Ермишин Олег. Афоризмы

 
   Нужно говорить громко, чтобы тебя услышали. Нужно говорить тихо, чтобы тебя послушали.
 
   Прекраснее музыки только тишина.
 
   Скептик – это человек, который ни в чем не сомневается.
 
   Смерть – неприятная формальность, зато принимаются все кандидаты.
 
   Счастье – не цель жизни, а ее средство.
   Характер встречается реже, чем героизм.
 
   Человек рожден не для удовольствия, а для радости.

Жан Кокто

   (1889—1963 гг.)
   драматург

   Бог думает о нас. Но он не думает за нас.
 
   Богатство – это привычка, и бедность – тоже. Бедняк, который разбогател, кичится роскошной бедностью.
 
   Бояться смерти – все равно что бояться того, что мы ограничены в пространстве.
 
   В большом городе можно больше увидеть, зато в маленьком – больше услышать.
 
   Виртуозы не служат музыке; они заставляют ее служить себе.
 
   Время от времени следует отдохнуть от безделья.
 
   Все мечтатели – плохие поэты.
 
   Вундеркинды, как правило, дети родителей с богатым воображением.
 
   Даже величайший шедевр литературы – всего лишь приведенный в беспорядок словарь.
 
   Даже самая злая собака не кусает того, кто ее кормит. Какой пример литературным критикам…
 
   Для одних стиль – это сложный способ говорить о простом, для других – простой способ говорить о сложном.
 
   Дурные привычки – единственное, чем люди делятся без раздумья.
 
   Если есть выбор, кого распинать, толпа всегда спасает Варраву.
 
   Если ты знаменитость, неприятно, что все кругом тебя знают, и совершенно ужасно, когда тебя не узнают.
 
   Жизнь – это горизонтальное падение.
 
   Истина слишком нага и поэтому никого не возбуждает.
 
   История – это правда, которая в конце концов становится ложью. Миф – это ложь, которая в конце концов становится правдой.
 
   Источник редко одобряет дорогу, которую избрала река.
 
   Итальянцы – это французы в хорошем настроении.
 
   Каждый человек носит на левом плече обезьяну, на правом – попугая.
 
   Красота действует даже на тех, кто ее не замечает.
 
   Критики всегда сравнивают. Несравнимое от них ускользает.
 
   Мода умирает молодой. Вот почему ее легковесность так весома.
 
   Опиум похож на религию, как иллюзионист на Иисуса.
 
   Почему генералы такие тупые? Потому что их набирают среди полковников.
 
   Поэзия – это религия без надежды.
 
   Поэт вспоминает будущее.
 
   Разумеется, я верю в счастливую случайность, иначе как объяснить успехи людей, которых я не выношу?
 
   Раньше женщины кормили грудью младенцев, теперь – кинопродюсеров.
 
   Режиссеры бывают трех видов: умные, изобретательные и большинство.
 
   Самая страшная трагедия для поэта – когда им восхищаются, потому что не понимают его.
 
   Секрет всегда имеет форму уха.
 
   Такт в дерзости – это умение почувствовать, до какого предела можно зайти слишком далеко.
 
   Член Французской академии отличается тем, что после смерти он превращается в кресло.
 
   Я знаю, что искусство совершенно необходимо людям, только не знаю зачем.
 
   Во фразе: «Картины Пикассо – это мазня» – о Пикассо не сказано ничего, зато о говорящем – все.
 
   Виктор Гюго был безумцем, который вообразил себя Виктором Гюго.

Колетт (Сидония Габриэль Колетт)

   (1873—1954 гг.)
   писательница

   В чужой постели всегда хуже спишь.
 
   Женщина может сделать все то же, что и мужчина, кроме одного: обмочить стену стоя.
 
   Женщина редко прощает мужчине ревность и никогда не прощает отсутствия ревности.
 
   Жизненная ошибка – это проступок, который не принес удовольствия.
 
   Когда она поднимала веки, казалось, что она снимает с себя всю одежду.
 
   Когда любят, не пишут любовных романов.
 
   Когда тебя любят, не сомневаешься ни в чем. Когда любишь сам, во всем сомневаешься.
 
