Кэролин Бэнкс. Вспомни о Флебе

после неудачной попытки обмана выхолощенным чай-хиртси. Остальному отряду он
постарается дать возможность выйти из игры.
Главной проблемой был выбор подходящего момента для расправы с
Крайклином. Хорза надеялся, что отыщет такую возможность на Ваваче, но
трудно строить точные планы, когда таких планов, похоже, не было и у самого
Крайклина. Когда Хорза спросил его, тот начал говорить о каких-то "шансах"
на орбитали, которые будто бы должны появиться из-за предстоящего ее
разрушения.
-- Он трепло, -- сказала Йелсон однажды ночью, когда они прошли около
половины пути от Марджоина до Вавача. Они лежали вместе в постели при
половинном тяготении в темноте корабельной ночи.
-- То есть как? -- спросил Хорза. -- Думаешь, он летит вовсе не на
Вавач?
-- О, летим-то мы туда, но вовсе не потому, что там есть какой-то шанс
получить выгодное задание. Он направляется туда ради игры-катастрофы.
-- Что за игра-катастрофа? -- Хорза повернулся в темноте на бок, к ее
голому плечу на его руке, и почувствовал своей кожей легкий пух. -- Ты
имеешь в виду Большую Игру? Настоящую игру-катастрофу?
-- Да. На этом кольце. Когда я услышала об этом последний раз, это был
только слух, но чем больше я об этом думаю, тем больше смысла в этом вижу.
Она определенно состоится на Ваваче, если, конечно, удастся набрать
достаточно участников.
-- Игра кануна разрушения. -- Хорза тихо засмеялся. -- Как ты думаешь,
Крайклин собирается просто поглазеть или будет участвовать сам?
-- Думаю, попытается сыграть; если он действительно такой, как
хвастает, ему, возможно, позволят, если только он сделает взнос. Точно так
он будто бы выиграл "ВЧВ"... то есть он не отнял его в какой-то там игре;
это должно быть какое-то довольно солидное общество, раз они играют на
корабли. Но мне кажется, он удовлетворится и ролью зрителя, если иначе не
получится. Могу поспорить, что ради игры мы и отправились на эту прогулку.
Даже если у него будет какой-нибудь иной предлог, настоящая причина --
катастрофа. Или он что-то услышал, или у него хороший нюх, но это чертовски
очевидно...
Ее голос стих, и Хорза почувствовал, как она покачала головой.
-- А один из постоянных участников случайно не?.. -- спросил он.
-- Госсел. -- Хорза снова почувствовал кожей руки кивок легкой
коротковолосой головы. -- Да, он будет там, если сможет. Он скорее сожжет
двигатели своего "Переднего края", чем опоздает на одну из крупнейших
игр-катастроф, а судя по тому, как недавно накалилась обстановка в этом углу
и какие чудесные возможности "мигом туда, мигом обратно" в связи с этим
появились, я не представляю, что он сможет остаться в стороне. -- Голос
Йелсон звучал горько. -- По-моему, Крайклин спит и видит себя рядом с
Госселом. Он считает этого парня чертовским героем. Дерьмо.
-- Йелсон, -- прошептал Хорза женщине на ухо, и ее волосы пощекотали
ему нос, -- во-первых: как Крайклин может видеть сны, если никогда не спит?
И во-вторых, что, если он снабдил эту кабину "клопами"?
Ее голова быстро повернулась к нему.
-- И что тогда, черт возьми? Я его не боюсь. Он знает, что я в числе
самых надежных людей, какие у него есть. Прилично стреляю и не делаю в
штаны, когда становится горячо. Кроме того, я считаю Крайклина самым лучшим
из нас в качестве командира, и он это знает. Так что за меня не беспокойся!
В любом случае... -- Она опять пошевелила головой и плечами, и Хорза
почувствовал, что она смотрит на него. -- Ты ведь отомстишь, если мне
выстрелят в спину, да?
Такая мысль ему еще не приходила.
-- Да? -- повторила она вопрос.
-- Ну конечно, обязательно, -- сказал он. Она не двигалась, и он слышал
ее дыхание.
