Страница:
Ваш С. Маршак
Нат(алья) Георг(иевна),
Примите выражение самого искреннего сочувствия по поводу смерти Вашего
дяди [14]. Я его хорошо знал и даже ссорился с ним в Кубу. Он был очень
хороший человек.
---
Посылаю загадки Бекетовой. Из них две, отмеченные крестиками,
удовлетворительны.
1 Письмо адресовано Н. Г. Болотовой - секретарю редакции журнала
"Воробей", и ее мужу, писателю С. А. Семенову. Н. Г. Болотова прислала С. Я.
Маршаку в Евпаторию экземпляры только что вышедшего июльского номера журнала
за 1924 год. Письмо Н. Г. Болотовой не сохранилось.
2 Очерки М. Новорусского "Тюремные Робинзоны" ("Воробей", 1924, ЭЭ
6-8). В этих очерках Новорусский описывал свое заключение в Шлиссельбургской
крепости, в которой он провел 18 с половиной лет (1887-1905). К пожизненному
заключению он был приговорен за участие в подготовке покушения на Александра
III.
3 Рассказ Б. Житкова, печатавшийся в ЭЭ 6-8 журнала.
4 Речь идет о вводном примечании от редакции к продолжению публикации
очерков М. Новорусского.
5 "Бродячий фотограф" - отдел журнала, состоящий из подробных пояснений
к фотографиям на актуальные темы.
6 О каких стихах идет речь, установить не удалось. Поэт О. Мандельштам
(1891-1938) изредка печатал в журнале "Воробей" свои стихи для детей.
7 Рассказ В. Грязнова "Пуговичный коминтерн" был напечатан в следующем
номере журнала.
8 Главный редактор ленинградского отделения Огиза. Речь идет о планах
передачи журнала "Воробей" в ведение Огиза.
9 Возможно, речь идет о сборниках "Советские ребята" (четыре номера
сборника были изданы Ленинградским отделением Гиза в 1926-1928 гг.).
10 Илье Яковлевичу Маршаку (псевд. М. Ильин).
11 М. А. Бекетова (1862-1938) - писательница и переводчица, тетка А. А.
Блока.
12 Л. В. Берман - писатель, новый секретарь журнала; вед отдел журнала
"Дневник".
13 Б. С. Житков, детский писатель.
14 М. Л. Хейсин, ученый кооператор; работал в системе ЦЕКУБУ - комиссии
по улучшению быта ученых, созданной по инициативе А. М. Горького.
58. А. В. БОГДАНОВОЙ и Д. Н. ОРЛОВУ
Крым, Евпатория, 2 августа 1924 г.
Мои дорогие Анна Васильевна и Дмитрий Николаевич,
Ваши письма были получены мною в очень тяжелое для меня время. Я
пережил большое горе [1], от которого еще до сих пор не оправился. Простите,
дорогие, что так поздно отвечаю Вам [2]. Не знаю, дойдет ли до Вас это
письмо. На всякий случай посылаю открытку по адресу Театра Революции.
Много раз хотелось мне писать Вам и звать в Петроград, в Театр Юных
Зрителей. Александр Александрович Брянцев видел Вас на сцене в Москве и был
бы очень рад залучить Вас к себе. Труппа у него полна, в Ленинграде он
отказывает даже выдающимся актерам, но Вас он очень хотел бы привлечь.
По старой дружбе я хочу высказать Вам свои откровенные соображения по
этому поводу.
Дело в том, что положение мое в театре не такое, как было у нас в
Ек(атерино)даре. Я не глава театра, а только заведующий
литературно-репертуарной частью. Поэтому я могу быть только посредником в
переговорах.
Вот что я могу сказать о театре. Это единственный работающий и
прогрессирующий театр в Ленинграде. Работают очень много и на репетициях и в
студии, обязательной для всех (там ритмика, акробатика, пение, танцы и т.
д.) - от 10 ч. до 2 и от 4 до 10 часов веч(ера) каждый день. Дисциплина
строгая, но при этом и большое одушевление. О направлении театра я не хочу
говорить. Я лично не верю в направления, а верю в актеров.
Актеры есть талантливые, режиссер опытный. В театре нет интриг, жизнь
протекает довольно ровно и мирно. Публики много. Боюсь, что в материальном
отношении Вы были бы обставлены хуже, чем в Москве. Выплата денег
своевременная, по ставкам Сорабиса. Вновь вступающие актеры в первое время
получают не выше 14-й категории. (Исключений ни для кого не делают.)
Хорошо организована столовая, буфет, летняя дача. Пьесы идут для
средн(его) возраста и для юношества. Сейчас в репертуаре: "Скапен",
"Бедность не порок", "Конек-Горбунок", очень хорошая морская пьеса (названия
еще не знаю. На сцепе корабль), "На баррикадах" (по В. Гюго), предполагается
возобновление "Таира и Зорэ" [3] - Брянцев прекрасный организатор, человек
здравого смысла и большой воли. Уклад жизни в театре чуть-чуть напоминает
монастырский. Не пугайтесь. Я говорю это в том смысле, что там царит
дисциплина, равномерность, отсутствует борьба отдельных лиц и личных
интересов.
Публика очень благодарная. Свой театр любит.
С каждым годом театр становится все прочнее. Большинство работников
составляет дружную семью.
Не знаю, удалось ли дать Вам представление о жизни в театре. Очень
жаль, что Вам не удалось побывать на спектаклях и лично познакомиться с
театром.
Из постановок целиком удовлетворила меня (а мои требования с каждым
годом становятся все строже) только одна - "Конек-Горбунок". Дм(итрий)
Ник(олаевич) был бы в этой пьесе чудесным Иванушкой.
К сожалению, я не могу Вам сообщить сейчас свой адрес. Завтра я с
Софией Михайловной и сыном уезжаем отсюда на Южный берег Крыма. Пишите мне
по адресу: Ленинград, Потемкинская, 5, кв. 10, С. Я. Маршаку. Мне письмо
перешлют.
А если Вы захотите вступить в переговоры с ТЮЗ, напишите
непосредственно Брянцеву (Гос. Театр Юных Зрителей, Моховая, 35).
Надеюсь, что в близком будущем или в далеком мы опять будем работать
вместе.
Давайте не будем считаться письмами и постараемся не упускать друг
друга из виду. Осенью пришлю Вам свои новые книжки. Сообщите, куда писать
Вам.
Целую вас обоих.
Ваш С. Маршак
Автограф письма хранится в ЦГАЛИ (фонд 2216).
1 Смерть отца С. Маршака - Якова Мироновича, умершего 24 апреля 1924 г.
(р. в 1855 г.).
2 Письмо А. В. Богдановой и Д. Н. Орлова не сохранилось.
3 С. Маршак перечисляет следующие пьесы репертуара ленинградского ТЮЗа
сезона 1923-1924 годов - "Проделки Скапена" Ж.-Б. Мольера, "Бедность не.
порок" А. Н. Островского, "Конек-Горбунок" П. П. Ершова (в обработке П. П.
Горлова), "Предатель" Б. Житкова (со сценой на палубе парусной шхуны); пьеса
Е. Васильевой и С. Маршака "Таир и Зорэ" была поставлена 8 июня 1923 года,
прошла три раза и более не возобновлялась.
