Ордубади Мамед. Меч и перо

   ______________
   * Ами - дядя по отцу.
   ПИСЬМА
   Проказник ветерок, дующий со склона горы Фаривер, пользуясь покровом ночи, жадно целовал лепестки уснувших полевых цветов.
   Аисты на макушках высоких чинар что-то бормотали, будто баюкали колыбельной песней дремлющих на ветках птиц.
   Река Машанруд, с шумом вырываясь из ущелья, замедляла на равнине бег и разливалась плёсами, в которых купались звезды короткой летней ночи.
   Фахреддин сидел на веранде своего дома и предавался невеселым размышлениям, поглядывая на тусклый свет фонаря на вершине минарета гробницы Абу-Даджаны.
   На днях Кызыл-Арслан прислал письмо, в котором писал: "Ты не должен уезжать из столицы. Если Тогрул не даст средств на содержание твоего войска, ты получишь деньги из Тебриза. Не считай временную бездеятельность позором! Твое пребывание в Хамадане необходимо мне..."
   В последнее время Фахреддину приходилось особенно трудно. Султан Тогрул совсем перестал с ним считаться. Он пользовался любым поводом, чтобы оскорбить Фахреддина и его подчиненных. А после приезда Гатибы в Хамадан отношение султана к нему сделалось открыто враждебным. Фахреддину стало известно, что Тогрул, уступив настояниям Гатибы, пообещал при удобном случае выдать ей убийцу ее отца.
   Гатиба отложила сведение счетов до того времени, когда иракское войско вступит в Хамадан и разоружит азербайджанские отряды.
   Фахреддин пребывал в постоянной тревоге, так как численность войска, созданного в Хамадане султаном Тогрулом из иракцев и персов, уже превысила число находящихся в его распоряжении азербайджанских аскеров.
   "Тогрул и Гатиба держат меня в Хамадане как заложника,- размышлял он. Они смотрят на меня как на жертвенную овцу, которую берегут к определенному дню. Я - воин, и враги не страшат меня, но разве не глупо бездействовать, уподобляясь бычку, который стоит и хлопает глазами в ожидании, когда над ним занесут нож?! Это не по мне! Мерзкая женщина мечтает отомстить мне. Не страшно умереть в борьбе за прекрасную цель, но та смерть, которую мне готовит она: - смерть бесславная и оскорбительная! Завтра же напишу письмо Кызыл-Арслану и попрошу его снять меня с поста раиса Хамадана. Я не желаю умирать от рук безвольного пьяницы Тогрула и его безнравственной сообщницы Гатибы. Не хочу быть обесчещенным!"
   Вошла служанка и разостлала перед ним на козре скатерть, собираясь подать еду.
   Фахреддин не испытывал никакого желания есть. Но пришел Сеид Алаэддин, и на душе у него стало веселее.
   Они вдвоем приступили к вечерней трапезе.
   На веранду опять вошла служанка и сообщила:
   - Джанаб, у ворот стоит нищенка...
   - Дайте ей все, что она просит, - распорядился Фахреддин.
   - Мы предложили ей деньги и еду, но она от всего отказалась. Говорит, ей надо видеть вас.
   - Видеть меня? Нищенка?!
   - Да, хазрет. Она упорно добивается встречи с вами.
   Алаэддин покачал головой.
   - Как бы эта нищенка не оказалась проклятой Себой-ханум, - высказал он предположение.
   - Это было бы чудесно! Я бы не задумываясь отправил ее на тот свет, он приказал служанке: - Приведи ее сюда!
   Нищенка, войдя на веранду, поклонилась, откинула с лица чаршаф и молча уставилась глазами на Фахреддина.
   У нее было бледное, утомленное лицо, однако приятное и привлекательное.
   "Какое знакомое лицо! - подумал Фахреддин. - Где я ее встречал? Уверен, мы где-то виделись..."
