Все, за исключением жены Томми, решили, что это просто уморительная
шутка. На голове у нее была повязана бархатная лента. Она только что подошла
к нам, потому что искала служанку-португалку (та как раз объясняла Джакомо
на ломаном английском, что из-за лифчиков грудь обвисает).
Майя прошла пальцами по внешней стороне левой руки - в семье Лэнгли
этот тайный знак переводился как "пора сматываться". Мне же это все
показалось очень интересным. Когда Брюс начинал выставляться, я мог
наблюдать за тем, как эти люди ведут себя, когда им не нужно по-светски
болтать или выглядеть крутыми.
Кто-то из толпы выкрикнул:
- Покажи еще хотя бы один фокус, Брюс! - Его не нужно было долго
уговаривать.
- Что ж, напоследок я предскажу вам будущее, чтобы это грандиозное
представление закончилось достойным финалом. - Брюс стал раздавать карты. -
Он был единственным из собравшихся, кто не пил пиво или еще какие-нибудь
алкогольные напитки. - Теперь приложите карты, которые я вам дал, прямо к
сердцу.
- Брюс, сколько же в тебе этого дерьма! - Было забавно наблюдать за
Иэном, который был зачарован тем, что происходило. В то же самое время было
видно, что его просто тошнит от происходящего.
- Отдай мне свою карту, Иэн, если ты боишься узнать свое будущее. - Но
тот, видимо, не приходил в ярость от одной мысли о том, чтобы ему придется
отдать что-то Брюсу. Поэтому он прижал карту груди, так же, как и все
остальные.
Сначала он решил погадать Пейдж. Брюс потянулся за картой (всего на
секунду дольше, чем требовалось, его рука лежала у нее на груди), после чего
медленно взял ее и приложил себе ко лбу, а потом прикрыл глаза и попросил
сохранять молчание. Когда все затихли, он улыбнулся.
- Брюс, я надеюсь, это будет хорошее предсказание. - Пейдж нравилось
находиться в центре внимания.
- Что ж, я уже сейчас вижу, что для меня это будет очень хорошо.
Надеюсь, тебе это тоже понравится. Предсказываю: накануне Дня Труда мы с
Пейдж проведем ночь, полную наслаждений. - Все рассмеялись.
- Ну, все, ты обещал. - Было ясно, что их союз - это вопрос времени. Со
Слимом Брюс проделал то же самое. Приложив карту ко лбу, он заявил:
- Я не совсем уверен, но мне видится, что через двадцать лет наш друг
будет или мертв, или знаменит. А если ему повезет, то и то, и другое. - Но
этот раз Маркус не засмеялся.
Следующим был сын Гейтса. Когда Брюс взял его карту и приложил себе ко
лбу, его лицо сделалось серьезным. Он торжественно объявил:
- Маркус Гейтс, сенатор благословенного штата Нью-Джерси. - Все
радостно заорали, кроме Иэна. Маркус встал и поклонился.
Пользуясь моментом, Брюс схватил карты Иэна, затем Джакомо, Томми
Фоулера и еще двух человек, стоявших в толпе. Их имен я не запомнил. Он
выровнял их, хлопнув по столу, а потом опять приложил их ко лбу.
- Ничего не понимаю! Не хочешь ли ты сказать, что всех нас ожидает одно
и то же будущее? - протестующее воскликнул Джакомо, после того, как крикнул
"Чао!" португальской нянюшке и миссис Фоулер.
Брюс открыл один глаз.
- Вы все унаследуете деньги, которые лежат сейчас на одном банковском
счету. - Все засмеялись. Я не понял, в чем заключается шутка. Майя шепотом
объяснила мне, что все они были двоюродными братьями. Брюс опять закрыл
глаза и напусти на себя таинственный вид. - Вижу связь между прошлым и
будущим... о да. - Он понюхал воздух. - Чую, что здесь не обошлось без
колдовства. Ваш прапрадедушка добился успеха, занимаясь такими делами, за
которые сейчас отправляют в тюрьму. Он заставлял детей работать в шахтах, а
когда они вырастали и начинали бастовать, их просто расстреливали. И еще он
спал с женой своего сына.
