Страница:
– Спросите Педро-цыгана, – посоветовал Люк, – Он присоединился к Филиппу де Невилю в Испании, где батюшка нашего барона скрывался от Ришелье.
– Или спросите Рауля – он был в Гранаде с принцем Конде совсем недавно, – сказал Гугенот.
– Предпочитаю цыгана, – наморщил нос Вандом и удивился, почему все опять захохотали.
– А зря, – заметил Гугенот, отсмеявшись, – Педро соврет – недорого возьмет. Уж я-то его знаю!
– А Рауль дорого берет, когда врет? – съязвил Анри.
– Не цепляйтесь к словам, Анри, Рауль вообще не врет.
– Сейчас вы говорите неправду, Анж де Монваллан!- сказал Анри, – Таких людей не существует! Все люди лжецы! Уж на что я честный, и то…ввожу людей в заблуждение, а Рауль, ваш пират, тем более, наверно, изоврался вконец.
– Вандом, я вам прощаю как несмышленышу. А то бы я…,- и Гугенот усмехнулся воинственно, вернее, агрессивно. По лицу капитана пробежала тень.
– Спокойно, спокойно, – промолвил де Вентадорн,- Мы уже пришли. Вот и библиотека.
– Ай да ми Алама, ай де ми Джиджелли! – пропел Гугенот. Капитан достал ключ, открыл резную дверь и пропустил любителей литературы в большую каюту, предназначенную для библиотеки.
– Как тут у вас замечательно!- воскликнул Вандом восхищенно, – Просто Лувр под парусами! Цветы, картины, а книг сколько!
– О книгах чуть позже,- произнес капитан,- Мои милые пассажиры, я должен предупредить вас, и, полагаю, вы передадите своим приятелям мое правило, которому я неукоснительно следую.
– Не зачитывать книги и аккуратно с ними обращаться?- влез Анри, – Это мы поняли.
Люк и Гугенот тревожно взглянули на капитана. По лицу де Вентадорна, ставшему вдруг напряженным и суровым, путешественники догадались, что их любезный и умный гид хочет сообщить им нечто очень важное и не очень веселое.
– Что-нибудь случилось?- спросил Люк.
– На корабле пробоина, и нас заливает? – спросил Гугенот, – Нужно организовывать помощь?
– С кораблем все в порядке. Быть может, светлейший герцог не довел до вашего сведения, что здесь, на корабле, строго запрещены дуэли.
Пассажиры беспечно расхохотались.
– Открыли Америку!- фыркнул паж.
– Дуэли запрещены королевским указом, – заметил Гугенот, – На суше тоже.
– Примите к сведению, молодой человек, и вы все тоже – а также ваши товарищи на шканцах – если здесь кто-нибудь из вас осмелится устроить дуэль – будет ли то поединок между пассажирами, спровоцируете ли вы и ваши друзья кого-нибудь из офицеров моего экипажа, хотя мне такое не представляется возможным, исход один: виновные будут повешены на ноке рея.
Наступила тишина. Нарушил молчание Анри.
– Какой ужас!- воскликнул Анри, – Вы не имеете права! Дворян не вешают!
– Морской закон, – ответил капитан, – Гревской площади здесь нет, палача я не держу. Дуэлянта ждет веревка, кем бы ни был дуэлянт. Вы поняли, шевалье де Монваллан?
– Да, господин капитан. Я понял. Но я не собираюсь драться. Я обнажу шпагу только против мусульман.
– А вы, господин де Вандом?
– Я, как добрый католик, считаю кровопролитие грехом. Но…если меня оскорбят? И я буду драться?
– Будете болтаться на ноке рея.
– Понял, – сказал Вандом,- Сурово, капитан.
– Мое дело предупредить, – произнес капитан, – Надеюсь, до этого не дойдет.
– Вот что, любезный капитан де Вентадорн, – с учтивым нахальством заговорил Анри, – Вы, конечно, здесь хозяин, но над вами, сударь, стоит кое-кто повыше! Я уверен, что мой… герцог, да-да, мой герцог, Великий Адмирал Франции, отменит ваш бесчеловечный, дикий, варварский приказ, оскорбляющий наше сословие! Я готов в этом поклясться!
– А я уже клянусь, что велю повесить любого, так я и поступлю, не будь я Ришар де Вентадорн. Что до вашего…герцога… Светлейший герцог уже подписал приказ. Это доведут до сведения экипажа и пассажиров. Завтра утром. Сегодня мы решили не тревожить это милое общество, и так день был тяжелый. Пусть себе гуляют.
– Бофор… подписал? Сам Бофор? – переспросил Гугенот,- Но ведь герцог сам неоднократно дрался на дуэли!
– Бофор подписал… – умирающим голосом произнес Анри.
А Люк ничего не сказал. Он разглядывал книги и картины.
– А что вы так переживаете, шевалье? Вы только что заверяли меня, что намерены применять оружие только против мусульман.
– Да, но…бывают непредвиденные обстоятельства.
– Значит, вы все-таки рассчитывали на защиту Бофора?
– Черт возьми! – сказал Гугенот,- Хитро придумано.
– Выясняйте отношения где угодно, но не на моем корабле.
– Венсенский лес слишком далеко, – вздохнул Гугенот,- Остается только читать, пить и спать. Но я, право, ни с кем не собирался затевать ссоры. Просто… чем строже запрет, тем сильнее искушение его нарушить. Так уж устроен человек.
– Запретный плод сладок, но лучше откажитесь от мысли его попробовать и займите чем-нибудь свой ум, вот вам мой добрый совет, – сказал капитан уже более мягким тоном.
– А ведь вы верно сказали, уважаемый господин Гугенот!/ Анри назвал Гугенота его прозвищем, но в пылу полемики даже не заметил это/. Меня так и подмывает устроить дуэльку и посмотреть, что из этого выйдет! Неужели Бофор велит МЕНЯ повесить? Или барабанщика? Очень сомневаюсь!
– Вы же несовершеннолетний,- сказал капитан,- И вы, Вандом, и барабанщик. Известно ли вам, что негласный дуэльный кодекс запрещает участие в поединке несовершеннолетних? Ни один уважающий себя дуэлянт не вызовет малолетка. Если и вызовет, то для потехи, попугать молокососа. Но в данной ситуации, как бы вы ни петушились, никто из моего экипажа не примет ваш вызов, милый юноша. За экипаж я ручаюсь.
– А я ручаюсь за наших,- сказал Гугенот, – Хотя, господин капитан, позвольте заметить, иногда и несовершеннолетние дрались на дуэли. И побеждали.
– Вы имеете в виду гасконца? – спросил паж.
– Я имею в виду нашего адъютанта. Он дрался еще в более молодом возрасте и победил. Без всякого кровопролития, учтите. Просто разоружил противника несколько раз.
– Господин де Монваллан, видите, у Вандома уже слюнки текут от зависти. Господин Люк, вы нашли для себя что-то интересное?