   Нищенка, видя, что Фахреддии никак не может припомнить ее, отбросила чаршаф на плечи и обнажила голову.
   - Мой уважаемый ага, - сказала она, - перед вами стоит ваша смиренная рабыня Афифа. Неужели вы меня не узнаете?
   Услышав приятный гортанный голос, Фахреддин перенесся мыслями в Багдад во дворец Дгоррэ, жены его покойного брата. Ему вспомнилась приветливая рабыня в белом шелковом халате, которая обмахивала его опахалом во время обеда.
   - Афифа?! - воскликнул Фахреддин. - Что за странное одеяние?! Или с Дюррэ случилось что-нибудь?.. Говори скорей!..
   - Успокойся, мой уважаемый ага, - тихо ответила Афифа, прикладывая палец к губам. - Моя госпожа жива и здорова. С ней ничего не произошло. Я привезла вам письмо от нее. В это тряпье я облачилась по ее приказанию.
   Афифа протянула Фахреддину письмо.
   Вызвав служанку, он приказал:
   - Отведи гостью в хамам, пусть искупается. Сделайте так, чтобы она ни в чем не нуждалась.
   Служанка увела Афифу.
   Фахреддин, нетерпеливо распечатав письмо, начал читать,
   Дюррэ писала:
   "Мой дорогой бесстрашный Фахреддин!
   Сегодня дочь покойного халифа Мустаршидбиллаха Алиейи-Уля-ханум передала мне известие, которое лишило меня покоя.
   Я решила послать к тебе в Хамадан Афифу с письмом, так как все другие способы сочла ненадежными. Я не могу доверить эту тайну никому другому.
   Гатиба-хатун уже несколько дней находится в Багдаде. Она остановилась во дворце, где живет семья ее покойного деда Мустаршидбиллаха. Халиф Насирульидиниллах дважды принимал ее в своем дворце.
   Мне было известно, что Гатиба-хатун твой недруг. Но она, кроме того, является злейшим врагом твоей родины, Азербайджана, и замышляет предательство, а это равносильно покушению на твою жизнь.
   Я всеми средствами старалась узнать, зачем Гатиба приехала в Багдад. Цель ее приезда тщательно скрывалась.
   Наконец Алиейи-Уля-ханум по секрету рассказала мне, почему она здесь, и просила меня непременно найти возможность сообщить обо всем тебе.
   У Алиейи-Уля-ханум доброе, честное сердце. Она одна из почитательниц твоей доблести. Она на твоей стороне и не желает твоей гибели.
   В Багдаде замышляют убить тебя. Гатиба вызвала в Багдад Себу-ханум. Твое убийство должно быть совершено ее руками.
   Прошу тебя, Фахреддин, уезжай из Хамадана в Азербайджан. Пожалей свою бедную мать. Ведь она до сих пор убивается по Садреддину. Не дай Аллах, с тобой что-нибудь случится, тогда бедная женщина сойдет с ума.
   Пожалей также меня. Несчастной Дюррэ, кроме тебя, не на кого больше опереться. Если с тобой произойдет несчастье, ни я, ни твоя мать не переживем этого.
   Ты должен знать, что в Багдаде, этом городе, где многим так весело, неудачнице Дюррэ очень грустно. Жизнь в этой столице роскоши и распутства гнетет меня. Пойми, я держу в руках
   чашу сладкого шербета, который отравлен ядом. Живя в раю, я испытываю муки ада.
   Судьба сурово обошлась со мной. Повторяю еще раз, если с тобой что-нибудь случится, я умру от горя. Умоляю тебя, Фахреддин, как только получишь это письмо, немедленно уезжай в Азербайджан!
   Дюррэ. Багдад".
   Вскоре на веранду вошла Афифа, уже переодетая в другое платье. Фахреддин велел служанкам вкусно накормить ее.
   Афифа начала рассказывать о жизни Дюррэ.
