Ермишин Олег. Афоризмы

 
   Одних своекорыстие ослепляет, другим открывает глаза.
 
   О достоинствах человека нужно судить не по его хорошим качествам, а по тому, как он ими пользуется.
 
   Окончательно соскучившись, мы перестаем скучать.
 
   Опаснее всего те злые люди, которые не совсем лишены доброты.
 
   Опасно упрекать в робости тех, кого хотят от нее исцелить.
 
   Очарование новизны в любви подобно цветению фруктовых деревьев: оно быстро тускнеет и больше никогда не возвращается.
 
   Под старость люди становятся одновременно и глупее и умнее.
 
   Поистине ловок тот, кто умеет скрывать свою ловкость.
 
   Поистине необычайными достоинствами обладает тот, кто сумел заслужить похвалу своих завистников.
 
   Показная простота – это утонченное лицемерие.
 
   Пока люди любят, они прощают.
 
   Пока человек в состоянии творить добро, ему не грозит опасность столкнуться с неблагодарностью.
 
   Порой бывают глупцы и при уме; но никогда не бывают такими при рассудке.
 
   Пороки входят в состав добродетелей, как яды в состав лекарств; благоразумие смешивает их, ослабляет их действие и потом умело пользуется ими как средством против жизненных невзгод.
 
   Пороки души похожи на раны тела: как бы старательно их ни лечили, они все равно оставляют рубцы и в любую минуту могут открыться снова.
 
   Порою из дурных качеств складываются великие таланты.
 
   Порою легче стерпеть обман того, кого любишь, чем услышать от него всю правду.
 
   Порядочная женщина – это скрытое от всех сокровище; найдя его, человек разумный не станет им хвалиться.
 
   Порядочный человек может быть влюблен как безумный, но не как дурак.
 
   Постоянство в любви бывает двух родов: мы постоянны или потому, что все время находим в любимом человеке новые качества, достойные любви, или же потому, что считаем постоянство долгом чести.
 
   Постоянство не заслуживает ни похвал, ни порицаний, ибо в нем проявляется устойчивость вкусов и чувств, не зависящая от нашей воли.
 
   Похвалы за доброту достоин лишь человек, у которого хватает твердости характера на то, чтобы иной раз быть злым; в противном случае доброта чаще всего говорит лишь о бездеятельности или о недостатке воли.
 
   Предательства совершаются чаще всего не по обдуманному намерению, а по слабости характера.
 
   Презрение философов к богатству было вызвано их сокровенным желанием отомстить несправедливой судьбе за то, что она не наградила их по достоинствам жизненными благами; оно было тайным средством, спасающим от унижений бедности, и окольным путем к почету, обычно доставляемому богатством.
 
   Привычка постоянно хитрить – признак ограниченности ума, и почти всегда случается, что прибегающий к хитрости, чтобы прикрыть себя в одном месте, открывается в другом.
 
   Признаваясь в маленьких недостатках, мы тем самым стараемся убедить окружающих в том, что у нас нет крупных.
 
   Признак истинного достоинства человека в том, что даже завистники его вынуждены хвалить его.
 
   Приличие – это наименее важный из всех законов общества и наиболее чтимый.
 
   Пример заразителен, поэтому все благодетели рода человеческого и все злодеи находят подражателей.
 
   Добрым делам мы подражаем из чувства соревнования, дурным же – из врожденной злости, которую опыт сдерживал, а пример выпустил на волю.
 
   Примирение с врагами говорит лишь об усталости от борьбы, о боязни поражения и о желании занять более выгодную позицию.
 
   Притворяясь, будто мы попали в расставленную нам ловушку, мы проявляем поистине утонченную хитрость, потому что обмануть человека легче всего тогда, когда он хочет обмануть нас.
 
   Причинять людям зло большей частью не так опасно, как делать им слишком много добра.
 
   Проявить мудрость в чужих делах куда легче, нежели в своих собственных.
 
   Пышность погребальных обрядов не столько увековечивает достоинства мертвых, сколько ублажает тщеславие живых.
 
   Равнодушие старости не больше способствует спасению души, чем пылкость юности.
 
