Луженский Денис. Сны чужие

   - Что это значит? - буркнула девица.
   - Джарт, по сэй-горски, примерно то же, что и наша "рука" - пять сотен воинов. Пять сотен, для такой крепости - обычный гарнизон.
   - Так этот мешок с жиром - комендант? - голос девицы сделался вдруг слаще лесного меда. - Уж не сам ли это благородный Зар-Шами, а, Ольк? Вот ведь повезло!
   Зар-Шами почувствовал новый укол страха. Что-то было в напускной сладости ее голоса такое, от чего ему стало не по себе. Глаза немного привыкли к свету и он, наконец-то, смог рассмотреть своих незваных гостей.
   "Сопляки! - с ненавистью и презрением подумал сэй-гор. - Недоросли поганые! Повезло им… Повезло, да не в том, про что думаете! Что врасплох меня застали - вот ваше везение! Если бы я только был настороже… Если бы только успел вытащить меч…"
   - Не узнаешь меня, Зар? - девица неприятно улыбнулась.
   Ярко-зеленые глаза - слишком светлые на вкус мужчины сэй-гора; серые как пепел волосы, туго перехваченные на затылке темно-синей кожаной лентой; на лбу и скулах видны еще не затянувшиеся до конца следы недавних побоев… Нет, он не смог бы, пожалуй, отличить ее от других местных девок, похожих друг на друга как песчинки в дорожной пыли.
   - Я не знаю тебя, - прохрипел он.
   Улыбка исчезла с губ девицы.
   - Как странно, - зашипела она, приближая к нему свое лицо мало не нос к носу и пожирая его взглядом злых зеленых глаз. - Этот обожравшийся сэй-горский нарл уже два месяца без устали охотится за мной и моей ватагой, а при встрече даже узнать не может! Как же ты собирался рубить мне руки, почтенный Зар-Шами, если никогда раньше меня не видел?
   - Мне нет нужды знать тебя, чтобы отдать палачу, - отчаяние придало джартаду смелости, - но теперь я понял кто ты. Ты - Дикая Вэр, вожак горстки недорослей-ублюдков, называющих себя Синими Ножами. Несколько дней назад твою ватагу разогнали простые крестьяне из Калех. Думаю, эти двое - все, что осталось от нее. Жаль. Если бы ты осталась в Калех, мне, быть может, не пришлось бы наказывать тамошних увальней. Благодаря тебе мои фарсахары…
   - Мертвы! - выплюнула ему в лицо девка, ее лицо исказила гримаса ненависти, рука, сжимающая рукоять кинжала, дрогнула и Зар-Шами мгновенно замолчал, в любое мгновение ожидая от этой взбешенной самки рокового движения.
   - Мертвы! - девка подкрепила свое восклицание набором малознакомых сэй-гору, но очень выразительных ругательств. - Благодаря мне вся твоя "пятнистая" погань, которую ты послал в Калех, осталась там навсегда! И ты отправишься сейчас вслед за ними, если не скажешь мне кое-что! Понял, червь и сын червя, род твой в яму?! Где Зарта?! Говори, или я сейчас башку тебе отрежу! Ну?!…
   - Успокойся, Вэр, - парень, которого девица называла Ольком, положил руку ей на плечо. - Он все скажет. Ведь так, почтенный?
   Глаза его не обещали Зар-Шами за его мужественное молчание ничего почетнее скорой и болезненной смерти.
   "Во имя Огня Вирутха, я хочу жить, - подумал джартад. - Что с того, если о моем молчании будут петь у костров по всем Пустошам - я-то этого уже не услышу… И потом, кто сказал, что они уже победили?"
   - Я скажу, - выдавил он глухо, через силу, - даже проведу куда нужно. Только обещайте меня не убивать.
   - Никто тебя не тронет, джартад, - Ольк слабо улыбнулся. - До тех пор, пока ты будешь себя правильно вести. Понимаешь?
   Зар-Шами оставалось только согласно кивнуть головой.

