Кэролин Бэнкс. Вспомни о Флебе

ним подкрылками в центре, и несущие плоскости, начинающиеся сразу за носом и
загнутые оттуда назад. "ВЧВ" имел обтекаемую форму и был оснащен
спринтерными термоядерными двигателями в хвостовой части, а также маленькими
подъемными двигателями в носовой части для атмосферного полета и пересечения
гравитационных шахт. Жилой отсек, по мнению Хорзы, оставлял желать много
лучшего.
Ему отдали постель Заллина. Он делил двухметровую ячейку -- эвфемически
называемую кабиной -- с Вабслином, механиком корабля. Сам Вабслин называл
себя инженером, но побеседовав с ним несколько минут в попытке выведать
техническое устройство "ВЧВ", Хорза выяснил, что коренастый светлокожий
мужчина знал о сложных системах корабля очень мало. Он не был несимпатичным,
не вонял и большую часть времени бесшумно спал, а потому Хорза сказал себе,
что могло быть и хуже.
В девяти кабинах корабля жили восемнадцать человек. Капитан имел,
конечно, отдельную каюту, а братсилакины делили одну на троих, довольно
вонючую. Они любили оставлять свою дверь открытой; все же остальные любили,
проходя мимо, закрывать ее. К своему разочарованию, Хорза узнал, что на
борту всего четыре женщины. Две из них едва ли по одному разу показались за
пределами своей кабины и общались с остальными главным образом знаками и
жестами. Третья была религиозной фанатичкой и -- если не пыталась обратить
его во что-то, что называлось "Круг Огня" -- убивала время тем, что в своей
кабине, которую делила с Йелсон, подключалась к машине и крутила через
наушники свои религиозные фантазии. Очевидно, Йелсон была единственной
нормальной женщиной на борту, но Хорза с трудом видел в ней женщину. Она
взяла на себя задачу представить его остальным и рассказать все, что он
должен был знать о корабле и его экипаже.
Он почистился в гробоподобной моечной кабинке, а потом, следуя совету
Йелсон, по запаху отыскал столовую, где его более или менее проигнорировали,
но толкнули в его сторону кое-что поесть. Крайклин посмотрел на него
единственный раз, когда он сел между Вабслином и одним из братсилакинов, а
потом уже не обращал внимания и продолжал говорить об оружии, бронезащите и
тактике. После еды Вабслин показал Оборотню их общую кабину и ушел. Хорза
очистил место на кровати Заллина, натянул на свое усталое, болевшее
старческое тело несколько простыней и провалился в глубокий сон.
Проснувшись, он собрал небогатое имущество Заллина. Трогательно;
мертвый парень имел несколько маек, шорты, два килта, ржавый меч, коллекцию
дешевых кинжалов в рваных ножнах и несколько больших пластиковых микрокниг с
движущимися картинками, которые, как только их открывали, показывали сцены
античных войн. Хорзе достался протекающий скафандр парня, хотя он был очень
велик и не подгонялся под его рост, а также неухоженное и древнее пулевое
ружье.
Завернув имущество Заллина в рваное покрывало, он отнес его в ангар. В
ангаре все было по-прежнему. Никто даже не потрудился откатить на прежнее
место паром. Там он увидел Йелсон; голая по пояс, она тренировалась. Хорза
остановился в проеме двери у подножия лестницы и смотрел, как женщина
разминалась. Она вертелась и прыгала, делала сальто и кувыркалась, наносила
удары ногами и молотила кулаками воздух, и при каждом резком движении
издавала короткое похрюкивание. Потом она увидела Хорзу и остановилась.
-- Появился? -- Она наклонилась, подняла полотенце и растерла им
покрытые блестящим от пота золотистым пушком грудь и руки. -- Я уже подумала
было, что ты протянул ноги.
-- Я так долго спал? -- спросил Хорза. Он не знал, какой системой
времени пользовались на корабле.
-- Два стандартных дня. -- Йелсон вытерла свои жесткие волосы и
похлопала влажным полотенцем по слегка мохнатым плечам. -- Сейчас ты
выглядишь получше.
