Панина Татьяна. Сила магии

   — Ронни и Мирна.
   — Этого не может быть, — прошептала Алиса, заметавшись глазами между Локи и Варварой.
   Варвара в полном недоумении смотрела на разыгравшуюся на ее глазах сцену и ничего не понимала.
   — Вы нарочно сказали насчет негодяя? — чуть слышно спросила Алиса. — Или Вы действительно так считаете?
   — Я считаю, что Инсилай из плоти и крови, а значит, всегда будут и те, кто любит его, и те, кто его ненавидит. Если у Волшебника нет ни друзей, ни врагов — это не Волшебник, а жалкое подобие одушевленного тела, владеющее основами колдовства. Илай настоящий Волшебник — врагов у него предостаточно.
   — Волшебник, — повторила Алиса. — Но ведь и ты, и Мирна говорили, что Волшебника в Ваурии можно убить только золотыми стрелами или камнями Запределья… Никогда не поверю, что Ронни с Мирной метали в Илая камнями и стрелами. Они что, с ума сошли?
   — Ты перепутала два разных понятия, — медленно, осторожно подбирая слова, сказал Маг, — казнь и убийство. Убить в Ваурии можно кого угодно, как угодно, чем угодно. И при этом совсем не важно, Волшебник ты, Маг или просто человек. Убийства совершаются без чинов и званий. А казнь — убийство ритуальное. Оно вершится от имени и по поручению государства, а значит, палач — не убийца, а профессия! Одна беда, приходится соблюдать некоторые приличия. В Ваурии это золотые стрелы и приговор Таура.
   — Отвечать-то все равно придется, — тихо сказала Алиса.
   — Вопрос спорный, — проворчал Локи, — тут ответчиком судьба и государство, а с них много не спросишь…

* * *

   Боль плескалась во мне, как горячий чай в стакане на трясущемся столе вагона-ресторана. В первые минуты я еще пытался хоть как-то отражать удары, но уже через полчаса понял бесполезность этой затеи. Именно тогда я пришел к выводу, что не так уж и не права была Мирна, поменяв местами злополучные бочки. Не знаю, что думал Инсилай, стоя под бичами, а я бы сейчас не отказался от мертвой водички, как наружно, так и внутренне. Черт, еще немного, и я загнусь без всякой воды. Ну, что я был за идиот, когда мешал Гааре! Легче десять раз умереть, чем один раз пережить такую порку. Как он ухитрился продержаться в этом аду целых три дня? О господи, если не умру, то наверняка рехнусь. Если неделю голым задом попрыгать со стада ежей на раскаленную сковородку и обратно, получатся в аккурат мои ощущения. Плюс в голове непрерывная перестрелка десятка артиллерийских расчетов. Какого дьявола мы полезли в эту мышеловку? Ведь предупреждал же Инсилай, и почему я, дурак, ему на слово не поверил?! И Наташка права, вечно ищу на свою задницу приключений… вот и нашел. По полной программе изыскал. Илай стоял у ворот трое суток и все-таки пытался увернуться от спасительной воды. Значит, если постараться, можно этот ужас пережить и даже иметь какие-то надежды на будущее. Ну, во-первых, он Волшебник, а я даже не ученик, во-вторых, все-таки и он не пережил, правда, не без нашей помощи…

