Страница:
1
89
И вот он остался наедине с Захаром.
1[Редко кто заходил из гостей.] Заходили к нему немногие. Он был всегда рад [отобед‹ать›] приятелю: и обедать оставит, и чаем напоит. [Но как приятели всегда затевали какие-нибудь удовольствия не по его вкусу или поездку за город] Но как он никогда не разделял с приятелями разных затеваемых ими удовольствий не по его вкусу, как-то
2поездка за город, в окрестности, прогулки по воде и т. п., то они, наскоро отобедав у него, или позавтракав, или напившись чаю, тотчас оставляли его, и он оставался опять-таки
3наедине с Захаром. Но с тех пор как он продал лошадей,
4он почти никуда не выезжал. «На извозчиках тряско, – говорил он, – да и небезопасно: дрожки у них прескверные, того и гляди, изломаются, упадешь, ногу переломишь, а не то, пожалуй, иной бестия завезет под вечер куда-нибудь подальше да оберет». ‹л. 37 об.› }
Исстрадался Илья Ильич от страха и тоски на службе даже и у доброго, снисходительного начальника. [Что же
90
было] Уж Бог знает, что [стало бы] было бы с ним, если б он попался К стр.гому и взыскательному. Обломов ‹л. 26 об.› прослужил кое-как года два; может быть, он дотянул бы как-нибудь и третий, до получения чина,
1но
2он отослал
3однажды какую-то нужную бумагу вместо Астрахани в Архангельск. Дело объяснилось, стали отыскивать виноватого. Все ленивые и другие подчиненные с грешком затрепетали при мысли, [что] как начальник позовет Обломова, как [свои‹м›] мягко, ласково
4спросит, он ли это отослал бумагу в Астрахань,
5и все недоумевали, каким голосом ответит ему Илья Ильич.
6Такого голоса еще не было ни у кого, надо было создавать новый, так как случай вышел совсем новый.
Глядя на других, Илья Ильич и сам перепугался, хотя и он, и все прочие знали, что добрый начальник ограничится строгим выговором, но собственная совесть была гораздо строже выговора: Обломов не дождался заслуженной кары, ушел домой,
7сказался больным, а на другой день прислал просьбу об отставке.
8
91
Так кончилась и потом уже не возобновлялась государственная
1деятельность.
Роль в обществе удалась было ему [сначала] лучше. [Но это было] [Бывало] [В начале приезда] В первые годы его приезда в Петербург,
2в его ранние молодые годы [его сонные] покойные черты лица его оживлялись чаще, в глазах нередко вспыхивал огонь.
3Он волновался, как и все, слегка [любил] надеялся, радовался пустякам и по пу‹стякам› страдал.
4Но это всё было давно, [тогда] в ту пору,
5когда человек
6влюбляется почти во всякую женщину и [когда] [и когда почти] всякой [из них] готов предложить руку и сердце, что иным даже [к вел‹икому›] и удается совершить, к великому
7прискорбию потом на всю остальную жизнь.
[На долю ‹Ильи› Ильича] В эти блаженные дни на долю ‹Ильи› Ильича тоже выпало немало [улыбок] мягких, бархатных, даже страстных взглядов из толпы красавиц, много умоляющих
8улыбок
9и еще больше дружеских рукопожатий, с болью до слез. ‹л. 27›
Вот тогда-то он и завел [пару] лошадей, нанял повара и двух лакеев. И он, бывало, любил подкатиться на паре борзых коней к крыльцу, когда знал, что [его давн‹о›] пара хорошеньких глаз караулят его приезд у окна. И он не прочь бывал
10скрепить
11священный
12союз дружбы с приятелями [с обе‹дом›] [за обедом среди] [с искренним] за обедом, среди чаш, объятий, стихов и фраз. Но [только лишь] взгляды и улыбки красавиц стали обращаться к нему реже, а это случилось тотчас же, как только
13он входил в лета, и он стал чаще
92
оставаться дома.
1 [Без участия красавиц и друзья потеряли цену, и он [отпустил] заменил повара кухаркой. ][С тех пор] Тотчас после первого письма старосты о недоимках и неурожае
2продал
3лошадей и
4отпустил
93
друзей.
1Его перестало тянуть из дома. Только дома
2он чувствовал себя
3привольно, безопасно. Какая-то тяжесть, неохота ко всему забралась в его душу. Уж ему стало трудно провести целый день в людях; если он не [выспится] доспит
4утром, не соснет после обеда, ему и день не в день: он ходит сонный и вялый. С каждым днем ему становилось всё труднее стеснять себя и приневоливать к чему-нибудь.
