Ермишин Олег. Афоризмы

 
   Если рабы будут ждать свободы до тех пор, пока они не поумнеют, ждать придется долго…
   Закон напрасно существует дли тех, у кого нет ни мужества, ни средств защищать его.
 
   Крошечный добрый поступок лучше, чем самые торжественные обещания сделать невозможное.
 
   Кто, вращаясь в образованном и литературном обществе, стремится сделаться большим поэтом, должен сначала обратиться в маленького ребенка. Он должен расчленить всю ткань своей души. Он должен забыть многое из того, что, быть может, до сих пор было для него основой его превосходства. Его собственные таланты будут препятствием для него.
 
   Любовь толпы похожа на любовь той сладострастной волшебницы из арабских сказок, которая не только бросала своих любовников, когда проходили сорок дней ее нежности, но еще заставляла их – посредством самых ужасных кар и превращений – искупать свою вину и расплачиваться за то, что когда-то они слишком нравились ей.
 
   Насилие – суть войны.
 
   Насильное подчинение колоний обычно обходится дороже, чем они того стоят.
 
   Нет никакого преувеличения, когда говорят, что великие произведения Шекспира менее проиграли бы, если бы их лишили всех так называемых красот, чем теряют эти красивые места, если читать их отдельно от всего произведения. Пожалуй, это высшая похвала, которую может получить драматург.
 
   Нет ничего более бессмысленного, чем сентенция на общую тему.
 
   Нет ничего более благодатного для народа, чем свобода торговля – и ничего более непопулярного.
 
   Нет силы более разрушительной, чем умение представлять людей в смешном виде.
   Новая философия – никогда не отдыхающая философия, никогда не достигающая цели, совершенства. Ее закон – прогресс. Местность, вчера не видная, сегодня – место ее действия, завтра будет ее исходным пунктом.
 
   Первые плоды, собранные плохим хозяином, часто посажены хозяином хорошим.
 
   По мнению Платона, человек создан для философии, по мнению Бэкона – философия для человека.
 
   Поэзия нуждается не в анализирующем, а в верующем духе.
 
   Правители должны не обвинять людей в отсутствии патриотизма, а сделать все от себя зависящее, чтобы они стали патриотами.
 
   Причины ссоры множатся на глазах.
 
   Те, кто сравнивает век, в котором им выпало жить, с золотым веком, существующим лишь в нашем воображении, могут рассуждать о вырождении и крахе; но тот, кто хорошо осведомлен о прошлом, никогда не станет отчаиваться по поводу настоящего.
 
   То, что интересует всех, не интересует никого.
 
   Умеренность на войне – непростительная глупость.
 
   Умные… всегда с большим подозрением взирали и на ангелов, и на демонов толпы.
 
   Философия, которая способна научить человека быть совершенно счастливым, испытывая непереносимую боль, гораздо лучше той философии, которая боль смягчает… Философия, которая борется с алчностью, гораздо лучше философии, которая разрабатывает законы об охране собственности.
 
   Хитрые люди презирают знание, простаки удивляются ему, мудрые люди пользуются им.
 
   Хорошее правительство – не то, которое хочет сделать людей счастливыми, а то, которое знает, как этого добиться.
 
   Цель ораторского искусства – не истина, но убеждение.
 
   Я не могу представить себе философии, более пагубно отзывающейся на нравственности и независимости писателей, чем та, которая учит их кормиться на счет благоволения министров и знати. Никакая философия не может так верно превращать людей, предназначенных природою быть нашим благословением и украшением, в позор и чуму общества.
 
   Один акр земли в Миддлсексе лучше целого княжества в Утопии.
 
   Во всем мире не найдется и десяти человек, смерть которых могла бы испортить мне ужин, но есть один или два, смерть которых разобьет мое сердце.
 
   Господствующая религия никогда не бывает аскетичной.
 
   Еврей – это то, что мы сделали из него.
 
   Людовик XIV, как никто другой, продемонстрировал два таланта, необходимых государю: хорошо выбирать сподвижников и приписывать себе львиную долю их заслуг.
 
