Михайлов Владимир Дмитриевич. Властелин (Капитан Ульдемир - 3)

   А когда стало понятным, что это не ассартианские эскадры, было уже несколько поздно начинать атаку, потому что ее успел начать противник, и ракеты Коалиции уже приближались к целям, а десантные корабли пятнадцати эскадр занимали стартовые позиции для броска на поверхность планеты, в заранее распределенные между ними районы.
   Пятнадцать, именно; и никак не семнадцать. Потому что две эскадры (мы вынуждены назвать их, хотя не в наших правилах бросать тень на исправных в общем-то воинов: то были флоты миров Тулесир и Нерошах) не то, чтобы не вышли из прыжка: они мелькнули было в окрестностях Ассарта, но тут же, даже не пытаясь перестроиться для боя, развернулись "все вдруг" и устремились в обратный прыжок.
   Для того, чтобы хоть в какой-то мере оправдать их, спешим заверить вас, что если командиры и экипажи кораблей, входивших в эти две эскадры, и были повинны в случившемся, то главная вина лежит все же не на них.
   Главная вина, без сомнения, должна быть возложена на Улыбающуюся Даму.
   Да, конечно; она была одна, а кораблей в обеих эскадрах насчитывалось никак не менее двух десятков. Поэтому мы совершенно не беремся объяснить, как это у нее получилось. В рамках нашей привычней логики это просто-напросто невозможно. Однако наша логика - всего лишь сильно ограниченная логика людей планетарной стадии. Улыбающаяся же Дама, как вы уже поняли, принадлежала к иной, более высокой ступени длинного человеческого пути - она была человеком Космической стадии. А этим людям посильно многое из того, о чем мы стараемся не думать и во что пытаемся не верить, хотя и без особого успеха, ибо - каждому воздается по вере его.
   Короче: Дама появилась одновременно - или, может быть, почти одновременно, хронометража при этом никто не вел - и в центральных постах, и на постах управления оружием каждого из этих кораблей.
   Это произошло в те мгновения, когда эскадры, стартовав с исходных позиций, стремительно набирали скорость, чтобы уйти в сопространственный прыжок. Но и когда они выскочили из прыжка, Улыбающаяся еще находилась в тех же местах.
   Собственно, никакого вреда она ни кораблям, ни людям на них не нанесла. Она просто дождалась, пока все ее заметили и, оторвавшись от пультов и экранов, сосредоточили испуганно-изумленные взгляды на ней. Тогда она, укоризненно, улыбаясь, покачала головой, как бы упрекая людей в каком-то неблаговидном поступке, и погрозила пальцем, словно намекая на некие, могущие воспоследовать неприятности. Потом тем же пальцем указала на экраны, отошла в сторону и уселась на свободное место. Единственное, чем различалось ее поведение на разных кораблях, заключалось именно в том, что свободными там оказались разные места, так что на флагмане эскадры Тулесир она угнездилась в кресле второго штурмана, который лежал сейчас в своей каюте в коконе, потому что должен был вступить в исполнение обязанностей только после выхода из прыжка; на десантном транспорте этой же эскадры Улыбающаяся Дама устроилась на сиденьи главного боцмана, находившегося сейчас среди десантников в трюме, чтобы положительно влиять на настроение непривычных к сопространственным прыжкам людей (транспорт вез главным образом призванных из запаса); а на флагмане эскадры Нерошах она осмелилась даже занять кресло самого адмирала, который, завидев ее, почему-то пулей вылетел из центрального поста (нет, он, разумеется, не струсил, но по какой-то неведомой причине вообразил вдруг, что против Улыбающейся Дамы может помочь жидкость против укусов насекомых - он вез с собой несколько баллончиков, предполагая, что на Ассарте множество комаров. Он вернулся, но лишь тогда, когда Дама исчезла, а корабли уже заканчивали разворот для обратного прыжка). В остальном же и ее поведение, и его результаты во всех случаях оказались совершенно подобными. А именно: когда она указала на экраны, все послушно перевели свои взгляды на них - и к собственному ужасу увидели на них вовсе не то, что полагалось видеть, но просто черт знает что: вместо планеты Ассарт и, на ее фоне, кораблей патрульной службы, вместо цифр, которые обозначали бы расстояние до цели и необходимый угол прицеливания - какое-то кабаре, голых девиц, пляшущих что-то несусветное и совершенно неприличное, вслед за которыми последовала реклама лучшего в мире Тулесир хлебного пойла и маринованных пауков, которыми, как всякому известно, полагается этот напиток закусывать. Затем снова появились девицы, но не одни, и учинили такое, что всех, находившихся в центральных постах, стало бросать то в жар, то в холод, а под конец они чуть не стали бросаться уже и друг на друга. Но вовремя опомнились и всей братией накинулись на Даму - которая тут и исчезла, успев лишь еще раз указать на экраны, на которых теперь красовалось мрачное изображение черепа и костей: в скоплении Нагор, томно так же, как и в местах, знакомых нам гораздо лучше, картинка эта является предупреждением о грозящей гибели.