   Поздно ночью из Хамадана в Тебриз поскакал гонец, увозя письмо Дюррэтюльбагдад Кызыл-Арслану.
   Афифа уже вторую неделю жила в Хамадане. Фахреддин ждал возвращения из Тебриза своего гонца. Наконец тот прибыл с письмом от Кызыл-Арслана.
   Атабек Азербайджана писал:
   "Уважаемый Фахреддин!
   Теперь-то мы точно знаем, что Гатиба и Тогрул замышляют новое преступление.
   Довольно дремать, пора действовать!
   Расставь на дорогах, ведущих из Хамадана в Багдад, Рей и Мерв, своих людей, которые будут перехватывать гонцов, скачущих к Тогрулу и от Тогрула. Мы должны знать замыслы наших врагов. Очень важно раздобыть сведения о переговорах между Хамаданом и Хорезмом. Перехватывай всех гонцов Тогрула к хорезмшаху и хорезмшаха к Тогрулу.
   Кроме того, мы должны хорошо знать все, что делается в столице. От этого зависит наша победа в будущей войне. Пойми, ты и твои люди не должны терять времени даром.
   Кызыл-Арслан. Тебриз",
   Фахреддин решил отправить в Багдад своих самых ловких и надежных людей во главе с Сеидом Алаэддином.
   Напутствуя друга, он сказал:
   "Разбейтесь на маленькие группы по два-три человека и только таким образом пробирайтесь в Багдад. Гатибы я не так боюсь, но Себа-ханум - особа хитрая и коварная. Если она узнает, что ты и наши люди в Багдаде, она погубит вас всех. Поэтому прежде всего вы должны любой ценой отправить ее на тот свет! Каждый удар, который она наносит, очень дорого обходится нам. Более низкого существа я не встречал на свете. Себа дьявольски красива и обладает даром очаровывать людей. Никто не умеет так лгать, как она. Если ей удастся опутать сетями своих чар кого-нибудь из твоих людей - тогда всем вам конец. С вами поедет мой слуга Асад, который хорошо знает все ее повадки. Пока не уберете Себу-ханум, не начинайте действовать в Багдаде. Себа - не женщина, это шайтан!"
   В течение недели люди Алаэддина тайно наблюдали за всеми, кто проходил через ворота Райского дворца, в котором жила семья покойного халифа Мустаршидбиллаха.
   На восьмой день из ворот вышла женщина, закутанная в черный чаршаф. Прощаясь с рабынями, которые провожали ее, она приподняла край чаршафа, и слуга Фахреддина Асад узнал Себу-ханум.
   - Это она, Себа, - шепнул он стоящей с ним рядом Афифе.
   Афифа, пропустив Себу-ханум вперед, двинулась за ней следом.
   Спустившись к берегу Тигра, Себа начала высматривать лодку. Когда один из лодочников причалил к берегу, она громко спросила у него:
   - Не свезешь ли меня на базар, где торгуют иноземные купцы?
   Подумав немного, лодочник ответил:
   - Все базары находятся в западной части города и на каждом торгуют иноземные купцы. К какому же из них мне отвезти уважаемую ханум?
   Себа пожала плечами.
   В разговор вмешалась Афифа:
   - Если бы уважаемая ханум сказала мне, что она собирается покупать, я могла бы посоветовать, какой базар подойдет ей более, всего.
   - Мне нужен базар, где продаются драгоценности и украшения для женщин. Я слышала, иноземные купцы торгуют здесь красивым жемчугом, кораллами и прочим.
   - В таком случае уважаемой ханум лучше поехать на базар, где торгуют купцы из Адана и Наджда! Я направляюсь как раз в ту сторону. Нам надо попасть в квартал Керх в западной
   части города.
   Себа-ханум, ласково поблагодарив любезную незнакомку подала ей руку и помогла подняться на парусник, который двинулся к западной части города.
   Себа-ханум была рада этому знакомству, так как ее спутница разговаривала не только по-арабски, но также по-фарсидскй и по-тюркски.