{Берлин, июль 1925 г.)
Мой милый мальчик Элик,
Посылаю тебе это письмо [1] воздушной почтой. Я опущу его в маленький
ящик на углу, и сегодня же аэроплан понесет его в Ленинград.
Вчера я был здесь в Зоологическом саду (немцы называют его просто:
"Цоо"). Видел слоненка величиною с комод. Он бродил один по клетке (очень
большой) и очень смешно изгибал свой хобот. Видел маленькую обезьянку,
которая прицеплялась к животу своей матери, когда хотела взобраться на
верхнюю перекладину. Кто-то принес обезьянам круглое зеркальце, и они все по
очереди любовались собой. Только одна из них попробовала погрызть его. Видел
четырех (львят), которых кормит овчарка (матери у них нет). Дети скоро
перерастут свою кормилицу. Какой-то мальчик протянул обезьянке руку, - она
так больно стиснула руку, что мальчик с трудом выдернул ее из клетки - всю в
крови.
Берлин очень большой город. Автомобили все здесь хрюкают. Дома серые.
Много деревьев. Подземная дорога. Сейчас это очень хорошо: прохладно. А
наверху жара.
Все, даже дети, говорят по-немецки, как ты.
Целую тебя, мой маленький, и прошу помнить обещание: делать все весело,
бодро и аккуратно, хорошо питаться, не шалить до одурения. Якова поцелуй и
расскажи ему от моего имени сказку про золотое яичко.
Целую вас обоих, мои мальчики.
Ваш отец
1 Письмо адресовано восьмилетнему сыну и послано из Берлина, где С. Я.
Маршак находился проездом в санаторий в Силезию.
Ленинград, улица Пестеля (бывш. Пантелеймоновская), 14,
кв. 11, 9 марта 1927 г.
Дорогой Алексей Максимович,
Двадцать лет я не видел Вас. Не знаю, как это вышло. Когда Вы были в
России, я был за границей, потом - с начала войны - жил в провинции.
Вернулся же я в Питер летом 1922 года - вскоре после Вашего отъезда отсюда
[1].
Но я был так взволнован и обрадован, когда А. Н. Старк сказала мне, что
Вы не забыли меня [2]. Наша встреча на даче у Стасовых, потом Ялта, Куоккала
[3], - все это стало для меня эпосом.
Кажется, до Вас дошли мои книжки, посланные через Наркоминдел.
Понравились ли они Вам? Скоро пошлю еще, если Вам интересно.
К детской литературе я пришел странным путем. В 1913 году я
познакомился с очень любопытной школой в южном Уэльсе (Wales). Дети жили там
почти круглый год в палатках, легко одевались, вели спартанский образ жизни,
участвовали в постройке школьного дома. Я прожил с ними около года - и это
было счастливейшим временем моей жизни. Во всяком случае, это было
единственное время, когда я чувствовал себя здоровым. После революции я
работал в наших колониях для ребят. Блэк и народная детская поэзия - вот еще
что привело меня к детской литературе. А к тому же у меня дома есть
читатели, которые иногда заказывают мне книги - мои маленькие сыновья.
О нашей редакционной работе рассказывала Вам А. Н. Старк. В отделе
дет(ской) литературы Госиздата, когда мы начинали работу, преобладали
профессиональные детские писательницы и переводчицы. Большинство книг о
природе, технике, путешествиях - было переводом или компиляцией. Детей
приучали к литературно-безличному, шаблонному, переводному языку. Бывали и
хорошие книги, но редко. Значительная часть старой детской литературы
отметалась по педагогическим соображениям. В последнее время выработался
новый шаблон - бытовая беллетристика и поэзия для детей (детдом, школа,
беспризорные, пионеры, дети - участники гражданской войны) с
псевдосовременным жаргоном и надуманным бытом, или "производственная"
литература - довольно сухая и скучная. Трудно было начинать в таких
условиях.
Мы притянули к работе самых разнообразных людей - Николая Тихонова
(видели ли Вы "От моря до моря" и "Военных коней"?), Пришвина ("Рассказы
егеря Михал Михалыча"), Чапыгина [4], Бориса Житкова - очень наблюдательного
и бывалого человека ("Про слона", "Морские истории", "Паровозы", "Река в
упряжке") [5]. Очень было бы хорошо, кабы можно было обходиться в детской
литературе без "посредников" - популяризаторов и компиляторов. Мы привлекли
людей ценных для нас своим личным жизненным опытом: участников экспедиции,
охотников, революционеров и т. д. Новорусский написал "Тюремных Робинзонов"
о Шлиссельбургской крепости [6], Лебеденко - о своих полетах в Китай и с
амундсеновской экспедицией на Север 7. Молодой писатель, охотник и зоолог
Бианки написал большую книгу (она еще не вышла) - "Лесная газета", лесные
события за год.
В книжках для маленьких мы избегаем "сюсюканья" - подлаживания к детям.
Нет ничего лучше народных детских прибауток, песенок, считалок,
скороговорок-тараторок, "дразнилок". Очень важно достигнуть в детской книжке
четкости, пословичности. Как говорит мой товарищ по работе - художник
Лебедев, текст книжки дети должны запомнить, картинки вырезать, - вот
почетная и естественная смерть хорошей детской книжки.
Для старших очень нужна большая повесть, роман. Почему-то в Англии
многие писатели для взрослых умели и умеют писать и для детей. А у нас
сложность - и формальная и психологическая - мешает людям писать для детей.
Про меня говорят, что я стремлюсь всех превратить в детских писателей.
Ну что ж, попробуем.
Очень мешает нам в работе отношение педагогов (а они почти
единственные, к сожалению, критики и рецензенты дет. литературы). Почти
всегда они оценивают произведение только со стороны темы ("Что автор хотел
сказать?"). При этом они дают похвальные отзывы часто явно бездарным
произведениям и порицают талантливые книжки, не подходящие под их рубрики.
Прежде всего они боятся сказочности и антропоморфизма. По их мнению,
фантастика (всякая) внушает детям суеверие. Напрасно в спорах мы указывали,
что всякий поэтический образ грешит антропоморфизмом - оживлением,
очеловечиванием всего окружающего. Один из педагогов на это ответил мне:
если поэтическое сравнение употребляется со словом "как" ("то-то, как
то-то"), тогда можно; если же без слова "как", - то сравнение собьет ребят с
толку. Веселые книжки - особенно те, в которых юмор основан на нелепице, -
упрекают в легкомыслии и в том, что они вносят путаницу в детские
представления.
В отношении текста и рисунка есть еще одно неправильное суждение.
Требуют, чтобы весь текст, все слова и обороты речи были понятны ребенку, а
это чаще всего ведет к зализанности и приглаженности, к вытравлению личности
писателя из произведения. А вот я помню, что в возрасте 9-10 лет я читал
книги, где не все было мне одинаково понятно. Надо же узнавать новые слова и
новый, непривычный склад речи. То же требование, предъявляемое к рисунку,
часто лишает рисунок того же, главного: личности художника. Пусть люди с
юности приучаются к тому, что художественные образы не летят сами, как
гоголевские галушки, в рот, а иногда требуют от читателя сосредоточенного
внимания и активности. Конечно, мы и сами, как только можем, стремимся к
простоте.
