Прул Эн­Ни. Корабельные новости

   — Рас­ска­жи ис­то­рию, па­па, — по­про­си­ла Бан­ни. — Ты уже сто лет нам ни­че­го не рас­ска­зы­вал.
   Сан­шайн бро­си­лась к Ку­ой­лу, схва­ти­лась за его ру­баш­ку, уст­рои­лась у не­го на ко­ле­нях и су­ну­ла боль­шой па­лец в рот еще до то­го, как при­сло­ни­ла го­ло­ву к его гру­ди. Она хо­те­ла слы­шать его шум­ное ды­ха­ние, уда­ры серд­ца и ур­ча­ние же­луд­ка.
   — Еще ра­но, ра­но, — ска­зал Ку­ойл. — Сна­ча­ла по­чис­ти­те зу­бы и вы­мой­те ли­цо.
   — И по­мо­ли­тесь, — ска­за­ла те­туш­ка.
   — Я не умею, — на­ду­лась Сан­шайн.
   — Это ни­че­го, — ска­зал Ку­ойл, уса­жи­ва­ясь на стул ря­дом с кро­ва­тью. — Так, дай­те по­ду­мать. Есть ис­то­рия про мо­лот­ки и де­ре­во.
   — Нет, па­па! Не про мо­лот­ки и де­ре­во! Рас­ска­жи хо­ро­шую ис­то­рию.
   — О чем? — без­на­деж­но спро­сил Ку­ойл. Его . фан­та­зия ис­сяк­ла.
   — О ло­се, — ска­за­ла Бан­ни. — О ло­се и до­ро­гах. О длин­ных до­ро­гах.
   — И о со­ба­ке. Та­кой, как Уор­рен.
   — О хо­ро­шей со­ба­ке, па­па. О се­рой.
   И Ку­ойл стал рас­ска­зы­вать. «Жил да был лось. Очень бед­ный, ху­дой, оди­но­кий лось, ко­то­рый жил на ка­ме­ни­стом хол­ме. Там рос­ли толь­ко горь­кая тра­ва и кус­ты с ко­лю­чи­ми вет­ка­ми. Од­на­ж­ды ми­мо не­го про­еха­ла крас­ная ма­ши­на. На зад­нем си­де­нье в ней си­де­ла се­рая со­ба­ка с зо­ло­той се­реж­кой».

***

   Но­чью Бан­ни про­сну­лась от при­снив­ше­го­ся ей кош­ма­ра и всхли­пы­ва­ла все вре­мя, по­ка Ку­ойл ка­чал ее и при­го­ва­ри­вал: «Это толь­ко сон. Толь­ко пло­хой сон. Это не по-на­стоя­ще­му».
   — Это все Ста­рая Ведь­ма, — про­бор­мо­та­ла те­туш­ка. Но Ку­ойл про­дол­жал ука­чи­вать де­воч­ку. Ста­рая Ведь­ма су­ме­ла до­б­рать­ся и до не­го. Пе­тал на­се­ля­ла ка­ж­дый час его но­чи.
   Уор­рен под кро­ва­тью из­да­ва­ла стран­ные, по­хо­жие на взры­вы зву­ки. Раз­нес­ся от­вра­ти­тель­ный за­пах. «Со­ба­ка от­ра­ви­ла га­за­ми се­мью из че­ты­рех че­ло­век».

***

   Ут­ром кру­жил­ся и па­дал снег. Из-за сте­ны раз­да­вал­ся не­мыс­ли­мый храп. Ку­ойл одел­ся и по­до­шел к две­ри, но не смог най­ти руч­ку. Он опус­тил­ся на ко­ле­ни и стал ис­кать под кро­ва­тью, в ван­ной, в их ба­га­же, ме­ж­ду Биб­лия­ми. Од­на из де­во­чек, долж­но быть, взя­ла ее с со­бой в кро­вать. Но да­же ко­гда все вста­ли, руч­ка так и не на­шлась. Он по­сту­чал по две­ри, что­бы при­влечь к се­бе вни­ма­ние, но до­бил­ся лишь то­го, что из-за со­сед­ней сте­ны кто-то крик­нул: «Ти­хо, а то щас как вре­жу!» Те­туш­ка кру­ти­ла те­ле­фон­ную труб­ку, на­де­ясь оты­скать в ней при­зна­ки жиз­ни. Без­ус­пеш­но. Те­ле­фон­ный спра­воч­ник да­ти­ро­вал­ся 1972 го­дом и был из­дан в Он­та­рио. Боль­шая часть стра­ниц бы­ла вы­дра­на.
   — У ме­ня гла­за бо­лят, — ска­за­ла Бан­ни. У обе­их де­во­чек бы­ли по­крас­нев­шие, на­пол­нен­ные гно­ем гла­за.
   Це­лый час они си­де­ли в за­то­че­нии, на­блю­да­ли за ути­хаю­щей бу­рей и ра­бо­той сне­го­очи­сти­те­лей, сту­ча­ли в дверь и зва­ли на по­мощь. Оба пла­сти­ко­вых пин­гви­на бы­ли сло­ма­ны. Ку­ойл хо­тел вы­ло­мать дверь. Те­туш­ка на­пи­са­ла на на­во­лоч­ке: «По­мо­ги­те. За­пер­ты в но­ме­ре 999. Те­ле­фон не ра­бо­та­ет» — и вы­ве­си­ла ее в ок­но.
