Герролд Дэвид. Ярость мщения

Дэвид Герролд

Ярость мщения

(Война с Хторром — 3)

   С любовью посвящаю Фрэнку Робинсону

ОТ АВТОРА

   Я собираюсь нарушить правило номер два.
   Правило номер один гласит: не утомляй своих читателей.
   Правило номер два: никогда не объясняй, что ты хотел написать, особенно заранее.
   Сейчас я нарушаю правило номер два.
   Вопиюще.
   Эта часть «Войны с Хторром» включает ряд глав весьма дидактичного характера. Боюсь, что этот материал частично нуждается в пояснении. Хочу надеяться, что ошибаюсь, но по причинам, которые станут вам совершенно ясны задолго до конца книги, я все-таки склоняюсь в пользу предупреждения.
   Эта книга дидактична.
   Она нуждается в дидактичности.
   В этом нет ничего заведомо правильного или неправильного, хотя некоторые критики и обозреватели считают, что создать литературное произведение в дидактическом стиле лишь немногим менее простительно, чем оплевать Деву Марию. Истина же состоит в том, что дидактика — лишь описательный прием, а не окончательный приговор. Это не то качество, которое можно считать правильным или неправильным. Использование дидактики как литературного приема могут тем не менее посчитать бестактностью или фатовством, но такое суждение характерно для тех, кто не считается с мнением других.
   В толковом словаре слово «дидактический» объяснено как: 1) поучительный; 2) наставительный или нравоучительный.
   Оба определения подходят к моей книге. Это — предупреждение вам. Данная книга наставляет, морализирует, а также претендует на поучительность.
   Здесь и кроется опасность.
   (Потерпите немного. Требуется пояснить еще кое-что.) В первой и второй книгах тетралогии — «Работа для настоящих мужчин» и «День проклятия» — герой повествования Джеймс Маккарти сталкивается с несколькими выпускниками курса под названием «Модулирующая тренировка». Из контекста ясно, что это хорошо известный и в определенном смысле пользующийся уважением курс, хотя замечания по его поводу не лишены скепсиса, а порой и клеветы.
   В третьей книге — той, что вы держите сейчас в руках, — Маккарти сам проходит шестинедельный курс модулирующей тренировки.
   Я хочу, чтобы было абсолютно ясно следующее.
   Такого предмета, как модулирующая тренировка, нет.
   Это вымышленный курс.
   Он не существует.
   Насколько мне известно, он не базируется ни на одном из специальных обучающих курсов, какие встречаются на этой планете.
   Авторские права на модулирующую тренировку, включая ее название и лежащую в основе идею, принадлежат мне, Дэвиду Герролду, с 1988 года. Они не подлежат продаже, сдаче внаем и во временное пользование. Ни при каких условиях. Намерений авторизовать подобный курс у меня нет. Это художественный вымысел, и я хочу, чтобы он оставался таковым. Это максимально ответственная позиция, которую я могу занять в отношении полностью вымышленного курса.
   Я говорю об этом, так как не хочу, чтобы кто-то — в особенности какойнибудь малообразованный шарлатан — проводил занятия на основании моей книги. Я ограничил эту «технологию сознания». Читатель может познакомиться с ее природой, но ни в коем случае не должен рассматривать модулирующую тренировку как реально существующую или возможную вещь.
   (Особенно мне не хотелось бы попасть на слет любителей фантастики и, к своему ужасу, обнаружить, что кто-то назначил себя «Форманом» и, собрав по пять долларов с носа, дурит голову ничего не подозревающей аудитории. Более того, я не хочу, чтобы кто-то считал, что приобретенный на подобных занятиях опыт причислит его к сонму просветленных. Если бы просветленности можно было достичь столь простым путем, то… Впрочем, не обращайте внимания, это отдельная история.) Также разрешите мне воспользоваться случаем, чтобы обсудить исходный материал, положенный в^основу модулирующей тренировки.
