Луженский Денис. Сны чужие

   Наверное, Хорш тоже начал это понимать, так как трепыхался в руках Эрхала отчаянно, жутко вращал глазами и по-рыбьи разевал рот, из которого доносилось лишь нечленораздельное сипение. При этом он то сам сдавливал горло врага, то совал огромным кулаком ему в рёбра… Все напрасно - с тем же успехом можно душить или избивать каменное изваяние! Эрхал стоял непоколебимо, было видно, как трепещет жилка на его шее и топорщатся от ярости волосы на затылке.
   - Мразь! - процедил он негромко, но в повисшей тишине его услышали все. - Жирное тупое ничтожество! Ты назвал себя хозяином окрестных лесов?! Кто дал тебе право говорить так?! Кто!… Дал!… Тебе!… Право!…
   Эрхал говорил отрывисто, при каждом слове встряхивая Хорша. Тот перестал дёргаться, и только его руки… правая рука…
   Как заворожённый, Крайт смотрел на искажённое болью и ненавистью лицо Верёвки, не замечая движения его правой руки. А она медленно ползла, тянулась к поясу… где висел в украшенных серебром ножнах короткий кинжал. Хорш был далеко не прост, страх не парализовал его, воля и холодный расчет взяли верх над эмоциями. Имея вид полураздавленного червя, толстяк-шаваш вовсе не собирался сдаваться… Его рука, наконец, дотянулась, пальцы обхватили витую рукоять… лезвие плавно и бесшумно скользнуло из ножен…
   Щёлк!
   Самострельный бельт вошёл Хоршу в грудь, прямо над его необъятным пузом. На нём не было кольчуги, а даже если бы и была - на таком расстоянии защитить она бы не смогла. Верёвка дернулся и мелко задрожал, с чудовишным сипом втягивая воздух передавленным горлом. В глотке у него глухо заклокотало, он дёрнулся ещё раз и обмяк в руках Эрхала. Тот разжал пальцы, но тело осталось стоять, надежно пришпиленное к столбу бельтом.
   Эрхал недоуменно перевел взгляд с застывшего лица Верёвки на быстро наливающуюся темным кармином дырку в его груди, затем - на выпавший из руки толстяка кинжал. Обернулся… Крайт вздрогнул увидев его глаза, проследил направление взгляда шаваша и тупо уставился на разряженный самострел в своих руках. Оказывается это он выстрелил, сам того не заметив… Не иначе - сама Тши-Хат воспользовалась им, чтобы спасти того, к кому она, несомненно, благоволила.
   - Убил… - пробормотал вслух один из тех двоих, что помогали Хоршу пытать пленников. - Убил… Верёвку убил… А-а-а!!!
   В руках барск держал железные щипцы, при помощи которых он тягал из очага раскаленные гвозди. Этими-то щипцами палач и замахнулся на Эрхала.
   Щелк!
   Еще один бельт пробил неудачнику висок, убив его наповал. Свеорх, надо отдать ему должное, стрелять умел и с реакцией у него всё было в порядке, по крайней мере свой самострел, в отличие от Крайта, он разрядил вполне осознанно.
   А потом начался кошмар… Эрхал не стал дожидаться пока остальные вольпы, доселе растерянно взиравшие на происходящее, схватятся за оружие - он напал сам, быстро и неотвратимо, как сама Смерть. Он крутнулся на месте, как-то по-особому вымахивая в сторону левую руку и тут же прыгнул к столу, возле которого всё еще распрямляли плечи трое трапезничавших ватажников Верёвки. Только увидев, как валится навзничь, булькая перерезанным горлом, незадачливый палач, Крайт сообразил, что Эрхал умудрился одним движением выхватить меч и нанести смертельный удар… Пока он это соображал, Эрхал успел убить ещё двоих, располосовав их двумя отточенными, едва уловимыми движениями клинка… Третий сумел поднять оружие и даже попытался рубануть врага… промахнулся, страшно закатил глаза и беззвучно рухнул на стол, сметая блюда и кувшины…
