Ермишин Олег. Афоризмы

 
   Мужчине легко обмануть женщину притворными клятвами, если только он не таит в душе истинной любви к другой.
 
   Мужчины убеждены в слабости женщины, а сами состоят у них же невольниками.
 
   Мы боимся старости, хотя не уверены, что доживем до нее.
 
   Мы быстро подмечаем в себе малейшие достоинства и медленно обнаруживаем недостатки.
 
   Мы гораздо чаще хвалим то, что расхвалено другими, нежели то, что похвально само по себе.
 
   Мы надеемся достигнуть старости, но боимся состариться.
 
   Мы преисполнены нежности к тем, кому делаем добро, и страстно ненавидим тех, кому нанесли много обид.
 
   Мы редко раскаиваемся в том, что сказали слишком мало, но часто сожалеем о том, что говорили слишком много: избитая и банальная истина, которую все знают и которой никто не следует.
 
   Мы так же не можем навеки сохранить любовь, как не могли не полюбить.
 
   Мы так любим критиковать, что теряем способность глубоко чувствовать поистине прекрасные творения.
 
   Найти тщеславного человека, считающего себя достаточно счастливым, так же трудно, как найти человека скромного, который считал бы себя чересчур несчастным.
 
   Наказанный преступник – это пример для всех негодяев; невинно осужденный – это вопрос совести всех честных людей.
 
   На свете нет зрелища прекраснее, чем лицо любимой, и нет музыки слаще, чем звук любимого голоса.
 
   Неблагодарное ремесло избрал тот, кто пытается создать себе громкое имя: жизнь его подходит к концу, а работа едва начата.
 
   Невежество – состояние привольное и не требующее от человека никакого труда; поэтому невежды исчисляются тысячами.
 
   Нельзя далеко идти в дружбе, если друзья не расположены извинять друг другу небольшие недостатки.
 
   Не следует позволять себе даже самую невинную шутку иначе как с людьми вежливыми и умными.
 
   Не следует судить о человеке по лицу – оно позволяет лишь строить предположения.
 
   Не слишком хороший характер у того, кто нетерпим к дурному характеру ближнего.
 
   Не слушать ничьих советов и отвергать все поправки может только педант.
 
   Несчастье трудно перенести, счастье – страшно утратить. Одно стоит другого.
 
   Нет на свете излишества прекраснее, чем излишек благодарности.
 
   Нет ничего бесцветнее, чем характер бесхарактерного человека.
 
   Нет такого порока, который не рядился бы под какую-нибудь добродетель или не прибегал бы к ее помощи.
 
   Ни к кому не ходить на поклон и не ждать, что придут на поклон к вам, – вот отрадная жизнь, золотой век, естественное состояние человека!
 
   Ничего люди не желают больше сохранить и ничего между тем меньше не берегут, чем свою собственную жизнь.
 
   Ничто так не похоже на искреннюю убежденность, как злобное упрямство.
 
   Нужно очень немногое, чтобы отличаться утонченностью манер, и очень многое, чтобы отличаться утонченностью ума.
 
   Один из признаков посредственности – беспрестанная болтовня.
 
   От хитрости до плутовства – один шаг, переход от первой ко второму очень легок: стоит прибавить к хитрости ложь, и получится плутовство.
 
   Перед лицом иных несчастий как-то стыдно быть счастливым.
 
   Плуты склонны думать, что все остальные подобны им.
 
   Под насмешкой скрывается иногда духовная нищета.
 
   Подобно тому как рыбу надо мерить, не принимая в расчет головы и хвоста, так и женщин надо разглядывать, не обращая внимания на их прическу и башмаки.
 
   Подчас легче и полезнее приладиться к чужому нраву, чем приладить чужой нрав к своему.
 
   По любви к жизни нам старость желанна; от страха же смерти нам старость страшна.
 
   Полюбить – значит проявить слабость; разлюбить – значит иной раз проявить не меньшую слабость.
 
   По-настоящему мы любим лишь в первый раз; все последующие наши увлечения уже не так безоглядны.
 
   Посредственный человек редко бывает великодушным, и никогда не бывает он таким наглым, как тогда, когда он держит в своей прихожей человека высшего достоинства.
 
