Страница:
Что за тип перерождения человека?
Почему этот случай вызвал такую злобу в «иудо-внутреннической» прессе?
Жалко милиционеров?
Но их гибнет много, и часто об этом те же издания пишут с прихихикиванием.
С точки зрения теории стаии пророчеств о конце времени, всё прозрачно. Спустили на народ православие (о скрываемом смысле известных обстоятельств — в следующей главе). Убийца, явный не неугодник, как от него и ожидалось, стал «внутренником», построил отель, попутно, видимо, развратив не одного человека. Но вдруг стал «сыном» (нажрался перед иконой «божьей матери» во время всенощной?) и собрался в Кремле устроить еврейский погром.
Странной силы озлобление вызвано не страхом еврейского погрома, даже не возможностью перерождения, а предзнанием о его неизбежности. Как не трепетать перед этим прообразом будущих событий, когда недавних прихвостней поднимутся миллионы, причём начиная с Америки, гнездилища наиболее гипнабельной части населения планеты.
Руководство золочёного православия ныне, как и тысячу лет назад, откровенное «иудо-внутренническое», потому его и финансируют «иудо-внутренники». О давнем «внутренничестве» православного руководства свидетельствует даже направленность извращений в Синодальном переводе Библии (примеры были разобраны в «КАТАРСИСе-2»). А помните, как православная иерархия расправилась с «нестяжателями» («внешниками»?) пять веков назад?
Если некоторая часть русских, считающих себя православными, и удерживается от полного погружения в мировое «внутренничество», то потому только, что православие сохранило в себе элементы исконной русской веры, за которые можно уцепиться и выплыть. В нынешней православной церкви могут промелькнуть как «сыны», так и неугодники,но только промелькнуть.
Но роющие яму сами в неё и попадают. Без православия чистопородные «иудо-внутренники» могли бы при первых успехах Антихриста бежать в Россию и встретить вечную погибель без предварительных издевательств, но теперь, после усилий делегированного ими Владимира-«иудо-внутренника», их и в России будут ждать сердца, воспалённые «Мадонной». Даже потомки Владимира-«иудо-внутренника» — и те, скорее всего, окажутся в рядах преследователей своих предков. Предатели — они такие.
Конечно, преследовать иерархия Антихриста будет не только «заскорузлых» евреев, но и возлюбивших Истину.
И взглянул я, и вот светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове Его золотой венец, и в руке Его острый серп.
И вышел другой Ангел из храма и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы; ибо жатва на земле созрела.
Откр. 14:14, 15
Арест и Казнь Иисуса являются величайшим, вне всякого сомнения, Преступлением в истории человечества, что в дальнейшем не могло не проявиться в повышенной вождистской силе носителей новых, появившихся в Гефсимании, неврозов.
И наоборот, появление трёх новых мировых сил удостоверяет, что Арест и Казнь Иисуса были величайшим в истории человечества Преступлением.
До сих пор во всём «КАТАРСИСе», как читатель, верно, заметил, не было никаких попыток доказать Божественность Иисуса. Не будет и в дальнейшем.
Но как не обратить внимание читателей на то, что если Иисус — Спаситель, Бог, то Его Убийство — величайшее Преступление, которое не могло не изменить психотипическую картину нашей планеты. И оно изменило.
Иерархии «сынов», «когорты» и «иудо-внутренников» не могут не разрастаться — при этом, конечно, пульсируя, — поглощая древние иерархии. Со временем они поглотят всё население планеты — кроме неугодников.
Сейчас к власти уже пришёл мировой гегемон того типа, который и был предсказан тысячи лет назад. Появились предпосылки объединения всей планеты в единую стаю: это «внешники» и «внутренники» были несовместимы, а «когорта», «сыны» и «иудо-внутренники» являют «замечательные» образцы единения.
Всё это могло стать возможным только при условии совершения некоего Преступления, величайшего в истории человечества. Адам и Ева совершили первый шаг в строительстве иерархий, но Предательство — ещё не Богоубийство, и его было недостаточно, чтобы соединить разрастающееся население в единую всепланетную иерархию.
А ещё Великое Преступление, осквернившее нашу планету появлением трёх новых мировых иерархий, не могло не привести и к великому Прозрению, вершина которого воплотилась в личности Понтия Пилата.
Открывшиеся в нём способности ориентироваться в пространстве и времени(см. главу «Священная земля Болграда») по завершении им Протоевангелия и определили местопребывание его самого и его потомков. Так что не случайно там, как предсказано, «восьмый» зверь и обломает зубы.
глава двадцать пятая
Почему этот случай вызвал такую злобу в «иудо-внутреннической» прессе?
Жалко милиционеров?
Но их гибнет много, и часто об этом те же издания пишут с прихихикиванием.
С точки зрения теории стаии пророчеств о конце времени, всё прозрачно. Спустили на народ православие (о скрываемом смысле известных обстоятельств — в следующей главе). Убийца, явный не неугодник, как от него и ожидалось, стал «внутренником», построил отель, попутно, видимо, развратив не одного человека. Но вдруг стал «сыном» (нажрался перед иконой «божьей матери» во время всенощной?) и собрался в Кремле устроить еврейский погром.
Странной силы озлобление вызвано не страхом еврейского погрома, даже не возможностью перерождения, а предзнанием о его неизбежности. Как не трепетать перед этим прообразом будущих событий, когда недавних прихвостней поднимутся миллионы, причём начиная с Америки, гнездилища наиболее гипнабельной части населения планеты.
Руководство золочёного православия ныне, как и тысячу лет назад, откровенное «иудо-внутренническое», потому его и финансируют «иудо-внутренники». О давнем «внутренничестве» православного руководства свидетельствует даже направленность извращений в Синодальном переводе Библии (примеры были разобраны в «КАТАРСИСе-2»). А помните, как православная иерархия расправилась с «нестяжателями» («внешниками»?) пять веков назад?
Если некоторая часть русских, считающих себя православными, и удерживается от полного погружения в мировое «внутренничество», то потому только, что православие сохранило в себе элементы исконной русской веры, за которые можно уцепиться и выплыть. В нынешней православной церкви могут промелькнуть как «сыны», так и неугодники,но только промелькнуть.