– ''Жизнеописания художников'' Вазари и ''Сонеты'' Микеланджело Буонаротти. Господин капитан, я хотел спросить вас, знаменитый трубадур Бернар де Вентадорн не ваш предок?
– '' Уж не вернусь я, милые друзья,
В наш Вентадорн, она ко мне сурова", – процитировал Ришар де Вентадорн, – Нет, господин Люк, мой предок как раз сеньор знаменитого трубадура.
– Виконт Вентадорнский? – спросил Люк,- Ясненько! С чем вас и поздравляю! Ergo, мы с вами земляки, капитан.
– Это я уже понял. Хотя вы и носите фамилию Куртуа.
Люк сдержался, не желая называть свою настоящую фамилию, которую скрывал от всех. Только Рауль, волей случая узнавший его тайну, знал, что Люк – не кто иной как наследник славного и знатного рода де Фуа и кузен Сержа. Но Люк умолял сохранить его тайну…
– Поэтому меня, как южанина, особенно задевает наглость пиратов Магриба, – сказал Ришар де Вентадорн.
– Ну, если вы потомок виконта Вентадорнского, – тоскливо сказал Анри де Вандом, – С вами все ясно. Что же вы раньше не похвастались своим знаменитым предком?
– Зашел разговор, к слову пришлось, и всего лишь. В отличие от нашего восторженного барабанщика, который кстати и некстати поминает доблестного соратника Людовика Святого, героического крестоносца…
– Жоффруа де Линьета! – хором сказали Люк, Гугенот и Анри, и все захохотали.
– Понимаю, – засмеялся и капитан, – Ролан и вас достал со своим предком.
– Достал – не то слово! Кажется, о Жоффруа уже знают и кок, и капеллан, и врач, и, наверно, последняя корабельная крыса. А крысы здесь водятся?
– Вы боитесь крыс, шевалье де Вандом?- спросил капитан насмешливо,- Не бойтесь – крысы в трюмах.
– Вот еще! Очень мне нужно бояться!
– А туда нам нет доступа? – спросил Гугенот.
– Вы желаете посетить трюмы?
– Я просто так спросил. Я желаю подробнее ознакомиться с ''Короной". Пушки нам, к примеру, не показали.
– Не все сразу, друг мой. Если интересуетесь, покажу. Я счел, что всему обществу это не интересно.
– Итак, мы можем ходить, где хотим? – спросил Анри.
– На бушприт и на салинг-то вы сами лезть не захотите.
– Это куда Ролан залез?
– Ролан забрался на ростр.
– Боже сохрани! Я не самоубийца! А спросил я вас потому, что у меня возникли подозрения. А не везете ли вы, к примеру, контрабанду?
– Королевская таможня,- рассмеялся капитан, – Не волнуйтесь, груз проверен не один раз. Будь на борту контрабанда, стал бы я разрешать пассажирам свободно бродить по всему кораблю?
– А в трюмах только груз и крысы? – продолжал вредничать Вандом.
– А что же еще?
– А не везете ли вы, случайно, негров?
– Негров – из Тулона? Где вы таких глупостей набрались, паж?
– Мне говорили, что есть такие жестокие капитаны, которые наживаются на торговле людьми!
– Против таких мы и начинаем войну. Только их называют "реисами''.
– Я не имею в виду торговлю людьми, которую ведут мусульмане. Просто я слышал, что и европейцы промышляют работорговлей.
– Я знаю о таких мерзавцах. Но эти деятели орудуют в Центральной и Южной Африке и вывозят несчастных чернокожих в Америку. Обшарьте все мои трюмы, если найдете хоть одного негра в кандалах, ваш… адмирал может повесить меня самого на ноке рея.
– Да как вы могли подумать такое, Вандом? – возмутился Гугенот, – Таких уродов я и сам бы вешал на реях.
– Вы меня успокоили,- сказал Вандом,- Простите. Мой вопрос был провокационный. Я решил, что, раз вы готовы вздергивать дуэлянтов, чего не делали ни Ришелье, ни наш христианнейший монарх, то почему бы вам не подзаработать на торговле чернокожими? А ваш приказ – такой же беспредел по отношению к нам, как пиратский захват и продажа в рабство бедняжек-чернокожих!
– Оставьте меня в покое с вашим чернокожими!- сказал капитан, – В данный момент меня интересует Северная Африка и судьба европейцев, попавших в рабство к мусульманам. Всех проблем сразу не решить.
– А пиратство – это не проблема? – спросил Вандом.
– О пиратстве особый разговор,- заметил капитан, – Господин де Монваллан, вот интересующая вас книга.
– ''Морские разбойники Средиземного моря'', – прочел Гугенот, – То, что надо!
– Читайте побыстрее, – сказал Вандом, – Я тоже хочу.
– После меня, – ответил Гугенот.
Вандом сунул нос в книгу. ''Падение Гранадского царства''. Гугенот перелистывал страницы.
''Испанская армия, после осады, стоившей больших потерь обеим сторонам, принудила, наконец, город Малагу к сдаче…
– О, Малага! Отличное вино! Гасконец его любит!
… Фердинанд опустошал Андалузию до 1489 года. Муллей-бен-Гассан умер, и престол наследовал сын его Мухаммед-Абдалла-эль-Зогоиби.
– Вот нехристи, – шепнул Вандом, поеживаясь.
…Баязет II, султан константинопольский и смертельный враг его, султан Египта, отсрочив свою кровавую распрю, заключили договор для подания помощи испанским мусульманам…''
– О Господи, – прошептал Люк, – А если и сейчас против нас объединятся все мусульманские правители? Во главе с турецким султаном…
Гугенот перелистал еще несколько страниц.
''Бесчеловечия морских разбойников ни в чем не уступали жестокости испанцев: бесчисленные набеги опустошали прекрасное побережие Андалузии, и всякий раз нападающие, нагруженные добычей, возвращались на корабли свои с толпой несчастных, осужденных испытать все бедствия рабства. Напрасно испанские войска старались подавать помощь несчастным: они никогда не поспевали вовремя. Враги налетали подобно туче, разили как гром, и когда кастильские всадники появлялись на месте набега, то находили дымящиеся развалины, пустыню, усеянную трупами и плач нескольких старух, которых пираты не сочли достойными увоза в неволю''.
– Господи Боже, – прошептал Вандом, – Правда, это Андалузия, но все-таки жаль людей…
– То же происходит и в Провансе, – хмуро сказал капитан.
– Боже! – охнул паж,- Читайте же, что было дальше! Вот ужас!
''Ужас, произведенный этими хищничествами и убийствами, которым, по тонко рассчитанной мести мавров, подвергались дворяне и монахи больше, чем простой народ, дошел до того, что Фердинанд
Католик, наскучив беспрерывными жалобами, в 1504 году принужден повелеть, чтобы приступили к приготовлениям для крестового похода в Африку…''- прочитал Гугенот.
– А почему священникам и дворянам больше доставалось от этих злодеев?- спросил Анри.
