Прул Эн­Ни. Корабельные новости

   Вско­ре по­сле рас­све­та под­ня­лась вол­на, ог­ром­ная вы­со­кая сте­на, в ко­то­рую мог­ла уме­стить­ся по­ло­ви­на Ат­лан­ти­ки, а по­том раз­дал­ся жут­кий взрыв. Ден­нис го­во­рил, что то­гда ему по­ка­за­лось, что ко­рабль вре­зал­ся в айс­берг или что-то взо­рва­лось на бор­ту. Он еще ог­лох по­сле это­го на ка­кое-то вре­мя. Но это гро­мы­ха­ло мо­ре. Сталь­ной кор­пус ко­раб­ля трес­нул по­се­ре­ди­не от тя­же­сти этой вол­ны. Тре­щи­на бы­ла тол­щи­ной око­ло трех сан­ти­мет­ров, от пра­во­го до ле­во­го бор­та. Так вот, за­бе­га­ли они, ста­ли ме­сить бе­тон, что­бы за­крыть им тре­щи­ну, дра­ли ще­пу, де­ла­ли все, что­бы ос­та­но­вить во­ду. Но она все тек­ла, за­пол­няя шлю­зы. Они уже бы­ли по по­яс в во­де.
   Ку­ойл на­брал пол­ный рот чаю.
   — Тя­же­лые вол­ны да рву­щая­ся в трюм во­да ста­ли тя­нуть ко­рабль вниз. Ка­за­лось, он уже вот-вот пой­дет ко дну, и ка­пи­тан от­дал при­каз по­ки­нуть ко­рабль. Ви­дел бы ты эти кро­хот­ные спа­са­тель­ные шлюп­ки на вол­нах! А даль­ше про­изош­ли две лю­бо­пыт­ные ве­щи. Пер­вая — это, как ты ви­дишь, «По­ляр­ный Ре­зец» не за­то­нул. Про­сто лег на один бок. Ко­гда ка­пи­тан уви­дел, что он еще на пла­ву, то по­вер­нул­ся и сно­ва взо­шел на борт. На сле­дую­щий день на них на­ткнул­ся спа­са­тель­ный бук­сир, ко­то­рый взял их на трос и при­вел до­мой.
   — А Ден­нис?
   Но тут за­зво­нил те­ле­фон, и ста­рик за­хро­мал в свою ком­на­ту с кар­та­ми. От­ту­да гу­дел его го­лос, по­ка он с кем-то раз­го­ва­ри­вал. По­том он сно­ва вы­шел на по­рог.
   — В об­щем, я дол­жен за­круг­лять­ся. Тут за­дер­жа­ли рус­ский трау­лер внут­ри двух­со­тмиль­ной зо­ны. Они ры­ба­чи­ли без ли­цен­зии, да еще и тра­ли­ли се­тью с мел­кой яче­ей. Вто­рой раз ло­вим этот ко­рабль и это­го ка­пи­та­на. Бе­ре­го­вая ох­ра­на со­про­во­ж­да­ет их сю­да. Мне на­до за­пол­нить па­ру бу­маг. При­хо­ди на сле­дую­щей не­де­ле, и мы по­пьем чай­ку.

***

   Ку­ойл шел вдоль при­ста­ни, вы­тя­ги­вая шею, что­бы по­смот­реть на «По­ляр­ный Ре­зец», но тот за­те­рял­ся сре­ди до­ж­дя. Муж­чи­на в жа­ке­те го­ро­хо­во­го цве­та и пла­сти­ко­вых сан­да­ли­ях гла­зел на ре­зи­но­вые са­по­ги в вит­ри­не ма­га­зи­на мор­ских то­ва­ров Ка­ди. Мок­рые, крас­ные паль­цы на но­гах. Он ска­зал что-то, ко­гда Ку­ойл про­хо­дил ми­мо. Ма­га­зин ли­ке­ров, ско­бя­ные то­ва­ры для мо­ря­ков. Пас­са­жир­ский те­п­ло­ход мед­лен­но дрей­фо­вал по на­прав­ле­нию к за­во­ду по пе­ре­ра­бот­ке ры­бы. Фи­гу­ра в жел­том не­про­мо­кае­мом пла­ще стоя­ла, об­ло­ко­тив­шись на по­руч­ни, и смот­ре­ла на смор­щен­ную от ка­пель до­ж­дя во­ду цве­та ма­шин­но­го мас­ла.
   В кон­це при­ста­ни стоя­ли упа­ко­воч­ные ящи­ки, пах­ло му­со­ром. Воз­ле ящи­ков стоя­ла ма­лень­кая лод­ка, ря­дом с ко­то­рой бы­ла кар­тон­ная таб­лич­ка с над­пи­сью «Про­да­ет­ся». Ку­ойл по­смот­рел на лод­ку. Дождь лил­ся по­то­ком по пе­ре­вер­ну­то­му дни­щу, ба­ра­ба­нил по кам­ням.
   — За сот­ню мо­жешь взять ее се­бе. — Опер­шись о двер­ной ко­сяк, пе­ред ним сто­ял муж­чи­на, за­су­нув ру­ки в кар­ма­ны. — Мой сын по­стро­ил ее и уе­хал. Вы­иг­рал пять­сот дол­ла­ров в ло­те­рею и уе­хал на це­ли­ну. Там, где лю­ди жи­вут со змея­ми. — Он хи­хик­нул; — По­ехал ло­вить свою уда­чу, чтоб ее.
