Луженский Денис. Сны чужие

   - Останешься за старшего, - сказал ему Эрхал. - Без дела сидеть не будешь, выставишь вокруг лагеря дозорных, а с остальными устроите охоту. Зверь и птица здесь должны быть в избытке. Мы на мясо серебра тратить не станем, его и самим раздобыть можно.
   - Справимся, - заверил шаваша Крайт, - ты только возвращайся поскорее.

* * *

   Наутро, как и планировал Эрхал, добытчики собрались, оседлали большую часть имевшихся у ватаги спиров и все вместе выехали из лагеря, намереваясь разделиться чуть погодя.
   Крайт не стал долго залеживаться, намереваясь сполна оправдать доверие своего нового "вышника". Несмотря на отлучку Эрхала, он чувствовал себя вполне уверенно в качестве альваша. Вечно придирающийся и недобро косящийся Вурт тоже отсутствовал, а из оставшихся только Альх, успевший завоевать в ватаге немалый авторитет, мог бы оспорить его право командовать. Кальир, однако, смотрел насмешливо, но без возражений выполнял все приказы Крайта, за что тот ему был очень признателен.
   Организовать охоту оказалось несложно - большинство ватажников сочло это неплохим развлечением после нескольких дней, проведенных в седле. Луков тоже хватало, равно как и умеющих с ними обращаться. Развиднелось, Мирра заиграла на свежем снеге мириадами ярких бликов. Ясная погода и легкий морозец - для охоты лучше и не придумаешь. Пошли все, включая женщин, которых в ватаге теперь было четверо. У костров остались только двое караульных и еще пятерых Крайт выставил на расстоянии двух сотен шагов вокруг стоянки.
   К полудню в лагерь уже вовсю тащили добычу: в основном всякую мелочёвку вроде нарлов и суйков, зато в таких количествах, что скоро Крайт начал сомневаться, сумеют ли они всю это добро освежевать и разделать даже за сутки. Когда к костру принесли двух упитанных арагов, он распорядился заканчивать охоту. А вскоре вернулся и первый из отрядов.
   Хозяйка Дорог явно благоволила к ним - все спиры были нагружены объемистыми тюками. В селение, куда приехали добытчики, накануне завернул торговый караван и купить удалось немало: пять больших мешков с мукой, девять мешков фуража, разнообразные приправы для Альха и две объемистых фляги отличнейшего бьяни осеннего настоя. Кроме того, старший отряда проявил редкую изворотливость, сторговав у купца за пустяковую сумму три сотни железных наконечников для стрел. Парня этого звали Фер-Сабар, он сам был из разорившихся торговцев и Эрхал, несомненно, поступил мудро, определив его старшим в третий из отрядов.
   Сам шаваш подъехал немногим позже. Заметно повеселевшие ватажники приветствовали его громко и радостно, а вид сгружаемых со спиров новых мешков с провизией еще больше поднял их настроение. Альх предложил опробовать привезенное бьяни, Эрхал не возражал, только попросил (именно попросил, а не потребовал) дождаться возвращения третьего отряда…

