Страница:
— Плохо получилось, — проворчала Мирна.
— Почему? — насторожилась я.
— Ваурия не место для воскресного пикника. На твоем месте я бы поостереглась шляться здесь по ночам в таком пляжном виде.
Я посмотрела на свои голые ноги и двумя руками попыталась натянуть футболку на колени. Моя новая знакомая с интересом наблюдала, что из этого получится. Когда не получилось ничего, она хмыкнула и спросила
— Ты здесь одна?
— Теперь да, — вздохнула я. Говорить ей об Инсилае я побоялась.
— И как тебя угораздило? — ни к кому не обращаясь, сказала Мирна. — Что теперь с тобой делать?
— Ничего. Пойду в город, у меня там кое-какие дела.
— В таком виде? — спросила она. — Не советую. Женщинам и детям запрещено появляться в Альваре. Какие бы дела у тебя ни были в городе, будь уверена, окончатся они в городской тюрьме.
— Я не хочу в тюрьму, — испугалась я.
— Хотела б я видеть того, кто туда хочет, — усмехнулась Мирна. — Так что за дела у тебя в Альваре?
— Мне надо найти одного человека, — промямлила я. С каждой минутой мое предприятие казалось все более безнадежным.
— И как ты себе это представляешь? — поинтересовалась повзрослевшая разбойница. — Объявление дашь в местных газетах? Так в этой дыре газет не выпускают.
— Я знаю, где искать, — неохотно призналась я. — Он помог Ронни бежать с каторги. Значит, как раз в тюрьму мне и надо.
— Сумасшедшая, — фыркнула Мирна, — тебя не поймешь. Хочу в тюрьму, не хочу в тюрьму… Ты бы разобралась, куда тебе надо. У нас здесь за решетку попасть — раз плюнуть, вот только кто тебя оттуда вытаскивать будет? Кстати, а куда счастливо спасенный Ронни подевался, что ж он освободителя своего не ищет?
— Он ушел за помощью, — неуверенно сказала я, — а я осталась здесь.
— Глупо, — констатировала она, пристально глядя на меня. — Надо было тебе отправляться с ним. Вряд ли ты сможешь что-то сделать одна.
— И бросить здесь Инсилая?
— Кто такой Инсилай? — уточнила Мирна.
— Он мой друг.
Стоит сказать ей правду, или это ловушка? На предателя она не похожа, но откровенничать страшно. Отделалась полуправдой:
— Он спас Ронни.
— Ты ничего не путаешь? — спросила она. — Кто-то действительно ухитрился сбежать?! Это же почти невозможно.
— Ничего я не путаю! — разозлилась я. — Ронни сбежал и уже, наверно, в Москве, а Инсилай— здесь, и я осталась с ним, потому что Ронни сказал, что с Инсилаем расправятся по местным законам. А я не хочу, чтобы с ним расправились. Если у тебя больше нет вопросов, я, пожалуй, пойду, мне надо спешить.
— Подожди, — Мирна схватила меня за руку. — Извини, я сначала не поверила тебе. То, что ты говоришь, слишком неправдоподобно. Но, похоже, ты говоришь правду. Расскажи подробнее, может, я смогу помочь тебе.
— Да я все уже рассказала, — снова насторожилась я. Не люблю лишние расспросы.
— Когда это все произошло?
— Что?
— Когда сбежал Ронни?
— Сегодня вечером, — как жутко она одета. Какие-то бесформенные штаны и огромный свитер, вытянутый на локтях. Странная девушка.
— Кажется, я видела твоего Инсилая, — Мирна немного подумала. — Стражники привели сегодня кого-то в ратушу. Он был в строгом ошейнике с шипами и коротких кандалах, значит, на расправу… Жаль, я не запомнила его. Думала, просто очередная жертва.
— Я люблю эту очередную жертву! — вырвалось у меня.
— Это плохо, — думая о чем-то своем, сказала Мирна.
— Что плохо? — не поняла я.
— Плохо, что влюбилась в жертву, — пояснила Мирна. — Если местные власти расценят действия твоего Инсилая, как подстрекательство к бунту, твою любовь спасет только чудо.
— Почему?
— Потому что это Ваурия, — вздохнула она. — Жизнь здесь ничего не стоит. Особенно жизнь раба.
— Его убьют? — испугалась я. — Но Инсилай не раб!
— Свободные граждане попадают на каторгу только за особо тяжкие преступления. Но пришельцы не бывают гражданами Ваурии, таков закон. Значит…
— Значит, надо срочно что-то делать, — сказала я.
— Тебе нужно переодеться и что-то сделать с волосами. Если в тебе разглядят девчонку, отправят в резервацию.
— Это для индейцев?
— Это для женщин и детей. Попробуем сделать из тебя мальчишку. Пошли, — Мирна стала карабкаться на скалу. — Ну что ты ждешь, давай, пошевеливайся… спасательница.
Я полезла следом, отчаянно цепляясь за едва ощутимые выступы и пучки сухой травы. Хорошо, что пещера, куда мы забрались, была не слишком высоко. Из груды тряпья, служившей, по-видимому, постелью, Мирна извлекла холщовые штаны и пару свитеров.
— Надевай! — скомандовала она. Я с ужасом уставилась на предложенные лохмотья. Нет, это я ни за что не надену. Ужас какой, там, небось, вшей горстями.
— Ты до утра будешь думать? — осведомилась Мирна. — Других шмоток все равно нет, а в твоих дальше ворот не пройдешь.
Преодолевая отвращение, я кое-как напялила на себя это безобразие. Может, и одета я теперь в стиле гранж, зато сразу стало тепло. Это несколько примирило меня с новым нарядом.
— Теперь займемся причесоном, — Мирна щелкнула у меня перед носом портновскими ножницами. — Как желаем? Бокс, полубокс, под ноль…
— Это обязательно? — заколебалась я. Волосы было жалко.
— Не зубы, вырастут, — успокоила Мирна и принялась коверкать мою прическу.
В ворота Альвара мы вошли, как два маленьких оборванца. Внимания на нас никто не обратил. Появись я в таком прикиде в Москве, народ бы от меня шарахался, но здесь это, видно, в порядке вещей. Да и народа-то особо не было, так, редкие прохожие. Мы шли на рынок. По словам Мирны, в двух шагах от рынка была ратуша, а в ратуше томился Инсилай. Мы шли его спасать.
— Очень конкретно. Хватит ныть, — посоветовала Наталья. — Лучше подумай, кто это мог быть, и по какому поводу.
— Да не знаю я. В последнее время у меня сплошные поводы. Кто… да кто угодно: Инсилай, Химера очередная, дух невинно убиенного дракона… до бесконечности можно продолжать.
— Ладно, не переживай, красавица. Лучше расскажи толком, что тут у вас происходит? Я гляжу, вы весело живете.
— Это да, — грустно усмехнулась Анжелика. — Ни дня без веселья.