– Святая простота! Священник – более опасный враг для оголтелых мусульман.
– Это понятно. А дворяне?
– А дворяне могут оказать ожесточенное сопротивление, и за них можно содрать выкуп побольше, чем с мирных поселян.
– А дальше? Что тут у вас?
''Кампании кардинала Хименеса. Харуджи-носильщик, пират алжирский''. Вау! Я смотрю, тут и крепость Джиджелли мелькнула где-то..
– Стоп! – сказал Гугенот, – Хорошего понемножку. Я читаю первым, потом вы, господин паж.
– Значит, за полтора с лишним века до нас, – вздохнул Люк,- Фердинанд Католик. 1504 год… История повторяется… Испанцы тоже называли себя участниками крестового похода…
– Ай, де ми Алама! – сказал на этот раз сам капитан, заметив, что пассажиры приуныли, – Как там поется: ''Погибла надежда Ислама''?
– Вы так полагаете? – спросил Вандом с надеждой.
– Будем стараться, – улыбнулся капитан,- Вас еще что-то интересует, господин де Монваллан?
– Да, сударь. Учебник или что-нибудь в этом роде, самое примитивное, для начинающих.
– По навигации? – спросил капитан.
– Нет, сударь. Что-нибудь арабское или турецкое. Если можно, и то, и другое.
– А испанским вы владеете?
– В достаточной мере.
– В таком случае с арабским вы должны разобраться. Дело в том, что мой учебник на испанском языке.
– А наши, что ли, не издавали арабскую грамматику? – спросил Анри.
– Может, и издавали, но до меня сия литература не дошла, – вздохнул капитан,- Чтобы легче разобраться, могу дать кое-какие свои записи. И простейший словарь типа разговорника.
– Буду вам очень признателен. А как с турецким?
– Здесь проще. Наши короли поддерживали со Стамбулом связь, и литература такого рода выходила еще в прошлом веке.
– Что вы говорите?- вытаращил глаза Вандом, – Наши короли сотрудничали с Турцией, тем самым, предавая Испанию?
– Трудно иметь дело с молодыми наивными людьми,- вздохнул граф де Вентадорн,- Вы знаете историю XVI века?
– Знаю, конечно! Итальянские войны, Франциск. Первый и Диана де Пуатье, petit bande, роковой турнир, копье Габриэля де Монтгомери, Амбуазский заговор… – затараторил Анри.
– Остановитесь на мгновение, – взмолился капитан.
– Но я еще не все сказал! Злодейство Екатерины Медичи, отравленные перчатки Жанны Д'Альбре…ай! Я забыл сказать, что,…давая жизнь Генриху Наваррскому, героическая Жанна пела! А еще колдун Рене! Ай! Я забыл Мишеля! Великого ученого Мишеля Нострадамуса! Что еще? Свадьба Генриха и Марго, героические планы Адмирала /!!!/…Колиньи по освобождению фламандцев, ужасная резня, самая позорная и кровавая страница нашей истории – Варфо…
– Остановитесь,- снова воззвал капитан, – Мы все это знаем…
– Ла Моль! – не унимался Анри,- Восковая фигурка, страстная, роковая, безумная, прекрасная люовь Провансальского графа де Ла Моля к прекраснейшей королеве Маргарите Наваррской и еще…
– Я хотел сказать вам, паж, – простите, что перебиваю вас, только то, что в шестнадцатом веке Испания стремилась играть ведущую роль в европейской и мировой политике. Варфоломеевская ночь отчасти была спровоцирована Мадридом. Короли Франции стремились помешать гегемонистской политике Мадрида. Отсюда и сотрудничество со Стамбулом. Ну, а теперь Мадрид не опасен. Не так опасен, – поправился граф де Вентадорн.
– Когда же настал перевес в нашу сторону?
– В нынешнее царствование, если с этим подразобраться. К этому стремились и Великий
Генрих IV и жестокий кардинал Ришелье. Почти все войны и заговоры нынешнего века проходили не без участия наших южных соседей. Вижу, художник, и г-н де Монваллан разделяют мою точку зрения.
– Конде их проучил! – сказал Вандом.
– О да, Конде их проучил. Победы Конде значительно ослабили Мадрид. Не будем останавливаться за недостатком времени на отношениях Великого Конде с Мадридом и Парижем, это особая тема. В итоге – Пиренейский мир и союз – брак нашего короля и испанской инфанты Марии-Терезии.
– Значит, это не было предательство со стороны молодого короля? – спросил Вандом, – Мне говорили другое. Мне говорили, что, женившись на инфанте, Людовик предал свою первую любовь, Марию Манчини…
– Вы хотели бы видеть на троне Франции племянницу Мазарини? – холодно спросил капитан, – Женившись на инфанте, король поступил как мудрый политик. Война была предотвращена. Кто осуждает короля за это – очень наивен и не понимает высокой миссии монарха.
– Лучше бы взял в жены дочь Карла Первого,- вздохнул Анри,- Принцесса Генриетта умна и прелестна, она и любила короля!
– Свадьба короля с инфантой опередила Реставрацию Карла Второго. Произойди Реставрация раньше, может, так и случилось бы. Но лучше не сожалеть об этом. И я когда-то очень сожалел, что Король-Повеса женился не на Габриэли Д' Эстре, а на Марии Медичи. Но что толку думать о том, что могло бы быть? – и он все-таки вздохнул.
Путешественники тоже вздохнули.
– Не сыпьте соль на рану,- сказал Вандом, подняв голову, – Тогда королями были бы Вандомы, а не Бурбоны!
– Раз короли – Бурбоны, господин де Вандом, мы их подданные, и долг наш – служить им.
– Смотрю, вы убежденный сторонник Короля-Солнца, – заметил Вандом.
– А как же иначе? – удивился капитан.
– Ох! Даже голова разболелась от этой дискусии.
Гугенот, нагруженный книгами и тетрадями капитана, собрался покидать библиотеку.
– Я вам помогу, – предложил Люк.
– Господин де Монваллан! Я после вас буду читать книгу капитана! – напомнил Вандом, – Никому не давайте!
– Хорошо, буду иметь в виду. Полагаю, кроме вас будут желающие, так что долго не держите.
– Но! – погрозил пальцем капитан.
– Не зачитывать! – хором сказали пассажиры.
– Господин Люк, а вы взяли только две эти маленькие книжки? – удивился Анри.
– Мне читать некогда, – улыбнулся Люк, – Предстоит большая работа, – и он блаженно улыбнулся.
Чем будет заниматься Гугенот, Анри де Вандом представлял – изучать военные действия какого-то там кардинала Хименеса в испанском крестовом походе, а также учить арабский и турецкий. Но что будет делать Люк Куртуа, паж и не догадывался. Капитан пообещал Люку завтра же дать драгоценные белила и охру и решить все технические вопросы. Люк и Гугенот откланялись. Вандом стоял перед графом. Пришло его время.
6. БИБЛИОТЕКА КАПИТАНА.
