Страница:
Когда стена земли, раздробленного в щебень камня, пыли и дыма осела, взорам наблюдателей-вертолетчиков, среди которых был и Кемпер, предстали живые и невредимые с виду панспермиты, деловито расширяющие устье шахты. Взрывы ракет, начиненных обычным ВВ, были для них не более чем комариные укусы для человека.
Генерал Рестелл недаром заслужил репутацию жестокого и решительного человека, способного на любые средства ради достижения цели, но и он не отважился отдать приказ нанести по месту предполагаемого испытания бомбовый удар. Пока он созванивался с Вашингтоном, пока министр обороны совещался с начальниками штабов и президентом, суперзавры добрались к нижнему залу на дне шахты, где был установлен контейнер с ядерным зарядом.
В центр управления полигоном срочно прибыли представитель Пентагона адмирал Киллер и сенатор Джайлс, председатель сенатской комиссии по делам вооружений. Они успели насмотреться на деятельность суперзавров сверху, прежде чем те скрылись под землей, и оценили их мощь, упорство, неземное величие и потрясающее уродство; хотя, если разобраться, вопрос красоты и уродства спорен, а для животного мира термин «красота» и вовсе означает целесообразность формы тела, гармонию функциональной деятельности, доведенную эволюцией до совершенства. После этого потрясенные адмирал и сенатор принялись звонить каждый в свои колокола, в том числе и президенту, всколыхнув застоявшееся болото самоуспокоенности и уверенности в национальном превосходстве над любым противником.
На полигон прилетела целая бригада высокопоставленных официальных лиц под руководством заместителя министра обороны по научным исследованиям и разработкам. Она застала суперзавров уже в пути: панспермиты проникли в зал с ядерным устройством — никто не рискнул его взорвать — и похитили урановый зародыш и контейнер-бланкет со смесью дейтерия и трития. Что произошло под землей на глубине в полмили, никто, конечно, не видел, но когда после ухода ящеров в развороченную шахту спустились каскадеры-ядерщики, они обнаружили изуродованные останки оборудования и пустую скорлупу камеры, где находился заряд. И ноль радиоактивности.
Суперзавров пытались задержать на выходе из шахты: устроили ракетно-пушечный ад, применили боевые лазеры, но все было напрасно — бронированные колоссы прошли огневую завесу без видимых усилий и остановок. Похоже, страха они не знали.
Спустя сутки беспрерывных совещаний и полетов над неутомимо ползущими через пустыню и еще более подросшими сверхящерами над Невадой появился бомбардировщик В-1В и сбросил на них вакуум-бомбу класса «Зеро» [8]. Взрыв превратил уголок дикой горной местности со множеством острозубых скал, пещер, ям, стенок и барьеров в идеально ровный круг диаметром около километра, в пыль раскрошив все, что возвышалось над землей больше чем на сантиметр. И все же панспермиты уцелели.
Сначала наблюдатели подумали, что звери убиты: они распластались на голой скальной площадке и не двигались, вцепившись всеми шестью лапами в камень. В лагере, следовавшем за пришельцами в пределах радарной видимости, среди военспецов вспыхнуло ликование, длившееся полчаса ровно. Но суперзавры опомнились, зашевелились, пришли в себя, забавно ощупывая друг друга хвостами. Несколько часов они сидели на месте, занимаясь какими-то таинственными приготовлениями, — может быть, залечивали раны, — а потом вдруг один за другим сбили три вертолета с наблюдателями, кружившие на двухкилометровой высоте. Летчики погибли. С этого момента сверхдраконы не подпускали к себе никого ближе, чем на восемь километров, и увеличили скорость бега. Когда эксперты установили направление их движения, в лагере началась тихая паника: чудовищные твари через три-четыре дня должны были достичь каньона возле Коннорс-Пик, где шла подготовка к еще одному подземному ядерному испытанию в рамках «Черного огня». Как мрачно пошутил адмирал Киллер, пришельцы явно были «агентами Кремля», которые решили сорвать программу СОИ любыми средствами.
Шутка адмирала вызвала неожиданный резонанс в мире, выйдя за пределы штата Невада. У журналистов соцстран она вызвала ироническую улыбку, а корреспондентов радио и телекомпаний самих США обуял гомерический хохот. На страницах газет и журналов появились десятки фельетонов, насыщенных убийственным ковбойским юмором, статей и рассказов «очевидцев». Обыватель тоже хохотал над хлесткими фразами типа: «Еще никто и никогда не воевал с динозаврами, но Америка и в этом опередила мир, подтвердив свое историческое предназначение», обыватель пересказывал анекдоты и слухи и веселился, находясь в абсолютном неведении относительно реальных обстоятельств дела. К сожалению, и в политических кругах не нашлось деятеля, кто трезво оценил бы обстановку и сделал надлежащие выводы. В Пентагоне, да и среди администрации страны, все еще бытовало мнение, что военные вполне контролируют положение и вся эта шумиха вокруг двух оживших реликтов эпохи мезозоя не стоит выеденного яйца.
Прозрение не наступило, даже когда ни лазерные пушки, ни электромагнитные снаряды с высокой скоростью полета, ни ядохимикаты и самые страшные из животных и растительных ядов не оказали на чужих зверей никакого воздействия. Суперзавры раздавили еще две шахты с подготовленными к взрыву устройствами, и полигон опустел. Рестелл, не дожидаясь разрешения сверху, отдал приказ эвакуировать оставшиеся установки. Но на границе штатов Невады и Юты располагался секретный завод по переработке урановой руды, и суперзавры повернули туда. Страна перестала хохотать и затаила дыхание. Рестелл получил официальное разрешение применить для уничтожения чудовищ атомную бомбу.
И лишь один человек из всех причастных к этому делу догадался, к чему может привести ядерный взрыв, — Норман Алиссон.