   Но прежде позвольте сообщить вам, на чем она не основана.
   Модулирующая тренировка не основана на est, «Лайфспринге», «Саммите», «Инсайте», «Исайлене», «Экспириенсе» или каких-либо других обучающих курсах или семинарах. Она не является производной от дианетики, сциентологии, философии розенкрейцеров, Силва Майнд Контрол, Сайенс оф Майнд или от какого-либо другого религиозного учения.
   Тем не менее возможность создать такой курс основывалась на самом факте существования перечисленных выше философских систем. Известно, что всего несколько лет назад в армии Соединенных Штатов изучали возможность адаптации и включения est в базовую систему тренировки новобранцев. В результате у меня возникла мысль: как бы выглядела армейская версия est? Хотя нет, забудьте о ней на минуту — эта система несет определенный смысл, который мне не хотелось бы привязывать к моей идее. Подумайте вот о чем: во что бы превратилась нация, если бы процесс этот имел характер не идейного учения, а тренировки? Что, если человека действительно можно натренировать на преуспеяние — не только в личной жизни, но и в плане ответственности перед семьей, своим народом и всем человечеством? Какой стала бы жизнь среди таких людей?
   Нация, развивающая в себе чувство ответственности, — потрясающая идея. Какова же будет следующая ступень эволюции человеческого сознания?
   В самом начале работы над книгой я понял, что экстраполяция чуждой экологии Хторра на земные условия — еще не все. Необходимо создать правдоподобную картину будущего всей Земли. Роман о грядущем не может ограничиться перспективой технологических достижений. По-настоящему провидческий роман должен к тому же исследовать возможные духовные и психологические сдвиги и их направление.
   Должен признаться, что для ответа на этот вопрос мне пришлось познакомиться с целым рядом курсов, семинаров, рабочих групп и даже парой-другой религиозных культов. Я старался понять, какие принципы скрываются за их способностью достигать намеченного результата. Я был восхищен философской, равно как и психологической подоплекой многих из этих курсов. Проницательный читатель заметит разбросанные по тексту завуалированные ссылки на них. Тем не менее не следует считать их исходным материалом или основой моей модулирующей тренировки.
   Если уж на то пошло, модулирующая тренировка не более чем учение дзэн, разве что в стиле довольно беспощадных сократовских диалогов.
   Я вовсе не утверждаю, что модулирующая тренировка — нечто большее, чем экстраполяция возможного, которая подразумевалась под ней с самого начала.
   Это — не мнение специалиста.
   Не предсказание.
   И не предупреждение.
   Это всего-навсего экстраполяция. Я люблю играть с идеями. Меня заинтересовала идея модулирующей тренировки, и я взял ее из чистого любопытства, чтобы посмотреть, как широко удастся ее развить. Любой, кто попытается выудить из глав о модулировании нечто большее, лишь напрасно потратит время.
   Что и подводит меня к последнему пункту.
   Пожалуйста, не думайте, что все написанное в данном романе или других частях эпопеи я поддерживаю. Это может быть так и, равным образом, не так. Я намеренно написал много такого, с чем не согласен, — и не для того, чтобы поставить в тупик критиков и ученых. Нельзя сделать спор интересным, не дав высказаться обеим сторонам. В противном случае кабинетные мыслители получили бы гораздо больше оснований обвинить моих героев в том, что они рассуждают только для себя и в своих целях.
   Если дидактические главы романа вызовут у вас беспокойство, неприязнь или раздражение — не обессудьте. Значит, они вышли удачными. Значит, они выполнили свое предназначение, потому что именно в этом и заключалась моя цель.
   Дэвид Герролд Голливуд, 1988