   Разлука ослабляет легкое увлечение, но усиливает большую страсть, подобно тому как ветер гасит свечу, но раздувает пожар.
 
   Ревнивая жена порою даже приятна мужу: он хотя бы все время слышит разговоры о предмете своей любви.
 
   Ревность всегда рождается вместе с любовью, но не всегда вместе с нею умирает.
 
   Ревность питается сомнениями; она умирает или переходит в неистовство, как только сомнения превращаются в уверенность.
 
   Самое причудливое безрассудство бывает обычно порождением самого утонченного разума.
 
   Самые смелые и самые разумные люди – это те, которые под любыми благовидными предлогами стараются не думать о смерти.
 
   Самый прекрасный подарок, сделанный людям после мудрости, – это дружба.
 
   Своекорыстие говорит на всех языках и разыгрывает любые роли – даже роль бескорыстия.
 
   Своекорыстие приводит в действие все добродетели и все пороки.
 
   Своим недоверием мы оправдываем чужой обман.
 
   Сила и слабость духа – это просто неправильные выражения: в действительности же существует лишь хорошее или плохое состояние органов тела.
 
   Сильно мешает быть умным усердное стремление выказываться таким.
 
   Скромность увеличивает достоинство и извиняет посредственность.
 
   Скупость дальше от бережливости, чем даже расточительность.
 
   Слабость характера нередко утешает нас в таких несчастьях, в каких бессилен утешить разум.
 
   Слабость характера – это единственный недостаток, который невозможно исправить.
 
   Слава великих людей всегда должна измеряться способами, какими она была достигнута.
 
   Слишком лютая ненависть ставит нас ниже тех, кого мы ненавидим.
 
   Смешное наносит чести больший ущерб, чем само бесчестие.
 
   Смирение нередко оказывается притворной покорностью, цель которой – подчинить себе других; это – уловка гордости, принижающей себя, чтобы возвыситься…
 
   Сострадание – это нередко способность увидеть в чужих несчастьях свои собственные, это – предчувствие бедствий, которые могут постигнуть и нас.
 
   С судьбой следует обходиться, как со здоровьем: когда она нам благоприятствует – наслаждаться ею, а когда начинает капризничать – терпеливо выжидать, не прибегая без особой необходимости к сильнодействующим средствам.
 
   Старики потому так любят давать хорошие советы, что уже не способны подавать дурные примеры.
 
   Старость – это тиран, который под страхом смерти запрещает нам все наслаждения юности.
 
   Старые безумцы еще безумнее молодых.
 
   Страсти – это единственные ораторы, доводы которых всегда убедительны; их искусство рождено как бы самой природой и зиждется на непреложных законах. Поэтому человек бесхитростный, но увлеченный страстью, может убедить скорее, чем красноречивый, но равнодушный.
 
   Страсть часто превращает умного человека в глупца, но не менее часто наделяет дураков умом.
 
   Страстям присущи такая несправедливость и такое своекорыстие, что доверять им опасно и следует их остерегаться даже тогда, когда они кажутся вполне разумными.
 
   Судьба все устраивает к выгоде тех, кому она покровительствует.
 
   Судьба исправляет такие наши недостатки, каких не мог бы исправить даже разум.
 
   Судьбу считают слепой главным образом те, кому она не дарует удачи.
 
   Суждения наших врагов о нас ближе к истине, чем наши собственные.
 
   Существует такая степень счастья и горя, которая выходит за пределы нашей способности чувствовать.
 
   Существуют разные лекарства от любви, но нет ни одного надежного.
 
   Счастливые люди неисправимы: судьба не наказывает их за грехи, и поэтому они считают себя безгрешными.
 
   Счастье и несчастье мы переживаем соразмерно нашему себялюбию.
 
   Счастье и несчастье человека в такой же степени зависят от его нрава, как и от судьбы.
 
   Счастье любви заключается в том, чтобы любить; люди счастливее, когда сами испытывают страсть, чем когда ее внушают.
 
   Так же легко обмануть себя и не заметить этого, как трудно обмануть другого и не быть изобличенным.
 
   Те, кому довелось пережить большие страсти, потом всю жизнь и радуются своему исцелению, и горюют о нем.
 
