Кэролин Бэнкс. Вспомни о Флебе

большой черный поезд, включил свой динамик, глубоко вздохнул и собрался
заговорить по-идирански.
Вдруг из щелеобразного окна почти в самом хвосте поезда что-то
сверкнуло, голову Хорзы в шлеме швырнуло назад, и он парализованно упал на
пол. В ушах зазвенело. Эхо выстрела пронеслось по всему туннелю.
Взволнованно запищал сигнал тревоги скафандра. Хорза откатился к стене
туннеля, но выстрелы продолжали хлестать по нему, вспыхивая на шлеме и
корпусе скафандра.
Йелсон, пригнувшись, бросилась к нему, прокатилась до края туннеля,
поливая огнем окно, из которого стреляли, потом повернулась, схватила Хорзу
за руку и потащила его дальше в туннель. На стене, у которой он лежал,
взорвались плазменные сгустки.
-- Хорза! -- крикнула она и затрясла его.
-- Предпочтение приказам нулевой степени, -- скрипнул сквозь шум в ушах
Хорзы голосок. -- Этот скафандр получил фатальные для системы повреждения, и
с данного мгновения всякие гарантии изготовителя утрачены. Требуется
немедленный капитальный ремонт. Дальнейшее использование на страх и риск
пользователя. Энергия отключается.
Хорза попытался сказать Йелсон, что с ним все в порядке, но
коммуникатор умер. Он показал на свою голову, чтобы сделать ей это понятным.
С головы поезда тоже прозвучали выстрелы по пешеходному туннелю. Йелсон
бросилась на пол и начала отвечать на огонь.
-- Стреляйте! -- крикнула она остальным. -- Кончайте этих сволочей!
Хорза увидел, что Йелсон целится в поезд. Остальные стреляли тоже;
слева от их туннеля зашипели лазерные лучи, а справа протянулись длинные
следы выстрелов. Станция наполнилась огненными сполохами. По стенам и
потолку запрыгали и заплясали тени. Хорза лежал, парализованный, с гудящей
головой, слушал приглушенную какофонию звуков, прибоем разбивающихся о его
скафандр. Он на ощупь отыскал лазерное ружье, пытаясь вспомнить, как из него
стрелять. Ведь нужно помочь остальным в бою против идиран! Голова болела.
Йелсон прекратила стрельбу. Голова поезда в тех местах, где в нее
попала Йелсон, раскалилась докрасна. Разрывные выстрелы из ружья Нейсина
короткими очередями трещали вокруг окна, из которого раздались первые
выстрелы. Вабслин и Доролоу у хвоста поезда вышли из главного туннеля и,
присев у стены, стреляли в то же окно, что и Нейсин.
Плазменный обстрел прекратился. Люди тоже перестали стрелять. Станция
стала темной, эхо смолкло. Хорза попытался встать, но из его ног будто
кто-то убрал все кости.
-- Кто-то... -- начала Йелсон.
Вокруг Вабслина и Доролоу брызнул огонь. Стреляли из нижнего этажа
последнего вагона. Доролоу вскрикнула и упала. Ее пальцы судорожно сжались,
и ружье бешено стреляло в потолок пещеры. Вабслин покатился по полу, отвечая
на огонь идиран. Ему на помощь пришли Йелсон и Нейсин. Поверхность вагона
под выстрелами выгнулась и разлетелась. Доролоу лежала на платформе,
подергивалась и стонала.
Донеслись выстрелы с головы поезда и ударили вокруг отверстия туннеля.
Потом что-то зашевелилось в последнем вагоне прямо у заднего входного
мостика. Из двери вагона выскочил идиранин и помчался вдоль средней
площадки. Он на ходу поднял ружье и выстрелил вниз, сначала по Доролоу,
потом в Вабслина, который бежал рядом с поездом.
Скафандр Доролоу подлетел над черным полом станции, окутавшись огнем.
Вабслину попало в руку с ружьем. Потом выстрелы Йелсон нашли идиранина,
залили огнем его скафандр, мостик и боковую поверхность поезда. Опоры
мостика сдали раньше, чем бронированный скафандр идиранина, размягчились и
расплавились под потоком огня. Мостик осел и рухнул, верхняя платформа рампы
загремела вниз. Идиранский солдат был погребен под дымящимися обломками.