   — Да я про­сто смот­рел. — Лод­ка со­всем не вы­гля­де­ла на сто дол­ла­ров. Хо­тя внеш­не она бы­ла впол­не при­лич­ной. До­воль­но креп­кой. Она бы­ла вы­кра­ше­на в се­рый и бе­лый цве­та. Прак­ти­че­ски но­вая. Ку­ойл по­сту­чал по ней кос­тяш­ка­ми паль­цев.
   — Вот что я те­бе ска­жу, — сно­ва за­го­во­рил муж­чи­на. — Да­вай мне пять­де­сят, и она твоя.
   — Она не про­те­ка­ет?
   — Не! Не про­те­ка­ет. Силь­ная, как мор­ской бык. Сын вот по­стро­ил, а те­перь уе­хал. Хо­ро­шо уст­ро­ил­ся, да? Я хо­чу уб­рать ее с глаз до­лой. Я со­би­рал­ся ее сжечь, — гру­ст­но ска­зал он, вни­ма­тель­но при­смот­рев­шись к Ку­ой­лу. — Что­бы не пе­ре­жи­вать, ко­гда ее ви­жу. Она на­по­ми­на­ет мне о сы­не.
   — Нет, нет. Не на­до ее жечь, — ска­зал Ку­ойл. — Не ра­зо­рюсь же я из-за пя­ти­де­ся­ти бак­сов, прав­да? — Он на­шел пя­ти­де­ся­ти­дол­ла­ро­вую банк­но­ту и по­лу­чил ко­ря­вую рас­пис­ку о про­да­же лод­ки на об­рат­ной сто­ро­не кон­вер­та. Ку­ойл за­ме­тил, что курт­ка муж­чи­ны бы­ла сде­ла­на из ка­ко­го-то гру­бо­го ма­те­риа­ла. Рва­ная, с пят­на­ми на бо­ку.
   — У те­бя при­цеп есть? — Муж­чи­на жес­том по­ка­зал на лод­ку де­лая ру­кой кру­ги в воз­ду­хе, ими­ти­руя вра­ща­тель­ное дви­же­ние.
   — Нет. И как я ее от­ве­зу до­мой?
   — Мо­жешь на­нять его у Кад­ди, ес­ли не ис­пу­га­ешь­ся его цен. Или мы по­ло­жим ее в люль­ку твое­го гру­зо­ви­ка.
   — У ме­ня нет гру­зо­ви­ка, — ска­зал Ку­ойл. — У ме­ня «уни­вер­сал». — У не­го ни­ко­гда не ока­зы­ва­лось нуж­ной ве­щи.
   — Ну и что, это поч­ти од­но и то же. Глав­ное, не жми на газ. Ну она бу­дет сви­сать спе­ре­ди и не­мно­го сза­ди.
   — А что это во­об­ще за лод­ка? Как она на­зы­ва­ет­ся?
   — Да это про­сто бы­ст­ро­ход­ный ка­тер. По­ставь на нее мо­тор — и то-то по­ве­се­лишь­ся, рас­се­кая вдоль бе­ре­га! — Муж­чи­на ожи­вил­ся и стал про­яв­лять ин­те­рес. — Ско­ро эта дожд­ли­вая по­го­да за­кон­чит­ся.
   В ре­зуль­та­те Ку­ойл на­нял при­цеп и вме­сте с этим муж­чи­ной и по­лу­дю­жи­ной дру­гих, то и де­ло раз­ра­жав­ших­ся хо­хо­том и по­хло­пы­вав­ших про­дав­ца по пле­чу в ма­не­ре, ко­то­рую Ку­ойл пред­по­чел про­иг­но­ри­ро­вать, под­ня­ли лод­ку в при­цеп. Он от­пра­вил­ся об­рат­но в «Бол­туш­ку». Черт возь­ми, да пя­ти­де­ся­ти дол­ла­ров ед­ва ли хва­ти­ло бы, что­бы оп­ла­тить ужин на чет­ве­рых. Сте­на до­ж­дя ка­за­лась сплош­ной, ко­леб­лю­щей­ся ма­те­ри­ей. Лод­ка под­ра­ги­ва­ла в при­це­пе.
   Он уви­дел ее. Вы­со­кая жен­щи­на в зе­ле­ном ма­кин­то­ше. Она, как обыч­но, шла вдоль до­ро­ги, с от­ки­ну­тым на­зад ка­пю­шо­ном. Спо­кой­ное, поч­ти кра­си­вое ли­цо, крас­но­ва­тые во­ло­сы за­пле­те­ны в ко­сы и уло­же­ны во­круг го­ло­вы в ве­нец, на ста­рый ма­нер. Мок­рые во­ло­сы. Она бы­ла од­на. По­смот­ре­ла пря­мо на не­го. Они од­но­вре­мен­но по­ма­ха­ли друг дру­гу, и Ку­ой­лу по­ка­за­лось, что но­ги у нее долж­ны быть, как у бе­гу­на ма­ра­фо­нов.

