Страница:
- А теперь ступай отдохни с дороги, - сказала Гатиба.- Я тоже прилягу. Вечером, за ужином, мы поговорим с тобой о самом главном.
МЕЛЕКЕ
Когда тахтреван Гатибы подъехал к Тебризским воротам Хамадана, она, подняв занавеску, увидела прибитый над воротами кусок шелкового полотна, на котором было написано:
"Столица султана Тогрула приветствует свою обожаемую мелеке!"
Город был празднично украшен. Ряды иракских аскеров стояли по обеим сторонам улиц, по которым следовал тахтреван Гатибы. Следом за ее тахтреваном двигался тахтреван Захира Балхи и Камаледдина. От самого Рея до Хамадана Гатибу сопровождал большой отряд, рейских всадников, возглавляемый Хюсамеддином.
На площади перед дворцом покойного атабека Мухаммеда тысячи приверженцев султана Тогрула кричали: "Да здравствует мелеке!"
Спустя неделю султан Тогрул пожаловал во дворец покойного брата навестить Гатибу-хатун,
Он знал, чего она начнет сразу же добиваться от него, поэтому начал свой разговор так:
- Изгнание уважаемой Гатибы-хатун из Хамадана более всего опечалило и огорчило меня. Я хочу прочесть мелеке свое стихотворение, написанное мной в минуты тоски по мелеке.
Вчерашнее счастливое свиданье
Сегодня превратилось в ожиданье.
Судьба то преподносит нам дары,
То облагает непосильной данью.
Гатиба, пристально глядя в глаза Тогрула, процедила сквозь зубы:
- Стихотворение, лишенное смысла, - это не стихотворение. Поэты ошибаются, думая, что любовные чувства можно верно выразить с помощью бумаги и пера. В самой любви гораздо больше поэзии, чем в каком бы то ни было стишке. Пытаясь передать любовные чувства в стихах, поэты лишь искажают любовь. Пусть элахазрет султан извинит меня, но я очень внимательно выслушала его творение и считаю своим долгом сказать ему: если стихотворение не имеет глубокого смысла или достойной идеи, оно получается лживым и искусственным. В таких случаях поэту ничего не остается, как скрывать скудность мыслей под поэтическими образами и рифмой. Должна напомнить элахазрету: фальшь - неверный путь в искусстве. Однако пусть элахазрет не думает, что я своими замечаниями пытаюсь отрицать его чувства ко мне. Просто я хочу доказать ему бессодержательность его попытки. Впрочем, если бы даже элахазрету удалось выразить в своем творении какую-то идею или более или менее четкую мысль, все равно это ничего не дало бы нам, так как наши идеи и наши задачи столь велики, что о них не скажешь в коротком стишке. Коль скоро судьба нашей любви неразрывно связана с судьбой всего государства, тут требуется нечто иное, чем рифма и художественные образы. Пусть элахазрет докажет свою любовь не на словах, не нагромождением фраз, именуемом стихотворением, а на деле, в жизни.
Тогрул решил не читать дальше своего стихотворения. Свернув листок, он сунул его в карман и с легкой усмешкой сказал:
- Мне кажется, прекрасная мелеке не срвсем права. Маленькое стихотворение может заключать в себе большую идею и большие мысли. В прочитанных мною четырех строчках мне
удалось передать свои чувства и тоску по мелеке в тот период, когда я не имел возможности видеть ее. Разве мне не посчастливилось выразить в этом коротком стихе весь ужас нашей разлуки?! Разве мелеке не почувствовала в нем волнения сердца, полного любви и страданий?
- Никакие слова о разлуке и страданиях, никакая рифма, никакие образы не способны помочь нам в наших делах. Вопросы государства и любви требуют спокойствия, хладнокровия и глубоких размышлений. Излишняя чувствительность и сентиментальность делу не помогут. Стихи - это всего лишь сладости, которые подаются в конце обеда. Если дела идут успешно, любсвь восторжествует и без стихов. Вот уже много лет мы топчемся на одном месте. Не означает ли это, что слова любви, о которой элахазрет пишет в своих стихах, неискренни? Ведь любовь - это могучий горный поток, перед которым не устоять никакой преграде. Стихи же - это часто чаршаф, под которым скрывается неискренность, их цель временно успокоить
кого-нибудь, тянуть время, морочить голову. Советую элахазрету заниматься поэзией лишь в тех случаях, когда ему захочется описать природу или рассказать о неодушевленных
предметах, существующих в мире. Любовные проблемы же с помощью поэзии решать нельзя, ибо любовь столь взыскательна и своеобразна, что ей нужны не стишки, а практические действия. Любовь требует самопожертвований!
Тогрул перебил Гатибу:
- Чтобы добиться успеха в серьезном деле, надо уметь ждать и действовать осторожно!
- Вздор! Нерешительность и бездеятельность способны помешать успешному достижению цели не только в любви, но и во всех других делах.
Наступила пауза.
Видя, что Тогрул не отвечает, Гатиба продолжала:
- Любовь - свойство молодой, нестареющей души, а нерешительность и осторожность-удел дряхлеющих сердец. Любовь и нерешительность не могут жить вместе. Пылкая страсть не
свойственна робкой, трусливой натуре. Сердце женщины, которое создано любить, может избрать иной путь и пожелать найти отклик в сердце другого. Разочарованная в друге сердца женщина может связать свою судьбу с тем, кто более достоин ее любви! Поэтому элахазрету следует как можно скорее бежать из плена поэтического вдохновения и распрощаться с нерешительностью. Бездеятельность не пойдет ему на пользу. Буду говорить откровенно; я -женщина, которая много повидала на своем веку и хорошо знает жизнь. Меня ничем не удивишь. Я хочу оказать элахазрету честь, осчастливив его своей любовью, но может случиться так, что я буду вынуждена оказать эту честь другому. Элахазрет не должен забывать, что своим теперешним положением он обязан мне. Пока мое желание не будет удовлетворено, ваш союз с хорезмшахом Текишем обречен на бездеятельность. Я не желаю признавать его. Он не способен помочь будущему Гютлюг-Инанча, - это может сделать только наш союз с вами. Если вы не пожелаете принять'участие в судьбе моего сына, я могу обратиться за помощью к Кызыл-Арслану, который, я уверена, сделает для меня все. Пусть элахазрет Тогрул не слишком полагается на мою любовь к нему. Любовь не есть нечто вечное и неизменное, она, как река, способна менять свое русло. Любовь должна быть уверена в своем будущем. Любви нужна надежная опора. Кроме того, мы сейчас говорим не просто о любви мужчины и женщины, (мы решаем судьбы государства и власти в нем.