   Терзания ревности – самые мучительные из человеческих терзаний и к тому же менее всего внушающие сочувствие тому, кто их причиняет.
 
   Только стечение обстоятельств открывает нашу сущность окружающим и, главное, нам самим.
 
   Только у великих людей бывают великие пороки.
 
   Только умея слушать и отвечать, можно быть хорошим собеседником.
 
   Тот, кого разлюбили, обычно сам виноват, что вовремя этого не заметил.
 
   Тот, кто думает, что может обойтись без других, сильно ошибается; но тот, кто думает, что другие не могут обойтись без него, ошибается еще сильнее.
 
   Тот, кто излечивается от любви первым, – всегда излечивается полнее.
 
   То, что люди называют обыкновенно дружбой, – в сущности, только союз, цель которого обоюдное сохранение выгод и обмен добрых услуг, самая бескорыстная дружба – не что иное, как сделка, при которой наше самолюбие всегда рассчитывает что-нибудь выиграть.
 
   То, что мы принимаем за благородство, нередко оказывается переряженным честолюбием, которое, презирая мелкие выгоды, прямо идет к крупным.
 
   То, что мы принимаем за добродетель, нередко оказывается сочетанием корыстных желаний и поступков, искусно подобранных судьбой или нашей собственной хитростью; так, например, порою женщины бывают целомудренны, а мужчины – доблестны совсем не потому, что им действительно свойственны целомудрие и доблесть.
 
   Трусы обычно не сознают всей силы своего страха.
 
   Тщеславие заставляет нас поступать противно нашим вкусам гораздо чаще, чем требование разума.
 
   Тщеславие, стыд, а главное, темперамент – вот что обычно лежит в основе мужской доблести и женской добродетели.
 
   У большинства людей любовь к справедливости – это просто боязнь подвергнуться несправедливости.
 
   У великих людей презрение к смерти вызвано ослепляющей их любовью к славе, а у людей простых – ограниченностью, которая не позволяет им постичь всю глубину ожидающего их несчастья и дает возможность думать о вещах посторонних.
 
   Уверенность в себе составляет основу нашей уверенности в других.
 
   Уклонение от похвалы – это просьба повторить ее.
 
   У людских достоинств, как и у плодов, есть своя пора.
 
   Ум всегда в дураках у сердца.
 
   Умение ловко пользоваться посредственными способностями не внушает уважения – и все же нередко приносит людям больше славы, чем истинные достоинства.
 
   Умен не тот, кого случай делает умным, а тот, кто понимает, что такое ум, умеет его распознавать и любуется им.
 
   Умеренность счастливых людей проистекает из спокойствия, даруемого неизменной удачей.
 
   Умный человек нередко попадал бы в затруднительное положение, не будь он окружен дураками.
 
   Ум ограниченный, но здравый в конце концов не так утомителен в собеседнике, как ум широкий, но путаный.
 
   Ум служит нам порою лишь для того, чтобы смелее делать глупости.
 
   Ум у большинства женщин служит не столько для укрепления их благоразумия, сколько для оправдания их безрассудств.
 
   Уму не под силу долго разыгрывать роль сердца.
 
   У нас больше силы, чем воли, и мы часто, для того только, чтобы оправдать себя в собственных глазах, находим многое невозможным для нас.
 
   У нас всегда достанет сил, чтобы перенести несчастье ближнего.
 
   У нас не хватает силы характера, чтобы покорно следовать всем велениям рассудка.
 
   Упрямство – это исчадие скудоумия, невежества и самонадеянности.
 
   У человеческих характеров, как и у некоторых зданий, несколько фасадов, причем не все они приятны на вид.
 
   Физический труд помогает забывать о нравственных страданиях.
 
   Философия торжествует над горестями прошлого и будущего, но горести настоящего торжествуют над философией.
 
   Хитрость и предательство свидетельствуют лишь о недостатке ловкости.
 
   Хитрость – признак недалекого ума.
 
   Хороший вкус говорит не столько об уме, сколько о ясности суждений.
 
   Хорошо слушать и хорошо отвечать – это одно из величайших совершенств, какое только возможно в разговоре.
 
