Страница:
Дама покраснела и потупилась. Повернувшись к Бранту боком, она искоса на него поглядела и снова потупилась.
— У меня есть два… скакуна… за домом. Хорошие скакуны, — жалобно сказала дама. — Только не кричите так. Я их вам отдам, бесплатно. Честно.
— Одолжите, — сказал Брант. — Мы их обратно приведем. На какого лешего они нам потом будут нужны!
— Нет, лучше оставьте их у эльфов. Вы ведь к эльфам идете?
— А вам-то что за дело?
— Никакого дела, вы совершенно правы. Не желаете ли посмотреть на скакунов?
— Желаю.
— Ничего, если я приму мой прежний вид? А то они меня такой не видели.
— Не сметь! — крикнул Брант. — Скакунам все равно, какая вы. Оставайтесь, как есть! И пока мы отсюда не уехали, ничего не менять! Хватит с меня вашего театра, хватит!
— Хорошо, я согласна, только не надо так кричать, пожалуйста, — заискивающе сказала ведьма. — Пойдемте? К скакунам? Кричать не будете?
Брант обошел стол, взял Нико под мышки, вынул из кресла, и, напрягшись, перебросил через плечо.
— Я следую за вами, — сказал он ведьме. — И чтобы без глупостей.
Идти пришлось далеко — дворец был большой и величественный, перестроенный из старого, романского, в современный возрожденческий. В передней своды поддерживались толстыми романскими колоннами, которые зодчий, перестраивая здание, решил сохранить. Позади дворца, привязанные к дубу, возили по земле копытами два вороных коня. Седла лежали на земле рядом.
— Оседлать? — спросила ведьма.
— Нет, зачем же вам трудиться… — начал было Брант но, заметив признаки зловещей улыбки на лице ведьмы, ухмыльнулся и сказал, — Ну а вы что думали. Мне и так тяжело.
Ведьма повела рукой, и седла переместились на спины коней. Подпруги затянулись сами собой. Брант придвинулся и перебросил Нико через круп коня. Нико заворчал, но не проснулся.
— Посторонитесь, — сказал Брант.
Ведьма поспешно отступила на шаг. Брант вставил ногу в стремя и вскочил в седло. Некоторое время он смотрел на ведьму, размышляя. Спасибо говорить нельзя — все рухнет. Но вообще не отблагодарить — как-то невежливо, да и глупо.
— Подойдите ближе, — сказал он. — Ближе, не бойтесь. Ну же!
Ведьма повиновалась. Наклонившись с седла, Брант взял ее рукой за шелковистые волосы, придвинул ее лицо к себе, и поцеловал в губы. Ведьма оценила и отреагировала, и поцелуй получился затяжным.
— За нами не бежать, подлостей не делать, — сказал Брант, хватая поводья второй лошади. — Понятно?
— Да, — покорно и томно сказала ведьма.
Брант кивнул и шагом выехал на дорогу. Отъехав на солидное расстояние от ведьминого дома, он остановился и в два приема перетащил Нико на свое седло, чтобы было удобнее его придерживать. Снова взяв вторую лошадь под узцы, он двинулся вперед, сначала шагом, затем рысцой.
А ведьма вышла на дорогу и долго украдкой смотрела вслед. Какой он милый, думала она. Как счастлива должна быть женщина, которую он любит, и ради которой он здесь.
— Забористо, — сказал Нико слабым голосом. — Я сейчас.
Он сошел с дороги и наклонился. Его вырвало.
— Сейчас бы воды, — пожаловался он.
— Где-то впереди ручей, судя по комарью, — сказал Брант, хлопая себя по щеке. — Влезай на коня, поехали.
С помощью Бранта Нико взобрался в седло. Через четверть часа справа по ходу показался ручей, и Нико повернул к нему первый. Сползши, почти упав, с коня, он повалился на живот и сунул лицо в воду. Брант привязал коней к дереву и тоже напился из ручья. Где-то послышалось кряканье. Брант снял с плеча лук, подаренный подростком-кентавром, вложил стрелу, и подождал. Стая показалась над ручьем, сделала поворот, и пронеслась над головой. Брант выпустил стрелу, не очень рассчитывая попасть — лук был плохой, а стрелы кривоваты — и попал.
— Сиди, — сказал он Нико и побежал поднимать добычу.
Некоторое время спустя, когда уже начало смеркаться, Брант подкинул веток в костер и удовлетворенно откинулся на спину. Нико продолжал терзать остатки мяса, время от времени отползая и тыкаясь лицом в ручей.
— Эта вантитская брага совершенно не согласовывается с желудком настоящего ниверийца, — сообщил он наконец. — Дрянь брага. А что со старухой-то? Я ничего не помню.
— Коней она нам подарила, — сказал Брант.
— А, да? Ну, вот видишь. Мне она сразу понравилась. Толковая старушенция. Знает свое дело.
Брант не ответил. Кругом росли молодые деревца, и можно было нарубить веток и построить шалаш. Брант решил ночевать под открытым небом. Вот только костер нужно поддерживать, а то мало ли кто тут в округе водится. Уснул он, положив голову на кулак, сжимавший рукоять кинжала. Так всегда засыпал в походе артанский князь Номинг, некоторые из привычек которого застряли в памяти Бранта.
Лешие в эту ночь их не беспокоили. Где-то подвывали волки. Наутро небо затянулось тучами и стал накрапывать противный мелкий дождь. Брант и Нико позавтракали остатками вчерашней утки. Нико лихо вскочил на коня, как самый что ни на есть заправский наездник. Выехали на дорогу и трусцой направились дальше.
К полудню дождь перестал. Миновали огромное поле, и снова начался редкий лес. Вскоре Брант заметил, что рядом с ними, вдоль дороги, бежит матерый серый волк.
— Вообще-то, — сказал Брант, — волкам полагается в это время спать.
Волк оскалился.
— Он отбился от стаи, — предположил Нико.
Кони прижали уши и задрожали мелко. Брант едва удерживал своего скакуна, а конь Нико заржал, рванул вперед, съехал с дороги и скрылся в чаще.
— Кони у вас дурные какие-то, — сказал волк.
Брант, предпочитая ничему не удивляться, заметил:
— Обычные инстинкты. Почуят волка — пугаются.
— Трусы, — сказал волк. — Куда путь держите? Не к эльфам ли в город?
— Наверное, — ответил Брант. — Скорее всего.
— Беда с этими эльфами, — заметил волк. — Про них говорят, что они озорные. На самом деле они просто злобные и глупые. Нахлебаетесь с ними горя.
— А скажи-ка мне, — сказал Брант, сдерживая коня. — Тут у вас все волки разговаривают?
— Только некоторые. Которые когда-то людьми были.
