Существование подобных терминов, с одной стороны, конечно, служит определенным целям. Например, в случае «Европы» и «Азии» искусственное присвоение Европейскому полуострову статуса континента, равного по значимости остальной Евразии, подтверждает определенное мнение. Многие европейцы и их последователи из других регионов полагают, что они сформировали основной театр (Евразия) мировой истории и сыграли там решающую роль. Только благодаря подобной категоризации на Западе сохранилась иллюзия, что «основное течение» истории прошло именно через Европу. (То, что представители незападного мира тоже принимают эту версию, показывает, насколько они зависимы от Запада.) Также существует другая всемирная историческая концепция, представленная парой «Запад» и «Восток» (или «Ориент»). Это очередная разновидность пары «Европа» и «Азия». Она также усиливает западные этноцентричные иллюзии.
   Конечно, эти понятия в основном выполняют бессознательную функцию. Более осторожные историки периода до Нового времени никогда не стали бы использовать концепты «Азия» или «Ориент», а обратились бы к узкоспециализированному термину, описывая ограниченную область (рассматриваемая область фактически всегда была ограниченна, если, конечно, исследователь не потакал некритическим обобщениям). Однако, к сожалению, историки обычно заблуждаются, всерьез принимая ложные утверждения. Ключевым пунктом является объяснение, что автор хочет сказать термином: «семитский», «исламский», «индийский», «индийский и родственные», «дальневосточный», иногда встречается «индийский и дальневосточный»; также употребляются термины «экзотический», «чуждый Западу», «незападный», «исламский и азиатский», «незападная цивилизация», помимо этого встречаются даже такие термины, как «туземный», «местный», «нетехникализированный» или просто «другой». Даже в Новое время, когда проявились существенные отличия между западным миром и другими землями, термины «Ориент» и «Восток» в определенных случаях оказывались неудачными и вызывали подозрение. Хотя, на мой взгляд, термин «Запад» прекрасно описывает «европейский» период развития Нового времени.
   По ходу работы всемирная историческая терминология прояснится. Многие термины и фразы, которые я употребляю в особом значении, перечислены в Глоссарии. (Здесь я объясню только несколько моментов.)
   Под Западным миром я преимущественно понимаю западную или латинскую Европу и их заморские поселения. Если я упоминаю «Европейский регион», то обычно к нему относятся северные земли Средиземноморья, включая Анатолийский полуостров. Если в некоторых сочетаниях я использую просто слово «Европа», то под этим термином подразумевается тот же регион периода до начала Нового времени. В контексте Нового времени я могу использовать термин «христианская Европа». Для обозначения региона к югу от Памира и Гималаев целесообразнее использовать термин «индийский регион», а не просто «Индия». Этот термин менее претензионный и политически более нейтральный, чем «Индо-Пакистанский субконтинент». Под названием «Дальний Восток» (евразийский) мы понимаем преимущественно территории, находящиеся под влиянием Китая. Сюда включается, например, Вьетнам, но не входит Камбоджа. Термин «Ойкумена» я использую практически в том же значении, что и Альфред Креоер (Alfred Kroeber). Под этим названием подразумевается не только территория, но Афро-Евразийский аграрный исторический комплекс, известный своим межрегиональным развитием. Для описания всего этого комплекса других подходящих терминов пока не существует. (Форма прилагательного от слова «Ойкумена» звучит лучше, чем «Экумена».) Термин «городское сообщество» (то есть сообщество, содержащее города, которое значительно отличается от «урбанистического» сообщества, означающего непосредственно город) обладает преимуществом над термином «цивилизация», так как в определенных контекстах помогает избежать любых оскорбительных значений. В большинстве случаев этот термин можно использовать без изменений. Термин «аграрный» (см. примечание 3 в Главе I Книги I) обладает преимуществом над такими выражениями, как «до начала Нового времени» или «традиционный», значительно отделяясь как от современного техникализированного, так и от доагарарного общества. Единственная антитеза «традиционность-современность» не только упрощает исторический контраст с Новым временем, но и преуменьшает динамическую природу традиции. Таким образом, игнорируется тот факт, что «традиция» сыграла активную роль в обществе Нового времени. Со времен шумеров до Великой французской революции аграрный период делится на доосевое время, осевое и постосевое. Такое деление охватывает более широкий круг задач, чем термин «Средневековье». Более того, он помогает решить вопрос, стоит ли включать период от открытия Колумба до Великой французской революции в Средневековье. С общемировой точки зрения этот период относится к постосевому аграрному времени, в то время как западное мировоззрение расценивает этот период как начало Нового времени. Другие, не менее важные, но короткие периоды, относящиеся к постосевому времени, например, период доминирования конфессиональных религий, оговариваются отдельно.