* * *

   Не доверял он этому толстяку джартаду, сэй-гору с манерами покорившегося своей участи пленника и глазами убийцы и предателя, готового в любой момент выкинуть какой-нибудь неожиданный и грязный фортель. Что-нибудь такое, из-за чего ему, Олегу Зорину, опять придется убивать…
   "Олег Зорин, - он вздохнул про себя. - Какой я, к черту, Олег Зорин! Стоит ли вообще вспоминать это имя? Не лучше ли забыть его навсегда?"
   Земная часть его нынешнего "я" упорно цеплялась за человеческие воспоминания и человеческие же эмоции - то немногое, что еще связывало его с прошлой жизнью. То немногое, что еще позволяло держаться на плаву человеческому сознанию, не давая дремлющему глубоко внутри "я" фэйюра взять верх, вновь подчинить себе свое собственное тело и заставить Олега исчезнуть. Навсегда исчезнуть.
   "Вот ведь дрянь! - он досадливо поморщился, испытывая непроизвольно вспыхнувшее острое чувство стыда. - Приходит же в голову подобная мерзость! Никто ведь меня не заставлял, не просил! Сам решил и сам сделал, а теперь… жалею? Неужто, жалею?! Ох, и эгоист же ты, в сущности, Зорин! Ох, и сволочь! Мелкая душонка!"
   "Ага, - шевельнулся внутри червячок сомнений, - все мы, по-своему, сволочи. А только жить-то хочется!"
   "Хочется, - со вздохом согласился он, - ой, хочется! И жить хочется, и спокойствия хочется, и мира во всем мире. Очень. Вопрос лишь в том - какой ценой ? Руки-то пачкать не хочется, и жилы себе рвать не хочется. И тоже - очень… А знаешь, интересно получается - проще всего жить в стороне, да с чистыми руками, да не надрываясь. Лафа полная, и только!… Только вот по мне - лучше уж вообще не жить , чем так ! Ясно?!"
   Червячок внутри раздраженно буркнул что-то вроде "ну-ну", свернулся в клубок и затаился до срока.
   - Сюда, - джартад свернул в боковой коридор, обходя очередной пост из трех полусонных стражников сэй-горов.
   - Далеко еще? - прошипела Вирэль, ни на мгновение не отпуская прижатого к шее Зар-Шами кинжала.
   - Сейчас по этому коридору к всходу, - пробормотал комендант, инстинктивно наклоняя голову вбок и стараясь не делать резких движений, - он не охраняется, мы спокойно поднимемся наверх…
   - Почему наверх? - перебил его Антри. - Я думал, мы спустимся в подвал, к темницам.
   - Та, кого вы ищете, сейчас в допросной, - нехотя ответил джартад. - В крепостных подвалах не было подходящей комнаты и я приказал устроить ее на верхних этажах.
   - Почему на верхних этажах? - Олег с подозрением посмотрел на толстяка.
   - Снаружи… слышно лучше… когда допрашивают. Недовольных в крепости совсем нет. Даже среди местных.
   - Ну, ты и мразь! - с чувством произнесла Вирэль.
   Джартад в ответ равнодушно пожал плечами.
   - Недовольных в крепости нет, - повторил он, - нет с тех пор, как я приказал устроить допросную на верхних этажах.
   - Ладно. Пошли вперед, - Олег кивнул девушке и та чувствительно ткнула свободным кулаком в бок Зар-Шами, заставляя его продолжать движение.
   "Каковы времена, таковы и нравы, - подумал Олег, - хотя, по существу, этот обитатель Пустошей, палач и убийца, кажется невинным младенцем перед многими моими "цивилизованными" соотечественниками, мерзавцами крупного и мелкого пошиба, ради достижения своих целей не останавливающихся ни перед чем и никогда… Господи, неужели он пытал Зарту? Если так, я ему не завидую. Придется быть настороже - Вэр может сорваться и наделать глупостей."
   Он переглянулся с Антри, взглядом указал ему на напряженную спину Вэр. Кальир понимающе кивнул. В последнее время он научился понимать своего "хальгира" буквально без слов. Ант всячески старался как можно реже оставлять его одного и готов был в любую секунду броситься выполнять любое приказание. Подобная привязанность, с одной стороны, льстила самолюбию Олега, а с другой немного раздражала и заставляла более ответственно подходить к их взаимоотношениям, внимательнее следить за своими словами, из опасения, что неосторожно брошенная фраза будет расценена Рыжим как буквальный приказ.