Но роющие яму сами в неё и попадают. Без православия чистопородные «иудо-внутренники» могли бы при первых успехах Антихриста бежать в Россию и встретить вечную погибель без предварительных издевательств, но теперь, после усилий делегированного ими Владимира-«иудо-внутренника», их и в России будут ждать сердца, воспалённые «Мадонной». Даже потомки Владимира-«иудо-внутренника» — и те, скорее всего, окажутся в рядах преследователей своих предков. Предатели — они такие.
Конечно, преследовать иерархия Антихриста будет не только «заскорузлых» евреев, но и возлюбивших Истину.
И взглянул я, и вот светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове Его золотой венец, и в руке Его острый серп.
И вышел другой Ангел из храма и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы; ибо жатва на земле созрела.
Откр. 14:14, 15
Арест и Казнь Иисуса являются величайшим, вне всякого сомнения, Преступлением в истории человечества, что в дальнейшем не могло не проявиться в повышенной вождистской силе носителей новых, появившихся в Гефсимании, неврозов.
И наоборот, появление трёх новых мировых сил удостоверяет, что Арест и Казнь Иисуса были величайшим в истории человечества Преступлением.
До сих пор во всём «КАТАРСИСе», как читатель, верно, заметил, не было никаких попыток доказать Божественность Иисуса. Не будет и в дальнейшем.
Но как не обратить внимание читателей на то, что если Иисус — Спаситель, Бог, то Его Убийство — величайшее Преступление, которое не могло не изменить психотипическую картину нашей планеты. И оно изменило.
Иерархии «сынов», «когорты» и «иудо-внутренников» не могут не разрастаться — при этом, конечно, пульсируя, — поглощая древние иерархии. Со временем они поглотят всё население планеты — кроме неугодников.
Сейчас к власти уже пришёл мировой гегемон того типа, который и был предсказан тысячи лет назад. Появились предпосылки объединения всей планеты в единую стаю: это «внешники» и «внутренники» были несовместимы, а «когорта», «сыны» и «иудо-внутренники» являют «замечательные» образцы единения.
Всё это могло стать возможным только при условии совершения некоего Преступления, величайшего в истории человечества. Адам и Ева совершили первый шаг в строительстве иерархий, но Предательство — ещё не Богоубийство, и его было недостаточно, чтобы соединить разрастающееся население в единую всепланетную иерархию.
А ещё Великое Преступление, осквернившее нашу планету появлением трёх новых мировых иерархий, не могло не привести и к великому Прозрению, вершина которого воплотилась в личности Понтия Пилата.
Открывшиеся в нём способности ориентироваться в пространстве и времени(см. главу «Священная земля Болграда») по завершении им Протоевангелия и определили местопребывание его самого и его потомков. Так что не случайно там, как предсказано, «восьмый» зверь и обломает зубы.
глава двадцать пятая
Неплохо очень иметь три жены?!
Когда меня пригласили выступить на Седьмых социологических чтениях Академии социологии и управления с докладом по идеям «КАТАРСИСа-2», я согласился немедленно — приятно бесплатно провести пять дней в пансионате, утонувшем в заснеженных лесах Подмосковья, а главное, предоставлялся
случайв частных беседах узнать об управлении исполнителями то, что широкой публике знать не полагается и потому в «свободную печать» проникнуть не может.
И действительно, на этих чтениях я среди прочих познакомился с И.Г.Громовым, генералом, доктором психологических наук, который в брежневские времена — причём ещё в 60-е годы! — был введён в Комитет, организованный специально для разработки порядка введения в СССР взамен атеизма комплекса иерархорелигий!
Да-да! Ещё в 1960-е годы, в самом начале продолжительного правления Брежнева! Парадокс: ещё в 70-е одна часть иерархии за веру сажала (атеистическим лозунгам ещё надлежало висеть ширмами некоторое время!), как нас сейчас учат СМИ, желая всех отучить от веры в Бога, а другая уже десяток лет как разрабатывала порядок мероприятий, как незаметно подстроить так, чтобы толпа хлынула в храмы, фанатично веруя, что делает это по велению Святого Духа. До истерии веруя, что они не гипнабельное стадо, но, напротив, избранники Неба.
Чтобы построить всепланетную стаю, не отменить атеизм невозможно, поскольку он до недавнего времени был наиболее прибл`иженной к истинному христианству методологией. (Уточним: именно атеизм, а не клизма марксизма-ленинизма.) Лев Николаевич Толстой, живший, как и мы теперь, при госрелигии, говорил, что о Боге и Истине можно говорить только с атеистом — к сожалению, он не смог или не успел своё интуитивное прозрение обосновать так, чтобы и нам, жившим при госатеизме, это могло быть понятно. Атеизм (за неимением лучшего) обосновывает высвобождение из иерархии подавляющих «академиков»-богословов и тем открывает ум для Бога-Истины. По атеистической теории познания ищущий должен апеллировать к объективной реальности. В реальных же церквях апелляция идёт к авторитету. В конечном счёте это всегда пилатоненавистничество.
Комитет как координационныйцентр комплекса мероприятий по ещё большему одурачиванию толпарей не мог не быть организован, в те времена любое шевеление следовало «согласовывать» — другое дело, что без архивов неясна дата организации Комитета и местоположение бухгалтерии «конторы».
А если бы случайузнать о Комитете мне предоставлен не был? Предположим, генерала-профессора Громова, ныне пенсионера, ликвидировали бы? И остальных, владевших информацией о Комитете, тоже? Если бы архивы сожгли? Неужели в таком случае мыслящий современник лишается возможности постичь сущность происходящего?
Этот вопрос важен не только для честных историков (если таковые существуют среди «профессионалов»).
Если Комитета не было, то получается, что глава иерархии держателей партбилетов Брежнев был атеистом, отучавшим от веры «антихристом», а во времена Горбачёва толпы уверовавших сбивались в колонны желающих оплатить своё обрезание или крещение потому, что хором сделали личностныйвыбор? Тогда эти верующие — духовные богатыри, воплощение интеллекта и порядочности. А наша страна уже тогда вошла в царство справедливости и благородства.
