Страница:
Если первым атакует лучник — противник клинком может отбить стрелу или просто уклониться, и тогда вторую уже не достать.
Четыре шага — та самая дистанция, когда преимущества нет ни у одного, ни у другого.
Буйвол ждал, когда дрогнет рука Малыша. В этот самый момент он выхватит меч, держа его обратным хватом, острием вниз, коротким взмахом собьет стрелу, скользнет к лучнику… И на этот раз окажется быстрей.
Малыш знал, чего ждет Буйвол. Не в первый раз они играли в эту игру. Единственный шанс мечника — сбить стрелу в полете. Впрочем, он может попробовать и другую тактику — стремительный бросок вперед, качнувшись чуть в сторону, уходя с линии выстрела и одновременно выхватывая меч из ножен стремительным отточенным движением.
Но их разделяют четыре шага.
Выхватить стрелу, бросить на тетиву — нужно ничтожное мгновение.
Рвануть меч из ножен — необходим лишь миг…
Они ждали.
Руки у обоих уже затекли, онемели.
Малыш чуть шевельнул указательным пальцем.
Буйвол слегка повернул ладонь.
И вдруг…
Крестьяне ничего не поняли — они увидели лишь, как оба воина ожили, как дернулись их руки, сверкнула сталь, хлопнула тетива, взметнулась из-под ног пыль.
— Проклятье! — рявкнул Буйвол, грудью наткнувшийся на стрелу.
Малыш, отскочивший в сторону, залился хохотом.
— Это жульничество! — Буйвол с лязгом вогнал меч в ножны. — Четыре шага — слишком много!
— Ты знаешь, что тут все честно.
— Нет! Нечестно!
— Ладно тебе! Может быть, ты и опередишь меня когда-нибудь. Скажем, если у меня будет понос или я не посплю пару ночей.
— Как-нибудь мы повторим!
— Обязательно! — Малыш подошел к набычившемуся товаришу, похлопал его по плечу: — Не хмурься, друг! Признай очевидное — я двигаюсь быстрей тебя.
Буйвол фыркнул, почесал переносицу. Повторил:
— Четыре шага — это слишком много.
— Я быстрей тебя, да?
Буйвол долго смотрел куда-то в сторону. Потом нехотя признал:
— Да… Зато ты дохляк!
Малыш ослепительно улыбнулся:
— Ну, бороться в рукопашную с тобой я ни за что не буду.
Буйвол хмыкнул:
— А может, как-нибудь попробуем?
— Разве только при одном условии.
— Каком?
— Я свяжу тебе руки за спиной.
Они рассмеялись вместе.
Зрители зашевелились, поняв, что представление закончилось, заговорили вразнобой, обмениваясь впечатлениями. Мальчишки, крича, побежали к огородам — все никак не могли поделить две сломанные стрелы. Шалрой поднялся, направился к Халтету. Какой-то парень тут же подсел к улыбчивой Айхии, стал что-то живо рассказывать. Компания помятых мужичков направилась в жидкую тень тополя. Пожилая женщина прикрикнула на расфуфыренного чужого петуха, отогнала от своих кур. Где-то скрипнуло закрываемое окно. Хлопнула дверь.
Деревня ожила.
— Ну, кажется, дух мы им подняли, — сказал Малыш, собирая стрелы.
— Что? — не расслышал Буйвол. Он, вновь привычно нахмурясь, косился в сторону Айхии и сидящего рядом с ней словоохотливого парня.
— Скуку разогнали.
— А-а… Да… Близился вечер.
Направившись к дому вслед за Буйволом, Малыш заметил, что тот по-прежнему хромает.
— Эй! — окрикнул он товарища.
— Что?
— Как твоя нога?
— Нормально.
— Ты хромаешь.
— Снова немного потянул. Когда к тебе бросился.
— Плохо.
— Ерунда!..
Ужина, как всегда, не было. Малыш до самой темноты сидел возле сторожевого окна и смотрел, как ночь перекрашивает степь. А в маленькой гостевой комнате Буйвол, ворочаясь на жесткой кровати, пытался заснуть. Нога болела, но он не собирался никому в этом признаваться.
Глава 6
Глава 7
Четыре шага — та самая дистанция, когда преимущества нет ни у одного, ни у другого.
Буйвол ждал, когда дрогнет рука Малыша. В этот самый момент он выхватит меч, держа его обратным хватом, острием вниз, коротким взмахом собьет стрелу, скользнет к лучнику… И на этот раз окажется быстрей.
Малыш знал, чего ждет Буйвол. Не в первый раз они играли в эту игру. Единственный шанс мечника — сбить стрелу в полете. Впрочем, он может попробовать и другую тактику — стремительный бросок вперед, качнувшись чуть в сторону, уходя с линии выстрела и одновременно выхватывая меч из ножен стремительным отточенным движением.
Но их разделяют четыре шага.
Выхватить стрелу, бросить на тетиву — нужно ничтожное мгновение.
Рвануть меч из ножен — необходим лишь миг…
Они ждали.
Руки у обоих уже затекли, онемели.
Малыш чуть шевельнул указательным пальцем.
Буйвол слегка повернул ладонь.
И вдруг…
Крестьяне ничего не поняли — они увидели лишь, как оба воина ожили, как дернулись их руки, сверкнула сталь, хлопнула тетива, взметнулась из-под ног пыль.
— Проклятье! — рявкнул Буйвол, грудью наткнувшийся на стрелу.
Малыш, отскочивший в сторону, залился хохотом.
— Это жульничество! — Буйвол с лязгом вогнал меч в ножны. — Четыре шага — слишком много!
— Ты знаешь, что тут все честно.
— Нет! Нечестно!
— Ладно тебе! Может быть, ты и опередишь меня когда-нибудь. Скажем, если у меня будет понос или я не посплю пару ночей.
— Как-нибудь мы повторим!
— Обязательно! — Малыш подошел к набычившемуся товаришу, похлопал его по плечу: — Не хмурься, друг! Признай очевидное — я двигаюсь быстрей тебя.
Буйвол фыркнул, почесал переносицу. Повторил:
— Четыре шага — это слишком много.
— Я быстрей тебя, да?
Буйвол долго смотрел куда-то в сторону. Потом нехотя признал:
— Да… Зато ты дохляк!
Малыш ослепительно улыбнулся:
— Ну, бороться в рукопашную с тобой я ни за что не буду.
Буйвол хмыкнул:
— А может, как-нибудь попробуем?
— Разве только при одном условии.
— Каком?
— Я свяжу тебе руки за спиной.
Они рассмеялись вместе.
Зрители зашевелились, поняв, что представление закончилось, заговорили вразнобой, обмениваясь впечатлениями. Мальчишки, крича, побежали к огородам — все никак не могли поделить две сломанные стрелы. Шалрой поднялся, направился к Халтету. Какой-то парень тут же подсел к улыбчивой Айхии, стал что-то живо рассказывать. Компания помятых мужичков направилась в жидкую тень тополя. Пожилая женщина прикрикнула на расфуфыренного чужого петуха, отогнала от своих кур. Где-то скрипнуло закрываемое окно. Хлопнула дверь.