   Назначение зеркала не в том, чтобы на нем рисовать.
 
   Настоящий университет наших дней – собрание книг.
 
   Нет ничего бесполезнее универсальных правил.
 
   Об Англии: Наша демократия с самого начала была самой аристократичной, а наша аристократия – самой демократичной в мире.
 
   Что касается всех вообще, не касается никого.
 
   Во флоте Карла II были джентльмены и моряки, но моряки не были джентльменами, а джентльмены – моряками.
 
   Пуританин ненавидит медвежью охоту не потому, что она причиняет мучения медведю, а потому, что она доставляет удовольствие зрителям.

Джон Стюарт Милль

   (1806—1873 гг.)
   философ, логик, экономист,
   общественный деятель

   Если два или более случаев подлежащего исследованию явления имеют общим лишь одно обстоятельство, то это обстоятельство – в котором только и согласуются все эти случаи, – есть причина (или следствие) данного явления. […]
   Если случай, в котором исследуемое явление наступает, и случай, в котором оно не наступает, сходны во всех обстоятельствах, кроме одного, встречающегося лишь в первом случае, то это обстоятельство, в котором одном только и разнятся эти два случая, есть следствие, или причина, или необходимая часть причины явления. […]
   Если два или более случаев возникновения явления имеют общим лишь одно обстоятельство, и два или более случаев невозникновения того же явления имеют общим только отсутствие того же самого обстоятельства, то это обстоятельство, в котором только и разнятся оба ряда случаев, есть или следствие, или причина, или необходимая часть причины изучаемого явления. […]
   Если из явления вычесть ту его часть, которая, как известно из прежних индукций, есть следствие некоторых определенных предыдущих, то остаток данного явления должен быть следствием остальных предыдущих. […]
 
   Всякое явление, изменяющееся определенным образом всякий раз, когда некоторым особенным образом изменяется другое явление, есть либо причина, либо следствие этого явления, либо соединено с ним какой-либо причинной связью.
 
   Выдающиеся способности и глубокое изучение бессмысленны, если время от времени они не приводят к заключениям, отличным от тех, какие можно было бы сделать с обыкновенными способностями и без изучения.
 
   Гений может свободно дышать только в атмосфере свободы.
 
   Достоинство государства зависит в конечном счете от достоинства образующих его личностей.
 
   Жена, не ведущая мужа вперед, непременно толкает его назад.
 
   […] Логика не тождественна знанию, хотя область ее и совпадает с областью знания. Логика есть общий ценитель и судья всех частных исследований. Она не задается целью находить очевидность; она только определяет, найдена очевидность или нет. Логика не наблюдает, не изобретает, не открывает – она судит. […]
   Итак, логика есть наука об отправлениях разума, служащих для оценки очевидности; она есть учение как о самом процессе перехода от известных истин к неизвестным, так и о всех других умственных действиях, поскольку они помогают этому процессу.
 
   …Нравственность может быть определена следующим образом: такие правила для руководства человеческими поступками, через соблюдение которых всему человечеству доставляется существование, наиболее свободное от страданий и наиболее богатое наслаждениями, притом не только человечеству, но, насколько это допускает природа вещей, и всякой твари, которая только обладает чувством.
 
   Спроси себя, счастлив ли ты, и ты перестанешь быть счастлив.
 
   Никто не может быть великим мыслителем, если он, как мыслитель, не ставит себе прежде всего в обязанность следовать своему разуму, к каким бы выводам он его ни привел.
 
   Люди не хотят быть богатыми; люди хотят быть богаче других.
 
   Брак – единственная форма рабства, допускаемая законом.

Роберт Оуэн

   (1771—1858 гг.)
   философ

   Вина за преступный характер лежит не на индивиде, а на системе, среди которой он воспитался. Уничтожьте обстоятельства, содействующие созданию преступных характеров, и преступлений больше не будет; замените их обстоятельствами, рассчитанными на создание привычек к порядку, регулярности, воздержанности, труду, – и человек будет обладать этими качествами. […].
 