А если вошли, то почему мы этого не заметили? Почему вспоминаем социализм как время нравственно несравнимо более чистое?
Невольно вспоминается единственный встреченный мной за пять лет работы в одном из институтов Академии наук СССР (конец 70-х — начало 80-х, конец брежневского периода) верующий в Бога человек. В Институте он работал сменным электриком, и мы с ним познакомились, когда он огромную заводскую упаковку украденных им электрических лампочек пытался продать мне за сотую часть их цены — всего за полстакана спирта. Жизнь его закончилась характерно: они с женой работали в разные смены и однажды она, вернувшись после дневной смены, обнаружила под подушкой забытые чужие женские колготки. Она устроила такой грандиозный скандал, что в ночную он напился больше обычного, пришёл домой, заснул, во сне его стошнило, и поскольку он лежал навзничь и был дома один, то и захлебнулся в собственной блевотине. Так вот, в Институте он был единственным, выражаясь языком православных, «глубоко верующим человеком», с православным крестиком ходил. Это сейчас все, не стесняясь, врут, что веровали всегда — на самом деле верующие были редкостью. Этот сменный электрик мне много рассказывал (исповедовался?) — например, про дружбу свою с попом и чем они там после церковной службы занимаются. Я тогда ещё только учился интересоваться людьми, мало что знал даже о недавнем прошлом, не знал даже того, что к 30-м годам XX века нательные православные крестики продолжали носить только «воры в законе» — потому рассказам удивлялся.
Можно, конечно, спорить о типичности этого примера, найдутся, безусловно, и такие, которые скажут, что он противоречит спускаемым на нас начальством теоретическим соображениям о возвышающей роли православия, но наблюдения за этим электриком — мой жизненный опыт, который, кстати, не только не расходится с опытом моих знакомых и, видимо, опытом десятков миллионов человек, но и со всем моим последующим личным опытом.
А вообще онипостоянно, во все века, нам внушают: то, что мы видим —неправда. Правда то, что онинам скажут.
А если Комитет был, то действительным новокрестителем Руси являются не Горбачёв-Ельцин, а алкаш и жулик Брежнев, и именно его следует приравнивать к «святому» Владимиру Красное Солнышко (пилатоненавистнику). Правда, при этом получается, что постулируемое «духовное прозрение» толпы — не более чем ожидаемый результат пиаровских технологий.
Неужели о том, который из уничтожавших Россию алкашей должен быть причтён к святым для поклонения, мы можем узнать толькоиз какой-то архивной бумажки?
А если нам предъявят бумажку с регистрационными пометками архива, в которой будет сказано, что целью Комитета было введение ваххабизма для русских, а православия — для чеченцев или китайцев? Нам что же — верить?
Ничего другого и не остаётся — если, конечно, мыслить в рамках тысячелетиями вдалбливаемой исполнителям «философии» бытового суверенитизма (в античные времена верховные правители Греции хотя и заставляли исполнителей верить в эту «философию», сами мыслили более реалистично, свидетельства о чём сохранились в античной философской литературе).
Но можно обойтись и без архивов. Для мыслящего на просторах теории жизниили хотя бы с точки зрения теории стаиистина открывается и при рассмотрении объектов, которые за стенами архивов не спрячешь. Наблюдение за которыми доступно каждому.
Рассмотрим некоторые из этих объектов.
С точки зрения формально-юридической, жён у меня было три. (Последняя, уже настоящая, слава Богу, со мной до сих пор.)
Первая, внучка главраввина довоенного Минска, — классическая «иудо-внутренница», вплоть до клептомании, для неё из овощного магазина стибрить хоть бы морковку — уже праздник.
Вторая, дочь бригадира сварщиков и алкоголика, стильная (стилей много, но «стильные» все одинаковы) — классическая «когорта» (быт во многом «внешнический», но в смысле подчинения — периферия «иудо-внутренничества», адвентистская церковь).
Третья, понятно, — воспетая в «КАТАРСИСах» В., представительница малочисленного и высокоценного мира биофилов- неугодников.
Три разных психотипа — три разных стержня мировосприятия, три разных системы ценностей.
Поскольку эта книга — как бы о Понтии Пилате, то и сам пятый прокуратор, и «Мастер…» будут теми мерилами, которыми все три жены будут поверяться.
Чистота исследования обеспечивается тем, что все три покинули школьную скамью прежде, чем в Министерстве образования было решено «Мастера…» уничтожать активней, введя в обязательную школьную программу под видом изучения великого романа его «иудо-внутренническую» трактовку.
Жена-«когорта» — классический элемент стада во всём. Помню, как она выгибалась и егозила рядом с одним трупорезчиком. Он работал в морге при спецбольнице по соседству, зарплата у него была ничтожная, инфляция её съедала, чаевых в тот период и тех почти не давали, но он не увольнялся. С особенным восторгом он рассказывал о вздувшихся полуразложившихся трупах, которые, прежде чем попасть к нему под нож (для удаления внутренностей), пролежали где-нибудь необнаруженными с месяц — в тепле. Воспоминания приводили его в невероятное возбуждение. Словом, некрофилию — в патологическом, узком, смысле этого слова — по нему изучать вполне было можно. Буквального прелюбодеяния с этим низкорослым тупицей у «когорты», видимо, не произошло — он был равнодушен ко всему, кроме своих полуразложившихся трупов и оформления визы для иммиграции в Австралию (я, кстати, немного подзаработал, переводя ему для этого документы; кстати, он тоже «когорта», татарин). Характерно, что она, не будучи ни неугодником, ни «внешником», к идее эмиграции из России должна была быть расположена, но именно от трупорезчика она «заразилась» любовью к Австралии. Во всяком случае, спустя и десять лет мечта её не изменилась — в Австралию! Несмотря на смены ею, буквальной копрофилкой, целого ряда «любовей».