Деревня ожила.
— Ну, кажется, дух мы им подняли, — сказал Малыш, собирая стрелы.
— Что? — не расслышал Буйвол. Он, вновь привычно нахмурясь, косился в сторону Айхии и сидящего рядом с ней словоохотливого парня.
— Скуку разогнали.
— А-а… Да… Близился вечер.
Направившись к дому вслед за Буйволом, Малыш заметил, что тот по-прежнему хромает.
— Эй! — окрикнул он товарища.
— Что?
— Как твоя нога?
— Нормально.
— Ты хромаешь.
— Снова немного потянул. Когда к тебе бросился.
— Плохо.
— Ерунда!..
Ужина, как всегда, не было. Малыш до самой темноты сидел возле сторожевого окна и смотрел, как ночь перекрашивает степь. А в маленькой гостевой комнате Буйвол, ворочаясь на жесткой кровати, пытался заснуть. Нога болела, но он не собирался никому в этом признаваться.
Глава 6
Они появились рано утром — четыре человека на двух лошадях. Въехали в деревню неспешно, уверенно, по-хозяйски, направились прямо к дому старосты. Одеты небрежно, но богато — цветные рубахи из тонкой дорогой ткани, широкие прочные пояса, брюки, подшитые кожей, шляпы, украшенные бисером, сапоги с подковками на каблуках, с металлическими мысками. Сразу видно — бандиты. За спиной у каждого — лук и колчан со стрелами. На поясе слева — меч в ножнах, справа — длинный нож.
Еще не рассвело. Обрывки ночной тьмы густыми тенями стелились по земле.
Вся деревня спала.
Спешившись, привязав лошадей, бандиты разбрелись по деревне. Они словно искали что-то, вынюхивали — бродили по тропинкам, заглядывали в темные окна домов, за незапертые двери дворов и сараев. Долго вчетвером стояли на дороге, на том самом месте, где Малыш и Буйвол устроили представление, изучали следы. На обочине рядом нашли стрелу без наконечника, многозначительно переглянулись. Крадучись возвратились к дому Халтета, постучались в запертую дверь.
Староста открыл почти сразу. Высунулся сонный, полураздетый, и его тотчас схватили за грудки, выволокли на улицу.
— Где одноухий? — зашипел в лицо Халтету один из бандитов. — Где Меченый? Он вернулся?
На дворе за домом прокукарекал петух. Один из разбойников тотчас метнулся туда, заглянул за угол, убедился, что там никого нет.
— Откуда это? — бандит сунул старосте под нос стрелу без наконечника. — Кого он привел с собой? Отвечай!
Староста молчал, опустив глаза в землю. Его встряхнули, ткнули кулаком под ребра, ударили по щеке, добавили в зубы.
— Говори, где он!
Халтет пососал вспухшие губы, сплюнул алую слюну. Промолчал.
— Яссно… — прошипел бандит, отпуская старика. — Значит, будем поджигать. Готовь огонь, ребята!
— Не надо, — хрипло сказал Халтет, отступая на шаг. — Не надо.
— Что? Хочешь, чтобы мы тут все спалили? Нет? Тогда говори!
— Он вернулся, — староста говорил чуть слышно. — Четыре дня назад.
— Где он?
— У себя дома.
— Это который?
— Вон тот. На краю деревни.
— Не врешь?
— Нет.
— Чья это стрела?
— С ним пришли два человека.
— Кто они?
— Я не знаю.
— Что им надо?
— Не знаю.
— Они воины?
— Не знаю.
— У них есть оружие?
— Да.
— Какое?
— Лук. И меч.
— Где они?
— В том же доме.
— Это может быть ловушка, — сказал бандит, который все это время стоял в стороне, наблюдая за безлюдной дорогой.
— Если ты нас обманул, мы спалим твою деревню. В такую сушь тут все заполыхает за считаные мгновения.
— Я говорю правду… — Старик вытер разбитый рот. — Они там…
— Всего двое?
Халтет вспомнил, как лучник мастерски жонглировал стрелами, а мечник выписывал замысловатые фигуры танцующим клинком, и чуть было не усмехнулся.
— Да, — сказал он, опустив голову. — Всего лишь двое. Всего лишь…
— Хорошо… — Бандит вытащил из-за пояса нож. — Ты пойдешь с нами. Постучишься в дверь, крикнешь, чтоб открыли. Если что-то будет не так, я тотчас перережу тебе глотку, как свинье. Ясно?
— Да.
Держа перед собой старика, четверка разбойников двинулась на край деревни к дому Шалроя. Шли они крадучись, озираясь, стараясь держаться стен строений, хоронясь в густой тени.
— И ни единого лишнего слова! — предупредил бандит старосту, кольнув острием ножа его в шею.
У дверей они перегруппировались. Один разбойник, взяв в руки лук, наложив на тетиву стрелу, спрятался за углом. Второй, тоже с луком на изготовку, отошел в сторону, присел на корточки и словно бы растворился в тени, отбрасываемой покосившимся дровяным сараем.
— Стучи, — прошептал бандит с ножом, еще крепче прижимая к себе старика, еще сильней стискивая костяную рукоять ножа. — И помни…
Халтет занес кулак, чуть помедлил — лезвие ножа врезалось в кожу, струйка густой крови защекотала шею.
— Стучи…
И староста постучал.
Жаль, что нет собак. Они бы давно перебудили своим брехом всю деревню…
— Стучи еще, громче…
Халтет ударил кулаком в дверь. И тотчас с той стороны послышался приглушенный голос Шалроя:
— Кто там?
— Это я, — хрипло сказал Халтет. — Тут… — Ему зажали рот, не дав договорить.
Стукнул отодвигаемый засов.
— Что случилось? — Дверь приоткрылась, зевающий Шалрой ступил на порог. Тотчас две руки рванули дверь На себя, пастуха сбили с ног, ткнули лицом в пыль, оглушили, ударив по затылку. Оттащили в сторону, в тень.
— Он? — спросил бандит с ножом.
— Он, — неохотно признал Халтет.
Другой разбойник повернул голову Шалроя, показал пальцем на изуродованное ухо, кивнул:
— Он. Меченый.
— Надо было и Весельчаку отправиться с нами.
— Он слишком любит поспать.
— Да уж. Что будем делать с Меченым?
— Убить его не можем, Весельчак разозлится.
— Но если оставим, он сбежит.
— Это проблемы Весельчака.
— Ладно. Пока бросим его здесь, он не скоро очухается, я свой удар знаю. А нам надо разобраться с теми двумя.
Бандиты посмотрели на распахнутую дверь. Проем был черен — ночь наполняла дом. И вдруг во тьме мелькнуло какое-то светлое пятно.
— Дядя… — донесся неуверенный девичий голосок. — Ты где? Что случилось?