   После сказанного вряд ли следует удивляться тому, что обе эскадры, не размышляя о возможных неприятных последствиях, предпочли немедленно покинуть поле еще не начавшегося боя. И вот почему эскадр вокруг Ассарта оказалось не семнадцать, а только пятнадцать. Разумеется, и этого вполне достаточно; однако надо принять во внимание, что именно десант мира Тулесир должен был штурмовать город Сомонт, столицу Ассарта, и овладеть им; эскадра же с планеты Нерошах имела целью вывести из строя путем уничтожения Резервный центр обороны Ассарта, находившийся в противоположном полушарии. Таким образом, два очень важных объекта на атакованной планете оказались - во всяком случае, на некоторое время, а может быть, и совершенно - выведены из-под удара.
   Что касается остальных флотов, то они честно выполнили свой долг и к настоящей минуте успели уже расстрелять почти в упор только-только пришедшие в себя патрульные корабли ассартиан. Теперь ничто не мешало высадке десантов. И она началась.
   Штурм Ассарта силами Коалиции по времени почти совпал с появлением эскадры Властелина Изара в той части пространства Нагор, где находился пресловутый Центр объединенных сил: старая космическая станция Глубокого пространства, на которой некогда велись исследовательские работы в некоторых областях энергетики Скопления, а все последние годы она просто болталась в пространстве, протирая борта, и дожигала последние кубики топлива коррекционных двигателей. Наверное, излишне говорить, что никакого Центра на ней не было; зато ее использовали для устройства засады.
   Станцию можно было уничтожить одним-единственным ракетным ударом эскадры. Однако об этом никто и не заикнулся, потому что по имевшимся у Властелина сведениям там находилась Леза. Поэтому задачей эскадры было: или разгромить охраняющие Центр корабли, или, на худой конец, завязав бой, стараться увести их в сторону, чтобы сделать возможной высадку на станции не весьма многочисленного, но отборного и отменно вооруженного гвардейского десанта.
   К сожалению, из этого прекрасного плана ничего не получилось, потому что кораблей охраны близ станции не оказалось; как вскоре выяснилось, они охватывали широким, но достаточно плотным кольцом ту часть пространства, где находилась и сама станция, и вся вышедшая из сопространства эскадра. Так что силам Властелина был нанесен удар в спину.
   К чести его войска надо сказать, что эскадра ничуть не растерялась, сразу же стала отвечать огнем на огонь противника и некоторое время успешно противостояла постепенно сжимающемуся кольцу. Но все же противники сражались в неравных условиях: корабли кольца были гораздо более рассредоточены, обладали поэтому большей свободой маневра и успешнее уклонялись от огня ассартиан. Конечно, эскадра могла без особого труда перестроиться даже под огнем противника и прорвать блокаду, в которой оказалась, ценой даже не очень больших потерь. Однако при этом та цель, ради которой эскадра и сам Властелин здесь и оказались, осталась бы невыполненной. Об этом Изар и подумать не мог. Подчиняясь его воле, командиры лишь отвечали огнем на огонь и маневром на маневр, все более стягиваясь к станции, откуда они ожидали еще одного удара, предполагая, что те, кто устраивал тут засаду, никак не могли не использовать станцию с этой целью. Однако станция не подавала никаких признаков жизни, так что в конце концов Властелин приказал десанту действовать. Десантные корабли полным ходом направились к станции, и первые капсулы с бойцами отделились от них и вскоре достигли цели. Вскрыть запертые люки было для них делом нескольких минут. Предоставив адмиралу руководить боем, Властелин напряженно следил за действиями десанта. Вот они скрылись внутри станции. Преодолевая возникшие сомнения, Изар приказал командиру корабля приблизиться к станции - чтобы, как только понадобится, причалить к ней и взять на борт Лезу. Так он скомандовал, внутренне уже чувствуя, что Лезы там нет и, скорее всего, никогда и не было. Корабль приблизился к ближнему причалу станции и уже готов был выбросить переходник, когда станция сделала то, для чего была приготовлена: она взорвалась.