Тогрул не знал, что ответить, ибо оказался в затруднительном положении. Стремления Гатибы никак не устраивали его. Он не хотел признавать Гютлюг-Инанча своим наследником в ущерб своему сыну Мелик-шаху. Не хотел он также расставаться со своей женой и официально провозгласить Гатибу полновластной мелеке салтаната.
Гатибе же нужно было только это.
- Прекрасная мелеке! - сказал Тогрул. - Мой верный друг! Я готов провозгласить вашего сына наследником престола, и, думаю, народу это не покажется странным, так как Гютлюг-Инанч являлся наследником моего покойного брата.
Гатиба недобро усмехнулась:
- Да, мой сын являлся наследником твоего покойного брата! Но ты помог своему брату раньше времени явиться на суд всевышнего, потому-то теперь ты и должен сделать моего сына наследником престола, а меня - полновластной мелеке!
- Осуществить последнее очень трудно!
Гатиба нахмурилась:
- Это почему же?
- Если я сегодня женюсь на мелеке, завтра мои враги начнут кричать: "Он убил родного брата, чтобы завладеть его женой!" Я буду опозорен. Что скажет Кызыл-Арслан? Моя женитьба на вас послужит ему доказательством нашей вины.
- Пустяки! Среди хекмдаров это обычная вещь - убить сына, ослепить брата или отца. На Востоке подобное встречается на каждом шагу. Смотри на меня и слушай меня внимательно! Разве вот эти неискренние, бегающие глаза не мне обязаны тем, что они видят солнечный свет?! Разве атабек не выколол бы их, если бы не я? Разве история всей вашей династии Сельд-жукидов не представляет собой путь, запятнанный кровью убиенных?! Пусть люди говорят, что им угодно, - элахазрет Тогрул должен слушать только меня одну! Я сделала элахазрета полновластным хекмдаром, поэтому все должно быть так, как я скажу. Мне ничего не стоит лишить власти того, кому я дала эту власть. Завтра же элахазрет должен отправить свою семью в город Савэ в свое родовое имение. После этого вы официально объявите о своей женитьбе на мне и провозгласиге моего сына наследником престола.
- Я не стану отрицать, уважаемая мелеке помогла мне прийти к власти, уклончиво ответил Тогрул. - Но я хочу, чтобы она дала мне возможность самостоятельно решать вопросы государственной важности. Разве я сам не знаю, как мне следует поступить? Или мелеке неизвестно, что Кызыл-Арслан и азербайджанский народ настроены враждебно по отношению ко мне? Мелеке сама должна понимать: осуществить некоторые ее желания значит допустить большую оплошность. Сделать так, как того требует мелеке, - это дать повод нашим врагам вмешаться в наши дела. Если бы не существовало угрозы захвата Хамадана войсками Кызыл-Арслана, мы бы немедленно осуществили все ее желания, нам не понадобилось бы даже отсылать мою семью в город Савэ. Ни моя жена, ни мой сын не в силах воспротивиться моей воле. Пусть мелеке сама, посоветовавшись со своей совестью, решает этот вопрос. Кызыл-Арслан ни за что не даст согласия на наш брак!
- Мы поставим Кызыл-Арслана перед свершившимся фактом.
- Мое положение и без того не очень прочное... - Чтобы руководить государством, не обладая сильным войском, надо, по крайней мере, иметь мудрую голову. Эта голова - я! Сейчас самое удобное время, чтобы нанести удар по Кызыл-Арслану и азербайджанскому государству.
- Мелеке ошибается. У нашего салтаната еще никогда не было более прочного положения, чем сегодня. Внутри страны и на границах царят покой и порядок. Подданные не бунтуют, нападение извне не угрожает нам. Со всеми соседними государствами заключены договоры о дружбе. Таким образом, все благоприятствует Кызыл-Арслану.
Гатиба расхохоталась:
- Договоры о дружбе! Они нужны хекмдарам для того, чтобы выиграть время перед новой кровавой бойней. Государства, заключившие с Кызыл-Арсланом дружественные договоры, по первому моему знаку нападут на него. Я могу сделать так, чтобы хорезмшах Текиш завтра же двинул свои войска на Азербайджан. Если я пожелаю, через две недели огромное багдадское войско будет в Хамадане. Стоит мне захотеть, ширванцы и грузины вторгнуться в Аран. Пожелай я - и Кызыл-Арслан потеряет Северный Азербайджан, Рей, Ирак и Персию. Бахрам-щах ждет благоприятного момента, чтобы перейти границу и вторгнуться в наши персидские владения. Элахазрет Тогрул сам понимает, что армия моего сына в течение пяти дней может захватить город Казвин и прервать связь между Тебризом и Хамаданом. Действовать надо, действовать! Более благоприятного момента у нас не будет.
- Я согласен с мелеке, необходимо действовать. Мы постараемся осуществить все, о чем она только что говорила.
- Положитесь на меня! Я поручила Хюсамеддину создать в Рее войско. Он сделает это, как только приедет туда. Переговоры с Ширваном и Багдадом уже ведутся. Что элахазрет скажет
на это? Вы довольны?
- План мелеке мне по душе, я поддерживаю его. Давайте его осуществим, и тогда, если мелеке даст согласие, я официально провозглашу ее полновластной мелеке салтаната. Наша свадьба состоится в день, когда закончится траур по Кызыл-Арслану!
НИЗАМИ И АБУБЕКР
Неразумная политика султана Тогрула и несоблюдение им условий договоров, заключенных по настоянию Кызыл-Арслана с соседними государствами, снова привели к обострению обстановки на Ближнем и Среднем Востоке.
Над салтанатом нависла угроза вторжения иноземных войск.
Кызыл-Арслан опять начал думать о предотвращении угрозы на границах империи. Для этого нужна была большая военная сила, поэтому он послал в Северный Азербайджан своего племянника Абубекра, который должен был узнать настроение аранцев и выяснить, как они относятся к неразумным действиям султана Тогрула.
Сын покойного атабека Мухаммеда Абубекр пользовался уважением аранцев, которые единодушно поддержали заявление Кызыл-Арслана о провозглашении Абубекра велиахдом* султанского престола.
______________
* Велиахд - наследник,
В Северном Азербайджане Абубекру оказали теплый прием.
Известие об этом было встречено в Хамадане с негодованием. Гатиба, знавшая, что Азербайджану принадлежит первый голос в решении важнейших государственных вопросов, не сомневалась, что азербайджанское войско будет мечами отстаивать право Абубекра на султанский престол.