 
   Я благодарю: Денниса Аренса, Сета Брейдбарта, Джека Коэна, Ричарда Куртиса, Диану Дьюэйн, Ричарда Фонтану, Билла Гласса, Харви и Джоанну Гласе, Дэвида Хартуэлла, Роберта и Джанни Хаин-лайн, Дона Гецко, Карен Мэлкор, Сьюзи Миллер, Джерри Пурнеля, Майкла Сен-Лорана, Рича Стерн-баха, Тома Сузила, Линду Райт, Челси Куинн Ярбро, Говарда Циммермана.

 
   ХТОРР (сущ.). 1. Планета Хторр, предположительно находится на расстоянии тридцати световых лет от Земли. 2. Звездная система, к которой относится указанная планета; звезда, вероятно, красный гигант, в настоящее время не идентифицирована. 3. Родовое название организмов, господствующих на планете Хторр. 4. Один или несколько представителей (предположительно) разумной жизни планеты Хторр (см. Хторранин). 5. Хриплый рокочущий звук, исходящий из горловой щели хторра.
   ХТОРРАНИН (сущ.). 1. Любое существо, родственное хторру. 2. Представитель расы, живущей на планете Хторр (мн. ч. — хторране).
   ХТОРРАНСКИЙ, — ая (прил.). Относящийся к планете или звездной системе Хторр.
   Словарь английского языка «Рэндом Хаус», полное издание XXI века.
   МОДИ (сущ. , нескл., ед. и мн., разг.). 1. Любой человек, целиком поглощенный занятиями модулированием. 2. Член Американского движения модулирования. 3. Приверженец квазирелигиозных, затрагивающих личность развивающих семинаров. Обычно используется как прозвище.
   Словарь английского языка «Рэндом Хаус», полное издание XXI века

 

   В лимерике классического размера

   Есть рифма, ритм, а также в меру

   Непристойная шутка

   И извращение жуткое,

   Что трудно в такое поверить.

«ПАУК»

   Конструкторские ошибки бродят стадами.