– Или спросите Рауля – он был в Гранаде с принцем Конде совсем недавно, – сказал Гугенот.
– Предпочитаю цыгана, – наморщил нос Вандом и удивился, почему все опять захохотали.
– А зря, – заметил Гугенот, отсмеявшись, – Педро соврет – недорого возьмет. Уж я-то его знаю!
– А Рауль дорого берет, когда врет? – съязвил Анри.
– Не цепляйтесь к словам, Анри, Рауль вообще не врет.
– Сейчас вы говорите неправду, Анж де Монваллан!- сказал Анри, – Таких людей не существует! Все люди лжецы! Уж на что я честный, и то…ввожу людей в заблуждение, а Рауль, ваш пират, тем более, наверно, изоврался вконец.
– Вандом, я вам прощаю как несмышленышу. А то бы я…,- и Гугенот усмехнулся воинственно, вернее, агрессивно. По лицу капитана пробежала тень.
– Спокойно, спокойно, – промолвил де Вентадорн,- Мы уже пришли. Вот и библиотека.
– Ай да ми Алама, ай де ми Джиджелли! – пропел Гугенот. Капитан достал ключ, открыл резную дверь и пропустил любителей литературы в большую каюту, предназначенную для библиотеки.
– Как тут у вас замечательно!- воскликнул Вандом восхищенно, – Просто Лувр под парусами! Цветы, картины, а книг сколько!
– О книгах чуть позже,- произнес капитан,- Мои милые пассажиры, я должен предупредить вас, и, полагаю, вы передадите своим приятелям мое правило, которому я неукоснительно следую.
– Не зачитывать книги и аккуратно с ними обращаться?- влез Анри, – Это мы поняли.
Люк и Гугенот тревожно взглянули на капитана. По лицу де Вентадорна, ставшему вдруг напряженным и суровым, путешественники догадались, что их любезный и умный гид хочет сообщить им нечто очень важное и не очень веселое.
– Что-нибудь случилось?- спросил Люк.
– На корабле пробоина, и нас заливает? – спросил Гугенот, – Нужно организовывать помощь?
– С кораблем все в порядке. Быть может, светлейший герцог не довел до вашего сведения, что здесь, на корабле, строго запрещены дуэли.
Пассажиры беспечно расхохотались.
– Открыли Америку!- фыркнул паж.
– Дуэли запрещены королевским указом, – заметил Гугенот, – На суше тоже.
– Примите к сведению, молодой человек, и вы все тоже – а также ваши товарищи на шканцах – если здесь кто-нибудь из вас осмелится устроить дуэль – будет ли то поединок между пассажирами, спровоцируете ли вы и ваши друзья кого-нибудь из офицеров моего экипажа, хотя мне такое не представляется возможным, исход один: виновные будут повешены на ноке рея.
Наступила тишина. Нарушил молчание Анри.
– Какой ужас!- воскликнул Анри, – Вы не имеете права! Дворян не вешают!
– Морской закон, – ответил капитан, – Гревской площади здесь нет, палача я не держу. Дуэлянта ждет веревка, кем бы ни был дуэлянт. Вы поняли, шевалье де Монваллан?
– Да, господин капитан. Я понял. Но я не собираюсь драться. Я обнажу шпагу только против мусульман.
– А вы, господин де Вандом?
– Я, как добрый католик, считаю кровопролитие грехом. Но…если меня оскорбят? И я буду драться?
– Будете болтаться на ноке рея.
– Понял, – сказал Вандом,- Сурово, капитан.
– Мое дело предупредить, – произнес капитан, – Надеюсь, до этого не дойдет.
– Вот что, любезный капитан де Вентадорн, – с учтивым нахальством заговорил Анри, – Вы, конечно, здесь хозяин, но над вами, сударь, стоит кое-кто повыше! Я уверен, что мой… герцог, да-да, мой герцог, Великий Адмирал Франции, отменит ваш бесчеловечный, дикий, варварский приказ, оскорбляющий наше сословие! Я готов в этом поклясться!
– А я уже клянусь, что велю повесить любого, так я и поступлю, не будь я Ришар де Вентадорн. Что до вашего…герцога… Светлейший герцог уже подписал приказ. Это доведут до сведения экипажа и пассажиров. Завтра утром. Сегодня мы решили не тревожить это милое общество, и так день был тяжелый. Пусть себе гуляют.
– Бофор… подписал? Сам Бофор? – переспросил Гугенот,- Но ведь герцог сам неоднократно дрался на дуэли!
– Бофор подписал… – умирающим голосом произнес Анри.
А Люк ничего не сказал. Он разглядывал книги и картины.
– А что вы так переживаете, шевалье? Вы только что заверяли меня, что намерены применять оружие только против мусульман.
– Да, но…бывают непредвиденные обстоятельства.
– Значит, вы все-таки рассчитывали на защиту Бофора?
– Черт возьми! – сказал Гугенот,- Хитро придумано.
– Выясняйте отношения где угодно, но не на моем корабле.
– Венсенский лес слишком далеко, – вздохнул Гугенот,- Остается только читать, пить и спать. Но я, право, ни с кем не собирался затевать ссоры. Просто… чем строже запрет, тем сильнее искушение его нарушить. Так уж устроен человек.
– Запретный плод сладок, но лучше откажитесь от мысли его попробовать и займите чем-нибудь свой ум, вот вам мой добрый совет, – сказал капитан уже более мягким тоном.
– А ведь вы верно сказали, уважаемый господин Гугенот!/ Анри назвал Гугенота его прозвищем, но в пылу полемики даже не заметил это/. Меня так и подмывает устроить дуэльку и посмотреть, что из этого выйдет! Неужели Бофор велит МЕНЯ повесить? Или барабанщика? Очень сомневаюсь!
– Вы же несовершеннолетний,- сказал капитан,- И вы, Вандом, и барабанщик. Известно ли вам, что негласный дуэльный кодекс запрещает участие в поединке несовершеннолетних? Ни один уважающий себя дуэлянт не вызовет малолетка. Если и вызовет, то для потехи, попугать молокососа. Но в данной ситуации, как бы вы ни петушились, никто из моего экипажа не примет ваш вызов, милый юноша. За экипаж я ручаюсь.
– А я ручаюсь за наших,- сказал Гугенот, – Хотя, господин капитан, позвольте заметить, иногда и несовершеннолетние дрались на дуэли. И побеждали.
– Вы имеете в виду гасконца? – спросил паж.
– Я имею в виду нашего адъютанта. Он дрался еще в более молодом возрасте и победил. Без всякого кровопролития, учтите. Просто разоружил противника несколько раз.
– Господин де Монваллан, видите, у Вандома уже слюнки текут от зависти. Господин Люк, вы нашли для себя что-то интересное?
– ''Жизнеописания художников'' Вазари и ''Сонеты'' Микеланджело Буонаротти. Господин капитан, я хотел спросить вас, знаменитый трубадур Бернар де Вентадорн не ваш предок?
