Страница:
Вода была самая обыкновенная, и я в нее с удовольствием погрузился, по-быстрому превратив Катаринину ванну в маленький, но уютный бассейн. Мраморный водоем пришлось творить на правах аренды, это ж разоришься, если десять раз на дню заколдовывать да расколдовывать такую махину. Любимый Катаринин душ оставил в целости и сохранности. Он металлической анакондой извивался в бассейне, периодически окатывая меня сильными струями ледяной воды. Определенно, моя прабабушка согрешила с каким-нибудь водяным или озерным, без прохладной ванны я не жилец. Когда соберусь умирать, завещаю развеять свой прах над океаном — вернусь в родную стихию и обрету вечное блаженство. Терпеть не могу счастье напрокат, эти бассейны арендные, сплошное убожество: мрамор в углу отколот, цветы на стене вот-вот гербарием станут, и рыбки какие-то снулые… А ведь сдерут за все по высшему классу, и ничего не докажешь. И что Катарина так в свою дурацкую ванну вцепилась? Наколдовал бы нормальные удобства раз и навсегда, не пришлось бы черт знает в чем плескаться. Ладно, как временное решение проблемы и эта лужа сгодится.
Итак, что у нас на сегодня? Для начала, вечером надо обязательно отметиться в Гамбурге у фрау Генцель и отрапортовать Варваре о полном порядке. Не дай бог, потеряет меня и устроит глобальный розыск. На сегодняшний день мне вполне хватает Альвертины с ее мерзкими штучками. Черт, почему меня не оставляет ощущение, что ночными пакостями она не ограничилась? Здесь энергии, как назло, не меряно, учебный городок все-таки, даже неумеха такую порчу или проклятие наслать может, что мало не покажется. В общем-то, не страшно, конечно, в таком энергетическом раю я его взглядом сниму, без всякого ущерба для здоровья, а в других измерениях может и не получиться, энергия — вещь коварная. Надо не забыть просканировать себя перед убытием, с этой чертовки станется какую-нибудь гадость мне лично наколдовать напоследок. Все, к черту Альвертину с ее гадостями, пора на деле сосредоточиться. Если Варвара сообразит, что фрау Генцель, Алиса, Анжелика ее драгоценная и остальные мелкие радости не без моего участия ее навестили, она мне устроит небо в алмазах, скучно не будет…
Спокойно. Злой умысел еще доказать надо. Ведь под курьера я лихо замаскировался. Клюнула учительница моя проницательная, как щука на блесну, сам видел. Ронни никак не должен был у двери раньше Варвары оказаться, пришлось уронить паршивца. Она своими руками должна была повестку взять, за нее расписаться и меня, то есть магистрального посыльного, своими глазами видеть. Получилось все отлично, хотя, если честно, до сих пор не пойму, как меня в эту аферу угораздило ввязаться. Играю в какие-то дурацкие игры вместо того, чтобы делом заняться. Хотя каким? Я не нищий, финансовые проблемы свои решил лет на пять вперед. Спасибо нефти, политическому рейтингу и военно-промышленному комплексу. Сердце кровью обливалось, когда пришлось лавочку прикрыть, но если не умеешь вовремя остановиться, в азартные политико-экономические игры играть не рекомендуется, особенно на деньги, а то будет шанс всю оставшуюся жизнь гулять под конвоем. Хорошо если земным, это проблема решаемая, вот если эйрская полиция прихватит — тогда пиши, пропало. Нет, правильно я от дел отошел. Везение штука капризная, сегодня есть, завтра нет, а в тюрьму я не тороплюсь. Правда, деньги должны работать, а не лежать в кубышке, но этот вопрос я попозже решу, когда срок давности выйдет за мои земные подвиги.
Включил солнце. Загореть не помешает немножко. Так и знал, что от прокатного светила ничего путного не добьешься! Сюрреалисты чертовы, где они ядовито-зеленое солнце видели, хотел бы я знать, они б его еще розовым в черный горошек сделали!
Ладно, о финансовой политике подумаем потом. Может, акции купить чего-нибудь преуспевающего или просто на бирже поиграть? Угомонись, все равно тебе еще полгода носа не высунуть. Так что сейчас только легкий блиц с Варварой и компанией — как гимнастика для мозгов, чтоб не высохли от безделья. Кто-то кроссворды разгадывает, кто-то в шахматы играет, а я вот предпочитаю казино человеческих страстей. Азарт, риск, сердце замирает, адреналин фонтаном. Игры безобидные и уголовно не наказуемые. Максимум, в чем меня обвинить можно, так это в нездоровой любви к приключениям, что ни одним законом не возбраняется. Однако, хоть и играю на щелчки, выиграть хочется до одури, и я выиграю, даже если играть придется по чужим правилам. Я должен победить хотя бы потому, что Школа Скорпиона всегда переиграет Школу легкомысленных Дев, или я уважать себя перестану. Раз уж решил подергать за хвост бога рискованных развлечений, то роскошь поражения себе нельзя позволить.
Что-то я замечтался и заплескался. Визит в Гамбург нельзя откладывать, фрау Генцель — самое слабое место в нашей гениальной конструкции. Эта старая немецкая макаронина, наверное, выжила из ума на старости лет и перестала понимать человеческую речь. И слышать не желает, что от нее требуется, хоть тресни. Конечно, можно было просто самую малость поколдовать, но я уже по стольким статьям нарушил закон, что скоро мной заинтересуется не Варвара, а комиссия по магической этике. Не стоит лезть на рожон. Проще смотаться туда-сюда и не озадачиваться больше этим вопросом. Итак, программа-минимум. Гамбург. Оттуда связаться с Варварой и рассказать, что конфликт улажен. Прихожу к Генцелихе с желтой розой надежды, улыбаюсь, популярно объясняю, что ошибочка вышла с ее участием, пардону просим. Старая коза тает от оказанного внимания и с удовольствием подтверждает, что претензий не имеет, чистая правда, между прочим. Я с легким сердцем отбываю в Мерлин-Лэнд. Программа-максимум. Все то же самое плюс об имеющем место обмане никто не догадается, включая Варвару и магическую этику.
Если все пройдет гладко, черт с ним, с бизнесом, всех денег не заработаешь, забираю свои нефтедоллары и покупаю виллу с бассейном, садом камней, водопадами и фонтанами. Запущу везде золотых рыбок и буду с ними плавать наперегонки.
О, Кэт в дверь стучит и даже говорит что-то. Ага, хвала небесам, красотка ее из дома подалась. Видать, пошла со своей голосистой подружкой новые гадости разрабатывать.
