Подвойская Леонида. Предтечи Зверя. Книга третья. Тьма

   – Да – да, отвечай, чего ты желаешь? – заглянула глубоко ему в глаза девушка.
   – Ты, малая, не встревай в серьёзный разговор, – насупился брат. – И вообще, выйди. – Разговор у нас мужской.
   – Но…
   – Выдь, я сказал! – загремел Николай.
   Девушка, повела плечом, но подчинилась.
   – Совсем дитё! – вздохнул братец. – А? – взглянул он на Максима.
   – Да, конечно, – улыбаясь, согласился юноша.
   – Хорошо, что мы друг друга понимаем. Она сумасбродка ещё та. Но если заставить её задуматься… быстро остывает. Ты спас ей жизнь. Даже дважды. Калечить же теперь не будешь, правда?
   – Да… конечно…
   – Не, ты не обижайся. Я же… Да и тебе-то зачем? Если что… я тебя с такими познакомлю… А моя птаха… ну, понимаешь?
   – Ай, да понимаю я всё! Лишний разговор.
   – Ну и лады, – отдуваясь, заулыбался Николай. – А то я думал, начнёшь… всё, проехали. Давай, действительно, чего желаешь? В чём нуждаешься?
   – Задержался я у вас. Отвези меня на вокзал. Сейчас же.
   – Обиделся – таки. Что, вернёмся к теме? Да посмотри ты на неё!
   – "И посмотри на себя"? Не надо. Понимаю.
   – Я тебе толкую, что она ещё дитё, дитё горькое, а ты мне что базаришь? Да даже если бы ты был красавец писаный, что с того? Отношений у вас серьёзных быть не может, а так, потрахаться – никому не позволю! И без неё малолетних шлюшек хватает. А она – чистая, добрая. Ты же уедешь, опять по своим делам пропадёшь, а она что – опять в окно? Я, наоборот, тебя просить хотел, как бы аккуратненько её… от тебя… Ну, допетрил, наконец?
   – Да, понял.
   – Ну, тогда извиняй за резкость. Говорил, как мужик с мужиком. Теперь продолжим – что я могу для тебя сделать?
   – Но мне действительно надо ехать!
   – Ладно. Куда, если не секрет?
   Выслушав ответ, Николай на секунду призадумался.
   – Но там же курорты недалеко? Вот это пруха! Едем вместе! Малая как раз здоровье поправит, а я тебе, может, на что сгожусь?
   – Я бы всё- таки хотел поездом…
   – Ну, не выкоблучивайся, а? Поедем! Увидишь, на тачке всё решается быстрее.
   Замётано! А что ещё?
   – У тебя там, внизу банька? Давай попаримся!
   – С веничками! А потом – в джакузьку! А потом пивка! А потом – массажисток, а? – восторженно согласился хозяин. – Японских! Или индийских?
   – Да ну их…
   – Не пугайся, не пугайся! Эти по вызову – действительно массажистки. С вот таким ассистентом. Всё чин-чинарём. Всё! Я жму на стартер! Через часок начнём! Молоток!
   Самая погода и настроение. Завтра отдохнём, и послезавтра- в путь-дорожку.
   – Завтра.
   – Как скажешь.
   Когда Николай ушёл, в комнату заявилась разобиженная сестричка. Она молча устроилась на диване, поджав под себя стройные ножки. Включила телевизор. Не обращая внимания на экран, уставилась на Максима.
   – Ну что, отшил тебя братец? – не выдержала, наконец, она.
   – Подслушивала?
   – Не имею такой привычки. Только вот братика своего знаю. Всё думает – соплячка.
   Он и год, и два, и пять лет назад отшивал моих ребят.
   – Ого!
   – А ты думал! Знаешь, какая сейчас акселерация! Это не в твоё время!
   – Не в моё?! Ах да, конечно…
   – Да. Только вот таких как ты в наше время не бывает. Ну, среди наших ребят.
   – А вот тут ты глубоко ошибаешься, – улыбнулся Максим. – Знаю я очень даже неплохих ребят вашего времени.
   " Ай ну, не про себя я" – успокоил он тут же кольнувшую его скромность.
   – Я тоже знаю. Но ты, такой… единственный.