Таким образом, ее замысел сделать наследником престола своего сына Гютлюг-Инанча оказывался под угрозой срыва. Гатиба понимала: чтобы добиться своего, она должна сама продаться иноземным врагам и продать им часть империи.
Провозглашение Кызыл-Арсланом своего племянника Абубекра велиахдом серьезно беспокоило и султана Тогрула, который начал опасаться за судьбу своего сына Мелик-шаха.
Между Хамаданом и Багдадом, а также между Хамаданом и правителями Ирака, Хорезма, Рея и Персии начались поспешные переговоры и торги.
Тогрул шел на любые уступки, лишь бы за его сыном было признано право на падишахский престол.
Гатиба, в свою очередь, добиваясь осуществления своих замыслов, также сулила соседним хекмдарам всевозможные выгоды. Она несколько раз ездила в Багдад. Халиф обещал ей не признать Абубекра наследником султанского престола.
Повелитель правоверных, опираясь на помощь султана Тогрула и Гатибы, опять начал подумывать о расширении своего влияния и укреплении пошатнувшегося авторитета в странах Востока. Он вынашивал план разжечь в государстве атабеков междоусобную войну.
Кызыл-Арслан понимал: надо решительно действовать. Ему нужна была военная сила. Этой силой обладал Азербайджан. Поэтому он с нетерпением ждал известий из Арана от Абубекра и поэта Низами, которому он написал письмо.
По приезде в Гянджу на второй день Абубекр отправился навестить поэта Низами.
Войдя в глинобитный дом и увидев небогатое убранство комнат, в которых создавались бесценные жемчужины поэзии, он вспомнил слова поэта: "Сокровища живут в развалинах!".
Низко поклонившись поэту, он поцеловал его руку.
Низами поцеловал Абубекра в лоб и усадил рядом с собой.
Впоследствии Абубекр так описал свою встречу с Низами:
"Когда я пришел, поэт пригласил меня к скатерти, попросив разделить с ним его трапезу. Я был поражен, увидев на ней весьма скромный обед.
Признаюсь, я специально не известил поэта заранее о своем приходе, мне хотелось застать его врасплох, чтобы получить представление о его настоящей жизни.
Поэт познакомил меня со своим сыном Мухаммедом.
Во время трапезы Низами сказал: "Сегодня у меня счастливый день. У моей бедной скатерти сидят два наследника: один - наследник престола большого государства, второй - наследник бедного поэта!"
Хлеб, который мы ели, был наполовину ячменный, но испечен он был довольно искусно. Мне до сих пор кажется, что я никогда в жизни не ел такого вкусного хлеба.
Нам подали вареную курицу. Поэт своими руками разделил ее на части. Одну ножку он положил передо мною, вторую - передал сыну Мухаммеду. Мы пили холодный шербет, приправленный семенами рейхана"*.
______________
* Рейхан - базилик (душистый василек).
После еды Лбубекр передал Низами письмо Кызыл-Арслана. Атабек Азербайджана писал:
"Уважаемый поэт!
С границ нашей империи поступают тревожные вести, и я вспоминаю Ваши слова, сказанные мне в Тебризе: "Договоры о мире существуют до сих пор, пока точатся мечи". Еще не просохли чернила подписей, поставленных под нашими договорами с халифом багдадским и хорезмшахом Текишем, как они опять начали заноситься и угрожать нам. Очевидно, как сказал уважаемый поэт, они уже кончили точить свои мечи.
Враги рвутся еще раз испытать свою судьбу и пойти на нас силой.
Наглость врагов не удивляет меня, на то они и враги. У них есть право нарушать договоры, которые они подписали не по своему желанию, а по нашему принуждению. Было ясно всегда: они нарушат их при первом удобном случае. Что в этом удивительного?
Но о действиях султана Тогрула я не могутоворить без гнева. У этого человека странное представление о независимости. На словах он стремится к независимости, а на деле отдает себя и свое государство во власть иноземных покровителей. Есть ли разница между рабством и подобной независимостью?
Главное заблуждение Тогрула заключается в том, что он не верит в силы народа, который охраняет его.
Клянусь головой поэта, козни султана Тогрула не пугают меня. Спрятав в карман договоры о мире, подписанные нами с соседними государствами, я не спрятал в ножны своего меча! Не думайте, будто я стремлюсь к войне. Войны несут большое зло народу и разруху стране. Я боюсь этого.
В Тебризе мы с поэтом много говорила о путях развития культуры Азербайджана. Действия султана Тогрула грозят бедствиями и для культуры и для хозяйственной жизни нашего государства. Поэт сам говорил: "Высокая культура зависит от высокого жизненного уровня народа".
Нашему государству грозит опасность расчленения. Мы обязаны защищать его целостность. Поэтому нам опять придется оторвать крестьян от земли, ремесленников - от их дел. Но ни Тогрул, ни его сообщница Гатиба-хатун ничего не выиграют в этой опасной игре.
Очищая нашу столицу от врагов и изменников родины, я отправил Гатибу в Рей к ее сыну. Хюсамеддину удалось избежать кары и найти приют у хорезмшаха. Тогрул вызвал его в Хамадан и отправил в Рей, приказав доставить Гатибу-хатун в столицу с большими почестями. Сейчас она уже в Хамадане, а Хюсамеддин по приказу Тогрула сколачивает в Рейском государстве большое войско. Они хотят в первую очередь захватить город Казвин и отрезать Азербайджан от Хамадана.
Тогрул дважды посылал Гатибу в Багдад, где она должна была заручиться поддержкой халифа. Не сомневаюсь, халиф одобрил планы Тогрула и Гатибы, ибо он хочет с их помощью избавиться от навязанного ему мной договора. Повелитель правоверных мечтает о возрождении былого величия халифата.
Уважаемый поэт, военный союз, созданный против нас, силен. Сейчас все мои помыслы направлены на то, как ему противостоять.
Посылая велиахда в Азербайджан, я наказал ему непременно встретиться с Вами. Абубекр молод, однако он умен и справедлив. Я возлагаю на него большие надежды. Мне кажется, он достоин чести называться велиахдом и не посрамит этого высокого титула. Юноша знаком с государственным управлением, и в голове у него много разумных мыслей.
Я хочу, чтобы народ Азербайджана поддержал престиж этого молодого человека. Согласитесь, ни сын Тогрула Мелик-шах, ни сын Гатибы Гютлюг-Инанч не достойны высокого титула наследника престола.
Я уверен, уважаемый поэт понял меня. Надо спасать наше государство от приближающейся беды.
Прошу Вас, не лишайте молодого велиахда своей любви и своих мудрых наставлений. Замечу кстати, Абубекр большой поклонник Вашего творчества.