— А потом в волков превратились?
— Нас превратили. Впрочем, это несущественно. Судя по одежде, вы двое — из Ниверии?
— Да.
— И едете, наверняка, к Волшебнику?
— Правильно. Откуда ты знаешь?
— Останови коня.
Брант потянул узду. Конь, дрожа, остановился. Брант потрепал влажную гриву.
— Я и знать забыл, как она выглядит, Ниверия, — сказал волк. — Волком быть удобнее. Мне, во всяком случае. А было нас сто человек. А в Ниверию вернулись только сорок. Остальные здесь остались. Теперь кто волк, кто эльф, а кто пошел учиться к Волшебнику. Здесь трудно оставаться просто людьми. Спросу много.
— А эльфы эти — не люди?
— Не очень. Впрочем, не знаю. Я, честно говоря, ни разу ни одного эльфа не видел. Речь не об этом. Не слышал ли ты, добрый человек, что сталось с теми сорока, по возвращении?
— Слышал.
— Что же?
Брант помедлил.
— Говорят, они опять сюда пошли в экспедицию. И с тех пор не возвращались.
— Сволочь этот Фалкон. Все возится с преданием своим. Людей не щадит.
— Каким преданием?
— Есть одно предсказание. Вроде бы. Где-то у Волшебника хранится фолиант, и там написано много разного, и про Фалкона тоже. Называется — Инструкции. Типа с большой буквы — Инструкции. Он очень хотел, чтобы мы его доставили в Астафию, чтобы лично ознакомиться.
— А что именно написано?
Волк сел на задние лапы, посмотрел на небо, и слегка подвыл.
— Говорят, там описан способ, как сделать власть вечной. Чтобы никаких ошибок и аварий. И, знаешь, если ты сюда за этим фолиантом приехал, я тебя очень прошу, не надо его вывозить, не надо. А то всем плохо придется. Нас, когда к походу сюда готовили, просветили по этому поводу слегка, но было очень много разных недоговорок. Мы потом всем отрядом обсуждали, что же именно там написано, спорили. Пока на ведьму не напоролись.
— И что же? — Брант с любопытством разглядывал волка.
— Да так… Человек десять тогда мы потеряли.
— Каким образом?
— Да она их околдовала. Посадила в подвал, на цепь. С тех пор там и сидят. Наверное.
— А потом?
— Потом пошли дальше. Ну, как с драконом повстречались, так… эта… в общем, осталось человек двадцать.
— С драконом? Где?
— Да вот как раз в этих местах. Я так понимаю, что тебе самое время с ним встретиться.
— А он сердитый, дракон этот?
— Не обрадуешься.
— Может, его можно будет как-нибудь уговорить?
Волк отвернулся и понюхал ветер.
— Может, — повторил Брант, — мы его уговорим как-нибудь?
— Это как же, — саркастически спросил волк, — ты будешь его уговаривать? Драконы языку не обучены. Ящеры. Хладнокровные. Летает себе, крыльями хлоп, жрет, чего под руку попадется. Иногда спит. Яйца откладывает.
— Но ты же говоришь!
— Говорю.
— А почему дракон не может?
— Странный ты, — волк снова посмотрел на Бранта. — Драконы не говорят.
— Волки тоже не говорят.
— Как видишь, некоторые говорят.
— А драконы нет?
— А драконы нет. Вон, кстати, он и летит.
— Где?
— Вон с той стороны. Ну, не буду тебя задерживать, у тебя дел много. А дружок твой умный оказался, отъехал подальше. И он по-своему прав. Дракон тебя съест и полетит спать. Они всегда после еды спят. А дружок твой дальше поедет. Эх, знать бы нам все это до того, как мы сюда пришли. Ну, ладно, не поминай лихом.
— Постой.
Волк метнулся в лес и пропал из виду. Брант быстро огляделся. Волки — что собаки, у них чутье. Чуют на большом расстоянии. Дракона нигде не было видно. Может, волк просто пошутил? А где Нико?
И тут Брант увидел дракона.
Дракон появился, будто материализовался из воздуха, справа от дороги, на расстоянии примерно трехсот шагов. Впрочем, может и больше. О габаритах драконов Брант ничего не знал, у него не было соответствующего опыта.
Через несколько мгновений дракон пропал. Брант вытащил меч. Дракон снова появился, уже ближе. Брант вспомнил слова Хевронлинга — дракон то появляется, то пропадает… но ведь и ты тоже… Раздумывать было некогда. Брант опустил повод и ударил коня пятками, пожалев, что нет шпор. Но конь без всяких шпор полетел галопом. Видимо, драконы нравились ему еще меньше, чем волки.
Брант оглянулся. Дракон мелькнул в том месте, где он только что был. Появился опять и стал разворачиваться. Полетел за Брантом вдоль дороги. Через мгновение он мелькнул в двадцати шагах позади Бранта.
Брант круто осадил коня и устремился вправо, в лес. Остановившись, он снова увидел дракона — над дорогой, впереди. Дракон повертел огромной чешуйчатой головой, заприметил Бранта, и снова развернулся. Брант подождал, пока он исчезнет, и выскочил обратно на дорогу. В следующий раз он увидел дракона, когда тот, легко пригибая ветви, возился в том месте, где Брант только что прятался вместе с конем. Он снова заметил Бранта.
Дракон был, судя по всему, не очень большой — локтей двадцать в длину. Когтистые чешуйчатые лапы, удлиненное тело, перепончатые крылья, морда расширяется к переду, зубы в несколько рядов, хвост рептильного типа. Дракон застыл там, в лесу, глядя на Бранта. Из ноздрей его полыхнуло пламенем. Из глотки вылетел могучий рык, нижняя челюсть двинулась влево, затем вправо. Огромные зеленые глаза смотрели на Бранта.
Выхода не было. Когда дракон снова исчез, Брант отъехал чуть в сторону, вытянул руку с мечом, и повернул меч под небольшим углом, натягивая повод. Он никогда не слышал знаменитую в свое время детскую считалку, но, как оказалось, действовал в соответствии с ней.
Как только дракон снова материализовался, мордой вплотную к тому месту, где только что Брант сидел в седле, Брант, не замахиваясь, ткнул мечом, угодив дракону в пасть, за верхние зубы. Лезвие вошло в неровное небо. Брант тотчас отдернул руку и отпустил повод. Конь рванулся с места. Брант оглянулся и осадил коня.
Возможно, все предыдущие драконоборцы орудовали копьями, или старались отпилить дракону голову, или пронзить холодное сердце его.
Их разделяло шагов тридцать. Дракон сидел на земле, мотая чешуйчатой мордой из стороны в сторону. Пламя и дым выходили из его ноздрей. Некоторое время он молча пытался освободиться от меча, застрявшего у него в небе. Брант ждал.