   Спус­тя ка­кое-то вре­мя ад­ми­ни­ст­ра­тор от­крыл их дверь. Смот­рел на них гла­за­ми, по­хо­жи­ми на ав­то­мо­биль­ные фа­ры.
   — Вам нуж­но бы­ло все­го лишь на­жать эту кноп­ку. К вам бы сра­зу кто-ни­будь по­до­шел. — И он ука­зал на вы­клю­ча­тель, на­хо­див­ший­ся ря­дом с по­тол­ком. Про­тя­нул ру­ку, на­жал на не­го. Рез­кий ме­тал­ли­че­ский звук на­пол­нил мо­тель и за­ста­вил виб­ри­ро­вать сте­ны. Ад­ми­ни­ст­ра­тор про­тер гла­за, как те­ле­ви­зи­он­ный ак­тер, уви­дев­ший чу­до.
   Бу­ря про­дол­жа­лась весь сле­дую­щий день, за­вы­вая вет­ром и за­но­ся сне­гом ав­то­ма­ги­ст­раль.
   — Мне нра­вят­ся бу­ри, но это­го уже боль­ше, чем дос­та­точ­но, — ска­за­ла те­туш­ка. Ее во­ло­сы рас­тре­па­лись и на­вис­ли над ухом из-за столк­но­ве­ния с люс­т­рой. — И ес­ли мне уда­ст­ся вы­брать­ся из это­го мо­те­ля, я обе­щаю вес­ти дос­той­ную жизнь, ре­гу­ляр­но хо­дить в цер­ковь, печь два­ж­ды в не­де­лю хлеб и сра­зу мыть всю гряз­ную по­су­ду. Ни­ко­гда не вый­ду из до­ма с го­лы­ми но­га­ми, толь­ко по­мо­ги мне, по­зволь вы­брать­ся от­сю­да. Я за­бы­ла, как это бы­ва­ет, но сей­час па­мять по­сте­пен­но воз­вра­ща­ет­ся ко мне.
   Но­чью по­шел дождь, по­дул ве­тер с юга. Те­п­лый, с за­па­хом жир­но­го мо­ло­ка.

7 «Болтушка»

   Га­га обык­но­вен­ная на Нью­фа­унд­лен­де на­зы­ва­ет­ся «бол­туш­кой» из-за ее при­выч­ки со­би­рать­ся в стаи для об­ще­ния. Это на­зва­ние ухо­дит кор­ня­ми в те вре­ме­на, ко­гда жи­те­ли Нью­фа­унд­лен­да за­ни­ма­лись в ос­нов­ном мо­ре­пла­ва­ни­ем и два ко­раб­ля, встре­ча­ясь в мо­ре, ос­та­нав­ли­ва­лись, кре­пи­ли реи и эки­паж об­ме­ни­вал­ся но­во­стя­ми. Ко­рабль, сто­яв­ший с на­вет­рен­ной сто­ро­ны, кре­пил грот-рею, а тот, что был с под­вет­рен­ной, — фок-реи. Это на­зы­ва­лось «бол­тов­ней».

   По обо­чи­не до­ро­ги шла жен­щи­на в до­ж­де­ви­ке и дер­жа­ла за ру­ку ре­бен­ка. Ко­гда ма­ши­на Ку­ой­ла по­рав­ня­лась с ней, она при­сталь­но по­смот­ре­ла на мок­рый ав­то­мо­биль. Он при­под­нял бы­ло ру­ку для при­вет­ст­вия, но она уже от­ве­ла взгляд. Ши­ро­кое ли­цо ре­бен­ка. Крас­ные бо­тин­ки. И она ос­та­лась по­за­ди.
   До­ро­га в бух­ту Муч­ной Ме­шок от Якор­ной Ла­пы шла на подъ­ем, над до­ли­ной, по­том ны­ря­ла вниз, к до­мам и ред­ким вы­та­щен­ным на бе­рег лод­кам. Ры­бья че­шуя, мос­тки из об­те­сан­ной ели, на ко­то­рых в ста­ри­ну со­ли­ли трес­ку. Он про­шел ми­мо до­ма, вы­кра­шен­но­го в бе­лый и крас­ный цве­та. Бес­по­ря­доч­но раз­бро­сан­ные при­ча­лы и ры­бац­кие на­ве­сы, где хра­ни­лись сна­сти. Гор­ба­тые кам­ни, по­кры­тые се­тя­ми.
   Он лег­ко уз­нал, где на­хо­ди­лась ре­дак­ция га­зе­ты. Над две­рью ви­се­ла вы­цвет­шая ти­ко­вая па­нель со сло­вом «Бол­туш­ка», вен­чав­шим изо­бра­же­ние кря­каю­щей га­ги. Пе­ред зда­ни­ем стоя­ли два гру­зо­ви­ка — про­ржа­вев­ший ста­рин­ный «додж» и не но­вая, но свер­каю­щая «той­о­та».
