Михайлов Владимир Дмитриевич. Властелин (Капитан Ульдемир - 3)

   Только одно место в мире давало такую возможность: домик, в котором обитала Леза.
   Изар решил, что направится туда, хотя с утра у него были другие планы.
   Он кивнул телохранителям. В их сопровождении вышел, уселся в машину, подождал, пока они заняли свои места. Водитель ждал. Изар сказал: "Домой". Водитель знал, конечно, где его дом.
   Не успела машина отъехать, как перед аркой подъезда Зала Решений резко затормозила другая, только что, вопреки разрешенному движению, пересекшая с превышением скорости площадь. Из машины выскочили двое. Один из них был одет в форму личного телохранителя Жемчужины Власти. Непривычный покрой одежды Другого заставлял увидеть в нем жителя какого-то из других миров. Они не вошли, а вбежали в высокие двери.
   Известие о том, что Властелин соблаговолил уже убыть, похоже, ошеломило их. Они обменялись взглядами, в которых сквозило не одно только разочарование.
   - Куда он поехал?
   Служитель Совета лишь пожал плечами.
   - Его Всемогущество Властелин не советуется со мной при выборе своего маршрута.
   - Куда он мог сейчас направиться? - спросил телохранитель инопланетянина. - В Жилище Власти?
   - Почему же тогда мы его не встретили?
   - Он мог поехать и не кратчайшим путем. К ней?
   - Слишком рано. Он всегда заканчивает дела куда позднее. Нет, не туда... Скорее всего, его надо искать у военных. Все последнее время он чаще всего бывает именно там.
   - Едем!
   Машина рванулась и, не обращая внимания на отчаянные жесты стоявшего в центре площади стража благочиния, скрылась в ближайшей улице - вовсе не в той, по которой направлялся домой Изар.
   Благодаря этому Властелин не получил в нужное время той информации, которая оказалась бы крайне полезной не только для него, но и, надо полагать, для всего Ассарта.
   Он, однако, не подозревал об этом. И по мере приближения к милому жилью скверное настроение его отступало все дальше, уступая место всегдашнему нетерпению, какое он все еще испытывал перед каждой встречей с Лезой (то есть практически каждый день), и предчувствию спокойствия, охватывавшего Властелина уже не только в стенах дома, но и при одном лишь приближении к нему.
   Доехали спокойно. Изар отпустил машину. Кивнул телохранителям, и они сразу же как бы растаяли; впрочем, он знал, что они все равно где-то рядом и он просто не видит их.
   Весело напевая, он вошел. Было чисто и тихо. Все стояло, лежало, висело на своих местах. Только не было Лезы.
   Но она не могла уйти далеко. Изар прилег на диван - ждать.
   Здесь был покой. Никто не говорил глупостей. Чем-то приятно пахло; в доме Лезы всегда был какой-то неопределимый, но очень приятный запах. "Сейчас она придет, - думал Изар. - Она никогда нигде не задерживается. Сейчас..." Незаметно он задремал. Тут даже сны виделись приятные, не такие, как в Жилище Власти, где ему снилось, что он насилует то Ястру, то Лезу, - он просыпался в поту, вскакивал и долго ходил по спальне, убеждая себя, что это придется терпеть еще какое-то время, это - воздаяние... А тут сон был веселым, радостным - они с Лезой и ребенком (ребенок воспринимался как-то неопределенно, была во сне только уверенность в том, что это - ребенок, и именно их, этот самый) где-то на берегу одного из многочисленных Ассартских морей (Изар не мог определить, какое именно там было, но прекрасное море, Теплое и такое чистое, каких уже, пожалуй, и не осталось на планете), были какие-то игры и смех, и все очень крепко любили друг друга...
   Потом Изар очнулся от дремоты. Не так много он спал: сорок минут приблизительно. Леза не пришла? Не может быть. Пришла, конечно, увидела, что он спит, и бесшумно прошла - скорее всего, на кухню: уже и час ужина недалек.
   Он окликнул ее и не получил ответа. Тогда, недоверчиво покачав головой, Изар встал. На кухне ее не было. Не было в спальне. Лезы не было нигде.
   Он снова опустился на диван и задумался. Он не обещал приехать сегодня раньше времени. Раньше этого не случалось. Так что время находилось в полном распоряжении Лезы. Как же она его использовала? Уходила из дому? Куда? Где она могла оставаться так долго?