Из глотки дракона вырвался яростный, дикий рык. С ближайших деревьев свалилось несколько потерявших сознание дятлов. Дракон взмыл в небо, но на этот раз не исчез из виду. Брант следил за ним глазами.
Дракон летал по небу зигзагами, рыча и извергая пламя. Зигзаги становились короче а пламя ярче. Брант удерживал коня. Дракон застыл на какое-то мгновение в воздухе, крутанулся, и уставился на Бранта. Во всяком случае, Бранту так показалось. Он снова отпустил повод. Обезумевший конь полетел как стрела, а дракон, сложив крылья вдоль тела, спикировал на дорогу диагонально и врезался в грунт. Земля задрожала, конь под Брантом начал заваливаться на бок, и Брант едва успел соскочить, не запутавшись в стремени. Клуб черного дыма поднимался над тем местом, в которое врезался дракон. Несколько деревьев горело. Брант дернул за узду и конь поднялся на ноги.
Осторожно, медленным шагом, ведя коня под узцы, Брант приблизился к дракону. Дым стал понемногу рассеиваться. Дракон лежал плашмя на дороге. Морда его была расплющена, глаза закрыты, тело недвижно. Клинок меча Бранта, прошедший сквозь небо и чешую, торчал вверх, где-то между ноздрями и глазами. Брант остановился на расстоянии примерно двадцати шагов и стал ждать. Через некоторое время тело дракона дрогнуло, очевидно в последний раз, и снова застыло. Брант подумал, что теперь придется вынимать меч, вырезать кинжалом, или еще чего-нибудь.
Со стороны леса раздался стук копыт и вскоре на дорогу вылетел Нико с большой и тяжелой дубовой веткой в руке. Он остановил коня, спешился, подбежал к дракону, и начал лупить его по голове веткой. Вскоре ветка треснула.
— Перестань, — сказал Брант. — Он мертвый.
— Много ты понимаешь, — откликнулся Нико. — У меня большой опыт, я профессионал. Эти гады завсегда оживают, если им мозги не вышибить. Это самое плохое, чего от них можно ожидать. А так — самый обыкновенный дракон, простого типа. Если бы конь дурацкий не понес, я бы из этого дракона за две минуты сделал бы глендис. У нас даже на учениях гораздо серьезнее драконы были.
Неожиданно пасть дракона раскрылась. Нико отскочил в сторону и встал в стойку. Бросив ветку, он вытащил меч и снова встал в стойку.
— Что я тебе говорил! — сказал он.
Пасть дракона застыла в открытом состоянии. Дыма не было. Брант подвел упирающегося коня к дракону, отвернулся, набрал побольше воздуха в легкие, задержал дыхание, протянул руку, нащупал за огромными зубами рукоять меча, и с силой рванул ее. Потом еще. И еще раз. И еще раз. Наконец меч вышел из драконова неба. Брант обтер его о траву и сунул в ножны. После этого он обтер руку, надеясь, что драконова слюна не ядовита.
— Есть такая детская считалка, — сказал Нико.
— Отстань, — сказал Брант.
Он вскочил в седло и они двинулись дальше.
Нико пососал палец, чтобы боль прошла, поднял стрелу, и снова насадил ее на тетиву. Оттягивая тетиву назад, на этот раз вместе со стрелой, он убедился, что ничего сложного в этом процессе нет. Возможно, его учили стрельбе из лука в школе драконоборцев, только он с тех пор кое-что подзабыл. А может и нет — все-таки лук — оружие древнее, и редко применяется в современных схватках. Сегодняшние баталии очень специализированны, и сражаться в них, проявляя доблесть, может только очень хорошо обученный профессионал. Какие уж тут луки.
Нико еще понатягивал и поотпускал тетиву вместе со стрелой, а потом стрела выскочила у него из пальцев и полетела. В нескольких шагах раздался приглушенный крик.
Брант проснулся и вскочил, с кинжалом на изготовку. Крик повторился. Брант схватил лежащую возле костра ветку, запалил ее, и кинулся в сторону крика. Нико, вытащив меч, пошел за ним.
На расстоянии пятнадцати шагов от костра ими было обнаружено странное и страшное существо. Человекообразное, существо было целиком покрыто длинной густой светло-коричневой шерстью. Два узких глаза сверкали сквозь шерсть. Кривые пальцы были с когтями. Из пасти торчали внушительные клыки, а из бедра торчала давешняя стрела.
— Что за гадость, — сказал Брант, держа наготове меч.
— Я кушать очень хочу, — сказало существо. — Всем хочется кушать. Стрелу выньте, скоты.
— Что же ты собирался здесь «кушать»? — спросил Брант с отвращением.
— Вас.
— Меня?
— Вас обоих. Еще бы и детишкам осталось. Я не знал, что вы можете видеть в темноте. Это нечестно. Стреляете без предупреждения — где это видано.
— Ты кто? — спросил Брант.
— Я — это я, — сказало существо. — Самый обыкновенный леший. Нас и так мало, а тут еще стрелами пуляют.
— Нико? — сказал Брант.
— Что? — сказал Нико. — Ну, я его завалил. Что тут особенного. Будто я леших раньше не видел и не нейтрализовывал. С лешими у меня всегда разговор короткий, им верить нельзя. Курс по лешим, как сейчас помню, очень краткий был, поскольку они примитивны все. Основное — подпустить его на пятнадцать шагов. И стрелять всегда в бедро, это у них самое уязвимое место.
Леший рванулся, и Брант выставил вперед клинок.
— Лежи, — сказал он. — Лежи и молчи.
Но леший не хотел просто лежать и молчать. Оскалившись, он начал отползать назад. Брант замахнулся мечом. Леший остановился.
— Дай я тебе хоть стрелу выну, — сказал Брант.
Взявшись за черенок, он медленно его потянул. Леший взвыл, лязгнул зубами и уже было схватил Бранта за руку когтистыми пальцами.
— Отрежу руку напрочь, — сказал Брант.
Снова взявшись за черенок, он выдернул стрелу из раны лешего. Леший полежал, поскулил, и сел.
— Домой дойдешь? Доползешь? — спросил Брант.
— Да.
— Вот и ползи.
Некоторое время леший сидел, прижимая ладонь к ране, а затем поднялся и с трудом заковылял прочь.
— Кушать ему, — проворчал Брант. — Фу, мерзость.
— Не волнуйся, — сказал Нико. — Что-что, а от леших я тебя всегда защищу.
Занимался рассвет.