   Из­нут­ри раз­да­ва­лись кри­ки. Дверь рез­ко от­кры­лась внутрь. Ми­мо Ку­ой­ла про­ско­чил муж­чи­на и рва­нул­ся к «той­о­те». Вы­хлоп­ная тру­ба за­виб­ри­ро­ва­ла. Дви­га­тель по­чи­хал не­мно­го и за­мол­чал, буд­то бы ус­ты­див­шись. Муж­чи­на по­смот­рел на Ку­ой­ла. Вы­брал­ся из джи­па и по­шел в его сто­ро­ну с про­тя­ну­той ру­кой. Ко­жа на его ще­ках бы­ла по­кры­та ста­ры­ми шра­ма­ми от пры­щей.
   — Как ви­дишь, — ска­зал он, — не все­гда уда­ет­ся сбе­жать. Я Терт Кард, так на­зы­вае­мый глав­ный ре­дак­тор, про­сто ре­дак­тор, кор­рек­тор, ме­ха­ник, вер­сталь­щик, шеф поч­то­вой служ­бы и служ­бы дос­тав­ки и по со­вмес­ти­тель­ст­ву двор­ник. А ты ли­бо круп­ный рек­лам­ный агент, ре­шив­ший раз­мес­тить на че­ты­рех стра­ни­цах объ­яв­ле­ние о сво­ем скла­де япон­ских бо­ти­нок на ле­вую но­гу, или тот са­мый го­ря­чо ожи­дае­мый мис­тер Ку­ойл. Так ко­то­рый из вы­ше­на­зван­ных? — Он был раз­дра­жен и чем-то не­до­во­лен. Гля­дя на не­го, мож­но бы­ло ре­шить, что дья­вол дав­но про­ник­ся сим­па­ти­ей к Тер­ту Кар­ду и на­пол­нил его как мо­ро­жен­щик ва­фель­ную тру­боч­ку вспыль­чи­во­стью и не­тер­пе­ни­ем. Сред­ним ини­циа­лом его име­ни бы­ла бу­к­ва «икс». Ли­цо на­по­ми­на­ло мяг­кий сыр, ис­тол­чен­ный вил­кой.
   — Ку­ойл.
   — То­гда про­хо­ди, Ку­ойл, и по­зна­комь­ся с бан­дой раз­бой­ни­ков. Са­мый худ­ший сре­ди них — про­кля­тый На­тбим. Сам, мис­тер Джек Баг­гит, си­дит до­ма, по­ка над его ко­ст­ля­вой гру­дью чи­та­ют за­кли­на­ния, что­бы из­ба­вить от ско­п­ле­ния мок­ро­ты, ко­то­рой он хар­ка­ет уже не­де­лю. — Его речь бы­ла по­хо­жа на сце­ни­че­скую дек­ла­ма­цию.
   — Это так на­зы­вае­мая ком­на­та но­во­стей, — яз­вил Кард. — А вот Бил­ли Прит­ти, — жест ру­кой, сно­ва ука­зую­щий на дос­то­при­ме­ча­тель­ность. — Он у нас ста­ро­жил.
   Бил­ли Прит­ти бы­ло хо­ро­шо за семь­де­сят. Он си­дел за сто­лом, сте­на по­за­ди ко­то­ро­го бы­ла по­кры­та кле­ен­кой цве­та крыль­ев на­се­ко­мо­го. Его ли­цо ка­за­лось вы­руб­лен­ным из де­ре­ва и по­кры­тым глу­бо­кой резь­бой. Го­лу­бые гла­за в ко­со про­ре­зан­ных тя­же­лых ве­ках. Ще­ки при­под­ни­ма­лись бла­го­да­ря чуть за­мет­ной мяг­кой улыб­ке. От но­са к верх­ней гу­бе шла тон­кая от­ме­ти­на, по­хо­жая на шрам. Кус­ти­стые бро­ви цве­та ста­рин­ных ча­сов.
   Ко­гда он об­ло­ко­тил­ся на стол, тот за­ка­чал­ся. На сто­ле бы­ли раз­ло­же­ны сним­ки цер­ков­ной бла­го­тво­ри­тель­ной яр­мар­ки. Ку­ойл уви­дел кор­зи­ны, де­ре­вян­ных ба­бо­чек и ней­ло­но­вые дет­ские пи­нет­ки.
   — Бил­ли Прит­ти за­ни­ма­ет­ся стра­ни­цей ме­ст­ных но­во­стей. У не­го сот­ни кор­рес­пон­ден­тов, и еще он по­лу­ча­ет на­стоя­щие со­кро­ви­ща по поч­те, как ви­дишь. Ог­ром­ное ко­ли­че­ст­во лю­дей бе­га­ют за ним и по­сы­ла­ют ему вся­кие ве­щи.
   — А, — ска­зал Бил­ли Прит­ти. — Пом­нишь, как один бак­лан при­нес мне рас­пис­ные яй­ца ди­кой пти­цы? Там бы­ли на­ри­со­ва­ны раз­ные пей­за­жи. Так вот, но­чью они взо­рва­лись пря­мо у ме­ня на сто­ле. Во­ня­ло по­том це­лый год. — Он вы­тер ру­ки о сви­тер в ром­бик, уже за­што­пан­ный на лок­тях и кое-где по­кры­тый бе­лы­ми ка­п­ля­ми клея и об­рез­ка­ми бу­ма­ги.
   — Бак­лан? В смыс­ле, пти­ца? Это в их честь был на­зван за­лив?
