Прул Эн­Ни. Корабельные новости

   Те­туш­ка до­пи­ла чай, по­ма­ха­ла круж­кой, и ей на­ли­ли еще чаю из чай­ни­ка. На­тби­ма бы­ло не­воз­мож­но ос­та­но­вить. Он нес­ся впе­ред. Он осед­лал сво­его конь­ка.
   — Ви­ди­те ли, у ме­ня был друг, ко­то­рый ра­бо­тал в Со­тес­би, и он как-то упо­мя­нул, что на про­да­жу бу­дет вы­став­лен лот с мор­ски­ми и на­ви­га­ци­он­ны­ми ред­ко­стя­ми. И я по­ехал ту­да. Из чис­то­го лю­бо­пыт­ст­ва. Ну че­го мож­но бы­ло ожи­дать: рез­ные мор­жо­вые клы­ки, таб­лич­ку с од­ной из спа­са­тель­ных шлю­пок «Ти­та­ни­ка», по­ли­не­зий­скую кар­ту на паль­мо­вом лис­те. В ка­та­ло­ге был ука­зан толь­ко один пред­мет, ко­то­рый ме­ня за­ин­те­ре­со­вал: па­рус для джон­ки на бам­бу­ко­вых ре­ях, из Ма­као, в хо­ро­шем со­стоя­нии. В ре­зуль­та­те я ку­пил его за мень­шие день­ги, чем те, что я по­тра­тил бы на но­вый. Это бы­ло не­ве­ро­ят­но! Толь­ко по­том я уз­нал, ка­ким чу­дом аэ­ро­ди­на­ми­ки яв­ля­ет­ся па­рус на бам­бу­ко­вых ре­ях. Бла­го­да­ря ему по­лу­ча­ет­ся чис­тый го­ри­зон­таль­ный по­во­рот. Глав­ное — что­бы реи или шпун­ти­ны кре­пи­лись го­ри­зон­таль­но, с рей­ка­ми. По прин­ци­пу склад­но­го вее­ра. Ты скла­ды­ва­ешь его и рас­кры­ва­ешь, как ве­ер. Че­ло­ве­ку лег­ко управ­лять­ся с ним, бла­го­да­ря за­дра­ен­ным па­не­лям: бе­решь ри­фы или га­сишь за се­кун­ды. Ни­ка­ких ван­тов. Ма­лень­кие сек­ции по­зво­ля­ют точ­но раз­мес­тить бал­ласт. Го­во­рят, что да­же ес­ли по­лот­но па­ру­са на­по­ло­ви­ну ра­зо­рва­но, он все рав­но дер­жит ве­тер. Ки­тай­цы на­зы­ва­ют его «Ухо. при­слу­ши­ваю­щее­ся к вет­ру». Мо­ря­ки, пла­вав­шие на ста­рых джон­ках, ко­гда тер­пе­ли кру­ше­ние, ска­ты­ва­ли его в ру­лон, что­бы ис­поль­зо­вать в ка­че­ст­ве спа­са­тель­но­го пло­та. А мой па­рус, ку­п­лен­ный на аук­цио­не, был дей­ст­ви­тель­но слав­ным.
   Вот так этим ле­том я и от­пра­вил­ся в пу­те­ше­ст­вие. Че­рез всю Ат­лан­ти­ку. На­сту­па­ет мо­мент, ну ты зна­ешь, ко­гда ты про­сто дол­жен ид­ти впе­ред. Я жил, пи­та­ясь од­ной су­ше­ной вер­ми­ше­лью из па­ке­ти­ков, су­хи­ми гри­ба­ми и кре­вет­ка­ми. У ме­ня бы­ла кро­хот­ная печ­ка, раз­ме­ром с чай­ную чаш­ку. Ну, ты та­кие ви­дел. На то, что­бы до­б­рать­ся до это­го бе­ре­га, у ме­ня уш­ло ше­сть­де­сят семь дней. Я пла­ни­рую кру­го­свет­ное пу­те­ше­ст­вие.
   — Но по­ка ты все еще здесь. Ко­пишь день­ги на сле­дую­щий этап? — спро­си­ла те­туш­ка.
   — Ну да, и за­кан­чи­ваю серь­ез­ные ре­монт­ные ра­бо­ты. Я пла­ни­ро­вал дой­ти до ре­ки Свя­то­го Лав­рен­тия и Мон­реа­ля, но на­чал­ся шторм, и ме­ня снес­ло с кур­са. Я не со­би­рал­ся ид­ти к Нью­фа­унд­лен­ду. Эх, ес­ли бы я мог, я бы не за­хо­дил сю­да! Мне про­сто не по­вез­ло, что я ока­зал­ся в худ­шей час­ти все­го по­бе­ре­жья. Жут­кие кам­ни. Бед­ный «Во­ро­гов». У не­го все дни­ще раз­би­то из-за это­го мес­та, ку­да ме­ня вы­бро­си­ло. Очень стран­ное ме­сто, на­зы­ва­ет­ся «До­ле­теть за ночь». Там я и ус­лы­шал «му­зы­ку под­бо­род­ка».
   — Я мо­гу пой­ти и за­нять­ся Уор­рен, — ти­хо ска­зал Ку­ойл те­туш­ке. Он за­ме­тил, как она скру­чи­ва­ет свою сал­фет­ку в бе­лую ве­ре­воч­ку.
   — Нет, нет. Ос­та­вай­ся с мис­те­ром На­тби­мом. Я луч­ше все сде­лаю са­ма. Мне на­до по­быть од­ной. — И она вста­ла и вы­шла.
   — У нее умер­ла со­ба­ка, — ска­зал Ку­ойл.
   На­тбим мах­нул ру­кой, что­бы ему при­нес­ли еще
   пи­ва.
   — Я уго­щаю, — ска­зал он и пе­ре­вел дух.
   Но до то­го как он сно­ва при­сту­пил к рас­ска­зу о мес­те под на­зва­ни­ем «До­ле­теть за ночь», Ку­ойл ус­пел вста­вить ре­п­ли­ку.
