Луженский Денис. Сны чужие

   Олегу стало совсем грустно. Он смотрел на сидящих перед ним разноплеменных кош-кеворов и чувствовал безысходность своего положения. Он уже не сомневался, что из его затеи ничего хорошего не выйдет. Вот сейчас его выслушают, потом переглянутся и… хорошо, если просто пошлют подальше, дабы не лез со всякими нелепыми предложениями и не совал под нос давно потерявшие силу соглашения. Добро бы еще, он был сейчас у власти, на той самой Вершине Рода, которую по закону должен был занимать Эки-Ра после смерти отца, а так…
   - Садись, - прервал его размышления Неврут, - у нас не принято говорить о делах стоя.
   Олег сел.
   - Мы слушаем тебя, - сказал Неврут. И не добавил больше ничего, даже других участников "совета" не представил, будто перед ним сидел сейчас не наследник всего Северного Арка, а так - слуга дворовый. Олега вдруг зло взяло (а может это Эки внутри взъярился). Робость улетучилась сама собой, отчаяние забилось куда-то в ягодичную область. Когда он заговорил, голос его прозвучал сильно, твердо, спокойно; не менее спокойно, чем у каменнолицего Неврута.
   - Я, - повторил он то, что уже говорил главе Каменного арда семь дней назад, - Эки-Ра, хальгир Северного Арка, Вершина Родовой Пирамиды аркских хорлов, требую от вас помощи, кош-кеворы Темных ардов.
   - Требуешь?! - не выдержал старший из двух барсков, тот, что постоянно морщился. - Требуешь?!
   - Да, требую! - Олег уставился в злые глаза эндра-ши. - Поскольку имею на это право, согласно Началу Рода, Единому Закону и древнему Договору. И не говори мне, почтенный, имя которого я не знаю, что пришел сюда, чтобы услышать как единственный сын Грид-одра и его прямой наследник просит тебя о чем-либо! Лучше не говори мне этого, ибо тогда мне придется либо простить тебя, либо убить на месте, а поскольку в моем роду за такие слова никогда не прощали…
   Пока он говорил, лицо кош-кевора все больше и больше искажалось едва сдерживаемым бешенством. При последних словах Олега эндра-ши вскочил с места, его правая рука дернулась к плечу, привычно ища рукоять меча и не находя ее, ибо Неврут предусмотрительно потребовал у гостей оставить оружие за дверями зала.
   - Ты!… - прохрипел барск. - Ах, ты!…
   - Довольно! - что-то было такое в голосе старого нолк-лана, от чего сразу закрыл рот обозленный донельзя эндра-ши и промолчал уже готовый бросить очередную колкость Олег. Холодный птичий взгляд медленно переместился с одного из участников ссоры на другого, заставляя испытать необычайно острое и неприятное чувство неуверенности в своей правоте. Нолк-лан больше ничего не добавил, за него высказался Неврут.
   - Сядь, достойный Урмис, - в голосе главы Каменного арда прозвучала досада. - Мы собрались здесь не для того, чтобы осыпать друг друга оскорблениями, а чтобы выслушать и принять решение . Недостойно истинного эндра-ши позволять властвовать над собой своим эмоциям. Прошу и тебя, хальгир, воздержаться от резких слов.
   Он вдруг слабо улыбнулся - так могла бы улыбаться каменная статуя, демонстрируя показное вежливое смущение, но никак не веселье.
   - Нашего гостя тоже в чем-то можно понять, достойные. Он представился нам, а значит имеет право получить взамен что-то подобное. Не так ли?
   Нолк-лан с достоинством кивнул. Одобрительно ухмыльнулся сэй-гор. Барски хмуро переглянулись, однако выказывать неодобрение не стали, тоже закивали, соглашаясь.
   - Достойный Отшельник, кош-кевор Речного арда, - голова нолк-лана чуть склонилась и Олег поклонился в ответ.
