Ордубади Мамед. Меч и перо

   Он вернулся во дворец, заперся в своей комнате и написал Низами письмо:
   "Дорогой и уважаемый друг, наш великий поэт!
   Вот уже пятый день, как я в Багдаде. Познакомившись с городом, я представил себе, какая пышная жизнь была здесь в период расцвета халифата. Увидев здешние дворцы, особняки и их убранство, я понял, почему исламский мир живет в бедности и нищете. Во дворцах халифов, которые принесли нам веру, процветает вероотступничество. Халифы строили роскошные дворцы и особняки не только для себя - даже для своих любимых рабынь.
   Мне хотелось бы написать тебе о многом, но разве возможно все охватить в письме?
   Атабек Мухаммед еще не приехал в Багдад. Мелеке пока здесь. Она часто встречается с Захиром Балхи,Камаледдином и Хюсамеддином.Они замышляют покушения на своих недругов. Безвольный султан Тогрул является игрушкой в руках этих заговорщиков. Забыв про твои советы и наставления, я хотел опять довериться Себе-ханум. Сегодня она пришла ко мне якобы, затем, чтобы помочь встретиться с Дильшад. На самом же деле обманщица явилась для того, чтобы передать меня в руки наемных убийц. Однако судьба и на этот раз оказалась на моей стороне. Мне удалось обмануть эту безнравственную особу, и она рассказала мне страшные вещи. Гатиба поручила ей и Хюсамеддину подыскать убийц, которые расправились бы со мной здесь в Багдаде. Покушение на тебя же должны подготовить катиб султана Тогрула - Абулькадыр, личный телохранитель Тогрула - Джамад и некий Мюльхим. Эти трое доставят в Гянджу от султана Тогрула письмо, в котором он будет просить тебя написать дастан "Фархад и Ширин".Они постараются привести в твой дом убийц. Прошу тебя, прими меры предосторожности!
   Одновременно отправляю письмо Алаэддину.
   Фахреддин. Багдад".
   ДОЧЕРИ ХАЛИФА
   Дюррэтюльбагдад устроила в честь своего деверя Фахреддина пиршество, на которое пригласила дочерей покойного халифа Мустаршидбиллаха Алиейи-Уля-ханум и Мутарру-ханум, а также известных багдадских певиц и музыкантш.
   Спустя час после полуденного азана перед дворцом Дюррэтюльбагдад остановились пестрые, крытые шелком тахтреваны, из которых вышли дочери покойного халифа Мустаршидбиллаха и сопровождающие их двадцать рабынь.
   Алиейи-Уля-ханум и Мутарра-ханум - миловидные девушки-были одеты в красивые платья из зеленого атласа, а на головах у них красовались зеленые шелковые тюрбаны. Гуляя по аллеям, напоенным ароматом роз и других цветов, они громко и весело болтали. В их свите была и Сюсан, которую покойный эмир Инанч прислал в подарок покойному халифу Мустар-шидбиллаху в числе сорока азербайджанских девушек. Однако ее заранее предупредили, чтобы она не проговорилась о том, что знакома с Фахреддином. Дочери покойного халифа не должны были знать, что Фахреддин приехал в Багдад, надеясь встретить Дильшад.
   Алиейи-Уля спросила у Дюррэтюльбагдад:
   - Когда же муаллимэ* познакомит нас со своим деверем?
   ______________
   * М у а л л и м э - учительница, наставница.
   Взяв сестер под руки, Дюррэтюльбагдад поднялась с ними на балкон дома, где Фахреддин увлеченно беседовал со знатоками музыки и пения, расспрашивал их о нравах и обычаях жителей Багдада.
   Увидев двух девушек, одетых во все зеленое, Фахреддин догадался, что перед ним дочери покойного халифа Мустаршидбиллаха. Ему было известно: в праздники и на торжественных приемах мужчины, принадлежащие к династии халифов-аббасидов, облачались во все черное, а женщины - в зеленое.