* * *

   Под вечер Седобородый вытряхнул над лесом мешок снежной муки со своей горной мельницы - мелкая, но густая пороша будто и не падала вовсе, а висела между деревьями, медленно оседая вниз, как оседает муть во взбаламученном илистом водоёме. Эрхал велел караульным вернуться к кострам - лагерь в этой мгле можно было найти только случайно, а если бы такая случайность и произошла, то проку от сторожей все равно вышло бы немного: уже в пяти шагах разглядеть что-либо не представлялось возможным.
   От былого веселья не осталось и следа. Ватажники жались к огню, косились тревожно на вожака и негромко перешептывались между собой. Сам Эрхал поначалу прохаживался в стороне от костров, мрачный, словно небо над его головой, а теперь просто стоял, всматриваясь в густеющую мглу. Снег ложился на его фигуру, постепенно стирая ее очертания. Шаваш будто решил превратиться в сугроб, один среди многих других.
   - Поговори с ним, - бросил Свеорх Альху.
   - Почему я? - удивился тот и кивнул в сторону Крайта. - Это его дело, пусть он и говорит.
   Крайт молча поднялся. Спорить было бесполезно, Альх прав - это дело "ближника" говорить с вожаком от имени всей ватаги. Нарочито неспешно Крайт подошел к Эрхалу и встал у него за спиной, чувствуя, что три с лишним десятка взглядов жгут ему спину. Эрхал на его шаги не обернулся, хотя наверняка услышал.
   - Они не вернутся, - начал Крайт.
   Ответа не последовало. Вздохнув поглубже, он продолжил:
   - Если парней захватили, они могут привести "пятнистых" сюда.
   Молчание.
   - Нужно что-то делать. Ждать до утра опасно… георт.
   Эрхал обернулся. Его лицо пряталось в тени капюшона, только глаза сверкали, отражая пламя костров.
   - Сколько у нас спиров?
   Вопрос озадачил Крайта. Шаваш наверняка должен был помнить и сам, ведь животных теперь осталось совсем немного. Тем не менее, ответил он быстро.
   - Двадцать три.
   Эрхал немного помолчал, что-то прикидывая, потом сказал негромко:
   - Хватит десяти.
   - Хватит - для чего? - не понял Крайт, но шаваш уже прошел мимо него, направляясь к ждущим ватажникам.
   - Кто-нибудь знает, как называется то селение? - спросил Эрхал, обращаясь к притихшим фэйюрам.
   - Кирст, - отозвался кто-то.
   - Кирст, - повторил Эрхал, будто пробуя на вкус название деревни. - Я собираюсь поехать туда и узнать о судьбе Вурта и остальных. Мне нужно десять добровольцев.
   Вот уж такого никто не ожидал. После всех мер предосторожности, которые он принимал до сих пор - и такое…
   - Разумно ли? - Альх, как обычно, первым высказал вслух то, о чем думали все. - Ты не знаешь с кем столкнешься там. Что, если тебя уже ждут?
   - Поэтому мне нужны не все. Если там небольшой отряд, хватит и десятка. Если большой - тихо уйдём. Если засада, попадемся только мы.
   - Хорошо, но зачем рисковать? Парни знали, на что шли. Ты ведь сам не хотел выдавать себя до срока, так не лучше ли будет просто уйти?
   - Я все равно пойду, - отрезал Эрхал, - либо с десятком добровольцев, либо один.
   - Ладно, - Альх ухмыльнулся. - Тогда я буду первым.
   - Ты останешься, - возразил кальиру шаваш. - Позаботишься о… ватаге до моего возвращения.
   - О ватаге найдётся кому позаботиться. А моя помощь тебе пригодится. Ну, парни, кто ещё с нами?
   Ватажники сразу зашумели. Пусть опасное, но вполне определённое дело было для них куда лучше неопределённого ожидания. Желающих поэтому оказалось много, сказать вернее - участвовать пожелали все.
   - Бросим жребий? - предложил Альх.
   Эрхал отрицательно покачал головой:
   - Неплохой шанс оставить здесь тебя и Крайта, но - нет. Я сам выберу кого взять.
   Крайт вздрогнул, услышав эти слова. Он понял, что уж его-то Эрхал оставлять не собирается. Странное дело - всегда, вроде, не по нутру Крайту был напрасный риск, а только на сей раз привычного разочарования он не почувствовал. Наоборот - его охватило какое-то радостное возбуждение и предвкушение скорой заварушки. Прислушавшись к себе, он с удивлением понял: за Эрхалом готов отправиться хоть в Бездну Шарвала, если тому, конечно, вздумается его позвать.
   - Пойдут Луск и Свеорх. Нерб… ты тоже. Ашер. Тирван…
   - Меня возьмите, - неожиданно попросила Фрая. - Вижу, женщин ты оставить хочешь. Камиру - и верно, оставь, а меня возьми.
   Эрхал, похоже, заколебался.
   "Позволит", - подумал Крайт, но Эрхал отказал:
   - Нет, Фрая. Не сейчас. И не проси. Ты пойдешь, ты, и вы двое…
   Собирались быстро, но без большой спешки. Основательно собирались. Спиров выбрали самых лучших, а уж вооружились так серьёзно, как только могли: взяли с собой все семь имеющихся у ватаги самострелов, а поверх одежды нацепили кольчуги и шлемы. Все, кроме Эрхала. Он ничего одевать не стал, а на вопрос Крайта ответил:
   - Стрелу в упор кольчуга не остановит, а мечом меня еще достать надо.