   Хотя все считают милосердие добродетелью, оно порождено иногда тщеславием, нередко ленью, часто страхом, а почти всегда – и тем, и другим, и третьим.
 
   Целомудрие женщин – это большей частью просто забота о добром имени и о покое.
 
   Чаще всего вызывают неприязнь те люди, которые твердо уверены во всеобщей приязни.
 
   Чаще всего тяготят окружающих те люди, которые считают, что они никому не могут быть в тягость.
 
   Человек никогда не бывает так несчастен, как ему кажется, или так счастлив, как ему хочется.
 
   Человеку легче казаться достойным той должности, которой он не занимает, нежели той, в которой он состоит.
 
   Чем бы мы ни объясняли наши огорчения, чаще всего в их основе лежит обманутое своекорыстие или уязвленное тщеславие.
 
   Чиста и свободна от влияния других страстей только та любовь, которая таится в глубине нашего сердца и неведома нам самим.
 
   Чистосердечно хвалить добрые дела – значит до некоторой степени принимать в них участие.
 
   Чрезмерная поспешность в расплате за оказанную услугу есть своего рода неблагодарность.
 
   Чтобы оправдаться в собственных глазах, мы нередко убеждаем себя, что не в силах достичь цели; на самом же деле мы не бессильны, а безвольны.
 
   Чтобы стать великим человеком, нужно уметь искусно пользоваться всем, что предлагает судьба.
 
   Юность – это как бы опьянение, нечто вроде лихорадящего разума.
 
   Юность меняет свои вкусы из-за пылкости чувств, а старость сохраняет их неизменными по привычке.
 
   Юношам часто кажется, что они естественны, тогда как на самом деле они просто невоспитанны и грубы.
 
   Легче познать людей вообще, чем одного человека в частности.
 
   Как ни обманчива надежда, все же до конца наших дней она ведет нас легкой стезей.
 
   Мы находим несколько решений одного и того же вопроса не столько потому, что наш ум очень плодовит, сколько потому, что он не слишком прозорлив и, вместо того чтобы остановиться на самом лучшем решении, представляет нам без разбора все возможности сразу.
 
   Упрямство рождено ограниченностью нашего ума: мы неохотно верим тому, что выходит за пределы нашего кругозора.
 
   В звуке голоса, в глазах и во всем облике говорящего заключено не меньше красноречия, чем в выборе слов.
 
   Чтобы вступить в заговор, нужна неколебимая отвага, а чтобы стойко переносить опасности войны, хватает обыкновенного мужества.
 
   Как ни редко встречается настоящая любовь, настоящая дружба встречается еще реже.
 
   На свете немало таких женщин, у которых в жизни не было ни одной любовной связи, но очень мало таких, у которых была только одна.
 
   На свете мало порядочных женщин, которым не опостылела бы их добродетель.
 
   Женщины в большинстве своем оттого так безразличны к дружбе, что она кажется им пресной в сравнении с любовью.
 
   Постоянство в любви – это вечное непостоянство, побуждающее нас увлекаться по очереди всеми качествами любимого человека, отдавая предпочтение то одному из них, то другому; таким образом, постоянство оказывается непостоянством, но ограниченным, то есть сосредоточенным на одном предмете.
 
   Человек истинно достойный может быть влюблен как безумец, но не как глупец.
 
   Твердость характера заставляет людей сопротивляться любви, но в то же время она сообщает этому чувству пылкость и длительность; люди слабые, напротив, легко загораются страстью, но почти никогда не отдаются ей с головой.
 
   Зависть еще непримиримее, чем ненависть.
 
   Есть люди, столь поглощенные собой, что, влюбившись, они ухитряются больше думать о собственной любви, чем о предмете своей страсти.
 
   Жажда заслужить расточаемые нам похвалы укрепляет нашу добродетель; таким образом, похвалы нашему уму, доблести и красоте делают нас умнее, доблестнее и красивее.
 
   Признательность большинства людей порождена скрытым желанием добиться еще больших благодеяний.
 
   Ошибки людей в их расчетах на благодарность за оказанные ими услуги происходят оттого, что гордость дающего и гордость принимающего не могут сговориться о цене благодеяния.
 
   Бывают удачные браки, но не бывает браков упоительных.
 