-- Я и чувствую себя получше, -- ответил Хорза. Он не мог посмотреться
в зеркало или реверсер, но знал, что его тело медленно теряло гериатрический
вид и возвращалось в нормальное состояние.
-- Вещи Заллина? -- Йелсон кивком головы указала на тюк в его руках.
-- Да.
-- Я покажу тебе, как пользоваться вакуум-трубой. Все это мы выбросим,
когда в следующий раз выйдем из деформации.
Йелсон открыла крышку в полу палубы и люк трубы под ней. Хорза сбросил
пожитки Заллина в цилиндр, и Йелсон снова его закрыла. Оборотень уловил
запах разогретого потного тела Йелсон, и он ему понравился. В ее поведении
по отношению к нему не было ничего, что пробуждало бы мысль, будто она может
стать чем-то большим, чем просто товарищем. Иметь товарища на этом корабле
его вполне удовлетворило бы. Товарищ был ему очень нужен.
Они отправились в столовую. Хорза проголодался, его тело требовало
пищи, чтобы заново отстроить себя и покрыть плотью сухой остов инопланетного
министра Геронтократии Сорпена.
По крайней мере, подумал Хорза, хоть автоматический камбуз нормально
функционирует, а гравитационное поле не выкидывает никаких штучек. Мысль о
тесной кабине, испорченной пище и нестабильно функционирующем или внезапно
исчезавшем поле тяготения наполняла Оборотня ужасом.
* * *
-- ...у Заллина не было настоящих друзей, -- сказала Йелсон и набила
рот. Они сидели рядом в столовой. Хорза спросил, нет ли на корабле
кого-нибудь, кто стал бы мстить за убитого им парня.
-- Бедняга, -- повторил Хорза, отложил ложку и на секунду уставился
прямо через низкое помещение столовой. Он опять слышал под своими руками
быстрый, решительный хруст, а внутренним взором видел, как сломался
позвоночник, передавилась трахея, разорвались артерии -- и отключилась жизнь
юноши, будто повернули выключатель. Хорза помотал головой. -- Откуда он был?
-- Кто его знает? -- Йелсон пожала плечами. -- Послушай, он бы тебя
убил. Теперь он мертв. Забудь о нем! Конечно, плохо, но... в любом случае он
был очаровательно скучен. -- И она продолжала есть.
-- Я только подумал, нет ли у него кого-нибудь, кому я мог бы
что-нибудь послать. Друзья, родственники или...
-- Послушай, Хорза! -- Йелсон повернулась к нему. -- Кто попал на борт
этого корабля, не имеет прошлого. Считается очень дурным тоном спрашивать,
кто, откуда или чем он занимался в своей жизни до того, как попал сюда.
Возможно, все мы имеем какие-то тайны или просто не хотим говорить кое о
чем, что мы делали, или о том, что делали с нами. Пусть так и будет, и не
пытайся об этом узнать. В этом ящике есть единственное место для личной
жизни -- между твоими ушами, так что довольствуйся этим! Если ты проживешь
достаточно долго, у кого-то, может быть, и появится желание рассказать все о
себе... ну, положим, если он напьется... но до того ты не должен ни к кому
приставать. Мой совет -- прекратить это немедленно.
Хорза открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Йелсон продолжала:
-- Сейчас я расскажу тебе все, что знаю, только чтобы избежать твоих
вопросов. -- Она отложила ложку и вытерла пальцем губы. Потом повернулась на
своем сиденье так, чтобы быть к нему лицом, и подняла руку. Темную кожу на
предплечьях и тыльной стороне ладоней золотистым мерцанием окружали волоски
легкого пуха. Она выпрямила палец. -- Первое -- корабль. Он хронийского
происхождения и уже сотни лет в пути. Имел по меньшей мере десяток не очень
заботливых владельцев. Сейчас без носового лазера, потому что тот взорвался,
когда мы попытались изменить его частотный узор. Второе... -- Она выпрямила
еще один палец. -- Крайклин. Он владеет этим кораблем, сколько мы его знаем.