   — Я се­го­дня кое-что уз­нал о при­клю­че­ни­ях Ден­ни­са Баг­ги­та на «По­ляр­ном Рез­це». Мне рас­ска­зал мис­тер Ша­вел, на­чаль­ник пор­та. Он от­лич­ный рас­сказ­чик.
   — О, да. Вот это ис­то­рия! В дрожь бро­са­ет. Ко­гда Джек вхо­дит, у ме­ня уча­ща­ет­ся пульс. Стран­ный му­жи­чок. Он мо­жет чи­тать чу­жие мыс­ли.
   — Джек? Он ни­че­го не го­во­рил о Дже­ке. Толь­ко, что тот очень злил­ся, ко­гда Ден­нис за­пи­сал­ся на тот ко­рабль. Рас­ска­зы­вал мне эту ис­то­рию за чаш­кой чая. Толь­ко ему при­шлось пре­рвать­ся, и он так ее и не за­кон­чил.
   — Бо­же мой, да та часть, ко­то­рая про Дже­ка, са­мая ин­те­рес­ная! Так вот! — На­тбим от­ки­нул­ся, по­ис­кал гла­за­ми офи­ци­ант­ку с пи­вом и толь­ко по­том уви­дел, что ста­кан уже сто­ит пе­ред ним. — В об­щем, мне рас­ска­зы­ва­ли так, что спа­са­тель­ная ко­ман­да в кон­це кон­цов ре­ши­ла, что Ден­нис и дру­гие по­гиб­ли. Они на­шли два пло­та с вы­жив­ши­ми и поч­ти все спа­са­тель­ные шлюп­ки. Кро­ме од­ной. Там бы­ло шесть че­ло­век, при­вя­зан­ных друг к дру­гу ли­нем. Че­ты­рех че­ло­век не на­шли. Сре­ди них был и Ден­нис. Они ис­ка­ли це­лую не­де­лю и по­том бы­ли вы­ну­ж­де­ны пре­кра­тить по­ис­ки. Воз­душ­ные си­лы, бе­ре­го­вая ох­ра­на, ры­ба­ки — все ис­ка­ли про­пав­ших. Все это вре­мя Джек поч­ти не спал, де­жу­рил на спа­са­тель­ном при­ча­ле. Хо­дил взад-впе­ред, ку­рил и ждал но­во­стей. Мис­сис Баг­гит бы­ла до­ма. Ме­ня то­гда здесь не бы­ло. Все это я ус­лы­шал от Бил­ли, Тер­та Кар­да и, ра­зу­ме­ет­ся, са­мо­го Ден­ни­са. В об­щем, они все при­шли и ска­за­ли Дже­ку, что вы­ну­ж­де­ны пре­кра­тить по­ис­ки. А он буд­то бы их не слы­шал. Про­сто сто­ял там, го­во­рят, как ка­мен­ный. По­том по­вер­нул­ся, зырк­нул на них, ну ты зна­ешь, как он уме­ет жечь взгля­дом, и го­во­рит: «Он жив».
   По­шел к сво­ему бра­ту Уиль­я­му и го­во­рит: «Он жив, и я знаю, где он. Я хо­чу по­ехать за ним». По­ни­ма­ешь, у Уиль­я­ма бы­ло но­вое па­луб­ное суд­но, очень ус­той­чи­вое. Но сам он бо­ял­ся за­хо­дить слиш­ком да­ле­ко за пре­де­лы бе­ре­го­вой ли­нии. Мо­ре еще бы­ло не­спо­кой­ным, да­же че­рез не­де­лю по­сле штор­ма. Он так и не ска­зал, что не пой­дет, а толь­ко на мгно­ве­ние за­ко­ле­бал­ся, но Дже­ку это­го бы­ло дос­та­точ­но. Он раз­вер­нул­ся на каб­лу­ках и рва­нул об­рат­но, в бух­ту Муч­ной Ме­шок. Со­брал лю­дей, что­бы по­мог­ли ему вы­ло­вить ялик из во­ды и пе­ре­не­сти в при­цеп, и от­пра­вил­ся на юж­ное по­бе­ре­жье. Он ехал всю ночь к Со­ви­но­му Кри­ку, спус­тил ялик на во­ду, за­гру­зил его ка­ни­ст­ра­ми с то­п­ли­вом и по­шел в мо­ре, со­всем один, на по­ис­ки Ден­ни­са.
   И он на­шел его. Как он знал, где его ис­кать, — уму не­по­сти­жи­мо. Там был Ден­нис и еще один па­рень. У Ден­ни­са обе ру­ки бы­ли сло­ма­ны, а дру­гой пар­ниш­ка был без соз­на­ния. Как он за­та­щил их обо­их на ялик? Не знаю. Я слы­шал, что всю до­ро­гу до Со­ви­но­го Кри­ка Джек не про­ро­нил ни сло­ва. Там он ска­зал Ден­ни­су: «Ес­ли ты еще хоть раз сту­пишь но­гой на лод­ку, я сам те­бя уто­п­лю!» И, ра­зу­ме­ет­ся, как толь­ко Ден­ни­су сня­ли гипс, он со сво­ей же­ной по­ехал ло­вить каль­ма­ров. Джек толь­ко при­гро­зил ему ку­ла­ком, и с тех пор они не раз­го­ва­ри­ва­ют.
   — Как дав­но это бы­ло? — спро­сил Ку­ойл, раз­ду­вая пе­ну в сво­ем ста­ка­не до тех пор, по­ка у не­го не по­лу­чи­лась во­рон­ка.
   — Ой, да мно­го лет как. Дав­но. Еще до то­го, как я прие­хал.