Вылез из бассейна и с великим сожалением вернул ванну в первозданное состояние. Только собрался выйти, как обнаружил полное отсутствие халата. Или сам забыл, или ведьменок спер, или сгоряча вернул прокатной конторе вместе с бассейном. Ну что за день сегодня никудышный?! То одно, то другое.
Черт! Меня так тряхнуло, стоило взяться за ручку двери, что я чуть сознание не потерял. Проклятая девчонка! Она что, к розетке ручку примотала? Так и отдашь богу душу без всякого волшебства. У меня до сих пор перед глазами северное сияние, ненормальная! Ну, теперь не отвертишься! Поймаю — прощения не будет. За все огребешь, ей-богу!
— Кэт, котенок… — Во-первых, халат хочу, во-вторых, Кэтти должна увидеть все эти художества своими глазами, или опять начнутся песни про предвзятое отношение, стечение обстоятельств и детские шалости. Кстати, об увидеть. Так меня душевно шарахнуло, что кроме фейерверка не проходящего, в глазах ночь, темная ночь. Кэт, как нарочно, не отзывается. Вроде там что-то в коридоре шуршит.
— Котенок, ты принесла халат?
Принесла она, как же, небось ликвидирует следы преступления, ведь ее девочка ангел, и на пакости не способна. Убил бы! Обмотал бедра полотенцем и толкнул дверь ногой, хватит с меня электропотрясений, а сухое дерево, если мне память не изменяет, неплохой диэлектрик.
Дверь резко распахнулась и я понял, что тряхнуло меня слишком сильно, до полного умопомрачения тряхнуло. В коридоре, замаскированном под Варварины хоромы, руки в боки, меня встретила Наталья. Эдакая царица Тамар среди звезд электрошокового происхождения. Закрыл глаза, ущипнул себя за руку и глубоко вздохнул: верное средство от галлюцинаций, миражей и прочих фантомов, проверенное. Открыл глаза. Все на месте. Наталья, коридор, ванная комната, между прочим, Варварина, и я посередине. Так. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Или меня шибануло током до одурения, или…
— А как же, — Наталья оказалась говорящим миражом. — Явился. Мы уж заждались, котеночек.
Все, я мертв. Я очень мертв, я сильно мертв, я мертвее не бывает. Эта стерва хуже ведьменка, Варвары и нахала Ронни вместе взятых.
— Откуда ты взялась, чудовище?
— Я-то никуда и не девалась, — а глазищами так и сверкает, будто испепелить меня задумала, бестия. — А вот где ты шлялся, котик мой мартовский?
Где я шлялся, это тебя не касается, а вот как меня сюда занесло, я и сам бы не прочь узнать. Стоп. Раз она об этом спрашивает, значит, в курсе, что в Гамбурге я не был. Выходит, это от Варвары привет, а не от малолетней хулиганки Альвертины. Это плохо, тут детскими шалостями не ограничатся. Надо сматываться, пока Наталья меня не втянула в диспут.
Пытаясь сохранить вид независимый со следами справедливого негодования, хотя в моем прикиде это довольно проблемно, по-шустрому ретируюсь к себе. Пока искал халат, вспомнил, что зеркальце мое в Хлюпино-Тартарово осталось. Это ж рехнуться можно от такой непрухи. Не иначе, завтра разборки будут. Самое лучшее, что можно сделать сейчас, так это исчезнуть отсюда и побыстрее. Или, на худой конец, прикупить себе новое зеркало для связи в ближайшей зеркалке. Но в холле, как назло, засели Наталья с Кирой. Господи, ну, сколько можно трепаться! Сегодня звезды точно заняли против меня круговую оборону. Разве что попытаться прошмыгнуть мимо подружек-болтушек, но ведь сразу начнется… А куда, а зачем, а почему? Нет, придется подождать, пока путь хоть частично освободится, мне сегодня слишком откровенно не везет, чтобы рассчитывать на удачу. Правда, есть еще черный ход, и нет, слава богу, мерзавца Ронни, но это уже последнее средство. Отбытие через черный ход — это вроде личной подписи под чистосердечным признанием, а я до таких высот искренности не дозрел.
Однако, хорошо я вжился в образ: вариант «стать по-быстрому мышкой-норушкой и на волю в пампасы» я даже не рассматриваю. Не время еще. Кем назвался, тем и живи. Это даже интересно, преодолевать волшебные сложности на уровне Чародея, ну, почти Чародея. Честно говоря, я бы не прочь отдохнуть минуток шестьсот, пока до разбирательства еще не дошло, а скандальное мое появление уже проехали. Только рановато на лаврах почивать, у меня еще кой-какие дела остались. Мало ли куда завтрашние разборки заведут, надо бы подстраховаться. Черт побери, как без связи-то плохо. Пришлось обнаглеть и залезть в святая святых — Варварины апартаменты. Убедился, что девицы все еще беседуют, и нахально воспользовался стационарной зеркалкой госпожи Волшебницы, благо код ее, на всякий случай, давно уже раздобыл. Илка, слава богу, оказалась на месте. Рассказал ей, где лежат мои избежавшие налогов миллионы, и попросил при случае вложить во что-нибудь надежное, если я вдруг на пару месяцев отлучусь. Сестрица сразу перепугалась:
— Во что ты опять ввязался? — приглушенно зашипела она. — Что случилось?
— Ничего, — успокоил я. — Просто хочу выгодно пристроить свои капиталы.
— Опять врешь, — не поверила Илка. — Куда ты собрался и зачем?
Хороший вопрос, только вот ответа я не знаю. Сам-то я никуда не собираюсь, а куда меня Варвара закинуть решит, если до гамбургской эпопеи докопается, это мне не ведомо. Хотя, если до нехорошего дойдет, я за себя не ручаюсь.
— Что я тебе такое сделал, что ты меня все время подозреваешь, сестренка?
— Да ты на себя посмотри, конспиратор! У тебя на роже написано, что гадость ты уже сделал, а поймать на ней тебя еще не успели. Локи в отсутствии, кто тебя вызволять будет, подумал?
— Придумаю что-нибудь, есть у меня одна идейка.
— Как мне твои идеи надоели, ты бы знал! Доиграешься когда-нибудь.
— Так. Иди, работай, — я отключился.
Во-первых, не люблю, когда меня воспитывать начинают. Во-вторых, в любой момент девицы застукать могут. В-третьих, с Катариной бы неплохо связаться, выяснить, что случилось. Но тут чертово зеркало просигналило вызов. Девицы тоже его услышали и к Варваре в кабинет рванули. Не столкнулся я с ними только за счет моей хорошей физической формы: за десять секунд успел преодолеть полтора коридора плюс лестницу и вернуться к себе. Отдышался, представил себя птицей, замершей в полете, и завис в углу комнаты между декоративным жасмином и мраморным фонтанчиком с писающим Купидоном. Это мое любимое местечко в доме, хотя дамочки наши ехидно называют его мокрым уголком.