   - Сюда, - Зар-Шами указал на широкий деревянный всход, винтом охватывающий мощный каменный столб-основание, и первым ступил на него, подгоняемый нетерпеливыми тычками девушки. Они поднялись на пролет выше и остановились. Этаж оказался последним в этой части здания. Перед настороженно озирающимся по сторонам Олегом оказался короткий коридор, освещенный всего одной чадной лампой. Дверей в этот коридор выходило всего две. Стражников видно не было.
   - Ее что, никто не охраняет?
   - Один фарсахар внутри, - Зар-Шами зябко повел плечами. - Он допросчик. Почти все время там живет. А девка… она связана, не убежит.
   В тишине отчетливо скрипнули зубы Вирэль. Комендант вздрогнул и замолчал. Олег положил руку на плечо разбойницы, успокаивающе сжал пальцы.
   - Ключ? - спросил он коротко.
   Джартад без лишних слов снял с узкого ручного браслета связку фигурных пластин, начал торопливо копаться в них, ища нужную. В темноте зазвенел металл.
   - Тише, ты! - зашипела на толстяка девушка. - Если сюда сбежится стража, ты умрешь первым!
   - Нашел, - Зарт-Шами прекратил звенеть и показал ей одну из пластин-ключей - длинную и узкую, изрезанную по краю хитрой фигурной насечкой. - Нашел. Вот он…
   - Открывай, - приказал Олег, чувствуя как само собой напрягается тело, будто перед прыжком в пропасть.
   "Не нравится мне что-то. Что-то не так во всей этой канители. Что-то не в порядке… Может, стражники? Патруль? Ночной обход?… Нет, я бы услышал. Почувствовал… Здесь другое…"
   Пластина ключа вошла в щель замка до половины и застряла.
   - Священный огонь! - джартад лихорадочно дергал пластину в разные стороны, но та не поддавалась. - В се насквозь проржавело в этой проклятой крепости! Давай же, открывайся!
   - Закрой рот и шевелись! - вызверилась на него Вирэль. - Работай руками, а не языком, род твой в яму!
   - Кто там? - послышался вдруг из-за двери настороженный глухой голос. - Отвечайте, или спалю вас в пепел!
   - Это я, Мар, - голос сэй-гора предательски дрогнул, - Зар-Шами, твой джартад. Ключ застрял. Открой мне немедленно.
   "Спалю в пепел… - тревога нахлынула на Олега с новой силой. - Странная угроза для простого допросчика… Какого черта?!"
   - Стой! - он шагнул вперед, занося правую руку к левому плечу, нащупывая пальцами эфес Шрама и понимая, что уже не успевает…
   Дверь вдруг распахнулась настежь и свет горевших в глубине комнаты светильников выхватил на миг высокую фигуру в темном балахоне, замершую на пороге. Незнакомец вскинул вверх руки и ослепительная вспышка резанула Олега по глазам раскаленной добела бритвой. Справа и слева от него одновременно вскрикнули Вирэль и Антри, а на их слитный крик эхом откликнулся толстяк Зар-Шами. В его коротком возгласе прозвучала боль…
   "Попались! - билась в голове погибающей птицей единственная отчаянная мысль, когда он, занося для удара обнаженный меч, бросился вперед, не видя перед собой ничего, кроме тошнотворного мельтешения ярких радужных пятен. - Как дети попались! Проклятый толстяк заманил-таки нас в ловушку!"
   Он падал в залепляющую глаза радужную кашу, преодолевая упругое сопротивление воздуха, ставшего вдруг непривычно плотным и тягучим… Падал, вытягивая вперед растопыренные пальцы левой руки и отводя назад правую для единственного удара… удара вслепую… Почему-то он был уверен, что удар этот должен быть и будет единственным…
   Кто-то вскрикнул впереди, удивленно, непонимающе…
   Он рубанул, целя на звук…
   Попал! Шисса, описав короткую свистящую дугу, встретила слабое сопротивление чего-то материального, распавшегося под напором отточенной стали. Кто-то вскрикнул еще раз, отчаянно, жутко… И тогда Олег ударил снова, на сей раз кулаком левой руки, пытаясь достать источник крика, чтобы уж окончательно… наверняка…
   Попал! Костяшки пальцев обожгло болью, что-то теплое и податливое влажно хрустнуло под его кулаком и чужой крик сменился быстро затихающим стоном…
   А он, наконец-то, споткнулся о порог и растянулся во весь рост на холодных каменных плитах пола.