Загрохотало так, будто в маленькой Ликиной кухне рухнула Останкинская башня. В клубах дыма и пыли появились две изрядно закопченные фигуры. Когда дым слегка рассеялся, а пыль осела, выяснилось, что на той, что повыше, сидит какая-то птица, а та, что пониже, держит под мышкой что-то вроде надувного крокодила, шевелящего лапами
— Я же говорила, — вздохнула Лика, не выказав и намека на удивление. — Вы кто и почему так громко?
— Варваре Ура! — провозгласила птица и взлетела на карниз.
— Опять ты? — разозлилась Анжелика и запустила в карикуса тапком. — Ты меня достал. Нет Варвары, позже залетай. А вы кто будете, господа трубочисты?
— Ты, подруга, часом не заболела? — подала голос салатноволосая Наталья. — Это ж Ронни, только очень грязный.
— Наталья! — Рональд, ломавший голову над личностью разноглазой дамочки, все же узнал ее по голосу.
— Признал, ты гляди! Где тебя носило, блудный подмастерье? Мы тут все глаза проглядели, тебя по мирам разыскивая.
— Что-то он, однако, сильно вырос за последние два дня, — недоверчиво пробормотала Анжелика, — и почернел.
— Два дня? — удивился Ронни и плюхнулся на ближайшую табуретку, откуда, правда, весьма резво вскочил, потирая подвергшиеся запредельному воспитанию места.
Девица, прибывшая с ним, тихонько покашляла, напоминая о своем существовании.
— Альвертина, — исправился он немедленно, — дочь мадам Катарины, Варвариной сестры.
— Имели счастье! — усмехнулась Наталья. — Не больше часа, как отбыть изволили. Темпераментная дамочка, ничего не скажешь.
Она едва сдерживала смех. Вновь прибывшая парочка вид имела весьма колоритный. Девица была в махровом халатике и кроссовках на босу ногу. Физиономия и руки ее были такими грязными, что с уверенностью разглядеть можно было только желтые, как у кошки, глаза и торчащую дыбом черную челку, в которой запуталась солома и паутина. Ронни выглядел так, будто только что вылез из угольной шахты, а вся его одежда состояла из драных на коленях джинсов.
— Так, Аль как там тебя Тина — в ванну, Ронни — к барьеру, — распорядилась Наталья. — Лика, проводи ее и дай какую-нибудь одежку.
Анжелика, как во сне, встала и подошла к Альвертине. Дракон зашипел и плюнулся огнем.
— Это еще что за гадость? — возмутилась Лика. — Мало мне ваших птичек, графинчиков и прочей контрабанды. А вдруг он бешеный?
— Впервые слышу о бешеных драконах, — успокоила Наталья. — Идите вы в ванну, ради бога! А ты, — она обернулась к Ронни, — сядь, наконец, куда-нибудь! Мечешься, как беременная рыбка, вот-вот икру метать начнешь. У меня в глазах рябит от тебя.
Ронни посмотрел на Наталью грустными усталыми глазами и осторожно присел на краешек подоконника.
— Не будет ли любезен уважаемый джинн рассказать, где он так перемазался? — Наталья налила ему чашку кофе, проявляя заботу о ближнем.
— В Ваурии, — мрачно сказал Ронни.
— У них там что, нехватка рудокопов?
— Скорее, парнокопытных, — буркнул Рональд.
— И где эта ваша Ваурия безлошадная?
— В Запределье, — с невинным видом поведал Ронни. — Могли бы и знать, дорогуша, это ведь азы эйрской истории.
— Примитив! — немедленно встрял карикус.
— Как вас туда занесло?! — оторопела Наталья.
— Так звезды встали, — мрачно ответил Ронни.
— А поподробнее? Ты ничего не путаешь, лягушонок-путешественник?
— Мне бы Варвару, — робко сказал Рональд, ерзая на подоконнике.
— Мне бы тоже, — сказала Наталья. — Итак? Как там, в Ваурии?
— Мне не понравилось, — честно признался Ронни. — Но придется вернуться.
— Прежде чем ты отбудешь в Запределье, не поведаешь ли мне, как оттуда выбраться? Это же прорыв в магии, бешеные деньги можно сделать, — Наталья не скрывала недоверия.
— Может быть, ты отложишь интервью на потом? Я устал, как лошадь. Мы с Альвертиной чудом унесли ноги из Ваурии, но там остались Инсилай и Алиса.
— Инсилай? Алиса? Ронни, ты переприключенился! Алиса час назад вернулась домой, а Инсилай безвреден, как майское солнце. Варвара замуровала его в Мерлин-Лэнде, я сама видела.
— Алиса вернулась? — саркастически усмехнулся Ронни. — Полчаса назад я видел ее в Ваурии, она осталась там с Инсилаем. Я всю жизнь буду презирать себя за это возвращение. Что до Алисы… не знаю, кто вам явился, но со скоростью, обгоняющей ход времени, оттуда сюда смог бы добраться разве что Властелин Запределья.
Тут появилась румяная, отмытая Альвертина в Ликиных джинсовых шортах и маечке в полоску.
— Ладно, иди, остынь, — Наталья развернула Ронни за плечи в сторону ванной и легонько шлепнула его по спине. — Заодно помоешься.
Ронни прогнулся как пантера и проворчал:
— Осторожней, пожалуйста.
Наталья увидела его разбитую спину.
— Кто? — сквозь зубы спросила она и, не дождавшись ответа, почти зашипела. — Инсилай? Да? Я убью этого драконьего выкормыша.
— За что? За то, что спас нас? — саркастически поинтересовался Ронни. — Тогда поторопись, в Ваурии у тебя полно конкурентов.
Глава 26
— Почему? — насторожилась я.
— Ваурия не место для воскресного пикника. На твоем месте я бы поостереглась шляться здесь по ночам в таком пляжном виде.
Я посмотрела на свои голые ноги и двумя руками попыталась натянуть футболку на колени. Моя новая знакомая с интересом наблюдала, что из этого получится. Когда не получилось ничего, она хмыкнула и спросила
— Ты здесь одна?
— Теперь да, — вздохнула я. Говорить ей об Инсилае я побоялась.
— И как тебя угораздило? — ни к кому не обращаясь, сказала Мирна. — Что теперь с тобой делать?
— Ничего. Пойду в город, у меня там кое-какие дела.
— В таком виде? — спросила она. — Не советую. Женщинам и детям запрещено появляться в Альваре. Какие бы дела у тебя ни были в городе, будь уверена, окончатся они в городской тюрьме.
— Я не хочу в тюрьму, — испугалась я.
— Хотела б я видеть того, кто туда хочет, — усмехнулась Мирна. — Так что за дела у тебя в Альваре?
— Мне надо найти одного человека, — промямлила я. С каждой минутой мое предприятие казалось все более безнадежным.
— И как ты себе это представляешь? — поинтересовалась повзрослевшая разбойница. — Объявление дашь в местных газетах? Так в этой дыре газет не выпускают.