- Это не смешно! - Иэн рассердился не на шутку.
- Я знаю. В этом-то все и дело, - продолжил Брюс. - Все дело в
проклятии.
- Какое еще проклятие? - удивленно спросил Джакомо.
- В наказание этому злодею у него рождались одни недоумки. Целых три
поколения недоумков, причем со временем они становились все глупее и
высокомернее.
- Да пошел ты, Брюс. - Иэн принялся поедать арахис.
- О каком проклятии он говорит?
- Трастовый фонд, созданный для того, чтобы управлять вашим
наследством, будет терпеть огромные убытки из-за ошибок его руководства. Вам
будет не хватать денег, чтобы подпитывать ваше чванство и чувство
превосходства над другими людьми, которое развилось у вас, несмотря на
стремительное обнищание и рекордно низкие оценки за учебу. - Все слушали
молча. Брюс наслаждался вниманием. - Когда вам всем исполнится по сорок лет,
вам придется на коленях ползать перед теми людьми, с которыми вы бы сейчас
даже на один унитаз не сели.
- Да ты просто говнюк! - Иэн швырнул в Брюса блюдо с орехами.
Джордж, лысый биржевой маклер, положил свою карту на стол.
- Пойду отсюда, пока я на это способен.
Майя взяла меня за руку и потянула за собой.
- Нам пора, Брюс.
- Подожди, я же не предсказал будущее Финна. - Он выхватил мою карту,
несмотря на то, что я отрицательно мотал головой, и прижал ее ко лбу. - Вижу
разные события, и хорошие, и плохие. Кое о чем тебе пока знать не нужно.
Благодаря своему характеру и силе воли, ты добьешься успеха в жизни. Одно
можно сказать наверняка: мы будем друзьями, и эта дружба продлится очень
долго. - Я с облегчением рассмеялся, а Брюс хлопнул меня по спине и сказал:
- Держись ко мне поближе, парень, и ты узнаешь о том, о чем и не
подозревал.
Он взвалил на плечи позвякивающие клюшки для гольфа, и мы втроем
направились к машине. Майя заметила:
- Все-таки это было довольно жестоко.
- Зато честно. Они все неудачники.
- Но это не значит, что тебе нужно было об этом говорить. Иэну,
конечно, должен был кто-то об этом сказать. Но остальные этого не заслужили.
- Но я же не всего лишь предсказатель, а не волшебник. Знаешь, мой дар
накладывает на меня огромную ответственность.
- И саронг тебе одевать не следовало.
- Все равно в гольф играть не хотелось.

    17


- Все дело в том, как ты двигаешь рукой. - Каждый день Майя учила меня
чему-то новому. Сегодня мы удили на наживку из мух, сидя у пруда у гостевого
домика. Речка тоже протекала поблизости.
- Держи удочку так, чтобы она не заходила дальше десяти и двенадцати
"часов". - Она повторяла мне уроки, которые когда-то давали ей дедушка и
отец. Между джинсовой бахромой ее шорт и зеленых резиновых сапог, доходящих
до ляжки, виднелись три дюйма ее обнаженной ноги. Эти три дюйма меня здорово
отвлекали.
- Смотри, как это делается. - Майя грациозно замахнулась, муха
пролетела над водой, и поплавок приземлился на гладкой и темной поверхности
воды у валуна, словно какое-то насекомое. Все казалось так просто. Было
ясно, что Майя знает, что делает. И доказательство не заставило себя ждать:
на поверхности воды появилась форель и жадно заглотила наживку.
Тогда маленькая охотница спокойно и беззаботно дала рыбе почувствовать,
вкус наживки, а потом слегка потянула удочку. Она не торопилась. Было
очевидно, что ей нравится этот довольно жестокий и волнительный вид спорта.
Майя держала удочку одной рукой: леска в катушке дребезжала, а рыба металась
в воде.
- Хочешь его вытащить?
Я покачал головой. Мне хотелось самому поймать рыбу.
- Откуда ты знаешь, что это он, а не она?