   "Она может помочь мне на базаре, - прикинула Себа в уме.- Купцы, торгующие жемчугом и кораллами, дорого запрашивают за свой товар. С ними надо торговаться. А я плохо говорю по-арабски. Но согласится ли эта особа помочь мне? Как сказать ей об этом? Чем выгоднее я сторгуюсь, тем больше заработаю на этом деле. Арабка тоже получит свою долю. А уж я должна заработать порядком! Ведь Гатиба собирается стать женой султана Тогрула. Ей нужны драгоценности, достойные жены падишаха. Она мечтает ослепить своего пьянчугу-султана блеском драгоценных камней. Что ж, посмотрим, что у нее получится..Ах, если бы у меня была хоть сотая часть тех денег, которые мелеке привезла с собой из Хамадана!"
   Едва Себа-ханум по приезде в Багдад узнала о желании Гатибы приобрести драгоценные камни, она решила помочь ей в этом деле,
   "Я получу награду и от купцов, и от самой Гатибы, - смекнула она, Только надо заранее подыскать купцов и обо всем договориться с ними".
   Но чтобы разговаривать и торговаться с купцами, нужно было знать арабский язык. Себа же могла говорить по-арабски всего несколько фраз.
   - Куда держит путь уважаемая ханум? - спросила она свою новую знакомую.
   - В квартал Керх.
   - А вы не согласитесь сопровождать меня до базара, где продают жемчуг и кораллы?
   - Вы собираетесь покупать драгоценности?
   - Да, но сегодня я хочу только узнать цены и сговориться с купцами.
   - Что ж, если уважаемая ханум нуждается в моих услугах, я согласна сопровождать ее и помочь заключить сделки.
   - Я вам очень благодарна. Награда остается за мной.
   - Я готова помочь вам и без награды. Чувствую, речь идет о деле, угодном Аллаху, и каждый сочтет за счастье принять в нем участие. Если я не ошибаюсь, ханум выходит замуж? Я
   верно угадала?
   - Замуж выхожу не я, а моя уважаемая госпожа. Драгоценные камни нужны ей. Если мы постараемся, мы обе неплохо заработаем на этом деле. Но с купцами надо уметь торговаться.
   К ним следует найти подход.
   - Я все поняла, уважаемая ханум, - ответила арабка.- Багдадские купцы щедро награждают посредников. Так уж у них заведено: человек, который приводит к ним покупателей, получает определенный процент от стоимости продаваемого товара. Конечно, лучше заранее договориться с купцами, сколько они дадут вам за посредничество. Уважаемая ханум понимает, что награда зависит от размеров сделки. У меня есть небольшой опыт в подобных делах. Можете положиться на меня, я помогу вам.
   Себе-ханум по душе пришлась покладистость новой знакомой. Иной помощницы она не могла и желать.
   - Какая большая удача, что мы встретились с вами! - сказала она. Женщина, которую я поведу к купцам, сказочно богата. Одного лишь я боюсь: мы не найдем товара, достойного
   ее. Моей госпоже нужны драгоценности редкой красоты. Стоит ей увидеть редкую вещь - она готова заплатить за нее любую цену.
   Арабка улыбнулась.
   - Я вижу, вы плохо знаете Багдад. Ведь это столица халифов! Несколько столетий сюда со всех концов земли свозились самые дорогие, самые редкие вещи. Умирая, халифы оставляли
   своим наследникам несметные богатства. В Багдаде можно достать все. Сейчас мы отправимся на базар и посмотрим, чем торгуют купцы. Узнаем цены, поглядим качество товаров. Если цена и товар устроят вас, я мигом сторгуюсь.
   Себа-ханум ликовала в душе. Она мечтала с помощью денег, заработанных на этой афере, довести до конца строительство своего дворца в деревне Касумабад.