— Я знаю, где искать, — неохотно призналась я. — Он помог Ронни бежать с каторги. Значит, как раз в тюрьму мне и надо.
— Сумасшедшая, — фыркнула Мирна, — тебя не поймешь. Хочу в тюрьму, не хочу в тюрьму… Ты бы разобралась, куда тебе надо. У нас здесь за решетку попасть — раз плюнуть, вот только кто тебя оттуда вытаскивать будет? Кстати, а куда счастливо спасенный Ронни подевался, что ж он освободителя своего не ищет?
— Он ушел за помощью, — неуверенно сказала я, — а я осталась здесь.
— Глупо, — констатировала она, пристально глядя на меня. — Надо было тебе отправляться с ним. Вряд ли ты сможешь что-то сделать одна.
— И бросить здесь Инсилая?
— Кто такой Инсилай? — уточнила Мирна.
— Он мой друг.
Стоит сказать ей правду, или это ловушка? На предателя она не похожа, но откровенничать страшно. Отделалась полуправдой:
— Он спас Ронни.
— Ты ничего не путаешь? — спросила она. — Кто-то действительно ухитрился сбежать?! Это же почти невозможно.
— Ничего я не путаю! — разозлилась я. — Ронни сбежал и уже, наверно, в Москве, а Инсилай— здесь, и я осталась с ним, потому что Ронни сказал, что с Инсилаем расправятся по местным законам. А я не хочу, чтобы с ним расправились. Если у тебя больше нет вопросов, я, пожалуй, пойду, мне надо спешить.
— Подожди, — Мирна схватила меня за руку. — Извини, я сначала не поверила тебе. То, что ты говоришь, слишком неправдоподобно. Но, похоже, ты говоришь правду. Расскажи подробнее, может, я смогу помочь тебе.
— Да я все уже рассказала, — снова насторожилась я. Не люблю лишние расспросы.
— Когда это все произошло?
— Что?
— Когда сбежал Ронни?
— Сегодня вечером, — как жутко она одета. Какие-то бесформенные штаны и огромный свитер, вытянутый на локтях. Странная девушка.
— Кажется, я видела твоего Инсилая, — Мирна немного подумала. — Стражники привели сегодня кого-то в ратушу. Он был в строгом ошейнике с шипами и коротких кандалах, значит, на расправу… Жаль, я не запомнила его. Думала, просто очередная жертва.
— Я люблю эту очередную жертву! — вырвалось у меня.
— Это плохо, — думая о чем-то своем, сказала Мирна.
— Что плохо? — не поняла я.
— Плохо, что влюбилась в жертву, — пояснила Мирна. — Если местные власти расценят действия твоего Инсилая, как подстрекательство к бунту, твою любовь спасет только чудо.
— Почему?
— Потому что это Ваурия, — вздохнула она. — Жизнь здесь ничего не стоит. Особенно жизнь раба.
— Его убьют? — испугалась я. — Но Инсилай не раб!
— Свободные граждане попадают на каторгу только за особо тяжкие преступления. Но пришельцы не бывают гражданами Ваурии, таков закон. Значит…
— Значит, надо срочно что-то делать, — сказала я.
— Тебе нужно переодеться и что-то сделать с волосами. Если в тебе разглядят девчонку, отправят в резервацию.
— Это для индейцев?
— Это для женщин и детей. Попробуем сделать из тебя мальчишку. Пошли, — Мирна стала карабкаться на скалу. — Ну что ты ждешь, давай, пошевеливайся… спасательница.
Я полезла следом, отчаянно цепляясь за едва ощутимые выступы и пучки сухой травы. Хорошо, что пещера, куда мы забрались, была не слишком высоко. Из груды тряпья, служившей, по-видимому, постелью, Мирна извлекла холщовые штаны и пару свитеров.
— Надевай! — скомандовала она. Я с ужасом уставилась на предложенные лохмотья. Нет, это я ни за что не надену. Ужас какой, там, небось, вшей горстями.
— Ты до утра будешь думать? — осведомилась Мирна. — Других шмоток все равно нет, а в твоих дальше ворот не пройдешь.
Преодолевая отвращение, я кое-как напялила на себя это безобразие. Может, и одета я теперь в стиле гранж, зато сразу стало тепло. Это несколько примирило меня с новым нарядом.
— Теперь займемся причесоном, — Мирна щелкнула у меня перед носом портновскими ножницами. — Как желаем? Бокс, полубокс, под ноль…
— Это обязательно? — заколебалась я. Волосы было жалко.
— Не зубы, вырастут, — успокоила Мирна и принялась коверкать мою прическу.
В ворота Альвара мы вошли, как два маленьких оборванца. Внимания на нас никто не обратил. Появись я в таком прикиде в Москве, народ бы от меня шарахался, но здесь это, видно, в порядке вещей. Да и народа-то особо не было, так, редкие прохожие. Мы шли на рынок. По словам Мирны, в двух шагах от рынка была ратуша, а в ратуше томился Инсилай. Мы шли его спасать.
* * *
— Никакой я не Чародей, дура я вульгарис, иже обыкновенная, — жаловалась Анжелика Наталье. Они пили кофе на опустевшей, наконец, кухне и пытались выработать план действий. — Как можно было не увидеть, что этот чертов Горбуля и не Горбуля вовсе?! Столько всего на его глазах напроисходило, а он и бровью не повел! Только слепой мог не заметить, что он — не он.— Очень конкретно. Хватит ныть, — посоветовала Наталья. — Лучше подумай, кто это мог быть, и по какому поводу.
— Да не знаю я. В последнее время у меня сплошные поводы. Кто… да кто угодно: Инсилай, Химера очередная, дух невинно убиенного дракона… до бесконечности можно продолжать.
— Ладно, не переживай, красавица. Лучше расскажи толком, что тут у вас происходит? Я гляжу, вы весело живете.
— Это да, — грустно усмехнулась Анжелика. — Ни дня без веселья.
Загрохотало так, будто в маленькой Ликиной кухне рухнула Останкинская башня. В клубах дыма и пыли появились две изрядно закопченные фигуры. Когда дым слегка рассеялся, а пыль осела, выяснилось, что на той, что повыше, сидит какая-то птица, а та, что пониже, держит под мышкой что-то вроде надувного крокодила, шевелящего лапами
— Я же говорила, — вздохнула Лика, не выказав и намека на удивление. — Вы кто и почему так громко?
— Варваре Ура! — провозгласила птица и взлетела на карниз.
— Опять ты? — разозлилась Анжелика и запустила в карикуса тапком. — Ты меня достал. Нет Варвары, позже залетай. А вы кто будете, господа трубочисты?
— Ты, подруга, часом не заболела? — подала голос салатноволосая Наталья. — Это ж Ронни, только очень грязный.
— Наталья! — Рональд, ломавший голову над личностью разноглазой дамочки, все же узнал ее по голосу.
— Признал, ты гляди! Где тебя носило, блудный подмастерье? Мы тут все глаза проглядели, тебя по мирам разыскивая.