Глава восьмая

   Первым, кого он смог разглядеть, едва лишь немного поблекли яркие круги перед глазами, был Зар-Шами. Толстяк сидел в ближнем к нему углу комнаты, неловко привалившись правым боком к стене. Грудь сэй-гора судорожно вздрагивала при каждом вздохе, а руки все пытались нащупать торчащую из-под левой лопатки рукоять кинжала. Не дотягивались. То ли боль останавливала раненого, то ли слабость, но пальцы всякий раз соскальзывали с набухшей от крови ткани куртки и руки бессильно опускались вниз… чтобы, спустя несколько судорожных вздохов, вновь начать свое медленное и страшное движение к фигурной деревянной рукояти, по которой на пол размеренно сбегали темные капли. На полу под джартадом уже успела натечь лужа. Пока еще небольшая.
   В широко распахнутых глазах сэй-гора плавились боль и ужас. Он открыл рот, пытаясь что-то сказать, но смог выдавить из себя лишь хриплое невнятное бульканье. С его губ на подбородок вытекла тягучая темно-бурая струйка, увязла в черной шерсти…
   Олег отвернулся, перевел взгляд на Избранного. Тот лежал в нескольких шагах от Зар-Шами, там, куда его отбросил удар кулака. То что при его внезапном появлении Олег принял за темный балахон на деле оказалось обычным одеялом из шерсти урда. Теперь это одеяло валялось на полу и при виде уткнувшегося лицом в пол обнаженного тела в Олеге шевельнулось нечто похожее на жалость. Впрочем, издар был жив, только потерял сознание от удара.
   Олег поднялся на ноги, подобрал выпавший из руки меч и обернулся, чтобы посмотреть кто это возится у него за спиной, изрыгая шепотом проклятия на два голоса. В дверном проеме барахтались двое. Если бы Олег не знал, что их должно быть именно двое, он сейчас вряд ли сумел бы это понять. Во-первых: зрение еще не восстановилось полностью, во-вторых: барахтающиеся успели преизрядно запутаться в своих плащах и подсчитать общее количество беспорядочно мельтешащих рук, ног и голов просто не представлялось возможным.
   - Слезь с меня, урдов пасынок! - Вирэль старалась рычать настолько тихо, чтобы не привлечь шумом крепостную стражу, но при этом достаточно громко чтобы быть максимально убедительной. Второе ей удавалось с трудом.
   - Не вижу! - Антри, наконец-то, сумел на ощупь отцепить свой плащ от лезвия акрама девушки и встать, держась руками за дверь. - Проклятье на всех предателей Избранных, живущих в Долине! Я ничего не вижу, Вэр! Где Ольк?!
   - Я здесь, Ант, - отозвался Олег, настороженно переводя взгляд с ослепших друзей на истекающего кровью джартада.
   "Раненый-то он раненый, а только как бы еще какой подлости не затеял. С него ведь станется."
   - Ольк, - подала голос Вирэль, усаживаясь на полу, - где эта жирная мразь, Зар-Шами? Я ему вдогон свой "летун" бросила и, кажется, попала. Ты можешь его… нащупать?
   - Незачем, - Олег невесело ухмыльнулся, - я его вижу.
   - Видишь?! - приглушенный возглас вырвался одновременно из двух глоток и тут же распался надвое:
   - Что происходит?! Что ты видишь?!
   - Где он, ронтова кровь?! Я его задела?!
   - Задела, - проворчал Олег, - и крепко. Сидит в углу, глазами хлопает. "Летун" твой у него в спине торчит.
   - Так ублюдок все еще жив?! - взвилась девушка. - Сделай одолжение, Ольк, дорежь поганца! Или нет, лучше подведи меня к нему, я сама ему брюхо его жирное вытрясу до последней кишочки! Пусть только про Зарту расскажет, а уж потом я постараюсь!…
   - Помолчи, Вэр, - перебил ее Олег, - он что-то сказать хочет. Никак не разберу.