   Сойдя с парусника, Себа-ханум и Афифа прошли через Невольничий рынок на базар, где иноземные купцы продавали жемчуг, кораллы и другие драгоценные камни.
   Несколько часов бродили они от лавки к лавке, но так и не увидели ничего, достойного женщины, которая собирается стать женой падишаха.
   Себа-ханум опечалилась, так как нажива уплывала из ее рук. У нее испортилось настроение. Вдобавок ко всему она сильно устала и была голодна.
   Возвращаясь с базара, она причитала в отчаянии:
   - Ах, почему я такая неудачница!
   - Прошу вас, не огорчайтесь, уважаемая ханум,- сказала ей Афифа. - Надо узнать, когда приезжают новые купцы. Ведь караваны купцов прибывают в Багдад не каждый день. Кроме
   того, я уверена, драгоценные камни, достойные вашей госпожи, можно найти у местных купцов. Сегодня вечером я побываю в домах некоторых из них, а завтра мы отправимся к ним вместе.
   Таков обычай торговли: как только заморские купцы приезжают, местные торгаши скупают их товары, чтобы затем перепродать дороже. Случается, сами приезжие купцы прячут до поры
   до времени лучшие товары, чтобы легче сбыть то, что похуже, вверена, если нам посчастливится найти товар на дому, вы заработаете гораздо больше. Одно лишь хочу спросить вас: ваша госпожа сама придет за покупками?
   - О, вы еще не знаете мою госпожу! - усмехнулась Себа-ханум.- Она не снизойдет до того, чтобы переступить порог лавки купца. Или вам неизвестен нрав знатных особ?! К тому
   же, разве нам что перепадет, если она сама примет участие в сделке? Я уверена, она поручит мне совершить покупку. Самое главное, чтобы драгоценности были действительно редки, а цена не очень велика. Только в этом случае нам удастся хорошо заработать. Вы должны понимать, знатная ханум не станет торговаться, если вещь приглянулась ей, - она считает это унизительным для себя.
   - Уверяю вас, мы найдем то, что вам нужно. Багдад - город, где нельзя достать только птичьего молока. Чего-чего, а редких драгоценностей здесь тьма! Они находятся не только у купцов, но и в семьях покойных халифов и прочей багдадской знати. Увидите, мы достанем за весьма умеренную цену очень редкие драгоценности. Я даже убеждена, нам гораздо выгоднее
   купить драгоценные камни в семьях обедневших наследников покойных халифов, чем у купцов. Не сомневайтесь, моя уважаемая ханум, вы заработаете на этом деле столько, сколько вам и
   во сне не снилось!
   Себа-ханум принялась горячо благодарить свою новую знакомую за участие.
   Они договорились, где встретятся завтра.
   Прощаясь, Себа-ханум попросила:
   - Только умоляю вас, пусть эта тайна останется между нами. О нашем деле никто не должен знать!
   Исчезновение Себы-ханум озадачило всех обитателей Райского дворца.
   Минул день, второй, третий - а Себа-ханум не появлялась. Потерявшая покой Гатиба недоумевала. Она не знала, кому верить: тем ли, кто считал, что Себа-ханум сбежала умышленно, прихватив сто тысяч золотых динаров, выданных ей на покупку драгоценностей, или тем, кто утверждал, будто она попала в руки воров, которые, ограбив ее, умертвили, а тело бросили а Тигр.
   Спустя неделю после этого происшествия, возле Хамадана людьми Фахреддина был задержан гонец Гатибы с письмом к султану Тогрулу.
   Гатиба писала:
   "Элахазрет!
   На второй день после моего прибытия в Багдад я удостоилась чести быть принятой халифом Насирульидиниллахом. Повелителю правоверных стало известно о нашей предстоящей свадьбе, поэтому он принял меня со всеми почестями, каких достойна жена великого хекмдара. Иными словами, меня приняли так, как принимают только самого падишаха.