— Что-то он, однако, сильно вырос за последние два дня, — недоверчиво пробормотала Анжелика, — и почернел.
— Два дня? — удивился Ронни и плюхнулся на ближайшую табуретку, откуда, правда, весьма резво вскочил, потирая подвергшиеся запредельному воспитанию места.
Девица, прибывшая с ним, тихонько покашляла, напоминая о своем существовании.
— Альвертина, — исправился он немедленно, — дочь мадам Катарины, Варвариной сестры.
— Имели счастье! — усмехнулась Наталья. — Не больше часа, как отбыть изволили. Темпераментная дамочка, ничего не скажешь.
Она едва сдерживала смех. Вновь прибывшая парочка вид имела весьма колоритный. Девица была в махровом халатике и кроссовках на босу ногу. Физиономия и руки ее были такими грязными, что с уверенностью разглядеть можно было только желтые, как у кошки, глаза и торчащую дыбом черную челку, в которой запуталась солома и паутина. Ронни выглядел так, будто только что вылез из угольной шахты, а вся его одежда состояла из драных на коленях джинсов.
— Так, Аль как там тебя Тина — в ванну, Ронни — к барьеру, — распорядилась Наталья. — Лика, проводи ее и дай какую-нибудь одежку.
Анжелика, как во сне, встала и подошла к Альвертине. Дракон зашипел и плюнулся огнем.
— Это еще что за гадость? — возмутилась Лика. — Мало мне ваших птичек, графинчиков и прочей контрабанды. А вдруг он бешеный?
— Впервые слышу о бешеных драконах, — успокоила Наталья. — Идите вы в ванну, ради бога! А ты, — она обернулась к Ронни, — сядь, наконец, куда-нибудь! Мечешься, как беременная рыбка, вот-вот икру метать начнешь. У меня в глазах рябит от тебя.
Ронни посмотрел на Наталью грустными усталыми глазами и осторожно присел на краешек подоконника.
— Не будет ли любезен уважаемый джинн рассказать, где он так перемазался? — Наталья налила ему чашку кофе, проявляя заботу о ближнем.
— В Ваурии, — мрачно сказал Ронни.
— У них там что, нехватка рудокопов?
— Скорее, парнокопытных, — буркнул Рональд.
— И где эта ваша Ваурия безлошадная?
— В Запределье, — с невинным видом поведал Ронни. — Могли бы и знать, дорогуша, это ведь азы эйрской истории.
— Примитив! — немедленно встрял карикус.
— Как вас туда занесло?! — оторопела Наталья.
— Так звезды встали, — мрачно ответил Ронни.
— А поподробнее? Ты ничего не путаешь, лягушонок-путешественник?
— Мне бы Варвару, — робко сказал Рональд, ерзая на подоконнике.
— Мне бы тоже, — сказала Наталья. — Итак? Как там, в Ваурии?
— Мне не понравилось, — честно признался Ронни. — Но придется вернуться.
— Прежде чем ты отбудешь в Запределье, не поведаешь ли мне, как оттуда выбраться? Это же прорыв в магии, бешеные деньги можно сделать, — Наталья не скрывала недоверия.
— Может быть, ты отложишь интервью на потом? Я устал, как лошадь. Мы с Альвертиной чудом унесли ноги из Ваурии, но там остались Инсилай и Алиса.
— Инсилай? Алиса? Ронни, ты переприключенился! Алиса час назад вернулась домой, а Инсилай безвреден, как майское солнце. Варвара замуровала его в Мерлин-Лэнде, я сама видела.
— Алиса вернулась? — саркастически усмехнулся Ронни. — Полчаса назад я видел ее в Ваурии, она осталась там с Инсилаем. Я всю жизнь буду презирать себя за это возвращение. Что до Алисы… не знаю, кто вам явился, но со скоростью, обгоняющей ход времени, оттуда сюда смог бы добраться разве что Властелин Запределья.
Тут появилась румяная, отмытая Альвертина в Ликиных джинсовых шортах и маечке в полоску.
— Ладно, иди, остынь, — Наталья развернула Ронни за плечи в сторону ванной и легонько шлепнула его по спине. — Заодно помоешься.
Ронни прогнулся как пантера и проворчал:
— Осторожней, пожалуйста.
Наталья увидела его разбитую спину.
— Кто? — сквозь зубы спросила она и, не дождавшись ответа, почти зашипела. — Инсилай? Да? Я убью этого драконьего выкормыша.
— За что? За то, что спас нас? — саркастически поинтересовался Ронни. — Тогда поторопись, в Ваурии у тебя полно конкурентов.
Глава 26
Мы с Мирной поужинали остатками неизвестных мне овощей и стали укладываться на ночлег под рыночным прилавком. Место было выбрано не случайно. Отсюда прекрасно просматривались ворота ратуши, а Мирна клялась и божилась, что видела входившего туда Инсилая. Она даже заметила, что он слегка прихрамывал. Происходило это в то самое время, когда Ронни пытался утащить меня отсюда. Пришлось поверить ей на слово.
Я устроилась поудобнее и приготовилась ждать. Если он вошел туда, значит, хоть когда-нибудь выйдет. Я дождусь. Мирна накрылась какой-то рогожкой и собралась спать.
— Слушай, а что там, в ратуше? — спросила я, пока она еще не заснула.
— Там заседает городской совет, — просветила меня подруга. — Говорят, в ратуше иногда появляется Черный Магистр. Может быть, твой Инсилай у него?
— Кто такой Черный Магистр? — удивилась я. Мирна просто уничтожила меня взглядом.
— Таур, Властелин Запределья.
— Зачем ему Инсилай? — засомневалась я. Подумаешь, я и не скрываю, что не в курсе их местных примочек.
— Если твой друг попал в руки Тауру, у нас будут большие сложности, — проворчала Мирна. — Таур — садист, он его уничтожит.
— Не каркай! — Я и так с ума схожу от волнения, а тут еще предсказания разные.
— Спи, давай, — посоветовала Мирна. — Мы услышим, если что-то произойдет.
— Ага, — я не стала спорить, но про себя решила ждать до последнего.
Конечно же, я проспала, две полубессонных ночи даром не прошли. Меня разбудила Мирна.
— Смотри, это он? — почти беззвучно спросила она.
Двери ратуши были открыты. У ворот — какая-то суета. Я не обладала кошачьим зрением Мирны и ничего не могла рассмотреть в вечерних сумерках. Видно было лишь, как кучка людей в шитых золотом кафтанах медленно семенила по площади в направлении клеток. Был только один способ увидеть — подойти поближе. Я дернулась из-под прилавка.
— Куда? — зашипела Мирна, ухватив меня за рукав свитера. — Сиди тихо. Сейчас его засунут в клетку и поставят стражу. Раньше чем через полчаса не подойдешь.
— А что будет через полчаса? — удивилась я.
— Стража заснет, — буркнула Мирна. — Он у тебя беленький, черненький?