-- Ты ведь отомстишь за меня, да? -- настойчиво повторила Йелсон. Хорза
обнял ее за плечи. Она была теплой, пух на коже мягким, а мышцы и плоть на
тонких костях -- сильными и крепкими.
-- Да, обязательно, -- сказал он, и только теперь ему стало ясно, что
это всерьез.
За время пути от Марджоина до Вавача Оборотень выяснил все, что хотел
узнать об управлении и защитных устройствах "Вихря чистого воздуха".
Крайклин носил на мизинце правой руки идентификационное кольцо, и
некоторые запоры "ВЧВ" открывались только электронной сигнатурой этого
кольца. Управление кораблем зависело от аудиовизуальной идентификационной
связи. Лицо Крайклина и его голос, когда он говорил: "Это Крайклин",
опознавались корабельным компьютером. Очень просто. Раньше кррабль имел еще
и систему опознавания по сетчатке глаза, но она давно перестала
функционировать и была удалена. Это было только на руку Хорзе; слишком
щекотливой и сложной была операция копирования узора сетчатки, и среди массы
других вещей пришлось бы еще тщательно отращивать вокруг радужки лазерные
клетки. Тогда, наверное, было бы разумнее провести тотальную генетическую
транскрипцию, причем ДНК объекта явилась бы моделью для вируса, который
оставил бы неизменным только мозг Оборотня и, по выбору, его половые клетки.
А воплощение в капитана Крайклина не стоило такого труда.
Хорза разведал все о предохранительных системах корабля, попросив
"мужчину" об уроках пилотирования. Крайклин сначала помедлил, но Хорза не
настаивал, а на несколько якобы мимоходом заданных Крайклином вопросов,
которые последовали за его просьбой, ответил с наигранной
неосведомленностью. Наконец Крайклин убедился, что не рискует потерей
корабля, и показал Хорзе, как летает "ВЧВ". Он сдался и позволил Хорзе
потренироваться в ручном управлении корабля. Оборотень под присмотром Миппа
переключил систему в режим имитации, пока корабль на автопилоте продолжал
свой путь через космос в направлении Вавача.
-- Говорит Крайклин, -- возвестил динамик в столовой спустя несколько
часов после предупреждения Культуры о разрушении орбитали. Они сидели вместе
после еды, пили, вдыхали или, как в случае Доролоу, рисовали знак Огненного
Круга у лба и шептали молитвы благодарности. Экран в столовой по-прежнему
показывал большую орбиталь, она сильно увеличилась и почти заполнила экран
дневной стороной своей внутренней поверхности. Но теперь все держались
немного высокомерно и лишь время от времени удостаивали ее взглядом.
Собрался весь отряд, кроме Ленипобры и самого Крайклина. -- Я нашел для вас
работу, только что получил подтверждение. Вабслин, подготовь шаттл.
Остальных через три часа хочу видеть в ангаре, в скафандрах. И не
волнуйтесь, на этот раз не будет никаких враждебных действий. На этот раз в
самом деле будет туда и обратно. -- Динамик опять затрещал и смолк. Хорза и
Йелсон обменялись взглядом.
-- Ага, -- сказал Джандралигели, потом откинулся на своем стуле и
сцепил ладони на затылке. От задумчивости шрамы на его лице стали глубже. --
Наш драгоценный вождь опять нашел применение нашим ничтожным талантам.
-- Надеюсь, не в таком же проклятом храме, -- проворчал Ламм и почесал
свои имплантированные рога у корней.
-- Где это на Ваваче ты собрался найти храм? -- спросил Нейсин. Он был
слегка пьян и говорил больше обычного. Ламм повернулся к коротышке,
сидевшему через несколько мест от него на другой стороне стола.
-- А тебе, дружище, лучше протрезветь, -- посоветовал он.
-- Морские корабли, -- сказал Нейсин и схватил стоявший перед ним на
столе металлический цилиндр с ниппелем. -- На орбитали только проклятые
большие корабли. И никаких храмов. -- Он закрыл глаза, откинул голову и
выпил.