***

   Он мед­лен­но во­шел в ком­на­ту но­во­стей и сел за стол. Там бы­ли толь­ко На­тбим и Терт Кард. На­тбим на­по­ло­ви­ну спал из-за влия­ния низ­ко­го дав­ле­ния, приль­нув ухом к ра­дио­при­ем­ни­ку. Кард раз­го­ва­ри­вал по те­ле­фо­ну, од­но­вре­мен­но сту­ча по кла­ви­шам ком­пь­ю­те­ра. Ку­ойл хо­тел ска­зать что-то На­тби­му, но пе­ре­ду­мал. Вме­сто это­го он ре­шил за­нять­ся ко­ра­бель­ны­ми но­во­стя­ми. «Скуч­но», — по­ду­мал он.

   Су­да, за­шед­шие в порт на этой не­де­ле:
   «Бел­ла» (Ка­на­да), из рай­она про­мыс­ла ры­бы
   «Фа­ре­вел» (Ка­на­да), из Мон­реа­ля
   «Фокс­фа­ер» (Ка­на­да), из За­ли­ва Не­сча­стий
   «Ми­на­ту Ма­ру 54» (Япо­ния), из рай­она про­мыс­ла ры­бы
   «Пес­ка­ме­ска» (Пор­ту­га­лия), из рай­она про­мыс­ла ры­бы
   «Пор­то Сан­то» (Па­на­ма), из от­кры­то­го мо­ря
   «Шок» (Рос­сия), из рай­она про­мыс­ла ры­бы
   «Зиг­гу­рат Зап» (США), из от­кры­то­го мо­ря

   И так да­лее.
   В че­ты­ре ча­са Ку­ойл от­дал ко­ра­бель­ные но­во­сти Тер­ту Кар­ду, ко­то­рый при­жи­мал пле­чом те­ле­фон­ную труб­ку к влаж­но­му уху и про­дол­жал пе­ча­тать. Сно­ва у не­го за­бо­лит шея.
   Сна­ру­жи по­слы­ша­лось хло­па­нье ав­то­мо­биль­ных две­рей. За­дре­без­жал го­лос Бил­ли Прит­ти. На­тбим ми­гом про­бу­дил­ся.
   — Мис­тер Джек Баг­гит и Бил­ли Прит­ти вер­ну­лись с мес­та ав­то­мо­биль­ной ава­рии. По­ка те­бя не бы­ло, Ку­ойл, тут бы­ло столк­но­ве­ние с ло­сем. Два тру­па. И лось.
   «Сно­ва про­нес­ло», — по­ду­мал Ку­ойл.
   — На­де­юсь, они смог­ли все снять с раз­ных уг­лов, что­бы мы мог­ли при­крыть скуд­ные спор­тив­ные но­во­сти, — ска­зал Терт Кард, впе­ча­ты­вая ко­ра­бель­ные но­во­сти Ку­ой­ла.
   Про­шло не­сколь­ко ми­нут, но дверь по-преж­не­му бы­ла за­кры­та. Ку­ойл знал, что они смот­ре­ли на его лод­ку. Ну что ж, он пред­при­нял ре­ши­тель­ный шаг. Улыб­нул­ся, под­го­то­вил ис­то­рию о том, как в один мо­мент ре­шил ее ку­пить и при­вез­ти сю­да, и сра­зу же по­чув­ст­во­вал в се­бе пе­ре­ме­ну. Что он те­перь го­тов от­пра­вить­ся в мо­ре, что­бы ов­ла­деть сво­им на­след­ст­вом.
   От­кры­лась дверь. Вле­тел Бил­ли Прит­ти и по­шел пря­мо к сво­ему сто­лу, да­же не взгля­нув на Ку­ой­ла. Джек Баг­гит, с мок­ры­ми от до­ж­дя во­ло­са­ми, про­шел по­ло­ви­ну ком­на­ты, ос­та­но­вил­ся на­про­тив сто­ла Ку­ой­ла и про­ши­пел сквозь дым: «На хре­на ты ку­пил эту шту­ко­ви­ну?»
   — А что? Мне все со­ве­то­ва­ли ку­пить лод­ку! Эта бы­ла ни­чем не ху­же дру­гих. И це­на бы­ла хо­ро­шая. Те­перь я смо­гу пе­ре­дви­гать­ся го­раз­до бы­ст­рее. Это ско­ро­ст­ной ка­тер.
   — Это ло­хань, а не ка­тер! — ска­зал Джек Баг­гит. — Луч­шее, что с ней мож­но сде­лать, — это из­ба­вить­ся от нее под по­кро­вом но­чи. — И он хлоп­нул две­рью в свой ка­би­нет. Они слы­ша­ли, как он что-то бор­мо­тал, чир­кал спич­кой, от­кры­вал и за­кры­вал ящи­ки сто­ла. На­тбим и Терт Кард вы­шли и ус­та­ви­лись на лод­ку Ку­ой­ла.
   — Да чем пло­ха эта лод­ка? — спро­сил Ку­ойл, вски­нув ру­ки. — Мне все го­во­рят ку­пить лод­ку, а как толь­ко я это де­лаю, за­яв­ля­ют, что мне не стои­ло ее по­ку­пать.