— Что?
— Ну, блондин там или брюнет, шатен, просто лысый?
— А, светло-пепельный.
— Волосы длинные, загорелый, большие плечи, маленькая попка, штаны светло-голубые или линялые. Твой?
Никак не привыкну к ее манере разговора. Как-то не воспринимаю я Инсилая в таких выражениях, но другого описания нет. Как только она видит что-то в темноте и на таком расстоянии!
— Похоже, он, — промямлила я.
— Плохо дело, подруга, — Мирна сверкнула в темноте злыми кошачьими глазами. — Несут его.
— Что?! — вскинулась я и стукнулась затылком об прилавок так, что искры из глаз посыпались. — Почему? — хотя в глубине души ответ уже был. Никогда не думала, что сердце может биться в горле, но именно там оно и билось.
— Спокойно, — цыкнула она. — Если б умер, несли бы не в клетку, а на кладбище, и в цепи не заковывали.
В тишине громыхнули засовы, потом что-то упало с глухим звоном.
— Сволочи! — прошипела Мирна. — Какие же они сволочи!
— Что там происходит? — я схватила ее за руку. Сама я смотреть боялась, да и не видела ничего, кроме мерцающих в глубине площади клеток — двух золотых и одной серебряной.
— Ничего особенного, — успокоила Мирна. — Стражу поставили, остальные обратно поперлись. Наверняка, Таур здесь, иначе бы по домам разошлись.
— А с Инсилаем что?
— Или без сознания, или притворяется. Отсюда не видно. Но лежит совершенно неподвижно. Да не дергайся ты, через часок подойдем и все узнаем, все равно сейчас ему ничем не поможешь.
Ворота распахнулись, и из двора ратуши выехал всадник, по самые глаза закутанный в черный плащ. Великолепный вороной конь нетерпеливо пританцовывал под ним. Раздалось серебристое ржание, и прямо на моих глазах всадник помчался куда-то ввысь по лунному лучу. Плащ развивался за его спиной, как огромные черные крылья.
— Развеяться поскакал, его чернейшество, — с нескрываемой злобой бросила Мирна. — Напился чужой кровушки, вот и резвится.
— Кто это?
— Властелин Запределья, собственной персоной.
— И что, он, правда, кровь пьет? — в этом мерзостном городе всего можно ожидать. Я похолодела от мысли, что это была кровь Инсилая.
— Не думаю, но живую энергию качает, как помповый насос.
Я никогда не видела помпового насоса и очень смутно представляла себе живую энергию, но, судя по тому, что стало с Инсилаем, это было весьма болезненной процедурой. Через несколько минут из ратуши вышли люди в кафтанах, потоптались у ворот и разошлись в разные стороны.
— Пошли, — потянула я за руку Мирну, — скоро уже светать начнет.
— Самое лучшее время, — проворчала она, — хоть что-то разглядишь. Ладно, сиди уж, я сама схожу. Вдруг стража еще не спит, не хватало, чтоб еще и тебя зацапали.
— А ты?
— Меня они знают, я им примелькалась за полгода. Я же сплю на площади. Сиди здесь, я быстро.
Мирна, лениво потягиваясь, вылезла из-под прилавка и неторопливо пошла по направлению к клеткам. Стражники и впрямь не обратили не нее никакого внимания. Она покрутилась около помоста и той же неспешной походкой вернулась обратно. Огляделась вокруг и нырнула под прилавок.
— Ну?!
— Плохо, — вздохнула Мирна и, помолчав, добавила: — Лучше бы это был не твой друг. Стража спит. Пойдем, сама посмотришь. Только не вздумай орать.
— Он умер? — одними губами спросила я, почувствовав смертельную слабость.
— Нет. Что ты заладила, умер, умер? Сердце бьется, я пощупала пульс.
— Может, он притворяется? — я попыталась ухватиться за соломинку.
— В таком случае он гениальный актер, — проворчала Мирна. — Пойдем, может, это и не он вовсе. Тоже мне любимый человек, описать толком не можешь.
Мы пошли через площадь. Чем ближе было к помосту, тем меньше меня слушались ноги.
— Или туда, или обратно, — зло прошипела Мирна. — Шевели поршнями, не на прогулке.
Я прибавила шагу.
Увы, это был Инсилай. Лица не было видно, он лежал ничком, уткнувшись в скованные руки, но я сразу узнала копну светлых волос и джинсы. Мирна вопросительно посмотрела на меня. Я утвердительно кивнула головой, слезы предательски навернулись на глаза и покатились по щекам. Мирна приподнялась на цыпочки — помост был слишком высок даже для нее, рука ее начала быстро-быстро удлиняться и в несколько мгновений дотянулась до запястья Инсилая. Я не успела ни испугаться, ни удивиться.
— Не ной, — прошептала она чуть слышно. — Он дышит. — От ее прикосновения Инсилай дернулся, как от удара, и на его шее что-то блеснуло.
— Что это? — спросила я у Мирны. — Строгий ошейник?
Она отвела глаза и преувеличенно грубо бросила:
— Насмотрелись, пошли. На рынке поговорим.
Я была уничтожена всем увиденным и покорно поплелась за Мирной. Забившись под прилавок, я повторила вопрос.
— Это Эфа, знак Таура, — неохотно объяснила она.
— Не понимаю я вашего птичьего языка, — разозлилась я. — Скажи по-человечески, что это значит?
— Это значит… — Мирна помедлила, а потом с разгону закончила, будто в ледяную воду окунулась, — что на спасение твоего друга у нас есть только три ночи. Таур приговорил его к смерти.
Странно, но я вдруг успокоилась. Как перед финальным матчем — только уверенность в своих силах и сознание превосходства над противником.
— Как это будет? — я не узнала свой голос, таким бесцветным он стал. — Как его казнят? Как убивают в Ваурии?
— Привяжут к столбу и расстреляют сотней золотых стрел, — Мирна смотрела на меня, как на ненормальную.
— Золотых? — переспросила я.
— Ну да, ведь он Волшебник. Казнить его можно только золотыми стрелами или камнями Ваурии.
— Волшебник, — повторила я вслед за ней. Значит, Ронни не соврал. — Нет, Мирна, сто стрел, пусть и золотых, это слишком много даже для Волшебника.
— Ты себя хорошо чувствуешь? — испугалась Мирна.
— Лучше не бывает. Нам потребуется помощь. Хорошо, если Ронни успеет. Но три ночи… это слишком мало! — Или слишком долго, добавила я про себя. — Надо же не только в Москву и обратно, нужно еще найти того, кто согласится помочь.
— Можно попытаться поговорить с моим отцом, — подумав, предложила Мирна. — Он — Маг. Может, подскажет что-нибудь. Идти, правда, придется тебе. Ты маленькая. Если и застукают, то просто примут за заблудившуюся бродяжку и вышвырнут. Меня они, к сожалению, знают. Попадусь — наверняка отправят в тюрьму в Баффало.