Простите, что так пространно пишу" Мне очень хочется, чтобы Вы, Алексей
Максимович, были в курсе наших дел.
В последнее время нам принесли интересную книгу - автобиографического
характера. Автор - рабочий Гудим, слесарь "Красного Арсенала", 39 лет [8]. С
необычайной эпической полнотой, простым и торжественным стилем повествует он
о своем отце, хозяине, товарищах по мастерской; все они так хорошо у него
разговаривают, курят, пляшут. Местами очень трогательно, местами же неуклюже
и даже нелепо. Автор - и художник (скульптор), и изобретатель. Думаю, что
эту вещь надо напечатать без поправок, но с предисловием. Если бы автор был
помоложе, следовало бы, быть может, воздержаться от печатанья первой его
книжки и ждать от него других вещей. Но ведь ему около 40 лет, и он почти
неграмотен. А было бы жаль, если бы пропал такой любопытный документ. Если
хотите, я пошлю Вам эту вещь, когда будет переписана.
Ну вот. Написал целую повесть. Кабы можно было бы увидеться с Вами! А
то пишешь и не знаешь, о главном ли говоришь, о самом ли важном. К тому же я
сейчас совсем болен. Вероятно, скоро мне удастся поехать на месяц - на два в
Кисловодск, - полечить сердце и отдохнуть.
Напишите мне, дорогой Алексей Максимович. Был бы рад узнать, как
поживает Максим, его жена и дочь.
Если я уеду, - адрес останется тот же: письмо мне перешлют.
Примите мой привет.
С. Маршак
Автографы писем С. Я. Маршака к А. М. Горькому хранятся в Архиве А. М.
Горького.
1 А. М. Горький выехал за границу из Петрограда 16 октября 1921 года.
2 А. Н. Старк, сотрудница ленинградского отделения ОГИЗа, побывала у А.
М. Горького на острове Капри и познакомила его с книгами отдела детской
литературы ЛенОгиза.
3 С. Я. Маршак вспоминает о встречах с А. М. Горьким на даче у Стасовых
- 22 августа 1904 года, в Ялте (в марте - мае 1905 года), в Куоккала
(Финляндия) - 11 июня 1905 года.
4 Ленинградская редакция Гиза к этому времени выпустила книжку А.
Чапыгина "Весна в лесу" ("Сказки"), Гиз, Л. 1926.
5 Книга "Река в упряжке (Волховстрой)" вышла под редакцией Б. Житкова
(Гиз, М. - Л.) в 1927 году.
6 Главы из книги М. В. Новорусского печатались ранее в журнале
"Воробей" (см. письмо Э 57). Отдельной книгой издано в 1926 г.
7 Писатель А. Г. Лебеденко (р. 1892 г.) участвовал в авиационном
перелете 1925 года Москва - Пекин и в перелете Ленинград - Шпицберген на
дирижабле Нобиле (1926 г.), о чем рассказал в книгах для детей "Как я летал
в Китай" (Гиз, Л. 1926) и "На полюс по воздуху" (Гиз, М. - Л. 1927).
8 Книга не была выпущена ленинградской детской редакцией.
Ленинград, 22 апреля 1927 г.
Дорогой Алексей Максимович,
Я так рад, что Вы не забыли меня и между нами снова установилась
переписка. Меня очень ободрил Ваш отзыв о моих книжках [1]. Перед отъездом я
оставил А. Н. Старк для отсылки Вам новые издания.
Если Вам интересно, я буду посылать Вам некоторые рукописи из
материала, поступающего в редакцию. Но, может быть, Вас так обременяют
чтением рукописей, что лучше воздержаться от присылки новых? Иногда к нам
приходят очень занимательные вещи. Правда, большей частью это
автобиографический материал, свидетельские показания. Но так интересно,
когда в первый раз говорит о себе то молодое поколение, которое до сих пор
являлось загадкой. Любопытно, когда впервые начинают подавать голос те края
и окраины России, которые либо совсем еще не давали писателей, либо
подчинялись в прежнее время "столичным" классически литературным
требованиям, урезывая при этом свою самобытность, заглушая свой акцент.
При таких обстоятельствах редакторство превращается в кладоискательство
и требует сугубой осторожности и трезвости.
Очень жалко, что пропало Ваше письмо с рецензией, посланное на имя А.
Н. Старк. Нам всем так интересен и важен Ваш отзыв.
Последняя новость в нашем детском отделе Госиздата - дешевая библиотека
для города и деревни [2]. Выйдет книжек 50 с рисунками (по пятаку и по
гривеннику). Лебедев - молодец: он добился того, что эти книжки по внешности
будут не хуже дорогих книжек [3]. Кстати, первое издание "Жизни и
приключений Максима Горького" [4] целиком разошлось в короткое время. Было
бы чудесно, если бы сам Максим Горький дал нам повесть, рассказ или сказку -
для маленьких или для старших, все равно.
Я все еще нездоров, и живу за городом (в Павловске) и на днях еду в
Кисловодск в санаторию.
Мой адрес остается прежний (Ленинград, улица Пестеля, 14, кв. 11).
Письма мне будут пересылать.
Жму крепко Вашу руку и шлю привет Максиму.
С. Маршак.
1 В письме от 21 марта 1927 года А. М. Горький писал с острова Капри:
"Очень обрадован Вашим письмом, дорогой мой Маршак; посылка и Ваши отличные
книжки очень понравились; я их похвалил в письме к Старк. Желал бы я знать:
дошло ли до нее Это письмо? Оно имело характер рецензии о детских книгах, я
расхвалил в нем Бианки, Житкова, Тихонова, художников. Лебедева и Вас - за
стихи - особенно. Чудесны Ваши переводы английских песенок для детей, жаль,
что мало Вы дали их" (М. Горький, О детской литературе, изд. 3-е, "Детская
литература", М. 1968, стр. 177). Письмо к А. П. Старк хранится в Архиве А.
М. Горького (не опубликовано).
2 В серии "Дешевая библиотека Гиза. Серия школьника и пионера" вышли
книги: М. Ильин, Рассказ о великом плане, изд. 2-е, М. - Л. 1930; И. А.
Груздев, Жизнь и приключения Максима Горького, изд. 4-е, М. - Л. 1926, и
другие.
3 В. В. Лебедев в то время работал редактором по оформлению книг в
отделе детской литературы ЛенОгиза.
4 Первое издание книги виднейшего биографа и исследователя творчества
А. М. Горького - И. А. Груздева (1892-1960) вышло в свет в 1926 году (Гиз,
М. - Л.).
Кисловодск, Крестовая Гора,
Санатория Цекубу, 25 мая 1927 г.
Моя дорогая Софьюшка,
Наконец-то получил твою открытку и закрытое письмо. Письма идут так
долго! (...)