   […] Человеческая природа, за исключением мелких различий, встречающихся во всех сложных явлениях природы, везде одна и та же. Она без исключений всюду пластична, и с помощью разумного воспитания можно образовать из детей какого угодно класса людей совершенно другого класса. […]
 
   Цель всех человеческих усилий заключается в достижении счастья. Однако счастье не может быть достигнуто, им нельзя пользоваться, и обладание им нельзя обеспечить до тех пор, пока все люди не будут наслаждаться хорошим здоровьем и не приобретут подлинных знаний и богатства.
   Благодаря воспитанию в отдаленном будущем несовершенное человечество превратится в новую расу людей – таково могущество воспитания.
 
   Для того чтобы формировать разумные характеры в индивидуумах, как создателях последовательно развивающегося, процветающего и навсегда счастливого общества, каждый с ранних лет должен быть приучаем к ежедневной полезной работе, сообразно его силам и способностям.
 
   Человек теперь ни на йоту не ближе к счастью, чем в те времена, от которых к нам дошли первые известия о людях.

Джон Рескин

   (1819—1890 гг.)
   искусствовед, критик,
   публицист

   На сто умеющих читать приходится едва ли один умеющий думать.

Вальтер Скотт

   (1771—1832 гг.)
   писатель

   Беда тех, кто пишет быстро, состоит в том, что они не могут писать кратко.
 
   В жизни нет ничего лучше собственного опыта.
 
   Время и прилив никогда не ждут.
 
   Длинные языки… сеют вражду между соседями и между народами.
 
   Дурные последствия преступлений живут дольше, чем сами преступления.
 
   Если люди не научатся помогать друг другу, то род человеческий исчезнет с лица земли.
 
   Из всех пороков пьянство более других несовместимо с величием духа.
 
   Меньше скажешь слов, скорее справишь дело.
 
   Не держи уха у скважины, а то как раз услышишь о себе недобрую молву.
 
   Просто удивительно, какая целеустремленность, отвага и сила воли пробуждаются от уверенности в том, что мы исполняем свой долг.
 
   Проступок, хоть и может вызвать временное благополучие, никогда не приносит подлинного счастья.
 
   Только злые люди зла боятся.

Сидней Смит

   (1771—1845 гг.)
   проповедник, политик,
   писатель, эссеист

   Брак напоминает ножницы – половинки могут двигаться в противоположных направлениях, но проучат всякого, кто попытается встать между ними.
 
   В конце жизни свое превосходство ощущают лишь те, кто в начале страдал от неполноценности.
 
   Всякий закон, замешанный на невежестве и злобе и потворствующий низменным страстям, мы называем мудростью наших предков.
 
   Выгоднее всего быть низким человеком, способным на широкий жест.
 
   Для богов нет большего удовольствия, чем созерцать борьбу мудреца с лишениями.
 
   Если вы не сочтете меня глупцом на том основании, что я беспечен, и я, в свою очередь, обязуюсь не считать вас умным только потому, что у вас серьезный вид.
   Если мне уготовано ползти, буду ползти; если прикажут летать – полечу; но счастливым не буду ни за что.
 
   Я должен верить в апостольское преемство, поскольку иначе нельзя объяснить происхождение епископа Эксетерского от Иуды Искариота.
 
   Знание – сила, всезнание – слабость.
 
   Какая жалость, что в Англии нет иных развлечений, кроме греха и религии.
 
   Когда творишь, вычеркивай каждое второе слово, стиль от этой операции только выиграет.
 
   Мы не знаем, что будет завтра; наше дело – быть счастливыми сегодня.
 
   Нет более очаровательной мебели, чем книги.
 
   Сегодня вечером помолюсь за вас, но на особый успех, признаться, не рассчитываю.
 
   Справедливость радует, даже когда казнит.
 
   Стоя на кафедре, я с удовольствием наблюдаю за тем, как прихожане слушают мою проповедь и одобрительно кивают головами… во сне.
 
   Существуют три пола: мужчины, женщины и священники.
 
   Чтобы не быть пристрастным, я никогда не читаю книгу, прежде чем ее рецензировать.
 
