Страница:
Василий. Главное — боюсь за дарственные часы — подмокнут.
Трофим. А вы сядьте ко мне на кулички… Я вас одним махом.
Василий берется за плечи Трофима, усаживается.
Василий. А не будет тяжело?
Трофим. Ну, что вы, Василий Иванович, только походка тверже.
Трофим переносит Василия через речонку.
Василий. Физическая сила у вас не ослабла, товарищ боец…
Трофим. Нет, все-таки заметно сдал. Раньше я — ого!
Василий (прикладывает часы к уху). Вообще, Трофим Тарасыч, данные бойца у вас есть… Выдумка, наблюдательность… Плюс физическая сила… Но, конечно, вам еще многое потребуется, чтобы встать на высшую ступень…
Трофим. Ну, об этом я и не мечтаю, Василий Иванович…
Василий. Нет, отчего же… Я тоже не мечтал, а вот обстановка вынесла меня на высоту… Хотите заместо чая я угощу вас дивной ухой?
Трофим. А как же мы рыбу поймаем?
Василий. Ну, это положитесь на меня. Я знаю, как ее ловить. Я обучу вас одному способу.
Трофим. Гранатой?
Василий. Предположим, гранатой. Вот увидите… Главное — в этом заливе рыбы до черта… Правда, противник может открыть стрельбу с того берега. Но без этого нельзя — война.
Василий подходит к берегу. Вынув из сумки гранату, замахивается, чтоб бросить ее в воду.
Трофим. Стойте, стойте, Василий Иванович… Что вы… Разве можно…
Василий. А что?
Трофим. Нет уж, положите вашу гранату назад.
Василий. Отчего же, Трофим Тарасыч?.. Ну, услышат немцы… мало ли выстрелов… Не обратят внимания…
Трофим. Да я не об этом. Я боеприпасы берегу…
Василий (замахиваясь гранатой). Так одну же штуку…
Трофим. Нет, это я вам категорически не разрешу.
Василий. Вы — мне? Категорически?.. Я вас взял с собой в разведку… как старший товарищ, а вы мне… не разрешите… интересно…
Трофим. Да вы не сердитесь на меня, Василий Иванович… Мне гранату жалко… каждая штука на фрицев рассчитана, а мы вдруг рыбу глушить будем.
Василий. Тогда будем без ухи.
Трофим. Уж лучше без ухи, чем фрица порции лишить…
Василий (жалобно). Главное, кушать захотелось… В брюхе музыка… Слышите?
Трофим. Звучание есть… Тогда вот что… Погодите, где-то я тут видел маленький плот… Вы пока полежите, отдохните, а я тем временем устрою вам рыбное блюдо.
Василий. Вы мне устроите?.. Интересно… Без гранаты?
Трофим. Вот увидите…
8. РЫБНЫЙ МАГАЗИН
9. МОЛОДОСТЬ ПОБЕЖДАЕТ
10. НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ДОРОГ
11. ТРОФИМ ТАРАСЫЧ ОТДЫХАЕТ
12. ДРУЗЬЯ
13. ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ РЕШЕНИЕ
14. ТЫСЯЧА МАРОК
15. НОВАЯ ОПЕРАЦИЯ
Трофим. А вы сядьте ко мне на кулички… Я вас одним махом.
Василий берется за плечи Трофима, усаживается.
Василий. А не будет тяжело?
Трофим. Ну, что вы, Василий Иванович, только походка тверже.
Трофим переносит Василия через речонку.
Василий. Физическая сила у вас не ослабла, товарищ боец…
Трофим. Нет, все-таки заметно сдал. Раньше я — ого!
Василий (прикладывает часы к уху). Вообще, Трофим Тарасыч, данные бойца у вас есть… Выдумка, наблюдательность… Плюс физическая сила… Но, конечно, вам еще многое потребуется, чтобы встать на высшую ступень…
Трофим. Ну, об этом я и не мечтаю, Василий Иванович…
Василий. Нет, отчего же… Я тоже не мечтал, а вот обстановка вынесла меня на высоту… Хотите заместо чая я угощу вас дивной ухой?
Трофим. А как же мы рыбу поймаем?
Василий. Ну, это положитесь на меня. Я знаю, как ее ловить. Я обучу вас одному способу.
Трофим. Гранатой?
Василий. Предположим, гранатой. Вот увидите… Главное — в этом заливе рыбы до черта… Правда, противник может открыть стрельбу с того берега. Но без этого нельзя — война.
Василий подходит к берегу. Вынув из сумки гранату, замахивается, чтоб бросить ее в воду.
Трофим. Стойте, стойте, Василий Иванович… Что вы… Разве можно…
Василий. А что?
Трофим. Нет уж, положите вашу гранату назад.
Василий. Отчего же, Трофим Тарасыч?.. Ну, услышат немцы… мало ли выстрелов… Не обратят внимания…
Трофим. Да я не об этом. Я боеприпасы берегу…
Василий (замахиваясь гранатой). Так одну же штуку…
Трофим. Нет, это я вам категорически не разрешу.
Василий. Вы — мне? Категорически?.. Я вас взял с собой в разведку… как старший товарищ, а вы мне… не разрешите… интересно…
Трофим. Да вы не сердитесь на меня, Василий Иванович… Мне гранату жалко… каждая штука на фрицев рассчитана, а мы вдруг рыбу глушить будем.
Василий. Тогда будем без ухи.
Трофим. Уж лучше без ухи, чем фрица порции лишить…
Василий (жалобно). Главное, кушать захотелось… В брюхе музыка… Слышите?
Трофим. Звучание есть… Тогда вот что… Погодите, где-то я тут видел маленький плот… Вы пока полежите, отдохните, а я тем временем устрою вам рыбное блюдо.
Василий. Вы мне устроите?.. Интересно… Без гранаты?
Трофим. Вот увидите…
8. РЫБНЫЙ МАГАЗИН
У берега залива три бревна, связанных вместе. Трофим берет шест, устанавливает его торчком на плоту.
Находит на берегу какую-то тряпку, изорванный валенок, бутылку, консервную банку. Делает на плоту нечто вроде чучела. Чучело получается чудовищного вида. Вместо головы — валенок, вместо рук — палка. А к палке подвешены бутылка и банка. Трофим отпихивает плот от берега и толкает его в сторону. Сооружение плывет, покачиваясь. Бутылка и банка сверкают на солнце и производят неслыханный эффект.
Василий. Интересно… Только сомневаюсь, что будем уху кушать.
Трофим. А вы погодите…
Увидев на воде странное сооружение, немцы начинают стрелять. Сначала слышим несколько отдаленных ружейных выстрелов. Чучело продолжает гордо стоять, поблескивая банкой. Входит в дело пулемет. Чучело, сломавшись наполовину, плывет, покачиваясь. Выстрелы.
Шипенье. Несколько мин рвутся на воде. Чучело гордо плывет среди взрывов водяных столбов.
Василий. Значит, противнику предоставили?..