   Подойдя к Фахреддину, Дюррэтюльбагдад взяла его под руку и сказала дочерям халифа: - Познакомьтесь с моим уважаемым деверем! Алиейи-Уля ласково улыбнулась:
   - Если бы ты не сказала, что это твой деверь, я решила бы, что перед нами твой покойный Садреддин.
   - Я сама так подумала, когда впервые увидела уважаемого Фахреддина, Я счастлива оттого, что встретила брата моего покойного мужа. Свекровь моя, оказывается, тоже жива. А теперь прошу, пожалуйте в дом, я покажу вам подарки моего деверя.
   Она привела гостей в комнату, где висел ковер, купленный Фахреддином у купца-еврея на базаре.
   Переступив порог, Алиейи-Уля хотела вернуться назад. - Пусть старик закончит намаз,- сказала она. - Не будем тревожить его. Дюррэтюльбагдад засмеялась.
   - Здесь никто не совершает намаза. Это лишь ковер, на котором изображен наш бывший халиф Муттакибиллах.
   Услышав это, гости хлынули в комнату и столпились перед ковром. Каждый старался определить его стоимость. Дюррэтюльбагдад перебила их спор:
   - Для меня этот ковер ценен прежде всего тем, что его подарил мне мой деверь.
   Все признали справедливость ее слов.
   Дюррэтюльбагдад провела гостей во вторую комнату, где стояла фарфоровая ваза для цветов. Многие не смогли сдержать возгласа восхищения.
   "Ах, какая изящная вещь! - восторгались гости. - Какие дивные рисунки! По ним можно многое узнать о прошлой жизни багдадских дворцов".
   Дюррэтюльбагдад пригласила гостей в третью комнату, где на стене висел халат, присланный китайской императрицей в подарок Уммируман, жене первого багдадского халифа. Она накинула халат на плечи.
   Алиейи-Уля прочитав надпись, вышитую на груди халата, поцеловала Дюррэтюльбагдад в щеку и сказала:
   - Я считаю нашу муаллиму самой богатой женщиной исламского мира. Она владеет прекрасным ковром и изящной вазой, а китайский халат являет собой редчайшую историческую
   ценность.
   Гости долго разглядывали подарки деверя Дюррэтюльбагдад. Сам Фахреддин стоял позади, прислушиваясь к их суждениям.
   Сюсан, улучив момент, подошла к нему и шепотом спросила:
   - Скажи, Фахреддин, сможешь ли ты вызволить нас из этой золотой клетки, именуемой Багдадом? Не знаю, удастся ли тебе увидеть Дильшад. Попасть к ней очень трудно. Бедняга
   день и ночь тоскует по тебе, льет слезы.
   - Верь мне, Сюсан, я вернусь в Азербайджан только вместе с вами, - тихо ответил Фахреддин. - Однако о моем намерении никто не должен знать. Смотри, не проговорись кому-нибудь.
   Будь осторожна.
   Алиейи-Уля приблизилась к Фахреддину и поблагодарила за доброту и внимание к их муаллимэ.
   Гость из Азербайджана очень понравился обеим сестрам. Но он плохо говорил по-арабски и вынужден был прибегать к помощи мютарджима*. Однако скоро выяснилось, что Мутарра-ханум хорошо говорит по-фарсидски. Между нею и Фахреддином завязалась оживленная беседа.
   ______________
   * Мютарджим - переводчик.
   - Вы приехали, чтобы забрать Дюррэ к себе на родину? - спросила она.
   - Это зависит от желания уважаемой ханум.
   Дюррэтюльбагдад вмешалась в их разговор:
   - Я хотела бы, чтобы мои свекор и свекровь приехали ко мне. Если не удастся склонить их к этому, я сама отправлюсь в Азербайджан повидаться с ними.
   С балкона донеслись звуки уда и кеманчи. Послышалось пение.
   Все вернулись на балкон. Поверх ковров были разостланы скатерти, на них стояли блюда с жареными цыплятами, испеченной на углях рыбой, подносы с рассыпчатым пловом и другая снедь. Было много сладостей - несколько сортов халвы, варенье и прочее.