Соломон Краткий

 
   — Не двигайся! — тихонько приказал я.
   — А?
   Мальчишка за моей спиной с треском ломился через кусты.
   — И не открывай рот!
   «Паук» вдвое превышал человеческий рост. Стоя посреди зеленой лужайки, он озадаченно поворачивался из стороны в сторону; его темное приплюснутое тело балансировало на шести голенастых ногах. Нас он пока не видел, но его большие черные глаза вращались в неустанном поиске. Робот пытался обнаружить источник заинтересовавшего его шума. Я прикинул, сможем ли мы незаметно убраться в заросли. Один я бы сумел…
   — Что это? — выпалил мальчишка.
   Все четыре паучьих глаза короткими рывками развернулись и сфокусировались на нас.
   — Дерьмо! — Я потянулся к телефону на поясе и нажал на кнопку. — Говорит Джимбо. Мы наткнулись на «Паука». По-моему, он не в порядке.
   Наушник отреагировал моментально: — Вас понял. Будьте на связи.
   «Паук» отстегнул от брюха огнемет и направил раструб на нас. Предупреждающе вспыхнули красные огни, и металлический голос приказал: — Не двигаться! Наушник поинтересовался: — Какая это модель?
   Стараясь говорить как можно тише, я ответил: — Не могу разглядеть серийный номер. Но он крупный. Робинсоновский. «Бдительный», я думаю. Шасси обычное. Похож на модель для подавления беспорядков. Бронирован. Оснащение полицейское. И… да, точно. Армейские огневые средства.
   — Руки за голову! — приказал «Паук». — ТРИ ШАГА ВПЕРЕД!
   — Мы все слышим, — бесстрастно сообщил голос в наушнике.
   — Похоже, робот контужен. На нем пятна от ожогов, царапины и парочка хороших вмятин. И двигается он медленнее обычного.
   Хотел бы я знать, кто или что оставило ему эти вмятины. Наушник помалкивал.
   — Руки за голову! Три шага вперед!
   — Сэр?.. — Голос мальчишки дрожал. — Мы должны подчиниться?
   Я кивнул.
   — Никаких… резких движений. — Я сделал шаг вперед. Потом второй. И наконец третий. Медленно поднял руки, скосив глаза на парня. — Ничего… не пытайся… сделать.
   — Угу, — сдавленным голосом ответил он.
   Парень готов был хлопнуться в обморок. Не дай бог — это грозило смертью нам обоим.
   «Паук» изучал нас всеми своими сканирующими устройствами. С его мозгом чтото было не в порядке: он двигался слишком медленно и к тому же повторялся.
   Голос в наушнике предупредил: — Будьте очень осторожны! Вы не ошиблись, это действительно «Бдительный» — один из свихнувшихся. Три недели назад он прервал связь и не отвечает на вызовы. Почему — не знаем. Что он сейчас делает?
   — Рассматривает нас. Только чересчур уж долго.
   — Никак не решит, друзья вы или враги. По-видимому, он не может прочитать позывные ваших личных знаков.
   — Вот дерьмо! Какой у него код?
   — Мы не знаем, когда именно он вышел из строя, поэтому с кодом проблемы. Может быть, он продолжает обновляться, а может, застопорился при обрыве связи.
   — Ну, это цветочки, давайте про ягодки, — подсказал я.
   — Вам придется самому решить, каким кодом воспользоваться. В запасе только одна попытка.
   Времени для раздумий не было.
   — Дайте код, действительный на момент последнего контакта.
   — Хорошо.
   — Медленно сложите оружие на землю! — проревел «Паук».
   Голос в наушнике что-то бормотал.
   — Повторите.
   — Медленно сложите оружие на землю!
   Я снял с плеча ружье и очень медленно опустил его на траву. Сбросил рюкзак и осторожно шагнул в сторону. Телефон повторил код в третий раз.
   — Запомнили? — Да.
   — Если «Паук» способен воспринимать команды, у нас остается шанс.
   Я шагнул вперед. Огромная машина, качнувшись, нашла новую точку равновесия, перефокусировала глаза и подозрительно насторожила весь свой арсенал. Громко и отчетливо я произнес: — Код: ноль. Девять. Це. Альфа. Шесть. Аварийный переход на внешнее управление. Срочность «альфа».
   — Не двигаться!
   Я повторил код. На этот раз громче.
   — Аварийный переход на внешнее управление. Срочность «альфа».
   «Паук» прогудел, защелкал и спросил уже более учтиво: — Пароль?