   Изар раньше не задумывался о том - ревнив он или нет. У него не возникало повода ревновать. Теперь он с тревожным удивлением ощущал в себе какие-то новые, темные чувства. Сами собою сжимались кулаки, зубы хрустели - так стискивал он челюсти.
   Чтобы успокоить себя, он представил себе Лезу - какой она бывала в разные мгновения своей жизни. Нет, конечно, он не имел права думать о ней плохо. У него никогда не возникало ни малейшей причины подозревать ее хоть в малейшей неискренности. Если бы она охладела к нему, если бы у нее возникла более сильная привязанность - она не стала бы скрывать это. Никакое желание сохранить свой теперешний образ жизни, достаточно спокойный и беззаботный, не заставило бы ее лгать.
   В конце концов, у женщины могло быть сто тысяч надобностей, по которым она могла отлучиться. Красота и здоровье требуют постоянного внимания. Может быть, она подвергается каким-то процедурам, требующим времени. И в конце концов, у нее ведь могут - и даже должны быть какие-то подруги, не в пустоте же жила она до встречи с ним. Вот она и задержалась. Но к тому часу, когда он обычно возвращался из Жилища Власти, она обязательно вернется.
   До этого времени оставался еще почти час. Властелин решил, что терпеливо подождет ее возвращения. В конце концов, она каждый день ждала его; разочек мог потерпеть и он.
   Он взял с полочки книгу и попробовал читать. Но уже смеркалось, а ему не хотелось зажигать света. Казалось почему-то, что лишь ей принадлежало право сделать это.
   Изар отложил книгу и стал ходить по комнате взад и вперед. Усидеть на месте он не мог.
   Назначенный им срок прошел. Лезы все не было.
   Только теперь Изару пришло в голову, что с нею что-то могло случиться. Какое-то несчастье. На улице ее могла сбить машина. Могло... ну, мало ли что вообще может произойти в большом и не очень благополучном городе.
   А охрана? Дом ведь негласно охранялся; значит, кто-то должен был видеть хотя бы - когда она вышла, в каком направлении двинулась, была ли одна или?..
   "Великая Рыба! - подумал он, остановившись посреди комнаты. - Что происходит в мире? На пороге война. Держава, по сути дела, никем не управляется, кроме мелких чиновников. Сейчас она еще не понимает этого, но завтра поймет. Чем занимается в это время Властелин? Теряет время в ожидании своей - употребим истинное слово - содержанки: ну хорошо, пусть даже жены: но ведь Властелин! Человек, заранее знавший, что главным в его жизни всегда будет Держава, должна быть! И вот этот Властелин уже готов сам броситься неизвестно куда - на поиски этой женщины, предоставляя всему остальному прийти уже в совершенный разлад... Наверное, мир Ассарта никогда еще не постигала такая неудача с Властелином... Ну возьми себя в руки! Есть охрана, есть, в конце концов, Легион Морского Дна... Вот они и должны разыскать ее, выяснить - где она была и зачем. А тебя требует Власть, которую ты возглавляешь лишь до тех пор, пока соблюдаешь ее интересы... Власть - это лодка, в которой ты плывешь по океану: ни стоит тебе перестать считаться с ветром, течениями, мелями и рифами, как лодка разобьется, опрокинется, получит пробоину и затонет - и какова тогда твоя судьба? Полдня потерял ты сегодня, выполняя прихоти своих чувств; больше нельзя. Немедленно вернись в Жилище Власти, и уже оттуда..."
   Мысли прервались, потому что он явственно услыхал: звякнул отпираемый замок наружной двери.
   "Ну вот, явилась наконец-то! И как тихо крадется - чувствует свою вину. Хотя в доме темно, и она вряд ли считает, что я здесь: машины у подъезда нет, охрана не попадается на глаза. Хорошо, сейчас она войдет сюда, зажжет свет - и увидит меня. И тогда я спрошу ее... нет, тогда я просто скажу: может быть, я больше не нужен? Может быть, стал тебе в тягость?.."
   Тихие шаги приближались. И вдруг ему пришло в голову: что-то странное было в этих шагах, едва уловимых даже в полной тишине. Что же? Он напрягся и понял: это не были шаги человека, давно уже живущего в этом доме и даже в полной темноте знающего, что где стоит и как нужно пройти, чтобы ни на что не наткнуться. Кстати, почему в темноте? Почему хозяйка дома, войдя, не зажжет в прихожей свет, как сделает это любой нормальный человек? Полно, Леза ли это? Медленные, крадущиеся, неуверенные - разве это ее шаги?
