Колодный Лев. Хождение в Москву

   Большой Кремлевский дворец состоял из сотен комнат и пяти парадных залов, посвященных главным российским орденам.
   Александровский в отличие от серебристо-белого Георгиевского был розовый, сверкающий золотом. Его купол в виде сферы опирался на четыре свода с выступами вдоль мраморных стен.
   В этом зале важнейшую роль, помимо архитектуры, играла живопись. Художник профессор Моллер исполнил шесть больших картин, посвященных важнейшим историческим и легендарным эпизодам из жизни Александра Невского.
   На них изображались въезд Александра в освобожденный от ливонских рыцарей Псков, бой со шведами в 1240 году; бракосочетание с полоцкой княжной, пребывание в Золотой Орде, где князь отказался исполнить унизительный обряд поклонения татарским идолам - огню и кусту. Ледовому побоищу посвящался сюжет мифический, согласно которому Александр выслушивал откровение ижорянина Пелгуя, которому привиделись святые Борис и Глеб, обещавшие Божескую помощь русским в сражении с рыцарями... На шестой картине князь отказывал папским послам принять католичество.
   В этой галерее были два портрета Александра: на одном он выступал как воин, князь, на другом - монахом.
   Во время церемоний существовал обычай наполнять четыре горки, установленные в зале, старинной золотой и серебряной посудой из кладовых Оружейной палаты.
   Освещался зал люстрами и бра, где горело 3500 электрических лампочек, а до них 4500 свечей...
   Стены, купол, колонны украшались двуглавыми орлами, гербами губерний и областей России, знаками ордена Александра Невского. "Редкий по красоте паркет составлен, как и в Георгиевском зале, из разноцветного дерева", пишет автор старого путеводителя С. П. Бартенев. Какой пол у Георгиевского зала, тот, кто его видел хоть раз, запоминает навсегда. Какой был пол у Александровского, мы можем только воображать.
   По традиции в Александровском зале во время праздничных церемоний собирались "почетные городские дамы". И никого не смущало, что посвящался этот дворцовый чертог полководцу.
   Александровский зал назывался "грандиозным", хотя длина его достигала 44 аршин, а ширина 29, точно такой же была высота (аршин равен 71,12 см).
   Другой - Андреевский зал являлся тронным, он был еще протяженнее свыше 68 аршин, несколько ниже.
   В торце под балдахином стоял трехместный трон императора, его матери и жены. Это место украшал горностаевый полог.
   Стрельчатые своды опирались на два ряда вышагивающих вдоль стен колонн. Всем своим убранством зал напоминал храм, что должно было утверждать идею святости власти.
   Простор придавали зеркальные двери и глухие окна на северной стене, с южной - светили два ряда высоких окон.
   Никакой другой мебели в тронном зале не стояло. И этот зал, как Александровский, украшали люстры, бра, над окнами помещались гербы. Камины зала отделали серо-фиолетовым сибирским мрамором, добытым в устье речки Коргоны в Томской области, отличавшимся особой прочностью. Его обработка обошлась казне в 7600 рублей.
   В Андреевском зале при "выходах" собирались военные чины...
   Большой дворец с тех пор, как Кремль стал резиденцией советского правительства, использовали для разных заседаний. В Андреевском зале собирались делегаты трех конгрессов Интернационала, на встречах с представителями коммунистических партий неоднократно выступал Ленин. Сохранились его снимки, рисунки, сделанные здесь. В дни таких заседаний стены и колонны со знаками императорской власти драпировались красной материей, революционными лозунгами и транспарантами.
   В бывшем тронном зале проводились сессии советского парламента Всероссийского Центрального исполнительного комитета - ВЦИК.
   После Ленина начался бурный рост партии. К началу 1934 года в ней насчитывалось около трех миллионов членов и кандидатов. Для делегатов, избираемых от такого числа членов на съезд, и гостей нужен был крупный зал, какого прежде не было в Москве. Большой театр мог вместить две тысячи человек, а требовалось на тысячу больше.
   Вот и решено было соорудить новый крупнейший в городе зал на месте Александровского и Андреевского, уничтожив их интерьеры, приспособив образовавшееся помещение для трех тысяч кресел. Эту работу выполнил архитектор И. А. Иванов-Шиц.