   Почему мы запоминаем во всех подробностях то, что с нами случилось, но не способны запомнить, сколько раз мы рассказывали об этом одному и тому же лицу?
 
   Люди, верящие в свои достоинства, считают долгом быть несчастными, дабы убедить таким образом и других и себя в том, что судьба еще не воздала им по заслугам.
 
   Прежде чем сильно чего-то пожелать, следует осведомиться, очень ли счастлив нынешний обладатель желаемого.
 
   Наша зависть всегда долговечнее чужого счастья, которому мы завидуем.
 
   Наша искренность в немалой доле вызвана желанием поговорить о себе и выставить свои недостатки в благоприятном свете.
 
   Мы охотнее признаемся в лености, чем в других наших недостатках; мы внушили себе, что она, не нанося большого ущерба прочим достоинствам, лишь умеряет их проявление.
 
   Лицемерие – это дань уважения, которую порок платит добродетели.
 
   Как ни приятна любовь, все же ее внешние проявления доставляют нам больше радости, чем она сама.
 
   Мало найдется ошибок менее извинительных, чем средства, к которым мы прибегаем, чтобы их скрыть.
 
   Насколько ясно люди понимают свои ошибки, видно из того, что, рассказывая о своем поведении, они всегда умеют выставить его в благородном свете.
 
   Наши поступки подобны строчкам буриме: каждый связывает их, с чем ему заблагорассудится.
 
   Иной раз, проливая слезы, мы ими обманываем не только других, но и себя.
 
   Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть в упор.
 
   Старость – вот преисподняя для женщин.
 
   Хотя судьбы людей очень несхожи, но некоторое равновесие в распределении благ и несчастий как бы уравнивает их между собой.
 
   Нас мучит не столько жажда счастья, сколько желание прослыть счастливцами.
 
   Умеренность в жизни похожа на воздержание в еде: съел бы еще, да страшно заболеть.
 
   Демократия умирает не из-за слабости законов, а из-за слабости демократов.

Жан де Лафонтен

   (1621—1695 гг.)
   писатель

   Выведи, мой друг, меня сперва из затруднения, а нравоучение ты и потом прочтешь.
 
   Из врагов наших часто следует бояться больше всего самых малых.
 
   Истинное величие состоит в том, чтобы владеть собою.
 
   Любовь, любовь, когда ты овладеваешь нами, можно сказать: прости, благоразумие!
 
   На крыльях времени уносится печаль.
 
   Нет ничего опаснее невежественного друга.
 
   Путь, усыпанный цветами, никогда не приводит к славе.
 
   Скрывать что-либо от друзей опасно; но еще опасней ничего от них не скрывать.
 
   Терпение и время дают больше, чем сила или страсть.
 
   Тонет больше мух в меду, нежели в уксусе.

Бернар ле Бовье де Фонтенель

   (1657—1757 гг.)
   писатель,
   ученый-популяризатор

   Большое препятствие для счастья – это ожидание слишком большого счастья.
 
   Все люди ошибаются, но великие люди сознаются в ошибках.
 
   Для сочинения сатир не нужно презирать тех, против которых пишут оные; но когда употребляют глупые и увеличенные похвалы, то кажется, трудно обойтись без презрения тех, которым их приписывают…
 
   Если люди могут достигнуть в любой области сколько-нибудь разумных результатов, то только после того, как они в этой области исчерпают все возможные глупости.
 
   Красивая женщина для глаз – рай, для души – ад, а для кармана – чистилище.
 
   Ложные идеи походят на неправильные камни, которые не могут идти на постройку здания.
 
   Не легко убедить людей пользоваться рассудком вместо глаз.
 
   Нет ничего печальнее жизни женщин, которые умели быть только красивыми.
 
   Просвещенный ум составляется из умов всех предшествующих веков.
 
   Хвастать силою – таскать быка на плечах – значит быть ему подобным.
 
   Человек редко может заставить любить себя, но заставить уважать себя может всегда.
 
   Любовь – самое утреннее из наших чувств.
 
   Женщины не прочь от того, чтоб их нежно любили, но они хотят, чтоб их забавляли, и кто делает одно без другого, тот ничего не делает; женщины предпочитают даже, чтоб их забавляли не любя, чем любили не забавляя.