* * *

   Так же как утром ясная погода способствовала удачной охоте, так теперь снегопад и ночная мгла помогали Эрхалу и его воинам в их теперешнем предприятии. На опушке леса ветер вволю гонял поземку, завывая от удовольствия. В мутной пелене снегопада близкий посёлок виделся горстью размытых световых пятен. Перекрывая вой метели, издалека звучали чьи-то весёлые голоса.
   - Что-то местные крестьяне очень жизни радуются, - заметил Альх. - Либо нынче какой-то праздник, либо…
   - …это не крестьяне, - закончил за него Крайт. - Что вернее всего, ибо праздники нынче -редкость. Что ж, по крайней мере нас не ждут.
   - Или делают вид, что не ждут.
   - Может, и так…
   - Тихо, - бросил Эрхал, разом оборвав говоривших. - Ждут нас или нет, придется это проверить. Для начала объедем посёлок по кругу и поглядим - нет ли караулов. Дальше - видно будет. Оружие всем держать наготове. Альх, ты и еще четверо - налево, остальные - за мной…
   Разъехаться они, однако, не успели. Эрхал как в Камень Судьбы глядел, говоря о караулах, не успели их спиры сделать и десятка шагов, как вдруг прямо перед ними выросли две тёмные фигуры. Расположились сторожа удачно - прямо в густых зарослях дикого хурника, пока вплотную не подойдёшь - не увидишь. К счастью для ватажников, на этом рвение караульных и закончилось. Устроившись поудобнее, воины преспокойно болтали друг с другом, потягивая из прихваченной на пост фляги горячительный настой. Появление шестерых всадников оказалось для них полной неожиданностью. В первый момент оба оцепенели, а затем одновременно вскочили на ноги… Ашер среагировал быстрее других - его самострел звонко щёлкнул и тяжелый бельт по самое оперение вошел в грудь ближайшего к нему стража, швырнув того обратно на снег. Его напарник прожил мгновением дольше приятеля - Нерб выстрелил ему прямо в распахнувшийся для крика рот.
   - Зря, - Эрхал спрыгнул со спира и с досадой покачал головой, глядя на скорчившиеся в кустарнике тела. - Поспешили вы…
   Из темноты внезапно возникли темные силуэты. Крайт вскинул свой самострел, но это оказались остальные ватажники - они не успели отъехать далеко и сразу вернулись, услышав шум. Альх мгновенно понял что произошло, а разряженные самострелы сразу выдали внимательному кальиру двоих виновников и он напустился на них с неожиданной злостью:
   - Род ваш в Яму, безмозглые дураки! Ваши руки всегда работают быстрее головы?! Живых можно было о многом поспрашивать, а мертвецы уже не расскажут ничего! Кровь ронтов!…
   - Успокойся, Альх, - бросил ему Эрхал. - Кое-что могут рассказать и мертвецы.
   - Что, к примеру?
   - Для начала то, что они - не фарсахары.
   И верно - лежащие на снегу не были ни карателями, ни солдатами. Кожаные, подбитые изнутри мехом куртки разного покроя, холщовые штаны и высокие сапоги (у одного светло-коричневые, у другого почти черные) - такая одежда больше подходила наемным бойцам или разбойникам.
   - Вольпы, - уверенно заявил Альх. - Наверняка какая-нибудь местная ватага. Не иначе - они наших ребят и прихватили.
   - Я знаю их, - вдруг заговорил барск средних лет; Крайт тут же вспомнил его имя: Фер-Сабар, бывший торговец.