   Рабыни подносили кувшины с холодным шербетом и искянджаби* - любимыми напитками багдадцев.
   ______________
   * Искянджаби - сироп из меда или сахара с уксусом
   Алиейи-Уля и Мутарра начали упрашивать Дгоррэтюльбагдад:
   - Дорогая муаллимэ,вы должны непременно привести в Райский дворец своего уважаемого деверя.
   Мутарра-ханум, подсев к Фахреддину, спросила:
   - Мне интересно знать, примет ли участие уважаемый ага в игре "мяч и чоуган"* на празднестве по случаю восшествия на престол нового халифа?
   ______________
   * Чоуган - длинная палка с загнутым концом, клюшка.
   - Кто знает, возможно, и приму, - ответил Фахреддин.- Но я не владею чоуганом так, как мне хотелось бы.
   - Дюррэ полюбила вашего покойного брата за то, что не было равных ему в этой игре. Наша муаллимэ была покорена его ловкостью и бесстрашием, потому и отдала ему руку и сердце, - сказав это, дочь халифа потупила глаза и смущенно добавила: - Посмотрим, удастся ли вам выйти победителем... Я тоже люблю героев.
   - Что ж, постараюсь. Если халиф позволит, я приму участие в игре. Погоняюсь с чоуганом за мячом.
   В разговор, вмешалась Алиейи-Уля-ханум.
   -- Вам придется очень трудно, - предупредила она. - В игре примут участие туркестанцы, которые, как вы знаете, славятся среди других народов умением владеть чоуганом. Их лошади проворны и горячи, что дает им большое преимущество в игре.
   К ним подошла Дюррэтюльбагдад.
   - Покойный Садреддин привез из Азербайджана чудесного скакуна, на котором он в течение двух лет побеждал лучших джигитов Востока, - сказала она. - После его смерти лошадь затосковала и вскоре ее не стало.
   - Я привез с собой лошадь той же породил, пожалуй еще более резвую, ответил Фахреддин.
   Певицы и музыкантши продолжали услаждать своим искусством слух гостей. Все надеялись, что сегодня Дюррэтюльбагдад тоже споет, желая доставить удовольствие своему деверю.
   Вот она позвала рабынь, которые должны были ей аккомпонировать, и запела.
   Сюсан села рядом с Фахреддином. Он шепнул ей:
   - Завтра или послезавтра я буду в заведении Фенхаса, где живет Дильшад. Кто знает, может, я увижу свою любимую. Дюррэ расскажет тебе... Ты тоже можешь передать мне через нее все, что захочешь. Я увезу вас из Багдада. Готовься понемногу, но так, чтобы никто ничего не заподозрил. Верь, я во что бы то ни стало добьюсь вашего освобождения.
   Сюсан горестно вздохнула:
   - Разве эмир Инанч оставит нас в покое на родине?
   - О чем ты говоришь? Эмир и его визирь Тохтамыш давно повешены. Мы не оставили камня на камне от его дворца, который был тюрьмой многих несчастных девушек Арана.
   "ЖЕНСКИЙ И ДЕВИЧИЙ РАЙ"
   Рано утром посланец халифа Асэф повез азербайджанскую делегацию в знаменитое заведние Фенхаса, известное под названием "Женский и девичий рай", где воспитывались сотни рабынь и служанок. Сыновья Фенхаса занимались также торговлей рабынь.
   "Женский и девичий рай" представлял собой своеобразный городок, расположенный восточнее Невольничьего рынка.
   Асэф постучал в ворота.
   К ним вышел старый слуга Хайян. Асэф сказал ему, что привез с собой чужеземных гостей, которые хотят осмотреть "Женский и девичий рай", и показал фирман халифа.
   Хайян вызвал мюдира*, племянника покойного Фенхаса, которого звали Мархаш. Он подошел к воротам, волоча по земле полы просторной джуббы**. Склонившись в поклоне перед фирманом и теми, кто владел им, он произнес слова приветствия и попросил гостей следовать за ним.