Не дожидаясь, пока их обнаружат, бандит отшвырнул Халтета и рявкнул:
— Вперед!
Айхия взвизгнула, метнулась в глубь дома. Две стрелы прошили тьму, где только что стояла девушка, с глухим стуком воткнулись в противоположную стену, завибрировали сердито.
Выхватив мечи, два бандита ринулись на приступ дома. Два других разбойника с изготовленными к стрельбе луками держали под прицелом двери и окна, сами оставаясь невидимыми.
Буйволу снился знакомый тягостный сон — вокруг него ходила безликая серая тень и что-то заунывно бормотала. Потом тень вдруг завизжала, шарахнулась в сторону, ударив Буйвола в живот.
— Что? — Он скатился на пол, сразу же схватился за меч, вытянул из ножен клинок, вскочил. Малыш уже стоял возле окна, сбоку, осторожно выглядывал на улицу.
Кто-то сильно ударил в дверь, словно налетел всем телом.
— Они здесь! — в знакомом голосе слышалась паника.
— Айхия! — Буйвол пинком выбил засов, распахнул дверь, подхватил перепуганную девушку. В темной прихожей тяжело бухали сапоги, кто-то ругался.
— Их двое! — выдохнула девушка.
— И еще один с луком возле сарая, — выпалил скороговоркой Малыш.
— Под кровать! — крикнул Буйвол девушке и перехватил меч двумя руками.
Первый бандит ворвался в комнату и сразу налетел на клинок Буйвола. Захрипел, выронил свой меч, схватился за отточенную сталь, словно пытаясь вытащить ее из груди. Буйвол повернул клинок в ране, сильным ударом ноги отшвырнул пронзенного противника назад в прихожую. Захлопнул дверь, навалился на нее плечом.
— Как думаешь, сколько их еще?
— Не знаю, — Малыш переметнулся к другому окну. — Пока я видел лишь одного лучника. Держит на прицеле передние окна. Возможно, остальные сторожат другие выходы.
— Айхия, как ты там? — Буйвол задвинул засов.
— Дядя… — голос девушки дрожал. — Он у них…
На какое-то время воцарилась тишина, только царапали дверь пальцы умирающего разбойника. А потом кто-то громко закричал на улице:
— Вы двое! Выходите! У нас безухий и староста! Если не по-кажетесь, я прирежу обоих.
Малыш и Буйвол переглянулись.
— Дядя… — всхлипнула Айхия из-под кровати.
— Выходим? — спросил Малыш. Буйвол пожал плечами:
— А что, есть другие варианты?
— Я подожгу дом! — пригрозил бандит.
Малыш распахнул окно, крикнул, не высовываясь:
— Мы выходим!
— Я впереди, — сказал Буйвол. — Ты первым делом подстрели этого крикуна… — Он отпер дверь, чуть приоткрыл ее, осторожно выглянул в сумрак прихожей. Вроде бы все тихо. Бандит на полу уже не шевелится, из-под тела ползет змеей черная кровь. Табурет возле единственного крохотного окошка опрокинут. За грязным стеклом сереет рассвет… Буйвол потер переносицу и добавил:
— А уж дальше как-нибудь разберемся.
— Хороший план, — хмыкнув, одобрил Малыш.
— Выходите медленно! — приказывал голос с улицы. — Без оружия! Чтобы я видел ваши руки!
— Без оружия, — буркнул Буйвол. — Ишь чего захотел… Ладно, пошли!
Они перешагнули через мертвого бандита. Буйвол, проверяя, действительно ли тот мертв, пнул его в пах. Возле уличной двери бойцы остановились. Малыш заглянул в узкую щелку. Сказал шепотом:
— Вижу его. Халтет и Шалрой с ним. Держит нож у горла старика. Шалрой лежит на земле. Не двигается.
— Подстрелишь?
— Да. Ты только отвлеки его внимание.
— Постараюсь… — Буйвол прислонил меч к косяку, еще раз крикнул: — Мы выходим! — и тихонько толкнул дверь. На пороге он остановился, вытянув перед собой пустые руки, показывая, что безоружен.
— Где второй? — крикнул бандит.
— Второй? Он там… — Буйвол шагнул вперед, повернул голову направо, вытянул руку, указывая сам не зная куда. — Вон он…
И враг попался на эту нехитрую уловку. Бросил взгляд в сторону, отвлекся на секунду, и тотчас в темноте дома мелькнула тень, хлопнула тетива — Малыш выпрыгнул из дверного проема, метнулся к дровяному сараю, пустил еще одну стрелу в прячущегося там противника. Буйвол отскочил назад, схватил оставленный у выхода меч, стремительно бросился за угол, наткнулся на лучника, уже изготовившегося к стрельбе, широким скользящим шагом ушел с линии выстрела, одновременно рубанул врага, опередив его на ничтожное мгновение. Проревел во всю глотку:
— Готов один!
— У меня два! — Малыш петлял по двору, не давая прицелиться возможному противнику. Крутился, высматривая прячущегося врага. Стрела на тетиве, лук выгнут, не закрепленный как следует колчан бьется о бедро, мешается.
Буйвол обежал дом.
— Никого нет!
— Чисто! — Малыш остановился, но лук не опустил.
— Они все здесь… — Халтет пытался подняться с земли, но ему это никак не удавалось. Ноги сделались ватными, руки дрожали. — Все четверо… — голос его звучал глухо, надтреснуто. — Их было всего лишь четверо. Всего лишь…
— Ты уверен? — Буйвол помог старику встать.
— Да. Четверо на двух лошадях.
— Что с Шалроем?
— Его ударили по голове.
Буйвол присел возле пастуха, взял его за руку, нащупал пульс.
— Живой.
Он посмотрел на бандита, так и не выпустившего из рук нож. Удивленно покачал головой, сказал:
— Отличный выстрел.
Стрела вонзилась точно в глазницу, ушла в мозг. Смерть разбойника была мгновенной.
— Всего-то с пятнадцати шагов, — Малыш улыбнулся, пожал плечами. — Это было несложно.
Шалрой пошевелился, застонал.
— Дядя! — из дома выбежала Айхия, увидела труп со стрелой в голове, испугалась, остановилась, отвернулась.
— Иди домой, девочка… — прохрипел Халтет. — Иди… Мы его сейчас принесем…
Буйвол улыбнулся Айхии, кивнул:
— Он жив. Все в порядке.
Воины приподняли Шалроя, повели к дому. Пастух уже пришел в себя, он пытался идти сам, бормотал что-то неразборчивое. Халтет цеплялся за Буйвола. У старика отказывали ноги. Вчетвером они протиснулись в дом, уложили пастуха на неприбранную кровать, усадили старосту на лавке возле печи. Айхия принесла с кухни влажную тряпицу, стала осторожно протирать Шалрою грязное лицо.