Место чудесное. Воздух, чистый и легкий. Наша гора похожа на корабль,
выходящий из залива, - особенно вечером, когда сидишь на скамейке, как будто
на корме корабля, а с трех сторон видишь освещенный огнями берег. Помнишь
Родос, Софьюшка? [1] За Красными Камнями (недалеко от нас), где Храм воздуха
(очень глупое название), такой воздух, что голова кружится. Говорят, чуть ли
не чистый озон. Погода вот уж 4-й день солнечная. Жалко мне только, что нет
здесь вас, Софьюшка с ребятами, Люси и Лели [2]. (...)
Екатерина Павл(овна) [3] была на меня в обиде; оказывается, это она
отвезла Горькому мои книжки с надписью - ему и внучке, а ей я ни одной
книжки не дал. Но мы помирились. Контора "Радуги" [4] по моему поручению
послала ей почти все книжки.
Очень я подружился с Пастернаком. Какой он милый человек, и мы очень
друг друга любим. (...)
Конец письма не сохранился.
1 С. Я. Маршак вспоминает о путешествии по Ближнему Востоку в 1911
году.
2 Ильи Яковлевича (брата порта) и Лии Яковлевны (сестры).
3 Екатерина Павловна Пешкова.
4 Издательство "Радуга" (Ленинград), в котором выходили многие первые
издания детских книжек С. Я. Маршака.
Кисловодск, 26 мая 1927 г.
Мой дорогой Элик,
Спасибо тебе за письмо. Пожалуйста, пиши мне часто. (...)
Я живу здесь хорошо. Почти весь день уходит на лечение. Подумай только:
твоего отца пеленают, как маленького ребенка, но только мокрыми пеленками,
купают, как Лялика: [1] сажают в ванну и растирают в воде и т. д. Хорошо,
что ты и Лялик этого не видите, а то бы вы потеряли всякое уважение ко мне.
Начинают меня лечить в 7 часов утра, а кончают в 7 часов вечера. Вероятно, я
вернусь богатырем.
Вчера мне позволили поездить верхом. Взяли у горца лошадей с
кабардинскими седлами (оба края высоко подняты). Ездили трое: я, ботаник
проф. Мищенко и здешняя докторша. У меня был очень рослый конь караковой
масти. Вначале было очень трудно управлять им и сохранять равновесие. Лошадь
меня не слушалась и пыталась войти в какие-то ворота. Когда она пустилась в
галоп, я чуть не слетел к великому удовольствию маленьких черноглазых
карачаевцев (здешние горны). Но потом я научился держаться крепче,
привставать в стременах, когда лошадь бежит рысью или галопом, и
поворачивать ее вправо, влево и назад. Очень было приятно ехать на закате по
дороге среди холмов, петь песню и пугать коров и баранов. Когда ты немного
еще подрастешь и почки у тебя поправятся, мы будем ездить с тобой вдвоем.
(...)
Еще раз целую тебя
Твой С. М.
1 Яков - младший, двухлетний сын С. Я. Маршака.
(Кисловодск, май 1927 г.)
Дорогой Лялик,
Это пишет твой папа. Я скоро приеду и привезу тебе аэроплан. А ты будь
хорошим мальчиком и не плачь ночью. Пальчик сосать тоже нельзя. Я живу в
Кисловодске. Здесь нет трамвая и нет автобуса. Лошади здесь есть. Я на одной
ездил верхом, как солдатики твои игрушечные и как красноармейцы. Я хорошо
ездил и не упал с лошади. Я живу очень, очень далеко от тебя, но скоро сяду
в поезд и поеду к тебе. Я тебя очень люблю и хочу тебя видеть.
Еще привезу тебе шоколада.
Целую тебя крепко.
Твой папа
(Ленинград), 15 марта 1928 г.
Дорогой Моисей Павлович,
Я был убежден, что Вы по возвращении в Москву немедленно дадите ход
заявлению, подписанному Вами, Разиным и мною, - о пересмотре книжек
Чуковского1.
А между тем заявление до сих пор не рассмотрено.
Почему? Кому нужна эта проволочка? Антропоморфизм теперь для известного
возраста допускается. Целый ряд книг неизмеримо низшего качества,
заключающих и антропоморфизм и "нелепицу", ГУСом допущен. Казалось бы,
теперь самое время исправить ошибку. Напишите сейчас же - Ваш ответ еще
застанет меня в Ленинграде.
Ваш С. Маршак
1 Письмо адресовано М. П. Венгрову (лит. псевд. - Н. Венгров),
Заведовавшему отделом детской и юношеской литературы Гиза в 1926-1928 годах,
и связано с тем, что ГУ С (Государственный ученый совет - руководящий
научно-методический центр Наркомпроса РСФСР в то время) не утверждал к
печати книги К. И. Чуковского для детей. И. М. Разин (1905-1938) - журналист
и комсомольский работник.
<Ленинград>, 22 марта (1928 г.)
Дорогой Корней Иванович,
Выеду я в субботу или в воскресенье [1]. (...) Если еще но были у
Менжинской [2], пойдем к ней вместе. С вокзала поеду прямо к Вам. Ни с кем
не ссорьтесь до моего приезда. Если нетрудно, посоветуйтесь с Екатериной
Евгеньевной [3], куда мне поехать на отдых. Я совсем замотался. Приеду
дохлый.
Если я устроюсь под Москвой, я приму участие в концерте [4]. Если поеду
на юг, - пусть концерт будет без меня.
Узнайте, рассматривали ли в ГУСе наше заявление [5].
Ваш С. Маршак
1 С. Я. Маршак должен был остановиться в Москве - проездом в Крым.
2 Л. Р. Менжинская, работник Наркомпроса РСФСР.
3 Е. Е. Фрумкина, старый большевик, редактор журнала "Дружные ребята".
4 См. письмо Э 68. 6 См. письмо Э 65.
Москва, ул. Грановского, 3, кв. 73. <28 марта 1928 г.>
Дорогая Софьюшка,
Почему до сих пор нет писем ни от тебя, ни от Люси [1]. Ведь вы обещали
писать часто. Сегодня я иду с кисловод-ской докторшей к профессору Хорошко.
Он посоветует, куда ехать и гипнотизироваться ли... [2] Подробности сообщу
завтра. (...) Вчера целый день был занят Чуковским [3]. Был у Менжинской,
около часа разговаривал с Крупской [4]. Книги прошли все за исключением
"Чуда-дерева". (...)
Конец письма не сохранился.
1 Илья Яковлевич Маршак (псевд. М. Ильин) - младший брат Самуила
Яковлевича, писатель.
2 С. Я. Маршак хотел отвыкнуть от курения.
3 См. два предыдущих письма.
4 Выдающийся педагог и государственный деятель И. К. Крупская
(1869-1939) в 1928 году была членом коллегии Наркомпроса РСФСР.
Симферополь. Вокзал.
4 апр<еля> <1928 г.>. 5 ч. утра
Мой дорогой Корней Иванович,
Еду - и все еще не знаю куда. Вероятно, в Севастополь или в Ялту.
В Москве последние дни мне было очень худо. Все же успел поговорить с
Филипповым [1] (директором педагогич(еского театра) и Алексинским [2] о
концерте. Филиппов, кажется, взялся энергично за это дело. Он переговорит с
Мар-кичевым [3], которому Алекс(инский) поручил заботы об утреннике в Моно
Нат(алья) Георг(иевна),
Примите выражение самого искреннего сочувствия по поводу смерти Вашего
дяди [14]. Я его хорошо знал и даже ссорился с ним в Кубу. Он был очень
хороший человек.