-- Храм может быть и на корабле, -- заявил Джандралигели.
-- На корабле может быть проклятый пьяница, -- заявил Ламм, внимательно
глядя на Нейсина. Нейсин покосился на него. -- Тебе лучше побыстрее
протрезветь, Нейсин. -- И Ламм ткнул в него пальцем.
-- Пойду-ка я в ангар. -- Вабслин поднялся и вышел из столовой.
-- Посмотрю, не надо ли помочь Крайклину, -- сказал Мипп и ушел через
другую дверь в противоположном направлении.
-- Вы думаете, мы сможем увидеть какой-нибудь из этих мегакораблей? --
Эвигер опять повернулся к экрану. Доролоу тоже подняла взгляд.
-- Не будь дураком! -- сказал ему Ламм. -- Не такие уж они и большие.
-- Они большие. -- Нейсин покивал своему маленькому цилиндру. Ламм
посмотрел на него, потом на остальных и покачал головой. -- Да, -- повторил
Нейсин. -- Они очень большие.
-- На самом деле они всего несколько километров в длину, -- задумчиво
вздохнул Джандралигели, и его шрамы стали еще глубже. -- Отсюда их, конечно,
не разглядеть. Но они большие.
-- И постоянно плавают вокруг всей орбитали? -- спросила Йелсон. Она
уже знала это, но ей больше нравилось слушать мондлидицианина, чем споры
Ламма и Нейсина. Хорза улыбнулся сам себе, а Джандралигели кивнул.
-- Безостановочно. Им нужно примерно лет сорок, чтобы пройти вокруг
орбитали.
-- Никогда не останавливаются? -- не отставала Йелсон.
Джандралигели посмотрел на нее и вскинул брови.
-- Им надо много лет, чтобы разогнаться до полной скорости. Они весят
около миллиона тонн и никогда не останавливаются; никогда не перестают
плавать по кругу. Поменявшие линейные корабли устраивают на них экскурсии и
служат тендерами, и летающие машины их тоже используют.
-- Знаете... -- Эвигер оглядел оставшихся за столом и, уперевшись
локтями, наклонился вперед, -- а на мегакорабле действительно меньше весишь?
Дело в том, что они движутся навстречу вращению орбитали. -- Эвигер замолчал
и нахмурился. -- Или наоборот?
-- Дерьмо! -- Ламм резко тряхнул головой, поднялся и вышел.
-- Очень интересно, -- заявил Джандралигели.
Доролоу улыбнулась Эвигеру, и старик кивнул ей в ответ.
-- Так или иначе, но это факт, -- с нажимом заявил Эвигер.
-- Хорошо! -- Крайклин поставил ногу на нижнюю ступеньку парома и
уперся руками в бедра. Он был в шортах; сзади, как сброшенная оболочка
насекомого, стоял с расстегнутой донизу грудью скафандр, готовый принять
владельца. -- Я говорил вам, что для нас есть работа. И дело вот в чем. --
Крайклин сделал паузу, посмотрел на членов отряда в ангаре, стоявших, или
сидевших, или опиравшихся на свои ружья. -- Мы приземлимся на одном из
мегакораблей. -- Очевидно, он ждал реакции на свои слова, но только Эвигер
посмотрел удивленно и как-то возбужденно; остальные, исключая отсутствующих
Миппа и только что проснувшегося Ленипобру, казалось, были не особенно
удивлены. Мипп находился на мостике, а Ленипобра все еще пытался
подготовиться в своей кабине.
-- Ну, -- сердито продолжал Крайклин, -- все вы знаете, что Культура в
ближайшие дни взорвет Вавач. Людей и все, что только смогли, удалили, и на
мегакораблях теперь, кроме нескольких демонтажных и спасательных групп,
никого нет. Полагаю, на них уже не осталось ничего ценного. Но там есть
"Ольмедрека", корабль, на котором две группы немного разошлись во мнениях.