– '' Уж не вернусь я, милые друзья,
В наш Вентадорн, она ко мне сурова", – процитировал Ришар де Вентадорн, – Нет, господин Люк, мой предок как раз сеньор знаменитого трубадура.
– Виконт Вентадорнский? – спросил Люк,- Ясненько! С чем вас и поздравляю! Ergo, мы с вами земляки, капитан.
– Это я уже понял. Хотя вы и носите фамилию Куртуа.
Люк сдержался, не желая называть свою настоящую фамилию, которую скрывал от всех. Только Рауль, волей случая узнавший его тайну, знал, что Люк – не кто иной как наследник славного и знатного рода де Фуа и кузен Сержа. Но Люк умолял сохранить его тайну…
– Поэтому меня, как южанина, особенно задевает наглость пиратов Магриба, – сказал Ришар де Вентадорн.
– Ну, если вы потомок виконта Вентадорнского, – тоскливо сказал Анри де Вандом, – С вами все ясно. Что же вы раньше не похвастались своим знаменитым предком?
– Зашел разговор, к слову пришлось, и всего лишь. В отличие от нашего восторженного барабанщика, который кстати и некстати поминает доблестного соратника Людовика Святого, героического крестоносца…
– Жоффруа де Линьета! – хором сказали Люк, Гугенот и Анри, и все захохотали.
– Понимаю, – засмеялся и капитан, – Ролан и вас достал со своим предком.
– Достал – не то слово! Кажется, о Жоффруа уже знают и кок, и капеллан, и врач, и, наверно, последняя корабельная крыса. А крысы здесь водятся?
– Вы боитесь крыс, шевалье де Вандом?- спросил капитан насмешливо,- Не бойтесь – крысы в трюмах.
– Вот еще! Очень мне нужно бояться!
– А туда нам нет доступа? – спросил Гугенот.
– Вы желаете посетить трюмы?
– Я просто так спросил. Я желаю подробнее ознакомиться с ''Короной". Пушки нам, к примеру, не показали.
– Не все сразу, друг мой. Если интересуетесь, покажу. Я счел, что всему обществу это не интересно.
– Итак, мы можем ходить, где хотим? – спросил Анри.
– На бушприт и на салинг-то вы сами лезть не захотите.
– Это куда Ролан залез?
– Ролан забрался на ростр.
– Боже сохрани! Я не самоубийца! А спросил я вас потому, что у меня возникли подозрения. А не везете ли вы, к примеру, контрабанду?
– Королевская таможня,- рассмеялся капитан, – Не волнуйтесь, груз проверен не один раз. Будь на борту контрабанда, стал бы я разрешать пассажирам свободно бродить по всему кораблю?
– А в трюмах только груз и крысы? – продолжал вредничать Вандом.
– А что же еще?
– А не везете ли вы, случайно, негров?
– Негров – из Тулона? Где вы таких глупостей набрались, паж?
– Мне говорили, что есть такие жестокие капитаны, которые наживаются на торговле людьми!
– Против таких мы и начинаем войну. Только их называют "реисами''.
– Я не имею в виду торговлю людьми, которую ведут мусульмане. Просто я слышал, что и европейцы промышляют работорговлей.
– Я знаю о таких мерзавцах. Но эти деятели орудуют в Центральной и Южной Африке и вывозят несчастных чернокожих в Америку. Обшарьте все мои трюмы, если найдете хоть одного негра в кандалах, ваш… адмирал может повесить меня самого на ноке рея.
– Да как вы могли подумать такое, Вандом? – возмутился Гугенот, – Таких уродов я и сам бы вешал на реях.
– Вы меня успокоили,- сказал Вандом,- Простите. Мой вопрос был провокационный. Я решил, что, раз вы готовы вздергивать дуэлянтов, чего не делали ни Ришелье, ни наш христианнейший монарх, то почему бы вам не подзаработать на торговле чернокожими? А ваш приказ – такой же беспредел по отношению к нам, как пиратский захват и продажа в рабство бедняжек-чернокожих!
– Оставьте меня в покое с вашим чернокожими!- сказал капитан, – В данный момент меня интересует Северная Африка и судьба европейцев, попавших в рабство к мусульманам. Всех проблем сразу не решить.
– А пиратство – это не проблема? – спросил Вандом.
– О пиратстве особый разговор,- заметил капитан, – Господин де Монваллан, вот интересующая вас книга.
– ''Морские разбойники Средиземного моря'', – прочел Гугенот, – То, что надо!
– Читайте побыстрее, – сказал Вандом, – Я тоже хочу.
– После меня, – ответил Гугенот.
Вандом сунул нос в книгу. ''Падение Гранадского царства''. Гугенот перелистывал страницы.
''Испанская армия, после осады, стоившей больших потерь обеим сторонам, принудила, наконец, город Малагу к сдаче…
– О, Малага! Отличное вино! Гасконец его любит!
… Фердинанд опустошал Андалузию до 1489 года. Муллей-бен-Гассан умер, и престол наследовал сын его Мухаммед-Абдалла-эль-Зогоиби.
– Вот нехристи, – шепнул Вандом, поеживаясь.
…Баязет II, султан константинопольский и смертельный враг его, султан Египта, отсрочив свою кровавую распрю, заключили договор для подания помощи испанским мусульманам…''
– О Господи, – прошептал Люк, – А если и сейчас против нас объединятся все мусульманские правители? Во главе с турецким султаном…
Гугенот перелистал еще несколько страниц.
''Бесчеловечия морских разбойников ни в чем не уступали жестокости испанцев: бесчисленные набеги опустошали прекрасное побережие Андалузии, и всякий раз нападающие, нагруженные добычей, возвращались на корабли свои с толпой несчастных, осужденных испытать все бедствия рабства. Напрасно испанские войска старались подавать помощь несчастным: они никогда не поспевали вовремя. Враги налетали подобно туче, разили как гром, и когда кастильские всадники появлялись на месте набега, то находили дымящиеся развалины, пустыню, усеянную трупами и плач нескольких старух, которых пираты не сочли достойными увоза в неволю''.
– Господи Боже, – прошептал Вандом, – Правда, это Андалузия, но все-таки жаль людей…
– То же происходит и в Провансе, – хмуро сказал капитан.
– Боже! – охнул паж,- Читайте же, что было дальше! Вот ужас!
''Ужас, произведенный этими хищничествами и убийствами, которым, по тонко рассчитанной мести мавров, подвергались дворяне и монахи больше, чем простой народ, дошел до того, что Фердинанд
Католик, наскучив беспрерывными жалобами, в 1504 году принужден повелеть, чтобы приступили к приготовлениям для крестового похода в Африку…''- прочитал Гугенот.
– А почему священникам и дворянам больше доставалось от этих злодеев?- спросил Анри.
– Святая простота! Священник – более опасный враг для оголтелых мусульман.
– Это понятно. А дворяне?
– А дворяне могут оказать ожесточенное сопротивление, и за них можно содрать выкуп побольше, чем с мирных поселян.
– А дальше? Что тут у вас?
