Кэролин Бэнкс. Вспомни о Флебе

-- Ну... -- Она снова сложила руки на коленях. -- Есть теория, что все
мы считаем, будто стороны, на которых мы стоим, те самые, которые в любом
случае будут праздновать самый последний конец.
-- И что это за стороны? -- Он ухмыльнулся. -- Правда и справедливость?
-- В принципе, ни то, ни другое. -- Она улыбнулась, не глядя на него.
-- Просто... просто жизнь. Эволюция, о которой вы говорили. Вы говорили, что
Культура в стоячей воде, в тупике. Если это и так... у нас еще есть, что
терять.
-- Проклятие, а я еще перетягиваю вас на сторону правого дела,
Перостек, -- сказал он с чуть-чуть излишней сердечностью. Бальведа едва
заметно улыбнулась.
Она открыла рот, чтобы ответить, но передумала и снова начала
разглядывать свои руки. Хорза спросил себя, что ему сейчас сказать.
Однажды ночью, за шесть суток до цели -- звезда системы была уже
довольно яркой в небе перед кораблем даже при нормальном обзоре, -- в его
каюту пришла Йелсон.
Неожиданный стук в дверь так резко вырвал его из полудремы, что он на
несколько мгновений растерялся. Потом он посмотрел на дверной экран и
впустил ее. Она быстро вошла, заперла за собой дверь, молча обняла его и
крепко прижалась. Хорза пытался проснуться и сообразить, что случилось.
Кажется, для этого не было никаких причин, никакого постепенного
исчезновения барьера между ними, никаких признаков и намеков: ничего.
Этот день Йелсон, опутанная крошечными сенсорами, провела в ангаре и
тренировалась. Он видел, как она разминалась, разогревалась, потела,
изнуряла себя, критически считывая показания с экранов, будто ее тело было
машиной, как этот корабль, и она испытывала его на прочность.
Они легли спать вместе. Но будто из-за тех нагрузок, которым она
подвергалась в течение этого дня, Йелсон уснула почти сразу же, как только
они улеглись, прямо в его объятиях, пока он целовал и ласкал ее, вдыхая
аромат тела после разлуки, которая показалась ему месяцами. Он лежал без сна
и прислушивался к ее дыханию, чувствуя, как она осторожно шевелится в его
руках и как пульс ее, по мере того как она засыпает, бьется все медленнее и
медленнее.
Утром они любили друг друга, а потом он спросил ее, держа в объятиях и
вытирая пот на ее теле:
-- Почему? -- Стук их сердец успокаивался. -- Что изменило твое мнение?
Она обняла его еще крепче и покачала головой.
-- Ничего, -- сказала она, -- ничего особенного, ничего важного. -- Он
почувствовал, как она пожала плечами. Она отвернула взгляд от его лица к
руке, к жужжащей переборке и сказала тонким голоском: -- Все вместе. Мир
Шара.
За три дня до цели он наблюдал в ангаре за членами Отряда Вольных
Наемников, как они разминались и тренировались в стрельбе по экрану. Не
участвовал Нейсин, потому что после случившегося в Храме Света все еще
отказывался пользоваться лазером. Во время коротких мгновений трезвости в
Эванауте он запасся обоймами с мелкокалиберными патронами.
После стрельбы Хорза заставил каждого наемника проверить свои
антигравитационные латы. Крайклин дешево закупил целую партию и настоял на
том, чтобы все члены отряда, не имеющие антигравов в своих скафандрах,
покупали эти латы у него по той цене, которую он обозначил как
себестоимость. Сначала у Хорзы были сомнения в их работоспособности, но латы
функционировали, а они, конечно, будут полезны при прочесывании глубоких
шахт Командной Системы.
Хорза был рад, что наемники, если будет необходимо, последуют за ним в
Командную Систему. Длинная пауза после треволнений на Ваваче и скучная
рутина жизни на "Вихре чистого воздуха" уже заставили их мечтать о
чем-нибудь более интересном.
Мир Шара, как честно описал его Хорза, был не таким уж плохим. По
крайней мере они вряд ли снова попадут в перестрелку, и никто, включая мозг,
искать который они и собирались помочь Хорзе, не начнет поднимать все на
воздух. Потому что там, в конце концов, был Дра'Азон, с которым приходилось
считаться.