А за дверью ключом била жизнь. Наталья с Киркой носились по коридору с диким топотом, как будто проверяли на прочность перекрытия. И что это им приспичило галопировать? Из принципа даже носа не высуну, они только этого и ждут. Стоит заинтересоваться происходящим, так сразу же в их козни и влетишь, как муха в паутину. Ничего не вижу, ничего не слышу, знать ничего не желаю. Лучше почитаю что-нибудь умное.
Только шаг сделал к книгам, как земля качнулась под ногами, и меня обдало таким холодом, будто в омут провалился. На мгновение показалось, что сердце остановилось, а в голове громыхнула гроза вселенского размаха. Доработался до чертиков, это называется. Гори все синим пламенем, бегайте, красавицы, резвитесь, нет мне никакого собачьего интереса до вашей кошачьей жизни.
На некоторое время дамочки угомонились, а потом в районе гостиной так грохнуло, что дом закачался. Ну, это уже слишком. Последнее, чего мне не хватает для счастья, так это землетрясения карманного масштаба. Еще немного девичьих игрищ, и крыша рухнет нам на голову. Уверен, что и этот подвиг будет записан Варварой на мой счет.
Плюнул на принципы невмешательства и пошел наводить порядок.
В гостиной растерянно озирались по сторонам Ронни и пара девиц, одна из которых при ближайшем рассмотрении оказалась Альвертиной, другая по описанию смахивала на пресловутую Алису. Кроме того, были еще реликтовый карикус и дракон-хранитель. Просто королевский подарочек для миграционной службы. Две малолетних барышни плюс птичка из книги раритетов. Легально здесь существовали только я, Ронни и дракон, и то при условии, что последний уберется восвояси через семьдесят два часа.
— Какого черта? — возопили мы с Ронни, как хор мальчиков. Мало мне своих сложностей, только проблем с полицией не доставало для комплекта.
В следующее мгновенье проклятый мальчишка зачем-то метнул в меня шаровую молнию. Я попытался остановить ее взглядом, но ничего не вышло. Времени на раздумья не оставалось, пришлось оттолкнуть огненный шар рукой, мигом получив хороший ожог ладони и ощутимый удар током. Я охнул от боли, растерявшись от внезапной беспомощности. Шар упал на пол и подпалил Варварин ковер. Карикус заорал: «Пожар!» и захлопал крыльями. Я уставился на огонь, пытаясь потушить его, но то ли от боли в руке, то ли оттого, что второй раз за день меня током шибануло, ничего не получалось. Пожар ликвидировал Ронни, очень странно на меня покосившись, на чем инцидент был исчерпан.
Похоже, вновь прибывшие добирались к нам через какое-то особо мерзкое болото: все в грязи и страшно воняли тиной. Но меня это интересовало не больше секунды, потом ладонь заболела так, что стало не до гостей.
Странное дело, но я не мог даже с ожогом справиться. Чем дальше, тем хуже, просто наваждение какое-то.
Снова ущипнул себя за руку, но ничего не изменилось. Разве что глаза у Ронни округлились до чрезвычайности. Что же это со мной происходит, черт побери! Не могу справиться со школяром, будто подхватил какой-то загадочный вирус, заразился непроходимой глупостью и начисто разучился колдовать. Господи, как больно-то! Провел здоровой рукой по ладони — никакого эффекта. Ну, точно, на сегодня волшебство отменяется. Что там советовали от ожогов, кроме заклинаний? Ни черта не помню. У меня не только с колдовством, оказывается, плохо — с памятью еще хуже.
На удивление, Альвертина вдруг проявила заботу о ближнем.
— Где тут у вас аптечка? — деловито поинтересовалась она.
— Что? — не понял Ронни.
— Ну, где вы лекарства держите? Бинт, аспирин, хорошо бы одеколон, от ожога, говорят, помогает, — настаивала Альвертина.
— Какой бинт? — Рональд еще не сообразил, в чем дело, это было ясно по его растерянной физиономии. Это и понятно, в нашей аптечке найдешь разве что желчь змеи да пепел жабы, бинты там не водятся.
До Ронни, наконец, дошло, что у меня проблемы. Он шагнул ко мне и плюнул на мою ладонь. Ожог как рукой сняло. Вредный мальчишка, мог бы обойтись простым заклинанием, жить не может без дешевых эффектов. Еще бы, столько зрителей, точнее сказать, зрительниц, как себе отказать в удовольствии. Ладно, хоть боль прошла, и на том спасибо.
— Тебе больно? — посочувствовала Альвертина. Милейшее дитя: не смейте его трогать, я его своими руками замучаю. Если бы это она меня подпалила, черта с два ее бы интересовали мои ощущения.
— Уже нет, — честно сообщил я, но видно, такое у меня было несчастное выражение лица, что даже Ронни не поверил.
Интересно, догадался он, что я сейчас бессилен, как младенец, или решил, что это военная хитрость, и готовится ее отражать? Главное, все кстати. Именно сейчас мне как раз не хватает синдрома человеческого бессилия.
— Я провожу девочек в ванную и вернусь, — помедлив, сказал Рональд. — Нам пора поговорить.
Все ясно, он догадался. И что прикажете делать? Сдаваться на милость победителя или попытаться заморочить ему голову… Каким образом, хотел бы я знать. Не колдую, потому что не хочу. Очень правдоподобно, ничего не скажешь.
Ронни вернулся один и очень быстро. Ну что ж, начнем. У тебя колдовство без знаний, у меня знания без колдовства, а уж не дадим мы друг другу умереть или друг друга закопаем — это как получится. Как карты лягут, как звезды встанут. Впрочем, сегодня все против меня с подозрительным постоянством: и карты, и звезды, и молнии, и громы.