   Чтобы сделать в мире что-нибудь достойное, нельзя стоять на берегу, дрожа и думая о холодной воде и опасностях, подстерегающих пловцов. Надо прыгать в воду и выплывать как получится.
 
   Ах, не говорите мне о фактах – я совершенно не верю в факты; вы знаете, Каннинг сказал, что недостовернее фактов могут быть только цифры.
   Благожелательность – врожденное свойство всякого человека; когда А видит Б в беде, его совесть велит ему обратиться к В за помощью.
 
   В Англии считается почти дерзостью, если человек, которому нет еще двух или трех тысяч лет, высказывает какие-либо суждения о каких-либо важных предметах.
 
   Деревня мне не особенно по душе; это нечто вроде здоровой могилы.
 
   Едва ли не каждый скорее согласится, чтоб его ненавидели, чем чтобы над ним смеялись.
 
   – Из того, чего вы не знаете, получилась бы грандиозная книга.
 
   Иллюзии, как и зубы, теряются с возрастом.
 
   – Я целиком полагаюсь на вашу неспособность хранить тайны.
 
   Превознесение прошлого за счет настоящего – первый признак старости.
 
   Об одном из своих современников: Знания – его сила, а всезнание – его слабость.
 
   Он вернулся из Италии еще более скучным человеком, чем был; теперь он наводит скуку также по части архитектуры, живописи, ваяния и музыки.
 
   Похвалы – лучшая диета для нас.
 
   Я еще ни разу не встречал человека, способного думать две минуты подряд.
 
   У него случаются проблески молчания, которые делают беседу с ним интересной.
 
   Увы, у меня осталась лишь одна иллюзия, и это архиепископ Кентерберийский.

Роберт Луис Стивенсон

   (1850—1894 гг.)
   писатель

   Брак – это долгий разговор, прерываемый спорами.
 
   Быть может, судьба более благосклонна к тому, кто любит собирать ракушки, чем к тому, кто родился миллионером…
 
   Воспоминания – это волшебные одежды, которые от употребления не изнашиваются.
 
   Гораздо лучше дать себя разорить легкомысленному племяннику, чем дать себя прокормить брюзгливому дядюшке.
 
   Доброта и скромность – вот два качества, которые никогда не должны утомлять человека.
 
   Если ваши нравственные устои вгоняют вас в тоску, знайте: ваши нравственные устои никуда не годятся.
 
   …Если какое-либо занятие человеку явно не по душе, неприятно, необязательно и, в сущности, бесполезно, то… чем скорее он его бросит, тем лучше для него самого и для всех, кого это касается.
 
   Если называть вещи своими именами, то наиболее цельные, значительные и благородные роли в Театре Жизни исполняются актерами-любителями и вызывают у зрителя лишь ленивую зевоту.
 
   Желание и любопытство – два глаза, магически преображающие мир.
 
   За деньги мы вынуждены платить свободой.
 
   Законно молить Бога, чтобы он не дал нам впасть в искушение, но незаконно избегать тех искушений, которые нас посещают.
 
   Идя по жизни, мы вдруг обнаруживаем, что лед у нас под ногами становится все тоньше, и видим, как вокруг нас и за нами проваливаются под него наши сверстники.
 
   Лев – царь зверей, но для домашнего животного он вряд ли годится. Точно так же и любовь слишком сильное чувство, чтобы стать основой счастливого брака.
 
   Литература во всех ее видах – не что иное, как тень доброй беседы.
 
   Между хорошим обедом и долгой жизнью только та разница, что за обедом сладкое подают в конце.
 
   Мир скучен для скучных людей.
 
   Нет у нас обязанности, которую бы мы так недооценивали, как обязанность быть счастливым.
   Памятники ставятся всему тому, что наименее памятно.
 
   Почти каждый человек, если ему поверить на слово, придерживается совершенно не тех убеждений, какими руководствуется в жизни.
 
   Самая жестокая ложь часто говорится молча.
 
   Самая темная эпоха – сегодняшняя…
 
   Самые чужие – это те чужеземцы, что живут среди нас.
 
   Суди о прожитом дне не по урожаю, который ты собрал, а по тем семенам, что ты посеял в этот день.
 