* * *

   Возвращаясь из магазина, Лика обнаружила на лавочке у подъезда в стельку пьяного Горохова. Вадим Игоревич покачивался, как китайский болванчик, и пил дорогой французский коньяк прямо из горлышка. Тут же на лавочке, на грязной газете, имели место два помятых помидора, целлофановый пакетик с греческими маслинами, развороченная упаковка какой-то сырокопченой нарезки и банка черной икры. Горохов черпал ломтиком колбасы икру из банки, лихо бросал в рот пару маслин, пил коньяк и в конце ритуала зачем-то занюхивал всю эту мечту гурмана расквашенным помидором.
   Лика ахнула и чуть не выронила пакеты с провизией.
   — Анжелика Варфоломеевна! — обрадовался Горохов и бросился обниматься, не выпуская из рук бутылку и помидор. — Наконец-то Вы пришли!
   — Спокойно, — Лика попыталась уклониться от его объятий.
   — Все меня бросили, — доверительно поведал Вадим Игоревич, плюхнувшись обратно на лавочку. — Пришел какой-то с черным котом, вот таким здоровенным, — он развел руки жестом рыбака, рекламирующего свой улов, — пошумел, покричал, подымил, и все пропало. То есть, он пришел без кота, и прикинулся Оленькой, а потом, когда я его разоблачил, дамочки улетели в форточку, а он подевался куда-то вместе с котом.
   — Кот точно исчез? — строго уточнила Анжелика
   — Железно, — Вадим Игоревич провел рукой с помидором по горлу, — чтоб я сдох.
   — И дамочки улетели?
   — Ну, я же говорю, все бросили, и кот, и мужик, и дамочки, и дочка… Жена родная, и та смоталась.
   — Ну, про жену ты, допустим, загнул. Когда Светка-то твоя с островов, кстати, приезжает? — чтобы Горохов немного успокоился, Лика присела рядом с ним, лихорадочно соображая, куда тащить эту жертву колдовских разборок. Оставь его здесь — или психушка, или милиция им наверняка заинтересуется.
   — А она не приезжает, — радостно сообщил Горохов, снова пытаясь угостить Анжелику коньяком. — Она письмо прислала. Пишет, что нашла мужчину своей мечты и живет с ним где-то в бунгало под пальмами. Алисе привет передает… — Вадим Игоревич снова хлебнул коньячка и то ли икнул, то ли всхлипнул, — а Алисы след простыл. Ей-то чего не сидится, вроде рановато ей еще в бунгало под пальмы, к мечте поближе…
   — Понятно, — констатировала Лика, пытаясь объять необъятное, а именно пакеты с покупками, Горохова и его газету с провиантом. — Пошли на кухню, нечего здесь торчать.
   — Ни-и, — заупрямился Горохов, — я еще чуть-чуть посижу и буду здесь бунгало строить. Пойдешь ко мне туземкой, Варфоломеевна?
   — Сначала займемся пальмами, потом океанчик нальем, а уж там видно будет, про бунгало. — Лика уже почти втолкнула его в подъезд, когда в Горохове вновь проснулся трудовой энтузиазм.
   — Слушай, а у меня дома пару фикусов есть, — он попытался вернуться назад, — я сейчас звякну, ребята привезут. На первое время хватит. Будут как родные, а то когда еще эти пальмы чертовы вырастут?
   — Сейчас я тебе звякну! — разозлилась Лика, и не зафиксированный Гидрометцентром смерч вознес недоумевающего Горохова прямо к дверям ее квартиры. Вадим Игоревич крякнул, глотнул коньячка, зачерпнул пальцем икорки из зависшей у него перед носом баночки, и, не найдя потерянного где-то в пути помидора, занюхал трапезу рукавом своего клубного пиджачка за штуку баксов.