Трофим. А мне ихних снарядов не жалко… Сейчас они устроят нам рыбный магазин… Налима хотите? Налимы будут. Сазаны… Ерши… Сейчас они заготовят рыбную продукцию… Видите?
На поверхности залива мы видим оглушенную рыбу. Этой рыбы все больше и больше. У самого берега огромный сом. Брюхо у него кверху… Выстрелы прекращаются. Друзья отбирают несколько рыбин.
Трофим. Чтобы сократить дорогу, предлагаю сесть на этот плот — доедем до того мыска.
Василий. Вы в своем уме, Трофим Тарасыч?.. Опять стрельба пойдет…
Трофим. Наоборот… Противник увидел, что зря стрелял… Сейчас совершенно безопасно, Василий Иванович.
Василий. Ну не знаю. Лично я пешочком пойду… И вас порицаю за такое молодечество.
Трофим садится на плот и, отталкиваясь шестом, едет. Василий идет пешком, огибая берег залива. Выстрелы. Несколько снарядов ложатся на берегу. Один из снарядов разрывается весьма близко от Василия. Тот падает на землю. Поспешно вытаскивает часы, прикладывает к уху. На лице огорчение. Встав на ноги, бежит под выстрелами. Между тем Трофим спокойно доезжает до мыска.
Василий (подбегая). Ну, вот. Дождались… часы…
Трофим. Остановились?.. Это они от воздушной волны…
Василий. Факт — стоят… Ну, знаете, Трофим Тарасыч, этого я вам никогда не прощу… Черт с ней, с ухой, но дарственные часы…
Трофим. Дайте, я их починю…
Василий. Нате, но только сомневаюсь… Вот положился на вас… А я вам говорил, как старший товарищ… И надо было меня слушаться… Не вызывать немцев на стрельбу… Вот и гимнастерку порвали…
Трофим берет часы В этот момент немецкий снаряд разрывается до того близко, что друзей осыпает землей. Трофим прикладывает часы к своему уху. На лице улыбка.
Трофим. Ну вот, возьмите ваши часы — пошли!.. Зря плакались…
Находит на берегу какую-то тряпку, изорванный валенок, бутылку, консервную банку. Делает на плоту нечто вроде чучела. Чучело получается чудовищного вида. Вместо головы — валенок, вместо рук — палка. А к палке подвешены бутылка и банка. Трофим отпихивает плот от берега и толкает его в сторону. Сооружение плывет, покачиваясь. Бутылка и банка сверкают на солнце и производят неслыханный эффект.
Василий. Интересно… Только сомневаюсь, что будем уху кушать.
Трофим. А вы погодите…
Увидев на воде странное сооружение, немцы начинают стрелять. Сначала слышим несколько отдаленных ружейных выстрелов. Чучело продолжает гордо стоять, поблескивая банкой. Входит в дело пулемет. Чучело, сломавшись наполовину, плывет, покачиваясь. Выстрелы.
Шипенье. Несколько мин рвутся на воде. Чучело гордо плывет среди взрывов водяных столбов.
Василий. Значит, противнику предоставили?..
Трофим. А мне ихних снарядов не жалко… Сейчас они устроят нам рыбный магазин… Налима хотите? Налимы будут. Сазаны… Ерши… Сейчас они заготовят рыбную продукцию… Видите?
На поверхности залива мы видим оглушенную рыбу. Этой рыбы все больше и больше. У самого берега огромный сом. Брюхо у него кверху… Выстрелы прекращаются. Друзья отбирают несколько рыбин.
Трофим. Чтобы сократить дорогу, предлагаю сесть на этот плот — доедем до того мыска.
Василий. Вы в своем уме, Трофим Тарасыч?.. Опять стрельба пойдет…
Трофим. Наоборот… Противник увидел, что зря стрелял… Сейчас совершенно безопасно, Василий Иванович.
Василий. Ну не знаю. Лично я пешочком пойду… И вас порицаю за такое молодечество.
Трофим садится на плот и, отталкиваясь шестом, едет. Василий идет пешком, огибая берег залива. Выстрелы. Несколько снарядов ложатся на берегу. Один из снарядов разрывается весьма близко от Василия. Тот падает на землю. Поспешно вытаскивает часы, прикладывает к уху. На лице огорчение. Встав на ноги, бежит под выстрелами. Между тем Трофим спокойно доезжает до мыска.
Василий (подбегая). Ну, вот. Дождались… часы…
Трофим. Остановились?.. Это они от воздушной волны…
Василий. Факт — стоят… Ну, знаете, Трофим Тарасыч, этого я вам никогда не прощу… Черт с ней, с ухой, но дарственные часы…
Трофим. Дайте, я их починю…
Василий. Нате, но только сомневаюсь… Вот положился на вас… А я вам говорил, как старший товарищ… И надо было меня слушаться… Не вызывать немцев на стрельбу… Вот и гимнастерку порвали…
Трофим берет часы В этот момент немецкий снаряд разрывается до того близко, что друзей осыпает землей. Трофим прикладывает часы к своему уху. На лице улыбка.
Трофим. Ну вот, возьмите ваши часы — пошли!.. Зря плакались…
9. МОЛОДОСТЬ ПОБЕЖДАЕТ
Трофим Тарасыч и Василий Иванович в овраге, у костра. На огне котелок с рыбой. Вполголоса друзья поют старинную солдатскую песню. Закончив петь, Трофим Тарасыч вынимает из кармана свои занумерованные свертки. Разворачивает сверток N 3. В свертке — нитки, иголки, ножницы и кусочки материи.
Вдев нитку в иголку, Трофим Тарасыч зашивает разорванную гимнастерку Василия Ивановича.
Василий Иванович протягивает руку к свертку "N 1. Однако Трофим Тарасыч прячет сверток в карман.
Василий. Что-нибудь секретное?
Трофим. Да нет, так… бытовое… личное…
Василий. С моей точки зрения, разведка была бесплодная — ни одного фрица не зацепили…
Трофим. Ну, еще целый день впереди…
Василий. Лично я считаю — потерянный, несчастливый день, если не взято ни одного фрица… А когда возьмешь — "такая радость на душе… Думаешь — ну, еще шаг к победе, еще шаг к тому, чтоб покончить с подлым врагом…
Трофим. Вот это верно, Василий Иванович…
Василий. Что верно? Вы почем знаете, — не взявши ни одного немца.
Трофим (искоса взглянув на тройку, выведенную мелом на обшлаге). Ну, все-таки… отчасти…
Василий. Отчасти вам не везет, а с другой стороны, вы сами виноваты тычете винтовку, целитесь пять минут… И через это от вас польза на войне слишком мизерна. Извините, что я вам так откровенно говорю.
Трофим. Да я сам сознаю.
Василий. А сознавать свою пользу-это, может быть, наивысшее счастье для каждого бойца, для каждого человека нашей Советской страны. Оттого я чувствую себя таким счастливым… Немножко завидуете мне?