Какой-то сумасшедший взорвал атомную бомбочку, и теперь у "Ольмедреки" в
боку чертовски большая дырка. Она еще плавает и все время снижает скорость,
но так как бомба взорвалась в боку, а дыра не улучшила обтекаемости корабля,
он начал двигаться по большой окружности и постепенно приближается к
внешнему ограждению. Судя по последней перехваченной мною передаче, никто не
знает, что случится раньше: "Ольмедрека" протаранит ограждение или Культура
начнет разрушение. Но им, очевидно, очень не хочется рисковать, а потому на
борту, по всей видимости, никого нет.
-- Ты хочешь, чтобы мы на него высадились? -- спросила Йелсон.
-- Да, потому что я уже бывал на "Ольмедреке" и знаю, что его люди в
спешке определенно забыли: носовой лазер.
Члены отряда скептически переглянулись.
-- Да, мегакорабли имеют носовые лазеры -- и прежде всего "Ольмедрека".
Раньше она плавала в тех районах Кругового моря, куда не могли заходить
другие корабли; в таких местах, где дрейфуют водоросли и айсберги.
Маневрировать она не слишком ловка, а поэтому была вынуждена разрушать все
препятствия. А для этого ей приходилось иметь соответствующую огневую мощь.
Носовые орудия "Ольмедреки" в состоянии повредить любой боевой корабль
флота. Эта штука могла продираться сквозь айсберги, которые были больше ее,
и сдувать с воды иногда такие большие острова водорослей, что люди думали,
будто атакуют край суши. Я предполагаю -- и вполне обоснованно, потому что
читал между строк исходящие с "Ольмедреки" сигналы, -- что обо всем этом
оружии никто уже не помнит, и потому мы возьмем его себе.
-- А если корабль протаранит стену, когда мы будем на его борту? --
спросила Доролоу. Крайклин улыбнулся в ответ.
-- Мы ведь не слепые, верно? И знаем, где эта стена и где... мы же
увидим, где находится "Ольмедрека"! Мы пойдем вниз, пропеленгуем положение,
и если решим, что у нас достаточно времени, снимем несколько лазеров
поменьше... черт возьми, хватит даже одного. Я ведь тоже буду там, внизу,
знаете ли, и уж не стану рисковать своей головой, если увижу перед собой
краевую стену, верно?
-- Мы возьмем "ВЧВ"? -- спросил Ламм.
-- Не для посадки. У орбитали достаточная масса, чтобы сделать
деформацию мудреным делом, а устройства самообороны в Центре сочтут наши
моторы метеоритами или чем-то подобным и обстреляют. Нет, мы оставим "ВЧВ"
здесь без экипажа. В аварийном случае с помощью своего скафандра я всегда
смогу управлять им дистанционно. Возьмем наш паром; силовые поля на орбитали
функционируют отлично. Да, тут есть еще один момент, о котором мне даже не
стоит всерьез упоминать. Не пытайтесь пользоваться антигравами, хорошо? Они
работают только против массы, а не против центробежной силы, а потому как бы
вам не пришлось, не желая того, принять ванну, если, собираясь сократить
путь по воздуху, прыгнете через борт.
-- А потом, когда получим этот лазер... если, разумеется, получим? --
спросила Йелсон.
Крайклин на миг нахмурился, потом пожал плечами.
-- Вероятно, лучше всего отправиться в столицу. Она называется
Эванаут... порт, где раньше строились мегакорабли. Город этот, конечно, на
суше...
Он улыбнулся, и его взгляд обежал всех по очереди.
-- Понятно, -- сказала Йелсон. -- Но что мы станем делать, когда туда
попадем?
-- Ну... -- Крайклин остро посмотрел на женщину. Хорза ударил ее ногой
по пятке, и Йелсон через плечо бросила на Оборотня злой взгляд. -- Возможно,
мы сможем найти применение устройствам порта, -- ответил Крайклин, -- в
космосе, то есть на нижней стороне Эванаута, чтобы смонтировать лазер. Но я
в любом случае уверен в пунктуальности Культуры, а поэтому нам, может быть,
еще удастся пережить последние дни одного из самых интересных
комбинированных штурмовых портов Галактики. И его последние ночи, хочется
добавить. -- Крайклин обвел взглядом отряд, издал короткий смешок и опять
уставился на Йелсон. -- Может быть очень интересно, ты не думаешь?