Глава 19
Итак, что у нас на сегодня? Для начала, вечером надо обязательно отметиться в Гамбурге у фрау Генцель и отрапортовать Варваре о полном порядке. Не дай бог, потеряет меня и устроит глобальный розыск. На сегодняшний день мне вполне хватает Альвертины с ее мерзкими штучками. Черт, почему меня не оставляет ощущение, что ночными пакостями она не ограничилась? Здесь энергии, как назло, не меряно, учебный городок все-таки, даже неумеха такую порчу или проклятие наслать может, что мало не покажется. В общем-то, не страшно, конечно, в таком энергетическом раю я его взглядом сниму, без всякого ущерба для здоровья, а в других измерениях может и не получиться, энергия — вещь коварная. Надо не забыть просканировать себя перед убытием, с этой чертовки станется какую-нибудь гадость мне лично наколдовать напоследок. Все, к черту Альвертину с ее гадостями, пора на деле сосредоточиться. Если Варвара сообразит, что фрау Генцель, Алиса, Анжелика ее драгоценная и остальные мелкие радости не без моего участия ее навестили, она мне устроит небо в алмазах, скучно не будет…
Спокойно. Злой умысел еще доказать надо. Ведь под курьера я лихо замаскировался. Клюнула учительница моя проницательная, как щука на блесну, сам видел. Ронни никак не должен был у двери раньше Варвары оказаться, пришлось уронить паршивца. Она своими руками должна была повестку взять, за нее расписаться и меня, то есть магистрального посыльного, своими глазами видеть. Получилось все отлично, хотя, если честно, до сих пор не пойму, как меня в эту аферу угораздило ввязаться. Играю в какие-то дурацкие игры вместо того, чтобы делом заняться. Хотя каким? Я не нищий, финансовые проблемы свои решил лет на пять вперед. Спасибо нефти, политическому рейтингу и военно-промышленному комплексу. Сердце кровью обливалось, когда пришлось лавочку прикрыть, но если не умеешь вовремя остановиться, в азартные политико-экономические игры играть не рекомендуется, особенно на деньги, а то будет шанс всю оставшуюся жизнь гулять под конвоем. Хорошо если земным, это проблема решаемая, вот если эйрская полиция прихватит — тогда пиши, пропало. Нет, правильно я от дел отошел. Везение штука капризная, сегодня есть, завтра нет, а в тюрьму я не тороплюсь. Правда, деньги должны работать, а не лежать в кубышке, но этот вопрос я попозже решу, когда срок давности выйдет за мои земные подвиги.
Включил солнце. Загореть не помешает немножко. Так и знал, что от прокатного светила ничего путного не добьешься! Сюрреалисты чертовы, где они ядовито-зеленое солнце видели, хотел бы я знать, они б его еще розовым в черный горошек сделали!
Ладно, о финансовой политике подумаем потом. Может, акции купить чего-нибудь преуспевающего или просто на бирже поиграть? Угомонись, все равно тебе еще полгода носа не высунуть. Так что сейчас только легкий блиц с Варварой и компанией — как гимнастика для мозгов, чтоб не высохли от безделья. Кто-то кроссворды разгадывает, кто-то в шахматы играет, а я вот предпочитаю казино человеческих страстей. Азарт, риск, сердце замирает, адреналин фонтаном. Игры безобидные и уголовно не наказуемые. Максимум, в чем меня обвинить можно, так это в нездоровой любви к приключениям, что ни одним законом не возбраняется. Однако, хоть и играю на щелчки, выиграть хочется до одури, и я выиграю, даже если играть придется по чужим правилам. Я должен победить хотя бы потому, что Школа Скорпиона всегда переиграет Школу легкомысленных Дев, или я уважать себя перестану. Раз уж решил подергать за хвост бога рискованных развлечений, то роскошь поражения себе нельзя позволить.
Что-то я замечтался и заплескался. Визит в Гамбург нельзя откладывать, фрау Генцель — самое слабое место в нашей гениальной конструкции. Эта старая немецкая макаронина, наверное, выжила из ума на старости лет и перестала понимать человеческую речь. И слышать не желает, что от нее требуется, хоть тресни. Конечно, можно было просто самую малость поколдовать, но я уже по стольким статьям нарушил закон, что скоро мной заинтересуется не Варвара, а комиссия по магической этике. Не стоит лезть на рожон. Проще смотаться туда-сюда и не озадачиваться больше этим вопросом. Итак, программа-минимум. Гамбург. Оттуда связаться с Варварой и рассказать, что конфликт улажен. Прихожу к Генцелихе с желтой розой надежды, улыбаюсь, популярно объясняю, что ошибочка вышла с ее участием, пардону просим. Старая коза тает от оказанного внимания и с удовольствием подтверждает, что претензий не имеет, чистая правда, между прочим. Я с легким сердцем отбываю в Мерлин-Лэнд. Программа-максимум. Все то же самое плюс об имеющем место обмане никто не догадается, включая Варвару и магическую этику.
Если все пройдет гладко, черт с ним, с бизнесом, всех денег не заработаешь, забираю свои нефтедоллары и покупаю виллу с бассейном, садом камней, водопадами и фонтанами. Запущу везде золотых рыбок и буду с ними плавать наперегонки.
О, Кэт в дверь стучит и даже говорит что-то. Ага, хвала небесам, красотка ее из дома подалась. Видать, пошла со своей голосистой подружкой новые гадости разрабатывать.
Вылез из бассейна и с великим сожалением вернул ванну в первозданное состояние. Только собрался выйти, как обнаружил полное отсутствие халата. Или сам забыл, или ведьменок спер, или сгоряча вернул прокатной конторе вместе с бассейном. Ну что за день сегодня никудышный?! То одно, то другое.
Черт! Меня так тряхнуло, стоило взяться за ручку двери, что я чуть сознание не потерял. Проклятая девчонка! Она что, к розетке ручку примотала? Так и отдашь богу душу без всякого волшебства. У меня до сих пор перед глазами северное сияние, ненормальная! Ну, теперь не отвертишься! Поймаю — прощения не будет. За все огребешь, ей-богу!
— Кэт, котенок… — Во-первых, халат хочу, во-вторых, Кэтти должна увидеть все эти художества своими глазами, или опять начнутся песни про предвзятое отношение, стечение обстоятельств и детские шалости. Кстати, об увидеть. Так меня душевно шарахнуло, что кроме фейерверка не проходящего, в глазах ночь, темная ночь. Кэт, как нарочно, не отзывается. Вроде там что-то в коридоре шуршит.
— Котенок, ты принесла халат?
Принесла она, как же, небось ликвидирует следы преступления, ведь ее девочка ангел, и на пакости не способна. Убил бы! Обмотал бедра полотенцем и толкнул дверь ногой, хватит с меня электропотрясений, а сухое дерево, если мне память не изменяет, неплохой диэлектрик.
Дверь резко распахнулась и я понял, что тряхнуло меня слишком сильно, до полного умопомрачения тряхнуло. В коридоре, замаскированном под Варварины хоромы, руки в боки, меня встретила Наталья. Эдакая царица Тамар среди звезд электрошокового происхождения. Закрыл глаза, ущипнул себя за руку и глубоко вздохнул: верное средство от галлюцинаций, миражей и прочих фантомов, проверенное. Открыл глаза. Все на месте. Наталья, коридор, ванная комната, между прочим, Варварина, и я посередине. Так. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Или меня шибануло током до одурения, или…
— А как же, — Наталья оказалась говорящим миражом. — Явился. Мы уж заждались, котеночек.