   - Они из ватаги Хорша, - в голосе барска прозвучала неприкрытая ненависть, - год назад его ублюдки ограбили меня дочиста и сожгли мою лавку. Я узнал бы каждую мерзкую рожу из их поганой кодлы.
   - Хорш… - выражение лица Альха из злого стало озабоченным. - Я слышал про него. Под его рукой была самая сильная в этих лесах ватага. Большая и хорошо вооруженная. Нерб, вон, неподалеку промышлял, так наверняка знает.
   - Отчего же "была", - с готовностью откликнулся Нерб, радуясь возможности загладить свою промашку, - она и теперь в силе. При Хорше всегда не менее пятнадцати бойцов состоит, а если всех своих соберет в один кулак, то, поговаривают, может и полусотню выставить. Свои глаза и уши он, навроде как, во всех окрестных гарнизонах имеет, даже в Брук-хад. С ним сам наместник считаться принужден, ибо леса здесь зело дремучие и вытравить из них вольную братию вообще непростое дело, а Хорша с его кодлой - непростое вдвойне. Сказать по правде, шаваш, скверно это, коли здесь его ватага стоит.
   - Не беда, - Эрхал перестал разглядывать убитых и вскочил обратно в седло. - Кем бы ни были эти мерзавцы - они не фарсахары, и это хорошо.
   - Не нужно спешить, георт, - заметил Крайт. - Я тоже слышал о Хорше. Сказать по правде, из того что слышал хорошего найдется мало. Его бойцы - ребята лихие и крови не боятся. Им убить кого - все одно что кружку бьяни выпить. И обучены они недурно. Понятное дело, против тебя мало кто устоит, а только если их будет полтора-два десятка…
   - Не беда, - упрямо повторил Эрхал. - Это не фарсахары - вот главное. С вольпами можно попробовать договориться.
   - А если не получится? - спросил Альх. - Хорш любит подвешивать своих пленников за ноги и голыми руками избивать их до смерти. За это его прозвали Верёвкой.
   - Славный малый, этот Хорш. Не беспокойся, я договорюсь с ним… так или иначе.
   Эрхал немного помолчал, раздумывая, а затем принял решение:
   - Сделаем так: я, Крайт и Свеорх поедем вперёд, найдем этого Хорша, если он, конечно, в поселке, и я сам поговорю с ним. Попробуем обойтись без крови, но если что пойдет не так, ты, Альх, поможешь нам выбраться оттуда. Будешь ждать наготове с остальными. Когда начнется заварушка, вы обязательно это услышите, тогда вмешаетесь.
   "Вот так план, - подумал Крайт. - Немудр ё но, что и говорить, но может сработать. Вольпы уважают отчаянных… Хотя иногда сперва сносят голову с плеч, а потом уже поминают отчаянного неудачника со всем уважением…"
   Самое удивительное, что страха он и теперь не чувствовал, веря в своего вожака так, как не верил прежде ни в кого. Эрхал за время их недолгого знакомства успел обрести над молодым разбойником странную, почти мистическую власть. Не то чтобы Крайт готов был пожертвовать своей жизнью ради шаваша, но отчего-то его не покидала уверенность: пока тот рядом, с ним ничего не случится. Отражением его собственных мыслей прозвучали слова Альха:
   - Ты либо безумец, либо и впрямь знаешь, что делаешь. Непонятно, однако, зачем тебе это делать?
   Вместо ответа Альх услышал последнее напутствие:
   - Помни: без сигнала в поселок не лезьте. А вообще - как дело повернется, так и поступай, Альх, я тебе доверяю. Если наши товарищи там, мы их вытащим. Удачи.
   - Удачи тебе, шаваш, - буркнул кальир, провожая взглядом растворяющиеся в снежной пелене фигуры троих всадников.