Трофим. Конечно, завидую. Молодость завсегда перекрывает старость… Не во всем, конечно, но…
Василий. Нет, некоторая польза от вас тоже есть, но уж не в такой степени, как хотелось бы…
Трофим. Вот покушаем уху и пойдем… Но только я вас попрошу, Василий Иванович, предоставьте и мне стрелять. А то вы меня опережаете. Ясно, что (взгляд на свою тройку) топчусь на одном месте…
Василий. Но я вам дам вперед фору. Давайте условимся — первый удобный фриц — это ваш.
Трофим. Благодарю вас, Василий Иванович.
Василий. Вообще, конечно, правильно, что вы не пошли со мной на соревнование… Я оценил вашу скромность…
Друзья хлебают уху.
Вдев нитку в иголку, Трофим Тарасыч зашивает разорванную гимнастерку Василия Ивановича.
Василий Иванович протягивает руку к свертку "N 1. Однако Трофим Тарасыч прячет сверток в карман.
Василий. Что-нибудь секретное?
Трофим. Да нет, так… бытовое… личное…
Василий. С моей точки зрения, разведка была бесплодная — ни одного фрица не зацепили…
Трофим. Ну, еще целый день впереди…
Василий. Лично я считаю — потерянный, несчастливый день, если не взято ни одного фрица… А когда возьмешь — "такая радость на душе… Думаешь — ну, еще шаг к победе, еще шаг к тому, чтоб покончить с подлым врагом…
Трофим. Вот это верно, Василий Иванович…
Василий. Что верно? Вы почем знаете, — не взявши ни одного немца.
Трофим (искоса взглянув на тройку, выведенную мелом на обшлаге). Ну, все-таки… отчасти…
Василий. Отчасти вам не везет, а с другой стороны, вы сами виноваты тычете винтовку, целитесь пять минут… И через это от вас польза на войне слишком мизерна. Извините, что я вам так откровенно говорю.
Трофим. Да я сам сознаю.
Василий. А сознавать свою пользу-это, может быть, наивысшее счастье для каждого бойца, для каждого человека нашей Советской страны. Оттого я чувствую себя таким счастливым… Немножко завидуете мне?
Трофим. Конечно, завидую. Молодость завсегда перекрывает старость… Не во всем, конечно, но…
Василий. Нет, некоторая польза от вас тоже есть, но уж не в такой степени, как хотелось бы…
Трофим. Вот покушаем уху и пойдем… Но только я вас попрошу, Василий Иванович, предоставьте и мне стрелять. А то вы меня опережаете. Ясно, что (взгляд на свою тройку) топчусь на одном месте…
Василий. Но я вам дам вперед фору. Давайте условимся — первый удобный фриц — это ваш.
Трофим. Благодарю вас, Василий Иванович.
Василий. Вообще, конечно, правильно, что вы не пошли со мной на соревнование… Я оценил вашу скромность…
Друзья хлебают уху.
10. НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ДОРОГ
По шоссе стремительно идут немецкие грузовые машины. В машинах — солдаты, снаряды, груз.
На перекрестке трех дорог — регулировщик — немецкий солдат. В одной руке у него пестрый флажок, в другой руке — какая-то тетрадочка. Своим флажком регулировщик показывает, по какой дороге идти машинам.
Колонна машин доходит до перекрестка и удивительно послушно поворачивает по направлению флажка.
В кустах, у канавы, два бойца. Один из них Трофим Тарасыч, другой Василий Иванович. Винтовка Трофима лежит на плече друга. Трофим целится в регулировщика.
Василий. Видите, какого немца я вам предоставил…
Трофим. Благодарю вас, Василий Иванович.
Василий. Легкий, удобный фриц. Лично я с закрытыми глазами взял бы его… Но раз было условие — первый удобный ваш — стреляйте… Только погодите — машины проедут.
Трофим. Ясно… Это я так…
Мы видим хвост колонны. Последняя машина минует регулировщика и скрывается за поворотом. Однако регулировщик не уходит. Достав из кармана портсигар, закуривает сигаретку.
Василий. Вот теперь — валяйте… Ну, что же вы?..
Трофим. Погодите — думаю… Видите, не уходит… Значит, еще будут машины…
Василий. А пока их нет — шейте… Ай, какой вы занудистый человек… Ну!
Трофим. Хочу предоставить вам этот выстрел.
Василий. А что, опять глаз затмило?
Трофим. Никак нет. Мне надо чистенький выстрел. Такой, чтоб китель не запятнать. Можете?
Василий. Пожалуйста. Только зачем вам это?
Трофим. Надо.
Василий Иванович, вздохнув, берет винтовку и, прицелившись, стреляет.
Регулировщик падает. Трофим подбегает к нему. Напяливает на себя его головной убор. Шутливо козыряет стрелку. Потом жестами просит его остаться в кустах. Стрелок показывает на дорогу. Вдали виднеется пыль видимо, идут еще машины. Трофим поспешно облачается в костюм немца. Оттаскивает убитого в канаву. Приняв строгий вид своего предшественника, взяв в руку его флажок и тетрадочку, становится на перекрестке.
Между тем новая колонна машин приближается. Взмах флажка — и наш регулировщик указывает новый путь — не левую дорогу, а правую, ведущую в наш тыл. Машины послушно следуют указанию. Четыре машины безропотно идут направо. Но пятая машина замедляет ход. Из кабины высовывается водитель. Что-то кричит. С недоумением показывает рукой на левую сторону. Пожимает плечами. Мы крупным планом видим эту машину. В ней немецкие солдаты. Они курят, горланят, поют песню под аккомпанемент визгливой флейточки.
Наш регулировщик, хлопнув ладонью по тетрадочке и тряхнув флажком, неуклонно показывает правый путь.
Пятая машина послушно догоняет ушедших вперед.
Замедленное движение пятой машины сделало в колонне интервал. Поглядев в тетрадочку и снова хлопнув по ней рукой, Трофим меняет направление колонне. Его флажок направлен теперь в открытое поле, где нет дороги. Шестая машина и вслед за ней другие послушно сворачивают в поле, минуя канаву. Кто-то из грузовика вопросительно машет рукой. Что-то кричит.
Снова энергичный взмах флажка и хлопанье ладонью по тетрадочке — и теперь вся колонна (кроме первых пяти машин) послушно идет по целине, подскакивая на кочках и рытвинах. Хвост колонны скрывается вдали.
Василий (смеясь), Ай, ну что вы сделали, Трофим Тарасыч…
Трофим. А чем я виноват, что они такие послушные…
Василий. Дюже дисциплине подчиняются… Только давайте скорей уходить.
Трофим. Ясно — сидеть не будем.
Василий. А ничего, что вы к нам машины заслали? Все-таки будет неожиданность.
Трофим. Так я же не полную колонну. Всего пять машин. Ничего — наши возьмут их в оборот… Волен ли закурить?
Трофим протягивает стрелку немецкий портсигар. Оба закуривают. Где-то слышны выстрелы.
Приятели идут вдоль шоссе. Минуют убитого регулировщика.
Трофим. Ах, да. Не забудьте к вашему счету прикинуть и этого…
Василий. А был бы ваш. Сами отказались… Итого у меня шестьдесят три.