   - Нож… - прохрипел джартад в наступившей тишине. - Нож… Вы… Выдерни…
   - Кровью изойдешь, - буркнул Олег, вспоминая когда-то где-то читанное… там, в другой жизни.
   - Пусть… так… - сэй-гор мучительно закашлялся, брызгая бурой слюной. Потом заговорил снова, уже отчетливей: - Пусть так. Все равно конец. Так хоть быстро.
   - Где Зарта?! - по всему было видно - Вирэль едва сдерживается, чтобы не закричать во весь голос. - Куда сестру запрятали, род ваш в яму, отродье сэй-горское?!
   Зар-Шами ответил не сразу. То ли силы оставшиеся в кулак собирал, то ли решимость…
   - Она мертва, - слова повисли в тишине, короткие и беспощадные в своей однозначности.
   - Врешь! - выплюнула Вирэль, а Олег понял по ее лицу - знала . Давно уже знала правду бывшая предводительница Синих Ножей, чувствовала, но не верила, отказывалась верить, да и теперь не хочет.
   - Она почти вырвалась из нашей… засады… Когда старшина фарсахаров понял, что… добыча уходит… приказал стрелкам бить вдогон… Две стрелы… в спину… Она умерла на второй день… уже тут… в крепости… Вытащи нож, барск… прошу… дай умереть… быстро…
   - Врешь, - прошептала девушка. Она вдруг заморгала часто-часто, лицо ее скривилось, став на удивление жалким и некрасивым. - Сестра… Сестренка моя… Врешь…
   Глухо выругался Антри.
   - Вытащи… - Зар-Шами снова закашлялся, тяжело наклонился вбок и выплюнул на серые каменные плиты пола красно-бурый полужидкий комок. В воздухе быстро распространился специфический сладковатый запах.
   Олегу стало дурно, но он не отвернулся. Он заставил себя сделать шаг вперед, потом еще один, потом нагнулся, протягивая руку к влажно блестящей рукояти кинжала.
   Джартад прикрыл глаза, в которых к боли и страху добавилась обреченность.
   Пальцы коснулись скользкой кожи, туго охватывающей фигурную деревянную рукоять…
   - Не надо, - произнес кто-то совсем рядом. Произнес спокойно и уверенно… И Олег вздрогнул, потому что ему показалось, будто он знает этот голос…
   - Не трогай кинжала, - издар больше не лежал неподвижно, а сидел, прикрывая свое обнаженное тело подобранным одеялом. Голос его звучал вполне внятно, несмотря на разбитые губы и здоровенную ссадину на подбородке. Глаза сверкали из-под полуопущенных век холодно и внимательно… Странно знакомые глаза.
   - Нет! - захрипел джартад, снова поднимая веки и с ненавистью глядя на очнувшегося издара. - Вытащи его! Вытащи!…
   Крик, похоже, сожрал остатки сил Зар-Шами, ибо он внезапно обмяк и затих, сползая по стене. Ниточка слюны свесилась с подбородка, жутковато поблескивая темным кармином.
   - Оставь его в покое, - брезгливо попросил (а прозвучало как приказ, черт бы его побрал!) издар. - И не обращай внимания на содержимое его рта - это не кровь, а наркотик. Право же, я с самого начала подозревал, что это ничтожество балуется литтилком… Эй, герой, не дури! Засунь меч обратно в ножны, ни к чему он тебе сейчас.
   - Кто это, Ольк?! - встревожено спросил за спиной Ант. - Кто это?!
   - Лучше помолчи, когда не к тебе обращаются, мальчик, - отрезал Избранный, - помолчи и дай поговорить нам с…
   Он замялся на мгновение.
   - Ольк? А может… Эки? Эки-Ра, не так ли?
   "Я его определенно знаю", - подумал Олег, разглядывая мага и чувствуя, как растет внутри него странное напряжения. Напряжение ожидания… Хотелось бы еще знать - ожидания чего ?
   Он вложил меч в ножны. Все равно пускать его в дело не собирался… пока.
