Страница:
сочинений в 4 тт., Гослитиздат, т. I, M. -Л. 1959, стр. 257-260).
12 Л. Э. Любарская, врач, знакомая С. Я. Маршака.
13 Е. Ц. Чуковская, дочь Л. К. Чуковской.
333. ШКОЛЕ Э 1 г. ФЕОДОСИИ, ЛИТЕРАТУРНОМУ КРУЖКУ
6В КЛАССА
"Нижняя Ореанда",
29 октября 1961 г.
Дорогие ребята!
Ваше письмо [1] переслали мне из Москвы в Ялту, куда я приехал
лечиться.
С вашим городом связано у меня такое воспоминание. В 1904-1906 годах я
учился в Ялтинской гимназии, куда был переведен по болезни из ленинградской
(в то время петербургской) гимназии. Перевестись в Ялту помог мне А. М.
Горький, который и устроил меня здесь в своей семье. О том, как это
произошло, вы можете прочесть в моей недавно вышедшей книге "В начале жизни"
(издание "Советского писателя").
В Ялте я пережил революцию 1905 года. И вот после подавления восстания
во флоте мне поручили отвезти в Феодосию двух черноморских матросов, которым
удалось избежать ареста.
Обоим грозил военно-полевой суд.
В Феодосии я должен был встретиться в одном из трактиров с человеком,
которому было доверено партией отвезти этих матросов на лошадях в какое-то
имение, где бы они могли укрыться от глаз полиции.
Я был очень горд тем, что мне, гимназисту, дали такое ответственное
поручение.
От Ялты до Феодосии мы плыли на пароходе (не помню его названия).
Матросам, которых я сопровождал, было строго-настрого приказано не выходить
на палубу и не вступать в разговоры с другими пассажирами.
Хоть оба они были переодеты в штатское, в них легко было узнать
моряков.
Но мне трудно было убедить моих матросов оставаться в каюте. Они то и
дело вылезали на палубу, на которой тесными рядами стояли солдаты с
винтовками, возвращавшиеся в Феодосию из Севастополя. Это были солдаты
Виленского полка, принимавшие участие в подавлении восстания в Черноморском
флоте. Они стояли молча, ни на кого не глядя. И когда из толпы пассажиров
слышались возгласы: "Убийцы!", "Палачи!" - они отвечали только: "Ничего не
поделаешь... служба!!"
Мои моряки тоже не смогли удержаться от нескольких крепких замечаний по
адресу солдат, и я с трудом увел их в каюту.
Но все обошлось благополучно. Рано утром мы прибыли в Феодосию, нашли
указанный нам трактир, уселись за столик, заказали завтрак и чай. Вскоре
явился человек, который должен был увезти матросов в деревню. Тут только я
вздохнул с облегчением.
Какова была дальнейшая судьба обоих моряков - мне неизвестно.
Так познакомился я с вашим городом.
Желаю вашему кружку и журналу успехов в работе. Шлю сердечный привет
всем вашим учителям и товарищам.
Если захотите мне написать, адресуйте письмо в Москву (Б-64, Чкаловская
ул. 14/16, кв. 113).
Ваш С. Маршак
1 В письме от 20 октября 1961 года члены литературного кружка 6В класса
школы Э 1 (Феодосия) просили поделиться воспоминаниями о пребывании поэта в
Феодосии; они собирали материалы о писателях, живших или гостивших в их
родном городе (для журнала "Феодосия литературная").
"Нижняя Ореанда",
5 ноября 1961 г.
Мой дорогой Евгений Иванович,
Поздравляю Вас и в прозе и в стихах с Вашим юбилеем [1]. Будьте
здоровы, бодры, счастливы и помните, что Вы всегда приносили много радости и
большим и детям.
С любовью и нежностью вспоминаю сегодня молодого Чарушина тех дней,
когда мы работали на шестом этаже "Дома книги". В сущности, я дважды
познакомился с Вами: сначала с Чарушиным-художником, а потом - с
Чарушиным-писателем [2]. И в том и в другом Чарушине я любил поэта и очень
горжусь тем, что был крестным отцом Чарушина-писателя. Особенно ценил я его
"Семь рассказов" [3], в которых чувствуется такой напряженный слух и такой
пристальный глаз художника.
Крепко обнимаю Вас и шлю сердечный привет Вашей жене и сыну Никите, а
также всем друзьям, которые будут на Вашем юбилее.
Если Владимир Васильевич [4] не сможет быть у Вас, передайте ему мой
самый теплый привет. Поклонитесь Васнецову, Курдову, Алянскому.
Любящий Вас С. Маршак
Сердечный привет Вам от моей сестры Елены Ильиной.
1 Поздравление с 60-летием художника-графика и писателя Е. И. Чарушина.
К письму было приложено стихотворное послание.
2 Первые книги, иллюстрированные Е. И. Чарушиным - В. Бианки, Мурзук,
"Радуга", М. - Л. 1927, и Лесник, Волн, Гиз, М. - Л. 1928; первая книга
рассказов Е. И. Чарушина о животных: "Волчишко и другие рассказы", Гиз, М. -
Л. 1931 (в ее редактировании принимал участие С. Я. Маршак).
3 Е. Чарушин, Семь рассказов, Детиздат, М. - Л. 1935.
4 Художник В. В. Лебедев.
"Нижняя Ореанда",
39 ноября 1961 г
Дорогой Георгий Тарасович,
Сердечно благодарю Вас за Ваше доброе и - скажу без лести - талантливое
письмо [1]. Отзыв чуткого и тонкого читателя - лучшая награда автору.
Очень хотелось бы мне продолжить повесть о прожитых годах. Если
позволят силы (в последнее время я много и часто болею), буду писать дальше,
хоть задача у меня будет посложнее и потруднее.
Относительно отдельных Ваших замечаний могу сказать только, что автору
книги не всегда удается добиться точности в иллюстрациях - даже тогда, когда
книгу иллюстрирует такой талантливый художник, как Филипповский.
Что же касается золотых погонов (или "полупогонов", или "наплечников",
- я плохо разбираюсь в этих названиях), то в мое время и в тех гимназиях,
где я учился, учителя их носили. Кстати, портрет нашего латиниста, Владимира
Ивановича Теплых (на 105-й странице книги) точно срисован с подлинной
фотографии. А учитель изображен на ней в сюртуке с наплечниками, хоть
художник выписал их не слишком детально.
Один только директор гимназии, присутствовавший при моем первом,
вступительном экзамене в 1899-м году, был не в сюртуке с наплечниками, что
резко выделяло его из среды его сослуживцев по гимназии и придавало ему
более важный вид.
Что же касается истории с приставом [2], то тут, вероятно, либо
совпадение, либо знакомый Вашего деда и в самом деле слышал от кого-нибудь
рассказ о столкновении пристава с моим отцом и самозванно поставил себя на
место героя этой истории.