   — Ну да, бак­лан: боль­шой, креп­кий, не­ук­лю­жий, бес­хит­ро­ст­ный, да­же про­сто­ва­тый пар­ниш­ка. Рань­ше их бы­ло мно­го на той сто­ро­не бух­ты, — он жес­том ука­зал в сто­ро­ну мы­са Ку­ой­лов. — Как птиц. С той по­ры его так и на­зы­ва­ли. — Под­миг­нул Ку­ой­лу, ко­то­рый ду­мал, смо­жет ли он улыб­нуть­ся. Смог.
   Ря­дом с ок­ном дру­гой муж­чи­на слу­шал ра­дио. Жир­ные во­ло­сы за­ло­же­ны за уши, близ­ко по­са­жен­ные гла­за, усы. У не­го на сто­ле ле­жал па­кет с им­порт­ны­ми фи­ни­ка­ми. Он встал, что­бы по­жать ру­ку Ку­ой­лу. Клет­ча­тый гал­стук-ба­боч­ка и кры­си­но­го цве­та пу­ло­вер. Бри­тан­ский ак­цент с тру­дом про­би­вал­ся сквозь его кри­вой нос.
   — На­тбим, — ска­зал он. — На­тбим Арк­ти­че­ский. — Он по­при­вет­ст­во­вал Ку­ой­ла са­лю­том на ма­нер ге­роя ста­рин­но­го во­ен­но­го филь­ма.
   — Это На­тбим Б. Бъю­филд, — ска­зал Терт Кард, — ни­чтож­ный, мерз­кий брит, из­гнан­ный с не­гос­те­при­им­но­го по­бе­ре­жья Нью­фа­унд­лен­да еще год на­зад, но по-преж­не­му на­хо­дя­щий­ся здесь. Кро­ме все­го про­че­го, во­об­ра­жа­ет, что он гла­ва от­де­ла ме­ж­ду­на­род­ных но­во­стей. Кра­дет ис­то­рии из ра­дио­эфи­ра и пе­ре­пи­сы­ва­ет их в сво­ей соч­ной ма­не­ре.
   — Ко­то­рые по­том чер­тов не­за­кон­но­ро­ж­ден­ный Кард име­ет на­глость пе­ре­де­лы­вать в со­от­вет­ст­вии со свои­ми иди­от­ски­ми пред­став­ле­ния­ми о язы­ке. Как он толь­ко что, черт его по­де­ри, сде­лал.
   Но­во­сти На­тби­ма за­им­ст­во­ва­лись из ко­рот­ко­вол­но­во­го ве­ща­ния. При­ем­ник ши­пел так, буд­то стра­дал от миг­ре­ни. Ко­гда при­ем был хо­ро­ший, он ве­щал те­но­ром, а во вре­мя по­мех ры­чал и каш­лял. На­тбим воз­ле­жал на сто­ле, поч­ти при­жав­шись ухом к ди­на­ми­ку, впи­ты­вая на­се­ляв­шие ра­дио­эфир под­вы­ваю­щие ино­стран­ные го­ло­са, и пе­ре­де­лы­вал ус­лы­шан­ное так, что­бы оно со­от­вет­ст­во­ва­ло его на­строе­нию на этот день. Ру­ко­ят­ка, ре­гу­ли­ро­вав­шая гром­кость, от­сут­ст­во­ва­ла, и он из­ме­нял ее с по­мо­щью кон­чи­ка сто­ло­во­го но­жа, ко­то­рым поль­зо­вал­ся как от­верт­кой. Его ра­бо­чее ме­сто да­же пах­ло ра­дио: пы­лью, жа­ром, ме­тал­лом, де­ре­вом, элек­три­че­ст­вом и вре­ме­нем.
   — Толь­ко ра­ди то­го, что­бы за­щи­тить те­бя от об­ви­не­ний в пла­гиа­те, сы­нок.
   На­тбим горь­ко рас­сме­ял­ся.
   — Я ви­жу, ты вер­нул се­бе са­мо­об­ла­да­ние, жук на­воз­ный. — Он опер­ся о Ку­ой­ла. — Как же. Пре­крас­ная за­щи­та от пла­гиа­та. Ка­ж­дое пред­ло­же­ние так за­би­то ошиб­ка­ми и опе­чат­ка­ми, что да­же ав­тор не в со­стоя­нии бу­дет уз­нать свои соб­ст­вен­ные стро­ки. По­зволь­те мне при­вес­ти не­ко­то­рые при­ме­ры. — Он по­ко­пал­ся в пап­ке и вы­та­щил из­мя­тый лист. — Я про­чту вам один из пер­лов его та­ра­бар­щи­ны, про­сто для то­го, что­бы рас­крыть ва­ши гла­за на про­ис­хо­дя­щее. Пер­вой вер­си­ей пой­дет то, что на­пи­сал я, а вто­рой то, что вы­шло в га­зе­те. Ста­тья на­чи­на­ет­ся так: «Вла­дель­цы бир­ман­ской ле­со­пил­ки и чле­ны строи­тель­ной кор­по­ра­ции го­ро­да Ран­гун встре­ча­ют­ся во втор­ник в То­кио для об­су­ж­де­ния воз­мож­но­сти слия­ния как спо­со­ба раз­ви­тия внеш­не­го и внут­рен­не­го рын­ка твер­дых по­род тро­пи­че­ской дре­ве­си­ны». А вот что с этим сде­лал Кард: «Бур­нус­ские пиль­щи­ки и их хо­зяе­ва свя­зы­ва­ют­ся по ра­ции в сре­ду воз­ле То­кио, что­бы слить­ся и по­вы­сить це­ны на уто­пи­че­скую дре­ве­си­ну». — Он от­ки­нул­ся на скри­пу­чем сту­ле и вы­пус­тил стра­ни­цу так, что­бы она упа­ла в му­сор­ную кор­зи­ну.
