Луженский Денис. Сны чужие

   - Тебе не уйти, Но-Фариз, - прозвучало справа. Обернувшаяся Вирэль увидела, что к ним медленно приближается еще кто-то, не боящийся ни меча, ни молний издара-воина. По спине пробежал невольный холодок - фигура идущего светилась наподобие рук Карзафа, только существенно ярче и… опаснее. Сам Карзаф при виде этой фигуры заметно напрягся, сияние вокруг его рук усилилось, между пальцами заблестели, заметались яркие голубые искорки.
   - Это не поможет, - отреагировала чуть насмешливым тоном светящаяся фигура, - ты не противник мне, Но-Фариз. Твоего Дара не хватит, чтобы устоять. Лучше сдайся по-хорошему…
   - Первому, кто дотронется до нее, я отрублю руки, - голос Законника прозвучал глухо. Вирэль с удивлением смотрела на него, не в силах понять причины поступков своего странного спутника. Кажется, издар собирался умереть, но не отдать ее в руки Кьер… Кьер… Она вдруг вспомнила и сердце на миг замерло в предчувствии нежданной, непрошеной и в чем-то даже просто невероятной удачи.
   - Кьер-Ард? - голос ее едва не сорвался от волнения, когда она нагнулась вперед и произнесла это имя. Седовласый, до того напряженно следивший за каждым движением Карзафа, снова перевел взгляд на девушку. Он не предвещал ей ничего хорошего, этот взгляд.
   - Кьер-Ард? - снова спросила Вирэль и добавила: - Старшина охранной сотни хальгира Эки-Ра?
   В лице седовласого что-то дрогнуло. Он весь подобрался, как перед прыжком, глаза совсем сузились и из них, как из замковых бойниц, вырвался обжигающий кипяток ярости.
   - Это имя священно! - прорычал бывший спирхэд. - Не тебе, тварь лесная, произносить его вслух!
   "Не буду обижаться на "тварь лесную", - решила Вирэль. - Немолодой он уже как-никак, на язык несдержанный. Пусть себе…"
   Она медленно, чтобы лишний раз не искушать лучников седовласого, сунула руку за пазуху, нащупала укрытый в тайном кармашке медальон Олька. Кусочек бронзы и эмали скользнул в руку. Вэр вытащила драгоценную вещицу из-за пазухи и бросила старшине.
   - Взгляни. Может, напомнит что.
   Твердая рука, поймавшая медальон, задрожала. Бойницы глаз разом расширились, чтобы через миг сузиться вновь, пуще прежнего.
   - Откуда?! Откуда у тебя… это?!
   - Если хочешь увидеть хозяина этой вещи… - грех было не насладиться моментом и Вирэль сделала эффектную паузу, внимательно следя за быстро меняющимся выражением лица седовласого. - Если хочешь увидеть хозяина этой вещи… живого , не настаивай сейчас на другом своем желании, почтенный Кьер-Ард. Лежа на дне реки, я вряд ли смогу привести тебя к нему.