   Прийти к заключению, что иные люди не способны мыслить здраво, и заранее отвергнуть все, что они говорят, сказали и скажут, – значит избавить себя от множества бесполезных споров.
 
   Признательность за услугу уносит с собой немалую долю дружеского расположения к тому, кто сделал нам добро.
 
   Прямая противоположность тому, что говорят о делах и людях, часто и есть истинная правда о них.
 
   Пусть каждый старается думать и говорить разумно, но откажется от попыток убедить других в непогрешимости своих вкусов и чувств: это слишком трудная затея.
 
   Разве может человек считать благом такую свободу, которая чересчур велика, бесполезна и внушает ему лишь желание быть менее свободным?
 
   Резкость, грубость, неотесанность – это пороки, от которых иной раз не свободны даже умные люди.
 
   Скромность так же нужна достоинствам, как фигурам на картине нужен фон: она придает им силу и рельефность.
 
   Слава или заслуга для некоторых людей – в том, чтобы хорошо писать, а для некоторых – в том, чтобы не писать вовсе.
 
   Смеяться над умными людьми – это привилегия глупцов; они в мире то же, что и шуты при дворе: с них никто не берет примера.
 
   Сожаление о неразумно растраченном времени, которому предаются люди, не всегда помогает им разумно употребить его остаток.
 
   Справедливость по отношению к ближнему следует воздавать безотлагательно; медлить в таких случаях – значит быть несправедливым.
 
   Старик, если только он не очень умен, всегда высокомерен, спесив и неприступен.
 
   Столичный житель для провинциалки – то же, что для столичной жительницы – придворный.
 
   Суть учтивости состоит в стремлении говорить и вести себя так, чтобы наши ближние были довольны и нами, и самими собою.
 
   Талантом собеседника отличается не тот, кто охотно говорит сам, а тот, с кем охотно говорят другие.
 
   Тесть не любит зятя, свекор любит невестку; теща любит зятя, свекровь не любит невестку; все в мире уравновешивается.
 
   Только люди с низменной душой могут рассыпаться в похвалах тем, о ком до их возвышения отзывались пренебрежительно.
 
   Тосковать о том, кого любишь, много легче, чем жить с тем, кого ненавидишь.
 
   Тот, кто любит труд, не нуждается в развлечениях.
 
   Тот, кто хлопочет за других, всегда исполнен уверенности в себе, как человек, который добивается справедливости; выпрашивая или домогаясь чего-нибудь для себя, он смущается и стыдится, как человек, который клянчит милости.
 
   Тревога, страх, уныние не избавляют от смерти, а, напротив, ускоряют ее; тем не менее я полагаю, что излишняя веселость тоже не к лицу людям, поскольку они смертны.
 
   Труднее всего исцелить ту любовь, которая вспыхнула с первого взгляда.
 
   У каждого из нас есть мелкие недостатки, которые мы охотно позволяем порицать и даже высмеивать; именно такие недостатки должны мы избирать у других в качестве мишени для шуток.
 
   Трудно отличить от настоящей дружбы те отношения, которые мы завязываем во имя любви.
 
   Тупица – это глупец, который не раскрывает рта; в этом смысле он предпочтительней болтливого глупца.
 
   У детей нет ни прошлого, ни будущего, зато в отличие от нас, взрослых, они умеют пользоваться настоящим.
 
   У друзей мы замечаем те недостатки, которые могут повредить им, а у любимых те, от которых страдаем мы сами.
 
   У каждого свое понятие о женской привлекательности; красота – это нечто более незыблемое и не зависящее от вкусов и суждений.
 
   Ум так относится к таланту, как целое к части.
 
   Ум всех людей, вместе взятых, не поможет тому, у кого нет своего: человек, лишенный зрения, не способен восполнить этот недостаток за счет окружающих.
 
   Умирает любовь от усталости, а хоронит ее забвение.
 
   У некоторых людей величие подменяется надменностью, твердость – бесчеловечностью, ум плутовством.
 
   У подданных деспота нет родины. Мысль о ней вытеснена корыстью, честолюбием, раболепством.
 
   Учтивые манеры оттеняют достоинства и придают им приятность.
 
   Фат – середина между нахалом и глупцом: он состоит из того и другого.
 
   Хвалебные эпитеты не составляют похвалы. Похвала требует фактов, и притом умело поданных.
 