Солнце системы Мира Шара уже ярко сияло перед ними, ярче всего на небе.
Сверкающей Стены видно не было, так как они находились еще внутри спиральной
ветви и смотрели наружу, но уже было заметно, что все звезды впереди были
либо очень близкими, либо очень далекими, а в промежутке между ними ничего
не было.
Хорза много раз менял курс "ВЧВ", сохраняя общее направление, которое
подвело бы их к планете не ближе, чем на два световых года. На следующий
день он хотел повернуть корабль и взять курс на планету. До сих пор
путешествие проходило без происшествий. Они пролетали между рассеянными
звездами, не встречая ничего необычного, никаких посланий, никаких сигналов,
никаких далеких вспышек света от битв и никаких следов деформаторов. Область
вокруг них казалась спокойной и непотревоженной, будто тут не происходило
ничего, кроме того, что происходит обычно: рождаются и умирают звезды,
вращается Галактика, сворачиваются дыры, завихряются газы. В этой священной
тишине, в ее фальшивом ритме дня и ночи война казалась чем-то нереальным,
воображаемым, каким-то необъяснимым и далеким кошмаром, из которого они
убежали.
Но Хорза все же позаботился о том, чтобы при первом признаке трудностей
корабль дал тревогу. Было невероятно, что они что-то отыщут, прежде чем
подойдут к Тихому Барьеру, но если все действительно было так мирно и
спокойно, как говорило это название, он считал умнее не влетать в него
прямо, как стрела. В идеальном случае он бы с удовольствием устроил рандеву
с идиранским флотовым соединением, которое должно было ожидать поблизости.
Это решило бы большую часть проблем. Он передал бы им Бальведу, позаботился
бы о безопасности Йелсон и остальных наемников, оставил бы им "ВЧВ" и взял
обещанное Ксоралундрой спецснаряжение.
При таком сценарии появилась бы также возможность встретиться с
Кирачелл одному, не отвлекаясь на присутствие остальных. Он вернул бы свое
прежнее "я", без поправок на ту личность, которую знали Йелсон и Отряд
Вольных Наемников.
За два дня до цели корабль подал сигнал тревоги. Хорза дремал в
постели. Он вылетел из каюты и помчался на мостик.
В пространстве перед ними разверзся ад. Над ними переливался свет
аннигиляции; излучение орудийных взрывов, регистрируемых сенсорами корабля
по отдельности и в смеси, судя по тому, где детонировали боеголовки -- сами
по себе или в столкновении с чем-то. Материя трехмерного пространства
дрожала и вибрировала от разрывов. Автоматика "ВЧВ" была вынуждена каждые
несколько секунд отключать моторы, чтобы их не повредило ударной волной.
Хорза пристегнулся и задействовал все вспомогательные системы. Через дверь
столовой вошел Вабслин.
-- Что это?
-- Какой-то бой. -- Хорза наблюдал за экранами. Подвергнутое страданиям
пространство находилось почти прямо на внутренней стороне системы Мира Шара;
прямой путь с Вавача вел сквозь него. "ВЧВ" был в полутора световых годах от
него, слишком далеко, чтобы быть обнаруженным, если не попадет в узкий луч
поискового лазера, а потому в относительной безопасности. Но Хорза видел
далекие всплески излучения и с помощью "ВЧВ" ощущал волны нарушенного
пространства с чувством дурноты и даже потрясения.
-- Сфера сообщения. -- Вабслин кивком головы указал на экран. Там
появлялся отсортированный из шумов излучений сигнал -- очень медленно, всего
по нескольку букв в раз, как поле, полное растений, которые росли и
распускали цветы. После нескольких повторений -- сигнал был заблокирован, а
не просто нарушен фоновыми шумами битвы -- он стал достаточно полным, чтобы
его можно было прочесть.
КОРАБЛЬ "ВИХРЬ ЧИСТОГО ВОЗДУХА".
ПРИМКНИТЕ К СОЕДИНЕНИЮ ДЕВЯНОСТО ТРЕТЬЕГО ФЛОТА В МЕСТЕ НАЗНАЧЕНИЯ S
591134 45 ЦЕНТР. ВСЕ БЕЗОПАСНО.
-- Проклятие! -- прошептал Хорза.