Вабслин выругался и продолжал одной рукой стрелять по голове поезда, откуда
все еще вел огонь второй идиранин.
Хорза лежал у стены, в ушах шумело, кожа была холодной и мокрой от
пота. Он чувствовал себя отупевшим и одиноким. Ему так хотелось снять шлем и
вдохнуть свежего воздуха, но он знал, что нельзя. Даже если шлем поврежден,
он все равно защищал от попаданий. Хорза нашел компромисс, открыв смотровое
стекло. Уши атаковал грохот. В грудь забарабанили ударные волны. Йелсон
оглянулась на него, кивнула и отступила дальше в туннель. Выстрелы
барабанили в пол уже рядом с ним. Он встал, но опять упал и ненадолго
потерял сознание.
Идиранин в голове поезда на мгновение прекратил стрельбу. Йелсон
использовала возможность, чтобы снова посмотреть на Хорзу. Он лежал на полу
туннеля позади нее и слабо шевелился. Она взглянула туда, где в разорванном
и тлеющем скафандре лежала Доролоу. Нейсин уже почти вышел из своего
туннеля, посылая вдоль станции длинные очереди и рассыпая разрывные пули по
всей передней части поезда. От треска его ружья вибрировал воздух. Грохот
перекатывался взад и вперед по пещере, сопровождаемый пульсирующими волнами
света, которые, казалось, доставали туда, где ударялись и взрывались его
пули.
Йелсон услышала, как кто-то закричал -- женщина, -- но из-за грохота
ружья Нейсина не могла разобрать, что. С перрона вниз снова с визгом ударили
плазменные ядра. Йелсон ответила огнем. Нейсин, направлявший выстрелы в том
же направлении, ненадолго смолк.
-- Нейсин! Перестаньте! -- прозвучал в ушах Йелсон голос Бальведы. -- С
вашим ружьем что-то случилось, оно... -- Нейсин снова начал стрелять, и
голос Бальведы потонул в шуме.
-- ...взорвется! -- успела услышать Йелсон отчаянный крик агента
Культуры. Потом полоса света и шума протянулась по станции от одного конца
до другого и закончилась на Нейсине, и яркий стебель огня расцвел взрывом,
который Йелсон почувствовала даже через скафандр. Куски ружья Нейсина
разлетелись по всему перрону, а его самого отшвырнуло назад и ударило о
стену. Он упал и остался лежать неподвижно.
-- Мать твою! -- услышала Йелсон свой голос. Она бросилась вверх по
перрону, очерчивая поезд лазерным лучом и пытаясь увеличить угол стрельбы.
Сверху в ее сторону ударили выстрелы, но быстро прекратились. Возникла
пауза, во время которой Йелсон продолжала мчаться дальше и стрелять. Потом
на верхнем уровне хвостовой посадочной площадки показался идиранин,
сжимающий обеими руками пистолет. Игнорируя выстрелы Йелсон и Вабслина, он
через всю пещеру выстрелил в мозг.
Серебристый эллипсоид двинулся, направляясь к далекому пешеходному
туннелю. Создалось впечатление, что первый выстрел прошел прямо через мозг и
второй тоже. Третий заряд заставил его полностью исчезнуть. И там, где он
только что был, осталось лишь дымное облако.
Скафандр идиранина засверкал -- попали выстрелы Йелсон и Вабслина.
Солдат покачнулся; потом повернулся, будто собираясь снова стрелять в них,
но в это мгновение броня скафандра не выдержала. Идиранина швырнуло назад,
через мостик. Одна из его рук исчезла в облаке огня и дыма. Он перелетел
через край верхней площадки и рухнул вниз, на среднюю. Скафандр ярко
вспыхнул, одна нога зацепилась за ограждение. Плазменный пистолет вылетел из
рук. По широкому шлему ударили новые выстрелы, раздробив затемненное
смотровое стекло. И идиранин остался лежать, обмякший и неподвижный,
охваченный огнем от лазерных выстрелов, не прекращавшихся еще несколько
секунд. Потом висевшая через перила нога переломилась и упала вниз. Идиранин
мешком осел на площадку.