***

   Вы­со­ко над по­бе­режь­ем те­туш­ка смот­ре­ла на об­вет­рен­ный бе­рег. Это ме­сто бы­ло не ху­же дру­гих. Она ос­та­но­ви­ла ма­ши­ну на вер­ши­не хол­ма и ста­ла при­сталь­но вгля­ды­вать­ся в бе­ре­го­вую ли­нию. На­сту­пал при­лив. Солн­це ви­се­ло над кром­кой мо­ря. Его ко­сые лу­чи зо­ло­ти­ли мок­рые кам­ни. Силь­ные вол­ны ки­пе­ли под по­ло­са­ми ку­ку­руз­но-жел­то­го не­ба.
   Вол­ны все на­ка­ты­ва­ли, их греб­ни от­ли­ва­ли оран­же­вы­ми цве­том. Они раз­би­ва­лись и ухо­ди­ли прочь с ро­ко­том ка­тя­щих­ся вслед за ни­ми кам­ней. Она от­кры­ла зад­нюю дверь ма­ши­ны и вы­та­щи­ла мерт­вую со­ба­ку
   Она про­шла во­до­рос­ли, на­щу­па­ла но­га­ми твер­дый пе­сок. Пе­ни­стая ба­хро­ма во­до­рос­лей, ос­тав­ших­ся на бе­ре­гу по­сле от­ли­ва, вы­тя­ги­ва­лась, ос­ла­бе­ва­ла и сно­ва тя­ну­лась вслед за нерв­но дви­жу­щей­ся во­дой. Те­туш­ка по­ло­жи­ла Уор­рен на кам­ни. На­бе­жав­шая вол­на на­мо­чи­ла край про­сты­ни.
   — Ты бы­ла хо­ро­шей де­воч­кой, Уор­рен, — ска­за­ла те­туш­ка. — Ум­ной де­воч­кой, и не без­образ­ни­цей. Мне жаль, что при­шлось вы­драть у те­бя зу­бы, но то­гда на­до бы­ло вы­би­рать: или это, или са­ма зна­ешь что. Ха-ха. Ты все-та­ки ус­пе­ла па­ру раз не­пло­хо по­ку­сать­ся, прав­да? Ты про­жи­ла мно­го хо­ро­ших лет, хо­тя те­бе при­шлось за­быть о слад­ких кос­точ­ках. Из­ви­ни, что не мо­гу те­бя по­хо­ро­нить, но у нас тут слож­ная си­туа­ция. Жаль, что ты не смог­ла до­ж­дать­ся, по­ка мы пе­ре­едем в дом. И жаль, что Ай­рин так те­бя и не уз­на­ла. Ты бы ей по­нра­ви­лась, я уве­ре­на. — Она ду­ма­ла об Ай­рин Уор­рен. «Как я по те­бе ску­чаю. И все­гда бу­ду ску­чать».
   Она вы­смор­ка­лась в но­со­вой пла­ток, по­до­ж­да­ла, по­ка спус­тит­ся тем­но­та, от­сту­пая шаг за ша­гом по ме­ре на­сту­п­ле­ния при­ли­ва — до тех пор, по­ка Уор­рен не ока­за­лась пол­но­стью в во­де. Она по­плы­ла на за­пад, вдоль бе­ре­га, от­да­ля­ясь от не­го все боль­ше, вле­ко­мая ка­ким-то не­ви­ди­мым те­че­ни­ем. Мо­ре вы­гля­де­ло та­ким на­тя­ну­тым, что ка­за­лось, за­зве­нит, ес­ли его уда­рить. Уор­рен сколь­зи­ла прочь. Ис­че­за­ла из ви­ду, уп­лы­ва­ла пря­мо в за­хо­дя­щее солн­це.
   Как в ста­рых вес­тер­нах.
   Где-то в бух­те Ку­ойл слу­шал бес­ко­неч­ную ис­то­рию На­тби­ма, а Терт Кард на­блю­дал за тем, как су­мер­ки сгу­ща­ют­ся в его ста­ка­не с ви­ном.