   Терт Кард по­че­сал го­ло­ву и по­смот­рел на ног­ти.
   — По­ду­ма­ешь, это с са­мо­го на­ча­ла бы­ло не боль­ше ук­ра­ден­ной из эфи­ра бай­ки, — ска­зал он.
   — Ты на­хо­дишь это за­бав­ным, Ку­ойл, по­это­му улы­ба­ешь­ся, — ска­зал На­тбим. — Хоть ты и пы­та­ешь­ся спря­тать улыб­ку за ру­кой, я все рав­но ви­жу. По­до­ж­ди, он еще до те­бя до­бе­рет­ся. Я про­чи­тал этот от­ры­вок спе­ци­аль­но, что­бы ты знал, что те­бя ждет впе­ре­ди. «Дре­ве­си­на» ста­нет «ба­ля­си­ной», «ры­бак» су­да­ком», а «Ир­лан­дия» «Ис­лан­ди­ей». И это­му че­ло­ве­ку Джек Баг­гит до­ве­рил на­шу про­зу! Не со­мне­ва­юсь, что ты за­да­ешь­ся во­про­сом: «По­че­му?», как это де­лал я мно­ги­ми тем­ны­ми и бес­сон­ны­ми но­ча­ми. Джек го­во­рит, что ти­паж Кар­да при­да­ет на­шей га­зе­те юмо­ри­сти­че­ский от­те­нок. Он счи­та­ет, что из­да­вать его чушь луч­ше, чем пе­ча­тать вся­кие кросс­вор­ды и го­ло­во­лом­ки.
   Угол про­ти­во­по­лож­но­го кон­ца ком­на­ты был вы­го­ро­жен.
   — Там офис Дже­ка, — ска­зал Кард. — А вот твой уго­лок, Ку­ойл, — за эти­ми сло­ва­ми по­сле­до­вал ши­ро­кий взмах ру­кой. Стол, по­ло­ви­на шка­фа с вы­движ­ны­ми ящи­ка­ми, от­пи­лен­ная вер­хуш­ка ко­то­ро­го бы­ла при­кры­та фа­нер­ным квад­ра­том, те­ле­фон­ный спра­воч­ник 1983 го­да, вы­пу­щен­ный в Он­та­рио, и вра­щаю­щее­ся крес­ло с од­ним под­ло­кот­ни­ком. Воз­ле сто­ла стоя­ла лам­па, из тех, что ук­ра­ша­ли вес­ти­бю­ли оте­лей в 1930-е, ее тол­стый крас­ный шнур на­по­ми­нал кры­си­ный хвост, а вил­ка бы­ла про­сто уст­ра­шаю­щих раз­ме­ров.
   — Что мне де­лать? — спро­сил Ку­ойл. — Чем мис­тер Баг­гит хо­чет ме­ня за­нять?
   — Это мо­жет ска­зать толь­ко он сам. Он хо­чет, что­бы ты си­дел спо­кой­но и ждал, по­ка он вер­нет­ся. Джек сам ска­жет те­бе, че­го хо­чет. Ты про­сто при­хо­ди ка­ж­дое ут­ро в офис, и од­на­ж­ды он то­же при­дет и все объ­яс­нит. По­смот­ри под­шив­ку, по­зна­комь­ся с «Бол­туш­кой». По­ез­ди по ок­ру­ге и ос­вой­ся со все­ми че­тырь­мя на­ши­ми до­ро­га­ми. — Кард от­вер­нул­ся и при­нял­ся что-то де­лать на ком­пь­ю­те­ре.
   — Мне на­до ехать, — ска­зал Бил­ли Прит­ти. — Брать ин­тер­вью у пар­ниш­ки, ко­то­рый мас­те­рит аму­ле­ты и вся­кие брас­ле­ты из ра­ко­вых пан­ци­рей на экс­порт в Гаи­ти. Я возь­му твой джип, Кард? У мое­го ба­рах­лит эмис­сия. Жду, по­ка при­дут зап­ча­сти.
   — Да ты все­гда ждешь зап­ча­сти для сво­ей ко­лы­ма­ги. В об­щем, моя се­го­дня что-то не за­во­дит­ся. Сдох­нуть мо­жет в лю­бую ми­ну­ту.
   Бил­ли по­вер­нул­ся к На­тби­му.
   — Я се­го­дня прие­хал на ве­ло­си­пе­де. Хо­чешь — мо­жешь взять, — ска­зал тот.
   — Я луч­ше пеш­ком пой­ду, чем бу­ду ло­мать но­ги на этой же­лез­ке. — Он от­каш­лял­ся и бро­сил взгляд на Ку­ой­ла, но тот от­вер­нул­ся и стал смот­реть в ок­но. Ему бы­ло еще ра­но при­ни­мать уча­стие в этих раз­бор­ках.