— Где он?
— В бараках для городских рабов.
— Как я его найду?
— Я покажу тебе. Ты не боишься?
— Я боюсь только одного. Не успеть.
— Значит, надо идти сейчас, — помедлив, сказала Мирна. — По свету туда не пробраться, и мы потеряем целый день.
— Куда идти-то? — я вылезла из-под прилавка.
— Через площадь.
Не дожидаясь Мирны, я снова пошла к помосту, Так, не думать, не смотреть. Проходя мимо Инсилая, я отвела глаза, чтобы не растерять остатки решимости. Как назло, когда я была в двух шагах от него, он шевельнулся и застонал. Я стиснула зубы и, не останавливаясь, прошла мимо, хотя его стон бритвой резанул мне сердце. Не расслабляться, или проиграешь. Я почти бежала.
Мирна догнала меня на дороге и объяснила, как найти барак с Локи, так звали ее отца.
— Отсчитаешь пять шагов от двери и тихонько постучишь, — учила она меня. — Отец спит чутко. Скажешь, что ты от Мирны-Гаары, это мое второе имя, он наверняка тебе поверит. Расскажешь все, как есть, надеюсь, он что-нибудь посоветует. Алиса, — она остановилась и посмотрела мне в глаза, — постарайся, чтобы тебя не поймали. Это страшный мир.
— Не бойся, — ощущение предстоящего матча с Черным Магистром сделало меня сильной. — Все будет хорошо.
Мы добрались до бараков, и я нырнула в лазейку под забором.
Локи я нашла с первой попытки. Как пароль, я прошептала из-за стены имя Мирны-Гаары, подумала и добавила:
— Меня зовут Алиса.
— Здравствуй, Алиса, — приветствовал меня он. — Что привело тебя ко мне?
— Я прошу Вас помочь мне спасти одного человека. — Интересно, как он выглядит, этот Локи? Наверно такой же худой и лохматый, как Мирна. Почему-то мне казалось, что маг похож на Эйнштейна с портрета в моей гимназии.
— Я не так могуществен, как тебе хотелось бы, девочка, — помедлив, прошептал голос из-за тонкой стены барака. — Но, раз ты подруга Мирны, я постараюсь тебе помочь. Хотя, нет, я помог бы тебе, даже если б ты не была с ней знакома. Я слышу твой голос — ты так юна и уже полна отчаяния… Что я могу для тебя сделать, Алиса?
Следуя инструкциям Мирны, я, как могла, изложила ситуацию:
— Мы попали сюда случайно. Мы прыгали в Москву по колесу из колоды, но попали на акул, потом сюда. Ронни пропал, Инсилай ушел за ним и не вернулся. Ронни вернулся вчера, и они с Альвертиной прыгнули на голубую точку. А Инсилая посадили в клетку на площади и казнят через три ночи.
— Ты лаконична, детка. А почему ты не прыгнула с Ронни?
— Кто бы тогда помог Инсилаю?
Локи задумался и замолчал. Через мгновение он спросил:
— А что говорит сам Инсилай?
— Ничего, — честно сообщила я. — Молчит и стонет. Он без сознания.
— Вы давно знакомы?
— Целую неделю.
— И ты осталась с ним в Ваурии? — в голосе Локи скользнуло удивление. — Я уважаю тебя, девочка…
— Скоро начнет светать, — напомнила я магу.
— Я понял. Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты постараешься ответить на них с максимально возможной точностью. Мне нужно понять, что произошло.
— Я готова.
— Где они… э-э-э… — он почему-то замялся, — разговаривали с Инсилаем?
— Он вошел в ратушу еще до заката солнца, Мирна видела. А в клетку на площади его посадили около часа назад, это я видела уже своими глазами.
— Он вышел сам?
— Нет, они его принесли.
— Выходит, его били в ратуше почти пять часов. Бедный мальчик.
— Били? Мирна сказала, что Таур высасывает жизненную энергию, она не права?
— Она права, Алиса. К сожалению, она абсолютно права, — чувствовалось, что Локи думает о чем-то своем. — Значит, его сегодняшние действия квалифицировали, как попытку побега, и забили до беспамятства.… Но с чего вы взяли, что его приговорили к смерти? Он уже заплатил кровью за побег, почему смерть?
— У Инсилая на шее знак Таура. Сама я не видела, было очень темно, но Мирна сказала, что это Эфа.
— Она прекрасно видит в темноте, и если увидела знак смерти, значит, он есть. Не уверен, что смогу помочь вам. Слишком быстро все происходит. Так не должно быть, а я не могу понять причину, — он помолчал немного, а потом каким-то деревянным голосом попросил: — Посмотри на небо, Алиса, и расскажи, что видишь.
Я подняла голову и уставилась в небо. Ничего особенного. Чужие звезды свились в бесконечную спираль, разбегающуюся от центра. Я попыталась объяснить, что увидела, но с моей «тройкой» по астрономии вышло не очень. Локи тяжело вздохнул за стеной. Ну, извините, лучше не умею. Чуть помедлив, он снова заговорил:
— Звезды встали к Великой Битве. Как же я сразу не понял? Илаю придется принять смертный бой, и возможно, он станет для него последним.
— Он не умрет, — спокойно сообщила я Локи. — Это я знаю наверняка…
— Мне бы твою уверенность, девочка, — снова вздохнул маг. — Страшно то, что я сам спровоцировал события. Ладно, что сделано, то сделано. Бедный мальчик, ему придется драться голыми руками против вооруженного до зубов противника. Конечно, мы с тобой попытаемся ему помочь, но слишком неравны силы. Итак, любой ценой передайте Инсилаю воды. Его морят голодом и жаждой, а ему как никогда нужны силы. Мирна пускай до рассвета найдет цветок Ильты. Отдадите его малышу, он знает, что делать. И последнее, кто-то должен поделиться с ним своей жизненной энергией и разделить с ним его боль. Найдите этого кого-то и побыстрее. Илай слишком долго пробыл в Черной Башне, он может просто не дожить до казни.
Я устроилась поудобнее и приготовилась ждать. Если он вошел туда, значит, хоть когда-нибудь выйдет. Я дождусь. Мирна накрылась какой-то рогожкой и собралась спать.
— Слушай, а что там, в ратуше? — спросила я, пока она еще не заснула.
— Там заседает городской совет, — просветила меня подруга. — Говорят, в ратуше иногда появляется Черный Магистр. Может быть, твой Инсилай у него?
— Кто такой Черный Магистр? — удивилась я. Мирна просто уничтожила меня взглядом.
— Таур, Властелин Запределья.
— Зачем ему Инсилай? — засомневалась я. Подумаешь, я и не скрываю, что не в курсе их местных примочек.
— Если твой друг попал в руки Тауру, у нас будут большие сложности, — проворчала Мирна. — Таур — садист, он его уничтожит.
— Не каркай! — Я и так с ума схожу от волнения, а тут еще предсказания разные.
