе растут трава и цветы. Если представители иного разума не обходятся без закуски…
Мы уселись на сухой травке рядом с люком. Волосатик оттащил мешок с просроченным сухпайком подальше в туман и зловоние сюда почти не доходило.
Ветерок нёс аромат луговых цветов. Так что, хотелось расслабиться и забыть, где мы. Может это и не слишком осторожно – расслабляться на неизвестной планете, но Бинк так не считал. Тоном опытного звездолётчика он успокоил:
– Раз до сих пор не напали – значит полчаса ещё точно подождут!
Содержимое фиолетовых бутылок было терпким, но приятным.
– Не меньше двадцати градусов, – профессионально оценил Лубенчиков.
А Бинк предложил тост:
– За мягкую посадку!
Мы не возражали.
Пирог был вкусный и слишком быстро закончился. Но в бутылочках ещё хватало содержимого. И разговор тёк сам собой – лёгкий, как журчание ручья.
– Вообще-то, я думал что мне крышка, – признался Бинк, – За один рейс я дважды нарвался… Первый раз – еле ушёл. После этого целые сутки висел у белого карлика – латал корпус…
– А почему ты один? – спросил я, – Весь экипаж погиб?
Бинк хмыкнул.
– Если назвать экипажем двоих лоботрясов…
– Осьминоги? Я, хотел сказать, уиту?
– Ага. Из них такие же уиту, как из тебя – панцырный носорог… Какая разница, где регистрировать посудину? Просто Уиту-Шер – нейтральный мир. И формальностей меньше…
– Так что ж приключилось с командой? – напомнил Васька.
– Скисли они. В штаны наложили. И остались. Там же, на станции у белого карлика…
– А ты?
– Что я дурак упускать шанс! Четыреста тысяч на дороге не валяются…
Лубенчиков расплылся, чувствуя родственную душу.
Бинк задумчиво поскрёб мёх на груди:
– Верной трассой шёл. И все равно не уберёгся. Второй раз – повезло меньше. Уже в момент прыжка – достали. Гипердвижок – вдребезги. А меня зашвырнуло… Хрен знает куда. Тут уж без вариантов – аварийный маячок и анабиоз… Знаете, как это у нас, у космоходцев, называется? «Полуденная дрёма»…
– Бр-р, – передёрнул Васька плечами, – Вовремя мы тебя разбудили. Ну… открытых и чистых путей всем нам!
– И крепкого анабиоза нашим врагам! – поднял я бутылочку.
– За это – стоит! – искренне согласился хоббит.
Лишь в конце не выдержал:
– Я, Бинк Таах-Шиаррс, в космосе уже десять лет и ещё не слышал такого наглого вранья!
– Сам ты… – обиделся Васька.
– Гипергенераторы не запускаются вручную!
– Просто раньше никто не догадался попробовать!
– Чепуха, – сказал Бинк. И качнул мохнатой головой.
Только в голосе уже не было прежней невозмутимости. Мы с Васькой сидели на травке и сочувственно наблюдали за гуманоидом.
– Побледнел, бедняга… – шепнул Лубенчиков, – Разволновался…
И правда, физиономия Бинка из голубоватой стала почти белой.
– Я вам не верю! – выпалил он и опять угрожающе вскинул ствол «хреновины», – Это какая-то ловушка!
– Это Земля, дубина!
– Вы… вы работаете на Соединённые Планеты?!
– Тебя что, контузило? Чегой-то ты пятнами взялся?
– Да-а? – испуганно выдавил Бинк и ощупал физиономию, – Вот гады… Систему анабиоза так и не починили…
– Халтурщики, – кивнул Васька, – У меня тоже был случай. Отдал в ремонт холодильник «Донбасс»…
– Встать! – торопливо рявкнул Бинк, – Сейчас мы вместе проверим энергоотсек! Если вы врёте!..
Мы с Лубенчиковым хмуро переглянулись.
Зачем неандертальцев пускают в космос?
Удерживая нас на прицеле, хоббит зыркнул в дыру на корпусе корабля. Моргнул. И едва не уронил своё оружие. Несколько секунд стоял в оцепенении. Потом будто забыл о нашем существовании. Опустил «хреновину» и полез внутрь отсека.
Пару минут его не было. Мы с Васькой уже начали волноваться. Подошли ближе и заглянули в дырку.
Бинк сидел на корточках. Неподвижный, как монумент, или, как существо в анабиозе. А восьмигранник висел перед ним в воздухе и медленно вращался. По граням изредка проскакивали голубоватые искры.
– Теперь поверил? – хмыкнул Лубенчиков.
И хоббит, словно пробуждаясь от сна, обернулся в нашу сторону:
– Вы не понимаете… Мой генератор – уничтожен, а этот… этот вообще не был подключен!
– Ну…бывает, – пожал плечами Васька.