Трофим (со вздохом смотрит на обшлаг своего рукава, на котором прежняя цифра "3"). А у меня как заколодило.
Василий. Вообще вам счастье не сопутствует.
Трофим. Исключительно не везет, Василий Иванович.
Василий. Но отчасти сами виноваты — капризничаете. От такой легкой цели отказываетесь в мою пользу.
Трофим. Так ведь надо было.
Вдали выстрелы, разрывы, дым.
Василий. Встреча происходит.
Приятели смотрят вдаль.
Человек сорок немецких солдат понуро стоят у штаба полка. На дороге несколько разбитых грузовиков убитые немцы. Наши бойцы собирают в кучу немецкие винтовки.
Молоденький лейтенант-командир роты (улыбаясь, говорит командиру полка). Ручаюсь, товарищ полковник, это работа Трофима Тарасыча…
Комполка. Да, это, пожалуй, его стиль…
Лейтенант. Ручаюсь… Нарочно опросим немцев…
На перекрестке трех дорог — регулировщик — немецкий солдат. В одной руке у него пестрый флажок, в другой руке — какая-то тетрадочка. Своим флажком регулировщик показывает, по какой дороге идти машинам.
Колонна машин доходит до перекрестка и удивительно послушно поворачивает по направлению флажка.
В кустах, у канавы, два бойца. Один из них Трофим Тарасыч, другой Василий Иванович. Винтовка Трофима лежит на плече друга. Трофим целится в регулировщика.
Василий. Видите, какого немца я вам предоставил…
Трофим. Благодарю вас, Василий Иванович.
Василий. Легкий, удобный фриц. Лично я с закрытыми глазами взял бы его… Но раз было условие — первый удобный ваш — стреляйте… Только погодите — машины проедут.
Трофим. Ясно… Это я так…
Мы видим хвост колонны. Последняя машина минует регулировщика и скрывается за поворотом. Однако регулировщик не уходит. Достав из кармана портсигар, закуривает сигаретку.
Василий. Вот теперь — валяйте… Ну, что же вы?..
Трофим. Погодите — думаю… Видите, не уходит… Значит, еще будут машины…
Василий. А пока их нет — шейте… Ай, какой вы занудистый человек… Ну!
Трофим. Хочу предоставить вам этот выстрел.
Василий. А что, опять глаз затмило?
Трофим. Никак нет. Мне надо чистенький выстрел. Такой, чтоб китель не запятнать. Можете?
Василий. Пожалуйста. Только зачем вам это?
Трофим. Надо.
Василий Иванович, вздохнув, берет винтовку и, прицелившись, стреляет.
Регулировщик падает. Трофим подбегает к нему. Напяливает на себя его головной убор. Шутливо козыряет стрелку. Потом жестами просит его остаться в кустах. Стрелок показывает на дорогу. Вдали виднеется пыль видимо, идут еще машины. Трофим поспешно облачается в костюм немца. Оттаскивает убитого в канаву. Приняв строгий вид своего предшественника, взяв в руку его флажок и тетрадочку, становится на перекрестке.
Между тем новая колонна машин приближается. Взмах флажка — и наш регулировщик указывает новый путь — не левую дорогу, а правую, ведущую в наш тыл. Машины послушно следуют указанию. Четыре машины безропотно идут направо. Но пятая машина замедляет ход. Из кабины высовывается водитель. Что-то кричит. С недоумением показывает рукой на левую сторону. Пожимает плечами. Мы крупным планом видим эту машину. В ней немецкие солдаты. Они курят, горланят, поют песню под аккомпанемент визгливой флейточки.
Наш регулировщик, хлопнув ладонью по тетрадочке и тряхнув флажком, неуклонно показывает правый путь.
Пятая машина послушно догоняет ушедших вперед.
Замедленное движение пятой машины сделало в колонне интервал. Поглядев в тетрадочку и снова хлопнув по ней рукой, Трофим меняет направление колонне. Его флажок направлен теперь в открытое поле, где нет дороги. Шестая машина и вслед за ней другие послушно сворачивают в поле, минуя канаву. Кто-то из грузовика вопросительно машет рукой. Что-то кричит.
Снова энергичный взмах флажка и хлопанье ладонью по тетрадочке — и теперь вся колонна (кроме первых пяти машин) послушно идет по целине, подскакивая на кочках и рытвинах. Хвост колонны скрывается вдали.
Василий (смеясь), Ай, ну что вы сделали, Трофим Тарасыч…
Трофим. А чем я виноват, что они такие послушные…
Василий. Дюже дисциплине подчиняются… Только давайте скорей уходить.
Трофим. Ясно — сидеть не будем.
Василий. А ничего, что вы к нам машины заслали? Все-таки будет неожиданность.
Трофим. Так я же не полную колонну. Всего пять машин. Ничего — наши возьмут их в оборот… Волен ли закурить?
Трофим протягивает стрелку немецкий портсигар. Оба закуривают. Где-то слышны выстрелы.
Приятели идут вдоль шоссе. Минуют убитого регулировщика.
Трофим. Ах, да. Не забудьте к вашему счету прикинуть и этого…
Василий. А был бы ваш. Сами отказались… Итого у меня шестьдесят три.
Трофим (со вздохом смотрит на обшлаг своего рукава, на котором прежняя цифра "3"). А у меня как заколодило.
Василий. Вообще вам счастье не сопутствует.
Трофим. Исключительно не везет, Василий Иванович.
Василий. Но отчасти сами виноваты — капризничаете. От такой легкой цели отказываетесь в мою пользу.
Трофим. Так ведь надо было.
Вдали выстрелы, разрывы, дым.
Василий. Встреча происходит.
Приятели смотрят вдаль.
Человек сорок немецких солдат понуро стоят у штаба полка. На дороге несколько разбитых грузовиков убитые немцы. Наши бойцы собирают в кучу немецкие винтовки.
Молоденький лейтенант-командир роты (улыбаясь, говорит командиру полка). Ручаюсь, товарищ полковник, это работа Трофима Тарасыча…
Комполка. Да, это, пожалуй, его стиль…
Лейтенант. Ручаюсь… Нарочно опросим немцев…
11. ТРОФИМ ТАРАСЫЧ ОТДЫХАЕТ
Окопы. На ступеньках блиндажа сидят бойцы. Командир роты (лейтенант) что-то рассказывает. Взрыв хохота.
Лейтенант. Потише, ребята… Трофим Тарасыч отдыхает…
Василий. Я удивляюсь, товарищ командир… Уж очень вы с Трофимом Тарасычем… как говорится… носитесь… Я извиняюсь, конечно…
Вытащив из кармана дарственные часы и взглянув на них, Василий не без обиды пожимает плечами.
Лейтенант. Не ношусь, но учитываю — человек целую ночь ходил… Естественно… И возраст его…
Василий. Что касается возраста — согласен учитывать… Но вообще нерационально такое исключительное внимание. Я извиняюсь, конечно…
Лейтенант. Ничего особенного. Отдаем должное.