   – Точнее – единичный экземпляр – тут же поправил Татьяну парень.
   – Ай, поправь это… козе хвост. Я знаю, что говорю. Ты не увиливай. Отшил братец, говорю?
   – Знаешь, как-то не к месту разговор.
   – А у него – к месту?
   – У него – да. Очень даже к месту и ко времени. Хотя я и сам….
   – Ну что, что сам?
   – Ай, давай, может, потом. Вот поедем…
   – Куда это мы?
   – На курорт. Давай, спроси у братца.
   Девушку сдуло с дивана. А Макс пошёл к себе, готовится к бане. В принципе, вся подготовка состояла в том, что он снял бусы и положил их на всякий случай под подушку. На кровати уже лежали в нетронутой упаковке плавки и смена белья. Всё же Николай был заботливым и предусмотрительным хозяином.
   – Да-а-а, досталось тебе, – посочувствовал Микола, глядя на обожжённое тело гостя. – Кто это, если не секрет?
   – Думаю, одна девчонка. Седая. Слыхал о такой?
   – Слыхал – слыхал. Кто же не… Но ведь она, как я знаю, мочит только эээ криминал?
   – Это её натравили.
   – Лихо! Как псину, что ли? Ты давай, ложись, сейчас я тебя… Рано? Ну, тогда я сам…
   Максим увидел, что Николай… ну, не то, что не любитель бани, но не фанат.
   Несколько раз постучав веником по своему, начинающему толстеть телу, он выбрался из парилки, оставив гостя блаженствовать одного. Запах дерева и свежего веника.
   Приятно ласкающий тело пар. Уходящая с потом усталость. Всякая – и телесная и душевная. Максим, улыбаясь, отсчитывал капли, падающие с носа. "Сто капель с носа – килограмм с тела" – учил его тренер сбрасывать вес. Вот и у Николая парилочка что надо – небольшая, но потогонная. Хотя, с чего здесь сбрасывать? – рассматривал юноша своё обожжённое тело. " Своё?" – спохватился он этой мысли.
   Нет! Он не хотел, он не мог смириться с этим! Скорее, своё временное пристанище, свой временный наряд. Ужасный наряд! Но, пока – надёжный и безотказный. Значит, заслуживающий нормального ухода. И вообще – под обгоревшей кожей вот, и мышцы ничего, да и пропорции – то…
   Из парилки Максим вышел улыбаясь.
   – Я с вами! Мне брат разрешил! – сообщила вышедшая из душа Антонина. Да-а.
   Приврал-то её братец насчёт "горького дитя". Хотя, может, и искренне. Не замечают близкие, как взрослеют их дети, братья, сёстры.
   А потом Максим поймал взгляд девушки. Взгляд ужаса, отвращения, разочарования.
   Может, она думала, что у него только лицо вот такое? "Микола, гад, специально устроил!" – понял Максим, заскрипев зубами. Холодная вода немного остудила гнев.
   Даже если и специально, то и правильно. Правильно? Вот так, уродство напоказ девушке – правильно? И это после того, что я сделал? Фу… подожди… Вот, теперь тёпленькой, с шампунькой… подожди. А ты чего хотел? Ну, честно? Да ты сам себе признаться боишься, чего ты, урод, от этой девчонки хотел! Чтобы полюбила тебя вот таким, как ты есть? Но ты же знаешь, знаешь, что это невозможно и нереально. Не знаешь? Ну теперь-то узнал? Так что брательник всё устроил правильно.
   – Ну как? – в струю раздался голос Николая.
   – Всё правильно, – ответил юноша.
   – Ты чё… а-а-а.
   Умный парень, этот Никола. С полуслова понимает.
   В благодарность Максим знатно отходил его веником – до стона, до рёва, до просьб о пощаде.
   – А я тебя теперь, да? – поинтересовалась Антонина в перерыве.
   – Нет! Нет, я привык себя сам. Лучше знаешь куда приложиться, – тут же отказался Максим. Он и теперь старался как-то разминуться с девушкой в банных процедурах, чтобы встречаться только вот здесь, в "предбаннике", закутавшись простынёй.
   – Ну, тогда ты меня.