- Рыбы всегда самцы.
Стараясь делать все так, как говорила Майя, когда объясняла про часы, я
еще раз закинул удочку. Первые два раза закончились ничем: я ловил только
ветки у себя за спиной, и только впустую расходовал наживку. Третий раз у
меня, казалось, получилось - но вдруг я почувствовал, как что-то впилось в
мое правое ухо.
- Твою мать!
- Что случилось?
- Я сам себя поймал.
Майя вытянула рыбу на берег, ловко схватила ее, вытащила крючок, и
осторожно выпустила ее обратно в воду. А потом поспешила мне на помощь.
- Тебе повезло, что у нас крючки без зазубрин. - Она поцеловала меня,
будто для того, чтобы у меня перестала течь кровь. Мне стало как-то грустно.
Это было глупо, но я начал злиться.
- Знаешь, когда папа впервые взял меня на рыбалку, крючок зацепился за
мою бровь. Когда на них есть зазубрины, это гораздо больнее. Его пришлось
кусачками вытаскивать. - Она показала мне шрам, и я поцеловал его, потому
что знал, что она ждет от меня именно этого. Каждый день я узнавал о ней
что-то новое.
- Понятно. И сколько тебе тогда было лет?
- Семь.
Сегодня она еще собиралась учить меня ездить верхом. Я жалел о том, что
не сказал ей раньше, что боюсь лошадей. И вдруг мне показалось вопиюще
несправедливым, что Майя умеет столько всего, тогда как мне всему этому еще
только предстоит научиться. Она стояла у меня за спиной, сжимая бамбуковую
рукоятку самодельной удочки. Ее рука лежала поверх моей. Пальцами левой руки
она показывала мне, как натягивать провисающую леску, когда поплавок
находится высоко в воздухе. Ее спокойная уверенность раздражала меня. Майя
направляла мои руки, обучала, мягко прикасаясь ко мне, но ее беспечный смех
действовал мне на нервы. Когда мы увидели в воде форель, которая схватила
муху, она продемонстрировала мне, как вытаскивать ее на берег. А я думал о
том, кем бы я был, если бы меня воспитывали так же, как ее.
- Тебе никогда не приходилось испытывать чувство вины? - перебил я ее,
когда она стала рассказывать мне, как правильно вытаскивать крючок изо рта
рыбы.
- Они ничего не чувствуют.
Взмахнув хвостом, рыба исчезла в глубине речки, и радуга на ее брюшке
растворилась в воде.
- Нет, я имею в виду другое. Ты не чувствуешь себя виноватой за то, что
у тебя столько денег? - Концом удочкой я указал на домик и обвел
окрестности. - За то, что у тебя есть столько всего, чего нет у обычных
людей?
- То есть ты хочешь сказать, что сейчас я должна кормить голодающих
детей в Бангладеш, а не развлекаться здесь с тобой?
Эта идея мне тоже не понравилась.
- Нет, я не это хотел сказать.
- У меня только одно отличие от других людей: у меня больше денег.
- Да, конечно. Но это все равно что сказать инвалиду: "Мы ничем не
отличаемся. Только я могу ходить".
- Я не могу отказаться от своего богатства, пока мне не исполнится
двадцать один год. Так что расслабься и получай удовольствие.
- Ты что, собираешься отказаться от наследства? - эта идея меня
ужаснула.
- Да что с тобой такое сегодня? Из-за чего ты так беспокоишься?
Меня беспокоило очень многое, но я стал говорить о том, что раньше даже
не приходило мне в голову.
- Зачем ты говоришь всем, что моя мама и твой дедушка - старые добрые
друзья? - Я довольно похоже изобразил ее интонацию.
- Ну... они действительно друзья.
- Мама - массажистка твоего дедушки. Мне интересно, почему ты не
говоришь людям правду о том, кто я такой? Ты меня стыдишься? - Мне самому
было стыдно. - Что ты собираешься делать осенью, когда ты опять вернешься в
закрытую частную школу со своими друзьями? Я-то буду ходить в обычную.
Вместе с Двейном.