Брант растреножил коней и, выехав на дорогу, два всадника поскакали вперед, в сторону логического севера Страны Вантит. К полудню лес кончился, началось поле, а на горизонте замаячили очертания большого поселения, возможно города, географически более или менее совпадающего с Кронином.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. ГОРОД ЭЛЬФОВ
— У меня есть два… скакуна… за домом. Хорошие скакуны, — жалобно сказала дама. — Только не кричите так. Я их вам отдам, бесплатно. Честно.
— Одолжите, — сказал Брант. — Мы их обратно приведем. На какого лешего они нам потом будут нужны!
— Нет, лучше оставьте их у эльфов. Вы ведь к эльфам идете?
— А вам-то что за дело?
— Никакого дела, вы совершенно правы. Не желаете ли посмотреть на скакунов?
— Желаю.
— Ничего, если я приму мой прежний вид? А то они меня такой не видели.
— Не сметь! — крикнул Брант. — Скакунам все равно, какая вы. Оставайтесь, как есть! И пока мы отсюда не уехали, ничего не менять! Хватит с меня вашего театра, хватит!
— Хорошо, я согласна, только не надо так кричать, пожалуйста, — заискивающе сказала ведьма. — Пойдемте? К скакунам? Кричать не будете?
Брант обошел стол, взял Нико под мышки, вынул из кресла, и, напрягшись, перебросил через плечо.
— Я следую за вами, — сказал он ведьме. — И чтобы без глупостей.
Идти пришлось далеко — дворец был большой и величественный, перестроенный из старого, романского, в современный возрожденческий. В передней своды поддерживались толстыми романскими колоннами, которые зодчий, перестраивая здание, решил сохранить. Позади дворца, привязанные к дубу, возили по земле копытами два вороных коня. Седла лежали на земле рядом.
— Оседлать? — спросила ведьма.
— Нет, зачем же вам трудиться… — начал было Брант но, заметив признаки зловещей улыбки на лице ведьмы, ухмыльнулся и сказал, — Ну а вы что думали. Мне и так тяжело.
Ведьма повела рукой, и седла переместились на спины коней. Подпруги затянулись сами собой. Брант придвинулся и перебросил Нико через круп коня. Нико заворчал, но не проснулся.
— Посторонитесь, — сказал Брант.
Ведьма поспешно отступила на шаг. Брант вставил ногу в стремя и вскочил в седло. Некоторое время он смотрел на ведьму, размышляя. Спасибо говорить нельзя — все рухнет. Но вообще не отблагодарить — как-то невежливо, да и глупо.
— Подойдите ближе, — сказал он. — Ближе, не бойтесь. Ну же!
Ведьма повиновалась. Наклонившись с седла, Брант взял ее рукой за шелковистые волосы, придвинул ее лицо к себе, и поцеловал в губы. Ведьма оценила и отреагировала, и поцелуй получился затяжным.
— За нами не бежать, подлостей не делать, — сказал Брант, хватая поводья второй лошади. — Понятно?
— Да, — покорно и томно сказала ведьма.
Брант кивнул и шагом выехал на дорогу. Отъехав на солидное расстояние от ведьминого дома, он остановился и в два приема перетащил Нико на свое седло, чтобы было удобнее его придерживать. Снова взяв вторую лошадь под узцы, он двинулся вперед, сначала шагом, затем рысцой.
А ведьма вышла на дорогу и долго украдкой смотрела вслед. Какой он милый, думала она. Как счастлива должна быть женщина, которую он любит, и ради которой он здесь.
* * *
К вечеру Нико проснулся и начал судорожно икать. Брант остановил лошадей и дал ему съехать на землю.— Забористо, — сказал Нико слабым голосом. — Я сейчас.
Он сошел с дороги и наклонился. Его вырвало.
— Сейчас бы воды, — пожаловался он.
— Где-то впереди ручей, судя по комарью, — сказал Брант, хлопая себя по щеке. — Влезай на коня, поехали.
С помощью Бранта Нико взобрался в седло. Через четверть часа справа по ходу показался ручей, и Нико повернул к нему первый. Сползши, почти упав, с коня, он повалился на живот и сунул лицо в воду. Брант привязал коней к дереву и тоже напился из ручья. Где-то послышалось кряканье. Брант снял с плеча лук, подаренный подростком-кентавром, вложил стрелу, и подождал. Стая показалась над ручьем, сделала поворот, и пронеслась над головой. Брант выпустил стрелу, не очень рассчитывая попасть — лук был плохой, а стрелы кривоваты — и попал.
— Сиди, — сказал он Нико и побежал поднимать добычу.
Некоторое время спустя, когда уже начало смеркаться, Брант подкинул веток в костер и удовлетворенно откинулся на спину. Нико продолжал терзать остатки мяса, время от времени отползая и тыкаясь лицом в ручей.
— Эта вантитская брага совершенно не согласовывается с желудком настоящего ниверийца, — сообщил он наконец. — Дрянь брага. А что со старухой-то? Я ничего не помню.
— Коней она нам подарила, — сказал Брант.
— А, да? Ну, вот видишь. Мне она сразу понравилась. Толковая старушенция. Знает свое дело.
Брант не ответил. Кругом росли молодые деревца, и можно было нарубить веток и построить шалаш. Брант решил ночевать под открытым небом. Вот только костер нужно поддерживать, а то мало ли кто тут в округе водится. Уснул он, положив голову на кулак, сжимавший рукоять кинжала. Так всегда засыпал в походе артанский князь Номинг, некоторые из привычек которого застряли в памяти Бранта.
Лешие в эту ночь их не беспокоили. Где-то подвывали волки. Наутро небо затянулось тучами и стал накрапывать противный мелкий дождь. Брант и Нико позавтракали остатками вчерашней утки. Нико лихо вскочил на коня, как самый что ни на есть заправский наездник. Выехали на дорогу и трусцой направились дальше.
К полудню дождь перестал. Миновали огромное поле, и снова начался редкий лес. Вскоре Брант заметил, что рядом с ними, вдоль дороги, бежит матерый серый волк.
— Вообще-то, — сказал Брант, — волкам полагается в это время спать.
Волк оскалился.
— Он отбился от стаи, — предположил Нико.
Кони прижали уши и задрожали мелко. Брант едва удерживал своего скакуна, а конь Нико заржал, рванул вперед, съехал с дороги и скрылся в чаще.
— Кони у вас дурные какие-то, — сказал волк.
Брант, предпочитая ничему не удивляться, заметил:
— Обычные инстинкты. Почуят волка — пугаются.
— Трусы, — сказал волк. — Куда путь держите? Не к эльфам ли в город?
— Наверное, — ответил Брант. — Скорее всего.
— Беда с этими эльфами, — заметил волк. — Про них говорят, что они озорные. На самом деле они просто злобные и глупые. Нахлебаетесь с ними горя.
