Михайлов Владимир Дмитриевич. Властелин (Капитан Ульдемир - 3)

   Иными словами - пещера эта существовала не просто так, а для чего-то. И создана и предназначена была не человеком.
   Эле было известно о таких явлениях. Однако ни от Мастера, ни от Фермера она никогда не слышала об этой громадной каверне в теле планеты Ассарт. Это могло свидетельствовать о том, что на Ферме об этом просто-напросто не знали. Хотя Эле было известно, что за скоплением Нагор, как и за соседними такими же. Ферма вела наблюдение едва ли не с начала их образования.
   Ощущение целесообразности исходило, как поняла Эла, от сооружения, или, скорее, образования, находившегося в центре этой обширной пустоты. С первого взгляда оно могло показаться просто вздыбленным нагромождением пород, выдавленных из недр во время вулканического процесса и застывших в миг своего устремления вверх, к поверхности планеты; в процессе застывания эти породы, выходившие из глубины как бы отдельными мощными струями, были какой-то неимоверной силой закручены вокруг общей оси. Струи были разного цвета и теперь напоминали причудливое елочное украшение или огромную конфету, которая оказалась бы по зубам лишь сказочному великану.
   Эла неторопливо приблизилась к забавной фигуре и почувствовала себя странно. Излишне напоминать, что силы, действующие на обычного планетарного человека, не имели над нею никакой власти, но даже при этом Эла ощутила сопротивление пустоты, в которой передвигалась. Она поняла, что обычный человек не только не смог бы подойти к многоцветной спирали на такое расстояние, на какое приблизилась она, но, скорее всего, был бы уничтожен уже в первые мгновения своего пребывания здесь. Во всяком случае - если бы, не будучи предупрежден заранее, он не принял бы каких-то необходимых мер защиты.
   Но ей все же удалось преодолеть это сопротивление, остановиться на расстоянии полуметра, вытянуть руку и прикоснуться к сооружению. Оно было холодным на ощупь, но не показалось безжизненным - хотя вряд ли его можно было счесть живым.
   Эле захотелось подняться на вершину непонятного образования. Однако карабкаться по его крутым плоскостям было бесполезно. Ей пришлось взлететь.
   Сверху она увидела, что возвышение это кончалось не острием, как можно было подумать при взгляде снизу, но крохотной площадкой - плоскостью, на которой вряд ли мог бы уместиться человек; разве что стоя на одной ноге.
   Эла опустилась пониже, чтобы повнимательнее рассмотреть эту плоскость: ей почудилось, что на ней возникают и движутся, быстро сменяя друг друга, какие-то нерезкие, неопределенные линии. Повиснув на расстоянии приблизительно метра от площадки, она стала всматриваться в нее.
   И линии как бы ощутили чужое внимание; они задвигались быстрее, стали делаться все более четкими, а затем начали группироваться, образуя какой-то рисунок. И не один.
   Первым, что они изобразили, был тот самый знак опасности: перечеркнутый круг. Эла смогла увидеть его, хотя находилась в форме облака; это означало, что то, что она тут воспринимала, и было предназначено не для обычных, планетарных людей, но для иных форм бытия - в том числе и той, в которой она находилась в эти минуты. Планетарный человек, попади он сюда, скорее всего, не увидел бы вообще никакого рисунка. Да он и не мог бы проникнуть сюда, или же, проникнув - уцелеть: Эла почему-то вдруг совершенно уверилась в этом. Видимо, она получала информацию каким-то неизвестным ей путем.
   Затем знак исчез, и на плоскости возникло незнакомое Эле лицо. Нет, она никогда не встречала этого человека; но показанное ей лицо глубоко запечатлелось в ее памяти, так что если ей придется когда-нибудь встретить его, она, без сомнения, узнает его сразу же.
   И одновременно с лицом она усвоила тем же непонятным ей способом еще две мысли. Первая заключалась в том, что человеку этому плохо. Вторая что его надо вылечить и что Эле это под силу.
   Потом все исчезло, и Эла поняла - или ей внушили - что она может продолжать свой путь. А плоскость вдруг исчезла - на ее месте возникло отверстие. Эла заглянула. Словно труба уходила куда-то вглубь. Кажется, по вертикали. "К центру планеты?" - подумала она.