– Не бывает… – качнул головой Бинк, – Так не бывает! Гипергенератор с имперского крейсера… Всей энергии на моей посудине не хватило бы!
– Серьёзно? – удивился Лубенчиков, – А зачем он тебе такой нужен?
Бинк непонимающе моргнул:
– Хотел продать…
– И что, хорошо за них платят? – заинтриговался Васька.
– Неплохо…
А меня вдруг осенило. Я понял, кто и почему сделал дырку в Бинковом корабле.
– Это ведь запрещено, да? Контрабандный товар?
Хоббит скорчил гримасу:
– Чепуха. Космос – свободный. Для всех. Просто Соединённые Планеты устанавливают свои правила. А мне на их «эмбарго» начхать!
Бинк опять повернулся к генератору. Словно вращающий восьмигранник с гипнотической силой притягивал его взгляд.
– Всё таки, это невероятно…
Лубенчиков хмыкнул.
Бинк вздохнул:
– Знаете, ребята… А ведь у вас талант! Никто другой на вашем месте…
Лубенчиков расплылся. Я скромно потупил взгляд.
Здорово, когда тебя ценят.
Лёд недоверия был сломан. Оставалось наладить плодотворный межрасовый контакт.
– Хорошие вы, парни, – подмигнул инопланетник.
– Это да… – кивнул Васька, – этого у нас не отнимешь…
– Пусть и не очень умные…
Васькина улыбка растаяла.
– …но зато герои!
Я почесал затылок. Трудно спорить с фактами. Определённый резон в словах «чужака» имелся.
Я всё же уточнил:
– Были бы мы умнее – ты б до сих пор в анабиозе парился… Без всяких шансов!
– Да кто спорит, – торопливо кивнул хоббит, – Я наоборот, признаю!..
– Обойдёмся и без твоего признания, – буркнул Лубенчиков.
– Спокойнее, ребята, спокойнее, – вмешался я, – Друг без друга мы точно не обойдёмся…
Бинк улыбнулся, пожимая плечами. Левая рука его до сих пор отдыхала на прикладе «хреновины» с раструбом.
– Кроме нас, никто на Земле не знает вашего языка. Так что, теперь мы – твои официальные экскурсоводы и переводчики…
– А с чего это вы взяли, что мы на Земле?
Воцарилась тишина. Потом Васька неуверенно выдавил:
– А где ж ещё?
И обиженно моргнул. Как ребёнок у которого попытались отнять честно заработанную конфету.
Я кусал губы. Вот наваждение… Потом выпалил:
– Трава зелёная! И небо го… голубое? – я осёкся. Как раз здешнего неба видеть ещё довелось.
– Листья! Листья, как у нас! – решительно кивнул Васька. А я вдруг ощутил озноб. Что мы успели разглядеть, блуждая кругами вокруг цилиндрической громадины звездолёта? Что, кроме кустиков и цветочков?
Я вскочил и выглянул наружу.
Проклятый туман… Никак не уходит. Бывают ли на Земле такие туманы? Кажется, да… Или нет?
Тут меня будто током пронзило!
Есть! Есть доказательство!
– Васёк ну-ка достань нашу находку!
– Какую? – не понял Лубенчиков.
– Ту, что извращенец потерял!
Васька нахмурился. И зыркнул в сторону хоббита. Потом на чистом русском языке объяснил:
– Сам ты извращенец! Между прочим в Питере они – по десять баксов упаковка!
– Но зачем тебе?..
– Сувенир, – хмыкнул Лубенчиков, – Для одной хорошей знакомой…
Последняя моя надежда растаяла.
Я и Васька сидели на какой-то искорёженной трубе. Словно два желторотых птенца на веточке. Или два туповатых орангутана на бревне в зоопарке.
А Бинк, солидный, уверенный Бинк, физиономия которого уже «разморозилась» до розоватого, вполне человеческого оттенка, выхаживал по энергооотсеку туда-сюда. И терпеливо втолковывал:
– Среди звездных систем – полно планет с кислородом. Ненамного меньше – с растительностью на основе хлорофилла. Вероятность того, что гиперпрыжок перенёс корабль именно на вашу… На Землю… Она – настолько мала, – хоббит выразительно взмахнул рукой, – Исчезающе, непредставимо… Меньше, чем у меня шансов стать адмиралом…
Бинк поджал губы, давая понять насколько ничтожны эти шансы.
Васька засопел. Сдаваться так просто он не собирался:
– Но ведь Ленка… то есть бортовой компьютер… Он мог вспомнить координаты! Он… Она уже бывала на Земле!
– А с чего вы взяли, что «Ленка» имеет хоть какое-то отношение к тому, что случилось?
Мы с Васькой оцепенели, будто два манекена.
Инопланетник усмехнулся:
– Вы запустили гипергенератор. Очень мощный. И вы… мы оказались здесь. Между этими двумя фактами существует прямая связь, вы не находите?