* * *

   Их было две сотни. По большей части лучники из Вала-Сорд, десятка полтора солдат из гарнизонов двух соседних с Реска-Рэх крепостей, несколько панцирников из Липлаша и почти три десятка крестьян окрестных деревень, за время пребывания в отряде успевших стать под твердой рукой бывшего старшины спир-хэдов вполне исправными бойцами. Они вели странный, полуразбойничий образ жизни - днем скрывались в лесу, а по ночам Кьер-Ард выводил их на узкие лесные дороги и оживленные тракты. Они ждали, затаившись по обочинам, в кустах и кронах густых деревьев. Торговые караваны (даже теперь, в смутные, тяжелые времена, двигавшиеся от города к городу) старшину не интересовали, он охотился на иную добычу - воинские обозы Бьер-Рика, гонцов сэй-горских кортэгов и карательные отряды фарсахаров. Последние истреблялись с особой тщательностью, до последнего бойца, без пощады к раненым и побежденным. Нанеся очередной удар, Кьер-Ард вместе со своим отрядом растворялся в густых лесах Западного Предгорья, чтобы спустя два-три дня неожиданно возникнуть в другом месте, клюнуть врага и снова исчезнуть. Через Предгорье сэй-горы двигались теперь только крупными силами, обозы посылались лишь под надежной охраной, впятеро превышающей обычную, фарсахары тоже ограничили свои карательные рейды в этой части Долины - окрестные лесные поселения вздохнули свободнее.
   Однако, даже Кьер-Арду приходилось признавать, что все его успехи - не более чем слабые, почти незаметные укусы крошечного жучка-кровососа для огромного зверя армии узурпатора. Бьер-Рик до сих пор позволял им существовать лишь по одной причине - они были для него не то что не опасны, но вообще не являлись хоть сколько-нибудь значимой помехой. Ему попросту не было дела до мятежного старшины и двух сотен его лесных стрелков, не способных всерьез вмешаться в насущные планы новоиспеченного хорла. Гигантская армия стягивалась к северным берегам Отагона, почти двухсоттысячные ударные силы нужно было кормить и экипировать, обозы с продовольствием и амуницией растягивались на станы и сопровождались полной рукой охранения - такая добыча оказывалась маленькому отряду не по зубам и Кьер-Ард все больше ощущал свое бессилие помешать врагу, отнявшему у него все, что составляло его прежнюю жизнь: повелителя, которому верно служил; друзей спир-хэдов, которыми командовал, которых знал многие годы и которым доверял, как самому себе; немногочисленных родичей в далеком отсюда Бакаш-Веш, неизвестно как переживших бурю подавленного восстания… и переживших ли ее вообще? В последние годы своей службы "у седла" хальгира Кьер-Ард все чаще подумывал о том, что пора бы уже, право, остепениться, завести собственную семью и оставить своему Роду наследников, пока не иссякла еще в чреслах мужская сила… Все откладывал, говорил себе, что еще не стар, что есть еще время. Дооткладывался, вот. Теперь в сердце не осталось места ни для чего, кроме мести.
   Впрочем, последние события несколько изменили его планы. Появление девчонки с медальоном Эки-Ра внесло в жизнь новый, давно, кажется, утерянный смысл. Вот только мог ли он ей доверять?

