Скирюк Дмитрий. Драконовы сны

   — Убрать топоры? — возмутился чернобородый гном. — Еще чего! Позвали в гости, называется, а у самих — то эльфы в камине, то драконы с крыши падают. Как вам верить после этого? А что если у вас вампир за стенкой прячется?
   — Я не хотел обид, — сказал Золтан. — Мальчишка и дракон вам не враги.
   — Клянущь Имиром, я порежалща о швой топор! — сопя и брызгая кровью, проворчал Эльдон, — а у тебя шорвало крышу! — Он провел рукой по бороде и нахмурился. — К тому же, мне выбило жуб. И вше иж-жа этого шитхи! А пошле ты говоришь, што они не враги!
   — Да он же ничего вам не сделал!
   — Да? Так што ж нам, ждать, пока он што-то жделает?!
   — Эльдон, Эльдон, погоди, — осадил его Браги. Повернулся к Золтану. — Не надо споров, Хагг. Эльдон из колена Черных гномов — у них со Светлыми давнишняя вражда.
   — Но это же не значит, что нужно бросаться с топором на первого же встречного мальчишку! — возмущенно сказал Жуга.
   — Он просто не сдержался.
   Эльдон фыркнул, но промолчал.
   — Я думаю, что мы уладим это недоразумение, — Хагг встал и отряхнулся. Хозяйка корчмы уже пришла в себя и широко раскрыв глаза смотрела на происходящее. — Мы перейдем в другую комнату и там поговорим. Верно?
   — Я согласен, — быстро кивнул Браги и выразительно взглянул на Эльдона. Тот еще некоторое время колебался, потом махнул рукой:
   — Хорошо, — сказал он. — Только пушть там шначала раштопят камин.
   Вспоминать дальнейшее особого смысла не было. Мальчишку вытащили из камина и отправили с Агатой вниз — отмыться, после чего все перешли в другую комнату. Дракона Жуга взял на себя, да Рик и не особенно возражал; как только развели огонь, он привычно улегся у камина и задремал, потеряв всякий интерес к происходящему, лишь раз приподнял голову, когда вернулся Тил. Агата отдала распоряжение и в комнате накрыли стол, после чего все долго пили для успокоения нервов. Эльдон под предлогом выбитого зуба выпил больше всех и несколько смягчился, признав в конце концов, что Телли, в общем, неплохой парнишка, хоть и эльф.
   — Клянущь Имиром, — говорил он, задумчиво наполняя свою кружку. — Ешли бы мне шкажали, што я буду шидеть и пить вмеште ш шитхи, я бы умер от шмеха! Нет, надо же — в трубу жалежть… трубочишт нещашный…
   Вначале гном посматривал на Рика с опаской, но потом, вдохновленный примером Вильяма, подошел к дракону поближе и даже решился до него дотронуться. Вильям вытащил лютню (днем Золтан принес ему струны) и принялся слагать новую песню. В итоге оба прихватили со стола бутылку, уселись поближе к камину и с подачи барда хрипло затянули:
 
   У дракошки четыре ноги,
   Позади у него длинный хвост,
   Но трогать его не моги, не моги
   За его малый рост, малый рост…
 
   Лютня монотонно тренькала. Оба пели по принципу «Что вижу, о том и пою», для верности то и дело сверяясь с лежащим перед ними оригиналом. Рик благосклонно внимал происходящему и сонно жмурил глаза на огонь.
   — За что, за что не трогать? — заинтересованно спросил Телли, уже перебравшийся к этому времени за стол.
   — Э-э… — замялся Вильям, густо покраснев, — я тебе потом объясню.
   Эльдон утробно захохотал, после чего они с бардом добавили еще по одной и затянули полюбившийся куплет по второму разу. Орге с кружкой в обнимку сидел на краешке стола и косился на них с неодобрением.
   — О какой вражде говорил Браги? — спросил его Жуга.
   — Вражда? — вскинулся маленький гном. — Какая вражда?