— Пойдем пройдемся, — сказал Буйвол Малышу. — Надо все как следует проверить…
Они обошли всю деревню, заглянули на огороды, вышли за околицу. Отыскали в пыли следы копыт, внимательно изучили — две перегруженные лошади вошли в селение с востока. Двигались разбойники напрямую, без остановок, забыв об осторожности, словно шли к себе домой. Они явно не ожидали встретить здесь отпор.
— Они вернутся, — сказал Буйвол. — На этот раз всей бандой. Завтра или через день, не позже.
Малыш посмотрел на друга, вздернул бровь, ухмыльнулся, фыркнул и захохотал.
— Что? — Буйвол нахмурился. — Я что-то не так сказал?
— Ты! Мы! — Малыш давился от хохота. — Да посмотри же!
Они оба были в одном нижнем белье. Босые, полуголые, но при оружии.
Буйвол смущенно хмыкнул, подумав об Айхии.
— У тебя же дыра на заднице! — Побагровевший Малыш осел на землю. — Ну-ка повернись!
— Ладно тебе! — Буйвол оттолкнул от себя напарника. — Хватит! Пошли домой!..
Деревня уже ожила. Встревоженные, разбуженные криками люди собирались кучками, сходились к дому Шалроя. Издалека поглядывали на распростертые тела чужаков. Самые смелые подходили ближе, смотрели в мертвые лица. Отворачивались. Преодолевший слабость, вышедший к людям Халтет скупо рассказывал о быстротечной схватке. Показывал на трупы. Завидя возвращающихся бойцов, селяне зашумели. А победители, словно чего-то смущаясь, вдоль стены, бочком проскользнули в дом пастуха.
Буйвол прихрамывал и неловко прикрывал зад мечом.
Весь день дом Шалроя гудел словно улей. Люди приходили и уходили, все хотели посмотреть на бойцов, что вернули в деревню двух лошадей. Каждый хотел угостить победителей. Несли последнее — кривые хвостики неуродившейся репы, лепешки из остатков муки, вареные яйца, сушеные, тонкие до прозрачности полоски пересоленного мяса… Уставшая Айхия с вымученной улыбкой встречала гостей, принимала скромные подарки, провожала новоприбывших в большую комнату, рассаживала. Халтет безостановочно рассказывал о схватке, вспоминая все новые подробности. Шалрой, приложив к большой шишке на затылке медную тарелку, поддакивал. Малыш и Буйвол почти не говорили. Но от них этого и не требовали. Достаточно было и одного их присутствия.
Время от времени Буйвол вставал, выходил в прихожую, выглядывал в маленькое окошко.
Вроде бы все тихо, никакого подозрительного движения.
Просто еще рано. Чет Весельчак еще не встревожился долгим отсутствием своих людей.
Но вот завтра…
Или через день.
Может быть, ночью, но вернее всего утром, на рассвете, когда сон крепок…
Выходила Айхия, звала Буйвола в комнату, к людям. Говорила, что нельзя их обижать, они воду принесли и еду. И воин шел за ней, улыбался веселым беспечным крестьянам, переглядывался с Малышом.
Оба понимали — следующий бой не будет таким быстрым и легким.
Вечером тела разбойников оттащили далеко за деревню. Крестьяне лопатами подрезали тонкий дерн, скатали его в рулон, словно одеяло, быстро сноровисто вырыли глубокую яму. Похоронив трупы, разровняли, притоптали землю, раскатали полотнище дерна, укрыли могилу.
Небольшой бугорок посреди степи — кто обратит на него внимание? Кругом так много подобных холмиков.
Этой ночью Малыш и Буйвол посменно дежурили возле окна в темной прихожей.
В большой комнате храпел Шалрой, порой замолкая и встревоженно ворочаясь. На улице ветер гнал пыль, царапал крышу и стены. Дом, словно живой, потрескивал, поскрипывал, постанывал, вздыхал. Было жутковато. Казалось, за спиной кто-то стоит, таращится прямо в затылок. Вот-вот протянет руку-лапу из тьмы, коснется волос…
Несколько раз за ночь дежурившим бойцам мерещилось, что в степи проблескивают какие-то огоньки — не то далекие костры, не то волчьи глаза, не то что-то гораздо более страшное…
Иногда чудилось, что сейчас перед самым окном вынырнет жуткая морда с оскаленной пастью, с горящими бельмами… Кто-то же скребется в стену, словно роя подкоп… Какие-то тени мечутся в темноте за стеклом… Ветер?..
Бойцы гнали неприятные мысли, но те копились во мраке. Роились.
Бесконечно долго тянулась ночь.
Еще не рассвело. Обрывки ночной тьмы густыми тенями стелились по земле.
Вся деревня спала.
Спешившись, привязав лошадей, бандиты разбрелись по деревне. Они словно искали что-то, вынюхивали — бродили по тропинкам, заглядывали в темные окна домов, за незапертые двери дворов и сараев. Долго вчетвером стояли на дороге, на том самом месте, где Малыш и Буйвол устроили представление, изучали следы. На обочине рядом нашли стрелу без наконечника, многозначительно переглянулись. Крадучись возвратились к дому Халтета, постучались в запертую дверь.
Староста открыл почти сразу. Высунулся сонный, полураздетый, и его тотчас схватили за грудки, выволокли на улицу.
— Где одноухий? — зашипел в лицо Халтету один из бандитов. — Где Меченый? Он вернулся?
На дворе за домом прокукарекал петух. Один из разбойников тотчас метнулся туда, заглянул за угол, убедился, что там никого нет.
— Откуда это? — бандит сунул старосте под нос стрелу без наконечника. — Кого он привел с собой? Отвечай!
Староста молчал, опустив глаза в землю. Его встряхнули, ткнули кулаком под ребра, ударили по щеке, добавили в зубы.
— Говори, где он!
Халтет пососал вспухшие губы, сплюнул алую слюну. Промолчал.
— Яссно… — прошипел бандит, отпуская старика. — Значит, будем поджигать. Готовь огонь, ребята!
— Не надо, — хрипло сказал Халтет, отступая на шаг. — Не надо.
— Что? Хочешь, чтобы мы тут все спалили? Нет? Тогда говори!
— Он вернулся, — староста говорил чуть слышно. — Четыре дня назад.
— Где он?
— У себя дома.
— Это который?
— Вон тот. На краю деревни.
— Не врешь?
— Нет.
— Чья это стрела?
— С ним пришли два человека.
— Кто они?
— Я не знаю.
— Что им надо?
— Не знаю.
— Они воины?
— Не знаю.
— У них есть оружие?
— Да.
— Какое?
— Лук. И меч.
— Где они?
— В том же доме.
— Это может быть ловушка, — сказал бандит, который все это время стоял в стороне, наблюдая за безлюдной дорогой.
— Если ты нас обманул, мы спалим твою деревню. В такую сушь тут все заполыхает за считаные мгновения.
— Я говорю правду… — Старик вытер разбитый рот. — Они там…
— Всего двое?