   - Вершина Родовой Пирамиды аркских хорлов, хальгир Северного Арка… - в голосе Избранного ему послышалась издевка. Его полуголый, беззащитный на вид противник был само спокойствие и уверенность.
   - А может и не хальгир вовсе, а просто - Ольк?
   "Вершина Родовой Пирамиды аркских хорлов…" - он уже слышал раньше этот голос и произносил этот голос тогда те же слова, а еще: - "Приветствую здесь и сейчас хальгира Северного Арка, чистую и законную кровь достойнейшего из Родов Долины…"
   Вспомнил!
   Внутри беспокойно шевельнулся дремлющий Он, беззвучно и зло заворчал, заставляя пальцы до боли сжаться в кулак. Мир перед глазами затянуло вдруг темной пеленой и будто издалека донесся до человека его собственный голос, произносящий чужие слова со спокойствием и уверенностью, которым мог бы позавидовать даже его неожиданный враг-собеседник:
   - Приветствую тебя, Мар-Ратш. Приветствую тебя здесь и сейчас, Избранный Дара, предатель и клятвопреступник. Доволен ли ты тем приемом, который оказал тебе отец в день моего двадцатилетия? Хорошо ли тебе отдыхалось в ту памятную ночь? Не будили ли тебя предсмертные крики твоих друзей и собратьев? Не мешал ли спать запах пролитой крови?

* * *

   Пока мальчишка говорил, глаза издара превращались в щелочки бойниц, из которых собеседника выцеливал беспощадно-холодный взгляд.
   - Какая честь, - пробормотал он, как только Эки-Ра замолчал, - достойный хальгир помнит мое скромное имя.
   - Я не забываю друзей, - жестко заявил тот, - а врагов - тем более.
   "Сопляк! - с досадой подумал Избранный. - Счастливый, поистине невероятно удачливый сопляк! Сколько раз уже должен был сдохнуть, исчезнуть, сгинуть в безвременье, ан все еще бегает, путается под ногами, мешает. Неужели он - эрхад? Нет! Не может быть! Слишком уж мала вероятность… Хотя Геверх говорил…"
   Он вспомнил как мальчишка только что прошел сквозь, казалось бы, непроницаемую "волну Пустоты", не пустившую дальше порога его спутников, а потом едва не разрубил его надвое своей железякой… да и зрение у него после "горных слез" восстановилось быстро, намного быстрее, чем должно бы.
   "Значит, правда? - Мар-Ратш почувствовал, как по спине пробежал холодок, а сердце сладко заныло от возбуждения. - Значит, Связь и впрямь существует! И эрхад, Воин Пути - это не легенда! И вся суета вокруг хальгира и его "духовного двойника" во Втором мире не была странной причудой Геверха! И этот мальчишка… Нет! Не верю! Слишком, слишком мала вероятность!"
   - Странное ты выбрал имя, мальчик, - медленно произнес он. - Ольк… Почему именно Ольк?
   - Какая разница? - огрызнулся хальгир, а в его глазах промелькнула тень неуверенности.
   "Не просто так ты выбрал это имя - чувствую, что не просто так! Как же звали того… Харт, после своего возвращения тогда, стоя перед Геверхом и Бьер-Риком сказал…"
   - Мне кое-что напомнило оно… хм… А если сказать немного иначе? К примеру… - он сделал многозначительную паузу. - Ольг?
   "Ага! Вздрогнул, паршивец! Значит, помнишь! И раз уж так назвал себя, видать не только помнишь !"
   - О чем ты говоришь, предатель? - голос хальгира (а может уже и не хальгира вовсе?) нисколько не изменился. Мальчишка, следовало отдать ему должное, умел держать в руках свои эмоции. Если бы не едва заметная дрожь, пробежавшая по его телу в тот момент когда Избранный назвал чужое имя, тот мог бы и усомниться в своих подозрениях.
   - Чего он хочет от тебя, Ольк? - подала голос девица разбойничьего вида, до сих пор лишь негромко всхлипывавшая на полу, и, кажется, остававшаяся совершенно безучастной к разговору. - Кто он вообще такой, и о чем это вы, ронтова кровь, болтаете оба?