   Кто принял на себя ответственность за уничтожение дивной красоты? Нигде в литературе упоминаний на сей счет нет, никто не спешил выставить себя в этом деле. Но ясно, что такое решение не могли принять без ведома Сталина. На него следует возложить главную вину и за эту утрату в Кремле.
   Как рассказывали мне старожилы, чтобы сломать интерьеры залов, пришлось вызвать воинские команды, строители от такой задачи отказались.
   Для заседаний съезда нужны были службы связи, почты, помещения для секретариата, редакционных, счетных и других комиссий, комнаты прессы, гостей, дипломатического корпуса и так далее, наконец, требовались большие буфеты, кухни, столовые, чтобы накормить три тысячи человек.
   Места для новых служб под крышей Большого дворца не хватало, вот и сломали Красное крыльцо, чтобы расположить двухэтажную столовую.
   Но не только Красное крыльцо стерли с лица земли при такой "реконструкции". Для другой служебной постройки снесли знаменитый храм Спаса на Бору.
   То был второй по времени появления в Кремле храм, древнейший из существовавших в Москве. До возникновения Вознесенского монастыря он служил усыпальницей княгинь.
   Указание на то, что церковь стояла под бором, свидетельствует: ее основали еще тогда, когда перед глазами строителей шумел сосновый лес на холме, где, по преданию, приютилась хижина отшельника Вукола... Сначала то был деревянный - дубовый - храм. Иван Калита воздвиг на его месте белокаменный в 1330 году и перевел в него из подмосковного села Данилов монастырь. По традиции, в храме перед смертью принимали монашество князья и княгини, тут они испускали дух.
   Особо почиталась в нем икона Всемилостивого Спаса, привезенная в Москву из Рима Зоей (Софьей) Палеолог, ставшей женой московского князя Ивана III, в результате этого брака он породнился с византийскими императорами.
   Спас на Бору первоначально был маленьким, одноглавым. С веками к нему пристроили несколько приделов, и перед своим концом собор простирался во дворе Большого дворца, широко над землей. Над ним, кроме главного купола, поднимались еще шесть маленьких.
   Перед сносом его успели изучить археологи, нашедшие в земле белые камни времен Ивана Калиты...
   Так утратила Москва древнейший храм. Примерно в то же время лишился Кремль двух церквей на южной его стороне, над Замоскворечьем. Одна располагалась вблизи Константино-Еленинских ворот, ныне закрытых наглухо. Некогда из них выходили на Куликово поле ведомые Дмитрием Донским полки...
   Когда итальянцы возводили вокруг Боровицкого холма кирпичные стены и эти ворота, а было это пятьсот лет тому назад, церковь в честь Константина и Елены уже находилась на своем месте. И когда обносили холм белокаменными стенами при Дмитрии Донском в XIV веке, она тоже была.
   Перестраивалась церковь несколько раз - царицей Еленою Глинской, боярином Иваном Милославским, при нем она стала каменной. В конце XVII века ее обновили на средства Натальи Нарышкиной, матери Петра.
   После пожара 1812 года, когда церковь особенно сильно пострадала, ее намеревались не восстанавливать. Николай Первый тому воспрепятствовал, и храм освятили в 1837 году.
   У другой стоящей над берегом Москвы-реки башни под названием Благовещенской находился Житный двор, где хранили запасы хлеба. Вблизи него во времена Ивана Грозного соорудили церковь Благовещения Богородицы, что на Житном дворе.
   Ее возникновение связывали с легендой. Согласно ей в Благовещенской башне, служившей тюрьмой, томился воевода, отличавшийся набожностью. Явившаяся ему во сне Богородица велела просить царя о помиловании, что он и сделал. Но когда гонцы принесли весть об освобождении, его уже в темнице не оказалось, только на стене тюрьмы появилась икона как знак чудотворства.
   Над ней устроили часовню, а в XVIII веке Анна Иоанновна велела возвести каменную церковь, но так, чтобы она примкнула к тому месту стены, где якобы появилась икона. У этой церкви было два придела, сооруженных в XIX веке.
   Описаний обеих этих кремлевских церквей мало, они ничем особым не выделялись среди сотен других московских каменных храмов XVII-ХVIII веков, когда их так много появилось в процветавшей в дни мирных столетий Москве.
   Никто не предполагал, что так, без всякой нужды, их возьмут и разрушат.