   - Пощади! - оба оставшихся в живых вольпа дружно упали на колени, бросая свои мечи. - Не убивай!
   В их глазах стоял почти суеверный ужас. Они никогда прежде не видели, чтобы смерть настигала обречённых столь быстро и беспощадно. Даже Крайт и Свеорх были потрясены, а ведь им уже приходилось видеть своего шаваша в деле.
   "Убъет! - подумал Крайт. - Подскочит, махнет разок - и полетят головы…"
   К его удивлению, Эрхал остановился примерно на середине своего броска к новым жертвам и, чуть помедлив, опустил зиммар. На блестящем клинке не было заметно ни капли крови.
   - Не уби-ивай! - повторил один из ватажников. Его губы дергались. Казалось - он сейчас упадет в обморок. Второй внезапно согнулся до пола и его начало рвать.
   - Развяжи, - распорядился Эрхал странным шипящим тоном и указал мечом на Вурта.
   Вольп с дрожащими губами торопливо поднялся и пошатываясь (ноги его едва держали) бросился выполнять приказ. Вурт лежал не шевелясь, как видно потерял сознание. Отчего-то Крайт был уверен - если парень сейчас умрет, этим двоим не жить.
   - Поднимите его, - прошипел Эрхал. - Ну, живо!…
   Второго ватажника уже перестало тошнить, он немного пришел в себя и нашёл силы подняться на ноги. Вместе с товарищем они освободили беднягу Вурта от пут и, приподняв под руки, стащили с его страшного ложа. Видимо, боль привела барска в чувство, он громко застонал и открыл глаза.
   - Ронтова кровь, - пробормотал Вурт едва слышно, глядя на троих спасителей, - зачем вы тут?
   Вот тебе и благодарность! Крайт уже собрался было возмутиться, но тут дверь позади него скрипнула и он, резко обернувшись, увидел физиономию ватажника, одного из тех, что стояли до этого у крыльца. На физиономии любопытство быстро сменилось изумлением, а изумление, в свою очередь, начало стремительно превращаться в маску ужаса. Крайт вскинул самострел, но ватажник оказался расторопнее - мигом захлопнул дверь и со двора донеслись быстро удаляющиеся крики о помощи.
   Крайт дернулся было - бежать следом, но тут же осознал всю бесполезность этого шага. Всё равно им не удалось бы незаметно вытащить раненого Вурта из посёлка.
   - Что дальше? - спросил Свеорх.
   Посмотрев на товарища, Крайт изумился: в его взгляде сверкало возбуждение. Похоже, парень был уверен в том, что они - хозяева положения. Как ни странно, такая же уверенность пыталась угнездиться и в нём самом. Приходилось сердито одергивать зарвавшееся чувство, дабы не опьянеть от осознания собственной силы. Свеорх, вон, похоже, уже захмелел сверх разумной меры. С неприкрытым обожанием глядя на Эрхала, он заявил:
   - Поверить не могу, что Верёвке, этому недоноску, конец пришел! Да мужички здешние теперь за нами…
   - Очнись! - раздраженно бросил Крайт. - Ватага Хорша ещё жива! Сейчас тут перед домом будет сорок рубак!
   - Управимся, - Свеорх снова посмотрел на шаваша, но в его голосе всё же мелькнули нотки неуверенности.
   - Без вас.
   Крайту показалось, что он ослышался. Между тем, Эрхал огляделся по сторонам с каким-то рассеянным видом и подобрал эпилеру одного из убитых ватажников. Взвесил меч в руке, крутнул, примеряясь к весу и балансу оружия.
   "Выходьте! - послышался из-за двери чей-то возглас, сиплый от злости. - Выходьте, спирово семя, не то дом подпалим!"
   - Не высовывайтесь, - буркнул Эрхал, - я закончу всё это сам.