Василий. Боец он неплохой. Наблюдательность.
Выдумка. Опыт. Не спорю… Но в смысле истребления живой силы противника хромает на обе ноги…
1-й боец. А зато храбрый какой.
Василий. Все мы храбрые.
1-й боец. Нет, он что-то особенное…
2-й боец (задумчиво). Человек он одинокий…
Лейтенант. А что — у него никого нет?
1-й боец. В Брянске у него жена убита…
2-й боец. Естественно… когда человек один — у него другая душа. Более отважная…
Василий (расправив плечи). Ясно… Привязанности нет… Староват… Это играет роль…
2-й боец. Еще бы. Будь я одинокий, я бы…
Лейтенант. Ну, это неизвестно.
Василий. Он правильно говорит.
2-й боец. Совершенно правильно. Со всех сторон обдумал свое поведение… Будь я один, я бы…
1-й боец (улыбаясь). Ты бы… что бы?
2-й боец. Я бы немцам… ой…
Далекий выстрел. Пуля прожужжала над головой. Второй боец пригибается. Взрыв хохота.
1-й боец. Поклонился немецкой пуле.
2-й боец. Ну, поклонился… Поскольку у меня, товарищ командир, жена — раз, бабушка — два, дочурка и сынок — три… Трусости нет, но, естественно, остерегаюсь. И даже считаю это своим достоинством…
Где-то разрыв снаряда. Второй боец лихорадочно подпрыгивает. Снова взрыв хохота.
Лейтенант. Товарищи… не так громко…
Вытащив из кармана часы и приложив их к уху, Василий снова пожимает плечами.
Мы видим внутренность блиндажа. На койке сидит Трофим Тарасыч. Задумчиво улыбаясь, пишет огрызком карандаша письмо. И при этом медленно читает вслух: "…Мамочку вспоминай с любовью и сожалением. И меня жди безропотно. Учись исключительно хорошо, чтоб стать дочкой своего отечества. Засим, дорогая моя дочка Зинушка, кланяюсь тебе низко. Будь здорова, птичка моя". Закончив писать, Трофим Тарасыч разворачивает лежащий на тюфяке сверток, достав оттуда карточку, смотрит на нее. Мы видим Трофима Тарасыча в штатском платье. За руку он держит девчурку лет десяти. Улыбнувшись и вздохнув, Трофим Тарасыч кладет карточку в сверток и, положив туда же карандаш и письменные принадлежности, заворачивает его. Теперь на свертке мы видим N 1. Положив в карман сверток, Трофим Тарасыч задумчиво продолжает сидеть.
Лейтенант. Потише, ребята… Трофим Тарасыч отдыхает…
Василий. Я удивляюсь, товарищ командир… Уж очень вы с Трофимом Тарасычем… как говорится… носитесь… Я извиняюсь, конечно…
Вытащив из кармана дарственные часы и взглянув на них, Василий не без обиды пожимает плечами.
Лейтенант. Не ношусь, но учитываю — человек целую ночь ходил… Естественно… И возраст его…
Василий. Что касается возраста — согласен учитывать… Но вообще нерационально такое исключительное внимание. Я извиняюсь, конечно…
Лейтенант. Ничего особенного. Отдаем должное.
Василий. Боец он неплохой. Наблюдательность.
Выдумка. Опыт. Не спорю… Но в смысле истребления живой силы противника хромает на обе ноги…
1-й боец. А зато храбрый какой.
Василий. Все мы храбрые.
1-й боец. Нет, он что-то особенное…
2-й боец (задумчиво). Человек он одинокий…
Лейтенант. А что — у него никого нет?
1-й боец. В Брянске у него жена убита…
2-й боец. Естественно… когда человек один — у него другая душа. Более отважная…
Василий (расправив плечи). Ясно… Привязанности нет… Староват… Это играет роль…
2-й боец. Еще бы. Будь я одинокий, я бы…
Лейтенант. Ну, это неизвестно.
Василий. Он правильно говорит.
2-й боец. Совершенно правильно. Со всех сторон обдумал свое поведение… Будь я один, я бы…
1-й боец (улыбаясь). Ты бы… что бы?
2-й боец. Я бы немцам… ой…
Далекий выстрел. Пуля прожужжала над головой. Второй боец пригибается. Взрыв хохота.
1-й боец. Поклонился немецкой пуле.
2-й боец. Ну, поклонился… Поскольку у меня, товарищ командир, жена — раз, бабушка — два, дочурка и сынок — три… Трусости нет, но, естественно, остерегаюсь. И даже считаю это своим достоинством…
Где-то разрыв снаряда. Второй боец лихорадочно подпрыгивает. Снова взрыв хохота.
Лейтенант. Товарищи… не так громко…
Вытащив из кармана часы и приложив их к уху, Василий снова пожимает плечами.
Мы видим внутренность блиндажа. На койке сидит Трофим Тарасыч. Задумчиво улыбаясь, пишет огрызком карандаша письмо. И при этом медленно читает вслух: "…Мамочку вспоминай с любовью и сожалением. И меня жди безропотно. Учись исключительно хорошо, чтоб стать дочкой своего отечества. Засим, дорогая моя дочка Зинушка, кланяюсь тебе низко. Будь здорова, птичка моя". Закончив писать, Трофим Тарасыч разворачивает лежащий на тюфяке сверток, достав оттуда карточку, смотрит на нее. Мы видим Трофима Тарасыча в штатском платье. За руку он держит девчурку лет десяти. Улыбнувшись и вздохнув, Трофим Тарасыч кладет карточку в сверток и, положив туда же карандаш и письменные принадлежности, заворачивает его. Теперь на свертке мы видим N 1. Положив в карман сверток, Трофим Тарасыч задумчиво продолжает сидеть.
12. ДРУЗЬЯ
Лес. На опушке леса небольшая изба. Видимо, лесная сторожка. Окно сторожки открыто. На подоконнике пишущая машинка. Писарь штаба полка яростно бьет по машинке, печатая какое-то отношение.
На крыльце избы видим командира полка и лейтенанта.
Перед ними Трофим Тарасыч и Василий Иванович.
Комполка. Конечно, задача не из легких — достать языка, но вы постарайтесь.
Трофим. Попробуем, товарищ командир. Но ручаться нельзя.
Василий. Главная причина, товарищ командир, — немцы теперь не ходят в одиночном порядке.
Трофим. Они ходят группой по десять-пятнадцать человек. В исполнение своего приказа.
Комполка. А вы одного оторвите от группы.
Василий. А как его оторвать? Они друг за дружкой смотрят.
Комполка. Как-нибудь заманите.
Трофим. Исключительно трудно, товарищ командир… Требуется психологическое решение вопроса… Попробуем.
Василий. Постараемся.
Трофим. Но для этого требуется нам…
Комполка. Все предоставим.
Трофим. Один круг копченой колбасы — по душистей, с чесночком… Одна скатерть. Один сапог с русским голенищем. И дамское платье или капот.