   Молодой девушке требуется некоторое время, чтобы найти мужчину на всю жизнь. Это не мешает ей тем временем выходить замуж.
 
   Мужчина может любить двух женщин, но лишь до тех пор, пока одна из них не поймет, в чем дело.
 
   Мужчины на удивление нелогичны: твердят, что все женщины одинаковы, и постоянно меняют одну на другую.
 
   Мы упорно не замечаем своей старости, пока не оказываемся на краю могилы.
 
   На сердце не бывает морщин, а только рубцы.
 
   Ничто так не старит женщину, как жизнь в деревне.
 
   Обо мне уже перестают злословить – как видно, старею.
 
   Скука помогает принять решение.
 
   Телефон по-настоящему полезен лишь крупным предпринимателям и женщинам, которым есть что скрывать.
 
   Только совсем состарившись, женщина может отказаться от тщеславного желания жить на глазах у кого-то.
 
   Увы! Приходится постоянно вести сражение с теми, кого обожаешь, – и в любви, и в материнстве.
 
   Чтобы завоевать женщину, мужчины сочиняют чудесную ложь. Чтобы бросить женщину, мужчины сочиняют глупую и несуразную ложь.

Жорж Куртелин

   (1858—1929 гг.)
   писатель

   Джентльмен использует беззащитное положение женщины лишь в том случае, если сам поставил ее в такое положение.
 
   Если бы мы терпели у других то, что прощаем себе, нам пришлось бы повеситься.
 
   Женщина никогда не видит того, что мужчина делает для нее, но очень хорошо видит то, чего он для нее не делает.
 
   Женщине всегда хватает ума, чтобы казаться простушкой.
 
   Как мы были бы счастливы, если бы зарабатывали сумму, в которую, как полагает наша жена, оценивают наши заработки наши соседи!
 
   Лучше погубить свою молодость, чем ничего с ней не сделать.
 
   Мужчина – единственный самец, который бьет свою самку.
 
   Некая дама говорила мне как нечто само собой разумеющееся: «Я никогда не думаю – это меня утомляет; а если уж думаю, то ни о чем».
 
   Никогда не знаешь, что выпил лишнюю рюмку, пока не выпил ее.
 
   Постель нередко бывает только ступенькой.
 
   Только и было от него пользы, что иногда он проглатывал муху.

Клод Леви-Строс

   (род. 1908 г.)
   этнограф,
   социолог

   Быстро распространяющаяся и чрезмерно возбужденная цивилизация навсегда нарушает безмолвие морей.
 
   В тропической Америке человек незаметен прежде всего потому, что он редок.
 
   Импульсы и эмоции ничего не объясняют, они всегда проистекают: или из мощи тела, или из немощности духа.
 
   Каждая цивилизация имеет тенденцию к завышенной оценке объективной направленности своего мышления.
 
   Кто начнет с того, что устроится в мнимой очевидности своего "я", из этого уже не выйдет.
 
   Люди всегда и повсюду решали одну и ту же задачу, ставя себе одну и ту же цель, и в ходе их становления менялись только средства. Игра не кончена, мы можем начать все сызнова.
 
   Некоторые цивилизации, современные или уже исчезнувшие, умели или все еще умеют лучше нас разрешать проблемы, хотя мы старались добиться тех же самых результатов.
 
   Ученый – это не тот, кто дает правильные ответы, а тот, кто ставит правильные вопросы.
 
   Цивилизация, основанная на принципе и идее повышенного мнения о себе, является гнилой с самого своего рождения.
 
   Человек подобен игроку, который, садясь за стол, берет в руки карты, придуманные им.
 
   Человечество укрепляется в монокультуре. Оно готовится производить массовую цивилизацию наподобие свеклы. На ее повседневном столе будет только это блюдо.

Жан-Франсуа Лиотар

   (1924—1998 гг.)
   философ

   Каждый предоставлен сам себе. И каждый знает, что этого «самому себе» – мало.
 
   Чувства обманывают, они ограничены в пространстве и в различных возможностях.

Андре Мальро

   (1901—1976 гг.)
   писатель

   В политике, как и в грамматике, ошибка, которую совершают все, провозглашается правилом.
 
   Говорить о смерти может лишь музыка.
 