И наконец, хочу передать Вам мою последнюю просьбу: объясните народу Азербайджана цель моей борьбы с султаном Тогрулом. Пусть райят не думает, будто я стремлюсь отнять у Тогрула власть в своих личных интересах. Я делал все, чтобы предотвратить вооруженное столкновение. Когда Гатиба находилась в Рее, я отправил ей письмо, предупреждая о пагубных последствиях их действий. Она не сочла нужным ответить мне. Гатиба, как и султан Тогрул, убеждена, что победа будет на их стороне.
Сегодня я написал Тогрулу предостерегающее письмо, однако, уверен, это тоже не даст никаких результатов.
Кызыл-Арслан. Тебриз".
Прочитав письмо, Низами задумался.
Абубекр наблюдал за ним, стараясь предугадать, что поэт скажет ему.
- Действительно, положение серьезное, - начал Низами.- Беседуя в Тебризе с хекмдаром, я высказал ему свое мнение о событиях, происходящих в нашем государстве, где живут различные народы. В салтанате атабеков, кроме тюрков, много других наций, которые не так давно считали себя здесь хозяевами и до сих пор не могут примириться с тем, что тюрки сейчас обрели равные с ними права. В отношении этих наций надо проводить очень мудрую политику, стараясь не ущемлять их права и свободу и уважать их национальные обычаи и традиции.
Нельзя забывать, что все недовольные в стране являются союзниками наших внешних врагов. Мы обязаны разрушить этот союз. Перед нами стоят три задачи: первая - разгромить внешних врагов; вторая - ликвидировать недовольство внутри страны и помирить народы; третья - наказать и выслать за пределы государства наиболее непокорных. Итак, прежде всего надо разбить внешних недругов! Здесь мы, азербайджанцы, придем на помощь правительству. Азербайджанский народ еще никогда не показывал спины иноземным врагам, идущим на нас с мечами. Если понадобится, на коней сядут все, кто способен держать в руках оружие, - улыбнувшись, Низами прочел двустишие;
Когда приспеет время, в сраженье, иль на страже
Кази вручит оружье своим хагибам даже.
- Да, дремать нельзя, - продолжал он. - Если ты находишься у власти, если на твоих плечах лежит забота о твоих подданных, надо быть деятельным и энергичным. Если враг притаился в засаде, дремать - преступление. Пусть спят лежебоки да пьяницы. Уснуть на посту - непростительная вина. Запомни, мудрость и прозорливость - украшение хекмдара. Никогда не считай себя самым сильным, ибо ты не знаешь сил противника. Честь и достоинство человека не в его положении,- народ уважает хекмдара не за титул, а за мудрость и милосердие. Есть немало хекмдаров, которые ведут борьбу с врагами государства, но дружат с врагом ума. Враг ума - это вино. Оно дает возможность человеку на время забыть о горе, о жизненных невзгодах, но в то же время оно способно отнять у человека самое жизнь. Этого не забывай никогда. Разумный человек должен знать: пятна позора и бесчестия ничем не смываются. Помни, юноша, лучшее украшение мужчины - правдивое слово. Человек обязан быть честен, и не только на словах, у него должно быть честное сердце. Руби головы тех, кто замышляет недоброе против твоего государства и народа. Если не срубишь старое дерево, оно не даст расти молодым деревцам, задавит их своей тенью. Знай, поленишься очистить колодец - не напьешься свежей воды. Искореняй старые, косные мысли, мешающие новому в государстве. Твой меч должен быть острым, но блеск дирхемов, раздаваемых тобой беднякам и неимущим, должен быть ярче блеска твоего меча. Совесть твоя перед народом должна быть чиста, как небо после дождя. Не зазнавайся, не считай своих врагов бессильными, но и не забывай: трусость - это уже не осторожность. Хекмдару подобает быть смелым, а кто смел -тот непобедим. Лень и немощь плохие спутники хекмдара. Мудрый хекмдар стремится возвеличивать не себя, а свой народ. Падишах призван печься о благе своих подданных, тогда и подданные будут верны ему...
Катиб велиахда слово в слово записывал наставления Низами.
Когда поэт умолк, Абубекр поцеловал его руку и сказал:
- Спасибо, устад, за мудрые слова. Я хочу обратиться к вам с большой просьбой. Пусть поэт напишет для меня дастан, посвященный Искендеру. В нем он сможет рассказать о жизни и героизме народов Востока и на мудрых примерах поучить владык мира. Когда мы в Тебризе услышали о том, что уважаемый поэт, заканчивает дастан "Хосров и Ширин", мы искренне обрадовались. Как нашему народу нужны сейчас такие произведения! Они способны отвлечь его от религиозных диспутов. Ваша поэзия может сделать очень многое для этого. Ваши стихи должны читать простые люди, тогда они не будут тратить все свое свободное время на религию и догматические споры. Читая ваши дастаны, человек получает ни с чем несравнимое наслаждение и в то же время знакомится с героической историей народов Востока.
- Ты разумно рассуждаешь, сын мой,- сказал Низами,- у тебя светлая голова. Религиозные диспуты и сектантская борьба уводят людей от жизни и затуманивают их сознание. Пользуясь случаем, я упрекну историков и ученых, которые немало повинны в том, что народы плохо знают свою историю. Я питаю большое уважение к великому поэту Фирдоуси, который так мастерски написал свою знаменитую поэму "Шах-намэ". Но он допустил в ней много ошибок, исказив подлинные факты и события. Как можно подменять историю пустячными легендами и недостоверными преданиями?! Тот, кто в будущем будет писать исторические поэмы, не должен идти по пути Фирдоуси. Поэт, сочиняющий дастан, посвященный истории народов, не имеет права увлекаться бессмысленными легендами. Очень многие поэты пишут стихи, посвященные вознесению пророка Мухаммеда на небо, но чем отличаются эти поэты от хатибов и ваизов, рассказывающих мусульманам о жизни пророка с минберов мечетей? Поэт - это не хатиб, он идет к истине своим путем, у него своя цель. Я повторяю, историю народов нельзя подменять преданиями, мифами и легендами. Однако мне жаль, что ни один поэт до сих пор не смог интересно и красиво пересказать легенду о том, как великий Искендер добирался до царства тьмы, разыскивая источник жизни. Я напишу для молодого велиахда Абубекра дастан об Искендере. Но я расскажу о его жизни по-своему, так, чтобы это пошло на пользу тем, кто будет читать мой дастан. Что касается письма вашего уважаемого ами*, я сегодня же напишу на него ответ. А вам скажу так: азербайджанский народ готов идти на любое самопожертвование, когда речь идет о защите его отечества. Кызыл-Арслан может положиться на нас.