Чёрт бы его побрал, вместе с его логикой! Ведь это означает…
– Димыч… Он остался там. В Тёмной Области!
Бинк выслушал нас, почёсывая шерстистый загривок. Изрёк:
– Необязательно. Генератор рассчитан на массу имперского крейсера. И объём. Захват сопутствующих тел при прыжке… Это вполне вероятно.
– Значит, Димыч где-то рядом? – с надеждой уточнил Васька.
– Вот этого гарантировать не могу, – пожал плечами Бинк, – Тёмное Пятно… Нестабильность… Даже то, что вам удалось – уже чудо. Само по себе. Такому – ни в одной академии не обучают!
Я переглянулся с Лубенчиковым. Мы поняли друг друга без слов. Всё таки, мы надеялись. Несмотря ни на что. Не могут такие скользкие типы, как Димыч, просто затеряться в космосе!
От умозрительных рассуждений, пора было переходить к насущным задачам.
– Бинк, на твоей таратайке еды много? – озабоченно спросил я.
– Сухого пайка – на две недели. Только он уже с запахом…
– А выпивка? – уточнил Васька, с надрывом в голосе.
– Малость есть, – пожал плечами инопланетник, – Если ты имеешь в виду спиртосодержащие жидкости…
– Да! – горячо кивнул Лубенчиков.
– У нас поразительно схожий метаболизм, – прищурился Бинк, – Значит, вы – люди не только снаружи.
Это было что-то новенькое!
– А ты… ты много их встречал? – встрепенулся я, – Я, имею в виду, таких как мы?
Бинк хмыкнул.
– Вы что, совсем дикие, ребята? Кто по-твоему населяет Империю? И больше половины планет в Галактике?
– Настоящие люди? – изумился Васька, – Без шерсти?
– Ты на что намекаешь? – слегка обнажил клыки Бинк, – Что волосатики хуже вас, голокожих лягушек?
– Нет, нет! – вмешался я, – Мы замечательно к ним относимся. У нас на Земле тоже… есть волосатые люди.
– Где это? – изумился Лубенчиков.
– Ну… на Кавказе, например. И их все любят… просто обожают… – я незаметно показал Лубенчикову кулак.
Васька криво усмехнулся:
– А ещё у нас водятся зелёные чёртики…
– Откуда ж вы, такие… цивилизованные? – примирительно сощурился Бинк, – Из какого сектора Галактики?
– Издалека, – я осторожно глянул в его зрачки. Враждебности там не было. Да, пусть мы и не на Земле, а черт знает где. Тем более, мы необходимы друг другу. И, вероятно, Бинк нам, двоим, нужен куда сильнее, чем мы ему…
Я посмотрел на Ваську. Спросил по-русски:
– Расскажем ему? Всё как было, с самого начала?
– Давай… Он ведь точно не из этих… Не из Соединённых Планет.
Я облизал губы. Замечание верное.
Ленкины враги были и врагами Бинка.
Если мы хотим сделать его союзником – пускай знает правду. И наплевать, что мнение его об интеллекте землян от этого ухудшится. В конце-концов, куда уж хуже?
Спешить нам некуда. Туман всё ещё стлался плотной завесой. Разведка окружающего мира всё откладывалась.
Так что мы с Васькой были обстоятельны. Особенно в эмоциональных подробностях.
– Вот такая фигня, – через полчаса подытожил рассказ Лубенчиков. По-русски. Странно, но Бинк понял фразу без перевода.
– Фигня, – согласился волосатик. Тоже по-русски.
И уставился куда-то в потолок. Пока мы рассказывали нашу историю, Бинк лежал на полу. Время от времени дрыгая босой ступнёй в особо авантюрных моментах. А сейчас надолго замолчал. Погрузился в раздумья.
– Ты думаешь, он поверил? – шепнул Васька.
Вопрос был риторический. После генератора и прыжков из Тёмной Зоны, как не поверить? Даже если б мы назвались джедаями-самоучками… Кстати, интересная мысль.
– Ага, – изрёк Бинк минуты через две. И опять повторил, – Ага. Крепко вы вляпались.
– Сами знаем, – хмуро отозвался Васька.
– Нет, не знаете. Хотите уцелеть, больше никому об этой истории – ни слова!
– А в местную полицию? – осторожно уточнил я.
– НИКОМУ!
– Даже так? – приподнял бровь Лубенчиков, – Нас «кинули», забросили хрен знает куда… Да ещё с чудищем на борту… Есть в этой Галактике закон?
– Ты чё не понял, голокожий? У вашей «тарелки»– Соединённые Планеты на хвосте!
– Ну и что? Мы на эти планеты лезть не собираемся! Это ж не единственная держава в космосе?
– Не единственная… – согласился Бинк.
