Страница:
Пока я глазел на Магистра, работник большой дороги бесследно исчез, бросив своих приятелей на произвол судьбы. Ну, народ, никакой взаимовыручки. Борода и колено тихонько отдыхали посреди дороги. Я подождал пару минут, для очистки совести убедился, что не зашиб их до смерти, и пошел дальше.
Интересно, куда это подался господин Таур? Не меня ли разыскивает их Черная Светлость? По всему выходит, что нет. Вряд ли он бы меня не заметил, если б искал, я ведь торчал прямо посреди дороги, как антенна в пустыне. Похоже, сегодня он мной не интересуется, подался куда-то по личным, а может, государственным вопросам. Почему нет? На его поганой помойке у него и без меня дел навалом, успевай поворачивайся.
Далеко на горизонте замаячила окраина Альвара. Вот и добрался, слава богу. Позавтракать бы сейчас, а заодно и пообедать! Лес слева от дороги вдруг резко оборвался, и появилось поле. Кривенькие грядки с чахлыми кустиками ботвы. Интересно, это что-то съедобное произрастает или веники для бани зреют? Странно, в Ваурии, без охраны и еще не растащили… Наверняка отрава какая-нибудь. Я спустился с дороги и нахально вторгся на чужую землю. Выдрал ближайший кустик. Учитывая чахлость растительности, одна надежда на корнеплод. Ничего подобного. Паутинка корней и все, пшик. Может, это так едят, ботвой? Я попробовал пожевать пыльный листок. Тьфу, гадость какая, сплошная горечь. Это что, специально для воров здесь посадили?
— Это табак, — прошуршал старческий голос у меня за спиной. — Его не едят, а курят.
Я обернулся. У меня за спиной стоял дедок в полулысом вывернутом тулупе без рукавов, но с воротником. Клюка, стоптанные шлепанцы и грязные перчатки без пальцев. Наверно, это хозяин плантации объявился. Может, кроме махорки, у него и съедобное что-нибудь есть, я б купил.
— Здравствуй, дед, — не очень вежливо, конечно, но по ваурским меркам в самый раз.
— Мир тебе, путник, — ухмыльнулся дедок, кося на меня подозрительно молодыми глазами.
Что-то не так, понял я на грани разума и интуиции. Несоответствие формы и содержания было налицо. Кто это? Может, Таур здесь засел в засаде, не зря же он у меня над головой крыльями хлопал. Плюнул на осторожность и просканировал собеседника. С тем же успехом можно было исследовать рентгеном свинцовую стену: чернота полная. Уровень его защиты раз в пять превышал мои возможности разведки. Я насторожился и на всякий случай приготовился к неприятностям.
— Не стоит, молодой человек, — без всякого выражения сказал дед.
— Прошу прощения? — уточнил я, лихорадочно соображая, на кого нарвался.
— Разве мы друг друга не поняли? — усмешка скользнула по губам старика.
Я ничего не понял, кроме того, что мой собеседник в лучшем случае — Маг, в худшем — Магистр. И что он делает на этом засохшем поле, меня дожидается? Зачем, спрашивается, я ему понадобился.
— Это я тебе нужен, а не ты мне, — глядя мне в глаза, сообщил дедок, без труда прочитав мои мысли.
Вот черт, и не подумаешь ни о чем. Я как мог, закрылся от сканирования, не люблю, когда копаются у меня в мозгах.
— Мне казалось, ты кое-что ищешь. — Старик оперся на клюку и уставился куда-то за горизонт.
Хранитель, Отшельник, или тауровские штучки. Или ловушка, или Хранитель. Есть разница между «кое-кто» и «кое-что».
— Да, — коротко согласился я.
— Волшебные предметы не выдаются даже по доверенности, не то что под честное слово, — сообщил дед.
— И что? — не понял я. Мне, что, паспорт предъявить? Так нет его у меня, в Эйре остался. Было удостоверение личности, но его вместе с курткой аборигены сперли, так что предъявить могу только себя, уж извиняйте.
— Зря твои друзья пытаются помочь тебе в поисках. Великая Битва — это сражение один на один. Никто не может ни помочь, ни помешать.
— Жаль, от помощи я бы не отказался, — пробормотал я.
— Ты хочешь невозможного, — отрезал старик. — Один на один, и благодари тех, кто сражался до тебя. Они отыграли тебе большую фору, их жизни увеличили твои шансы на победу.
Спасибо, конечно, но я был бы им благодарен куда больше, если б они добили старину Таура и избавили меня от необходимости участвовать в битве. Хуже нет, чем магические разборки, не люблю я все это чрезвычайно. И за какие грехи мне такое счастье привалило? Неужели во всем Эйре не нашлось кого-нибудь посильнее и подрачливее? Какой из меня боец магического фронта, курам на смех. Лучше б магистрат поручил мне обанкротить его Чернейшество. Вот тут шансы были бы почти равными… Ладно, битва, так битва.
— Я приложу максимум усилий, чтобы их труды не пошли прахом, — осторожно сказал я, так и не решив для себя, с кем разговариваю, с Хранителем или тауровским шпионом.
— Зря ты отпустил ребят одних, — продолжал дед. — Ваурия — страна страха и боли, их путешествие может закончиться чем угодно. Поленившись идти с ними, ты лишил себя очень важной встречи.
— Нельзя успеть всюду.
— Да, наверное, — согласился старик и посмотрел на меня с сожалением. — Это очень печально.
Ну вот, опять я что-то нужное прозевал. И что он на меня смотрит с такой жалостью, будто я уже умер. Подумаешь, не встретился я с кем-то. Не скажи он мне об этом, я бы и знать не знал. Не очень-то и хотелось.
— Я отдам тебе Меч, — тяжело вздохнул дед. — Надеюсь, он послужит тебе лучше, чем кольцо Мерлина. Очень надеюсь.
— Постараюсь оправдать Ваше доверие, — пробормотал я несколько высокопарно, но искренне.
— Постарайся, — проворчал старик, чуть смягчившись. — Может, тебе повезет больше, чем другим.
Дедок покопался под тулупом и вытащил на свет изрядно поеденный ржавчиной кухонный тесак.
— Что это? — оторопел я, во все глаза глядя на ветхий суперклинок, якобы дающий шанс на победу. Да этой рухлядью даже курицу не зарежешь, не то что Черного Магистра.
— Не волнуйся, огонь не подведет, — усмехнулся Хранитель. — Бери и храни его до Великой Битвы. Тебе придется поверить мне на слово — это грозное оружие. Не советую опробовать его без особой надобности.