— А скажи-ка мне, — сказал Брант, сдерживая коня. — Тут у вас все волки разговаривают?
— Только некоторые. Которые когда-то людьми были.
— А потом в волков превратились?
— Нас превратили. Впрочем, это несущественно. Судя по одежде, вы двое — из Ниверии?
— Да.
— И едете, наверняка, к Волшебнику?
— Правильно. Откуда ты знаешь?
— Останови коня.
Брант потянул узду. Конь, дрожа, остановился. Брант потрепал влажную гриву.
— Я и знать забыл, как она выглядит, Ниверия, — сказал волк. — Волком быть удобнее. Мне, во всяком случае. А было нас сто человек. А в Ниверию вернулись только сорок. Остальные здесь остались. Теперь кто волк, кто эльф, а кто пошел учиться к Волшебнику. Здесь трудно оставаться просто людьми. Спросу много.
— А эльфы эти — не люди?
— Не очень. Впрочем, не знаю. Я, честно говоря, ни разу ни одного эльфа не видел. Речь не об этом. Не слышал ли ты, добрый человек, что сталось с теми сорока, по возвращении?
— Слышал.
— Что же?
Брант помедлил.
— Говорят, они опять сюда пошли в экспедицию. И с тех пор не возвращались.
— Сволочь этот Фалкон. Все возится с преданием своим. Людей не щадит.
— Каким преданием?
— Есть одно предсказание. Вроде бы. Где-то у Волшебника хранится фолиант, и там написано много разного, и про Фалкона тоже. Называется — Инструкции. Типа с большой буквы — Инструкции. Он очень хотел, чтобы мы его доставили в Астафию, чтобы лично ознакомиться.
— А что именно написано?
Волк сел на задние лапы, посмотрел на небо, и слегка подвыл.
— Говорят, там описан способ, как сделать власть вечной. Чтобы никаких ошибок и аварий. И, знаешь, если ты сюда за этим фолиантом приехал, я тебя очень прошу, не надо его вывозить, не надо. А то всем плохо придется. Нас, когда к походу сюда готовили, просветили по этому поводу слегка, но было очень много разных недоговорок. Мы потом всем отрядом обсуждали, что же именно там написано, спорили. Пока на ведьму не напоролись.
— И что же? — Брант с любопытством разглядывал волка.
— Да так… Человек десять тогда мы потеряли.
— Каким образом?
— Да она их околдовала. Посадила в подвал, на цепь. С тех пор там и сидят. Наверное.
— А потом?
— Потом пошли дальше. Ну, как с драконом повстречались, так… эта… в общем, осталось человек двадцать.
— С драконом? Где?
— Да вот как раз в этих местах. Я так понимаю, что тебе самое время с ним встретиться.
— А он сердитый, дракон этот?
— Не обрадуешься.
— Может, его можно будет как-нибудь уговорить?
Волк отвернулся и понюхал ветер.
— Может, — повторил Брант, — мы его уговорим как-нибудь?
— Это как же, — саркастически спросил волк, — ты будешь его уговаривать? Драконы языку не обучены. Ящеры. Хладнокровные. Летает себе, крыльями хлоп, жрет, чего под руку попадется. Иногда спит. Яйца откладывает.
— Но ты же говоришь!
— Говорю.
— А почему дракон не может?
— Странный ты, — волк снова посмотрел на Бранта. — Драконы не говорят.
— Волки тоже не говорят.
— Как видишь, некоторые говорят.
— А драконы нет?
— А драконы нет. Вон, кстати, он и летит.
— Где?
— Вон с той стороны. Ну, не буду тебя задерживать, у тебя дел много. А дружок твой умный оказался, отъехал подальше. И он по-своему прав. Дракон тебя съест и полетит спать. Они всегда после еды спят. А дружок твой дальше поедет. Эх, знать бы нам все это до того, как мы сюда пришли. Ну, ладно, не поминай лихом.
— Постой.
Волк метнулся в лес и пропал из виду. Брант быстро огляделся. Волки — что собаки, у них чутье. Чуют на большом расстоянии. Дракона нигде не было видно. Может, волк просто пошутил? А где Нико?
И тут Брант увидел дракона.
Дракон появился, будто материализовался из воздуха, справа от дороги, на расстоянии примерно трехсот шагов. Впрочем, может и больше. О габаритах драконов Брант ничего не знал, у него не было соответствующего опыта.
Через несколько мгновений дракон пропал. Брант вытащил меч. Дракон снова появился, уже ближе. Брант вспомнил слова Хевронлинга — дракон то появляется, то пропадает… но ведь и ты тоже… Раздумывать было некогда. Брант опустил повод и ударил коня пятками, пожалев, что нет шпор. Но конь без всяких шпор полетел галопом. Видимо, драконы нравились ему еще меньше, чем волки.
Брант оглянулся. Дракон мелькнул в том месте, где он только что был. Появился опять и стал разворачиваться. Полетел за Брантом вдоль дороги. Через мгновение он мелькнул в двадцати шагах позади Бранта.
Брант круто осадил коня и устремился вправо, в лес. Остановившись, он снова увидел дракона — над дорогой, впереди. Дракон повертел огромной чешуйчатой головой, заприметил Бранта, и снова развернулся. Брант подождал, пока он исчезнет, и выскочил обратно на дорогу. В следующий раз он увидел дракона, когда тот, легко пригибая ветви, возился в том месте, где Брант только что прятался вместе с конем. Он снова заметил Бранта.
Дракон был, судя по всему, не очень большой — локтей двадцать в длину. Когтистые чешуйчатые лапы, удлиненное тело, перепончатые крылья, морда расширяется к переду, зубы в несколько рядов, хвост рептильного типа. Дракон застыл там, в лесу, глядя на Бранта. Из ноздрей его полыхнуло пламенем. Из глотки вылетел могучий рык, нижняя челюсть двинулась влево, затем вправо. Огромные зеленые глаза смотрели на Бранта.
Выхода не было. Когда дракон снова исчез, Брант отъехал чуть в сторону, вытянул руку с мечом, и повернул меч под небольшим углом, натягивая повод. Он никогда не слышал знаменитую в свое время детскую считалку, но, как оказалось, действовал в соответствии с ней.
Как только дракон снова материализовался, мордой вплотную к тому месту, где только что Брант сидел в седле, Брант, не замахиваясь, ткнул мечом, угодив дракону в пасть, за верхние зубы. Лезвие вошло в неровное небо. Брант тотчас отдернул руку и отпустил повод. Конь рванулся с места. Брант оглянулся и осадил коня.
Возможно, все предыдущие драконоборцы орудовали копьями, или старались отпилить дракону голову, или пронзить холодное сердце его.