Халтет вспомнил, как лучник мастерски жонглировал стрелами, а мечник выписывал замысловатые фигуры танцующим клинком, и чуть было не усмехнулся.
— Да, — сказал он, опустив голову. — Всего лишь двое. Всего лишь…
— Хорошо… — Бандит вытащил из-за пояса нож. — Ты пойдешь с нами. Постучишься в дверь, крикнешь, чтоб открыли. Если что-то будет не так, я тотчас перережу тебе глотку, как свинье. Ясно?
— Да.
Держа перед собой старика, четверка разбойников двинулась на край деревни к дому Шалроя. Шли они крадучись, озираясь, стараясь держаться стен строений, хоронясь в густой тени.
— И ни единого лишнего слова! — предупредил бандит старосту, кольнув острием ножа его в шею.
У дверей они перегруппировались. Один разбойник, взяв в руки лук, наложив на тетиву стрелу, спрятался за углом. Второй, тоже с луком на изготовку, отошел в сторону, присел на корточки и словно бы растворился в тени, отбрасываемой покосившимся дровяным сараем.
— Стучи, — прошептал бандит с ножом, еще крепче прижимая к себе старика, еще сильней стискивая костяную рукоять ножа. — И помни…
Халтет занес кулак, чуть помедлил — лезвие ножа врезалось в кожу, струйка густой крови защекотала шею.
— Стучи…
И староста постучал.
Жаль, что нет собак. Они бы давно перебудили своим брехом всю деревню…
— Стучи еще, громче…
Халтет ударил кулаком в дверь. И тотчас с той стороны послышался приглушенный голос Шалроя:
— Кто там?
— Это я, — хрипло сказал Халтет. — Тут… — Ему зажали рот, не дав договорить.
Стукнул отодвигаемый засов.
— Что случилось? — Дверь приоткрылась, зевающий Шалрой ступил на порог. Тотчас две руки рванули дверь На себя, пастуха сбили с ног, ткнули лицом в пыль, оглушили, ударив по затылку. Оттащили в сторону, в тень.
— Он? — спросил бандит с ножом.
— Он, — неохотно признал Халтет.
Другой разбойник повернул голову Шалроя, показал пальцем на изуродованное ухо, кивнул:
— Он. Меченый.
— Надо было и Весельчаку отправиться с нами.
— Он слишком любит поспать.
— Да уж. Что будем делать с Меченым?
— Убить его не можем, Весельчак разозлится.
— Но если оставим, он сбежит.
— Это проблемы Весельчака.
— Ладно. Пока бросим его здесь, он не скоро очухается, я свой удар знаю. А нам надо разобраться с теми двумя.
Бандиты посмотрели на распахнутую дверь. Проем был черен — ночь наполняла дом. И вдруг во тьме мелькнуло какое-то светлое пятно.
— Дядя… — донесся неуверенный девичий голосок. — Ты где? Что случилось?
Не дожидаясь, пока их обнаружат, бандит отшвырнул Халтета и рявкнул:
— Вперед!
Айхия взвизгнула, метнулась в глубь дома. Две стрелы прошили тьму, где только что стояла девушка, с глухим стуком воткнулись в противоположную стену, завибрировали сердито.
Выхватив мечи, два бандита ринулись на приступ дома. Два других разбойника с изготовленными к стрельбе луками держали под прицелом двери и окна, сами оставаясь невидимыми.
Буйволу снился знакомый тягостный сон — вокруг него ходила безликая серая тень и что-то заунывно бормотала. Потом тень вдруг завизжала, шарахнулась в сторону, ударив Буйвола в живот.
— Что? — Он скатился на пол, сразу же схватился за меч, вытянул из ножен клинок, вскочил. Малыш уже стоял возле окна, сбоку, осторожно выглядывал на улицу.
Кто-то сильно ударил в дверь, словно налетел всем телом.
— Они здесь! — в знакомом голосе слышалась паника.
— Айхия! — Буйвол пинком выбил засов, распахнул дверь, подхватил перепуганную девушку. В темной прихожей тяжело бухали сапоги, кто-то ругался.
— Их двое! — выдохнула девушка.
— И еще один с луком возле сарая, — выпалил скороговоркой Малыш.
— Под кровать! — крикнул Буйвол девушке и перехватил меч двумя руками.
Первый бандит ворвался в комнату и сразу налетел на клинок Буйвола. Захрипел, выронил свой меч, схватился за отточенную сталь, словно пытаясь вытащить ее из груди. Буйвол повернул клинок в ране, сильным ударом ноги отшвырнул пронзенного противника назад в прихожую. Захлопнул дверь, навалился на нее плечом.
— Как думаешь, сколько их еще?
— Не знаю, — Малыш переметнулся к другому окну. — Пока я видел лишь одного лучника. Держит на прицеле передние окна. Возможно, остальные сторожат другие выходы.
— Айхия, как ты там? — Буйвол задвинул засов.
— Дядя… — голос девушки дрожал. — Он у них…
На какое-то время воцарилась тишина, только царапали дверь пальцы умирающего разбойника. А потом кто-то громко закричал на улице:
— Вы двое! Выходите! У нас безухий и староста! Если не по-кажетесь, я прирежу обоих.
Малыш и Буйвол переглянулись.
— Дядя… — всхлипнула Айхия из-под кровати.
— Выходим? — спросил Малыш. Буйвол пожал плечами:
— А что, есть другие варианты?
— Я подожгу дом! — пригрозил бандит.
Малыш распахнул окно, крикнул, не высовываясь:
— Мы выходим!
— Я впереди, — сказал Буйвол. — Ты первым делом подстрели этого крикуна… — Он отпер дверь, чуть приоткрыл ее, осторожно выглянул в сумрак прихожей. Вроде бы все тихо. Бандит на полу уже не шевелится, из-под тела ползет змеей черная кровь. Табурет возле единственного крохотного окошка опрокинут. За грязным стеклом сереет рассвет… Буйвол потер переносицу и добавил:
— А уж дальше как-нибудь разберемся.
— Хороший план, — хмыкнув, одобрил Малыш.
— Выходите медленно! — приказывал голос с улицы. — Без оружия! Чтобы я видел ваши руки!
— Без оружия, — буркнул Буйвол. — Ишь чего захотел… Ладно, пошли!
Они перешагнули через мертвого бандита. Буйвол, проверяя, действительно ли тот мертв, пнул его в пах. Возле уличной двери бойцы остановились. Малыш заглянул в узкую щелку. Сказал шепотом:
— Вижу его. Халтет и Шалрой с ним. Держит нож у горла старика. Шалрой лежит на земле. Не двигается.
— Подстрелишь?
— Да. Ты только отвлеки его внимание.
— Постараюсь… — Буйвол прислонил меч к косяку, еще раз крикнул: — Мы выходим! — и тихонько толкнул дверь. На пороге он остановился, вытянув перед собой пустые руки, показывая, что безоружен.
— Где второй? — крикнул бандит.