* * *

   Никогда прежде Вурт не испытывал подобной боли. Никогда прежде он даже представить себе не мог, что живому телу возможно причинить такие страдания и оно при этом всё еще будет жить…
   - Ну что, ублюдок, будешь говорить?
   Спрашивавший не стал дожидаться ответит пленник или нет, он кивнул своему подручному и тот аккуратно положил на обнажённый живот барска раскалённый докрасна железный гвоздь. Вурт отчётливо услышал шипение собственной плоти. Остро запахло палёным…
   - И-и-р-рх-а-а-а!!!
   Как ни стискивал он зубы, крик сам собой вырвался из груди и сквозь пляшущее в голове багровое пламя боли невольно пробилось удивление. Как, неужели это кричит он, Вурт, сын Верт-Леда, кузнеца в пятом поколении? Когда еще в детстве он наступил босой ступнёй на выпавший из горна вот такой же раскалённый гвоздь, он и тогда не кричал так дико и надрывно.
   - Ну и глотка у тебя, поганец. Вопишь ты так, что аж в ушах звенит, а вот говорить чей-то не хочешь… А ну-ка, достань ему ещё один гвоздик.
   Гвоздик… Гвоздь… Угасающее сознание вцепилось в воспоминание из прошлого, пытаясь отвлечься от кошмара, происходящего здесь и сейчас. Гвоздь… Вурт всегда считал себя барском неглупым и осторожным, не допускающим дважды одних и тех же ошибок. Как же вышло, что он умудрился опять наступить на тот же гвоздь? Ведь нужно было всего лишь проявить чуточку осмотрительности и не соваться в деревню без разведки…
   - И-и-а-а-а!!!
   Он вложил в этот крик всю досаду и злость на самого себя. Кровь ронтов! Так глупо попасться! И кому! Этой жирной мрази Хоршу! Уж лучше бы фарсахарам - те, скорее всего, просто прикончили бы его быстро, без долгой возни…
   - Эй, хватит пока, своими воплями он испортил мне аппетит.
   Голос у Хорша мало подходил его необъятному телу - был он довольно высоким, а в мгновения ярости иногда срывался на визг. Бабий голос имел предводитель Диких Лезвий, но тот кто осмелился бы сказать это Хоршу в лицо, запросто мог распрощаться с языком.
   Вурт лежал распластанный на лавке для домашней утвари, руки и ноги ему крепко связали и из такого положения увидеть он мог немногое, но вот Веревку видел хорошо - тот намеренно уселся так, чтобы пленник был у него перед глазами. Толстяк пытался получать сразу два удовольствия: наблюдать за пыткой и есть… Вернее - жрать. Почти не уступая комплекцией взрослому урду, Хорш вел такой образ жизни, при котором ему приходилось постоянно двигаться и тратить уйму сил. Затраты он с лихвой восполнял, поглощая во время своих продолжительных трапез огромное количество самой разной снеди. Вот и сейчас он что-то неторопливо пережевывал, с брезгливым интересом глядя на задыхающегося от боли Вурта.
   - Крепок как скала, - подвел он итог своих наблюдений. - Я бы даже поверил в то, что ты ничего не знаешь, если бы твой приятель не оказался более разговорчивым, чем ты.
   Хорш медленно поднялся, выпрямившись во весь свой немалый рост. Вурт не считался среди барсков низкорослым, но Верёвка превосходил его по высоте, самое меньшее, на голову. Шириной же Хорш и вовсе был необъятен - подойдя вплотную, он как грозовая туча заслонил собой свет.
   - Ты терпелив, Вурт. Жаль, что твоя преданность принадлежит не мне, я бы сумел её оценить. Это очень глупо - быть преданным тому, кто тебя не ценит. Твой шаваш не придет к тебе на выручку, а ты зачем-то молчишь, даже когда тебя спрашивают о том, что мне и так уже рассказал твой дружок. Вот кто не был глупцом и сразу понял, чего стоит упрямство и дурная преданность ронт знает кому. Я ведь сдержал свое слово и он умер быстро. Чего ради терпишь ты? Скажи мне всего несколько слов и твои мучения сразу прекратятся.
   "И верно, - вяло шевельнулась мысль в гудящей голове Вурта, - чего ради?… Разве я должен Эрхалу так уж много? Или, может, я должен этому малолетнему выскочке Крайту? С самого начала ведь знал, что они не придут за мной, и молчал. Зачем? Рано или поздно меня всё равно сломают, заставят заговорить, а уж затем всяко прикончат, но до того сколько ещё заставят вытерпеть… а мочи уже нет…"
   - Я знаю, - произнес он.
   Разбитые губы шевелились с трудом и речь получалась невнятной, Хорш наклонился к самому лицу Вурта, чтобы лучше слышать. На лице его обозначилась торжествующая улыбка, которая становилась всё шире. А потом он услышал…
   - Я знаю, кто продал Хладнокровному Палачу ватагу Тарака. За это, Верёвка, твоему жирному брюху причитается нож.
   Глаза Хорша стали жёлтыми от ярости, улыбка превратилась в злой оскал и верхняя губа нервно дергалась, когда он выплюнул пленнику в лицо:
   - Ты будешь умирать несколько дней, ублюдок, это я тебе обещаю!
   - В Яму весь твой гнилой род, - просипел Вурт, устало закрывая глаза, - а тебя туда - первого.
   - Ты окажешься там много раньше! А ну, парни, дайте-ка мне огня, я хочу сам подогреть этот кусок мяса!
   Тут скрипнула входная дверь. Вурт услышал удивленный возглас одного из вольпов Хорша и открыл глаза… А затем снова закрыл их, не веря тому, что увидел…