   "Ишь ты - Отшельник! Не под своим именем живет старик, прозвище носит. И с достоинством, похоже, носит; ард - не лесная ватага, здесь просто так, за красивые глаза клички не дают, его заслужить надо, прозвище-то… А ведь именно таким я тебя и представлял, старик. Именно таким."
   - Достойный Урмис, кош-кевор арда Ущелий, - Урмис кланяться не стал, даже головы не повернул ни в сторону Олега, ни в сторону представлявшего его Неврута. Не стал кланяться и Олег. Принципиально.
   - Достойный Гремнаш, кош-кевор арда Холмов, - второй барск бросил на хальгира не слишком дружелюбный взгляд, но голову все же наклонил, хотя и с явной неохотой.
   - Достойный Кермаль-Шарт, кош-кевор Песчаного арда, - сэй-гор улыбнулся, обнажив два ряда белоснежных зубов. Верхние резцы у него были филигранно подточены, отчего улыбка казалась немного зловещей.
   - Итак, формальности соблюдены, - заявил Неврут, - теперь выслушаем, наконец, нашего гостя.
   Он выразительно посмотрел на Урмиса и добавил:
   - До конца. И молча.

* * *

   Олег рассказал им почти все. Все, что узнал от Мар-Ратша в Кадр-хад и сопоставил со слухами и собственными знаниями. Умолчал только о том, что касалось его человеческой сущности.
   - Итак, тебе нужны воины, - подвел итог его рассказу Неврут.
   - Что же еще может быть ему нужно от нас, как не наши воины, - проворчал Гремнаш. - Этого мы все и ожидали с того самого момента, как получили твое сообщение, достойный Неврут.
   Он бросил в сторону Олега тяжелый недобрый взгляд.
   - Ты хочешь втянуть нас в свою родовую резню, юноша. И для этого решил воспользоваться Договором. Хм… Довольно странное решение, надо отметить, а более того - самоуверенное и опрометчивое. Неужели ты всерьез рассчитываешь на то, что Договор имеет над нами безграничную власть? Скажу тебе откровенно, юноша - более половины кош-кеворов вообще не сочли нужным приехать на эту встречу, а из тех, что приехали…
   Гремнаш выразительно обвел взглядом присутствующих.
   - Разве что полный безумец согласится тебе помочь.
   - Мы не лезем в дела хозяев Вирт-Хорл, - вступил в разговор успокоившийся Урмис. - Мы стараемся вообще без особой надобности не проявлять себя вне Ардов. Вы взамен не трогаете нас. Вот в чем была суть соблюдения Договора. Так продолжалось несколько поколений и устраивало, кажется, обе стороны. Сейчас у вас начался разлад, ваши устои пошатнулись, но это еще не повод пересматривать наши отношения. Новая власть пока никак не затронула интересы Ардов. Вряд ли затронет и впредь - это невыгодно, в первую очередь, самому Бьер-одру.
   - Нам известно твое положение, хальгир, - заметил Неврут. - Никто не оспаривает законность твоих претензий на власть в Арке, но… Вся реальная сила сейчас сосредоточена в руках твоего дяди. Он, того и гляди, начнет большую войну с Бракалем. Мне кажется, у него есть все шансы победить в ней и объединить обе части Долины под своей рукой. Но до того как это произойдет будет такая бойня, какой здесь еще не видели со времен Второго Нашествия. Лезть в этот разгорающийся костер - чистое безумие. Ты и сам должен это понимать. Должна быть действительно серьезная причина, чтобы кто-нибудь из нас решил выступить на твоей стороне.
   - Я же рассказал вам о Древних. Ведь ясно уже: кто бы они ни были, они не потерпят чьего бы то ни было нейтралитета. Им можно либо служить, либо лежать под их ногами мертвым прахом. И это касается всех обитателей нашего мира. Всех!
   - Прости, но твои слова - пока единственное свидетельство существования такой опасности. По правде говоря, все это кажется слишком невероятным, чтобы поверить тебе бездоказательно.
   - А даже если ты и прав, - добавил Гремнаш, - тогда нам тем паче стоит подумать что лучше: выступить против заведомо сильнейшего врага или попытаться договориться с ним.