   ______________
   * М ю д и р - заведующий, управляющий.
   ** Джубба- род длиннополого верхнего платья.
   Миновав большой двор, в котором росло много цветов и фруктовых дервьев, гости приблизились к каменному зданию и вошли в дверь, с высокими сводами. Длинный коридор привел их к большой круглой площадке с крытым застекленным верхом. Здесь обычно воспитанницы заведения Фенхаса демонстрировали свои таланты и мастерство в различных видах искусств. На площадку выходило бесчисленное множество дверей.
   - Здание было построено по замыслу покойного Фенхаса, - начал объяснять мюдир Мархаш. - Прежде здесь воспитывались только девушки и женщины, почему наше заведение и получило название "Женский и девичий рай". Теперь же у нас воспитываются и рабы мужского пола, которые жизут в здании за садом. В былые времена здесь находилось до двадцати тысяч рабынь, служанок и рабов. Но в настоящий момент у нас имеется не более семи-восьми тысяч живого товара. Сейчас я проведу вас по комнатам, и вы познакомитесь с жизнью обитателей нашего рая.
   Вокруг площадки выстроилось около трех тысяч человек мужчини женщин, они поклоном приветствовали гостей. Это были всевозможные специалисты, работающие в заведении Фенхаса и обучающие рабынь, служанок и рабов различным ремеслам.
   Пройдя площадку, гости вслед за мюдиром вошли в маленькую комнатку и увидели около дюжины девочек. Самой старшей было на вид не более десяти лет. Девочки были голые, если не считать подвязанного к поясу куска материи.
   Глядя на их спутанные волосы, можно было безошибочно сказать, что гребень никогда не касался их головок. Но лица девочек были отмечены печатью природной красоты.
   Увидев незнакомых людей, они, как дикие козы, сбились в кучу. Их личики выражали предельный страх и волнение. Каждая старалась спрятаться за спину другой. Некоторые закрывали лица руками.
   Фахреддин вопросительно посмотрел на мюдира. Тот понял его недоумение.
   - Не удивляйтесь, мой ага, глядя на этих дикарок,- сказал он. - Разве вам не приходилось видеть в багдадских дворцах красивых служанок, певиц, прекрасных, изящных рабынь, привлекающих внимание повелителей правоверных, девушек, сводящих с ума своими редкими голосами весь Багдад? Многие из них прежде были такими же дикарками, как эти девочки, и некогда жили в этой самой комнате. Я привел вас сюда специально, чтобы вы смогли понять, сколько труда приходится вложить нам, прежде чем маленькие невежественные дикарки превратятся в багдадских красавиц и искусных певиц. Отсюда начинают свой путь девушки, из которых многим предстоит прославиться на весь Восток неземной красотой и волшебным голосом, за которых на багдадском базаре можно будет получить до десяти тысяч золотых динаров. Некогда покойный Фенхас воспитал здесь прекрасную Фариду, которую потом по праву называли жемчужиной Востока, хотя она вначале ничем не отличалась от этих глупышек. А взять знаменитую Дюррэтюльбагдад по которой в свое время сходил с ума весь город. Когда-то и она была похожа вот на этих девочек и жила в этой самой комнатке.
   - Как они попадают к вам, эти крошки? - спросил Фахреддин.
   - Наши люди ездят по Византии, Туркестану и другим странам, испытывая большие лишения и трудности, часто подвергаясь смертельной опасности, и покупают их.
   - Девочек разлучают с семьями?!
   - Да, одни становятся пленницами во время войн, а затем их продают; других за небольшую плату сбывают с рук сами родители, - к этому их принуждает нищенская жизнь. Третьих забирают от родителей за неуплату налогов.
   - Как?! Неужели вы не считаете грехом - разлучать детей с родителями? Разве это не жестоко - увозить на чужбину малюток?
   Мюдир улыбнулся.
