Страница:
"...Интеллигенция России сохраняла и сохраняет черты, вовсе не
обязательные для всех, - качества, порожденные историческим опытом, с
пушкинских времен питаемые императивами русской классической литературы. Эти
черты - враждебность эгоцентризму, совестливость, жертвенность, понимание
гражданского долга не как государственной обязанности, но как личной
ответственности перед окружающими тебя, зримо и незримо, людьми...
...Меня поражают громкие жалобы и стенания по поводу нынешней
обделенности интеллигенции вниманием и заботой властей, едва ли не угроза
повернуться спиной к неблагодарному начальству, возмущенные возгласы о
брошенных на произвол судьбы интеллигентах. Можно бросить на произвол судьбы
докторов наук, какую-то отрасль промышленности, преступно пренебречь, как мы
это и делаем сегодня, здравоохранением, - но нельзя, невозможно бросить на
произвол интеллигенцию. Выражающая нравственную высоту времени, его
духовность и требования совестливости, она, забытая или пренебреженная
политиками, лукавыми пастырями общества, становится только сильнее,
значительнее и благодетельнее для судеб народа...
...Убежден, что вопреки моральному падению многих, вопреки
распространившейся озлобленности и опасному разлитию желчи в обществе,
вопреки судорожным проявлениям корысти - вопреки всему, чем бывают так щедро
мечены взрывы, смены социального строя, интеллигенция выйдет из
исторического испытания более здоровой и сильной: сопротивление
нравственному распаду и злу, пусть и молчаливое сопротивление, делает
интеллигенцию сильнее.
События минувших лет, еще не отошедшие в историю, наглядно показали,
что интеллигентность отнюдь не пожизненное "звание" или состояние, она
покидает человека, изменившего нравственности. Он становится нищим вопреки
материальному благополучию, деловым или ученым успехам. Высокоразвитый
интеллект сам по себе или смиренное служение церкви автоматически не сделают
человека интеллигентом. Решает нравственность и только она".
Наверное эта книга - последняя. Я - не литератор, а летописец. Все, что
было мне более или менее достоверно известно из документов и свидетельств
древних авторов, из дневников Л.Н. Толстого и моего дорогого учителя Николая
Сергеевича Родионова, а также из собственных воспоминаний, наблюдений и
дневников, я включил в мои книги гуманитарного толка.
Я счастлив, что сумел вернуть долг семье Родионовых, сыгравшей столь
важную роль в моей жизни. Там я смог приобщиться к нравственной традиции,
идущей к нам от Сократа и Сенеки через Толстого. Верю, что тысячи читателей
заметят эту традицию в моих книгах.
Особую надежду возлагаю на молодежь, на моих бывших
учеников-школьников. Хотя мне уже "стукнуло" 80 лет, надеюсь приумножить их
число, продолжая преподавать (физику) в московской гимназии No 1543, где я
работаю. В будущем учебном году намерен взять параллель 7-х классов. Смею
надеяться, что мне удастся довести их до выпускных экзаменов. Уверен, что
они-то будут жить в спокойном и добром мире. Или строить его. Тогда им будет
полезен опыт древних цивилизаций. Быть может из их числа вырастет новый
Перикл или Юлий Цезарь.
Что же касается моего научного "наследия", то физическую природу
основных методов исследования белков и нуклеиновых кислот мне как будто
удалось прояснить в трех томах моих "Методов...", которые вот уже 20 лет
честно служат во всех крупных биохимических лабораториях и университетах
мира.
Описание моего волей обстоятельств незаконченного исследования я
поначалу включил в публикуемый сокращенный вариант этой книги. Потом понял,
что даже максимально упрощенное изложение сути научных экспериментов будет
трудно доступно неподготовленному читателю. И потому перенес его в более
полный текст книги, который надеюсь опубликовать в Интернете, в библиотеке
Мошкова. Быть может неведомый мне любознательный юноша загорится желанием
закончить то, что не удалось завершить мне.
Желаю ему успеха!
Л.А. Остерман
18.01.2004 г.
Герой книги Н. Островского "Как закалялась сталь".
Редакционного комитета ведь больше не существует.
Делай что должно и будь что будет (фр.).
Хроматограмма - это картина регистрации на движущейся ленте (подобно
кардиограмме) всех веществ, разделенных в хроматографической колонке. Они из
нее выходят одно за другим в виде колоколообразных "пиков". Регистрация
осуществляется по поглощению света в ультрафиолетовой области или по
радиоактивности - суммарно по всему объему "пика".
Потом я узнал, что не совсем неожиданно. Оказывается, он уже семь лет
был болен. Лейкемия! Смертельный приговор! Тем не менее он все эти годы с
необыкновенной энергией руководил лабораторией, да и Институтом тоже. Утром
в день своей смерти еще звонил в лабораторию из больницы и обсуждал рабочие
проблемы.
До пленума ЦК, состоявшегося в конце января 87-го года, где Горбачев
попытался (не вполне успешно) сделать первые шаги в направлении
либерализации жизни в СССР, оставалось почти два месяца.
................................................................................................................................................
Натан Яковлевич Эйдельман умер от инфаркта 9 ноября 1989 года. Всего
лишь 59 лет от роду. Как нам сейчас его не хватает!
В 2002-м году вышла написанная мной по дневникам Николая Сергеевича
книга "Сражение за Толстого". В ней подробно описана драматическая история
издания этого собрания сочинений.