- Двейна выгнали из местной школы два года назад. Кроме того, тебе
вовсе не обязательно ходить в бесплатную среднюю школу.
- Нет, ты, кажется, не понимаешь. У нас нет денег. Моя мать - не врач.
Я все это выдумал. - Поверить не могу, что действительно сказал ей это!
- Надеюсь, мы не будем ссориться из-за того, что у меня есть много
денег, а у тебя нет? Это не повод для расставания. - Такое впечатление, что
она уже не в первый раз произносит эту фразу. Мне не хотелось думать, что я
не первый бедный молодой человек, которого она пригласила на свою вечеринку.
- Потому что, если ты считаешь, что это большая проблема, то мне придется...
- Она осеклась, почувствовав, что ее тон становится чересчур резким.
- Я просто спросил, случается ли тебе когда-нибудь испытывать чувство
вины. - Тут я вспомнил, как одиноким был еще совсем недавно.
- Все, понимаешь, все, если только они не святые или еще кто-нибудь в
этом роде, хотят быть богатыми. Люди, по крайней мере, большинство людей,
тратят свою жизнь на то, чтобы заработать как можно больше денег, потому что
думают, что деньги помогут им решить все проблемы.
- Ну, в каком-то смысле так оно и есть, разве нет?
- Папе наши деньги не особо помогли.
- Зато многое другое становится проще.
- Да, так легче уладить какие-то неприятности. Тебя принимают в школы,
которые на самом деле, не хотят тебя принимать, и тому подобное. Но иногда
деньги только все усложняют.
- Например? - Мы закончили рыбачить и теперь просто сидели на камне,
болтая ногами в прохладной воде.
- Папа однажды сказал, что по-настоящему богатые люди не верят, что
существует что-то, чего они не могут купить, и ненавидят все то, что могут.
- А что конкретно он имел в виду?
- Богатые люди часто выглядят идиотами. А все потому, что им не нужно
работать целыми днями, чтобы прокормить себя, и у них больше времени, чтобы
вести себя естественно.
- А твой отец из богатой семьи?
- Нет. Мама сама купила кольцо, чтобы он подарил его ей по случаю
помолвки. Его родители преподавали в колледже.
- Где они познакомились?
- В Африке. Он работал в Корпусе мира*, а мама с дедушкой приехали
туда, чтобы побывать на сафари. <Агентство, созданное в 1961 по
инициативе президента Дж. Ф.Кеннеди и с одобрения Конгресса США в рамках
государственного департамента в целях формирования положительного имиджа США
в развивающихся странах. В задачи агентства входило оказание помощи
населению развивающихся стран в получении элементарных технических знаний и
трудовых навыков. В 1981 превращено в независимое ведомство. Добровольцы
Корпуса мира работают за символическую плату во многих странах мира>.
Потом дедушка назначил его главой своего Фонда.
- Как он попал в эту аварию?
- Был сильный снегопад. Мы разыскивали собаку Брюса. Папа подошел к
самому краю, и... - Она указала на обрыв, с которого стеклянной стеной
падала вода. Глубина ущелья была футов сорок, не меньше. - Должно быть, он
поскользнулся.
Я посмотрел на край обрыва, пытаясь представить, как это могло
случиться. То ли он пытался спуститься поближе, то ли просто забыл, что в
пропасть легко сорваться... Вдруг кто-то заорал:
- Вы что там, голые там, что ли? - Это был Осборн. Он стоял на балконе
домика.
- Дедушка, ну почему ты решил, что мы голые?
- А почему бы и нет? - Он неуклюже потоптался на месте, а потом вошел в
маленькую кабину лифта, которая медленно отвезла его вниз, на каменную
террасу у верхнего бассейна.
- Очки в машине оставил. Ни черта не вижу.
Мы пошлепали по мелководью, потом взобрались на берег и подошли к нему.
Он не прошел и тридцати метров, но весь вспотел и запыхался. Пожимая мне
руку, Осборн искоса взглянул на меня. В эту минуту он был похож на
раздражительного мистера Магу*. <Куинси Магу (Мистер Магу) \\ Близорукий,
раздражительный и неловкий человечек, персонаж ряда мультфильмов
(1940-60-е), в которых он выступал в роли знаменитых персонажей: м-ра
Скруджа, Франкенштейна, д-ра Ватсона и т.д.>.