   - С этим врагом невозможно договориться, - возразил Олег, начиная горячиться, - ему можно только подчиняться. Безоговорочно.
   - Напрасные слова, - бросил Урмис. - До твоего появления не было никаких признаков грозящей нам беды. Думаю, с твоим уходом уйдет и беда.
   - Это сомнительная причина, хальгир, - подытожил Неврут. - Может, у тебя есть другие, более весомые?
   "Более весомые? Что может быть весомее всеобщей внешней опасности, достойный Неврут?… Только опасность внутренняя. Только та опасность важна, которую с тревогой обсуждают в узких кругах сами кош-кеворы. Только тот враг страшен, который вышел из своих, который плоть от плоти и кровь от крови сын Ардов…"
   - Есть еще одна причина, - сказал Олег. - Достойный Урмис, ты только что говорил о том, что Арды никогда не вмешиваются в дела хорлов Долины.
   - Говорил, - фэйюр гордо выпрямился, блеснул взглядом, - и могу повторить.
   - А как же Харт по прозвищу Серый? Разве он не один из вас?
   Лица кош-кеворов потемнели. Всех без исключения, включая старого нолк-лана и подобного каменной статуе Неврута.
   - Вы должны знать, - продолжал говорить Олег, зная, что слова его сейчас не пропадают впустую, - о роли одного из ваших ардов в моей, как выразился достойный Гремнаш, "родовой резне". А если вы не знаете о ней, то я скажу вам сам: Харт Серый, вместе с воинами своего арда, участвовал в памятном нападении на Вирт-Хорл. Он лично убил моего отца и пытался убить меня. Он и теперь продолжает играть далеко не последнюю роль в моей судьбе. Будете ли вы и дальше утверждать, достойные кош-кеворы, что пути Ардов и Вирт-Хорл никогда не пересекались?
   Над собравшимися в трапезном зале повисла напряженная тишина. Олег ждал ответа, но эндра-ши не торопились давать его. Похоже, он сумел-таки ударить в самое уязвимое место собравшихся воинов, задев крайне наболевший в среде Ардов вопрос. Первым нарушил затянувшееся молчание Гремнаш.
   - Харт Серый - особый случай! - рявкнул он раздраженно. - Это отступник, и ему нет более места среди нас! Он сам и все последовавшие за ним прокляты до скончания времен!
   - Он - убийца и предатель, - поддержал товарища Урмис. - Мы не можем отвечать за поступки того, кто отверг все, что составляло сущность нашей морали и наших традиций. Сделав то, что он сделал, Харт перестал принадлежать Ардам.
   - Это все так, - лицо Неврута больше не казалось Олегу лицом каменной статуи; в глазах кош-кевора появился живой и грозный блеск. - Харт Серый более не один из нас. Твои обвинения несправедливы.
   - Несправедливы? - Олег поднял брови в притворном изумлении. - Ты говоришь мне о несправедливости, почтенный Неврут, но разве ты знаешь в полной мере, что это такое? Разве знают об этом все те, кого возмутили сейчас мои слова? Полагаете, можно назвать справедливым, когда в день своего двадцатилетия теряешь отца, потом одного за другим теряешь близких и друзей, потом теряешь то, что, как было тут красиво сказано, "составляло сущность твоей морали", а потом наступает момент, когда понимаешь, что терять больше уже попросту нечего, потому что потеряно всё! Понимаете, всё !
   Олег внезапно сник, точно выдохся. Он чувствовал себя безнадежно, смертельно уставшим. Не физически уставшим, нет - внутренняя, психическая усталость легла на плечи тяжелой гранитной плитой, заставила разом ссутулиться, опустить погасший взгляд, чтобы не дать другим прочесть в нем то, что показывать никому не хотелось. Ему вдруг стало все равно, захотят пойти за ним эндра-ши или не захотят. Ему самому сейчас хотелось лишь одного - забыться сном, глухим, черным, без кошмаров и видений. С момента его прибытия в Каменный ард он почти не спал, хотя возможностей для этого было хоть отбавляй. Просто не мог себя заставить. А если и засыпал, то видел каждый раз одно и то же - багровое зарево над родным городом, рушащийся соседский дом и беспредельный ужас в огромных таниных глазах…
   "Странно, почему они молчат? Думают? Решают? А может, просто ждут продолжения?"