Я осторожно взял меч, опасаясь, что в силу древности он просто рассыплется у меня в руках. По счастью этого не произошло. Я стал владельцем грозного, по словам Хранителя, оружия, но уверенности мне это не придавало. Ох, раздавит меня Таур, как муравья, с таким вооружением. Послал бог меч-кладенец времен Кощея Бессмертного. И как с ним работать? Хоть бы краткую инструкцию по эксплуатации приложили. Первый раз в жизни вижу такое чудо техники. Куда тут нажимать, чтоб он включился? Или он голосом управляется? Может, Хранитель на словах объяснит. Оторвался от созерцания меча и поднял глаза.
Загадочный старикашка исчез, как ни бывало. Вместе с ним пропала и его табачная плантация. Лес, дорога, тишина — и я посреди всего этого мрачного пейзажа. Хорошо хоть Альвар остался на месте. Вон ворота виднеются.
Спрятал нож под халатом и пошел на место встречи. Странное дело, то ни души на дороге не было, как в пустыне, то вавилонское столпотворение. Больше всего меня бесили колесницы, запряженные рабами. Пыли они поднимали, страшное дело, да к тому же в каждой мне виделся то Таур, то Арси. Нервы ни к черту стали, определенно пора о здоровье подумать. Я бы не отказался от чего-нибудь ездящего, замучили меня эти пешие прогулки. Ну, доплелся, слава богу, где тут Мирнины хоромы?
Пещеру нашел почти сразу и первым дело удостоверился, не промахнулся ли я с деньгами. Все обошлось, бочка ваурских денег чинно стояла посреди грота. Позвенел местной валютой, завалился на груду тряпья в углу и сладко потянулся, предчувствуя долгожданный отдых. Как назло, именно сейчас спать мне абсолютно не хотелось. Ворочаясь с боку на бок, я промучился с час или больше. Слова Хранителя об опасности, которой подвергаются в пути Мирна и Ронни, не давали мне покоя.
Я сосредоточился на мысли о них и попытался проскочить через пространство, не покидая пещеры. То ли скала экранировала, то ли энергии у меня было маловато, но картинка получилась мутной и беззвучной. Впрочем, то, что я увидел, меня несколько успокоило: мои юные друзья сидели у костра в компании миниатюрной брюнетки в черном плаще и, судя по жестикуляции, беседу вели самую мирную. Рассмотреть я больше ничего не смог, но для восстановления душевного спокойствия хватило и этого. Одно не ясно, как их угораздило найти в этом мужском общежитии особу женского пола. Ладно, дамочки на таком расстоянии меня не очень интересуют, просто любопытно.
— Ты предпочла бы видеть на моем месте дряхлого старика? — улыбнулась Айка.
— Нет, — немедленно откликнулся Ронни, хотя его никто не спрашивал.
Они беседовали уже больше часа. Миниатюрная хорошенькая Айка, взлохмаченная Мирна и разом повзрослевший в обществе двух дам Ронни. Айка вышла на поляну, когда Ронни с Мирной присели передохнуть, и осталась с ними. Стоило ей появиться, и мир изменился. В нем появилась определенность, и Мирна с Ронни это немедленно почувствовали.
— Кто ты? — спросила тогда Мирна, разглядывая незнакомку.
— Айка, — представилась девушка и отбросила с головы капюшон. Длинные черные волосы рассыпались по ее плечам, с бледного, удивительно правильного лица взглянули темно-синие глаза. Ронни заглянул в них и немедленно утонул в головокружительном омуте.
— Эй, — дернула его за рукав Мирна, заметив неладное, — если ты забыл, мы тут по делу.
— Я — ваше дело, — с улыбкой сообщила Айка, присаживаясь на траву. — Ведь вы пришли с Посланником…
Они разожгли костер и долго-долго говорили о Битве. Точнее, говорили Мирна с Айкой, Ронни молчал и слушал. А затем выяснилось, что Айка — Отшельник, которого они так долго и безуспешно искали, но именно сейчас, когда появилась возможность хоть на шаг заглянуть в будущее, все вопросы, как назло, выветрились из головы.
— Мы хотели помочь Инсилаю найти Меч, — сказала Мирна, вороша палкой костер.
— Не волнуйся, — успокоила Айка, — он уже нашел все, что искал, и, кажется, потерял то, чего не имел.
— Меч у него? — удивилась Мирна. — Но ведь Илай пошел в Альвар и не собирался никого искать.
— Не всегда нужно искать, чтобы найти, — вздохнула Айка. — Бывает, обстоятельства находят нас.
— Ты говоришь так, будто у Илая проблемы, — подумав, сказала Мирна.
— Пока нет, но обязательно будут.
— Таур убьет его в Битве? — Мирна посмотрела в глаза Отшельнице.
— Нет, в бою Илай не умрет. Его настигнет Стрела Равнодушия.
— Что это? — удивилась Гаара.
— Страшная рана, если стрелу выдернуть, и полное безразличие, если дать ей растаять.
— Не поняла, — пробормотала Мирна.
— Придет время, и все встанет на свои места.
— Я боюсь, — почти прошептала Мирна. — Что-то пойдет не так. Случится что-то страшное.
— Может быть, да, а может быть, нет. Это очень далекое будущее, я его не вижу.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Почему? — удивилась Айка. — То, что еще не произошло, всегда можно изменить, нужно только постараться.
— Что могу сделать я?
— Напомнить Илаю, что за свободу нужно бороться до последнего дыхания, что нет боли страшнее, чем сознание вечного рабства, а минута слабости иногда стоит долгих лет страданий.
— Святые небеса, — испугалась Мирна, — что ты такое говоришь?! Это не может случиться с Илаем!
— Этого не произойдет, если он вовремя вспомнит, что он — Волшебник.
— А если нет? — спросил Ронни.
— Тогда его ждет вечная боль. И только смерть с надеждой на возрождение сможет стать избавлением.
— От твоих слов у меня кровь стынет, — Гаара с ужасом смотрела на Айку.
— Дай бог, чтобы этого не случилось, — пожала плечами Отшельница. — Увы, не нам решать, что будет.
— Ты же сказала, что не свершившееся можно изменить.
— Будущее Инсилая в его руках, а не в наших. Ни ты, ни я ничего не можем изменить в чужой жизни.
— Это не честно, — чуть слышно сказала Мирна.
— Это справедливо, — откинув волосы с лица, констатировала Отшельница. — Каждый — хозяин своей судьбы. Даже из лучших побуждений не стоит лезть в чужую жизнь.
— Но ведь он не догадывается, какие беды висят над его головой, — возразилаМирна, — нужно его предупредить.