– Есть же ещё Империя! – воодушевился Васька. А в памяти у меня разом встали картинки из фильмов и книжек: армады звездолётов, величественные дворцы и космопорты… Мундиры генералов, лазерные мечи и… Дарт Вейдер. Тьфу-ты… Его только нам не хватало.
– Империя, – мечтательно повторил Лубенчиков.
А с Бинком что-то произошло. Он мелко затрясся, оскалив клыки. Потом я сообразил, что волосатика душит смех.
Васька нахмурился. Бинк отдышался, вытирая слёзы:
– Да, она вам поможет… Она всем помогает. Мне вот – гипердвижок… Сняла с собственного крейсера и подарила…
– Что ты хочешь сказать?
До Васьки ещё не дошло.
– Империя – пустой звук, – серьёзно сказал Бинк, – Осталось одно название.
– Она проиграла войну? – спросил я.
– Выиграла, – криво усмехнулся Бинк, – Целых две. Только победой воспользовались другие. Уже пятнадцать лет Соединённые Планеты диктуют волю Галактике.
– Ясно, – вздохнул Лубенчиков, – Миротворческая станция «Луч Надежды»… Борьба с терроризмом.
– Такая станция у них не одна. Но главное – они контролируют большинство торговых путей. И даже в секторе Империи чувствуют себя, как дома.
– А куда Император смотрит? – возмутился Васька.
– Никуда не смотрит, – буркнул волосатик, – Император уже семнадцать лет, как в могиле. Есть Наследница. Через месяц, в день совершеннолетия, её должны были короновать. А она заболела. Целый год лежит в коме.
– И кто же правит?
– Регенты, мать их… – добавил Бинк крепкое словечко из галактического лексикона.
Воцарилось молчание. Почти осязаемо тяжёлое.
Первым не выдержал Лубенчиков:
– Дружище… Ты говорил на твоей колымаге есть спиртосодержащие жидкости?
Бинк сделал ревизию уцелевшим припасам. Собрал дурнопахнущие коробки в огромный пластиковый мешок.
Васька повёл носом:
– Может включим вентиляцию?
– Не работает, – тряхнул шевелюрой Бинк, – Ни хрена здесь ни работает…
– Да, – сочувственно вздохнул я, – Такой замечательный корабль угробили эти гады…
– Ага. Замечательный. Как раз после этого рейса я собирался продать его на металлолом.
Бинк порылся в тесных внутренностях хозяйственного отсека и извлёк фиолетовые бутылочки. Передал мне:
– Выпивка. Сейчас найдём закуску.
На дне пустого холодильника он обнаружил запаянный в прозрачную плёнку кругляш. Толщиной с миллиметр. И не больше сантиметра в поперечнике.
– Думаю, на троих хватит.
Мы с Лубенчиковым переглянулись, но промолчали. Видимо, такой у них, у «хоббитов», обычай…
Бинк открыл дверцу на стенной панели крохотного камбуза. Сунул кругляш внутрь:
– Щас будет готово… – и через считанные секунды извлёк из разоревателя здоровенный пирог.
– С мясом пумпакских трумлей, – пояснил хоббит.
От сердца у нас отлегло.
Нет, Вселенная не такая уж и чуждая нам, землянам. Если в дальнем космосе растут трава и цветы. Если представители иного разума не обходятся без закуски…
Мы уселись на сухой травке рядом с люком. Волосатик оттащил мешок с просроченным сухпайком подальше в туман и зловоние сюда почти не доходило.
Ветерок нёс аромат луговых цветов. Так что, хотелось расслабиться и забыть, где мы. Может это и не слишком осторожно – расслабляться на неизвестной планете, но Бинк так не считал. Тоном опытного звездолётчика он успокоил:
– Раз до сих пор не напали – значит полчаса ещё точно подождут!
Содержимое фиолетовых бутылок было терпким, но приятным.
– Не меньше двадцати градусов, – профессионально оценил Лубенчиков.
А Бинк предложил тост:
– За мягкую посадку!
Мы не возражали.
Пирог был вкусный и слишком быстро закончился. Но в бутылочках ещё хватало содержимого. И разговор тёк сам собой – лёгкий, как журчание ручья.
– Вообще-то, я думал что мне крышка, – признался Бинк, – За один рейс я дважды нарвался… Первый раз – еле ушёл. После этого целые сутки висел у белого карлика – латал корпус…
– А почему ты один? – спросил я, – Весь экипаж погиб?
Бинк хмыкнул.
– Если назвать экипажем двоих лоботрясов…
– Осьминоги? Я, хотел сказать, уиту?
– Ага. Из них такие же уиту, как из тебя – панцырный носорог… Какая разница, где регистрировать посудину? Просто Уиту-Шер – нейтральный мир. И формальностей меньше…
– Так что ж приключилось с командой? – напомнил Васька.