''Кампании кардинала Хименеса. Харуджи-носильщик, пират алжирский''. Вау! Я смотрю, тут и крепость Джиджелли мелькнула где-то..
– Стоп! – сказал Гугенот, – Хорошего понемножку. Я читаю первым, потом вы, господин паж.
– Значит, за полтора с лишним века до нас, – вздохнул Люк,- Фердинанд Католик. 1504 год… История повторяется… Испанцы тоже называли себя участниками крестового похода…
– Ай, де ми Алама! – сказал на этот раз сам капитан, заметив, что пассажиры приуныли, – Как там поется: ''Погибла надежда Ислама''?
– Вы так полагаете? – спросил Вандом с надеждой.
– Будем стараться, – улыбнулся капитан,- Вас еще что-то интересует, господин де Монваллан?
– Да, сударь. Учебник или что-нибудь в этом роде, самое примитивное, для начинающих.
– По навигации? – спросил капитан.
– Нет, сударь. Что-нибудь арабское или турецкое. Если можно, и то, и другое.
– А испанским вы владеете?
– В достаточной мере.
– В таком случае с арабским вы должны разобраться. Дело в том, что мой учебник на испанском языке.
– А наши, что ли, не издавали арабскую грамматику? – спросил Анри.
– Может, и издавали, но до меня сия литература не дошла, – вздохнул капитан,- Чтобы легче разобраться, могу дать кое-какие свои записи. И простейший словарь типа разговорника.
– Буду вам очень признателен. А как с турецким?
– Здесь проще. Наши короли поддерживали со Стамбулом связь, и литература такого рода выходила еще в прошлом веке.
– Что вы говорите?- вытаращил глаза Вандом, – Наши короли сотрудничали с Турцией, тем самым, предавая Испанию?
– Трудно иметь дело с молодыми наивными людьми,- вздохнул граф де Вентадорн,- Вы знаете историю XVI века?
– Знаю, конечно! Итальянские войны, Франциск. Первый и Диана де Пуатье, petit bande, роковой турнир, копье Габриэля де Монтгомери, Амбуазский заговор… – затараторил Анри.
– Остановитесь на мгновение, – взмолился капитан.
– Но я еще не все сказал! Злодейство Екатерины Медичи, отравленные перчатки Жанны Д'Альбре…ай! Я забыл сказать, что,…давая жизнь Генриху Наваррскому, героическая Жанна пела! А еще колдун Рене! Ай! Я забыл Мишеля! Великого ученого Мишеля Нострадамуса! Что еще? Свадьба Генриха и Марго, героические планы Адмирала /!!!/…Колиньи по освобождению фламандцев, ужасная резня, самая позорная и кровавая страница нашей истории – Варфо…
– Остановитесь,- снова воззвал капитан, – Мы все это знаем…
– Ла Моль! – не унимался Анри,- Восковая фигурка, страстная, роковая, безумная, прекрасная люовь Провансальского графа де Ла Моля к прекраснейшей королеве Маргарите Наваррской и еще…
– Я хотел сказать вам, паж, – простите, что перебиваю вас, только то, что в шестнадцатом веке Испания стремилась играть ведущую роль в европейской и мировой политике. Варфоломеевская ночь отчасти была спровоцирована Мадридом. Короли Франции стремились помешать гегемонистской политике Мадрида. Отсюда и сотрудничество со Стамбулом. Ну, а теперь Мадрид не опасен. Не так опасен, – поправился граф де Вентадорн.
– Когда же настал перевес в нашу сторону?
– В нынешнее царствование, если с этим подразобраться. К этому стремились и Великий
Генрих IV и жестокий кардинал Ришелье. Почти все войны и заговоры нынешнего века проходили не без участия наших южных соседей. Вижу, художник, и г-н де Монваллан разделяют мою точку зрения.
– Конде их проучил! – сказал Вандом.
– О да, Конде их проучил. Победы Конде значительно ослабили Мадрид. Не будем останавливаться за недостатком времени на отношениях Великого Конде с Мадридом и Парижем, это особая тема. В итоге – Пиренейский мир и союз – брак нашего короля и испанской инфанты Марии-Терезии.
– Значит, это не было предательство со стороны молодого короля? – спросил Вандом, – Мне говорили другое. Мне говорили, что, женившись на инфанте, Людовик предал свою первую любовь, Марию Манчини…
– Вы хотели бы видеть на троне Франции племянницу Мазарини? – холодно спросил капитан, – Женившись на инфанте, король поступил как мудрый политик. Война была предотвращена. Кто осуждает короля за это – очень наивен и не понимает высокой миссии монарха.
– Лучше бы взял в жены дочь Карла Первого,- вздохнул Анри,- Принцесса Генриетта умна и прелестна, она и любила короля!
– Свадьба короля с инфантой опередила Реставрацию Карла Второго. Произойди Реставрация раньше, может, так и случилось бы. Но лучше не сожалеть об этом. И я когда-то очень сожалел, что Король-Повеса женился не на Габриэли Д' Эстре, а на Марии Медичи. Но что толку думать о том, что могло бы быть? – и он все-таки вздохнул.
Путешественники тоже вздохнули.
– Не сыпьте соль на рану,- сказал Вандом, подняв голову, – Тогда королями были бы Вандомы, а не Бурбоны!
– Раз короли – Бурбоны, господин де Вандом, мы их подданные, и долг наш – служить им.
– Смотрю, вы убежденный сторонник Короля-Солнца, – заметил Вандом.
– А как же иначе? – удивился капитан.
– Ох! Даже голова разболелась от этой дискусии.
Гугенот, нагруженный книгами и тетрадями капитана, собрался покидать библиотеку.
– Я вам помогу, – предложил Люк.
– Господин де Монваллан! Я после вас буду читать книгу капитана! – напомнил Вандом, – Никому не давайте!
– Хорошо, буду иметь в виду. Полагаю, кроме вас будут желающие, так что долго не держите.
– Но! – погрозил пальцем капитан.
– Не зачитывать! – хором сказали пассажиры.
– Господин Люк, а вы взяли только две эти маленькие книжки? – удивился Анри.
– Мне читать некогда, – улыбнулся Люк, – Предстоит большая работа, – и он блаженно улыбнулся.
Чем будет заниматься Гугенот, Анри де Вандом представлял – изучать военные действия какого-то там кардинала Хименеса в испанском крестовом походе, а также учить арабский и турецкий. Но что будет делать Люк Куртуа, паж и не догадывался. Капитан пообещал Люку завтра же дать драгоценные белила и охру и решить все технические вопросы. Люк и Гугенот откланялись. Вандом стоял перед графом. Пришло его время.
6. БИБЛИОТЕКА КАПИТАНА.