* * *

   - Лучше бы тебе оказаться правой, девка. Иначе ты будешь вспоминать о проруби и речном дне как о лучшем исходе своей никчемной жизни. Это я тебе обещаю.
   Пламя очага отразилось в глазах старшины и подумалось вдруг: выйди сейчас Кьер-Ард из землянки под ночное небо - пламя это не погаснет, так и останется гореть во мраке, беспощадное, неутолимое, всепожирающее. Пламя мести. Огонь пожарищ и погребальных костров.
   Вирэль стало холодно в жарко натопленной землянке.
   - Я не вру вам, - буркнула она (в который уже раз?), - все именно так, как я рассказываю. А все ваши угрозы можете… спирам своим под хвосты засунуть. Ясно?
   - Ясно, - неожиданно спокойно, почти примирительно кивнул Ра-Кташ, тот самый Избранный Дара, что едва не схватился с Карзафом на лесной дороге. В отличие от Законника он выглядел именно так, как должен выглядеть идущий Путем Дара - барска-издара не обременяли лишние мышцы; устроившись в стороне от очага, он зябко кутался в просторную черную накидку, изнутри подбитую белым мехом горного этарпа, под которой бывшая предводительница Синих Ножей опытным взглядом угадала ножны с длинным кинжалом. Вирэль он не нравился, главным образом потому, что питал столь же явную, сколь и необъяснимую неприязнь к Карзафу, притом даже не особенно и пытался ее скрывать.
   Карзаф, кстати, тоже был здесь - сидел напротив девушки, как и она безоружный и угрюмый больше обычного. Вирэль иногда поглядывала на него, но тот старательно избегал ее взгляда. Кажется, он чувствовал себя виноватым перед ней. И вроде бы ни в чем сама она его более не винила, а только…
   - Только ответь нам сперва на один вопрос, юница, - Ра-Кташ посмотрел на старшину и тот медленно кивнул ему, а потом спросил:
   - Куда это ты направлялась с медальоном хальгира?
   - Недалеко отсюда. Станов с полста всего будет. Если ты прежде служил хальгиру, - Вирэль криво ухмыльнулась, - сам должен знать куда.
   - В Лилап-Рха, стало быть, - Кьер-Ард, похоже, получил именно такой ответ, какой и предполагал получить. - А ты знаешь, что от замка сейчас только развалины остались?
   - Поведали уже, - буркнула Вирэль. - Карзаф меня еще несколько дней тому назад обрадовал. Думала, правда, сама съездить, убедиться…
   - Теперь ни к чему. Там ни тебе, ни медальону георта делать нечего. Хорошо еще, что нас встретила, а то нарвалась бы на фарсахаров, одной прорубью точно бы не отделалась.
   "И вот заладил про свою прорубь, - подумала с досадой девушка, - нарочно, что ли, напоминает? Издевается?"
   - Еще спросить хочу, - снова заговорил Ра-Кташ, словно и не замечая хмурого выражения на лице Вирэль. - Как ты оказалась в одной компании с этим ?
   Издар выразительно кивнул на никак не отреагировавшего Законника. Вэр снова попыталась поймать взгляд Карзафа, но тот опять отвел глаза. Уставился в огонь с показным равнодушием, мол "говори, что сочтешь нужным, Дикая…" Она почувствовала злость.
   - Вот у него и спрашивай, - огрызнулась раздраженно, - он меня подобрал, не я его.
   - А с хальгиром откуда знакома? - добавил, хмурясь, Кьер-Ард.
   - На тропке лесной повстречались, - дерзко заявила девушка. - Встретились, поговорили, оказалось, что нам по пути…