Нельзя сказать, чтоб он [с грустью] грустил, расставаясь с приманками молодости [ее], со всеми этими улыбками, взглядами красавиц, с друзьями, с суетными
5желаниями, с беготней и с волнениями. Нет, расставаясь с этим, он как будто сбрасывал с себя какую-то ношу, сдавал
6с рук хлопотливую обязанность, которая приходилась ему не по нраву. [Только память] На все мечты, все мелкие [воспо‹минания›], но дорогие сердцу мелочи и воспоминания, от которых у иных и под старость сердце обливается кровью, он лениво махнул рукой, с сонными глазами простился с ними, и только память о поваре и лошадях почтил искренним вздохом. А впрочем, он чувствовал себя совершенно так, как человек, заплативший долг или какую-то невольную дань или отказавшийся от несвойственной ему роли. ‹л. 27 об.›
Ему, не как многим другим, только дома было
7привольно [и хорошо], безопасно. Возвращаясь от шума и блеска
8молодости, он как будто возвращался к своим пенатам
9с спокойствием, с кроткой
10улыбкой своим диванам, креслам, всем знакомым предметам.
11Его
12ничто, ничто уже не влекло из дома, и он
13крепче и
94
постояннее водворялся в своей квартире, ограничась
1очень немногими лицами и домами, и постепенно дошел до того сидячего или, лучше сказать, лежачего положения, в котором застал его читатель.
Сначала ему тяжело стало уезжать на целый день из дома,
2и он разделил свое время так,
3что если приходилось ему где-нибудь обедать, то он уж проводил
4вечер дома; если намеревался ехать на вечер, так оставался обедать дома. Потом его тяготило быть одетым.
5Потом он отказался обеда‹ть› в гостях,
6потому что возобновил
7привычку спать после обеда, и если не спал, [то вечером он хло‹пал›] то целый вечер мог только хлопать глазами и молчать. Вскоре и вечера надоели ему: то фрак
8тяготил его, [то поздно боялся] [то поздно не хотел] [потом с летами стал боя‹ться›] то не хотел поздно ложиться.
9Он вычитал где-то,
10что только утренние испарения полезны, а вечерние вредны, и с летами стал бояться сырости, темноты
11[там каких-нибудь приключений]. [Когда Штольц] Несмотря на все эти причуды, [друг его, Штольц] другу его, Штольцу, удавалось вытаскивать [Обломова] его в люди, но Штольц часто [было] отлучался из Петербурга [то] в Москву, [то] в Нижний, [то] в Крым,
12и без него Обломов опять ввергался весь [в свой] по уши в свой любимый образ жизни. Сам добровольно
13он посещал
14постоянно сначала три дома, потом два, наконец,
95
один.
1Ехать в гости было и наказанием, и трудом, и удовольствием.
2Трудом – одеваться, удовольствием – сидеть покойно и беседовать [у знаком‹ых›] с людьми, которые ему нравились.
3Заехав куда-нибудь к приятным людям
4и усевшись в покойных креслах или на диване, он иногда просиживал, не вставая с места, до невозможного часу, когда надо идти прямо в постель, не потому, чтоб было ему очень весело, а потому что тяжело и лень [было] подниматься с места. От этого он, обещав приехать в один день в два дома, никогда не добирался до второго, а приехавши в первый, оставался до тех пор, пока никуда нельзя уже было ехать, как только домой. ‹л. 28› Делая визиты в Новый год [когда был помоложе], он поступал точно так же. Приедет в первый дом, [сядет на] водворится в покойное кресло
5и просидит до той минуты, когда [надо обедать и визиты п‹рекращаются›] наступит час обеда и визиты прекращаются, иногда он и отобедает тут же в первом доме. Поэтому ему, чтоб объехать всех знакомых в торжественные дни,
6понадобилось бы
7лет полтораста. Про него [почти все] [и] знакомые говорили: «Ну уж этот Обломов: куда заедет, там и сядет; не выживешь его!» Иногда в самом деле надобно было его выживать,
8тем более что догадливость не была в числе его достоинств.
