Страница:
езды, а от нас в двух часах. Впечатление неизгладимое. Это римский город.
Развалины сохранились без перемен вследствие того, что были залиты лавой и
засыпаны пеплом Везувия 2000 лет тому назад [1]. Правда, он сохранился
только относительно, - нет ни одного целого дома, но все же это настоящий
город с улицами и площадями. Ученые раскопали его (и до сих пор еще
раскапывают) и нашли храмы, дворцы, дома, таверны, мастерские, лавки, тела
людей, сохранившие не только свои очертания, но и положение, в котором живые
существа находились в момент катастрофы. Некоторые люди и животные погибли,
вероятно, во сне, не успев проснуться (мальчик лет десяти, похожий на статую
из серого камня, спокойно спит, поджав ноги). Другие судорожно скорчились, -
очевидно задыхаясь (женщина, несколько мужчин, собака в ошейнике с двумя
пуговицами). Сохранились трубы водопровода, тротуары, - очень высокие, -
мостовые (все улицы мощены камнем), кувшины, женские гребешки, румяна и
помады, зубоврачебные и разные другие медицинские инструменты,
принадлежности для маникюра, лампы с двумя отверстиями - для фитиля и для
масла. В тавернах - каменные стойки в виде буквы П или буквы Г с
углублениями для вина. Уцелели (то есть почти уцелели) некоторые дома. Дом
устроен так. Вход. Передняя с живописью на стенах. Дальше атриум - зал с
четырехугольным отверстием в потолке, который опирался на четыре колонны.
Под отверстием в полу небольшой бассейн для дождевой воды. Налево и направо
- двери в маленькие спальни. Спален очень много. Пол в них, как и в атриуме,
- каменный, чаще всего мозаичный. Дальше прямо из атриума выходишь во
внутренний двор или сад, окруженный с четырех сторон коридором из двух рядов
колонн (периоилиум). В середине сада - статуя и фонтан. Стены всего дома
расписаны фресками, сохранившими свои цвета до сих пор (боги, звери, цветы,
плоды). На улицах, чтобы в сырую погоду не замочить обуви, в землю между
тротуарами вкапывали два-три-четыре камня, - число их зависит от ширины
улицы. Переступая с камня на камень, можно было перейти через улицу с
тротуара на тротуар. А широко расставленные колеса повозок (у них было по
два колеса) проходили в промежутках между камнями. Видел я термы - бани.
Сначала раздевальные с углублениями в стенах в виде шкафиков для платья и с
каменными сидениями, на которых рабы ожидали своих господ. Потом -
тепидариум, где парились. Потом - калидариум, где мылись в общей каменной
ванне горячей водой; потом фригидариум с другой общей ванной, где мылись
холодной водой. И, наконец, круглая и высокая каменная площадка, на которой
обливались, ополаскивались. Перед банями - просторный двор, частью занятый
крытым помещением, посвященным богу Гермесу. Во дворе и в крытом помещении
занимались гимнастикой. В траве до сих пор валяется большой каменный шар -
мячик древних римлян. Уцелел в Помпее и амфитеатр (цирк), где гладиаторы
сражались друг с другом и со львами. Сохранился форум - огромная площадь
народных собраний, со всех сторон окруженная рядом величавых и стройных
колонн. Теперь этих колонн мало, но можно себе представить, какой
великолепной была площадь. Даже без людей она кажется оживленной. Тут же у
форума - храмы Юпитера, Аполлона, Венеры. От них остались только широкие
лестницы и просторные площадки, возвышающиеся одна над другой. Тут были
жертвенники. Теперь лишь кое-где уцелела колонна, как одинокий зуб в деснах,
а вместо подлинных статуй стоят их копии, правда, очень хорошие, отлитые из
бронзы в современной неаполитанской мастерской. Но всего не расскажешь. Я
прошатался по мертвому городу часов шесть и не ушел бы, если бы меня не
вывел безносый администратор, похожий на мертвецов Помпеи - в пять часов
вечера город закрывается.
Я непременно побываю там еще раз, если будет возможность. В последние
дни я опять сижу дома, читаю и гуляю только по саду, - отчасти из экономии,
а отчасти из-за сырой и прохладной погоды, которая стоит здесь в последнее
время. С тех пор, как уехал Горький, здесь стало пустынно. В первое время со
мною вместе жил Бабель, но вчера и он уехал. Из служащих здесь находится
один только Чечило, веселый неаполитанец, который объясняется со мной
жестами и готовит мне пищу. Не знаю еще, будет ли такое хозяйство экономнее,
чем питание на стороне. В последние дни перед отъездом Горького мне пришлось
немного поработать. Он высказал мне разные свои соображения о детской
литературе (очень ценные) и попросил изложить на бумаге то, о чем мы
говорили. Я просидел за этим делом дня два, а потом после нового разговора с
Горьким все заново переработал. Он взял эту записку с собой и хотел еще
дополнить ее по дороге и в Москве [2]. Не знаю, что он с ней будет делать.
Зато после отъезда А(лексея) Максимовича) я погрузился в полное безделье и
только теперь опять принимаюсь понемногу за книги. Но больше гуляю и лежу.
(...)
Я здесь ни одного человека не знаю. Даже для санаторного образа жизни у
меня тут слишком много покоя, оттого я начинаю беспокоиться, тревожиться о
тебе, о мальчиках, о работе. Но это бывает только в такую плохую погоду, как
сейчас, когда ветер и дождь. Но говорят, что скоро будет настоящее
итальянское лето. (...)
Где сейчас Люся? Когда приедут в Ленинград Ал(ексей) Максимович) и Петр
Петр(ович), пусть он повидается с ними. Ал(ексей) Максимович) хотел
поговорить с ним о новой книжке. Если ты будешь в городе, повидайся и ты. Но
специально для этого не приезжай. Я хочу, чтобы ты получше отдохнула. Если
тебе нетрудно, позвони в Совкино Панне Исааковне (телефон у нас записан или
ты можешь узнать его у Алексея Ивановича [3]) и скажи, что над сценариями
мультипликации я думаю и приступлю к работе по возвращении. (...)
От Ромен Роллана и его жены письма [4] еще нет.
1 Античный город Помпея на берегу Неаполитанского залива был погребен
под слоем пепла и лавы во время извержения 24-26 августа 79 г. н. э.
2 Имеется в виду записка А. М. Горького о советской детской литературе,
на основе которой было создано специальное детское издательство Детиздат (в
настоящее время - "Детская литература") (См. также письмо Э 343).
3 Алексей Иванович Пантелеев (лит. псевд. - Л. Пантелеев) - детский
писатель.
4 Письмо Р. Роллана и его жены Марии Павловны Кудашезой к С. Я. Маршаку
в архиве порта не сохранилось.
Capo di Sorrento, 27 мая 1933 г.