   Но именно это, самое худшее, случилось.
   ВЗОРВАННЫЕ ОБИТЕЛИ
   На старых планах между Спасской башней и зданием Сената, чей купол хорошо просматривается со стороны Красной площади, располагался сложной формы конгломерат зданий как жилых, так и церковных. Они образовывали ансамбль, состоявший из десятка зданий XVI- XIX веков.
   Малый дворец замыкал северо-восточную застройку этого города в городе, каким является Кремль, где располагались не только, как сейчас, соборы, музеи, правительственные здания, но находились улицы жилых домов, монастыри.
   У Спасской башни возвышался лес куполов церквей, а между ними виднелись приземистые корпуса монастырских зданий. Они вплотную примыкали к стене Кремля и тянулись от ворот к Малому дворцу, обогнув его, шли к Сенату, под прямым углом поворачивали и лепились вдоль восточной стены Кремля, образуя стенами зданий замкнутое пространство. Периметр стен измерялся примерно 250 метрами.
   На этой территории с XIV века находились две обители.
   В трагедии Александра Пушкина "Борис Годунов" есть сцена под названием "Ночь. Келья в Чудовом монастыре". Действующие лица в ней Пимен и брат Григорий. Первый завершает труд со словами:
   Еще одно, последнее сказанье
   И летопись окончена моя...
   Второму видится вещий сон:
   Мне снилося, что лестница крутая
   Меня вела на башню; с высоты
   Мне виделась Москва, что муравейник;
   Внизу народ на площади кипел
   И на меня указывал со смехом...
   Чудов монастырь, одна из этих обителей, основан в 1358 году митрополитом Алексеем, за свои деяния причисленным к лику святых православной церкви. Его чтят как объединителя русских земель, одного из создателей государства. Среди его подвигов - сооружение белокаменной Москвы, первых каменных стен. При жизни Алексей слыл не только мудрым отцом церкви и государства (ему пришлось много лет возглавлять правительство, пока не подрос Дмитрий Донской), но и искусным врачевателем.
   По преданию, митрополиту удалось исцелить от слепоты жену хана Золотой Орды. В благодарность хан вывел за пределы Кремля свой двор, а на его месте Алексей основал монастырь.
   Так или иначе, а церковь в честь Чуда Архангела Михаила и монастырь основаны не где-нибудь, а на бывшем дворе Золотой Орды. С тех пор ханские слуги жили только за пределами Кремля.
   В северо-восточном его углу началось строительство церквей, соборов, палат... В ансамбль Чудова монастыря входило несколько храмов.
   Каменный собор воздвигли по одним данным в 1504-м, по другим - в 1507 году. Незадолго до этого выстроили церковь Алексея, в честь основателя монастыря. "Оба храма сооружали итальянские мастера, - пишет Иван Забелин, - как можно судить по многим многочисленным деталям сооружения".
   Третий храм монастыря был в честь Благовещения. Церкви завершались пятью куполами. Собор одноглавый. Стоял он на двухъярусном подклете, квадратный в плане, стены его украшали пилоны, другие детали в стиле раннемосковского зодчества. "Крайне интересный, но малоизученный собор", констатируют современные историки русской архитектуры.
   Пытались было снять с него фрески... О том, что из этого вышло, говорит опубликованный документ, докладная...
   "Москва. 17 декабря 1929 года. Мы, нижеподписавшиеся, сотрудники Центральных государственных реставрационных мастерских, научный сотрудник Г. О. Чириков, фотограф А. В. Лядов, практикант-реставратор С. С. Чураков, столяр А. Е. Шленский и специалисты по съемке фресковой штукатурки, реставраторы Н. Я. Епанченков, Н. Н. Дубков и А. И. Попов, командированные для продолжения производства работ в Московском Кремле в бывшей церкви Чуда Архангела Михаила Чудова монастыря по съемке фресок, составили настоящий акт в том, что мы, явившись к 9 часам утра на работу, нашли храм взорванным и представляющим груду строительното мусора. Оставленные на подмостях накануне, то есть 16 декабря, только что снятые две фрески святителей в кругах с алтарного абсида и прикрытые фанерой не найдены, а означенная фанера без фресок оказалась лежащей около развалин среди досок".