-- Да. Порядок. Ты босс, Крайклин. -- Йелсон ухмыльнулась и тихо
прошипела Хорзе: -- Теперь ты представляешь, где состоится игра-катастрофа?
-- А если этот морской корабль пройдет прямо сквозь стену и разрушит
орбиталь до того, как это сделает Культура? -- осведомился Эвигер.
Крайклин снисходительно улыбнулся и покачал головой.
-- Уверен, ты сам убедишься, что краевому валу это по плечу.
-- Хо! Хочу надеяться! -- Эвигер рассмеялся.
-- Ну, тебе не стоит об этом беспокоиться, -- заверил его Крайклин. --
А теперь пусть кто-нибудь поможет Вабслину проверить паром, хорошо? Я
поднимусь на мостик и удостоверюсь, что Мипп знает, что делать. Минут через
десять стартуем.
Крайклин отступил назад, влез в скафандр и сунул руки в рукава. Потом
застегнул главные крепления на груди, кивнул, проходя мимо, отряду и вышел
по лестнице из ангара.
-- Ты хотела его разозлить? -- Хорза повернулся к Йелсон. Она тоже
повернулась к нему.
-- Я только хотела намекнуть, что вижу его насквозь. Чтобы не держал за
дурака.
Вабслин и Эвигер проверяли паром. Ламм поигрывал своим лазером.
Джандралигели со скучающим выражением на лице и сложенными на груди руками
привалился к стенке ангара подле двери и уставился на лампы в потолке.
Нейсин тихо беседовал с Доролоу, которая считала, что сумеет обратить этого
низкорослого мужчину в Круг Огня.
-- Ты считаешь, Эванаут -- то самое место, где состоится
игра-катастрофа? -- спросил Хорза и улыбнулся. Лицо Йелсон в большом, еще
раскрытом вороте скафандра казалось очень маленьким -- и очень серьезным.
-- Да, считаю. Этот подлый мерзавец наверняка выдумал это проклятое
дело с мегакораблем. Мне он никогда не рассказывал, что уже бывал на Ваваче.
Трепло. -- Она посмотрела на Хорзу и ударила кулаком в живот скафандра, так
что он отпрыгнул назад и рассмеялся. -- Ну, над чем мне еще позубоскалить?
-- Над собой, -- засмеялся Хорза. -- Если он захочет уйти и
поучаствовать в игре-катастрофе, так что ж? Ты всегда говоришь, что это его
корабль, что он босс и прочий подобный вздор, а никак не хочешь позволить
этому бедняге получить немного удовольствия.
-- Но почему он не признается в этом? -- Йелсон резко тряхнула головой.
-- Потому что не хочет ничего отдать из своего выигрыша, вот почему! Так
заведено, что мы делим все, что добыли, по принципу, который...
-- Ну, если и так, я вполне его понимаю, -- разумно сказал Хорза. --
Если он выигрывает в игре-катастрофе, это его заслуга и мы к ней никакого
отношения не имеем.
-- Так не пойдет! -- выкрикнула Йелсон. Рот ее сжался в прямую линию,
она уперла руки в бедра и топнула ногой.
-- Ладно, -- ухмыльнулся Хорза. -- Но тогда почему ты тут же не вернула
свой выигрыш, когда ставила на меня в схватке с Заллином?
-- Но это же совсем другое! -- Йелсон уже выходила из себя, но ее
перебили.
-- Эй, эй! -- В ангар со ступеней спрыгнул Ленипобра, не дав Хорзе
ответить. Они с Йелсон повернулись к молодому человеку, который вприпрыжку
приближался к ним, на ходу пристегивая перчатки к рукавам скафандра. -- В-вы
уже в-видели это сообщение? -- Он казался возбужденным и не мог спокойно
стоять на месте; постоянно потирал ладони в перчатках и шаркал ногами. --
Н-новоградские с-сетевые огни! Ух! Вот это представление! Люблю Культуру! И
кроме того, РАМ-пылесосы -- йо-хо!