Дорогая Лидия Корнеевна,
Вы задали мне трудную задачу, прислав мне на отзыв критическую статью о
книгах "Две жизни Госсека" и "Хаусорн" [1]. В статье 34 страницы, а времени
Вы мне дали очень мало. Я и так не знаю, поспеет ли мое письмо с замечаниями
к 5-му - ко времени верстки. Я очень торопился и поэтому не уверен, что мои
замечания принесут статье существенную пользу. Все же я просидел над этим
делом три дня и совершенно позабыл, что за окнами растут лимоны, а за
воротами пробегают лошади, украшенные лентами и перьями. Это напомнило мне
времена хорошей редакционной работы. Зная, что у авторов времени мало, а
исправлять статью очень трудно, я попытался в некоторых случаях изменить
редакцию фразы - там, где мысль мне казалась неточно или неясно выраженной.
В статье много хорошего и правильного. Но иногда переход от одной части к
другой неудачен, то есть получается отрывистость - так, например, вступление
не связано (слабо связано) с дальнейшим. Бывает и так, что какая-нибудь
мысль (например, о книжках, которые пишутся непрофессиональными
литераторами, или о том, что детскую книжку надо писать настолько просто и
монументально, чтобы ее понял неподготовленный ребенок, и что эта простота и
есть литературное качество, мастерство) - такая мысль в статье обычно
предшествует поясняющим ее примерам и потому кажется сложной и не совсем
даже ясной. Я попытался в замечаниях упростить и конкретизировать такие
места. Отнеситесь к моим поправкам критически, а там, где можете, найдите
лучший вариант. По замечаниям моим Вы поймете, какие места мне казались
неудачно сформулированными, сбивчивыми или расплывчатыми. Советую Вам
исправить все в рукописи, переписать, прочитать вновь, чтобы увидеть, стало
ли лучше и не исчезла ли последовательность, а потом уж править в
корректуре. Мне кажется, что главное достоинство статьи, которое читатель
должен почувствовать, заключается в том, что авторы искренне стремятся к
повышению качества детской литературы и что они люди, имеющие
непосредственное дело с детской книжкой. Тем более надо воздержаться от
некоторых резкостей по отношению к разбираемым книгам. (Например, в
заключении той части статьи, где говорится о второй книге.) Если, скажем, Вы
говорите, что книга безграмотна, Вы можете доказать это цитатами. Но если Вы
утверждаете, что книга скучна, - как Вы это докажете? Один скучный абзац еще
не докажет "скучности" всей книги. Там, где говорится о "послесловиях" и о
дополнительных "разговорах" в "Жизни Госсека", я не удержался от того, чтобы
не предложить Вам стихи, а дальше говорю о Пифии и т. д., но, может быть,
это усилит резкость тона, а потому лучше этим, пожалуй, не воспользоваться.
Рецензия должна быть остра, но не резка. Я уверен, что редакция, выпустившая
книжки, очень обидится. Что касается заключения статьи, то оно может быть
еще короче. Вроде: "Мы рассмотрели две книжки. Одна из них написана
человеком, неискушенным в литературном мастерстве, другая - профессиональным
литератором. Обе книжки чрезвычайно показательны для нашей детской
литературы, где наряду с хорошими, а иногда и отличными книжками,
выпускаемыми и в Москве и в Ленинграде, до сих пор еще преобладает либо
протокол, голая схема, неспособная воздействовать на чувства и воображение
читателя, либо псевдохудожественная книга, смесь декламации с тем же
протоколом. Ни того, ни другого нам не надо. Мы должны требовать повышения
качества детской литературы".
Мне кажется, так лучше. Где-то в первой части статьи следовало бы
сказать немного больше и теплее об авторе первой книги. Ну, устал, не могу
больше писать. Спасибо за подробное письмо [2]. На днях на него отвечу. А Вы
пишите. Привет всем авторам статьи. Когда получите это письмо,
телеграфируйте, я буду знать, что не опоздал к сроку. Что касается подписей,
то думаю, что довольно одного А. Углова и Л. Чуковской, или только Углова,
или только Л. Чуковской.
Попросите наших редакторов писать мне. Буду очень благодарен. Корнею
Ивановичу скажите, что второе его письмо получил, был рад и на днях отвечу.
Жму руку.
С. Маршак
Поклонитесь Самуилу Мироновичу [3] и Самуилу Борисовичу [4]. Когда
возвращается Желдин? [5] Кланяйтесь от меня Будогоскому [6], Шварцу [7].
1 Л. Чуковская прислала коллективную статью Т. Габбе, З. Задунайской,
А. Любарской и Л. Чуковской "Не так и не то (Заметки о детских книгах)", в
которой критическому анализу были подвергнуты две книги для детей,
выпущенные издательством "Молодая гвардия": Гарри Айзман, Хаусорн, М. 1932,
и М. Гершензон, Две жизни Госсека, М. 1933. Статья была напечатана
впоследствии в июльском номере журнала "Звезда" за 1933 год.
2 Письмо Л. К. Чуковской не сохранилось.
3 С. М. Алянский, заведующий производственным отделом ленинградской
детской редакции.
4 С. Б. Асиновский - заведующий редакцией детского отдела ЛенОгиза.
5 Л. Б. Желдин - директор ленинградского отделения издательства
"Молодая гвардия", в состав которого входил в то время отдел детской книги.
6 З. А. Будогоский, художник, в то время заведовавший оформлением книг
в редакции.
7 Е. Шварц, писатель, в то время работал в редакции журнала "Еде".
87. С. М., И. С. и Я. С. МАРШАК
<Италия, начало июня 1933 г.>
(...) Пожалуйста, пишите, - хотя бы по два слова, но часто. Если я не
буду знать, здоровы ли вы, я не поправлюсь. Пока я буду в Риме, вероятно,
придет ответ относительно денег. Тогда я либо вернусь в Сорренто (до Рима от
Неаполя всего 3 часа езды, а до Сорренто лишний час пароходом), либо попрошу
перевести мне в Рим и поеду оттуда лечиться в Спа [1]. Очень хочется
поскорее к вам. Только желание вернуться здоровым удерживает меня от того,
чтобы ехать сейчас же домой. Хочется мне и приступить поскорее к работе.
Узнайте в издательстве у Желдина и Рафаила [2], нет ли надобности в моем
более раннем возвращении. Из редакции никто мне не пишет. Почему и куда ушел
Асиновский?
8 августе, во всяком случае, приеду. По дороге отсюда остановлюсь на
несколько дней во Флоренции и Венеции хотя бы для самого поверхностного
знакомства с Италией. Жалко, что не удастся познакомиться с богатейшим
искусством, образцы которого сосредоточены в этих городах, более
основательно.
Звонили ли вы Н. С. Тихонову? Скажите ему, что жду письма и рассказа.
Но если рассказ еще не написан, пусть напишет мне не стесняясь. (...)
Просите товарищей по редакции писать мне. Кончает ли Владимир Васильевич
рисунки к моему "Мистеру Твистеру" [3] и делает ли Пахомов рисунки к "Мячу"?