   Ступая не менее бесшумно, чем человек в коридоре, Изар отступил к двери и остановился с таким расчетом, чтобы дверь, когда ее отворят, заслонила его от входящего. Кто это может быть? Тут ему показалось, что он понял: кто-то из его охраны, обеспокоенный его исчезновением в неосвещенном доме, решил на свой страх и риск проверить обстановку, - вот что означают эти шаги. А крадется он потому, что предпринимать такие действия никто ему не разрешил, и он отлично понимает, что, если окажется, что в доме все в порядке, его ждет наказание не из самых легких; всем было известно, что Властелин охрану терпит - но никак не более того.
   Дверь медленно, бесшумно отворилась. "Нет, я не стану пугать его, подумал Изар. - Я позволю ему войти. Интересно, что он будет делать дальше, до какой степени может дойти наглость мелкого легионера. И лишь потом..."
   Человек был уже в комнате. Изар понял это, когда темная фигура вычертилась на фоне окна: на улице было все же светлее, почти у самого дома стоял фонарь. Фигура была крупной, массивной, такой человек должен при ходьбе производить немало шума - если только он специально не тренирован... "Нет, - понял Изар, - это не из охраны". Он успел запомнить всех, кому было поручено заботиться о его безопасности - таких носорогов среди них не было. Тогда кто же?
   - Леза! - негромким, хриплым шепотом проговорил неизвестный. - Мадам Леза! Не пугайтесь, это я. Задира... Вы спите, мадам? Нам нужно срочно поговорить...
   Не дождавшись ответа, он еще с минуту постоял посреди комнаты, лишь поворачивая голову. Властелин затаился в надежной тени, почти целиком прикрытый дверью. Ночной посетитель его не видел. Казалось, он ждал, пока глаза привыкнут к мраку. Наконец сделал шаг, другой - так же бесшумно, как и прежде. Он направлялся к двери, что вела в спальню. "Может быть, этот человек не впервые приходит к Лезе? - подумал Изар, сжимая кулаки. Выходит, мои подозрения не напрасны? Нет, - тут же опроверг он сам себя. Если бы они уговорились, она была бы дома - или он знал бы, что ее нет. И, во всяком случае, не стал бы так красться, боясь разбудить спящего или же предполагая, что она может оказаться не одна. Нет, Леза в этом не замешана. А значит - ...
   Значит, ответ лишь один: человек этот пришел, зная, что тут находится или должен находиться - он, Изар, Властелин Ассарта. Нет, это не любовная история, да и на обычного вора не похоже: тот не полезет в квартиру, не будучи уверен, что она пуста. Объяснение в том, что человек этот - убийца, и именно он, Изар, является целью его поисков. В Жилище Власти до него не добраться - значит, очередное покушение задумано совершить здесь.
   Ах, охрана, охрана, - подумал он. - Не зря я всегда говорил, что от нее никакой пользы. Ну хорошо, искатель приключений, придется несколько испортить тебе настроение..."
   Он терпеливо ожидал. Дверь спальни отворилась так же беззвучно, как и та, за которой прятался Изар. Человек вошел. "Так, значит, это Задира, думал Изар, подкрадываясь к входу в спальню и остановившись чуть в стороне. - Исполнитель. Но кто, интересно, его нанял? Неплохо было бы развязать ему язык..." - Изар прижался к стене, приготовился к стремительному броску. Угораздило же его не взять на этот раз оружие! Но он никогда и не приходил сюда вооруженным - охрана постоянно сопровождала его, и только сейчас, когда она действительно пригодилась бы, ее нет.
   Проем двери слабо осветился: человек включил неяркий ночничок. Видимо, темнота его чем-то не устраивала. Едва слышно скрипнула дверца бельевого шкафа. Все-таки грабитель? Властелин осторожно заглянул в дверь, готовый, если понадобится, к немедленному броску и жестокому удару.
   Человек был сейчас виден в профиль. Он шарил в шкафу, потом разогнулся, на лице его было выражение некоторой растерянности. Как будто он был разочарован, не найдя в доме ни живой души. Значит, к отсутствию Лезы он не имеет отношения? Да, сомнений не остается: это тот самый Задира. Наемный убийца - вот кем он оказался на поверку. Ну, что же: такие не вправе сетовать на жестокость, если по отношению к ним применяются их же собственные методы.