   Хороший врач – это человек, знающий средства от некоторых недугов или, если болезнь ему незнакома, зовущий к больному тех, кто сможет ему помочь.
 
   Часто люди падают с большой высоты из-за тех же недостатков, которые помогли им ее достичь.
 
   Человек, некоторое время занимавшийся интригами, уже не может без них обойтись: все остальное ему кажется скучным.
 
   Человек тщеславный равно получает удовольствие, говоря о себе как хорошее, так и дурное; человек скромный просто не говорит о себе.
 
   Человек самовлюбленный – это нечто среднее между глупцом и нахалом: в нем есть кое-что и от того и от другого.
 
   Человек самовлюбленный – это тот, в ком глупцы усматривают бездну достоинств.
 
   Человек трусливый, потерявший всякий стыд, может согласиться на всякую гадость.
 
   Человек, усердный в труде, твердый в невзгодах и требовательный к себе, снисходителен к людям лишь потому, что к этому принуждает его разум.
 
   Чем меньше человек говорит, тем больше он выигрывает: люди начинают думать, что он не лишен ума, а если к тому же он действительно неглуп, все верят, что он весьма умен.
 
   Чем больше милостей женщина дарит мужчине, тем сильнее она его любит и тем меньше любит он ее.
 
   Щедрость состоит не столько в том, чтобы давать много, сколько в том, чтобы давать своевременно.
 
   Я не уверен, что о человеке можно судить по первому его проступку, вызванному крайней необходимостью, сильной страстью, порывом.
 
   Сколько замечательных людей, одаренных редкими талантами, умерли, не сумев обратить на себя внимание! Сколько их живет среди нас, а мир молчит о них и никогда не будет говорить.
 
   Чтобы чувствовать себя счастливыми, нам довольно быть с теми, кого мы любим: мечтать, беседовать с ними, хранить молчание, думать о них, думать о чем угодно – только бы не разлучаться; остальное безразлично.
 
   Жизнь коротка, если считать, что названия жизни она заслуживает лишь тогда, когда дарит нам радость; собрав воедино все приятно проведенные часы, мы сведем долгие годы всего к нескольким месяцам.
 
   Трудно сказать, чего больше заслуживает нерешительность – жалости или презрения, и неизвестно, что опаснее – принять ошибочное решение или не принимать никакого.
 
   Взыскивать с детей за проступки, которых они не совершили, или хотя бы строго наказывать их за мелкие провинности – значит лишиться всякого их доверия и уважения.
 
   Человек посредственного ума словно вырублен из одного куска: он постоянно серьезен, не умеет шутить, смеяться, радоваться пустякам.
 
   Одна из примет посредственности ума есть желание постоянно рассказывать.
 
   Человек, сильно убежденный в том, что он очень умен, почти всегда принадлежит к числу тех людей, у которых или мало ума, или вовсе нет его.
 
   О вещах серьезных следует говорить просто: напыщенность тут неуместна; говоря о вещах незначительных, надо помнить, что только благородство тона, манеры и выражений могут придать им смысл.
 
   Все давно сказано, и мы опоздали родиться, ибо уже более семи тысяч лет на земле живут и мыслят люди.
 
   Глупцы читают книгу и ничего не могут в ней понять; заурядные люди думают, что им все понятно; истинно умные люди иной раз понимают не все, запутанное они находят запутанным, а ясное – ясным. Так называемые умники изволят находить неясным то, что ясно, и не понимают того, что очевидно.
 
   Только человек благородный по происхождению или хорошо воспитанный способен хранить тайну.
 
   Что такое льстец? Это гибкий и снисходительный ум, который раболепно улыбается при каждом вашем взгляде, вскрикивает при каждом вашем слове и рукоплещет всем вашим действиям.
 
   Свобода – это не праздность, а возможность свободно располагать своим временем и выбирать себе род занятий; короче говоря, быть свободным – значит не предаваться безделью, а самолично решать, что делать и чего не делать. Какое великое благо такая свобода!
 