Отец был очень правдив, никогда не уклонялся в своих рассказах от
истины, не хвалился своей отвагой и силой, хоть и в самом деле был силен и
смел.
Простите, что отвечаю Вам так поздно. Я долго болел и только в
последние дни разобрался в корреспонденции, пересланной мне из Москвы. Еще
раз благодарю Вас и жму Вашу руку.
С. Маршак В Москву я вернусь в середине декабря. (...)
1 В письме от 1 ноября 1961 года Г. Т. Сваричовский (Москва) писал о
замеченных им неточностях в иллюстрациях к повести "В начале жизни" (изд.
"Советский писатель", 1961); между прочим утверждал, что педагоги гимназий
не носили золотых погонов.
2 Г. Т. Сваричовский рассказал о знакомом своего деда, с которым
произошла история, похожая на сцену с приставом в повести (глава "Времена
незапамятные"); предполагал, что отец С. Я. Маршака запамятовал и случайно
приписал себе этот эпизод.
"Нижняя Ореанда",
16 декабря 1961 г.
Уважаемая Зинаида Николаевна,
Простите, что отвечаю на Ваше письмо [1] так поздно. Я долго болел и
только недавно разобрал корреспонденцию, пересланную мне в санаторий из
Москвы.
Мне и самому было в свое время очень жалко выбрасывать из книги "Детки
в клетке" стихи про обезьянку. Настояли на этом педагоги, уверявшие редакцию
и меня, будто содержание и самый ритм этих стихов проникнуты такой грустью,
что почти все ребята при чтении их не могут удержаться от слез.
То же самое говорили они о стихотворении "Львица".
Теперь бы я, пожалуй, не послушался этих критиков. Но когда я был
моложе, мне трудно было спорить с редакцией и с педагогами, претендовавшими
на абсолютное знание детской психологии.
Что же касается стихотворений "Тигренок", "Медведь" и др., то мне
кажется, что в последних изданиях они имеются, если только речь идет о книге
большого формата, а не о сокращенном издании.
Как бы то ни было, я глубоко тронут Вашими добрыми словами об одной из
первых моих книг для детей. Любовь юных читателей - высшая награда для
автора.
На днях я возвращаюсь в Москву и попытаюсь поговорить с издательством о
восстановлении пропущенных стихотворений.
Примите мой самый искренний привет.
Уважающий Вас С. Маршак
1 В письме от 20 октября 1961 года З. Н. Гомоюнова (Ленинград) писала,
что она сравнила два издания книжки С. Я. Маршака "Детки в клетке": одно -
изд. "Радуги", 1928, другое - Детгиза, 1961; сожалеет, что в новом издании
отсутствуют любимые ею, ее сыном (в свое время) и внуком стихотворения
"Шимпанзе", "Львица" и др.
"Нижняя Ореанда", 18 декабря 1961 г.
Дорогой Сергей Георгиевич,
В последние недели я болел, а когда наконец поднялся с постели, наш
телефон, как и все другие в городе, оказался выключенным из сети, и я не мог
ни условиться с Вами о встрече, ни попрощаться хотя бы по телефону.
Итак, до следующей встречи!
Шлю сердечный привет Вам, Вашей жене и всем сотрудникам Чеховского
Дома, милого моему сердцу. Для меня Это еще и дом Марии Павловны, знакомого
и дорогого человека, нераздельно и неразлучно связанного с памятью Чехова.
Все последние дни я читал и как бы заново открывал для себя Чехова и
думал о том, насколько больше поэзии было в его прозе, чем в современных ему
стихах. И какие чистые тона были в этой поэзии, - точно у великих
иконописцев, - как ни странно такое сравнение. Одна повесть "В овраге" чего
стоит!
Мне хотелось сказать это Вам и другим работникам Дома Чехова, чья жизнь
почти целиком проходит в стенах этого дома.
Будьте все Вы здоровы и счастливы. Желаю Вам радостно встретить
наступающий год, - будем надеяться - год мира!
Ваш С. Маршак
Письмо адресовано С. Г. Брагину, сотруднику ялтинского Дома-музея А. П.
Чехова.
"Нижняя Ореанда", 18 декабря 1961 г.
Дорогой Юрий Михайлович,
Сердечно благодарю Вас за книжку [1]. Я получил ее перед самым отъездом
в Москву, но все же успел прочесть.
За этой книжкой, хоть и небольшой по объему, чувствуется человек, ее
написавший. А это главное.
Лучше всего, на мой взгляд, те строчки, в которых есть и поэтическое
воображение, и конкретность.
Например:
И тот, кому ордер обещан,
Почти ежедневно к шести
Заходит, чтоб мысленно вещи
В пустую квартиру внести.
Или:
Не зря уже слесарь усталый
Шлифует от дома ключи.
Я здесь на досуге перечитывал Чехова и думал о том, что бывают времена,
когда в прозе больше поэзии, чем в стихах. Во всяком случае, так было в
чеховское время.
Но и до сих пор поэтам следует учиться у таких прозаиков, как Чехов,
серьезному отношению к жизни, умению зорко наблюдать ее и тратить на это
много душевных сил и времени, а не прыгать по-воробьиному.
Но, кажется, за Вами этого греха нет.
Желаю Вам успеха в проведении "Дня поэзии" [2], а еще больше - в
сосредоточенной работе.
Примите мой искренний привет.
Ваш С. Маршак
1 С письмом от 13 декабря 1961 года 10. М. Чернов (Липецк), и прозаик,
прислал книгу своих стихов "Ночная сменам.
2 10. М. Чернов писал о предстоящем "Дне поэзии" в Липецке.
Москва, 16 апреля 1962 г.
Дорогая Н. А.,
Я очень рад, что Ваш двухлетний Алешка так блестяще подтвердил
правильность моей мысли о том, что с Пушкиным можно и нужно знакомить детей
в самом раннем возрасте [1]. Не беда, если они не все в этих сказках
понимают. Зато очень важно, чтобы эти сказки хорошо понимали взрослые,
читающие их детям вслух. А ведь стихи (Шекспира, Пушкина, Тютчева, Блока и
других поэтов) по-настоящему понимают далеко не все взрослые читатели.
Волшебство поэзии открывается только тем, кто пристально вслушивается,
вглядывается, вдумывается в строчки поэтов.
Я считаю счастливыми людей, которые с юных лет приобщились к настоящей
поэзии и серьезной музыке.
Очень хорошо, что Алешина мама это понимает.
Примите мой искренний привет и добрые пожелания всей Вашей семье.
С. Маршак
1 В письме от 5 апреля 1962 года Н. А. Лещинская (Одесса), мать двух
сыновей, выражала согласие с положениями статьи С. Я. Маршака "О сказках
Пушкина".
Москва, 20 апреля 1962 г.
Дорогой Николай Николаевич,
Простите, что отвечаю Вам так поздно [1]. Всего несколько дней тому
назад я покинул больничную койку после долгой и тяжелой болезни.