Он нашел Кемпера возле одного из вертолетов в компании летчиков, обменивающихся впечатлениями последних рейдов на северо-восток Невады. Это был передовой отряд наблюдателей, следовавший за суперзаврами по пятам на минимально возможном расстоянии. В компании царил дух бравады, непритязательного юмора и снисходительного терпения: каждый ждал своей очереди рассказчика, отвечая смехом на неуклюжие остроты других. Алиссон послушал с минуту треп очередного остряка и выдернул Вирджина из толпы.
— Вир, надо помешать ядерной атаке на суперзавров.
В глазах Кемпера погасли искорки смеха. Он повертел пальцем у виска.
— Ты что, совсем свихнулся там, у скелета? Кстати, как ты сюда попал?
— С почтой, — отмахнулся Алиссон. — Если не остановить бомбардировку, произойдет нечто ужасное.
Кемпер внимательно оглядел напряженное лицо друга, покачал головой:
— Это невозможно.
— Но это необходимо, пока еще есть время. Помнишь, какими родились панспермиты?
— Конечно. Футов по двадцать…
— Дело не в размерах. Они двигались не так, как сейчас, гораздо медленнее и плавнее. А когда сожрали начинку рентгеновского интроскопа — радиоактивный церий, сразу стали активнее, повеселели. Помнишь?
Кемпер неуверенно почесал затылок:
— Да вроде бы…
— Это факт. Каждый раз, как они находили очаги радиации, в «нулевых точках» или в шахтах, подготовленных к испытаниям, скорость их жизни убыстрялась, я проверил. То есть вне зон с повышенным радиоактивным фоном они мерзнут, остывают. Понимаешь? А чем больше мощность излучения, тем выше темпы их роста, активность, скорость процессов обмена, реакция, сила. В сочетании с практической неуязвимостью… Представь, что будет, когда взорвется бомба: они наконец-то насытятся энергией и… черт знает, куда отправятся потом и что натворят.
Летчик хмыкнул, искоса поглядывая на еле сдерживающего волнение Алиссона, начертил носком ботинка женский профиль и стер.
— Логично. Хотя я и не верю, что суперзавры выдержат ядерный взрыв. А велика все же потенция у природы! — воскликнул он вдруг с восхищением. — Моей фантазии никогда бы не хватило нарисовать таких монстров! Живые атомные поглотители! Их надо оставить в живых хотя бы для того, чтобы они очищали землю от радиации. Экономический эффект будет колоссальный! Неужели в космосе могут обитать еще более жуткие формы жизни?
— По-моему, одни мы с тобой и способны удивляться, — хмуро проговорил Алиссон. — Даже в среде ученых любопытных романтиков — один-два на сотню, все больше прагматики, меркантильные дельцы да расчетливые препараторы. Не отвлекайся, думай, что делать.
Кемпер снова почесал затылок и превратился в деловитого и рассудительного человека.
— Нужен деятель масштаба государства, который может убедить Пентагон отменить атаку. Рестелл не годится, он зажат рамками устава, и кругозор его узок, к тому же он не станет вас слушать. Адмирал Киллер? Не знаю, мне он не понравился: эдакая высокомерная жердь с благородной сединой, да и фамилия у него чертовски убедительна [9]. Может быть, Джайлс?
— Кто это?
— Сенатор, председатель комиссии по делам вооружений. Похож на борца-профессионала, но не дурак, судя по отзывам. Попробуем прорваться к нему.
Кемпер вскочил и, не оглядываясь, пошел к фургону с радиостанцией. Алиссон, давно привыкший к манере Вирджина ставить задачу и тут же ее решать, поспешил следом.
Летчик задержался в фургоне на две минуты.
— Порядок, я выяснил: Джайлс и вся его свита находятся сейчас у Коннорс-Пик, изучают следы наших милых динозавриков. Жаль, что замминистра обороны уже улетел, а то можно было бы обратиться к нему.
Не давая Алиссону опомниться, Кемпер энергично зашагал к вертолету, крикнув на ходу в толпу развлекающихся пилотов:
— Боб, я по вызову Рестелла, буду через час-полтора, предупреди майора, когда вернется.
Через несколько минут они были в воздухе. Мощный двухвинтовой «Ирокез» понес их над угрюмым морщинистым телом пустыни на юго-запад, к горному кряжу Коннорс-Пик. Через весь каменный щит, то пропадая в нагромождениях скал, то появляясь на ровной поверхности, тянулись рядом четыре характерных борозды — следы проползших здесь драконов.
Все сорок минут полета молчали. Только сажая вертолет возле шеренги таких же машин с одной стороны и стада бронетранспортеров — с другой, Кемпер спросил:
— Ты уверен в своих расчетах?
Алиссон выдержал его взгляд.
— Это не расчеты, это логика и прогноз. Но я уверен, что не ошибся в выкладках.
Пробиться на прием к Джайлсу оказалось очень и очень непросто.
Под конец двухминутной речи, которую Алиссон держал перед сенатором, он заметил среди присутствующих известного физика, лауреата Лоуренсовской премии доктора Хойла и сбился, кое-как завершив выступление. Однако именно доктор Хойл и поддержал идею Алиссона.
— Я тоже думал над этим, — признался вдруг этот коротышка с помятым, заурядным лицом, но умными и живыми глазами. — По правде сказать, я не верю, что панспермиты выдержат ядерный взрыв. Каковыми бы ни были их способности поглощать и аккумулировать излучение, радиацию такой плотности и в таком широком диапазоне им не переварить, они захлебнутся. С другой стороны, мы о них почти ничего не знаем, поэтому правомочна любая гипотеза. Да и жаль терять такие объекты для исследования. Сверхассенизаторы, стопроцентно утилизирующие самые страшные из отходов человеческой деятельности — радиоактивные шлаки, нужны человечеству не меньше, чем ядерное оружие. А что вы предлагаете, доктор Алиссон?
— Давайте порассуждаем, — сказал хрипло Норман. — С большим процентом вероятности, будем говорить так, суперзавры привыкли жить в радиоактивной среде с очень большой интенсивностью излучения. Судя по тем данным, которыми мы располагаем после изучения останков их спор и скелета взрослого ящера, они чувствуют себя прекрасно даже при излучении в тысячу рентген в час. Чем меньше интенсивность, тем им холоднее, тем медленнее идут процессы обмена и уменьшаются запасы энергии.