-- Что это значит? -- спросил Вабслин. Он ввел числа с экрана в
навигационный компьютер "ВЧВ". -- Ох! -- Инженер выпрямился. -- Это одна из
звезд поблизости. Вероятно, они желают встречи на полпути между ней и...
Он посмотрел на главный экран.
-- Да. -- Хорза безрадостно разглядывал сигнал. Это должна быть
фальшивка. Ничто не доказывало, что он пришел от идиран. Не было ни номера
сообщения, ни класса кодирования, ни происхождения корабля, ни сигнатуры --
вообще ничего настоящего.
-- Это от парней с тремя ногами? -- спросил Вабслин. Он переключил
голодисплей на другой экран. Тот показал звезды, окруженные сферическими
сетками из тонких зеленых линий. -- О, да мы не так далеко от них.
-- Сомневаюсь, -- ответил Хорза. Извещающие о битве световые вспышки
продолжались. Хорза ввел несколько чисел в систему управления "ВЧВ". Корабль
повернул нос и прошел чуть дальше в направлении Мира Шара. Вабслин посмотрел
на него.
-- Ты не веришь, что это от них?
-- Да, -- ответил Хорза. Излучение померкло. Военные действия или
переместились, или прекратились. -- Мне кажется, если мы свернем туда, нас
будет ждать контактный корабль или РАМ-облако.
-- РАМ? Что... это та штука, которой разрушили Вавач? -- Вабслин
присвистнул. -- Нет уж, спасибо.
Хорза выключил экран с посланием.
Не прошло и часа, как все случилось разом: сферы излучения, нарушение
деформации, а теперь два сообщения, одно из которых приказывало "ВЧВ"
игнорировать первое сообщение, а другое назначало новый пункт встречи. Оба
производили впечатление настоящих; к обоим было добавлено имя
"Ксоралун-дра". Хорза, все еще прожевывающий кусок, который сунул в рот,
когда во второй раз была объявлена тревога, выругался. Появилось третье
сообщение, которое советовало ему лично игнорировать оба сигнала и опять
направлять "ВЧВ" к новому месту встречи.
Хорза зарычал от ярости. Кусочки размякшей пищи полетели из его рта и
попали на экран с сообщением. Он совсем отключил широкополосный коммуникатор
и вернулся в столовую.
-- Когда мы доберемся до Тихого Барьера?
-- Через несколько часов. Может, через полдня.
-- Нервничаешь?
-- Нет. Я там уже бывал. А ты?
-- Раз ты сказал, что все будет хорошо, я тебе верю.
-- Должно быть хорошо.
-- Ты кого-нибудь там знаешь?
-- Не знаю. Прошло уже несколько лет. Они часто меняют персонал, а
кое-кто уходит сам. Не знаю. Мне нужно ждать.
-- Ты ведь уже давно не видел никого из своих, да?
-- Да. С тех пор, как ушел отсюда.
-- И ты не рад этому?
-- Может быть.
-- Хорза... послушай, я знаю, что уже говорила тебе, что мы никогда
не... не спрашивали друг друга... о том, что было до того, как мы пришли на
"ВЧВ", но ведь с тех пор... многое изменилось...
-- Мы сознательно придерживались этого.
-- Ты и сейчас не хочешь об этом говорить?
-- Необязательно. Я не знаю. Ты хотела меня спросить...
-- Нет. -- Она приложила ладонь к его губам. Он почувствовал ее в
темноте. -- Нет, все в порядке. Все нормально, только перестань.
Он сидел посередине. Вабслин занял сиденье справа от него. Йелсон --
слева. Остальные столпились сзади. Хорза разрешил присутствовать и Бальведе;
сейчас вряд ли могло произойти что-нибудь, на что она могла как-то повлиять.
Робот парил под потолком.
Приближался Тихий Барьер. Он вырисовывался прямо перед ними подобно
зеркальному полю около светового дня в диаметре. Он появился на экране
совершенно неожиданно, когда они были еще в часе от него. Вабслин
забеспокоился, что они выдадут свое местоположение, но Хорза знал, что
зеркальное поле существует только в сенсорах "ВЧВ". Любой другой ничего там
не увидел бы.
За пять минут до Тихого Барьера все экраны вдруг почернели. Хорза
соответственно предупреждал об этом остальных, но даже ему самому стало
страшновато, и когда это случилось, он почувствовал себя слепым.