   Долговечное произведение искусства всегда искалечено: у него ампутировано его время.
 
   Есть справедливые войны, но нет справедливых войск.
 
   Интеллектуалы как женщины – они бегут за военными.
 
   Искатель приключений – не что иное, как мифоман.
 
   Культуру нельзя унаследовать, ее надо завоевать.
 
   Молодость – это религия, все приверженцы которой кончают отступничеством.
 
   Народного искусства уже нет, потому что нет народа.
 
   Настоящая религиозная жизнь – это ежедневное обращение в веру.
 
   Нет героев без зрителей.
 
   Революция – каникулы жизни.
 
   Трагедия смерти в том, что она превращает жизнь в судьбу.
 
   Умирают только за то, что не существует.
 
   Шедевр – ручательство гениальности, но гениальность не есть ручательство шедевра.
 
   Я понял, что жизнь ничего не стоит, но я также понял, что ничто не стоит жизни.

Жак Маритен

   (1882—1973 гг.)
   философ

   Люди живут ценностями и реалиями, которые возвышаются над временем.
 
   Человек есть одновременно и «человек действующий», и «человек разумный». И прежде чем быть «человеком разумным», чтобы стать им, он должен быть «человеком действующим».

Жорж-Арман Массон

   (род. 1960 г.)
   писатель

   В охоте на мужа нет никаких правил. Все средства дозволены, лишь бы трофей был добыт живьем.
 
   Дружба держится не на подарках, а на обещаниях.
 
   Женоненавистник – это мужчина, который любит женщин так сильно, что не прощает им ничего.
 
   Кокетство – это искусство сделать первый шаг так, чтобы мужчине казалось, что это он его сделал.
 
   Мазохизм: извращение, которое заключается в причинении боли себе, хотя для этого гораздо лучше подходят другие.
 
   Не говори ему: «Ты первый, кого я люблю». Скажи лучше: «Пока я тебя не знала, я не знала, что значит быть счастливой». В это мужчина поверит всегда.
   По поводу изречения Наполеона I «Невозможно – это не по-французски»: «Невозможно» – это не по-французски. «Неприкосновенно» – это не по-русски.

Морис Мерло-Понти

   (1908—1961 гг.)
   философ

   Быть человеком по существу означает быть человеком внутри человечества.
 
   Необходимо иметь ценности, но одного этого недостаточно, более того, это чревато опасностями; пока мы не выбрали того, кто станет носителем этих ценностей, не стоит ввязываться в дело.
 
   Что-то чудовищное, животное заставляет человека бояться самого себя, отягчает его удовольствие, делает его несчастным!

Анри де Монтерлан

   (1896—1975 гг.)
   писатель

   Безумства следует совершать осторожно.
 
   Бог не войдет в нас, пока мы пусты.
 
   В несчастье можно утешиться только несчастьем других.
 
   Великие идеи безжалостны.
 
   Все естественное несправедливо.
 
   Всякий раз, когда меня хвалят, я чувствую запах могилы.
 
   Дружба между женщинами – всего лишь пакт о ненападении.
 
   Если он решил примириться с умирающим врагом, то лишь для того, чтобы подойти к его смертному ложу и насладиться его агонией.
 
   Если у вас появилась одна мысль за год, значит, год не пропал даром.
 
   Есть люди, которым мы прощаем, и есть люди, которым мы не прощаем. Те, которым мы не прощаем, это наши друзья.
 
   Женщины и умирающие зовут нас, не имея, что нам сказать.
 
   Женщины обманывают, чтобы скрыть свои чувства, мужчины – чтобы показать чувства, которых нет.
 
   Искусство отдалить человека от себя сложнее, чем искусство внушать любовь.
 
   Критик бранит писателя: это называют критикой. Писатель бранит критика: это называют бранью.
 
   Лгать письменно легче, чем устно.
 
   Люди говорят, что они не понимают эту мысль, потому что она «слишком тонка». Нет – они не понимают ее, потому что она слишком логична.
 
   Люди ладят между собой только благодаря общим предубеждениям.
 
   Мало быть отцом четверых детей, нужно еще быть мужчиной.
 