   Как видим, доски, фанера сохранились после взрыва, а фрески, то есть картины, писанные водяными красками по сырой штукатурке, рассыпались в прах, оказались в груде строительного мусора. Что еще попало туда?
   Таким образом, мы точно знаем, к 9 утра указанного в акте дня Чуда Архангела Михаила не существовало. Скорее всего, взрыв прогремел в сумерках или ночью. Взрывники спешили. Кто их подгонял, исполняя варварский приказ? Кто, как преступник, свершил темное дело ночью?
   Кроме собора, церквей, в комплекс монастыря входили братские корпуса, где жили монахи: палаты, настоятельские покои; разные хозяйственные сооружения XVII-XIX веков.
   Много заслуг у монастыря в деле отечественного просвещения. Со времен Алексея тут жили наиболее ученые монахи, не только русские, но и греческие, украинские... "Впоследствии, когда наконец возникла мысль об учреждении ученой Греко-Латинской школы, то нигде в другом месте, а именно в Чудовом же монастыре, - пишет Иван Забелин, - и была основана такая школа... существовавшая здесь до учреждения Славяно-Греко-Латинской академии". Наблюдавший жизнь этой школы голландский путешественник в 1675 году отметил: "Чудов монастырь скорее всего можно назвать дворянским учебным заведением, чем монастырем".
   В XVI веке здесь жил приглашенный для исправления переводов церковных книг из Греции известный писатель и публицист Максим Грек, боровшийся против произвола, ростовщичества, поплатившийся за это свободой.
   Спустя век поселился в монастыре прибывший из Киева Епифаний Славинецкий, переводивший церковные книги, учивший детей греческому языку. Современники характеризовали его словами: "Муж многоученый, как никто другой, в то время, не токмо грамматики и риторики, но и философии и самыя феологии известный бысть испытатель и искуснейший рассудитель и изящный претолковник еллинского, славенского и польского диалектов".
   На его надгробном камне высекли трогательные стихи:
   ...Здесь бо лежит мудрейший отец Епифаний.
   Претолковник изящный словесных писаний.
   Философ и иерей в монасех честный,
   Его же да вселит Господь в рай небесный...
   Не исключено, что стихи эти написаны Карионом Истоминым. Этот ученый иеродиакон издал Лицевой букварь с нравоучительными стихами, воспевал царевну Софью, сочинил стихи по случаю женитьбы Петра Первого. Истомин считается предшественником Тредиаковского...
   Епифаний Славинецкий и Карион Истомин погребены там, где и жили, в монастыре.
   Его некрополь считался одним из древнейших в Москве. В нем хранились многие надгробные камни с эпитафиями.
   У монастыря была еще одна функция: в нем селили опальных иерархов. В церкви Благовещения состоялся суд над низвергнутым патриархом Тихоном.
   Со времен Ивана Грозного Чудов - место крещения царских детей, в нем крестили Алексея Михайловича, Петра Первого, Александра II...
   Чтимый в народе монастырь веками накапливал ценности, бережно хранил исторические реликвии, сказочные драгоценности. Мощи Алексея увидеть стремились многие гости Москвы...
   В ризницы его церквей делали щедрые дары цари, князья, бояре, купцы... Павел Первый внес митру и посох. Потемкин Таврический подарил церковную утварь, осыпанную бриллиантами.
   По-видимому, о подарке Павла Первого идет речь в мемуарах коменданта Кремля Павла Малькова, где он описывает, как выселял из Кремля монахов, затребовав опись с драгоценностями.
   Ему пришла в голову идея выселить монахов, изъять хранившиеся в ризницах все драгоценности.
   Наиболее чтимые реликвии монахи тайком вывезли из Кремля, но комендант не успокоился, пока не напал на их след в Троицком подворье патриарха. Их спрятал в подполье эконом.
   "Посветил товарищ мой фонариком - сундук. В нем и митра, и панагии, и другие ценности... Собрав все в оказавшийся здесь же мешок и не мешкая, распростились с мрачным Троицким подворьем, прихватив с собой и отца эконома. Ценности отнес в ЧК, а отцом экономом занялись чекисты, по назначению".
   Где сегодня митра и все, что попало тогда в мешок?
   Чудов монастырь - мужской. Его ближайшим соседом был столь же древний Вознесенский монастырь. Он считался первым среди всех женских обителей России.