Хорза прислушался. В ушах звенело.
Через некоторое время все стихло. Нос обжигал едкий дым -- вонь
горящего пластика, расплавленного металла, горелого мяса.
Он терял на время сознание, а когда очнулся, увидел мчащуюся по перрону
Йелсон. Хорза хотел прикрыть ее, но слишком дрожали руки и ему никак не
удалось привести в действие ружье. Тут все прекратили стрельбу, и стало
тихо. Хорза встал и, покачиваясь, вошел на станцию, где от измятого поезда
вверх поднимался дым.
Вабслин опустился на колени подле Доролоу и одной рукой попытался
отстегнуть перчатку женщины. Ее скафандр все еще дымился. Смотровое стекло
шлема было испачкано, покрыто кровью с внутренней стороны, лица ее не было
видно.
Йелсон вернулась назад, держа наготове ружье. Корпус ее скафандра
получил несколько плазменных попаданий; спиралевидные рисунки образовали
черные шрамы на серой поверхности. Она недоверчиво поглядывала на заднюю
посадочную площадку, где завалило одного из идиран. Но тот больше не
шевелился. Йелсон открыла смотровое стекло.
-- Ты в порядке? -- спросила она Хорзу.
-- Да. Немного оглушило. Голова болит.
Йелсон кивнула и подошла к лежавшему Нейсину.
Нейсин был едва жив. Его ружье взорвалось и изрешетило ему грудь, руки
и лицо. Из сплошной кровавой раны лица с бульканьем вырывались стоны.
-- Проклятие, -- сказала Йелсон, достала из скафандра маленький пакет
первой помощи и сунула руку сквозь то, что осталось от смотрового стекла,
чтобы сделать обезболивающий укол в шею.
-- Что случилось? -- спросил тонкий голос Эвигера в шлеме Йелсон. --
Опасность миновала?
Йелсон посмотрела на Хорзу, тот пожал плечами и кивнул.
-- Да, Эвигер, все, -- ответила Йелсон. -- Можешь идти сюда.
-- Я разрешил Бальведе воспользоваться микрофоном моего скафандра. Она
сказала, что...
-- Мы слышали, -- перебила его Йелсон.
-- Что-то о... "разрыве ствола"? Верно? Хорза услышал, как приглушенный
голос Бальведы подтвердил.
-- Она сказала, что у Нейсина может взорваться ружье или что-то вроде
этого.
-- Ну так оно взорвалось, -- сообщила Йелсон. -- Он выглядит довольно
плохо. -- Она подняла взгляд на Вабслина, который снова опустил руку
Доролоу. -- С Доролоу все, Эвигер.
Старик помолчал, а потом спросил:
-- А Хорза?
-- У него заряд плазмы попал в шлем. Поврежден скафандр, отключилась
связь. Он жив. -- Йелсон помолчала и вздохнула. -- Но мы, кажется, потеряли
мозг; он исчез.
Эвигер несколько секунд помолчал, потом заявил дрожащим голосом:
-- Прекрасное свинство. Мигом туда, мигом обратно. Еще один триумф. Наш
друг Оборотень начинает с того, на чем закончил Крайклин!
Голос его от ярости становился все выше. Он отключил приемопередатчик.
Йелсон посмотрела на Хорзу, покачала головой и пробормотала:
-- Старая задница!
Вабслин все еще стоял на коленях у тела Доролоу. Йелсон услышала, как
он дважды всхлипнул, прежде чем отключиться от общего канала. Из кровавого
месива изорванной плоти лица Нейсина с хрипом вырывалось угасающее дыхание.
Йелсон сделала Знак Огня над красным туманом, скрывавшим лицо Доролоу,
и накрыла тело пленкой. Звон в ушах Хорзы стих, голова прояснилась.
Бальведа, освобожденная от пут, смотрела, как Оборотень возится с Нейсином.
Рядом с ней стояли Эвигер с Вабслином, рану которого уже обработали.
-- Я услышала шум, -- объясняла Бальведа. -- Точно -- шум.
Вабслин только что спросил у нее, почему взорвалось ружье Нейсина и
откуда Бальведа узнала, что это случится.