* * *

   …Сначала была темнота. Потом я увидел наш подвал откуда-то сверху, будто парил под потолком. Воздух ходил ходуном, раскачиваемый многоголосым храпом и сопением. Я присмотрелся и увидел бесконечно длинные ряды трехэтажных нар, на которых вповалку спали полуголые люди. Рядом, в отделенном толстой решеткой помещении сидели за столом стражники и, судя по чавканью, ужинали. Я тоже хотел есть, но спускаться боялся. Раз уж повезло смыться из-под плетей, не стоит нарываться. Кстати, как я сюда попал, что-то не припомню. Волшебство какое-то, и не болит ничего, чудеса.
   Дверь открылась, стражники вскочили на ноги. В подвал ввалился Арси. За спиной его маячил, судя по бело-золотому одеянию, кто-то из местного начальства.
   — Ну, показывай, где этот поганец, — советник обвел глазами полутемное пространство казармы.
   — Здесь, господин, — стражники расступились, пропуская Арси и сопровождающего его офицера куда-то в угол.
   — Какого черта, — проворчал советник через несколько мгновений, — я сказал, выпороть, а не забить насмерть!
   Так, кого-то они все-таки прикончили. Ничего удивительного. Я осторожно проплыл над головами стражников и заглянул в угол. Так я и знал: на полу совсем голый парень, с задницей исполосованной покруче инсилаевской спины, только что без клейма. Лежит неподвижно, как сломанный манекен. Быстренько отплыл от этой компании на безопасное расстояние. Не прикалывает.
   — Убедитесь, что сдох, и в могильник, — распорядился Арси, пнув ногой тело. — Еще один покойник из-за вашего усердия — и ездить я буду на вас. Надеюсь, что бегаете вы не хуже, чем бьете.
   Стража шарахнулась в стороны, и вдруг я понял, что в углу у ног советника валяюсь я, а точнее, мое тело. Что за чертовщина, как это меня угораздило выскочить из собственной сущности?
   — Принесите воды, бездельники! — распорядился офицер, не забывая ужом крутиться вокруг советника. — Клянусь, мы не виноваты, господин, он был в полном порядке и вдруг вот это.
   Стража принесла два ведра воды и окатила лежащее на полу тело. Неведомая сила швырнула меня вниз, в угол. Я даже зажмурился, смотри — не смотри, впечатаюсь в стену, как миленький. Ничего похожего, только свинцовая тяжесть заполнила все мое существо. Я открыл глаза. Мокрые камни, полумрак, чьи-то грязные башмаки. Приподнял голову, о господи, Арси, офицер, чуть в отдалении стражники. И снова боль, только сейчас к ней добавился лихорадочный озноб. Меня просто трясло от холода.
   — Смотри-ка, очухался, — советник сделал шаг в мою сторону, — на этот раз вам повезло, дармоеды. Эй ты, — а это уже мне, судя по кованому носку сапога у моего подбородка, — отправляйся спать. Завтра тебя ждет работа. И не вздумай больше притворяться, или я убью тебя по-настоящему.

* * *

   Варвара так старательно целилась на маяк, что у нее даже голова заболела. В результате материализовалась она отвратительно. «Это все Локи, — злилась Волшебница, — запугал меня, как первоклашку, тоже мне колдовство, когда руки трясутся. Еще и ногу подвернула о какую-то банку-склянку, что за манера разбрасывать где попало всякую дрянь! Хорошо еще, что перемещались, взявшись за руки. Ну и темнота у них здесь в Ваурии, сама себя не вижу. Вроде по назначению попали. Маяк совсем рядом». Варвара открыла было рот, чтобы сообщить это своему спутнику, но вовремя заметила его жест, призывающий к молчанию. Она обернулась и обомлела.
   За спиной у себя она обнаружила пролом в стене, через который было видно темно-серое небо. Собственно, ничего необычного в этом не было, пугало другое: на фоне неба четко вырисовывался неподвижно застывший силуэт высокого мужчины.
   «О, господи, — ахнула про себя Варвара, — будем надеяться, что Локи не ошибся в расчетах, и его магические способности восстановятся через пару минут. Мои-то тают как деньги в отпуске. Энергия уходит, будто кровью истекаю. Так, не дрейфь, — попыталась она сама себя успокоить, — кто сказал, что первый встречный в Ваурии обязательно окажется Магом или Волшебником. А с человеком Локи без всякого колдовства справится, рука-то у него — ого-го, крепкая». Волшебница замерла в неподвижности. Локи повнимательнее присмотрелся к «первому встречному» и чуть улыбнулся, хотя в глазах мелькнуло удивление.

Часть восьмая

   Бывают в жизни обстоятельства, при которых даже зло вынуждено творить благо.