Утверждает, будто выиграл его где-то перед войной в какой-то
игре-катастрофе. Я знаю, что он участвовал в таких играх, но не знаю,
насколько он в них хорош. Как бы то ни было, это его дело. Официально мы
называемся Отрядом Наемников Крайклина, и он наш босс. Он довольно хороший
руководитель и не боится пробивать дорогу среди других отрядов, даже если им
это не по нутру. Он всегда в первых рядах, и в моих глазах это делает его
вполне подходящим. Главный его трюк -- он никогда не спит. У него в
мозгах... э-э... -- Йелсон наморщила лоб, подыскивая, очевидно, подходящее
выражение, -- ...усиленное разделение задач между полушариями. Треть времени
спит одна половина, и он немного мечтательный и нерешительный. Вторую треть
времени спит другая половина, и он весь состоит из логики и чисел, и тогда
общаться с ним очень непросто. Последнюю треть он обычно что-нибудь
предпринимает или обдумывает сложные ситуации; бодрствуют и функционируют
обе половины. Это делает довольно трудным нападение на него в постели.
-- Параноидные клоны и человек со сменной системой в черепе. -- Хорза
покачал головой. -- О'кей. Рассказывай дальше.
-- В-третьих, -- продолжала Йелсон, -- мы не наемники. Мы пираты. Мы
самые обыкновенные грабители, но если Крайклину нравится называть нас
отрядом наемников, мы так и делаем. Теоретически к нам может примкнуть
любой, если он переносит нашу пищу и наш воздух, но на практике Крайклин
немного разборчив, и я могу поспорить, что он желал бы быть еще разборчивее.
Как бы то ни было, мы выполнили несколько контрактов, главным образом,
защита, несколько раз давали охранный конвой для планет третьего уровня,
которые впутались в эту войну. Но большей частью мы просто нападаем и
грабим, когда уверены, что в этой военной неразберихе можно безнаказанно
уйти. То же самое мы намереваемся сделать и сейчас. Крайклин услышал об
одной планете в этом захолустье, она третьего уровня, и он считает, что
можно сходить мигом туда и мигом обратно -- если использовать его
излюбленное выражение. Он говорит, там полно жрецов и сокровищ. Мы
перестреляем первых и возьмем себе последнее. Потом слетаем на
Вавач-орбиталь, пока Культура ее не взорвала, и купим замену для нашею
носового лазера. Цены скорее всего будут подходящими. Если мы подождем
подольше, его нам, возможно, даже попытаются подарить.
-- А что там с Вавачем? -- спросил Хорза. Он еще ничего не слышал о
взрыве и знал лишь, что большая орбиталь находится где-то в этой части
военной зоны, но считал, что юридический статус общинной собственности
выведет ее из-под огня войны.
-- Разве твои друзья-идиране ничего не рассказывали? -- Йелсон опустила
руку с растопыренными пальцами. Хорза лишь пожал плечами, и она продолжала:
-- Ну, ты еще узнаешь, что идиране продвинулись вперед через весь внутренний
фланг залива -- сквозь Сверкающую Стену. Кажется, Культура развлечения ради
решила ввязаться в небольшую заварушку или как минимум готовится к этому.
Сначала казалось, будто они пришли к одному из обычных соглашении и решили
сделать Вавач нейтральной территорией. Религиозное отношение идиран к
планетам означает, что они не имели настоящего интереса и к орбитали, как и
люди Культуры не пытались использовать ее в качестве базы и обещали, что не
станут этого делать. Дерьмо, с этими чертовски большими системными
кораблями, которые они сейчас строят, им вовсе не нужны никакие базы ни на
орбиталях, ни на кольцах или планетах, ни на чем-либо еще... Ну, все эти
разные сумасшедшие типы на Ваваче думали, что достаточно хитры, чтобы их не
задела эта огненная галактическая битва вокруг... Потом идиране заявили, что
они хотят занять Вавач, хотя и чисто номинально, без военной оккупации. А
люди Культуры сказали, что не допустят этого; обе стороны отказывались
отойти от своих высокочтимых принципов, и Культура сказала: "О'кей, если не
хотите уступать, мы взорвем орбиталь, прежде чем вы туда вступите". Вот это
сейчас и происходит. Прежде чем идиранский флот появится там, Культура
эвакуирует всю эту проклятую орбиталь, а потом взорвет.