   — Я ска­зал те­бе ку­пить слав­ную ма­лень­кую род­ни, пя­ти мет­ров дли­ной, с дви­га­те­лем в семь ло­ша­ди­ных сил, с доб­рот­ным кор­пу­сом, ко­то­рый удер­жи­ва­ет во­ду, с хо­ро­шим раз­ва­лом, не слиш­ком глу­бо­кую. Слав­ную ма­лень­кую лод­ку, ко­то­рая удер­жит­ся во вре­мя кач­ки. А ты ку­пил ко­сую раз­дол­бай­ку, ко­то­рая сго­дит­ся раз­ве что для то­го, что­бы от­плыть на три мет­ра от бе­ре­га, и то при спо­кой­ной по­го­де. Кор­пус весь буг­ри­стый, как рябь на мо­ре. Мо­то­ра нет, фор­ма не­пра­виль­ная. Лод­ка бу­дет ка­чать­ся и пры­гать на во­де, за­ры­вать­ся но­сом, чер­пать во­ду и в кон­це кон­цов про­сто за­то­нет.
   На­тбим не ска­зал ни сло­ва, но по­смот­рел на Ку­ой­ла так, буд­то, раз­во­ра­чи­вая по­да­рок, на­ткнул­ся на па­ру ней­ло­но­вых чу­лок. Бил­ли Прит­ти сно­ва за­го­во­рил:
   — Эта лод­ка бы­ла по­строе­на глу­пым и не­уме­лым маль­чиш­кой, сы­ном Ри­де­ра Гау­ча, ко­то­рый сбе­жал из до­ма че­рез ме­сяц по­сле то­го, как ее по­стро­ил. У не­го во­об­ще нет ни­ка­ких спо­соб­но­стей. Она ма­ло то­го что ни на что не го­дит­ся, так на нее и смот­реть-то без слез не­воз­мож­но. Как во­об­ще мож­но бы­ло де­лать лод­ку с но­сом, вы­гну­тым в об­рат­ную сто­ро­ну? Я ни­ко­гда не ви­дел ло­док с та­ким но­сом. Та­ких тут не де­ла­ют. Ри­дер го­во­рил, что со­би­ра­ет­ся ее сжечь. Так вот, жаль, что не сжег. Я со­ве­то­вал те­бе ку­пить ма­лень­кую род­ни, по­то­му что она имен­но то, что те­бе нуж­но. Или мо­тор­ную лод­ку-плос­ко­дон­ку. Или хо­ро­ший ка­тер. А в эту мож­но толь­ко на­брать кам­ней и вы­толк­нуть ее в во­ду. Съез­ди в бух­ту Мо­на­ше­ской Су­мы и по­го­во­ри с дя­дюш­кой Шэ­гом Ди­мо­лом и Эл­ви­ном Яр­ком. Най­ми ко­го-ни­будь из них, что­бы они сде­ла­ли те­бе слав­ную лод­ку. Они сде­ла­ют те­бе су­де­ныш­ко, у ко­то­ро­го бу­дет пол­ная гар­мо­ния ме­ж­ду но­сом и кор­мой.
   Ба­ра­ба­нил дождь. «Глу­пец сно­ва де­ла­ет ошиб­ку».

10 Путешествие Натбима

   Пу­те­ше­ст­вие — пе­ре­ме­ще­ние от до­ма и об­рат­но до­мой; хо­тя да­же пе­ре­ход из од­но­го пор­та в дру­гой в стра­хо­вых по­ли­сах час­то то­же на­зы­ва­ет­ся пу­те­ше­ст­ви­ем.

«МОР­СКОЙ СЛО­ВАРЬ»

   Те­туш­ка стоя­ла в сво­ем шер­стя­ном паль­то, ко­гда Ку­ойл во­шел в их но­мер в мо­те­ле. За­мер­ший про­филь с ос­тек­ле­нев­шим взгля­дом. На по­лу ря­дом с ок­ном ле­жал свер­ток, об­мо­тан­ный про­сты­ней и пе­ре­вя­зан­ный шну­ром.
   — Где де­ти? — спро­сил Ку­ойл. — Что это?
   — Они но­чу­ют в до­ме Ден­ни­са и Би­ти. Я по­ду­ма­ла, что им там бу­дет луч­ше при сло­жив­ших­ся об­стоя­тель­ст­вах. По­сле то­го, что про­изош­ло се­го­дня ут­ром. Это Уор­рен, — она ука­за­ла на свер­ток. — Она умер­ла днем, под кро­ва­тью, толь­ко ла­пы тор­ча­ли. — Те­туш­ка не пла­ка­ла, и у нее не сры­вал­ся го­лос. Ку­ойл по­хло­пал ее по пле­чу, по­чув­ст­во­вал под ру­кой же­ст­кую под­клад­ку. На ру­ка­ве ос­та­лись во­лос­ки со­бачь­ей шер­сти.
   — Де­воч­кам по­нра­ви­лось у Би­ти. Они иг­ра­ют и ри­су­ют с их деть­ми. У Баг­ги­тов де­ти то­го же воз­рас­та. Они умо­ля­ли ос­та­вить Сан­шайн и Бан­ни у них на ночь. Я по­ду­ма­ла, что ты не бу­дешь воз­ра­жать. Учи­ты­вая об­стоя­тель­ст­ва. Я ска­за­ла им, что Уор­рен при­шлось уй­ти. По-мо­ему, они не по­ня­ли, что я име­ла в ви­ду. Сан­шайн слиш­ком ма­лень­кая, а вот Бан­ни хо­те­ла точ­но знать, ко­гда Уор­рен вер­нет­ся. На­де­юсь, что ты луч­ше ме­ня смо­жешь все им объ­яс­нить. — Она го­во­ри­ла, буд­то пе­ре­чис­ля­ла бу­к­вы ал­фа­ви­та. Го­лос был чем-то сред­ним ме­ж­ду сто­ном и мол­ча­ни­ем.