[4]
В последнее время я никуда не ездил, - жил безвыходно в Сорренто.
Поэтому ничего интересного рассказать вам в этом письме не могу. Из Рима
напишу вам больше. Крепко вас всех целую.
Ваш С. Маршак
Начало письма не сохранилось.
1 Курорт в провинции Льеж (Бельгия) в лесистых северных предгорьях
Арденн.
2 М. А. Рафаил - директор ленинградского Огиза.
3 Книжка С. Маршака "Мистер Твистер" с иллюстрациями В. Лебедева была
издана ленинградским отделением издательства "Молодая гвардия" в 1933 году.
4 Книжка "Мяч" с рисунками А. Пахомова была выпущена ленинградским
отделением Детиздата в 1934 году.
Capo di Sorrento, 7 июня 1933 г.
Дорогой Корней Иванович,
Спасибо, что не забываете [1]. Письма меня очень радуют.
Я начинаю приходить в себя - легче дышу, больше сплю.
Побывал в Помпее, в Пестуме (Paestum). О Везувии Вам рассказывать не
буду, так как Вы скажете, что вулканов на свете не бывает [2].
Вчера видел в Сорренто очень интересное состязание камерариев. Так
называются здесь кельнеры. Камерарии состязались в беге. Каждый из них
должен был пробежать 400 метров, держа в руке поднос с бутылкой воды и
стаканом.
Увы, большинство пришло к трибуне с пустыми подносами.
Вашу мысль о том, чтобы дать в сборник издательства писателей статью,
помещенную в "Известиях" [3], конечно, расширенную и дополненную, всячески
приветствую. По возвращении в Ленинград я могу очень скоро подготовить ее
для сборника. Сообщите об этом, если считаете нужным, издательству
писателей.
Лида прислала мне статью о книгах Гершензона и Айзмана. Статья в
главном правильная. Отдельные свои замечания я послал Лиде [4]. Получила ли
она их?
Утренникам для детей сочувствую. Но боюсь, что в Италии я разучился
читать стихи вслух. С тех пор, как отсюда уехал Горький с семьей, я почти не
встречаю русских, а с итальянцами объясняюсь знаками.
Ну, пишите. Привет Лиде, Марии Борисовне, Бобе и другим нашим общим
знакомым. Жму руку.
Ваш С. Маршак
1 Письмо К. И. Чуковского не сохранилось.
2 Намек на название главы из книги К. Чуковского "От двух до пяти"
(Издательство писателей, Л. 1933) - "Акулов не бывает!". Так же была названа
одна из газетных статей К. Чуковского того времени ("Красная газета", Л.
1933, 10 апреля, вечерний выпуск).
3 Речь идет о статье С. Я. Маршака "Литература - детям" ("Известия",
1933, 23 и 27 мая). Впоследствии в переработанном виде была напечатана в
журнале "Литературный современник", М. 1933, Э 12 - номере, подготовленном
ленинградской детской редакцией.
4 См. письмо "N 86 и прим. 1 к нему.
89. С. М., И. С. и Я. С. МАРШАК, Р. И. ВИЛТЦИН [1]
Capo di Sorrento, 7 июня 1933 г.
Мои дорогие Софьюшка, Элик, Лялик и Розалия Ивановна,
(...) Я чувствую себя хорошо. Начинаю по-настоящему поправляться. Сплю
лучше. Совершил несколько прогулок по окрестностям. Когда совсем отдохну,
побываю в Риме (от Неаполя это всего в трех часах езды) и во Флоренции. Был
я на Везувии. Вся вершина горы покрыта затвердевшей лавой - неровной,
твердой и звонкой. Ходить по ней очень трудно - такими волнами она застыла.
Кругом ни травинки.
Из трещин подымается пар. Приложишь руку - горячо. Из кратера все время
идет дым, извергаются камни, крупные и мелкие, и лава. Целый высокий холм
образовался вокруг кратера. На этот холм взбираться не позволяют - опасно.
То и дело, каждые пять-десять минут, слышится клокотанье, и из двух
отверстий вылетает огонь и целый дождь камней. Это не настоящее извержение
(настоящее бывает раз в несколько лет, - последнее, кажется, года четыре
тому назад), а только напоминание о том, что вулкан еще дышит огнем. Внизу
разбросаны деревни и городки, сады и виноградники. Видна мертвая Помпея и
пространства земли, залитые лавой в 1906 году и в 1929-м. И все же люди
живут у подножия вулкана и не боятся. Говорят, что по некоторым признакам
можно предвидеть извержение, и кроме того, лава течет очень медленно, - от
нее можно уйти. Страшнее пепел и камни. Помпея была засыпана и завалена.
Сегодня ездил в Пестум (Paestum). Это древнегреческая колония на
берегу. Греки прибыли сюда когда-то на кораблях из Малой Азии. Они построили
целый город и такие же храмы с колоннами, как в Греции. Уцелели три здания -
храм Посейдона или Нептуна (бога моря), Цереры (богини плодородия) и еще
один, посвященный каким-то двум богам. Самый большой - храм Посейдона.
Огромные желтые колонны, составленные из нескольких кусков камня. Эти куски
ничем не соединены, а просто лежат один на другом, - шесть кусков в каждой
колонне. Но прилажены они так хорошо, что продержались около 2500-2600 лет.
Колонны образуют прямоугольник: впереди (со стороны моря) 4 колонны, сзади
тоже четыре, по бокам по двенадцати. Внутри тоже прямоугольник из колонн:
две впереди, две сзади, по семь с обеих сторон. Сохранилось высокое каменное
основание храма - тремя ступенями, уступами - и часть крыши впереди. Здание
поставлено так, что сквозь колонны видно с одной стороны море, с другой -
горы и со всех сторон небо. Теперь местность вокруг пустынна, и только у
ресторана с надписью "Пестум" стоят автомобили, да и то мало. Вокруг -
пустырь, трава, кузнечики. Только кое-где сохранились остатки римской
мостовой, гораздо более поздней, чем храмы. Очевидно, римляне тоже ездили
смотреть Пестум. Среди огромных камней мостовой видны узкие глубокие следы
тяжелых римских колесниц (у них было два колеса). (...)
Видели Вы в "Известиях" от 27-го окончание моей статьи?2 Не нуждаетесь
ли вы в деньгах? Пишите мне правду. Как питаетесь? Где сейчас Владимир
Васильевич? Поблагодари его, Софьюшка, за рисунки [3] и скажи, что я скоро
напишу ему. Мне очень трудно писать много писем, тем более, что короткие
письма никого не удовлетворяют. Если не трудно, позвони Николаю Семеновичу
Тихонову (кажется, телефон Э 423-16) и попроси писать мне. Получил ли он мое
письмо? Пусть и Евгений Львович4 напишет. Нет ли каких-нибудь известий о
здоровье Алексея Максимовича? Мне писали, что он нездоров. (...)
Крепко целую вас всех и жду писем.
Ваш С. Маршак
1 Р. И. Вилтцин - секретарь С. Я. Маршака.