Сердечно благодарю Вас за память, за привет и за присланный Вами
библиографический список, относящийся к пермской деревянной скульптуре.
Несмотря на то, что со времени нашей встречи прошло около трех десятков
лет, у меня тоже сохранилось о ней живое и яркое воспоминание. Скромный по
своей обстановке музей оставил след в моей душе не только благодаря своей
замечательной художественной коллекции, но и потому, что я почувствовал в
нем душу живую - его неутомимого собирателя и хранителя.
По требованию врачей я уезжаю на несколько месяцев в Крым, а когда
вернусь, попытаюсь чем-нибудь помочь Вам (если к тому времени надобность в
этом не отпадет) в издании Вашей книги [2].
Посылаю Вам на память мои переводы сонетов Шекспира с гравюрами на
дереве замечательного художника В. А. Фаворского.
Крепко жму руку.
С. Маршак
1 В письме от 4 февраля 1962 года Н. Н. Серебренников (Пермь) вспоминал
о посещении портом Пермской галереи в довоенные годы.
2 Н. Н. Серебренников писал о том, что он не может издать новую книгу о
Пермской галерее. Впоследствии книга вышла в свет в Пермском книжном
издательстве.
Москва, 20 апреля 1962 г.
Дорогая Ванда Дмитриевна,
С декабря до сих пор я тяжело болел и только недавно вышел из больницы.
Но все еще очень слаб и боюсь, что мне не удастся ответить на все
поставленные Вами вопросы [1].
Прежде всего позвольте задать несколько вопросов Вам. Есть ли у Вас мое
собрание сочинений, выпущенное Гослитиздатом, включая четвертый том,
содержащий статьи о литературе? Есть ли у Вас моя книга "Воспитание словом"
("Советский писатель"), в которую вошло много статей, не входивших в
четвертый том Гослитиздата? Знаете ли Вы книгу Л. К. Чуковской "В
лаборатории редактора", в частности главу "Маршак-редактор"? Читали ли Вы
мою книгу о детстве и юности "В начале жизни"?
Мне кажется, все эти книги могут дать Вам некоторое представление о
моей жизни и работе. О том, как много значил в моей жизни (начиная с юных
лет) прекрасный город, в котором Вы живете, я пытался рассказать в книге о
начале моей жизни.
Мне очень трудно говорить о своей так называемой "творческой
лаборатории" [2]. Если хотите, вот два-три беглых воспоминания о том, как
рождались некоторые из моих книг.
В 29 или 30-м году (точнее не помню) ныне покойный академик Мушкетов
рассказал мне о том, как один из американских туристов остался в Ленинграде
без ночлега после того, как отказался поселиться в одной гостинице с негром.
Так возник замысел "Мистера Твистера". Текст этой книги много раз менялся
еще в рукописи, а потом - в многочисленных изданиях.
Нелегко писать детям на политические темы, а мне хотелось добиться и в
этих книгах той же конкретности, какая есть в "Сказке о глупом мышонке" или
в "Почте".
Основной сюжет "Сказки о глупом мышонке" был задуман и продуман мною
задолго до того, как я написал эту сказку. Одного мне не хватало:
музыкальной темы, той счастливо найденной формы, которая дает возможность
весело, с удовольствием развивать сюжет, а не излагать задуманное.
Форма этой сказки со всеми повторениями, с ее ритмом пришла мне в
голову во время вечерней прогулки по улицам Ленинграда, и я сочинил эту
сказку до конца устно. Записал ее почти сразу начисто, возвратившись домой.
Видите, как различны биографии книг, написанных одним и тем же автором.
У "Мистера Твистера", у "Рассеянного с улицы Бассейной" было множество
вариантов, а "Сказка о глупом мышонке" сразу нашла свою форму.
Но во всем, что я пишу, я стремлюсь к строгой, законченной форме. Часто
это получается само собой, то есть без заранее задуманного намерения. Только
в самом конце стихотворения "Багаж" пришло мне в голову последнее
четверостишие:
Однако
За время пути Собака
Могла подрасти!
Так же только в самую последнюю минуту я нашел ключ к стихотворению
"Барабан и Труба". Помните, Труба говорит Барабану:
Себя ты должен, баловник,
Бранить за жребий жалкий.
Все дело в том, что ты привык
Работать из-под палки!
Может быть, такие находки были результатом моей долгой предшествующей
работы - над балладами, сонетами и т. д.
К сожалению, я не могу Вам назвать много хороших критических статей о
моих книгах. Я думаю, Вы знаете книгу Б. Галанова, статьи Веры Смирновой,
статью А. Твардовского [3] и другие. В 4-й книге "Нового мира" за этот год
была рецензия на мою книгу "Воспитание словом". Автор уловил нечто важное и
дорогое для меня.
Я могу разрешить Вам воспользоваться в архиве моей перепиской с Горьким
и С. С. Прокофьевым [4], - однако прошу Вас все цитаты согласовать со мной.
В начале мая я уезжаю на несколько месяцев в Крым. Если у Вас будут ко
мне какие-нибудь вопросы, пишите по московскому адресу, письма мне будут
пересылать.
Желаю Вам успеха и аппетита в работе.
Жму Вашу руку.
С. Маршак
1 В письме от 24 декабря 1961 года В. Д. Разова, аспирантка - заочница
Ленинградского университета, преподавательница детской литературы в
Ленинградском педагогическом институте имени А. И. Герцена, просила ответить
на ряд вопросов в связи с ее работой над диссертацией "Мастерство С. Я.
Маршака".
2 В. Д. Разова писала, что она хотела бы "проследить судьбу одной вещи:
как прошла она от первого живого толчка через все муки и радость рождения до
выхода в свет".
3 Статья А. Т. Твардовского "О переводах С. Я. Маршака" в третьем томе
Сочинений С. Маршака в четырех томах.
4 В. Д. Разова просила разрешить ей просмотреть письма О. Я. Маршака к
А. М. Горькому (в Архиве А. М. Горького) и письма к С. С. Прокофьеву (в
ЦГАЛИ).
Москва, 21 апреля 1962 г.
Дорогой господин Канэко,
Долгая и тяжелая болезнь помешала мне вовремя поблагодарить Вас за
сборники детских песенок [1], присланные Вами для меня через наше
Издательство детской литературы. Когда я немного окрепну, я с удовольствием
познакомлюсь с обоими сборниками.
Посылаю Вам на память небольшую по объему книгу - повесть о моих
детских и юношеских годах [2]. События и эпизоды в этой книге перемежаются с
мыслями и догадками, относящимися к психологии детского возраста.
Недавно наша "Международная книга" прислала мне выпущенный
издательством "Иванами" том, содержащий мою пьесу "Лес живет" ("Двенадцать
месяцев") и пьесу Метерлинка "Синяя птица". Книга издана очень хорошо.
К сожалению, мне не удалось до сих пор получить японский перевод моей
пьесы "Горя бояться - счастья не видать" и "Сказки о глупом мышонке".