   - Что же в этом жестокого, мой ага? Не понимаю, какой тут грех?! Ведь речь идет о счастье и благополучии этих девочек. Бедняжек вырывают из лап нищеты и страданий, дикости и невежества и привозят в город. Их готовят к иной жизни, они должны вступить в среду просвещенных людей. Мы воспитываем их, совершенствуем, делаем людьми. Некоторые из них удостаиваются счастья, о котором не смеют мечтать даже дочери багдадских вельмож. Тех же, кто, помимо красоты, обладает еще и хорошим голосом, ждет наивысшая степень счастья. Но таких мало, - может, одна на пятьдесят человек. Из этих девочек, которых вы считаете обездоленными дикарками, выходят поэтессы и сочинители музыки. Мы выявляем способности девочек, их склонности и передаем на обучение искусным мастерам, Сегодня вы получите возможность увидеть, в кого эти девочки превращаются.
   "Аллах всевидящий, посмотри в какое время мы живем! - подумал Фахреддин.- Люди на пути к счастью должны пройти через рабство, унижения и страдания. Да и можно ли назвать счастьем то, что их ждет?!"
   Мюдир ввел гостей в следующую комнату. У девочек, которые здесь жили, была черная кожа, вьющиеся волосы и толстые губы. Это были дети негров. Выглядели они еще более дикими и испуганными, чем девочки в первой комнате.
   Мюдир почувствовал, что гости хотят поскорее уйти отсюда.
   - Этих маленьких негритянок наши поставщики покупают за весьма умеренную цену, - сказал он, - а иногда даже сами ловят в африканских лесах и привозят к нам. Мы покупаем их
   и готовим для черной работы. Из них выходят огородницы, дворовые служанки, скотницы, а также прислужницы белых рабынь. Их с охотой покупают у нас.
   Мюдир привел гостей в третью комнату.
   - А здесь вы видите маленьких берберок. Скупщики рабов привозят их из северо-западной Африки. Должен сказать, что берберы охотно отдают своих детей взамен налогов, штрафов и
   военной контрибуции. Племена берберов враждуют между собой. Захватив в плен детей, они продают их.
   В следующей комнате жили девочки, привезенные из Малой Азии. Были среди них и юные азербайджанки. Фахреддину стало не по себе, и он поспешил выйти из этой комнаты.
   Мюдир ввел их в комнату, которая была намного больше предыдущих.
   - Здесь вы видите девушек, обученных портняжному ремеслу, искусству вкусно готовить, ухаживать за маленькими детьми, а также наряжать богатых женщин и следить за их туалетами.
   Они перешли в соседнюю комнату.
   - Перед вами девушки, обученные мастерству веселить и развлекать, сказал мюдир. - Они способны рассмешить и мертвого. Багдадские вельможи охотно приобретают их для своих гаремов. Ценятся эти девушки очень дорого.
   Фахреддин обратил внимание: у девушек были живые, смышленые лица.
   Асэф, видя, что гости утомились, приказал:
   - Покажи нам молодых, красивых рабынь.
   Мюдир повел гостей за собой. Пройдя мимо нескольких комнат, они остановились у одной. Мюдир отпер дверь и попросил гостей войти.
   Здесь были девушки в возрасте от пятнадцати до двадцати лет. Увидев незнакомцев, они не испугались. На них были драгоценности - ожерелья, браслеты, изумрудные серьги. Их милые лица, приветливые и безмятежные, понравились гостям. Легкое смущение, охватившее девушек при виде незнакомых мужчин, придавало им еще большую прелесть.
   Дильшад в этой комнате не было.
   Внимание Фахреддина привлекла красивая девушка с озорным выражением лица, лукавыми и задорными глазами. Его товарищи тоже залюбовались ею.
   Фахреддин обратился к девушке по-фарсидски. Она не ответила ему и, зардевшись, закрыла лицо руками.
   Мюдир Мархаш сказал:
   - Эти девушки не предназначены для продажи. Они были присланы в подарок покойному халифу Мустаршидбиллаху. Девушка, к которой вы обратились, не говорит ни по-арабски, ни по-фарсидски. Она азербайджанка.