Глава 53

   Под напором Мирны я отступил в лес, но уходить не собирался. Когда волшебство спало, и я узнал Ронни, все встало на свои места. Они считали, что сотворят благо, если избавят Инсилая от мучений. Неужели Локи все-таки ушел и бросил здесь всех своих без страховки? А Таур, он, что же, вежливо откланялся и без сожаления оставил свою империю подлизе Арси? Почему Мерлин не помог Посланнику? Как могло получиться, что в Битву Двоих вмешались посторонние? Что происходит в этом мире? Добро из лучших побуждений творит зло, сила уступает слабости, а лучший друг ничего не может предложить тебе в этой жизни, кроме смерти… Хотя, чему я удивляюсь, это же Ваурия. Запределье…
   Я провалился сюда года два назад, а может, и три. В этом тауровском королевстве биологическое время пленников просто замирает. Взять, к примеру, меня. Ни разу за эти годы не утруждал себя бритьем, но даже намека на щетину на лице не появилось. Издержки климата? Ладно, у меня аллергия на Ваурию. А остальные? Никто из моих товарищей по несчастью за это время ничуть не постарел. Худели, толстели, умирали, но не состарились ни на день. Я не видел среди рабов ни одного старика. Или никому не удавалось дожить до старости, или все пришельцы были здесь вне времени. Ну, я-то в этой стране-ловушке наверняка до старости не дотяну. За эти годы из меня все жилы вытянули.
   Смерть Христова, и все это из-за одной единственной глупости. Не нужно было плюхаться за штурвал попрыгунчика после того, как мы крепко отметили мое возвращение в Эйр с Земной отработки. Вернее, не отметили, а сделали перерыв в банкете, когда убедились, что все, кроме воды из аквариума, выпито до последней капли. Я не придумал ничего умнее, чем податься за выпивкой в Бахнию, измерение весьма лояльное к любителям выпить. Это в Эйре ночью все, что крепче лимонада, стоит целое состояние, а в Бахнии в любое время суток вино дешевле воды. Кто ж знал, что расплачиваться придется по расценкам Таура? И промахнулся-то всего на пару секунд. А в результате не я испил бахского красного, а Таур — моей крови.
   Они начали двигаться одновременно. И Арси, и Ронни, и Мирна. Взяли такой быстрый старт, что я даже потерял их из виду, хотя почти сразу пустился вдогонку. Пришлось прибавить ходу, чтоб угнаться за этими марафонцами.
   Как Арси проскочил сквозь стену крепости, я видел, а вот куда делись Мирна с Ронни, осталось загадкой. Я прокрутился у тауровского замка почти до рассвета. Ни души. Хоть бы знать, где искать бывших хозяев, внутри или снаружи? Два варианта. Плюнуть на все, вернуться в пещеру и ждать, когда эти члены клуба любителей бега соблаговолят вернуться. Или дождаться рассвета, как следует осмотреться и, если потребуется, пробраться в крепость. А зачем? Что я, собственно говоря, там забыл? Мне четко было сказано, нам не по пути. Сматываться надо из Ваурии, раз уж представилась такая возможность. Только с плетуном на шее это сложновато будет сделать. Мне нужна помощь Мага или Волшебника.
   Пока я предавался мыслям о будущем, стало совсем светло. В моем положении днем передвигаться противопоказано, так что придется здесь задержаться. Оно и к лучшему, вчерашние торги, блудные хозяева и пробежки меня изрядно вымотали. Глаза закрывались сами. Я забрался в придорожные заросли серебристой мхушки с четким намерением выспаться. Пришлось покрутиться, прежде чем нашел удобное положение: зловредная Мирна, будучи еще братцем Муни, так приласкала меня подаренной плетью, что спина до сих пор побаливала.
   Когда я проснулся, солнце уже жарило вовсю. Судя по тому, что я неплохо выспался, было далеко за полдень. Я поковырялся в карманах, нашел огрызок сухаря и с удовольствием пообедал. Приятная тяжесть в желудке настроила меня на философский лад. Я задумался о силе обстоятельств. Двух-трех лет рабского существования вполне хватило на то, чтоб научить меня радоваться часу отдыха, куску черствого хлеба и почти полному отсутствию боли в спине. Если б мое нынешнее состояние настигло меня в Мерлин-Лэнде, я чувствовал бы себя голодным, несчастным и униженным, сейчас же я был вполне в порядке. Безграничны возможности организма, пара лет тренировки — и никаких проблем с действительностью.
   Стоило только подумать об этом, как в ту же минуту действительность немедленно напомнила о себе громкими криками и топотом босых ног. Из крепости выбежала упряжка рабов, волокущая на себе колесницу с Арси. Я непроизвольно пригнулся в своем убежище и вдруг… в центре упряжки я увидел Ронни. Допрыгался. Ни минуты не сомневался, что неприятностей они добьются. Свист хлыста, советник определенно метит в Ронни. Так и есть, братец Гуни споткнулся, дернулся и втопил еще быстрее.
   Колесница пронеслась мимо меня, над дорогой повисло облако пыли. Я чихнул и стал присматриваться к стенам крепости, пытаясь обнаружить какой-нибудь выход, кроме главного. Вход меня не очень интересовал. В крайнем случае можно пристроиться под колесницей советника, если он будет возвращаться в сумерках. А вот информация о том, как выйти из этого каменного мешка без потерь, с моей точки зрения, была куда более полезной. Уж очень мне не хотелось лезть туда, откуда не известно как вылезти. Но, похоже, придется. Что будет с Мирной, если ее поймают в замке, сомнений не вызывает. Или Арси ее сам приголубит, или Тауру оставит, на случай его возвращения. Но это едва ли. И Магистр вряд ли вернется, и советник ни одной юбки не пропустит.

