Страница:
Звезды находятся на попечении монтажников-верхолазов. Они меняют лампы, обновляют полосы стекла, чистят конструкции... Все это делается на головокружительной высоте.
Вместе с монтажниками я поднялся однажды на Троицкую, самую высокую башню, когда они меняли лампу. Монтажники открыли люк звезды и, войдя вовнутрь, быстро сделали свое дело. Но так бывает не всегда. Однажды летом налетела гроза, ураганный ветер. Люк на таком ветру закрыть оказалось невозможно. Поток ветра, ворвавшись в звезду, мог разбить стекла - и монтажники закрыли люк своими телами. Промокли до нитки, но звезду сберегли.
Такая вот служба есть на башнях Кремля. Поэтому звезды и горят ночь и день над Москвой.
ДВОРЕЦ СЪЕЗДОВ
Дворец съездов выстроен в 1961 году у Троицких ворот.
В первые годы революции съезды правящей партии коммунистов проводились в Екатерининском зале здания правительства, затем в залах Большого Кремлевского дворца, где они собирались до конца пятидесятых годов. Когда возможности этого дворца исчерпались, было решено воздвигнуть Дворец съездов.
То было решение в судьбе Кремля историческое: впервые в XX веке зодчим предоставлялась возможность создать средствами современной архитектуры монументальное общественно-политическое сооружение, новое и по образу, и по сути.
У Троицких ворот снесли часть Кавалерского корпуса, бывшую Оружейную палату, перестроенную под казарму, и некоторые другие здания прошлого века - в Кремле образовалась строительная площадка. Перед авторами проекта, которых возглавил Михаил Посохин, встало множество сложнейших творческих проблем.
Трудность состояла не только в том, что следовало построить самое большое в Москве дворцовое здание, способное вместить шесть тысяч человек. Требовалось вписать новый объект в существующий ансамбль Кремля, его древних зданий, не рассчитанных на такое соседство.
Еще более нелегкая задача состояла в том, как решить принципиальный вопрос - каким путем архитектуры воспользоваться. Перед зодчими открывалось две возможности. Одна - идти проторенной дорогой, используя испытанный в веках ретроспективный метод. Так поступил Константин Тон, создавая Большой Кремлевский дворец, взяв за образец Терема. Так сделал в начале нашего века Иван Рерберг, сооружая в Кремле здание для военной школы ВЦИК. Он вдохновлялся образом Сената, созданного Матвеем Казаковым. Другой путь использовать не только современные конструкции и материалы, но и новые образы, формы.
Так поступили в свое время в Кремле создатели Арсенала и Сената, дерзнувшие рядом с памятниками средневековья, вдохновленными шедеврами Византии и Руси, возвести здания классической архитектуры, восходящие к образцам Греции, Рима. Новаторским путем пошел автор Мавзолея Ленина Щусев, создавший на древней Красной площади у стен Кремля гениальное творение средствами архитектуры начала XX века. Этой магистральной дорогой дерзнули воспользоваться и авторы Дворца съездов, утвердив в Кремле новый стиль архитектуры, сочетающий лаконизм форм с выразительностью, простоту с величием.
Белокаменный Дворец съездов повлиял на многие постройки общественных зданий Москвы и многих городов. Достаточно посмотреть на крупнейшее сооружение Москвы семидесятых годов - Олимпийский крытый стадион.
Дворец съездов по форме, как и все постройки современного стиля, использует геометризованные формы: это прямоугольник в плане, параллелепипед в объеме.
Высота наземной части здания 27 метров. Длина стен 121 и 73 метра. Над плоской крышей основного объема возвышается другой, меньший объем такой же прямоугольной формы в плане - банкетный зал высотой в 8 метров. Подземная часть дворца достигает большой глубины, 15-16 метров, ниже уровня земли находится множество помещений, в том числе главный гардероб. Тем самым удалось воздвигнуть сравнительно невысокое здание, которое не подавляет кремлевские дворцы. По давней традиции Дворец съездов соединен переходами с Большим Кремлевским дворцом, с Теремами, и, таким образом, пространства всех дворцов можно использовать при необходимости одновременно.
Стены дворца образуют белокаменные пилоны-призмы, вся поверхность между которыми покрыта зеркальными стеклами. Поэтому, когда наступает вечер и загораются огни, дворец кажется хрустальным, прозрачным. Его фасады, облицованные белым уральским мрамором, напоминают по цвету постройки белокаменной Москвы.
Прозрачные стены позволяют чувствовать себя как бы в центре всего Кремля, любоваться ансамблем прекрасных построек разных веков.
Кремль не раз за свою историю показывал, как можно строить быстро и хорошо. Но в 1961 году поставлено достижение, какое, очевидно, долго еще не будет никем превзойдено. Здание объемом в 400 тысяч кубометров, где насчитывается свыше 800 разных помещений, включая крупнейшие залы, возведено всего за 16 месяцев, менее чем за полтора года! И не только построено и отделано, но и полностью заполнено множеством инженерных систем: электро-, звуко-, кино- и радиотехники, кондиционирования воздуха, пожарной автоматики...
Для дворца срочно требовалось изготовить стальную конструкцию, способную нести без промежуточных опор свод огромного зала, чья крыша должна была служить основанием для другого крупного зала. Такой стальной каркас, представляющий перекрестную систему балок и ферм, сделали наши металлурги.
Заказы Дворца съездов выполняла вся страна. Вся страна и строила его. В Кремль приехали мраморщики и краснодеревщики Ленинграда, каменотесы Грузии, строители Украины, Белоруссии и других республик, лучшие из лучших.
Основа дворца - главный зал. Проектируя его, архитекторы должны были решить противоречивую задачу - построить большой зрительный зал площадью в 5,6 тысячи квадратных метров и в то же время сделать его сомасштабным человеку. Даже самые последние ряды партера максимально приближены к президиуму, каждый в зале заседания чувствует себя частью единого коллектива.
В плане зал дворца имеет необычную форму квадрата, где ширина несколько превышает длину. В партере размеры зала таковы: 56х49 метров. Высота равна 19 метрам.
Демократизм главного зала достигается также тем, что каждый делегат съезда, где бы он ни располагался, во время заседаний имеет одинаково удобную связь с трибуной и президиумом. Места делегатов в партере и амфитеатре. Пол партера возвышается от первых кресел, верхние ряды расположены на 4 метра выше нижних. Амфитеатр напоминает подкову, своими концами она подходит к авансцене и таким образом соединяется со сценой и партером.