Последующие свои «сексуальные» объекты, в некрофилическом отношении существенно более жухлые, стильная (стиль — трансформированный мундир?) «когорта» воспринимала много сдержанней — и признаки того, что она мне изменяет, уследить было уже сложнее. Впрочем, я не интересовался. Повторюсь, появившейся при трупорезчике мечты эмигрировать из России именно в Австралию новые «любови» не вытеснили. Впрочем, её «любови», скорее всего, были однотипны во всём, включая и мечты.
Так вот, реакция «когорты» на «Мастера…» напоминала реакцию снулой рыбы — кто бы перед ней, вялой, ни скакал, направление взгляда не меняется. Равнодушие к «Мастеру…» не от неумения читать — к патологическим текстам Достоевского она присасывалась прямо-таки сладострастно (кстати, уже после перехода из православия в протестантизм). Характерная деталь: подобно костяку наших знаменитых целителей-копрофилов, она стала завсегдатаем православных храмов задолго до повального «обращения» комсомольской массы.
С адвентистской иерархией, несмотря на грязные скандалы, совмещается, ей помогают и даже награждают — пилатоненавистница!
И последнее: это она «окрестила» меня мерзкой кличкой «Ал».
Воспетая в «КАТАРСИСах» В. — моя настоящаяжена — воспринимала «Мастера…» совсем иначе. А именно с живым интересом исследователя .
С первого же прочтения:
— Маргарита была определена как скверная женщина;
— Воланд был опознан как сатана, зло в полном смысле этого слова (даже верную ему Маргариту «подставлял», пользовался ей и над ней издевался);
— Иешуа у мастера(но не у Булгакова!! сама заметила!) — вовсе не Христос, но на Него пародия (!);
— главный герой «Мастера…» — вовсе не мастер, а Иванушка Бездомный;
— роман Булгакова, да, замечателен, угадываются большие глубины, но очень уж почему-то зашифрован. (Справедливости ради следует заметить, что на вселенский крик: «Свободен!» — В. при первом прочтении не обратила внимания.)
Обратите внимание: она зналавсегда, что Пилат — замечательный человек и что Христос шёл к нему специально, ценой дополнительных страданий. Мысль о нём как об Авторе воспринята была легко.
В православную церковь ходила только под нажимом копрофилов-целителей, да и то крайне недолго. От иерархии адвентистов и прочих подобных иерархий дистанцировалась твёрдо.
Теперь о первой «супруге» (язык не поворачивается сказать—«жене»)—«иудо-внутреннице».
Её родовая биография поучительна — ибо отчётливо определила её вкусы. По линии матери — племянница майора-педераста, по линии отца — внучка главраввина города Минска (довоенного, когда в Белоруссии ещё жили сотни и сотни тысяч евреев). Раввин столь высокого ранга — это не просто знаток Талмуда, любитель цитатничества, обладатель хорошей памяти и искренно водимый «иудо-внутренничеством», это — яркий иерарх-некрофил, который, во-первых, смог спихнуть со своего пути на верх пирамиды власти всех конкурентов-евреев, а во-вторых, в главраввинской касте воспринимался как свой.
В Великую Отечественную главный раввин Минска немцами-«внешниками», понятно, был ликвидирован. А вот сын его — в 41-м году ему было девять лет — выжил, его с двоюродной сестрой пешком отправили вглубь России за несколько часов до прихода гитлеровцев. Исход евреев, считавших себя несовместимыми с супер «внешником» Гитлером (немцы тех лет — его отражение), начался 24-го, а к середине дня 25-го, то есть всего на четвёртый день вторжения, Минск немцами был уже полностью окружён. Решение об исходе, ввиду отсутствия времени, не могло быть плодом раздумий и вычисления выгоды — всё определяли подсознательные предпочтения и направленность психоэнергетических полей.
Уйти предпочли не более 10 % минских евреев; остальные 90 % заявили, что им уж лучше с немцами, чем с русскими. Иными словами, неугодники,если среди минских евреев они и были, не погибли, им милее русские, к ним и ушли, яркие «внутренники» тоже ушли, перебитыми же оказались жухлые.
О соотношении 10 к 90 мне в частной беседе сообщил русскоязычный писатель еврей Эдуард Аронович Шульман, сам до вторжения гитлеровцев минчанин. Ещё он мне сообщил, что итог Второй мировой войны — трагическая гибель «шести миллионов людей». Что же получается? Остальные десятки миллионов убитых белорусов, французов, финнов, поляков, словенцев, сербов, немцев, русских, надо понимать, нелюди? Как всегда, меня приняли за своего —и исповедали сокровенное.
Не подумайте, бить старику в морду я не стал, просто повернулся и ушёл. Куда мне, тупому гою, против человека! Но после этих его слов мне нетрудно было догадаться, что отнюдь не из любви к русским в тот памятный июнь покинула Минск его семья и вообще все онипереселились в Москву и «одарили» нас теми плодами, на которые единственно и были способны.
В своих текстах Шульман учит «доброй» философии. Пишет о русских писателях, на свой вкус изъясняя мотивы их поступков и побуждая читателя действовать, исходя из тех же мотивов. А вообще, смысл жизни, по его русскоязычным текстам, — отправление потребностей. Интересно: концепция половинкиему активно не понравилась.
В детдоме, куда определили сына минского главраввина, внешнее еврейское влияние, видимо, отсутствовало, однако его последующая жизнь всё равно была психотипическим воспроизведением обстоятельств жизни отца.
После детдома, по окончании Университета, он пошёл по стезе научного работника. Самое волнующее воспоминание этой «супруги» о детстве: когда папа принёс первый гонорар, он, не снимая пальто, вошёл в комнату, сел прямо на пол, достал полученную пачку денег, подкинул и подставил голову под дождь червонцев («Мастер…» с падающими из-под потолка червонцами во время сеанса чёрной магии в Варьете тогда ещё не был опубликован! а для русских такое поведение, мягко выражаясь, более чем странно, во всяком случае, так было в те времена), потом деньги собрал и подкинул опять… и опять… и опять…
Что и говорить, сын главраввина тоже стал большим административным начальником, и б`ольшая часть набранных им подчинённых — евреи (до времени массовой эмиграции). Тем, кто при Брежневе не работал в Академии наук, одном из вожделеннейших мест Союза, расскажу: если в какой-нибудь лаборатории случайно уцелевший русский начинал сопротивляться попытке заменить его на очередного еврея-бездаря (оборотная сторона авторитетности — сниженный творческий потенциал, это закон, нравится он кому или нет), тут же начинались вопли об антисемитизме, Правах Человека, национальной исключительности, притеснениях; словом, эти пришельцы и в те недавние времена тоже нисколько не стеснялись.