— Спи, давай, — посоветовала Мирна. — Мы услышим, если что-то произойдет.
— Ага, — я не стала спорить, но про себя решила ждать до последнего.
Конечно же, я проспала, две полубессонных ночи даром не прошли. Меня разбудила Мирна.
— Смотри, это он? — почти беззвучно спросила она.
Двери ратуши были открыты. У ворот — какая-то суета. Я не обладала кошачьим зрением Мирны и ничего не могла рассмотреть в вечерних сумерках. Видно было лишь, как кучка людей в шитых золотом кафтанах медленно семенила по площади в направлении клеток. Был только один способ увидеть — подойти поближе. Я дернулась из-под прилавка.
— Куда? — зашипела Мирна, ухватив меня за рукав свитера. — Сиди тихо. Сейчас его засунут в клетку и поставят стражу. Раньше чем через полчаса не подойдешь.
— А что будет через полчаса? — удивилась я.
— Стража заснет, — буркнула Мирна. — Он у тебя беленький, черненький?
— Что?
— Ну, блондин там или брюнет, шатен, просто лысый?
— А, светло-пепельный.
— Волосы длинные, загорелый, большие плечи, маленькая попка, штаны светло-голубые или линялые. Твой?
Никак не привыкну к ее манере разговора. Как-то не воспринимаю я Инсилая в таких выражениях, но другого описания нет. Как только она видит что-то в темноте и на таком расстоянии!
— Похоже, он, — промямлила я.
— Плохо дело, подруга, — Мирна сверкнула в темноте злыми кошачьими глазами. — Несут его.
— Что?! — вскинулась я и стукнулась затылком об прилавок так, что искры из глаз посыпались. — Почему? — хотя в глубине души ответ уже был. Никогда не думала, что сердце может биться в горле, но именно там оно и билось.
— Спокойно, — цыкнула она. — Если б умер, несли бы не в клетку, а на кладбище, и в цепи не заковывали.
В тишине громыхнули засовы, потом что-то упало с глухим звоном.
— Сволочи! — прошипела Мирна. — Какие же они сволочи!
— Что там происходит? — я схватила ее за руку. Сама я смотреть боялась, да и не видела ничего, кроме мерцающих в глубине площади клеток — двух золотых и одной серебряной.
— Ничего особенного, — успокоила Мирна. — Стражу поставили, остальные обратно поперлись. Наверняка, Таур здесь, иначе бы по домам разошлись.
— А с Инсилаем что?
— Или без сознания, или притворяется. Отсюда не видно. Но лежит совершенно неподвижно. Да не дергайся ты, через часок подойдем и все узнаем, все равно сейчас ему ничем не поможешь.
Ворота распахнулись, и из двора ратуши выехал всадник, по самые глаза закутанный в черный плащ. Великолепный вороной конь нетерпеливо пританцовывал под ним. Раздалось серебристое ржание, и прямо на моих глазах всадник помчался куда-то ввысь по лунному лучу. Плащ развивался за его спиной, как огромные черные крылья.
— Развеяться поскакал, его чернейшество, — с нескрываемой злобой бросила Мирна. — Напился чужой кровушки, вот и резвится.
— Кто это?
— Властелин Запределья, собственной персоной.
— И что, он, правда, кровь пьет? — в этом мерзостном городе всего можно ожидать. Я похолодела от мысли, что это была кровь Инсилая.
— Не думаю, но живую энергию качает, как помповый насос.
Я никогда не видела помпового насоса и очень смутно представляла себе живую энергию, но, судя по тому, что стало с Инсилаем, это было весьма болезненной процедурой. Через несколько минут из ратуши вышли люди в кафтанах, потоптались у ворот и разошлись в разные стороны.
— Пошли, — потянула я за руку Мирну, — скоро уже светать начнет.
— Самое лучшее время, — проворчала она, — хоть что-то разглядишь. Ладно, сиди уж, я сама схожу. Вдруг стража еще не спит, не хватало, чтоб еще и тебя зацапали.
— А ты?
— Меня они знают, я им примелькалась за полгода. Я же сплю на площади. Сиди здесь, я быстро.
Мирна, лениво потягиваясь, вылезла из-под прилавка и неторопливо пошла по направлению к клеткам. Стражники и впрямь не обратили не нее никакого внимания. Она покрутилась около помоста и той же неспешной походкой вернулась обратно. Огляделась вокруг и нырнула под прилавок.
— Ну?!
— Плохо, — вздохнула Мирна и, помолчав, добавила: — Лучше бы это был не твой друг. Стража спит. Пойдем, сама посмотришь. Только не вздумай орать.
— Он умер? — одними губами спросила я, почувствовав смертельную слабость.
— Нет. Что ты заладила, умер, умер? Сердце бьется, я пощупала пульс.
— Может, он притворяется? — я попыталась ухватиться за соломинку.
— В таком случае он гениальный актер, — проворчала Мирна. — Пойдем, может, это и не он вовсе. Тоже мне любимый человек, описать толком не можешь.
Мы пошли через площадь. Чем ближе было к помосту, тем меньше меня слушались ноги.
— Или туда, или обратно, — зло прошипела Мирна. — Шевели поршнями, не на прогулке.
Я прибавила шагу.
Увы, это был Инсилай. Лица не было видно, он лежал ничком, уткнувшись в скованные руки, но я сразу узнала копну светлых волос и джинсы. Мирна вопросительно посмотрела на меня. Я утвердительно кивнула головой, слезы предательски навернулись на глаза и покатились по щекам. Мирна приподнялась на цыпочки — помост был слишком высок даже для нее, рука ее начала быстро-быстро удлиняться и в несколько мгновений дотянулась до запястья Инсилая. Я не успела ни испугаться, ни удивиться.
— Не ной, — прошептала она чуть слышно. — Он дышит. — От ее прикосновения Инсилай дернулся, как от удара, и на его шее что-то блеснуло.
— Что это? — спросила я у Мирны. — Строгий ошейник?
Она отвела глаза и преувеличенно грубо бросила:
— Насмотрелись, пошли. На рынке поговорим.
Я была уничтожена всем увиденным и покорно поплелась за Мирной. Забившись под прилавок, я повторила вопрос.
— Это Эфа, знак Таура, — неохотно объяснила она.
— Не понимаю я вашего птичьего языка, — разозлилась я. — Скажи по-человечески, что это значит?
— Это значит… — Мирна помедлила, а потом с разгону закончила, будто в ледяную воду окунулась, — что на спасение твоего друга у нас есть только три ночи. Таур приговорил его к смерти.
Странно, но я вдруг успокоилась. Как перед финальным матчем — только уверенность в своих силах и сознание превосходства над противником.
— Как это будет? — я не узнала свой голос, таким бесцветным он стал. — Как его казнят? Как убивают в Ваурии?
— Привяжут к столбу и расстреляют сотней золотых стрел, — Мирна смотрела на меня, как на ненормальную.
— Золотых? — переспросила я.