   Травник вспомнил, что в тот момент Орге был без чувств и взялся было объяснять, но гном прервал его:
   — А, понял, понял. Эльдон из северных тангаров. Его предок Монсогнир и предводитель Светлых когда-то не смогли сторговаться о плате за работу. Обычная история, но в тот раз дело кончилось крупной сварой. Это долго рассказывать, но часть из них потом попала в рабство к эльфам, а часть пошла на них войной… — Орге поежился, хлебнул из кружки и после паузы продолжил: — Большинство предпочли пойти на мировую, и тогда Монсогнир с отрядом преданных ему тангаров ушел и закопался где-то в северных увалах. Они называли себя «Кархаз'д» — «Черные гномы», у них даже доспехи были вороненой стали. Их подкопы и набеги наводили ужас на эльфов. Они взорвали и разорили три эльфийских замка, затопили их горную цитадель в Аэглинберге… О том, что сделал Монсогнир, было сложено потом немало песен, как Черными гномами, так и другими.
   — Да уж, есть чем гордиться… — хмыкнул Жуга.
   Браги поднял голову. В глазах его была печаль.
   — Ты не понимаешь, Лис, — сказал он. — Ситхи — хитрый и очень коварный народ, они причинили нам немало горя. Они охотились на нас, как на собак, сгоняли с насиженных земель… Не все, конечно, — поспешил добавить он, поймав взгляд Телли, — только несколько племен. Беда Монсогнира была в том, что поглощенные войной со Светлыми, тангары проморгали новую опасность — людей. Эльфы были хоть сильны, но малочисленны, а люди размножались как… — двараг замешкался, подыскивая сравнение, — как…
   — А кто же начал свару?
   — Да разве ж теперь вспомнишь…
   — Напрасно ты обвиняешь во всем эльфов, — неожидано сказал молчавший доселе Арнольд.
   — Что ты хочешь сказать? — повернулся к нему Браги.
   — У каждой битвы есть другая сторона. Историю пишут победители.
   — А если победителей нет?
   — Тогда — уцелевшие.
   Устав от разговоров, с гудящей от выпитого пива головой, травник встал и вышел в коридор. Спускаться вниз не хотелось, и вот тогда-то Жуга и вспомнил про разрушенную драконом комнату. Здесь было холодно, но здесь был свежий воздух, темнота и тишина, и думалось гораздо лучше.
   Дверь скрипнула, прерывая его размышления, и на пороге показался Тил.
   — Жуга, ты здесь? — окликнул он.
   — Здесь. Заходи и дверь прикрой, а то корчму выстудишь.
   — Я это… — Тил поежился. — Я поговорить. Можно?
   Он смахнул снег со скамейки, передвинул ее к стене и сел, подобрав ноги под себя. Помолчал, собираясь с мыслями.
   — Они все говорят, что я… не человек, — сказал он. Травник видел, с каким трудом дались мальчишке эти слова, и потому не стал его перебивать, лишь кивнул, чтобы он продолжал. — Они сказали, что у них со мной вражда… Но почему… Я хочу сказать, ведь я же ничего такого не хотел.
   — Какого черта ты полез в трубу?
   — Да это… Вы же все равно бы ничего мне не сказали, вот я и решил… Я уже так делал. А здесь и ступеньки есть в трубе. Я ж не думал, что будет так! Я… — он беспомощно повел руками. Поднял взгляд. — Жуга, я ведь в самом деле ничего не знаю. Я правда из этих?.. Как это могло случиться?
   В наступившей тишине неслышно падали снежинки. Тил молча ждал ответа. Жуга только теперь увидел, под каким нелепым углом согнуты колени у мальчишки — человек не просидел бы так и двух минут.
   — Я не знаю, что тебе сказать, Тил, — проговорил он наконец. — Я тоже малость обалдел, когда узнал об этом… Может, после поговорим? Не подумай чего плохого, но Золтан прав — надо искать того, кто знает. Как доску ни верти, а разгребать-то все придется нам, хоть ты и расставлял фигурки.
   — Но я же их не двигал! Честно, нет! Ты же видел — они сами…
   — Видел, — Жуга вздохнул и положил ладонь мальчишке на плечо. — Не бери в голову, я верю тебе, но все эти вопросы без ответов… Хотя, теперь мне ясно, кто врал, а кого здесь не должно быть.