   — Ну что ж. По­ра­бо­таю ко­пы­та­ми. По­ду­ма­ешь, не боль­ше три­дца­ти ки­ло­мет­ров в один ко­нец.
   Спус­тя ми­ну­ту они ус­лы­ша­ли, как он, ру­га­ясь, взби­ра­ет­ся на дре­без­жа­щий ве­ло­си­пед.
   Че­рез пол­ча­са вы­шел Терт Кард, за­вел ма­ши­ну и спо­кой­но уе­хал.
   — По­ехал на­пи­вать­ся, — при­ят­ным го­ло­сом про­ком­мен­ти­ро­вал На­тбим. — Ку­пит свой ло­те­рей­ный би­лет и на­пьет­ся. Об­ра­ти вни­ма­ние: его ма­ши­на за­во­дит­ся, толь­ко ко­гда то­го хо­чет ее хо­зя­ин.
   Ку­ойл улыб­нул­ся. Его ру­ка мет­ну­лась к под­бо­род­ку.

***

   Ос­та­ток дня и не­де­ли он про­вел, про­лис­ты­вая ста­рый те­ле­фон­ный спра­воч­ник и пе­ре­чи­ты­вая под­шив­ку «Бол­туш­ки».
   Га­зе­та вы­хо­ди­ла на со­ро­ка че­ты­рех стра­ни­цах тон­кой бу­ма­ги. Шесть ко­ло­нок, скром­ные за­го­лов­ки, в 36 пунк­тов шли толь­ко хи­ты се­зо­на, плот­ный, не­зна­ко­мый шрифт без за­се­чек. Очень ма­ло но­во­стей и по­ра­зи­тель­ное ко­ли­че­ст­во рек­лам­ных объ­яв­ле­ний.
   Он ни­ко­гда не ви­дел столь­ко рек­ла­мы сра­зу. Объ­яв­ле­ния тол­пи­лись на обе­их сто­ро­нах стра­ни­цы, как сту­пень­ки ле­ст­ни­цы, а но­во­сти бы­ли втис­ну­ты в про­стран­ст­во ме­ж­ду рек­ла­мой, на­по­ми­наю­щее фор­мой ва­зу. Гру­бо вы­пол­нен­ные объ­яв­ле­ния с ми­ни­маль­ным ко­ли­че­ст­вом строк, за­пол­ня­ли мерт­вую се­ре­ди­ну. «Не вно­сить ни­ка­ких пла­те­жей до ян­ва­ря! Ни­ка­ких аван­сов! Ни­ка­ких про­цен­тов!» — буд­то эти при­зы­вы име­ли не­по­сред­ст­вен­ное от­но­ше­ние к ви­ни­ло­вой на­руж­ной об­шив­ке, ре­зи­но­вым пе­ча­тям, фес­ти­ва­лям фольк­лор­ной му­зы­ки, ус­лу­гам бан­ков, ве­ре­воч­ным ле­ст­ни­цам, пе­ре­во­зам гру­зов, ско­бя­ным то­ва­рам для мо­ре­пла­ва­ния, пра­чеч­ным ус­лу­гам для су­дов, шлюп­бал­кам, дре­вес­но­му уг­лю, ус­лу­гам по воз­вра­ще­нию на­ло­гов, мат­ро­сам, сре­зан­ным цве­там, глу­ши­те­лям для гру­зо­ви­ков, над­гро­би­ям, бой­ле­рам, ла­тун­ным гвоз­дям, элек­тро­щип­цам для за­вив­ки во­лос, брю­кам для про­бе­жек, сне­го­хо­дам, ве­че­ру в гос­ти­ной Тю­ле­ня Флип­пе­ра с Ар­ту­ром, «Бо­гом Ак­кор­де­о­на», быв­шим в упот­реб­ле­нии сне­го­хо­дам, жа­ре­ным цы­п­ля­там, пла­виль­но­му обо­ру­до­ва­нию, фут­бол­кам, ко­ра­бель­но­му обо­ру­до­ва­нию и ос­на­ст­ке, га­зо­вым гри­лям для бар­бе­кю, вен­ским со­сис­кам, по­ле­там на Гу­си­ный за­лив, ки­тай­ско­му рес­то­ра­ну, транс­порт­ным пе­ре­воз­кам по су­ше, спе­ци­аль­но­му пред­ло­же­нию бо­ка­ла ви­на и сви­ной от­бив­ной в клу­бе «Нор­веж­ский За­кат», про­грам­ме пе­ре­обу­че­ния для ры­ба­ков, ре­монт­ным ра­бо­там на ви­део­ап­па­ра­ту­ре, про­грам­ме обу­че­ния опе­ра­то­ров тя­же­лой ме­ха­ни­за­ции, ши­нам, ружь­ям, мес­там для влюб­лен­ных, за­мо­ро­жен­ной ку­ку­ру­зе, по­рош­ко­во­му же­ла­ти­ну, тан­цам в ба­ре Дя­дюш­ки Дем­ми, ке­ро­си­но­вым лам­пам, по­чин­ке оде­ж­ды, шлю­зам, па­ке­ти­ро­ван­но­му чаю, пи­ву, про­ек­ти­ро­ва­нию строе­ний из де­ре­ва, су­пер-ме­те­лок и ап­па­ра­тов для сла­бо­слы­ша­щих.