Через кресла партера протянуты семь лучей дорожек, так что каждый делегат быстро доходит к президиуму и трибуне.
Громадный зал практически переходит в сцену, образуя с ней единое целое, что тоже не случайно: таким архитектурным приемом подчеркивался еще раз демократизм дворца, где собравшиеся решают одно общее дело, где бы они ни находились - в президиуме или в рядах.
Золотистые рейки из ясеня на стенах зала воспринимаются как украшение. И в то же время эти рейки для лучшего рассеивания звука.
В зале хорошо слышны и выступления ораторов, и исполнение солистов, и игра оркестра, и пение хора... Все это достигается при помощи акустики.
В спинке каждого кресла вмонтирован репродуктор. Выступления ораторов можно слушать на любом из 29 языков. В подлокотниках кресел есть аппаратура для прослушивания переводов.
Когда в зале идет концерт или спектакль, срабатывает стереофоническая система звука: колонки мощных усилителей установлены в разных местах зала, на сцене. На ней - сто микрофонов! А в подвале дворца располагается "комната эхо", куда по проводам поступают звуки со сцены и возвращаются в зал.
Необычен и свод. С него не свисает традиционная люстра. Ее заменяет подвесной светящийся потолок, отчего зал кажется просторнее и воздушнее.
В креслах можно не только удобно сидеть, но и работать. У каждого места - откидной столик. Обиты кресла красной шерстяной тканью. Дерево тихоокеанского ореха. Все лучшее, чем располагала страна, пошло на отделку дворца: светлый и мореный дуб, красное и черное дерево, бук, мрамор, гранит, туф Урала, Сибири, Закавказья, Закарпатья...
Первым спектаклем, поставленным здесь, был балет "Лебединое озеро" Петра Ильича Чайковского. Он состоялся в декабре 1961 года.
Что представляет сцена? Размеры таковы: 40х23. Подвижные кулисы способны трансформировать пространство сцены, делая его то больше, то меньше. 16 подъемно-опускных площадок могут поднимать и опускать уровень сцены почти на три метра. Есть и вращающийся круг с диаметром 17 метров. Места президиума убираются, и появляется либо оркестровая яма, либо авансцена.
Есть и третья, задняя, часть сцены, называемая арьерсценой. Она также велика, позволяет хранить громоздкие декорации, транспортируемые электролебедками.
Над сценой свисает громадный, площадью в 450 квадратных метров, занавес.
Кино получило во дворце большой экран, причем он также трансформируемый. Максимальные размеры: длина 28 метров, а высота 13 метров. На нем можно показывать и широкоэкранные, и широкоформатные фильмы.
Второй после главного зал - банкетный. За его столами может расположиться 2500 гостей, а на праздничный вечер или бал сюда приглашаются 4500 человек. Стены зала стеклянные, и через них открывается панорама Кремля с птичьего полета.
Много других больших и малых залов, комнат в этом дворце, но о всех не расскажешь, потому что их - восемьсот. А все вместе они образуют Дворец съездов.
***
У стен Кремля отчетливо видишь: здесь - начало всех начал, точка отсчета для всей страны, раскинувшейся от моря до моря, штурмующей небо и недра. Отсюда, от ворот Кремля, расходятся во все стороны старинные улицы, переходящие в дороги, устремленные к границам державы.
Поэт К. Батюшков в начале прошлого века писал: "Здесь представляется взорам картина, достойная величайшей в мире столицы, построенной величайшим народом на приятнейшем месте. Тот, кто, стоя в Кремле и холодными глазами смотрев на исполинские башни, на древние монастыри, на величественное Замоскворечье, не гордился своим отечеством и не благословлял Россию, для того (и я скажу это смело) чуждо все великое".
И сегодня Кремль вдохновляет. Нынешнее поколение, созидая новую Москву, столицу России, все делает для того, чтобы древний Кремль главенствовал над Москвой отныне и навеки.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ХОЖДЕНИЕ В МОСКВУ
Из всех хождений по Москве для этой книги я выбрал только те, что проходили по Арбату и прилегающим к нему улицам и переулкам, району, где находится университет и консерватория. По этой земле, по словам Ивана Бунина, "совсем особому городу", я путешествовал несколько лет и все равно многое не успел описать.
Если Кремль - сердце Москвы, то Арбат - его душа.
ПОТЕРИ ПРЕЧИСТЕНКИ
Одну из потерь, название, Пречистенке вернули несколько лет тому назад. До 1990 года она именовалась Кропоткинской в честь князя Кропоткина, известного борца с самодержавием, столпа отечественного анархизма, крупного ученого-географа... Чем-то анархизм напоминает коммунизм: в теории все логично, все хорошо, основано на справедливости, гуманизме, на желании страстном всеобщего благоденствия. На практике... Приверженцев анархизма, обосновавшихся в Москве, коммунисты вышибали из захваченных ими особняков артиллерийским огнем... И было за что: анархисты грабили и убивали, кого хотели. А к Петру Алексеевичу Кропоткину, приехавшему в Россию после долгой эмиграции, вождь большевиков, если можно так сказать, питал слабость. Пригласил на беседу в Кремль, где захотел потеоретизировать с идеологом анархизма, автором книг, в частности "Великой французской революции", которую Ленин высоко ценил... Когда же старый революционер умер, то в январе 1921 года гроб с его телом поставили для прощания в Колонном зале Дома Союзов. Штатный переулок на Пречистенке, где родился князь, переименовали в Кропоткинский, переименовали площадь, набережную и улицу, организовали в пречистенском особняке музей, почтили память Петра Алексеевича с большевистским размахом. Позднее, когда борьба с идейными противниками набрала силу, музей ликвидировали. Но названия в честь вождя анархистов сохранялись до наших дней. Кропоткинской улицы больше нет. Есть Пречистенка. Своему названию она обязана царю Алексею Михайловичу, который часто направлялся по ней из Кремля на богомолье в Новодевичий монастырь. Он обратил внимание, что называлась она как-то богохульно - Чертольской. Царь ездил на поклонение к иконе Пречистой Девы Богоматери, потому и повелел назвать улицу Пречистенкой.