   - Выбор за вами, почтенные, - глухо произнес он, не поднимая взгляда. - Если решите помочь мне, требуйте все, что угодно. Ставьте условия, ведь вы же, коль слухи не врут, умеете это делать. Если только будет возможно, я их выполню. Если будет невозможно… все равно выполню. Во всяком случае, попытаюсь. Если же решите не помогать… обойдусь и без вас, почтенные. Найду помощь в другом месте; все равно не отступлю, землю буду грызть, на коленях поползу… Да скажите же хоть что-нибудь! Не молчите!
   - Мы поняли тебя, хальгир, - отозвался Неврут. - Однако сегодня, боюсь, ответа ты не получишь. Вопрос слишком серьезен, чтобы решать его так быстро, наскоком.
   - Наскоком?! - Олег вскинул голову, в глазах его снова полыхнул огонь… Полыхнул и тут же угас, только угольки тлеющие остались.
   - Когда? - спросил он уже спокойнее.
   - Утром, - ответил Неврут при молчаливом одобрении остальных.
   - Утром, так утром.
   Кивнув, Олег поднялся из-за стола. Разговор был окончен.

* * *

   - Не дам! - сказал, точно тяжелый камень бросил, Урмис. - Ни меча не дам мальчишке! Благополучие моего арда для меня важнее ничем не подкрепленных угроз о приближении некой призрачной, если не сказать сказочной, опасности!
   - А если не сказочной? - осторожно предположил Неврут. - Что-то есть в его словах. Нечто такое, что дает мне повод верить в его искренность.
   - Ерунда! - досадливо скривился Гремнаш. - Парень находится сейчас в том положении, когда поддержки просят у всех и сочиняют при этом любые небылицы, лишь бы поддержку эту получить. Он мог бы напророчествовать и новое Нашествие Бездны или, скажем, приход в Долину ронтов. Это, кстати, и то выглядело бы поубедительней.
   - В том то и дело, что он не пытался выглядеть убедительным, не предлагал нам правдоподобных историй, а вместо этого рассказал нечто очень странное, невероятное. Хальгир, насколько я успел понять, вовсе не глуп. Он должен был понимать, что рассказанное им вряд ли будет воспринято нами всерьез. Зачем же тогда тратил пыл и время, убеждая нас в серьезности именно такой опасности?
   - Правду он рассказал, пустые ли байки - это не важно, - заявил Урмис. - На мое решение это никак не повлияет. Полагаю, на ваше решение тоже, достойные.
   - Говори за себя, Урмис, - заговорил вдруг, ни разу не открывший рта во время разговора с Эки-Ра, кош-кевор Песчаного арда.
   - Уж не решил ли ты идти с ним, Кермаль? - Гремнаш смотрел на сэй-гора с изумлением. - Ты что, и впрямь поверил этому чужаку? Хочешь, чтобы твой ард растворился в начинающейся войне?! Хочешь, чтобы вслед за ним последовали и все Арды?! Стоит выступить одному из нас, гнев Вирт-Хорл обрушится на всех!
   - Иногда приходится делать выбор, достойный Гремнаш. Даже если от этого выбора зависит благополучие Ардов. Мы слишком привыкли жить настоящим. Мы разучились смотреть в будущее…
   Кермаль-Шат, говорил спокойно, сдерживая свойственную его расе горячность, однако было ясно - слова северянина задели его гордость. Поэтому он и не выдержал, когда Гремнаш перебил его яростным восклицанием:
   - Мы не Избранные Дара, чтобы уметь видеть будущее!