   Он под­счи­тал, сколь­ко мес­та ухо­дит под рек­ла­му. «Бол­туш­ка» долж­на бы­ла по­лу­чать не­ма­лые день­ги. И кто-то здесь был вы­даю­щим­ся про­дав­цом.
   Ку­ойл спро­сил у На­тби­ма:
   — Рек­ла­мой за­ни­ма­ет­ся мис­тер Баг­гит?
   — Нет, Терт Кард. Ве­ришь или нет, но это вхо­дит в обя­зан­но­сти глав­но­го ре­дак­то­ра. — Он ус­мех­нул­ся в усы. — И на са­мом де­ле все не так кра­си­во, как ка­жет­ся с пер­во­го взгля­да.
   Ку­ойл пе­ре­во­ра­чи­вал стра­ни­цы, мор­щил­ся, гля­дя на фо­то­гра­фии раз­би­тых ма­шин на пер­вых по­ло­сах. Ис­то­рии о сек­су­аль­ном на­си­лии встре­ча­лись по три или че­ты­ре в ка­ж­дом вы­пус­ке. Бе­лые мед­ве­ди на пла­ву­чих льди­нах. Ко­ра­бель­ные ис­то­рии и мор­ские но­во­сти вы­гля­де­ли очень про­сто: спи­сок су­дов, на­хо­дя­щих­ся в пор­ту. Или го­то­вя­щих­ся к от­плы­тию.
   «Го­лод­ные муж­чи­ны», рес­то­ран­ный об­зор Бен­ни Фад­жа и Адо­ни­са Кол­лар­да, на­пе­ча­тан­ный под дву­мя сма­зан­ны­ми фо­то­сним­ка­ми. Ли­цо Фад­жа ка­за­лось сле­п­лен­ным из ком­ка мяс­ных об­рез­ков. Кол­лард но­сил кеп­ку, за­кры­ваю­щую гла­за. Ку­ойл со­дрог­нул­ся, чи­тая ста­тью.
   «Пы­тае­тесь ре­шить, где пе­ре­ку­сить? Ну. бы­ва­ют мес­та и по­ху­же „Прыж­ка Трес­ки“ у Крад­жа. Ин­терь­ер вы­пол­нен в ви­де ка­би­нок с од­ним боль­шим ок­ном впе­ре­ди. Смот­ри­те, как гру­зо­ви­ки про­ле­та­ют по ма­ги­ст­ра­ли! Мы так и сде­ла­ли. Мы за­ка­за­ли кор­зин­ку с рыб­ны­ми па­лоч­ка­ми, ко­то­рая со­стоя­ла из трех пре­сло­ву­тых па­ло­чек, ка­пу­ст­но­го са­ла­та и щед­рой пор­ции кар­то­фель­ных чип­сов. Стой­ло это семь с по­ло­ви­ной дол­ла­ров. На­пит­ки при­шлось оп­ла­чи­вать от­дель­но. В кор­зи­ну с рыб­ны­ми па­лоч­ка­ми дол­жен был вхо­дить ру­лет, но вме­сто не­го мы по­лу­чи­ли лом­тик хле­ба. Са­ми па­лоч­ки бы­ли хру­стя­щи­ми и вкус­ны­ми. Мож­но за­ка­зать на вы­бор ли­мон­ный сок или та­тар­ский со­ус. Мы оба вы­бра­ли та­тар­ский со­ус. За стой­кой ба­ра то­же об­слу­жи­ва­ют».
   Руб­ри­ка Бил­ли Прит­ти «До­маш­няя стра­ни­ца» пред­став­ля­ла со­бой ско­п­ле­ние сти­хо­тво­ре­ний, фо­то­гра­фий мла­ден­цев, опи­са­ний ор­на­мен­та ков­ров. Там все­гда при­сут­ст­во­вал раз­дел, вы­де­лен­ный рам­кой: как сде­лать до­мик для пти­цы из кон­серв­ной бан­ки, кар­тон­ный фут­ляр для то­по­ра, при­спо­соб­ле­ние из сто­ло­вых ви­лок для пе­ре­во­ра­чи­ва­ния бе­ко­на. Там бы­ли ре­цеп­ты «Убий­цы Дья­во­ла», мя­са на вер­те­ле, ви­на из сви­ди­ны крас­ной, блюд из го­ро­ха и го­ря­чих бу­тер­бро­дов.
   Руб­ри­ка, ко­то­рую все долж­ны бы­ли, по мне­нию Ку­ой­ла, чи­тать в пер­вую оче­редь, на­зы­ва­лась «Ка­лей­до­скоп» и со­дер­жа­ла сплош­ные чер­ные сплет­ни. Ав­тор де­лил­ся но­во­стя­ми по­ли­цей­ско­го де­пар­та­мен­та, ци­та­та­ми из пи­сем да­ле­ко жи­ву­щих род­ст­вен­ни­ков, гру­бо ост­рил о ре­бя­тах, ко­то­рые со­би­ра­ют­ся на «ир­ланд­ские ка­ни­ку­лы». Ря­дом с этой руб­ри­кой блед­не­ли все свет­ские сплет­ни, ко­то­рые Ку­ой­лу до это­го при­хо­ди­лось чи­тать. Ее ав­то­ра зва­ли Сагг Млад­ший.