– Скисли они. В штаны наложили. И остались. Там же, на станции у белого карлика…
– А ты?
– Что я дурак упускать шанс! Четыреста тысяч на дороге не валяются…
Лубенчиков расплылся, чувствуя родственную душу.
Бинк задумчиво поскрёб мёх на груди:
– Верной трассой шёл. И все равно не уберёгся. Второй раз – повезло меньше. Уже в момент прыжка – достали. Гипердвижок – вдребезги. А меня зашвырнуло… Хрен знает куда. Тут уж без вариантов – аварийный маячок и анабиоз… Знаете, как это у нас, у космоходцев, называется? «Полуденная дрёма»…
– Бр-р, – передёрнул Васька плечами, – Вовремя мы тебя разбудили. Ну… открытых и чистых путей всем нам!
– И крепкого анабиоза нашим врагам! – поднял я бутылочку.
– За это – стоит! – искренне согласился хоббит.
Глава 3
– Выходит, про Землю ты раньше не слыхал? – уточнил я, когда в бутылочках осталось меньше трети.
– Не-а… Не доводилось.
– Странно, – вздохнул Лубенчиков, – Странно, что так мало народу знает о нашей выдающейся цивилизации.
– Может это и к лучшему? – прищурился Бинк, – Нынче в Галактике – времена не для слабых…
– А кто тебе сказал, что мы слабые? – возмутился Васька, – Мы – ого-го! Я читал, в прошлом месяце один украинский доктор изобрёл вечный двигатель. А в том году – группа инженеров из Костромы запросила у спонсоров тридцать миллионов. На постройку «машины времени».
– И что удалось?
– Не-а. Спонсоры попались жадные…
– Ваши открытия потрясают, – признал Бинк, – И с гипердвижком вы здорово управляетесь… Наверное, ваша цивилизация изобрела гипергенераторы ещё многие века назад?
– Точно не знаю, – пожал Лубенчиков плечами и кивнул в мою сторону, – У него спроси. Он у нас – научный сотрудник. Младшенький…
– Давно это было, – подтвердил я. И от волнения сделал изрядный глоток. Не очень здорово чувствовать себя отсталым дикарём. Ваське – легче. В отличие от меня, он был дикарь с громадным самомнением.
– Ха, гипердвижок, – выпятил губу Лубенчиков, – У нас даже мотоциклы на торсионных полях! Уж не говорю про самогонные аппараты…
– Какие аппараты? – не понял Бинк.
– Это вроде фотонных звездолётов. Только ещё лучше, – вставил я. И незаметно наступил Ваське на ногу.
– Что ж, – усмехнулся Бинк, – Жаль, что вашей цивилизации нет в Каталоге Миров…
Пора было уходить от скользкой темы. К счастью, всё решилось само собой.
– Глядите! – махнул я рукой, – Туман рассеивается!
И точно, пелена вокруг нас заметно светлела. Даль всё ещё терялась в молочной дымке, но шагов на сто пейзаж был открыт. Это мало что добавило к уже известному: те же кусты, травка… Зато Бинк встрепенулся:
– Пора на разведку!
Мы не возражали.
По такому случаю, волосатик натянул высокие ботинки на толстой ребристой подошве (по моему, сорок шестого размера) и облачился в жилет со множеством карманов.
Решено было отправиться всем троим. Но хоббита вдруг стали терзать сомнения. Как бросать без присмотра гипердвижок за четыреста тысяч?
– Да ну, не дрейфь, – успокоил Васька, – Это ж не Земля. Так быстро твою хреновину не оприходуют.
– Легко тебе рассуждать. А я всю наличность в неё вбухал.
– Знаешь, – сказал я, – Мелкие воришки просто не станут её трогать. Побоятся А если возникнет кто серьёзный… Боюсь, даже втроём нам не удастся смягчить ситуацию. И твоя лазерная «пукалка» не поможет…
Бинк засопел, обдумывая. Кивнул:
– Ладно. Идём!
Увы, лишнего оружия у волосатика не было. Что-то пришло в негодность во время вражеского обстрела, что-то забрали его напарники, оставшиеся на орбитальной станции.
– Не с голыми же руками им ждать следующего корабля, – вздохнул Бинк.
Васька нахмурился:
– Так ничего и не осталось?
– Если бы снять плазменные пушки… Только без энергоэлементов они – куски металла.
– И подзарядить нельзя?
– Чем? Энергии хватает только на разогрев пирожков!
– А гипергенератор? – спросил я.
Бинк прикусил губу:
– Мысль интересная. Сам он производит определенную мощность. Только как его подключать к корабельной системе – понятия не имею. Может у вас выйдет?
Я развел руками.
А Лубенчиков брякнул:
– Мы в устарелой технике не разбираемся.
Бинк ухмыльнулся и перекинул ремень лазерника через плечо:
– Тогда предлагаю вооружиться новейшими железяками. Мой раздолбанный энергоотсек – к вашим услугам!