Если это не слишком затруднит Вас, буду весьма благодарен за присылку
этих книг.
0 переводе "Двенадцати месяцев" до меня дошли самые восторя^енные
отзывы. Я буду Вам очень признателен, если Вы передадите автору перевода
госпоже Юаса Псико мой самый сердечный привет и книгу.
Передайте также привет от меня девочке Като [3]. Шлю Вам свои самые
лучшие пожелания.
Искренне уважающий Вас
С. Маршак
1 Сборники японских народных песен (в том числе детских), присланных К.
Канэко (Токио, Япония), ответственным секретарем Комитета содействия
переводам и изданиям советских книг в Японии.
2 С. Маршак, В начале жизни (Страницы воспоминаний), "Советский
писатель", М. 1961. Книга вышла в переводе на японский язык в 1968 голу
3 См. письмо Э 331.
Москва, 26 апреля 1962 г.
Дорогая Ванда Дмитриевна,
О книгах для самых маленьких скажу только, что это труднейший жанр
детской литературы [1]. Помню, мой маленький сын просил меня почитать вслух
книжку, когда ему еще двух лет не было. Я стал ему читать, но ни одна из
стихотворных книжек не остановила его внимания. Тогда я начал рассказывать
сказку. Приступил я к ней в прозе, а потом незаметно перешел на стихи.
Вступление, непосредственно обращенное к моему маленькому слушателю, сразу
же заинтересовало его. Так возникла книжка "Усатый-полосатый". "Сказка о
глупом мышонке", "Рассеянный", "Багаж" доступны ребятам чуть постарше.
Впрочем, Горький однажды рассказывал мне, как двое ребят-двухлеток,
перебивая друг друга, читали ему наизусть "Дама сдавала в багаж" и г. д.
Часто ребята, даже не вникая в смысл стихов, любят их за ритм. Так,
например, подчас не понимая слова, любят они игровые считалки.
Ритмическая четкость делает для них доступными такие стихи, как
"Почта", хотя они еще не знают географических названий.
Относительно "Рассказа о неизвестном герое" Вы правы. Родилась эта
баллада от газетного сообщения. А рассказа Бор. Житкова на ту же тему я не
знал и до сих пор не знаю [2].
Псевдонимами, которые Вы упоминаете, я подписывал только свои
юмористические стихи [3], а лирику, стихи для детей и даже серьезную сатиру
подписывал еще смолоду полным именем "например, стихи "Леди Золото" в
"Сатириконе").
С Горьким я встречался и в 1905 году - в Ялте, а потом в Финляндии [4].
Мы обменялись с ним как-то письмами, когда я жил в Англии (в 1912-1914
гг.).
Но по-настоящему наши отношения возобновились в 1927 году, когда наша
Ленинградская редакционная работница Старк привезла мне из Италии от него
привет и упрек в том, что я забыл его, не посылаю ему своих книжек и т. д. Я
сейчас же написал ему в Сорренто [5] и очень скоро получил от него ответ
[6], впоследствии переданный Мною в Музей Горького (в Москве).
Алексей Максимович писал мне, что еще раньше послал письмо, имевшее
характер рецензии, в котором он расхвалил книги Житкова и Бианки, выпущенные
нашей Ленинградской редакцией, а меня - за стихи - и художника Лебедева
особенно.
Знаете ли Вы это письмо?
С тех пор он пристально следил за всем, что делала наша редакция.
Радовался успеху Пантелеева и Белых ("Республика Шкид"), книгам М. Ильина, в
своих альманахах печатал подготовленные нашей редакцией научный очерк
"Солнечное вещество" физика М. Бронштейна и повесть молодого прозаика Ив.
Шорина.
В 1930 году Горький выступил в "Правде" со статьями, в которых защищал
то дело, которое делал я и мои ленинградские товарищи, от нападок педологов
и рапповцев ("Человек, уши которого заткнуты ватой" и др.).
В 1933 году Алексей Максимович пригласил меня к себе в Сорренто. Там по
его просьбе я составил проект записки о положении в детской литературе.
Проект этот Горький окончательно проредактировал и послал в ЦК. Речь шла о
необходимости создания Детиздата - специального издательства детской и
юношеской литературы.
В том же году он поместил статью в "Правде" ("Литература- детям"),
сославшись на мою статью в двух номерах "Известий" ("Литература - детям").
Тогда же (а может быть, позже) Алексей Максимович опубликовал письмо к
пионерам в "Правде" с вопросом о том, что ребята читают и о чем хотели бы
почитать. Множество полученных от ребят писем он передал мне и попросил
ответить ребятам на страницах "Правды", что я и сделал. Готовясь к съезду
писателей, Горький уделял много времени и внимания детской литературе и
настоял на том, чтобы мой доклад ("О большой литературе для маленьких") был
содокладом к его докладу. В последний раз мы виделись с Алексеем
Максимовичем в Крыму, где я провел у него несколько дней в 1936 году (ранней
весной). Не знаю, пригодятся ли Вам все эти данные. Было бы хорошо, если бы
Вы познакомили меня со своей работой.
Ваш С. Маршак
Поздравляю Вас с Первомайским праздником.
1 Ответ на письмо В. Д. Разовой от 24 апреля 1962 года, в котором она
благодарила порта за обстоятельный ответ (см. письмо Э 341); писала о
трудностях в работе над литературой для самых маленьких.
2 В. Д. Разова утверждала, что у Б. С. Житкова есть рассказ на ту же
тему, что и "Рассказ о неизвестном герое" С. Я. Маршака.
3 В. Д. Разова упомянула фельетоны Узллера и доктора Фрикена.
4 "Правильно ли я поняла, - писала В. Д. Разова, - что с 1904 года по
1927 год связь с А. М. Горьким была прервана?"
5 Письмо С. Я. Маршака к А. М. Горькому от 9 марта 1927 года (см. в
наст. томе).
6 Письмо А. М. Горького к С. Я. Маршаку от 21 марта 1927 года (см.: М.
Горький, О детской литературе, 3-е изд., "Детская литература", М. 1968, стр.
177).
(Москва, 9 мая 1962 г.)
Дорогая Н. А. (простите, - до сих пор не знаю Вашего имени-отчества),
Тревоги и несоответствия, о которых Вы пишете [1], в жизни неизбежны.
Но полагаю, что, судя по Вашему письму, у Вас хватит сил, такта и чуткости,
чтобы помочь сыну разобраться в том, что ему кажется противоречивым.
Устранить противоречия на пути юного человека нельзя, можно только закалить
его и подготовить к неизбежным трудностям. В сущности, человек как бы
рождается дважды: второе его рождение зависит от него самого. Родители могут
только укрепить, утвердить то лучшее и ценное в нем, что поможет ему
преодолевать препятствия.
Конечно, давать заочные советы - дело очень трудное. Это все равно, что
решать задачу со множеством неизвестных.