   Во рту все пересохло до жжения. Мы преодолели первый уровень узнавания, но это ровным счетом ничего не значило, если пароль был неправильный. Я откашлялся.
   — Неусыпная бдительность — залог свободы.
   — Пароль? — нетерпеливо переспросил «Паук». — В вашем распоряжении десять секунд.
   О Боже. Что, если у него повреждена функция распознавания? Средним пальцем правой руки я потянулся к пульту на левом запястье.
   — Неусыпная бдительность… — Палец лег на кнопку. — Залог свободы.
   На этот раз робот заколебался. Задумался? Одно движение пальца… и он может по-настоящему разозлиться. Проклятье! Броня слишком толстая. Ракеты из моего рюкзака способны остановить червя, но с этой железякой не справятся. В лучшем случае я его раню и, возможно, выгадаю время, чтобы унести ноги.
   Вопрос только в том, смогу ли я удрать от четырехметрового «Бдительного», идущего на полной скорости.
   Большого счастья я не испытывал.
   «Паук» коротко прогудел и сообщил: — Пароль принят.
   — Приказываю отключиться для проверки, — скомандовал я. — Немедленно.
   «Паук» колебался.
   — Пароль? — произнес он. — В вашем распоряжении десять секунд.
   Что за чертовщина!
   — Сэр? — подал голос парнишка. — Он всегда так делает?
   Я отрицательно покачал головой.
   — Заткнись. — И повторил: — Неусыпная бдительность — залог свободы.
   Опять длительное колебание.
   — Пароль принят.
   Несколько мгновений я лихорадочно соображал. «Паук» — воспринимает пароль. Вероятно, воспринимает. Но не реагирует ни на какие другие команды.
   По телефону я спросил: — Вы все слышали?
   — Мы вас слышим, — отозвался голос в моем ухе. — Оставайтесь на связи. Мы оцениваем возможные варианты.
   — Потрясающе. Я — тоже.
   «Паук» имел три огнемета, две ракетные установки и целый арсенал других ужасов, аккуратно развешанных под брюхом, причем некоторые были нацелены на нас.
   — Пароль? — потребовал «Паук», Черт бы его побрал! Эта проклятая штуковина зациклилась. Робот воспринимал пароль, но не мог раскрутить его дальше и выбраться из порочного круга. Сколько у нас времени, прежде чем его базисный компьютер поймет, в чем дело? Тогда он перейдет к другим критериям выбора и никакой пароль уже не поможет, — Попробуйте другой пароль, — шепнул наушник. Отчаянно хотелось почесать нос, но я не осмелился.
   Я крикнул гигантскому «Пауку»: — В сатане меньше злобы, чем в пацифисте. «Паук» повернулся боком и в раздумье замер.
   — Пароль принят, — произнес он. — Пароль? Мальчишка снова встрял: — Сэр?..
   — Заткни пасть. — Это начало меня злить. Чисто интуитивно я выкрикнул: — Понять, в чем заключается твоя глупость, значит наполовину поумнеть.
   «Паук» поразмыслил и над этим.
   — Пароль принят.
   Так и есть! Дела обстояли хуже, чем я думал. Любую фразу он воспринимал как пароль, но, когда услышанное не совпадало с хранящимся в памяти, вынужден был начинать все сначала. Это было бы смешно, если бы на кону не стояли две человеческие жизни.
   — Пароль?
   У меня мелькнула странная мысль. Нет, уж слишком нелепо. Хотя…
   Я обратился к «Пауку»: — Нежный юноша по имени О'Квинн… И сделал шаг назад.
   — Пароль принят. Пароль?
   — … щупал всех, кто рядом с ним!
   Я отступил еще на шаг. Мальчишка тоже. Назад и в сторону, подальше от рюкзака. «Паук» повернул свои камеры вслед за нами, но при этом лишь произнес: — Пароль принят.
   — Очень его тревожило… Вбок и назад.
   — Пароль?
   — … есть ли отверстие в коже. Еще шаг, ..
   — Пароль принят.
   — В него он тихонько… входил! — И назад! Пока получается!
   Я взглянул на парня: в лице — ни кровинки.
   — Спокойнее, — шепнул я. Он проглотил слюну и кивнул. Наушник полюбопытствовал: — Что вы делаете?
   Мне было не до него. Сколько еще осталось до кустов?
   — Юный оболтус по имени Говард…
   Рискнуть и отойти еще на пару шагов? Нет, не стоит. На этот раз «Паук» переваривал мои слова дольше. Неужели он знал какого-нибудь Говарда? А вдруг его компьютер уже включился?