   Ночник погас. Изар сделал неслышный шаг назад, напряг все мускулы. Задира осторожно вышел из спальни и, не задерживаясь более, направился к выходу. Сейчас настал самый удобный миг, чтобы метнуться, нанести удар. Но Изар медлил.
   Да, конечно, он был мужчина и боец. И если бы сейчас что-то угрожало Лезе... Но ее тут не было. А Изар был, кроме того, еще и Властелин Ассарта. И хотя все тело его и все нервы просили, требовали движения, атаки, схватки, он не уступил им, потому что понял: на это сейчас у него не было права. Задира был силен и наверняка вооружен. С другой стороны, раз он опознан, его можно будет в любой миг разыскать, арестовать, допросить - чтобы узнать, наконец, кто ведет непрекращающуюся охоту на Изара и зачем. А также зачем ему понадобилась Леза, зачем он пришел в этот дом. Если бы он застал их обоих и убил Изара, то уничтожил бы и Лезу, свидетеля? Тем более, что он все-таки знал Лезу раньше.
   Надо предупредить охрану, хотя она и проспала.
   Изар, прижимаясь к стене, беззвучно добрался до двери, ведущей в коридор. Выскользнул. Прокрался к выходу. Дверь за собой не стал закрывать на замок, опасаясь щелчка.
   На улице все выглядело, как обычно. Фонарь по соседству рассеивал неяркий свет. Никого не было видно. Никто из телохранителей не показался. Интересно, чью безопасность они тут обеспечивают - свою собственную? Изар, ступая по-прежнему бесшумно, приблизился к широкой полосе кустарника, отделявшей газон от улицы. Там наверняка должен быть хоть кто-то из охраны.
   Они там и были. Три человека. Тела были еще теплыми, но жизнь наверняка уже покинула их.
   Похоже, дело было даже серьезнее, чем Властелин думал. Противник, кто бы ни направлял его действия, не считался со средствами. Раз он начал убивать, то так быстро вряд ли остановится.
   Оставалось только спешить в Жилище Власти. На открытой для всех улице Властелин почувствовал себя очень неуютно.
   Он двинулся по тротуару, прижимаясь к кустам, ежесекундно готовый к удару. На улице стояла тишина: в этой части города ложились спать рано, поутру всех ожидала работа. Народ здесь жил небогатый, и не было видно ни одной машины.
   Так, поминутно опасаясь, Властелин добрался до Круглого проспекта. Здесь было много света и оживленное движение.
   Изар решил принять все меры предосторожности. Добравшись до стоянки такси, где ожидали клиентов две машины, он, укрывшись в ближайшем подъезде, подождал, пока они взяли пассажиров и уехали, и только тогда вышел и остановил машину, проезжавшую мимо.
   - В центр, на Площадь, - сказал он, опустившись на заднее сиденье, и на миг закрыл глаза, чувствуя, что начинает дрожать.
   Уезжая вечером домой, Главный Композитор Истории Ассарта взял с собою целую кипу еще не просмотренных материалов. Отделы и секторы сделали свое дело, фрагменты истории были разработаны и приняты, но для объединения их в единую, непротиворечивую, убедительную и красочную картину еще чего-то недоставало. Наука сделала свое дело, теперь наступал черед искусства, и Главный Композитор хотел еще раз просмотреть все накопленное, чтобы хоть приблизительно наметить, кому из деятелей литературы будет доверена высокая задача. На первый взгляд, таких было немало, однако следовало прикинуть еще и еще раз: именно результат их деятельности будет представлен на высочайшее рассмотрение и утверждение, и каждая ошибка тут могла быть чревата неприятными последствиями.
   Уже само чтение собранных и обработанных материалов, даже в нынешнем, сыром виде, было увлекательным занятием и доставляло Главному Композитору немалое удовольствие. Он уже привык к своему новому положению, и то, что вначале казалось ему самым главным - высокий статус в обществе и связанные с этим ощутимые блага - теперь более не отвлекало, не заставляло любоваться самим собой, но лишь напоминало о великой ответственности, лежавшей на нем. Главный Композитор хорошо понимал, что с большой высоты больнее падать, какую бы мягкую подстилку ты ни готовил заранее. И к обязанностям своим относился чем дальше, тем серьезнее.
   Он внимательно просмотрел уже шесть эпизодов, на каждом из них пометил имя того, кому будет поручена их художественная обработка, а также - в каких пределах в каждом случае можно будет отступать от фактов для придания тексту художественной правдоподобности и убедительности, - когда в дверь позвонили.