-- Я бы тоже это понял, если бы не получил по голове, -- сказал Хорза,
осторожно удаляя осколки смотрового стекла с лица лежавшего без сознания
мужчины и набрызгивая защитный гель на кровоточащие места. Нейсин был в шоке
и, вероятно, при смерти, но они не могли даже вытащить его из скафандра;
слишком много крови свернулось между телом и материалом скафандра, и она
довольно эффективно закрывала множество мелких ран, и если бы скафандр
сняли, Нейсин начал бы кровоточить из столь многих мест, что они не успели
бы их обработать. Поэтому им пришлось оставить его в скафандре, как будто
человек и машина в этом общем несчастье стали единым хрупким организмом.
-- Так что произошло?-- спросил Вабслин.
-- Взорвался ствол ружья, -- ответил Хорза. -- Он пользовался пулями,
которым для детонации нужен довольно слабый удар. И такой удар им наносила
уже волна давления от пуль дальше впереди ствола, а не только сама цель.
Нейсин не переставал стрелять, поэтому фронт ударной волны на краю ствола
все больше втягивался внутрь его.
-- Ружья имеют датчики, чтобы предотвращать подобное, -- добавила
Бальведа и сочувственно вздрогнула, когда Хорза вынул длинный осколок стекла
из глазницы Нейсина. -- Его датчик, вероятно, не работал.
-- Говорила же я, когда он покупал это ружье, что оно чертовски дешево,
-- сказала Йелсон, потом подошла и остановилась подле Хорзы.
-- Бедняга, -- сказал Вабслин.
-- Еще двое мертвых, -- оповестил Эвигер. -- Надеюсь, вы довольны,
мистер Хорза. Надеюсь, вы довольны, что ваши "союзники"...
-- Эвигер, -- спокойно вмешалась Йелсон, -- заткнись.
Старик секунду мрачно смотрел на нее, потом зашагал прочь.
-- Этот идиранин там, наверху... -- Он взвинтил голос, чтобы показать
легкое удивление, -- он еще жив. На нем несколько тонн обломков, но он
дышит.
-- А другой? -- спросил Хорза.
-- Понятия не имею. У меня нет желания подходить туда; там ужасно
грязно.
Хорза предоставил Йелсон заниматься Нейсином и пошел по усеянному
обломками перрону к расстрелянному заднему посадочному мостику.
Его голова была неприкрытой. Шлем скафандра был выведен из строя, а сам
скафандр потерял антиграв, двигательную энергию и большую часть органов
чувств. Лампы еще работали от агрегатов аварийного питания, а также светился
маленький дочерний экран, встроенный в запястье. Но датчик массы скафандра
был поврежден; экран на запястье, как только его соединяли с сенсором,
покрывался пятнами помех, и даже реактор поезда был на нем едва заметен.
Ружье Хорзы было в порядке -- какая бы польза от него ни была.
У подножия площадки он остановился. От металлических опор в тех местах,
где в них попали лазерные выстрелы, все еще веяло жаром. Хорза перевел
дыхание и полез по рампе к идиранину. Среди обломков, зажатая между двумя
уровнями, возвышалась массивная голова. Идиранин медленно повернулся к
Хорзе, уперся руками в обломки, и те со скрежетом зашевелились. Потом солдат
вытянул руки из-под придавившего их металла, отстегнул исцарапанный боевой
шлем и уронил его на пол. Большое седловидное лицо посмотрело на Оборотня.
-- Привет боевого дня, -- сказал Хорза на аккуратном идиранском.
-- Хо! -- загремел идиранин. -- Малыш говорит по-нашему.
-- Я даже стою на вашей стороне, хотя не жду, что вы в это поверите. Я
из отдела разведки первого флотского домината под командованием кверла
Ксоралундры. -- Хорза опустился на площадку и был теперь почти на одном
уровне с лицом идиранина. -- Я прислан сюда, чтобы попытаться захватить
мозг, -- продолжал он.
-- Неужели? -- удивился идиранин. -- Как жаль; по-моему, мой товарищ
слишком рано его разрушил.