   — Бед­ная ста­руш­ка Уор­рен. Мне очень жаль, те­туш­ка. — Ему дей­ст­ви­тель­но бы­ло жаль. Он не­ук­лю­же сгор­бил­ся в крес­ле, от­крыл бу­тыл­ку пи­ва. По­ду­мал об убий­ст­вен­ных снах Бан­ни, ко­то­рые всех их бу­ди­ли. Де­воч­ка про­сы­па­лась вся в по­ту, со зрач­ка­ми, как гор­лыш­ко пу­зырь­ка с чер­ни­ла­ми Бил­ли. Он по­на­де­ял­ся, что она не раз­бу­дит Ден­ни­са и Би­ти.
   — Что ска­зал Ден­нис о ре­мон­те? — Это про­зву­ча­ло ус­та­ло.
   — Ну, — ска­за­ла те­туш­ка, ве­шая паль­то и уби­рая бо­тин­ки. — Он счи­та­ет, что ес­ли ему кто-ни­будь по­мо­жет, то мы смо­жем въе­хать ту­да, в том смыс­ле, что там бу­дет кры­ша, уже че­рез две не­де­ли. Пред­став­ля­ешь? Пом­ня об этом, я взя­ла в обо­рот здеш­не­го ад­ми­ни­ст­ра­то­ра и вы­тряс­ла из не­го зна­ме­ни­тый хо­ло­стяц­кий но­мер, че­рез эту дверь, — она ука­за­ла на бо­ко­вую сте­ну. — Он бу­дет наш до кон­ца на­ше­го пре­бы­ва­ния здесь, и мы ос­тав­ля­ем его за со­бой. Это все за те же день­ги, что мы сей­час пла­тим за наш но­мер. Смот­ри, — и она от­кры­ла дверь, по­ка­зав ему од­но­спаль­ную кро­вать и ма­лень­кую ку­хонь­ку. — Ты мо­жешь спать там, а я ос­та­нусь здесь, с де­воч­ка­ми. Во вся­ком слу­чае, у нас поя­вит­ся чуть боль­ше лич­но­го про­стран­ст­ва, чуть боль­ше мес­та. Мы смо­жем ва­рить ко­фе по ут­рам и го­то­вить зав­трак, а не ис­пы­ты­вать свой ха­рак­тер на проч­ность в за­ве­де­нии вни­зу. Зав­тра я ку­п­лю кое-ка­ких про­дук­тов. — Она вы­та­щи­ла свою бу­тыл­ку вис­ки и на­ли­ла се­бе не­мно­го.
   — А те­перь о том, что мо­ло­дой Ден­нис со­би­ра­ет­ся де­лать в до­ме. Он го­во­рит, что ес­ли ты бу­дешь по­мо­гать ему по вы­ход­ным, то это­го бу­дет дос­та­точ­но. Бу­дет труд­но, но мы спра­вим­ся. Ху­же, чем в этом мес­те, быть не мо­жет. Ос­таль­ной ре­монт бу­дет про­дол­жать­ся до осе­ни. Он счи­та­ет, что нам сто­ит при­смот­реть се­бе ге­не­ра­тор, га­зо­вую пли­ту и па­ру бал­ло­нов про­па­на. Он мо­жет до­го­во­рить­ся с пар­ниш­кой на буль­до­зе­ре, что­бы рас­чис­тить до­ро­гу от пер­ча­точ­ной фаб­ри­ки до две­рей до­ма. Он ска­зал, что это мож­но сде­лать зав­тра, ес­ли у нас есть сред­ст­ва. Я ска­за­ла, что сред­ст­ва най­дем, по­то­му что это на­до сде­лать. Но сна­ча­ла ему нуж­ны ка­кие-ни­будь сваи, что­бы по­стро­ить что-то вро­де до­ка, что­бы Ден­нис мог за­во­зить строи­тель­ный ма­те­ри­ал на лод­ке. Есть тут один че­ло­век, я толь­ко за­бы­ла, как его зо­вут, он рань­ше стро­ил при­ча­лы по все­му по­бе­ре­жью. Он те­перь ото­шел от дел, но мо­жет взять­ся за не­боль­шую ра­бо­ту, как эта, и за­кон­чить ее за не­сколь­ко дней, ес­ли мы на­бе­рем на­ро­ду, что­бы по­мочь ему с тя­же­лы­ми ве­ща­ми. Ден­нис ска­зал, что так бу­дет на­мно­го бы­ст­рее, чем ез­да по до­ро­ге.