   – Нет! – теперь взвился Николай. – Он и меня, и себя – перепарится. – Уж лучше я тебя, по-братски.
   – Ребята, вы не представляете, что такое быть здоровой! Бегать! Танцевать!
   Париться! Принимать все эти ванны с прибабахами! Бродить по улицам! Улыбаться!
   Целоваться! Всё это понимаешь, когда вот так вдруг оно всё уходит! Какое счастье!
   Какое счастье, что… что на свете есть добрые волшебники, которые… могут это вернуть! Как я всё-таки тебе благодарна, Максим!
   – Да ладно тебе. Вон, брат говорит, из-за меня всё и получилось. Так что как бы свою вину и загладил.
   – Ты ещё и гладил? Что-то не почувствовала! – улыбнулась девушка.
   – Ладно тебе к словам цепляться. Всё, пошёл париться.
   – Мы ещё отдохнём, потом я Тоньку пошлифую, – предупредил всякие неожиданности Николай. Зря. Девушка даже и не пошевельнулась.
   После бани, да ещё после массажа, если не набурболиваться пивом, а испить хорошего чая, или даже какого сочка, очень хорошо думается. Правда, пока сладко не уснёшь. И Максим, уже оставшись один, решил-таки осмыслить накопившуюся информацию. Уже зная довольно странную реакцию организма на некоторые мысли, он немного схитрил – начал думать не о том, кто он, а о том, что это с ним происходит. Натравили на него девушку серьёзные дяди из серьёзного ведомства. Но вот что интересно – у неё, этой Алёны, эти способности появились почти за год до того, как у него. Она кое-кого вылечила. Потом этот трактор. Потом мать. Отец.
   Потом она пропала. Судя по газетным вырезкам и рапортам в деле некого Ричарда – она же проявила себя в Бразилии. Лихо проявила. Это что, мастерство убийства там оттачивала? Потом появилась у какого-то отшельника. Полоумная. Там уничтожила двух главарей и какую – то банду и рванулась в центр. Калеча и убивая всех, кто попадался на пути. Нет, скорее – мразь, которая попадалась на пути. И вот тут её начинают наводить на меня. За что? Ответа в деле нет. Наводят поспешно, даже топорно. Это что, по принципу "самая глупая ложь – самая действенная", что ли?
   Что-то мне это напоминает. "Натравили" – сказал Никола. Точнее, нацелили. Или… перенацелили? Что-то спровоцировало типа самозапуска ракеты. Ликвидатора в ней не было. Или не сработал? И тогда направили на достойную для неё цель. В смысле – равнозначную, да? Чтобы два волка съели друг друга до хвостов. Поэтому всё это так в спешке? Хотя, ещё бы не спешить – вон что она утворила в ресторане.
   Похлеще моего будет! Бедная девушка! Бедная дурочка! Но… но если только она смогла меня вот так, то только она и сможет… А может, это и не она! Может, та тьма, там, наверху? Или это была не Тьма? Но всё равно надо искать. Тут ещё вот что… Всё время путаются какие-то попы. Ну, я, допустим, случайно встрял в их передряги. Но с другой стороны, Афанасий вроде как меня ждал, да? Опять совпадение? Не много ли? Подожди, не сбивайся. Совпадения. Может, просто варианты в свободе выбора? Вот, наплевал бы на цыган – и всё пошло бы по – другому. Или эта церковь – не встрял бы, кто его знает, где бы сейчас оказался.
   И разведчик этот. Ведь в последний момент к нему вернулся! Каждый раз – проверка на вшивость и после этого – новый путеводный знак. Может такое быть? Но тогда… тогда одна маленькая слабинка или подлость, или грешок – и всё?
   Прервав размышления, Максим вскочил и запер изнутри дверь. От греха подальше.