От средневековой Москвы сохранились на Пречистенке каменные палаты, отреставрированные недавно и переданные Книжной палате. Еще одни палаты, побеленные, на высоком подклете, видны в Чертольском переулке. Они дают представление не только о том, как выглядели в допетровские времена улицы белокаменной, но и о том, как резко изменился строй жизни и характер архитектуры, когда Москва стала застраиваться по европейским стандартам, вошла в мировой поток зодчества, так поразивший воображение Петра Первого, реформировавшего не только государство, армию, но и градостроительство.
До создания регулярной армии солдаты жили не в казармах, а в стрелецких слободах, где имели землю, дворы, дома, могли выращивать овощи, торговать ими. Две такие стрелецкие слободы находились в районе Пречистенки. По имени стрелецкого полковника Зубова и место, где располагалась слобода, называлось Зубово, о нем напоминает название Зубовской площади, на которую выходит Пречистенка в сторону Садового кольца.
И церковь, которую соорудили стрельцы во времена полковника Зубова, называлась Святой Троицы в Зубове. Пятиглавый храм появился на Пречистенке в 1642 году. Через десять лет, накопив деньги, заказали построить колокольню. Она поднялась высоко в виде шатровой башни. Звон колоколов этой церкви разносился на большое расстояние. Шатровая архитектура самобытно-московская. Искусствоведы восхищаются гармонией, пропорциями, эстетикой этих башен. Пречистенская колокольня среди всех других подобных была самой высокой, выше шатровой колокольни Николы Явленного на Арбате.
А участь пречистенского шатра точно такая же, как у арбатского. Если вы подойдете по улице к дому № 31 довоенной постройки, самому большому среди окружающих строений, появившемуся в злосчастном 1937 году, то приблизитесь к месту, где без малого триста лет простояла церковь стрельцов. Как раз в этом месте возжелали поселиться чины рабоче-крестьянской милиции. Для них много строивший в Москве архитектор Зиновий Розенфельд спроектировал этот многоэтажный дом.
Другая стрелецкая слобода возглавлялась полковником Левшиным. В память о нем сохранилось название Малого Левшинского переулка. Был еще и Большой Левшинский, ставший в советские годы улицей Щукина. Как раз на углу Большого Левшинского переулка и Глазовского переулка, ставшего улицей Луначарского, стрельцы построили в 1712 году церковь Покрова Пресвятой Богородицы, что в Левшине. Она представала одноглавой, с трапезной и колокольней. "Церковь была небольшой, весьма скромной, - видно, стрельцы полковника Левшина были победнее зубовских, выстроивших большую, пятиглавую церковь с высокой колокольней по соседству", - пишет современный известный краевед Сергей Романюк. На мой взгляд, дело здесь в другом, стрельцы получали одинаковое жалованье, дело во времени появления храмов. Первый возник в середине XVII века, когда стрельцы, их войско занимали достойное положение в русском обществе, царская власть их жаловала. Петр Первый с детства ненавидел, страшился этих бунтарей и относился к ним соответственно, после того как они безуспешно пытались возвести на царство его сестру, царевну Софью. Ничего большего в 1712 году петровские стрельцы себе уже позволить не могли.
Стрельцов не стало, а церковь их обустраивалась. В середине восемнадцатого века появилась трапезная. Один придельный храм во имя Сергия датировался 1722 годом. Второй в честь Дмитрия Ростовского относился к концу восемнадцатого столетия. И этой церкви не стало в 1930 году, когда на ее месте соорудили жилой дом. "О составе его жильцов можно судить по двум мемориальным доскам, висящим на его стенах: одна в память члена-корреспондента-строителя, а другая - тоже строителя, но министра, крупного организатора, видного деятеля", - не без сарказма повествует нам Сергей Романюк, справедливо негодуя против варварского сноса церквей на Пречистенке, и несправедливо, в пренебрежительном тоне возлагает вину за случившееся бедствие на живших здесь людей, не виноватых в злодеяниях разрушителей. Между прочим, упомянутым без фамилии "министром-крупным организатором-видным деятелем" был бывший недолгое время главой Москвы хороший строитель Николай Дыгай. Не будь его, не имела бы Москва сегодня высотной телевизионной башни в Останкино, поднявшейся в облака более чем на полкилометра. Фундамент башни по проекту Николая Никитина, крупнейшего конструктора XX века, заложили, а строить несколько лет не решались, коллеги Никитина не верили его расчетам, признанным теперь выдающимися, требовали, чтобы фундамент был громадным, глубоким, в то время как конструктор-автор доказывал, что можно обойтись без того, чтобы вгрызаться в землю. Дыгай взял ответственность на себя, дал команду продолжить прерванное строительство и помог организовать его так, что за несколько лет самое высокое сооружение в мире поднялось над севером Москвы. И сделано все это было без приглашения иностранных фирм. Так что Дыгай действительно был крупным организатором и видным деятелем, жаль только, что преждевременная смерть помешала ему послужить городу в полную меру.
Третья пречистенская церковь красовалась в том месте улицы, где сегодня находится музей Александра Пушкина, вблизи дворца Хрущевых-Селезневых, бывших владельцев усадьбы, переданной пушкинскому музею. Овдовевшая царица Марфа Матвеевна, жена царя Федора Алексеевича, в память о муже пожелала, чтобы на месте небольшой деревянной церкви выстроили каменную. Место называлось Божедомкой потому, что в этой земле, как и в других с таким же названием, хоронили людей, умерших без церковного обряда причастия, а ими были бездомные, самоубийцы, жертвы разбоя. Храм Спаса появился в 1696 году. Стерли его с лица земли в 1934 году, когда на месте церквей московские власти решили в пределах старого города, разросшегося после бегства в Москву сотен тысяч бездомных крестьян, построить несколько десятков школ. Так что когда вы видите перед собой кирпичную типовую школу предвоенной постройки в окружении ампирных особняков и доходных домов, то не исключено, что на этом месте находился храм.
Наконец, четвертая пречистенская церковь сокрушена в том месте, где сейчас находится наземный вестибюль станции метро. Она называлась Сошествия Святого Духа. Было у нее и второе название по приделу - церковь Покрова. И у нее фигурировала привязка к местности: "что на Грязи". Соорудили храм у ворот крепостных стен Белого города, где в средние века толпился народ на рынке у ворот. В документах есть о ней упоминание, относящееся к 1493 году. В Никоновой летописи она названа при рассказе о крупном московском пожаре, случившемся в том году. По-видимому, тогда она была деревянной, а ту, что сломали в 1933 году, возвели из кирпича. То был одноглавый небольшой храм с маленькой колокольней.