9Он не всегда понимал тонкий намек. Например, этим еще не всегда поднимешь его с места, когда хозяин дома, наскучив сидеть с ним, пошлет вместо себя хозяйку,
10а та, зевнув несколько раз среди [прерывающе‹гося›] плохо вяжущегося разговора, пошлет потом
11сына лет 10 или 12, который займет
12гостя тем, что
96
осматривает стены, или заберется на кресло с ногами и, положив [два] палец в рот, смотрит
1в противуположную от гостя сторону или, напротив, с особенным любопытством глядит гостю в глаза, наблюдает, как он вынет табакерку, как понюхает табаку, или рассматривает его платок, сапоги и т. п. Тогда только разве поднимется Обломов, когда хозяйка войдет в шляпке и даже в салопе в комнату и скажет мужу: «Что ж ты сидишь? ведь опоздаем». Но и от этого [отс‹тавал›] всего отставал Обломов.
2
Обломов постепенно расставался с [зна‹комыми›] кругом своих знакомых. Он сначала ограничился [двум‹я›] тремя домами, потом посещал два, наконец, один.
3[Это большею частью хозяин прежней его квартиры, где] Последний [был] дом [это] было семейство хозяина, у которого он нанимал
4квартиру, где-то у Владимирской. [Туда] [Выспавшись после] Хозяин и прежний
5помещик [который] продал имение, купил небольшой дом и жил доходами с него. Илья Ильич, [ежедневно] выспавшись после обеда, отправлялся каждый вечер к нему. Это были тихие и смирные люди, которые всякому гостю рады, как они сами говорили.
6‹л. 28 об.›
Илью Ильича они особенно любили за аккуратный платеж денег и за аккуратное хождение к ним по вечерам. Тут прихаживало
7человека два приятелей, составлялся вистик,
8иногда навертывался франт какой-нибудь, но, мелькнув, исчезал, потому что ни женщин, ни ужина не было. Говорили обыкновенно [о последнем случившемся в городе происшествии, особенном, несчастном] о последних городских происшествиях, особенно о несчастных, до которых был охотник хозяин дома, например о значительной краже, об убийстве, о пожаре, о том, как открыли убийцу,
9поймали воров,
97
где нашли краденое, как утушили пожар и т. п. А если [ничего подобного] происшествий не было, то хозяин рассказывал о своей бывшей деревне, о хозяйстве, об охоте. Истощался этот предмет, тогда молча доканчивали беседу и к 12 часам расходились. [С год пробавлялся эти‹ми›] Около года Илья Ильич наполнял такими беседами свои вечерние досуги. [Через год] Но к концу года через дом от [этой] его квартиры случился пожар. Обломов перепугался и переехал в Гороховую, где мы его [и] нашли, и с тех пор был только два раза у прежнего хозяина,
1но
2с каждым годом всё
3погружался
4в свои любимые привычки, из которых периодически, во время приездов своих в Петербург, выводил только его Штольц.
Обломов [оставаясь] прежде, бывало, и дома ходил в щегольском костюме.
5У него была полная
6коллекция разных модных шлафроков, домашних сюртуков, красивых туфель.
7Он [любил], нарядившись в красивый парижский
8шлафрок, любил полежать
9на шитой подушке на окне и позевать на соседок, но потом мало-помалу отменил эти затеи и завел себе халат,
10покойный, поместительный,
11в каком он является в начале романа. Халат постарел, [загрязнился] засалился,
12но
98
он только
1в этом [халате] стареньком и грязненьком халате
2и чувствовал себя
3привольно и покойно.
4‹л. 29›
Так он уже почти и не выходил из него,
5разве только наденет [старый] сюртук и пойдет пройтись по Невскому проспекту, что случалось сначала каждый день,
6потом два раза в неделю,
7а наконец, он [и не] ограничил свою прогулку тем, что [изредка] доходил только до Невского проспекта и обратно домой. [Он перестал уж ездить обедать] [Броси‹л›] [Прежде он отстал от вечерних собраний и вечеров]
С каждым днем он всё становился тяжеле и неподвижнее. [Ему] [Он стал] [Если] Приехав с своим Карлом
8куда-нибудь, он больше молчал:
9ему [было тяжело] [надо было] [скучно казалось] скучно
10было принуждать себя [говорить] [поддерживать разговор] ворочать языком, потом стало тяжело [приневоливать] ворочать и мысль в голове, иногда тяжело ворочать и самую голову. И новые
11лица утомляли его,
12[дамы
99
стесняли свобо‹ду›] присутствие дам
1стесняло:
2при них нельзя залезть с ногами на диван или в кресло, хотя сами они и ухитряются делать это как-то незаметно;
3обедать в гостях стало ему тоже неловко:
4он [любил обе‹дать›] уж привык обедать нараспашку, в халате,
5засучить рукава и взять кость в обе руки, чтоб обглодать ее за удовольствием, а после обеда немедленно лечь спать. Наконец он дошел до того, что если сядет где-нибудь, то лень
6встать с места, нужно бы достать платок [или хочется], который лежит перед ним, или выкурить [трубку] стоящую в углу трубку, да лень протянуть руку. Он [утомлялся всем] уставал от всего: и от того, что долго спал, и от того, что недоспал,
100
утомлялся сидеть на одном месте,
1[уставал от ходьбы] от ходьбы делалась одышка, говорил долго – уставал,
2и [молчание] долгое молчание томило его.