Мы последовали его любезному совету. Заодно, в камбузе прихватили средних размеров кухонный нож. Ещё бы мухобойки найти – и полный комплект «Смерть монстрам!». Но мухобоек у волосатика не было.
– Как насчёт скафандров? – уточнил Лубенчиков.
– Никак, – отозвался Бинк, – По той же самой причине. Нет у меня энергии.
– Запасаться надо было!
– Может у вас на Земле энергоэлементы к скафандрам бесплатные. Но у нас они стоят кучу кредиток!
– Экономист хренов, – по-русски буркнул Васька, – Чубайс недоделанный…
– Не бойтесь. Местным бактериям мы не по вкусу.
– А если встретится кто-то крупнее бактерий?
Волосатик неопределенно пожал плечами:
– Будем решать проблемы по мере возникновения… Надеюсь, вы быстро бегаете?
Лубенчиков одарил гуманоида испепеляющим взглядом.
Вообще-то, хоббит – парень честный. Он добросовестно порылся среди разнообразного имущества в своей каюте и нашёл-таки пару браслетов-передатчиков. Точь в точь, как на его запястье.
Объяснил нам устройство и вручил:
– Техника первоклассная… Но пользоваться аккуратно. Между прочим, шестьсот кредиток…
Ещё он выделил каждому по оранжевой таблетке:
– Имунноактиватор.
Васька разжевал и сморщился:
– Кислятина.
Хоббит задраил люк. А к дыре в энергоотсеке присобачил что-то вроде охранного «жучка». Если кто полезет внутрь, на браслете у Бинка загорится индикатор.
– Так-то, надёжнее.
Он окинул критическим взглядом громадину звездолёта.
– Кажется, всё…
Приготовления достигли точки апогея. И мы с волосатиком поставили эту точку, до дна осушив фиолетовые бутылочки (Лубенчикову осушать было уже нечего). Втроём, мы двинулись к затянутому мглой горизонту. Навстречу неизвестности.
Мы шли вперёд и цилиндр инопланетного корабля тускнел, растворялся в дымке. Совсем недавно он был чужой, пугающий. А теперь – казался почти родным… Будто собственный дом оставляешь за спиной…
Человеку свойственно обживать мир, делать его привычным и простым… Пусть мы сами меняемся… Но и он меняется вместе с нами.
Иногда это происходит слишком быстро.
Я наклонился и сорвал красноватый полевой цветок. Не разбираюсь в ботанике. Но у этого – запах из моих детских воспоминаний.
Я поёжился…
Наш дом. Настоящий… Где он?
Сколько до него парсеков и световых лет?
Я повернул голову. Васька Лубенчиков молча шагал рядом. Насупленный, сосредоточенный. Что-то он тоже чувствовал. И кухонный ножик в руке Васьки был как путеводная стрелка. Вперёд, только вперёд…
Пусть этот туман, как материализация наших мыслей. Ни дорог, ни ориентиров… Но мы сможем измениться. Кто сказал, что нет? Кто остановит нас на дороге самопознания?
Только попробуй – мало не покажется!
Я крепче перехватил увесистую трубу.
Наверное, одолели уже километр с лишним, когда Бинк вскинул волосатую руку.
– Что такое? – спросил Лубенчиков.
– Ш-ш-ш, – зашипел Бинк, указывая вперёд.
Теперь и мы разглядели силуэт. Ещё корабль! Мы здесь не одни!
Опустились на траву, ползком перемещаясь ближе.
Через несколько минут Васька озадаченно засопел:
– Лёха… У меня такое чувство…
– Дежа-вю, – подсказал я, – У меня – тоже.
А Бинк выругался на галактическом. И поднялся с травы, отряхивая ярко-зелёные шорты.
Это был наш корабль.
– Мы ж топали по прямой! – изумлялся Лубенчиков, от волненияя выстукивая кулаком по обшивке звездолёта, – Никуда не сворачивали! Как такое…
– Возможно, – кивнул я, – Та же ловушка, в которую мы однажды угодили. Искривлённое пространство.
– Ты думаешь… гипергенератор?
– Он ведь до сих пор работает.
Бинк хмурился, разглядывая что-то на браслете. Поднял глаза:
– От компаса мало толку. Но мы действительно не могли так сильно уклониться.
– Значит, всё таки движок?
– Проверим ещё раз…
Мы проверили.
И вышли к звездолёту-цилиндру с другой стороны.
– Та-ак, – констатировал Бинк, – Около полукилометра в радиусе.[4] Всё, что нам доступно…
– Терпение лопнуло! – выпалил Васька, хватая железяку, – Разнесём эту чёртову гипер-таратайку!..