   Взрыв был огромной силы. Разумеется, находившиеся в отдалении от нее корабли эскадры практически не пострадали - долетевшие до них обломки не могли нанести ощутимого вреда. Зато десантный корабль и тот, на котором находился Изар, были практически уничтожены - не говоря уже о людях, проникших внутрь станции.
   Изар получил ранение в голову и потерял сознание. Уцелевший второй пилот с трудом втащил его в спасательный катер и кое-как выбрался из обломков корабля, а затем устремился подальше от боя.
   8
   - Дьявольщина! - пробормотал Уве-Йорген, когда корабль, за пультом которого Рыцарь сидел, вырвался из сопространства в намеченной точке.
   Сомнений не было: они опоздали. На фоне усеянного звездами пространства догорало несколько кораблей, обломки того, что должно было быть станцией, пролетали, удаляясь по радиусам от центра недавнего взрыва; так будет лететь каждый из них, пока тяготение какой-то из далеких звезд не заставит его искривить свой путь и в конце концов замкнуть орбиту. Но еще несколько кораблей находилось неподалеку, на первый взгляд невредимых; они неторопливо перемещались, подчиняясь импульсам двигателей, сходились к одной точке, чтобы образовать, быть может, какой-то единый строй. Уве-Йорген наблюдал за ними, прищурив глаза; похоже, в нем зрело желание ввязаться в бой, атаковать, несмотря на численное превосходство крейсеров с эмблемами разных миров на закругляющихся бортах: пилот знал, что в искусстве маневрирования может потягаться с любым, вооружен он был лучше и, в конце концов, надо же было на ком-то сорвать злость, овладевшую им, злость на собственную нерасторопность - или на чрезмерную торопливость тех, кому помогать он летел. Наверное, Уве-Йорген так и поступил бы, если бы Георгий не подсказал ему:
   - Рыцарь, по-моему, кто-то все же уцелел. Посмотри в правый верхний угол...
   Пилот перевел взгляд туда, куда указал спартиот. И в самом деле, там в изрядном уже отдалении - один из крейсеров Коалиции, быстро ускоряя ход, преследовал какую-то скорлупку: не корабль, конечно, удиравший скорее напоминал какое-то спасательное средство.
   - К маневру! - скомандовал Уве-Йорген, приняв мгновенное решение. Но уже за мгновение до его команды все было выполнено: никто не сомневался в предстоящем, и все понимали, что маневр будет выполняться на пределе перегрузок. Поэтому громкие щелчки предохранительных устройств прозвучали одновременно со словами пилота.
   Грянули дополнительные, на химическом топливе, двигатели экстренного торможения. Одновременно мягко включились рули. Описывая крутую циркуляцию, корабль на миг оказался в опасной близости от перестраивающейся в походный ордер эскадры - далеко не полной уже эскадры, но все же сохранявшей боеспособность. Уве-Йорген стиснул зубы: проклятое трижды ощущение - когда ожидаешь удара в спину, пока твои маршевые лишь начинают разгонять машину и до предельной скорости еще далеко... Удара не последовало: видимо, наблюдатели на кораблях Коалиции не сразу заметили, а еще вернее - с замедлением сообразили, что это за кораблик внезапно возник поблизости; а если и поняли, то маневр "Алиса" оценили как попытку спастись бегством. Им и в голову не пришло, что не ради спасения своего экипажа корабль устремился прочь, но ради атаки - единственного, на что сейчас его команда была настроена.
   - Конец маневра! - оповестил Уве-Йорген. - К бою!
   Бой уже шел на самом деле - только не здесь, где находился сейчас "Алис", а там, впереди. Впрочем, можно ли было назвать это боем: настигающий беглеца крейсер открыл огонь, спасательный же катер лишь увертывался - то ли не было на нем оружия, чтобы ответить, а может быть, оружие было, но некому стрелять из него: не исключено, что единственным человеком на борту был пилот. И все равно, пусть хоть одного, но "Алис" обязан был спасти, чтобы его экипаж не потерял уважения к самим себе.
   - Рука, что же ты?
   - Еще не время. Рыцарь: он не в зоне. Ты можешь быстрее?
   - Нет. Мы и так на форсаже. Сколько еще по твоей шкале?
   - Минут через десять можно открывать огонь на поражение.
   - Не годится! За десять минут он его наверняка зацепит. Ему и одного попадания хватит, это же бумажный кораблик...