Таким образом, на Поварской, как и на Арбате, из панорамы улицы исчезли все храмы, все до одного!
Самая большая потеря последнего времени произошла на наших глазах в 1972 году. Советская столица готовилась к встрече американского президента, в разгар потепления отношений между СССР и США, когда удалось договориться о сокращении ядерных взрывов, подписаны были важные соглашения. Тогда Моссовет решил "почистить" город, одним махом уничтожить десятки старых строений, которые не могли уже тогда нормально содержать, не доводить до разрушения.
Сил и средств на ремонт исторической Москвы давно не было. Денег на это требовалось много, миллионы, намного больше, чем на возведение типового многоэтажного дома. А квадратных метров в старых домах после их перепланировки под современные квартиры в две-три комнаты выходило совсем мало. Поэтому и никто ими по-настоящему не занимался, поэтому при каждом удобном случае их стирали с лица земли. Ну а тут появился случай-приезд президента США. Захотелось убрать по пути его следования обветшавшие дома, что и было сделано. Вот тогда, в частности, не стало углового дома между Пречистенкой и Остоженкой, двухэтажного строения, с которого начинался счет домов по нечетной стороне улицы. В плане он похож был на букву Л, фасадами выходил на Остоженку, Пречистенку и раскинувшуюся перед ними площадь, которую украшал своим портиком с 1825 года, с пушкинских времен. На первом этаже дома находились торговые помещения, а второй этаж служил жилым. Первую московскую квартиру заимел именно в нем знаменитый художник Василий Суриков, приглашенный в Москву для росписи строившегося Храма Христа Спасителя, располагавшегося в нескольких сотнях метров от дома мастера. Город потряс воображение сибиряка, со всех сторон на него смотрели замечательные здания и храмы, один другого краше и древнее. Ну а в самом большом соборе доверили Сурикову написать четыре фрески, что он и сделал.
"Я как в Москву приехал, прямо спасен был. Старые дрожжи, как Толстой говорил, поднялись... Памятники, площади, - они мне дали ту обстановку, в которой я мог поместить свои сибирские впечатления. Я на памятники, как на живых людей, смотрел, расспрашивал их: вы видели, вы слышали, вы свидетели?"
Да, при таком умении разговаривать многое, наверное, услышал художник: церковь Сошествия Святого Духа рассказала ему о Москве белокаменной, о стенах и башнях Белого города, охранявшего Москву высоким неприступным каменным кольцом там, где сегодня зеленеют бульвары. Церковь Спаса на Божедомке поведала о любви царицы Марфы Алексеевны к мужу, царю Федору Алексеевичу, которого она намного пережила, не дав Москве сына-государя. Стрелецкие колокольни и храмы полков Зубова и Левшина оплакивали звоном колоколов зарубленных, четвертованных у Лобного места стрельцов, дерзнувших противостоять воле неудержимого Петра... Нет их теперь, и нам, как Василию Сурикову, не видать их никогда и не расспросить о прошлом.
ЧТО НЕ ПОТЕРЯЛА ПРЕЧИСТЕНКА?
На улице сохранилось много особняков. Пушкин, написав шутливое четверостишие, обращенное к посаженной матери княжне Е.Трубецкой:
"Когда Потемкину в потемках
Я на Пречистенке найду,
То пусть с Булгариным в потомках
Меня поставят наряду, -"
подразумевал здание, где жила княгиня, ныне имеющее № 21. Перед революцией двухэтажный особняк, который можно назвать за его размеры дворцом, принадлежал Ивану Морозову. Его стены он увешал картинами, о которых шла молва далеко за пределами Москвы. Этот московский купец обладал замечательным вкусом, которому могли бы позавидовать искусствоведы. В то время когда музеи Франции даже даром не принимали в свои стены картины импрессионистов, Морозов охотился за ними, покупал произведения отверженных мастеров и привозил в Москву, на Пречистенку. Его коллекцию, которую он намеревался, как Третьяков, оставить народу, постигла участь многих подобных собраний: в 1918 году картины национализировали, в стенах дворца на Пречистенке открыли музей нового западного искусства. Но импрессионисты не вписывались в габариты предшественников социалистического реализма, поэтому, когда началась борьба с "низкопоклонством перед Западом", а случилось это бедствие по воле товарища Сталина после Победы, музей в 1948 году закрыли, картины попали частью в Эрмитаж, частью в Музей изобразительных искусств. Морозовская коллекция, морозовский музей перестали существовать. Одним музеем в Москве стало меньше. Здесь теперь выставочные залы Академии художеств и ее резиденция.
На противоположной стороне Пречистенки украшает улицу большая некогда барская усадьба с восьмиколонным портиком и фронтоном. В ней до революции помещалась мужская гимназия педагога Л. Поливанова.
Сейчас много пишут и говорят о новых нестандартных методах преподавания, реформе средней школы, так вот Поливанов обладал талантом педагога, который эти методы реализовывал и очень успешно. Его гимназия давала блестящее гуманитарное образование, ковала, можно сказать, литераторов. Ее закончили Валерий Брюсов, Андрей Белый, Максимилиан Волошин, великий шахматист Александр Алехин... Сюда приходили Федор Достоевский и Лев Толстой, дети которого учились здесь.
В этой гимназии, в светлых высоких классах детей воспитывала и архитектура. По-видимому, ее методы и программа так не похожи на современные, превосходят их своим качеством, давно утерянным, как не похоже классическое здание с колоннадой на типовую кирпичную коробку школы, стоящую на месте церкви.
Еще один пречистенский дворец упомянут в стихах поэта-партизана Дениса Давыдова, в его послании, направленном в форме рифмованного заявления на имя директора Комиссии для строений А.Башилова.
Помоги в казну продать
За сто тысяч дом богатый,
Величавые палаты,
Мой Пречистенский дворец...
В этих стихах речь идет об особняке, которым владел генерал Бибиков, разгромивший Емельяна Пугачева. Этот шедевр конца XVIII века, где бывали в разное время многие поэты России, испорчен севшим на его крыло грузным пятиэтажным домом советской постройки. И в этом дворце размещалась до революции гимназия, но женская. Как видим, для гимназий подбирались здания красивые, поскольку полагали, что детей должна воспитывать красота, само жизненное пространство.