— Логично, — кивнул Хойл. — Вы предлагаете создать вокруг них зону без излучения? Как это сделать практически? Но допустим, мы создадим такую зону, заэкранизируем. Как вы заставите их находиться в ней? До того момента, как у них кончатся жизненные запасы?
— Охлаждение… — Голос сел, и Норман вынужден был повторить. — Надо попробовать охлаждение…
Хойл первым догадался, в чем состояла идея палеонтолога.
— Верно! — воскликнул он. — Глубокое охлаждение! Давайте-ка попытаемся заморозить их, понизить температуру воздуха вокруг них хотя бы до точки замерзания азота. Думаю, недостатка средств для подобных экспериментов наши бравые водители, оплот мира и процветания, не испытывают.
Последние слова доктор произнес с иронией, отчего Алиссон проникся к нему симпатией. Хойл был одним из тех ученых, которые довольно резко выступали против вывода оружия в космос и против ядерных испытаний.
— Лаборатория Винса в Льяно, которая занимается генераторами холода, совсем недавно испытала свои «коулстоидж» в горах, — сказал Джайлс — Я читал отчет. За три минуты один генератор превратил в лед участок горной реки длиной в триста ярдов. Благодарю за отличную мысль, доктор Алиссон! Но почему вы все время хмуритесь?
— Да жалко мне их! — с досадой сказал Алиссон.
— Кого, простите?
— «Малышей»! Они-то не виноваты, что родились здесь, в Неваде. К тому же мы сами спровоцировали их роды.
Джайлс с изумлением посмотрел на помрачневшего палеонтолога.
Алиссон все еще гостил у Кемпера, слетав с ним раза два на патрулирование у границы зоны поражения — в девяти километрах от неутомимо двигающихся к намеченной цели суперзавров. Он знал, что готовится операция двойного удара: вместе с бомбометанием криогенераторов рассчитывали сбросить и ядерную бомбу, если холод не остановит ползущих гигантов. Еще через день все было готово для начала операции.
И тут суперзавры остановились. До завода «Эр-зет», перерабатывающего руды ураноторианита, оставалось еще пятьсот с лишним километров.
Замерли в ожидании «непогрешимая» военная машина Пентагона, бездумно потрясающая мускулами, обслуживаемая компанией бравых ребят из всех родов войск, и коллектив ученых и инженерно-технических работников, призванный объяснить все тайны природы и поставить их на службу богу войны. Гипотезы одна невероятнее другой кипящей пеной обрушились на головы благодарных слушателей, с помутневшими взорами и раскрытыми ртами внимавших ораторам. Одна из них была интересна, выдвинул ее молодой биолог из Пенсильванского университета: перехватив радиоразговоры, суперзавры поняли, что их хотят уничтожить, и остановились посовещаться, что делать дальше. Таким образом, гипотеза предполагала наличие у неземных драконов разума.
— Вот увидите, — размахивал руками биолог, — они через день-другой пойдут на контакт, сдадутся в плен и примут все наши условия.
В другой гипотезе утверждалось, что драконы просто оголодали и отдыхают, в третьей — что они решили не идти к заводу из-за недостаточного запаса энергии, все-таки на двухсоткилометровый переход ее ушло немало. Были еще и четвертая, и пятая, и двадцать пятая гипотезы, и все они оказались несостоятельными.
На третий день таинственного сидения почти в полной неподвижности в глубокой вулканической воронке панцири суперзавров почернели, стали трескаться, словно хитиновая скорлупа личинок майских жуков, и из этой «скорлупы» выползли обновленные, похудевшие, в ярко-оранжевой броне панспермиты. У них теперь почти отсутствовал хвост, а жуткие наросты на спине превратились… в громадные перепончатые полупрозрачные крылья! Когда один из драконов, словно пробуя, расправил эти крылья, все смотревшие телепередачу в лагере ахнули, пораженные красотой вспыхнувших бликов и радуг.
— Я почему-то ждал подобной трансформации, — признался Кемпер Норману; они смотрели телевизор у себя в палатке. — Вспомнил рассказ одного из наших фэнов про куколку. Правда, от того, что у них выросли крылья, драконы не стали намного красивее и симпатичнее.
— Зрелище притягивающее и одновременно отталкивающее, — согласился Алиссон. — Но меня больше пугает, что они способны приспосабливаться к чужим условиям. Прогрессируют, исчадия ада, причем с такой быстротой, какая и не снилась нашим земным организмам. Что-то будет дальше?
— Как ты думаешь, они взлетят?
— Вряд ли, уж больно велика их масса, никакие крылья не потянут, да и энергии для полета нужно уйма. Я вообще думаю, что это не крылья.
— А что?
— Ну-у… фотоэлементные батареи, например, для подзарядки внутренних аккумуляторов от солнечного излучения. Или зонтик для защиты от ядерного взрыва.
— Шутишь.
— Нисколько. Они приспосабливаются, а механизмами приспособления ведают инстинкты, которые ничего не делают впустую. Крылья для таких махин в нашей жиденькой атмосфере были бы явной ошибкой эволюции, создавшей сверхъящеров.
Алиссон оказался прав.
Когда панспермиты раскрыли крылья и просидели без движения еще двое суток под солнцем, ученые сошлись во мнении, что крылья — поглотители солнечной радиации. Но главная сенсация открылась позже, когда суперзавры, утолив энергетический голод, снова двинулись в горы по направлению к «Эр-зет». Слетевшиеся к останкам их скорлупы, как воронья стая, армейские эксперты и ученые обнаружили под скорлупой… два пятиметровых свеженьких яйца, излучающих радиацию, как обнаженный атомный реактор, и похожие на граненые кристаллы хрусталя!
Вот тут-то впервые Алиссон и почувствовал страх, сначала необъяснимый, темный, словно внушенный кем-то, а потом ему нашлось основание: суперзавры несли реальную угрозу всему живому на Земле, потому что размножались, откладывая яйца. Дай им подходящие условия при их неуязвимости — и через несколько десятков лет от рода хомо сапиенс не останется ничего, кроме следов его деятельности, да и то ненадолго. Попытается ли природа после этого воспитать на Земле новый разум? Хотя бы в этих чудовищах — полуящерах, полунасекомых, полуптицах?