   Мужчина не потому мечтает о женщине, что считает ее загадочной; напротив: он считает ее загадочной, чтобы оправдать свои мечты о ней.
 
   Не успеешь найти человека, который работает лучше других, – а он уже работает, как другие.
 
   …Ненависть женщины, которая занимается супом, к женщине, которая занимается любовью.
 
   Несерьезным мы называем человека, который не принимает всерьез того, к чему не стоит относиться всерьез.
 
   Никакой власти не существует – существует лишь злоупотребление властью.
 
   Нужно много сердца, чтобы немножко любить.
 
   Обожаю женщин, но терпеть не могу их общества.
 
   Она была прекрасна, словно чужая жена.
 
   Очень умные люди не бывают хорошими мужьями – они не женятся.
 
   По-настоящему становишься самим собой в тот день, когда теряешь родителей.
 
   Проходя мимо антикварной лавки, я опускаю глаза, как семинарист, проходящий мимо ночного заведения.
 
   Революции ведут к большой потере времени.
 
   Религия – высокая болезнь человечества; политика – рак человечества.
 
   Самый сильный отцовский гнев нежнее самой нежной сыновней любви.
 
   Свобода существует всегда. Достаточно заплатить за нее ее цену.
 
   Склонность к самопожертвованию – всего лишь форма расточительства своей жизни.
 
   Тот, кто любит меня, отнимает мою свободу. Что бы меня очаровало, если бы я любил Бога, так это то, что Бог не платит мне взаимностью.
 
   Тот, кто после любовных ласк отзывается первым, говорит глупость.
 
   Тщательно выбирайте врагов. Но и друзей – тоже, потому что они станут врагами.
 
   У людей бабочка становится гусеницей.
 
   Эгоисты – единственные наши друзья, с которыми мы дружим бескорыстно.

Франсуа Мориак

   (1885—1970 гг.)
   писатель

   Многие люди смотрят на Господа Бога как на слугу, который должен сделать за них всю грязную работу.
 
   Париж – это населенное одиночество.
 
   Наркомания – это многолетнее наслаждение смертью.
 
   Любить – значит видеть чудо, невидимое для других.
 
   Когда вспоминаешь о том времени, когда ты любил, кажется, что с тех пор больше уже ничего не случилось.
 
   Дороже всего обходятся непродажные женщины.
 
   Не нужно иметь веру, чтобы молиться; нужно молиться, чтобы обрести веру.
   Единственное достоинство диктатуры: не нужно часами сидеть у приемника, чтобы узнать результаты выборов.
 
   Цирк – последнее прибежище чистого искусства.

Жанна Моро

   (род. 1928 г.)
   актриса

   У нас так много слов для состояний души, и так мало – для состояний тела.
 
   Женщина должна быть настолько умна, чтобы нравиться глупым мужчинам, и настолько вульгарна, чтобы нравиться умным.
 
   Любовная игра все равно что езда на машине: женщины предпочитают объезды, мужчины норовят срезать угол.

Андре Моруа

   (1885—1967 гг.)
   писатель

   Бизнес – это сочетание войны и спорта.
 
   Благодаря Уайльду англичане знают способ превращать парадоксы в банальности.
 
   В белизне уйма оттенков. Счастье, как и весна, каждый раз меняет свой облик.
 
   В беседах друг с другом женщины имитируют дух товарищеской солидарности и той доверительной откровенности, какой они не позволяют себе с мужчинами. Но за этой видимостью дружбы – сколько бдительного недоверия, и как оно, признаться, оправданно!
 
   В любви и в литературе нас изумляет то, что выбирают другие.
 
   Во времена Бальзака мужа, влюбленного в свою жену, находили смешным. Сегодня развращенности больше на страницах романов, чем в жизни.
 
   Возвышенная любовь требует досуга.
 
   Всякая исповедь стремится быть стройной и связной, и это ее портит. Человек сложнее, чем логика его мышления.
 
   Газеты по мудрости своей предлагают читателям решать кроссворды, подобно тому как церковь по своей бесконечной предусмотрительности предписывала верующим перебирать четки. И то и другое – превосходное лекарство, с помощью которого человек избавляется от навязчивых мыслей, тяжелых дум и рефлексии – худшей из пыток.
 