---
Посылаю загадки Бекетовой. Из них две, отмеченные крестиками,
удовлетворительны.
1 Письмо адресовано Н. Г. Болотовой - секретарю редакции журнала
"Воробей", и ее мужу, писателю С. А. Семенову. Н. Г. Болотова прислала С. Я.
Маршаку в Евпаторию экземпляры только что вышедшего июльского номера журнала
за 1924 год. Письмо Н. Г. Болотовой не сохранилось.
2 Очерки М. Новорусского "Тюремные Робинзоны" ("Воробей", 1924, ЭЭ
6-8). В этих очерках Новорусский описывал свое заключение в Шлиссельбургской
крепости, в которой он провел 18 с половиной лет (1887-1905). К пожизненному
заключению он был приговорен за участие в подготовке покушения на Александра
III.
3 Рассказ Б. Житкова, печатавшийся в ЭЭ 6-8 журнала.
4 Речь идет о вводном примечании от редакции к продолжению публикации
очерков М. Новорусского.
5 "Бродячий фотограф" - отдел журнала, состоящий из подробных пояснений
к фотографиям на актуальные темы.
6 О каких стихах идет речь, установить не удалось. Поэт О. Мандельштам
(1891-1938) изредка печатал в журнале "Воробей" свои стихи для детей.
7 Рассказ В. Грязнова "Пуговичный коминтерн" был напечатан в следующем
номере журнала.
8 Главный редактор ленинградского отделения Огиза. Речь идет о планах
передачи журнала "Воробей" в ведение Огиза.
9 Возможно, речь идет о сборниках "Советские ребята" (четыре номера
сборника были изданы Ленинградским отделением Гиза в 1926-1928 гг.).
10 Илье Яковлевичу Маршаку (псевд. М. Ильин).
11 М. А. Бекетова (1862-1938) - писательница и переводчица, тетка А. А.
Блока.
12 Л. В. Берман - писатель, новый секретарь журнала; вед отдел журнала
"Дневник".
13 Б. С. Житков, детский писатель.
14 М. Л. Хейсин, ученый кооператор; работал в системе ЦЕКУБУ - комиссии
по улучшению быта ученых, созданной по инициативе А. М. Горького.
58. А. В. БОГДАНОВОЙ и Д. Н. ОРЛОВУ
Крым, Евпатория, 2 августа 1924 г.
Мои дорогие Анна Васильевна и Дмитрий Николаевич,
Ваши письма были получены мною в очень тяжелое для меня время. Я
пережил большое горе [1], от которого еще до сих пор не оправился. Простите,
дорогие, что так поздно отвечаю Вам [2]. Не знаю, дойдет ли до Вас это
письмо. На всякий случай посылаю открытку по адресу Театра Революции.
Много раз хотелось мне писать Вам и звать в Петроград, в Театр Юных
Зрителей. Александр Александрович Брянцев видел Вас на сцене в Москве и был
бы очень рад залучить Вас к себе. Труппа у него полна, в Ленинграде он
отказывает даже выдающимся актерам, но Вас он очень хотел бы привлечь.
По старой дружбе я хочу высказать Вам свои откровенные соображения по
этому поводу.
Дело в том, что положение мое в театре не такое, как было у нас в
Ек(атерино)даре. Я не глава театра, а только заведующий
литературно-репертуарной частью. Поэтому я могу быть только посредником в
переговорах.
Вот что я могу сказать о театре. Это единственный работающий и
прогрессирующий театр в Ленинграде. Работают очень много и на репетициях и в
студии, обязательной для всех (там ритмика, акробатика, пение, танцы и т.
д.) - от 10 ч. до 2 и от 4 до 10 часов веч(ера) каждый день. Дисциплина
строгая, но при этом и большое одушевление. О направлении театра я не хочу
говорить. Я лично не верю в направления, а верю в актеров.
Актеры есть талантливые, режиссер опытный. В театре нет интриг, жизнь
протекает довольно ровно и мирно. Публики много. Боюсь, что в материальном
отношении Вы были бы обставлены хуже, чем в Москве. Выплата денег
своевременная, по ставкам Сорабиса. Вновь вступающие актеры в первое время
получают не выше 14-й категории. (Исключений ни для кого не делают.)
Хорошо организована столовая, буфет, летняя дача. Пьесы идут для
средн(его) возраста и для юношества. Сейчас в репертуаре: "Скапен",
"Бедность не порок", "Конек-Горбунок", очень хорошая морская пьеса (названия
еще не знаю. На сцепе корабль), "На баррикадах" (по В. Гюго), предполагается
возобновление "Таира и Зорэ" [3] - Брянцев прекрасный организатор, человек
здравого смысла и большой воли. Уклад жизни в театре чуть-чуть напоминает
монастырский. Не пугайтесь. Я говорю это в том смысле, что там царит
дисциплина, равномерность, отсутствует борьба отдельных лиц и личных
интересов.
Публика очень благодарная. Свой театр любит.
С каждым годом театр становится все прочнее. Большинство работников
составляет дружную семью.
Не знаю, удалось ли дать Вам представление о жизни в театре. Очень
жаль, что Вам не удалось побывать на спектаклях и лично познакомиться с
театром.
Из постановок целиком удовлетворила меня (а мои требования с каждым
годом становятся все строже) только одна - "Конек-Горбунок". Дм(итрий)
Ник(олаевич) был бы в этой пьесе чудесным Иванушкой.
К сожалению, я не могу Вам сообщить сейчас свой адрес. Завтра я с
Софией Михайловной и сыном уезжаем отсюда на Южный берег Крыма. Пишите мне
по адресу: Ленинград, Потемкинская, 5, кв. 10, С. Я. Маршаку. Мне письмо
перешлют.
А если Вы захотите вступить в переговоры с ТЮЗ, напишите
непосредственно Брянцеву (Гос. Театр Юных Зрителей, Моховая, 35).
Надеюсь, что в близком будущем или в далеком мы опять будем работать
вместе.
Давайте не будем считаться письмами и постараемся не упускать друг
друга из виду. Осенью пришлю Вам свои новые книжки. Сообщите, куда писать
Вам.
Целую вас обоих.
Ваш С. Маршак
Автограф письма хранится в ЦГАЛИ (фонд 2216).
1 Смерть отца С. Маршака - Якова Мироновича, умершего 24 апреля 1924 г.
(р. в 1855 г.).
2 Письмо А. В. Богдановой и Д. Н. Орлова не сохранилось.
3 С. Маршак перечисляет следующие пьесы репертуара ленинградского ТЮЗа
сезона 1923-1924 годов - "Проделки Скапена" Ж.-Б. Мольера, "Бедность не.
порок" А. Н. Островского, "Конек-Горбунок" П. П. Ершова (в обработке П. П.
Горлова), "Предатель" Б. Житкова (со сценой на палубе парусной шхуны); пьеса
Е. Васильевой и С. Маршака "Таир и Зорэ" была поставлена 8 июня 1923 года,
прошла три раза и более не возобновлялась.