С аэродрома базы ВВС «Найтхилл» стартовал сверхзвуковой бомбардировщик В-111 и, достигнув цели за полчаса, с высоты в десять километров сбросил три серебристых контейнера размером с железнодорожную цистерну. Спустя положенное число секунд контейнеры распустили бутоны парашютов и опустились в точном соответствии с расчетом компьютеров бомбометания — вокруг крушащих скалы гигантов. В ту же секунду сработали замки криогенераторов, и от всех трех цистерн взметнулись ввысь султаны искрящегося белого тумана.
Туман в несколько секунд расползся по площади круга с центром под замершими суперзаврами, утопил их по брюхо, стал подниматься вверх, как пена в кастрюле с закипевшим молоком, и наконец накрыл их с головой. С высоты беспилотного вертолета с телекамерами было теперь видно только громадное пухлое облако в месте падения криогенераторов, продолжавшее увеличиваться в размерах.
Над пустыней внезапно пронесся шквал, подняв в воздух тонны пыли и песка: переохлажденная масса воздуха породила барометрическую волну из-за резкого падения давления. Над облаком стала конденсироваться влага, и вскоре весь район, обезображенный как естественными вулканическими взрывами миллионы лет назад, так и искусственными, скрылся под пеленой тумана. Впервые в пустыне за многие годы прогремел гром не взрыва, а от самой обыкновенной молнии.
Алиссон вместе с остальными оставшимися не у дел специалистами смотрел за происходящим на экране армейской телесистемы. У него от волнения мерзли ноги и все время тянуло сказать какую-нибудь «умную» фразу, но он сдерживался. Кемпер улетел на задание, а с другими летчиками и зубрами науки разговаривать не хотелось.
Туман рассеялся только через два часа с четвертью, открыв жадным взорам людей изменившийся до неузнаваемости ландшафт: в радиусе километра поверхность плоскогорья была покрыта сверкающей коркой льда, превратившей застывших без движения суперзавров в ледяные изваяния.
В толпе, окружившей телемонитор, послышались крики ликования и одобрительный гул. Техника не подкачала, исполнители не подвели, оказались на высоте, да здравствует головастый парень, придумавший затею с охлаждением! Знай наших, боже, храни Америку!
Один лишь Алиссон, тот самый «головастый» парень, не радовался вместе со всеми, ему было жаль несчастных драконов, абсолютно чуждых всему земному, страшных, сильных, не знавших пределов своей мощи, но столкнувшихся, на свою беду, с жестокостью и беспощадностью повелителя Земли, который тоже не знал пределов, и прежде всего пределов своей злобы, цинизма и ненависти к любому, кто не подчинился его воле — будь то природа или себе подобное существо. Впрочем, поправил себя ради иронической объективности Алиссон, такое возможно не только в свободной и великой стране, но и в любой другой, способной защищать свои интересы всеми доступными ей средствами.
— А ты чего не радуешься, приятель? — хлопнул Нормана по плечу детина в куртке на молниях. — Здорово мы их приморозили! А выйдем в космос — всех гадов передавим!
«Дурак — зародыш конца мира», — подумал Алиссон словами Тэффи, но вслух сказал другое:
— Бедный Йорик!..
Примерно такие мысли бродили в голове Алиссона, когда его вместе с другими «яйцеголовыми» доставил к застывшим тушам на вертолете Кемпер.
Это была третья группа специалистов, направленная в район замороженных панспермитов после того, как военные обстреляли драконов ракетами и ничего не произошло.
От застывших колоссов, да и от земли, от каменных складок несло могильным холодом, с близких холмов дул пронизывающий ветер. Поправляя прозрачные шлемы, пояса и рукавицы антирадиационных комбинезонов, ученые и эксперты разошлись вдоль погрязших в каменной осыпи тел, каждый со своими приборами и инструментом. Им разрешалось работать возле суперзавров не более сорока — пятидесяти минут, потому что тела ящеров излучали около двухсот сорока рентген в час.
Вообще-то Алиссону делать здесь было нечего, но он не хотел оставаться в лагере и упросил организатора экспедиции взять его с собой. Теперь он пожалел, что не остался в теплой палатке: выдержать пытку холодом даже в скафандре с подогревом больше десяти минут не было никакой возможности.
Кемпер понял состояние друга раньше, чем тот пожаловался на непогоду. Он отвел Нормана в кабину, дал ему поддеть под балахон свитер и второй шлем с наушниками, и Алиссон повеселел.
— Знаешь что, давай попробуем взобраться? — внезапно загорелся он, кивая на суперзавров.
Кемпер поглядел на живые некогда горы, загородившие половину небосклона, и… согласился.
— Только возьми фотоаппарат, запечатлеем друг друга на память, такого трофея не было ни у одного охотника. Хотя мне их тоже немного жаль, как-никак мы их крестники.
Они вооружились связками веревок, кошками, карабинами для зажима бечевы и выступили в поход. «Покорение трупов» решили начать с одной из лап средней пары, где было больше шансов уцепиться за неровности рельефа.
Генерал Рестелл недаром заслужил репутацию жестокого и решительного человека, способного на любые средства ради достижения цели, но и он не отважился отдать приказ нанести по месту предполагаемого испытания бомбовый удар. Пока он созванивался с Вашингтоном, пока министр обороны совещался с начальниками штабов и президентом, суперзавры добрались к нижнему залу на дне шахты, где был установлен контейнер с ядерным зарядом.
В центр управления полигоном срочно прибыли представитель Пентагона адмирал Киллер и сенатор Джайлс, председатель сенатской комиссии по делам вооружений. Они успели насмотреться на деятельность суперзавров сверху, прежде чем те скрылись под землей, и оценили их мощь, упорство, неземное величие и потрясающее уродство; хотя, если разобраться, вопрос красоты и уродства спорен, а для животного мира термин «красота» и вовсе означает целесообразность формы тела, гармонию функциональной деятельности, доведенную эволюцией до совершенства. После этого потрясенные адмирал и сенатор принялись звонить каждый в свои колокола, в том числе и президенту, всколыхнув застоявшееся болото самоуспокоенности и уверенности в национальном превосходстве над любым противником.