Никола Мальбранш

   (1638—1715 гг.)
   религиозный философ

   На нас действуют еще очень сильно наши наклонности и наши страсти; они ослепляют наш ум ложным блеском, покрывают и наполняют его мраком.
 
   Где законы могут быть нарушены под предлогом общего спасения, там нет конституции.

Антуан Мере

   (1607—1684 гг.)
   моралист

   Тонкость так же необходима уму, как изящество телу.

Мольер (Жан-Батист Поклен)

   (1622—1673 гг.)
   комедиограф, актер,
   театральный деятель,
   реформатор сценического искусства

   Бессильна с клеветой бороться добродетель.
 
   Благоразумие просвещает, а страсть ослепляет.
 
   В любви притворство очень похоже на правду.
 
   Высшее доказательство любви – это подчинение воле того, кого любишь.
 
   Грамматика повелевает даже царями.
 
   Добродетель – это первый признак благородства, именам я придаю куда меньше значения, чем поступкам.
 
   Дурная жизнь приводит к дурной смерти.
 
   Женщины больше всего любят, когда на них тратятся.
 
   Завистники умрут, но зависть – никогда.
 
   Зарождающееся влечение таит в себе неизъяснимое очарование, вся прелесть любви – в переменах.
 
   Знатное происхождение без добродетели – ничто. Славе наших предков мы сопричастны лишь в той мере, в какой сами стремимся походить на них. Блеск их деяний, что озаряет и нас, налагает на нас обязанность воздавать им такую же честь, идти по их стопам и не изменять их добродетели, если мы хотим считаться их истинными потомками.
 
   Как приятно знать, что ты что-то узнал!
 

 
Когда веленью чувств готовыми поддаться,
Стыдливость в том всегда мешает нам признаться.
Умейте ж распознать за холодностью слов
Волнение души и сердца нежный зов.
 

 
   Когда говорит человек в мантии и шапочке, всякая галиматья становится учёностью, а всякая глупость – разумной речью.
 

 
Коль девушку ведут неволей под венец,
Тут добродетели нередко и конец.
Ведь может быть супруг за честь свою спокоен
Лишь при условии, что сам любви достоин.
И если у мужей растет кой-что на лбу,
Пускай винят себя – не жен и не судьбу.
 

 

 
Коль жены думают лишь о своих мужьях,
Им вовсе ни к чему рядиться в пух и прах.
 

 

 
Коль нанесли тебе сердечную обиду,
Плати забвением – так гордость нам велит;
Не можешь позабыть – тогда хоть сделай вид,
Не унижай себя.
 

 
   Красавица все может себе позволить, красавице все можно простить.
 
   Крепнет нравственность, когда дряхлеет плоть.
 
   Кто время выиграл – все выиграл в итоге.
 
   Кто всегда уныл, ревнив и мрачен,
   Того дебют в любви частенько неудачен.
 
   Кто всякому друг, того я другом своим не считаю.
 
   Кто не знал любви, тот все равно что не жил.
 
   Кто хоть раз в жизни не терял рассудка?
 
   Кто чересчур насчет рогов опаслив,
   Тот вовсе не женись – другого средства нет.
 

 
Лжеправедники есть, как есть лжехрабрецы.
Бахвальством не грешат отважные бойцы,
А праведники те, что подают пример нам,
Не занимаются кривляньем лицемерным.
 

 

 
Лишь тот блаженство знал,
Кто страстью сердце нежил,
А кто не знал любви,
Тот все равно что не жил…
 

 
   Лицемерие – модный порок, а все модные пороки сходят за добродетели.
 
   Любовь ревнивца более проходит на ненависть.
 
   Медицина – одно из величайших заблуждений человечества.
 
   Многие люди умирают не от своих болезней, а от лекарств.
 
   Молодые люди дурно себя ведут чаще всего потому, что отцы их плохо воспитывают.
 
   Мы любим иногда, не ведая о том,
   А часто бред пустой любовью мы зовем.
 
   Не рассудок управляет любовью.
 

 
На свете нет лекарств противу клеветы.
Нам надо честно жить и презирать злословье,