   Главный Композитор с неудовольствием поднял голову. Он никого не ждал нынче вечером, никого не приглашал; Композитор очень не любил, когда ему мешали. Если раньше, когда он был незаметным преподавателем, он любил, когда его по вечерам навещали дамы - он пользовался у них успехом, и это, при монотонном течении тогдашней жизни, доставляло ему, пожалуй, наибольшее удовольствие; то теперь все это отошло куда-то далеко, знакомства прервались, и ему было некогда даже пожалеть об этом. Вспоминая изредка о заброшенных утехах. Главный Композитор успокаивал себя тем, что вот уже скоро все будет готово и тогда настанет пора пожинать обильные плоды, - тогда будет и время, и обширные возможности для легкой, привольной и сладкой жизни. Но все это надо еще и заслужить, и надежно утвердить - теперь, часто бывая в Жилище Власти и общаясь с опытными политиками. Главный Композитор начал уже понимать, как это делается.
   Итак, неожиданный звонок в дверь его нимало не обрадовал, скорее наоборот, рассердил. Он встал из-за стола и, направляясь к прихожей, минуя комнаты своего теперь весьма обширного жилища, уже в который раз подумал, что пришла все-таки пора завести постоянную прислугу - хотя бы для того, чтобы было кому открыть дверь перед посетителем в любой час дня и ночи. Он отворил дверь, даже не спросив, кому пришло в голову его беспокоить: Главный Композитор не боялся, у него, насколько он знал, не было серьезных врагов, а такими ценностями, какие заставили бы воротил преступного мира обратить на него внимание, он еще не обзавелся - опять-таки за недостатком времени.
   Он отворил. На пороге стоял Задира.
   Увидев его. Главный Композитор удивился, но не чрезмерно. То было удивление не тем, что какой-то малозаметный горожанин вдруг осмелился побеспокоить высокопоставленного деятеля в его доме; это, вероятно, почему-то считалось естественным. Скорее. Главного Композитора удивило то, что Задире понадобилось увидеть его именно сейчас.
   Так или иначе, он отступил в сторону и гостеприимным жестом пригласил Задиру войти.
   Вскоре оба оказались в кабинете, где Задира, не дожидаясь приглашения, опустился на диван. Главный Композитор, не возвращаясь к столу, устроился в кресле напротив.
   С минуту они молчали.
   - Много работы? - спросил наконец Задира, найдя, видимо, отправную точку для разговора.
   - Чем дальше, тем больше. Но конец уже виден.
   - Конец уже виден... - медленно повторил Задира. - Но пока он не настанет, работы станет еще больше. Именно для тебя. До сих пор я не очень обременял тебя поручениями, верно?
   Может быть, присутствуй при разговоре кто-нибудь третий, его удивило бы, что у квартального сутенера могут быть поручения Главному Композитору Истории, почти уже состоявшемуся герцогу, представителю древнейшего рода (хотя и с другой планеты). Но третьего не было, сам же Главный Композитор воспринял сказанное как вещь вполне естественную. Он поинтересовался лишь:
   - Что-нибудь случилось?
   Задира ответил не сразу:
   - У меня пересохло в горле... Может быть, сваришь кофе?
   - С удовольствием.
   Быть может. Задиру действительно мучила жажда; но не исключено, что просьба его была вызвана и еще одной причиной: занимаясь делом столь приятным и привычным, как приготовление кофе, человек невольно успокаивается, и продолжение разговора воспринимает уже без того внутреннего напряжения, какое неизбежно возникает перед получением какой-то, может быть, не очень приятной информации.
   - Только не "экспресс". Сделай, пожалуйста, на спиртовке, - добавил гость.
   Хозяин кивнул и принялся за дело: все было под руками, кофе он обычно готовил для себя тут же, в кабинете, чтобы не ходить из конца в конец своих апартаментов. Когда спиртовка загорелась и кофейник был водружен на нее. Задира сказал:
   - Придется тебе брать на себя отношения с Властелином.
   - Я не совсем понял, - откликнулся Главный Композитор, не отрывая взгляда от кофейника. - Я и так общаюсь с ним каждый день.
   - По вашим делам. А теперь пришла пора заняться моими.
   Историк позволил себе бросить на гостя лишь короткий взгляд, постаравшись, однако, вложить в этот взгляд все свое недоумение.
   - Дело в том, - сказал Задира, - что исчезла Леза.
   - Ага, - откликнулся Главный Композитор, поглощенный в тот миг поднимавшейся в кофейнике шапкой пены. - Леза исчезла. Ну и что?