   "Очевидно, Дильшад где-то рядом", - подумал Фахреддин.
   Мюдир обратился к гостям:
   - Сейчас я покажу вам таких красавиц, которые заставят вас забыть все на свете, - он провел гостей в смежную комнату - Обратите внимание на этих рабынь. Они привезены из Басры, Куфы и Дамаска. Они умеют быть приятными собеседницами, остроумны, милы, соблазнительны.
   Действительно, девушки были на редкость хороши. Были среди них миниатюрные, изящные, были и излишне полные, но все они были красивы и обаятельны. На них были нарядные дорогие платья.
   - Это что! - хвастливо сказал мюдир. - Сейчас я покажувам красотку, которая своей полнотой затмила знаменитую восточную красавицу Айшу! - введя гостей в соседнюю комнату, он продолжал:- Чувствую, наши уважаемые гости немного утомились. Пора сделать передышку. Я потому и привел вас сюда. Здесь вы увидете рабынь, которые хорошо читают стихи и играют на всевозможных музыкальных инструментах.
   Просторная комната была убрана дорогими коврами. Вдоль стен на мягких подушках и покрытых бархатными накидками тюфячках полулежали редкой красоты девушки, все как одна черноглазые, чернобровые, черноволосые. У каждой на голове был зеленый тюрбан, расшитый золотыми узорами, с бахромой, закрывающей часть лба, к концам которой были привязаны яхонтовые бусинки.
   Комната благоухала.
   Среди девушек особенно выделялась одна, с большими агатовыми глазами, с бело-матовым лицом, от которого, казалось, исходит сияние.
   - Встань, поприветствуй гостей халифа, - приказал ей мюдир.
   Девушка начала подниматься с тюфячка, но прошло немало времени, пока ей удалось это сделать, - она была чересчур полна, к тому же полы платья путались в ее ногах.
   -- Прошу вас, поговорите с этой толстушкой, - обратился мюдир к Фахреддину. - Она очень приятно болтает.
   Фахреддин сказал девушке несколько приветственных слов. Она ответила ему тем же.
   -- Откуда эта девушка? - спросил Фахреддин у мюдира.
   - Она выросла в Басре, хотя родом из Грузии. Когда мы купили ее, она была совсем крошечная и ничем не отличалась от тех маленьких дикарок, которых вы сегодня видели. Обратив внимание на ее живой ум и некоторые другие достоинства, мы отправили ее в Басру, где она изучала коран, литературу и поэзию. Затем ее опять привезли к нам, и мы были поражены ее чудным голосом и приятной, складной речью. В Багдаде она пользуется большой известностью среди любителей музыки, пения и поэзии.
   - Нельзя ли познакомиться с некоторыми из ее стихов? - поинтересовался Фахреддин.
   - Можно, - ответил мюдир, - на ее тюрбане золотом вышито ею же сочиненное двустишие.
   Гости приблизились к девушке и прочли вышитый на тюрбане бейт*:
   ______________
   * Бейт - двустишие.
   Если хна украшает только руки мои,
   То весь мир одаряет красотою мой лик.
   Двустишие понравилось Фахреддину.
   - Девушка, которая изобрела такой красивый тюрбан и сочиняет столь изящные стихи, достойна всяческих похвал! - сказал он.
   - Тюрбан не ее изобретение, - возразил мюдир. - Этот головной убор придумала сестра халифа Гаруна ар-Рашида Алийя-хатун*. На какие только ухищрения ни идут женщины, лишь бы выглядеть покрасивее!
   ______________
   * По преданию, у сестры халифа Гаруна ар-Рашида был очень высокий лоб. Считая, что это портит ее внешность, она носила тюрбан особой формы.
   Почти все девушки, которые находились в комнате, не стесняясь гостей, прихорашивались перед широким, во всю стену, зеркалом.
   - В свое время повелитель правоверных халиф Гарун ар-Рашид платил за каждую такую красавицу сто тысяч динаров, - хвастливо заявил мюдир Мархаш.