   Грубость – остроумие дураков.
 
   Единственное, чему учит нас опыт, – что опыт ничему нас не учит.
 
   Если человек вдруг станет говорить все, что он думает, ему не поверят. И будут правы. Что это за человек, который говорит все, что думает.
 
   Женщина не хочет, чтобы говорили о ее амурных делах, но хочет, чтобы все знали, что она любима.
 
   Жизнь коротка, это понятно; но по сравнению с чем?
 
   «Как назвать такой брачный союз, когда мужчина довольствуется одной женщиной?» – спросил у американской студентки некий экзаменатор. «Монотонный», – ответила она.
 
   Кто в шестнадцать лет не революционер, тому в тридцать лет не хватит отваги, чтобы быть начальником пожарной команды.
 
   Ложь чаще проистекает от безразличия, чем от притворства.
 
   Любовь начинается с великих чувств, а кончается мелкими сварами.
 
   Люди так любят слушать о себе, что готовы часами обсуждать собственные недостатки.
 
   Люди труднее всего прощают нам то плохое, что они о нас сказали.
 
   Мужчины обнажают свою душу, как женщины – тело, постепенно и лишь после упорной борьбы.
 
   Мы любим чистосердечие тех, кто нас любит. Чистосердечие прочих называется дерзостью.
 
   Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.
 
   Нам все равно, сколько что стоит, до тех пор, пока оно ничего нам не стоит.
 
   Начав беседу с обстоятельного изложения точки зрения вашего оппонента, вы тем самым выбиваете почву у него из-под ног.
 
   Не бойся быть непонятным. Женщины будут говорить: «Это тот молодой человек, у которого красивые глаза и который рассказывал про Эйнштейна».
 
   Не стоит ориентироваться на общественное мнение. Это не маяк, а блуждающие огни.
 
   Неверно, будто мы любим женщину за то, что она говорит; мы любим то, что она говорит, потому что любим ее.
 
   Некролог – самая краткая и самая лестная служебная характеристика.
 
   Нужно вменить себе в правило никогда не распространять чужого злословия, пока не проверишь, насколько оно справедливо. Правда, тогда придется навсегда замолчать.
 
   О друзьях, у которых вы только что отобедали, не следует говорить гадости в радиусе ста метров от их дома.
 
   Обаяние – смесь естественности и кокетства.
 
   Пародия – весьма изощренная форма критики.
 
   Предлог не должен быть убедительным, иначе это уже не предлог, а причина.
 
   При зарождении любви влюбленные говорят о будущем, при ее закате – о прошлом.
 
   Просить или отказывать гораздо легче по телефону. Когда ты не видишь лица собеседника, воображение лишается своей опоры.
 
   Самая поразительная память – память влюбленной женщины.
 
   Самый трудный подростковый возраст – между тридцатью и сорока.
 
   Славные мужи не всегда бывают приятными мужьями.
 
   Совет – это всегда исповедь.
 
   Старость – это дурная привычка, которую не успевают приобрести очень занятые люди.
 
   Сцены только тогда эффективны, когда редки. Меньше сцен, сударыня, но с большим блеском!
 
   Счастливый брак – это долгий разговор, который всегда кажется слишком коротким.
 
   Телефонный разговор находится на полпути между искусством и жизнью. Это разговор не с человеком, а с образом, который складывается у тебя, когда ты его слушаешь.
 
   Товарищи воспитывают гораздо лучше, чем родители, ибо им не свойственна жалость.
 
   Трагично в смерти лишь то, что она превращает жизнь в судьбу.
 
   У большинства людей вялость и лень сильнее даже их честолюбия. Отсюда – успех дураков.
 
   У женщин есть чутье: они умеют не замечать неприятного.
 
   Уолпол говорил о маршале де Ришелье: «Люди смеются, еще не зная, что он скажет, и правильно делают, ибо потом они наверняка смеяться не будут». Острота, применимая к большинству профессиональных остряков.
 
   Художник – лжец, но искусство – правда.
 
   Эпохой Средневековья датируются два худших изобретения в истории человечества: романтическая любовь и пушечный порох.
 
   Ничто так не привязывает, как ревность.