   Когда человек, не предубежденный в пользу своей страны, сравнивает различные образы правления, он видит, что невозможно решить, какой из них лучше: в каждом из них есть свои дурные и свои хорошие стороны. Самое разумное и верное – счесть наилучшим тот, при котором ты родился, и примириться с ним.
   Человек с большими достоинствами и большим умом, которые признаны всеми, не безобразен, если имеет даже уродливые черты лица: безобразие, хотя бы оно и было, не производит впечатления.
 
   Самое изысканное удовольствие состоит в том, чтобы доставлять удовольствие другим.
 
   Нам следует искать расположения тех, кому мы хотим помочь, а не тех, от кого ждешь помощи.
 
   Не столько ум, сколько сердце помогает человеку сближаться с людьми и быть им приятным.
 
   Чем больше наши ближние похожи на нас, тем больше они нам нравятся; уважать кого-то – это, по-видимому, то же самое, что приравнивать его к себе.
 
   С теми хитрецами, которые прилежно слушают и мало говорят, говорите еще меньше, а если уж вам приходится говорить много, старайтесь ничего не сказать.
 
   Люди в большинстве случаев сперва гневаются, потом наносят обиду; некоторые же поступают наоборот: сначала оскорбляют, потом сердятся.
 
   Приятно бывать в обществе людей, когда к этому побуждают нас лишь дружеская склонность и уважение; тягостно искать с ними встречи, когда ждешь от них услуг: это значит набиваться на дружбу.
 
   Если две женщины, к которым мы равно питаем дружеские чувства, рассорились, то, даже не имея никакого касательства к причине их ссоры, нам все же не удается сохранить одинаково добрые отношения с той и другой: чаще всего приходится выбирать между ними или терять обеих.
 
   Мнение мужчин о достоинствах какой-нибудь женщины редко совпадает с мнением женщин: их интересы слишком различны. Те милые повадки, те бесчисленные ужимки, которые так нравятся мужчинам и зажигают в них страсть, отталкивают женщин, рождая в них неприязнь и отвращение.
 
   Когда женщина перестает любить мужчину, она забывает все – даже милости, которыми его дарила.
 
   Непостоянная женщина та, которая уже не любит; легкомысленная та, которая любит уже другого; ветреная та, которая не знает, любит ли она и кого любит; равнодушная та, которая никого не любит.
 
   Мужчина громко негодует на женщину, которая его разлюбила, – и быстро утешается; женщина не столь бурно выражает свои чувства, но долго остается безутешной.
 
   Если женщина ждет возлюбленного, она наряжается к его приходу, но если он нагрянет внезапно, она забывает о своей внешности и не думает о том, как она выглядит. Другое дело, когда к ней приходят люди, ей безразличные: тут она помнит о малейшей небрежности в своем уборе, сразу начинает прихорашиваться или же исчезает на минуту, чтобы вскоре появиться в полном блеске.
 
   Неужели нельзя изобрести средство, которое заставило бы женщин любить своих мужей?
 
   Как мало на свете таких безупречных женщин, которые хотя бы раз на дню не давали своим мужьям повода пожалеть о том, что они женаты, и позавидовать холостякам.
 
   Тот, кто влюбляется в дурнушку, влюбляется со всей силой страсти, потому что такая любовь свидетельствует или о странной прихоти его вкуса, или о тайных чарах любимой, более сильных, чем чары красоты.
 
   Давнишний любовник так мало значит для женщины, что его легко меняют на нового мужа, а новый муж так быстро теряет новизну, что почти сразу уступает место новому любовнику.
 
   Самый сладкий из всех голосов – это голос женщины, которую мы любим.
 
   Любовь возникает внезапно и безотчетно. Довольно одной привлекательной черты, чтобы поразить сердце и решить нашу судьбу.
 
   Угасание любви – вот неопровержимое доказательство того, что человек ограничен и у сердца есть пределы.
 
   Время укрепляет дружбу, но ослабляет любовь.
 
   Мы хотим быть источником всех радостей или, если это невозможно, всех несчастий того, кого любим.
 
   И при зарождении и на закате любви люди всегда испытывают замешательство, оставаясь наедине друг с другом.
 
   Источник ревности нередко кроется не в сильной любви, а в свойствах нашего характера; однако невозможно себе представить сильную страсть, которую не омрачала бы неуверенность.
 
   В устах настоящего француза слова «жениться на вдове» означают «составить себе состояние»; однако частенько слова эти оказываются ловушкой.
 