- Если бы это был не ты, Финн, я бы дал тебе по носу за то, что ты
хотел похитить эту девушку. - Надеюсь, что в старости я буду похож на этого
старого миллиардера. Непонятно только, казался ли бы он мне таким
обаятельным, у него не было столько денег.
- Поймали что-нибудь?
- Майя две штуки поймала.
- Вторую - общими усилиями.
- А она предупредила тебя о том, что в реке сидит водолаз, которому
платят за то, что он насаживает для нас рыбу на крючок? - Это была довольно
глупая шутка, но он сказал ее так, что мне стало смешно. Майя не засмеялась.
- Скажи, дедушка, ты когда-нибудь испытываешь чувство вины за то, что
тебе принадлежит так много всего, тогда как многие люди страдают от
бедности? - задав вопрос, Майя посмотрела на меня.
- За то, что у меня больше денег, чем у других? - Это было, по меньшей
мере, мягко сказано.
- В том числе, - встрял я.
- А Тед Уильямс* чувствовал себя виноватым за то, что отбил больше
четырехсот подач? <Бейсболист, один из лучших бэттеров и хиттеров в
истории высших лиг. С 1939 играл в команде "Бостон ред сокс". За время
карьеры поставил множество рекордов (среди них - 521 круговая пробежка). В
1946 и 1949 получал звание "самого ценного игрока"; обладатель престижного
приза "Тройная корона" (в 1942 и 1947) и др. Ушел из спорта в 1960, в
1969-72 был менеджером команды "Вашингтон сенаторс" (позднее - "Тексас
рейнджерс"). В 1966 избран в Национальную галерею славы бейсбола>. - Он
посмотрел на свои дрожащие руки и продолжил:
- Но раньше мне приходилось чувствовать себя виноватым за то, что я
думал, что многое можно уладить при помощи денег.
- О чем это ты думал? - спросила Майя.
- Хотел сделать людей счастливее... хоть они этого и не заслуживают. -
Все мы на минуту задумались. - Послушайте, ребята, а не могли бы вы оказать
мне одну любезность?
- Только скажи. Для тебя все, что угодно! - воскликнула Майя.
- Пожалуйста, поезжайте в Ист-Гемптон со своей матерью и братом, - не
успела она возразить, как он продолжил:
- Я знаю, что ты беспокоишься об отце. Обещаю, что буду навещать его
каждый день, хоть он меня до коликов ненавидел. - Вот это новость!
- Не ненавидел, а ненавидит! Он же не умер!
- Принимаю возражение.
- Мы им не нужны!
- А мне кажется, они очень в вас нуждаются. - Так сказал вождь.


Когда я пришел домой, то узнал, что звонила миссис Лэнгли. Она хотела
узнать, могу ли я поехать с ними. Судя по тому, что, когда я вошел в дом,
мама гладила мои рубашки, она согласилась отпустить меня. И она была так
приятно взволнована, что можно было подумать, что на курорт берут ее, а не
меня. Она дала мне две новенькие стодолларовые бумажки, и сказала, что когда
мы пойдем обедать или ужинать в первый раз, я должен настоять на том, чтобы
заплатить по счету. Если только дело не будет происходить в частном клубе.
Мне уже надоело чувствовать себя новичком, и выслушивать чужие поучения, и
поэтому я резко сказал маме, что мне, видимо, лучше знать, как вести себя в
обществе этих людей. Мама даже гладить перестала.
- Почему ты так решил?
- Потому что они ведут себя по-другому, когда рядом нет обслуживающего
персонала. - Мама посмотрела на меня так, будто хотела прыснуть мне в глаза
жидкостью для глажки. Я положил в карман купюры. Мне было прекрасно
известно, что семья Лэнгли никогда не позволит мне платить за что бы то ни
было. Что бы они ни говорили, я знал, что вину они чувствуют. У меня просто
нюх на такие вещи. Знакомый запах, знаете ли.