   Вирэль осеклась, нарвавшись, как на удар кинжала, на колючий взгляд старшины.
   - Почесала язычком, милая? - осведомился тихо Кьер-Ард после долгой томительной паузы. - Потешила старика байкой? Теперь рассказывай все, как было, нечего остывший пепел зря раздувать!
   - Не в твоем интересе, - поддержал его издар.
   - Не в моем, говоришь?… - Вирэль недобро прищурилась, громко фыркнула, гася подкатившую к самому горлу злость. - Да откуда тебе знать, что сейчас в моем интересе, а что не в моем? Откуда вам всем знать об этом? Думаете, верно, за горло меня взяли, напугали до мокрых штанов глупую девку, заставили пользу себе приносить, а? Ошибаетесь, не ту рыбку подцепили; я под крэдеком пощады не просила, что мне ваша прорубь! Сидят тут, стращают, делают вид, что все про меня знают… А ты ведь ничего не знаешь, славный верный Кьер-Ард, совсем ничего, как и дружок твой "даровитый"! Поэтому ступайте-ка вы к ронтам со своими вопросами, на встречу с хальгиром я вас отведу, а рассказывать загодя ничего не стану!
   - Ишь ты! Да что мне про тебя знать то, милая? Вне закона ты - вот и вся истина.
   - Удиви меня, старик. Скажи, что ты сам сейчас по закону тут в лесах сидишь. А чем я хуже тебя? Тем, что ты "пятнистых" режешь за убитого хозяина, а я резала стражников за убитых приятелей? Да пропадите вы с вашим законом, что меня от самого моего рождения пригнул ниже отбросов в выгребной яме! Вся моя вина лишь в том состоит, что я не пожелала тонуть в грязи, когда все вокруг меня в ней топили!…
   - Красивые слова! - рявкнул свирепо Кьер-Ард, вскакивая с места и нависая над ней темной грозовой тучей - вот-вот молнией вдарит… наотмашь, от плеча. - Красивые и бесполезные слова, девка! От этих слов воняет, как от дохлого спира! Тоже мне - невинность во плоти! Полагаешь, я разрыдаюсь от жалости?! Ты - воровка и убийца, милая, и кровь, в которой испачканы твои нежные пальчики, не смоешь покаянными слезами! Я догадываюсь, как именно ты сумела задурить голову Карзафу, да и твоя выгода в помощи хальгиру мне отлично видна, вот только меня тебе не провести, ясно?!
   - Куда уж яснее, - прошипела Вирэль, зверея. - Ты ж мне все так отчетливо нарисовал, что яснее тут уже и быть не может! Ты - хороший, я - плохая, во всем выгоду ищу, Карзафу голову задурила… Дурак! Старый дурак! Мешок пыльный! Жизнь прожил, а все, чему научился - клейма ставить! Неужто тебя в детстве больше моего били, да предавали, что ты теперь в каждом встречном злодея ищешь?!… А может, и впрямь рассказать тебе все, а?! Ну, с какого места начинать?! С Карзафа?! С Арвена?! С Эки-Ра?! Откуда?!…
   - С самого начала.
   Кьер-Ард успокоился столь же внезапно, сколь внезапно перед этим впал в ярость. Он сел обратно и посмотрел на Вирэль. Спокойно так посмотрел, отрезвляюще. И злость вдруг прошла, как не было ее. Девушка поперхнулась готовым вырваться ругательством, покатала его на языке, попробовала на вкус, да и проглотила обратно. А потом вдохнула поглубже и начала рассказывать. С самого начала. Честно. С удивлением прислушиваясь к собственным словам и стараясь не задумываться о том, что откровенничать с кем ни попадя входит у нее, похоже, в привычку.