* * *

   "Что мы делаем, Олег?"
   "Брось, Эки, там всего-то четыре десятка бандитов. Справимся."
   "Любой силе есть предел, и ты знаешь это лучше кого бы то ни было."
   "Эти двое всё равно не помогут, только погибнут зря…"
   "Кровь ронтов! Опомнись! Мы же не можем заслонять собой каждого !…"
   "Не расслабляйся, барск, вот и они. Ну, что ты злишься, не так уж их и много… Может, предложить им сдаться?"
   "Темп, человек, держи темп!… Все разговоры - потом!…"

* * *

   Бой вышел коротким. Дверь распахнулась с треском и размытая от скорости фигура метнулась к окружившим дом вольпам. Звонко тренькнули две или три тетивы, кто-то вскрикнул, фэйюры шарахнулись от блистающей сталью стремительной тени… а невидимый вихрь уже подхватывал их и мчал по кругу, вовлекая в набирающий силу хоровод схватки. К ночному небу взметнулись полные ярости возгласы, под лязг металла и крики боли живой смерч развернулся во дворе, выбросив из своих недр на истоптанный снег корчащиеся в агонии тела…
   А потом случилось то, чего меньше всего ожидали жаждущие мести ватажники Хорша: из мглы ночного снегопада возникли с топотом и шумом спиры, охватывая полукругом превратившийся в поле боя двор. Самострельные бельты сбили с ног двух или трёх замешкавшихся вольпов. Всадников было немного, но это ошеломленные бандиты поняли не сразу… а потом через плетеную ограду начали перепрыгивать крестьяне, вооружённые охотничьими луками и топорами. Дверь дома снова распахнулась и выскочившие на крыльцо Крайт и Свеорх навели заряженные самострелы на ближайших ватажников.
   - На колени, ублюдки! - зарычал, Альх, восседающий на одной из возбуждённо шипящих рептилий. - Оружие наземь, не то враз всех положим!
   Схватка утихла сама собой. Растерянно озирающиеся вольпы поспешно отступали от застывшего посреди двора Эрхала, сбиваясь в беспорядочную кучу. Возле барска остались лежать два бездыханных тела, ещё один бандит, тонко подвывая, судорожными рывками полз прочь, волоча подрубленную ногу.
   Крайт с изумлением смотрел на шаваша. Похоже, всё случившееся оказалось для того такой же неожиданностью, как и для их врагов. Эрхал явно не ожидал столь внезапного и эффектного появления Альха, и уж подавно - вмешательства в заварушку вооружённых крестьян. Он так и стоял, напряженный, готовый в любой миг снова броситься в бой, пока не полетели в снег первые копья и мечи смирившихся с поражением вольпов.

* * *

   "Эки, послушай меня…"
   "Нам снова повезло, человек! Просто повезло - не более того! Все это было очень, очень глупо!"
   "Хватит ворчать, барск! Какого черта?! Если бы у тебя была идея получше, я бы еще мог понять это нытье, но что уж теперь-то, когда всё закончилось…"
   "Нам не может везти вечно! Ты это понимаешь?!"
   "Не хуже тебя!…"
   "Ну… Прости, Олег… знаешь, я вдруг подумал и испугался… Каждое наше решение - оно ведь одно на двоих. Каждая ошибка - одна на двоих. И смерть - тоже… Мне, собственно, уже мало что осталось терять на этом свете. А тебе…"
   "А мне - тоже… Ты же знаешь это не хуже меня, Эки. Ты же всё помнишь…"