На полигон прилетела целая бригада высокопоставленных официальных лиц под руководством заместителя министра обороны по научным исследованиям и разработкам. Она застала суперзавров уже в пути: панспермиты проникли в зал с ядерным устройством — никто не рискнул его взорвать — и похитили урановый зародыш и контейнер-бланкет со смесью дейтерия и трития. Что произошло под землей на глубине в полмили, никто, конечно, не видел, но когда после ухода ящеров в развороченную шахту спустились каскадеры-ядерщики, они обнаружили изуродованные останки оборудования и пустую скорлупу камеры, где находился заряд. И ноль радиоактивности.
Суперзавров пытались задержать на выходе из шахты: устроили ракетно-пушечный ад, применили боевые лазеры, но все было напрасно — бронированные колоссы прошли огневую завесу без видимых усилий и остановок. Похоже, страха они не знали.
Спустя сутки беспрерывных совещаний и полетов над неутомимо ползущими через пустыню и еще более подросшими сверхящерами над Невадой появился бомбардировщик В-1В и сбросил на них вакуум-бомбу класса «Зеро» [8]. Взрыв превратил уголок дикой горной местности со множеством острозубых скал, пещер, ям, стенок и барьеров в идеально ровный круг диаметром около километра, в пыль раскрошив все, что возвышалось над землей больше чем на сантиметр. И все же панспермиты уцелели.
Сначала наблюдатели подумали, что звери убиты: они распластались на голой скальной площадке и не двигались, вцепившись всеми шестью лапами в камень. В лагере, следовавшем за пришельцами в пределах радарной видимости, среди военспецов вспыхнуло ликование, длившееся полчаса ровно. Но суперзавры опомнились, зашевелились, пришли в себя, забавно ощупывая друг друга хвостами. Несколько часов они сидели на месте, занимаясь какими-то таинственными приготовлениями, — может быть, залечивали раны, — а потом вдруг один за другим сбили три вертолета с наблюдателями, кружившие на двухкилометровой высоте. Летчики погибли. С этого момента сверхдраконы не подпускали к себе никого ближе, чем на восемь километров, и увеличили скорость бега. Когда эксперты установили направление их движения, в лагере началась тихая паника: чудовищные твари через три-четыре дня должны были достичь каньона возле Коннорс-Пик, где шла подготовка к еще одному подземному ядерному испытанию в рамках «Черного огня». Как мрачно пошутил адмирал Киллер, пришельцы явно были «агентами Кремля», которые решили сорвать программу СОИ любыми средствами.
Шутка адмирала вызвала неожиданный резонанс в мире, выйдя за пределы штата Невада. У журналистов соцстран она вызвала ироническую улыбку, а корреспондентов радио и телекомпаний самих США обуял гомерический хохот. На страницах газет и журналов появились десятки фельетонов, насыщенных убийственным ковбойским юмором, статей и рассказов «очевидцев». Обыватель тоже хохотал над хлесткими фразами типа: «Еще никто и никогда не воевал с динозаврами, но Америка и в этом опередила мир, подтвердив свое историческое предназначение», обыватель пересказывал анекдоты и слухи и веселился, находясь в абсолютном неведении относительно реальных обстоятельств дела. К сожалению, и в политических кругах не нашлось деятеля, кто трезво оценил бы обстановку и сделал надлежащие выводы. В Пентагоне, да и среди администрации страны, все еще бытовало мнение, что военные вполне контролируют положение и вся эта шумиха вокруг двух оживших реликтов эпохи мезозоя не стоит выеденного яйца.
* * *
Суперзавры прошли последний ракетный заслон перед шахтой в ущелье у Коннорс-Пик и через день уничтожили ядерный заряд, предназначенный для испытаний рентгеновского лазера с ядерной накачкой. К этому времени их рост достиг сорока трех, а длина от носа до кончика хвоста превысила двести метров. Они были гораздо больше не только самых крупных живых существ на Земле, но и превосходили все созданные человеком передвигающиеся по суше механизмы. В Пентагоне все еще искали оружие, способное уничтожить монстров, испытывая на панспермитах весь имеющийся в наличии арсенал, в том числе экспериментальный, биологический.Прозрение не наступило, даже когда ни лазерные пушки, ни электромагнитные снаряды с высокой скоростью полета, ни ядохимикаты и самые страшные из животных и растительных ядов не оказали на чужих зверей никакого воздействия. Суперзавры раздавили еще две шахты с подготовленными к взрыву устройствами, и полигон опустел. Рестелл, не дожидаясь разрешения сверху, отдал приказ эвакуировать оставшиеся установки. Но на границе штатов Невады и Юты располагался секретный завод по переработке урановой руды, и суперзавры повернули туда. Страна перестала хохотать и затаила дыхание. Рестелл получил официальное разрешение применить для уничтожения чудовищ атомную бомбу.
И лишь один человек из всех причастных к этому делу догадался, к чему может привести ядерный взрыв, — Норман Алиссон.
Он нашел Кемпера возле одного из вертолетов в компании летчиков, обменивающихся впечатлениями последних рейдов на северо-восток Невады. Это был передовой отряд наблюдателей, следовавший за суперзаврами по пятам на минимально возможном расстоянии. В компании царил дух бравады, непритязательного юмора и снисходительного терпения: каждый ждал своей очереди рассказчика, отвечая смехом на неуклюжие остроты других. Алиссон послушал с минуту треп очередного остряка и выдернул Вирджина из толпы.
— Вир, надо помешать ядерной атаке на суперзавров.
В глазах Кемпера погасли искорки смеха. Он повертел пальцем у виска.
— Ты что, совсем свихнулся там, у скелета? Кстати, как ты сюда попал?