   Конечно, после сегодняшнего его стриптиза вероятность такого "грешка" резко уменьшилась, но всё же…
   Вновь удобно устроившись под лёгким одеялом, юноша продолжил попытки связать происходящее в логическую цепочку. Где искать Алёну? По рапортам в деле, её, объект Љ2 (объёкт Љ1- он!) изъяли с той шхуны и доставили в некий столичный институт. Но оттуда выдали по личному указанию бывшего начальника всех этих шпионов и контршпионов. Но кому? В деле этого нет. Во время её поисков почему-то здорово шерстили бандюганов. И даже мелькнула в документах информация о том, что Сам к этому не причастен. Сам. Тот самый. Каламбурчик получился. Ничего, с ним разборка впереди. И с теми, кто такую гнусность про меня. Целый том! Не, вообще-то в том вставили несколько страниц липы про меня. Но всё равно, с ними разборка впереди. Как и с Ираклием. Нет, подождём. Не сбивайся. Теперь, цыганка про бусы говорила. Теперь понял, что это? Ну, отчасти. Какой-то мощный усилитель, да?
   Ведь, пока лежали в куртке, ничего не было? И кому он такой был нужен? Нет, но опять же! Этот урод с яхты требовал от Светланы бусы! И опять же – передать Саму.
   Но от кого? И этот мой крест – из той же песенки, да? От кого? Всё правильно решил, завтра – домой, там и начнём. "Домой" – грустно улыбнулся Макс. Нет у тебя теперь там дома. Да и друзей там нет у этой образины. Но всё равно – надо туда. Необходимо. Чувствую. Неожиданно он вспомнил, как ездили они с отцом за особенными, в коричневых шапочках, крепенькими сыроежками. " Есть они здесь, чувствую" – говорил отец, присматриваясь к небольшому лесочку. А потом он варил эти грибы, и не мудрствуя лукаво заправлял их сливочным маслом и толчёным чесноком. Какая же это было вкуснятина! И всё. Мысли сбились на воспоминания, которые истосковавшийся о нормальной жизни подросток уже отогнать не смог.
   Конечно, он ещё многое не додумал. Но он уже много знал и о многом мог с большой степенью достоверности мог догадываться. Жаль только, что… хотя, может, и не жаль.
 

Глава 25

 
   – Ты… да ты с ума сошла! Ты просто сошла с ума! – ошалело высказал своё мнение Максим.
   – Это что, из тех террористов? – поинтересовалась рассматривающая незнакомку Антонина.
   – Я… он и правда… говорит неправду… Это ведь тогда ты сказал, что… дети… исцеляться, а он не верил. А теперь он наоборот говорит… Я потом сказала, что это ты. А он сказал – молчать. Что это Бог, а ты только… ну в общем, как искуситель… как посланец… врага рода человеческого. Что ты совратил и меня и Мишу. Тот ведь тоже видел. А он, мол, что Бог не дал же разрушить церковь, значит… Сейчас там наплыв опять и он им всем всё врёт и врёт и врёт. Вот мы с Мишей сегодня… вчера… Он и бензина достал… Сказал, в другую пойдёт. А я теперь – только с тобой.
   – Но я же… Да не хотел я этого! Я бы сам, если что… И уезжаю я.
   – Не гони! Я вот сейчас…, – она выскочила из машины, и упала на колени, протянув к Максиму снизу вверх молитвенно сложенные руки.
   – Да с ума же сошла, чёрт тебя побери! – от отчаяния и какого-то жгучего стыда заорал Максим, выскакивая вслед за ней и пытаясь поднять девушку. Выскочивший за ним Николай помог затащить назад завизжавшую вдруг и упирающуюся девушку.
   – Успокойся! – наклонился к ней Николай. Но Татьяна, продолжая визжать, вдруг царапнула его по лицу своими острыми ноготками, оставив четыре, тут же закровоточавших борозды.
   – Всё! – решился Максим. – Спать! Спаааать!
   – Истеричка! – бросила в сторону уснувшей девушки Антонина, вытирая платком лицо вернувшегося за руль братца. – Во! Как с таким фейсом ему теперь ехать?
   – Это не проблема, – Максим мимоходом, одним движением руки словно сотря нарисованные, убрал царапины. – Что теперь с ней делать? Пастырь – сволочь порядочная. Закроют дурочку. Ладно, отвезём к сестричке Синичке, пусть думает.
   Что случилось? – забеспокоился он, обратив внимание, что брат и сестра во все глаза таращатся на него.
   – Как это ты… вот эти царапины… Глубокие ведь…? – объяснил их реакцию Николай.