Комполка. Сейчас распоряжусь. (Лейтенанту.) Великолепное сочетание эти два друга…
Лейтенант. Вдвоем они равняются по крайней мере целой роте…
По лесной тропинке идут двое — Трофим Тарасыч и Василий Иванович. В руках у Трофима узел, — в белую скатерть завернуты какие-то вещи.
Трофим. Лесную сторожку помните?
Василий. Это такая разбитая сторожка? Помню…
Трофим. До этой сторожки мы дойдем. И там, может быть, три дня останемся… Интересно колбаска пахнет…
Василий. Запашок есть… Чувствуется…
Приятели подходят к сторожке. Это — маленький домик, разбитый и разграбленный. Окно выбито, и дверь висит на одной петле. Взглянув в окно, мы видим хаос. Стол перевернут. Мусор и бумага разбросаны по полу.
Друзья входят в сторожку.
Трофим. Вы все-таки поглядывайте на тропинку, Василий Иванович… Все-таки немцы — меньше километра… А я тем временем…
Трофим вешает свой узел на гвоздь, торчащий в стене. Повесив узел, перетряхивает его так, что из узла теперь видны некоторые вещи — голенище от сапога, колбаса я рукав от платья. Сделав это, Трофим и Василий выходят из помещения.
Трофим. Теперь, Василий Иванович, проверим… Допустим, что мы немцы… и допустим, что мы идем по этой лесной тропинке.
Приятели идут по тропинке.
Трофим. Теперь косо взгляните в оконце. Видны вещи?
Василий. Видны. Но не особенно.
Трофим. По-моему, тоже не назойливо, но видно… И запах до носу доходит… В порядке…
Приятели входят в сторожку. Поставив стол и встав на него, разбирают доски потолка и лезут на чердак. Ложатся на сено.
Трофим. Теперь по очереди можно спать.
Василий. А как условимся, Трофим Тарасыч?.., Чей первый немец?
Трофим. Теперь пущай ваш — первый немец.
Василий. Нет. Я опять хочу вам предоставить льготу. Первый удобный фриц пущай ваш. Второй — мой. Третий — опять ваш. И так далее…
На крыльце избы видим командира полка и лейтенанта.
Перед ними Трофим Тарасыч и Василий Иванович.
Комполка. Конечно, задача не из легких — достать языка, но вы постарайтесь.
Трофим. Попробуем, товарищ командир. Но ручаться нельзя.
Василий. Главная причина, товарищ командир, — немцы теперь не ходят в одиночном порядке.
Трофим. Они ходят группой по десять-пятнадцать человек. В исполнение своего приказа.
Комполка. А вы одного оторвите от группы.
Василий. А как его оторвать? Они друг за дружкой смотрят.
Комполка. Как-нибудь заманите.
Трофим. Исключительно трудно, товарищ командир… Требуется психологическое решение вопроса… Попробуем.
Василий. Постараемся.
Трофим. Но для этого требуется нам…
Комполка. Все предоставим.
Трофим. Один круг копченой колбасы — по душистей, с чесночком… Одна скатерть. Один сапог с русским голенищем. И дамское платье или капот.
Комполка. Сейчас распоряжусь. (Лейтенанту.) Великолепное сочетание эти два друга…
Лейтенант. Вдвоем они равняются по крайней мере целой роте…
По лесной тропинке идут двое — Трофим Тарасыч и Василий Иванович. В руках у Трофима узел, — в белую скатерть завернуты какие-то вещи.
Трофим. Лесную сторожку помните?
Василий. Это такая разбитая сторожка? Помню…
Трофим. До этой сторожки мы дойдем. И там, может быть, три дня останемся… Интересно колбаска пахнет…
Василий. Запашок есть… Чувствуется…
Приятели подходят к сторожке. Это — маленький домик, разбитый и разграбленный. Окно выбито, и дверь висит на одной петле. Взглянув в окно, мы видим хаос. Стол перевернут. Мусор и бумага разбросаны по полу.
Друзья входят в сторожку.
Трофим. Вы все-таки поглядывайте на тропинку, Василий Иванович… Все-таки немцы — меньше километра… А я тем временем…
Трофим вешает свой узел на гвоздь, торчащий в стене. Повесив узел, перетряхивает его так, что из узла теперь видны некоторые вещи — голенище от сапога, колбаса я рукав от платья. Сделав это, Трофим и Василий выходят из помещения.
Трофим. Теперь, Василий Иванович, проверим… Допустим, что мы немцы… и допустим, что мы идем по этой лесной тропинке.
Приятели идут по тропинке.
Трофим. Теперь косо взгляните в оконце. Видны вещи?
Василий. Видны. Но не особенно.
Трофим. По-моему, тоже не назойливо, но видно… И запах до носу доходит… В порядке…
Приятели входят в сторожку. Поставив стол и встав на него, разбирают доски потолка и лезут на чердак. Ложатся на сено.
Трофим. Теперь по очереди можно спать.
Василий. А как условимся, Трофим Тарасыч?.., Чей первый немец?
Трофим. Теперь пущай ваш — первый немец.
Василий. Нет. Я опять хочу вам предоставить льготу. Первый удобный фриц пущай ваш. Второй — мой. Третий — опять ваш. И так далее…
13. ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ РЕШЕНИЕ
По лесной тропинке движется немецкий отряд. В отряде — двенадцать человек. Впереди ефрейтор. Отряд минует сторожку. Кое-кто из солдат заглядывает в оконце.
Ефрейтор. Не останавливаться, господа солдаты!..
1-й солдат, А может, там, господин ефрейтор… что-нибудь… (принюхиваясь). Что-то там такое… помоему…
Ефрейтор. Пусто! Двадцать раз до вас ходили.
2-й солдат (резко). Вам говорят, господа солдаты… Вперед!
Отряд, не останавливаясь, идет дальше. Скрывается в кустах. В щель соломенной крыши сторожки мы видим улыбающееся лицо Трофима.
Трофим (тихо). Теперь, Василий Иванович, ожидания наши подходят к концу… Думаю — через часик все разрешится.
Мы видим молодое лицо немецкого солдата. Солдат осторожно пробирается сквозь кусты. Подходит к сторожке. Оглядывается. Где-то шорох. Солдат ложится в траву. Ветки кустов шевелятся. Глаза солдата испуганно вытаращены. Палец на курке. Сквозь ветки кустов мы видим лицо немецкого ефрейтора. Хитрая улыбка блуждает на его губах. Поглядывая на сторожку, ефрейтор потирает радостно свои руки. Немецкий солдат не видит своего ефрейтора. Но шевеление в кустах устрашает его еще больше. Вот показалась в кустах рука. Солдат стреляет. Тело ефрейтора падает на тропинку. Солдат, увидев, что убит ефрейтор, в ужасе всплескивает руками. Молчаливая сцена ужаса продолжается несколько секунд. Затем солдат поспешно входит в сторожку, снимает узел с гвоздя. С потолка камнем падает на солдата Трофим Тарасыч. Ошеломленный солдат безропотно сдается. Василий запихивает ему в рот платок.