* * *

   Из землянки Кьер-Арда она выбралась уже глубокой ночью, когда старшина устал расспрашивать сам и отвечать на вопросы Вирэль. "Хватит болтовни, - заявил он, - завтра предстоит нелегкий день, так что давай отдыхать."
   Первым в морозную ночь вышел Карзаф. Он задержался у узкого, наклонно уходящего под снег лаза и Вирэль подумала, что Законник хочет что-то сказать. Не сказал - все так же молча повернулся и скрылся во мраке, отправившись разыскивать другое, отведенное им с Вирэль для ночлега, подземное жилище. Вслед за ним ушел и один из стоявших при входе охранников - проводить, а заодно проследить, чтобы "гость" не завернул по дороге куда не следует.
   Поднявшийся вслед за ними Ра-Кташ посмотрел ушедшим вслед и вдруг протянул задумчиво, будто бы обращаясь сам к себе:
   - Значит, вот как вышло, что Но-Фариз оказался в одной компании с Дикой Вэр. Теперь понятно…
   - Что еще тебе понятно, "даровитый"? - не удержалась от раздраженного ворчания девушка. - Если ты что-то понимаешь, то выкладывай, потому как я до сих пор ничего не понимаю. Да, он спас мне жизнь, ухаживал за мной несколько дней, пока я валялась избитая, потом еще и взялся сопровождать до Лилап-Рха, даже готов был драться из-за меня с вами, но… иногда я его просто боюсь. Наверное, это потому, что все, что он делал для меня, кажется мне… странным. Сначала я думала, что он просто… ну… ты понимаешь о чем я… Но это не так! Тут что-то другое, совсем другое.
   - Другое, - согласно кивнул издар. - Нужно знать Карзафа, чтобы понять что именно движет его поступками.
   - Ты его хорошо знаешь?
   - Знаю? - Ра-Кташ усмехнулся. - Никто не может похвастать, что хорошо знает Законника из Реска-Рэх. Я просто, наверное, знаю его немного лучше других, вот и все. Ладно, расскажу тебе кое-что, Дикая, просто для того, чтобы твои подозрения не заставили тебя в будущем совершить какую-нибудь непростительную глупость. Слышала что-нибудь о Сарп-Муне?
   Вирэль отрицательно покачала головой.
   - Сразу видно, что ты только что из леса выбралась. Да не обижайся ты, глупая, шучу я. Но, по правде говоря, о Сарп-Муне, Шепчущем Силы, и впрямь мало кто не слышал - пятнадцать лет назад это был один из сильнейших Избранных Дара в Северном Арке. Он по праву занимал свое место в Соборе Мудрых. А Карзаф входил в десятку его приближенных учеников. Ему тогда исполнилось всего сорок три года и он подавал большие надежды в качестве Избранного. Поговаривали даже, что его обладание Даром со временем сможет сравниться с талантом самого учителя. Я тогда тоже ходил в учениках у Шепчущего, потому был знаком с самим Карзафом и с его семьей. Знаю, что он происходит из хорошего, знатного рода Но-Фариз. Но-Фариз со времен Нашествия Бездны был известен, как род воинов. То, что Карзаф пошел по пути Избранных не нашло понимания в его семье. И что Карзаф упрямо не желал оставлять ученичество у Сарп-Муна тоже никак не помогало улучшить отношения с родовичами. Ты вряд ли знаешь, что это значит - быть учеником Мудрого; Карзаф имел жену и семилетнюю дочь, которых очень любил, а виделся с ними два-три раза в год, как предписывали правила обучения. Окончательный разрыв произошел именно в один из таких приездов. Случилась, кажется, какая-то крупная ссора с одним из двоюродных братьев Карзафа и закончилась она тем, что начинающий издар серьезно покалечил родственника. Весь род до последнего фэйюра встал на сторону пострадавшего брата. До крайности, правда, не дошло - Карзафа из семьи не изгнали, но и видеться с родовичами он более не мог. Карзаф решил окончательно переехать с женой и дочерью в фреор Сарп-Муна, который давно уже предлагал ему пойти на подобный шаг. Так он и поступил - собрал принадлежавшее ему семейное добро, нагрузил повозку, посадил туда же жену с дочкой и отправился в путь… Что произошло потом, никто точно не знает, потому как поведать истину может только сам Карзаф, а он не из говорливых будет. Ту давнюю историю, думается, он вообще вряд ли кому захочет рассказать. Мне - тем более (кривая ухмылка на губах Ра-Кташа). Знаю только, что Карзаф к своему учителю приехал один и едва живой, с диким огнем в глазах. Отвечать на вопросы он не стал, в доме у Сарп-Муна упал пластом на лежак и сутки с него не вставал, даже глаз не открывал ни на миг. Посланные слуги нашли в дне пути от фреора, на обочине, несколько мертвых тел, а неподалеку - следы большого костра. Убитых насчитали что-то около десятка, выглядели они обычными вольпами, а костер… Это был погребальный костер, по размеру - не более чем на два-три тела. Кого на нем сожгли можно было догадаться. Карзаф, впрочем, той догадки не подтвердил, через сутки после приезда он пришел в себя и попросту исчез. На десять лет примерно. А лет пять назад появился в Реска-Рэх новый Законник - странный такой Законник, наполовину издар, наполовину воин… Конечно, как издар Карзаф - сущий недоучка, да и посвящения не прошел. Он не Избранный, посему Кристалл носить ему не полагается, он его сам на себя навесил, видно по старой памяти. Зато даже опытные воины признают, что боец он изрядный. Кто его так за десять-то лет всего выучил, уж и не знаю. А окрестным вольпам с той поры тяжко пришлось, наглотались собственной кровушки.
   - Жена… - Вирэль растерянно моргнула. - Я что же… похожа на нее?
   - Я плохо ее помню, но некоторое сходство, как мне кажется, есть.
   - Этого мне еще не хватало, - вздохнула девушка с досадой. - Почему же он тогда не…
   Тут она осеклась, бросив хмурый взгляд на издара.
   - Из твоего рассказа, почтенный, следует, что Карзафа вроде как пожалеть стоит, за его судьбу несчастливую. Отчего же ты его так не любишь?
   - Отступников никто не любит, - пожал плечами издар и более ничего не добавил, пряча за недосказанностью явную свою неискренность.