— Никто не запрещает тебе этого, — успокоила Айка. — Беда в том, что Илай редко прислушивается к чужим советам. Тем более что он уже сделал шаг в пустоту, отказавшись пойти с вами.
— Он должен подготовиться к Битве, — встала на защиту Гаара. — Ему столько пришлось пережить… Он имеет право на отдых.
— Не думаю, что встреча со мной его бы сильно утомила, — пожала плечами Отшельница, — но, как я уже говорила, каждый решает за себя.
— Илай не мог знать, что мы встретим тебя. Мы ведь, если честно, искали не Отшельника, а Хранителя Меча. К тому же я перескажу ему каждое твое слово! — Мирна откровенно расстроилась.
— Не всегда находишь именно то, что ищешь, но непременно теряешь, если не ищешь вовсе. Если бы Посланник был сейчас здесь, я думаю, ему было бы что спросить у меня. Эта встреча избавила бы его от многих неприятностей в будущем.
— Айка, — попросила Мирна, — подскажи, как помочь Инсилаю! Ему и так досталось.
— Он Волшебник, — без всякого выражения сказала Отшельница. — Свою дорогу он выбирает сам. Ему нельзя помочь, потому что он не хочет помощи, а его порог риска куда выше, чем у человека. Судьба даст ему возможность выбора, и Инсилай сделает его по своему усмотрению, что бы ты ему не советовала. Беда в том, что жизнь всегда рождает смерть, а смерть порождает жизньв очень редких случаях.
— Ты говоришь это так, будто он заранее обречен на ошибку.
— От ошибок никто не застрахован, но не каждый имеет на них право.
— Мне кажется, что ты недолюбливаешь Инсилая, — произнес вдруг Ронни.
— Я — Отшельник. Я не могу любить или не любить Посланника, — Айка смотрела в костер.
— Делать что-то и иметь на это право — два не зависящих друг от друга понятия, — тихо сказал Ронни.
— Может быть, — ответила Айка и растаяла в воздухе.
— Мирна, почему ты априори считаешь меня клиническим идиотом? Мне достаточно одного прочтения. Если ты перескажешь мне вашу беседу еще раз, я выучу ее наизусть.
— Правильно сказала Айка, — обиделась Гаара. — Нельзя помочь тому, кто не хочет помощи.
— Кто сказал? — удивился я.
— Айка.
— Мне казалось, ты говорила об Отшельнике.
— Она и есть Отшельник.
— Странно, я почему-то представлял его дряхлым старцем.
— Мы тоже, — поддакнул Ронни, и, помедлив, спросил: — Слушай, а она не может тебя знать?
— Кто, Отшельница? — переспросил я и вдруг вспомнил единственную знакомую мне Айку. — Маленькая, черненькая, личико правильное, хорошенькая, как кукла Барби, не она?
— Кажется, я понимаю, почему она тебя не слишком жалует, — проворчала Мирна.
Только этого мне не хватало. Айка — Отшельница. Слава богу, что мы с ней разминулись сегодня. Та еще была бы встреча, учитывая, что расстались мы на уровне скандала. Давние времена. Я еще и Чародеем тогда не был, а уж о Волшебнике и не мечтал.
Мне от силы лет шестнадцать было, жил я в учении у Локи, а он и тогда умел испортить жизнь ученикам. Айка жила по соседству. Папаша ее, Корн, был Маг из крутых, и будущее девочке было обеспечено. Конечно, он не пришел в восторг, застукав нас с Айкой в своем золоченом бассейне. Помнится, он тогда не сказал ни слова, но нажаловался Локи. Вспоминать не хочется, чего мне эти пять минут удовольствия стоили, так что потом я шарахался от Айки как от чумы.
А подругу, как на грех, пробило на любовь. Я из дома не мог выйти, чтоб с ней не встретиться. Будто ждала меня у порога. Мне, после проведенной Локи воспитательной работы, было совсем не до любви и, тем более, не до бассейна, не светить же всему свету своими синяками. Я честно пытался объяснить Айке, что ничего у нас с ней не получится. Ух, и разозлилась она! А потом заявила, что мне моя глупость дорого обойдется, и на весь Мерлин-Лэнд начала звонить, что у нас с ней тайный роман, и она от меня почти беременна.
Корн примчался к Локи, требуя немедленного вмешательства и моей крови. Сперва они полчаса ругались в кабинете, а потом призвали меня. Не было смысла объяснять, что все эти обвинения существуют только в Айкиных фантазиях. Они хотели, чтобы виноват был я, и этого вполне хватило, чтобы так оно и оказалось. Для начала они превратили меня в мяч и полдня развлекались игрой в футбол. Когда им это надоело, а я получил годовую норму синяков, меня на месяц посадили под домашний арест с диетой из черствого хлеба и воды, обязательной ежедневной зарядкой на тысячу отжиманий и полным набором грязной работы по дому, от чистки бассейна до мытья кастрюль. К концу заключения я готов был убить Айку семьюдесятью семью тысячами способов, включая поминутное разложение на атомы, превращение в микроба, пожирание свиньями и сожжение на костре из мокрого торфа.
Когда я, наконец, дорвался до свободы, я придумал семьдесят семь тысяч первый способ. Заявился в гости к Айке в компании миленькой блондинки Арики и на глазах у обалдевшего Корна сообщил, что встретил девушку своей мечты. Арика мне ловко подыграла, сказав, что выцарапает Айке глаза, если она еще раз полезет к ее парню…
Короче говоря, я совершенно не горел желанием общаться с Отшельницей.
Это я в двух словах объяснил Мирне и вежливо предложил оставить меня в покое. Ронни хихикнул. Мирна надулась.
Я вновь представил себе предстоящую Битву. Вспомнил потерю кристалла, кольца и, что было горше всего, потерю Алисы… В Альвар мне суждено было явиться лишь с грозным и ржавым Мечом да туманными пророчествами Айки. Разбирали, правда, некоторые сомнения по поводу работоспособности моего боевого оружия, но проверить его можно только на поле боя. Раз уж собрался драться, чего откладывать. Ну, как скажете, Битва, так Битва…
Книга третья
Часть шестая
Глава 40
Интересно, куда это подался господин Таур? Не меня ли разыскивает их Черная Светлость? По всему выходит, что нет. Вряд ли он бы меня не заметил, если б искал, я ведь торчал прямо посреди дороги, как антенна в пустыне. Похоже, сегодня он мной не интересуется, подался куда-то по личным, а может, государственным вопросам. Почему нет? На его поганой помойке у него и без меня дел навалом, успевай поворачивайся.