   — О чем ты?
   — Да так, о своем. Скажи мне лучше вот что — как Рик попал на крышу? Он все-таки научился летать?
   — Не, он летать не может. Я не знаю, как. Однажды я затащил его на крышу, и он, наверное, запомнил.
   — А в город как пролез? Ты где его нашел?
   — Да говорю же, я его не находил!
   Жуга взъерошил волосы рукой.
   — Ты позвал его, и Рик пришел тебя спасти. Наверное, Золтан прав, раз гномы тоже это говорят — ты ситха, Тил. Но только почему-то ничего не помнишь. Твоя память просыпается только когда становится уже совсем невмоготу. Вот в этой голове, — он ткнул мальчишку пальцем в лоб, — хранятся все ответы. Только их оттуда никак не достать. Ты должен заставить себя вспомнить. Я тут ничем помочь не могу. Пойдем-ка в комнату.
   — Я не замерз, — запротестовал Телли, — а там накурено.
   — И все-таки, лучше вернуться. Там Рик… и остальные.
   — Ты не заходил к Норе?
   — Нет. За ней присматривает Агата, а на нее и так сегодня свалилось слишком много. Яд и пламя, что за кошмарная ночь!
   У двери в комнату Жуга остановился.
   — Проклятое пиво… — он потер ладонью лоб. — Знаешь, Телли, у меня такое чувство, будто я что-то упустил из виду. Что-то очень важное, какую-то мысль… — травник встряхнулся. — Ладно, пойдем. Может, завтра вспомню.
   Казалось, никто не заметил их отсутствия. Бард и его новый приятель уже угомонились и уснули, привалившись к драконьему боку. Рядом с ними валялась на полу опустошенная бутыль. Орге что-то негромко втолковывал Арнольду. Жуга прислушался к их разговору.
   — … конечно, так бывает, — говорил, кивая головой, маленький гном, — золото притягивет радугу, так же, как железо притягивает молнию. Там где ее начало, там и клад.
   — Да разве ж разберешь, где у нее начало, где конец?
   — А че тут разбирать? Где золото, там и начало…
   Жуга почувствовал, как кто-то тянет его за рубаху, обернулся и увидел Браги. В руках у дварага было две кружки, до краев наполненные пивом, в усах и бороде желтели пятнышки горчицы.
   — Лис, — с пьяной торжественностью объявил чернобородый гном, — я бы хотел с тобой выпить.
   — Браги, я не могу! — запротестовал тот. — Мне и так завтра будет плохо.
   — Правильно, — согласно кивнул тот. — Тебе завтра будет плохо. И мне завтра будет плохо. И этим, — Браги подбородком указал на остальных, — тоже будет плохо. Так давай выпьем за то, что всем нам завтра будет плохо.
   Жуга подумал и не нашел, чем ему возразить.
   — Пожалуй, ты прав, — вздохнул он, принимая кружку. Гном скорчил серьезную мину и хлопнул травника по плечу, для чего ему пришлось встать на цыпочки.
   — Ты настоящий друг, — объявил он и медленным зигзагом направился к кровати.
   И в этот миг раздался голос Телли.
   — Жуга! Арнольд! — кричал мальчишка. — Идите скорей сюда!
   Все повскакали с мест. Эльдон, не разобравшись, что к чему, спросонья зашарил по полу, ища топор.
   Закутавшийся в одеяло, Тил стоял у стола и указывал на доску, про которую все уже как-то успели забыть.
   — Что там?
   Тил оглядел подгулявшую компанию и объявил упавшим голосом:
   — Ладья поехала…
 
   Жуга проснулся в полдень. Часы на башне пробили двенадцать, и каждый удар похоронным звоном отзывался в голове. Некоторое время он лежал так, размышляя, вставать ему или не вставать, и в итоге рассудил, что проснулся слишком рано и повернулся на другой бок. Учитывая то, что спать они легли с рассветом, эта мысль не показалась ему нелепой. Воздух в комнате был душный и спертый. Пахло дымом, потными телами, пролитым пивом и еще чем-то непонятным. Травник решил, что так пахнет дракон.