Все, я мертв. Я очень мертв, я сильно мертв, я мертвее не бывает. Эта стерва хуже ведьменка, Варвары и нахала Ронни вместе взятых.
— Откуда ты взялась, чудовище?
— Я-то никуда и не девалась, — а глазищами так и сверкает, будто испепелить меня задумала, бестия. — А вот где ты шлялся, котик мой мартовский?
Где я шлялся, это тебя не касается, а вот как меня сюда занесло, я и сам бы не прочь узнать. Стоп. Раз она об этом спрашивает, значит, в курсе, что в Гамбурге я не был. Выходит, это от Варвары привет, а не от малолетней хулиганки Альвертины. Это плохо, тут детскими шалостями не ограничатся. Надо сматываться, пока Наталья меня не втянула в диспут.
Пытаясь сохранить вид независимый со следами справедливого негодования, хотя в моем прикиде это довольно проблемно, по-шустрому ретируюсь к себе. Пока искал халат, вспомнил, что зеркальце мое в Хлюпино-Тартарово осталось. Это ж рехнуться можно от такой непрухи. Не иначе, завтра разборки будут. Самое лучшее, что можно сделать сейчас, так это исчезнуть отсюда и побыстрее. Или, на худой конец, прикупить себе новое зеркало для связи в ближайшей зеркалке. Но в холле, как назло, засели Наталья с Кирой. Господи, ну, сколько можно трепаться! Сегодня звезды точно заняли против меня круговую оборону. Разве что попытаться прошмыгнуть мимо подружек-болтушек, но ведь сразу начнется… А куда, а зачем, а почему? Нет, придется подождать, пока путь хоть частично освободится, мне сегодня слишком откровенно не везет, чтобы рассчитывать на удачу. Правда, есть еще черный ход, и нет, слава богу, мерзавца Ронни, но это уже последнее средство. Отбытие через черный ход — это вроде личной подписи под чистосердечным признанием, а я до таких высот искренности не дозрел.
Однако, хорошо я вжился в образ: вариант «стать по-быстрому мышкой-норушкой и на волю в пампасы» я даже не рассматриваю. Не время еще. Кем назвался, тем и живи. Это даже интересно, преодолевать волшебные сложности на уровне Чародея, ну, почти Чародея. Честно говоря, я бы не прочь отдохнуть минуток шестьсот, пока до разбирательства еще не дошло, а скандальное мое появление уже проехали. Только рановато на лаврах почивать, у меня еще кой-какие дела остались. Мало ли куда завтрашние разборки заведут, надо бы подстраховаться. Черт побери, как без связи-то плохо. Пришлось обнаглеть и залезть в святая святых — Варварины апартаменты. Убедился, что девицы все еще беседуют, и нахально воспользовался стационарной зеркалкой госпожи Волшебницы, благо код ее, на всякий случай, давно уже раздобыл. Илка, слава богу, оказалась на месте. Рассказал ей, где лежат мои избежавшие налогов миллионы, и попросил при случае вложить во что-нибудь надежное, если я вдруг на пару месяцев отлучусь. Сестрица сразу перепугалась:
— Во что ты опять ввязался? — приглушенно зашипела она. — Что случилось?
— Ничего, — успокоил я. — Просто хочу выгодно пристроить свои капиталы.
— Опять врешь, — не поверила Илка. — Куда ты собрался и зачем?
Хороший вопрос, только вот ответа я не знаю. Сам-то я никуда не собираюсь, а куда меня Варвара закинуть решит, если до гамбургской эпопеи докопается, это мне не ведомо. Хотя, если до нехорошего дойдет, я за себя не ручаюсь.
— Что я тебе такое сделал, что ты меня все время подозреваешь, сестренка?
— Да ты на себя посмотри, конспиратор! У тебя на роже написано, что гадость ты уже сделал, а поймать на ней тебя еще не успели. Локи в отсутствии, кто тебя вызволять будет, подумал?
— Придумаю что-нибудь, есть у меня одна идейка.
— Как мне твои идеи надоели, ты бы знал! Доиграешься когда-нибудь.
— Так. Иди, работай, — я отключился.
Во-первых, не люблю, когда меня воспитывать начинают. Во-вторых, в любой момент девицы застукать могут. В-третьих, с Катариной бы неплохо связаться, выяснить, что случилось. Но тут чертово зеркало просигналило вызов. Девицы тоже его услышали и к Варваре в кабинет рванули. Не столкнулся я с ними только за счет моей хорошей физической формы: за десять секунд успел преодолеть полтора коридора плюс лестницу и вернуться к себе. Отдышался, представил себя птицей, замершей в полете, и завис в углу комнаты между декоративным жасмином и мраморным фонтанчиком с писающим Купидоном. Это мое любимое местечко в доме, хотя дамочки наши ехидно называют его мокрым уголком.
А за дверью ключом била жизнь. Наталья с Киркой носились по коридору с диким топотом, как будто проверяли на прочность перекрытия. И что это им приспичило галопировать? Из принципа даже носа не высуну, они только этого и ждут. Стоит заинтересоваться происходящим, так сразу же в их козни и влетишь, как муха в паутину. Ничего не вижу, ничего не слышу, знать ничего не желаю. Лучше почитаю что-нибудь умное.
Только шаг сделал к книгам, как земля качнулась под ногами, и меня обдало таким холодом, будто в омут провалился. На мгновение показалось, что сердце остановилось, а в голове громыхнула гроза вселенского размаха. Доработался до чертиков, это называется. Гори все синим пламенем, бегайте, красавицы, резвитесь, нет мне никакого собачьего интереса до вашей кошачьей жизни.
На некоторое время дамочки угомонились, а потом в районе гостиной так грохнуло, что дом закачался. Ну, это уже слишком. Последнее, чего мне не хватает для счастья, так это землетрясения карманного масштаба. Еще немного девичьих игрищ, и крыша рухнет нам на голову. Уверен, что и этот подвиг будет записан Варварой на мой счет.
Плюнул на принципы невмешательства и пошел наводить порядок.
В гостиной растерянно озирались по сторонам Ронни и пара девиц, одна из которых при ближайшем рассмотрении оказалась Альвертиной, другая по описанию смахивала на пресловутую Алису. Кроме того, были еще реликтовый карикус и дракон-хранитель. Просто королевский подарочек для миграционной службы. Две малолетних барышни плюс птичка из книги раритетов. Легально здесь существовали только я, Ронни и дракон, и то при условии, что последний уберется восвояси через семьдесят два часа.
— Какого черта? — возопили мы с Ронни, как хор мальчиков. Мало мне своих сложностей, только проблем с полицией не доставало для комплекта.