Я не интересовался всемирной историей до своих лет тридцати, когда меня к её изучению подтолкнули. Понадобилось всего несколько лет, чтобы понять, что все существующие учебные курсы истории — искажение мира в угоду господствующей стае. Многодельная иллюстрация одурачивающей концепции жизни. «На дурака… наврёшь, и делай с ним, что хошь».
Откуда же тогда черпать познание о прошлом?
Вот и оказалось, что только из мемуаров — по некоторым упоминаемым бытовым деталям. Теперь считаю мемуары самым честным видом литературы. Потому и привожу в «КАТАРСИСе» преимущественно те «детали», которые видел лично.
Да, чуть не забыл: сын главраввина был парторгом Института. (Напомним, Маркс — внук двух раввинов.)
Итак, потомственный главраввин — не исключение из общего правила, не просто должность одного из предков, но, в силу высокой некрофиличности носителя этой должности, это воспроизведение в потомках предка по механизму родовой памяти.
Должность «главраввина» может называться как угодно, он всё равно будет авторитетом и будет действовать в составе своей «иудо-внутреннической» субстаи (пусть бессознательно). Высшая цель — расширение «иудо-внутреннической» стаи до всепланетной (в противовес национальным интересам матричного народа, на землях которого «главраввин» проживает).
А ещё, и это самое главное, высокое положение отца первой «супруги» в правящей иерархии указывает на психологический тип правящей партии того времени. В брежневские времена партократия, в противоположность сталинской, уже была «иудо-внутреннической»(дополнительные доказательства ниже). Подпольный торговец бриллиантами Брежнев («внутренник»), добытчик пяти золотых звёзд, золотого оружия, муж жены-еврейки и т. п. не был психологической противоположностью партии, а тем более парторгов крупных организаций. Здесь один из ключей к постижению психологически достоверной истории России XX века.
Пороки, которые женщина, выбирая себе мужчину, предпочитает, характеризуют не лично её, а активизированную часть её родовой памяти — те же вкусы пришпоривали и её мать, и мать её матери… Повторяться о вкусах внучки главраввина не буду — вся эта ошарашивающая мерзость копрофилии ( копро —испражнения; филео —любить) описана в «КАТАРСИСе-1» в главе «Характерная деталь», там я, правда, ещё сам до конца не понимал, какой психотип описывал. (Да и на том уровне было не важно, яркие «когорты» — такие же копрофилки.)
Если говорить о её предпочтениях в искусстве, то список очевиден: КСП с Окуджавой во главе, Стругацкие, Ильфы-Петровы и прочие всякие разные Галичи, Малевичи, Макаревичи с Вайнерами. Какой там Толстой — что вы!
Жадна внучка главраввина была настолько, что она среди нееврейской части родни была притчей во языцех. Говорили про неё так: если она на что глаз положила, то лучше отдать: всё равно сопрёт. Или снимет — с трупа. Краденые в овощном морковки — пустяк, позднее операции, конечно, укрупнились.
Короче говоря, в мать-бессребреницу («когорта»?), несмотря на силу некрополя линии, давшей майора-педераста (по тем временам — экзотика), она характером не пошла. Она и внешне на мать (русскую?) не была похожа, а скорее на ту женщину, которую, предав и бросив жену, выбрал отец — такое же общее ощущение постоянной нечистоты.
Хотя я эту женщину видел множество раз, знаю только две детали, её характеризующие:
— еврейка;
— с мужем, вступив в связь с «главраввином», так и не развелась (или развелась спустя много лет, уже после того, как я эту среду оставил, вернее, меня из неё выставили).
Словом, в случае с первой женой ничего нового и подчиняется общему правилу: в стадном потомстве из ближайших предков воспроизводится психотип того, у кого наиболее сильное некрополе.
Моя первая «супруга» не была даже полурусской — что закономерно.
Вообще, в русской народной мудрости: «еврейская кровь не растворяется» — нет ничего мистического. Точно также «нерастворимы» и другие особо некрофиличные крови. Пример: в семье Льва Толстого все дети пошли в копрофилку Софью Андреевну. Она — немецких кровей. Закономерно, что почти все её дети очистили от себя Россию и осели преимущественно в Западной Европе.
«Не растворяется» вообще всякий «авторитет», поскольку источник авторитетности всякого рода — в суммарном весе совершённых преступлений — включая извлечённые из родовой памяти.
И действительно, на этих чтениях я среди прочих познакомился с И.Г.Громовым, генералом, доктором психологических наук, который в брежневские времена — причём ещё в 60-е годы! — был введён в Комитет, организованный специально для разработки порядка введения в СССР взамен атеизма комплекса иерархорелигий!
Да-да! Ещё в 1960-е годы, в самом начале продолжительного правления Брежнева! Парадокс: ещё в 70-е одна часть иерархии за веру сажала (атеистическим лозунгам ещё надлежало висеть ширмами некоторое время!), как нас сейчас учат СМИ, желая всех отучить от веры в Бога, а другая уже десяток лет как разрабатывала порядок мероприятий, как незаметно подстроить так, чтобы толпа хлынула в храмы, фанатично веруя, что делает это по велению Святого Духа. До истерии веруя, что они не гипнабельное стадо, но, напротив, избранники Неба.
Чтобы построить всепланетную стаю, не отменить атеизм невозможно, поскольку он до недавнего времени был наиболее прибл`иженной к истинному христианству методологией. (Уточним: именно атеизм, а не клизма марксизма-ленинизма.) Лев Николаевич Толстой, живший, как и мы теперь, при госрелигии, говорил, что о Боге и Истине можно говорить только с атеистом — к сожалению, он не смог или не успел своё интуитивное прозрение обосновать так, чтобы и нам, жившим при госатеизме, это могло быть понятно. Атеизм (за неимением лучшего) обосновывает высвобождение из иерархии подавляющих «академиков»-богословов и тем открывает ум для Бога-Истины. По атеистической теории познания ищущий должен апеллировать к объективной реальности. В реальных же церквях апелляция идёт к авторитету. В конечном счёте это всегда пилатоненавистничество.