   Страсть без труда берет верх над рассудком, но она одерживает великую победу, когда ей удается одолеть своекорыстие.
 
   От хитрости до плутовства – один шаг, переход от первой ко второму очень легок: стоит прибавить к хитрости ложь, и получится плутовство.
 
   Человек, высокомерный и спесивый в обществе, обычно добивается результата, прямо противоположного тому, на который рассчитывает, – если, конечно, он рассчитывает на уважение.
 
   Нельзя судить о человеке с первого взгляда, как мы судим о картине или статуе, а нужно проникнуть в глубины его души. Достоинства обычно окутаны покровом скромности, недостатки прикрыты маской лицемерия; только немногие сердцеведы умеют сразу постичь характер ближнего, ибо и совершенная добродетель, и закоренелый порок обнаруживают себя лишь постепенно, да и то под давлением обстоятельств.
 
   В любом самом мелком, самом незначительном, самом неприметном нашем поступке уже сказывается весь наш характер: дурак и входит, и выходит, и садится, и встает с места, и молчит, и двигается иначе, нежели умный человек.
 
   Часто гораздо короче и полезнее приноровиться самому к другим, чем заставить других приноравливаться к себе.
 
   Назойлив только глупец: умный человек сразу чувствует, приятно его общество или наскучило, и уходит за секунду до того, как станет ясно, что он – лишний.
 
   Учтивые манеры не всегда говорят о справедливости, доброте, но они хотя бы создают видимость этих свойств, и человек по внешности кажется таким, каким ему следует быть по сути.
 
   Одни ценят в собеседнике учтивость, другие – большие дарования и неколебимую добродетель; однако в любом случае учтивые манеры оттеняют достоинства и придают им приятность.
 
   Нахальство – это самовлюбленность, доведенная до предела: человек самовлюбленный утомляет, докучает, надоедает; нахал отталкивает, ожесточает, раздражает, оскорбляет.
 
   Большинство людей, стремящихся к цели, способны скорее сделать одно большое усилие, чем упорно идти избранной дорогой; из-за лени и непостоянства они часто утрачивают плоды лучших своих начинаний и дают обогнать себя тем, кто отправился в путь поздней, чем они, и шел медленней, но зато безостановочно.
 
   Наглость – это не умышленный образ действий, а свойство характера; порок, но порок врожденный. Кто не родился наглецом, тот скромен и нелегко впадает в другую крайность. Бесполезно поучать его: «Будьте наглы, и вы преуспеете», – неуклюжее подражание не пойдет такому человеку впрок и неминуемо приведет его к неудаче.
 
   Богатству иных людей не стоит завидовать: они приобрели его такой ценой, которая нам не по карману, – они пожертвовали ради него покоем, здоровьем, честью, совестью. Это слишком дорого – сделка принесла бы нам лишь убытки.
 
   Неучтивость – не особый порок, а следствие многих пороков: пустого тщеславия, отсутствия чувства долга, лености, глупости, рассеянности, высокомерия, зависти.
 
   Раб зависит только от своего господина, честолюбец – от всех, кто способен помочь его возвышению.
 
   Склонность к осмеиванию говорит иногда о скудости ума.
 
   Пренебрежительно отвергая любую похвалу, мы проявляем своего рода грубость: нам следует благодарить за нее, если она исходит от достойного человека, который чистосердечно хвалит то, что заслуживает похвалы.
 
   С точки зрения милосердия смерть хороша тем, что кладет конец старости. Смерть, упреждающая одряхление, более своевременна, чем смерть, завершающая его.
 
   Богат тот, кто получает больше, чем тратит; беден тот, чьи траты превышают доходы.
 
   Невоздержание превращает в смертельный яд пищу, назначенную для сохранения жизни.
 
   Стремление некоторых стариков любить молодых женщин неразумно еще и потому, что они требуют к себе ответную любовь и питаются иллюзией, что они еще вправе на это рассчитывать. Впрочем, вина здесь не только самих стариков, а и тех молодых женщин, которые поддерживают в них это неразумие.
 
   Если мужчину мучит вопрос, не изменился ли он, не начал ли стареть, ему следует заглянуть в глаза молодой женщине и обратить внимание на то, как она с ним разговаривает: он сразу узнает, что так боится узнать. Суровый урок!
 