   Ку­ойл кив­нул, но на его ли­це по-преж­не­му не бы­ло ни­ка­ко­го вы­ра­же­ния. Те­туш­ка вздох­ну­ла и по­ду­ма­ла, что ес­ли бы толь­ко она мог­ла пе­ре­са­дить свою ста­рую плоть на мо­ло­дые кос­ти, то дав­но бы сде­ла­ла все са­ма. Она смог­ла бы уст­ро­ить­ся на но­вую ра­бо­ту, управ­лять лод­кой, вос­ста­но­вить дом и пе­ре­жить смерть не­вер­но­го суп­ру­га. Она под­хва­ти­ла пач­ку на­бро­сков и спи­сков с длин­ны­ми ко­лон­ка­ми рас­че­тов и раз­ло­жи­ла их по сто­лу. Креп­кие паль­цы, ров­но об­ре­зан­ные ног­ти.
   — Жаль, что я не мо­гу най­ти мой каль­ку­ля­тор, — ска­за­ла она. — Ден­нис тут все рас­счи­ты­ва­ет, ему при­хо­дит­ся все сум­ми­ро­вать три­ж­ды, и он час­то сби­ва­ет­ся. По­хо­же, я со­всем ра­зу­чи­лась счи­тать. Го­во­рят, ес­ли бу­дешь де­сять раз в день ре­шать ариф­ме­ти­че­ские при­ме­ры, то стар­че­ский ма­разм те­бе не гро­зит. Прав­да, ес­ли это­му ве­рить, то все бан­ки­ры долж­ны быть на­стоя­щи­ми ге­ния­ми, а это не так. Бан­ки­ры — са­мые твер­до­ло­бые су­ще­ст­ва на зем­ле. — Ку­ойл раз­вер­нул стул и изо­бра­зил за­ин­те­ре­со­ван­ность. «Муж­чи­на ос­та­ет­ся рав­но­душ­ным к судь­бе сво­его ро­до­во­го гнез­да».
   — Са­мая боль­шая слож­ность за­клю­ча­ет­ся в уте­п­ле­нии. Ес­ли мы бу­дем жить в до­ме, то нам нель­зя ло­мать всю шту­ка­тур­ку и об­шив­ку. На это уй­дет слиш­ком мно­го вре­ме­ни, и мы мо­жем за­дох­нуть­ся от пы­ли. По­это­му у не­го есть дру­гая идея. Он пред­ла­га­ет на­бить но­вую об­шив­ку пря­мо по­верх ста­рой, по­ло­жить свер­ху уте­п­ли­тель и за­крыть его дре­вес­ной пли­той. По­лу­чит­ся дом внут­ри до­ма. Это хо­ро­шо, осо­бен­но по­то­му, что я не хо­чу ни­ка­кой пла­ст­мас­со­вой ерун­ды на сте­нах сна­ру­жи. Он го­во­рит, мол, ви­ни­ло­вая на­руж­ная об­шив­ка удер­жи­ва­ет те­п­ло, ее не на­до кра­сить, и ее все­гда мож­но ку­пить. А я го­во­рю, что не со­гла­шусь от­де­лать ею да­же свой гроб.
   Она в два глот­ка вы­пи­ла свой вис­ки, по­звя­ки­вая един­ст­вен­ным ку­би­ком льда. Ку­ойл уди­вил­ся, уви­дев, что она на­ли­ва­ет се­бе вто­рую пор­цию. Умер­ла ста­рая со­ба­ка.
   — Что ты хо­чешь сде­лать с Уор­рен?
   — Нет смыс­ла пы­тать­ся ее по­хо­ро­нить, — ска­за­ла она. — Здесь сплош­ные кам­ни. Я бы луч­ше от­вез­ла ее к мо­рю и про­сти­лась с ней там. Ко­рот­ко про­во­дить, ну, зна­ешь, ска­зать па­ру слов. Я хо­те­ла съез­дить на по­бе­ре­жье и най­ти под­хо­дя­щее ме­сто. И от­дать ее вол­нам. Бед­ная Уор­рен. Она не ус­пе­ла ис­пы­тать здесь сча­стья. Так и не смог­ла по-на­стоя­ще­му по­ра­до­вать­ся от­кры­то­му про­стран­ст­ву, про­гул­кам по бе­ре­гу. Со­ба­ки это лю­бят.
   — Я ку­пил се­го­дня лод­ку, те­туш­ка. Жаль толь­ко, что не взял к ней мо­тор. Мы мог­ли бы вы­вез­ти Уор­рен в мо­ре. Толь­ко я не умею ею управ­лять.
   — Не мо­жет быть!
   — Мо­жет. Толь­ко Джек Баг­гит го­во­рит, что она ни­ку­да не го­дит­ся. Я поч­ти ни­че­го за нее не за­пла­тил. Па­рень прак­ти­че­ски от­дал мне ее да­ром. Пять­де­сят дол­ла­ров. Я хо­чу ска­зать, те­туш­ка, да­же ес­ли это пло­хая лод­ка, то она дос­та­лась нам де­ше­во. Я взял в арен­ду при­цеп. Те­перь нам на­до ку­пить мо­тор. С этой лод­кой я мо­гу нау­чить­ся пла­вать.
   Те­туш­ка вы­гля­ну­ла в ок­но.
   — Я не ви­жу ее от­сю­да, — ска­за­ла она. — Но ты по­сту­пил пра­виль­но. Мо­жет быть, ты смо­жешь по­пла­вать с Ден­ни­сом, по­смот­реть, как он управ­ля­ет­ся со сво­ей лод­кой.