Самолет должен был улететь в одиннадцать часов утра следующего дня. Мы
опаздывали, из-за того, что до последней минуты укладывали мои вещи. Мама
нервничала из-за того, что у меня нет "подходящей" одежды. Я пытался
объяснить ей, что за все время я не видел, чтобы Майя носила что-то, кроме
купальника и джинсов. Брюс предпочитал саронг. И так все время. Не считая
праздничной вечеринки, когда им пришлось надевать смокинги. Но мама настояла
на том, чтобы я взял с собой ее монструозный розовый пластиковый чемодан.
Туда она положила смокинг, синий костюм, блейзер, шесть пар выглаженных
брюк, три пары обуви, и пару дорогих белых шортов для игры в теннис. Все эти
вещи мы нашли в шкафу нашего дома.
Таким образом, у меня были наряды на все случаи жизни - от вечеринки по
случаю совершеннолетия до похорон.
- Лучше, чтобы все это у тебя было, если даже и не понадобится в
дальнейшем, чем наоборот, милый, - так говорила мама, пытаясь объяснить,
зачем мне нужно тащить с собой всю эту груду вещей.
Когда мы подъехали к взлетной площадке, семья Лэнгли в полном составе
уже была там. Майя помахала мне рукой. Она пыталась распутать поводки, на
которых держала двух терьеров. Они же наперегонки старались взобраться на ее
трехногого лабрадора. Миссис Лэнгли сжимала банку с лимонадом, а Брюс
разговаривал с летчиками. Меня несколько опечалил и даже разочаровал размер
их самолета. Я-то думал, мы полетим в огромном аэробусе! А ведь раньше мне
никогда не приходилось видеть частного самолета, и уж тем более, летать на
нем. Мама стала вылезать из машины, но я остановил ее, сказав:
- Пожалуйста, не надо! Давай здесь попрощаемся. А то я смущаюсь. - А
мама-то специально наряжалась все утро, чтобы поразить миссис Лэнгли! На ней
была трикотажная двойка кораллового цвета, на голове - бархатная лента.
Наконец, еще более по-флейвалльски она стала выглядеть благодаря своему
последнему приобретению: на ногах у нее были довольно странного вида туфли
болотного цвета с маленькими бантиками. Их почему-то называли
"бельгийскими".
- Сама не понимаю, почему плачу. - Я и не заметил, что у нее в глазах
слезы. Мне совсем не хотелось, чтобы она вылезала из машины.
- Что случилось?
- Мне пришло в голову, что впервые в жизни ты уезжаешь куда-то без
меня.
- Прошлым летом я ездил к бабушке с дедушкой в Мэн.
- Это совсем другое дело. - Это правда. Прошлым летом я ездил в Аугусту
(городок, где жили ее родители) на рейсовом автобусе. Отправлялся он с
вокзала на Сорок второй улице. А в этом году полечу на частном самолете в
Ист-Гемптон.
- Успокойся, все хорошо.
- Да, только разве тебе не кажется... понимаешь, все происходит слишком
быстро. - Я быстро поцеловал ее в щеку, достал из багажника розовый чемодан
и похлопал по дверце машины, словно напоминая о том, что ей пора уезжать.
Лэнгли взяли с собой всего три небольшие сумочки. Когда Брюс увидел мой
багаж, он воскликнул:
- Как долго ты собираешься оставаться у нас? - Потом помог мне дотащить
его и спросил:
- Да что у тебя там?
- Книги. А вдруг начнется дождь? Лучше уж пускай они у меня будут, даже
если они мне и не понадобятся, чем наоборот. - Мамино изречение пришлось
очень кстати. Миссис Лэнгли была очарована. Видимо, она не знает, кто такой
Эдди Хескелл*. <Персонаж сериала "Предоставьте это Биверу", мальчик,
который подлизывается к взрослым>.
- Видишь, мама, я же тебе говорил! Наш друг - джентльмен и ученый.
Майя поцеловала меня в губы, а ее мать - в обе щеки.
- А вы знаете, что в пасти у собаки меньше микробов, чем во рту
человека? - объявил Брюс.