* * *

   - Я хочу забрать своих фэйюров.
   Вот так - несколько слов… звучных, решительных… пустых, бессмысленных, ничего ровным счётом не значащих… Рот открывался, рождая звуки, а глаза смотрели…
   Большая, ярко освещённая комната - трапезная в доме поселкового старосты. Змеиное гнездо, полное ядовитых гадов: трое за одним столом, двое за другим, еще двое стоят рядом с самой толстой и ядовитой гадиной - Хоршем по прозвищу Верёвка. На столах - еда и питьё, в дальнем углу затравленно моргает барск средних лет, не иначе - сам староста… Всё это сейчас не имеет значения, а важны лишь два обнаженных, истерзанных тела, распятых на высоких деревянных лавках. Один из пленников ещё дышит, хотя вид у него куда хуже, чем у лежащего по соседству покойника.
   - Это Вурт! - шипит Крайт.
   Кто Вурт? Неужели - тот, что еще дышит?! От бывшего разбойника мало что осталось - лицо до неузнаваемости обезображено побоями, всё тело покрыто кровью и копотью, серый мех на груди и животе почернел и местами совсем выгорел, обнажив жестоко обожженную кожу…
   - Ну, чудеса! - восклицает чей-то голос… не голос даже - голосишко. Не сразу доходит, что высокий, неприятный для слуха фальцет исторгает из себя здоровенная глотка Хорша.
   - Я как раз спрашивал твоих дружков о тебе, а тут ты и сам явился!
   Вольпы уже поднимались из-за столов, а его вдруг начало мутить. Не от вида крови и не от чудовищной вони паленых волос, но от подкатывающей изнутри дикой, ни с чем не сравнимой ярости. А Хорш все говорил, чувствуя себя хозяином положения и не подозревая, что каждое его слово - это лишнее ведро в уже и без того наполненный до краёв котел…
   - Ты что о себе возомнил, Эрлай, или как там тебя?! Это мои леса и я здесь хозяин! Ты явился ко мне сам - прекрасно! Уж я укажу тебе где твоё место, спирово семя! Хочешь своих недоносков?! Так давай, присоединяйся к ним! А ну, парни, помогите гостю устроиться поудобнее…
   Ярость заполнила котел и хлынула через край…