   Раз­дал­ся стук в дверь. Стук с лю­бо­пыт­ным рит­мом. И сно­ва раз­да­лась дробь, по­хо­жая на ба­ра­бан­ную. Где он мог слы­шать ее рань­ше? На­тбим.
   — При­вет, при­вет, — ска­зал На­тбим.
   Пе­ре­сту­пая длин­ны­ми но­га­ми, он во­шел в ком­на­ту, по­жал те­туш­ке ру­ку и вру­чил ей бу­тыл­ку ко­рич­не­во­го ви­на, «Vin de France Re­serve de Terre Neuve». По­жал ру­ку Ку­ой­лу, ос­мот­рел­ся с улыб­кой, буд­то вос­хи­ща­ясь ори­ги­наль­ной об­ста­нов­кой. Он сел на стул, ко­то­рый бли­же все­го сто­ял к Уор­рен. Его ко­ле­ни ока­за­лись поч­ти на уров­не плеч. Мель­ком взгля­нул на са­ван.
   — Я тут ре­шил зай­ти, — ска­зал он. — Что­бы рас­ска­зать те­бе о мо­ей лод­ке. В ре­дак­ции не­воз­мож­но раз­го­ва­ри­вать. Я бы мог под­ска­зать те­бе кое-что на­счет той лод­ки, что ты ку­пил. Ста­рик Баг­гит был к ней су­ров. Ты мо­жешь най­ти ей при­ме­не­ние, толь­ко будь очень ос­то­ро­жен. Мне здесь боль­ше не с кем по­го­во­рить. Я ни с кем не раз­го­ва­ри­вал с тех пор, как прие­хал сю­да. Про­шло уже во­семь ме­ся­цев, как я слы­шал ци­ви­ли­зо­ван­ную речь. Вот я и ска­зал се­бе: зай­ду-ка я к ним по­сле ужи­на, по­зна­ком­люсь с мисс… мис­сис…
   — Хамм, — ска­за­ла те­туш­ка. — Мисс Аг­нис Хамм.
   — Очень при­ят­но, мисс Хамм. Знае­те, на­стоя­щая тра­ге­дия ме­ст­ной жиз­ни за­клю­ча­ет­ся в том, что тут ни­где не слу­ша­ют му­зы­ку. Я при­нес кое-что из мо­их за­пи­сей. Не­мно­го йе­мен­ских рит­мов, чу­ток ал­жир­ских, кое-что из по­эзии. Вся­кие та­кие ве­щи. Вдруг у вас есть маг­ни­то­фон. Нет? Да, по­хо­же, это ме­сто — на­стоя­щая ды­ра. Зна­чит, вы долж­ны зай­ти ко мне и по­слу­шать за­пи­си. Прав­да, у ме­ня до­воль­но ма­лень­кое жи­ли­ще. Я жи­ву в трей­ле­ре. Но вы са­ми уви­ди­те. Вы долж­ны прий­ти ко мне, по­про­бо­вать мои блю­да с кар­ри. Знае­те, я да­же здесь кое-что за­пи­сал. Так, стран­но­го юн­ца на га­ст­ро­лях в том мес­те, где я сло­мал­ся. Он там что-то вро­де ме­ст­но­го экс­пер­та по «му­зы­ке под­бо­род­ка», как они ее на­зы­ва­ют. Ни­ка­ких ин­ст­ру­мен­тов: про­сто вы­би­ра­ет ре­гистр и на­чи­на­ет из­ли­вать по­ток на­заль­ных зву­ков. Как аук­цио­нер на про­да­же та­ба­ка: «Уан­ги-адл-адл-адл-адл-уан­ги-дудл-а!»
   Те­туш­ка вста­ла.
   — Джент­ль­ме­ны! У ме­ня был длин­ный и тя­же­лый день, и я уми­раю от го­ло­да. Как вы от­не­се­тесь к то­му, что­бы спус­тить­ся вниз, в един­ст­вен­ную и не­по­вто­ри­мую сто­ло­вую мо­те­ля Тикл, что­бы от­ку­шать та­ре­лоч­ку за­ме­ча­тель­ной трес­ки? Мис­тер На­тбим? — Она пы­та­лась уга­дать, был ли его нос та­ким пло­ским с са­мо­го ро­ж­де­ния или пре­тер­пел усо­вер­шен­ст­во­ва­ния позд­нее.
   — О, я уже по­ужи­нал. Кар­ри. Но я спу­щусь с ва­ми. Вы бу­де­те есть, а я раз­го­ва­ри­вать. По­жа­луй, я мо­гу вы­пить пи­ва.
   Ку­ойл за­ка­зал ужин из жа­ре­ной бо­лон­ской кол­ба­сы. Это бы­ло един­ст­вен­ным пунк­том ме­ню, ко­то­рый он не про­бо­вал. Ве­чер за ве­че­ром он на­блю­дал за тем, как за со­сед­ни­ми сто­ла­ми лю­ди с жад­но­стью и ап­пе­ти­том по­гло­ща­ли ужин, и ду­мал, что им на­вер­ня­ка бы­ли по­да­ны ка­кие-то фир­мен­ные блю­да. При­нес­ли та­рел­ку с тол­сты­ми коль­ца­ми кол­ба­сы, жа­ре­ной кар­тош­кой и со­усом, кон­сер­ви­ро­ван­ным тур­неп­сом и ком­ком кон­сер­ви­ро­ван­ной фа­со­ли в струч­ках. Все бы­ло по­дог­ре­то в мик­ро­вол­нов­ке. Са­мые силь­ные ощу­ще­ния от ужи­на сво­ди­лись к об­жи­гаю­ще­му жа­ру и ог­ром­но­му ко­ли­че­ст­ву со­ли. Те­туш­ка об­ло­ко­ти­лась на стол и, ка­за­лось, слу­ша­ла На­тби­ма.