   — Жуга! — кто-то потряс его за плечо. — Проснись, уже день давно!
   Травник выглянул из-под одеяла. Постепенно в глазах перестало двоиться, и он распознал в склонившейся над ним фигуре Золтана.
   — Как ты себя чувствуешь?
   Жуга со стоном сел на кровати и ощупал голову.
   — Ну вас к лешему, — сказал он. — Чтоб я еще когда-нибудь стал пить с гномами…
   — Что, так плохо? — сочувственно осведомился Золтан.
   — Издеваешься? Я чуть не умер вчера, — Жуга с беспокойством почувствовал, что срочно должен выйти. — Э-э… Где тут нужник?
   — Внизу. Тебе помочь спуститься?
   — Не надо! — травник встал и решительно отвел протянутую руку. — Думаешь, я не смогу сом… — его качнуло, — сос… состоятельно справиться со своим самостоянием? Я сейчас.
   — Возвращайся скорее! — пряча улыбку, крикнул Золтан ему вслед. — Тебя ожидает большой сюрприз!
   Пошатываясь, травник добрался до заветной двери и вскоре, с чувством облегчения поднялся обратно. Раскрыл дверь и замер на пороге.
   — Яльмар?! — выдохнул он.
   — Ха! — поднялся ему навстречу светловолосый плечистый бородач. Обернулся к Золтану. — Хотел его от меня спрятать, старый пройдоха? Меня так просто не обманешь. Я так и знал, что он здесь!
   — Как ты… — пробормотал Жуга и охнул, когда викинг сгреб его в объятия. — То есть, я хотел спросить, когда…
   — Жуга, Жуга! Какая встреча! — гудел варяг. — Эй, Золтан! Прикажи, чтоб нам принесли чего-нибудь поесть. И пива. Пива непременно! Выпьем за встречу, как старые друзья, я угощаю. И учти, — он с показной серьезностью покачал пальцем перед травниковым носом, — никаких отговорок я не принимаю. Агата! Пива! Бочку!
   Жуга привалился к стене. Голова его шла кругом.
   — Ну почему я не умер вчера?.. — простонал он.

ГЕРТА

   «Речь с помощью молчания — также речь, знание с помощью незнания — также знание.»

Ленцзы

   Весь следующий час варяг пил, ел и рассказывал. Опытная в подобных делах хозяйка корчмы сумела найти компромисс между желаниями Яльмара и возможностями остальных гостей, и приказала выкатить к столу не бочку, но бочонок, что вполне устроило всех. Постепенно просыпались гномы, которые вчера улеглись спать прямо на полу; Эльдон и Браги сперва недоуменно косились на пришельца, но когда Орге, едва продрав глаза, с радостным воплем полез к Яльмару обниматься, успокоились и тоже подобрались к столу. А спустя еще пару минут заявился и Вильям, заночевавший с силачом в соседней комнате.
   — А где Арнольд? — полюбопытствовал Жуга.
   — Да ну его, — бард отмахнулся. — Спит как убитый после вчерашнего.
   — Так разбудил бы.
   — Сам проснется. Его будить — себе дороже…
   Новостей у Яльмара была куча. Он пригнал в Цурбааген свой кнорр «по последней воде» и теперь, сбыв товар, строил планы на новое плавание.
   — Обратно через проливы не пойду, — говорил варяг, облизывая жирные пальцы. — Неладно что-то в датском королевстве. Какие-то разборки дворцовые… Ну их на хрен. К тому же, из Норвегии идут войска — опять же, прямо через Данию — наш принц на Польшу походом двинулся. Мне туда сейчас соваться не с руки. А перевозить солдат и без меня найдется, кому.
   — Откуда ты все это знаешь? — Золтан весь обратился в слух.