Он засмеялся, сложился пополам, ударил ладонями по палубе и подпрыгнул
вверх, улыбаясь до ушей. Доролоу смущенно смотрела на него, почесывая уши.
Ламм мрачно посмотрел на парня поверх ружейного ствола, а Йелсон и Хорза
переглянулись и покачали головами. Ленипобра, пританцовывая и колотя
кулаками воздух, подошел к Джандралигели; тот, подняв брови, наблюдал за
подпрыгивающим перед ним долговязым молодым человеком.
-- Это оружие означает конец Вселенной, а этот молодой идиот радостно
бегает чуть ли не в подштанниках.
-- Ах, в-вечно ты все испортишь, Лигели, -- сказал Ленипобра
мондлидицианину, перестал пританцовывать, опустил руки, отвернулся и побрел
к парому. Проходя мимо Хорзы и Йелсон, он пробормотал: -- Йелсон, а что
такое Р-РАМ?
-- Разрушающая антиматерия, малыш, -- с улыбкой ответила она, и
Ленипобра побрел дальше. Хорза беззвучно усмехнулся, видя, как голова
молодого парня закивала в открытом вороте скафандра. Потом Ленипобра исчез
за палубной дверью парома.
"Вихрь чистого воздуха" остался кружить на орбите, а шаттл покинул
ангар и, подобно серебристой рыбке под днищем большого темного корабля,
полетел вдоль нижней стороны Вавач-орбитали.
На установленном после последнего вылета парома в конце его главного
отсека маленьком экране скрытые скафандрами фигуры видели, казалось,
бесконечный изгиб освещенного звездным светом и простиравшегося в темную
даль ультраплотного базового материала. Будто летишь вниз головой над
сделанной из металла планетой, и из всех видов в Галактике, которые являлись
результатом сознательных усилий и которые Культура считала достойными
удивления, этот мог быть превзойден только еще более громадным кольцом или
сферой.
Паром пересек тысячи километров гладкой нижней стороны. Потом над ним
возник клин из тьмы; склон, еще более гладкий на вид, чем базовый материал,
и прозрачный. Он вздымался из базиса и врезался в пространство на две тысячи
километров подобно лезвию хрустального ножа. Краевой вал. Тот самый
ограничивающий море вал на той стороне орбитали, что лежала напротив тонкой,
как нить, полоски суши. Первые десять километров пологой кривой были
темными, как сам космос, и ее гладкая поверхность становилась видимой только
тогда, когда в ней отражались звезды; и глядя на эту совершенную картину,
начинаешь чувствовать путаницу в мыслях, так как то, что кажется световыми
годами, на самом деле удалено лишь на несколько тысяч метров.
-- Боже мой, эта штука на самом деле здорова! -- прошептал Нейсин.
Паром продолжал подниматься вверх, и над ним сквозь вал сверкающим голубым
полем заблестел свет.
Освещенный солнечным светом, почти не поглощавшимся прозрачным валом,
паром взбирался все выше и выше, в пустой космос рядом с краевым валом. В
двух километрах дальше, по ту сторону вала, был воздух, пусть даже
разреженный, но паром оставался в пустоте, двигаясь параллельно сужавшемуся
к вершине валу. Он облетел это лезвие ножа, вздымавшееся на две тысячи
километров от базиса орбитали, и теперь следовал вдоль него вниз по
внутренней стороне. Они пересекли магнитное поле орбитали, регион, где
мелкие магнитные частицы искусственной пыли блокировали часть солнечных
лучей и делали море внизу холоднее, чем в других местах этого мира. Так на
Ваваче были созданы разные климатические зоны. Паром продолжал падать сквозь
ионный слой, потом сквозь разреженный газ, вошел в разреженный безоблачный
воздух и содрогнулся в кориолисовом воздушном потоке. Небо вверху из черного
превратилось в голубое. Перед падающим шаттлом подобно большой круглой
картине распростерлась во всей наготе орбиталь Вавач -- водяной обруч в
четырнадцать миллионов километров.