Вместе с монтажниками я поднялся однажды на Троицкую, самую высокую башню, когда они меняли лампу. Монтажники открыли люк звезды и, войдя вовнутрь, быстро сделали свое дело. Но так бывает не всегда. Однажды летом налетела гроза, ураганный ветер. Люк на таком ветру закрыть оказалось невозможно. Поток ветра, ворвавшись в звезду, мог разбить стекла - и монтажники закрыли люк своими телами. Промокли до нитки, но звезду сберегли.
Такая вот служба есть на башнях Кремля. Поэтому звезды и горят ночь и день над Москвой.
ДВОРЕЦ СЪЕЗДОВ
Дворец съездов выстроен в 1961 году у Троицких ворот.
В первые годы революции съезды правящей партии коммунистов проводились в Екатерининском зале здания правительства, затем в залах Большого Кремлевского дворца, где они собирались до конца пятидесятых годов. Когда возможности этого дворца исчерпались, было решено воздвигнуть Дворец съездов.
То было решение в судьбе Кремля историческое: впервые в XX веке зодчим предоставлялась возможность создать средствами современной архитектуры монументальное общественно-политическое сооружение, новое и по образу, и по сути.
У Троицких ворот снесли часть Кавалерского корпуса, бывшую Оружейную палату, перестроенную под казарму, и некоторые другие здания прошлого века - в Кремле образовалась строительная площадка. Перед авторами проекта, которых возглавил Михаил Посохин, встало множество сложнейших творческих проблем.
Трудность состояла не только в том, что следовало построить самое большое в Москве дворцовое здание, способное вместить шесть тысяч человек. Требовалось вписать новый объект в существующий ансамбль Кремля, его древних зданий, не рассчитанных на такое соседство.
Еще более нелегкая задача состояла в том, как решить принципиальный вопрос - каким путем архитектуры воспользоваться. Перед зодчими открывалось две возможности. Одна - идти проторенной дорогой, используя испытанный в веках ретроспективный метод. Так поступил Константин Тон, создавая Большой Кремлевский дворец, взяв за образец Терема. Так сделал в начале нашего века Иван Рерберг, сооружая в Кремле здание для военной школы ВЦИК. Он вдохновлялся образом Сената, созданного Матвеем Казаковым. Другой путь использовать не только современные конструкции и материалы, но и новые образы, формы.
Так поступили в свое время в Кремле создатели Арсенала и Сената, дерзнувшие рядом с памятниками средневековья, вдохновленными шедеврами Византии и Руси, возвести здания классической архитектуры, восходящие к образцам Греции, Рима. Новаторским путем пошел автор Мавзолея Ленина Щусев, создавший на древней Красной площади у стен Кремля гениальное творение средствами архитектуры начала XX века. Этой магистральной дорогой дерзнули воспользоваться и авторы Дворца съездов, утвердив в Кремле новый стиль архитектуры, сочетающий лаконизм форм с выразительностью, простоту с величием.
Белокаменный Дворец съездов повлиял на многие постройки общественных зданий Москвы и многих городов. Достаточно посмотреть на крупнейшее сооружение Москвы семидесятых годов - Олимпийский крытый стадион.
Дворец съездов по форме, как и все постройки современного стиля, использует геометризованные формы: это прямоугольник в плане, параллелепипед в объеме.
Высота наземной части здания 27 метров. Длина стен 121 и 73 метра. Над плоской крышей основного объема возвышается другой, меньший объем такой же прямоугольной формы в плане - банкетный зал высотой в 8 метров. Подземная часть дворца достигает большой глубины, 15-16 метров, ниже уровня земли находится множество помещений, в том числе главный гардероб. Тем самым удалось воздвигнуть сравнительно невысокое здание, которое не подавляет кремлевские дворцы. По давней традиции Дворец съездов соединен переходами с Большим Кремлевским дворцом, с Теремами, и, таким образом, пространства всех дворцов можно использовать при необходимости одновременно.
Стены дворца образуют белокаменные пилоны-призмы, вся поверхность между которыми покрыта зеркальными стеклами. Поэтому, когда наступает вечер и загораются огни, дворец кажется хрустальным, прозрачным. Его фасады, облицованные белым уральским мрамором, напоминают по цвету постройки белокаменной Москвы.
Прозрачные стены позволяют чувствовать себя как бы в центре всего Кремля, любоваться ансамблем прекрасных построек разных веков.
Кремль не раз за свою историю показывал, как можно строить быстро и хорошо. Но в 1961 году поставлено достижение, какое, очевидно, долго еще не будет никем превзойдено. Здание объемом в 400 тысяч кубометров, где насчитывается свыше 800 разных помещений, включая крупнейшие залы, возведено всего за 16 месяцев, менее чем за полтора года! И не только построено и отделано, но и полностью заполнено множеством инженерных систем: электро-, звуко-, кино- и радиотехники, кондиционирования воздуха, пожарной автоматики...
Для дворца срочно требовалось изготовить стальную конструкцию, способную нести без промежуточных опор свод огромного зала, чья крыша должна была служить основанием для другого крупного зала. Такой стальной каркас, представляющий перекрестную систему балок и ферм, сделали наши металлурги.
Заказы Дворца съездов выполняла вся страна. Вся страна и строила его. В Кремль приехали мраморщики и краснодеревщики Ленинграда, каменотесы Грузии, строители Украины, Белоруссии и других республик, лучшие из лучших.
Основа дворца - главный зал. Проектируя его, архитекторы должны были решить противоречивую задачу - построить большой зрительный зал площадью в 5,6 тысячи квадратных метров и в то же время сделать его сомасштабным человеку. Даже самые последние ряды партера максимально приближены к президиуму, каждый в зале заседания чувствует себя частью единого коллектива.
В плане зал дворца имеет необычную форму квадрата, где ширина несколько превышает длину. В партере размеры зала таковы: 56х49 метров. Высота равна 19 метрам.
Демократизм главного зала достигается также тем, что каждый делегат съезда, где бы он ни располагался, во время заседаний имеет одинаково удобную связь с трибуной и президиумом. Места делегатов в партере и амфитеатре. Пол партера возвышается от первых кресел, верхние ряды расположены на 4 метра выше нижних. Амфитеатр напоминает подкову, своими концами она подходит к авансцене и таким образом соединяется со сценой и партером.