   — Так я там и ока­зал­ся, бро­дил воз­ле ло­доч­ных мас­тер­ских, ку­да за­хо­ди­ли все ло­доч­ных дел мас­те­ра. Бе­ре­дил свою ду­шев­ную ра­ну, при­слу­ши­вал­ся, за­да­вал во­про­сы. За­ме­чу, что о лод­ках я не знал ни­че­го и ни­ко­гда ни­че­го не стро­ил, кро­ме ко­ро­ба для дя­дюш­ки­но­го тос­те­ра. Не хо­дил под па­ру­сом и не пу­те­ше­ст­во­вал. Я все­гда ле­тал на са­мо­ле­тах. Но я все при­леж­но слу­шал и был по­лон ре­ши­мо­сти ис­пол­нить свою меч­ту. Ме­ня за­хва­ти­ла са­ма идея. По­сте­пен­но я при­ду­мал уст­рой­ст­во, ко­то­рое мог бы по­стро­ить сам и ко­то­рое не то­ну­ло бы в во­де. Та­кую мо­дер­ни­зи­ро­ван­ную ки­тай­скую джон­ку из клее­ной фа­не­ры с пол­ной па­рус­ной ос­на­ст­кой. Знае­те, ки­тай­цы за­бы­ли о мо­ре­пла­ва­нии боль­ше, чем знал весь мир, вме­сте взя­тый. Они изо­бре­ли ком­пас, во­до­не­про­ни­цае­мые от­се­ки, кор­мо­вой руль и са­мый удоб­ный в ми­ре па­рус. Джон­ки — древ­ние лод­ки, им боль­ше пя­ти ты­сяч лет, но они по­тря­саю­ще дер­жат­ся на во­де и го­дят­ся для дол­гих мор­ских пу­те­ше­ст­вий. И я все­гда обо­жал ки­тай­скую по­эзию.
   — Это блю­до до­воль­но со­ле­ное, — ска­зал Ку­ойл офи­ци­ант­ке, как бы из­ви­ня­ясь. — Мне бы на­до че­го-ни­будь по­пить. Ко­гда вы ос­во­бо­ди­тесь, по­жа­луй­ста.
   Крас­ное ли­цо те­туш­ки скло­ни­лось над та­рел­кой. Склад­ки во­круг ее губ по­хо­ди­ли на скоб­ки. Бы­ло не по­нят­но, слу­ша­ет ли она На­тби­ма или па­рит где-то над Ги­ма­лая­ми.
   На­тбим про­гло­тил свое пи­во и сде­лал жест, что­бы ему при­нес­ли еще. Раз уж офи­ци­ант­ка ока­за­лась ря­дом.
   — Все это вре­мя я за­ни­мал­ся тем, что пи­сал книж­ные об­зо­ры для изы­скан­ных жур­на­лов, спе­циа­ли­зи­ро­вав­ших­ся на кри­ти­ке, по­нят­ной толь­ко ре­дак­то­рам. Злоб­ные рез­кие ста­тей­ки. Хо­ро­шень­ко рас­тря­ся сво­его дя­дюш­ку и жи­вя на од­ном буль­о­не, я су­мел на­ко­пить дос­та­точ­но де­нег, что­бы по­стро­ить до­ма лод­ку из сан­ти­мет­ро­вой клее­ной фа­не­ры. Эх, мисс Хамм, ес­ли бы вы ее ви­де­ли, ко­гда я ее за­кон­чил. Она бы­ла урод­ли­ва. Это бы­ло не­су­раз­ное и страш­ное соз­да­ние об­щей дли­ной во­семь с по­ло­ви­ной мет­ров с по­лу­то­ра­мет­ро­вой тя­гой и од­ним-един­ст­вен­ным па­ру­сом, ко­то­рый, прав­да, был при­лич­но­го раз­ме­ра — сто пять квад­рат­ных мет­ров, бал­ласт и руль рас­по­ла­га­лись на кор­ме. Она по­лу­чи­лась тя­же­лой и не­рас­то­роп­ной. И очень урод­ли­вой. Я сде­лал ее еще страш­нее, вы­кра­сив в кры­си­ный ко­рич­не­вый цвет. Вме­сто мат­ра­са у ме­ня был ку­сок по­ро­ло­на и спаль­ный ме­шок. Де­ре­вян­ные ящи­ки за­ме­ня­ли стул и стол. И все. Сна­ча­ла я про­сто оти­рал­ся воз­ле бе­ре­га. Удив­лял­ся то­му, как она удоб­на и как ею лег­ко управ­лять. Па­рус был на­стоя­щим чу­дом. Я сей­час рас­ска­жу вам ин­те­рес­ней­шую ис­то­рию о том, как я его по­лу­чил.