В следующее мгновенье проклятый мальчишка зачем-то метнул в меня шаровую молнию. Я попытался остановить ее взглядом, но ничего не вышло. Времени на раздумья не оставалось, пришлось оттолкнуть огненный шар рукой, мигом получив хороший ожог ладони и ощутимый удар током. Я охнул от боли, растерявшись от внезапной беспомощности. Шар упал на пол и подпалил Варварин ковер. Карикус заорал: «Пожар!» и захлопал крыльями. Я уставился на огонь, пытаясь потушить его, но то ли от боли в руке, то ли оттого, что второй раз за день меня током шибануло, ничего не получалось. Пожар ликвидировал Ронни, очень странно на меня покосившись, на чем инцидент был исчерпан.
Похоже, вновь прибывшие добирались к нам через какое-то особо мерзкое болото: все в грязи и страшно воняли тиной. Но меня это интересовало не больше секунды, потом ладонь заболела так, что стало не до гостей.
Странное дело, но я не мог даже с ожогом справиться. Чем дальше, тем хуже, просто наваждение какое-то.
Снова ущипнул себя за руку, но ничего не изменилось. Разве что глаза у Ронни округлились до чрезвычайности. Что же это со мной происходит, черт побери! Не могу справиться со школяром, будто подхватил какой-то загадочный вирус, заразился непроходимой глупостью и начисто разучился колдовать. Господи, как больно-то! Провел здоровой рукой по ладони — никакого эффекта. Ну, точно, на сегодня волшебство отменяется. Что там советовали от ожогов, кроме заклинаний? Ни черта не помню. У меня не только с колдовством, оказывается, плохо — с памятью еще хуже.
На удивление, Альвертина вдруг проявила заботу о ближнем.
— Где тут у вас аптечка? — деловито поинтересовалась она.
— Что? — не понял Ронни.
— Ну, где вы лекарства держите? Бинт, аспирин, хорошо бы одеколон, от ожога, говорят, помогает, — настаивала Альвертина.
— Какой бинт? — Рональд еще не сообразил, в чем дело, это было ясно по его растерянной физиономии. Это и понятно, в нашей аптечке найдешь разве что желчь змеи да пепел жабы, бинты там не водятся.
До Ронни, наконец, дошло, что у меня проблемы. Он шагнул ко мне и плюнул на мою ладонь. Ожог как рукой сняло. Вредный мальчишка, мог бы обойтись простым заклинанием, жить не может без дешевых эффектов. Еще бы, столько зрителей, точнее сказать, зрительниц, как себе отказать в удовольствии. Ладно, хоть боль прошла, и на том спасибо.
— Тебе больно? — посочувствовала Альвертина. Милейшее дитя: не смейте его трогать, я его своими руками замучаю. Если бы это она меня подпалила, черта с два ее бы интересовали мои ощущения.
— Уже нет, — честно сообщил я, но видно, такое у меня было несчастное выражение лица, что даже Ронни не поверил.
Интересно, догадался он, что я сейчас бессилен, как младенец, или решил, что это военная хитрость, и готовится ее отражать? Главное, все кстати. Именно сейчас мне как раз не хватает синдрома человеческого бессилия.
— Я провожу девочек в ванную и вернусь, — помедлив, сказал Рональд. — Нам пора поговорить.
Все ясно, он догадался. И что прикажете делать? Сдаваться на милость победителя или попытаться заморочить ему голову… Каким образом, хотел бы я знать. Не колдую, потому что не хочу. Очень правдоподобно, ничего не скажешь.
Ронни вернулся один и очень быстро. Ну что ж, начнем. У тебя колдовство без знаний, у меня знания без колдовства, а уж не дадим мы друг другу умереть или друг друга закопаем — это как получится. Как карты лягут, как звезды встанут. Впрочем, сегодня все против меня с подозрительным постоянством: и карты, и звезды, и молнии, и громы.
Глава 19
— Мне надо срочно связаться с Варварой, — сообщил Ронни без всяких предисловий.
Он, похоже, только что умывался, так как явился в полурасстегнутой рубашке с засученными до локтей рукавами. Я увидел на его шее и запястьях довольно свежие синяки. Вот это номер. Кто ж его так разукрасил, хотел бы я знать. Варвара ему нужна, видите ли, а я при чем? Для этого зеркальная связь и существует.
— Зеркало в кабинете, — каков вопрос, таков ответ.
— Оно не работает.
Лаконичность Рональда была крайне удивительна. Похоже, приключения последних дней отбили у него охоту к болтовне. И все-таки, с кем он выяснял отношения? Такое впечатление, что его пытались задушить, предварительно связав руки. Чудеса, да и только! Хоть раз в жизни справедливость почти дожила до торжества. Жаль, меня там не было, уж я бы не ограничился полумерами.
— Быть не может!
Оно с неограниченным кредитом, резервным аккумулятором и защитой от дурака. Шутки шутками, а зеркало в Варварином кабинете не может не работать по определению. К тому же я им совсем недавно пользовался. Просто он, как обычно, что-то сделал не так.
— Попробуй сам, у меня не получается.
Нет, определенно, мой юный друг влез в какую-то историю. Выглядит он слегка замученным. Глаза усталые, синяки под ними, будто он двое суток не спал, голос, как у заводной куклы.
Варвара ему понадобилась, беда какая. А вот мне госпожа Волшебница абсолютно без надобности на данный момент. Еще успею получить от нее по самое дальше некуда. К тому же, сегодня ко мне за связью напрашиваться — это как у больного здоровьем одолжиться. Но попробовать можно, почему же не попробовать, заодно и выясню вопрос своей временной, будем надеяться, магической недееспособности.
Мы пошли в кабинет. По дороге я чуть не сломал себе шею, споткнувшись на лестнице о дракона.
Тут меня осенило. Раз эта компания приволокла с собой хранителя, значит, синяки у Ронни от цепей. Не понятно. Кому он сдался, чтоб с кандалами возиться? Не того полета птица. Что-то здесь не так…
Зеркало и впрямь работать отказывалось. Ни с Варварой, ни с Натальей, ни с экстренными службами соединить оно нас не пожелало, а связаться с Кэт при Ронни я и сам не рискнул.
— Вот видишь, — вздохнул Рональд, — я же говорил.
Очень хорошо, теперь и связь не работает. Полный джентльменский набор.
— Можно попробовать связаться от соседей, — предложил я.
Эта идея была не самой лучшей. Из соседей я знал только госпожу Эльзу, и, надо сказать, отношения наши безоблачными не были. Вздорная самовлюбленная тетка.