   - Я еще не знаю, почему она исчезла и где находится сейчас.
   - И хочешь, чтобы я выяснил это для тебя? Право, не знаю... Ты думаешь, ее где-то укрыл Властелин?
   - Все это я выясню без тебя, специально заниматься этим тебе как раз не следует. Но если до сих пор его действия направляла она, то сейчас делать это придется тебе.
   - Вряд ли я смогу заменить ему любимую женщину.
   - Как женщина ты вряд ли составишь ей конкуренцию, - согласился Задира. - На этот счет у меня нет никаких иллюзий. Но твоя задача - заменить ее в качестве советника.
   - Я и так - главный его советник по вопросам истории.
   - Ты не советник. Ты советчик. А нужно, чтобы ты стал именно советником. Человеком, к помощи которого прибегают в сложных положениях.
   - Мне положение не представляется сложным.
   - Просто потому, что до сих пор я щадил тебя, давал возможность заниматься твоим делом. Сейчас, как я уже сказал, настала пора моих - куда более важных.
   Историк снял кофейник со спиртовки.
   - Пусть отстоится немного... Пока что ты говоришь очень многозначительно, но не менее загадочно. Будь любезен, объясни.
   - Для этого я и пришел. Как тебе известно, до начала войны остались считанные дни, чтобы не сказать - часы.
   - Я в курсе государственных дел. Церемония Последней Пуговицы состоится - это крайний срок - завтра. После нее войну можно будет считать начавшейся.
   - Ты хорошо информирован.
   - Надеюсь, ты не станешь требовать от меня, чтобы я остановил войну?
   - Ни в коем случае. Не для того все затевалось.
   - Что же тогда?
   - Нужно, чтобы Властелин с самого начала войны покинул Ассарт.
   - Послушай, это совершенно невозможно. Во-первых, традиции. Порядок запрещает ему это. Во-вторых, простой здравый смысл... Если бы еще отправлялся один экспедиционный корпус - хотя и тогда... Но тут семнадцать эскадр, семнадцать направлений... Нет, это не получится. Не глупец же он, в конце концов.
   - Должно получиться.
   - Послушай, а зачем?
   - Затем, что едва эскадры стартуют, на Ассарт обрушатся семнадцать отрядов с семнадцати планет. Державе придется воевать на своей планете впервые за сотни лет. И если в это время она лишится человека, имени, символа, вокруг которого люди привыкли объединяться - Ассарт можно будет взять, что называется, голыми руками.
   - Победить Ассарт? Но это же значит, что мы не реализуем своей истории, над которой столько работали!
   - С этим тебе придется примириться.
   - Но... Послушай, я так и не знаю, как следует к тебе обращаться...
   - Можешь называть меня Магистром.
   - Магистр, но я вовсе не хочу примиряться с этим! Затрачено столько труда! И потом, новая история ведь действительно вернула бы нас к жизни...
   - Это не нужно.
   - А кому нужно то, что ты предлагаешь?
   - Силам куда более значительным, чем мы с тобой. А что касается истории - она еще пригодится. Не сейчас, но позже. Ведь Ассарт, в конце, концов, не перестанет существовать!
   - Не понимаю. Совершенно не понимаю...
   - Я мог бы ничего не объяснять тебе. Но попробую. Когда Властелин покинет Ассарт в самый критический миг, это послужит поводом для его низвержения. Власть перейдет в другие руки.
   - Но те семнадцать раздерут Державу на части!
   - Успокойся. Могу обещать тебе: они не выиграют.
   - Кто же тогда?
   - Я. Ты. Те, кто действует заодно с нами.
   - Заманчиво звучит. И все же... Нет, у меня не лежит душа к этому. Послушай, Магистр: я отказываюсь.
   - Не лежит душа - значит, ляжет тело. И навсегда.
   - Ты угрожаешь?
   - Несомненно. Ты, историк, целиком зависишь от меня. Ведь стоит Властелину получить доказательства того, что ты с самою начала действовал по чужому замыслу, начиная с той самой драки... Что ты вовсе не потому пришел ему на помощь, чтобы спасти его, но - для того, чтобы приблизиться, заслужить доверие: И что самое идея войны за историю возникла, увы, не в твоей голове... Стоит ему получить доказательства - и мне не придется даже пальцем пошевелить, чтобы тебя не стало. У Властелина тяжелый характер...
   Главный Композитор Истории промолчал.