Далеко на горизонте замаячила окраина Альвара. Вот и добрался, слава богу. Позавтракать бы сейчас, а заодно и пообедать! Лес слева от дороги вдруг резко оборвался, и появилось поле. Кривенькие грядки с чахлыми кустиками ботвы. Интересно, это что-то съедобное произрастает или веники для бани зреют? Странно, в Ваурии, без охраны и еще не растащили… Наверняка отрава какая-нибудь. Я спустился с дороги и нахально вторгся на чужую землю. Выдрал ближайший кустик. Учитывая чахлость растительности, одна надежда на корнеплод. Ничего подобного. Паутинка корней и все, пшик. Может, это так едят, ботвой? Я попробовал пожевать пыльный листок. Тьфу, гадость какая, сплошная горечь. Это что, специально для воров здесь посадили?
— Это табак, — прошуршал старческий голос у меня за спиной. — Его не едят, а курят.
Я обернулся. У меня за спиной стоял дедок в полулысом вывернутом тулупе без рукавов, но с воротником. Клюка, стоптанные шлепанцы и грязные перчатки без пальцев. Наверно, это хозяин плантации объявился. Может, кроме махорки, у него и съедобное что-нибудь есть, я б купил.
— Здравствуй, дед, — не очень вежливо, конечно, но по ваурским меркам в самый раз.
— Мир тебе, путник, — ухмыльнулся дедок, кося на меня подозрительно молодыми глазами.
Что-то не так, понял я на грани разума и интуиции. Несоответствие формы и содержания было налицо. Кто это? Может, Таур здесь засел в засаде, не зря же он у меня над головой крыльями хлопал. Плюнул на осторожность и просканировал собеседника. С тем же успехом можно было исследовать рентгеном свинцовую стену: чернота полная. Уровень его защиты раз в пять превышал мои возможности разведки. Я насторожился и на всякий случай приготовился к неприятностям.
— Не стоит, молодой человек, — без всякого выражения сказал дед.
— Прошу прощения? — уточнил я, лихорадочно соображая, на кого нарвался.
— Разве мы друг друга не поняли? — усмешка скользнула по губам старика.
Я ничего не понял, кроме того, что мой собеседник в лучшем случае — Маг, в худшем — Магистр. И что он делает на этом засохшем поле, меня дожидается? Зачем, спрашивается, я ему понадобился.
— Это я тебе нужен, а не ты мне, — глядя мне в глаза, сообщил дедок, без труда прочитав мои мысли.
Вот черт, и не подумаешь ни о чем. Я как мог, закрылся от сканирования, не люблю, когда копаются у меня в мозгах.
— Мне казалось, ты кое-что ищешь. — Старик оперся на клюку и уставился куда-то за горизонт.
Хранитель, Отшельник, или тауровские штучки. Или ловушка, или Хранитель. Есть разница между «кое-кто» и «кое-что».
— Да, — коротко согласился я.
— Волшебные предметы не выдаются даже по доверенности, не то что под честное слово, — сообщил дед.
— И что? — не понял я. Мне, что, паспорт предъявить? Так нет его у меня, в Эйре остался. Было удостоверение личности, но его вместе с курткой аборигены сперли, так что предъявить могу только себя, уж извиняйте.
— Зря твои друзья пытаются помочь тебе в поисках. Великая Битва — это сражение один на один. Никто не может ни помочь, ни помешать.
— Жаль, от помощи я бы не отказался, — пробормотал я.
— Ты хочешь невозможного, — отрезал старик. — Один на один, и благодари тех, кто сражался до тебя. Они отыграли тебе большую фору, их жизни увеличили твои шансы на победу.
Спасибо, конечно, но я был бы им благодарен куда больше, если б они добили старину Таура и избавили меня от необходимости участвовать в битве. Хуже нет, чем магические разборки, не люблю я все это чрезвычайно. И за какие грехи мне такое счастье привалило? Неужели во всем Эйре не нашлось кого-нибудь посильнее и подрачливее? Какой из меня боец магического фронта, курам на смех. Лучше б магистрат поручил мне обанкротить его Чернейшество. Вот тут шансы были бы почти равными… Ладно, битва, так битва.
— Я приложу максимум усилий, чтобы их труды не пошли прахом, — осторожно сказал я, так и не решив для себя, с кем разговариваю, с Хранителем или тауровским шпионом.
— Зря ты отпустил ребят одних, — продолжал дед. — Ваурия — страна страха и боли, их путешествие может закончиться чем угодно. Поленившись идти с ними, ты лишил себя очень важной встречи.
— Нельзя успеть всюду.
— Да, наверное, — согласился старик и посмотрел на меня с сожалением. — Это очень печально.
Ну вот, опять я что-то нужное прозевал. И что он на меня смотрит с такой жалостью, будто я уже умер. Подумаешь, не встретился я с кем-то. Не скажи он мне об этом, я бы и знать не знал. Не очень-то и хотелось.
— Я отдам тебе Меч, — тяжело вздохнул дед. — Надеюсь, он послужит тебе лучше, чем кольцо Мерлина. Очень надеюсь.
— Постараюсь оправдать Ваше доверие, — пробормотал я несколько высокопарно, но искренне.
— Постарайся, — проворчал старик, чуть смягчившись. — Может, тебе повезет больше, чем другим.
Дедок покопался под тулупом и вытащил на свет изрядно поеденный ржавчиной кухонный тесак.
— Что это? — оторопел я, во все глаза глядя на ветхий суперклинок, якобы дающий шанс на победу. Да этой рухлядью даже курицу не зарежешь, не то что Черного Магистра.
— Не волнуйся, огонь не подведет, — усмехнулся Хранитель. — Бери и храни его до Великой Битвы. Тебе придется поверить мне на слово — это грозное оружие. Не советую опробовать его без особой надобности.
Я осторожно взял меч, опасаясь, что в силу древности он просто рассыплется у меня в руках. По счастью этого не произошло. Я стал владельцем грозного, по словам Хранителя, оружия, но уверенности мне это не придавало. Ох, раздавит меня Таур, как муравья, с таким вооружением. Послал бог меч-кладенец времен Кощея Бессмертного. И как с ним работать? Хоть бы краткую инструкцию по эксплуатации приложили. Первый раз в жизни вижу такое чудо техники. Куда тут нажимать, чтоб он включился? Или он голосом управляется? Может, Хранитель на словах объяснит. Оторвался от созерцания меча и поднял глаза.
Загадочный старикашка исчез, как ни бывало. Вместе с ним пропала и его табачная плантация. Лес, дорога, тишина — и я посреди всего этого мрачного пейзажа. Хорошо хоть Альвар остался на месте. Вон ворота виднеются.