2 "Литература - детям".
3 Рисунки В. В. Лебедева к "Мистеру Твистеру".
4 Е. Л. Шварц.
Capo di Sorrento, <8 июня 1933 г.>
Дорогой Лялик,
На этой открытке 8 ног: 4 - лошадиные, 2 - извозчичьи ноги и две ноги
поэта Торквато Тассо. Голов же всего две, потому что голова Тассо не видна.
Извозчик, который изображен здесь, возил меня раза 2-3 из Сорренто в
Капо-ди-Сорренто. Лошадь у него в бубенцах, перьях и лентах, как цирковая.
Пиши мне, Лялик.
Целую тебя.
Твой папа
91. С. М., И. С. и Я. С. МАРШАК
Capo di Sorrento, 25 июня 1933 г.
Мои милые, дорогие,
Вот уже несколько дней нет писем от вас. Получил только телеграмму от
21-го. Жду письма. В Рим я не поехал, так как решил побывать там на обратном
пути.
Это будет стоить дешевле. Нового у меня ничего нет. (...)
Статью Горького и мои стихи в "Красной газете" [1] я получил. Узнали ли
вы, кто передал туда стихи; заплатят ли они гонорар и будут ли стихи
напечатаны в журнале с теми же ошибками, что и в "Красной"? (Целая строфа
перепутана). Не знаете ли, в каком положении академ(ический) сборник? [2]
Спросите у Владимира Васильевича [3] (когда он будет в городе). Мне обещали
прислать из Москвы корректуру, но не присылают. Ничего не знаю и о другом
сборнике и о переизданиях. Печатаются ли новые книги? Кончил ли Лебедев
рисунки? Что в издательстве? Я никаких писем не получаю. Спросите Николая
Семеновича Тихонова, получил ли он мое письмо [4]. (...)
За последние недели я нигде не был. Все время - дома, в Сорренто. Ездил
только в Торре-дель-Греко - в городок, который находится от нас в 40 минутах
езды (по морю). Там был праздник, - что-то вроде открытия ярмарки. Самое
забавное - это инструмент, называемый "путипу" и состоящий из одной дощечки
с прибитыми к ней жестяными кружками и другой дощечки без кружков. Музыкант
пилит одной дощечкой другую, жесть звенит, а музыкант поет. Инструмент
нехитрый. Ты, Лялик, мог бы отлично на нем играть, даже не окончив
консерватории. Я уже начал было готовиться к поездке в Спа, но только что
получил телеграмму от Алексея Ивановича [5] о том, чтобы я задержался в
Сорренто. Буду ждать письма. Если я поеду в Спа через некоторое время - я не
успею вернуться домой к началу августа. (...)
Ваш С. М.
1 В ленинградской "Красной газете" (дневной выпуск 26 мая 1933 г., Э
119) была перепечатана статья А. М. Горького "О прозе"; в номере "Красной
газеты" от 9 июня 1933 года в заметке 3- Ф. "Мистер Твистер, бывший министр"
были приведены отрывки из произведения С. Я. Маршака, взятые из майского
выпуска журнала "Еж", где был впервые напечатан "Мистер Твистер".
2 О нем идет речь в письме Э 81 и прим. 2 к этому письму, 8 Художник В.
В. Лебедев.
4 Письмо Н. С. Тихонову не сохранилось.
5 А. И. Пантелеев.
Hampteau-en-Ardenne [1], 5 августа 1933 г.
Дорогой Алексей Максимович,
Пишу Вам из маленького городка в Арденнах, где я провожу последние
недели перед возвращением домой.
С огромной радостью узнал я из газет о том, что Детиздат становится
реальным фактом. Хотелось бы только, чтобы новое издательство было построено
и оборудовано заботливо, бережно и любовно, чтобы ему дали с самого начала
все необходимое для жизни и процветания.
Сейчас я хочу обратить Ваше внимание на одно дело, по-моему очень
интересное и нужное. Несколько месяцев тому назад при Комитете пропаганды и
популяризации научных знаний (в Академии наук СССР) образовалась редакция
--с участием Келлера, Ольденбурга, Ферсмана, Самойловича, Борисяка и др.
[2], которая взяла на себя заботу о создании серии научно-популярных книг
для детей и юношества. Редакция предполагала привлечь к работе и крупных
ученых, и молодых научных работников, участников многочисленных экспедиций.
Участники экспедиций, разбросанные по всей территории Союза, могли бы дать
юношеству живую и полную географию и этнографию нашей страны - в очерках, в
письмах, путевых записках, отрывках из дневников, в фотографиях и рисунках.
Конечно, в литературной обработке материала многим из авторов пришли бы на
помощь писатели, входящие в редакцию.
Перед моим отъездом из СССР было затеяно и даже начато несколько книг.
А. Е. Ферсман взялся писать о "Завоевании пустыни"; молодой ботаник Родин -
о поисках советского каучука, С. Ф. Ольденбург - о Таджикистане.
Предполагалось привлечь сотрудников Вавилова - "охотников за растениями".
Но, конечно, основной контингент авторов должен был состоять из молодежи.
Теперь все это дело как будто замерло [3]. О нем, очевидно, стали
забывать среди множества других дел и забот. А между тем эта серия книг
могла бы быть ценным вкладом в Детиздат.
Мне кажется, что люди, которые возглавят новое детское издательство и в
Ленинграде и в Москве, должны отнестись со вниманием к этой затее и не дать
ей заглохнуть. Я уверен, что из тысяч научных работников и участников
экспедиций найдется десяток-другой талантливых пропагандистов науки, а
материал - живой и увлекательный - есть в наше время у всех.
Председателем редакционного комитета был сперва акад. Келлер
(руководитель ботанического института в Ленинграде), а потом Ольденбург. В
курсе этого дела был Желдин, руководитель ленинградской "Молодой гвардии".
В конце августа или в самом начале сентября я вернусь в СССР. Застану
ли я еще Вас в Москве?
Крепко жму руку
С. Маршак
1 Письмо послано из Бельгии, с курорта в Арденнских горах на востоке
страны.
2 В редакцию вошли академики- геолог и палеонтолог А. А. Борисяк
(1872-1944), ботаник-эколог Б. А. Келлер (1874- 1945), востоковед С. Ф.
Ольденбург (1863-1934), полярный исследователь, профессор Р. А. Самойлович
(1881-1938).
3 Действительно, ни одна из упомянутых книг не вышла в свет. Часть
материалов была напечатана в номере журнала "Литературный современник", Л.
1933, Э 12 (номер подготовлен ленинградской детской редакцией). В журнале
были напечатаны статья академика С. Ф. Ольденбурга "Наука и дети", работа
ученого-физика Я. Дорфмана "Рассказы об ученых".
<Ленинград>, 13 марта 1934 г.