* * *

   Положение было - хуже некуда. Крайт понял это сразу, ещё когда увидел во дворе труп. Тело барска висело вниз головой под перекладиной ворот. Ветер раскачивал мертвяка и размеренно стучал им о заиндевелый столб. Узнать покойника было трудно, но Крайт сердцем почуял: это один из своих, тех, кого им уже не удастся вытащить живым из посёлка с названием Кирст… Теперь хоть самим бы уцелеть - ведь ясно уже как здесь привечают чужих.
   Эрхала, однако, вид повешенного если и смутил, то по нему это было никак не заметно. Он без задержек проехал через половину деревни и остановил спира возле дома, выглядевшего побольше и побогаче прочих - несомненно, дома старосты. До сих пор им никто не заступил дорогу и не попытался задержать. Улицы посёлка не пустовали, несмотря на позднее время и непогоду - крестьяне делали свои привычные дела, с равной опаской косясь и на проезжающих мимо чужаков, и на вооружённых ватажников, разгуливающих по селению. Последние обращали на всадников не больше внимания, чем на местных жителей. Хорш выставил дозорных у опушки леса и, наверняка, возле дороги, но держать охрану ещё и в самом посёлке не посчитал нужным. Даже два кальира, стоящие у дверей дома старосты, только обернулись на шум, смерили входящих равнодушными взглядами и продолжили прерванный разговор. Их боевые топоры остались висеть на перевязях.
   Таким образом Эрхал, Крайт и Свеорх беспрепятственно вошли внутрь и предстали перед Верёвкой и его вольпами. Вот тут-то Крайт окончательно уверился в том, что вся их затея была изначально гиблой. Выручать тут уже некого, а вот им самим выбраться из деревни живыми будет непросто. Восемь бойцов против них троих… а сколько уже сбегается по тревоге со всей деревни - о том и вовсе подумать страшно. Пока они ехали сюда, им на глаза попалось никак не меньше десятка вольпов. Всё их равнодушие, конечно же, было подстроено и теперь ловушка захлопнулась за спинами троих неудачников…
   Один из двоих пленников, которых Крайт успел счесть за покойных, вдруг пошевелился и он, приглядевшись, с ужасом и изумлением узнал его.
   - Это Вурт! - прошептал Крайт. Все их прежние размолвки и взаимные обиды теперь казались молодому барску чем-то несущественным, малозначащим. Еще вчера готовый всадить в сердце недругу кинжал, сейчас Крайт стискивал зубы от злости, глядя на ухмыляющихся палачей. Он даже забыл о том, что может скоро сам оказаться на месте Вурта, привязанным к лавке, обожжённым, искалеченным… Ладони, прилипшие к ложу самострела, стали влажными, указательный палец нетерпеливо подрагивал на спусковой скобе…
   - Ну, чудеса! Я как раз спрашивал твоих дружков о тебе, а тут ты и сам явился!
   Хорш говорил, его ребята неторопливо поднимались из-за столов… Пора было уже что-то предпринимать, но Эрхал стоял неподвижно и молча, будто оцепенев. Крайт покосился на него и невольно вздрогнул - лицо у шаваша застыло, превратившись в безжизненную маску, на которой сверкали две обжигающе-холодные льдинки, прозрачные и пустые…
   "Что-то будет!" - подумал Крайт.
   - Ты что о себе возомнил, Эрлай, или как там тебя?! - Хорш говорил все быстрее и громче, он распалял себя и скоро почти уже кричал, временами срываясь на визг. В его голосе Крайту слышались превосходство и жажда крови… А Эрхал по-прежнему стоял и, кажется, ничего вокруг себя не замечал…
   - Хочешь своих недоносков?! Так давай, присоединяйся к ним! А ну, парни, помогите гостю устроиться поудобнее…
   Крайт ничего не понял поначалу, да и никто, думается, не понял. Просто вот только что Эрхал стоял рядом с ним, а мгновением позже он оказался прямо перед Хоршем. И тот внезапно поперхнулся и выпучил глаза - сперва удивленно, затем от ужаса. И все вокруг тоже выпучили глаза и рты пораскрывали… потому как было от чего…
   Эрхал рядом с Хоршем казался если и не карликом, то уж коротышкой - наверняка. Веревка был на голову выше его, раза в три толще и, пожалуй, раз в пять тяжелее. Но всё это, как оказалось, не имело для Эрхала ровным счетом никакого значения. Он одной рукой сдавил горло гиганта, а другой прижал его к столбу подпиравшему потолочную балку, прижал ровно мешок с сухой соломой - большой, но почти невесомый.
   Тут Крайт вспомнил про силу пальцев шаваша, с легкостью сминавших медные монетки. Вспомнил, и ему стало жаль Верёвку. Вырваться из хватки таких пальцев было невозможно.