Анри де Вандом давно ждал этой минуты. Но когда время настало, паж оробел и не смог сразу начать разговор об опрокинутом бокале и тосте в честь абсолютного монарха. Состояние легкого опьянения, котором Анри находился сразу после ужина, прошло. Хмель выветрился, уже не было того отчаянного, лихого, смелого подъема, как в кают-компании. Прогулка по верхней палубе и беседа в библиотеке, когда паж больше спрашивал, чем говорил, заставили пажа усомниться в своих возможностях. Анри столкнулся с сильным противником, убежденным сторонником Короля, гораздо более опытным и знающим, чем ''салажонок'' Вандом.
И все-таки Анри настраивал себя на грядущий словесный бой, призывая в секунданты всех великих писателей и поэтов. Между тем граф де Вентадорн любезно осведомился, что желает почитать молодой паж. Анри нужна была книга о Китае! Но он не решился сразу так ни с того ни с сего просить заветную книгу. С предыдущими читателями все было ясно. Что художник берет читать Микеланждело и Вазари – вполне естественно. Что Гугенота, командира разведчиков, интересует борьба испанцев с магометанами и языки противника – тоже. Но при чем здесь Китай?!
– Глаза разбегаются, – сказал Анри, – Сокровища Али-Бабы, господин капитан.
– Вы хотите почитать сказки ''1001 ночи''?
Анри покраснел. Неужели капитан считает его таким ребенком?
– Нет, благодарю вас, эти очаровательные сказки уже давно прочитаны.
– Есть сказки, которые время от времени стоит перечитывать.
– Согласен с вами, господин капитан, но я не найду ответа на свои вопросы в арабских сказках.
– А вы ищете в художественной литературе ответы на какие-то важные жизненные вопросы? – спросил капитан,- Я полагал, что вы желаете почитать что-нибудь легкое и захватывающее, для развлечения.
Анри не хотел раскрывать свои карты.
– Да-да, – закивал Анри, – Что бы вы могли предложить легкое и захватывающее?
– Возьмите ''Кира Великого'', – посоветовал капитан снисходительно и вытащил пухлый потрепанный том.
– Однако, – не удержался Анри,- Хоть вы и требуете аккуратно обращаться с книгами, ''Киру Великому'' сильно досталось. Вы поклонник творчества Скюдери?
– Не я, наша молодежь. Я-то сам читал это в незапамятные времена. Так берите ''Кира'' и покончим на этом. Второй том на руках, но вам пока хватит.
– Я читал, – ответил Анри, – Простите, что так бессовестно злоупотребляю вашим драгоценным временем, но не хочу уйти от вас с пустыми руками. Что же до истерзанного ''Кира'', я готов подклеить его странички. А то ведь растеряют!
– Буду вам очень благодарен, милый юноша, – искренне сказал капитан,- У меня не только ''Кир'' такой истерзанный. ''Дон Кихоту'' еще больше досталось,- он показал на шкаф с испанской литературой.
– Значит, победа осталась за ламанчским идальго? – спросил паж лукаво, – Вы-то сами отдаете предпочтение Дон Кихоту?
– Разумеется, – сказал капитан, – ''Дон Кихота'' я часто перечитываю. Хотя это не такое легкое чтиво, как эпопея Скюдери, могу его предложить вам, с условием, что вы не потеряете ни одного листочка.
– Я вам подклею и ''Дон Кихота'', – пообещал Анри, – Перевяжу, так сказать, раны и ''Киру'' и ''Дон Кихоту''. Раны, нанесенные небрежными читателями. А, подклеивая и перечитаю кое-что. Но не сейчас.
– ''Роман о Тристане и Изольде''?
– Читал.
– Гм. ''Амадис Галльский''.
– Старо, господин капитан.
– Гм. Возьмем что-нибудь посерьезнее. Рабле. ''Гаргантюа и Пантагрюэль''.
– Спасибо, я помню. Как там…
– ''Входите к нам с открытою душой,
Как в дом родной, пажи и паладины! – процитировал капитан с улыбкой,-
Здесь обеспечат вам уход такой,
Что за едой, забавами, игрой
Ваш шумный рой, веселый и единый,
Не находил причины для кручины…''
– ''Приют невинный тут устроим вам,
Учтивым, щедрым, знатным господам'', – закончил строфу паж.
– Браво, – похвалил капитан,- Может быть, желаете ''Гептамерон'' Маргариты Наваррской?
Анри покачал головой.
– ''Франсион'' г-на Сореля?
Анри вздохнул.
– ''Астрею'' г-на Д'Юффе?
Анри зевнул: Достаточно одного раза, – сказал он,- Захочу спать, и без ''Астреи'' засну. Что у вас еще на этой полке? ''Опыты'' Мишеля Монтеня?
– О! – сказал капитан, – Это вам еще рано.
– Что-нибудь фривольное? – спросил паж лукаво.
– Нет-нет. Просто…сложновато.
– Еще один Мишель. Великий Нострадамус.
– Интересуетесь?
– Как вам сказать, господин капитан…Нострадамуса я могу читать в маленьких дозах. От него у меня голова кружится. Я начинаю думать о вечности, о смысле жизни и тихо схожу с ума.
Анри перелистал страницы книги Мишеля де Нострадамуса.
– Ну, вот это, например…
IX.49. СЕНАТ ЛОНДОНА КАЗНИТ СВОЕГО КОРОЛЯ…
Я уже от этих слов схожу с ума! Откуда он знал это за сто лет до нас? И вино… Кромвель-то был пивоваром…А это…
XI.8. ЛОТАРИНГСКИЙ ДОМ УСТУПИТ МЕСТО ВАНДОМУ…
Увы, пророчество не оправдалось. Нет, я боюсь читать Нострадамуса.
– И не читайте, если вы такой впечатлительный. Я же говорю, на этой полке книги не для мальчишек.
– А на верхней?
– Там поэзия. Желаете?- капитан – сама любезность – подвинул легкую лесенку.
– Спасибо, – сказал Анри,- Я и отсюда вижу. ''Песнь о Роланде'', ''Поэзия трубадуров'', ''Плеяда'', – у меня сейчас отнюдь не поэтическое настроение, займусь поэзией на обратном пути.
Капитан вздохнул. Анри уселся на лесенке и печально посмотрел на капитана.
– Я вам очень надоел, господин капитан?
– На вас не угодишь, – сказал капитан, – Что ж, раз вас не устраивает отечественная литература, посмотрим что-нибудь английское. Томас Мэлори. ''Смерть Артура''. Берете?
– Читал.
– Перечитайте, – пробормотал капитан.
– Не хочется читать книгу с таким мрачным заглавием. А кстати, что думал сэр Томас Мэлори, называя так свое произведение? Уже знаешь, чем закончится. Сюрприза для читателя нет. Все уже сказано. А в книге вся соль в том, чтобы не знать, что будут дальше!
– Читатель знает, ЧТО ''будет дальше'', но не знает, КАК будет. Что же вам предложить, мой юный друг? А возьмите-ка Робин Гуда!
– ''Веселый месяц май!'' – воскликнул Анри, – Я обожаю Робина из леса, но, как и трубадуров, отложу на потом.
– Тогда…Шекспир…Но…поймете ли?