11 Брошь из человеческих волос

   В де­вят­на­дца­том ве­ке юве­ли­ры де­ла­ли па­мят­ные из­де­лия из во­лос умер­ших, за­вя­зы­вая длин­ный во­лос в фор­ме фан­та­сти­че­ских роз, ини­циа­лов, по­ющих птиц и ба­бо­чек.

   Ут­ром в пят­ни­цу те­туш­ка от­пра­ви­лась в дом. Она си­де­ла за ру­лем но­во­го гру­зо­вич­ка, тем­но-го­лу­бо­го пи­ка­па с се­реб­ри­стой кры­шей, с ка­би­ной, где бы­ло ме­сто для еще од­но­го пас­са­жи­ра, ла­зер­но­го про­иг­ры­ва­те­ля с хро­ми­ро­ван­ны­ми руч­ка­ми.
   — Он нам ну­жен. Там нам обя­за­тель­но ну­жен гру­зо­вик. Мне нуж­но ез­дить в мас­тер­скую и об­рат­но. У те­бя бу­дет лод­ка, у ме­ня — гру­зо­вик. Ре­бя­та уже по­пра­ви­ли до­ро­гу и по­ста­ви­ли при­чал. Ком­на­ты на вто­ром эта­же го­то­вы. Удоб­ст­ва на ули­це. По­ка. На кух­ню под­ве­де­на во­да. Там есть эта но­вая чер­ная пла­сти­ко­вая тру­ба. Поз­же мы смо­жем по­ста­вить туа­лет и ван­ную. На этой не­де­ле он зай­мет­ся кры­шей. Ес­ли по­зво­лит по­го­да. Но все и так уже хо­ро­шо. Мы то­же мо­жем пе­ре­ез­жать, прочь из это­го ужас­но­го мо­те­ля. Я за­еду за про­дук­та­ми и ке­ро­си­но­вы­ми лам­па­ми. Ты прие­дешь с де­воч­ка­ми и лод­кой зав­тра ут­ром.
   Бы­ст­рые, от­ры­ви­стые жес­ты и сло­ва. Сжа­тые ру­ки, буд­то она дер­жит по­во­дья но­ро­ви­стой ло­ша­ди. Она ох­ва­че­на не­тер­пе­ни­ем.

***

   Те­туш­ка бы­ла в до­ме од­на. Звук ее ша­гов раз­но­сил­ся по ком­на­там. Звон лож­ки о та­рел­ку. Это те­перь ее дом. Во­да ве­ли­че­ст­вен­но за­ки­па­ет в чай­ни­ке. На­верх. Но ко­гда она под­ни­ма­ет­ся по сту­пе­ням, вхо­дит в ком­на­ту, ей ка­жет­ся, что она не идет по до­му, а пу­те­ше­ст­ву­ет по опас­но­му ланд­шаф­ту, пол­но­му скры­тых во­ро­нок, кар­сто­вых пе­щер, про­ва­лов, ко­то­рые ос­та­ва­лись не­ви­ди­мы­ми до тех пор, по­ка она не ока­зы­ва­лась в их вла­сти.
   Ур­на с пра­хом бра­та стоя­ла на по­лу, в уг­лу.
   — Хо­ро­шо, — ска­за­ла она и под­ня­ла ее. По­нес­ла ее вниз и за­тем вы­шла с ней из до­ма.
   Был яр­кий день. Мо­ре бле­сте­ло, ук­ра­шен­ное штри­ха­ми крыль­ев ча­ек. Ее тень бе­жа­ла от нее прочь. Она за­шла в но­вый туа­лет и вы­сы­па­ла прах в ды­ру. Под­хва­ти­ла юб­ки и се­ла. По­ли­лась мо­ча. Мысль о том, что она, его соб­ст­вен­ный сын и вну­ки бу­дут еже­днев­но справ­лять свои ну­ж­ды на его ос­тан­ки, ос­та­нет­ся с ней на­все­гда. Это бу­дет ее сек­ре­том.