{Берлин, июль 1925 г.)
Мой милый мальчик Элик,
Посылаю тебе это письмо [1] воздушной почтой. Я опущу его в маленький
ящик на углу, и сегодня же аэроплан понесет его в Ленинград.
Вчера я был здесь в Зоологическом саду (немцы называют его просто:
"Цоо"). Видел слоненка величиною с комод. Он бродил один по клетке (очень
большой) и очень смешно изгибал свой хобот. Видел маленькую обезьянку,
которая прицеплялась к животу своей матери, когда хотела взобраться на
верхнюю перекладину. Кто-то принес обезьянам круглое зеркальце, и они все по
очереди любовались собой. Только одна из них попробовала погрызть его. Видел
четырех (львят), которых кормит овчарка (матери у них нет). Дети скоро
перерастут свою кормилицу. Какой-то мальчик протянул обезьянке руку, - она
так больно стиснула руку, что мальчик с трудом выдернул ее из клетки - всю в
крови.
Берлин очень большой город. Автомобили все здесь хрюкают. Дома серые.
Много деревьев. Подземная дорога. Сейчас это очень хорошо: прохладно. А
наверху жара.
Все, даже дети, говорят по-немецки, как ты.
Целую тебя, мой маленький, и прошу помнить обещание: делать все весело,
бодро и аккуратно, хорошо питаться, не шалить до одурения. Якова поцелуй и
расскажи ему от моего имени сказку про золотое яичко.
Целую вас обоих, мои мальчики.
Ваш отец
1 Письмо адресовано восьмилетнему сыну и послано из Берлина, где С. Я.
Маршак находился проездом в санаторий в Силезию.
Ленинград, улица Пестеля (бывш. Пантелеймоновская), 14,
кв. 11, 9 марта 1927 г.
Дорогой Алексей Максимович,
Двадцать лет я не видел Вас. Не знаю, как это вышло. Когда Вы были в
России, я был за границей, потом - с начала войны - жил в провинции.
Вернулся же я в Питер летом 1922 года - вскоре после Вашего отъезда отсюда
[1].
Но я был так взволнован и обрадован, когда А. Н. Старк сказала мне, что
Вы не забыли меня [2]. Наша встреча на даче у Стасовых, потом Ялта, Куоккала
[3], - все это стало для меня эпосом.
Кажется, до Вас дошли мои книжки, посланные через Наркоминдел.
Понравились ли они Вам? Скоро пошлю еще, если Вам интересно.
К детской литературе я пришел странным путем. В 1913 году я
познакомился с очень любопытной школой в южном Уэльсе (Wales). Дети жили там
почти круглый год в палатках, легко одевались, вели спартанский образ жизни,
участвовали в постройке школьного дома. Я прожил с ними около года - и это
было счастливейшим временем моей жизни. Во всяком случае, это было
единственное время, когда я чувствовал себя здоровым. После революции я
работал в наших колониях для ребят. Блэк и народная детская поэзия - вот еще
что привело меня к детской литературе. А к тому же у меня дома есть
читатели, которые иногда заказывают мне книги - мои маленькие сыновья.
О нашей редакционной работе рассказывала Вам А. Н. Старк. В отделе
дет(ской) литературы Госиздата, когда мы начинали работу, преобладали
профессиональные детские писательницы и переводчицы. Большинство книг о
природе, технике, путешествиях - было переводом или компиляцией. Детей
приучали к литературно-безличному, шаблонному, переводному языку. Бывали и
хорошие книги, но редко. Значительная часть старой детской литературы
отметалась по педагогическим соображениям. В последнее время выработался
новый шаблон - бытовая беллетристика и поэзия для детей (детдом, школа,
беспризорные, пионеры, дети - участники гражданской войны) с
псевдосовременным жаргоном и надуманным бытом, или "производственная"
литература - довольно сухая и скучная. Трудно было начинать в таких
условиях.
Мы притянули к работе самых разнообразных людей - Николая Тихонова
(видели ли Вы "От моря до моря" и "Военных коней"?), Пришвина ("Рассказы
егеря Михал Михалыча"), Чапыгина [4], Бориса Житкова - очень наблюдательного
и бывалого человека ("Про слона", "Морские истории", "Паровозы", "Река в
упряжке") [5]. Очень было бы хорошо, кабы можно было обходиться в детской
литературе без "посредников" - популяризаторов и компиляторов. Мы привлекли
людей ценных для нас своим личным жизненным опытом: участников экспедиции,
охотников, революционеров и т. д. Новорусский написал "Тюремных Робинзонов"
о Шлиссельбургской крепости [6], Лебеденко - о своих полетах в Китай и с
амундсеновской экспедицией на Север 7. Молодой писатель, охотник и зоолог
Бианки написал большую книгу (она еще не вышла) - "Лесная газета", лесные
события за год.
В книжках для маленьких мы избегаем "сюсюканья" - подлаживания к детям.
Нет ничего лучше народных детских прибауток, песенок, считалок,
скороговорок-тараторок, "дразнилок". Очень важно достигнуть в детской книжке
четкости, пословичности. Как говорит мой товарищ по работе - художник
Лебедев, текст книжки дети должны запомнить, картинки вырезать, - вот
почетная и естественная смерть хорошей детской книжки.
Для старших очень нужна большая повесть, роман. Почему-то в Англии
многие писатели для взрослых умели и умеют писать и для детей. А у нас
сложность - и формальная и психологическая - мешает людям писать для детей.
Про меня говорят, что я стремлюсь всех превратить в детских писателей.
Ну что ж, попробуем.
Очень мешает нам в работе отношение педагогов (а они почти
единственные, к сожалению, критики и рецензенты дет. литературы). Почти
всегда они оценивают произведение только со стороны темы ("Что автор хотел
сказать?"). При этом они дают похвальные отзывы часто явно бездарным
произведениям и порицают талантливые книжки, не подходящие под их рубрики.
Прежде всего они боятся сказочности и антропоморфизма. По их мнению,
фантастика (всякая) внушает детям суеверие. Напрасно в спорах мы указывали,
что всякий поэтический образ грешит антропоморфизмом - оживлением,
очеловечиванием всего окружающего. Один из педагогов на это ответил мне:
если поэтическое сравнение употребляется со словом "как" ("то-то, как
то-то"), тогда можно; если же без слова "как", - то сравнение собьет ребят с
толку. Веселые книжки - особенно те, в которых юмор основан на нелепице, -
упрекают в легкомыслии и в том, что они вносят путаницу в детские
представления.
В отношении текста и рисунка есть еще одно неправильное суждение.
Требуют, чтобы весь текст, все слова и обороты речи были понятны ребенку, а
это чаще всего ведет к зализанности и приглаженности, к вытравлению личности
писателя из произведения. А вот я помню, что в возрасте 9-10 лет я читал
книги, где не все было мне одинаково понятно. Надо же узнавать новые слова и
новый, непривычный склад речи. То же требование, предъявляемое к рисунку,
часто лишает рисунок того же, главного: личности художника. Пусть люди с
юности приучаются к тому, что художественные образы не летят сами, как
гоголевские галушки, в рот, а иногда требуют от читателя сосредоточенного
внимания и активности. Конечно, мы и сами, как только можем, стремимся к
простоте.