– У меня своих проблем выше крыши, а вы хотите, чтобы я терзал свою душу из-за Гамлета, Лира и Джульетты? Премного благодарен!
И все-таки Анри настраивал себя на грядущий словесный бой, призывая в секунданты всех великих писателей и поэтов. Между тем граф де Вентадорн любезно осведомился, что желает почитать молодой паж. Анри нужна была книга о Китае! Но он не решился сразу так ни с того ни с сего просить заветную книгу. С предыдущими читателями все было ясно. Что художник берет читать Микеланждело и Вазари – вполне естественно. Что Гугенота, командира разведчиков, интересует борьба испанцев с магометанами и языки противника – тоже. Но при чем здесь Китай?!
– Глаза разбегаются, – сказал Анри, – Сокровища Али-Бабы, господин капитан.
– Вы хотите почитать сказки ''1001 ночи''?
Анри покраснел. Неужели капитан считает его таким ребенком?
– Нет, благодарю вас, эти очаровательные сказки уже давно прочитаны.
– Есть сказки, которые время от времени стоит перечитывать.
– Согласен с вами, господин капитан, но я не найду ответа на свои вопросы в арабских сказках.
– А вы ищете в художественной литературе ответы на какие-то важные жизненные вопросы? – спросил капитан,- Я полагал, что вы желаете почитать что-нибудь легкое и захватывающее, для развлечения.
Анри не хотел раскрывать свои карты.
– Да-да, – закивал Анри, – Что бы вы могли предложить легкое и захватывающее?
– Возьмите ''Кира Великого'', – посоветовал капитан снисходительно и вытащил пухлый потрепанный том.
– Однако, – не удержался Анри,- Хоть вы и требуете аккуратно обращаться с книгами, ''Киру Великому'' сильно досталось. Вы поклонник творчества Скюдери?
– Не я, наша молодежь. Я-то сам читал это в незапамятные времена. Так берите ''Кира'' и покончим на этом. Второй том на руках, но вам пока хватит.
– Я читал, – ответил Анри, – Простите, что так бессовестно злоупотребляю вашим драгоценным временем, но не хочу уйти от вас с пустыми руками. Что же до истерзанного ''Кира'', я готов подклеить его странички. А то ведь растеряют!
– Буду вам очень благодарен, милый юноша, – искренне сказал капитан,- У меня не только ''Кир'' такой истерзанный. ''Дон Кихоту'' еще больше досталось,- он показал на шкаф с испанской литературой.
– Значит, победа осталась за ламанчским идальго? – спросил паж лукаво, – Вы-то сами отдаете предпочтение Дон Кихоту?
– Разумеется, – сказал капитан, – ''Дон Кихота'' я часто перечитываю. Хотя это не такое легкое чтиво, как эпопея Скюдери, могу его предложить вам, с условием, что вы не потеряете ни одного листочка.
– Я вам подклею и ''Дон Кихота'', – пообещал Анри, – Перевяжу, так сказать, раны и ''Киру'' и ''Дон Кихоту''. Раны, нанесенные небрежными читателями. А, подклеивая и перечитаю кое-что. Но не сейчас.
– ''Роман о Тристане и Изольде''?
– Читал.
– Гм. ''Амадис Галльский''.
– Старо, господин капитан.
– Гм. Возьмем что-нибудь посерьезнее. Рабле. ''Гаргантюа и Пантагрюэль''.
– Спасибо, я помню. Как там…
– ''Входите к нам с открытою душой,
Как в дом родной, пажи и паладины! – процитировал капитан с улыбкой,-
Здесь обеспечат вам уход такой,
Что за едой, забавами, игрой
Ваш шумный рой, веселый и единый,
Не находил причины для кручины…''
– ''Приют невинный тут устроим вам,
Учтивым, щедрым, знатным господам'', – закончил строфу паж.
– Браво, – похвалил капитан,- Может быть, желаете ''Гептамерон'' Маргариты Наваррской?
Анри покачал головой.
– ''Франсион'' г-на Сореля?
Анри вздохнул.
– ''Астрею'' г-на Д'Юффе?
Анри зевнул: Достаточно одного раза, – сказал он,- Захочу спать, и без ''Астреи'' засну. Что у вас еще на этой полке? ''Опыты'' Мишеля Монтеня?
– О! – сказал капитан, – Это вам еще рано.
– Что-нибудь фривольное? – спросил паж лукаво.
– Нет-нет. Просто…сложновато.
– Еще один Мишель. Великий Нострадамус.
– Интересуетесь?
– Как вам сказать, господин капитан…Нострадамуса я могу читать в маленьких дозах. От него у меня голова кружится. Я начинаю думать о вечности, о смысле жизни и тихо схожу с ума.
Анри перелистал страницы книги Мишеля де Нострадамуса.
– Ну, вот это, например…
IX.49. СЕНАТ ЛОНДОНА КАЗНИТ СВОЕГО КОРОЛЯ…
СОЛЬ И ВИНО СВЕРГНУТ ЕГО…
Я уже от этих слов схожу с ума! Откуда он знал это за сто лет до нас? И вино… Кромвель-то был пивоваром…А это…
XI.8. ЛОТАРИНГСКИЙ ДОМ УСТУПИТ МЕСТО ВАНДОМУ…
Увы, пророчество не оправдалось. Нет, я боюсь читать Нострадамуса.
– И не читайте, если вы такой впечатлительный. Я же говорю, на этой полке книги не для мальчишек.
– А на верхней?
– Там поэзия. Желаете?- капитан – сама любезность – подвинул легкую лесенку.
– Спасибо, – сказал Анри,- Я и отсюда вижу. ''Песнь о Роланде'', ''Поэзия трубадуров'', ''Плеяда'', – у меня сейчас отнюдь не поэтическое настроение, займусь поэзией на обратном пути.
Капитан вздохнул. Анри уселся на лесенке и печально посмотрел на капитана.
– Я вам очень надоел, господин капитан?
– На вас не угодишь, – сказал капитан, – Что ж, раз вас не устраивает отечественная литература, посмотрим что-нибудь английское. Томас Мэлори. ''Смерть Артура''. Берете?
– Читал.
– Перечитайте, – пробормотал капитан.
– Не хочется читать книгу с таким мрачным заглавием. А кстати, что думал сэр Томас Мэлори, называя так свое произведение? Уже знаешь, чем закончится. Сюрприза для читателя нет. Все уже сказано. А в книге вся соль в том, чтобы не знать, что будут дальше!
– Читатель знает, ЧТО ''будет дальше'', но не знает, КАК будет. Что же вам предложить, мой юный друг? А возьмите-ка Робин Гуда!
– ''Веселый месяц май!'' – воскликнул Анри, – Я обожаю Робина из леса, но, как и трубадуров, отложу на потом.
– Тогда…Шекспир…Но…поймете ли?
– У меня своих проблем выше крыши, а вы хотите, чтобы я терзал свою душу из-за Гамлета, Лира и Джульетты? Премного благодарен!