Через кресла партера протянуты семь лучей дорожек, так что каждый делегат быстро доходит к президиуму и трибуне.
Громадный зал практически переходит в сцену, образуя с ней единое целое, что тоже не случайно: таким архитектурным приемом подчеркивался еще раз демократизм дворца, где собравшиеся решают одно общее дело, где бы они ни находились - в президиуме или в рядах.
Золотистые рейки из ясеня на стенах зала воспринимаются как украшение. И в то же время эти рейки для лучшего рассеивания звука.
В зале хорошо слышны и выступления ораторов, и исполнение солистов, и игра оркестра, и пение хора... Все это достигается при помощи акустики.
В спинке каждого кресла вмонтирован репродуктор. Выступления ораторов можно слушать на любом из 29 языков. В подлокотниках кресел есть аппаратура для прослушивания переводов.
Когда в зале идет концерт или спектакль, срабатывает стереофоническая система звука: колонки мощных усилителей установлены в разных местах зала, на сцене. На ней - сто микрофонов! А в подвале дворца располагается "комната эхо", куда по проводам поступают звуки со сцены и возвращаются в зал.
Необычен и свод. С него не свисает традиционная люстра. Ее заменяет подвесной светящийся потолок, отчего зал кажется просторнее и воздушнее.
В креслах можно не только удобно сидеть, но и работать. У каждого места - откидной столик. Обиты кресла красной шерстяной тканью. Дерево тихоокеанского ореха. Все лучшее, чем располагала страна, пошло на отделку дворца: светлый и мореный дуб, красное и черное дерево, бук, мрамор, гранит, туф Урала, Сибири, Закавказья, Закарпатья...
Первым спектаклем, поставленным здесь, был балет "Лебединое озеро" Петра Ильича Чайковского. Он состоялся в декабре 1961 года.
Что представляет сцена? Размеры таковы: 40х23. Подвижные кулисы способны трансформировать пространство сцены, делая его то больше, то меньше. 16 подъемно-опускных площадок могут поднимать и опускать уровень сцены почти на три метра. Есть и вращающийся круг с диаметром 17 метров. Места президиума убираются, и появляется либо оркестровая яма, либо авансцена.
Есть и третья, задняя, часть сцены, называемая арьерсценой. Она также велика, позволяет хранить громоздкие декорации, транспортируемые электролебедками.
Над сценой свисает громадный, площадью в 450 квадратных метров, занавес.
Кино получило во дворце большой экран, причем он также трансформируемый. Максимальные размеры: длина 28 метров, а высота 13 метров. На нем можно показывать и широкоэкранные, и широкоформатные фильмы.
Второй после главного зал - банкетный. За его столами может расположиться 2500 гостей, а на праздничный вечер или бал сюда приглашаются 4500 человек. Стены зала стеклянные, и через них открывается панорама Кремля с птичьего полета.
Много других больших и малых залов, комнат в этом дворце, но о всех не расскажешь, потому что их - восемьсот. А все вместе они образуют Дворец съездов.
***
У стен Кремля отчетливо видишь: здесь - начало всех начал, точка отсчета для всей страны, раскинувшейся от моря до моря, штурмующей небо и недра. Отсюда, от ворот Кремля, расходятся во все стороны старинные улицы, переходящие в дороги, устремленные к границам державы.
Поэт К. Батюшков в начале прошлого века писал: "Здесь представляется взорам картина, достойная величайшей в мире столицы, построенной величайшим народом на приятнейшем месте. Тот, кто, стоя в Кремле и холодными глазами смотрев на исполинские башни, на древние монастыри, на величественное Замоскворечье, не гордился своим отечеством и не благословлял Россию, для того (и я скажу это смело) чуждо все великое".
И сегодня Кремль вдохновляет. Нынешнее поколение, созидая новую Москву, столицу России, все делает для того, чтобы древний Кремль главенствовал над Москвой отныне и навеки.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ХОЖДЕНИЕ В МОСКВУ
Из всех хождений по Москве для этой книги я выбрал только те, что проходили по Арбату и прилегающим к нему улицам и переулкам, району, где находится университет и консерватория. По этой земле, по словам Ивана Бунина, "совсем особому городу", я путешествовал несколько лет и все равно многое не успел описать.
Если Кремль - сердце Москвы, то Арбат - его душа.
ПОТЕРИ ПРЕЧИСТЕНКИ
Одну из потерь, название, Пречистенке вернули несколько лет тому назад. До 1990 года она именовалась Кропоткинской в честь князя Кропоткина, известного борца с самодержавием, столпа отечественного анархизма, крупного ученого-географа... Чем-то анархизм напоминает коммунизм: в теории все логично, все хорошо, основано на справедливости, гуманизме, на желании страстном всеобщего благоденствия. На практике... Приверженцев анархизма, обосновавшихся в Москве, коммунисты вышибали из захваченных ими особняков артиллерийским огнем... И было за что: анархисты грабили и убивали, кого хотели. А к Петру Алексеевичу Кропоткину, приехавшему в Россию после долгой эмиграции, вождь большевиков, если можно так сказать, питал слабость. Пригласил на беседу в Кремль, где захотел потеоретизировать с идеологом анархизма, автором книг, в частности "Великой французской революции", которую Ленин высоко ценил... Когда же старый революционер умер, то в январе 1921 года гроб с его телом поставили для прощания в Колонном зале Дома Союзов. Штатный переулок на Пречистенке, где родился князь, переименовали в Кропоткинский, переименовали площадь, набережную и улицу, организовали в пречистенском особняке музей, почтили память Петра Алексеевича с большевистским размахом. Позднее, когда борьба с идейными противниками набрала силу, музей ликвидировали. Но названия в честь вождя анархистов сохранялись до наших дней. Кропоткинской улицы больше нет. Есть Пречистенка. Своему названию она обязана царю Алексею Михайловичу, который часто направлялся по ней из Кремля на богомолье в Новодевичий монастырь. Он обратил внимание, что называлась она как-то богохульно - Чертольской. Царь ездил на поклонение к иконе Пречистой Девы Богоматери, потому и повелел назвать улицу Пречистенкой.