Скажу только одно: если скульптор, работающий над своим материалом, не
12 Л. Э. Любарская, врач, знакомая С. Я. Маршака.
13 Е. Ц. Чуковская, дочь Л. К. Чуковской.
333. ШКОЛЕ Э 1 г. ФЕОДОСИИ, ЛИТЕРАТУРНОМУ КРУЖКУ
6В КЛАССА
"Нижняя Ореанда",
29 октября 1961 г.
Дорогие ребята!
Ваше письмо [1] переслали мне из Москвы в Ялту, куда я приехал
лечиться.
С вашим городом связано у меня такое воспоминание. В 1904-1906 годах я
учился в Ялтинской гимназии, куда был переведен по болезни из ленинградской
(в то время петербургской) гимназии. Перевестись в Ялту помог мне А. М.
Горький, который и устроил меня здесь в своей семье. О том, как это
произошло, вы можете прочесть в моей недавно вышедшей книге "В начале жизни"
(издание "Советского писателя").
В Ялте я пережил революцию 1905 года. И вот после подавления восстания
во флоте мне поручили отвезти в Феодосию двух черноморских матросов, которым
удалось избежать ареста.
Обоим грозил военно-полевой суд.
В Феодосии я должен был встретиться в одном из трактиров с человеком,
которому было доверено партией отвезти этих матросов на лошадях в какое-то
имение, где бы они могли укрыться от глаз полиции.
Я был очень горд тем, что мне, гимназисту, дали такое ответственное
поручение.
От Ялты до Феодосии мы плыли на пароходе (не помню его названия).
Матросам, которых я сопровождал, было строго-настрого приказано не выходить
на палубу и не вступать в разговоры с другими пассажирами.
Хоть оба они были переодеты в штатское, в них легко было узнать
моряков.
Но мне трудно было убедить моих матросов оставаться в каюте. Они то и
дело вылезали на палубу, на которой тесными рядами стояли солдаты с
винтовками, возвращавшиеся в Феодосию из Севастополя. Это были солдаты
Виленского полка, принимавшие участие в подавлении восстания в Черноморском
флоте. Они стояли молча, ни на кого не глядя. И когда из толпы пассажиров
слышались возгласы: "Убийцы!", "Палачи!" - они отвечали только: "Ничего не
поделаешь... служба!!"
Мои моряки тоже не смогли удержаться от нескольких крепких замечаний по
адресу солдат, и я с трудом увел их в каюту.
Но все обошлось благополучно. Рано утром мы прибыли в Феодосию, нашли
указанный нам трактир, уселись за столик, заказали завтрак и чай. Вскоре
явился человек, который должен был увезти матросов в деревню. Тут только я
вздохнул с облегчением.
Какова была дальнейшая судьба обоих моряков - мне неизвестно.
Так познакомился я с вашим городом.
Желаю вашему кружку и журналу успехов в работе. Шлю сердечный привет
всем вашим учителям и товарищам.
Если захотите мне написать, адресуйте письмо в Москву (Б-64, Чкаловская
ул. 14/16, кв. 113).
Ваш С. Маршак
1 В письме от 20 октября 1961 года члены литературного кружка 6В класса
школы Э 1 (Феодосия) просили поделиться воспоминаниями о пребывании поэта в
Феодосии; они собирали материалы о писателях, живших или гостивших в их
родном городе (для журнала "Феодосия литературная").
"Нижняя Ореанда",
5 ноября 1961 г.
Мой дорогой Евгений Иванович,
Поздравляю Вас и в прозе и в стихах с Вашим юбилеем [1]. Будьте
здоровы, бодры, счастливы и помните, что Вы всегда приносили много радости и
большим и детям.
С любовью и нежностью вспоминаю сегодня молодого Чарушина тех дней,
когда мы работали на шестом этаже "Дома книги". В сущности, я дважды
познакомился с Вами: сначала с Чарушиным-художником, а потом - с
Чарушиным-писателем [2]. И в том и в другом Чарушине я любил поэта и очень
горжусь тем, что был крестным отцом Чарушина-писателя. Особенно ценил я его
"Семь рассказов" [3], в которых чувствуется такой напряженный слух и такой
пристальный глаз художника.
Крепко обнимаю Вас и шлю сердечный привет Вашей жене и сыну Никите, а
также всем друзьям, которые будут на Вашем юбилее.
Если Владимир Васильевич [4] не сможет быть у Вас, передайте ему мой
самый теплый привет. Поклонитесь Васнецову, Курдову, Алянскому.
Любящий Вас С. Маршак
Сердечный привет Вам от моей сестры Елены Ильиной.
1 Поздравление с 60-летием художника-графика и писателя Е. И. Чарушина.
К письму было приложено стихотворное послание.
2 Первые книги, иллюстрированные Е. И. Чарушиным - В. Бианки, Мурзук,
"Радуга", М. - Л. 1927, и Лесник, Волн, Гиз, М. - Л. 1928; первая книга
рассказов Е. И. Чарушина о животных: "Волчишко и другие рассказы", Гиз, М. -
Л. 1931 (в ее редактировании принимал участие С. Я. Маршак).
3 Е. Чарушин, Семь рассказов, Детиздат, М. - Л. 1935.
4 Художник В. В. Лебедев.
"Нижняя Ореанда",
39 ноября 1961 г
Дорогой Георгий Тарасович,
Сердечно благодарю Вас за Ваше доброе и - скажу без лести - талантливое
письмо [1]. Отзыв чуткого и тонкого читателя - лучшая награда автору.
Очень хотелось бы мне продолжить повесть о прожитых годах. Если
позволят силы (в последнее время я много и часто болею), буду писать дальше,
хоть задача у меня будет посложнее и потруднее.
Относительно отдельных Ваших замечаний могу сказать только, что автору
книги не всегда удается добиться точности в иллюстрациях - даже тогда, когда
книгу иллюстрирует такой талантливый художник, как Филипповский.
Что же касается золотых погонов (или "полупогонов", или "наплечников",
- я плохо разбираюсь в этих названиях), то в мое время и в тех гимназиях,
где я учился, учителя их носили. Кстати, портрет нашего латиниста, Владимира
Ивановича Теплых (на 105-й странице книги) точно срисован с подлинной
фотографии. А учитель изображен на ней в сюртуке с наплечниками, хоть
художник выписал их не слишком детально.
Один только директор гимназии, присутствовавший при моем первом,
вступительном экзамене в 1899-м году, был не в сюртуке с наплечниками, что
резко выделяло его из среды его сослуживцев по гимназии и придавало ему
более важный вид.
Что же касается истории с приставом [2], то тут, вероятно, либо
совпадение, либо знакомый Вашего деда и в самом деле слышал от кого-нибудь
рассказ о столкновении пристава с моим отцом и самозванно поставил себя на
место героя этой истории.
Отец был очень правдив, никогда не уклонялся в своих рассказах от
истины, не хвалился своей отвагой и силой, хоть и в самом деле был силен и
смел.