   Но отвлекаться больше не следовало - чадо показать ее силу этим силам. Эла так и сделала, и тем самым снова получила возможность мгновенного перемещения в любом пространстве. На миг возникла мысль: а может быть, воспользоваться этим и все же посмотреть, куда в конце концов приведет труба? Но желание увидеть Ульдемира оказалось сильнее; а кроме того, не лишним было бы сперва выслушать мнение Мастера: быть может, он отлично знает все, что касается и трубы, и пещеры, и появление там Элы только нарушит какой-то важный процесс. Труба, подумала Эла, никуда не денется, а Ульдемир и все остальные друзья по экипажу и Ферме, может быть, именно сейчас нуждаются в помощи; и тот неизвестный ей человек тоже.
   Легким облачком она быстро поднялась в пещеру, воспарила над вершиной каменной спирали (впрочем, камень ли то был - не так легко оказалось ответить на этот вопрос), опустилась, почти прикасаясь к дну, и снова воплотилась, стараясь теперь держаться подальше от центральной фигуры. Оглядевшись, без труда установила, что в одном месте к пещере примыкал узкий ход, запертый, впрочем, массивной каменной плитой, поставленной вертикально. Эла взглянула наверх; Жилище Власти Ассарта, куда она направлялась, находилось не прямо над нею, но чуть в стороне. Она решила воспользоваться ходом, который, как она предположила, должен был как-то сообщаться с Жилищем и наверняка давал возможность проникнуть туда, не показываясь множеству людей. Конечно, в Жилище Власти можно было влететь и облачком, и это было бы даже легче и проще, - но Эле почему-то не хотелось этого. Она шла на свидание с Ульдемиром, и хотела прийти на него женщиной, а не чем угодно другим.
   Она без труда прошла через каменную плиту; по другую сторону ее оказались люди, с одним из них она едва не столкнулась лицом к лицу (хотя столкнуться можно было, конечно, лишь фигурально). Еще не успев как следует подумать, она выключила этого человека, самое малое, на полчаса, и, проходя мимо, уголком глаза заметила, как тот неуклюже упал. Это ее не взволновало, как и два других человека, мужчина и женщина, глядевшие на нее в полном оцепенении; Эла прошла сквозь них, не причинив никакого вреда или хотя бы неудобства. Узкий ход влился в другой, пошире, а тот, в свою очередь, привел ее в Жилище Власти. Была ночь, длинные коридоры освещались плохо; Эла приглушила и свой собственный свет, чтобы нечаянно не обратить на себя чьего-либо внимания, постояла на месте, внимательно оглядывая дом изнутри - все этажи, все коридоры и комнаты. Ульдемира она нашла без труда - он спал в маленькой комнатке в другом конце здания. Перевоплощаться не хотелось, и Эла пошла-по длинным, коленчатым коридорам, по узким лестницам и снова коридорам и галереям. Наконец вошла к нему и склонилась над кроватью.
   Он был не один там - в этой же постели спала женщина. Эла внимательно рассмотрела ее. Чем-то женщина ей понравилась, чем-то наоборот, оттолкнула. Но, во всяком случае, она не была столь красивой, как сама Эла, и это успокоило и позволило не причинять женщине никакого вреда. Эла только грустно улыбнулась: на людей, даже самых лучших, можно полагаться только до определенного рубежа; она имела в виду людей планетарных, разумеется. Ульдемир выглядел усталым, но, к ее удовольствию, был моложе, чем когда они с ним расстались там, на Земле - на весь остаток его планетарной жизни. Эла понимала, что это не настоящий облик его, это лишь рабочий возраст, данный Ульдемиру Мастером; но все равно, было приятно видеть его таким... Она присела на пуф недалеко от кровати; ей было безразлично - сидеть или стоять, людям ее стадии не знакома усталость плоти - но ей хотелось вести себя так, как если бы она все еще была Планетарным человеком. Было тихо. Она поняла, что война еще не пришла в Сомонт, хотя была уже где-то совсем близко. Кажется, пока ее помощь здесь не особенно требовалась.
   И все-таки она не хотела уйти, так ничего и не сделав для него. Подумав немного, она нашла, что сказать ему и, сосредоточившись, послала сигнал. Она передала Ульдемиру, что близ Жилища Власти находится нечто необычное, но, очень возможно, опасное, и поэтому, когда война начнется и здесь, надо стараться не допустить серьезного обстрела и бомбардировки самого здания и его окрестностей. А также - что более подробно он, наверное, сможет вскоре узнать у Мастера. А также - что она очень рада была повидать его, хотя и не очень довольна тем, что в постели он находится в обществе посторонней женщины. А также - что она, несмотря на это, по-прежнему любит его и знает, что и он так же любит ее - и будет любить до той поры, пока и сам не перейдет в ее состояние.