* * *

   Карзаф уже лежал на своем месте, накрывшись шкурой и отвернувшись лицом к стене. Притворялся спящим. Вирэль ни на миг не усомнилась в том, что только притворяется.
   - Что у тебя с этим "даровитым", с Ра-Кташем.
   - Давняя история, - нехотя отозвался Законник, - и не очень занимательная.
   - А мне все же любопытно.
   - Скажем так, когда-то я сумел сделать то, что не получилось у него. Было что-то вроде состязания, он проиграл и затаил обиду.
   - Но ведь теперь он умеет больше, не так ли?
   - Так, но старая обида подобна старой дружбе.
   - Чем же это?
   - Чем она старше, тем труднее ее забыть.

Глава седьмая

   Горы не склонны к шуткам. Особенно - когда Седобородый безраздельно властвует в Долине. Нет в это время мест более диких и неуживчивых. Лихостью, да пустой отвагой каменных исполинов не проймешь, тут осторожность нужна и особое чувство единения. Однако же не боятся гор нолк-ланы. Для них любая голая скала и безжизненное плато - все одно, что для фэйюра дерево и зеленый луг. Но и фэйюры, не привыкшие уступать никому и ни в чем, идут в горы без страха. За самоцветами идут, за драгоценными рудами, за знаниями "горных соседей"… или же не идут, а бегут туда, упорно заметая следы. Уходят от погони - мнимой или действительной. Но не все следы можно замести и не от любой погони можно укрыться. Даже в горах…

* * *

   - Что там, Рурш?
   Следопыт выпрямился, в глазах его блеснул хищный огонек.
   - Не ранее полудня здесь прошли. Повезет, так к ночи догоним.
   - Уверен?
   Сотник выразительно хмыкнул. Агаш вспомнил о прошлом следопыта и отбросил сомнения. Раз Рурш сказал, значит так и есть.
   - Двигай вперед, - приказал он и махнул рукой. Разведчики, возглавляемые Руршем, ушли по следу, а Агаш-Валх вернулся к своему отряду.
   - Подтянуться! - рявкнул он, подъезжая. - Привала не будет! Догоним - отдохнем!
   Колонна споро поползла вперед, огибая скалу. Спиры шли широким шагом. Размеренный топот сотен могучих ног и глухой лязг металла создавали неповторимый шум движения , грозный и надежный как та базальтовая стена, что тянулась к небесам по правую руку от сотника.
   Было на удивление ясно и тихо. Погода благоприятствовала охотникам. Бушуй сейчас тот буран, что рвал кровлю с крыш в Норнларе три дня назад, не удалось бы отыскать следов и Руршу с его изумительными глазами. С другой стороны - бушуй тот буран все эти дни, не трясся бы он сейчас в седле, а сидел бы на постоялом дворе у Хмурого Мугра и слушал веселый стук кружек о столы…
   Агаш мысленно вздохнул и с досадой загнал неуместные для воина и командира мысли подальше под череп. А и выкинул бы их вовсе, да только точит тревога, гложут сомнения. Впереди ведь не дружеская гулянка, а бой. Настоящий бой, не учебный. И если он верно представляет сейчас кто там пробирается через предгорья, чуть опережая по времени его отряд, бой будет нешуточный. Вряд ли этот враг уступит легко…