– Стоп! – рявкнул хоббит, – Во-первых, я не позволю уничтожать имущества на четыреста тысяч! В конце-концов, это мой корабль! А во-вторых, это врядли поможет!
– Почему?
– Да потому, что мощности движка недостаточно для такого радиуса! Вероятно, была флуктуация… Значит, теперешнее искривление – нестабильно!
– Оно что, само… рассосётся?
Бинк пожал плечами:
– Надеюсь, – он замялся, – А может, просто – аннигилирует… Вообще, я не очень разбираюсь в тонкостях…
– Как это, аннигилирует? – осторожно уточнил я.
– Не-а… Не доводилось.
– Странно, – вздохнул Лубенчиков, – Странно, что так мало народу знает о нашей выдающейся цивилизации.
– Может это и к лучшему? – прищурился Бинк, – Нынче в Галактике – времена не для слабых…
– А кто тебе сказал, что мы слабые? – возмутился Васька, – Мы – ого-го! Я читал, в прошлом месяце один украинский доктор изобрёл вечный двигатель. А в том году – группа инженеров из Костромы запросила у спонсоров тридцать миллионов. На постройку «машины времени».
– И что удалось?
– Не-а. Спонсоры попались жадные…
– Ваши открытия потрясают, – признал Бинк, – И с гипердвижком вы здорово управляетесь… Наверное, ваша цивилизация изобрела гипергенераторы ещё многие века назад?
– Точно не знаю, – пожал Лубенчиков плечами и кивнул в мою сторону, – У него спроси. Он у нас – научный сотрудник. Младшенький…
– Давно это было, – подтвердил я. И от волнения сделал изрядный глоток. Не очень здорово чувствовать себя отсталым дикарём. Ваське – легче. В отличие от меня, он был дикарь с громадным самомнением.
– Ха, гипердвижок, – выпятил губу Лубенчиков, – У нас даже мотоциклы на торсионных полях! Уж не говорю про самогонные аппараты…
– Какие аппараты? – не понял Бинк.
– Это вроде фотонных звездолётов. Только ещё лучше, – вставил я. И незаметно наступил Ваське на ногу.
– Что ж, – усмехнулся Бинк, – Жаль, что вашей цивилизации нет в Каталоге Миров…
Пора было уходить от скользкой темы. К счастью, всё решилось само собой.
– Глядите! – махнул я рукой, – Туман рассеивается!
И точно, пелена вокруг нас заметно светлела. Даль всё ещё терялась в молочной дымке, но шагов на сто пейзаж был открыт. Это мало что добавило к уже известному: те же кусты, травка… Зато Бинк встрепенулся:
– Пора на разведку!
Мы не возражали.
По такому случаю, волосатик натянул высокие ботинки на толстой ребристой подошве (по моему, сорок шестого размера) и облачился в жилет со множеством карманов.
Решено было отправиться всем троим. Но хоббита вдруг стали терзать сомнения. Как бросать без присмотра гипердвижок за четыреста тысяч?
– Да ну, не дрейфь, – успокоил Васька, – Это ж не Земля. Так быстро твою хреновину не оприходуют.
– Легко тебе рассуждать. А я всю наличность в неё вбухал.
– Знаешь, – сказал я, – Мелкие воришки просто не станут её трогать. Побоятся А если возникнет кто серьёзный… Боюсь, даже втроём нам не удастся смягчить ситуацию. И твоя лазерная «пукалка» не поможет…
Бинк засопел, обдумывая. Кивнул:
– Ладно. Идём!
Увы, лишнего оружия у волосатика не было. Что-то пришло в негодность во время вражеского обстрела, что-то забрали его напарники, оставшиеся на орбитальной станции.
– Не с голыми же руками им ждать следующего корабля, – вздохнул Бинк.
Васька нахмурился:
– Так ничего и не осталось?
– Если бы снять плазменные пушки… Только без энергоэлементов они – куски металла.
– И подзарядить нельзя?
– Чем? Энергии хватает только на разогрев пирожков!
– А гипергенератор? – спросил я.
Бинк прикусил губу:
– Мысль интересная. Сам он производит определенную мощность. Только как его подключать к корабельной системе – понятия не имею. Может у вас выйдет?
Я развел руками.
А Лубенчиков брякнул:
– Мы в устарелой технике не разбираемся.
Бинк ухмыльнулся и перекинул ремень лазерника через плечо:
– Тогда предлагаю вооружиться новейшими железяками. Мой раздолбанный энергоотсек – к вашим услугам!
Мы последовали его любезному совету. Заодно, в камбузе прихватили средних размеров кухонный нож. Ещё бы мухобойки найти – и полный комплект «Смерть монстрам!». Но мухобоек у волосатика не было.
– Как насчёт скафандров? – уточнил Лубенчиков.
– Никак, – отозвался Бинк, – По той же самой причине. Нет у меня энергии.
– Запасаться надо было!