Василий. Красиво получилось, Трофим Тарасыч… Угадали. Оторвали одного…
Трофим. Психологическое решение задачи… Иначе — не оторвать.
Василий. Так это ваш. Как вы с ним поступите?
Трофим. Возьмем с собой.
Трофим, стрелок и пленный выходят из сторожки.
Трофим. Тихо… Шаги…
Трофим и стрелок ложатся в траву, заставляя пленного сделать то же самое. В кустах — шевеление.
Трофим (тихо). Приготовьтесь, Василий Иванович… Ваш… Давайте.
Выстрел. На тропинку падает немецкий солдат.
Василий. Второго оторвали…
Трофим. Допускаю, что еще кто-нибудь сунется…
Василий. Может, весь ихний отряд?
Трофим. Может быть, и весь отряд. Только не вместе, а по одному. Психологическое решение — неохота делиться, а всем вместе — мало… Те… еще, кажется, один…
В кустах шевеление.
Василий. Ваша очередь, Трофим Тарасыч. Подпустите ближе, чтоб не смазать.
Трофим. Есть!
Кусты раздвигаются. Перед друзьями лохматая собака. Понюхав воздух и увидев людей, собака, оскалив зубы, убегает.
Василий. Ай, ей-богу, как не везет вам… Третий номер, и вдруг — собака… Это что-то особенное, Трофим Тарасыч!
Трофим. М-да… Досадно…
Василий. Было бы у вас на обшлаге — пять с первым номером. Закруглились бы. А при таком невезении снова три.
Трофим. Зато отряд растрепали.
Василий. Это, конечно… Но все-таки…
Трофим, Василий и пленный идут по тропинке. Пленный несет узел.
Ефрейтор. Не останавливаться, господа солдаты!..
1-й солдат, А может, там, господин ефрейтор… что-нибудь… (принюхиваясь). Что-то там такое… помоему…
Ефрейтор. Пусто! Двадцать раз до вас ходили.
2-й солдат (резко). Вам говорят, господа солдаты… Вперед!
Отряд, не останавливаясь, идет дальше. Скрывается в кустах. В щель соломенной крыши сторожки мы видим улыбающееся лицо Трофима.
Трофим (тихо). Теперь, Василий Иванович, ожидания наши подходят к концу… Думаю — через часик все разрешится.
Мы видим молодое лицо немецкого солдата. Солдат осторожно пробирается сквозь кусты. Подходит к сторожке. Оглядывается. Где-то шорох. Солдат ложится в траву. Ветки кустов шевелятся. Глаза солдата испуганно вытаращены. Палец на курке. Сквозь ветки кустов мы видим лицо немецкого ефрейтора. Хитрая улыбка блуждает на его губах. Поглядывая на сторожку, ефрейтор потирает радостно свои руки. Немецкий солдат не видит своего ефрейтора. Но шевеление в кустах устрашает его еще больше. Вот показалась в кустах рука. Солдат стреляет. Тело ефрейтора падает на тропинку. Солдат, увидев, что убит ефрейтор, в ужасе всплескивает руками. Молчаливая сцена ужаса продолжается несколько секунд. Затем солдат поспешно входит в сторожку, снимает узел с гвоздя. С потолка камнем падает на солдата Трофим Тарасыч. Ошеломленный солдат безропотно сдается. Василий запихивает ему в рот платок.
Василий. Красиво получилось, Трофим Тарасыч… Угадали. Оторвали одного…
Трофим. Психологическое решение задачи… Иначе — не оторвать.
Василий. Так это ваш. Как вы с ним поступите?
Трофим. Возьмем с собой.
Трофим, стрелок и пленный выходят из сторожки.
Трофим. Тихо… Шаги…
Трофим и стрелок ложатся в траву, заставляя пленного сделать то же самое. В кустах — шевеление.
Трофим (тихо). Приготовьтесь, Василий Иванович… Ваш… Давайте.
Выстрел. На тропинку падает немецкий солдат.
Василий. Второго оторвали…
Трофим. Допускаю, что еще кто-нибудь сунется…
Василий. Может, весь ихний отряд?
Трофим. Может быть, и весь отряд. Только не вместе, а по одному. Психологическое решение — неохота делиться, а всем вместе — мало… Те… еще, кажется, один…
В кустах шевеление.
Василий. Ваша очередь, Трофим Тарасыч. Подпустите ближе, чтоб не смазать.
Трофим. Есть!
Кусты раздвигаются. Перед друзьями лохматая собака. Понюхав воздух и увидев людей, собака, оскалив зубы, убегает.
Василий. Ай, ей-богу, как не везет вам… Третий номер, и вдруг — собака… Это что-то особенное, Трофим Тарасыч!
Трофим. М-да… Досадно…
Василий. Было бы у вас на обшлаге — пять с первым номером. Закруглились бы. А при таком невезении снова три.
Трофим. Зато отряд растрепали.
Василий. Это, конечно… Но все-таки…
Трофим, Василий и пленный идут по тропинке. Пленный несет узел.
14. ТЫСЯЧА МАРОК
Перед командиром полка — Трофим Тарасыч, Василий Иванович и пленный.
Комполка. Ну, молодец, Трофим Тарасыч…
Трофим. С учетом психологии…
Комполка. Ну, отдохните… А мы пойдем допросим этого фрица.
Командир полка и пленный идут в избу. Трофим и Василий ложатся на траву под дерево. Блаженно закрывают глаза.
Трофим. Василий Иванович, вы не забудьте своего последнего причислить к общей вашей цифре…
Василий. Да нет, я считаю.
Трофим. Сколько же у вас теперь?
Василий. Было девяносто два плюс эти два…
Трофим. Где же два, ведь ефрейтора сам немец ликвидировал… Видите, какой вы забывчивый.
Василий. Ну, тогда девяносто два… да плюс один… Итого девяносто три.
Трофим (со вздохом смотрит на обшлаг своего рукава). А у меня… Прямо совестно кому-нибудь сказать…
Василий. Я же говорю — вам не везет… Вы прямо неудачник.
Трофим. Выходит, что так…
Василий. Интересно отметить, что у вас все больше живые… может, вы их жалеете?
Трофим. Да где же жалею. Так оно как-то складывается…
Василий. Ну, не знаю. Я так своих. Вот взять сегодняшнего — без сожаления. — А ваш один, и то — эвон — живой в окне торчит. Я бы его тоже… без сожаления…
Мы видим в окне штаба пленного немца. Трофим подходит к красноармейцу, который сидит на лавочке с винтовкой и с баяном в руках. Трофим протягивает руку. Красноармеец подает Трофиму Тарасычу винтовку. Тот отрицательно качает головой. Берет гармонь. Усевшись на траве, начинает играть.
Командир полка в гневе ударяет по столу кулаком.
Комполка. Ну нет! Трофима Тарасыча мы вам так дешево не отдадим… Сколько? Тысяча марок?
Василий. Тысяча марок.