Ронни мечтает о связи — пусть он и идет к барышне. Рональда идея не вдохновила, и мы от нее уже почти отказались, как явились его девицы и заныли, что им жизненно необходимо срочно связаться с каким-то Гороховым и, конечно же, с вездесущей Варварой. Ронни категорически отказался принимать участие в переговорах с соседкой, и вся черная работа автоматом досталась мне. Рональд, я тебя обожаю. И с кем, по-твоему, я должен связаться, с Варварой? Так я не камикадзе.
Хотя…, может, это и к лучшему. Попробую разыскать Кэт, ее помощь была бы сейчас весьма кстати. Обратно можно и не возвращаться, если удастся заручиться ее поддержкой. Впрочем, и без поддержки можно не возвращаться, подальше отсюда без вариантов будет спокойнее. Заодно и вся ответственность за двоих несовершеннолетних в Городе перепрыгнет с меня на Варвару. Определенно, пора рвать когти.
Сопровождаемый всем коллективом (Ронни, Альвертина, Алиса, дракон-хранитель и карикус) я торжественно прошествовал к дверям. Взять с собой ничего не удалось, так как вся толпа с меня глаз не спускала. Единственная уступка, на которую они пошли, это замена домашнего прикида на джинсы, футболку и кроссовки.
Ну что ж, прощайте, барышни и барышники, удачи вам в ваших начинаниях, а я пошел. Я толкнул ногой дверь и… силы небесные, меня отбросило назад так, что грохот моего падения был слышен, наверное, на весь Мерлин-Лэнд. Серой запахло, как в аду, замерцало, засверкало и заухало. При приземлении я сильно стукнулся затылком обо что-то твердое и потерял сознание. Когда пришел в себя, надо мной наперегонки хлопотали Альвертина и Ронни. Глазам моим они предстали в нежно-розовом цвете с мерцающими ореолами вокруг бестолковых голов. Или сотрясение мозга, или легкое помешательство на почве полета.
— Кажется, он приходит в себя, — чуть слышно прошептала Альвертина, делая шаг назад. — Слава богу, я уже начала бояться.
Надо мной склонился Ронни. Ну и перепуганная у него рожа! Видать, круто я летел, если даже его ухитрился напугать.
— Привет, — говорю я с максимумом беззаботности, на которую способен, и с ужасом понимаю, что даже звука издать не в состоянии. Губы еле шевелятся, голос начисто пропал. В панике я задвигал руками и ногами, но они даже не дрогнули. И тут я испугался по-настоящему. Что-то круто разладилось, если я и пальцем не могу шевельнуть. И помощи ждать неоткуда, всех докторов — ведьменок да подмастерье, во, попал!
— Тихо. Тебе, наверно, вредно говорить, — голос Ронни, будто сквозь вату, а сам он качается у меня перед глазами, как джинн из волшебной лампы.
Тоже придумал. Мне жить вредно, а говорить как раз сколько угодно. Я сделал героическую попытку приподнять голову и под совиное уханье провалился в вязкую темноту. Когда я из нее вынырнул, медбратья и сестры были уже на грани нервного срыва. Это я понял по их полным паники разговорам. На сей раз я решил не спешить с объявлением своего возвращения в реальность и послушать, что все-таки произошло. Надо думать, над моим бесчувственным телом они будут откровеннее, чем в компании с ним же, но полуживым.
— А если он умрет? — всхлипнула Альвертина.
Милый ребенок. Одного не пойму: почему в разобранном виде я внушаю ей столь трогательную жалость, а в здоровом — желание меня разобрать в аккурат до моего нынешнего состояния.
— Это вряд ли, — проворчал Ронни. Дождешься от него сочувствия.
— Столько крови было, — это снова Альвертина, — голову он разбил конкретно. Почти сутки без сознания. А вдруг это кома? Я в кино видела, так могут несколько лет лежать.
Только этого не хватало, застрять полутрупом во вражьем стане на годы. Не дождетесь. Выходит, я уже сутки провалялся, а голова болит, как свеженькая.
— Не бойся, в Мерлин-Лэнде невозможно умереть. Это не под силу даже такому хитрожо… ушлому тушканчику, как Инсилай.
Тушканчик, значит. Ну, душка-Рональд, за грызуна ответишь. Тут ты можешь не сомневаться, крысенок хозяйский!!
— Все равно боюсь, — вздохнула Альвертина, — не дай бог что. Как жить-то потом? Это ведь мы его чуть не угробили. Он никуда и не собирался. Из-за нас пошел, и вот как вышло. А мы даже помочь ему не можем.
Спасибо за сочувствие. Но на счет помощи ты, деточка, заблуждаешься. Если бестолковый Ронни перестанет суетиться и пораскинет остатками мозгов, то вспомнит, наконец, что он без двух минут ученик Волшебницы, а значит, и действовать должен соответственно. Но это я размечтался. Рональд и логика — вещи несовместные.
— Я могу попробовать сходить за помощью, — самоотверженно предложил Ронни.
Правильно, не умеешь работать головой — работай ногами, идиот. Если еще и тебя по стенке размажет, мы здесь все перемрем, как мухи.
— Нет, — вздохнула Альвертина, — это слишком опасно. Как ты думаешь, что все-таки произошло?
УРА-А!! Хоть одна здравомыслящая. Если ты еще и напомнишь ему, что он умеет колдовать, я обязуюсь забыть о понесенном мною от тебя моральном и материальном ущербе.
Он, похоже, только что умывался, так как явился в полурасстегнутой рубашке с засученными до локтей рукавами. Я увидел на его шее и запястьях довольно свежие синяки. Вот это номер. Кто ж его так разукрасил, хотел бы я знать. Варвара ему нужна, видите ли, а я при чем? Для этого зеркальная связь и существует.
— Зеркало в кабинете, — каков вопрос, таков ответ.
— Оно не работает.
Лаконичность Рональда была крайне удивительна. Похоже, приключения последних дней отбили у него охоту к болтовне. И все-таки, с кем он выяснял отношения? Такое впечатление, что его пытались задушить, предварительно связав руки. Чудеса, да и только! Хоть раз в жизни справедливость почти дожила до торжества. Жаль, меня там не было, уж я бы не ограничился полумерами.
— Быть не может!
Оно с неограниченным кредитом, резервным аккумулятором и защитой от дурака. Шутки шутками, а зеркало в Варварином кабинете не может не работать по определению. К тому же я им совсем недавно пользовался. Просто он, как обычно, что-то сделал не так.
— Попробуй сам, у меня не получается.
Нет, определенно, мой юный друг влез в какую-то историю. Выглядит он слегка замученным. Глаза усталые, синяки под ними, будто он двое суток не спал, голос, как у заводной куклы.