   То не потеряно, о чем не жалеют.
 
   Тот, кто живет в стеклянном доме, не должен бы бросаться камнями в других.
 
   Давайте согласимся иметь разногласия.

Генри Тейлор

   (1800—1886 гг.)
   поэт

   В наших суждениях о людях мы должны остерегаться придавать большое значение случайным поступкам. Случайными добрыми делами слабые люди хотят вернуть себе собственное уважение, тщеславные – возвысить себя в глазах общества.

Уильям Мейкпис Теккерей

   (1811—1863 гг.)
   писатель

   Война в одинаковой мере облагает данью и мужчин, и женщин, но только с одних взимает кровь, а с других – слезы.
 
   Из всех пороков, унижающих личность человека, себялюбие самый гнусный и презренный.
 
   Книги просвещают душу, поднимают и укрепляют человека, пробуждают в нем лучшие стремления, острят его ум и смягчают сердце.
 
   Мать – это имя Бога на устах и в сердцах маленьких детей.
 
   Мир – это зеркало, и оно возвращает каждому его собственное изображение.
 
   Падение чересчур превознесенных писателей всегда совершается с необыкновенной быстротой.
 
   Посейте поступок – пожнете привычку, посейте привычку – пожнете характер, посейте характер – и вы пожнете судьбу.
 
   Создатель объединил весь род человеческий цепью любви. Я часто думаю, что нет на свете такого человека, который никогда бы не испытывал к другому человеку добрые чувства и сам не пользовался чьей – то добротой; ибо все мы – единая семья, идущая от Адама.
 
   Тайная и ужасающая мудрость, определяющая судьбы человечества, стремится унизить кроткого, доброго и мудрого и возвысить себялюбца, дурака и злодея. О, будь смиренным, брат мой, когда судьба благоволит к тебе! Будь ласков с теми, кому меньше посчастливилось, чем тебе, несмотря на то, что они заслуживают того же, что и ты.

Альфред Теннисон

   (1809—1892 гг.)
   поэт и драматург

   Дороже всех титулов доброе сердце.
 
   Каков муж, такова и жена.
 
   Лучше любить и потерять любовь, чем вообще никогда не любить.
 
   Чем более велик человек, тем более он учтив.

Джон Тиндаль

   (1820—1893 гг.)
   физик

   Мы ошеломлены удивлением, которому никакой микроскоп не в состоянии помочь; мы сомневаемся не только в силе инструмента, но даже в том, обладаем ли мы теми интеллектуальными элементами, которые когда-либо будут в состоянии дать нам возможность постичь изначальные строительные энергии природы.

Оскар Уайльд

   (1854—1900 гг.)
   писатель

   Актер – вот критик драмы. Музыкальный критик – это певец, или скрипач, или флейтист.
 
   Америку много раз открывали до Колумба, но никому об этом не рассказывали.
 
   Англичане обладают волшебным даром превращать вино в воду.
 
   Атеизм нуждается в религии ничуть не меньше, чем вера.
 
   Большинство людей терпят банкротство потому, что вкладывают слишком крупный капитал в прозу жизни. Разориться на поэзии по крайней мере почетно.
 
   Большинству наших современных портретистов суждено полное забвение. Они никогда не передают того, что видят. Передают они то, что видит публика, а публика не видит ровным счетом ничего.
 
   Бывать в обществе просто скучно. А быть вне общества – уже трагедия.
 
   Быть естественной очень трудная поза – долго не выдержишь!
 
   В Америке молодежь всегда готова поделиться со старшими всеми запасами своей неопытности.
 
   В Америке, в Скалистых горах, я видел единственный разумный метод художественной критики. В баре над пианино висела табличка: «Не стреляйте в пианиста – он делает все, что может».
 
   В Англии мы имеем замечательную поэзию, потому что публика ее не читает, а следовательно, никак на нее не влияет.
 
   В Англии, если человек не может по крайней мере два раза в неделю разглагольствовать о нравственности перед обширной и вполне безнравственной аудиторией, политическое поприще для него закрыто. В смысле профессии ему остается только ботаника или церковь.
 