Комполка (в окно). Трофим Тарасыч… Где вы? Не ушли?.. Пожалуйте сюда.
Трофим и Василий подходят к окну штаба.
Комполка. Понимаете, какая история… Выяснилось, что у них расклеен приказ — тысяча марок за вашу голову.
Пленный Сне без испуга смотрит на Трофима). Тысяча марок и две недели отпуска.
Комполка. Видали?
Трофим. Дешево покупают, только домой не носят.
Комполка. Выходит, что вы им здорово насолили.
Трофим. Разрешите задать вопрос пленному?
Комполка. Пожалуйста.
Трофим. Кто приказ подписал?
Пленный. Приказ подписал командир нашего полка господин полковник фон Брудер.
Трофим. Брудер?.. Ладно… Приму меры.
Василий. Тысяча марок за вас, Трофим Тарасыч… Это все-таки порядочно… Интересно, сколько там они за меня назначили…
Трофим. А вы спросите командира.
Василий. Да черт с ними. Чего спрашивать… Но все-таки, я думаю, тоже не меньше тысячи…
Трофим. Ясно — не меньше.
Комполка. Ну, молодец, Трофим Тарасыч…
Трофим. С учетом психологии…
Комполка. Ну, отдохните… А мы пойдем допросим этого фрица.
Командир полка и пленный идут в избу. Трофим и Василий ложатся на траву под дерево. Блаженно закрывают глаза.
Трофим. Василий Иванович, вы не забудьте своего последнего причислить к общей вашей цифре…
Василий. Да нет, я считаю.
Трофим. Сколько же у вас теперь?
Василий. Было девяносто два плюс эти два…
Трофим. Где же два, ведь ефрейтора сам немец ликвидировал… Видите, какой вы забывчивый.
Василий. Ну, тогда девяносто два… да плюс один… Итого девяносто три.
Трофим (со вздохом смотрит на обшлаг своего рукава). А у меня… Прямо совестно кому-нибудь сказать…
Василий. Я же говорю — вам не везет… Вы прямо неудачник.
Трофим. Выходит, что так…
Василий. Интересно отметить, что у вас все больше живые… может, вы их жалеете?
Трофим. Да где же жалею. Так оно как-то складывается…
Василий. Ну, не знаю. Я так своих. Вот взять сегодняшнего — без сожаления. — А ваш один, и то — эвон — живой в окне торчит. Я бы его тоже… без сожаления…
Мы видим в окне штаба пленного немца. Трофим подходит к красноармейцу, который сидит на лавочке с винтовкой и с баяном в руках. Трофим протягивает руку. Красноармеец подает Трофиму Тарасычу винтовку. Тот отрицательно качает головой. Берет гармонь. Усевшись на траве, начинает играть.
Командир полка в гневе ударяет по столу кулаком.
Комполка. Ну нет! Трофима Тарасыча мы вам так дешево не отдадим… Сколько? Тысяча марок?
Василий. Тысяча марок.
Комполка (в окно). Трофим Тарасыч… Где вы? Не ушли?.. Пожалуйте сюда.
Трофим и Василий подходят к окну штаба.
Комполка. Понимаете, какая история… Выяснилось, что у них расклеен приказ — тысяча марок за вашу голову.
Пленный Сне без испуга смотрит на Трофима). Тысяча марок и две недели отпуска.
Комполка. Видали?
Трофим. Дешево покупают, только домой не носят.
Комполка. Выходит, что вы им здорово насолили.
Трофим. Разрешите задать вопрос пленному?
Комполка. Пожалуйста.
Трофим. Кто приказ подписал?
Пленный. Приказ подписал командир нашего полка господин полковник фон Брудер.
Трофим. Брудер?.. Ладно… Приму меры.
Василий. Тысяча марок за вас, Трофим Тарасыч… Это все-таки порядочно… Интересно, сколько там они за меня назначили…
Трофим. А вы спросите командира.
Василий. Да черт с ними. Чего спрашивать… Но все-таки, я думаю, тоже не меньше тысячи…
Трофим. Ясно — не меньше.
15. НОВАЯ ОПЕРАЦИЯ
Трофим и стрелок Василий Иванович в лесу. Видна лесная дорога. Слышится скрип колес. Приятели настораживаются.
Василий. Приготовьтесь, Трофим Тарасыч… Ваша очередь!
Из-за поворота мы видим крестьянскую телегу. На телеге на ящиках сидит немецкий солдат с автоматом. Лошадью правит крестьянин в большой соломенной шляпе.
Крестьянин. Но, но… пошла, родимая…
Немец. Ну, ты не особенно кричи…
Василий (тихо). Нажми курок, Трофим Тарасыч…
Трофим. Лучше вы… нужна точность…
Выстрел. Немец, опрокинувшись, падает. Крестьянин, соскочив с телеги, в панике бежит. Трофим Тарасыч догоняет его, хватает за воротник.
Крестьянин. Смилуйтесь, товарищи… Заставляют же возить.
Трофим. Погоди… Не ори… Все ясно. Объяснения не требуется… Ты лучше скажи, что везешь. И куда.
Крестьянин. Везу шоколад, товарищи. В ихний штаб дивизии… Только, товарищи, больше как по плитке не кушайте. Это у них алкогольный шоколад. Захмелеете.
Василий. Интересно попробовать, Трофим Тарасыч?
Трофим. После. (Крестьянину.) Документы есть?
Крестьянин. Документы есть. Ихние немецкие документы. И подпись Гитлера.
Трофим. Покажи… Давай сюда… Снимай свой костюм и шляпу.
Крестьянин. И разуться?
Трофим. И разуйся. Все давай… А ты в мое оденься.
Василий. Приготовьтесь, Трофим Тарасыч… Ваша очередь!
Из-за поворота мы видим крестьянскую телегу. На телеге на ящиках сидит немецкий солдат с автоматом. Лошадью правит крестьянин в большой соломенной шляпе.
Крестьянин. Но, но… пошла, родимая…
Немец. Ну, ты не особенно кричи…
Василий (тихо). Нажми курок, Трофим Тарасыч…
Трофим. Лучше вы… нужна точность…
Выстрел. Немец, опрокинувшись, падает. Крестьянин, соскочив с телеги, в панике бежит. Трофим Тарасыч догоняет его, хватает за воротник.
Крестьянин. Смилуйтесь, товарищи… Заставляют же возить.
Трофим. Погоди… Не ори… Все ясно. Объяснения не требуется… Ты лучше скажи, что везешь. И куда.
Крестьянин. Везу шоколад, товарищи. В ихний штаб дивизии… Только, товарищи, больше как по плитке не кушайте. Это у них алкогольный шоколад. Захмелеете.
Василий. Интересно попробовать, Трофим Тарасыч?
Трофим. После. (Крестьянину.) Документы есть?
Крестьянин. Документы есть. Ихние немецкие документы. И подпись Гитлера.
Трофим. Покажи… Давай сюда… Снимай свой костюм и шляпу.
Крестьянин. И разуться?
Трофим. И разуйся. Все давай… А ты в мое оденься.