***

   В суб­бо­ту ут­ром прие­хал Ку­ойл с до­черь­ми. На зад­них си­день­ях гро­моз­ди­лись че­мо­да­ны, по­за­ди, во взя­том на­про­кат при­це­пе, ка­ча­лась лод­ка. Он про­ехал по вы­ров­нен­ной до­ро­ге. От то­го мес­та, где за­кан­чи­ва­лась хо­ро­шая до­ро­га, ве­ду­щая к пер­ча­точ­ной фаб­ри­ке, до са­мо­го до­ма буль­до­зер про­ло­жил ров­ную пря­мую. Под де­ревь­я­ми ле­жал но­вый гра­вий. Об­ла­ка, оло­вян­ные и зуб­ча­тые, и оке­ан цве­та со­ка. Солн­це про­рва­лось сквозь об­ла­ка, как фо­рель сквозь ячею.
   — Дом с ле­ст­ни­цей, — ска­за­ла Сан­шайн, уви­дев ле­са.
   — Пап, а я ду­ма­ла, что дом бу­дет но­вый, — ска­за­ла Бан­ни. — Что Ден­нис сде­ла­ет его но­вым. А он та­кой же, как был. Он не­кра­си­вый, пап. Я не­на­ви­жу зе­ле­ные до­ма. — И она бро­си­ла на не­го прон­зи­тель­ный взгляд. Не­у­же­ли он ее об­ма­нул?
   — Ден­нис все по­чи­нил внут­ри. Поз­же мы мо­жем вы­кра­сить дом в дру­гой цвет. Но сна­ча­ла нам на­до за­ла­тать ды­ры и по­чи­нить его там, где он об­вет­шал.
   — Крас­ным, пап. Да­вай по­кра­сим его в крас­ный цвет.
   — Ну, это ре­шать те­туш­ке. Это, в об­щем-то, ее дом. Мо­жет, она не в вос­тор­ге от крас­но­го цве­та.
   — Да­вай и ее вы­кра­сим в крас­ный цвет, — ска­за­ла Бан­ни и за­смея­лась, как гие­на.
   Ку­ойл при­пар­ко­вал­ся ря­дом с гру­зо­вич­ком те­туш­ки. Ему пред­сто­ит еще по­во­зить­ся с лод­кой и при­це­пом в вос­кре­се­нье. Ден­нис Баг­гит был на кры­ше, ук­ла­ды­вая кров­лю, ко­то­рую ве­тер рвал у не­го из рук. Те­туш­ка от­кры­ла дверь и про­пе­ла: «Та-ДА!»
   Глад­кие сте­ны и по­тол­ки, на шту­ка­тур­ке еще за­мет­ны сле­ды мас­тер­ка, све­жие по­до­кон­ни­ки, со­хра­нив­шие­ся цен­ни­ки на чу­ма­зых ок­нах. За­пах де­ре­ва. Мат­ра­сы, при­сло­нен­ные к сте­не. Ком­на­та де­во­чек. Бан­ни по­ло­жи­ла се­бе на го­ло­ву дре­вес­ные струж­ки.
   — Эй, пап, смот­ри, у ме­ня куд­ряш­ки! По­смот­ри на мои куд­ряш­ки! — Прон­зи­тель­ный крик, поч­ти ис­те­ри­ка. Ку­ойл снял с ее сви­те­ра крош­ки рас­пла­вив­ше­го­ся сы­ра.
   На кух­не те­туш­ка на­бра­ла во­ды в ра­ко­ви­ну, вклю­чи­ла га­зо­вую пли­ту, что­бы по­ка­зать, что все ра­бо­та­ет.
   — Я при­го­то­ви­ла ка­ст­рюль­ку ту­ше­ной трес­ки, — ска­за­ла она. — Ден­нис при­нес до­маш­не­го хле­ба, ко­то­рый Би­ти пе­чет са­ма. Та­рел­ки и лож­ки я при­вез­ла сю­да за­ра­нее. Есть мас­ло и кое-что из ос­нов­ных про­дук­тов пи­та­ния. Ско­ро­пор­тя­щие­ся про­дук­ты ле­жат в этом ящи­ке со льдом. Те­бе нуж­но бу­дет при­но­сить лед. Я не знаю, ко­гда мы смо­жем при­вез­ти сю­да га­зо­вый хо­ло­диль­ник. Пле­мян­ник, те­бе при­дет­ся ка­кое-то вре­мя до­воль­ст­во­вать­ся на­дув­ным мат­ра­сом и спаль­ным меш­ком, в тво­ей ком­на­те. Но у нас, де­воч­ки, есть кро­ва­ти и пру­жин­ные мат­ра­сы.
   Ку­ойл и Бан­ни со­бра­ли из ши­ро­ких до­сок и пиль­ных коз­лов стол.
   — Как тя­же­ло, — ска­за­ла Бан­ни, осед­лав свой ко­нец дос­ки и за­ды­ха­ясь в при­твор­ном из­не­мо­же­нии.
   — Да, — ска­зал Ку­ойл, — но ты очень силь­ная.
   Его тол­стень­кая, бес­хит­ро­ст­ная де­воч­ка с бес­по­кой­ным ха­рак­те­ром бы­ла пре­крас­ной по­мощ­ни­цей в том, что ка­са­лось до­сок, кам­ней и ящи­ков. Ку­хон­ные де­ла ин­те­ре­со­ва­ли ее толь­ко в том слу­чае, ес­ли ей пред­ла­га­ли по­есть.