   — … был могуч, как железный робот…
   — Пароль принят.
   Я оглянулся — не так уж и далеко.
   — А член у хлыща… — … принят.
   — … был меньше прыща. — Еще один шаг. Я посмотрел на мальчишку: — Приготовились…
   — Пароль?
   — … но, встав, был похож на…
   Я надавил на кнопку браслета. Лежавший на земле рюкзак взорвался. Две ракеты с дымными шлейфами устремились к роботу. Он рывком развернулся в их сторону. Не глядя, попали они или нет, я бросился прямо в кусты. Мальчишка бежал впереди. Мы двигались напролом…
   Позади раздался грохот. Тугая волна горячего воздуха подтолкнула нас. Послышался вздох огнемета — «Паук» поджаривал рюкзак. А затем раздался вой сирены! Он нас преследовал!
   Мы ввалились в джип и со скрежетом рванули задним ходом вверх по склону.
   — Давай тяжелый гранатомет!
   Мальчишка уже рылся под сиденьем. Я нашел место для разворота и выехал на дорогу.
   — Он догоняет нас! — взвизгнул парень.
   Я оглянулся. «Паук», неуверенно пошатываясь, тряской рысью поднимался по склону. Он мог бы испепе — лить нас в одно мгновение. Тот, кто повредил его, — кто бы он ни был, — подарил нам шанс на спасение. Камеры «Паука» отчаянно кругились, пытаясь найти цель и взять ее на прицел.
   Телефон что-то верещал. Я сорвал наушник. Потом включил автопилот — опасная штука на проселке; вероятно, вообще не следовало выезжать на него, — и, бросившись назад, выхватил у мальчишки крупнокалиберный гранатомет.
   — Не путайся под ногами!
   Кое-как пристроившись у заднего борта, я тщательно прицелился. Нас бросало из стороны в сторону, как в штормовом море. Я пожалел, что нет стабилизирующего лазерного прицела и приходится ждать, пока ракета распознает мишень. Оставалось только молиться, чтобы «Паук» не обнаружил нас раньше.
   Загорелся зеленый индикатор. Я нажал на спуск. Ракета сорвалась с шипением: ф-ф-шш! Она описала дугу над склоном, виляя из стороны в сторону, и только в последний момент свернула к цели. «Паук» исчез в череде трех последовательных взрывов. На его месте распустились три огненно-оранжевых цветка и слились в черное жирное грибовидное облако. Даже на расстоянии мы ощутили жар и ударную волну. Камни, комья земли и сгустки горящего масла полетели в джип.
   Джип потерял дорогу и, выехав на траву, резко затормозил. Я потянулся к рулю, но мальчишка опередил меня. Он проскользнул на водительское сиденье и отключил приборы. Машина с грохотом клюнула носом.
   Некоторое время мы просто сидели и дышали, удивляясь тому, что еще живы. Воздух неожиданно показался сладким — слаще даже запаха горящего позади «Паука».
   — Хобот? — спросил мальчишка. — Последнее слово «хобот»?
   Я повернулся к нему: — Вылезай.
   — Что?
   — Из машины, кому сказано!
   — Я не понимаю.
   Перепрыгнув через борт джипа, я обошел его и, схватив мальчишку за шиворот, выдернул его из машины, постаравшись сделать это как можно грубее. Потом проволок парня по траве и с маху швырнул на полуразвалившуюся стену какого-то заброшенного здания. Здесь я прижал его — колено между ногами, рука — на горле, дуло пистолета упирается в левую ноздрю — и уже спокойным тоном сказал: — Из-за твоей тупости мы едва не погибли. Я предупреждал: «Не двигайся», — а ты пошел ломиться через кусты, как разъяренный кабан. Я запретил тебе открывать рот, а ты все вякал, что да как. Этот «Паук» был наполовину слеп. Мы могли бы смыться, если бы ты держал язык за зубами.
   — Но все закончилось хорошо, разве не так? — задыхаясь, сказал он. — Пустите, лейтенант, мне больно!
   Я отвел пистолет и наклонился ниже. От страха глаза у него стали круглыми. Отлично! Мне было нужно, чтобы он наконец проснулся и усвоил то, что я хочу сказать.
   — Ты мне враг или помощник?
   — Сэр, пожалуйста!..
   Я сжал горло чуть сильнее.
   — Враг или помощник?
   — Помощник, — прохрипел он.
   — Спасибо. — Я слегка ослабил захват, и он стал ловить ртом воздух. — Это означает, что, когда я отдаю приказ, ты выполняешь его. Правильно?