-- Они хотят эвакуировать орбиталь? -- удивился Хорза.
Он действительно слышал об этом впервые. Идиране в разговорах о его
внедрении не упоминали Вавач-орбиталь, и даже когда он играл инопланетного
министра Эргатина, о событиях во внешнем мире мог судить лишь по слухам.
Любой идиот понимал, что вся область вокруг Сумрачного Пролива могла стать
полем боя на сотни светолет в ширину и высоту и по крайней мере на десятки в
глубину, но ему так и не удалось разузнать, что же именно произошло на самом
деле. Война действительно переключилась на более высокие обороты, и все же
только безумный мог прийти к мысли эвакуировать все население орбитали.
Йелсон снова утвердительно кивнула.
-- Именно так. Не спрашивай меня, где они собираются взять для этого
корабли, но они говорят, что именно так и сделают.
-- С ума сошли. -- Хорза покачал головой.
-- Ну да, они доказали это еще тогда, когда ввязались в войну.
-- О'кей. Прости. Продолжай. -- Хорза помахал ладонью.
-- Я забыла, что еще хотела сказать. -- Йелсон ухмыльнулась, посмотрела
на три своих выпрямленных пальца, будто они могли подсказать, потом снова
перевела взгляд на Хор-зу. -- Ну да, примерно это. Я советую тебе держать
голову пониже и рот на замке, пока мы не доберемся до Марджоина, где стоит
этот храм, и если я не ошибаюсь, то и там тебе лучше продолжать держать свою
голову пониже. -- Она засмеялась, и Хорза невольно тоже. Йелсон кивнула и
опять взяла свою ложку. -- Предположим, ты проскочишь; люди легче принимают
в число своих тех, кто был с ними в огне. А пока ты на этом корабле сосунок,
и совершенно безразлично, что ты делал в прошлом. Твоя победа над Заллином
не в счет.
Хорза представил себе, как он атакует -- пусть даже беззащитный храм --
в скафандре из вторых рук и с ненадежным пулевым оружием, и с сомнением
посмотрел на нее.
-- Ну, -- вздохнул он и зачерпнул ложкой из тарелки, -- пока вы все
опять не начали заключать пари на то, каким образом я погибну...
Йелсон секунду разглядывала его, потом ухмыльнулась и снова принялась
за еду.
Крайклин -- вопреки тому, что говорила Йелсон -- проявил большую
жадность в отношении прошлого Хорзы. Капитан пригласил Оборотня в свою
кабину. Она была красивой и опрятной, все было разложено, укреплено в
зажимах или сетках, и пахло свежестью. У одной стеньг стояли настоящие
книги, а на полу лежал адсорбирующий ковер. С потолка свисала модель "ВЧВ",
а на стене висело большое лазерное ружье; оно выглядело очень внушительно с
большой коробкой батарей и расщепителем луча на конце ствола. В мягком свете
каюты оно сверкало как отполированное.
-- Садись! -- Крайклин указал Хорзе на стульчик. Сам он перестроил свою
кровать в диван и упал на него. Потом потянулся назад и достал с полки два
нюхательных флакончика; один из них он протянул Хорзе. Тот взял его и сломал
печать. Капитан "Вихря чистого воздуха" глубоко вдохнул пары из своего
флакона, а потом сделал маленький глоток парящей жидкости. Хорза повторил
его действия. Он узнал вещество, только не смог припомнить названия. Одно из
тех, которые можно вдыхать, и тогда впадаешь в эйфорию, или пить, и тогда
становишься лишь общительным. Его активные составляющие при температуре тела
действовали не дольше нескольких минут, а в пищеварительном тракте
большинства гуманоидов быстрее расщеплялись, чем всасывались.