Эмманюэль Мунье

   (1905—1950 гг.)
   философ

   В человеческой сфере невозможна никакая линейная классификация.
 
   Во мне нет ничего, что не было бы смешано с землей и кровью.
 
   Как собранное вместе отчаяние многих людей не приведет к надежде, так и совокупность мнимых ценностей не обернется истинной ценностью.
 
   Самое большое достоинство политика заключается в том, чтобы не утратить чувство целого.

Марсель Паньоль

   (1894—1974 гг.)
   кинодраматург

   Для оптимиста жизнь – не проблема, а решение.
 
   Если вино откупорено, нужно его выпить, даже если это хорошее вино.
 
   Если даже с друзьями нельзя передергивать, зачем тогда вообще садиться за бридж?
 
   Лучше выбирать виноватых, чем разыскивать.
 
   Мужчина никогда не забывает женщину, которая не пошла за него замуж; женщина никогда не забывает мужчину, который хотел жениться на ней.
 
   От любви не умирают. Разве что от чужой – если она вооружена револьвером.
 
   Секрет – это не то, о чем не говорят никому. Секрет – это то, о чем говорят наедине и вполголоса.
 
   Скажи мне, над чем ты смеешься, и я скажу тебе, кто ты.
 
   Сначала мы учимся ходить и говорить. Потом мы учимся сидеть тихо и помалкивать.
 
   Труднее всего сохранить в тайне свое мнение о себе.
 
   Ты когда-нибудь видел женщину, которая любила бы бедняков?
 
   Чистая совесть чаще всего – продукт плохой памяти.
 
   Я такой пессимист, что должен верить в райское блаженство.

Эдит Пиаф

   (1915—1963 гг.)
   певица

   Момент, когда колешься не для того, чтобы тебе стало хорошо, а чтобы не было плохо, наступает очень быстро.

Андре Прево

   филолог, писатель

   Будь честен время от времени, и у тебя будет превосходное алиби.
 
   Исторические фразы – это слова знаменитых людей, сказанные ими после смерти.
 
   Кровать – место, где отдыхают в одиночку и устают вдвоем.
 
   Кто дает в долг, нищает; кто берет в долг, разоряется.
 
   Любовь – это игра, в которой проигрывает он, проигрывает она, а выигрывает только человеческий род.
 
   Можно смотреть на деньги сверху вниз, но нельзя упускать их из виду.
 
   Сектант – это человек, который видит в небе только одну звезду.

Марсель Пруст

   (1871—1922 гг.)
   писатель

   Как странно! О моей бедной жене я думаю часто, но не могу думать о ней долго.
 
   …нам и в самом деле трудно определить, что именно из наших речей и действий замечают окружающие… мы воображаем, будто все, что не является самым существенным в наших движениях, не без труда проникает в сознание тех, с кем мы разговариваем, и уж конечно, не задерживается в их памяти.
 
   …превосходство герцогини Германтской перед всеми этими окружавшими ее комбрейцами, про которых она не могла бы даже сказать, как их зовут, было до того несомненно, что герцогиня не испытывала к ним ничего, кроме самой искренней симпатии.
 
   …умный человек имеет право быть несчастным только из-за женщины, которая стоит того.
 
   Знать – не всегда значит помешать.
   …я, к великому моему стыду, обнаружил следующее: вопреки тому, что я всегда считал и утверждал, меня очень волнует, что обо мне думают другие.
 
   Бывают дни гористые, трудные: взбираться по ним бесконечно долго, а бывают дни покатые: с них летишь стремглав, посвистывая.
 
   Видите ли, Франсуаза, – говорил садовник, – революция лучше войны, потому что когда провозглашают революцию, то сражаться за нее идут только желающие.
 
   Интеллектуальный уровень салона и его внешний блеск находятся по отношению друг к другу скорее в обратной, чем в прямой зависимости.
 
   Исключить из наших наслаждений воображение – значит свести их на нет.
 
   К сожалению, над снисходительным упорством, с каким мы стараемся не замечать пороки нашего друга, берет верх упорство, с каким наш друг предается этим порокам – то ли потому, что он сам ослеплен, то ли потому, что считает слепыми других.