– Может у вас на Земле энергоэлементы к скафандрам бесплатные. Но у нас они стоят кучу кредиток!
– Экономист хренов, – по-русски буркнул Васька, – Чубайс недоделанный…
– Не бойтесь. Местным бактериям мы не по вкусу.
– А если встретится кто-то крупнее бактерий?
Волосатик неопределенно пожал плечами:
– Будем решать проблемы по мере возникновения… Надеюсь, вы быстро бегаете?
Лубенчиков одарил гуманоида испепеляющим взглядом.
Вообще-то, хоббит – парень честный. Он добросовестно порылся среди разнообразного имущества в своей каюте и нашёл-таки пару браслетов-передатчиков. Точь в точь, как на его запястье.
Объяснил нам устройство и вручил:
– Техника первоклассная… Но пользоваться аккуратно. Между прочим, шестьсот кредиток…
Ещё он выделил каждому по оранжевой таблетке:
– Имунноактиватор.
Васька разжевал и сморщился:
– Кислятина.
Хоббит задраил люк. А к дыре в энергоотсеке присобачил что-то вроде охранного «жучка». Если кто полезет внутрь, на браслете у Бинка загорится индикатор.
– Так-то, надёжнее.
Он окинул критическим взглядом громадину звездолёта.
– Кажется, всё…
Приготовления достигли точки апогея. И мы с волосатиком поставили эту точку, до дна осушив фиолетовые бутылочки (Лубенчикову осушать было уже нечего). Втроём, мы двинулись к затянутому мглой горизонту. Навстречу неизвестности.
Мы шли вперёд и цилиндр инопланетного корабля тускнел, растворялся в дымке. Совсем недавно он был чужой, пугающий. А теперь – казался почти родным… Будто собственный дом оставляешь за спиной…
Человеку свойственно обживать мир, делать его привычным и простым… Пусть мы сами меняемся… Но и он меняется вместе с нами.
Иногда это происходит слишком быстро.
Я наклонился и сорвал красноватый полевой цветок. Не разбираюсь в ботанике. Но у этого – запах из моих детских воспоминаний.
Я поёжился…
Наш дом. Настоящий… Где он?
Сколько до него парсеков и световых лет?
Я повернул голову. Васька Лубенчиков молча шагал рядом. Насупленный, сосредоточенный. Что-то он тоже чувствовал. И кухонный ножик в руке Васьки был как путеводная стрелка. Вперёд, только вперёд…
Пусть этот туман, как материализация наших мыслей. Ни дорог, ни ориентиров… Но мы сможем измениться. Кто сказал, что нет? Кто остановит нас на дороге самопознания?
Только попробуй – мало не покажется!
Я крепче перехватил увесистую трубу.
Наверное, одолели уже километр с лишним, когда Бинк вскинул волосатую руку.
– Что такое? – спросил Лубенчиков.
– Ш-ш-ш, – зашипел Бинк, указывая вперёд.
Теперь и мы разглядели силуэт. Ещё корабль! Мы здесь не одни!
Опустились на траву, ползком перемещаясь ближе.
Через несколько минут Васька озадаченно засопел:
– Лёха… У меня такое чувство…
– Дежа-вю, – подсказал я, – У меня – тоже.
А Бинк выругался на галактическом. И поднялся с травы, отряхивая ярко-зелёные шорты.
Это был наш корабль.
– Мы ж топали по прямой! – изумлялся Лубенчиков, от волненияя выстукивая кулаком по обшивке звездолёта, – Никуда не сворачивали! Как такое…
– Возможно, – кивнул я, – Та же ловушка, в которую мы однажды угодили. Искривлённое пространство.
– Ты думаешь… гипергенератор?
– Он ведь до сих пор работает.
Бинк хмурился, разглядывая что-то на браслете. Поднял глаза:
– От компаса мало толку. Но мы действительно не могли так сильно уклониться.
– Значит, всё таки движок?
– Проверим ещё раз…
Мы проверили.
И вышли к звездолёту-цилиндру с другой стороны.
– Та-ак, – констатировал Бинк, – Около полукилометра в радиусе.[4] Всё, что нам доступно…
– Терпение лопнуло! – выпалил Васька, хватая железяку, – Разнесём эту чёртову гипер-таратайку!..
– Стоп! – рявкнул хоббит, – Во-первых, я не позволю уничтожать имущества на четыреста тысяч! В конце-концов, это мой корабль! А во-вторых, это врядли поможет!
– Почему?
– Да потому, что мощности движка недостаточно для такого радиуса! Вероятно, была флуктуация… Значит, теперешнее искривление – нестабильно!
– Оно что, само… рассосётся?
Бинк пожал плечами:
– Надеюсь, – он замялся, – А может, просто – аннигилирует… Вообще, я не очень разбираюсь в тонкостях…
– Как это, аннигилирует? – осторожно уточнил я.