-- Так я слышал. -- Он направил лазерное ружье на большое лицо, зажатое
между двумя искореженными металлическими балками. -- Вы также "разрушили" и
Оборотней в базе наверху. Я Оборотень; поэтому наши общие господа послали
сюда меня. Зачем вам понадобилось убивать моих людей?
-- А что нам еще оставалось делать, человек? -- нетерпеливо спросил
идиранин. -- Они нам мешали. Нам было нужно их оружие. Они бы попытались
задержать нас. Нас было слишком мало, чтобы еще и охранять их. -- Существо
говорило с трудом; ему приходилось преодолевать вес площадки, сдавливающей
тело и грудную клетку. Хорза прицелился прямо в лицо идиранина.
-- Ты мерзавец! Стоило бы отстрелить твою проклятую голову.
-- Ну давай, карлик! -- Идиранин с улыбкой растянул жесткие губы. --
Мой товарищ уже храбро пал; Квейанорл отправился в свое долгое путешествие
по Верхнему Миру. Я одновременно и пленник, и победитель, и если ты
предлагаешь мне утешение оружия, я не стану закрывать глаза, человек.
-- Тебе и не нужно. -- Хорза опустил ружье, посмотрел сквозь мрак
станции на тело Доролоу, потом на тусклый от дымовой завесы свет вдали. Нос
и кабина поезда слабо светились и освещали пустое место, где недавно был
мозг. Он снова повернулся к идиранину. -- Я доставлю вас назад. Мне кажется,
части Девяносто Третьего флота все еще прямо за Тихим Барьером. Мне нужно
сообщить о своей неудаче и передать флотскому инквизитору агента Культуры. Я
сообщу и о вас, потому что вы превысили свои полномочия, убив Оборотней...
без надежды, что это принесет пользу.
-- Мне наскучила твоя болтовня, малыш. -- Идиранин отвернул взгляд и
еще раз уперся в накрывавший его металл, но без успеха. -- Теперь убей меня;
ты так воняешь и так паршиво говоришь на нашем языке. Он не для животных.
-- Как звучит ваше имя? -- спросил Хорза. Седловидная голова снова
повернулась к нему. Глаза медленно прищурились.
-- Ксоксарл, человек. Теперь ты обязательно его испачкаешь, пытаясь
выговорить.
-- А теперь спокойно полежите здесь, Ксоксарл. Я уже сказал, что мы
возьмем вас с собой. Сначала я хотел бы удостовериться насчет мозга, который
вы разрушили. Мне только что пришла одна мысль. -- Хорза встал на ноги.
Голова ужасно болела в тех местах, где ударилась о шлем, но он, стараясь
игнорировать пульсирующую боль в черепе, снова, слегка прихрамывая,
спустился с рампы.
-- У тебя не душа, а дерьмо! -- крикнул ему вслед назвавший себя
Ксоксарлом идиранин. -- Твою мать следовало удавить в то самое мгновение,
как только она забеременела. Мы хотели съесть убитых Оборотней, но они
воняли дерьмом!
-- Не тратьте дыхание, Ксоксарл. -- Хорза не смотрел на идиранина. -- Я
не пристрелю вас.
У подножия рампы его ждала Йелсон. Робот изъявил готовность присмотреть
за Нейсином.
-- Хочу осмотреть место, где был мозг.
-- А что с ним, по-твоему, могло случиться? -- Йелсон зашагала рядом с
ним. Он пожал плечами, но она продолжала: -- Может, он применил старый трюк
и опять ушел в гиперпространство? И снова возникнет в туннелях где-нибудь в
другом месте.
-- Может быть, -- согласился Хорза. Он остановился подле Вабслина, взял
его за локоть и оттащил от тела Доролоу. Инженер плакал. -- Вабслин, --
сказал Хорза, -- покарауль этого мерзавца! Он будет провоцировать тебя
пристрелить его, но ты этого не делай! Ему только это и нужно. Я доставлю
этого ублюдка на флот, чтобы поставить перед военным трибуналом. Запятнает
свое имя, это страшное наказание; убить его -- только сделать милость.
Понятно?
Вабслин кивнул. Все еще потирая ушибленную сторону головы, Хорза
спустился на перрон.