-- Ты уверен, что все правильно? -- спросил Эвигер.
-- Я бы заволновался, если бы этого не случилось, -- ответил Хорза.
Старик зашевелился где-то сзади него.
-- Невероятно! -- прошептала Доролоу. -- Это существо буквально Бог.
Оно наверняка может читать наши настроения и мысли. Я уже чувствую это.
-- На самом деле это сборище возомнивших себя...
-- Бальведа! -- Хорза повернулся к женщине Культуры. Она замолчала и
шлепнула себя по губам. Глаза ее сверкали. Хорза снова повернулся к пустому
экрану.
-- Когда эта штука... -- начала Йелсон.
ПРИБЛИЖАЮЩИЙСЯ КОРАБЛЬ, -- заговорил экран на разных языках.
-- Вот и началось, -- заметил Нейсин. Доролоу дала ему знак молчать.
-- Я отвечаю, -- сказал Хорза на марайне в работающий в узком луче
коммуникатор. Другие языки исчезли с экрана.
ВЫ ПРИБЛИЖАЕТЕСЬ К ПЛАНЕТЕ, НАЗЫВАЕМОЙ МИРОМ ШАРА, ОДНОЙ ИЗ ПЛАНЕТ
МЕРТВЫХ ДРА'АЗОНА. ДВИЖЕНИЕ ДАЛЬШЕ ЭТОЙ ТОЧКИ ЗАПРЕЩЕНО.
-- Я знаю. Мое имя Бора Хорза Гобучул. Я хотел бы ненадолго вернуться
на Мир Шара. И с уважением прошу об этом.
-- Сладкоголосый болтун, -- заметила Бальведа. Хорза стрельнул в нее
мрачным взглядом. Коммуникатор передаст только его слова, но этой женщине не
следует забывать, что она пленница.
ВЫ УЖЕ БЫЛИ ЗДЕСЬ РАНЬШЕ.
Хорза не смог решить, было ли это вопросом.
-- Я уже был на Мире Шара, -- подтвердил он. -- Я был одним из
Оборотней охраны. -- Не было смысла сообщать этому существу, когда именно;
Дра'Азон любое время называл "теперь", хотя их язык использовал временные
формы. Экран опустел, а потом повторил:
ВЫ УЖЕ БЫЛИ ЗДЕСЬ РАНЬШЕ.
Хорза нахмурился, не зная, что на это ответить.
-- Очевидно, безнадежный маразматик, -- пробормотала Бальведа.
-- Я уже был здесь раньше, -- сказал Хорза. Может, Дра'Азон имел в
виду, что ему нельзя возвращаться сюда, так как он уже здесь был?
-- Я чувствую. Я чувствую его присутствие, -- прошептала Доролоу.
С ВАМИ ДРУГИЕ ЛЮДИ.
-- Большое спасибо, -- донесся откуда-то сверху голосок робота.
-- Неужели он видит? -- Доролоу едва не плакала. Хорза услышал, как
Бальведа шмыгнула носом. Доролоу покачнулась; Эвигеру и Нейсину пришлось
подхватить ее, чтобы она не упала.
-- Я не могу их высадить, -- сказал Хорза. -- Я прошу снисхождения.
Если необходимо, они останутся на борту корабля.
ОНИ НЕ ОХРАННИКИ. ОНИ ПРИНАДЛЕЖАТ К ДРУГОМУ ГУМАНОИДНОМУ ВИДУ.
-- Я один должен высадиться на Мир Шара.
ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН.
Хорза вздохнул.
-- Я один прошу разрешения на высадку.
ПОЧЕМУ ВЫ ПРИШЛИ СЮДА?
Хорза помолчал. Бальведа опять шмыгнула носом.
-- Я здесь кое-что ищу.
ЧТО ИЩУТ ОСТАЛЬНЫЕ?
-- Они ничего не ищут. Они при мне.
ОНИ ЗДЕСЬ.
-- Они... -- Хорза облизнул губы. Все подготовленные тексты, все его
задумки, что он должен был высказать в это мгновение, стали бессмысленными.
-- Они здесь не по своей воле. Но у меня нет выбора. Я вынужден был взять
их. Если хотите, они останутся в этом корабле на орбите Мира Шара или дальше
внутри Тихого Барьера. У меня есть скафандр, и я могу...