   Он повел гостей дальше, останавливаясь у дверей комнат и давая пояснения.
   Фахреддин почти не слушал его, он думал о Дильшад.
   Вдруг мюдир объявил:
   - Скоро в мир искусства Багдада войдет еще одна знаменитая певица и одновременно редкой красоты девушка-Дильшад. Она принадлежала покойному халифу Мустаршидбиллаху.
   Фахреддин решил, что лучше ему не встречаться с Дильшад. Он был уверен: девушка не сможет держать себя в руках, расплачется и выдаст их тайну. Поэтому он отклонил предложение мюдира Мархаша войти в комнату, где находилась его возлюбленная.
   Мюдир пригласил гостей в уютный садик, где все было готово к обеду. Фахреддин принял приглашение, так как путь до дворца Эмина был очень долог.
   Гости остались довольны вкусной едой и душистым холодным шербетом. Во время трапезы красивые рабыни услаждали их слух музыкой и пением.
   ДЕНЬ "ДЖУЛЮС"
   Придя на торжество по случаю восшествия нового халифа Насирульидиниллаха на престол, Фахреддин обратил внимание: султана Тогрула среди хекмдаров Востока не было. Он покинул Багдад накануне приезда атабека Мухаммеда.
   Пиршество было организовано на большом каменном балконе нового халифского дворца. Чтобы представить себе его грандиозность, достаточно сказать, что сидящие на одном конце скатерти не могли разглядеть лиц тех, кто сидел на другом.
   В дальнем конце балкона на дорогом койре стоял красивый трон, сделанный из золота и слоновой кости. Справа и слева от него стояли двадцать восемь пустых кресел, на которых лежали мягкие бархатные подушки. Трон был не очень высок, - чтобы сесть на него, надо было подняться на две низенькие ступеньки.
   Во всю длину балкона поверх ковров была разостлана скатерть, сшитая из мягкой овечьей кожи, секрет выделки которой знали одни только жители Йемена. Каких только яств не было на ней! Вдоль этой скатерти была разостлана другая скатерть, поуже, из шелка, на которой стояли хрустальные графины, позолоченные кувшины и другие причудливые сосуды, наполненные прохладным ароматным шербетом и искянджаби.
   Воздух на балконе был напоен запахами шафрана и других пряностей, которыми были приправлены многие блюда.
   На балкон вышел халиф Насирульидиниллах, окруженный двадцатью восемью хекмдарами, которые правили восточными государствами, входящими в халифат. Все присутствующие - их было не менее пяти тысяч - разом склонили головы.
   Атабек Мухаммед и султан Салахаддин, поддерживая халифа под руки с двух сторон, помогли ему взойти на трон.
   Халиф окинул взглядом балкон. Перед ним, скрестив на груди руки, стояли хекмдары Востока.
   Он дважды махнул рукой - и гости сели.
   - Присаживайтесь и вы! - обратился халиф к хекмдарам, показав рукой на кресла, стоящие возле трона.
   Четырнадцать хекмдаров сели справа от халифа, четырнадцать - слева.
   Первыми поздравили халифа посланцы иноземных государств, затем к трону приблизились цари Грузии и Армении. Халиф сказал им несколько приветливых слов и заверил, что будет молить Аллаха о ниспослании их народам счастья и богатства.
   Была прочитана короткая молитва, после которой все, кто не принадлежал к мусульманской вере, поднялись и прошли в особый зал, где для них были накрыты столы. Согласно шариату, им не дозволялось присутствовать на церемонии передачи халифу "священного наследства", оставленного великим пророком Мухаммедом своим потомкам.
   На балкон вышли кази Багдада с небольшим белым узлом в руках и другие высокопоставленные духовные лица.
   Гости, хекмдары и даже сам халиф поднялись со своих мест. Началась торжественная традиционная церемония передачи халифу "священного наследства".
   Кази Багдада, приблизившись к зеленому коврику перед троном, развернул на нем узел из белого шелка, извлек из него чалму пророка и надел ее на голову халифа.