   С кры­ши спус­тил­ся Ден­нис, ух­мыль­нул­ся, по­смот­рев на Ку­ой­ла. В нем не бы­ло ни­че­го от Дже­ка Баг­ги­та, кро­ме взгля­да, ко­то­рым он вре­мя от вре­ме­ни оце­ни­вал глу­би­ну не­ба над го­ри­зон­том.
   — Пре­крас­ный хлеб, — ска­зал Ку­ойл, от­прав­ляя в рот оче­ред­ной ку­сок.
   — Да, Би­ти пе­чет его ка­ж­дый день. Ка­ж­дый день, кро­ме вос­кре­се­нья. Вот.
   — И хо­ро­шая ры­ба, — ска­за­ла те­туш­ка. — Все, что нам нуж­но, — это струч­ко­вая фа­соль и са­лат.
   — Вот что, — ска­зал Ден­нис. — Ско­ро бу­дет при­лив, при­не­сет во­до­рос­ли. Раз­бей­те сад. Во­до­рос­ли — хо­ро­шее удоб­ре­ние.
   По­сле по­луд­ня Ку­ойл и Бан­ни за­ти­ра­ли швы влаж­ной губ­кой до тех пор, по­ка те не ста­ли со­всем глад­ки­ми. Бан­ни бы­ла ста­ра­тель­ным по­мощ­ни­ком. Но очень лю­бо­пыт­ным. На кры­ше сту­чал мо­лот­ком Ден­нис. Те­туш­ка шку­ри­ла по­до­кон­ни­ки и на­кла­ды­ва­ла грун­тов­ку.
   С по­след­ни­ми сол­неч­ны­ми лу­ча­ми Ку­ойл про­во­дил Ден­ни­са до но­во­го при­ча­ла. Они про­шли те­туш­кин шут­ли­вый сад: га­леч­ник с вы­ло­жен­ным на нем клоч­ка­стым мхом. По мху бы­ли раз­бро­са­ны ка­меш­ки с от­вер­стия­ми, ра­куш­ки, кус­ки ко­рал­лов и бе­лый ка­мень, на­по­ми­наю­щий зве­ри­ную го­ло­ву.
   — Спус­ти свою лод­ку на во­ду и при­вя­жи ее. Ты ведь это мо­жешь? — ска­зал Ден­нис. — При­ладь к ней па­ру ста­рых по­кры­шек, что­бы не би­лась бор­та­ми.
   Ден­нис от­дал швар­то­вы, за­ско­чил в соб­ст­вен­ную лод­ку и рас­тво­рил­ся в су­мра­ке, на по­пут­ном по­то­ке. Мая­ки на мы­сах на­ча­ли ми­гать. Ку­ойл под­нял­ся на ска­лу. Он шел к до­му, ок­нам, за­пол­нен­ным оран­же­вым све­том от ламп. Он по­вер­нул­ся, что­бы еще раз по­смот­реть на бух­ту. След от лод­ки Ден­ни­са на­по­ми­нал бе­лые во­ло­сы.
   На кух­не те­туш­ка та­со­ва­ла и раз­да­ва­ла кар­ты.
   — Ко­гда я бы­ла еще де­воч­кой, мы иг­ра­ли ве­че­ра на­про­лет, — го­во­ри­ла она. — В ста­рые иг­ры, сей­час их уже ни­кто не пом­нит. Фран­цуз­ский бос­тон, юкер, джам­бон, чет­вер­ки. Я пом­ню ка­ж­дую.
   Кар­ты шле­па­ли о стол.
   — Мы бу­дем иг­рать в чет­вер­ки. Итак, ка­ж­дый ва­лет, от­кры­тый сдаю­щим, при­но­сит ему оч­ко. Так, тре­фы ко­зы­ри.
   Но де­ти не по­ни­ма­ли и бы­ст­ро бро­си­ли свои кар­ты. Ку­ойл хо­тел чи­тать кни­гу. У те­туш­ка лоп­ну­ло тер­пе­ние.
   — Это ва­ше веч­ное не­до­воль­ст­во! — Но че­го она ожи­да­ла? Хо­те­ла вос­соз­дать ка­кой-то осо­бен­ный ве­чер из сво­его про­шло­го?
   Ку­ойл рас­ска­зы­вал сво­им до­че­рям ис­то­рии при туск­лом све­те лам­пы. Там бы­ли ко­ты-пу­те­ше­ст­вен­ни­ки, раз­ве­ды­вав­шие но­вые зем­ли, пти­цы, иг­рав­шие в кар­ты и те­ряв­шие их на вет­ру, и де­воч­ки-пи­рат­ки со спря­тан­ны­ми со­кро­ви­ща­ми.
   Он спус­тил­ся вниз и по­смот­рел на те­туш­ку, си­дя­щую за сто­лом. На­ко­нец-то она до­ма. Ря­дом с ней сто­ял пус­той ста­кан из-под вис­ки.
   — Как ти­хо, — ска­зал Ку­ойл. при­слу­шав­шись.
   — Ря­дом мо­ре. — Буд­то где-то от­кры­ва­лась и за­кры­ва­лась дверь. И слы­ша­лась при­глу­шен­ная пес­ня тро­сов.