ОНИ ЗДЕСЬ ПРОТИВ СВОЕЙ ВОЛИ.
Насколько Хорза знал, Дра'Азон еще никогда не перебивал. Ничего
хорошего это не предвещало.
-- Сложные... обстоятельства. Определенные виды в Галактике воюют друг
с другом. Возможности сужаются. Делают такие вещи, которые немыслимы в
нормальных обстоятельствах.
ЗДЕСЬ СМЕРТЬ.
Хорза посмотрел на появившиеся на экране слова и почувствовал, что
каменеет. Мгновение на мостике царила тишина. Потом он услышал, как люди
неуютно придвинулись к нему со всех сторон.
-- Что это значит? -- спросил Юнаха-Клосп.
-- Здесь... что? -- сказал Хорза. Слова оставались на экране,
написанные на марайне. Вабслин нажал несколько кнопок на своей стороне
пульта. Обычно они регулировали картину на экранах перед ним, которые сейчас
повторяли сообщение на главном экране. Сгорбленный и напряженный, инженер
сел на свое место. -- Здесь поблизости был бой, военные действия. Перед
нашим прибытием. Он, может быть, еще продолжается. Там может быть смерть.
ЗДЕСЬ СМЕРТЬ.
-- Ох... -- выдохнула Доролоу и обмякла на руках Нейсина и Эвигера.
-- Давай лучше отнесем ее в столовую, -- сказал Эвигер Нейсину. --
Пусть полежит там.
-- Ладно. -- Нейсин бросил быстрый взгляд на женщину. Она, кажется,
была без сознания.
-- Может быть, я смогу... -- начал Хорза и глубоко вздохнул. -- Если
здесь смерть, я смогу с ней справиться. Возможно, я смогу предотвратить
дальнейшие смерти.
БОРА ХОРЗА ГОБУЧУЛ.
-- Да? -- Хорза сглотнул слюну. Эвигер и Нейсин утащили обмякшее тело
Доролоу по коридору к столовой. Экран изменился.
ВЫ ИЩЕТЕ УБЕЖАВШУЮ МАШИНУ.
-- Хо-хо! -- Бальведа с улыбкой отвернулась и приложила ладонь к губам.
-- Дерьмо! -- прокомментировала Йелсон.
-- Похоже, Бог совсем не так глуп, -- заметил Юнаха-Клосп.
-- Да, -- резко ответил Хорза. Вряд ли имело смысл отрицать. -- Да, я
ищу ее. Но мне кажется...
ВЫ МОЖЕТЕ ПРИЗЕМЛИТЬСЯ.
-- Что? -- сказал робот.
-- Охо! -- Йелсон скрестила руки и откинулась к переборке. Снова вошел
Нейсин и остановился, взглянув на экран.
-- Быстро вы, -- сказал он Йелсон. -- Что он сказал? Йелсон только
мотнула головой. Хорзу окатила волна облегчения. Он разглядывал слова на
экране, одно за другим, будто боялся, что это короткое сообщение может
содержать в себе какое-нибудь отрицание.
-- Благодарю вас, -- сказал он с улыбкой. -- Я могу высадиться один?
ВЫ МОЖЕТЕ ПРИЗЕМЛИТЬСЯ.
ЗДЕСЬ СМЕРТЬ.
ВЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ.
-- Что за смерть? -- спросил Хорза. Хорошее настроение улетучилось;
сообщение Дра'Азона о смерти обдало его леденящим холодом. -- Где смерть?
Чья смерть?
Экран опять изменился. Две первые строки исчезли и осталось только:
ВЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ.
-- Все это, -- медленно проговорил Юнаха-Клосп, -- мне совсем не
нравится.
Потом экраны погасли. Вабслин вздохнул и расслабился. Перед ними, менее
чем в стандартном световом годе засветилось солнце системы Мира Шара. Хорза
перепроверил цифры на навигационном компьютере, когда его экран замерцал
нормально, как и все остальные, и показал графики и голограммы.
-- Мы действительно прорвались, -- сказал он твердо и выпрямился в
своем кресле. -- Тихий Барьер позади.
-- Значит, никто ничего с нами не сделает? -- сказал Нейсин.
Хорза смотрел на экран, на одиночную желтую звезду-карлик, стоящую в
его центре неподвижной яркой точкой. Планеты еще не было видно.