Глава восьмая

   Есть дороги - не для живых. Нечего делать смертным на тех дорогах. Незачем им даже знать об их существовании, а и узнав - стоит держаться подальше. Тропы, протоптанные по кромке Мирового Обрыва, подвесные мостики над Вселенской Пропастью, тайные ходы через Большое Ничто… ковровая дорожка в Бездну Шарвала.
   Когда нет знающих проводников, когда перед глазами двоится и плывет багряной мутью единственно верный путь, когда сознание неудержимо катится в Яму небытия, когда каждый шаг оборачивается иллюзией, когда не остается даже надежды и ты идёшь вперед на одном лишь дурацком иррациональном упрямстве, раздирая голыми руками ткань Мирозданья…
   Был ты или не был? Существовал ли на свете? Шел ли дорогами земными? Жил?… Не жил?… Кипящий мозг переплавляет слова, дробит и соединяет вновь… Жил?… Не жил?…
   "Жил!… - рычит сознание, упираясь пятками в край Ямы. - И выЖил!!… И выЖиву снова!!!"
   "Ну-ну, - саркастически ухмыляется Бездна, - поглядим ещё…"
   Большое Ничто безглазо пялится в спину, Вселенская Пропасть вопросительно заглядывает в глаза, завораживающе-пристально смотрит Небытиё… А ты все идешь… день ли?… месяц ли?… год?… И кажется, будто распадающееся под скрюченными пальцами Мироздание хрустит перемалываемыми на зубах хрящами…
   Тебе не нужно вселенских тайн, ты не ищешь потерянного прошедшими до тебя, тебе ни к чему богатство и слава, вкупе с могуществом и безграничной властью. Всё, что тебе нужно сейчас - это дойти. Дойти… доползти… дотянуться до цели, бесконечно далекой и бесконечно же близкой… Добраться… выжить… прорваться… до… про… Мозг плавит, дробит, собирает заново. Получается странное… проЖить… выБраться… выРваться… доЖить…
   Ты, кажется, сходишь с ума, странник. На этой бесконечной дороге, где нет места живым, ты умираешь не телом, но разумом. Долго ли можно смотреть в лицо Бездне и сохранять при этом рассудок? Кто ответит? Те, кто смотрел слишком долго - уже не сумеют. Те, кто отвернулся слишком быстро - тоже…
   Вырваться… выбраться… выжить… сберечь себя и Того, Кто Внутри!…
   "Не выберешься, - ухмыляется Бездна. - Эта дорога - не для тебя. Но скоро станет навечно твоей . Тебе здесь не выЖить и не проЖить."
   "Выберусь!… - сипит наполовину оглохшее от тишины сознание. - Я ведь наполовину мёртв, а значит - лишь наполовину жив, и эта дорога - для меня!… Дверь всегда открывается в обе стороны. Нужно только понять - как …"
   Скрюченные пальцы впиваются в плоть Вселенной, тянут на себя и в стороны, рвут, вполне явственно ощущая, будто лопаются он чудовищных усилий незримые жилы космических связей… Бред?… Явь?… Кто скажет?…
   Есть дороги, которые заставляют забыть… Забыть кто ты и что ты, откуда пришёл в этот мир и к чему стремишься. Чувства, надежда, вера - все становится прахом, поднимающейся из-под ног удушливой горькой пылью. Любая, даже самая величайшая Цель сжимается в одну крошечную мысль-точку: дойти… Просто дойти, без "а потом" и "кроме того". Никаких геройских свершений, никакого сурового долга и никакой жаждущей мести…
    Дайте дойти, сволочи!!! Мне больше ничего от вас не нужно, только дайте мне выбраться отсюда, увидеть свет, полной грудью вдохнуть привычный воздух… и всё, и больше ничего… Я даже сдохнуть согласен, но только дома, только не здесь, между бредом и явью, былью и небылью, между "жил" и "не жил"… Умереть здесь, на краю Бездны Шарвала - значит навечно остаться в пути, бесплотным и бесприютным призраком идти сквозь пространство и время, бесконечно и безнадёжно… Лучше уж в саму Бездну, в Яму, к чертям на сковородку, лишь бы не так!
   Глупые люди придумали себе пекло, где грешников мучают жуткого вида демоны, и сказали: "Это Ад! Нет ничего страшнее!" Ерунда, есть вещи и похуже Ада. Когда путь кажется бесконечным, когда цель мнится недостижимой, когда память осыпается в прошлое осколками битого стекла, а сознание медленно, но неуклонно растворяется в окружающей Пустоте… судорожно цепляясь за единственную оставшуюся мысль: "Дойти… Дойти… Дойти…"
   …и тянется, тянется из последних сил к блеснувшему где-то на грани восприятия лучику надежды…
   Не может быть!… Не верю!…
   Пальцы судорожно хватают и тянут на себя и в стороны… раздвигают, раздирают распахнувшийся на миг туманный полог, не давая ему вновь сомкнуться…