Уважаемый товарищ,
На днях получил через Ленинградский Оргкомитет Ваше письмо [1]. Был бы
очень рад познакомиться с Вашей книгой [2], но, к сожалению, книга эта до
Развалины сохранились без перемен вследствие того, что были залиты лавой и
засыпаны пеплом Везувия 2000 лет тому назад [1]. Правда, он сохранился
только относительно, - нет ни одного целого дома, но все же это настоящий
город с улицами и площадями. Ученые раскопали его (и до сих пор еще
раскапывают) и нашли храмы, дворцы, дома, таверны, мастерские, лавки, тела
людей, сохранившие не только свои очертания, но и положение, в котором живые
существа находились в момент катастрофы. Некоторые люди и животные погибли,
вероятно, во сне, не успев проснуться (мальчик лет десяти, похожий на статую
из серого камня, спокойно спит, поджав ноги). Другие судорожно скорчились, -
очевидно задыхаясь (женщина, несколько мужчин, собака в ошейнике с двумя
пуговицами). Сохранились трубы водопровода, тротуары, - очень высокие, -
мостовые (все улицы мощены камнем), кувшины, женские гребешки, румяна и
помады, зубоврачебные и разные другие медицинские инструменты,
принадлежности для маникюра, лампы с двумя отверстиями - для фитиля и для
масла. В тавернах - каменные стойки в виде буквы П или буквы Г с
углублениями для вина. Уцелели (то есть почти уцелели) некоторые дома. Дом
устроен так. Вход. Передняя с живописью на стенах. Дальше атриум - зал с
четырехугольным отверстием в потолке, который опирался на четыре колонны.
Под отверстием в полу небольшой бассейн для дождевой воды. Налево и направо
- двери в маленькие спальни. Спален очень много. Пол в них, как и в атриуме,
- каменный, чаще всего мозаичный. Дальше прямо из атриума выходишь во
внутренний двор или сад, окруженный с четырех сторон коридором из двух рядов
колонн (периоилиум). В середине сада - статуя и фонтан. Стены всего дома
расписаны фресками, сохранившими свои цвета до сих пор (боги, звери, цветы,
плоды). На улицах, чтобы в сырую погоду не замочить обуви, в землю между
тротуарами вкапывали два-три-четыре камня, - число их зависит от ширины
улицы. Переступая с камня на камень, можно было перейти через улицу с
тротуара на тротуар. А широко расставленные колеса повозок (у них было по
два колеса) проходили в промежутках между камнями. Видел я термы - бани.
Сначала раздевальные с углублениями в стенах в виде шкафиков для платья и с
каменными сидениями, на которых рабы ожидали своих господ. Потом -
тепидариум, где парились. Потом - калидариум, где мылись в общей каменной
ванне горячей водой; потом фригидариум с другой общей ванной, где мылись
холодной водой. И, наконец, круглая и высокая каменная площадка, на которой
обливались, ополаскивались. Перед банями - просторный двор, частью занятый
крытым помещением, посвященным богу Гермесу. Во дворе и в крытом помещении
занимались гимнастикой. В траве до сих пор валяется большой каменный шар -
мячик древних римлян. Уцелел в Помпее и амфитеатр (цирк), где гладиаторы
сражались друг с другом и со львами. Сохранился форум - огромная площадь
народных собраний, со всех сторон окруженная рядом величавых и стройных
колонн. Теперь этих колонн мало, но можно себе представить, какой
великолепной была площадь. Даже без людей она кажется оживленной. Тут же у
форума - храмы Юпитера, Аполлона, Венеры. От них остались только широкие
лестницы и просторные площадки, возвышающиеся одна над другой. Тут были
жертвенники. Теперь лишь кое-где уцелела колонна, как одинокий зуб в деснах,
а вместо подлинных статуй стоят их копии, правда, очень хорошие, отлитые из
бронзы в современной неаполитанской мастерской. Но всего не расскажешь. Я
прошатался по мертвому городу часов шесть и не ушел бы, если бы меня не
вывел безносый администратор, похожий на мертвецов Помпеи - в пять часов
вечера город закрывается.
Я непременно побываю там еще раз, если будет возможность. В последние
дни я опять сижу дома, читаю и гуляю только по саду, - отчасти из экономии,
а отчасти из-за сырой и прохладной погоды, которая стоит здесь в последнее
время. С тех пор, как уехал Горький, здесь стало пустынно. В первое время со
мною вместе жил Бабель, но вчера и он уехал. Из служащих здесь находится
один только Чечило, веселый неаполитанец, который объясняется со мной
жестами и готовит мне пищу. Не знаю еще, будет ли такое хозяйство экономнее,
чем питание на стороне. В последние дни перед отъездом Горького мне пришлось
немного поработать. Он высказал мне разные свои соображения о детской
литературе (очень ценные) и попросил изложить на бумаге то, о чем мы
говорили. Я просидел за этим делом дня два, а потом после нового разговора с
Горьким все заново переработал. Он взял эту записку с собой и хотел еще
дополнить ее по дороге и в Москве [2]. Не знаю, что он с ней будет делать.
Зато после отъезда А(лексея) Максимовича) я погрузился в полное безделье и
только теперь опять принимаюсь понемногу за книги. Но больше гуляю и лежу.
(...)
Я здесь ни одного человека не знаю. Даже для санаторного образа жизни у
меня тут слишком много покоя, оттого я начинаю беспокоиться, тревожиться о
тебе, о мальчиках, о работе. Но это бывает только в такую плохую погоду, как
сейчас, когда ветер и дождь. Но говорят, что скоро будет настоящее
итальянское лето. (...)
Где сейчас Люся? Когда приедут в Ленинград Ал(ексей) Максимович) и Петр
Петр(ович), пусть он повидается с ними. Ал(ексей) Максимович) хотел
поговорить с ним о новой книжке. Если ты будешь в городе, повидайся и ты. Но
специально для этого не приезжай. Я хочу, чтобы ты получше отдохнула. Если
тебе нетрудно, позвони в Совкино Панне Исааковне (телефон у нас записан или
ты можешь узнать его у Алексея Ивановича [3]) и скажи, что над сценариями
мультипликации я думаю и приступлю к работе по возвращении. (...)
От Ромен Роллана и его жены письма [4] еще нет.
1 Античный город Помпея на берегу Неаполитанского залива был погребен
под слоем пепла и лавы во время извержения 24-26 августа 79 г. н. э.
2 Имеется в виду записка А. М. Горького о советской детской литературе,
на основе которой было создано специальное детское издательство Детиздат (в
настоящее время - "Детская литература") (См. также письмо Э 343).
3 Алексей Иванович Пантелеев (лит. псевд. - Л. Пантелеев) - детский
писатель.
4 Письмо Р. Роллана и его жены Марии Павловны Кудашезой к С. Я. Маршаку
в архиве порта не сохранилось.
Capo di Sorrento, 27 мая 1933 г.