Он враг всякого движения по натуре своей: он, как живет в Петербурге, не съездил ни разу в Кронштадт,
3не видал никаких примечательностей столицы, ни музеев, ни Эрмитажа. Его никуда не влекло. К этому ко всему с летами присоединилась какая-то ребяческая робость, страх ко всему,
4ожидание опасности и зла от всего, что не вертелось в сфере его ежедневного быта, следствие отвычки от разнообразных внешних явлений. ‹л. 29 об.› Его не пугала, например, трещина потолка в его спальне: он к ней привык; [спер‹тый›] [вечно спер‹тый›] не приходило ему тоже в голову, что спертый
5воздух в комнате [чуть ли не вреднее ночной] и [отсутствие движения] постоянное сиденье взаперти чуть ли не губительнее для здоровья, нежели ночная сырость: он этого не боялся;
6но он боялся движения, жизни толпы, многолюдства и суеты.
7В тесной толпе ему казалось, что его [прижм‹ут›] задавят, в лодку он садился [почти] [с весьма] с неверною надеждою [не потонуть] доехать
8благополучно до другого берега; [в экипаже ехать он боялся] в карете ехал с бьющимся сердцем, ожидая, что [его] лошади понесут и разобьют. Гора ли случится на дороге, ему кажется, что по ней никак нельзя проехать, не сломив шеи;
9зайдет ли ошибкой незнакомый человек в его квартиру, ему кажется, что это разбойник приходил убить и обокрасть его.
10А случится ему остаться одному в комнате,
11он боится или того, что вот сейчас придут воры, ограбят и
101
убьют его,
1или вдруг на него нападал суеверный ужас:
2у него [вдруг начн‹ут›] побегут мурашки по телу; он
3[косится] боязливо косится на темный угол, ожидая ежеминутно, что оттуда вдруг [выгля‹нет›] появится что-нибудь сверхъестественное.
4Куда ни соберутся, что ни предпримут, у него родится в голове мысль об опасности, и он впадает в раздумье, колеблется и наконец отказывается
5от намерения, цели прогулки и прочего, иногда с тоской, с досадой на самого себя.
6
Так роль в обществе удалась ему ‹не›‹на›много лучше роли в службе,
7и он покинул и ее [[как сказано, без сожаленья] [уединился]. Никто не мешал ему в этом: редко самому строгому отшельнику удается пользоваться таким уединением и тишиной, какая окружала Об-ломова.
Что ж он делал? Читал? прибегал к перу и беседовал на бумаге с самим собою? Нет, читатель видел в начале первой главы, что книги, [журна‹лы›], газеты, чернильница и перо были в запустении и беспорядке. ]без грусти, без сожаленья [без], он [лениво махнул рукой и] ‹с› сонными глазами ‹л. 30› простился [со все‹ми›] с приманками молодости, со всеми этими улыбками [слезами] и взглядами красавиц, с рукопожатиями друзей и с самыми друзьями, со всеми суетными желаниями, беготней и волнениями. Он лениво махнул рукой
102
на все мечты,
1[все мелкие, но дорогие сердцу мелочи и воспоми‹нания›] все нежно-грустные, светлые воспоминания, от которых у иных и под старость сердце обливается кровью: только память о поваре и лошадях он почтил искренним вздохом. Расставаясь с молодостью и со всеми ее заботами, он как будто сдавал [с себя] хлопотливую обязанность [или], несвойственную ему роль
2и вздохнул свободно, оставшись дома, где только и чувствовал себя вполне хорошо, привольно, безопасно. Он дружески улыбнулся своим пенатам, от которых отрывала его докучливая беготня, [приветливо дарил] покоил приветливый взгляд на своих диванах, креслах, на всех мелочах, [на все мелочи, к которым] [всю незатейливую обстановку] на всем, что любил, к чему привык. Никто не возмущал его спокойствия, редко самому строгому отшельнику удавалось пользоваться [такой тишиной] таким уединением и тишиной, какая, в столице, среди полумиллиона людей, окружала Обломова.