Комитет как координационныйцентр комплекса мероприятий по ещё большему одурачиванию толпарей не мог не быть организован, в те времена любое шевеление следовало «согласовывать» — другое дело, что без архивов неясна дата организации Комитета и местоположение бухгалтерии «конторы».
А если бы случайузнать о Комитете мне предоставлен не был? Предположим, генерала-профессора Громова, ныне пенсионера, ликвидировали бы? И остальных, владевших информацией о Комитете, тоже? Если бы архивы сожгли? Неужели в таком случае мыслящий современник лишается возможности постичь сущность происходящего?
Этот вопрос важен не только для честных историков (если таковые существуют среди «профессионалов»).
Если Комитета не было, то получается, что глава иерархии держателей партбилетов Брежнев был атеистом, отучавшим от веры «антихристом», а во времена Горбачёва толпы уверовавших сбивались в колонны желающих оплатить своё обрезание или крещение потому, что хором сделали личностныйвыбор? Тогда эти верующие — духовные богатыри, воплощение интеллекта и порядочности. А наша страна уже тогда вошла в царство справедливости и благородства.
А если вошли, то почему мы этого не заметили? Почему вспоминаем социализм как время нравственно несравнимо более чистое?
Невольно вспоминается единственный встреченный мной за пять лет работы в одном из институтов Академии наук СССР (конец 70-х — начало 80-х, конец брежневского периода) верующий в Бога человек. В Институте он работал сменным электриком, и мы с ним познакомились, когда он огромную заводскую упаковку украденных им электрических лампочек пытался продать мне за сотую часть их цены — всего за полстакана спирта. Жизнь его закончилась характерно: они с женой работали в разные смены и однажды она, вернувшись после дневной смены, обнаружила под подушкой забытые чужие женские колготки. Она устроила такой грандиозный скандал, что в ночную он напился больше обычного, пришёл домой, заснул, во сне его стошнило, и поскольку он лежал навзничь и был дома один, то и захлебнулся в собственной блевотине. Так вот, в Институте он был единственным, выражаясь языком православных, «глубоко верующим человеком», с православным крестиком ходил. Это сейчас все, не стесняясь, врут, что веровали всегда — на самом деле верующие были редкостью. Этот сменный электрик мне много рассказывал (исповедовался?) — например, про дружбу свою с попом и чем они там после церковной службы занимаются. Я тогда ещё только учился интересоваться людьми, мало что знал даже о недавнем прошлом, не знал даже того, что к 30-м годам XX века нательные православные крестики продолжали носить только «воры в законе» — потому рассказам удивлялся.
Можно, конечно, спорить о типичности этого примера, найдутся, безусловно, и такие, которые скажут, что он противоречит спускаемым на нас начальством теоретическим соображениям о возвышающей роли православия, но наблюдения за этим электриком — мой жизненный опыт, который, кстати, не только не расходится с опытом моих знакомых и, видимо, опытом десятков миллионов человек, но и со всем моим последующим личным опытом.
А вообще онипостоянно, во все века, нам внушают: то, что мы видим —неправда. Правда то, что онинам скажут.
А если Комитет был, то действительным новокрестителем Руси являются не Горбачёв-Ельцин, а алкаш и жулик Брежнев, и именно его следует приравнивать к «святому» Владимиру Красное Солнышко (пилатоненавистнику). Правда, при этом получается, что постулируемое «духовное прозрение» толпы — не более чем ожидаемый результат пиаровских технологий.
Неужели о том, который из уничтожавших Россию алкашей должен быть причтён к святым для поклонения, мы можем узнать толькоиз какой-то архивной бумажки?
А если нам предъявят бумажку с регистрационными пометками архива, в которой будет сказано, что целью Комитета было введение ваххабизма для русских, а православия — для чеченцев или китайцев? Нам что же — верить?
Ничего другого и не остаётся — если, конечно, мыслить в рамках тысячелетиями вдалбливаемой исполнителям «философии» бытового суверенитизма (в античные времена верховные правители Греции хотя и заставляли исполнителей верить в эту «философию», сами мыслили более реалистично, свидетельства о чём сохранились в античной философской литературе).
Но можно обойтись и без архивов. Для мыслящего на просторах теории жизниили хотя бы с точки зрения теории стаиистина открывается и при рассмотрении объектов, которые за стенами архивов не спрячешь. Наблюдение за которыми доступно каждому.
Рассмотрим некоторые из этих объектов.
С точки зрения формально-юридической, жён у меня было три. (Последняя, уже настоящая, слава Богу, со мной до сих пор.)
Первая, внучка главраввина довоенного Минска, — классическая «иудо-внутренница», вплоть до клептомании, для неё из овощного магазина стибрить хоть бы морковку — уже праздник.
Вторая, дочь бригадира сварщиков и алкоголика, стильная (стилей много, но «стильные» все одинаковы) — классическая «когорта» (быт во многом «внешнический», но в смысле подчинения — периферия «иудо-внутренничества», адвентистская церковь).
Третья, понятно, — воспетая в «КАТАРСИСах» В., представительница малочисленного и высокоценного мира биофилов- неугодников.
Три разных психотипа — три разных стержня мировосприятия, три разных системы ценностей.
Поскольку эта книга — как бы о Понтии Пилате, то и сам пятый прокуратор, и «Мастер…» будут теми мерилами, которыми все три жены будут поверяться.
Чистота исследования обеспечивается тем, что все три покинули школьную скамью прежде, чем в Министерстве образования было решено «Мастера…» уничтожать активней, введя в обязательную школьную программу под видом изучения великого романа его «иудо-внутренническую» трактовку.