Новое время (Modern)

   Для описания сложного комплекса культурных черт, который сыграл решающую роль в жизни общества поколения 1789 года, существует немало различных терминов. Многие из этих терминов уместны только в определенных контекстах. Первый комплекс зависит от современности культурных черт, и обычно эти термины непостоянны, хотя и должны отвечать требованиям современности. Период, охарактеризованный этими чертами (совместно с периодом, который предшествует в западном мировоззрении), обычно называют «Новым временем». Черты этого периода можно назвать «современными», а их принятие «модернизацией». Второй комплекс терминов относится к периоду активной эксплуатации экономических ресурсов. Это является его основополагающей характеристикой. Общество, не обладающее этими признаками, называется «неразвитым» или «слаборазвитым». Принятие данных черт называется «развитием». К нему относится непосредственно техническое развитие, которое заключается в эксплуатации ресурсов. Кроме того, оно включает в себя и другие обобщающие признаки. Третий комплекс нуждается в более специализированном применении. Ключевым признаком этого комплекса является техническая рациональность, которая заключается в здравой оценке всех поступков без произвольного вмешательства традиции. Принятие этих черт называется «рационализацией». В итоге принятие всех описанных черт можно назвать «вестернизацией», так как первоначально они развились в Западной Европе. Принятие этих черт делает каждую группу похожей на западных европейцев.
   В данном исследовании использование терминов должно быть не общепринятым, а точно дифференцированным. Употребление термина «современный» предполагает использование слова «традиционный». Подобный смешанный термин подходит для всех социальных форм, не имеющих определенного комплекса черт. Для социальных форм «до начала Нового времени» использование последнего термина является не самым удачным. Следует провести важное различие между тем, что в рамках термина относится к традиционности, а что нет. То есть что с незапамятных времен выделяли в нем те, кто его использовал. Например, издавна существовало различие между шариатом улемов, следующих хадисам, которые всегда боролись с общепринятым мнением, и «традиционным» обычаем, продолжающим популярные пути развития. И в настоящем контексте подобное отличие обладает огромной значимостью. И все же общепринятое использование можно в итоге назвать «традиционной» политической или экономической моделью. Она, конечно, в нашем понимании не характеризует Новое время, так как получила развитие только в XIX веке и стала ответом на условия «Нового времени». В важнейшем историческом аспекте нашего времени подобное использование вызывает путаницу, смешивая более поздние эффекты или признаки с исходными «традиционными» чертами. Но даже Новое время, отвечающее многим контекстам, не может служить точным техническим термином. Исключение составляют только те случаи, когда необходимо выделить, что относится к современности, а что уже устарело в рамках процесса изменений Нового времени. Хотя иногда я использую термин «Новое время» (капитализация), чтобы передать значение «Техникализированный» или «относящийся к Технической эпохе». И все же целесообразнее использовать «Новое время» только для обозначения современности как таковой. В более эпохальном значении его можно употреблять только, если этот термин содержит определенный элемент относительности и обладает нормативным значением. Другими словами, это элемент, передающий буквальное значение слова.
   Такие термины, как «развитие», «рационализация» и «индустриализация», можно ограничить и до более узкого значения. Это, соответственно, техническое развитие на определенном уровне, техническая рационализация и превосходство технической индустрии в различных секторах экономики. Первые два термина, техническое «развитие» на определенном уровне и «рационализация», могут передавать не только момент техникализации, но и определенные ситуации периода до Нового времени, которые органически не относятся к комплексу Нового времени. Что касается «вестернизации», широкое применение данного термина выражает предвзятый взгляд на важнейший для нас вопрос, как основной комплекс черт можно выделить из общей западной культуры, преимущественно из западного культурного наследия до Нового времени. Я предпочитаю ограничивать значение этого термина принятием западных черт, именно западных, а не просто Нового времени.