Простите, что отвечаю Вам так поздно. Я долго болел и только в
последние дни разобрался в корреспонденции, пересланной мне из Москвы. Еще
раз благодарю Вас и жму Вашу руку.
С. Маршак В Москву я вернусь в середине декабря. (...)
1 В письме от 1 ноября 1961 года Г. Т. Сваричовский (Москва) писал о
замеченных им неточностях в иллюстрациях к повести "В начале жизни" (изд.
"Советский писатель", 1961); между прочим утверждал, что педагоги гимназий
не носили золотых погонов.
2 Г. Т. Сваричовский рассказал о знакомом своего деда, с которым
произошла история, похожая на сцену с приставом в повести (глава "Времена
незапамятные"); предполагал, что отец С. Я. Маршака запамятовал и случайно
приписал себе этот эпизод.
"Нижняя Ореанда",
16 декабря 1961 г.
Уважаемая Зинаида Николаевна,
Простите, что отвечаю на Ваше письмо [1] так поздно. Я долго болел и
только недавно разобрал корреспонденцию, пересланную мне в санаторий из
Москвы.
Мне и самому было в свое время очень жалко выбрасывать из книги "Детки
в клетке" стихи про обезьянку. Настояли на этом педагоги, уверявшие редакцию
и меня, будто содержание и самый ритм этих стихов проникнуты такой грустью,
что почти все ребята при чтении их не могут удержаться от слез.
То же самое говорили они о стихотворении "Львица".
Теперь бы я, пожалуй, не послушался этих критиков. Но когда я был
моложе, мне трудно было спорить с редакцией и с педагогами, претендовавшими
на абсолютное знание детской психологии.
Что же касается стихотворений "Тигренок", "Медведь" и др., то мне
кажется, что в последних изданиях они имеются, если только речь идет о книге
большого формата, а не о сокращенном издании.
Как бы то ни было, я глубоко тронут Вашими добрыми словами об одной из
первых моих книг для детей. Любовь юных читателей - высшая награда для
автора.
На днях я возвращаюсь в Москву и попытаюсь поговорить с издательством о
восстановлении пропущенных стихотворений.
Примите мой самый искренний привет.
Уважающий Вас С. Маршак
1 В письме от 20 октября 1961 года З. Н. Гомоюнова (Ленинград) писала,
что она сравнила два издания книжки С. Я. Маршака "Детки в клетке": одно -
изд. "Радуги", 1928, другое - Детгиза, 1961; сожалеет, что в новом издании
отсутствуют любимые ею, ее сыном (в свое время) и внуком стихотворения
"Шимпанзе", "Львица" и др.
"Нижняя Ореанда", 18 декабря 1961 г.
Дорогой Сергей Георгиевич,
В последние недели я болел, а когда наконец поднялся с постели, наш
телефон, как и все другие в городе, оказался выключенным из сети, и я не мог
ни условиться с Вами о встрече, ни попрощаться хотя бы по телефону.
Итак, до следующей встречи!
Шлю сердечный привет Вам, Вашей жене и всем сотрудникам Чеховского
Дома, милого моему сердцу. Для меня Это еще и дом Марии Павловны, знакомого
и дорогого человека, нераздельно и неразлучно связанного с памятью Чехова.
Все последние дни я читал и как бы заново открывал для себя Чехова и
думал о том, насколько больше поэзии было в его прозе, чем в современных ему
стихах. И какие чистые тона были в этой поэзии, - точно у великих
иконописцев, - как ни странно такое сравнение. Одна повесть "В овраге" чего
стоит!
Мне хотелось сказать это Вам и другим работникам Дома Чехова, чья жизнь
почти целиком проходит в стенах этого дома.
Будьте все Вы здоровы и счастливы. Желаю Вам радостно встретить
наступающий год, - будем надеяться - год мира!
Ваш С. Маршак
Письмо адресовано С. Г. Брагину, сотруднику ялтинского Дома-музея А. П.
Чехова.
"Нижняя Ореанда", 18 декабря 1961 г.
Дорогой Юрий Михайлович,
Сердечно благодарю Вас за книжку [1]. Я получил ее перед самым отъездом
в Москву, но все же успел прочесть.
За этой книжкой, хоть и небольшой по объему, чувствуется человек, ее
написавший. А это главное.
Лучше всего, на мой взгляд, те строчки, в которых есть и поэтическое
воображение, и конкретность.
Например:
И тот, кому ордер обещан,
Почти ежедневно к шести
Заходит, чтоб мысленно вещи
В пустую квартиру внести.
Или:
Не зря уже слесарь усталый
Шлифует от дома ключи.
Я здесь на досуге перечитывал Чехова и думал о том, что бывают времена,
когда в прозе больше поэзии, чем в стихах. Во всяком случае, так было в
чеховское время.
Но и до сих пор поэтам следует учиться у таких прозаиков, как Чехов,
серьезному отношению к жизни, умению зорко наблюдать ее и тратить на это
много душевных сил и времени, а не прыгать по-воробьиному.
Но, кажется, за Вами этого греха нет.
Желаю Вам успеха в проведении "Дня поэзии" [2], а еще больше - в
сосредоточенной работе.
Примите мой искренний привет.
Ваш С. Маршак
1 С письмом от 13 декабря 1961 года 10. М. Чернов (Липецк), и прозаик,
прислал книгу своих стихов "Ночная сменам.
2 10. М. Чернов писал о предстоящем "Дне поэзии" в Липецке.
Москва, 16 апреля 1962 г.
Дорогая Н. А.,
Я очень рад, что Ваш двухлетний Алешка так блестяще подтвердил
правильность моей мысли о том, что с Пушкиным можно и нужно знакомить детей
в самом раннем возрасте [1]. Не беда, если они не все в этих сказках
понимают. Зато очень важно, чтобы эти сказки хорошо понимали взрослые,
читающие их детям вслух. А ведь стихи (Шекспира, Пушкина, Тютчева, Блока и
других поэтов) по-настоящему понимают далеко не все взрослые читатели.
Волшебство поэзии открывается только тем, кто пристально вслушивается,
вглядывается, вдумывается в строчки поэтов.
Я считаю счастливыми людей, которые с юных лет приобщились к настоящей
поэзии и серьезной музыке.
Очень хорошо, что Алешина мама это понимает.
Примите мой искренний привет и добрые пожелания всей Вашей семье.
С. Маршак
1 В письме от 5 апреля 1962 года Н. А. Лещинская (Одесса), мать двух
сыновей, выражала согласие с положениями статьи С. Я. Маршака "О сказках
Пушкина".
Москва, 20 апреля 1962 г.
Дорогой Николай Николаевич,
Простите, что отвечаю Вам так поздно [1]. Всего несколько дней тому
назад я покинул больничную койку после долгой и тяжелой болезни.
Сердечно благодарю Вас за память, за привет и за присланный Вами
библиографический список, относящийся к пермской деревянной скульптуре.