Жена-«когорта» — классический элемент стада во всём. Помню, как она выгибалась и егозила рядом с одним трупорезчиком. Он работал в морге при спецбольнице по соседству, зарплата у него была ничтожная, инфляция её съедала, чаевых в тот период и тех почти не давали, но он не увольнялся. С особенным восторгом он рассказывал о вздувшихся полуразложившихся трупах, которые, прежде чем попасть к нему под нож (для удаления внутренностей), пролежали где-нибудь необнаруженными с месяц — в тепле. Воспоминания приводили его в невероятное возбуждение. Словом, некрофилию — в патологическом, узком, смысле этого слова — по нему изучать вполне было можно. Буквального прелюбодеяния с этим низкорослым тупицей у «когорты», видимо, не произошло — он был равнодушен ко всему, кроме своих полуразложившихся трупов и оформления визы для иммиграции в Австралию (я, кстати, немного подзаработал, переводя ему для этого документы; кстати, он тоже «когорта», татарин). Характерно, что она, не будучи ни неугодником, ни «внешником», к идее эмиграции из России должна была быть расположена, но именно от трупорезчика она «заразилась» любовью к Австралии. Во всяком случае, спустя и десять лет мечта её не изменилась — в Австралию! Несмотря на смены ею, буквальной копрофилкой, целого ряда «любовей».
Последующие свои «сексуальные» объекты, в некрофилическом отношении существенно более жухлые, стильная (стиль — трансформированный мундир?) «когорта» воспринимала много сдержанней — и признаки того, что она мне изменяет, уследить было уже сложнее. Впрочем, я не интересовался. Повторюсь, появившейся при трупорезчике мечты эмигрировать из России именно в Австралию новые «любови» не вытеснили. Впрочем, её «любови», скорее всего, были однотипны во всём, включая и мечты.
Так вот, реакция «когорты» на «Мастера…» напоминала реакцию снулой рыбы — кто бы перед ней, вялой, ни скакал, направление взгляда не меняется. Равнодушие к «Мастеру…» не от неумения читать — к патологическим текстам Достоевского она присасывалась прямо-таки сладострастно (кстати, уже после перехода из православия в протестантизм). Характерная деталь: подобно костяку наших знаменитых целителей-копрофилов, она стала завсегдатаем православных храмов задолго до повального «обращения» комсомольской массы.
С адвентистской иерархией, несмотря на грязные скандалы, совмещается, ей помогают и даже награждают — пилатоненавистница!
И последнее: это она «окрестила» меня мерзкой кличкой «Ал».
Воспетая в «КАТАРСИСах» В. — моя настоящаяжена — воспринимала «Мастера…» совсем иначе. А именно с живым интересом исследователя .
С первого же прочтения:
— Маргарита была определена как скверная женщина;
— Воланд был опознан как сатана, зло в полном смысле этого слова (даже верную ему Маргариту «подставлял», пользовался ей и над ней издевался);
— Иешуа у мастера(но не у Булгакова!! сама заметила!) — вовсе не Христос, но на Него пародия (!);
— главный герой «Мастера…» — вовсе не мастер, а Иванушка Бездомный;
— роман Булгакова, да, замечателен, угадываются большие глубины, но очень уж почему-то зашифрован. (Справедливости ради следует заметить, что на вселенский крик: «Свободен!» — В. при первом прочтении не обратила внимания.)
Обратите внимание: она зналавсегда, что Пилат — замечательный человек и что Христос шёл к нему специально, ценой дополнительных страданий. Мысль о нём как об Авторе воспринята была легко.
В православную церковь ходила только под нажимом копрофилов-целителей, да и то крайне недолго. От иерархии адвентистов и прочих подобных иерархий дистанцировалась твёрдо.
Теперь о первой «супруге» (язык не поворачивается сказать—«жене»)—«иудо-внутреннице».
Её родовая биография поучительна — ибо отчётливо определила её вкусы. По линии матери — племянница майора-педераста, по линии отца — внучка главраввина города Минска (довоенного, когда в Белоруссии ещё жили сотни и сотни тысяч евреев). Раввин столь высокого ранга — это не просто знаток Талмуда, любитель цитатничества, обладатель хорошей памяти и искренно водимый «иудо-внутренничеством», это — яркий иерарх-некрофил, который, во-первых, смог спихнуть со своего пути на верх пирамиды власти всех конкурентов-евреев, а во-вторых, в главраввинской касте воспринимался как свой.
В Великую Отечественную главный раввин Минска немцами-«внешниками», понятно, был ликвидирован. А вот сын его — в 41-м году ему было девять лет — выжил, его с двоюродной сестрой пешком отправили вглубь России за несколько часов до прихода гитлеровцев. Исход евреев, считавших себя несовместимыми с супер «внешником» Гитлером (немцы тех лет — его отражение), начался 24-го, а к середине дня 25-го, то есть всего на четвёртый день вторжения, Минск немцами был уже полностью окружён. Решение об исходе, ввиду отсутствия времени, не могло быть плодом раздумий и вычисления выгоды — всё определяли подсознательные предпочтения и направленность психоэнергетических полей.
Уйти предпочли не более 10 % минских евреев; остальные 90 % заявили, что им уж лучше с немцами, чем с русскими. Иными словами, неугодники,если среди минских евреев они и были, не погибли, им милее русские, к ним и ушли, яркие «внутренники» тоже ушли, перебитыми же оказались жухлые.
О соотношении 10 к 90 мне в частной беседе сообщил русскоязычный писатель еврей Эдуард Аронович Шульман, сам до вторжения гитлеровцев минчанин. Ещё он мне сообщил, что итог Второй мировой войны — трагическая гибель «шести миллионов людей». Что же получается? Остальные десятки миллионов убитых белорусов, французов, финнов, поляков, словенцев, сербов, немцев, русских, надо понимать, нелюди? Как всегда, меня приняли за своего —и исповедали сокровенное.
Не подумайте, бить старику в морду я не стал, просто повернулся и ушёл. Куда мне, тупому гою, против человека! Но после этих его слов мне нетрудно было догадаться, что отнюдь не из любви к русским в тот памятный июнь покинула Минск его семья и вообще все онипереселились в Москву и «одарили» нас теми плодами, на которые единственно и были способны.