Простите, что так пространно пишу" Мне очень хочется, чтобы Вы, Алексей
Максимович, были в курсе наших дел.
В последнее время нам принесли интересную книгу - автобиографического
характера. Автор - рабочий Гудим, слесарь "Красного Арсенала", 39 лет [8]. С
необычайной эпической полнотой, простым и торжественным стилем повествует он
о своем отце, хозяине, товарищах по мастерской; все они так хорошо у него
разговаривают, курят, пляшут. Местами очень трогательно, местами же неуклюже
и даже нелепо. Автор - и художник (скульптор), и изобретатель. Думаю, что
эту вещь надо напечатать без поправок, но с предисловием. Если бы автор был
помоложе, следовало бы, быть может, воздержаться от печатанья первой его
книжки и ждать от него других вещей. Но ведь ему около 40 лет, и он почти
неграмотен. А было бы жаль, если бы пропал такой любопытный документ. Если
хотите, я пошлю Вам эту вещь, когда будет переписана.
Ну вот. Написал целую повесть. Кабы можно было бы увидеться с Вами! А
то пишешь и не знаешь, о главном ли говоришь, о самом ли важном. К тому же я
сейчас совсем болен. Вероятно, скоро мне удастся поехать на месяц - на два в
Кисловодск, - полечить сердце и отдохнуть.
Напишите мне, дорогой Алексей Максимович. Был бы рад узнать, как
поживает Максим, его жена и дочь.
Если я уеду, - адрес останется тот же: письмо мне перешлют.
Примите мой привет.
С. Маршак
Автографы писем С. Я. Маршака к А. М. Горькому хранятся в Архиве А. М.
Горького.
1 А. М. Горький выехал за границу из Петрограда 16 октября 1921 года.
2 А. Н. Старк, сотрудница ленинградского отделения ОГИЗа, побывала у А.
М. Горького на острове Капри и познакомила его с книгами отдела детской
литературы ЛенОгиза.
3 С. Я. Маршак вспоминает о встречах с А. М. Горьким на даче у Стасовых
- 22 августа 1904 года, в Ялте (в марте - мае 1905 года), в Куоккала
(Финляндия) - 11 июня 1905 года.
4 Ленинградская редакция Гиза к этому времени выпустила книжку А.
Чапыгина "Весна в лесу" ("Сказки"), Гиз, Л. 1926.
5 Книга "Река в упряжке (Волховстрой)" вышла под редакцией Б. Житкова
(Гиз, М. - Л.) в 1927 году.
6 Главы из книги М. В. Новорусского печатались ранее в журнале
"Воробей" (см. письмо Э 57). Отдельной книгой издано в 1926 г.
7 Писатель А. Г. Лебеденко (р. 1892 г.) участвовал в авиационном
перелете 1925 года Москва - Пекин и в перелете Ленинград - Шпицберген на
дирижабле Нобиле (1926 г.), о чем рассказал в книгах для детей "Как я летал
в Китай" (Гиз, Л. 1926) и "На полюс по воздуху" (Гиз, М. - Л. 1927).
8 Книга не была выпущена ленинградской детской редакцией.
Ленинград, 22 апреля 1927 г.
Дорогой Алексей Максимович,
Я так рад, что Вы не забыли меня и между нами снова установилась
переписка. Меня очень ободрил Ваш отзыв о моих книжках [1]. Перед отъездом я
оставил А. Н. Старк для отсылки Вам новые издания.
Если Вам интересно, я буду посылать Вам некоторые рукописи из
материала, поступающего в редакцию. Но, может быть, Вас так обременяют
чтением рукописей, что лучше воздержаться от присылки новых? Иногда к нам
приходят очень занимательные вещи. Правда, большей частью это
автобиографический материал, свидетельские показания. Но так интересно,
когда в первый раз говорит о себе то молодое поколение, которое до сих пор
являлось загадкой. Любопытно, когда впервые начинают подавать голос те края
и окраины России, которые либо совсем еще не давали писателей, либо
подчинялись в прежнее время "столичным" классически литературным
требованиям, урезывая при этом свою самобытность, заглушая свой акцент.
При таких обстоятельствах редакторство превращается в кладоискательство
и требует сугубой осторожности и трезвости.
Очень жалко, что пропало Ваше письмо с рецензией, посланное на имя А.
Н. Старк. Нам всем так интересен и важен Ваш отзыв.
Последняя новость в нашем детском отделе Госиздата - дешевая библиотека
для города и деревни [2]. Выйдет книжек 50 с рисунками (по пятаку и по
гривеннику). Лебедев - молодец: он добился того, что эти книжки по внешности
будут не хуже дорогих книжек [3]. Кстати, первое издание "Жизни и
приключений Максима Горького" [4] целиком разошлось в короткое время. Было
бы чудесно, если бы сам Максим Горький дал нам повесть, рассказ или сказку -
для маленьких или для старших, все равно.
Я все еще нездоров, и живу за городом (в Павловске) и на днях еду в
Кисловодск в санаторию.
Мой адрес остается прежний (Ленинград, улица Пестеля, 14, кв. 11).
Письма мне будут пересылать.
Жму крепко Вашу руку и шлю привет Максиму.
С. Маршак.
1 В письме от 21 марта 1927 года А. М. Горький писал с острова Капри:
"Очень обрадован Вашим письмом, дорогой мой Маршак; посылка и Ваши отличные
книжки очень понравились; я их похвалил в письме к Старк. Желал бы я знать:
дошло ли до нее Это письмо? Оно имело характер рецензии о детских книгах, я
расхвалил в нем Бианки, Житкова, Тихонова, художников. Лебедева и Вас - за
стихи - особенно. Чудесны Ваши переводы английских песенок для детей, жаль,
что мало Вы дали их" (М. Горький, О детской литературе, изд. 3-е, "Детская
литература", М. 1968, стр. 177). Письмо к А. П. Старк хранится в Архиве А.
М. Горького (не опубликовано).
2 В серии "Дешевая библиотека Гиза. Серия школьника и пионера" вышли
книги: М. Ильин, Рассказ о великом плане, изд. 2-е, М. - Л. 1930; И. А.
Груздев, Жизнь и приключения Максима Горького, изд. 4-е, М. - Л. 1926, и
другие.
3 В. В. Лебедев в то время работал редактором по оформлению книг в
отделе детской литературы ЛенОгиза.
4 Первое издание книги виднейшего биографа и исследователя творчества
А. М. Горького - И. А. Груздева (1892-1960) вышло в свет в 1926 году (Гиз,
М. - Л.).
Кисловодск, Крестовая Гора,
Санатория Цекубу, 25 мая 1927 г.
Моя дорогая Софьюшка,
Наконец-то получил твою открытку и закрытое письмо. Письма идут так
долго! (...)