От средневековой Москвы сохранились на Пречистенке каменные палаты, отреставрированные недавно и переданные Книжной палате. Еще одни палаты, побеленные, на высоком подклете, видны в Чертольском переулке. Они дают представление не только о том, как выглядели в допетровские времена улицы белокаменной, но и о том, как резко изменился строй жизни и характер архитектуры, когда Москва стала застраиваться по европейским стандартам, вошла в мировой поток зодчества, так поразивший воображение Петра Первого, реформировавшего не только государство, армию, но и градостроительство.
До создания регулярной армии солдаты жили не в казармах, а в стрелецких слободах, где имели землю, дворы, дома, могли выращивать овощи, торговать ими. Две такие стрелецкие слободы находились в районе Пречистенки. По имени стрелецкого полковника Зубова и место, где располагалась слобода, называлось Зубово, о нем напоминает название Зубовской площади, на которую выходит Пречистенка в сторону Садового кольца.
И церковь, которую соорудили стрельцы во времена полковника Зубова, называлась Святой Троицы в Зубове. Пятиглавый храм появился на Пречистенке в 1642 году. Через десять лет, накопив деньги, заказали построить колокольню. Она поднялась высоко в виде шатровой башни. Звон колоколов этой церкви разносился на большое расстояние. Шатровая архитектура самобытно-московская. Искусствоведы восхищаются гармонией, пропорциями, эстетикой этих башен. Пречистенская колокольня среди всех других подобных была самой высокой, выше шатровой колокольни Николы Явленного на Арбате.
А участь пречистенского шатра точно такая же, как у арбатского. Если вы подойдете по улице к дому № 31 довоенной постройки, самому большому среди окружающих строений, появившемуся в злосчастном 1937 году, то приблизитесь к месту, где без малого триста лет простояла церковь стрельцов. Как раз в этом месте возжелали поселиться чины рабоче-крестьянской милиции. Для них много строивший в Москве архитектор Зиновий Розенфельд спроектировал этот многоэтажный дом.
Другая стрелецкая слобода возглавлялась полковником Левшиным. В память о нем сохранилось название Малого Левшинского переулка. Был еще и Большой Левшинский, ставший в советские годы улицей Щукина. Как раз на углу Большого Левшинского переулка и Глазовского переулка, ставшего улицей Луначарского, стрельцы построили в 1712 году церковь Покрова Пресвятой Богородицы, что в Левшине. Она представала одноглавой, с трапезной и колокольней. "Церковь была небольшой, весьма скромной, - видно, стрельцы полковника Левшина были победнее зубовских, выстроивших большую, пятиглавую церковь с высокой колокольней по соседству", - пишет современный известный краевед Сергей Романюк. На мой взгляд, дело здесь в другом, стрельцы получали одинаковое жалованье, дело во времени появления храмов. Первый возник в середине XVII века, когда стрельцы, их войско занимали достойное положение в русском обществе, царская власть их жаловала. Петр Первый с детства ненавидел, страшился этих бунтарей и относился к ним соответственно, после того как они безуспешно пытались возвести на царство его сестру, царевну Софью. Ничего большего в 1712 году петровские стрельцы себе уже позволить не могли.
Стрельцов не стало, а церковь их обустраивалась. В середине восемнадцатого века появилась трапезная. Один придельный храм во имя Сергия датировался 1722 годом. Второй в честь Дмитрия Ростовского относился к концу восемнадцатого столетия. И этой церкви не стало в 1930 году, когда на ее месте соорудили жилой дом. "О составе его жильцов можно судить по двум мемориальным доскам, висящим на его стенах: одна в память члена-корреспондента-строителя, а другая - тоже строителя, но министра, крупного организатора, видного деятеля", - не без сарказма повествует нам Сергей Романюк, справедливо негодуя против варварского сноса церквей на Пречистенке, и несправедливо, в пренебрежительном тоне возлагает вину за случившееся бедствие на живших здесь людей, не виноватых в злодеяниях разрушителей. Между прочим, упомянутым без фамилии "министром-крупным организатором-видным деятелем" был бывший недолгое время главой Москвы хороший строитель Николай Дыгай. Не будь его, не имела бы Москва сегодня высотной телевизионной башни в Останкино, поднявшейся в облака более чем на полкилометра. Фундамент башни по проекту Николая Никитина, крупнейшего конструктора XX века, заложили, а строить несколько лет не решались, коллеги Никитина не верили его расчетам, признанным теперь выдающимися, требовали, чтобы фундамент был громадным, глубоким, в то время как конструктор-автор доказывал, что можно обойтись без того, чтобы вгрызаться в землю. Дыгай взял ответственность на себя, дал команду продолжить прерванное строительство и помог организовать его так, что за несколько лет самое высокое сооружение в мире поднялось над севером Москвы. И сделано все это было без приглашения иностранных фирм. Так что Дыгай действительно был крупным организатором и видным деятелем, жаль только, что преждевременная смерть помешала ему послужить городу в полную меру.
Третья пречистенская церковь красовалась в том месте улицы, где сегодня находится музей Александра Пушкина, вблизи дворца Хрущевых-Селезневых, бывших владельцев усадьбы, переданной пушкинскому музею. Овдовевшая царица Марфа Матвеевна, жена царя Федора Алексеевича, в память о муже пожелала, чтобы на месте небольшой деревянной церкви выстроили каменную. Место называлось Божедомкой потому, что в этой земле, как и в других с таким же названием, хоронили людей, умерших без церковного обряда причастия, а ими были бездомные, самоубийцы, жертвы разбоя. Храм Спаса появился в 1696 году. Стерли его с лица земли в 1934 году, когда на месте церквей московские власти решили в пределах старого города, разросшегося после бегства в Москву сотен тысяч бездомных крестьян, построить несколько десятков школ. Так что когда вы видите перед собой кирпичную типовую школу предвоенной постройки в окружении ампирных особняков и доходных домов, то не исключено, что на этом месте находился храм.
Наконец, четвертая пречистенская церковь сокрушена в том месте, где сейчас находится наземный вестибюль станции метро. Она называлась Сошествия Святого Духа. Было у нее и второе название по приделу - церковь Покрова. И у нее фигурировала привязка к местности: "что на Грязи". Соорудили храм у ворот крепостных стен Белого города, где в средние века толпился народ на рынке у ворот. В документах есть о ней упоминание, относящееся к 1493 году. В Никоновой летописи она названа при рассказе о крупном московском пожаре, случившемся в том году. По-видимому, тогда она была деревянной, а ту, что сломали в 1933 году, возвели из кирпича. То был одноглавый небольшой храм с маленькой колокольней.