— Второй? Он там… — Буйвол шагнул вперед, повернул голову направо, вытянул руку, указывая сам не зная куда. — Вон он…
И враг попался на эту нехитрую уловку. Бросил взгляд в сторону, отвлекся на секунду, и тотчас в темноте дома мелькнула тень, хлопнула тетива — Малыш выпрыгнул из дверного проема, метнулся к дровяному сараю, пустил еще одну стрелу в прячущегося там противника. Буйвол отскочил назад, схватил оставленный у выхода меч, стремительно бросился за угол, наткнулся на лучника, уже изготовившегося к стрельбе, широким скользящим шагом ушел с линии выстрела, одновременно рубанул врага, опередив его на ничтожное мгновение. Проревел во всю глотку:
— Готов один!
— У меня два! — Малыш петлял по двору, не давая прицелиться возможному противнику. Крутился, высматривая прячущегося врага. Стрела на тетиве, лук выгнут, не закрепленный как следует колчан бьется о бедро, мешается.
Буйвол обежал дом.
— Никого нет!
— Чисто! — Малыш остановился, но лук не опустил.
— Они все здесь… — Халтет пытался подняться с земли, но ему это никак не удавалось. Ноги сделались ватными, руки дрожали. — Все четверо… — голос его звучал глухо, надтреснуто. — Их было всего лишь четверо. Всего лишь…
— Ты уверен? — Буйвол помог старику встать.
— Да. Четверо на двух лошадях.
— Что с Шалроем?
— Его ударили по голове.
Буйвол присел возле пастуха, взял его за руку, нащупал пульс.
— Живой.
Он посмотрел на бандита, так и не выпустившего из рук нож. Удивленно покачал головой, сказал:
— Отличный выстрел.
Стрела вонзилась точно в глазницу, ушла в мозг. Смерть разбойника была мгновенной.
— Всего-то с пятнадцати шагов, — Малыш улыбнулся, пожал плечами. — Это было несложно.
Шалрой пошевелился, застонал.
— Дядя! — из дома выбежала Айхия, увидела труп со стрелой в голове, испугалась, остановилась, отвернулась.
— Иди домой, девочка… — прохрипел Халтет. — Иди… Мы его сейчас принесем…
Буйвол улыбнулся Айхии, кивнул:
— Он жив. Все в порядке.
Воины приподняли Шалроя, повели к дому. Пастух уже пришел в себя, он пытался идти сам, бормотал что-то неразборчивое. Халтет цеплялся за Буйвола. У старика отказывали ноги. Вчетвером они протиснулись в дом, уложили пастуха на неприбранную кровать, усадили старосту на лавке возле печи. Айхия принесла с кухни влажную тряпицу, стала осторожно протирать Шалрою грязное лицо.
— Пойдем пройдемся, — сказал Буйвол Малышу. — Надо все как следует проверить…
Они обошли всю деревню, заглянули на огороды, вышли за околицу. Отыскали в пыли следы копыт, внимательно изучили — две перегруженные лошади вошли в селение с востока. Двигались разбойники напрямую, без остановок, забыв об осторожности, словно шли к себе домой. Они явно не ожидали встретить здесь отпор.
— Они вернутся, — сказал Буйвол. — На этот раз всей бандой. Завтра или через день, не позже.
Малыш посмотрел на друга, вздернул бровь, ухмыльнулся, фыркнул и захохотал.
— Что? — Буйвол нахмурился. — Я что-то не так сказал?
— Ты! Мы! — Малыш давился от хохота. — Да посмотри же!
Они оба были в одном нижнем белье. Босые, полуголые, но при оружии.
Буйвол смущенно хмыкнул, подумав об Айхии.
— У тебя же дыра на заднице! — Побагровевший Малыш осел на землю. — Ну-ка повернись!
— Ладно тебе! — Буйвол оттолкнул от себя напарника. — Хватит! Пошли домой!..
Деревня уже ожила. Встревоженные, разбуженные криками люди собирались кучками, сходились к дому Шалроя. Издалека поглядывали на распростертые тела чужаков. Самые смелые подходили ближе, смотрели в мертвые лица. Отворачивались. Преодолевший слабость, вышедший к людям Халтет скупо рассказывал о быстротечной схватке. Показывал на трупы. Завидя возвращающихся бойцов, селяне зашумели. А победители, словно чего-то смущаясь, вдоль стены, бочком проскользнули в дом пастуха.
Буйвол прихрамывал и неловко прикрывал зад мечом.
Весь день дом Шалроя гудел словно улей. Люди приходили и уходили, все хотели посмотреть на бойцов, что вернули в деревню двух лошадей. Каждый хотел угостить победителей. Несли последнее — кривые хвостики неуродившейся репы, лепешки из остатков муки, вареные яйца, сушеные, тонкие до прозрачности полоски пересоленного мяса… Уставшая Айхия с вымученной улыбкой встречала гостей, принимала скромные подарки, провожала новоприбывших в большую комнату, рассаживала. Халтет безостановочно рассказывал о схватке, вспоминая все новые подробности. Шалрой, приложив к большой шишке на затылке медную тарелку, поддакивал. Малыш и Буйвол почти не говорили. Но от них этого и не требовали. Достаточно было и одного их присутствия.
Время от времени Буйвол вставал, выходил в прихожую, выглядывал в маленькое окошко.
Вроде бы все тихо, никакого подозрительного движения.
Просто еще рано. Чет Весельчак еще не встревожился долгим отсутствием своих людей.
Но вот завтра…
Или через день.
Может быть, ночью, но вернее всего утром, на рассвете, когда сон крепок…
Выходила Айхия, звала Буйвола в комнату, к людям. Говорила, что нельзя их обижать, они воду принесли и еду. И воин шел за ней, улыбался веселым беспечным крестьянам, переглядывался с Малышом.
Оба понимали — следующий бой не будет таким быстрым и легким.
Вечером тела разбойников оттащили далеко за деревню. Крестьяне лопатами подрезали тонкий дерн, скатали его в рулон, словно одеяло, быстро сноровисто вырыли глубокую яму. Похоронив трупы, разровняли, притоптали землю, раскатали полотнище дерна, укрыли могилу.
Небольшой бугорок посреди степи — кто обратит на него внимание? Кругом так много подобных холмиков.
Этой ночью Малыш и Буйвол посменно дежурили возле окна в темной прихожей.
В большой комнате храпел Шалрой, порой замолкая и встревоженно ворочаясь. На улице ветер гнал пыль, царапал крышу и стены. Дом, словно живой, потрескивал, поскрипывал, постанывал, вздыхал. Было жутковато. Казалось, за спиной кто-то стоит, таращится прямо в затылок. Вот-вот протянет руку-лапу из тьмы, коснется волос…
Несколько раз за ночь дежурившим бойцам мерещилось, что в степи проблескивают какие-то огоньки — не то далекие костры, не то волчьи глаза, не то что-то гораздо более страшное…
Иногда чудилось, что сейчас перед самым окном вынырнет жуткая морда с оскаленной пастью, с горящими бельмами… Кто-то же скребется в стену, словно роя подкоп… Какие-то тени мечутся в темноте за стеклом… Ветер?..