— С почтой, — отмахнулся Алиссон. — Если не остановить бомбардировку, произойдет нечто ужасное.
Кемпер внимательно оглядел напряженное лицо друга, покачал головой:
— Это невозможно.
— Но это необходимо, пока еще есть время. Помнишь, какими родились панспермиты?
— Конечно. Футов по двадцать…
— Дело не в размерах. Они двигались не так, как сейчас, гораздо медленнее и плавнее. А когда сожрали начинку рентгеновского интроскопа — радиоактивный церий, сразу стали активнее, повеселели. Помнишь?
Кемпер неуверенно почесал затылок:
— Да вроде бы…
— Это факт. Каждый раз, как они находили очаги радиации, в «нулевых точках» или в шахтах, подготовленных к испытаниям, скорость их жизни убыстрялась, я проверил. То есть вне зон с повышенным радиоактивным фоном они мерзнут, остывают. Понимаешь? А чем больше мощность излучения, тем выше темпы их роста, активность, скорость процессов обмена, реакция, сила. В сочетании с практической неуязвимостью… Представь, что будет, когда взорвется бомба: они наконец-то насытятся энергией и… черт знает, куда отправятся потом и что натворят.
Летчик хмыкнул, искоса поглядывая на еле сдерживающего волнение Алиссона, начертил носком ботинка женский профиль и стер.
— Логично. Хотя я и не верю, что суперзавры выдержат ядерный взрыв. А велика все же потенция у природы! — воскликнул он вдруг с восхищением. — Моей фантазии никогда бы не хватило нарисовать таких монстров! Живые атомные поглотители! Их надо оставить в живых хотя бы для того, чтобы они очищали землю от радиации. Экономический эффект будет колоссальный! Неужели в космосе могут обитать еще более жуткие формы жизни?
— По-моему, одни мы с тобой и способны удивляться, — хмуро проговорил Алиссон. — Даже в среде ученых любопытных романтиков — один-два на сотню, все больше прагматики, меркантильные дельцы да расчетливые препараторы. Не отвлекайся, думай, что делать.
Кемпер снова почесал затылок и превратился в деловитого и рассудительного человека.
— Нужен деятель масштаба государства, который может убедить Пентагон отменить атаку. Рестелл не годится, он зажат рамками устава, и кругозор его узок, к тому же он не станет вас слушать. Адмирал Киллер? Не знаю, мне он не понравился: эдакая высокомерная жердь с благородной сединой, да и фамилия у него чертовски убедительна [9]. Может быть, Джайлс?
— Кто это?
— Сенатор, председатель комиссии по делам вооружений. Похож на борца-профессионала, но не дурак, судя по отзывам. Попробуем прорваться к нему.
Кемпер вскочил и, не оглядываясь, пошел к фургону с радиостанцией. Алиссон, давно привыкший к манере Вирджина ставить задачу и тут же ее решать, поспешил следом.
Летчик задержался в фургоне на две минуты.
— Порядок, я выяснил: Джайлс и вся его свита находятся сейчас у Коннорс-Пик, изучают следы наших милых динозавриков. Жаль, что замминистра обороны уже улетел, а то можно было бы обратиться к нему.
Не давая Алиссону опомниться, Кемпер энергично зашагал к вертолету, крикнув на ходу в толпу развлекающихся пилотов:
— Боб, я по вызову Рестелла, буду через час-полтора, предупреди майора, когда вернется.
Через несколько минут они были в воздухе. Мощный двухвинтовой «Ирокез» понес их над угрюмым морщинистым телом пустыни на юго-запад, к горному кряжу Коннорс-Пик. Через весь каменный щит, то пропадая в нагромождениях скал, то появляясь на ровной поверхности, тянулись рядом четыре характерных борозды — следы проползших здесь драконов.
Все сорок минут полета молчали. Только сажая вертолет возле шеренги таких же машин с одной стороны и стада бронетранспортеров — с другой, Кемпер спросил:
— Ты уверен в своих расчетах?
Алиссон выдержал его взгляд.
— Это не расчеты, это логика и прогноз. Но я уверен, что не ошибся в выкладках.
Пробиться на прием к Джайлсу оказалось очень и очень непросто.
Под конец двухминутной речи, которую Алиссон держал перед сенатором, он заметил среди присутствующих известного физика, лауреата Лоуренсовской премии доктора Хойла и сбился, кое-как завершив выступление. Однако именно доктор Хойл и поддержал идею Алиссона.
— Я тоже думал над этим, — признался вдруг этот коротышка с помятым, заурядным лицом, но умными и живыми глазами. — По правде сказать, я не верю, что панспермиты выдержат ядерный взрыв. Каковыми бы ни были их способности поглощать и аккумулировать излучение, радиацию такой плотности и в таком широком диапазоне им не переварить, они захлебнутся. С другой стороны, мы о них почти ничего не знаем, поэтому правомочна любая гипотеза. Да и жаль терять такие объекты для исследования. Сверхассенизаторы, стопроцентно утилизирующие самые страшные из отходов человеческой деятельности — радиоактивные шлаки, нужны человечеству не меньше, чем ядерное оружие. А что вы предлагаете, доктор Алиссон?
— Давайте порассуждаем, — сказал хрипло Норман. — С большим процентом вероятности, будем говорить так, суперзавры привыкли жить в радиоактивной среде с очень большой интенсивностью излучения. Судя по тем данным, которыми мы располагаем после изучения останков их спор и скелета взрослого ящера, они чувствуют себя прекрасно даже при излучении в тысячу рентген в час. Чем меньше интенсивность, тем им холоднее, тем медленнее идут процессы обмена и уменьшаются запасы энергии.
— Логично, — кивнул Хойл. — Вы предлагаете создать вокруг них зону без излучения? Как это сделать практически? Но допустим, мы создадим такую зону, заэкранизируем. Как вы заставите их находиться в ней? До того момента, как у них кончатся жизненные запасы?
— Охлаждение… — Голос сел, и Норман вынужден был повторить. — Надо попробовать охлаждение…
Хойл первым догадался, в чем состояла идея палеонтолога.