Дорогая Лидия Корнеевна,
Вы задали мне трудную задачу, прислав мне на отзыв критическую статью о
книгах "Две жизни Госсека" и "Хаусорн" [1]. В статье 34 страницы, а времени
Вы мне дали очень мало. Я и так не знаю, поспеет ли мое письмо с замечаниями
к 5-му - ко времени верстки. Я очень торопился и поэтому не уверен, что мои
замечания принесут статье существенную пользу. Все же я просидел над этим
делом три дня и совершенно позабыл, что за окнами растут лимоны, а за
воротами пробегают лошади, украшенные лентами и перьями. Это напомнило мне
времена хорошей редакционной работы. Зная, что у авторов времени мало, а
исправлять статью очень трудно, я попытался в некоторых случаях изменить
редакцию фразы - там, где мысль мне казалась неточно или неясно выраженной.
В статье много хорошего и правильного. Но иногда переход от одной части к
другой неудачен, то есть получается отрывистость - так, например, вступление
не связано (слабо связано) с дальнейшим. Бывает и так, что какая-нибудь
мысль (например, о книжках, которые пишутся непрофессиональными
литераторами, или о том, что детскую книжку надо писать настолько просто и
монументально, чтобы ее понял неподготовленный ребенок, и что эта простота и
есть литературное качество, мастерство) - такая мысль в статье обычно
предшествует поясняющим ее примерам и потому кажется сложной и не совсем
даже ясной. Я попытался в замечаниях упростить и конкретизировать такие
места. Отнеситесь к моим поправкам критически, а там, где можете, найдите
лучший вариант. По замечаниям моим Вы поймете, какие места мне казались
неудачно сформулированными, сбивчивыми или расплывчатыми. Советую Вам
исправить все в рукописи, переписать, прочитать вновь, чтобы увидеть, стало
ли лучше и не исчезла ли последовательность, а потом уж править в
корректуре. Мне кажется, что главное достоинство статьи, которое читатель
должен почувствовать, заключается в том, что авторы искренне стремятся к
повышению качества детской литературы и что они люди, имеющие
непосредственное дело с детской книжкой. Тем более надо воздержаться от
некоторых резкостей по отношению к разбираемым книгам. (Например, в
заключении той части статьи, где говорится о второй книге.) Если, скажем, Вы
говорите, что книга безграмотна, Вы можете доказать это цитатами. Но если Вы
утверждаете, что книга скучна, - как Вы это докажете? Один скучный абзац еще
не докажет "скучности" всей книги. Там, где говорится о "послесловиях" и о
дополнительных "разговорах" в "Жизни Госсека", я не удержался от того, чтобы
не предложить Вам стихи, а дальше говорю о Пифии и т. д., но, может быть,
это усилит резкость тона, а потому лучше этим, пожалуй, не воспользоваться.
Рецензия должна быть остра, но не резка. Я уверен, что редакция, выпустившая
книжки, очень обидится. Что касается заключения статьи, то оно может быть
еще короче. Вроде: "Мы рассмотрели две книжки. Одна из них написана
человеком, неискушенным в литературном мастерстве, другая - профессиональным
литератором. Обе книжки чрезвычайно показательны для нашей детской
литературы, где наряду с хорошими, а иногда и отличными книжками,
выпускаемыми и в Москве и в Ленинграде, до сих пор еще преобладает либо
протокол, голая схема, неспособная воздействовать на чувства и воображение
читателя, либо псевдохудожественная книга, смесь декламации с тем же
протоколом. Ни того, ни другого нам не надо. Мы должны требовать повышения
качества детской литературы".
Мне кажется, так лучше. Где-то в первой части статьи следовало бы
сказать немного больше и теплее об авторе первой книги. Ну, устал, не могу
больше писать. Спасибо за подробное письмо [2]. На днях на него отвечу. А Вы
пишите. Привет всем авторам статьи. Когда получите это письмо,
телеграфируйте, я буду знать, что не опоздал к сроку. Что касается подписей,
то думаю, что довольно одного А. Углова и Л. Чуковской, или только Углова,
или только Л. Чуковской.
Попросите наших редакторов писать мне. Буду очень благодарен. Корнею
Ивановичу скажите, что второе его письмо получил, был рад и на днях отвечу.
Жму руку.
С. Маршак
Поклонитесь Самуилу Мироновичу [3] и Самуилу Борисовичу [4]. Когда
возвращается Желдин? [5] Кланяйтесь от меня Будогоскому [6], Шварцу [7].
1 Л. Чуковская прислала коллективную статью Т. Габбе, З. Задунайской,
А. Любарской и Л. Чуковской "Не так и не то (Заметки о детских книгах)", в
которой критическому анализу были подвергнуты две книги для детей,
выпущенные издательством "Молодая гвардия": Гарри Айзман, Хаусорн, М. 1932,
и М. Гершензон, Две жизни Госсека, М. 1933. Статья была напечатана
впоследствии в июльском номере журнала "Звезда" за 1933 год.
2 Письмо Л. К. Чуковской не сохранилось.
3 С. М. Алянский, заведующий производственным отделом ленинградской
детской редакции.
4 С. Б. Асиновский - заведующий редакцией детского отдела ЛенОгиза.
5 Л. Б. Желдин - директор ленинградского отделения издательства
"Молодая гвардия", в состав которого входил в то время отдел детской книги.
6 З. А. Будогоский, художник, в то время заведовавший оформлением книг
в редакции.
7 Е. Шварц, писатель, в то время работал в редакции журнала "Еде".
87. С. М., И. С. и Я. С. МАРШАК
<Италия, начало июня 1933 г.>
(...) Пожалуйста, пишите, - хотя бы по два слова, но часто. Если я не
буду знать, здоровы ли вы, я не поправлюсь. Пока я буду в Риме, вероятно,
придет ответ относительно денег. Тогда я либо вернусь в Сорренто (до Рима от
Неаполя всего 3 часа езды, а до Сорренто лишний час пароходом), либо попрошу
перевести мне в Рим и поеду оттуда лечиться в Спа [1]. Очень хочется
поскорее к вам. Только желание вернуться здоровым удерживает меня от того,
чтобы ехать сейчас же домой. Хочется мне и приступить поскорее к работе.
Узнайте в издательстве у Желдина и Рафаила [2], нет ли надобности в моем
более раннем возвращении. Из редакции никто мне не пишет. Почему и куда ушел
Асиновский?
8 августе, во всяком случае, приеду. По дороге отсюда остановлюсь на
несколько дней во Флоренции и Венеции хотя бы для самого поверхностного
знакомства с Италией. Жалко, что не удастся познакомиться с богатейшим
искусством, образцы которого сосредоточены в этих городах, более
основательно.
Звонили ли вы Н. С. Тихонову? Скажите ему, что жду письма и рассказа.
Но если рассказ еще не написан, пусть напишет мне не стесняясь. (...)
Просите товарищей по редакции писать мне. Кончает ли Владимир Васильевич
рисунки к моему "Мистеру Твистеру" [3] и делает ли Пахомов рисунки к "Мячу"?
[4]
В последнее время я никуда не ездил, - жил безвыходно в Сорренто.