-- Никто, -- кивнул он. -- Во всяком случае, никто снаружи.
-- Великолепно. Не принять ли мне глоточек, чтобы отметить это? --
Нейсин кивнул Йелсон и, качаясь всем своим худым телом, зашагал по коридору.
-- Как по-твоему, приземлиться можешь ты один или мы все? -- спросила
Йелсон.
Хорза лишь кивнул, не сводя глаз с экрана.
-- Я не знаю. Выйдем на круговую орбиту и перед спуском проведем
разговор с базой Оборотней. Если мистеру Адеквату это не понравится, он даст
нам знать.
-- Значит, вы решили, что это мужское существо, -- сказала Бальведа, а
Йелсон тут же спросила:
-- А почему бы не связаться с ними прямо сейчас?
-- Не нравится мне это дело со смертью. -- Хорза повернулся к Йелсон.
Бальведа стояла рядом с ней; робот опустился до уровня глаз. Хорза посмотрел
на Йелсон. -- Только в качестве меры безопасности. Я бы не хотел ничего
раскрывать раньше времени. -- Он направил взгляд на женщину Культуры. --
Последнее, что я слышал, было то, что регулярные передачи с базы на Мире
Шара просрочены уже на несколько дней. Вы, случайно, не знаете, были ли
приняты эти передачи? -- Хорза ухмыльнулся Бальведе так, будто хотел ей
показать, что не ждет никакого ответа или по крайней мере правдивого.
Высокорослая агент Культуры уставилась в пол и, казалось, пожала плечами,
потом ответила на взгляд Хорзы.
-- Никаких сообщений не поступало, -- сказала она. Хорза фиксировал ее
взглядом. Бальведа не отвела глаза. Йелсон переводила взгляд с одного на
другого. Наконец робот Юнаха-Клосп объяснил:
-- Честно, все это не пробуждает никакой уверенности. Я бы советовал...
-- Он прервался, когда Хорза сердито взглянул на него. -- Хм, -- сказал он,
-- ну хорошо, пока оставим. -- Он боком спланировал к двери и вылетел.
-- Кажется, все в порядке, -- сообщил Вабслин, ни к кому в особенности
не обращаясь. Он выпрямился перед пультом и кивнул сам себе. -- Да, корабль
опять в норме. -- Он повернулся и улыбнулся троим остальным.
Они пришли за ним. Он был в спортивном зале и играл в воздушный мяч. Он
думал, что в безопасности здесь, что окружен со всех сторон друзьями (на
секунду они показались ему облаком танцующих перед ним мух, но он смехом
отогнал это видение, поймал мяч, бросил его и заработал очко). И все-таки
они пришли за ним. Он видел, как они приближались, их было двое, из двери,
встроенной в узкий коридор сферического ребристого зала. Они были в плащах
без цвета и направлялись прямо к нему. Он попытался улететь прочь, но его
энергетические латы были мертвы. Неспособный никуда уйти, он прочно повис в
центре, в воздухе. Он попытался плыть по воздуху и вырваться из лат, чтобы
швырнуть их -- возможно, попасть в них, а самому, конечно, отлететь в
противоположную сторону, -- но тут его схватили.
Никто из людей вокруг не обращал на это внимания, и ему вдруг стало
ясно, что никакие они не друзья, что он никого из них не знает. Они схватили
его за руки, и вдруг, не пролетая ни мимо чего-либо, ни сквозь, хотя ему
передалось такое чувство -- будто обогнув невидимый угол, где-то в каком-то
месте, которое было там всегда, просто вне поля зрения -- оказались в
темноте. Их бесцветные плащи вырисовывались в черноте, когда он отводил
взгляд. Он был бессилен, заключен в камень, но мог видеть и дышать.
-- Помогите мне!
-- Мы не для этого здесь.
-- Кто вы такие?
-- Ты это знаешь.
-- Не знаю.
-- Тогда мы не имеем права тебе сказать.
-- Что вам нужно?
-- Тебя.
-- Почему?
-- А почему бы нет?
-- Но почему именно меня?
-- У тебя никого нет.
-- Что?
-- У тебя никого нет.
-- Что вы имеете в виду?
-- Ни семьи, ни друзей...
-- ...ни религии, ни веры.
-- Это неправда!
-- Откуда тебе знать?
-- Я верю в...
-- Во что?
-- В себя!