— Верно! — воскликнул он. — Глубокое охлаждение! Давайте-ка попытаемся заморозить их, понизить температуру воздуха вокруг них хотя бы до точки замерзания азота. Думаю, недостатка средств для подобных экспериментов наши бравые водители, оплот мира и процветания, не испытывают.
Последние слова доктор произнес с иронией, отчего Алиссон проникся к нему симпатией. Хойл был одним из тех ученых, которые довольно резко выступали против вывода оружия в космос и против ядерных испытаний.
— Лаборатория Винса в Льяно, которая занимается генераторами холода, совсем недавно испытала свои «коулстоидж» в горах, — сказал Джайлс — Я читал отчет. За три минуты один генератор превратил в лед участок горной реки длиной в триста ярдов. Благодарю за отличную мысль, доктор Алиссон! Но почему вы все время хмуритесь?
— Да жалко мне их! — с досадой сказал Алиссон.
— Кого, простите?
— «Малышей»! Они-то не виноваты, что родились здесь, в Неваде. К тому же мы сами спровоцировали их роды.
Джайлс с изумлением посмотрел на помрачневшего палеонтолога.
* * *
Спустя сутки на полигон в район Коннорс-Пик были доставлены из Льяно серебристые контейнеры, похожие на цистерны для горючего, — экспериментальные криогенераторы мгновенного действия, детище одной из секретных лабораторий, работавших над применением любых изобретений в военных целях.Алиссон все еще гостил у Кемпера, слетав с ним раза два на патрулирование у границы зоны поражения — в девяти километрах от неутомимо двигающихся к намеченной цели суперзавров. Он знал, что готовится операция двойного удара: вместе с бомбометанием криогенераторов рассчитывали сбросить и ядерную бомбу, если холод не остановит ползущих гигантов. Еще через день все было готово для начала операции.
И тут суперзавры остановились. До завода «Эр-зет», перерабатывающего руды ураноторианита, оставалось еще пятьсот с лишним километров.
Замерли в ожидании «непогрешимая» военная машина Пентагона, бездумно потрясающая мускулами, обслуживаемая компанией бравых ребят из всех родов войск, и коллектив ученых и инженерно-технических работников, призванный объяснить все тайны природы и поставить их на службу богу войны. Гипотезы одна невероятнее другой кипящей пеной обрушились на головы благодарных слушателей, с помутневшими взорами и раскрытыми ртами внимавших ораторам. Одна из них была интересна, выдвинул ее молодой биолог из Пенсильванского университета: перехватив радиоразговоры, суперзавры поняли, что их хотят уничтожить, и остановились посовещаться, что делать дальше. Таким образом, гипотеза предполагала наличие у неземных драконов разума.
— Вот увидите, — размахивал руками биолог, — они через день-другой пойдут на контакт, сдадутся в плен и примут все наши условия.
В другой гипотезе утверждалось, что драконы просто оголодали и отдыхают, в третьей — что они решили не идти к заводу из-за недостаточного запаса энергии, все-таки на двухсоткилометровый переход ее ушло немало. Были еще и четвертая, и пятая, и двадцать пятая гипотезы, и все они оказались несостоятельными.
На третий день таинственного сидения почти в полной неподвижности в глубокой вулканической воронке панцири суперзавров почернели, стали трескаться, словно хитиновая скорлупа личинок майских жуков, и из этой «скорлупы» выползли обновленные, похудевшие, в ярко-оранжевой броне панспермиты. У них теперь почти отсутствовал хвост, а жуткие наросты на спине превратились… в громадные перепончатые полупрозрачные крылья! Когда один из драконов, словно пробуя, расправил эти крылья, все смотревшие телепередачу в лагере ахнули, пораженные красотой вспыхнувших бликов и радуг.
— Я почему-то ждал подобной трансформации, — признался Кемпер Норману; они смотрели телевизор у себя в палатке. — Вспомнил рассказ одного из наших фэнов про куколку. Правда, от того, что у них выросли крылья, драконы не стали намного красивее и симпатичнее.
— Зрелище притягивающее и одновременно отталкивающее, — согласился Алиссон. — Но меня больше пугает, что они способны приспосабливаться к чужим условиям. Прогрессируют, исчадия ада, причем с такой быстротой, какая и не снилась нашим земным организмам. Что-то будет дальше?
— Как ты думаешь, они взлетят?
— Вряд ли, уж больно велика их масса, никакие крылья не потянут, да и энергии для полета нужно уйма. Я вообще думаю, что это не крылья.
— А что?
— Ну-у… фотоэлементные батареи, например, для подзарядки внутренних аккумуляторов от солнечного излучения. Или зонтик для защиты от ядерного взрыва.
— Шутишь.
— Нисколько. Они приспосабливаются, а механизмами приспособления ведают инстинкты, которые ничего не делают впустую. Крылья для таких махин в нашей жиденькой атмосфере были бы явной ошибкой эволюции, создавшей сверхъящеров.
Алиссон оказался прав.
Когда панспермиты раскрыли крылья и просидели без движения еще двое суток под солнцем, ученые сошлись во мнении, что крылья — поглотители солнечной радиации. Но главная сенсация открылась позже, когда суперзавры, утолив энергетический голод, снова двинулись в горы по направлению к «Эр-зет». Слетевшиеся к останкам их скорлупы, как воронья стая, армейские эксперты и ученые обнаружили под скорлупой… два пятиметровых свеженьких яйца, излучающих радиацию, как обнаженный атомный реактор, и похожие на граненые кристаллы хрусталя!
Вот тут-то впервые Алиссон и почувствовал страх, сначала необъяснимый, темный, словно внушенный кем-то, а потом ему нашлось основание: суперзавры несли реальную угрозу всему живому на Земле, потому что размножались, откладывая яйца. Дай им подходящие условия при их неуязвимости — и через несколько десятков лет от рода хомо сапиенс не останется ничего, кроме следов его деятельности, да и то ненадолго. Попытается ли природа после этого воспитать на Земле новый разум? Хотя бы в этих чудовищах — полуящерах, полунасекомых, полуптицах?