Место чудесное. Воздух, чистый и легкий. Наша гора похожа на корабль,
выходящий из залива, - особенно вечером, когда сидишь на скамейке, как будто
на корме корабля, а с трех сторон видишь освещенный огнями берег. Помнишь
Родос, Софьюшка? [1] За Красными Камнями (недалеко от нас), где Храм воздуха
(очень глупое название), такой воздух, что голова кружится. Говорят, чуть ли
не чистый озон. Погода вот уж 4-й день солнечная. Жалко мне только, что нет
здесь вас, Софьюшка с ребятами, Люси и Лели [2]. (...)
Екатерина Павл(овна) [3] была на меня в обиде; оказывается, это она
отвезла Горькому мои книжки с надписью - ему и внучке, а ей я ни одной
книжки не дал. Но мы помирились. Контора "Радуги" [4] по моему поручению
послала ей почти все книжки.
Очень я подружился с Пастернаком. Какой он милый человек, и мы очень
друг друга любим. (...)
Конец письма не сохранился.
1 С. Я. Маршак вспоминает о путешествии по Ближнему Востоку в 1911
году.
2 Ильи Яковлевича (брата порта) и Лии Яковлевны (сестры).
3 Екатерина Павловна Пешкова.
4 Издательство "Радуга" (Ленинград), в котором выходили многие первые
издания детских книжек С. Я. Маршака.
Кисловодск, 26 мая 1927 г.
Мой дорогой Элик,
Спасибо тебе за письмо. Пожалуйста, пиши мне часто. (...)
Я живу здесь хорошо. Почти весь день уходит на лечение. Подумай только:
твоего отца пеленают, как маленького ребенка, но только мокрыми пеленками,
купают, как Лялика: [1] сажают в ванну и растирают в воде и т. д. Хорошо,
что ты и Лялик этого не видите, а то бы вы потеряли всякое уважение ко мне.
Начинают меня лечить в 7 часов утра, а кончают в 7 часов вечера. Вероятно, я
вернусь богатырем.
Вчера мне позволили поездить верхом. Взяли у горца лошадей с
кабардинскими седлами (оба края высоко подняты). Ездили трое: я, ботаник
проф. Мищенко и здешняя докторша. У меня был очень рослый конь караковой
масти. Вначале было очень трудно управлять им и сохранять равновесие. Лошадь
меня не слушалась и пыталась войти в какие-то ворота. Когда она пустилась в
галоп, я чуть не слетел к великому удовольствию маленьких черноглазых
карачаевцев (здешние горны). Но потом я научился держаться крепче,
привставать в стременах, когда лошадь бежит рысью или галопом, и
поворачивать ее вправо, влево и назад. Очень было приятно ехать на закате по
дороге среди холмов, петь песню и пугать коров и баранов. Когда ты немного
еще подрастешь и почки у тебя поправятся, мы будем ездить с тобой вдвоем.
(...)
Еще раз целую тебя
Твой С. М.
1 Яков - младший, двухлетний сын С. Я. Маршака.
(Кисловодск, май 1927 г.)
Дорогой Лялик,
Это пишет твой папа. Я скоро приеду и привезу тебе аэроплан. А ты будь
хорошим мальчиком и не плачь ночью. Пальчик сосать тоже нельзя. Я живу в
Кисловодске. Здесь нет трамвая и нет автобуса. Лошади здесь есть. Я на одной
ездил верхом, как солдатики твои игрушечные и как красноармейцы. Я хорошо
ездил и не упал с лошади. Я живу очень, очень далеко от тебя, но скоро сяду
в поезд и поеду к тебе. Я тебя очень люблю и хочу тебя видеть.
Еще привезу тебе шоколада.
Целую тебя крепко.
Твой папа
(Ленинград), 15 марта 1928 г.
Дорогой Моисей Павлович,
Я был убежден, что Вы по возвращении в Москву немедленно дадите ход
заявлению, подписанному Вами, Разиным и мною, - о пересмотре книжек
Чуковского1.
А между тем заявление до сих пор не рассмотрено.
Почему? Кому нужна эта проволочка? Антропоморфизм теперь для известного
возраста допускается. Целый ряд книг неизмеримо низшего качества,
заключающих и антропоморфизм и "нелепицу", ГУСом допущен. Казалось бы,
теперь самое время исправить ошибку. Напишите сейчас же - Ваш ответ еще
застанет меня в Ленинграде.
Ваш С. Маршак
1 Письмо адресовано М. П. Венгрову (лит. псевд. - Н. Венгров),
Заведовавшему отделом детской и юношеской литературы Гиза в 1926-1928 годах,
и связано с тем, что ГУ С (Государственный ученый совет - руководящий
научно-методический центр Наркомпроса РСФСР в то время) не утверждал к
печати книги К. И. Чуковского для детей. И. М. Разин (1905-1938) - журналист
и комсомольский работник.
<Ленинград>, 22 марта (1928 г.)
Дорогой Корней Иванович,
Выеду я в субботу или в воскресенье [1]. (...) Если еще но были у
Менжинской [2], пойдем к ней вместе. С вокзала поеду прямо к Вам. Ни с кем
не ссорьтесь до моего приезда. Если нетрудно, посоветуйтесь с Екатериной
Евгеньевной [3], куда мне поехать на отдых. Я совсем замотался. Приеду
дохлый.
Если я устроюсь под Москвой, я приму участие в концерте [4]. Если поеду
на юг, - пусть концерт будет без меня.
Узнайте, рассматривали ли в ГУСе наше заявление [5].
Ваш С. Маршак
1 С. Я. Маршак должен был остановиться в Москве - проездом в Крым.
2 Л. Р. Менжинская, работник Наркомпроса РСФСР.
3 Е. Е. Фрумкина, старый большевик, редактор журнала "Дружные ребята".
4 См. письмо Э 68. 6 См. письмо Э 65.
Москва, ул. Грановского, 3, кв. 73. <28 марта 1928 г.>
Дорогая Софьюшка,
Почему до сих пор нет писем ни от тебя, ни от Люси [1]. Ведь вы обещали
писать часто. Сегодня я иду с кисловод-ской докторшей к профессору Хорошко.
Он посоветует, куда ехать и гипнотизироваться ли... [2] Подробности сообщу
завтра. (...) Вчера целый день был занят Чуковским [3]. Был у Менжинской,
около часа разговаривал с Крупской [4]. Книги прошли все за исключением
"Чуда-дерева". (...)
Конец письма не сохранился.
1 Илья Яковлевич Маршак (псевд. М. Ильин) - младший брат Самуила
Яковлевича, писатель.
2 С. Я. Маршак хотел отвыкнуть от курения.
3 См. два предыдущих письма.
4 Выдающийся педагог и государственный деятель И. К. Крупская
(1869-1939) в 1928 году была членом коллегии Наркомпроса РСФСР.
Симферополь. Вокзал.
4 апр<еля> <1928 г.>. 5 ч. утра
Мой дорогой Корней Иванович,
Еду - и все еще не знаю куда. Вероятно, в Севастополь или в Ялту.
В Москве последние дни мне было очень худо. Все же успел поговорить с
Филипповым [1] (директором педагогич(еского театра) и Алексинским [2] о
концерте. Филиппов, кажется, взялся энергично за это дело. Он переговорит с
Мар-кичевым [3], которому Алекс(инский) поручил заботы об утреннике в Моно