***

   Ку­ойл про­снул­ся в пус­той ком­на­те. Се­рый свет. Рит­мич­ный стук. Это би­лось его серд­це. Он ле­жал в спаль­ном меш­ке на по­лу, по­се­ре­ди­не ком­на­ты. Ря­дом стоя­ла све­ча. Он чув­ст­во­вал за­пах вос­ка и стра­ниц кни­ги, рас­кры­той ря­дом с ним, за­пах пы­ли в тре­щи­нах по­ла. В ок­но лил­ся мяг­кий свет. Сно­ва раз­дал­ся стук, и на са­мой вы­со­кой фи­лен­ке ок­на по­ка­за­лась дви­жу­щая­ся тень. Пти­ца.
   Он встал и по­до­шел к ок­ну. Он дол­жен был про­гнать пти­цу, по­ка она не раз­бу­ди­ла те­туш­ку и де­во­чек. Ка­за­лось, пти­ца пы­та­лась про­бить­ся и впус­тить в гул­кое про­стран­ст­во его пус­той ком­на­ты мо­ре, кам­ни и не­бо. Его но­ги шур­ша­ли по по­лу. Из-за стек­ла мо­ре ка­за­лось блед­ным, как мо­ло­ко. Не­бо то­же бы­ло блед­ное, с раз­бро­сан­ны­ми по не­му об­рыв­ка­ми об­ла­ков. Пус­тая бух­та, даль­ний бе­рег по­крыт ту­ма­ном, как кре­мом. Ку­ойл на­тя­нул оде­ж­ду и спус­тил­ся вниз.
   На по­ро­ге ле­жа­ли три стя­ну­тых пуч­ка тра­вы. Ка­кое-то но­вое изо­бре­те­ние Сан­шайн. Он за­вер­нул за об­ло­мок ска­лы, на ко­то­ром сто­ял дом. Его ды­ха­ние ко­ну­сом вры­ва­лось в хо­лод­ный воз­дух.
   К мо­рю ве­ла чуть за­мет­ная тро­пин­ка, и он по­ду­мал, что она мо­жет вы­вес­ти его к но­во­му при­ча­лу. Ку­ойл по­шел по ней. Че­рез три­дцать мет­ров она ста­ла кру­той и скольз­кой, и он по­скольз­нул­ся, упав в дя­гиль и кус­ты вол­чь­ей яго­ды. Он не за­ме­тил уз­лов, за­вя­зан­ных на вет­ках оль­ша­ни­ка.
   Ку­ойл вы­шел на ело­вую опуш­ку. Вет­ки бы­ли по­кры­ты мхом. Тро­пин­ка пре­вра­ти­лась в рус­ло, вы­ло­жен­ное яр­ки­ми кам­ня­ми. Ма­лень­кий во­до­пад сте­кал в оке­ан. Он спо­ткнул­ся и схва­тил­ся за смир­нию. Ее стеб­ли ос­та­ви­ли на ру­ках не­уло­ви­мый за­пах.
   Во­круг не­го рои­лись пол­чи­ща ко­ма­ров и мо­шек. Ку­ойл уви­дел пет­лю из го­лу­бо­го пла­сти­ка. Под­нял ее и в не­сколь­ких мет­рах за­ме­тил ис­поль­зо­ван­ный под­гуз­ник. На плос­ком ко­лыш­ке бы­ло вы­би­то «5 оч­ков Пит По­псикл». Он на­шел по­ли­эти­ле­но­вый па­кет и стал со­би­рать в не­го му­сор. Жес­тя­ные бан­ки, бу­ты­лоч­ки из-под дет­ско­го пи­та­ния, ло­то­чек для мя­са из су­пер­мар­ке­та, об­ры­вок га­зе­ты, ад­ре­со­ван­ной за­ску­чав­ше­му чи­та­те­лю.

***

   «…воз­мож­но, вы не уве­ре­ны в том, что смо­же­те ус­пеш­но прой­ти про­грам­му по обу­че­нию мар­ке­тин­гу мод­ных то­ва­ров. То­гда я сде­лаю вам осо­бен­ное пред­ло­же­ние, ко­то­рое об­лег­чит вам за­да­чу. По­че­му бы вам не по­про­бо­вать на­чать с пер­вой час­ти про­грам­мы обу­че­ния? Она не тре­бу­ет от вас дол­го­сроч­ных обя­за­тельств и да­ет воз­мож­ность…»