Таким образом, на Поварской, как и на Арбате, из панорамы улицы исчезли все храмы, все до одного!
Самая большая потеря последнего времени произошла на наших глазах в 1972 году. Советская столица готовилась к встрече американского президента, в разгар потепления отношений между СССР и США, когда удалось договориться о сокращении ядерных взрывов, подписаны были важные соглашения. Тогда Моссовет решил "почистить" город, одним махом уничтожить десятки старых строений, которые не могли уже тогда нормально содержать, не доводить до разрушения.
Сил и средств на ремонт исторической Москвы давно не было. Денег на это требовалось много, миллионы, намного больше, чем на возведение типового многоэтажного дома. А квадратных метров в старых домах после их перепланировки под современные квартиры в две-три комнаты выходило совсем мало. Поэтому и никто ими по-настоящему не занимался, поэтому при каждом удобном случае их стирали с лица земли. Ну а тут появился случай-приезд президента США. Захотелось убрать по пути его следования обветшавшие дома, что и было сделано. Вот тогда, в частности, не стало углового дома между Пречистенкой и Остоженкой, двухэтажного строения, с которого начинался счет домов по нечетной стороне улицы. В плане он похож был на букву Л, фасадами выходил на Остоженку, Пречистенку и раскинувшуюся перед ними площадь, которую украшал своим портиком с 1825 года, с пушкинских времен. На первом этаже дома находились торговые помещения, а второй этаж служил жилым. Первую московскую квартиру заимел именно в нем знаменитый художник Василий Суриков, приглашенный в Москву для росписи строившегося Храма Христа Спасителя, располагавшегося в нескольких сотнях метров от дома мастера. Город потряс воображение сибиряка, со всех сторон на него смотрели замечательные здания и храмы, один другого краше и древнее. Ну а в самом большом соборе доверили Сурикову написать четыре фрески, что он и сделал.
"Я как в Москву приехал, прямо спасен был. Старые дрожжи, как Толстой говорил, поднялись... Памятники, площади, - они мне дали ту обстановку, в которой я мог поместить свои сибирские впечатления. Я на памятники, как на живых людей, смотрел, расспрашивал их: вы видели, вы слышали, вы свидетели?"
Да, при таком умении разговаривать многое, наверное, услышал художник: церковь Сошествия Святого Духа рассказала ему о Москве белокаменной, о стенах и башнях Белого города, охранявшего Москву высоким неприступным каменным кольцом там, где сегодня зеленеют бульвары. Церковь Спаса на Божедомке поведала о любви царицы Марфы Алексеевны к мужу, царю Федору Алексеевичу, которого она намного пережила, не дав Москве сына-государя. Стрелецкие колокольни и храмы полков Зубова и Левшина оплакивали звоном колоколов зарубленных, четвертованных у Лобного места стрельцов, дерзнувших противостоять воле неудержимого Петра... Нет их теперь, и нам, как Василию Сурикову, не видать их никогда и не расспросить о прошлом.
ЧТО НЕ ПОТЕРЯЛА ПРЕЧИСТЕНКА?
На улице сохранилось много особняков. Пушкин, написав шутливое четверостишие, обращенное к посаженной матери княжне Е.Трубецкой:
"Когда Потемкину в потемках
Я на Пречистенке найду,
То пусть с Булгариным в потомках
Меня поставят наряду, -"
подразумевал здание, где жила княгиня, ныне имеющее № 21. Перед революцией двухэтажный особняк, который можно назвать за его размеры дворцом, принадлежал Ивану Морозову. Его стены он увешал картинами, о которых шла молва далеко за пределами Москвы. Этот московский купец обладал замечательным вкусом, которому могли бы позавидовать искусствоведы. В то время когда музеи Франции даже даром не принимали в свои стены картины импрессионистов, Морозов охотился за ними, покупал произведения отверженных мастеров и привозил в Москву, на Пречистенку. Его коллекцию, которую он намеревался, как Третьяков, оставить народу, постигла участь многих подобных собраний: в 1918 году картины национализировали, в стенах дворца на Пречистенке открыли музей нового западного искусства. Но импрессионисты не вписывались в габариты предшественников социалистического реализма, поэтому, когда началась борьба с "низкопоклонством перед Западом", а случилось это бедствие по воле товарища Сталина после Победы, музей в 1948 году закрыли, картины попали частью в Эрмитаж, частью в Музей изобразительных искусств. Морозовская коллекция, морозовский музей перестали существовать. Одним музеем в Москве стало меньше. Здесь теперь выставочные залы Академии художеств и ее резиденция.
На противоположной стороне Пречистенки украшает улицу большая некогда барская усадьба с восьмиколонным портиком и фронтоном. В ней до революции помещалась мужская гимназия педагога Л. Поливанова.
Сейчас много пишут и говорят о новых нестандартных методах преподавания, реформе средней школы, так вот Поливанов обладал талантом педагога, который эти методы реализовывал и очень успешно. Его гимназия давала блестящее гуманитарное образование, ковала, можно сказать, литераторов. Ее закончили Валерий Брюсов, Андрей Белый, Максимилиан Волошин, великий шахматист Александр Алехин... Сюда приходили Федор Достоевский и Лев Толстой, дети которого учились здесь.
В этой гимназии, в светлых высоких классах детей воспитывала и архитектура. По-видимому, ее методы и программа так не похожи на современные, превосходят их своим качеством, давно утерянным, как не похоже классическое здание с колоннадой на типовую кирпичную коробку школы, стоящую на месте церкви.
Еще один пречистенский дворец упомянут в стихах поэта-партизана Дениса Давыдова, в его послании, направленном в форме рифмованного заявления на имя директора Комиссии для строений А.Башилова.
Помоги в казну продать
За сто тысяч дом богатый,
Величавые палаты,
Мой Пречистенский дворец...
В этих стихах речь идет об особняке, которым владел генерал Бибиков, разгромивший Емельяна Пугачева. Этот шедевр конца XVIII века, где бывали в разное время многие поэты России, испорчен севшим на его крыло грузным пятиэтажным домом советской постройки. И в этом дворце размещалась до революции гимназия, но женская. Как видим, для гимназий подбирались здания красивые, поскольку полагали, что детей должна воспитывать красота, само жизненное пространство.