   — Да не поверите, такая приключилась история! Шли мы недавно к Британским островам пограб… гм!.. поторговать. Так вот. Идем мы, значит, и вдруг нагоняем корабль. Ну, кораблик так себе, шнява голландская,^* три локтя поперек… но под датским флагом! Разобрало меня: дай, думаю, взгляну, в чем тут дело. Ну, пока мы там с ними э-ээ… разговаривали, какой-то парень — прыг ко мне на палубу! Тут мы и отвалили. А он и говорит: я принц датского королевства. И срочно нужно ему обратно в Данию. Ну, говорю ему, может, там у себя в Дании ты и принц, а здесь на корабле командую я, а мне надо совсем в другую сторону. А он денег посулил, печатку показал… Смотрю — вроде, не врет.
   Теперь уже и Вильям заинтересовался и подсел поближе.
   — Разговорились мы, — продолжал варяг. — Нормальный оказался парень, только малость не в себе. Ну, он мне и нарассказывал… Папаша у него недавно помер, думали, он сам загнулся; так вот, принцу, якобы, видение было после этого, как будто отравили короля. Папаша заявился и сказал, мол, влили мне в ухо белену, пока я дрых в саду. И влил не кто-нибудь, а брат родной, папашин. Женился на его вдове и сел на трон. Ну, принц в бутылку и полез…
   — Не знаю, что там за видение ему явилось, — задумчиво пробормотал Жуга, — а только вряд ли это правда. Если в ухо соку белены влить, ничего хорошего, конечно, не выйдет, но и помереть от этого — навряд ли кто помрет.
   — Ну, может, я чего напутал, — снисходительно кивнул варяг, — может, принцу влили — то-то он и взбеленился… Сам ведь знаешь, каково бывает духам верить. Он и решил узнать, кто прав, кто виноват, да и вообще, как дело было. Только перемудрил малость и замочил там одного. Родственнички шум подняли, дядя его в Англию и отослал — испугался, наверное, что и его до кучи пришибут.
   Здесь Яльмар прервал свою историю и потянулся наполнить свою кружку, чем и поспешил воспользоваться Вильям, нетерпеливо ерзавший на месте на протяжении всего рассказа.
   — Ну, так и плыл бы он себе в Англию! — с горячностью воскликнул бард. — Чего же он к тебе-то перепрыгнул?
   — Так это суть моего, к чему я веду, — терпеливо разъяснил варяг. — Он там стащил письмо — с ним двое ехали, с письмом от короля, а в том письме датский король просит английского, чтоб его племянничка, по прибытии на острова — того. На виселицу, значит. Чтоб не шумел и государство не позорил. А принц письмо возьми, и подмени. А тут и я подвернулся.
   — А дальше?
   — А дальше — все. Пришлось-таки крюка давать на Данию. Так что, больше я туда ни ногой, пока там смута не утихнет. Мало ли чего… Пускай сперва разберутся: кто, кого, зачем.
   — Уже разобрались, — сказал угрюмо Золтан. — Неделю тому назад Торфин Храбрый вошел в Данию, и в тот же день твой приятель принц зарезал короля и сам загнулся на дуэли. И королева умерла. Знатнейшие собрались на собрание… Там теперь новая династия.
   — Вот как? — хмыкнул Яльмар. — Забавно… Хотя и жаль. Я ждал от принца большего — крепкий был парнишка. А кто теперь там?
   — Торфин.
   — Ишь ты, где пристроился… Он тоже со своим папашей не в ладах был, потому на Польшу и полез… Ну, хоть что-то прояснилось. А вы, я вижу, тут тоже не скучали без меня? Дракона вон, заимели…
   Дракон с самого начала привел варяга в совершеннейшее восхищение.
   — Один и Фрея! — говорил он, подливая себе пива и косясь на лежащего у камина Рика. — Вот это морда, зашиби меня Мьельнир! Надо будет заказать такую же мне на нос… Ну, в смысле, на нос корабля. Деревянную. Где ты его достал такого золотого, а, Жуга?
   — Дракон мальчишки, — рассеянно ответил травник. — Слушай, Яльмар, а сюда-то тебя каким ветром занесло?