   - Ты разве не сказал своим друзьям? - Мар-Ратш сделал удивленное лицо. - Может, ты им не доверяешь? А может, они тебе вовсе и не друзья?
   - Заткнись! - не выдержал Антри. - Закрой свой поганый рот, "даровитый", иначе я закрою его тебе сам! Ты не смеешь разговаривать с ним подобным образом!
   - Так-так. Значит, все-таки, сказал…
   - Вы все с ума посходили! - выдохнула девица, тряся головой. - Хальгир?! Эки-Ра?! Опомнитесь!…
   - Это правда, Вэр, - хмуро бросил мальчишка, не оборачиваясь. - Я - Эки-Ра. То, что ты считала выдумкой Антри и плодом моего безумия - истинная правда. Я - законный наследник Грид-одра, моего отца. Ничтожество, которое ты не видишь, но, думаю, хорошо слышишь, тебе подтвердит.
   "Ничтожество… - Мар-Ратш напряг волю, ощутил ток Дара, проходящий сквозь тело и мысленно улыбнулся. - Поглядим еще, кто из нас ничтожество, малыш! Поглядим!"
   - Ты убил своего отца, - произнес он, внимательно наблюдая за реакцией мальчишки. - Ты хотел занять его место, не дожидаясь своей очереди и боясь, что очередь эта может не подойти никогда. Ты предал свой Род и свою кровь.
   - Для фэйюра в твоем положении ты что-то слишком разговорчив, Мар, - хальгир наклонился вперед, ближе к издару, угрожающе прищурил глаза. - Тем более странно слышать подобные слова от того, кто лучше других знает какова на самом деле правда.
   - Правда? О какой правде ты говоришь? О той, что известна твоим друзьям или о той, что они не знают?
   - О той, что не знаю я, - мальчишка наклонился еще ниже и схватил Мар-Ратша за плечи, руки его оказались твердыми и горячими, как разогретые в пламени стальные клещи. - И о которой ты скажешь мне здесь и сейчас!
   В тот же миг Избранный уперся ладонями в грудь хальгира, из его растопыренных пальцев хлынул убийственный поток Дара, способный парализовать и отбросить прочь любого, даже другого издара. Однако мальчишка остался на ногах, его руки только сжались сильнее и Мар-Ратш с ужасом понял что именно чувствовал джартад сэй-гор в мертвой хватке Харта. А еще он почувствовал, как стремительно уходит мощь, никогда не покидавшая его ранее. Что-то, таившееся внутри Эки-Ра, выпивало из мага Дар, как жаждущая глотка выпивает бьяни из глиняного кувшина. Досуха. До капли.
   Он почувствовал страх, а вслед за страхом пришла и боль. Он вскрикнул и, забыв о гордости, забился, пытаясь освободиться от впивающихся в его плоть жестоких пальцев. И услышал голос мальчишки, который, кажется, попросту не заметил того, что наверняка свалило бы и взрослого урда.
   - Ты расскажешь мне все, что знаешь, Избранный Дара, либо последуешь вслед за теми, кого предал и убил! И не пытайся обмануть меня, я узнаю, что ты лжешь прежде, чем будет произнесено хоть слово неправды!
   Отчего-то Мар-Ратш поверил этому. Поверил сразу и без тени сомнений…

* * *

   Мар-Ратш не любил довольствоваться малым. Отпрыск знатного, но небогатого рода, он был третьим и младшим сыном в семье.
   По древнему закону все движимое и недвижимое имущество рода должно после смерти отца переходить к старшему ребенку мужского пола. Средний сын еще мог надеяться получить в распоряжение часть родительского имущества, доля же младшего была проста и незавидна - всю жизнь быть тенью старших братьев. Мар если и готов был стать тенью, то никак не тенью братьев, которых, сколько себя помнил, глубоко и искренне презирал. При характере младшего дело грозило обернуться в будущем немалым кровопролитием, однако, к счастью для своих родичей, честолюбие и гордость юного Мара перевесили зависть и недовольство собственным положением. Он попросту посчитал ниже своего достоинства бороться за более чем скромные земельные наделы. Нашлись цели и посерьезнее - у Мара оказалась достаточно Дара, чтобы претендовать на Избрание.