   В жизни нет ничего сложного. Это мы сложны. Жизнь – простая штука, и в ней что проще, тем правильнее.
 
   В искусстве, как и в политике, деды всегда не правы.
 
   В истины веры верят не потому, что они разумны, а потому, что их часто повторяют.
 
   В книжках общедоступных серий принято излагать общедоступные взгляды, и дешевая критика извинительна в дешевых изданиях.
 
   В Лондоне слишком много женщин, которые верят своим мужьям. Их сразу можно узнать – у них такой несчастный вид.
 
   В наш век газеты пытаются заставить публику судить о скульпторе не по его скульптурам, а по тому, как он относится к жене; о художнике – по размеру его доходов, и о поэте – по цвету его галстука.
 
   В наш век люди слишком много читают, чтобы быть мудрыми, и слишком много думают, чтобы быть красивыми.
 
   В наш век миром правят личности, а не идеи.
 
   В наше время быть понятым значит попасть впросак.
 
   В наше время ничто не производит такого благоприятного впечатления на слушателей, как хорошее, совершенно затертое общее место. Все вдруг ощущают некое родство душ.
   В нашей жизни возможны только две трагедии. Одна – это когда не получаешь того, что хочешь, другая – когда получаешь. Вторая хуже, это поистине трагедия!
 
   В нашем обществе единственный класс помышляет о деньгах более, чем богатые: это бедняки. Бедные ни о чем, кроме денег, думать не могут.
 
   В наши дни мужу опасно оказывать жене какое-либо внимание на людях. Это заставляет всех думать, что он бьет ее наедине. Так подозрительны нынче ко всему, что похоже на счастливый брак.
 
   В основе каждой сплетни лежит хорошо проверенная безнравственность.
 
   В прежнее время книги писали писатели, а читали читатели. Теперь книги пишут читатели и не читает никто.
 
   В разговоре следует касаться всего, не сосредоточиваясь ни на чем.
 
   В России нет ничего невозможного, кроме реформ.
 
   В свое оправдание журналистика может сослаться на великий дарвиновский закон выживания зауряднейшего.
 
   В храме все должны быть серьезны, кроме того, кому поклоняются.
 
   В чем разница между журналистикой и литературой? Журналистику не стоит читать, а литературу не читают.
 
   Великая страсть – единственное, на что способны нетрудящиеся классы.
 
   Великодушие не заразно.
   Величайшие события в мире – это те, которые происходят в мозгу у человека.
 
   Вера не становится истиной только потому, что кто-то за нее умирает.
 
   Верить можно только тем портретам, на которых почти не видно модели, зато очень хорошо виден художник.
 
   Верность! Когда-нибудь я займусь анализом этого чувства. В нем – жадность собственника. Многое мы охотно бросили бы, если бы не боязнь, что кто-нибудь другой это подберет.
 
   Весь мир – театр, но труппа никуда не годится.
 
   Вещь, существующая в природе, становится гораздо красивее, если она напоминает предмет искусства, но предмет искусства не становится по-настоящему прекрасным от сходства с вещью, существующей в природе.
 
   Влюбленность начинается с того, что человек обманывает себя, а кончается тем, что он обманывает другого.
 
   Во всем Лондоне есть только пять женщин, с которыми стоит поговорить, да и то двум из этих пяти не место в приличном обществе.
 
   Во всех пустяковых делах важен стиль, а не искренность. Во всех серьезных делах – тоже.
 
   Во фраке и белом галстуке каждый, даже биржевой маклер, может сойти за культурного человека.
 
   Возможно более точное описание того, что никогда не случилось, – неотъемлемая привилегия и специальность историка.
 
   Воображение дано человеку, чтобы утешить его в том, чего у него нет, а чувство юмора – чтобы утешить тем, что у него есть.
   Врагов у него нет – не такой уж он выдающийся человек.
 
   Время – потеря денег.
 
   Все американские девушки обладают исключительным шармом, секрет которого в их неспособности говорить серьезно с кем-либо, кроме своего парикмахера, и думать серьезно о чем-либо, кроме развлечений.