-- Спасибо, -- сказал Хорза.
-- Ты действительно выглядишь намного лучше, чем при появлении на нашем
корабле.
Крайклин посмотрел на грудь и руки Хорзы. Четыре дня отдыха и хорошей
пищи почти вернули Оборотню его нормальный облик. Туловище и конечности
приняли формы, приближавшиеся к его родной мускулистой фигуре, но живот не
увеличился. Кожа теперь стала более упругой и отливала золотисто-коричневым
оттенком, а лицо казалось суровее и одновременно мягче. Волосы подросли и у
корней были темными; Хорза остриг желтовато-седые скудные волосенки
геронтократа. Ядовитые зубы тоже подросли, но понадобится еще не меньше
двадцати дней, прежде чем он сможет ими пользоваться.
-- Я и чувствую себя лучше.
-- Хм. Жаль Заллина, но я уверен, ты поймешь мою точку зрения.
-- Ясное дело. Я только рад, что ты дал мне шанс. Другие бы меня
пристрелили и выбросили.
-- Такая мысль приходила и мне. -- Крайклин поиграл своим флаконом. --
Но я чувствовал, что в тебе что-то есть. Не могу сказать, что я сразу же
поверил в твои рассказы о состаривающих препаратах и идиранах, но мне
захотелось посмотреть, какой из тебя боец. Ну, тебе повезло, верно? -- Он
улыбнулся Хорзе, и тот улыбнулся в ответ. Крайклин посмотрел на книги на
задней стене. -- В любом случае Заллин был балластом, понимаешь, что я имею
в виду? -- Он опять направил взгляд на Хорзу. -- Малыш едва представлял, с
какого конца ружья надо целиться. Я собирался выгнать его из экипажа при
первой же посадке.
Он вдохнул еще порцию паров.
-- Как я уже говорил -- спасибо.
Хорза пришел к выводу, что его первое впечатление о Крайклине -- что
"мужчина" порядочная сволочь -- было более или менее верным. Если он так и
так собирался высадить Заллина, то какой смысл был в битве не на жизнь, а на
смерть? Хорза или Заллин могли спать в пароме или в ангаре. На одного больше
-- это, конечно, не сделало бы "ВЧВ" просторнее на время полета к Марджоину,
но все равно это не затянулось бы надолго и у них не было недостатка воздуха
или чего-либо еще. Крайклину нужен было только этот спектакль.
-- Я тебе благодарен. -- Хорза коротким движением поднял флакон, как бы
для тоста, и снова вдохнул, внимательно изучая лицо Крайклина.
-- Тогда расскажи-ка мне, как можно было работать на этих парней с
тремя ногами. -- Крайклин улыбнулся, положил руку на полочку сбоку дивана, и
потом поднял брови. -- Хм-м?
Ага! -- подумал Хорза.
-- У меня было не слишком много времени разузнать это, -- сказал он. --
Пятьдесят дней назад я был еще капитаном торгового флота Слэддена. Ты слышал
о нем? -- Крайклин помотал головой. Хорза придумал свою легенду в последние
два дня и знал, что если Крайклин решит ее проверить, то установит, что
такая планета есть и что большая часть ее жителей относится к гуманоидам. И
что она недавно перешла под верховенство идиран. -- В общем, идиране хотели
нас наказать, потому что мы продолжали бороться и после капитуляции, но
потом они вытащили меня и сказали, что я смогу остаться в живых, если
соглашусь на одно их задание. Они сказали, что я очень похож на какого-то
старикашку, которого они очень хотели бы иметь на своей стороне. Если они
его уберут, смогу ли я сыграть его роль? Я подумал: черт побери, что я
теряю? И вот я с этим состаривающим препаратом в брюхе оказался на планете
Сорпен, где воплощал одного министра. Вообще-то я хорошо делал свое дело,
пока не появилась эта женщина из Культуры и не разоблачила меня, что едва не
стоило мне жизни. Они уже собирались убить меня, когда появился идиранский
крейсер, который прилетел за ней. Идиране спасли меня и схватили ее, и уже
направлялись к своему флоту, когда на них напал контактный корабль. Меня
впихнули в этот скафандр и вышвырнули за борт поджидать флот. -- Хорза
надеялся, что его история звучит не слишком заученно. Крайклин, морща лоб,
уставился на флакон в своей руке.