-- Ладно, хоть на дневной стороне, -- заметила Йелсон. -- Будем
надеяться, что информация нашего капитана о положении этого удивительного
корабля будет такой же аккуратно точной.
Экран заполняли облака. Шаттл опускался на фальшивый ландшафт из
водяных паров. Он, казалось, простирался над всей искривленной внутренней
поверхностью орбитали, которая даже с этой высоты казалась плоской и лишь у
горизонта загибалась к небу. Только где-то далеко-далеко люди в пароме могли
разглядеть голубые просторы настоящего океана, хотя намеки более мелких
пятен были куда ближе.
-- Пусть облака вас не волнуют, -- прозвучал голос Крайклина из
динамика кабины. -- Они исчезнут до полудня.
Шаттл продолжал падать сквозь все уплотняющуюся атмосферу. Через
некоторое время они пробили первые облака на очень большой высоте. Хорза
немного переместил свой вес а скафандре; как только "ВЧВ" выровнял скорость
и орбиту с орбиталью и отключил свою собственную антитяжесть, и шаттл, и
отряд попали в поле фальшивого тяготения, создаваемого вращением этого
творения -- чуть более высокого вообще-то, так как они были стационарны
относительно базиса, но дальше в пространстве. Первоначальные основатели
Вавача были родом с планеты с более высоким значением гравитации, поэтому
орбиталь вращалась так, чтобы создать "притяжение" процентов на двадцать
выше среднего для человека значения, поддерживаемого генераторами "ВЧВ".
Поэтому Хорза, как и все остальные члены отряда, чувствовал себя более
тяжелым, чем обычно. И его скафандр уже начал натирать.
Экран в кабине заполнили серостью облака.
Паром описал несколько кривых, рыскнув туда-сюда, очевидно, в поисках
"Ольмедреки". Экран время от времени прояснялся и показывал слои облаков под
ними, а потом снова заполнялся серым туманом, когда они влетали в новое
скопление или завихрение водяных паров. Однажды он даже покрылся льдом.
-- Вот она! Я уже могу разглядеть вершины башен! -- воскликнул
Крайклин, даже не стараясь скрыть возбуждение в голосе. Он почти четверть
часа оставался спокойным, а люди уже начинали нервничать.
Члены отряда повскакивали с мест и устремились в переднюю часть
пассажирского отсека, поближе к экрану. Только Ламм и Джандралигели остались
сидеть.
-- Вот же, черт побери, времена, -- объяснил Ламм. -- Почему,
дьявольщина, приходится все время разыскивать что-то, что целых четыре
километра в длину?
-- Это не так просто без радара, -- сказал Джандралигели. -- Я рад уже
тому, что мы не врезались в эту проклятую штуку, когда летели сквозь такие
ужасные облака.
-- Дерьмо. -- Ламм в который раз проверил свое ружье.
-- ...только посмотрите! -- тяжело выдохнул Нейсин.
"Ольмедрека" двигалась сквозь облачную пустыню, как гигантский каньон,
прорезавший планету из водяного пара и тянувшийся сквозь километры равнин;
такой длинный и широкий, что даже в чистом воздухе между громоздившимися
облаками взгляд терялся раньше, чем кончался этот каньон.
Нижние уровни сооружения полностью скрывались в скоплении тумана над
морем, но с их невидимых палуб на сотни метров в воздух поднимались
громадные башни и конструкции из стекла и легких сплавов. Казалось, они без
всякой связи меж собой медленно скользили над ровной поверхностью низких
облаков, как фигуры на бесконечной игровой доске. Солнце системы Вавача,
светившее сквозь облака в десяти километрах выше, бросало их размытые и
бледные тени на непрозрачное одеяло тумана.
Двигаясь в воздухе, эти башни оставляли за собой клочья и ленты
водяного пара, выталкиваемые гигантским кораблем из гладкой поверхности
тумана. В небольших окнах чистого воздуха, оставляемых в тумане башнями и
верхними палубами надстроек, можно было разглядеть нижние уровни: связанные