Они подошли к месту, где был мозг. Хорза включил фонарь скафандра и
осмотрел пол. У входа в пешеходный туннель, который вел на станцию "семь",
он подобрал маленький обгоревший предмет.
-- Что это? -- Йелсон отвернулась от трупа идиранина на другой
посадочной площадке.
-- Мне кажется... -- Хорза повертел в ладонях еще теплую машину, -- это
дистанционно управляемый робот.
-- Его оставил мозг? -- Йелсон подошла поближе, чтобы рассмотреть
предмет. Это была всего лишь почерневшая пластина. Сквозь бугристую,
неровную поверхность были видны несколько трубочек и нитей накала.
-- Верно, это принадлежит мозгу, -- твердо заявил Хорза. -- Что точно
произошло, когда они стреляли в мозг? -- спросил он.
-- Когда идиранин наконец подбил его, он исчез. Он начал двигаться, но
не мог ускориться так быстро, потому что тогда я почувствовала бы ударную
волну. Нет, он просто исчез.
-- Как будто кто-то выключил проекцию? -- не отставал Хорза.
Йелсон кивнула.
-- Да. И было немного дыма. Не много. Ты дума...
-- Что ты имела в виду, говоря, что он наконец уничтожил его?
-- Я имела в виду... -- Йелсон подбоченилась одной рукой, и ее лицо
приняло нетерпеливое выражение, -- что для этого понадобилось три или четыре
выстрела. Первый просто прошел насквозь. Ты хочешь сказать, что на самом
деле это была проекция?
Хорза кивнул и поднял вверх маленькую машину.
-- Это было так: дистанционно управляемый робот создал голограмму
мозга. Она должна была иметь и слабое силовое поле, чтобы ее можно было
ощущать при касании или передвигать, как твердый предмет. Но внутри было
только вот это. -- Он со слабой улыбкой посмотрел на разрушенную машину. --
Неудивительно, что эта проклятая штучка никак не проявлялась на наших
датчиках массы.
-- Значит, мозг все еще прячется где-то здесь? Йелсон тоже посмотрела
на робота в ладони Хорзы. Оборотень кивнул.
* * *
Бальведа увидела Хорзу и Йелсон, вошедших в темноту у заднего конца
станции. Она побрела к месту, где робот парил над Нейсином, контролируя его
жизненно важные функции и сортируя флакончики с лекарствами в сумке первой
помощи. Вабслин держал под прицелом зажатого идиранина, одновременно уголком
глаза наблюдая за Бальведой. Женщина Культуры уселась, скрестив ноги, на пол
рядом с носилками.
-- Предупреждаю ваш вопрос, -- сказал робот. -- Вы ничем не поможете.
-- Я так и думала, Юнаха-Клосп, -- ответила Бальведа.
-- Хм-м. Тогда у вас мерзкие наклонности?
-- Нет, я хотела поговорить с тобой.
-- Неужели? -- Робот продолжал разбирать лекарства.
-- Да... -- Она наклонилась, упершись в колени локтями и положив
подбородок на ладони. -- Ты ждешь подходящего случая или чего-то еще? --
спросила она, понизив голос.
Робот повернул к ней переднюю часть; ненужный жест, как они оба знали,
но он делал его по привычке.
-- Подходящего случая?
-- Ты до сих пор позволяешь ему помыкать собой. Я все время спрашиваю
себя, сколько еще?
Робот снова отвернулся, паря над умирающим.
-- Может, это почему-то ускользнуло от вашего внимания, мисс Бальведа,
но мой выбор в этих обстоятельствах ограничен так же, как и ваш.
-- У меня только руки и ноги, а на ночь меня связывают и запирают. А
тебя нет.
-- Мне приходится стоять на вахте. Кроме того, у него индикатор
движения, так что если я попытаюсь бежать, он сразу заметит. Да и куда
бежать?
-- Там корабль, -- с улыбкой показала вверх Бальведа. Она посмотрела в
темную станцию, где фонари на скафандрах Йелсон и Хорзы показали, что они
что-то подняли с пола.
-- Мне понадобится его кольцо, -- задумчиво сказал робот. -- Вы хотите
отнять у него это кольцо?