* * *

   В первое мгновение кажется - ничего не изменилось, вокруг по-прежнему простирается Междумирье - бесконечное серое ничто. Однако понимание приходит почти сразу же, едва лишь ноздри втягивают в себя запах … После Тропы, где обоняние отказывалось ощущать что бы то ни было, а любые звуки причудливо дробились и искажались, волна запаха буквально оглушает, рот распахивается настежь, с шумом втягивая в себя холодный сухой воздух и на языке тут же появляется горечь - мёртвая, удушливая. Рефлекторный шаг вперед… ноги по щиколотки уходят в мягкую серую субстанцию, устилающую всю округу насколько хватает взгляда…
   Пепел! Это же пепел! Серое небо над серым необозримым пепелищем! И какое-то глубинное чувство с беспощадной уверенностью подсказывает: это не пожар, здесь так везде… везде !…
   Он непроизвольно отшатывается, пятится назад, при всей очевидной бессмысленности этого действия. Перед глазами плывет, поэтому вывернувшегося из-под ноги камня оказывается довольно для падения. Резкое движение нарушает хрупкое равновесие этого навеки застывшего, мёртвого мира. Невесомое серое облако поднимается в воздух, пепел оседает на одежде, мгновенно проникает в нос и горло, режет глаза…
   Задыхаясь, давясь надсадным кашлем, он поднимается на ноги и оборачивается, пытаясь разглядеть слезящимися глазами… Да! Вот они - Врата! Дрожь разорванного, искажённого пространства манит к себе, в себя… Прочь! Скорее прочь из этого царства смерти! Чёрный провал гостеприимно распахивается навстречу…

* * *

   Что делать, если ты сошел с пути не там? Если нет нужного знания, а интуиция - подвела? И в итоге ты выбрал неверную Тропу, вместо дома заведшую в пустыню… И хочется, невыносимо хочется опустить руки, сесть прямо в туманно-серое Ничто. И просто отдохнуть…
   Нет, нельзя! Здесь не набраться сил! Здесь не уснуть! Здесь минутный покой равнозначен покою вечному! Не останавливаться, не расслабляться, не опускать руки и не давать роздыха ногам! Только вперёд - в равнодушное зыбкое марево, в пространство без ориентиров! Вперёд!…

* * *

   Одного взгляда оказывается довольно, чтобы понять: он снова попал не туда. Но и не в предыдущий мир, несмотря на внешнюю схожесть этих двух мест. Здесь не видно пепла, но запах гари точно так же пронизывает воздух. Под ногами - чёрная скала. Бархатисто чёрная, но от прикосновения ноги на гладкой поверхности тут же возникает странный, тусклый блеск. Базальт? Нет, дело не в природе камня - довольно было всего лишь нагнуться и прикоснуться пальцами к холодной поверхности. На пальцах остались угольно-чёрные следы. Копоть. Скала просто-напросто обожжена и покрыта сажей до черноты.
   "Кровь ронтов, да где же это я снова?!… Мы… Бродим по кругу из одного конца выгоревшего дотла мира в другой?"
   Врата по-прежнему висят за спиной, безучастные и равнодушные, не способные подсказать ответ, но готовые в любой момент вернуть обратно - на Тропу. Нет, не сейчас. На сей раз ему нужно убедиться… До вершины, кажется, недалеко и он поднимается на уступ с одним единственным желанием - оглядеться.
   Пепел здесь не проникает в легкие, но дышать трудно - воздух спёртый и его, кажется, мало. А может быть, он просто сильно разряжен. Пройдя две сотни шагов, чувствуешь себя как после пробежки в десяток километров. Но об усталости приходится тут же забыть - с края уступа открывается великолепный вид на ад…
   Наверное, именно так должно выглядеть пресловутое пекло… после того, как погаснет последняя адская печь и остынет кипящая лава. Чёрные оплавленные скалы, выжженная до самого горизонта равнина, мёртвое холодное небо. Что может быть страшнее Преисподней? Разве что вымершая Преисподняя, где не осталось ни демонов, ни грешников, ни самого Князя Тьмы… ничего и никого, кроме сухого пепла и сажи на камнях.
   И все-таки это другой мир. Не тот, куда Тропа вынесла его в прошлый раз. Откуда берется такая уверенность - непонятно, но она есть. Это что-то вроде внутреннего голоса, которому почему-то приходится верить, даже если верить нет никакого желания.
   Прежде чем возвращаться, он вглядывается в то, что, когда-то, очевидно, было обычным холмом. Неведомая сила ударила в него и не взорвала, не разворотила, а словно расплескала землю, застывшую причудливыми грязно-бурыми "волнами". Если присмотреться, на обозримом пространстве можно увидеть ещё несколько подобных "всплесков", а в одном месте, похоже, чудовищный удар накрыл массивный утес, превратив скалу в гигантскую оплывшую свечу.
   Обратный путь к Вратам даётся легче, ведь теперь приходится не подниматься, а идти под уклон. К тому же в спину будто попутный ветер подталкивает желание скорее убраться из этого остывшего ада. Уже в десятке шагов от Врат из под ноги вылетает нечто скрюченное и с жалобным звоном катится по камням. Он наклоняется и долго, бесконечно долго рассматривает искорёженную, ни на что не похожую полоску металла, которая, тем не менее, может быть чем угодно, но никак не причудой природы…