***

   По­ли­мер­ные шну­ры, раз­вер­нув­шие­ся ту­бы от туа­лет­ной бу­ма­ги, ро­зо­вые ап­пли­ка­то­ры от там­по­нов.
   По­за­ди не­го раз­дал­ся про­ник­но­вен­ный вздох, пол­ный бес­пре­дель­ной тос­ки. Ку­ойл обер­нул­ся. В ка­ких-то три­дца­ти мет­рах от не­го поя­вил­ся плав­ник и бле­стя­щая спи­на. Всплыл кит и за­сколь­зил под мо­лоч­ной по­верх­но­стью. Ку­ойл не от­ры­вал глаз от во­ды. Кит сно­ва поя­вил­ся, вздох­нул и по­гру­зил­ся в во­ду. Пе­ред­ние плав­ни­ки тя­ну­лись из клу­бя­ще­го­ся ту­ма­на на пол­то­ра мет­ра над мо­рем.
   Его взгляд за­це­пил­ся за ка­кую-то де­таль, со­стоя­щую из уз­лов и за­ви­ту­шек. Она на­хо­ди­лась в тре­щи­не кам­ня. Ку­ойл стал дви­гать ее впе­ред и на­зад и по­том дер­нул, вы­рвал и по­ло­жил на ру­ку. За­мы­сло­ва­тый узор из пе­тель и уз­лов, вы­пол­нен­ный в лес­ке. Там, где он ото­рвал его от кам­ня, лес­ка об­ры­ва­лась. Он пе­ре­вер­нул спле­те­ние и уви­дел про­ржа­вев­шую бу­лав­ку. По­во­ра­чи­вая ее во все сто­ро­ны, он рас­смот­рел в спле­те­нии при­чуд­ли­вую ба­боч­ку с двой­ны­ми крыль­я­ми и склад­ча­тым брюш­ком. Лес­ка ока­за­лась не лес­кой, а че­ло­ве­че­ским во­ло­сом: ис­су­шен­ным, жел­то­ва­тым, по­лу­ист­лев­шим, с про­слой­ка­ми се­ди­ны. Во­лос с мерт­вой го­ло­вы. Часть зе­ле­но­го до­ма, мерт­вых Ку­ой­лов. Он с от­вра­ще­ни­ем вы­бро­сил брошь в жи­вое мо­ре.
   Под­ни­ма­ясь вверх, по на­прав­ле­нию к до­му, до­б­рав­шись до елей, он ус­лы­шал рез­кий звук мо­то­ра. К бе­ре­гу по­вер­ну­ла лод­ка. Ку­ойл сна­ча­ла по­ду­мал, что это, на­вер­ное, Ден­нис, но по­том уви­дел об­лу­пив­шую­ся крас­ку, вы­тер­шую­ся кор­му и глу­бо­ко въев­шую­ся са­жу. Лод­ка за­глох­ла. Муж­чи­на на кор­ме вы­клю­чил мо­тор и под­нял из во­ды винт. Лод­ка дрей­фо­ва­ла в ту­ма­не. Го­ло­ва муж­чи­ны бы­ла опу­ще­на. Бе­лая ще­ти­на и вва­лив­ший­ся рот. Его курт­ка бы­ла гру­бо от­де­ла­на ба­хро­мой. Ста­рый и силь­ный. Он дер­нул за шнур стар­те­ра. Ни­че­го. Он опус­тил в во­ду винт и дер­нул сно­ва. И сно­ва. Дви­га­тель за­шел­ся нерв­ны­ми всхли­па­ми. Че­рез ми­ну­ту муж­чи­на и лод­ка про­па­ли в ту­ма­не. Те­перь рев мо­то­ра раз­да­вал­ся к югу, дви­га­ясь по на­прав­ле­нию к пер­ча­точ­ной фаб­ри­ке и руи­нам Оп­ро­ки­ну­той бух­ты.
   Ку­ойл стал за­би­рать­ся на­верх. Ему при­шла в го­ло­ву мысль, что ес­ли он при­дет сю­да с пи­лой и мо­лот­ком, сма­сте­рит креп­кие сту­пе­ни на са­мых кру­тых от­ко­сах, по­стро­ит мос­тки над тря­си­ной, гра­ви­ем и мхом, то по­лу­чит­ся кра­си­вая до­ро­га к мо­рю. То­гда он смо­жет счи­тать часть это­го мес­та сво­им.

***

   — Мы ду­ма­ли, что те­бя чай­ки унес­ли. — Пах­ло ко­фе, слы­шал­ся ле­пет ма­лень­ко­го ре­бен­ка. Те­туш­ка в вы­гла­жен­ных джин­сах, с уб­ран­ны­ми под шарф во­ло­са­ми, на­ма­зы­ва­ла мас­лом тост для Сан­шайн.
   — При­ез­жал Ден­нис на гру­зо­ви­ке. Он дол­жен на­ру­бить ле­са с тес­тем. Ска­зал, что по­го­да ско­ро ис­пор­тит­ся и те­бе сто­ит за­крыть ос­тав­ший­ся уча­сток кры­ши. Го­во­рит, это долж­но за­нять не боль­ше дня или по­лу­то­ра дней. Он ос­та­вил те­бе свой плот­ниц­кий по­яс, по­то­му что не знал, есть ли у те­бя ин­ст­ру­мент. Ска­зал, что под тем лис­том пла­сти­ка ле­жит еще пять или шесть квад­ра­тов кров­ли. Он не зна­ет точ­но, ко­гда смо­жет вер­нуть­ся. Мо­жет, к сре­де. Смот­ри, что он при­нес де­воч­кам.