В своих текстах Шульман учит «доброй» философии. Пишет о русских писателях, на свой вкус изъясняя мотивы их поступков и побуждая читателя действовать, исходя из тех же мотивов. А вообще, смысл жизни, по его русскоязычным текстам, — отправление потребностей. Интересно: концепция половинкиему активно не понравилась.
В детдоме, куда определили сына минского главраввина, внешнее еврейское влияние, видимо, отсутствовало, однако его последующая жизнь всё равно была психотипическим воспроизведением обстоятельств жизни отца.
После детдома, по окончании Университета, он пошёл по стезе научного работника. Самое волнующее воспоминание этой «супруги» о детстве: когда папа принёс первый гонорар, он, не снимая пальто, вошёл в комнату, сел прямо на пол, достал полученную пачку денег, подкинул и подставил голову под дождь червонцев («Мастер…» с падающими из-под потолка червонцами во время сеанса чёрной магии в Варьете тогда ещё не был опубликован! а для русских такое поведение, мягко выражаясь, более чем странно, во всяком случае, так было в те времена), потом деньги собрал и подкинул опять… и опять… и опять…
Что и говорить, сын главраввина тоже стал большим административным начальником, и б`ольшая часть набранных им подчинённых — евреи (до времени массовой эмиграции). Тем, кто при Брежневе не работал в Академии наук, одном из вожделеннейших мест Союза, расскажу: если в какой-нибудь лаборатории случайно уцелевший русский начинал сопротивляться попытке заменить его на очередного еврея-бездаря (оборотная сторона авторитетности — сниженный творческий потенциал, это закон, нравится он кому или нет), тут же начинались вопли об антисемитизме, Правах Человека, национальной исключительности, притеснениях; словом, эти пришельцы и в те недавние времена тоже нисколько не стеснялись.
Я не интересовался всемирной историей до своих лет тридцати, когда меня к её изучению подтолкнули. Понадобилось всего несколько лет, чтобы понять, что все существующие учебные курсы истории — искажение мира в угоду господствующей стае. Многодельная иллюстрация одурачивающей концепции жизни. «На дурака… наврёшь, и делай с ним, что хошь».
Откуда же тогда черпать познание о прошлом?
Вот и оказалось, что только из мемуаров — по некоторым упоминаемым бытовым деталям. Теперь считаю мемуары самым честным видом литературы. Потому и привожу в «КАТАРСИСе» преимущественно те «детали», которые видел лично.
Да, чуть не забыл: сын главраввина был парторгом Института. (Напомним, Маркс — внук двух раввинов.)
Итак, потомственный главраввин — не исключение из общего правила, не просто должность одного из предков, но, в силу высокой некрофиличности носителя этой должности, это воспроизведение в потомках предка по механизму родовой памяти.
Должность «главраввина» может называться как угодно, он всё равно будет авторитетом и будет действовать в составе своей «иудо-внутреннической» субстаи (пусть бессознательно). Высшая цель — расширение «иудо-внутреннической» стаи до всепланетной (в противовес национальным интересам матричного народа, на землях которого «главраввин» проживает).
А ещё, и это самое главное, высокое положение отца первой «супруги» в правящей иерархии указывает на психологический тип правящей партии того времени. В брежневские времена партократия, в противоположность сталинской, уже была «иудо-внутреннической»(дополнительные доказательства ниже). Подпольный торговец бриллиантами Брежнев («внутренник»), добытчик пяти золотых звёзд, золотого оружия, муж жены-еврейки и т. п. не был психологической противоположностью партии, а тем более парторгов крупных организаций. Здесь один из ключей к постижению психологически достоверной истории России XX века.
Пороки, которые женщина, выбирая себе мужчину, предпочитает, характеризуют не лично её, а активизированную часть её родовой памяти — те же вкусы пришпоривали и её мать, и мать её матери… Повторяться о вкусах внучки главраввина не буду — вся эта ошарашивающая мерзость копрофилии ( копро —испражнения; филео —любить) описана в «КАТАРСИСе-1» в главе «Характерная деталь», там я, правда, ещё сам до конца не понимал, какой психотип описывал. (Да и на том уровне было не важно, яркие «когорты» — такие же копрофилки.)
Если говорить о её предпочтениях в искусстве, то список очевиден: КСП с Окуджавой во главе, Стругацкие, Ильфы-Петровы и прочие всякие разные Галичи, Малевичи, Макаревичи с Вайнерами. Какой там Толстой — что вы!
Жадна внучка главраввина была настолько, что она среди нееврейской части родни была притчей во языцех. Говорили про неё так: если она на что глаз положила, то лучше отдать: всё равно сопрёт. Или снимет — с трупа. Краденые в овощном морковки — пустяк, позднее операции, конечно, укрупнились.
Короче говоря, в мать-бессребреницу («когорта»?), несмотря на силу некрополя линии, давшей майора-педераста (по тем временам — экзотика), она характером не пошла. Она и внешне на мать (русскую?) не была похожа, а скорее на ту женщину, которую, предав и бросив жену, выбрал отец — такое же общее ощущение постоянной нечистоты.
Хотя я эту женщину видел множество раз, знаю только две детали, её характеризующие:
— еврейка;
— с мужем, вступив в связь с «главраввином», так и не развелась (или развелась спустя много лет, уже после того, как я эту среду оставил, вернее, меня из неё выставили).
Словом, в случае с первой женой ничего нового и подчиняется общему правилу: в стадном потомстве из ближайших предков воспроизводится психотип того, у кого наиболее сильное некрополе.
Моя первая «супруга» не была даже полурусской — что закономерно.
Вообще, в русской народной мудрости: «еврейская кровь не растворяется» — нет ничего мистического. Точно также «нерастворимы» и другие особо некрофиличные крови. Пример: в семье Льва Толстого все дети пошли в копрофилку Софью Андреевну. Она — немецких кровей. Закономерно, что почти все её дети очистили от себя Россию и осели преимущественно в Западной Европе.
«Не растворяется» вообще всякий «авторитет», поскольку источник авторитетности всякого рода — в суммарном весе совершённых преступлений — включая извлечённые из родовой памяти.