   Я передала халифу письмо элахазрета султана. Повелитель правоверных остался им доволен и сказал, что будет молить всевышнего и всемилостивейшего Аллаха и святого пророка Мухаммеда о ниспослании Вам помощи и удачи.
   Повелитель правоверных милостиво одобрил все Ваши мысли и планы, о которых Вы написали ему. Он не выдвинул никаких условий, лишь настаивает на том, чтобы в государстве атабеков было возрождено былое влияние халифата.
   Я надеюсь, элахазрет султан не станет возражать против этого справедливого требования повелителя правоверных. Если я не ошибаюсь, элахазрет сам обещал в своем письме халифу позаботиться о его престиже.
   Повелитель правоверных не возражает против посылки хорезмшахом Текишем войск в государство атабеков. Он также не имеет ничего против, если Рейское государство после провозглашения моего сына Гютлюг-Инанча велиахдом отойдет к Хорезму. Повелитель правоверных дал также согласие на присоединение к Ширвану Арана и всего Северного Азербайджана.
   Дело остается лишь за убийством Кызыл-Арслана.
   Халиф обещает признать власть элахазрета Тогрула над Южным Азербайджаном, Персией и частью Ирака.
   Повелитель правоверных выразил согласие признать моего сына Гютлюг-Инанча наследником падишахского престола, так что в этом отношении элахазрет Тогрул может быть спокоен.
   Светлейший халиф обещает прислать на помощь Хамадану свое войско в случае, если Кызыл-Арслан попытается вновь захватить Вашу столицу.
   Повелитель правоверных одобрил наш план, согласно которому Хюсамеддин должен создать в Рейском государстве большое войско и при первом удобном случае отрезать Тебриз от Хамадана, захватив город Казвин.
   За все эти уступки повелитель правоверных требует уничтожения договора, к подписанию которого его принудил Кызыл-Арслан.
   Я полагаю, элахазрет Тогрул не станет возражать против этого, ибо мы обязаны думать о выгодах обеих сторон.
   Повелитель правоверных подарил Вашей мелеке дорогое ожерелье. Спешу поздравить Вас по этому поводу.
   Наконец, я вынуждена сообщить элахазрету печальное известие.
   Я решила воспользоваться моим пребыванием в Багдаде, чюбы приобрести здесь некоторые ценные вещи, достойные дворца элахазрета. Я собиралась также купить у сыновей Фенхаса несколько красивых рабынь и служанок для элахазрета султана. Для себя я хотела приобрести немного жемчуга, кораллов и других драгоценных камней.
   Я поручила сделать все эти покупки моей бывшей рабыне Себе-ханум, изъявлявшей страстное желание помочь мне в этом деле. Но, очевидно, я не познала до конца нрава этой ловкой особы, которая оправдывала мое доверие в течение многих лет. Она служила мне со времен моего девичества и, естественно, я привязалась к ней. Себа-ханум была алчна и падка на деньги, но она не была воровкой.
   Короче говоря, Себа-ханум скрылась, прихватив с собой сто тысяч золотых динаров, которые я дала ей на приобретение драгоценностей и прочего.
   Прошу Вас, примите меры для ее поимки. Прошу элахазрета также немедленно прислать мне триста тысяч золотых динаров, так как его мелеке осталась совсем без денег. Ваш посыльный, который доставит мне эти деньги, должен привезти также подлинник договора о мире, подписанный по принуждению Кызыл-Арслана халифом и Вами. Этот документ будет предан сожжению во дворце повелителя правоверных.
   Я не уеду из Багдада до тех пор, пока не будут решены все каши вопросы, требующие личного участия халифа.
   Гатиба. Багдад".
   Перехватив это письмо, Фахреддин начал советоваться со своими людьми, как поступить.
   Некоторые высказали пожелания, чтобы письмо было немедленно отправлено в Тебриз Кызыл-Арслану.
   Однако Фахреддин решил сделать иначе.