— Ну да, ведь он Волшебник. Казнить его можно только золотыми стрелами или камнями Ваурии.
— Волшебник, — повторила я вслед за ней. Значит, Ронни не соврал. — Нет, Мирна, сто стрел, пусть и золотых, это слишком много даже для Волшебника.
— Ты себя хорошо чувствуешь? — испугалась Мирна.
— Лучше не бывает. Нам потребуется помощь. Хорошо, если Ронни успеет. Но три ночи… это слишком мало! — Или слишком долго, добавила я про себя. — Надо же не только в Москву и обратно, нужно еще найти того, кто согласится помочь.
— Можно попытаться поговорить с моим отцом, — подумав, предложила Мирна. — Он — Маг. Может, подскажет что-нибудь. Идти, правда, придется тебе. Ты маленькая. Если и застукают, то просто примут за заблудившуюся бродяжку и вышвырнут. Меня они, к сожалению, знают. Попадусь — наверняка отправят в тюрьму в Баффало.
— Где он?
— В бараках для городских рабов.
— Как я его найду?
— Я покажу тебе. Ты не боишься?
— Я боюсь только одного. Не успеть.
— Значит, надо идти сейчас, — помедлив, сказала Мирна. — По свету туда не пробраться, и мы потеряем целый день.
— Куда идти-то? — я вылезла из-под прилавка.
— Через площадь.
Не дожидаясь Мирны, я снова пошла к помосту, Так, не думать, не смотреть. Проходя мимо Инсилая, я отвела глаза, чтобы не растерять остатки решимости. Как назло, когда я была в двух шагах от него, он шевельнулся и застонал. Я стиснула зубы и, не останавливаясь, прошла мимо, хотя его стон бритвой резанул мне сердце. Не расслабляться, или проиграешь. Я почти бежала.
Мирна догнала меня на дороге и объяснила, как найти барак с Локи, так звали ее отца.
— Отсчитаешь пять шагов от двери и тихонько постучишь, — учила она меня. — Отец спит чутко. Скажешь, что ты от Мирны-Гаары, это мое второе имя, он наверняка тебе поверит. Расскажешь все, как есть, надеюсь, он что-нибудь посоветует. Алиса, — она остановилась и посмотрела мне в глаза, — постарайся, чтобы тебя не поймали. Это страшный мир.
— Не бойся, — ощущение предстоящего матча с Черным Магистром сделало меня сильной. — Все будет хорошо.
Мы добрались до бараков, и я нырнула в лазейку под забором.
Локи я нашла с первой попытки. Как пароль, я прошептала из-за стены имя Мирны-Гаары, подумала и добавила:
— Меня зовут Алиса.
— Здравствуй, Алиса, — приветствовал меня он. — Что привело тебя ко мне?
— Я прошу Вас помочь мне спасти одного человека. — Интересно, как он выглядит, этот Локи? Наверно такой же худой и лохматый, как Мирна. Почему-то мне казалось, что маг похож на Эйнштейна с портрета в моей гимназии.
— Я не так могуществен, как тебе хотелось бы, девочка, — помедлив, прошептал голос из-за тонкой стены барака. — Но, раз ты подруга Мирны, я постараюсь тебе помочь. Хотя, нет, я помог бы тебе, даже если б ты не была с ней знакома. Я слышу твой голос — ты так юна и уже полна отчаяния… Что я могу для тебя сделать, Алиса?
Следуя инструкциям Мирны, я, как могла, изложила ситуацию:
— Мы попали сюда случайно. Мы прыгали в Москву по колесу из колоды, но попали на акул, потом сюда. Ронни пропал, Инсилай ушел за ним и не вернулся. Ронни вернулся вчера, и они с Альвертиной прыгнули на голубую точку. А Инсилая посадили в клетку на площади и казнят через три ночи.
— Ты лаконична, детка. А почему ты не прыгнула с Ронни?
— Кто бы тогда помог Инсилаю?
Локи задумался и замолчал. Через мгновение он спросил:
— А что говорит сам Инсилай?
— Ничего, — честно сообщила я. — Молчит и стонет. Он без сознания.
— Вы давно знакомы?
— Целую неделю.
— И ты осталась с ним в Ваурии? — в голосе Локи скользнуло удивление. — Я уважаю тебя, девочка…
— Скоро начнет светать, — напомнила я магу.
— Я понял. Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты постараешься ответить на них с максимально возможной точностью. Мне нужно понять, что произошло.
— Я готова.
— Где они… э-э-э… — он почему-то замялся, — разговаривали с Инсилаем?
— Он вошел в ратушу еще до заката солнца, Мирна видела. А в клетку на площади его посадили около часа назад, это я видела уже своими глазами.
— Он вышел сам?
— Нет, они его принесли.
— Выходит, его били в ратуше почти пять часов. Бедный мальчик.
— Били? Мирна сказала, что Таур высасывает жизненную энергию, она не права?
— Она права, Алиса. К сожалению, она абсолютно права, — чувствовалось, что Локи думает о чем-то своем. — Значит, его сегодняшние действия квалифицировали, как попытку побега, и забили до беспамятства.… Но с чего вы взяли, что его приговорили к смерти? Он уже заплатил кровью за побег, почему смерть?
— У Инсилая на шее знак Таура. Сама я не видела, было очень темно, но Мирна сказала, что это Эфа.
— Она прекрасно видит в темноте, и если увидела знак смерти, значит, он есть. Не уверен, что смогу помочь вам. Слишком быстро все происходит. Так не должно быть, а я не могу понять причину, — он помолчал немного, а потом каким-то деревянным голосом попросил: — Посмотри на небо, Алиса, и расскажи, что видишь.
Я подняла голову и уставилась в небо. Ничего особенного. Чужие звезды свились в бесконечную спираль, разбегающуюся от центра. Я попыталась объяснить, что увидела, но с моей «тройкой» по астрономии вышло не очень. Локи тяжело вздохнул за стеной. Ну, извините, лучше не умею. Чуть помедлив, он снова заговорил:
— Звезды встали к Великой Битве. Как же я сразу не понял? Илаю придется принять смертный бой, и возможно, он станет для него последним.
— Он не умрет, — спокойно сообщила я Локи. — Это я знаю наверняка…
— Мне бы твою уверенность, девочка, — снова вздохнул маг. — Страшно то, что я сам спровоцировал события. Ладно, что сделано, то сделано. Бедный мальчик, ему придется драться голыми руками против вооруженного до зубов противника. Конечно, мы с тобой попытаемся ему помочь, но слишком неравны силы. Итак, любой ценой передайте Инсилаю воды. Его морят голодом и жаждой, а ему как никогда нужны силы. Мирна пускай до рассвета найдет цветок Ильты. Отдадите его малышу, он знает, что делать. И последнее, кто-то должен поделиться с ним своей жизненной энергией и разделить с ним его боль. Найдите этого кого-то и побыстрее. Илай слишком долго пробыл в Черной Башне, он может просто не дожить до казни.