   – Ну ребята, – хохотнул Максим. – Восстановление позвонков и спинного мозга у вас удивления не вызывают, а этот пустяк…
   – Нет, почему же. Но там…да, чудо, конечно, но и это… круто, ничего не скажешь. Так куда едем? И почему к сестре?
   – Татьяна тоже сирота. Со старшей сестрой живёт.
   – И её ты тоже исцелил! – ревниво констатировала тоня.
   – Да нет. У сестры… а, долгая история. В общем, это Татьяна меня к интернату привела. Они одни тогда только деткам и помогали. И ещё она в церковь ходит.
   Типа этой… протестантской, что ли. А там пастырь… вот, только если у него крещёный, если к нему ходишь и у него исповедуешься, то Бог тебя любит, и возьмёт в рай. А, нет, ещё если и исправно десятину платишь. А весь остальной мир – так, наволочь. Я с ним там поругался, потому, что он уж очень ловко дивиденты снимал. А она… вот…
   – Знаешь, – тормознул вдруг Николай. – А сеструхе её сейчас отдавать не надо. А то придётся тебе ещё одну парализованную лечить. В лучшем случае.
   – Ну, я не из-за него выбросилась! Просто накипело! – поняла намёк Антонина. – А эта фанатка точно может! Её надо срочно в больницу! К психиатру!
   – Не, не поняла, сестрица. Мы лучше возьмём её с собой. Проедет, развеется…
   – Пообщается с кумиром!
   – Ну, не тебе же одной!
   Антонина негодующе фыркнула, но поскольку это было похоже на правду, больше возражать не стала.
   – А сестрице она сама позвонит. Когда отоспится. Когда, не скажешь?
   – Не знаю, – ответил Максим, всматриваясь в измученное личико девушки. – Она очень – очень вымоталась. Душевно. По другому мне надо с ней было…
   – Ну, тогда устраивай её там поудобнее, пусть спит.
   – Э, нет! А ну тормози! – взвизгнула Антонина.
   – Вот так, – заявила она, перебираясь на заднее сидение. – А ты, кумир верующих дурочек, дуй на переднее.
   И машина, наконец-то рванулась из столицы. Николай сразу включил негромкую музыку, пробок в сторону выезда пока ещё не было, и они довольно быстро выбрались на кольцевую, а потом – и на южную трассу.
   – Ты вот мне скажи, как там сейчас на курортах этих? – начал беседу водитель. – Я то больше в Турции. Понравилось, а от добра добра не ищут.
   – Ну, я не знаю. Не был, не с чем сравнивать.
   – А что, финансы не позволяют?
   – Нет, просто отец военный, не выездной.
   – Но ты же не военный!
   – Так, а куда я без отца? С кем? Матери-то нет.
   – А сам?
   – Как это "сам"? Кто же детей одних…
   – А… ну да, конечно… Трудно сейчас деткам, а? В школе-то загружают, небось?
   – Ты вон у своей Тоньки спроси. Конечно, трудно! Вон, в прошлом году, по литературе – десять уроков подряд вызывала!
   – Да… тяжело… А ещё говорят, годик добавят?
   – Не дай Боже! Это что, тогда ещё три? Правда, мне это не грозит – ректор обещал без экзаменов и до окончания школы… Я же в этом году олимпиаду… хотя сейчас столько пропусков…
   – Всё! Всё, кончайте!!! Приколисты!!! Не могу больше!!! – начала давиться смехом Антонина. – Сейчас эту попутчицу разбужу… Так ты… Максик… в десятом классике сейчас? Ох, врёшь! По годочкам, классе в седьмом, признайся а?
   – Молоток! Артист! – Теперь хохотал и Николай, полагавший, что они с Максом ведут забавный трёп.
   – Да что тут… Да, конечно, – улыбнулся он, вспомнив, наконец, о своём нынешнем обличии. – А насчёт курортов… Конечно, летом там просто чудо. А сейчас…
   Хотя, наверное, и сейчас скучать не дают. И всё равно, летом…
   И Максим начал рассказывать. О нарядных зелёных горах. Об извилистых дорогах, вдоль которых растут фруктовые деревья. О реках с удивительно чистой водой. В которой, там, в горах можно поймать удивительную форель. А ниже – красавцев голавлей. О грибах. О перевале, за который порой цепляются облака… О приветливых людях.