   - Чем я могу помочь. Рыцарь?
   - Открывай огонь сейчас!
   - Впустую потратим...
   - Наплевать!
   - А что потом?
   - Потом пойдем на сближение. И ударит Питек. А сейчас - хоть отвлечем его внимание. На крейсере, похоже, думают, что могут тешиться игрой безнаказанно - как борзая с зайцем...
   - Хорошо, пилот.
   - Сейчас я, между прочим, капитан, - не утерпел Уве-Йорген без особой, впрочем, обиды; однако порядок ведь должен был быть даже и в такой крайней ситуации. Гибкая Рука это понял и спокойно ответил:
   - Виноват, капитан. Открываю огонь...
   Две ракеты автоматического наведения выпорхнули из своих гнезд и яркими звездочками унеслись вперед. И пилот, и Рука знали, что не радиус действия этих ракет делал, их уязвимыми: они долетели бы, даже находись цель вдесятеро дальше. Дело тут было во времени, потребном для их обнаружения и уничтожения средствами перехвата, какими обладал каждый корабль. Зона уверенного поражения начиналась там, где ракетам требовалось меньше времени, чтобы долететь до цели, чем противнику - обнаружить их и уничтожить. Сейчас времени нужно было слишком много, поэтому не приходилось рассчитывать на то, что они поразят цель.
   Так и получилось: ракеты "Алиса" были замечены крейсером вовремя, и через считанные секунды с борта большого корабля стартовали перехватчики. Огоньки на экранах стремительно сближались. Взрыв. Вот и второй. Опасность для крейсера миновала - первая опасность.
   Однако, как Уве-Йорген и предполагал, ракеты были потрачены не впустую. Крейсер еще несколько секунд продолжал мчаться за катером, однако уже прекратил огонь. Во всяком случае, на срок, нужный для того, чтобы оценить нового противника и принять решение. На-это решение следовало повлиять.
   - Рука! Повторить!
   - Командир, но мы останемся...
   - Разговоры! Огонь! Пуск!
   Гибкая Рука повиновался. Еще две ракеты ожили, покинули привычные места и устремились к теперь уже хорошо видному крейсеру. Их тоже перехватили; но на этот раз они взорвались куда ближе к кораблю Коалиции, чем первые. И, видимо, это серьезно обеспокоило командира крейсера: с "Алиса" было заметно, как замерцали частыми импульсами тормозные, и крейсер начал сходить с курса преследования катера.
   - Ага! - сказал Уве-Йорген удовлетворенно. - Так я и думал. Уровень младших классов.
   - Не понял, - отозвался Гибкая Рука.
   - Я думал, что он предпримет такой маневр. Дурачок.
   - А что бы сделал ты?
   - Как-нибудь сообразил бы, что сейчас нельзя терять скорость, наоборот - увеличить до предела. Он же позволяет нам подойти на дистанцию ближнего боя.
   - У него есть свой резон, - откликнулся индеец.
   - Какой же это?
   - Они умеют считать до четырех. Мы выпустили четыре ракеты.
   - Я тоже умею до четырех...
   - Кораблям нашего класса - по их представлениям - и не полагается иметь больше. Они наверняка принимают нас за суденышко, уцелевшее от эскадры Властелина и теперь ищущее почетной гибели вместо позорного возвращения... Думаю, что единственное, чего они сейчас будут опасаться, - это того, что мы пойдем на таран, чтобы взорваться вместе.
   - Ну что же, - сказал Уве-Йорген. - Я не против. Пусть думают так. Не знаю только, долго ли им еще остается думать...
   - Не отвлекайся! - предупредил Георгий. - Он лег на контркурс.
   - Лучшего и желать нельзя, - удовлетворенно пробормотал Уве-Йорген, наклонившись над пультом и не сводя глаз с экрана. - Питек, как у тебя?
   - Полная готовность, капитан.
   - Мы идем хорошо?
   - Возьми два градуса в направлении одиннадцать-десять...
   - К маневру!
   - Капитан! - окликнул Георгий. - Эскадра преследует нас.
   - Спохватились... Сколько до них?
   - Полторы предельных дистанции.
   - Тогда все в порядке. Питек, как идем?
   - Лучше не бывает.
   - Внимание... Ах, сто чертей!
   - Да, - согласился Питек. - Могли бы на пару секунд позже.
   Он имел в виду ракеты, только что выпущенные крейсером и быстро приближавшиеся к "Алису".