Поэтому ничего интересного рассказать вам в этом письме не могу. Из Рима
напишу вам больше. Крепко вас всех целую.
Ваш С. Маршак
Начало письма не сохранилось.
1 Курорт в провинции Льеж (Бельгия) в лесистых северных предгорьях
Арденн.
2 М. А. Рафаил - директор ленинградского Огиза.
3 Книжка С. Маршака "Мистер Твистер" с иллюстрациями В. Лебедева была
издана ленинградским отделением издательства "Молодая гвардия" в 1933 году.
4 Книжка "Мяч" с рисунками А. Пахомова была выпущена ленинградским
отделением Детиздата в 1934 году.
Capo di Sorrento, 7 июня 1933 г.
Дорогой Корней Иванович,
Спасибо, что не забываете [1]. Письма меня очень радуют.
Я начинаю приходить в себя - легче дышу, больше сплю.
Побывал в Помпее, в Пестуме (Paestum). О Везувии Вам рассказывать не
буду, так как Вы скажете, что вулканов на свете не бывает [2].
Вчера видел в Сорренто очень интересное состязание камерариев. Так
называются здесь кельнеры. Камерарии состязались в беге. Каждый из них
должен был пробежать 400 метров, держа в руке поднос с бутылкой воды и
стаканом.
Увы, большинство пришло к трибуне с пустыми подносами.
Вашу мысль о том, чтобы дать в сборник издательства писателей статью,
помещенную в "Известиях" [3], конечно, расширенную и дополненную, всячески
приветствую. По возвращении в Ленинград я могу очень скоро подготовить ее
для сборника. Сообщите об этом, если считаете нужным, издательству
писателей.
Лида прислала мне статью о книгах Гершензона и Айзмана. Статья в
главном правильная. Отдельные свои замечания я послал Лиде [4]. Получила ли
она их?
Утренникам для детей сочувствую. Но боюсь, что в Италии я разучился
читать стихи вслух. С тех пор, как отсюда уехал Горький с семьей, я почти не
встречаю русских, а с итальянцами объясняюсь знаками.
Ну, пишите. Привет Лиде, Марии Борисовне, Бобе и другим нашим общим
знакомым. Жму руку.
Ваш С. Маршак
1 Письмо К. И. Чуковского не сохранилось.
2 Намек на название главы из книги К. Чуковского "От двух до пяти"
(Издательство писателей, Л. 1933) - "Акулов не бывает!". Так же была названа
одна из газетных статей К. Чуковского того времени ("Красная газета", Л.
1933, 10 апреля, вечерний выпуск).
3 Речь идет о статье С. Я. Маршака "Литература - детям" ("Известия",
1933, 23 и 27 мая). Впоследствии в переработанном виде была напечатана в
журнале "Литературный современник", М. 1933, Э 12 - номере, подготовленном
ленинградской детской редакцией.
4 См. письмо "N 86 и прим. 1 к нему.
89. С. М., И. С. и Я. С. МАРШАК, Р. И. ВИЛТЦИН [1]
Capo di Sorrento, 7 июня 1933 г.
Мои дорогие Софьюшка, Элик, Лялик и Розалия Ивановна,
(...) Я чувствую себя хорошо. Начинаю по-настоящему поправляться. Сплю
лучше. Совершил несколько прогулок по окрестностям. Когда совсем отдохну,
побываю в Риме (от Неаполя это всего в трех часах езды) и во Флоренции. Был
я на Везувии. Вся вершина горы покрыта затвердевшей лавой - неровной,
твердой и звонкой. Ходить по ней очень трудно - такими волнами она застыла.
Кругом ни травинки.
Из трещин подымается пар. Приложишь руку - горячо. Из кратера все время
идет дым, извергаются камни, крупные и мелкие, и лава. Целый высокий холм
образовался вокруг кратера. На этот холм взбираться не позволяют - опасно.
То и дело, каждые пять-десять минут, слышится клокотанье, и из двух
отверстий вылетает огонь и целый дождь камней. Это не настоящее извержение
(настоящее бывает раз в несколько лет, - последнее, кажется, года четыре
тому назад), а только напоминание о том, что вулкан еще дышит огнем. Внизу
разбросаны деревни и городки, сады и виноградники. Видна мертвая Помпея и
пространства земли, залитые лавой в 1906 году и в 1929-м. И все же люди
живут у подножия вулкана и не боятся. Говорят, что по некоторым признакам
можно предвидеть извержение, и кроме того, лава течет очень медленно, - от
нее можно уйти. Страшнее пепел и камни. Помпея была засыпана и завалена.
Сегодня ездил в Пестум (Paestum). Это древнегреческая колония на
берегу. Греки прибыли сюда когда-то на кораблях из Малой Азии. Они построили
целый город и такие же храмы с колоннами, как в Греции. Уцелели три здания -
храм Посейдона или Нептуна (бога моря), Цереры (богини плодородия) и еще
один, посвященный каким-то двум богам. Самый большой - храм Посейдона.
Огромные желтые колонны, составленные из нескольких кусков камня. Эти куски
ничем не соединены, а просто лежат один на другом, - шесть кусков в каждой
колонне. Но прилажены они так хорошо, что продержались около 2500-2600 лет.
Колонны образуют прямоугольник: впереди (со стороны моря) 4 колонны, сзади
тоже четыре, по бокам по двенадцати. Внутри тоже прямоугольник из колонн:
две впереди, две сзади, по семь с обеих сторон. Сохранилось высокое каменное
основание храма - тремя ступенями, уступами - и часть крыши впереди. Здание
поставлено так, что сквозь колонны видно с одной стороны море, с другой -
горы и со всех сторон небо. Теперь местность вокруг пустынна, и только у
ресторана с надписью "Пестум" стоят автомобили, да и то мало. Вокруг -
пустырь, трава, кузнечики. Только кое-где сохранились остатки римской
мостовой, гораздо более поздней, чем храмы. Очевидно, римляне тоже ездили
смотреть Пестум. Среди огромных камней мостовой видны узкие глубокие следы
тяжелых римских колесниц (у них было два колеса). (...)
Видели Вы в "Известиях" от 27-го окончание моей статьи?2 Не нуждаетесь
ли вы в деньгах? Пишите мне правду. Как питаетесь? Где сейчас Владимир
Васильевич? Поблагодари его, Софьюшка, за рисунки [3] и скажи, что я скоро
напишу ему. Мне очень трудно писать много писем, тем более, что короткие
письма никого не удовлетворяют. Если не трудно, позвони Николаю Семеновичу
Тихонову (кажется, телефон Э 423-16) и попроси писать мне. Получил ли он мое
письмо? Пусть и Евгений Львович4 напишет. Нет ли каких-нибудь известий о
здоровье Алексея Максимовича? Мне писали, что он нездоров. (...)
Крепко целую вас всех и жду писем.
Ваш С. Маршак
1 Р. И. Вилтцин - секретарь С. Я. Маршака.
2 "Литература - детям".