* * *

   Есть дороги - не для живых. И есть миры - не для живых. Миры-призраки, миры-тени… ты не знал этого, путник? О, наивный, да что ты вообще мог познать в своей маленькой короткой жизни?! Посмотри на себя, ты же просто смешон! Ты нелеп! Ты обречён! Ты сунулся туда, куда соваться не следовало!… Но… разве у тебя был выбор?
   Ноги утопают по колено в клубящемся мареве, измеряя шагами бесконечность. Воистину, нелепость, ибо рассудок снисходительно подсказывает: на Тропе не существует объективного расстояния, здесь невозможно дойти куда бы то ни было пешком, это всего лишь несовершенный разум придумывает образы и ощущения, навязывает их сам себе…
   Отрешиться от предателя-рассудка, отказаться от паникующего сознания… это ли возможно? Но это - единственный путь, способный привести к цели…
   Ты должен! Должен добраться! Ведь маг сказал, что ты можешь… что ты - Открывающий Путь… Ты можешь найти выход отсюда! Нужный выход… единственный нужный…
   Что это там, впереди? Смутно знакомая тень?… Осколок воспоминания?… Давно забытый запах?… Не суть важно! Тебе - туда! В надежду…

* * *

   Он сделал шаг, неровный шаг на подгибающихся ногах. Потом все-таки не удержал равновесие и упал на что-то мягкое, смявшееся с влажным хлюпом. Холод освежил горящее лицо и вернул чувство реальности. Опершись руками в податливую поверхность, Олег приподнялся и долго смотрел вниз, прямо перед собой… Мох. Он лежал на толстом слое жёлто-зелёного мха, просевшего под весом его тела. Мутноватая вода сочилась меж пальцев. Пахло болотом, прелью и ещё чем-то кисло-сладким, безумно похожим на что-то, что почти уже довелось забыть…
   Мох был знакомым, уютным, каким-то домашним. А поверх этого влажного ковра змеились тонкие прядки-стебельки с маленькими округлыми листочками и ягодами, еще зеленоватыми, но уже начинающими наливаться первой розовой спелостью… Олег тряхнул головой и неверяще вгляделся в эти прядки. Клюква, братцы! Это же клюква!
   Медленно, очень медленно он встал на колени, обалдело озираясь по сторонам. Вокруг шумели высокие березы, темнели островерхие шалаши ёлочек. Лес купался в тёплом летнем вечере. Обычный лес, чуть заболоченный, какой легко можно было отыскать, скажем, на окраине Владигорска. Он же дома! В своём мире! На Земле!
   Сквозь толстую куртку влага просочиться не смогла, но вот штаны выше сапог промокли насквозь. Олег отметил это машинально и тут же забыл. Что толку думать о пустяках? Он вернулся! Он дома! Словно и не было ничего… Не было?
   Поднявшись на ноги, Олег посмотрел на свои руки - руки фэйюра. Ничего не было?… Вслед за щемящим восторгом накатило глухое, тёмное отчаяние. Что он делает здесь, в этом мире, где ему больше нет места? Зачем он вернулся? Что надеялся отыскать? Даже всего лишь показаться на глаза кому-либо из людей…
   Эки-Ра внутри молчал. То ли не мог найти подходящих слов, то ли просто ждал его решения. Но что же он должен теперь решить? Им удалось то, на что никто из них двоих даже не смел рассчитывать - они сумели пройти сквозь "межпространство" Тропы, пройти буквально "наощупь", ведомые лишь интуицией и жаждой достигнуть цели во что бы то ни стало. Почему-то казалось: нужно лишь дойти, и ответы на невысказанные вопросы появятся сами собой. Вот, дошли…