* * *

   - Тревога! К оружию!
   Да чтоб его разорвало, этого Орга! Старшина дозорного десятка ввалился в дом, задыхаясь, словно не на спирее верхом мчался, а от самой заставы на своих двоих бежал. Глаза выпучены, рот жадно взахлеб хватает дымный воздух.
   Агаш-Валх, млевший у камина с кружкой ароматного, бодрящего тело и дух травяного настоя, чуть этой самой кружкой не запустил с досады в возмутителя спокойствия. Какая еще, ронт его погуби, тревога?!
   Ведь такой спокойный денек выдался, изумительно погожий, неспешный. Ни глупой суеты, ни происшествий, ни мелких неурядиц. Бурш-кортэг Пятой Восточной резервной фаррады Эрбур-Хаз пребывал с самого утра в самом благожелательном расположении духа и подчиненные купались в лучах его добродушия словно озябшие дети в тепле весенней Мирры. Сам Агаш-Валх, полутысячник бракальских рашхаров, успел за этот короткий зимний день дважды попасть на глаза командиру и оба раза показал себя с самой выгодной стороны. Под вечер когда на смотре доспехи солдат пламенно сверкнули в лучах заката, а слитный боевой клич пяти сотен глоток зазвенел в ушах бодрым "Славься хорл!", Агаш-Валх внезапно понял, что не сегодня-завтра получать ему жалованье тысячника. А там и до вожделенного меот-кортэга недалеко. Будет ли война, не будет ли - к старости справный служака без доброго куска земли всяко не останется. Воинская служба - дело славное. И почет, и польза… а обещанного еще полгода тому назад побоища на берегах Отагона, может и не будет еще. Даже скорее всего - не будет. Говорят же, что неглуп новый правитель Северного Арка; вон, и летом он не решился напасть, так неужто зимой сунется через реку? Глядишь, постоит на границе, мышцами могучими поиграет перед южанами, а потом торговаться начнет. Может быть, Мелеар-Рах и уступит невесть что возомнившему о себе северному брату какой-нибудь сладкий кусок ради вятшего спокойствия. Скажем, рубежные пошлины снизит, а то и подпустит к спорным медным жилам восточных кряжей… Войны, знамо дело, не будет, но общий воинский сбор объявлен, тысячи вчерашних ремесленников и землепашцев поставлены под копье и когда же еще, коли не теперь, достойному Агаш-Валху ковать свое будущее уверенно и споро? Небожители благоволят к достойным.
   Вот только любят боги пошутковать. Ласково кивнув утром, многообещающе улыбнувшись днем, под вечер Тши-Хат щедрой горстью сыпанула за пазуху разомлевшему в предвкушении кальиру колючего сырого льда: "Поостынь", мол… и тут уже хоть вой, хоть полами тряси - от горькой обиды никуда не денешься. Да и простудиться так недолго… Плачь, неудачник!
   Между тем, старшины-сотники, собравшиеся у комелька для неспешной вечерней беседы, повскакивали с мест. Тревожные восклицания перекрыл срывающийся от волнения голос Орга:
   - Северяне в предгорьях!
   В первый момент обрушилась растерянность. Помнилось - целая гора чего-то мягкого и невообразимо душного навалилась на плечи, придавила к полу, сковывая движения и лишая голоса. При всех своих достоинствах командира Агаш-Валх имел один существенный недостаток, которым давненько уже тяготился. Отдав воинской службе без малого восемь лет, полутысячник еще ни разу не водил своих рашхаров в настоящий, реальный бой. Мелкие стычки с изредка объявлявшимися в предгорьях беспокойными ватагами вольпов - не в счет.
   Впрочем, растерянность длилась недолго. Полутысячником бракальских регуляров не становились достойные жалости ничтожества с вялой волей и дрожащими коленями.
   - Сотни поднять! Гонца к Эрбур-Хазу!
   - Агаш-зура, георт, - в голосе десятника мелькнули умоляющие нотки, - они к Седому Ущелью идут! Не поспеем перехватить - уйдут совсем!
   - То верно, - Агаш раздумывал недолго. - Пока вся фаррада изготовится, пока выступит - сутки пройдут. Уж и следы заметет. Дожидаться не будем, сами управимся.
   Быстро посадить на спиров пять сотен обученных бойцов - дело нехитрое. Куда труднее было вчерашних мужланов превратить в этих самых бойцов. Обученных, да скорых на подъем. Не без гордости он наблюдал, как четко и споро, без лишней суеты выбегают из домов снаряженные рашхары, ловко, хотя и с некоторой натугой, вбрасывают себя в седла и один за другим выезжают на построение. Еще не успели всполошиться окрестные жители, а полутысяча уже выстроилась на площади и сотники поочередно отсалютовали Агаш-Валху копьями, отмечая готовность. Из окон уже начали выглядывать встревоженные лица горожан. Стайка любопытной ребятни выкатилась из какого-то двора и мигом обосновалась в ближайшем палисаднике. Дети с восторгом уставились на воинов, но под ноги спирам, вопреки обыкновению, не лезли, видать понимали, что готовится нечто серьезное.