   После этой передачи Эла посидела еще немного, просто глядя на него. Ульдемир заворочался и пробормотал что-то; она узнала свое имя. Свое - а не той, что лежала рядом. Эла улыбнулась.
   Теперь можно было уходить.
   Не затрудняясь поисками двери, Эла прошла сквозь стену в коридор. И хотела уже, развоплотившись, подняться прямо вверх - сквозь атмосферу в пространство, - но задумалась.
   Там, внизу, где она вышла из пещеры, оставались три человека. Двух из них она даже не затронула. Что они там делали? Не пытались ли пробиться в пещеру? Ведь когда-то кто-то бывал там - иначе откуда было возникнуть этому ходу? Ход означал, что проникнуть туда можно - если знать способ сдвинуть с места каменную плиту. Люди вряд ли знали такой способ: иначе они не стали бы задерживаться перед этой плитой. И вряд ли они знали, что там, за плитой, находится. Не зная ни того, ни другого, они вполне могли воспользоваться, чтобы проложить себе путь, каким-нибудь опасным приемом: например, взорвать камень. Но она-то теперь понимала, что такое действие могло привести к самым скверным последствиям...
   Нет, перед тем, как покинуть эти места, следовало еще раз заглянуть туда, и если люди на самом деле решатся на какое-то опасное действие помешать им. Эла понимала, что это в ее силах.
   Вот почему вместо того, чтобы сразу же устремиться в пространство, она вернулась в подземелье. Из троих там сейчас оставался только один человек - тот, которого она выключила. Он едва успел прийти в себя и сидел на каменном полу, опираясь на руку, другой рукой потирая лоб и недоуменно оглядываясь. Потом он увидел ее. Элу поразило, как сразу изменилось его лицо: на нем возникло выражение ненависти.
   - А, Ферма! - пробормотал он и с трудом встал; кажется, он еще не вполне оправился. - Везде эмиссары... Но я тебя не боюсь! Могу драться на равных! А ну-ка, ну-ка, посмотрим, как ты...
   И он сделал выпад, какой применяют люди, прошедшие эмиссарскую школу, для воздействия на противника на расстоянии. Будь он в здравом уме, он сообразил бы, что имеет дело не с эмиссаром из Планетарных людей, подобным ему самому, но с человеком иного уровня; но он еще не был в здравом уме. Эла же без труда поняла, что человек этот - эмиссар, и не с Фермы - тогда она обязательно помнила бы его; значит, он был эмиссаром другой стороны. Враждебной. И хотя она вовсе не настроена была сражаться, но иного пути сейчас не было. Да и, собственно, о каком сражении могла идти речь?..
   Все же она помедлила, и человек, приблизившись на шаг, снова сделал выпад; однако разряд был слаб и не подействовал бы сколько-нибудь ощутимо даже на простого Эмиссара; Эле же такие приемы не были опасны вообще. Но затягивать эпизод было незачем. Эла мгновенно скрестила перед собой руки, образовав энергетическую петлю, и легким взмахом накинула ее на противника. Резко опустила обе руки. Теперь он лишился возможности двигаться и лишь следил за нею белыми от бешенства глазами. Она улыбнулась. Человек этот в своей жалкой ненависти был даже забавен. Следующим пассом Эла подняла его в воздух. Повернулась и пошла по узкому ходу, даже не оглядывалась: знала, что он плывет за нею на расстоянии метра от земли. Иногда, когда коридор резко сворачивал в сторону, он легко стукался о каменную стену. Эле не было его жалко.
   Она шла, решая, как же теперь поступить с ним. Ей он был совершенно не нужен. Однако у противника он наверняка играет немалую роль; ей удалось нечаянно взять Эмиссара в плен - не выпускать же его?
   Видимо, надо как-то переправить его на Ферму, к Мастеру, Если она обошлась с Эмиссаром слишком резко - придется извиниться и отпустить его, но пусть это решают те, кто знает больше, чем она.
   Однако ей самой это не под силу. Она-то может свободно передвигаться в пространстве, но он - всего лишь Планетарный человек, и его перемещать можно только по специальным каналам. У нее такого канала нет. Единственное, что сейчас остается - это укрыть его в каком-то надежном месте, связаться с Мастером или слетать на Ферму самой и попросить помощи.
   Беда только, что такого укромного места в ее распоряжении не было. Для того, чтобы найти его, ей тоже нужна была помощь.
   Кого можно было просить о помощи?