Их разделяло шагов тридцать. Дракон сидел на земле, мотая чешуйчатой мордой из стороны в сторону. Пламя и дым выходили из его ноздрей. Некоторое время он молча пытался освободиться от меча, застрявшего у него в небе. Брант ждал.
Из глотки дракона вырвался яростный, дикий рык. С ближайших деревьев свалилось несколько потерявших сознание дятлов. Дракон взмыл в небо, но на этот раз не исчез из виду. Брант следил за ним глазами.
Дракон летал по небу зигзагами, рыча и извергая пламя. Зигзаги становились короче а пламя ярче. Брант удерживал коня. Дракон застыл на какое-то мгновение в воздухе, крутанулся, и уставился на Бранта. Во всяком случае, Бранту так показалось. Он снова отпустил повод. Обезумевший конь полетел как стрела, а дракон, сложив крылья вдоль тела, спикировал на дорогу диагонально и врезался в грунт. Земля задрожала, конь под Брантом начал заваливаться на бок, и Брант едва успел соскочить, не запутавшись в стремени. Клуб черного дыма поднимался над тем местом, в которое врезался дракон. Несколько деревьев горело. Брант дернул за узду и конь поднялся на ноги.
Осторожно, медленным шагом, ведя коня под узцы, Брант приблизился к дракону. Дым стал понемногу рассеиваться. Дракон лежал плашмя на дороге. Морда его была расплющена, глаза закрыты, тело недвижно. Клинок меча Бранта, прошедший сквозь небо и чешую, торчал вверх, где-то между ноздрями и глазами. Брант остановился на расстоянии примерно двадцати шагов и стал ждать. Через некоторое время тело дракона дрогнуло, очевидно в последний раз, и снова застыло. Брант подумал, что теперь придется вынимать меч, вырезать кинжалом, или еще чего-нибудь.
Со стороны леса раздался стук копыт и вскоре на дорогу вылетел Нико с большой и тяжелой дубовой веткой в руке. Он остановил коня, спешился, подбежал к дракону, и начал лупить его по голове веткой. Вскоре ветка треснула.
— Перестань, — сказал Брант. — Он мертвый.
— Много ты понимаешь, — откликнулся Нико. — У меня большой опыт, я профессионал. Эти гады завсегда оживают, если им мозги не вышибить. Это самое плохое, чего от них можно ожидать. А так — самый обыкновенный дракон, простого типа. Если бы конь дурацкий не понес, я бы из этого дракона за две минуты сделал бы глендис. У нас даже на учениях гораздо серьезнее драконы были.
Неожиданно пасть дракона раскрылась. Нико отскочил в сторону и встал в стойку. Бросив ветку, он вытащил меч и снова встал в стойку.
— Что я тебе говорил! — сказал он.
Пасть дракона застыла в открытом состоянии. Дыма не было. Брант подвел упирающегося коня к дракону, отвернулся, набрал побольше воздуха в легкие, задержал дыхание, протянул руку, нащупал за огромными зубами рукоять меча, и с силой рванул ее. Потом еще. И еще раз. И еще раз. Наконец меч вышел из драконова неба. Брант обтер его о траву и сунул в ножны. После этого он обтер руку, надеясь, что драконова слюна не ядовита.
— Есть такая детская считалка, — сказал Нико.
— Отстань, — сказал Брант.
Он вскочил в седло и они двинулись дальше.
* * *
Поздней ночью они съехали с дороги и остановились на ночлег. Брант развел костер и сразу уснул, а Нико начал расставлять силки на зайцев и прочих мелких съедобных животных. Животные в этой местности, очевидно, отличались от тех видов, с которыми Нико познакомили в драконоборческой школе, и ловиться отказывались. Тогда Нико отцепил от седла Бранта лук и выволок из колчана две стрелы, решив подстрелить какую-нибудь пролетающую мимо птицу. Небо затянулось тучами и не то птицы не пролетали мимо, не то их вообще не было. Нико насадил стрелу на тетиву с намерением подождать, пока прилетит какая-нибудь птица. Например, утка. Пробуя тетиву, он неудачно подвинул стрелу, и когда ослабил пальцы, тетива вырвалась и ударила по стреле, а стрела никуда не полетела, но отбила Нико указательный палец и упала возле ног.Нико пососал палец, чтобы боль прошла, поднял стрелу, и снова насадил ее на тетиву. Оттягивая тетиву назад, на этот раз вместе со стрелой, он убедился, что ничего сложного в этом процессе нет. Возможно, его учили стрельбе из лука в школе драконоборцев, только он с тех пор кое-что подзабыл. А может и нет — все-таки лук — оружие древнее, и редко применяется в современных схватках. Сегодняшние баталии очень специализированны, и сражаться в них, проявляя доблесть, может только очень хорошо обученный профессионал. Какие уж тут луки.
Нико еще понатягивал и поотпускал тетиву вместе со стрелой, а потом стрела выскочила у него из пальцев и полетела. В нескольких шагах раздался приглушенный крик.
Брант проснулся и вскочил, с кинжалом на изготовку. Крик повторился. Брант схватил лежащую возле костра ветку, запалил ее, и кинулся в сторону крика. Нико, вытащив меч, пошел за ним.
На расстоянии пятнадцати шагов от костра ими было обнаружено странное и страшное существо. Человекообразное, существо было целиком покрыто длинной густой светло-коричневой шерстью. Два узких глаза сверкали сквозь шерсть. Кривые пальцы были с когтями. Из пасти торчали внушительные клыки, а из бедра торчала давешняя стрела.
— Что за гадость, — сказал Брант, держа наготове меч.
— Я кушать очень хочу, — сказало существо. — Всем хочется кушать. Стрелу выньте, скоты.
— Что же ты собирался здесь «кушать»? — спросил Брант с отвращением.
— Вас.
— Меня?
— Вас обоих. Еще бы и детишкам осталось. Я не знал, что вы можете видеть в темноте. Это нечестно. Стреляете без предупреждения — где это видано.
— Ты кто? — спросил Брант.
— Я — это я, — сказало существо. — Самый обыкновенный леший. Нас и так мало, а тут еще стрелами пуляют.
— Нико? — сказал Брант.
— Что? — сказал Нико. — Ну, я его завалил. Что тут особенного. Будто я леших раньше не видел и не нейтрализовывал. С лешими у меня всегда разговор короткий, им верить нельзя. Курс по лешим, как сейчас помню, очень краткий был, поскольку они примитивны все. Основное — подпустить его на пятнадцать шагов. И стрелять всегда в бедро, это у них самое уязвимое место.
Леший рванулся, и Брант выставил вперед клинок.
— Лежи, — сказал он. — Лежи и молчи.
Но леший не хотел просто лежать и молчать. Оскалившись, он начал отползать назад. Брант замахнулся мечом. Леший остановился.