Техникализация, Техническая эпоха

   Когда необходимо быть особо точным, я предпочитаю использовать термины, производные от слова «технический». Термин «техникализированный» очень близок по смыслу слову «индустриализированный», однако помимо промышленности он касается и других отраслей, например, сельского хозяйства, администрирования, науки. Этот термин не подвергнется серьезным изменениям и не утратит своего семантического значения, если обозначить им только один сектор или целое сообщество, основные элементы которого находятся на таком уровне социальной организации, что интеллектуальная и практическая деятельность, а также рациональные и расчетные процедуры формируют независимую и значимую модель. Так, например, Германия является не только индустриализированным обществом, но и высоко техникализированным. Соответственно, я буду использовать слово «техникализированный» не только по отношению к образу мышления, но и говоря об определенной деятельности или функциональности, ассоциирующейся с техникализированным процессом. Как термин «аграрный» не может передать всех нюансов развития аграрного общества, так и термины «техникализация» и «техникализм» не выражают всех аспектов, связанных с эпохой Нового времени. Более того, определенные моральные качества, благодаря которым техникализация встала на первое место, или культивирование, облегчившее ее появление и существование, не входят в термин «техникализм». Я с большой осторожностью отношу их к типичным или соответствующим эпохе техникализма. Период возникновения техникализированных моделей стал самым важным и доминирующим в мировой истории. Период, последовавший за поколением, видевшим расцвет техникализации, включает в себя Промышленную (1785 г.) и Французскую (1789 г.) революции. Это поколение снова подтверждает факт установления европейской гегемонии. Для наглядности я назвал период последующего поколения (который длится и по сей день) «Технической эпохой». Полагаю, что мы можем дать название периоду, опираясь на его основную черту, более того, в краткой форме этот термин никого не введет в заблуждение. Как термин, обозначающий временной период, он подходит не только для территорий, где прошла техникализация, но и для земель, попавших под ее косвенное влияние. Соответственно, когда мы используем термин дотехнический, мы обращаемся к периодам, предшествующим Технической эпохе. Это не касается нетехникализированных или технически неразвитых стран и регионов. В отличие от менее точных терминов «Новое время» и «до Нового времени», данный термин позволяет охватить как всю историческую картину, так и внутренние стадии развития определенного региона. Вполне очевидно, что terminus a quo Технической эпохи является в то же время terminus ad quem Аграрной эпохи.

Западу Западный мир, Европа

   Термин «Запад» я использую, только рассматривая условия Технической эпохи. Ранее я его не употребляю. Следует отметить, что данный термин, а также «Европа» и «Западный мир» различны в употреблении.
   Термин «Запад» используется довольно свободно, при этом не вводит в заблуждение так, как термин «Восток». Он охватывает как минимум пять понятий об исторических формированиях земель и сообществ. Все эти убеждения косвенно перекликаются друг с другом, в итоге возникает путаница. (Обычно эта неразбериха происходит тенденциозно.) «Запад» может (I) означать исходные латинизированные земли Римской империи, а именно Западное Средиземноморье. В более общем смысле (II) это понятие относится к западным Европейским землям, а если быть точнее, то к западным или латинским христианским странам северного Средиземноморья (начиная со Средних веков и до наших дней), наследникам Римской империи. Следуя этому понятию, стоит исключить западные территории Средиземноморского побережья, обращенные в ислам. Если охватить больший масштаб (III), то данное понятие может включать в себя и заморские поселения, основанные западными европейцами, например, Америку и Австралию. Для последних двух случаев в этой работе используется термин «Западный мир». Таким образом, определяются народы Западного (преимущественно латинского происхождения) христианского мира, к которым в Новое время присоединились и заморские поселенцы. (Термин «Западный мир» не особо популярен в английском языке, поэтому его можно использовать для специальных уточнений.) Иногда термин «Запад» используют для обозначения (IV) всего европейского христианского мира, куда включены все народы европейского происхождения (как из самой Европы, так и из поселений). Это могут быть как западные европейцы, так и восточные, по отношению к которым термин «западные» обычно не используется. По удивительному стечению обстоятельств в «западную» историю, которая должна ограничиваться только Западным миром, включены эпизоды из греческой истории (в результате Меровинги, а не византийцы предстают перед нами как «западные» народы, наследники Древней Греции!). В подобном случае, по крайней мере для Технической эпохи, когда заморские поселения основывали преимущественно европейцы, уместнее использовать термины «европейцы» или «европейские христиане». Однако непосредственно для Нового времени я использую термин «народы Запада», чтобы включение иностранных поселенцев было очевидным. И наконец, иногда рассматриваемый термин (V) может включать в себя все Афро-Евразийские цивилизованные земли к западу от Инда, грубо говоря, Европу и Ближний Восток. В подобном случае предпочтительнее использовать выражение «Западная Евразия» или «Ирано-Сре-диземноморский регион».
   В отличие от термина «Запад» название «Европа» обладает бесспорной точностью. Оно относится к западной части полуострова, располагающегося в Евразии, включая все примыкающие острова и внутреннюю континентальную землю вплоть до Уральских гор. Однако эта точно определенная территория никогда не обладала культурным или политическим единством. Используя приблизительный термин «европейские земли» или «европейский регион», я подразумеваю исторические формирования до Нового времени. А именно, земли к северу от Средиземноморья (от Анатолии до Испании), внутренние территории континента (включая русские равнины), а также примыкающие земли, такие как Магриб. Термин «Европа» приобрел точное политическое и социальное значение только в Новое время, когда стал означать западные европейские государства и связанные с ними страны Восточной Европы, то есть до недавнего времени – все христианские государства.
   Соответственно, в Книге VI я продолжаю использовать термин «Западный мир», подразумевая прежних латинских европейцев и их заморские поселения. А термином «европейский» регион я обозначаю все земли к северу от Средиземного моря. Кроме того, термин «западный» мы будем использовать по отношению к европейскому христианскому миру и соответствующим поселениям за пределами Европы, а термин «Европа» в политическом смысле будет относиться к христианским европейским государствам и их образованиям.
   Существует еще один смысл деления на «запад» и восток Европы, он существенно отличается от старого понятия. Это «восточный» коммунистический блок и «западный», ставший некоммунистическим западным блоком. В общем историческом контексте целесообразнее говорить о силах «западного блока».