   — Веришь ли, сам не пойму! — развел руками тот. — Я ведь отчего и принцу датскому поверил, что мне и самому видение было. Ложусь я спать, и тут вдруг, представляешь, появляется такой вот тип с двумя зонтами. Я — хвать топор, а он хихикает и говорит мне так: ты, Яльмар, чем за топоры хвататься, зайди-ка лучше на обратном пути в Цурбааген, все равно ведь мимо поплывешь. А заодно и загадку разгадаешь. Какую, говорю, еще загадку, крапивное семя? А вот какую, говорит: «В корчме у Лиса Лис из Лисса» — что такое? И пропал! У меня такого никогда в команде не было, чтобы кто-то так шутил. Думал, может, кто еще ко мне запрыгнул, обыскали весь корабль сверху до низу — нету! Всю ночь потом заснуть не мог, думал.
   — Ну и что надумал?
   — Ничего. Пришлось плыть. Зато теперь не жалею. Ведь недаром сказано:
 
   Крюк большой
   к неверному другу,
   хотя под боком живет.
   А к доброму другу
   Дорога легка,
   хотя до него далече.
 
   — Олле? — Золтан вопросительно взглянул на травника. Тот кивнул. — Вот тебе и ладья. Все сходится.
   — Стойте, стойте, — Вильям непонимающе переводил взгляд с одного на другого. — Олле-то тут при чем? Он что, и к нему… тоже?..
   Золтан уже хотел ему ответить, но в этот миг дверь распахнулась и в комнату буквально ворвалась Агата. Жуга впервые видел хозяйку корчмы в таком смятении.
   — Золтан! — выпалила та с порога. — Там, в комнате, Линора…
   — Что? — травник вскочил.
   — Я сейчас проверить пошла, как она. Бульону ей принесла…
   — Да что с ней, наконец?!
   — Нет ее!
   Золтан переменился в лице, затем, пораженный внезапной догадкой, сорвался с места и выскочил в коридор. Через секунду хлопнула дверь комнаты, в которой спал Арнольд. Травник опрометью кинулся за ним, Яльмар с гномами — за травником. В итоге все застали Хагга стоящим посредине комнаты над грудой свернутых вещей, с которой он только что сдернул одеяло.
   Арнольд исчез.
   — Так вот отчего он так долго не вставал… — пробормотал Вильям.
   Золтан разразился проклятиями.
   — Нет, каково? — он отшвырнул одеяло и принялся нервно ходить из угла в угол. — Удрал! И девчонку с собой уволок. Ладно, — он сорвал с гвоздя свой плащ и обернулся на пороге. — Ждите здесь, я скоро вернусь. Быть может, мы их еще найдем.
   Яльмар нахмурился.
   — Может мне кто-нибудь объяснить, что тут происходит? А, Жуга?
   Травник потер лоб с такой силой, что на коже осталось красное пятно. Взгляд, брошенный им на викинга, был усталым и каким-то беспомощным.
   — Не сейчас, — сказал он. — Чуть попозже. Черт, как голова болит… Мне срочно нужно протрезветь.
   Викинг хмыкнул.
   — Будь мы в море, я бы посоветовал тебе сесть погрести.
   — Я знаю способ не хуже.
 
   — Резче, Тил, резче! Замах короче, ладонь… Я те' понагибаю голову, я те' понагибаю! На меня смотри! Ладонь свободней, пальцы крепче сжимай. Серединой палки отбивайся, концом… бей… вот… так.
   — Ай!
   — Что, не нравится? Уж если вертишься, так спину прикрывай. Так. Хорошо! Хоро… Гм!
   Ладонь мальчишки вывернулась, посох звонко загремел по мерзлой земле.
   — У, ч-черт… не успел. Посох дальше не двигается…
   — А он и не двинется. Тил, не должно быть остановок. Ты бьешь, потом уходишь в сторону, делаешь отскок, а посох убираешь за плечо. Приходится вертеть его обратно, ты теряешь время. Смотри сюда: шаг правой, разворот и дальше на перехват, только не через плечо, а через голову… Следи за ногами! А дальше — или перехватом снизу, или сбоку, или с разворота, если нужно трахнуть посильней.
   Тил шмыгнул носом. Потер ушибленный локоть.
   — А если левая?
   — Что — левая?
   — Нога. Если я с левой ноги начну?