   Если бы одни умирали, а другие нет, умирать было бы крайне досадно.
 
   То, что людям известно о смерти, немножко смягчается для них тем, чего они не знают о ней; неопределенность времени прихода ее несколько походит на бесконечность.
 
   Кто не умеет с толком употребить свое время, тот первый жалуется на его нехватку: он убивает дни на одевание, еду, сон, пустые разговоры, на размышления о том, что следует сделать, и просто на ничегонеделанье.
 
   Неизбежность смерти отчасти смягчается тем, что мы не знаем, когда она настигнет нас; в этой неопределенности есть нечто от бесконечности и того, что мы называем вечностью.
 
   Для светских женщин садовник – просто садовник, каменщик – просто каменщик. Для других, живущих более замкнутой жизнью, и садовник, и каменщик – мужчины. Не спастись от искушения тому, кто его боится.
 
   Чем ближе мы соприкасаемся с великими людьми, тем более ясно видим, что они всего лишь люди. Они редко кажутся великими своим слугам.
 
   Кто постоянно скрывает свои лета, тот, наконец, и сам начинает думать, что он так молод, как хочет казаться.
 
   Шарлатан – это лжеврач, отправляющий вас на тот свет, тогда как настоящий врач дает вам умереть своей смертью.
 
   Женщина, у которой один любовник, считает, что она совсем не кокетка; женщина, у которой несколько любовников, – что она всего лишь кокетка.
 
   Женщины с легкостью лгут, говоря о своих чувствах, а мужчины с еще большей легкостью говорят правду.
 
   Ненависть – столь длительное и неискоренимое чувство, что самый верный признак близкой смерти больного – это примирение его с недругом.
 
   Скупец после смерти тратит за один день больше, чем проживал в десять лет.

Нинон де Ланкло

   (1616—1706 гг.)
   куртизанка,
   хозяйка литературного салона

   Боже, позволь мне стать добродетельным человеком – но не добродетельной женщиной!
 
   В любви, как и во всем, опыт – врач, являющийся после болезни.
 
   Выбирайте: либо любить женщин, либо понимать их.
 
   Если уж Богу было угодно дать женщине морщины, он мог бы, по крайней мере, часть из них разместить на подошвах ног.
 
   Желание нравиться рождается у женщин прежде желания любить.
 
   Женщины чаще отдаются по капризу, чем по любви.
 
   Искренняя сердечная связь – это пьеса, где акты самые краткие, а антракты самые длинные.
 
   Когда женщине исполнится тридцать, первое, что она начинает забывать, это свой возраст; а в сорок он уже совершенно изглаживается из ее памяти.
 
   Любовь – изменница; она царапает вас до крови, как кошка, даже если вы хотели всего лишь с ней поиграться.
 
   Любовь – самая рискованная торговля, оттого-то банкротства в ней столь часты.
 
   Нас любят скорее за привлекательные недостатки, чем за существенные достоинства.
 
   Нет в природе ничего более разнообразного, чем любовные похождения, хотя кажется, будто они всегда одинаковы.
 
   Никогда мужчина не бывает так нежен, как после того, как его простили за минутную неверность.
 
   Одерживать победы мужчинам чаще мешает их неловкость, нежели добродетельность женщин.
 
   Поэты безумны, коль скоро они вручили Амуру лук, колчан и светильник. Могущество этого бога заключено в повязке на глазах.
 
   При дворе надо быть двуличной и иметь раздвоенный язык.
 
   Привязанность начинается там, где кончается любовь; неверность начинается там, где кончается привязанность.
 
   Приписываемые Нинон предсмертные слова: Если б я знала, что все так кончится, я бы повесилась.
 
   Самые лестные признания не те, что делаются намеренно, а те, что вырываются помимо воли.
 
   Сердце – это крепость, которую легче завоевать, чем удержать.
 
   Сопротивление, которое оказывает женщина, доказывает не столько ее добродетельность, сколько ее опытность.
 
   Женщина никогда не должна избирать любовника без согласия ее сердца и мужа – без согласия рассудка.
 
   Любовь без желаний – химера: она не существует в природе.
 
   Любовь никогда не умирает от нужды, но часто – от несварения желудка.