«Восточная Римская Империя», «Византия»

   Когда столицей Римской империи стал Константинополь (после периода, когда Рим уже не являлся фактической столицей), многие авторы стали называть империю «Восточной Римской» или «Византией». Термин «Византия» необходим в тех случаях, когда нужно выделить правящие классы, однако он стал уместным только после арабских завоеваний, когда латынь практически вышла из употребления. Следует отметить, что в общей исторической перспективе термин «восточный римский» может ввести в заблуждение. Этот термин означает не просто перенос столицы из западного в восточный регион. Он передает ситуацию, формировавшуюся больше столетия, вплоть до 480 г., когда в автономных западных провинциях был назначен соправитель. При этом существует ошибочное мнение, что в результате этих перемен возникли две империи: «Восточная Римская» и «Западная Римская». «Западные Римские» территории по умолчанию считались владениями Римской империи. Во-первых, потому что они включали в себя первоначальные римские земли. А во-вторых, многие историки, будучи западными европейцами, проявляли особый интерес именно к западным провинциям.
   В итоге, когда в пятом веке западные провинции окончательно потеряли контроль над всей империей, это событие расценили как «падение Римской империи» (датировано 476 г., однако дата является произвольной). Но фактически ни Галлия, ни Британия, на которых концентрируются многие историки, не были оккупированы. Поэтому еще в V веке имперская власть не исчезла. Многие историки видят продолжение Римской империи в «Восточной Римской империи», которую они расценивают как самостоятельный регион. В результате, когда в VI веке в наиболее важных западных провинциях была восстановлена имперская власть, ученые увидели в ней не возрождение Великой империи, а экспансию «Восточной Римской империи». Во многих исторических атласах карты этого периода озаглавлены как «Восточная Римская империя в период наибольшего расцвета». Но нам стоит помнить, что Галлия и Британия являлись маргинальными территориями империи, и западный регион не обладал таким же важным значением, как восточная часть. С точки зрения имперского общества и культуры изначального «деления» на восток и запад не существовало, а важнейшие преобразования относятся не к пятому, а к третьему и седьмому векам. Если расценивать позднюю неделимую империю как «Восточную Римскую», то так мы утверждаем, что западный мир слишком рано получил в прошлом свою независимость, а непрерывность империи в целом отходит на второй план. Подобный подход может не только изменить наше восприятие того, как римское наследие впервые столкнулось с мусульманами в Средиземноморском бассейне, но и исказить наше видение отношений между исламским и западным миром.