МЕЛЕКЕ
Когда тахтреван Гатибы подъехал к Тебризским воротам Хамадана, она, подняв занавеску, увидела прибитый над воротами кусок шелкового полотна, на котором было написано:
"Столица султана Тогрула приветствует свою обожаемую мелеке!"
Город был празднично украшен. Ряды иракских аскеров стояли по обеим сторонам улиц, по которым следовал тахтреван Гатибы. Следом за ее тахтреваном двигался тахтреван Захира Балхи и Камаледдина. От самого Рея до Хамадана Гатибу сопровождал большой отряд, рейских всадников, возглавляемый Хюсамеддином.
На площади перед дворцом покойного атабека Мухаммеда тысячи приверженцев султана Тогрула кричали: "Да здравствует мелеке!"
Спустя неделю султан Тогрул пожаловал во дворец покойного брата навестить Гатибу-хатун,
Он знал, чего она начнет сразу же добиваться от него, поэтому начал свой разговор так:
- Изгнание уважаемой Гатибы-хатун из Хамадана более всего опечалило и огорчило меня. Я хочу прочесть мелеке свое стихотворение, написанное мной в минуты тоски по мелеке.
Вчерашнее счастливое свиданье
Сегодня превратилось в ожиданье.
Судьба то преподносит нам дары,
То облагает непосильной данью.
Гатиба, пристально глядя в глаза Тогрула, процедила сквозь зубы:
- Стихотворение, лишенное смысла, - это не стихотворение. Поэты ошибаются, думая, что любовные чувства можно верно выразить с помощью бумаги и пера. В самой любви гораздо больше поэзии, чем в каком бы то ни было стишке. Пытаясь передать любовные чувства в стихах, поэты лишь искажают любовь. Пусть элахазрет султан извинит меня, но я очень внимательно выслушала его творение и считаю своим долгом сказать ему: если стихотворение не имеет глубокого смысла или достойной идеи, оно получается лживым и искусственным. В таких случаях поэту ничего не остается, как скрывать скудность мыслей под поэтическими образами и рифмой. Должна напомнить элахазрету: фальшь - неверный путь в искусстве. Однако пусть элахазрет не думает, что я своими замечаниями пытаюсь отрицать его чувства ко мне. Просто я хочу доказать ему бессодержательность его попытки. Впрочем, если бы даже элахазрету удалось выразить в своем творении какую-то идею или более или менее четкую мысль, все равно это ничего не дало бы нам, так как наши идеи и наши задачи столь велики, что о них не скажешь в коротком стишке. Коль скоро судьба нашей любви неразрывно связана с судьбой всего государства, тут требуется нечто иное, чем рифма и художественные образы. Пусть элахазрет докажет свою любовь не на словах, не нагромождением фраз, именуемом стихотворением, а на деле, в жизни.
Тогрул решил не читать дальше своего стихотворения. Свернув листок, он сунул его в карман и с легкой усмешкой сказал:
- Мне кажется, прекрасная мелеке не срвсем права. Маленькое стихотворение может заключать в себе большую идею и большие мысли. В прочитанных мною четырех строчках мне
удалось передать свои чувства и тоску по мелеке в тот период, когда я не имел возможности видеть ее. Разве мне не посчастливилось выразить в этом коротком стихе весь ужас нашей разлуки?! Разве мелеке не почувствовала в нем волнения сердца, полного любви и страданий?
- Никакие слова о разлуке и страданиях, никакая рифма, никакие образы не способны помочь нам в наших делах. Вопросы государства и любви требуют спокойствия, хладнокровия и глубоких размышлений. Излишняя чувствительность и сентиментальность делу не помогут. Стихи - это всего лишь сладости, которые подаются в конце обеда. Если дела идут успешно, любсвь восторжествует и без стихов. Вот уже много лет мы топчемся на одном месте. Не означает ли это, что слова любви, о которой элахазрет пишет в своих стихах, неискренни? Ведь любовь - это могучий горный поток, перед которым не устоять никакой преграде. Стихи же - это часто чаршаф, под которым скрывается неискренность, их цель временно успокоить
кого-нибудь, тянуть время, морочить голову. Советую элахазрету заниматься поэзией лишь в тех случаях, когда ему захочется описать природу или рассказать о неодушевленных
предметах, существующих в мире. Любовные проблемы же с помощью поэзии решать нельзя, ибо любовь столь взыскательна и своеобразна, что ей нужны не стишки, а практические действия. Любовь требует самопожертвований!
Тогрул перебил Гатибу:
- Чтобы добиться успеха в серьезном деле, надо уметь ждать и действовать осторожно!
- Вздор! Нерешительность и бездеятельность способны помешать успешному достижению цели не только в любви, но и во всех других делах.
Наступила пауза.
Видя, что Тогрул не отвечает, Гатиба продолжала:
- Любовь - свойство молодой, нестареющей души, а нерешительность и осторожность-удел дряхлеющих сердец. Любовь и нерешительность не могут жить вместе. Пылкая страсть не
свойственна робкой, трусливой натуре. Сердце женщины, которое создано любить, может избрать иной путь и пожелать найти отклик в сердце другого. Разочарованная в друге сердца женщина может связать свою судьбу с тем, кто более достоин ее любви! Поэтому элахазрету следует как можно скорее бежать из плена поэтического вдохновения и распрощаться с нерешительностью. Бездеятельность не пойдет ему на пользу. Буду говорить откровенно; я -женщина, которая много повидала на своем веку и хорошо знает жизнь. Меня ничем не удивишь. Я хочу оказать элахазрету честь, осчастливив его своей любовью, но может случиться так, что я буду вынуждена оказать эту честь другому. Элахазрет не должен забывать, что своим теперешним положением он обязан мне. Пока мое желание не будет удовлетворено, ваш союз с хорезмшахом Текишем обречен на бездеятельность. Я не желаю признавать его. Он не способен помочь будущему Гютлюг-Инанча, - это может сделать только наш союз с вами. Если вы не пожелаете принять'участие в судьбе моего сына, я могу обратиться за помощью к Кызыл-Арслану, который, я уверена, сделает для меня все. Пусть элахазрет Тогрул не слишком полагается на мою любовь к нему. Любовь не есть нечто вечное и неизменное, она, как река, способна менять свое русло. Любовь должна быть уверена в своем будущем. Любви нужна надежная опора. Кроме того, мы сейчас говорим не просто о любви мужчины и женщины, (мы решаем судьбы государства и власти в нем.