Спрятал нож под халатом и пошел на место встречи. Странное дело, то ни души на дороге не было, как в пустыне, то вавилонское столпотворение. Больше всего меня бесили колесницы, запряженные рабами. Пыли они поднимали, страшное дело, да к тому же в каждой мне виделся то Таур, то Арси. Нервы ни к черту стали, определенно пора о здоровье подумать. Я бы не отказался от чего-нибудь ездящего, замучили меня эти пешие прогулки. Ну, доплелся, слава богу, где тут Мирнины хоромы?
Пещеру нашел почти сразу и первым дело удостоверился, не промахнулся ли я с деньгами. Все обошлось, бочка ваурских денег чинно стояла посреди грота. Позвенел местной валютой, завалился на груду тряпья в углу и сладко потянулся, предчувствуя долгожданный отдых. Как назло, именно сейчас спать мне абсолютно не хотелось. Ворочаясь с боку на бок, я промучился с час или больше. Слова Хранителя об опасности, которой подвергаются в пути Мирна и Ронни, не давали мне покоя.
Я сосредоточился на мысли о них и попытался проскочить через пространство, не покидая пещеры. То ли скала экранировала, то ли энергии у меня было маловато, но картинка получилась мутной и беззвучной. Впрочем, то, что я увидел, меня несколько успокоило: мои юные друзья сидели у костра в компании миниатюрной брюнетки в черном плаще и, судя по жестикуляции, беседу вели самую мирную. Рассмотреть я больше ничего не смог, но для восстановления душевного спокойствия хватило и этого. Одно не ясно, как их угораздило найти в этом мужском общежитии особу женского пола. Ладно, дамочки на таком расстоянии меня не очень интересуют, просто любопытно.
* * *
— Как странно, — Мирна во все глаза смотрела на сидящую у костра девушку в черном плаще с огромным капюшоном, — никогда бы не подумала, что Отшельник может оказаться женщиной.— Ты предпочла бы видеть на моем месте дряхлого старика? — улыбнулась Айка.
— Нет, — немедленно откликнулся Ронни, хотя его никто не спрашивал.
Они беседовали уже больше часа. Миниатюрная хорошенькая Айка, взлохмаченная Мирна и разом повзрослевший в обществе двух дам Ронни. Айка вышла на поляну, когда Ронни с Мирной присели передохнуть, и осталась с ними. Стоило ей появиться, и мир изменился. В нем появилась определенность, и Мирна с Ронни это немедленно почувствовали.
— Кто ты? — спросила тогда Мирна, разглядывая незнакомку.
— Айка, — представилась девушка и отбросила с головы капюшон. Длинные черные волосы рассыпались по ее плечам, с бледного, удивительно правильного лица взглянули темно-синие глаза. Ронни заглянул в них и немедленно утонул в головокружительном омуте.
— Эй, — дернула его за рукав Мирна, заметив неладное, — если ты забыл, мы тут по делу.
— Я — ваше дело, — с улыбкой сообщила Айка, присаживаясь на траву. — Ведь вы пришли с Посланником…
Они разожгли костер и долго-долго говорили о Битве. Точнее, говорили Мирна с Айкой, Ронни молчал и слушал. А затем выяснилось, что Айка — Отшельник, которого они так долго и безуспешно искали, но именно сейчас, когда появилась возможность хоть на шаг заглянуть в будущее, все вопросы, как назло, выветрились из головы.
— Мы хотели помочь Инсилаю найти Меч, — сказала Мирна, вороша палкой костер.
— Не волнуйся, — успокоила Айка, — он уже нашел все, что искал, и, кажется, потерял то, чего не имел.
— Меч у него? — удивилась Мирна. — Но ведь Илай пошел в Альвар и не собирался никого искать.
— Не всегда нужно искать, чтобы найти, — вздохнула Айка. — Бывает, обстоятельства находят нас.
— Ты говоришь так, будто у Илая проблемы, — подумав, сказала Мирна.
— Пока нет, но обязательно будут.
— Таур убьет его в Битве? — Мирна посмотрела в глаза Отшельнице.
— Нет, в бою Илай не умрет. Его настигнет Стрела Равнодушия.
— Что это? — удивилась Гаара.
— Страшная рана, если стрелу выдернуть, и полное безразличие, если дать ей растаять.
— Не поняла, — пробормотала Мирна.
— Придет время, и все встанет на свои места.
— Я боюсь, — почти прошептала Мирна. — Что-то пойдет не так. Случится что-то страшное.
— Может быть, да, а может быть, нет. Это очень далекое будущее, я его не вижу.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Почему? — удивилась Айка. — То, что еще не произошло, всегда можно изменить, нужно только постараться.
— Что могу сделать я?
— Напомнить Илаю, что за свободу нужно бороться до последнего дыхания, что нет боли страшнее, чем сознание вечного рабства, а минута слабости иногда стоит долгих лет страданий.
— Святые небеса, — испугалась Мирна, — что ты такое говоришь?! Это не может случиться с Илаем!
— Этого не произойдет, если он вовремя вспомнит, что он — Волшебник.
— А если нет? — спросил Ронни.
— Тогда его ждет вечная боль. И только смерть с надеждой на возрождение сможет стать избавлением.
— От твоих слов у меня кровь стынет, — Гаара с ужасом смотрела на Айку.
— Дай бог, чтобы этого не случилось, — пожала плечами Отшельница. — Увы, не нам решать, что будет.
— Ты же сказала, что не свершившееся можно изменить.
— Будущее Инсилая в его руках, а не в наших. Ни ты, ни я ничего не можем изменить в чужой жизни.
— Это не честно, — чуть слышно сказала Мирна.
— Это справедливо, — откинув волосы с лица, констатировала Отшельница. — Каждый — хозяин своей судьбы. Даже из лучших побуждений не стоит лезть в чужую жизнь.
— Но ведь он не догадывается, какие беды висят над его головой, — возразилаМирна, — нужно его предупредить.
— Никто не запрещает тебе этого, — успокоила Айка. — Беда в том, что Илай редко прислушивается к чужим советам. Тем более что он уже сделал шаг в пустоту, отказавшись пойти с вами.
— Он должен подготовиться к Битве, — встала на защиту Гаара. — Ему столько пришлось пережить… Он имеет право на отдых.
— Не думаю, что встреча со мной его бы сильно утомила, — пожала плечами Отшельница, — но, как я уже говорила, каждый решает за себя.
— Илай не мог знать, что мы встретим тебя. Мы ведь, если честно, искали не Отшельника, а Хранителя Меча. К тому же я перескажу ему каждое твое слово! — Мирна откровенно расстроилась.