* * *

   Советник мчался к воротам Альвара, чтобы еще раз осмотреть место происшествия. Вчера так и не удалось выяснить, кто устроил путаницу с бочками, пытаясь убить Посланника. Арси рассчитывал, что хоть что-то прояснит допрос протрезвевшей стражи, но перепуганные охранники в один голос твердили, что два пожилых купца пытались их отравить. Больше ничего не удалось от них добиться, как ни старался отдел дознания.
   В купцов Арси не верил. «На кой черт работорговцам травить стражу? — думал он. — Нет, они или врут, или просто проворонили спьяну. Кто же поработал? Эту ситуацию Магистр не учитывал. Что делать? Таур сказал, что Посланник должен быть жив и здоров — это основное условие для возвращения Властелина… Сердце Инсилая не бьется. Но плетун прижился на его шее, а значит, не все потеряно. Личный лекарь Таура, Альф, сказал, что подумает. Ну что ж, пусть думает, я здесь все равно бессилен. Кто же устроил эту ночную свистопляску? Надо будет допросить его дружков. Они, видно, следили за Посланником, вон даже в замок за ним примчались. Может, хоть видели, кто там крутился. А если это Великий Магистр — вернулся и проверяет меня?» От этой мысли у Арси похолодели руки, и заломило в висках. Вне себя от собственного бессилия, он на чем свет стоит начал хлестать рабов. Колесница помчалась так быстро, что ветер засвистел в ушах.
   До сегодняшней ночи все было четко и ясно. Арси тщательно выполнял инструкции, оставленные ему Черным Магистром перед Битвой. Ждал возвращения Таура, работал с Посланником, ловил верткого Ронни и дочь Локи, не переставая удивляться предусмотрительности Властелина. Магистр учел все до запятой, но этой ночью все вдруг пошло наперекосяк, и события вышли из-под контроля.
   Сначала полыхнула вспышка энергии на карте в кабинете Таура. Волшебство. Это было совершенно невероятно, но кто-то колдовал в окрестностях Альвара. Арси, забыв про сон, бросился в город. Посланник очнулся и пытается освободиться, или Магистр вернулся и начал действовать? Инсилая приструнить, Властелина встретить, в сложившейся ситуации вопросов не возникало. Однако на месте все оказалось сложнее, ни одного свидетеля и бездыханное тело Посланника, все еще привязанное к столбам у дороги. Если это работа Магистра — отлично, а если нет? Тогда основное условие возвращения Властелина нарушено. Он просто не сможет перейти рубеж данной реальности, ведь только продолжение Битвы дает ему эту возможность… Черт побери, кто же спутал все карты? А может, все-таки Таур на самостоятельность мышления проверяет? Он может, Магистр никогда и никому полностью не доверял.
   Повторный осмотр места ночного происшествия дал минимальные результаты: в кустах у дороги была обнаружена изрядно вытоптанная трава, но кто именно ее вытоптал, сидя в засаде, выяснить не удалось. Арси склонялся к тому, что наблюдательный пункт в зарослях использовали Мирна и Ронни, а значит, они наверняка видели, кто крутился вокруг Инсилая. «Девица вредная и скандальная, — размышлял он, — с ней придется повозиться не один час, так что проверю, как там с ней разобрались, а начну с мальчишки. Там видно будет».
   Советник вернулся в замок и отдал распоряжение офицеру охраны:
   — Новенького в кабинет дознания немедленно. Только не усердствуйте, припугните и свободны. Я сам его допрошу.