   - Знают, что у нас не должно быть перехватчиков...
   - А у нас их и нет. Капитан, разреши - я их...
   - Раскрыть карты раньше времени?
   - Все равно, им деваться некуда...
   - Капитан! Эскадра же открыла огонь! Бьют лазерными импульсами.
   - Идиоты. Так они скорее зацепят своего...
   - Капитан! Или я действую - или мы окажемся сами в опасной зоне...
   - Отставить! Есть другой вариант...
   - Есть отставить.
   - Уве! - Это был снова Георгий. - Те, сзади, нас нащупывают. Еще полминуты - и...
   - Внимание! К срочному прыжку!
   Команда выполнилась автоматически; начни люди размышлять, они не успели бы.
   "Алис" шел на предельной скорости. Уйти в прыжок можно было в любой миг. Уве-Йорген сделал это, когда выпущенные первым крейсером ракеты находились уже менее чем в минуте полета от, казалось, беззащитного кораблика.
   Мгновение - и он исчез из пространства; Точно направлявшиеся ракеты промчались сквозь пустое место и понеслись дальше - их искатели уже нащупали вместо пропавшей цели массивные корабли эскадры, и теперь снаряды, чуть изменив курс, устремились к флагманскому кораблю. Тот был вынужден отбиваться перехватчиками, одновременно замедляя ход и заставляя сделать то же самое другие следовавшие за ним корабли.
   Сбежавший катер теперь уже трудно было бы обнаружить в пространстве, если бы даже его немедленно принялись искать. Однако эскадре было сейчас не до того. Один из лазерных импульсов эскадры, возможно даже - самый последний задел быстро сближавшийся с эскадрой крейсер. Поражение было не смертельным, но все же чувствительным, и получившему повреждение крейсеру требовалась помощь. Так что пришлось оставить мысль о преследовании - да и догонять, собственно, было больше некого.
   Уве-Йорген вывел свой корабль из сопространства с ювелирной точностью почти там же, где "Алис" и ушел в прыжок. Эскадра отсюда воспринималась как скопление огоньков, едва различимое на ослепительном звездном фоне. Зато был ясно виден спасшийся катер.
   На обычном корабле ни одному пилоту, даже самому умелому, осуществить подобный маневр оказалось бы не под силу. Однако "Алис" не был обычным кораблем. Недаром его снаряжала Ферма.
   Рыцарь осторожно подвел корабль к катеру. Двигатели того были выключены - или выключились сами, израсходовав всю энергию. Чтобы предупредить о своем приближении, Уве-Йорген включил носовой прожектор. Катер никак ни отозвался. Если на борту его и были живые люди, то они либо находились без сознания, либо ничего не понимали в управлении машиной. Последнее казалось маловероятным.
   Уве-Йорген уравнял скорости.
   - Георгий, видишь люк?
   - С этой стороны его нет.
   - Сейчас обойдем...
   Несложный маневр: подтормозить, потом на мгновение включить планетарный двигатель - и снова тормозить.
   - Вижу, капитан.
   - Выдвигай переходник.
   После недолгой паузы Георгий доложил:
   - Переходник не поможет. Совсем другая конструкция, Уве. Наш "Алис" ведь родом не из этих краев...
   - Ясно... - проворчал капитан Уве-Йорген. - Придется выходить. Питек и Рука, вы оба. Возьмите инструменты. Сколько у нас костюмов?
   - Два мы наденем - значит, останутся четыре.
   - Захватите с собой.
   - У них на борту наверняка есть свои.
   - Кто знает, что у них там творится. Возьмите.
   - Есть.
   Почти двадцать минут ушло на то, чтобы выйти в пространство. Две фигуры промелькнули в луче прожектора. Еще четыре костюма плыли за ними на буксире.
   - Уве! Выключи прожектор - слепит...
   - Извини, Питек. Я не сообразил.
   Прожектор погас. Достаточно было и звездного света.
   - Ну, что там?
   - На стук не отзываются. Придется вскрывать люк.
   - Опасно. А если у них не в порядке тамбур?
   - Что другого можно придумать?
   - Обождите минутку...
   - Капитан!
   - Погоди, Георгий... Ну, что у тебя?
   - Кажется, та свора пришла в себя. И, похоже, нащупали нас. Движутся в нашем направлении.
   - Этого только нам не хватало... Питек! Рука!
   - Внимательно слушаем, капитан!
   - Просверлите люк. И побыстрее. По напору воздуха сообразите: он уходит только из тамбура - или теряет атмосферу весь катер. Если катер немедленно пробку и изоляцию.