   – Знаешь, у них после третьей петь начинают. И не похабщину какую, а нормальные людские песни!
   – Ты, видно, влюблён в эти края, а? – констатировал Николай. – Или, просто нигде больше не бывал?
   – Ну да! – обиделся Максим. – Это я сказал, что в Турции не бывал. А так, я даже в Эмиратах был. На Красном море коралловый мир рассматривал.
   – Значит, есть с чем сравнивать?
   – Там хорошо отдыхать. Жить лучше у нас.
   – Но мы отдыхать и едем. Вот и сравним. Довольно скоро. Если, конечно… ну вот, накаркал.
   – А ещё там есть аэродром. Мы обязательно съездим, а?
   Но водитель уже открывал окно и доставал документы.
   – Да ну его! Ты слушай дальше – на миг выглянул на мента Максим и продолжил. – Там знаешь, есть такое место, где "Медведи" на посадку заходят…
   Остановивший машину лейтенант выпучил глаза, потом вытянулся в струнку и отдал честь. А когда машина отъехала, начал что – то взволнованно докладывать по рации. -… Его сначала и не слышно. А потом вдруг рёв – и такая махина, прямо на тебя, кажется, сыпется. Я своих ребят как-то на великах подвёз…
   – Максим, погодь, он тебя откуда знает?
   – Кто? Этот? Да не знает он меня. Это я так, по методу Мессинга. Тот знаешь, как в Кремль попал? Внушил охране, что он – Берия. Так я и этому – что я его министр.
   Ты лучше дальше послушай…
   И пока попутчики переваривали эти новые для них возможности Макса, тот увлечённо рассказывал дальше.
   – Ну, я вижу, ты не только в свой край, ты ещё и в авиацию влюблён, да?
   – Да я почти на аэродроме-то и родился! Куда мне, как не в лётчики?
   – Тебе? В летуны? – фыркнул Николай.
   – А что? А что?!! Я не всегда был таким! Я… я вообще не такой, как сейчас!!!
   Это вообще – не я!!! Не я, понимаешь? Вот этот урод – не я!!!
   – Ну что за ежик! – положила сзади руки на плечи закричавшему Максиму Антонина.
   – Ну причём здесь это… эти ожоги. Коля хотел сказать, что с такими способностями – и в простые лётчики? Ну, подумай сам.
   – Лётчики не простые, – пробурчал, сдаваясь и успокаиваясь, Максим.
   – Ну, конечно. Все – вот с такими талантами. Фанатку свою криком разбудил.
   – Опять пост на дороге. Что будем делать, товарищ министр?
   – Отвечать поклонами и улыбками, – вспомнил автопробег "Антилопы" уже остывший Максим.
   Он был прав. Ограничились поклонами и улыбками, так как вытянувшиеся в струнку, теперь уже два майора и подполковник отдавали честь, даже не намекая на требование остановки.
   – А эскорт нам не приставят? С мигалкой?
   – Можно было бы. Только я уже знаю, – чем меньше с ними связываешься, тем спокойнее живёшь. Вон, сестричка её даже попытать меня просила, чтобы кое- какие сведения узнать. Кто угадает, согласились они или нет?
   – Нет! – вырвалось у уже проснувшейся Татьяны.
   – Не угадала.
   – Я не про них.
   – Про сестру? И она тебе не рассказывала?
   – Нет… А… куда мы едем?
   – Но ты же просилась со мной? Разве не всё равно?
   – Да, конечно. Слава Богу!
   – Да причём здесь Бог? – вмешалась Тоня. Это мой брат упросил. Вон, за рулём. Он – Николай, я Тоня. Ты, значит, Таня. Познакомились.
   – Ты позвони сестре, предупреди, – хмуро вмешался в знакомство Максим.
   – Зачем?
   – Как "зачем"? Волноваться же будет. И потом, пусть пока от школы отмажет. И от ментов. Ещё эти за нами увяжутся.
   – Я не подумала об этом. Я… совсем не потому… к тебе… Остановите машину!
   Нельзя мне сейчас с тобой! Только ещё из-за меня тебе не хватало!