   - Тогда мы должны научиться создавать его сами, не надеясь на предсказателей! - кулак сэй-гора ударил в столешницу и дерево отозвалось на удар низким неодобрительным гулом. - Наши предки, первые кош-кеворы и первые ученики кош-кеворов, умели это делать! Они знали для чего существуют меч и секира, они сумели заключить Договор, заложили основы самого существования Ардов!…
   - И не нам ломать их устои! - рявкнул Урмис. - Арды никогда не вмешивались в дела Долины, если только это полностью не соответствовало их интересам! Заметь, Кермаль, полностью !
   - Времена меняются, достойный Урмис, - вмешался в спор Неврут. - Ничто не остается неизменным вечно, даже Арды. И прав Кермаль - будущее, все равно что кусок железной руды, не приложишь к ней силы и умение: не выплавишь сталь, не обработаешь в кузнице, не закалишь - не получишь клинка; так пустым булыжником и останется.
   - Красиво говоришь, достойный Неврут, - нахмурился Гремнаш, - только ведь наши мечи не ржавеют на стойках. Великий Хабар-Калаз завещал нам держать их в готовности, на протяжении всей жизни укреплять дух, тело и разум, но он не завещал нам тупить благородную сталь в чужих распрях!
   - Я не пытаюсь уговаривать тебя, достойный Гремнаш, - Неврут говорил примиряюще спокойно, не давая воли эмоциям; даже по глазам невозможно было понять какие чувства он испытывает сейчас. - А также тебя, достойный Урмис. Вы приняли решение - вам с ним и жить. Надеюсь, беда не придет под ваши стены.
   - Не придет, - буркнул Гремнаш, - если только вы ее не приведете, неразумные. Я от решения не откажусь. Хальгир мне не нравится, я не верю его россказням и не доверяю ему самому.
   - Он всего лишь мальчишка, Неврут, - кивнул одобрительно Урмис. - Не понимаю, как ты сам можешь доверять мальчишке.
   - Этот мальчишка, - Неврут слабо усмехнулся, - в одиночку прошел тайными тропами эндра-ши, его не остановили стрелы и мечи моих бойцов, не говоря уже о тех преградах, с которыми он сталкивался до того. Ты смотрел в его глаза так же внимательно, как и я, достойный Урмис? Уверен, что нет, иначе ты не стал бы называть его "мальчишкой".
   - Итак, ты идешь с ним?
   - Иду.
   - Я тоже иду с ним.
   Гроза посреди зимы была бы куда менее неожиданна. Все в изумлении уставились на нолк-лана. Только Неврут, похоже, не был удивлен, будто предвидел все заранее.
   - Ты? - Урмис потрясенно покачал головой. - Уж если ты, достойный Отшельник, идешь с ним… Мир обезумел - это точно. Если завтра реки потекут обратно в горы, а из неба вместо снега посыплется чистое серебро, это меня уже не удивит. Но, во имя Меча Из Ветра, зачем тебе-то?!…
   - У меня свои причины, - отрезал, пресекая все дальнейшие вопросы, нолк-лан, - отвечать за них я намерен только своим ученикам и Хабар-Калазу. Не кому-либо еще.
   Урмис тяжело засопел, свел брови к переносице Гремнаш, но оба промолчали. Отшельник славился не только своей выдержкой и немногословием, но и тем, что не прощал никому даже намеков на оскорбление, а оскорбить кош-кевора Речного арда было равнозначно оскорблению самой Смерти. И кто скажет, не воспримет ли старик как обиду простое сомнение в его правоте?
   - Как бы то ни было, мое решение останется неизменным, - проворчал Урмис, вставая. - Мой ард не двинется с места, пока я жив. Удачи вам, достойные собратья. И пусть Великий не оставляет вас даже в этом безнадежном начинании.
   - Удачи вам, - встал и Гремнаш, - пусть Великий вас не оставит.
   Они получили свою долю прощальных поклонов и вышли вместе. За окном уже темнело, но никто не пытался остановить их; ночь - лучшая спутница эндра-ши.
   - Сколько нужно времени на сборы? - деловито осведомился Кермаль-Шат. Его ард располагался дальше других и вопросы дороги волновали молодого кош-кевора в первую очередь.
   - Хватит тебе семи дней?