   Только кого-то из тех, кого знала она и кто знал ее. То есть, из людей экипажа.
   Может быть, даже Ульдемира. Хотя эта задача разрешима для любого из них.
   Значит, покидать Жилище Власти еще рано...
   Придя к такому выводу, Эла, выйдя в основной ход, снова повернула к Жилищу.
   Только теперь у нее возникло такое ощущение, что она не только издали, как-то неопределенно, но помогает друзьям и на деле.
   Кольцо осады проходило уже едва не по границам города. Но до сих пор по Сомонту не было сделано ни одного выстрела.
   Командующие тремя экспедиционными корпусами Коалиции - силами этих корпусов и было создано кольцо - не раз уже докладывали Объединенному командованию, что после непродолжительной ракетной подготовки - с грунта, с воздуха и, если возможно, из Космоса - город можно будет взять после непродолжительного штурма, для которого все уже было подготовлено: и штурмовая техника, и отборные бойцы. Тем самым война на Ассарте была бы закончена. Кроме столицы, сопротивление мог оказать еще только Резервный центр обороны, находящийся в другом полушарии; однако в Сомонте была Власть, и с капитуляцией этой Власти капитулировала бы и вся планета: признала бы поражение и смирилась с ним. А Резервный центр мог держаться, пока не съедят последнюю банку консервов - после этого защищающим его силам останется только, подняв руки, выходить на поверхность.
   Так полагали командующие. Но, по совершенно непонятной для них причине, представитель Объединенного командования каждый раз отвечал одно и то же: "По Сомонту не должно быть сделано ни одного выстрела. Город нужен нам в целости и сохранности. И каждый, кто нарушит запрет на обстрел Сомонта, будет наказан по высшей строгости".
   Командующие роптали. Однако, как люди военные, подчинялись. Другого пути у них не было. Однако они, используя свои права, вновь и вновь рапортовали начальству о необходимости обстрела и штурма: это не было запрещено ни одним уставом.
   Последнее такое донесение, подписанное тремя командующими, было послано вчера. Так что сегодня следовало ожидать очередного визита представителя Объединенного командования, который, конечно же, привезет очередной отказ. О своем прибытии представитель осведомил заранее, и ожидался сегодня с утра.
   Однако прошел назначенный им час; прошло и время, которое командующие накинули - учитывая, что война есть воина и передвижения не всегда происходят так, как планируются. Представитель командования не явился.
   Трое командующих собрались в ставке Третьего Генерала Ли Пера из мира Ктол. Они несколько нервничали.
   - Сколько можно ждать? - вопросил генерал Ли Пер, воздев руки.
   - Может, его кто-нибудь сбил на подлете, а мы тут сидим и ждем, предположил его коллега из мира Хапорим.
   - Сделал благое дело, - проворчал генерал из мира Серитог.
   - Так или иначе, - снова заговорил командующий корпусом Ктола, - мы подали рапорт и ответа на него не получили. Хотя по существующим правилам, в условиях военных действий, должны были получить его не позже, чем в десять часов утра сегодня по времени Ассарта.
   - Но не получили, - подхватил генерал из Хапорима.
   - Согласно Уставу Командных действий Серитога, - сказал генерал из названного мира, - если я испрашиваю у командования разрешение на определенные действия и в установленный срок не получаю отказа, то тем самым моя инициатива считается одобренной и я получаю все права для ее реализации.
   - Ну, и у нас точно так же, - подтвердил генерал из Хапорима.
   - Что ж удивительного? Всем известно, что свой Устав вы списали с нашего, чтобы зря не напрягать мозги.
   - Это вранье, - сказал генерал из Хапорима. - Просто один из членов нашего Уставного комитета удрал к вам вместе с проектом, которым вы и не замедлили воспользоваться.
   - Господа генералы! - воззвал Ли Пер. - Лучше поговорим об этом когда-нибудь потом. После победы.
   - Мы никогда не победим, если нам будут связывать руки, - заявил генерал с Хапорима.
   - Я считаю, что нам не связывают рук, - возразил командующий с Серитога. - Во всяком случае, сегодня нам их скорее развязали. Рапорт отправлен, ответа нет, следовательно - что? Следовательно, наша инициатива считается одобренной.
   - Совершенно верно, - поддержал генерал с Хапорима.
   - В таком случае, - подвел итог генерал Ли Пер, - нам остается только отдать соответствующие распоряжения. Когда мы можем начать обстрел? Мне, например, нужно не более шести часов.
   - Я управлюсь за пять, - заявил Хапорим.