Бойцы гнали неприятные мысли, но те копились во мраке. Роились.
Бесконечно долго тянулась ночь.
Глава 7
Они не пришли ни ночью, ни утром, ни днем, ни вечером.
Не было их и в следующую ночь.
Они появились в полдень, в самое жаркое время, когда их меньше всего ждали. И пришли они не с востока, как ожидалось, а с севера.
Видимо, они подошли к деревне ночью, залегли, укрывшись пыльными кусками ткани с нашитыми пучками травы, неразличимыми на фоне выгоревшей равнины, дождались рассвета. Осмотревшись, убедившись, что в деревне вроде бы нет посторонних, вроде бы все тихо и никто их не ждет, медленно поползли на животах, подбираясь вплотную к огородам. Там они поднялись и побежали, прячась за изгородями.
Двигались они быстро, бесшумно, рассыпавшись широкой цепью. Они не знали, что их ждет в деревне, и потому осторожничали.
Их заметили, лишь когда они ворвались на деревенскую улицу. Заметались переполошенные куры. Закричала женщина, подметающая крыльцо, бросилась в дом. Играющие в пыли мальчишки брызнули в разные стороны. Застучали запираемые двери, захлопнулись окна.
Только Халтет сидел в тени тополя и не двигался. Спокойно следил за приближающимися чужаками.
Он знал, что надо делать.
— Проморгали! — Малыш выбежал из комнаты в прихожую. Буйвол стоял возле окошка, держа в руках обнаженный меч.
— Там их нет!
Они оба слышали крики и поняли, что эти крики означают.
— Они пришли с другой стороны! Проклятье!
Айхия выглянула из своей комнаты. Буйвол махнул ей рукой:
— Прячься! Они пришли!
— Где Шалрой? — крикнул Малыш.
— Я здесь! — Пастух вбежал с улицы, запер за собой дверь, прислонился к косяку, пытаясь отдышаться.
— Видел их? — спросил Буйвол.
— Только одного. Заглянул за угол и увидел.
— Я видела, — сказала Айхия. — Из своего окна. Человек шесть.
— Наверное, их не меньше десятка, — сказал Малыш.
— Справимся, — Буйвол, легонько отодвинув девушку, шагнул в ее комнату. Краем глаза поймал какое-то движение справа, развернулся мгновенно, готовый отразить атаку. И ухмыльнулся, увидев себя, — всего лишь большое зеркало на стене — дорогая вещь. Балует пастух племянницу, балует…
— Спускайся в подпол, — сказал Малыш девушке.
— Прячься, — поддакнул Шалрой, попытался ободряюще улыбнуться.
— Все будет хорошо? — спросила у них Айхия.
— Лучше не бывает, — сказал Малыш и подмигнул. — Не волнуйся.
Буйвол скользнул мимо девушки. Доложил:
— Десять человек. Не кучкуются. Все вооружены. Пешие. Одеты легко, доспехов нет. И Весельчак с ними. Беседует со стариком.
— Он вернулся, — сказал Халтет.
— Кто? — Чет Весельчак не смотрел на старосту. Он следил за деревней.
— Тот, кого вы искали раньше.
— Меченый?
— Наш пастух.
— Зачем ты говоришь это мне?
— Вы же его искали.
— Сейчас я ищу своих людей.
— Четырех человек на двух лошадях?
— Да, их. Они не вернулись в срок. Что ты скажешь об этом? — Чет пристально посмотрел на Халтета. Глаза его казались неживыми, холодными.
— Они были здесь два дня назад, — Халтет выдержал взгляд разбойника. — Забрали все, что могли, и уехали. К горам.
— Здесь кругом горы.
— Они двинулись на запад..
— На запад? Зачем? Ты врешь, старик!
— Они нашли наше золото, — произнес Халтет заготовленную ложь. — Возможно, они не захотели делиться с тобой.
— Золото? Какое? Откуда?
— В горах его много. Надо только уметь взять. Мы умеем…
Чет долго молчал, разглядывая старика, пытаясь понять, правду ли тот говорит. Сказал:
— Ты врешь!
— Нет, — ответил Халтет.
— Врешь!
— Они забрали все золото и ушли на запад. К горам. Ветер был сильный, но, возможно, за деревней еще можно найти следы… — Халтет знал, что следы есть. Вчера утром он сам велел двум подросткам, Хитату и Артису, увести лошадей как можно дальше от деревни, на зеленые пастбища у предгорий, к пещерам, где можно спрятаться в случае опасности. Ребята умчались, гордые оказанным доверием, и Халтет надеялся, что с ними сейчас все в порядке.
— Я проверю, — сказал Чет. — И если следов не окажется… Это будет твоя последняя ложь, старик.
— Я говорю правду.
Бандиты, заняв центр деревни, с нетерпением ожидали дальнейших распоряжений. Весельчак запретил им собираться вместе. Он каждому назначил зону ответственности, наказал глядеть в оба, держать оружие наготове.
Жарило солнце. Дрожал раскаленный воздух.
Кое-кто из бандитов, ослушавшись приказа, украдкой поглядывая в сторону Чета, сходил с утоптанных дорожек, прятался за домом, в тени, садился на землю, откладывая оружие, забывая об осторожности. Деревня казалась вымершей. Было тихо, спокойно. Перепуганные крестьяне теперь десять дней носа из дома не высунут. Кого тут остерегаться?..
— Сколько золота? — спросил Чет.
— Много. Мы собирали его сорок лет.
— Зачем?
Этого вопроса Халтет не ждал, но ответ пришел в голову сам:
— Чтобы перебраться на лучшие земли.
Снова возникла пауза. Холодные глаза изучали безучастное лицо Халтета. Наконец Чет ухмыльнулся:
— Ты складно говоришь, старик. Но я не верю тебе.
Староста пожал плечами:
— А разве есть такие, кому ты веришь?
Чет расхохотался:
— Ладно. Со своими людьми я разберусь сам. Показывай, где Меченый.
— Зачем он вам?
— Это не твоего ума дело!
— Да, конечно… — Халтет не двигался с места. Ему нравилось быть в тени. — Я просто хотел предупредить — он опасный человек.
— Кто? — Чет фыркнул. — Пастух? Опасен?
— Вы убили его отца. Убили подпасков. Угнали стадо. Вы разозлили его. Это плохо.
— Ты что, старик, выжил из ума? — Чет больше не ухмылялся.
— Я? Еще нет… Но вот пастух без стада… Это плохо.
— Где он?! — рявкнул Чет.
— Там! — Халтет махнул рукой себе за спину. — Дома. Ждет вас.
— Ждет? — Чет поднял лук, нацелил стрелу точно в лоб старику.
— Да. Ждет. И он не один.
— Не один? — Лук был выгнут до предела. Тетива чудом держалась на кончиках пальцев, казалось, что она вот-вот их срежет.