   - Мало, конечно… - сэй-гор смущенно моргнул. - Предстоит ведь еще объясняться.
   - Тому не нужно объясняться, от кого не требуют объяснений, - холодно заметил Отшельник. - Ты не уверен, что ард последует за тобой, если ты прикажешь?
   Кермаль-Шат резко выпрямился, в глазах сверкнул обнаженной сталью вызов.
   - Я буду здесь через семь дней. Вместе с ардом, - он быстро поклонился и вышел вслед за северянами.
   На какое-то время в комнате по-хозяйски обосновалась тишина. Оставшиеся двое кош-кеворов молчали, не глядя друг на друга и не шевелясь. Неврут, как обычно, походил на вырезанную из серого камня статую, нолк-лан - на старый учебный манекен из крепкого дерева, сплошь покрытый трещинами и вмятинами, но еще вполне добротный, готовый выдержать не одну сотню ударов.
   - Он молод и горяч, - произнесла, наконец, "статуя", - не стоит лишний раз подстегивать его чувства.
   - Мне с ним не витары по тавернам распевать, а в бою вместе биться, - отозвался "манекен". - Я должен знать, останутся ли его чувства у него в кулаке, что бы ни случилось. Но ты ведь меня не о Кермале хотел спросить, так ведь?
   - Верно, - кивнул Неврут чуть помедлив, - ты собираешься поговорить с ним ?
   - Придется.
   - А твое решение…
   - Это мое решение. И не стоит больше об этом.
   - Как скажешь, - Неврут встал, повел внушительными глыбами плеч. - Тогда пойдем.

* * *

   - Расскажи мне, как он умер, - попросил Олега старый нолк-лан. Нет, не Олега попросил - Эки-Ра. Вот только отвечать сейчас приходилось человеку.
   Он долго готовился к этой встрече, а вот теперь не находил слов, которые мог бы сказать тому, кто потерял, так и не обретя… потерял во второй раз и уже безвозвратно.
   - Я не видел этого своими глазами, - сказал Олег. - Он приказал мне подниматься к мосту, а сам остался прикрывать на тропе. Один. Я не знаю, что там произошло.
   - Знаю Я, - чуть помедлив кивнул Отшельник. Наверное, он один лучше кого бы то ни было представлял себе как именно мог погибнуть его сын.
   - Я был дитя Долга, - добавил нолк-лан немного погодя. - Наверное, он тоже… в какой-то мере.
   - Как получилось, что Кьес-Ко не был воспитан в Арде? - рискнул спросить Олег давно мучавший его (а может Эки-Ра?) вопрос.
   - Он не рассказывал тебе? - удивился Отшельник.
   - Не успел. У нас тогда было слишком мало времени и он сказал только самое главное, а позже… позже времени не было вовсе.
   Нолк-лан ответил с явной неохотой, но все же ответил:
   - Я рожден не в Арде. По нашему Закону это означало, что я мог отдать ребенка во внешний мир. Роду Ко-Кьеви нужен был наследник и мой долг состоял в том, чтобы дать Роду этого наследника. Таково было условие моего отца и мое единственное обязательство перед внешним миром.
   - Спасибо, - склонил голову Олег… а может, сейчас за него это сделал именно Эки.
   - Я… Мне было нужно… важно это знать… Не понимаю почему, но важно.
   - Понимаю Я, - сказал нолк-лан и Олег почувствовал: да, Отшельник действительно понимает. В отличие от него самого.
   - Теперь о деле, - прервал возникшую в разговоре томительную паузу до этого деликатно молчавший Неврут. - С тобой, хальгир, пойдут воины трех ардов. Учитывая, что каждому из нас придется оставить часть бойцов для защиты своего дома, наберется где-то сто сорок - сто пятьдесят мечей.
   - Меньше, чем я надеялся, - пробормотал Олег, тщательно скрывая радость, - но больше, чем рассчитывал после прошлого нашего разговора.
   - Увы, это все. На большее число не стоит надеяться.