-- Я уже думал об этом. -- Он посмотрел на Хорзу. -- Почему крейсер
приземлялся один, когда флот был совсем недалеко?
Хорза пожал плечами.
-- Я тоже не знаю. Почти не было времени обговорить мое внедрение,
когда появился этот контактный корабль. Полагаю, им очень хотелось
заполучить именно эту женщину Культуры и они решили, что, если станут
дожидаться флот, контактный корабль их обнаружит, поэтому просто схватили
женщину и бросились наутек.
Крайклин задумчиво кивнул.
-- Хм-м. Должно быть, она ужасно им нужна. Ты ее видел?
-- О да. Перед тем как она меня разоблачила, и потом тоже.
-- Какая она? -- Крайклин свел брови и снова начал поигрывать флаконом.
-- Высокая и худая, в известной степени хорошо выглядит и все-таки
несимпатичная. Слишком хитра, на мой вкус. Не знаю... Не слишком отличается
от остальных женщин Культуры, которых я знал. То есть они все выглядят
как-то иначе, но она среди них в глаза не бросается.
-- Некоторые из этих агентов Культуры должны быть весьма хитрыми. Они
должны... знать кое-какие трюки... Понимаешь? Все виды специальных
приспособлений и сумасшедшей химии тела. Ты не слышал, делала ли она
что-нибудь особенное?
Хорза покачал головой и мысленно спросил себя, куда он клонит.
-- Ничего такого, что я знал бы, -- ответил он.
Сумасшедшая химия тела, сказал Крайклин. Неужели "мужчина" понемногу
раскрывает ему свой замысел? Считает Хорзу агентом Культуры или даже
Оборотнем? Крайклин все еще смотрел на свой флакон. Потом кивнул и сказал:
-- Почти единственный сорт женщин, с которыми я желал бы иметь дело, --
какая-нибудь из этих агентов Культуры. То есть они действительно умеют
делать все эти... изменения... понимаешь?
Крайклин, прищурясь, посмотрел на Хорзу и вдохнул из флакона.
-- Между ног. У мужчин это болтающееся хозяйство, верно? И у женщин
кое-что соответствующее. Что должно подходить во время... или в момент...
ну, этого...
Язык Крайклина начал заплетаться, а взгляд остекленел. Хорза старался
ничем не выдать свое презрение. Опять то же самое, как всегда, подумал он и
попытался сосчитать, как часто он слышал -- обычно от представителей обществ
третьего и ниже уровней и обычно в общем и целом человеческих, в большинстве
случаев от мужчин -- в приглушенном и завистливо-удивленном тоне, что "это"
в Культуре "доставляет больше удовольствия". В этом пункте безумно чопорно
выбалтывались даже масштабы, в которых могли изменяться гениталии уроженцев
Культуры.
Конечно, замкнутость Культуры только подогревала всеобщий интерес, и
Хорза иногда злился на людей, проявлявших лакейское почтение перед
квазитехнологической сексуальностью Культуры. Но у Крайклина это его
нисколько не удивило. Он спросил себя, решился бы "мужчина" провести на себе
то дешевое, имитирующее практику Культуры вмешательство. Оно не было чем-то
необычным. И безопасным тоже. Слишком часто такое вмешательство было
слесарной работой, особенно у мужчин, без всякой попытки усилить сердце или
обмен веществ, чтобы они справлялись с повышенной нагрузкой. (В Культуре
повышенная выносливость передавалась по наследству.) Такое слепое подражание
упадническому симптому Культуры имело следствием в буквальном смысле массу
инфарктов. Может быть, я сейчас услышу еще что-нибудь и об этих чудесных
наркотических железах, подумал Хорза.