Тогрул не знал, что ответить, ибо оказался в затруднительном положении. Стремления Гатибы никак не устраивали его. Он не хотел признавать Гютлюг-Инанча своим наследником в ущерб своему сыну Мелик-шаху. Не хотел он также расставаться со своей женой и официально провозгласить Гатибу полновластной мелеке салтаната.
Гатибе же нужно было только это.
- Прекрасная мелеке! - сказал Тогрул. - Мой верный друг! Я готов провозгласить вашего сына наследником престола, и, думаю, народу это не покажется странным, так как Гютлюг-Инанч являлся наследником моего покойного брата.
Гатиба недобро усмехнулась:
- Да, мой сын являлся наследником твоего покойного брата! Но ты помог своему брату раньше времени явиться на суд всевышнего, потому-то теперь ты и должен сделать моего сына наследником престола, а меня - полновластной мелеке!
- Осуществить последнее очень трудно!
Гатиба нахмурилась:
- Это почему же?
- Если я сегодня женюсь на мелеке, завтра мои враги начнут кричать: "Он убил родного брата, чтобы завладеть его женой!" Я буду опозорен. Что скажет Кызыл-Арслан? Моя женитьба на вас послужит ему доказательством нашей вины.
- Пустяки! Среди хекмдаров это обычная вещь - убить сына, ослепить брата или отца. На Востоке подобное встречается на каждом шагу. Смотри на меня и слушай меня внимательно! Разве вот эти неискренние, бегающие глаза не мне обязаны тем, что они видят солнечный свет?! Разве атабек не выколол бы их, если бы не я? Разве история всей вашей династии Сельд-жукидов не представляет собой путь, запятнанный кровью убиенных?! Пусть люди говорят, что им угодно, - элахазрет Тогрул должен слушать только меня одну! Я сделала элахазрета полновластным хекмдаром, поэтому все должно быть так, как я скажу. Мне ничего не стоит лишить власти того, кому я дала эту власть. Завтра же элахазрет должен отправить свою семью в город Савэ в свое родовое имение. После этого вы официально объявите о своей женитьбе на мне и провозгласиге моего сына наследником престола.
- Я не стану отрицать, уважаемая мелеке помогла мне прийти к власти, уклончиво ответил Тогрул. - Но я хочу, чтобы она дала мне возможность самостоятельно решать вопросы государственной важности. Разве я сам не знаю, как мне следует поступить? Или мелеке неизвестно, что Кызыл-Арслан и азербайджанский народ настроены враждебно по отношению ко мне? Мелеке сама должна понимать: осуществить некоторые ее желания значит допустить большую оплошность. Сделать так, как того требует мелеке, - это дать повод нашим врагам вмешаться в наши дела. Если бы не существовало угрозы захвата Хамадана войсками Кызыл-Арслана, мы бы немедленно осуществили все ее желания, нам не понадобилось бы даже отсылать мою семью в город Савэ. Ни моя жена, ни мой сын не в силах воспротивиться моей воле. Пусть мелеке сама, посоветовавшись со своей совестью, решает этот вопрос. Кызыл-Арслан ни за что не даст согласия на наш брак!
- Мы поставим Кызыл-Арслана перед свершившимся фактом.
- Мое положение и без того не очень прочное... - Чтобы руководить государством, не обладая сильным войском, надо, по крайней мере, иметь мудрую голову. Эта голова - я! Сейчас самое удобное время, чтобы нанести удар по Кызыл-Арслану и азербайджанскому государству.
- Мелеке ошибается. У нашего салтаната еще никогда не было более прочного положения, чем сегодня. Внутри страны и на границах царят покой и порядок. Подданные не бунтуют, нападение извне не угрожает нам. Со всеми соседними государствами заключены договоры о дружбе. Таким образом, все благоприятствует Кызыл-Арслану.
Гатиба расхохоталась:
- Договоры о дружбе! Они нужны хекмдарам для того, чтобы выиграть время перед новой кровавой бойней. Государства, заключившие с Кызыл-Арсланом дружественные договоры, по первому моему знаку нападут на него. Я могу сделать так, чтобы хорезмшах Текиш завтра же двинул свои войска на Азербайджан. Если я пожелаю, через две недели огромное багдадское войско будет в Хамадане. Стоит мне захотеть, ширванцы и грузины вторгнуться в Аран. Пожелай я - и Кызыл-Арслан потеряет Северный Азербайджан, Рей, Ирак и Персию. Бахрам-щах ждет благоприятного момента, чтобы перейти границу и вторгнуться в наши персидские владения. Элахазрет Тогрул сам понимает, что армия моего сына в течение пяти дней может захватить город Казвин и прервать связь между Тебризом и Хамаданом. Действовать надо, действовать! Более благоприятного момента у нас не будет.
- Я согласен с мелеке, необходимо действовать. Мы постараемся осуществить все, о чем она только что говорила.
- Положитесь на меня! Я поручила Хюсамеддину создать в Рее войско. Он сделает это, как только приедет туда. Переговоры с Ширваном и Багдадом уже ведутся. Что элахазрет скажет
на это? Вы довольны?
- План мелеке мне по душе, я поддерживаю его. Давайте его осуществим, и тогда, если мелеке даст согласие, я официально провозглашу ее полновластной мелеке салтаната. Наша свадьба состоится в день, когда закончится траур по Кызыл-Арслану!
НИЗАМИ И АБУБЕКР
Неразумная политика султана Тогрула и несоблюдение им условий договоров, заключенных по настоянию Кызыл-Арслана с соседними государствами, снова привели к обострению обстановки на Ближнем и Среднем Востоке.
Над салтанатом нависла угроза вторжения иноземных войск.
Кызыл-Арслан опять начал думать о предотвращении угрозы на границах империи. Для этого нужна была большая военная сила, поэтому он послал в Северный Азербайджан своего племянника Абубекра, который должен был узнать настроение аранцев и выяснить, как они относятся к неразумным действиям султана Тогрула.
Сын покойного атабека Мухаммеда Абубекр пользовался уважением аранцев, которые единодушно поддержали заявление Кызыл-Арслана о провозглашении Абубекра велиахдом* султанского престола.
______________
* Велиахд - наследник,
В Северном Азербайджане Абубекру оказали теплый прием.
Известие об этом было встречено в Хамадане с негодованием. Гатиба, знавшая, что Азербайджану принадлежит первый голос в решении важнейших государственных вопросов, не сомневалась, что азербайджанское войско будет мечами отстаивать право Абубекра на султанский престол.
Таким образом, ее замысел сделать наследником престола своего сына Гютлюг-Инанча оказывался под угрозой срыва. Гатиба понимала: чтобы добиться своего, она должна сама продаться иноземным врагам и продать им часть империи.