Несмотря на то, что со времени нашей встречи прошло около трех десятков
лет, у меня тоже сохранилось о ней живое и яркое воспоминание. Скромный по
своей обстановке музей оставил след в моей душе не только благодаря своей
замечательной художественной коллекции, но и потому, что я почувствовал в
нем душу живую - его неутомимого собирателя и хранителя.
По требованию врачей я уезжаю на несколько месяцев в Крым, а когда
вернусь, попытаюсь чем-нибудь помочь Вам (если к тому времени надобность в
этом не отпадет) в издании Вашей книги [2].
Посылаю Вам на память мои переводы сонетов Шекспира с гравюрами на
дереве замечательного художника В. А. Фаворского.
Крепко жму руку.
С. Маршак
1 В письме от 4 февраля 1962 года Н. Н. Серебренников (Пермь) вспоминал
о посещении портом Пермской галереи в довоенные годы.
2 Н. Н. Серебренников писал о том, что он не может издать новую книгу о
Пермской галерее. Впоследствии книга вышла в свет в Пермском книжном
издательстве.
Москва, 20 апреля 1962 г.
Дорогая Ванда Дмитриевна,
С декабря до сих пор я тяжело болел и только недавно вышел из больницы.
Но все еще очень слаб и боюсь, что мне не удастся ответить на все
поставленные Вами вопросы [1].
Прежде всего позвольте задать несколько вопросов Вам. Есть ли у Вас мое
собрание сочинений, выпущенное Гослитиздатом, включая четвертый том,
содержащий статьи о литературе? Есть ли у Вас моя книга "Воспитание словом"
("Советский писатель"), в которую вошло много статей, не входивших в
четвертый том Гослитиздата? Знаете ли Вы книгу Л. К. Чуковской "В
лаборатории редактора", в частности главу "Маршак-редактор"? Читали ли Вы
мою книгу о детстве и юности "В начале жизни"?
Мне кажется, все эти книги могут дать Вам некоторое представление о
моей жизни и работе. О том, как много значил в моей жизни (начиная с юных
лет) прекрасный город, в котором Вы живете, я пытался рассказать в книге о
начале моей жизни.
Мне очень трудно говорить о своей так называемой "творческой
лаборатории" [2]. Если хотите, вот два-три беглых воспоминания о том, как
рождались некоторые из моих книг.
В 29 или 30-м году (точнее не помню) ныне покойный академик Мушкетов
рассказал мне о том, как один из американских туристов остался в Ленинграде
без ночлега после того, как отказался поселиться в одной гостинице с негром.
Так возник замысел "Мистера Твистера". Текст этой книги много раз менялся
еще в рукописи, а потом - в многочисленных изданиях.
Нелегко писать детям на политические темы, а мне хотелось добиться и в
этих книгах той же конкретности, какая есть в "Сказке о глупом мышонке" или
в "Почте".
Основной сюжет "Сказки о глупом мышонке" был задуман и продуман мною
задолго до того, как я написал эту сказку. Одного мне не хватало:
музыкальной темы, той счастливо найденной формы, которая дает возможность
весело, с удовольствием развивать сюжет, а не излагать задуманное.
Форма этой сказки со всеми повторениями, с ее ритмом пришла мне в
голову во время вечерней прогулки по улицам Ленинграда, и я сочинил эту
сказку до конца устно. Записал ее почти сразу начисто, возвратившись домой.
Видите, как различны биографии книг, написанных одним и тем же автором.
У "Мистера Твистера", у "Рассеянного с улицы Бассейной" было множество
вариантов, а "Сказка о глупом мышонке" сразу нашла свою форму.
Но во всем, что я пишу, я стремлюсь к строгой, законченной форме. Часто
это получается само собой, то есть без заранее задуманного намерения. Только
в самом конце стихотворения "Багаж" пришло мне в голову последнее
четверостишие:
Однако
За время пути Собака
Могла подрасти!
Так же только в самую последнюю минуту я нашел ключ к стихотворению
"Барабан и Труба". Помните, Труба говорит Барабану:
Себя ты должен, баловник,
Бранить за жребий жалкий.
Все дело в том, что ты привык
Работать из-под палки!
Может быть, такие находки были результатом моей долгой предшествующей
работы - над балладами, сонетами и т. д.
К сожалению, я не могу Вам назвать много хороших критических статей о
моих книгах. Я думаю, Вы знаете книгу Б. Галанова, статьи Веры Смирновой,
статью А. Твардовского [3] и другие. В 4-й книге "Нового мира" за этот год
была рецензия на мою книгу "Воспитание словом". Автор уловил нечто важное и
дорогое для меня.
Я могу разрешить Вам воспользоваться в архиве моей перепиской с Горьким
и С. С. Прокофьевым [4], - однако прошу Вас все цитаты согласовать со мной.
В начале мая я уезжаю на несколько месяцев в Крым. Если у Вас будут ко
мне какие-нибудь вопросы, пишите по московскому адресу, письма мне будут
пересылать.
Желаю Вам успеха и аппетита в работе.
Жму Вашу руку.
С. Маршак
1 В письме от 24 декабря 1961 года В. Д. Разова, аспирантка - заочница
Ленинградского университета, преподавательница детской литературы в
Ленинградском педагогическом институте имени А. И. Герцена, просила ответить
на ряд вопросов в связи с ее работой над диссертацией "Мастерство С. Я.
Маршака".
2 В. Д. Разова писала, что она хотела бы "проследить судьбу одной вещи:
как прошла она от первого живого толчка через все муки и радость рождения до
выхода в свет".
3 Статья А. Т. Твардовского "О переводах С. Я. Маршака" в третьем томе
Сочинений С. Маршака в четырех томах.
4 В. Д. Разова просила разрешить ей просмотреть письма О. Я. Маршака к
А. М. Горькому (в Архиве А. М. Горького) и письма к С. С. Прокофьеву (в
ЦГАЛИ).
Москва, 21 апреля 1962 г.
Дорогой господин Канэко,
Долгая и тяжелая болезнь помешала мне вовремя поблагодарить Вас за
сборники детских песенок [1], присланные Вами для меня через наше
Издательство детской литературы. Когда я немного окрепну, я с удовольствием
познакомлюсь с обоими сборниками.
Посылаю Вам на память небольшую по объему книгу - повесть о моих
детских и юношеских годах [2]. События и эпизоды в этой книге перемежаются с
мыслями и догадками, относящимися к психологии детского возраста.
Недавно наша "Международная книга" прислала мне выпущенный
издательством "Иванами" том, содержащий мою пьесу "Лес живет" ("Двенадцать
месяцев") и пьесу Метерлинка "Синяя птица". Книга издана очень хорошо.
К сожалению, мне не удалось до сих пор получить японский перевод моей
пьесы "Горя бояться - счастья не видать" и "Сказки о глупом мышонке".