   — Все так же, но в другую сторону, а то тебя занесет. И двигайся спокойней, ты теряешь равновесие.
   — Да это… Палка в сторону ведет.
   — Тил, не мели чепухи! Сто раз тебе говорил: бьет не дубинка, а рука, посох лишь ее продолжение. Держи за середину — два конца уравновесят друг дружку. Удар получится слабее, зато быстрее и короче.
   В морозной тишине раннего утра слышался отрывистый стук палок — кружась, подскакивая и скользя в застывших лужах, травник и мальчишка разминались в узком промежутке заднего двора. По мнению Жуги, лучшего средства от похмелья не существовало, вдобавок, Телли не мешало вспомнить кое-что из пройденного. На заиндевелых веревках, натянутых с забора до стены, парусами задубели простыни и наволочки. Тил подозревал, что травник нарочно выбрал для тренировки это место, ибо Агата пригрозила им всеми карами, если они запачкают белье, а грязная палка, которую он умудрился уронить уже раз пять, то и дело норовила засветить поперек висящего полотнища.
   — Легко тебе говорить, — буркнул Тил, лизнул разбитые костяшки пальцев и перехватил палку поудобнее. — Сам так, вон, мечом рубишься…
   — Умеешь посохом, сумеешь и мечом, — сказал Жуга. — А впрочем, в чем-то ты прав… Но меч — это всегда вызов, а враг не должен знать заранее, на что ты способен. У нас в горах говорят так: «Умеешь считать до десяти — остановись на восьми». Клинок для тебя пришлось бы делать на заказ, а подходящую палку ты найдешь где угодно. К тому же, меч не игрушка…
   — Им убивают, — сказал Золтан, подойдя так тихо, что оба вздрогнули от неожиданности. — Кончайте прыгать и идемте со мной.
   — Дай хоть обсохнуть. Ты нашел Арнольда?
   — Нет, но это подождет. Сейчас есть дело поважнее.
   — Тилу тоже надо идти?
   — Ему — тем более.
   Ходить по городу с драконом было бы слишком опрометчиво. Поразмыслив, Рика оставили в «Пляшущем Лисе» под присмотром Орге и его приятелей, и вскоре уже шагали вверх по узким улочкам, направляясь к окраине города. Телли нервничал, но Золтан заверил его, что все будет в порядке. Яльмар идти не захотел, сославшись на неотложные дела.
   — Напрасно ты затеял поселиться в Лиссе, — рассуждал вслух Золтан. — «Городской воздух делает свободным» — это только поговорка. Ты не еврей, чтобы тебе позволили жить в еврейской общине, не купец и не имеешь земельного надела… На что ты вообще надеялся?
   — Я купил там дом, — напомнил ему Жуга. — А по закону жителем города считается тот, кто владеет там хотя бы восьмой частью городского дома.
   Золтан покачал головой:
   — Это всего лишь закон, он ничего не меняет. Нормального бюргера из тебя бы все равно не вышло: в гильдию мастеров тебя не приняли, пошлину ты тоже не платил… Напрасно улыбаешься, Жуга, цех — большая сила. Они повязаны с патрициатом^* и монастырями, устанавливают цены, арендуют склады, дома. Нецеховой ремесленник не сможет выжить в городе, а чтобы постороннему вступить в цех, одних денег недостаточно — нужна еще хорошая родословная. Даже если бы тебе это удалось, ты все равно считался бы поденщиком без права заводить собственный очаг, «вечным» подмастерьем… В общем, дурацкая была затея.
   — Знаю, — отмахнулся травник. — Мне Рудольф об этом тоже говорил. Хм… — он с интересом огляделся. — Здесь я еще не бывал. Куда мы идем?
   — К одной гадалке. У нее здесь дом.
   — К гадалке? — переспросил Вильям, который, прослышав о походе в город, таки увязался за ними следом. — Зачем нам к гадалке?
   — Это только так зовется, — рассеянно ответил Золтан. — На самом деле она занимается всем помаленьку — волшебством, гаданьем, собирает редкости, морские раковины, книги… Ее зовут Герта, ее здесь многие знают. У меня с ней давнее знакомство.