   Его основала на месте своего терема княгиня Евдокия - вдова Дмитрия Донского. Из его окон смотрела на дорогу, по которой шло на поле Куликово русское войско. Место терема находилось у ворот, что теперь зовутся Спасскими. И у этого монастыря, кроме собора, насчитывалось две церкви с приделами.
   Рядом с башней стояла небольшая церковь Михаила Малеина, где хранился камень с барельефом Георгия Победоносца, в XV веке украшавшим Спасскую башню.
   Далее, если идти от башни, красовалась выстроенная после пожара 1812 года в готическом стиле церковь Екатерины, единственная в таком стиле на территории Кремля. О ней писали: "Церковь очень богато отделана внутри мрамором и позолотой".
   Среди всех других зданий в северо-восточной части Кремля это было самое крупное строение. "По кратким описаниям и рисункам построенный Алевизом Новым собор представлял собой большое монументальное сооружение, своими размерами мало уступавшее Архангельскому собору", - пишут историки Н. Тихомиров и В. Иванов.
   Ему подражали, его копировали. Каким был храм, дает полное представление сохранившийся Софийский собор в Тобольске, выстроенный по его подобию.
   Если в Архангельском соборе хоронили князей, то Вознесенский служил сотни лет усыпальницей великих княгинь, начиная с Евдокии, жены Дмитрия Донского. Тут покоилась Софья Палеолог, племянница последнего византийского императора, жена Ивана III, жены Ивана Грозного, мать Петра Первого...
   Ризница, уцелевшая при разгроме Кремля в 1812 году, отличалась великолепием и богатством.
   В монастыре особо почитались икона Казанской Божьей Матери, чей образ украшался жемчугами и камнями, икона Смоленской Божьей Матери, вставленная в серебряную вызолоченную ризу.
   "Посещение монастыря весьма интересно", - отмечает старый путеводитель.
   Казалось, Вознесенский монастырь, как и его сосед - Чудов, вечно будут стоять под защитой стен Кремля.
   ...Барельеф Георгия Победоносца работы Василия Ермолина хранится ныне в Третьяковской галерее. Его удалось снять перед взрывом. Каменные гробницы цариц и княгинь перенесли в Архангельский собор: мне их однажды показали, для чего пришлось спуститься в подвал.
   Таким образом, в северо-восточной части Кремля до 1929 года красовались два собора, четыре церкви, колокольня, палаты, жилые, трапезные, хозяйственные корпуса...
   "...Но больше всего хлопот и неприятностей доставляли мне монахи и монахини, так и сновавшие по Кремлю в своих черных рясах. Жили они в кельях Чудова и Вознесенского монастырей, приткнувшихся возле Спасских ворот", писал в "Записках коменданта Кремля" Павел Мальков.
   С помощью латышских стрелков и чекистов он очистил от монахов вверенное ему хозяйство, заявив главе государства: "Пока монахов из Кремля не уберут, я ни за что поручиться не могу". Их "убрали" в 1918 году.
   В декабре 1929 года прогремели взрывы. На месте великих памятников остались груды камней.
   В Кремле осенью 1918 года, сменив ушедший на фронт полк латышских стрелков, расположились кремлевские курсанты. По предложению председателя ВЦИК Я. Свердлова из казарм Лефортова перевели пулеметные курсы. Через год их преобразовали в школу имени ВЦИК. Это было по сути военное училище, где обучались сотни курсантов. Они же несли службу по охране Кремля.
   Вот для этой военной школы на расчищенной территории в 1932-1934 годах выстроили здание с большим, на тысячу мест, клубом. "Своими членениями и пропорциями это здание не вписалось в ансамбль Кремля", - считают Н. Тихомиров и В. Иванов.
   Но какое это имело тогда значение? Для своей охраны вождь был готов на все. Что и доказал взрывом Малого дворца, Чудова и Вознесенского монастырей.
   ОРУЖЕЙНАЯ ПАЛАТА
   Впервые об Оружейной палате русская летопись упомянула дважды в одном 1547 году, когда речь шла о венчании Ивана Грозного и о Великом московском пожаре "...и оружничая палата вся погоре с воинским оружием".
   Пожары, нашествия не раз причиняли урон сокровищам. Огонь спадал, враг изгонялся, а Оружейная палата возрождалась, становясь еще обширнее. Она не могла оскудеть, потому что пополнялась вечным источником: он бил из недр народа и государства, крепнущих с каждым веком.