-- ...Да, и потом у них эти наркотические железы, -- продолжал
Крайклин, по-прежнему глядя в пустоту и кивая сам себе. -- С их помощью они,
должно быть, могут в любой момент ввести себе вещества не хуже любого укола.
Представляешь? Секрет железы, от которого ты на верху блаженства. --
Крайклин погладил флакон в своей руке. -- Это же значит, что женщину
Культуры невозможно изнасиловать, понятно?
Видимо, он не ждал ответа, и Хорза промолчал. Крайклин опять кивнул.
-- Да, эти женщины -- класс! Не то что дерьмо на этом корабле. -- Он
пожал плечами и еще раз понюхал флакон. -- И все-таки...
Хорза закашлялся и согнулся на стуле.
-- Теперь она уже мертва, -- сказал он и поднял взгляд.
-- Хм-м? -- Крайклин растерянно посмотрел на Оборотня.
-- Та женщина Культуры, -- ответил Хорза. -- Мертва.
-- Ах да. -- Крайклин кивнул. -- А что ты собираешься делать теперь? Я
вообще-то жду, что ты будешь участвовать в нападении на храм. Думаю, ты наш
должник... за то, что мы тебя взяли.
-- Ясное дело, не беспокойся, -- сказал Хорза.
-- Ладно. Посмотрим. Если ты снова придешь в форму, можешь оставаться.
А не захочешь, мы тебя высадим, где пожелаешь, в разумных пределах, конечно.
Эта операция не должна представлять проблемы: мигом туда, мигом обратно. --
Крайклин сделал плавное движение ладонью, как будто это была модель "ВЧВ",
висевшая где-то над головой Хорзы. -- А потом отправимся на Вавач. -- Он
сделал еще глоток из флакона. -- Ты, вероятно, не играешь в катастрофу, а?
Он отставил флакон, и сквозь редкий туман, поднимавшийся из горлышка,
Хорза посмотрел в глаза этого хищника и покачал головой.
-- Не относится к моим порокам. Не было случая научиться.
-- Можно подумать. Это единственная стоящая игра. -- Крайклин кивнул.
-- Не беря в расчет вот это... -- Улыбнувшись, он огляделся вокруг.
Очевидно, он имел в виду корабль, людей в нем и их занятия. -- Ну, --
Крайклин выпрямился, -- мне кажется, я уже говорил: "Добро пожаловать на
корабль", и ты приглашен. -- Он наклонился и похлопал Хорзу по плечу. --
Пока ты знаешь, кто здесь босс. Хм? -- Он опять широко улыбнулся.
-- Это твой корабль, -- сказал Хорза. Он допил все, что оставалось в
флаконе, и поставил его на полку рядом с голокубом-портретом Крайклина, на
котором он стоял в черном скафандре и с лазерным ружьем в руках, которое
сейчас висело на стене.
-- По-моему, мы поладим, Хорза. Ты познакомишься с остальными, придешь
в норму, и мы вытряхнем дерьмо из этих монахов. Ты что-то сказал? -- Капитан
снова, прищурившись, посмотрел на него.
-- Можешь в этом не сомневаться. -- Хорза встал и улыбнулся. Крайклин
открыл ему дверь.
И в том, добавил про себя Хорза, выходя из кабины и направляясь к
столовой, что моим следующим воплощением будет... капитан Крайклин!
В течение следующих нескольких дней он действительно получил
возможность познакомиться с остальным экипажем. Он поговорил с теми, кто
захотел говорить, а тех, кто говорить не хотел, он разглядывал и внимательно
выслушивал то, что говорили о них. Йелсон по-прежнему была единственным его
другом, но он хорошо поладил и с Вабслином, своим напарником по кабине, хотя
коренастый инженер был спокойным и, если не ел и не работал, обычно спал.
Братсилакины, кажется, пришли к выводу, что Хорза не против них, но они