   – Ну вот, опять истерика. Максим, может, ей ещё немного поспать? – участливо обернулся к девушке Николай.
   Максим согласился, и вскоре Татьяна вновь крепко спала.
   – Как ты девчат доводишь! А сам, как гусь – лебедь, гордый и невозмутимый, – уколола юношу Антонина. – Только себя и жалеешь.
   – Я?!! Только себя?!!
   Упрёк был настолько, по мнению юноши, несправедлив, что он даже не знал, что ответить. Поэтому отвечать и не стал, а уставился на дорогу.
   – Да что ты в натуре! – успокоил его Николай. – Моя ещё дитё совсем, ляпает, не думаючи, лишь бы уколоть, а ты – тоже как её ровесник – всё на серьёз принимаешь.
   Вон, смотри лучше, что твориться. Что будем теперь делать, господин министр?
   Действительно, у въезда в небольшой городок шоссе было перегорожено несколькими милицейскими автомобилями с мигалками.
   " Доложили о министре выше, те – ещё выше, а министр приказал повязать самозванца – догадался Максим" – Давай мне документы и сиди тихо, – посоветовал он водителю. – Тоня, пойдём.
   Сейчас ты – он назвал имя одной из суперзвёзд.
   – Да куда мне. Ни по возрасту, ни по комплекции. Давай я лучше буду…
   – Некогда. Я уже настроился. Пойдём. Да и любит министр только её. Прессу не читаешь?
   Максим, выйдя из машины, не дав опомниться этому импровизированному блок – посту, пожал руки, заглянув в глаза каждому из шести милиционеров. Этого было достаточно, – теперь они смотрели на легендарную певицу, одновременно и возлюбленную их министра.
   – Мы всегда рады приветствовать наших защитников, – начал Максим. Я – продюсер, вот документы. А… в чём дело, собственно?
   – Скажите, а… эээ… с вами кто?
   – Да вон доча её. Спит.
   – Ну, в чём дело? – хмуро поинтересовалась подошедшая дива.
   – Скажите… То есть, здравия желаем, конечно. А с вами… товарища генерал-полковника нет?
   – Нет с нами никаких генералов и полковников. Это автомобиль, а не командный пункт! – надменно ответила лже-певица и удалилась в автомобиль.
   – Так точно, только водила и ещё девушка спит на заднем сидении, – доложил заглянувший за это время в автомобиль наиболее расторопный капитан.
   – Тогда… счастливого пути, – протянул полковник Максиму документы.
   – Не для печати – наклонился к уху милиционера Максим. – Был. Но разругались вдрызг. Уехал. Совсем недавно. И в отместку нас искать приказал. По своей министерской мобиле. Сам слышал. Но это между нами, да?
   Конечно, "между нами"! Они ещё не отъехали, а полковник уже начал взволнованный доклад. По цепочке всё это дошло и до "виновника торжества". Министр, служака, поднявшийся из участковых, был крайне озадачен. В машине с певицей видели его?
   Продюсер подтвердил. Потом они поругались, и он уехал? Фантомас? Если да, то зачем? Ничего же не добился! Нет, почему же, не добился? Вот, скандальчик намечается! Очень тонкий скандальчик! Не отплеваться потом перед президентом. Он-то из себя святошу… ладно, не будем. И ведь ни где-нибудь! На трассе. Аккуратно копаете, Сан Саныч! Да сами в эту яму и…
   Он связался с заместителем, курирующим безопасность дорожного движения.
   – Александр Александрович, там какая-то возня с одним лендровером. Всё прояснилось. Какой-то бред одного из инспекторов. Отбой. Никакого больше особого внимания. А лучше – вообще никакого внимания.
   " Приедет, расспрошу, кто там под моим именем клеился. А пока – не звонить, не искать, не выяснять. Могли и прослушку подключить", – решил он.
   Сан Саныч приказ принял к исполнению с некоторым дополнением – ни в коем случае не "обращая внимания" на эту автомашину, отслеживать её движение.
   – А я так и говорю… нет у нас никаких генералов! – смеялась, делясь впечатлениями, Антонина.
   – Ну и что теперь? С цветами и хлебом-солью будут встречать? – не разделял их веселья Николай. – Лучше бы внушил им, что мы не проезжали.