— Не всегда находишь именно то, что ищешь, но непременно теряешь, если не ищешь вовсе. Если бы Посланник был сейчас здесь, я думаю, ему было бы что спросить у меня. Эта встреча избавила бы его от многих неприятностей в будущем.
— Айка, — попросила Мирна, — подскажи, как помочь Инсилаю! Ему и так досталось.
— Он Волшебник, — без всякого выражения сказала Отшельница. — Свою дорогу он выбирает сам. Ему нельзя помочь, потому что он не хочет помощи, а его порог риска куда выше, чем у человека. Судьба даст ему возможность выбора, и Инсилай сделает его по своему усмотрению, что бы ты ему не советовала. Беда в том, что жизнь всегда рождает смерть, а смерть порождает жизньв очень редких случаях.
— Ты говоришь это так, будто он заранее обречен на ошибку.
— От ошибок никто не застрахован, но не каждый имеет на них право.
— Мне кажется, что ты недолюбливаешь Инсилая, — произнес вдруг Ронни.
— Я — Отшельник. Я не могу любить или не любить Посланника, — Айка смотрела в костер.
— Делать что-то и иметь на это право — два не зависящих друг от друга понятия, — тихо сказал Ронни.
— Может быть, — ответила Айка и растаяла в воздухе.
* * *
Мирна упорно пыталась пересказать мне их встречу с Отшельником, упирая на то, что без этой информации мне просто не выжить. Когда она в пятый раз завела разговор об ошибках, которые я просто обязан совершить в ближайшем будущем, и о жизни, рожденной в смертных муках, мое терпение лопнуло.— Мирна, почему ты априори считаешь меня клиническим идиотом? Мне достаточно одного прочтения. Если ты перескажешь мне вашу беседу еще раз, я выучу ее наизусть.
— Правильно сказала Айка, — обиделась Гаара. — Нельзя помочь тому, кто не хочет помощи.
— Кто сказал? — удивился я.
— Айка.
— Мне казалось, ты говорила об Отшельнике.
— Она и есть Отшельник.
— Странно, я почему-то представлял его дряхлым старцем.
— Мы тоже, — поддакнул Ронни, и, помедлив, спросил: — Слушай, а она не может тебя знать?
— Кто, Отшельница? — переспросил я и вдруг вспомнил единственную знакомую мне Айку. — Маленькая, черненькая, личико правильное, хорошенькая, как кукла Барби, не она?
— Кажется, я понимаю, почему она тебя не слишком жалует, — проворчала Мирна.
Только этого мне не хватало. Айка — Отшельница. Слава богу, что мы с ней разминулись сегодня. Та еще была бы встреча, учитывая, что расстались мы на уровне скандала. Давние времена. Я еще и Чародеем тогда не был, а уж о Волшебнике и не мечтал.
Мне от силы лет шестнадцать было, жил я в учении у Локи, а он и тогда умел испортить жизнь ученикам. Айка жила по соседству. Папаша ее, Корн, был Маг из крутых, и будущее девочке было обеспечено. Конечно, он не пришел в восторг, застукав нас с Айкой в своем золоченом бассейне. Помнится, он тогда не сказал ни слова, но нажаловался Локи. Вспоминать не хочется, чего мне эти пять минут удовольствия стоили, так что потом я шарахался от Айки как от чумы.
А подругу, как на грех, пробило на любовь. Я из дома не мог выйти, чтоб с ней не встретиться. Будто ждала меня у порога. Мне, после проведенной Локи воспитательной работы, было совсем не до любви и, тем более, не до бассейна, не светить же всему свету своими синяками. Я честно пытался объяснить Айке, что ничего у нас с ней не получится. Ух, и разозлилась она! А потом заявила, что мне моя глупость дорого обойдется, и на весь Мерлин-Лэнд начала звонить, что у нас с ней тайный роман, и она от меня почти беременна.
Корн примчался к Локи, требуя немедленного вмешательства и моей крови. Сперва они полчаса ругались в кабинете, а потом призвали меня. Не было смысла объяснять, что все эти обвинения существуют только в Айкиных фантазиях. Они хотели, чтобы виноват был я, и этого вполне хватило, чтобы так оно и оказалось. Для начала они превратили меня в мяч и полдня развлекались игрой в футбол. Когда им это надоело, а я получил годовую норму синяков, меня на месяц посадили под домашний арест с диетой из черствого хлеба и воды, обязательной ежедневной зарядкой на тысячу отжиманий и полным набором грязной работы по дому, от чистки бассейна до мытья кастрюль. К концу заключения я готов был убить Айку семьюдесятью семью тысячами способов, включая поминутное разложение на атомы, превращение в микроба, пожирание свиньями и сожжение на костре из мокрого торфа.
Когда я, наконец, дорвался до свободы, я придумал семьдесят семь тысяч первый способ. Заявился в гости к Айке в компании миленькой блондинки Арики и на глазах у обалдевшего Корна сообщил, что встретил девушку своей мечты. Арика мне ловко подыграла, сказав, что выцарапает Айке глаза, если она еще раз полезет к ее парню…
Короче говоря, я совершенно не горел желанием общаться с Отшельницей.
Это я в двух словах объяснил Мирне и вежливо предложил оставить меня в покое. Ронни хихикнул. Мирна надулась.
Я вновь представил себе предстоящую Битву. Вспомнил потерю кристалла, кольца и, что было горше всего, потерю Алисы… В Альвар мне суждено было явиться лишь с грозным и ржавым Мечом да туманными пророчествами Айки. Разбирали, правда, некоторые сомнения по поводу работоспособности моего боевого оружия, но проверить его можно только на поле боя. Раз уж собрался драться, чего откладывать. Ну, как скажете, Битва, так Битва…
Книга третья
Третий вариант
Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
Часть шестая
Там, где трусы не играют в карты,
Я на карту выставляю жизнь…
Глава 40
— Выходи! — громыхнул Магистр, не успели мы войти в город.
Будет он мне еще приказывать что делать. Интересно, сколько предметов нашел Таур? У меня только меч. Правда, кольцо у Алисы, если, конечно, верна теория Мирны. Значит, Магистр вполне может располагать боекомплектом из трех штук. С таким арсеналом он меня точно прикончит, что автоматически отменяет клетку на площади. Годится, будем драться. Я на победу особо не рассчитываю, но нервы вам, Ваше Чернейшество, попорчу, это не сомневайтесь.
— Выходи, — повторил Таур.