   Он кивнул: — Да… сэр.
   — Быстро и без вопросов. Правильно или нет? Он проглотил слюну и постарался кивнуть.
   — Знаешь, почему я говорю это?
   Парень отрицательно мотнул головой. На лбу у него выступил пот.
   — Потому что пытаюсь спасти твою жизнь. Конечно, я допускаю, что она тебе надоела. Если так, пожалуйста, скажи об этом прямо сейчас, чтобы я не путался у тебя под ногами. Обещаю, что вмешиваться не буду. Хочешь умереть — что ж, прекрасно. Обожаю канцелярскую работу — и не пыльно, и безопасно. Но я не желаю, чтобы ты подвергал риску и мою жизнь.
   — Да… сэр. — Слова давались ему с трудом.
   — Запомни это, рядовой, и дела у нас пойдут просто великолепно. Когда в следующий раз я отдам приказ, ты должен выполнять его так, словно от этого зависит твоя жизнь, договорились? Потому что она таки действительно зависит. Если ты ослушаешься приказа, я оторву твою тупую башку, слышишь?
   — Да, сэр!
   — И я больше не намерен выслушивать идиотские вопросы — об этом мы тоже договорились, да? Ты не имеешь права задавать их. Ты не стоишь даже дерьма настоящего профессионала. Единственный ответ для тебя: я твой командир и так считаю. Понятно?
   — Да, сэр!
   Я отпустил его и, отступив назад, сунул пистолет в кобуру.
   Мальчишка нерешительно потоптался на месте и стал заправлять рубаху в брюки. Его глаза горели ненавистью, но он помалкивал.
   — Валяй, попробуй, — предложил я. — Знаю, о чем ты думаешь. Ну давай. Я не хочу, чтобы между нами остались недомолвки.
   Мальчишка опустил глаза. Он ненавидел меня, но ударить не решался…
   Неожиданно он шагнул ко мне и выдал хук, который мог бы вышибить душу, если бы я стоял на месте. Но я отступил назад, поймал его за запястье и, дернув на себя, сделал подножку. Он грохнулся плашмя и проехался на брюхе по земле.
   Подойдя к нему, я ногой аккуратно перевернул его на спину и протянул руку. Мальчишка, отказавшись от помощи, сел.
   Я ухмыльнулся.
   — Может, попробуем еще раз?
   Он покачал головой. Я снова протянул ему руку. Он опять отказался, поднялся на ноги и стал отряхиваться, всем своим видом выражая затаенную ненависть.
   — Как тебя зовут, рядовой?
   — Маккейн, — буркнул он. — Джон Маккейн.
   — Послушай, что я скажу, Маккейн…
   Господи, как же он юн! Шестнадцать? А может, пятнадцать? Мальчишка. Даже усы толком не растут — верхняя губа будто вымазана сажей. И подстричься ему не мешает: жидкие каштановые волосы падают на мрачные темные глаза. Точь-в-точь обиженный маленький мальчик.
   — В общем, дела обстоят так, — заявил я. — На тебя мне наплевать. Я всегда презирал людей, которые угрожают моей жизни. Но я приложил тебя не поэтому. Просто это самый легкий из известных мне способов научить повиновению, которое в конечном итоге поможет тебе выжить. Ты должен полностью доверять мне, потому что твоя неопытность может прикончить нас обоих. Тебе известен мой послужной список?
   — Да, сэр, но… — Он замялся. — Могу я сказать, сэр?
   — Давай, не стесняйся.
   — Ну… — Обида уступила место затаенной мелочной злобе. — Как я понял, вы должны стать колоссальным бельмом у них на глазу, чтобы получить такое дерьмовое назначение.
   — Вот спасибо, режь правду-матку дальше.
   — Я видел ваш послужной список. Три «Пурпурных сердца», «Серебряная звезда», медаль «За образцовое выполнение задания» и премиальные за червей аж восемьдесят миллионов бонами. Вы один из пяти лучших полевых экспертов Калифорнии, настоящий ас и слишком хороши для этой работы. Вот я и подумал, что вы действительно наплевали на кого-то из больших начальников. — Он криво усмехнулся, — Лично я так и попал сюда.
   — Ты прав наполовину, — ответил я. — В прошлом году я сделал неверный шаг. Погибло много людей. — Я не любил об этом вспоминать, а еще меньше — говорить. — Как бы то ни было, меня направили сюда. И если я допущу новую ошибку, за меня возьмутся всерьез. Понял?