3 Рисунки В. В. Лебедева к "Мистеру Твистеру".
4 Е. Л. Шварц.
Capo di Sorrento, <8 июня 1933 г.>
Дорогой Лялик,
На этой открытке 8 ног: 4 - лошадиные, 2 - извозчичьи ноги и две ноги
поэта Торквато Тассо. Голов же всего две, потому что голова Тассо не видна.
Извозчик, который изображен здесь, возил меня раза 2-3 из Сорренто в
Капо-ди-Сорренто. Лошадь у него в бубенцах, перьях и лентах, как цирковая.
Пиши мне, Лялик.
Целую тебя.
Твой папа
91. С. М., И. С. и Я. С. МАРШАК
Capo di Sorrento, 25 июня 1933 г.
Мои милые, дорогие,
Вот уже несколько дней нет писем от вас. Получил только телеграмму от
21-го. Жду письма. В Рим я не поехал, так как решил побывать там на обратном
пути.
Это будет стоить дешевле. Нового у меня ничего нет. (...)
Статью Горького и мои стихи в "Красной газете" [1] я получил. Узнали ли
вы, кто передал туда стихи; заплатят ли они гонорар и будут ли стихи
напечатаны в журнале с теми же ошибками, что и в "Красной"? (Целая строфа
перепутана). Не знаете ли, в каком положении академ(ический) сборник? [2]
Спросите у Владимира Васильевича [3] (когда он будет в городе). Мне обещали
прислать из Москвы корректуру, но не присылают. Ничего не знаю и о другом
сборнике и о переизданиях. Печатаются ли новые книги? Кончил ли Лебедев
рисунки? Что в издательстве? Я никаких писем не получаю. Спросите Николая
Семеновича Тихонова, получил ли он мое письмо [4]. (...)
За последние недели я нигде не был. Все время - дома, в Сорренто. Ездил
только в Торре-дель-Греко - в городок, который находится от нас в 40 минутах
езды (по морю). Там был праздник, - что-то вроде открытия ярмарки. Самое
забавное - это инструмент, называемый "путипу" и состоящий из одной дощечки
с прибитыми к ней жестяными кружками и другой дощечки без кружков. Музыкант
пилит одной дощечкой другую, жесть звенит, а музыкант поет. Инструмент
нехитрый. Ты, Лялик, мог бы отлично на нем играть, даже не окончив
консерватории. Я уже начал было готовиться к поездке в Спа, но только что
получил телеграмму от Алексея Ивановича [5] о том, чтобы я задержался в
Сорренто. Буду ждать письма. Если я поеду в Спа через некоторое время - я не
успею вернуться домой к началу августа. (...)
Ваш С. М.
1 В ленинградской "Красной газете" (дневной выпуск 26 мая 1933 г., Э
119) была перепечатана статья А. М. Горького "О прозе"; в номере "Красной
газеты" от 9 июня 1933 года в заметке 3- Ф. "Мистер Твистер, бывший министр"
были приведены отрывки из произведения С. Я. Маршака, взятые из майского
выпуска журнала "Еж", где был впервые напечатан "Мистер Твистер".
2 О нем идет речь в письме Э 81 и прим. 2 к этому письму, 8 Художник В.
В. Лебедев.
4 Письмо Н. С. Тихонову не сохранилось.
5 А. И. Пантелеев.
Hampteau-en-Ardenne [1], 5 августа 1933 г.
Дорогой Алексей Максимович,
Пишу Вам из маленького городка в Арденнах, где я провожу последние
недели перед возвращением домой.
С огромной радостью узнал я из газет о том, что Детиздат становится
реальным фактом. Хотелось бы только, чтобы новое издательство было построено
и оборудовано заботливо, бережно и любовно, чтобы ему дали с самого начала
все необходимое для жизни и процветания.
Сейчас я хочу обратить Ваше внимание на одно дело, по-моему очень
интересное и нужное. Несколько месяцев тому назад при Комитете пропаганды и
популяризации научных знаний (в Академии наук СССР) образовалась редакция
--с участием Келлера, Ольденбурга, Ферсмана, Самойловича, Борисяка и др.
[2], которая взяла на себя заботу о создании серии научно-популярных книг
для детей и юношества. Редакция предполагала привлечь к работе и крупных
ученых, и молодых научных работников, участников многочисленных экспедиций.
Участники экспедиций, разбросанные по всей территории Союза, могли бы дать
юношеству живую и полную географию и этнографию нашей страны - в очерках, в
письмах, путевых записках, отрывках из дневников, в фотографиях и рисунках.
Конечно, в литературной обработке материала многим из авторов пришли бы на
помощь писатели, входящие в редакцию.
Перед моим отъездом из СССР было затеяно и даже начато несколько книг.
А. Е. Ферсман взялся писать о "Завоевании пустыни"; молодой ботаник Родин -
о поисках советского каучука, С. Ф. Ольденбург - о Таджикистане.
Предполагалось привлечь сотрудников Вавилова - "охотников за растениями".
Но, конечно, основной контингент авторов должен был состоять из молодежи.
Теперь все это дело как будто замерло [3]. О нем, очевидно, стали
забывать среди множества других дел и забот. А между тем эта серия книг
могла бы быть ценным вкладом в Детиздат.
Мне кажется, что люди, которые возглавят новое детское издательство и в
Ленинграде и в Москве, должны отнестись со вниманием к этой затее и не дать
ей заглохнуть. Я уверен, что из тысяч научных работников и участников
экспедиций найдется десяток-другой талантливых пропагандистов науки, а
материал - живой и увлекательный - есть в наше время у всех.
Председателем редакционного комитета был сперва акад. Келлер
(руководитель ботанического института в Ленинграде), а потом Ольденбург. В
курсе этого дела был Желдин, руководитель ленинградской "Молодой гвардии".
В конце августа или в самом начале сентября я вернусь в СССР. Застану
ли я еще Вас в Москве?
Крепко жму руку
С. Маршак
1 Письмо послано из Бельгии, с курорта в Арденнских горах на востоке
страны.
2 В редакцию вошли академики- геолог и палеонтолог А. А. Борисяк
(1872-1944), ботаник-эколог Б. А. Келлер (1874- 1945), востоковед С. Ф.
Ольденбург (1863-1934), полярный исследователь, профессор Р. А. Самойлович
(1881-1938).
3 Действительно, ни одна из упомянутых книг не вышла в свет. Часть
материалов была напечатана в номере журнала "Литературный современник", Л.
1933, Э 12 (номер подготовлен ленинградской детской редакцией). В журнале
были напечатаны статья академика С. Ф. Ольденбурга "Наука и дети", работа
ученого-физика Я. Дорфмана "Рассказы об ученых".
<Ленинград>, 13 марта 1934 г.
Уважаемый товарищ,
На днях получил через Ленинградский Оргкомитет Ваше письмо [1]. Был бы
очень рад познакомиться с Вашей книгой [2], но, к сожалению, книга эта до