Провозглашение Кызыл-Арсланом своего племянника Абубекра велиахдом серьезно беспокоило и султана Тогрула, который начал опасаться за судьбу своего сына Мелик-шаха.
Между Хамаданом и Багдадом, а также между Хамаданом и правителями Ирака, Хорезма, Рея и Персии начались поспешные переговоры и торги.
Тогрул шел на любые уступки, лишь бы за его сыном было признано право на падишахский престол.
Гатиба, в свою очередь, добиваясь осуществления своих замыслов, также сулила соседним хекмдарам всевозможные выгоды. Она несколько раз ездила в Багдад. Халиф обещал ей не признать Абубекра наследником султанского престола.
Повелитель правоверных, опираясь на помощь султана Тогрула и Гатибы, опять начал подумывать о расширении своего влияния и укреплении пошатнувшегося авторитета в странах Востока. Он вынашивал план разжечь в государстве атабеков междоусобную войну.
Кызыл-Арслан понимал: надо решительно действовать. Ему нужна была военная сила. Этой силой обладал Азербайджан. Поэтому он с нетерпением ждал известий из Арана от Абубекра и поэта Низами, которому он написал письмо.
По приезде в Гянджу на второй день Абубекр отправился навестить поэта Низами.
Войдя в глинобитный дом и увидев небогатое убранство комнат, в которых создавались бесценные жемчужины поэзии, он вспомнил слова поэта: "Сокровища живут в развалинах!".
Низко поклонившись поэту, он поцеловал его руку.
Низами поцеловал Абубекра в лоб и усадил рядом с собой.
Впоследствии Абубекр так описал свою встречу с Низами:
"Когда я пришел, поэт пригласил меня к скатерти, попросив разделить с ним его трапезу. Я был поражен, увидев на ней весьма скромный обед.
Признаюсь, я специально не известил поэта заранее о своем приходе, мне хотелось застать его врасплох, чтобы получить представление о его настоящей жизни.
Поэт познакомил меня со своим сыном Мухаммедом.
Во время трапезы Низами сказал: "Сегодня у меня счастливый день. У моей бедной скатерти сидят два наследника: один - наследник престола большого государства, второй - наследник бедного поэта!"
Хлеб, который мы ели, был наполовину ячменный, но испечен он был довольно искусно. Мне до сих пор кажется, что я никогда в жизни не ел такого вкусного хлеба.
Нам подали вареную курицу. Поэт своими руками разделил ее на части. Одну ножку он положил передо мною, вторую - передал сыну Мухаммеду. Мы пили холодный шербет, приправленный семенами рейхана"*.
______________
* Рейхан - базилик (душистый василек).
После еды Лбубекр передал Низами письмо Кызыл-Арслана. Атабек Азербайджана писал:
"Уважаемый поэт!
С границ нашей империи поступают тревожные вести, и я вспоминаю Ваши слова, сказанные мне в Тебризе: "Договоры о мире существуют до сих пор, пока точатся мечи". Еще не просохли чернила подписей, поставленных под нашими договорами с халифом багдадским и хорезмшахом Текишем, как они опять начали заноситься и угрожать нам. Очевидно, как сказал уважаемый поэт, они уже кончили точить свои мечи.
Враги рвутся еще раз испытать свою судьбу и пойти на нас силой.
Наглость врагов не удивляет меня, на то они и враги. У них есть право нарушать договоры, которые они подписали не по своему желанию, а по нашему принуждению. Было ясно всегда: они нарушат их при первом удобном случае. Что в этом удивительного?
Но о действиях султана Тогрула я не могутоворить без гнева. У этого человека странное представление о независимости. На словах он стремится к независимости, а на деле отдает себя и свое государство во власть иноземных покровителей. Есть ли разница между рабством и подобной независимостью?
Главное заблуждение Тогрула заключается в том, что он не верит в силы народа, который охраняет его.
Клянусь головой поэта, козни султана Тогрула не пугают меня. Спрятав в карман договоры о мире, подписанные нами с соседними государствами, я не спрятал в ножны своего меча! Не думайте, будто я стремлюсь к войне. Войны несут большое зло народу и разруху стране. Я боюсь этого.
В Тебризе мы с поэтом много говорила о путях развития культуры Азербайджана. Действия султана Тогрула грозят бедствиями и для культуры и для хозяйственной жизни нашего государства. Поэт сам говорил: "Высокая культура зависит от высокого жизненного уровня народа".
Нашему государству грозит опасность расчленения. Мы обязаны защищать его целостность. Поэтому нам опять придется оторвать крестьян от земли, ремесленников - от их дел. Но ни Тогрул, ни его сообщница Гатиба-хатун ничего не выиграют в этой опасной игре.
Очищая нашу столицу от врагов и изменников родины, я отправил Гатибу в Рей к ее сыну. Хюсамеддину удалось избежать кары и найти приют у хорезмшаха. Тогрул вызвал его в Хамадан и отправил в Рей, приказав доставить Гатибу-хатун в столицу с большими почестями. Сейчас она уже в Хамадане, а Хюсамеддин по приказу Тогрула сколачивает в Рейском государстве большое войско. Они хотят в первую очередь захватить город Казвин и отрезать Азербайджан от Хамадана.
Тогрул дважды посылал Гатибу в Багдад, где она должна была заручиться поддержкой халифа. Не сомневаюсь, халиф одобрил планы Тогрула и Гатибы, ибо он хочет с их помощью избавиться от навязанного ему мной договора. Повелитель правоверных мечтает о возрождении былого величия халифата.
Уважаемый поэт, военный союз, созданный против нас, силен. Сейчас все мои помыслы направлены на то, как ему противостоять.
Посылая велиахда в Азербайджан, я наказал ему непременно встретиться с Вами. Абубекр молод, однако он умен и справедлив. Я возлагаю на него большие надежды. Мне кажется, он достоин чести называться велиахдом и не посрамит этого высокого титула. Юноша знаком с государственным управлением, и в голове у него много разумных мыслей.
Я хочу, чтобы народ Азербайджана поддержал престиж этого молодого человека. Согласитесь, ни сын Тогрула Мелик-шах, ни сын Гатибы Гютлюг-Инанч не достойны высокого титула наследника престола.
Я уверен, уважаемый поэт понял меня. Надо спасать наше государство от приближающейся беды.
Прошу Вас, не лишайте молодого велиахда своей любви и своих мудрых наставлений. Замечу кстати, Абубекр большой поклонник Вашего творчества.