   Оружейная палата служила и местом хранения дорогого оружия, и мастерской, где работали кремлевские мастера-оружейники. Их неустанным трудом и пополнялась она. Сюда же поступало оружие новгородских и псковских оружейников, а также других русских городов.
   При Оружейной палате находились Золотая и Серебряная палаты, как видно из названий, занимавшиеся выделкой изделий из драгоценных металлов. То был еще один источник ее пополнения. В палате числились художники-иконописцы, в том числе знаменитый Симон Ушаков, бывший в свое время, по сути, главным художником Кремля: все живописные работы выполнялись под его руководством.
   Кроме этой кремлевской сокровищницы, в Кремле располагались и другие. Государева Большая шкатула собирала и берегла камни, жемчуга. А цену камням в Кремле знали и посылали послов в разные страны с наказом покупать самые красивые. Известно, что Иван III вел переписку по поводу "жемчужины Тохтамыша".
   Иван Грозный направил в Англию "гостей" с поручением купить для казны сапфиров и рубинов.
   Располагалась в Кремле и Мастерская палата, занятая изготовлением одежды - парадных роскошных одеяний для обитателей дворца, а работали в ней белошвеи, золотошвеи. И в этой палате не только шло производство, но и хранилась царская одежда.
   Были и другие палаты и хранилища, как, например, Конюшенная казна. Она берегла предметы конского убора, а также делала седла и все необходимое для езды на лошадях.
   Когда столица перенесена была в Петербург, туда же переехали многие мастера Оружейной палаты.
   А вскоре после Петра находившиеся в Кремле Оружейная палата, а также Казенный двор, Конюшенная казна, Мастерская палата объединились в "Мастерскую и Оружейную палату". С нее и ведет начало тот музей, что располагается сегодня в здании, построенном у Боровицких ворот и известном всем под названием Оружейная палата. Это старейший музей Москвы особого рода: он в одно и то же время исторический и художественный - прикладного искусства.
   Побывать здесь считают за честь самые высокие гости города.
   Когда входишь сюда, то соприкасаешься со свидетелями важнейших исторических событий страны, в том числе тех, что происходили на территории Кремля.
   В залах Оружейной палаты выставлены кольчуга Ермака, в которой он направился из Москвы в Сибирь, знамена, развевавшиеся на поле Полтавской битвы... Есть свидетели междоусобной борьбы русских князей. Попал сюда шлем отца Александра Невского, найденный в минувшем веке на берегу реки, где сошлись новгородцы и суздальцы.
   Оружейная палата пополняется и в наши дни особо ценными изделиями не только прошлого, но и современности.
   Особенно много поступило ценных экспонатов в начале двадцатых годов нашего века. Сюда передали ценности Патриаршей ризницы Кремля, а также многих других ризниц соборов и монастырей. Коллекция увеличилась тогда в полтора раза!
   В Оружейной палате трудились не только русские мастера. Приглашались сюда также иностранцы из стран Востока и Запада.
   В Оружейную палату поступили посольские дары и боевые трофеи. Поэтому в этой кремлевской коллекции есть произведения мастеров Грузии, Ирана, Турции, Германии, Франции, Дании и многих других государств. По ним можно изучать особенности творчества мастеров разных веков и стран.
   В древней Москве особо ценились изделия мастеров Византии, чье искусство служило мерилом совершенства. Прибывшая в Москву из Рима Софья Палеолог привезла, по преданию, в дар будущему мужу Ивану III шлем византийской работы. Он цельножелезный, украшен золотой и серебряной насечкой, называется шапкой Иерихонской. Подобного шлема не сохранилось ни в одном музее мира. Этот шлем служил моделью русскому художнику Виктору Васнецову, когда он писал картину "Богатыри". Многие наши художники вдохновлялись произведениями, хранящимися в Оружейной палате, создавая картины, посвященные русской истории. Сюда приходили Репин и Суриков, Антокольский и многие другие создатели выдающихся полотен, скульптур. Вдохновляла Оружейная палата русских ученых и историков, в том числе И. М. Снегирева, С. М. Соловьева, И. Е. Забелина.
   В наши дни сюда стремятся авторы кинокартин, спектаклей, чтобы воссоздать облик минувшего.