«Вестернизация» проекций карты мира и атласы

   Мусульмане прежних веков видели более сбалансированную картину мира, нежели западные европейцы. Некоторые западные книги по истории содержали карты «известного» мира. Естественно, это был не тот мир, который известен в космополитических кругах, а тот, который знали образованные представители Западной Европы. Если бы западный мир представил европейский полуостров как периферийную зону, то это выглядело бы по меньшей мере эксцентрично. Европейцы делили старый мир не на семь частей, как мусульмане, а на три. Центр приходился на Средиземное море, все земли севернее его считались Европой, южнее – Африкой, а восточнее – Азией. Подобное распределение абсолютно не соответствовало естественному делению полушария.
   И все же основной функцией этого деления было выделить европейский полуостров, как единицу, сравнимую с остальным земельным массивом. Средневековая этноцентричная классификация сохранилась и даже представлена на современных западных картах мира. Аналогично существовал и другой этноцентричный концепт – «Ориент». Абсурдность этого видения достигала колоссальных размеров. В проекции Меркатора мировая карта визуально изменена до неузнаваемости. Границы Европы искусственно увеличены настолько, что Европа выглядит больше «Африки», а евразийский полуостров, где расположена Индия, кажется просто карликом. В итоге на карту оказываются нанесены только «известные» европейские города, а чужие города Индии пришлось опустить. Однако, когда проекцию Меркатора стали порицать за искажение сведений о Гренландии, так как Гренландия имела важное значение, картографы решили прийти к компромиссу. Была создана проекция Ван дер Гринтена. В ней сохранилось преувеличенное этноцентричное изображение Европы в ущерб другим историческим культурным центрам. Однако северная граница Европы стала более сбалансированной. Даже в исторических атласах карты мира визуально искажались, Атлантика и Европа неизменно помещались в центре. В наше время все карты, где страны белых людей преувеличены, а земли цветных народов нанесены в меньшем масштабе, с полной уверенностью можно назвать «расистскими». Однако сама идея подобных карт намного древнее современного расизма. Эти карты доказывают, как старые общепринятые понятия сохранились в научной сфере Нового времени.
   В современном военном мышлении искаженные карты сыграли негативную роль. Во время Второй мировой войны летчикам для всестороннего обзора понадобились правильные «глобальные» карты. К сожалению, исламоведы, как и другие ученые, бессознательно позволили общепринятым картам исказить физический образ исламского мира. На них сказывалось влияние европоцентристского подхода. И все же исламоведы могут, по крайней мере, с пользой обработать географические термины, свое «видение мира», а также «карты известного мира», созданные в исламских странах до Нового времени. Атлас подобной направленности может сыграть огромную роль в формировании правильных взглядов в различных трудах.

Использование терминов в исламских исследованиях

«Исламовед», «исламоведение»

   Когда предметом исследования является народ, который сам занимается научной деятельностью, тогда следует с особой осторожностью относиться к выбору терминов. Общепринятые выражения не подчеркивают разницы между объектом изучения и научной деятельностью этого объекта. Например, фразы «исламские исследования» и «исламские ученые» или «китайские исследования» и «китайские ученые» могут означать как исследования о мусульманах или китайцах, так и их собственные работы. В итоге можно использовать несколько претенциозные термины, как «китаеведение», «китаист» и «исламоведение», «исламовед». Несмотря на то что я использую термин «исламоведение», мне кажется, он не отражает разницы между исследованиями ислама как такового и исламского мира. Предрасположенность английского языка к составным определениям позволяет использовать более точные и безошибочные конструкции: «китайские исследования», «китайские ученые», «исламские исследования», «исследования исламского мира», «исламские ученые». Эти формы можно приспособить для сужения круга значений. Но, невзирая на очевидную ясность этих фраз, я сомневаюсь в их уместности, особенно перед термином «исламский мир».

«Исламский мир», «исламизированный»

   Использование необычных терминов «исламский мир» и «исламизированный» требует дополнительного пояснения. Я настаиваю на том, что общепринятые термины «ислам» и «исламский» стоит использовать по отношению к религии и, соответственно, к обществу и культуре, связанным с этой религией. Я осознаю, что невозможно и даже нежелательно искусственно разграничивать религию (и не только ислам) и повседневную жизнь. Но тем не менее общество и культура, названные «исламскими» во втором значении этого слова, не обязательно являются «исламскими» по религии. Аналогично группы людей не всегда равнозначно в обоих случаях вовлечены в процесс (культура не просто является «мусульманской», она создана мусульманами). Многое, что создали мусульмане в рамках «исламской» цивилизации, можно расценивать как «немусульманское», если воспринимать в первом, религиозном, значении. Можно говорить об «исламской литературе», «исламской культуре», «исламской философии» и даже «исламском деспотизме», но при таком подходе мы все больше и больше отдаляемся от ислама как религии.