И наконец, хочу передать Вам мою последнюю просьбу: объясните народу Азербайджана цель моей борьбы с султаном Тогрулом. Пусть райят не думает, будто я стремлюсь отнять у Тогрула власть в своих личных интересах. Я делал все, чтобы предотвратить вооруженное столкновение. Когда Гатиба находилась в Рее, я отправил ей письмо, предупреждая о пагубных последствиях их действий. Она не сочла нужным ответить мне. Гатиба, как и султан Тогрул, убеждена, что победа будет на их стороне.
Сегодня я написал Тогрулу предостерегающее письмо, однако, уверен, это тоже не даст никаких результатов.
Кызыл-Арслан. Тебриз".
Прочитав письмо, Низами задумался.
Абубекр наблюдал за ним, стараясь предугадать, что поэт скажет ему.
- Действительно, положение серьезное, - начал Низами.- Беседуя в Тебризе с хекмдаром, я высказал ему свое мнение о событиях, происходящих в нашем государстве, где живут различные народы. В салтанате атабеков, кроме тюрков, много других наций, которые не так давно считали себя здесь хозяевами и до сих пор не могут примириться с тем, что тюрки сейчас обрели равные с ними права. В отношении этих наций надо проводить очень мудрую политику, стараясь не ущемлять их права и свободу и уважать их национальные обычаи и традиции.
Нельзя забывать, что все недовольные в стране являются союзниками наших внешних врагов. Мы обязаны разрушить этот союз. Перед нами стоят три задачи: первая - разгромить внешних врагов; вторая - ликвидировать недовольство внутри страны и помирить народы; третья - наказать и выслать за пределы государства наиболее непокорных. Итак, прежде всего надо разбить внешних недругов! Здесь мы, азербайджанцы, придем на помощь правительству. Азербайджанский народ еще никогда не показывал спины иноземным врагам, идущим на нас с мечами. Если понадобится, на коней сядут все, кто способен держать в руках оружие, - улыбнувшись, Низами прочел двустишие;
Когда приспеет время, в сраженье, иль на страже
Кази вручит оружье своим хагибам даже.
- Да, дремать нельзя, - продолжал он. - Если ты находишься у власти, если на твоих плечах лежит забота о твоих подданных, надо быть деятельным и энергичным. Если враг притаился в засаде, дремать - преступление. Пусть спят лежебоки да пьяницы. Уснуть на посту - непростительная вина. Запомни, мудрость и прозорливость - украшение хекмдара. Никогда не считай себя самым сильным, ибо ты не знаешь сил противника. Честь и достоинство человека не в его положении,- народ уважает хекмдара не за титул, а за мудрость и милосердие. Есть немало хекмдаров, которые ведут борьбу с врагами государства, но дружат с врагом ума. Враг ума - это вино. Оно дает возможность человеку на время забыть о горе, о жизненных невзгодах, но в то же время оно способно отнять у человека самое жизнь. Этого не забывай никогда. Разумный человек должен знать: пятна позора и бесчестия ничем не смываются. Помни, юноша, лучшее украшение мужчины - правдивое слово. Человек обязан быть честен, и не только на словах, у него должно быть честное сердце. Руби головы тех, кто замышляет недоброе против твоего государства и народа. Если не срубишь старое дерево, оно не даст расти молодым деревцам, задавит их своей тенью. Знай, поленишься очистить колодец - не напьешься свежей воды. Искореняй старые, косные мысли, мешающие новому в государстве. Твой меч должен быть острым, но блеск дирхемов, раздаваемых тобой беднякам и неимущим, должен быть ярче блеска твоего меча. Совесть твоя перед народом должна быть чиста, как небо после дождя. Не зазнавайся, не считай своих врагов бессильными, но и не забывай: трусость - это уже не осторожность. Хекмдару подобает быть смелым, а кто смел -тот непобедим. Лень и немощь плохие спутники хекмдара. Мудрый хекмдар стремится возвеличивать не себя, а свой народ. Падишах призван печься о благе своих подданных, тогда и подданные будут верны ему...
Катиб велиахда слово в слово записывал наставления Низами.
Когда поэт умолк, Абубекр поцеловал его руку и сказал:
- Спасибо, устад, за мудрые слова. Я хочу обратиться к вам с большой просьбой. Пусть поэт напишет для меня дастан, посвященный Искендеру. В нем он сможет рассказать о жизни и героизме народов Востока и на мудрых примерах поучить владык мира. Когда мы в Тебризе услышали о том, что уважаемый поэт, заканчивает дастан "Хосров и Ширин", мы искренне обрадовались. Как нашему народу нужны сейчас такие произведения! Они способны отвлечь его от религиозных диспутов. Ваша поэзия может сделать очень многое для этого. Ваши стихи должны читать простые люди, тогда они не будут тратить все свое свободное время на религию и догматические споры. Читая ваши дастаны, человек получает ни с чем несравнимое наслаждение и в то же время знакомится с героической историей народов Востока.
- Ты разумно рассуждаешь, сын мой,- сказал Низами,- у тебя светлая голова. Религиозные диспуты и сектантская борьба уводят людей от жизни и затуманивают их сознание. Пользуясь случаем, я упрекну историков и ученых, которые немало повинны в том, что народы плохо знают свою историю. Я питаю большое уважение к великому поэту Фирдоуси, который так мастерски написал свою знаменитую поэму "Шах-намэ". Но он допустил в ней много ошибок, исказив подлинные факты и события. Как можно подменять историю пустячными легендами и недостоверными преданиями?! Тот, кто в будущем будет писать исторические поэмы, не должен идти по пути Фирдоуси. Поэт, сочиняющий дастан, посвященный истории народов, не имеет права увлекаться бессмысленными легендами. Очень многие поэты пишут стихи, посвященные вознесению пророка Мухаммеда на небо, но чем отличаются эти поэты от хатибов и ваизов, рассказывающих мусульманам о жизни пророка с минберов мечетей? Поэт - это не хатиб, он идет к истине своим путем, у него своя цель. Я повторяю, историю народов нельзя подменять преданиями, мифами и легендами. Однако мне жаль, что ни один поэт до сих пор не смог интересно и красиво пересказать легенду о том, как великий Искендер добирался до царства тьмы, разыскивая источник жизни. Я напишу для молодого велиахда Абубекра дастан об Искендере. Но я расскажу о его жизни по-своему, так, чтобы это пошло на пользу тем, кто будет читать мой дастан. Что касается письма вашего уважаемого ами*, я сегодня же напишу на него ответ. А вам скажу так: азербайджанский народ готов идти на любое самопожертвование, когда речь идет о защите его отечества. Кызыл-Арслан может положиться на нас.