Если это не слишком затруднит Вас, буду весьма благодарен за присылку
этих книг.
0 переводе "Двенадцати месяцев" до меня дошли самые восторя^енные
отзывы. Я буду Вам очень признателен, если Вы передадите автору перевода
госпоже Юаса Псико мой самый сердечный привет и книгу.
Передайте также привет от меня девочке Като [3]. Шлю Вам свои самые
лучшие пожелания.
Искренне уважающий Вас
С. Маршак
1 Сборники японских народных песен (в том числе детских), присланных К.
Канэко (Токио, Япония), ответственным секретарем Комитета содействия
переводам и изданиям советских книг в Японии.
2 С. Маршак, В начале жизни (Страницы воспоминаний), "Советский
писатель", М. 1961. Книга вышла в переводе на японский язык в 1968 голу
3 См. письмо Э 331.
Москва, 26 апреля 1962 г.
Дорогая Ванда Дмитриевна,
О книгах для самых маленьких скажу только, что это труднейший жанр
детской литературы [1]. Помню, мой маленький сын просил меня почитать вслух
книжку, когда ему еще двух лет не было. Я стал ему читать, но ни одна из
стихотворных книжек не остановила его внимания. Тогда я начал рассказывать
сказку. Приступил я к ней в прозе, а потом незаметно перешел на стихи.
Вступление, непосредственно обращенное к моему маленькому слушателю, сразу
же заинтересовало его. Так возникла книжка "Усатый-полосатый". "Сказка о
глупом мышонке", "Рассеянный", "Багаж" доступны ребятам чуть постарше.
Впрочем, Горький однажды рассказывал мне, как двое ребят-двухлеток,
перебивая друг друга, читали ему наизусть "Дама сдавала в багаж" и г. д.
Часто ребята, даже не вникая в смысл стихов, любят их за ритм. Так,
например, подчас не понимая слова, любят они игровые считалки.
Ритмическая четкость делает для них доступными такие стихи, как
"Почта", хотя они еще не знают географических названий.
Относительно "Рассказа о неизвестном герое" Вы правы. Родилась эта
баллада от газетного сообщения. А рассказа Бор. Житкова на ту же тему я не
знал и до сих пор не знаю [2].
Псевдонимами, которые Вы упоминаете, я подписывал только свои
юмористические стихи [3], а лирику, стихи для детей и даже серьезную сатиру
подписывал еще смолоду полным именем "например, стихи "Леди Золото" в
"Сатириконе").
С Горьким я встречался и в 1905 году - в Ялте, а потом в Финляндии [4].
Мы обменялись с ним как-то письмами, когда я жил в Англии (в 1912-1914
гг.).
Но по-настоящему наши отношения возобновились в 1927 году, когда наша
Ленинградская редакционная работница Старк привезла мне из Италии от него
привет и упрек в том, что я забыл его, не посылаю ему своих книжек и т. д. Я
сейчас же написал ему в Сорренто [5] и очень скоро получил от него ответ
[6], впоследствии переданный Мною в Музей Горького (в Москве).
Алексей Максимович писал мне, что еще раньше послал письмо, имевшее
характер рецензии, в котором он расхвалил книги Житкова и Бианки, выпущенные
нашей Ленинградской редакцией, а меня - за стихи - и художника Лебедева
особенно.
Знаете ли Вы это письмо?
С тех пор он пристально следил за всем, что делала наша редакция.
Радовался успеху Пантелеева и Белых ("Республика Шкид"), книгам М. Ильина, в
своих альманахах печатал подготовленные нашей редакцией научный очерк
"Солнечное вещество" физика М. Бронштейна и повесть молодого прозаика Ив.
Шорина.
В 1930 году Горький выступил в "Правде" со статьями, в которых защищал
то дело, которое делал я и мои ленинградские товарищи, от нападок педологов
и рапповцев ("Человек, уши которого заткнуты ватой" и др.).
В 1933 году Алексей Максимович пригласил меня к себе в Сорренто. Там по
его просьбе я составил проект записки о положении в детской литературе.
Проект этот Горький окончательно проредактировал и послал в ЦК. Речь шла о
необходимости создания Детиздата - специального издательства детской и
юношеской литературы.
В том же году он поместил статью в "Правде" ("Литература- детям"),
сославшись на мою статью в двух номерах "Известий" ("Литература - детям").
Тогда же (а может быть, позже) Алексей Максимович опубликовал письмо к
пионерам в "Правде" с вопросом о том, что ребята читают и о чем хотели бы
почитать. Множество полученных от ребят писем он передал мне и попросил
ответить ребятам на страницах "Правды", что я и сделал. Готовясь к съезду
писателей, Горький уделял много времени и внимания детской литературе и
настоял на том, чтобы мой доклад ("О большой литературе для маленьких") был
содокладом к его докладу. В последний раз мы виделись с Алексеем
Максимовичем в Крыму, где я провел у него несколько дней в 1936 году (ранней
весной). Не знаю, пригодятся ли Вам все эти данные. Было бы хорошо, если бы
Вы познакомили меня со своей работой.
Ваш С. Маршак
Поздравляю Вас с Первомайским праздником.
1 Ответ на письмо В. Д. Разовой от 24 апреля 1962 года, в котором она
благодарила порта за обстоятельный ответ (см. письмо Э 341); писала о
трудностях в работе над литературой для самых маленьких.
2 В. Д. Разова утверждала, что у Б. С. Житкова есть рассказ на ту же
тему, что и "Рассказ о неизвестном герое" С. Я. Маршака.
3 В. Д. Разова упомянула фельетоны Узллера и доктора Фрикена.
4 "Правильно ли я поняла, - писала В. Д. Разова, - что с 1904 года по
1927 год связь с А. М. Горьким была прервана?"
5 Письмо С. Я. Маршака к А. М. Горькому от 9 марта 1927 года (см. в
наст. томе).
6 Письмо А. М. Горького к С. Я. Маршаку от 21 марта 1927 года (см.: М.
Горький, О детской литературе, 3-е изд., "Детская литература", М. 1968, стр.
177).
(Москва, 9 мая 1962 г.)
Дорогая Н. А. (простите, - до сих пор не знаю Вашего имени-отчества),
Тревоги и несоответствия, о которых Вы пишете [1], в жизни неизбежны.
Но полагаю, что, судя по Вашему письму, у Вас хватит сил, такта и чуткости,
чтобы помочь сыну разобраться в том, что ему кажется противоречивым.
Устранить противоречия на пути юного человека нельзя, можно только закалить
его и подготовить к неизбежным трудностям. В сущности, человек как бы
рождается дважды: второе его рождение зависит от него самого. Родители могут
только укрепить, утвердить то лучшее и ценное в нем, что поможет ему
преодолевать препятствия.
Конечно, давать заочные советы - дело очень трудное. Это все равно, что
решать задачу со множеством неизвестных.
Скажу только одно: если скульптор, работающий над своим материалом, не