Пилоты были одеты в рубашки с коротким рукавом и галстуки. Майя
сказала, что раньше они служили в ЦРУ. Меня вовсе не беспокоило, что мы
полетим на таком маленьком самолете. Но потом, когда они включили мотор, я
увидел, что за пультом управления сидит Брюс. Тут мне стало не по себе.
Второй пилот стал угощать нас прохладительными напитками и печеньем, которое
испекла сегодня утром его жена.
- А что, Брюс сам будет управлять самолетом?
- Мама считает, что если он получит права на вождение самолета, мы
будем чувствовать себя в большей безопасности. Что, если у Пита и Тома
одновременно случится сердечный приступ?
- То есть, у него нет лицензии?
- Есть, но только на вождение самолета с меньшим количеством
двигателей, - объяснила Майя. - Не беспокойся, Пит рядом, и он поможет, если
мой братик напортачит. - Как раз в эту минуту Брюс оторвался от штурвала,
чтобы взять что-то. Затем вышел из кабины, и, проходя рядом с моим креслом,
прошептал:
- Кислоты хочешь? Я как раз захватил с собой пару таблеточек. - В руке
у него были зажаты две розовые пилюли.
Майя услышала то, что он сказал.
- Это не смешно.
Повернувшись к матери, Брюс расхохотался.
- Мама, я принес тебе лекарство, как ты просила. - А потом тихо
добавил, обращаясь к нам с Майей:
- Она будет летать в неведомых мирах весь уик-энд. - Это было смешно.
Потом Брюс надел зеркальные очки. Он деловито проверил состояние
приборов, поговорил с диспетчером и все такое - прямо как в кино. Это
произвело на меня впечатление. Особенно мне понравилось, что ему удалось
поднять наш сине-голубой самолетик в воздух (он также принадлежало мистеру
Осборну), не разбив его вдребезги. Я посмотрел вниз. Флейвалль выглядел
маленьким, игрушечным: аккуратные поля, фальшивые французские шато,
роскошные дома в колониальном стиле с крытыми шифером крышами, "итальянские"
виллы, живописные озера и речки. Он был так не похож на тот штат, в чьих
границах находился, что казался ненастоящим, словно какой-то фольклорный
парк, или парк аттракционов.
Когда мы набрали высоту шесть тысяч футов, одна из собак испортила
воздух. Майя утверждала, что это сделал терьер, но, по-моему, это у
лабрадора был виноватый вид. Пока Брюс вел самолет, один из пилотов играл с
нами в карты. Мы ставили на кон по пять центов. Я уже выиграл семьдесят
восемь долларов, как вдруг Брюс нервно закричал из кабины:
- Том, не мог бы ты сам повести самолет? У нас тут кое-какие проблемы.
Все вздрогнули. Я застегнул ремень безопасности и выглянул в окно. Мне
казалось, что сейчас я увижу языки пламени и дым, вырывающийся из
двигателей. Лицо у Брюса сделалось мертвенно-белым. Он неловко уселся рядом
со своей матерью и сказал:
- Звонили из больницы. Что-то там с папой случилось. Они не смогли
найти Леффлера, но дедушкин врач считает, что мы должны вернуться.
- Неужели папа... - зарыдала Майя.
- Они не сказали.
Когда мы приземлились, у взлетной полосы нас уже поджидал Гейтс. Они
поспешили к его машине. На бегу Майя небрежно помахала мне и прокричала:
"Позвони мне". Пит предложил отвезти меня домой. Когда мы ехали в машине, я
пытался вытянуть из него подтверждение того, что он работал в
разведывательном управлении. Но потом, увидев на дороге машину Леффлера,
сразу потерял интерес к тайной жизни летчика, и попросил его высадить меня,
не доезжая до нашего дома.
- Ты уверен?
- Конечно.
Я осторожно прикрыл дверь машины и махал ему до тех пор, пока он не
скрылся из виду, а потом спрятал свой розовый чемодан за кустом сирени.


Мне хотелось сразу зайти в дом, чтобы застать их на месте преступления,