   Обернувшись, Олег посмотрел на Врата. Здесь их почти не было видно, только воздух чуть колебался между деревьями и слабо искажалась перспектива, как будто в пространстве повисла жидкая прозрачная линза. Никаких чёрных провалов, никаких ясно различимых разрывов, ведущих в никуда. Однако, он точно знал: стоит подойти ближе, потянуться к этому неосязаемому ничто разумом и телом - оно раскроется перед ним и пропустит на Тропу. Знание это не было рациональным, оно просто пришло и надежно утвердилось в сознании как нечто само собой разумеющееся. Он теперь чувствовал Врата, они манили его к себе, притягивали, уговаривали открыть и войти…
   Олег повернулся и пошел прочь, увязая в зыбко дрожащем под ногами моховом ковре. Как бы то ни было, он пришел туда, куда хотел прийти. Оставалось лишь разобраться в своих чувствах и понять что он должен теперь сделать.
   "Ты мне поможешь?"
   Эки-Ра молчал. То ли не знал что ответить, то ли почему-то не хотел говорить.

* * *

   К дороге он выбрел уже в сумерках. Местность и прежде казалась ему знакомой, а увидев вдали огни железнодорожного узла, Олег окончательно утвердился в мысли, что находится недалеко от родного города. Причем, даже район - восточный, до дома пешком часа полтора будет, не более.
   До дома…
   Олег постоял на обочине еще несколько минут, наблюдая как разгорается над скрытыми за лесом городскими кварталами электрическое зарево. Потом издалека послышался шум приближающейся машины и он отступил в заросли орешника - попадаться кому-либо на глаза, пусть даже мельком и в темноте, ему не хотелось.
   Быстро темнело, но ночное зрение - на то оно и ночное. Олег шёл наугад… вернее, это ему казалось, что он идет наугад, бездумно и бесцельно. Между тем, его вёл сейчас тот странный проводник, что обосновался у него внутри и давал о себе знать последнее время всё чаще и чаще. Вот и сейчас - в мозгу словно пробудился вживлённый автопилот; он отыскал в глубине лесного массива Врата и уверенно повёл безучастное тело напрямик, меж небольших, но болотистых и топких озёрец, к которым Олег прежде не сунулся бы даже днем.
   Под ногами слежавшаяся хвоя сменила высокую густую траву; та, в свою очередь, скоро превратилась в уже знакомый упругий ковер из мха. Не дойдя до Врат какой-нибудь сотни метров, Олег внезапно остановился возле очень старого и кряжистого дуба. Место здесь было относительно сухое, усталость наконец-то взяла свое и он буквально рухнул возле мощных корявых корней древесного старожила, сразу же провалившись в глубокий "тёмный" сон, больше похожий на беспамятство.

* * *

   - Тебя там не ждут, - голос звучал отстранённо и из-за этого ещё более уверенно. - Ведь ты уже убедился в этом, сын хорла?
   - Ты прежде никогда не называла меня так, - он вглядывался в смутные очертания фигуры, словно застрявшие в предрассветном тумане. - Вэр, это ты? Откуда ты здесь?