-- Этого мало.
-- Все равно вам никогда этого не найти.
-- Что? Что найти?
-- Достаточно. Начинайте.
-- Что?
-- Мы отнимем у тебя имя.
-- Я...
Они все разом нырнули в его череп и отняли у него имя.
Он закричал.
-- Хорза! -- Йелсон трясла его голову, стуча ею о переборку у изголовья
узкой кровати. Он просыпался как-то по частям. На губах замер жалобный стон.
Тело на миг напряглось, потом он обмяк.
Он раскинул руки и коснулся мохнатой кожи женщины. Она положила ладонь
ему под голову и прижала его к своей груди. Он ничего не сказал, но сердце
его успокаивалось и ритм его сравнялся с ее ритмом. Она нежно побаюкала его,
потом отодвинула его голову, наклонилась и поцеловала в губы.
-- Я опять в норме, -- успокоил он ее. -- Это просто кошмар.
-- О чем?
-- Ни о чем. -- Он снова положил голову ей на грудь и вдавил ее между
ее грудей, как большое, хрупкое яйцо.
Хорза надевал скафандр. Вабслин сидел на своем обычном месте. Йелсон
заняла кресло второго пилота. Все они были уже в скафандрах. Мир Шара
заполнял экран перед ними, сенсоры на брюхе "ВЧВ" смотрели вертикально вниз
на сферу из белизны и серости и увеличивали ее.
-- Еще раз, -- сказал Хорза. Вабслин передал записанное сообщение в
третий раз.
-- Может, они уже не пользуются этим кодом, -- задумчиво сказала
Йелсон. Ее глаза под резко обрисованными бровями не отрывались от экрана.
Она обстригла волосы до сантиметровой длины, так что они стали не плотнее
пуха, покрывающего все ее тело. Угрожающий вид контрастировал с
миниатюрностью ее головы, выглядывающей из большого воротника скафандра.
-- Это традиционный и скорее церемониальный язык, чем код, -- ответил
Хорза. -- Они сразу разберутся, как только услышат его.
-- А ты уверен, что мы излучаем послание в нужное место?
-- Да. -- Хорза пытался оставаться спокойным. Они были на орбите менее
получаса, стационарно висели над континентом, на котором находились врытые
глубоко в землю туннели Командной Системы. Планета почти полностью была
покрыта снегом. Лед огибал тысячекилометровой длины полуостров, где
туннельная система лежала даже под морем. Семь тысяч лет назад Мир Шара
вступил в новое оледенение, и только на относительно узкой полоске вдоль
экватора -- между слегка извилистыми тропическими зонами планеты -- был
открытый океан. Он казался натянутой вокруг мира стальной серой лентой,
которая время от времени проглядывала сквозь круговорот штормовых облаков.
Они находились в двадцати пяти тысячах километров над покрытой снежной
коркой планетой. Их коммуникатор излучал на круговую область в несколько
десятков километров в поперечнике, лежащую в центре между двумя застывшими
водными рукавами, придававшими полуострову легкую талию. Там был вход в
туннель, там жили Оборотни. Хорза знал, что он не ошибается, но ответа не
было.
Здесь смерть, думал он постоянно. И будто какая-то часть холода планеты
заползала ему в суставы.
-- Ничего, -- сообщил Вабслин.
-- Хорошо. -- Хорза сжал руками в перчатках ручки управления. --
Садимся!
"Вихрь чистого воздуха" распростер свои деформирующие поля вокруг
пологой кривой планетарной шахты тяготения и осторожно двинулся вниз по ее
склону. Хорза выключил двигатели, оставив их в готовности на аварийный
случай. Сейчас он в них не нуждался и скоро не будет нуждаться совсем, как
только увеличится градиент тяготения.
"ВЧВ" падал на планету с постепенно увеличивающейся скоростью и
готовыми к старту ядерными двигателями. Хорза следил за экранами, пока не
убедился, что они на верном курсе. Планета будто слегка поворачивалась под
кораблем.
Потом он расстегнул ремни безопасности и вернулся в столовую.
Эвигер, Нейсин и Доролоу сидели в скафандрах, крепко пристегнутые.
Перостек Бальведа тоже была пристегнута; в толстой куртке и таких же брюках.
Ее голова торчала из мягкого ворота белой рубахи, а просторная матерчатая