   - Мы перепишем и пошлем Кызыл-Арслану текст этого письма, а само письмо должно попасть по назначению к султану Тогрулу, - сказал он - Пслучив это письмо, Тогрул обязательно напишет на него ответ. Но всей вероятности, он отправит в Багдад и подлинник мирного договора, подписанный халифом и им самим. Мы перехватим в дороге его гонца, и тогда нам станет известно, что думает султан Тогрул. Кроме того, к нам в руки попадут его деньги.
   Все одобрили план Фахреддина.
   Надежный человек, переодетый в одежду гонца Гатибы, отвез письмо во дворец султана Тогрула. Гонца же Гатибы пока продолжали держать под стражей.
   Тогрул потерял покой.
   Мало того, что Себа-ханум скрылась из Багдада, прихватив с собой сто тысяч золотых динаров, - ко всему этому был ограблен и его личный гонец, везший Гатибе вместе с его письмом триста тысяч золотых динаров и подлинник мирного договора с Багдадом.
   Меньше всего Тогрула тревожила потеря денег. Однако исчезновение подлинника мирного договора нарушило многие его планы, ибо халиф, не получив требуемого документа, мог отказаться участвовать на их стороне в борьбе, которую они с Гатибой начали против Кызыл-Арслана.
   Но и это было не самое страшное. Тогрул холодел при мысли, что подлинник мирного договора попадет в руки Кызыл-Арслана.
   Едва стало известно о том, что его гонец перехвачен в пути, он срочно вызвал Гатибу из Багдада в Хамадан.
   Султан Тогрул, Гатиба, Захир Балхи и Камаледдин в течение нескольких дней обсуждали создавшееся положение.
   Наконец было решено, что Гатиба опять вернется в Багдад и отвезет халифу копию фирмана, в котором султан Тогрул объявит об упразднении мирного договора с Багдадом.
   Идея была предложена Захиром Балхи, и султан Тогрул сейчас же за нее ухватился. Он велел немедленно позвать катиба и начал диктовать ему текст фирмана.
   Но не успел катиб обмакнуть свой калям* в чернила, как в комнату вошел гонец и вручил султану Тогрулу письмо от Кызыл-Арслана.
   ______________
   * Калям - перо.
   Распечатав его и быстро пробежав по строчкам глазами, Тогрул побледнел. В заглавии не было обычного обращения: "Элахазрет!"
   Кызыл-Арслан писал:
   "Тогрул! Мне все равно, ответишь ли ты на мое письмо, или нет, ибо я не собираюсь вести с тобой переписку. Я пишу тебе эти строчки лишь затем, чтобы напомнить тебе некоторые истины.
   Неужели ты забыл, что народ Азербайджана, утверждая тебя хекмдаром, не давал тебе права продавать наше государство всяким проходимцам?!
   Твой долг - охранять салтанат от внешних врагов и заботиться о счастье и благополучии твоих подданных.
   Но ты ведешь себя, как изменник родины, - об этом свидетельствуют твои действия. Ты хочешь предать все завоевания нашего народа, добытые ценой крови его сыновей. Ты замышляешь отдать судьбу своих подданных во власть иноземных поработителей: Ты опять хочешь навязать нашему народу ярмо духовной власти арабского халифа.
   Неужели ты забыл, сколько горя и слез принесли арабы народам Востока?
   Ты хочешь управлять азербайджанским народом не как независимый хекмдар, а как холуй иноземных владык. Возможно, это нравится тебе, но азербайджанскому народу это не по душе. Азербайджанцам не нужен продажный, подлый падишах!
   От имени народа Северного и Южного Азербайджана заявляю тебе: отныне подданные не признают тебя своим законным падишахом и не считают действительными договоры, заключенные тобой с соседним государством.
   Мой совет - не спеши растаскивать государственную казну,- ты будешь нести ответ за каждый недостающий динар!"
   От страха с Тогрулом случился обморок. Прибежал лекарь, начал приводить его в чувство.