Я вдруг почувствовал страшную злость. Она меня просто распирала. Ярость стучала в висках и плескалась в сердце. Каждая капля моей крови была ей отравлена. Я отбросил свою человеческую сущность и стал Волшебником. Вообще-то я исполнял такой трюк только пару раз в жизни, и то под чутким руководством Локи. Сегодня я был один, и предстоял мне не учебный бой, а обыкновенная городская драка, хоть и окрестили ее в Ваурии Великой Битвой.
Рискованное это дело — уходить от человеческой сущности, но выбора нет. С реакцией и уязвимостью человека с Тауром не повоюешь. Альвар оказался под ногами, ратуша стала по колено, Магистр уже не казался таким грозным, он был для меня сейчас просто противником в поединке.
— Звал? — я посмотрел на Таура. Он меня сразу грохнет или повоюем для приличия? Что это у него в руках, копье? На кой черт оно ему сдалось, или он приверженец совсем старой школы? Я поднял руку и увидел, что мой ржавый меч стал огненным клинком.
Магистр шарахнулся в сторону, завалив пару-тройку домов у себя под ногами. Неужто я его напугать исхитрился? Это вряд ли. Скорей всего, хитрый тактический ход, мне не понятный. Может, мне тоже куда подвигаться, а то выставился, как мишень в тире.
Пока я предавался размышлениям о стратегии и тактике боя, Таур запустил в меня ядром черной ярости. Это он зря. Не думаю, что моя злость на него и его поганое Запределье будет меньше. Я немедленно ответил ему той же монетой. Степень нашей нелюбви друг к другу, видимо, была примерно одинакова, огненные шары столкнулись в воздухе и засыпали Альвар кучей мелких проклятий, не причинив ни мне, ни Магистру ни малейшего вреда.
Чтобы не стоять столбом, сделал пару выпадов в сторону Таура, легонько поигрывая мечом. Магистр или поверил, или сделал вид, что поверил, но перешел в состояние мерцания. Высший пилотаж, мне не доступный. Пока он мигает здесь, как дискотечный прожектор, он скачет из мира в антимир, и поразить его можно, только если ударить в момент яркого мерцания. Если попадешь в момент провала, твой удар обернется против тебя же.
Я подумал и решил в таком раскладе с Тауром не связываться. Пусть себе мерцает, энергии такие фокусы жрут не меряно, он, конечно, Магистр, но не конденсатор же ходячий.
Таур, видать, подумал о том же и взвился черным вихрем. Я на всякий случай рванул следом, не хватало еще, чтоб он спикировал мне на голову. Мы выскочили за облака и уставились друг на друга. Чего он ждет? Если у него три предмета, а кольцо вне игры, он должен знать, что я почти безоружен. Значит, он или развлекается, играя со мной в кошки-мышки, или нет у него трех предметов. Ну, я покажу тебе мышку, кот куцехвостый.
Я шарахнул по магистру грузом воспоминаний, благо, Таур мне их обеспечил в изобилии. Одна его Башня чего стоила. Магистр не ожидал от меня такой гадости и закрутился юлой в поднебесье, не сумев ответить. То ли память у него отшибло, то ли воспоминания были слишком радужные для подобного случая, но контратаки не последовало.
У него определенно нет трех предметов, слишком он меня опасается. Более того, у него нет и двух. Если бы он их имел, можно было бы рассчитывать, что силы примерно равны. Предметов-то пять: два на два плюс Алиса. Не испугался бы Магистр Таур обыкновенного Волшебника. Нет, он боится, что у меня три ключа к успеху, а это крепко уравнивает наши с ним шансы на победу. Похоже, наглость моя его ввела в заблуждение. По его логике, я не должен был принять бой, а раз принял, значит, есть причины. Таур просто не знает, что я — не вполне нормальный Волшебник, причины для риска мне ни к чему, я и без всякого повода могу влезть в авантюру для самоубийц. Логичность мышления Магистра подвела. Нашел, кого вычислять — меня! Да я сам себя предсказать не могу на час вперед.
Я обнаглел еще больше и, махнув в невидимость, подобрался к Тауру на расстояние удара. Одна беда, это только в кино невидимка может по затылку дать, а в жизни он безвреден, как привидение. Вернул себе видимость и от души дал Магистру кулаком в зубы. Повторить не рискнул, опять шарахнулся в невидимки и подался подальше от места разборки. Ну, хоть чуть-чуть рассчитался. Магистр взбесился от злости. От него тучами летела какая-то чернота: пауки, какая-то гадость неземная, на пчел с клешнями похожая, москиты, тарантулы и просто осы.
Все эти прелести посыпались на Альвар. Я покосился на них, но уничтожать не стал. Мне-то что, мне в этом городе не жить. Магистр, видимо, место жительства менять не собирался, спохватился и сжег всех своих насекомых у самой земли. В Альваре полыхнуло. Замешкался его чернейшество и в ходе борьбы с насекомыми ликвидировал еще и пару улиц. Так держать! Бей своих, чужие напугаются.
Что-то я расшалился. Шутки шутками, а Таур и без всяких предметов может меня запросто ухлопать. У меня ведь нет ничего, кроме Меча да нахальства. Что там я про слабости Магистров знаю, дай бог памяти? Поразить его я смогу, только когда он будет субстанцией одушевленной. Пока он вьется смерчами, рассыпается энергетическими слоями и горит молниями, я против него не боец. А вот он может придушить меня в любом виде, как-никак раз в пять сильнее будет энергетически. Вдобавок, подловив его в одушевленном превращении, я сам при этом тоже должен быть материален, а значит, вдвойне уязвим. Ох, надоест Тауру бояться, как жахнет он по мне и привет родителям. Еще варианты есть? Нет, если не считать панического бегства, сдачи на милость победителя и добровольного харакири. Раньше надо было думать, когда к Варваре в ученики подавался. Хотел порезвиться? Вот и резвись. Вольные просторы Ваурии к вашим услугам.
Магистр озаботился судьбой подпаленного им Альвара и бросил на город месячную норму дождя. Пожар и потоп одновременно. Решение проблемы в стиле Ронни, будто Великий и Могучий у него уроки брал. Если дальше так пойдет, он скоро весь город с землей сравняет.
Таур пошел на снижение. Я пристроился у него в хвосте и потащился следом. Догонять я его не собирался, так, нервы помотать малость. Приземлился он где-то на западной окраине. Пыль столбом, дюжина домов в минус.
Будет он мне еще приказывать что делать. Интересно, сколько предметов нашел Таур? У меня только меч. Правда, кольцо у Алисы, если, конечно, верна теория Мирны. Значит, Магистр вполне может располагать боекомплектом из трех штук. С таким арсеналом он меня точно прикончит, что автоматически отменяет клетку на площади. Годится, будем драться. Я на победу особо не рассчитываю, но нервы вам, Ваше Чернейшество, попорчу, это не сомневайтесь.