-- Но у тебя же есть эффектор. Разве ты не можешь обмануть схемы
корабля? Или хотя бы этот датчик движения?
-- Мисс Бальведа...
-- Называй меня Перостек.
-- Перостек, я многоцелевой робот, но гражданский. У меня только слабые
поля, эквивалент пальцам, но не сильным конечностям. Я могу производить
режущие поля, но лишь в несколько миллиметров глубиной и против брони они
бесполезны. Я могу подключаться к другим электронным системам, но не могу
вмешиваться в защищенные схемы военного снаряжения. Я имею внутреннее
силовое поле, которое позволяет мне парить, невзирая на тяготение, но если
не брать во внимание, что я могу использовать в качестве оружия свою массу,
это тоже не особенно полезно. В действительности я не особенно силен; если
для моей работы в чем-то возникала необходимость, в моем распоряжении всегда
были дополнительные приборы. К несчастью, я не использовал их в тот момент,
когда был захвачен. Иначе я, вероятно, не был бы тут.
-- Проклятие, -- сказала Бальведа в темноту. -- И никакого туза в
рукаве?
-- И даже никакого рукава, Перостек. Бальведа тяжело вздохнула и мрачно
уставилась в темный пол.
-- Хороший ты мой, -- сказала она.
-- Идет наш предводитель. -- Юнаха-Клосп вложил в голос оттенок
настороженности. Он повернулся и склонился передней частью перед Йелсон и
Хорзой, возвращавшимися с заднего конца пещеры. Оборотень улыбался. Бальведа
гибко поднялась, когда Хорза махнул ей.
-- Перостек Бальведа... -- Хорза стоял вместе с остальными у подножия
задней посадочной площадки и указывал одной рукой на зажатого в обломках
идиранина. -- Я хотел представить вам Ксоксарла.
-- Это та самка, человек, про которую ты утверждаешь, что она агент
Культуры? -- Идиранин с трудом повернул голову, чтобы посмотреть вниз на
группу людей.
-- Рада познакомиться, -- пробормотала Бальведа и, подняв брови,
посмотрела на идиранина.
Хорза поднялся на рампу, прошел мимо Вабслина, который держал под
прицелом пленное существо. Оборотень все еще вертел в руке дистанционно
управляемого робота. Он добрался до второй рампы и посмотрел идиранину в
лицо.
-- Видите вот это, Ксоксарл? -- Он поднял робота, блеснувшего в свете
его скафандра. Ксоксарл медленно кивнул.
-- Маленькая деталь какого-то поврежденного прибора. Низкий, тяжелый
голос выдал признаки напряжения, и Хорза заметил на полу рампы струйку
темно-пурпурной крови.
-- Это то, что имели вы, два гордых воина, когда считали, что захватили
мозг. Больше ничего за этим не было. Дистанционно управляемый робот,
производивший слабенькую солиграмму. Если бы вы с этим вернулись к флоту,
вас швырнули бы в ближайшую черную дыру и вычеркнули ваши имена из всех
записей. Вам чертовски повезло, что я попался вам на дороге в подходящее
мгновение.
Некоторое время идиранин задумчиво разглядывал разрушенного робота.
-- Ты, человек, -- медленно заговорил Ксоксарл, -- ниже червя. Твои
жалкие трюки и ложь рассмешат только годовалого ребенка. В твоем толстом
черепе больше сала, чем на твоих тощих костях. Ты не годишься даже для того,
чтобы тебя выблевать.
Хорза вступил на рампу, под которой лежал идиранин. Медленно шагая к
месту, где из обломков поднималось лицо Ксоксарла, он слышал, как существо
рывками втягивало воздух через натянутые губы.
-- А вы, проклятый фанатик, недостойны носить этот мундир. Это я найду
мозг, который вы считали уже в своих руках, а потом доставлю вас к флоту,
где ваши начальники, если у них есть хоть немного ума, прикажут инквизитору
допросить вас за такую глупость.
-- Будь... -- мучительно простонал идиранин, -- ...проклята твоя
скотская душа!
Хорза применил к Ксоксарлу парализующий пистолет. Потом они с Йелсон и
роботом подняли с тела идиранина рампу и сбросили ее вниз. Они взрезали