   - А я даже за четыре, - доложил Серитог.
   - Хорошо. В таком случае, открываем огонь через пять часов.
   - Через пять часов и семнадцать минут, - предложил Серитог. - Чтобы было ровное время. Сейчас без семнадцати три.
   - Итак, в двадцать ноль-ноль?
   - Принято.
   - Позвольте, господа, - усомнился Хапорим. - На какое время для подготовки мы рассчитываем? Не придется ли нам идти на штурм среди ночи?
   - Ни в коем случае, - успокоил его Ли Пер. - Мы будем выпускать снаряды и ракеты десять часов подряд. Ночью это кажется особенно страшным - тем, на кого они падают. А в шесть-ноль поднимем войска в атаку.
   - Отлично, - сказал Серитог.
   - Если так, то я не возражаю, - примкнул к ним и Хапорим.
   - В таком случае, господа - по корпусам!
   В войсках Коалиции дисциплина и порядок находились на хорошем уровне. Что было приказано, то и выполнялось. Поэтому штурмовые части заняли исходные позиции еще до начала огневой подготовки.
   Артиллерия выдвинулась на свои рубежи, давно уже намеченные.
   Ракетные наземные части - тоже.
   С авиацией было несколько сложнее. У нее было свое объединенное командование. И на запрос авиаторы ответили, что такого приказа не получали.
   Пришлось срочно связываться с Объединенным авиационным командованием. Доказывать им, что Главное Объединенное командование не возражает против операции. И, в конце концов, речь идет лишь об оперативном подчинении командованию корпусов той авиации, что принадлежит их же планетам и, строго говоря, им же и должна подчиняться. Эти аргументы подействовали, но все же чего-то не хватало. И тогда в ход пошел последний козырь: авиационным начальникам было сказано, что операция гарантирует окончание всей надоевшей войны в трехдневный срок. А как только Сомонт падет и въехать в него станет безопасно - авиационные генералы будут первыми приглашены, чтобы полюбоваться результатами работы своих подразделений - а также и трофеями. Упоминание о трофеях оказалось очень кстати: каждому ведь хочется сохранить на память о войне, в которой участвовал, какой-нибудь сувенирчик - пусть даже мелочь... Поэтому, уточнив, что грузовикам авиационного командования въезд в город будет безусловно разрешен, воздушные генералы дали, наконец, требуемое разрешение и остались в приятном ожидании.
   К назначенному сроку все было готово.
   Генеральские часы были сверены заранее. И ни один из трех командующих не опоздал ни на секунду.
   Прозвучали команды. Сотрясая установки, в воздух поднялись ракеты. Вылетели из орудийных стволов снаряды.
   Считанные секунды понадобились, чтобы они достигли цели. Ни один выстрел, ни одна ракета не пропали даром: цель - столичный город - была достаточно крупной.
   Огонь велся по площадям; это было проще, чем, наметив конкретные цели, стараться поразить их. Да в Сомонте - это было известно - и не существовало таких сооружений, которые носили бы военный характер и могли быть использованы в уличных боях во время штурма. Целью огневой подготовки было - напугать, привести к мысли о неизбежном поражении. Население города должно было деморализоваться само и оказать такое же воздействие на войска. После чего победу можно будет взять голыми руками...
   Был вечер, и в Жилище Власти никто еще, естественно, не спал.
   В Жилище Власти, на половине Ястры, кроме нее, Ульдемира и Питека присутствовали еще два человека.
   Одним из них была Эла. Сидя в углу, она старалась выглядеть как простая планетарная женщина. Однако все, кроме Ястры, знали, что это не так.
   Другим был Ублюдок Миграт. Несмотря на то, что с виду он был совершенно свободен, на самом деле Миграт не в силах был пошевелить ни рукой, ни ногой. Петля, наброшенная Злой, держала его до сих пор.
   Эла и Миграт появились здесь лишь несколько минут назад. И разговор, по сути дела, еще не успел начаться, когда в городе послышались первые взрывы.
   - Что за дьявол! - вскочил Ульдемир.
   Остальные повернулись к окнам, не говоря ни слова; никто не хотел поверить, что война в конце концов вступила и в Сомонт.
   Только Миграт прохрипел:
   - Идиоты! Все - идиоты!
   - Кроме вас, конечно, - заметил Ульдемир. - Вы - известный мудрец, как же.
   - Каким бы я ни был, но, пока я был свободен, ракеты на Сомонт не падали! Даже и сегодня я мог бы предотвратить... если бы не эта дама.