Варвара ему понадобилась, беда какая. А вот мне госпожа Волшебница абсолютно без надобности на данный момент. Еще успею получить от нее по самое дальше некуда. К тому же, сегодня ко мне за связью напрашиваться — это как у больного здоровьем одолжиться. Но попробовать можно, почему же не попробовать, заодно и выясню вопрос своей временной, будем надеяться, магической недееспособности.
Мы пошли в кабинет. По дороге я чуть не сломал себе шею, споткнувшись на лестнице о дракона.
Тут меня осенило. Раз эта компания приволокла с собой хранителя, значит, синяки у Ронни от цепей. Не понятно. Кому он сдался, чтоб с кандалами возиться? Не того полета птица. Что-то здесь не так…
Зеркало и впрямь работать отказывалось. Ни с Варварой, ни с Натальей, ни с экстренными службами соединить оно нас не пожелало, а связаться с Кэт при Ронни я и сам не рискнул.
— Вот видишь, — вздохнул Рональд, — я же говорил.
Очень хорошо, теперь и связь не работает. Полный джентльменский набор.
— Можно попробовать связаться от соседей, — предложил я.
Эта идея была не самой лучшей. Из соседей я знал только госпожу Эльзу, и, надо сказать, отношения наши безоблачными не были. Вздорная самовлюбленная тетка.
Ронни мечтает о связи — пусть он и идет к барышне. Рональда идея не вдохновила, и мы от нее уже почти отказались, как явились его девицы и заныли, что им жизненно необходимо срочно связаться с каким-то Гороховым и, конечно же, с вездесущей Варварой. Ронни категорически отказался принимать участие в переговорах с соседкой, и вся черная работа автоматом досталась мне. Рональд, я тебя обожаю. И с кем, по-твоему, я должен связаться, с Варварой? Так я не камикадзе.
Хотя…, может, это и к лучшему. Попробую разыскать Кэт, ее помощь была бы сейчас весьма кстати. Обратно можно и не возвращаться, если удастся заручиться ее поддержкой. Впрочем, и без поддержки можно не возвращаться, подальше отсюда без вариантов будет спокойнее. Заодно и вся ответственность за двоих несовершеннолетних в Городе перепрыгнет с меня на Варвару. Определенно, пора рвать когти.
Сопровождаемый всем коллективом (Ронни, Альвертина, Алиса, дракон-хранитель и карикус) я торжественно прошествовал к дверям. Взять с собой ничего не удалось, так как вся толпа с меня глаз не спускала. Единственная уступка, на которую они пошли, это замена домашнего прикида на джинсы, футболку и кроссовки.
Ну что ж, прощайте, барышни и барышники, удачи вам в ваших начинаниях, а я пошел. Я толкнул ногой дверь и… силы небесные, меня отбросило назад так, что грохот моего падения был слышен, наверное, на весь Мерлин-Лэнд. Серой запахло, как в аду, замерцало, засверкало и заухало. При приземлении я сильно стукнулся затылком обо что-то твердое и потерял сознание. Когда пришел в себя, надо мной наперегонки хлопотали Альвертина и Ронни. Глазам моим они предстали в нежно-розовом цвете с мерцающими ореолами вокруг бестолковых голов. Или сотрясение мозга, или легкое помешательство на почве полета.
— Кажется, он приходит в себя, — чуть слышно прошептала Альвертина, делая шаг назад. — Слава богу, я уже начала бояться.
Надо мной склонился Ронни. Ну и перепуганная у него рожа! Видать, круто я летел, если даже его ухитрился напугать.
— Привет, — говорю я с максимумом беззаботности, на которую способен, и с ужасом понимаю, что даже звука издать не в состоянии. Губы еле шевелятся, голос начисто пропал. В панике я задвигал руками и ногами, но они даже не дрогнули. И тут я испугался по-настоящему. Что-то круто разладилось, если я и пальцем не могу шевельнуть. И помощи ждать неоткуда, всех докторов — ведьменок да подмастерье, во, попал!
— Тихо. Тебе, наверно, вредно говорить, — голос Ронни, будто сквозь вату, а сам он качается у меня перед глазами, как джинн из волшебной лампы.
Тоже придумал. Мне жить вредно, а говорить как раз сколько угодно. Я сделал героическую попытку приподнять голову и под совиное уханье провалился в вязкую темноту. Когда я из нее вынырнул, медбратья и сестры были уже на грани нервного срыва. Это я понял по их полным паники разговорам. На сей раз я решил не спешить с объявлением своего возвращения в реальность и послушать, что все-таки произошло. Надо думать, над моим бесчувственным телом они будут откровеннее, чем в компании с ним же, но полуживым.
— А если он умрет? — всхлипнула Альвертина.
Милый ребенок. Одного не пойму: почему в разобранном виде я внушаю ей столь трогательную жалость, а в здоровом — желание меня разобрать в аккурат до моего нынешнего состояния.
— Это вряд ли, — проворчал Ронни. Дождешься от него сочувствия.
— Столько крови было, — это снова Альвертина, — голову он разбил конкретно. Почти сутки без сознания. А вдруг это кома? Я в кино видела, так могут несколько лет лежать.
Только этого не хватало, застрять полутрупом во вражьем стане на годы. Не дождетесь. Выходит, я уже сутки провалялся, а голова болит, как свеженькая.
— Не бойся, в Мерлин-Лэнде невозможно умереть. Это не под силу даже такому хитрожо… ушлому тушканчику, как Инсилай.
Тушканчик, значит. Ну, душка-Рональд, за грызуна ответишь. Тут ты можешь не сомневаться, крысенок хозяйский!!
— Все равно боюсь, — вздохнула Альвертина, — не дай бог что. Как жить-то потом? Это ведь мы его чуть не угробили. Он никуда и не собирался. Из-за нас пошел, и вот как вышло. А мы даже помочь ему не можем.
Спасибо за сочувствие. Но на счет помощи ты, деточка, заблуждаешься. Если бестолковый Ронни перестанет суетиться и пораскинет остатками мозгов, то вспомнит, наконец, что он без двух минут ученик Волшебницы, а значит, и действовать должен соответственно. Но это я размечтался. Рональд и логика — вещи несовместные.
— Я могу попробовать сходить за помощью, — самоотверженно предложил Ронни.
Правильно, не умеешь работать головой — работай ногами, идиот. Если еще и тебя по стенке размажет, мы здесь все перемрем, как мухи.
— Нет, — вздохнула Альвертина, — это слишком опасно. Как ты думаешь, что все-таки произошло?
УРА-А!! Хоть одна здравомыслящая. Если ты еще и напомнишь ему, что он умеет колдовать, я обязуюсь забыть о понесенном мною от тебя моральном и материальном ущербе.