   - Ясно. Но мне кажется, лучше сделать по-другому.
   - Именно?
   - Мы тут пока что разобрались в замке. Он несложный. Предлагаю обшивки не нарушать, а вскрыть замок и одному из нас вскочить в тамбур, люк сразу же закрыть. Если даже тамбур разгерметизирован, воздух не успеет выйти. Да и наверняка здесь есть какой-то резерв...
   - Разумно. Сколько на это потребуется времени?
   - Что-нибудь изменилось, капитан?
   - Эскадра идет курсом на нас. Может быть, конечно, случайное совпадение. Но не исключено, что нас заметили.
   - Охотничий азарт?
   - Дело не в названии. Действуйте быстро.
   - Четверть часа у нас есть?
   - У тебя - нет.
   - Понял. Тогда пусть Георгий подменит меня.
   - Не выйдет. На борту не осталось ни одного костюма.
   - Да, верно... Хорошо. Тогда в катер пойдет Рука. А я вернусь сразу же, как он закроет за собой люк.
   - Выполняйте!
   На экране хорошо видно было, как двое возились около люка. Замок, хотя и простой, поддавался неохотно. Минута, другая, третья...
   - Питек! Вы что - уснули там?
   - Сейчас, Уве, сейчас... Какой-то кретин его заблокировал изнутри. Но мы уже... Рука, давай! Налегай, не бойся...
   - Питек...
   - Да погоди, капитан...
   Наконец-то крышка люка отошла. Одна из фигур на экране рванулась к проему. Исчезла внутри. Вторая сразу же налегла на крышку. Замигал двигатель за спиной пустотного скафандра. Люк закрылся. Оставшийся в пространстве человек, не выключая движка, устремился к "Алису". Еще через пять минут освободившийся от костюма Питек вскочил в рубку.
   - Я готов, капитан.
   - На сей раз, кажется, без тебя не обойтись.
   - Где они там? - Питек вгляделся. - Да, безусловно - идут на нас. Будем маневрировать?
   - Н-и в коем случае. Тут катер, и в нем - Рука...
   - Ясно. Но коррекции не избежать.
   - Готов, - сказал Уве-Йорген. - Куда?
   - От оси шесть - восемь, пять градусов...
   "Алис" начал медленно менять ориентацию.
   - Стоп, стоп! Так стоять!
   - Готово.
   - Всю энергию на меня!
   - Выполнено.
   - Начинаю отсчет. Пять. Четыре. Три...
   Уве-Йорген и Георгий невольно съежились в креслах. Знали, что толчок будет не сильным, не сравнить с прыжковыми перегрузками. Но все же...
   - Один. Залп!
   Короткая дрожь прошла волной по телу корабля. Что-то звякнуло, что-то лязгнуло. И снова покой...
   Здесь, на корабле "Алис". Но вовсе не там, где находилась в этот миг готовящаяся к очередной ракетной атаке эскадра.
   Корабли ее шли пусть и не на предельной скорости, но все же на хорошей, в стремлении побыстрее выйти на дистанцию уверенного поражения цели. Они летели не в кильватерном строю, но в звездном - все располагались в одной плоскости, перпендикулярной линии, соединявшей эскадру с "Алисом", линии огня. Такой строй давал возможность вести огонь одновременно, не мешая друг другу.
   И поэтому они одновременно налетели на стену.
   На стену, незримую, неощутимую даже в десятке метров от нее: возникшую мгновение назад - сразу после того, как Питек в своем кресле нажал всей ладонью на красную грибную шляпку.
   Выброшенное кораблем поле преградило путь эскадре так же уверенно, как если бы это была стена из сверхпрочного метала Поле это могло существовать в пространстве - без связи с генерировавшим его кораблем - лишь несколько секунд. Поэтому самым важным и трудным было - выбросить его с точным расчетом по определению расстояния до объекта и его скорости. Однако и то и другое определяли, к счастью, не люди, а редко ошибающиеся приборы.
   С кораблями эскадры произошло то же, что происходит с любым телом, летящим со скоростью десятков километров в секунду и вдруг врезающимся в неодолимое препятствие.
   То, что после удара отскочило от стены, больше никак нельзя было назвать кораблями. Это были груды раскаленного металла, прослоенного расплавленным пластиком и клочьями органики.
   В скоплении Нагор такого оружия не было. И к защите от его воздействия не был готов никто.
   - Рука! Что у тебя?