3
обязательные для всех, - качества, порожденные историческим опытом, с
пушкинских времен питаемые императивами русской классической литературы. Эти
черты - враждебность эгоцентризму, совестливость, жертвенность, понимание
гражданского долга не как государственной обязанности, но как личной
ответственности перед окружающими тебя, зримо и незримо, людьми...
...Меня поражают громкие жалобы и стенания по поводу нынешней
обделенности интеллигенции вниманием и заботой властей, едва ли не угроза
повернуться спиной к неблагодарному начальству, возмущенные возгласы о
брошенных на произвол судьбы интеллигентах. Можно бросить на произвол судьбы
докторов наук, какую-то отрасль промышленности, преступно пренебречь, как мы
это и делаем сегодня, здравоохранением, - но нельзя, невозможно бросить на
произвол интеллигенцию. Выражающая нравственную высоту времени, его
духовность и требования совестливости, она, забытая или пренебреженная
политиками, лукавыми пастырями общества, становится только сильнее,
значительнее и благодетельнее для судеб народа...
...Убежден, что вопреки моральному падению многих, вопреки
распространившейся озлобленности и опасному разлитию желчи в обществе,
вопреки судорожным проявлениям корысти - вопреки всему, чем бывают так щедро
мечены взрывы, смены социального строя, интеллигенция выйдет из
исторического испытания более здоровой и сильной: сопротивление
нравственному распаду и злу, пусть и молчаливое сопротивление, делает
интеллигенцию сильнее.
События минувших лет, еще не отошедшие в историю, наглядно показали,
что интеллигентность отнюдь не пожизненное "звание" или состояние, она
покидает человека, изменившего нравственности. Он становится нищим вопреки
материальному благополучию, деловым или ученым успехам. Высокоразвитый
интеллект сам по себе или смиренное служение церкви автоматически не сделают
человека интеллигентом. Решает нравственность и только она".
Наверное эта книга - последняя. Я - не литератор, а летописец. Все, что
было мне более или менее достоверно известно из документов и свидетельств
древних авторов, из дневников Л.Н. Толстого и моего дорогого учителя Николая
Сергеевича Родионова, а также из собственных воспоминаний, наблюдений и
дневников, я включил в мои книги гуманитарного толка.
Я счастлив, что сумел вернуть долг семье Родионовых, сыгравшей столь
важную роль в моей жизни. Там я смог приобщиться к нравственной традиции,
идущей к нам от Сократа и Сенеки через Толстого. Верю, что тысячи читателей
заметят эту традицию в моих книгах.
Особую надежду возлагаю на молодежь, на моих бывших
учеников-школьников. Хотя мне уже "стукнуло" 80 лет, надеюсь приумножить их
число, продолжая преподавать (физику) в московской гимназии No 1543, где я
работаю. В будущем учебном году намерен взять параллель 7-х классов. Смею
надеяться, что мне удастся довести их до выпускных экзаменов. Уверен, что
они-то будут жить в спокойном и добром мире. Или строить его. Тогда им будет
полезен опыт древних цивилизаций. Быть может из их числа вырастет новый
Перикл или Юлий Цезарь.
Что же касается моего научного "наследия", то физическую природу
основных методов исследования белков и нуклеиновых кислот мне как будто
удалось прояснить в трех томах моих "Методов...", которые вот уже 20 лет
честно служат во всех крупных биохимических лабораториях и университетах
мира.
Описание моего волей обстоятельств незаконченного исследования я
поначалу включил в публикуемый сокращенный вариант этой книги. Потом понял,
что даже максимально упрощенное изложение сути научных экспериментов будет
трудно доступно неподготовленному читателю. И потому перенес его в более
полный текст книги, который надеюсь опубликовать в Интернете, в библиотеке
Мошкова. Быть может неведомый мне любознательный юноша загорится желанием
закончить то, что не удалось завершить мне.
Желаю ему успеха!
Л.А. Остерман
18.01.2004 г.
Герой книги Н. Островского "Как закалялась сталь".
Редакционного комитета ведь больше не существует.
Делай что должно и будь что будет (фр.).
Хроматограмма - это картина регистрации на движущейся ленте (подобно
кардиограмме) всех веществ, разделенных в хроматографической колонке. Они из
нее выходят одно за другим в виде колоколообразных "пиков". Регистрация
осуществляется по поглощению света в ультрафиолетовой области или по
радиоактивности - суммарно по всему объему "пика".
Потом я узнал, что не совсем неожиданно. Оказывается, он уже семь лет
был болен. Лейкемия! Смертельный приговор! Тем не менее он все эти годы с
необыкновенной энергией руководил лабораторией, да и Институтом тоже. Утром
в день своей смерти еще звонил в лабораторию из больницы и обсуждал рабочие
проблемы.
До пленума ЦК, состоявшегося в конце января 87-го года, где Горбачев
попытался (не вполне успешно) сделать первые шаги в направлении
либерализации жизни в СССР, оставалось почти два месяца.
................................................................................................................................................
Натан Яковлевич Эйдельман умер от инфаркта 9 ноября 1989 года. Всего
лишь 59 лет от роду. Как нам сейчас его не хватает!
В 2002-м году вышла написанная мной по дневникам Николая Сергеевича
книга "Сражение за Толстого". В ней подробно описана драматическая история
издания этого собрания сочинений.
3