* * *
В понедельник утром 2 сентября на полигон прибыл президент. Понаблюдав на экране телемонитора за ползущими, все сокрушающими на своем пути панспермитами и рассмотрев в бинокль их странные, похожие на сростки кристаллов яйца, он скомандовал начать бомбардировку.С аэродрома базы ВВС «Найтхилл» стартовал сверхзвуковой бомбардировщик В-111 и, достигнув цели за полчаса, с высоты в десять километров сбросил три серебристых контейнера размером с железнодорожную цистерну. Спустя положенное число секунд контейнеры распустили бутоны парашютов и опустились в точном соответствии с расчетом компьютеров бомбометания — вокруг крушащих скалы гигантов. В ту же секунду сработали замки криогенераторов, и от всех трех цистерн взметнулись ввысь султаны искрящегося белого тумана.
Туман в несколько секунд расползся по площади круга с центром под замершими суперзаврами, утопил их по брюхо, стал подниматься вверх, как пена в кастрюле с закипевшим молоком, и наконец накрыл их с головой. С высоты беспилотного вертолета с телекамерами было теперь видно только громадное пухлое облако в месте падения криогенераторов, продолжавшее увеличиваться в размерах.
Над пустыней внезапно пронесся шквал, подняв в воздух тонны пыли и песка: переохлажденная масса воздуха породила барометрическую волну из-за резкого падения давления. Над облаком стала конденсироваться влага, и вскоре весь район, обезображенный как естественными вулканическими взрывами миллионы лет назад, так и искусственными, скрылся под пеленой тумана. Впервые в пустыне за многие годы прогремел гром не взрыва, а от самой обыкновенной молнии.
Алиссон вместе с остальными оставшимися не у дел специалистами смотрел за происходящим на экране армейской телесистемы. У него от волнения мерзли ноги и все время тянуло сказать какую-нибудь «умную» фразу, но он сдерживался. Кемпер улетел на задание, а с другими летчиками и зубрами науки разговаривать не хотелось.
Туман рассеялся только через два часа с четвертью, открыв жадным взорам людей изменившийся до неузнаваемости ландшафт: в радиусе километра поверхность плоскогорья была покрыта сверкающей коркой льда, превратившей застывших без движения суперзавров в ледяные изваяния.
В толпе, окружившей телемонитор, послышались крики ликования и одобрительный гул. Техника не подкачала, исполнители не подвели, оказались на высоте, да здравствует головастый парень, придумавший затею с охлаждением! Знай наших, боже, храни Америку!
Один лишь Алиссон, тот самый «головастый» парень, не радовался вместе со всеми, ему было жаль несчастных драконов, абсолютно чуждых всему земному, страшных, сильных, не знавших пределов своей мощи, но столкнувшихся, на свою беду, с жестокостью и беспощадностью повелителя Земли, который тоже не знал пределов, и прежде всего пределов своей злобы, цинизма и ненависти к любому, кто не подчинился его воле — будь то природа или себе подобное существо. Впрочем, поправил себя ради иронической объективности Алиссон, такое возможно не только в свободной и великой стране, но и в любой другой, способной защищать свои интересы всеми доступными ей средствами.
— А ты чего не радуешься, приятель? — хлопнул Нормана по плечу детина в куртке на молниях. — Здорово мы их приморозили! А выйдем в космос — всех гадов передавим!
«Дурак — зародыш конца мира», — подумал Алиссон словами Тэффи, но вслух сказал другое:
— Бедный Йорик!..
* * *
Лед на панспермитах растаял к утру, но они не шевелились, став из ярко-оранжевых тускло-желтыми. Однако даже такие — неподвижные, молчаливые, мертвые — они внушали ужас, отвращение и одновременно благоговейный трепет своей несхожестью с земными формами жизни, мощью и неземным уродством. При долгом созерцании чудовищ человека вдруг поражала мысль о невероятной, чуть ли не противоестественной приспособляемости жизни к любым природным условиям, готовности выжить любой ценой: либо ценой отказа от разума — и тогда возникали колоссы вроде динозавров на Земле и суперзавров в космосе, либо ценой приобретения разума — и тогда появлялись существа вроде людей, сильные только волей к победе и умением переделывать условия существования…Примерно такие мысли бродили в голове Алиссона, когда его вместе с другими «яйцеголовыми» доставил к застывшим тушам на вертолете Кемпер.
Это была третья группа специалистов, направленная в район замороженных панспермитов после того, как военные обстреляли драконов ракетами и ничего не произошло.
От застывших колоссов, да и от земли, от каменных складок несло могильным холодом, с близких холмов дул пронизывающий ветер. Поправляя прозрачные шлемы, пояса и рукавицы антирадиационных комбинезонов, ученые и эксперты разошлись вдоль погрязших в каменной осыпи тел, каждый со своими приборами и инструментом. Им разрешалось работать возле суперзавров не более сорока — пятидесяти минут, потому что тела ящеров излучали около двухсот сорока рентген в час.
Вообще-то Алиссону делать здесь было нечего, но он не хотел оставаться в лагере и упросил организатора экспедиции взять его с собой. Теперь он пожалел, что не остался в теплой палатке: выдержать пытку холодом даже в скафандре с подогревом больше десяти минут не было никакой возможности.
Кемпер понял состояние друга раньше, чем тот пожаловался на непогоду. Он отвел Нормана в кабину, дал ему поддеть под балахон свитер и второй шлем с наушниками, и Алиссон повеселел.
— Знаешь что, давай попробуем взобраться? — внезапно загорелся он, кивая на суперзавров.
Кемпер поглядел на живые некогда горы, загородившие половину небосклона, и… согласился.
— Только возьми фотоаппарат, запечатлеем друг друга на память, такого трофея не было ни у одного охотника. Хотя мне их тоже немного жаль, как-никак мы их крестники.
Они вооружились связками веревок, кошками, карабинами для зажима бечевы и выступили в поход. «Покорение трупов» решили начать с одной из лап средней пары, где было больше шансов уцепиться за неровности рельефа.