— Дай я тебе хоть стрелу выну, — сказал Брант.
Взявшись за черенок, он медленно его потянул. Леший взвыл, лязгнул зубами и уже было схватил Бранта за руку когтистыми пальцами.
— Отрежу руку напрочь, — сказал Брант.
Снова взявшись за черенок, он выдернул стрелу из раны лешего. Леший полежал, поскулил, и сел.
— Домой дойдешь? Доползешь? — спросил Брант.
— Да.
— Вот и ползи.
Некоторое время леший сидел, прижимая ладонь к ране, а затем поднялся и с трудом заковылял прочь.
— Кушать ему, — проворчал Брант. — Фу, мерзость.
— Не волнуйся, — сказал Нико. — Что-что, а от леших я тебя всегда защищу.
Занимался рассвет.
Брант растреножил коней и, выехав на дорогу, два всадника поскакали вперед, в сторону логического севера Страны Вантит. К полудню лес кончился, началось поле, а на горизонте замаячили очертания большого поселения, возможно города, географически более или менее совпадающего с Кронином.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. ГОРОД ЭЛЬФОВ
Предместье показалось Бранту неестественно чистым и неуютным. Ухоженные, некрасивые деревянные домики стояли вдоль тщательно вымощенных, идеально чистых улиц. Идеально симметричные газоны перед домиками были пострижены так ровно, как будто высоту каждой травинки мерили линейкой. У каждого домика стояли кареты и колесницы вроде молодежных, виденных в Астафии. Рядом с домиками помещались ровные, стандартные стойла. А пешеходов не было.
То тут, то там, по улице проезжала карета. Брант велел Нико держаться с ним вровень и проехал предместье неспешной рысцой, чтобы не привлекать внимание. Ни одного жителя он так толком и не разглядел. Во всем этом было что-то порочное, неправильное и неприятное.
За предместьем последовала окраина, общий вид которой более или менее совпадал с представлениями Бранта об окраинах вообще. Дома стали выше и грязнее, на дороге лежал неровными слоями противно пахнущий, неопрятный мусор, появились пешеходы — подозрительные, в грязной одежде, мрачно смотрящие на путников. Лица у эльфов были смуглые, гораздо смуглее даже артанских. Ничем, помимо цвета лиц, эльфы от людей, по-видимому, не отличались. Во всяком случае, так решил Брант. Несколько раз к нему неразборчиво обратились, и, делая вид, что очень спешит, он отвечал «Не знаю».
А Нико окраина очень понравилась, и он даже хотел несколько раз спешиться и пройтись пешком.
Вскоре они прибыли в центр. Улицы здесь были шире, чем в Кронине, а дома выше и чище, но общая планировка города весьма напоминала восстановленный университетский город в Ниверии, и даже таверны попадались в тех местах, где они были в Кронине. Правда, вместо известняка преобладал кирпич. Но все же. Совпадения произвели впечатление на Бранта, но оставили Нико совершенно равнодушным — возможно, он их просто не заметил. Пешеходов было много, но и карет тоже.
Брант опасался подвохов, боялся, что сейчас в них признают чужаков и что-нибудь по этому поводу придумают, но вскоре понял, что никто на них, в общем-то, не собирается обращать внимание. На месте Кронинского Университета высилось здание, весьма напоминающее учебное заведение, и за углом Брант обнаружил — да, таверну.
Они спешились и привязали коней к столбу.
Нужно было остановиться на ночлег и навести справки. Нужно было входить в контакт с населением. Нужно было искать тот самый «внутренний лаз», указанный Бранту Хевролингом. Нужно было следить за Нико, чтобы он не потерялся. А Брант устал и хотел спать.
Хозяин трактира, улыбчивый толстый эльф, с радостью согласился сдать им комнату наверху, спокойно принял от Бранта две золотых монеты с профилем Жигмонда, не оспаривая их достоинства и подлинности, и дал сдачу медяшками, а девушка, уносившая вглубь помещения поднос, возможно дочь хозяина, обернулась и сделала Бранту, а не Нико, глазки, возможно потому, что еще не знала, что Нико умеет уходить змейкой.
Брант недоуменно обнаружил, что на некоторых из медяшек красовался все тот же жигмондов профиль.
Прибыв в комнату, Нико сказал, что хочет полежать на постели четверть часа, завалился на кровать, и задремал. Бранту тоже очень хотелось спать, но он знал, что не уснет, пока не ознакомится с обстановкой. Все-таки Страна Вантит — не Ниверия, и город эльфов — не Кронин, несмотря на совпадения, похожую одежду, архитектуру, и прочее. Брант присел на край кровати и потряс Нико за плечо.
— Ммм? — спросил Нико сонно.
— Ты, Нико, вот что, ты никуда без меня здесь не выходи, хорошо? Я скоро вернусь, а ты лежи и спи себе, ладно?
— Ммм, — сказал Нико.
— Нет, ты все-таки уясни себе… Нико! Я говорю, уясни, что выходить без меня никуда тебе нельзя.
— Можно, — сказал Нико сонно.
— Нет, нельзя, — возразил Брант твердо. — Уясни. Понял? Не надо. Нет. Нико!
— Ну?
— Мы об этой местности ничего не знаем, ни ты, ни я.
— Я все знаю, — сказал Нико. — Это Страна Вантит. Я здесь сто раз бывал, ничего незнакомого для меня тут нету.
— Нико, — сказал Брант, сдерживаясь. — Пожалуйста, как друг тебя прошу, не выходи никуда без меня. — Брант помолчал, наблюдая, как Нико закрывает глаза и задремывает. — Вот кретин, — сказал он в пространство. — Не сговоришь. Шляется по территориям, как обезьяна с раскидаем, влипает в истории. Нико!
Нико захрапел. Брант накинул плащ и вышел.
Лошадь его стояла, привязанная к столбу. Лошади Нико нигде не было видно. Брант оторопел и на некоторое время застыл перед столбом, глядя на коня, а конь глядел на него.
Вернувшись в таверну, Брант подождал, пока хозяин выдаст сдачу какой-то молодой паре, любящей оспаривать и торговаться по поводу пунктов в счетах, и изначально подозревать мошенничество в людях некоторых профессий, подошел, и спросил:
— А скажите… Вот мы привязали двух лошадей там, а теперь одной нет… куда она могла запропаститься?
— Где привязали? — спросил хозяин, делая удивленные круглые глаза и улыбаясь снисходительно.
— На улице.
— Ну, а чего же вы ждали? Это ведь Город, а не Периферия. Лошадь вашу украли.
— Как — украли?
— Так. Отвязали, сели, и уехали. Вы откуда? Эх, простота. Ну, давайте мне ползолотого, я оставшуюся в стойло отведу, а то ведь тоже украдут.