   - Всегда следует довольствоваться тем, что имеешь. Впрочем, сто пятьдесят эндра-ши - это не так уж мало, ведь каждый ваш воин стоит, по меньшей мере, пятерых "пятнистых".
   - Это правда, - согласился Неврут, - мало кто может соперничать с нами в воинском мастерстве. Только поклоняющиеся Кардимашилу способны на равных бороться с учениками Хабар-Калаза.
   Олег ощутил некоторую неловкость, поскольку именно он, в некотором роде, "поклонялся" Небесному Мечнику и Неврут об этом, похоже догадывался, а Отшельник знал наверняка.
   - Кьес-Ко воспитывал меня с детства, - осторожно заметил Олег, - он был истинным виша-рукх, а я всего лишь его ученик.
   - Верю, что ученик достойный. За недостойного мой сын не стал бы умирать.
   И снова, как в самом начале беседы, у него не было слов для ответа…

Глава пятая

   Снег, снег… Сколько ни вглядывайся, видишь только ровно колышущуюся белую пелену. Снежинки - крупные, узорчатые - падают густо и медленно куда-то вниз. Это когда ветра нет, а если налетает буран, то кисея снегопада тревожно дергается, дрожит и отчаянно бьется в окно, просит впустить. Нет, не сжалятся и не впустят - нет жизни снежинкам в тепле. И нет дела живым до холодной судьбы мертвых кристалликов льда.
   Хорошее стекло у нолк-ланов, прозрачное и толстое, сквозь него отлично все видно. Вот только смотреть не на что - в каждом окне лишь падающий снег и проступающие сквозь завесу метели темные громады скал. Уже пошел восьмой день его пребывания в замке, и все это время - снег, снег… Эх, тосковища…
   Антри со вздохом отвел взгляд от белой круговерти за окном. Медленно повернул голову, в сотый раз изучая узор на покрывающих стены пестрых циновках. Кроме этих циновок рассматривать в комнате все равно было нечего. О неприхотливости нолк-ланов в быту слагались легенды. Их аскетизм возводили чуть ли не в ранг абсолюта. Поговаривали, что они спят на голом полу, пьют только воду из топленого снега, а едят недосыта и лишь раз в сутки. На деле все оказалось вовсе не так мрачно. Постель Рыжего была в меру мягка, еда и питье для этого времени года более чем разнообразны, а просторные залы замка вовсе не поражали скудостью обстановки… если, конечно, судить по единственной комнате, которую он видел.
   И все же Антри тосковал. Вынужденное бездействие и однообразие бытия крайне удручали его. Линн-Ко, дважды в сутки навещавший своего подопечного, утверждал, что тот еще не оправился и запрещал ему выходить из комнаты. Антри мучился от безделья, но вынужден был терпеть: в чужом доме негоже открыто противиться воле хозяев. Правда, дважды в сутки он неизменно пытался протестовать, убеждал вежливого нолк-лана, что времени разлеживаться у него нет, что ему пора начинать ходить, что ему очень нужно увидеть хозяина замка и поговорить с ним с глазу на глаз… Линн-Ко терпеливо выслушивал кальира, кивал большой головой, топорщил перья и просил беспокойного пациента потерпеть еще денек, а то и два. Антри соглашался, скрипя зубами. Как ни противно было признаваться в этом самому себе, горяч и прыток он был пока что только на словах. Ноги в коленях и впрямь еще дрожали. Жар окончательно спал всего пару дней назад и теперь он с трудом находил в себе силы подняться по нужде. В ушах до сих пор звучали слова целителя-издара: "…Еще бы немного, и быть бы тебе вовсе без ног, юнец. Да и над руками твоими пришлось потрудиться. Мороз, знаешь ли, шутить не любит…"
   Представить себя без ног и без рук было трудно. Для воина это равнозначно смерти… Пожалуй, смерть даже предпочтительнее. Отец как-то рассказывал ему о воине, который был слеп, но владел мечом, как не каждому дано, и без промаха метал ножи на звук. Слепого воина Антри еще мог себе вообразить, а вот безрукого - никак.