   - С дамами вам вообще не везет. Магистр, - сказал Ульдемир. - А что касается обстрела города - это очень интересно. Вы так любите этот город, что всячески старались уберечь его? Или есть какие-то другие причины?
   - Можете догадываться сами, - сказал Миграт, усмехнувшись. - Только боюсь, что у вас не осталось на это времени.
   - Сколько бы у нас ни оставалось времени, - проговорил Ульдемир медленно, - у вас его всегда будет чуть меньше. Думаю, что ситуация вам понятна. Хотя - в немалой степени она зависит от вас.
   Снаружи снова рвануло; на этот раз уже ближе.
   - В какой же степени? - поинтересовался Миграт.
   - Если согласитесь ответить на вопросы, которые мы вам зададим, то мы, во всяком случае, оставим вас в живых.
   - Это от вас уже не зависит. Потому что ракеты и бомбы Коалиции переправят нас в следующую стадию раньше, чем вы сумеете что-либо сделать. И если говорить обо мне - это не кажется мне наихудшим выходом.
   - Не уверен, что вы понадобитесь Охранителю, перейдя в Космическую стадию, - покачал головой Ульдемир. - Потому что, собственно говоря, вы мало чем помогли ему. Так что вряд ли вам сейчас имеет смысл умирать. Подумайте, а я тем временем задам вам первый вопрос: почему вы, жертвуя Ассартом, так берегли Сомонт? Только не говорите, что вам нужна неразрушенная столица. Причина в чем-то другом. В чем же. Магистр?
   Миграт молчал. Снова послышались взрывы - на этот раз несколько дальше.
   - Может быть. Магистр, Сомонт нужен не столько вам, сколько Охранителю? Зачем? Что в этом городе такого? Зачем ему понадобилось сталкивать Ассарт со всеми остальными мирами?
   - Попросите вашу даму дать мне возможность хоть немного двигаться. У меня затекло все тело.
   - Сначала ответьте.
   - Охранитель сам объяснил вам это - там, на Заставе.
   - Это было объяснение для умственно отсталых.
   - Можете считать меня умственно отсталым, но я ему верю.
   - Нет, Магистр, не верите. Иначе вы не попытались бы сами увидеть - что находится внизу, под нами, куда ведет узкий ход.
   - Нормальное человеческое любопытство.
   - Малоубедительно.
   - Ну, это уже ваше дело.
   - У нас не возникает желания облегчить ваше положение.
   - Спросите о чем-нибудь таком, что мне известно.
   Ульдемир на несколько секунд повернул голову, прислушиваясь к тому, что безмолвно передавала ему Эла.
   - Что за устройства находятся на Заставе? Для чего они и откуда взялись?
   - Назначение их известно только Охранителю - и тем, кто ими управляет.
   - Кто они?
   - Из какого-то другого мироздания. Было бы хорошо, если бы вы поняли: Охранитель вовсе не считает меня своим лучшим другом и не исповедуется мне; его замыслы для меня ясны не более, чем любому из вас.
   - Мы допускаем, что он вам не излагал их; однако вы, конечно, раздумывали о них - и какие-то выводы у вас имеются.
   - Ну... возможно, дело в его отношениях с теми, кому служите вы. С Фермой. В их взглядах на сущность и смысл Мироздания.
   - Может быть. Но ведь это пространство относится к Ферме - он что же, хочет совершенно вытеснить ее отсюда?.
   - Не исключено.
   - А какую роль в этом должен играть Ассарт? Именно эта планета?
   - Об этом знает только сам Охранитель.
   - Видите, так или иначе мы возвращаемся к первому вопросу: что известно вам о... ну, назовем это хоть бы "Секретом Ассарта"?
   - Известно, что там находится нечто.
   - Точнее?
   - Я уже говорил: точнее ответить не могу.
   - А ваше мнение?
   - Что-то такое, что может дать Охранителю возможность диктовать свои условия.
   - Ну, это и так понятно... Что, Эла?
   Забывшись, Ульдемир проговорил эти слова вслух, что было вовсе не обязательно - Эла воспринимала их непосредственно, без помощи акустики как и он слышал ее мысли.
   - Я ведь видела это, - передала она. - Была там, разве я не сказала? Там просто ход - ход вниз, возможно - к самому центру планеты. Я не успела исследовать до конца. Но сразу стало ясно, что он создан не людьми - и предназначен не для людей. Никто из нас не сможет разобраться в этом. Может быть. Мастер и Фермер...