— Ползолотого? Почему так много?
— Обычная цена за стойло, — хозяин пожал плечами. — Не хотите, не надо.
Брант выложил несколько медяшек на стойку.
Мысль, что лошадь могут украсть, просто не пришла ему в голову. В Ниверии краденую лошадь некому было продать, а самому ездить на краденом коне опасно — существовал закон, введенный кем-то из великих князей, поддержанный и подтвержденный в свое время Жигмондом, и ужесточенный недавно Фалконом — за кражу лошадей просто вешали за ребро или сажали на кол. Посему и в Колонии Бронти, и в Кронине, и в Астафии лошадь можно было оставить где угодно, на любой срок, и никто бы ее не тронул. Очевидно, у эльфов такого закона не было.
То тут, то там, по улице проезжала карета. Брант велел Нико держаться с ним вровень и проехал предместье неспешной рысцой, чтобы не привлекать внимание. Ни одного жителя он так толком и не разглядел. Во всем этом было что-то порочное, неправильное и неприятное.
За предместьем последовала окраина, общий вид которой более или менее совпадал с представлениями Бранта об окраинах вообще. Дома стали выше и грязнее, на дороге лежал неровными слоями противно пахнущий, неопрятный мусор, появились пешеходы — подозрительные, в грязной одежде, мрачно смотрящие на путников. Лица у эльфов были смуглые, гораздо смуглее даже артанских. Ничем, помимо цвета лиц, эльфы от людей, по-видимому, не отличались. Во всяком случае, так решил Брант. Несколько раз к нему неразборчиво обратились, и, делая вид, что очень спешит, он отвечал «Не знаю».
А Нико окраина очень понравилась, и он даже хотел несколько раз спешиться и пройтись пешком.
Вскоре они прибыли в центр. Улицы здесь были шире, чем в Кронине, а дома выше и чище, но общая планировка города весьма напоминала восстановленный университетский город в Ниверии, и даже таверны попадались в тех местах, где они были в Кронине. Правда, вместо известняка преобладал кирпич. Но все же. Совпадения произвели впечатление на Бранта, но оставили Нико совершенно равнодушным — возможно, он их просто не заметил. Пешеходов было много, но и карет тоже.
Брант опасался подвохов, боялся, что сейчас в них признают чужаков и что-нибудь по этому поводу придумают, но вскоре понял, что никто на них, в общем-то, не собирается обращать внимание. На месте Кронинского Университета высилось здание, весьма напоминающее учебное заведение, и за углом Брант обнаружил — да, таверну.
Они спешились и привязали коней к столбу.
Нужно было остановиться на ночлег и навести справки. Нужно было входить в контакт с населением. Нужно было искать тот самый «внутренний лаз», указанный Бранту Хевролингом. Нужно было следить за Нико, чтобы он не потерялся. А Брант устал и хотел спать.
Хозяин трактира, улыбчивый толстый эльф, с радостью согласился сдать им комнату наверху, спокойно принял от Бранта две золотых монеты с профилем Жигмонда, не оспаривая их достоинства и подлинности, и дал сдачу медяшками, а девушка, уносившая вглубь помещения поднос, возможно дочь хозяина, обернулась и сделала Бранту, а не Нико, глазки, возможно потому, что еще не знала, что Нико умеет уходить змейкой.
Брант недоуменно обнаружил, что на некоторых из медяшек красовался все тот же жигмондов профиль.
Прибыв в комнату, Нико сказал, что хочет полежать на постели четверть часа, завалился на кровать, и задремал. Бранту тоже очень хотелось спать, но он знал, что не уснет, пока не ознакомится с обстановкой. Все-таки Страна Вантит — не Ниверия, и город эльфов — не Кронин, несмотря на совпадения, похожую одежду, архитектуру, и прочее. Брант присел на край кровати и потряс Нико за плечо.
— Ммм? — спросил Нико сонно.
— Ты, Нико, вот что, ты никуда без меня здесь не выходи, хорошо? Я скоро вернусь, а ты лежи и спи себе, ладно?
— Ммм, — сказал Нико.
— Нет, ты все-таки уясни себе… Нико! Я говорю, уясни, что выходить без меня никуда тебе нельзя.
— Можно, — сказал Нико сонно.
— Нет, нельзя, — возразил Брант твердо. — Уясни. Понял? Не надо. Нет. Нико!
— Ну?
— Мы об этой местности ничего не знаем, ни ты, ни я.
— Я все знаю, — сказал Нико. — Это Страна Вантит. Я здесь сто раз бывал, ничего незнакомого для меня тут нету.
— Нико, — сказал Брант, сдерживаясь. — Пожалуйста, как друг тебя прошу, не выходи никуда без меня. — Брант помолчал, наблюдая, как Нико закрывает глаза и задремывает. — Вот кретин, — сказал он в пространство. — Не сговоришь. Шляется по территориям, как обезьяна с раскидаем, влипает в истории. Нико!
Нико захрапел. Брант накинул плащ и вышел.
Лошадь его стояла, привязанная к столбу. Лошади Нико нигде не было видно. Брант оторопел и на некоторое время застыл перед столбом, глядя на коня, а конь глядел на него.
Вернувшись в таверну, Брант подождал, пока хозяин выдаст сдачу какой-то молодой паре, любящей оспаривать и торговаться по поводу пунктов в счетах, и изначально подозревать мошенничество в людях некоторых профессий, подошел, и спросил:
— А скажите… Вот мы привязали двух лошадей там, а теперь одной нет… куда она могла запропаститься?
— Где привязали? — спросил хозяин, делая удивленные круглые глаза и улыбаясь снисходительно.
— На улице.
— Ну, а чего же вы ждали? Это ведь Город, а не Периферия. Лошадь вашу украли.
— Как — украли?
— Так. Отвязали, сели, и уехали. Вы откуда? Эх, простота. Ну, давайте мне ползолотого, я оставшуюся в стойло отведу, а то ведь тоже украдут.
— Ползолотого? Почему так много?
— Обычная цена за стойло, — хозяин пожал плечами. — Не хотите, не надо.
Брант выложил несколько медяшек на стойку.
Мысль, что лошадь могут украсть, просто не пришла ему в голову. В Ниверии краденую лошадь некому было продать, а самому ездить на краденом коне опасно — существовал закон, введенный кем-то из великих князей, поддержанный и подтвержденный в свое время Жигмондом, и ужесточенный недавно Фалконом — за кражу лошадей просто вешали за ребро или сажали на кол. Посему и в Колонии Бронти, и в Кронине, и в Астафии лошадь можно было оставить где угодно, на любой срок, и никто бы ее не тронул. Очевидно, у эльфов такого закона не было.