— Выходи, — повторил Таур.
Я вдруг почувствовал страшную злость. Она меня просто распирала. Ярость стучала в висках и плескалась в сердце. Каждая капля моей крови была ей отравлена. Я отбросил свою человеческую сущность и стал Волшебником. Вообще-то я исполнял такой трюк только пару раз в жизни, и то под чутким руководством Локи. Сегодня я был один, и предстоял мне не учебный бой, а обыкновенная городская драка, хоть и окрестили ее в Ваурии Великой Битвой.
Рискованное это дело — уходить от человеческой сущности, но выбора нет. С реакцией и уязвимостью человека с Тауром не повоюешь. Альвар оказался под ногами, ратуша стала по колено, Магистр уже не казался таким грозным, он был для меня сейчас просто противником в поединке.
— Звал? — я посмотрел на Таура. Он меня сразу грохнет или повоюем для приличия? Что это у него в руках, копье? На кой черт оно ему сдалось, или он приверженец совсем старой школы? Я поднял руку и увидел, что мой ржавый меч стал огненным клинком.
Магистр шарахнулся в сторону, завалив пару-тройку домов у себя под ногами. Неужто я его напугать исхитрился? Это вряд ли. Скорей всего, хитрый тактический ход, мне не понятный. Может, мне тоже куда подвигаться, а то выставился, как мишень в тире.
Пока я предавался размышлениям о стратегии и тактике боя, Таур запустил в меня ядром черной ярости. Это он зря. Не думаю, что моя злость на него и его поганое Запределье будет меньше. Я немедленно ответил ему той же монетой. Степень нашей нелюбви друг к другу, видимо, была примерно одинакова, огненные шары столкнулись в воздухе и засыпали Альвар кучей мелких проклятий, не причинив ни мне, ни Магистру ни малейшего вреда.
Чтобы не стоять столбом, сделал пару выпадов в сторону Таура, легонько поигрывая мечом. Магистр или поверил, или сделал вид, что поверил, но перешел в состояние мерцания. Высший пилотаж, мне не доступный. Пока он мигает здесь, как дискотечный прожектор, он скачет из мира в антимир, и поразить его можно, только если ударить в момент яркого мерцания. Если попадешь в момент провала, твой удар обернется против тебя же.
Я подумал и решил в таком раскладе с Тауром не связываться. Пусть себе мерцает, энергии такие фокусы жрут не меряно, он, конечно, Магистр, но не конденсатор же ходячий.
Таур, видать, подумал о том же и взвился черным вихрем. Я на всякий случай рванул следом, не хватало еще, чтоб он спикировал мне на голову. Мы выскочили за облака и уставились друг на друга. Чего он ждет? Если у него три предмета, а кольцо вне игры, он должен знать, что я почти безоружен. Значит, он или развлекается, играя со мной в кошки-мышки, или нет у него трех предметов. Ну, я покажу тебе мышку, кот куцехвостый.
Я шарахнул по магистру грузом воспоминаний, благо, Таур мне их обеспечил в изобилии. Одна его Башня чего стоила. Магистр не ожидал от меня такой гадости и закрутился юлой в поднебесье, не сумев ответить. То ли память у него отшибло, то ли воспоминания были слишком радужные для подобного случая, но контратаки не последовало.
У него определенно нет трех предметов, слишком он меня опасается. Более того, у него нет и двух. Если бы он их имел, можно было бы рассчитывать, что силы примерно равны. Предметов-то пять: два на два плюс Алиса. Не испугался бы Магистр Таур обыкновенного Волшебника. Нет, он боится, что у меня три ключа к успеху, а это крепко уравнивает наши с ним шансы на победу. Похоже, наглость моя его ввела в заблуждение. По его логике, я не должен был принять бой, а раз принял, значит, есть причины. Таур просто не знает, что я — не вполне нормальный Волшебник, причины для риска мне ни к чему, я и без всякого повода могу влезть в авантюру для самоубийц. Логичность мышления Магистра подвела. Нашел, кого вычислять — меня! Да я сам себя предсказать не могу на час вперед.
Я обнаглел еще больше и, махнув в невидимость, подобрался к Тауру на расстояние удара. Одна беда, это только в кино невидимка может по затылку дать, а в жизни он безвреден, как привидение. Вернул себе видимость и от души дал Магистру кулаком в зубы. Повторить не рискнул, опять шарахнулся в невидимки и подался подальше от места разборки. Ну, хоть чуть-чуть рассчитался. Магистр взбесился от злости. От него тучами летела какая-то чернота: пауки, какая-то гадость неземная, на пчел с клешнями похожая, москиты, тарантулы и просто осы.
Все эти прелести посыпались на Альвар. Я покосился на них, но уничтожать не стал. Мне-то что, мне в этом городе не жить. Магистр, видимо, место жительства менять не собирался, спохватился и сжег всех своих насекомых у самой земли. В Альваре полыхнуло. Замешкался его чернейшество и в ходе борьбы с насекомыми ликвидировал еще и пару улиц. Так держать! Бей своих, чужие напугаются.
Что-то я расшалился. Шутки шутками, а Таур и без всяких предметов может меня запросто ухлопать. У меня ведь нет ничего, кроме Меча да нахальства. Что там я про слабости Магистров знаю, дай бог памяти? Поразить его я смогу, только когда он будет субстанцией одушевленной. Пока он вьется смерчами, рассыпается энергетическими слоями и горит молниями, я против него не боец. А вот он может придушить меня в любом виде, как-никак раз в пять сильнее будет энергетически. Вдобавок, подловив его в одушевленном превращении, я сам при этом тоже должен быть материален, а значит, вдвойне уязвим. Ох, надоест Тауру бояться, как жахнет он по мне и привет родителям. Еще варианты есть? Нет, если не считать панического бегства, сдачи на милость победителя и добровольного харакири. Раньше надо было думать, когда к Варваре в ученики подавался. Хотел порезвиться? Вот и резвись. Вольные просторы Ваурии к вашим услугам.
Магистр озаботился судьбой подпаленного им Альвара и бросил на город месячную норму дождя. Пожар и потоп одновременно. Решение проблемы в стиле Ронни, будто Великий и Могучий у него уроки брал. Если дальше так пойдет, он скоро весь город с землей сравняет.
Таур пошел на снижение. Я пристроился у него в хвосте и потащился следом. Догонять я его не собирался, так, нервы помотать малость. Приземлился он где-то на западной окраине. Пыль столбом, дюжина домов в минус.