* * *

   Под вечер мне, наконец, повезло. Какой-то оборванец мелкими перебежками рванул от крепостной стены. Основной дороги он старательно избегал и предпочитал передвигаться по кустам. Сдается мне, это как раз то, что надо. Когда любитель лесных прогулок поравнялся со мной, я зажал ему рот ладонью и легонько стукнул по затылку, чтобы он не заорал от неожиданности. Обморок у него от страха случился, или я удар не рассчитал, но завалился он ко мне в кусты в полном бесчувствии. Прислонил его к дереву и обомлел. Да ведь это ж мой родственник драгоценный, кузен Дью. Он-то здесь какими судьбами?
   Я похлопал его по щекам. Дью открыл глаза.
   — Краш? — он, похоже, удивился не меньше меня. — Где ж ты шлялся, мерзавец? Два года не слуху ни духу!
   — Ну и видок у тебя! — Если не считать нетипичной для кузена экипировки, он совсем не изменился. Румяная щекастая физиономия на бычьей шее, туловище, непропорционально здоровое для коротких ножек, его поддерживающих, короткий непослушный ежик черных волос и улыбка лягушонка. Все на месте, даже намечающееся брюшко. Этакий отставной боксер в прикиде мусорщика.
   — На себя посмотри! — огрызнулся Дью. — Это для конспирации. Я, между прочим, пока ты путешествиями баловался, трудился здесь до седьмого пота.
   — Чтоб тебе всю жизнь так путешествовать, — проворчал я, мигом вспомнив кнут надсмотрщика и бескрайние поля Ваурии. — Кем трудишься-то, старшим нищим? И вообще, как тебя сюда занесло? Только не говори, что меня ищешь.
   — Ну, тебя я, допустим, уже нашел, — Дью почесал затылок. — А тружусь я, на минуточку, офицером охраны в крепости Сан Палисс.
   — Это где ж такая?
   — У тебя перед носом, — хмыкнул кузен, делая широкий жест в сторону тауровского замка.
   — Бедновато у вас, как я погляжу, даже формы не дали, хоть и офицер. Так, дорогой, ты мне зубы не заговаривай. Как тебя сюда угораздило?
   — Да говорю же, я тебя, дурака, ищу. Когда ты подался в Бахнию и пропал, мы сперва не дергались. Думали, ты там завис спьяну. Но когда ты и через неделю не объявился, мы с Фло проверили твой банковский счет и выяснили, что ты не снял за эти дни ни гроша. Не мог ты всю неделю гулять бесплатно. Даже в Бахнии. Значит, что-то случилось. Тогда мы начали тебя искать.
   — Минутку, — что-то мне нехорошо стало, — ты, что, и Фло сюда притащил?!
   — Если честно, она провалилась совершенно самостоятельно.
   — Куда?!
   — Прямиком в тауровский гарем.
   — Я убью тебя, водочник! — пальцы помимо моей воли сошлись на горле Дью, хотя, принимая во внимание размер его шеи, это казалось невозможным мероприятием. — Тоже мне друг, не мог за моей девушкой присмотреть хорошенько.
   — Это кто еще водочник, — прохрипел побуревший в мгновение ока кузен, — кажется, это не я с пьяных глаз рванул в Бахнию. И с чего ты взял, что Флоарита — твоя девушка?
   — А чья, по-твоему, Таура? — нет, определенно я его сейчас прикончу. — Где Фло, офицерская морда?