   «Мы ста­ли сви­де­те­лем то­го, как поч­таль­о­на по­са­ди­ли за ре­шет­ку на 45 дней за то, что он сбра­сы­вал поч­ту в за­лив Якор­ной Ла­пы. Он зая­вил, что ему при­хо­ди­лось раз­во­зить слиш­ком мно­го кор­рес­пон­ден­ции и что лю­ди при же­ла­нии мог­ли бы за­би­рать ее са­ми. На­вер­ное, уме­ние пла­вать об­лег­чи­ло бы им по­ло­же­ние.
   Бед­ная мис­сис Тадж бы­ла сби­та в про­шлый втор­ник ту­ри­стом, си­дев­шим за ру­лем рос­кош­но­го се­да­на. Сей­час она в боль­ни­це, но ей не ста­но­вит­ся луч­ше. По слу­хам, ма­ши­не ту­ри­ста то­же при­шлось не слад­ко.
   По­ли­цей­ские за­ни­ма­ют­ся рас­сле­до­ва­ни­ем де­ла об ут­рен­нем под­жо­ге, ко­то­рый унич­то­жил за­вод по пе­ре­ра­бот­ке мо­ре­про­дук­тов Пин­хо­ул, на ост­ро­ве Ка­бак. Они мо­гут спро­сить у од­но­го пар­ня в од­ной бух­те ост­ро­ва о том, что он ду­ма­ет на этот счет.
   Не­сча­ст­ный слу­чай со сне­го­хо­дом сто­ил жиз­ни 78-лет­не­му Ри­ку Паф­фу. Мис­тер Пафф на­прав­лял­ся до­мой по­сле то­го, что мис­сис Пафф на­зы­ва­ет „пьян­ка до по­ро­сячь­е­го виз­га“, ко­гда его сне­го­ход про­ва­лил­ся под лед. Мис­тер Пафф был из­вест­ным му­зы­кан­том, иг­рав­шим на ак­кор­де­о­не, его сни­ма­ла на ви­део спе­ци­аль­ная груп­па из уни­вер­си­те­та. В 1970-м он сел на че­ты­ре го­да за сек­су­аль­ное пре­сле­до­ва­ние сво­их до­че­рей. Дер­жу па­ри, что они не уби­ва­ют­ся с го­ря по та­ко­му па­па­ше.
   Хо­ро­шая но­вость! Нам рас­ска­за­ли о том, что со­ба­ка Ке­ви­на Мер­си по име­ни Ку­сай на про­шлой не­де­ле по­па­ла под об­вал на Ки­тай­ском хол­ме.
   Вот мы чи­та­ем в за­мор­ских га­зе­тах о том, как по­хи­ти­те­ли лю­дей при­сы­ла­ют по поч­те ле­вое ухо си­ци­лий­ско­го биз­нес­ме­на чле­нам его се­мьи. Да, об­раз жиз­ни этих лю­дей с ма­те­ри­ка за­став­ля­ет нас лишь удив­лять­ся!»

   Ре­дак­тор­ская стра­ни­ца изо­би­ло­ва­ла об­ли­чи­тель­ны­ми ре­ча­ми на те­му про­вин­ци­аль­ной по­ли­ти­че­ской дея­тель­но­сти. Там бы­ли на­стоя­щие пуб­лич­ные вы­сту­п­ле­ния, пе­ст­рев­шие эпи­те­та­ми. «Бол­туш­ка» ока­за­лась твер­дым ореш­ком. Она смот­ре­ла жиз­ни пря­мо ее в хит­рые, на­ли­тые кро­вью гла­за. Же­ст­кая ма­лень­кая га­зе­та. У Ку­ой­ла поя­ви­лось тре­вож­ное чув­ст­во, буд­то он сто­ял на иг­ро­вой пло­щад­ке и на­блю­дал за иг­ра­ми, пра­вил ко­то­рых не по­ни­мал. Это бы­ло со­вер­шен­но не по­хо­же на «Мо­кин­гберд Ре­кордз». Он не знал, как та­кое пи­сать.

***

   Ут­ром, во вто­рой втор­ник, дверь ка­би­не­та Дже­ка Баг­ги­та рас­пах­ну­лась на­стежь. За ней по­ка­зал­ся он сам, с си­га­ре­той за ухом, раз­ва­лив­ший­ся на де­ре­вян­ном сту­ле и го­во­ря­щий мно­го­зна­чи­тель­ное «Гм!» в труб­ку те­ле­фо­на. Дву­мя взма­ха­ми пра­вой ру­ки он при­гла­сил Ку­ой­ла зай­ти.
   Ку­ойл си­дел на сту­ле с рас­ще­п­лен­ной пе­ред­ней кром­кой, ко­то­рая впи­ва­лась ему в но­ги. Ру­ка при­кры­ва­ла под­бо­ро­док. Из-за пе­ре­го­род­ки до не­го до­но­си­лись зву­ки из ра­дио На­тби­ма, цо­кот кла­виш ком­пь­ю­те­ра и скрип пе­ра, ко­то­рым Бил­ли Прит­ти де­лал за­пи­си, вре­мя от вре­ме­ни оку­ная его в пу­зы­рек с чер­ни­ла­ми.