   — Или где-то рядом с Сан Палисс, или золотой рыбкой в бассейне.
   — Ты спятил? Какая, к черту, рыбка?
   — Да я, собственно, для того и вышел из крепости, чтобы разобраться. Дня два назад я помог им сбежать из гарема. Фло и еще одной девчонке, Чибре, ее подружке. Как я потом узнал, одну поймали, одна сбежала. Но кому что выпало, выяснить не удалось. Вот я и решил сходить на место встречи.
   — А рыбки при чем?
   — А-а, Магистр проштрафившихся жен превращает в золотых рыбок в своем фонтане.
   У меня глаза на лоб полезли от его рассказок. Точнее, от спокойного равнодушия, с которым Дью их излагал. Перегрелся он на службе Тауру, очень своеобразное восприятие действительности. Я убрал руки с горла своего оваурившегося кузена и осторожно поинтересовался:
   — Ты так в роль стражника вжился, или тебе теперь на все плевать?
   — С чего ты взял? — удивился Дью. — Было бы плевать, я не шлялся бы вокруг крепости в нищенских лохмотьях. К тому же я не стражник, а офицер личной охраны.
   — Ох, простите, пожалуйста, Ваша честь! Просто мне показалось, что Вас не очень волнует происходящее.
   — Поработай с мое в Сан Палисс, и поймешь — то, что случилось с девчонками, не относится к разряду катастрофы. Вот если меня уличат в помощи беглецам — это Черная Башня и, если выживу, пожизненная клетка на рыночной площади. Но это если поймают. Ладно, не важно. Ты-то как поживаешь?
   — Поживаю? — переспросил я. — Существую, с грехом пополам. Два года оттрубил на полях, а теперь вот подался в бега.
   — Черт возьми, — Дью отработанным жестом скользнул рукой по моему плечу, — так ты еще и с плетуном?
   — А ты предпочел бы видеть меня с плавниками? — огрызнулся я.
   — Не знаю. Здесь туго беглым рабам. А кто твой хозяин, может, я смогу с ним договориться? Перекуплю, например, и дам побольше денег, чтобы он забыл про твой побег.
   — Боюсь, это вряд ли возможно.
   — Сволочной попался? — посочувствовал Дью.
   — Да не очень, — вздохнул я. — Сбежал от меня…
   — Что?! — оторопел практичный кузен. — Это как?
   — Вот так. Купили и бросили. Я теперь, выходит, подкидыш.
   — Тебя что, правда, бросили? — не поверил Дью. — Сумасшедший какой-то. Такого сильного, молодого, да еще первая продажа…
   — Слушай ты, рабовладелец, — разозлился я, — может, тебе еще и зубы показать, чтобы ты меня подороже оценил?
   — Дантисту своему покажешь, когда вернешься, — буркнул Дью, — если останется, что показывать. С плетуном что?
   — Что с ним будет, плетун, как плетун. Серебряный.
   — В таком случае нам нужен Волшебник или Маг. Документы я тебе выправлю.
   — У тебя здесь есть знакомый Волшебник? — удивился я.
   — И не один, — хмыкнул Дью.
   — И что, они тоже Тауру служат?
   — Ага, ногами преимущественно.
   — Больно им надо с законом в конфликт вступать.
   — Попрошу — вступят.
   — Серьезная у тебя должность. Я бы на их месте не согласился.