— Не один… — Халтет тянул время. Так было договорено. Он не видел, что сейчас делают бойцы. Но он догадывался.
— Что ты имеешь в виду?
— Зачем ты целишься в меня? Я ведь на твоей стороне. Я все тебе рассказываю.
Не было их и в следующую ночь.
Они появились в полдень, в самое жаркое время, когда их меньше всего ждали. И пришли они не с востока, как ожидалось, а с севера.
Видимо, они подошли к деревне ночью, залегли, укрывшись пыльными кусками ткани с нашитыми пучками травы, неразличимыми на фоне выгоревшей равнины, дождались рассвета. Осмотревшись, убедившись, что в деревне вроде бы нет посторонних, вроде бы все тихо и никто их не ждет, медленно поползли на животах, подбираясь вплотную к огородам. Там они поднялись и побежали, прячась за изгородями.
Двигались они быстро, бесшумно, рассыпавшись широкой цепью. Они не знали, что их ждет в деревне, и потому осторожничали.
Их заметили, лишь когда они ворвались на деревенскую улицу. Заметались переполошенные куры. Закричала женщина, подметающая крыльцо, бросилась в дом. Играющие в пыли мальчишки брызнули в разные стороны. Застучали запираемые двери, захлопнулись окна.
Только Халтет сидел в тени тополя и не двигался. Спокойно следил за приближающимися чужаками.
Он знал, что надо делать.
— Проморгали! — Малыш выбежал из комнаты в прихожую. Буйвол стоял возле окошка, держа в руках обнаженный меч.
— Там их нет!
Они оба слышали крики и поняли, что эти крики означают.
— Они пришли с другой стороны! Проклятье!
Айхия выглянула из своей комнаты. Буйвол махнул ей рукой:
— Прячься! Они пришли!
— Где Шалрой? — крикнул Малыш.
— Я здесь! — Пастух вбежал с улицы, запер за собой дверь, прислонился к косяку, пытаясь отдышаться.
— Видел их? — спросил Буйвол.
— Только одного. Заглянул за угол и увидел.
— Я видела, — сказала Айхия. — Из своего окна. Человек шесть.
— Наверное, их не меньше десятка, — сказал Малыш.
— Справимся, — Буйвол, легонько отодвинув девушку, шагнул в ее комнату. Краем глаза поймал какое-то движение справа, развернулся мгновенно, готовый отразить атаку. И ухмыльнулся, увидев себя, — всего лишь большое зеркало на стене — дорогая вещь. Балует пастух племянницу, балует…
— Спускайся в подпол, — сказал Малыш девушке.
— Прячься, — поддакнул Шалрой, попытался ободряюще улыбнуться.
— Все будет хорошо? — спросила у них Айхия.
— Лучше не бывает, — сказал Малыш и подмигнул. — Не волнуйся.
Буйвол скользнул мимо девушки. Доложил:
— Десять человек. Не кучкуются. Все вооружены. Пешие. Одеты легко, доспехов нет. И Весельчак с ними. Беседует со стариком.
— Он вернулся, — сказал Халтет.
— Кто? — Чет Весельчак не смотрел на старосту. Он следил за деревней.
— Тот, кого вы искали раньше.
— Меченый?
— Наш пастух.
— Зачем ты говоришь это мне?
— Вы же его искали.
— Сейчас я ищу своих людей.
— Четырех человек на двух лошадях?
— Да, их. Они не вернулись в срок. Что ты скажешь об этом? — Чет пристально посмотрел на Халтета. Глаза его казались неживыми, холодными.
— Они были здесь два дня назад, — Халтет выдержал взгляд разбойника. — Забрали все, что могли, и уехали. К горам.
— Здесь кругом горы.
— Они двинулись на запад..
— На запад? Зачем? Ты врешь, старик!
— Они нашли наше золото, — произнес Халтет заготовленную ложь. — Возможно, они не захотели делиться с тобой.
— Золото? Какое? Откуда?
— В горах его много. Надо только уметь взять. Мы умеем…
Чет долго молчал, разглядывая старика, пытаясь понять, правду ли тот говорит. Сказал:
— Ты врешь!
— Нет, — ответил Халтет.
— Врешь!
— Они забрали все золото и ушли на запад. К горам. Ветер был сильный, но, возможно, за деревней еще можно найти следы… — Халтет знал, что следы есть. Вчера утром он сам велел двум подросткам, Хитату и Артису, увести лошадей как можно дальше от деревни, на зеленые пастбища у предгорий, к пещерам, где можно спрятаться в случае опасности. Ребята умчались, гордые оказанным доверием, и Халтет надеялся, что с ними сейчас все в порядке.
— Я проверю, — сказал Чет. — И если следов не окажется… Это будет твоя последняя ложь, старик.
— Я говорю правду.
Бандиты, заняв центр деревни, с нетерпением ожидали дальнейших распоряжений. Весельчак запретил им собираться вместе. Он каждому назначил зону ответственности, наказал глядеть в оба, держать оружие наготове.
Жарило солнце. Дрожал раскаленный воздух.
Кое-кто из бандитов, ослушавшись приказа, украдкой поглядывая в сторону Чета, сходил с утоптанных дорожек, прятался за домом, в тени, садился на землю, откладывая оружие, забывая об осторожности. Деревня казалась вымершей. Было тихо, спокойно. Перепуганные крестьяне теперь десять дней носа из дома не высунут. Кого тут остерегаться?..
— Сколько золота? — спросил Чет.
— Много. Мы собирали его сорок лет.
— Зачем?
Этого вопроса Халтет не ждал, но ответ пришел в голову сам:
— Чтобы перебраться на лучшие земли.
Снова возникла пауза. Холодные глаза изучали безучастное лицо Халтета. Наконец Чет ухмыльнулся:
— Ты складно говоришь, старик. Но я не верю тебе.
Староста пожал плечами:
— А разве есть такие, кому ты веришь?
Чет расхохотался:
— Ладно. Со своими людьми я разберусь сам. Показывай, где Меченый.
— Зачем он вам?
— Это не твоего ума дело!
— Да, конечно… — Халтет не двигался с места. Ему нравилось быть в тени. — Я просто хотел предупредить — он опасный человек.
— Кто? — Чет фыркнул. — Пастух? Опасен?
— Вы убили его отца. Убили подпасков. Угнали стадо. Вы разозлили его. Это плохо.
— Ты что, старик, выжил из ума? — Чет больше не ухмылялся.
— Я? Еще нет… Но вот пастух без стада… Это плохо.
— Где он?! — рявкнул Чет.
— Там! — Халтет махнул рукой себе за спину. — Дома. Ждет вас.
— Ждет? — Чет поднял лук, нацелил стрелу точно в лоб старику.
— Да. Ждет. И он не один.
— Не один? — Лук был выгнут до предела. Тетива чудом держалась на кончиках пальцев, казалось, что она вот-вот их срежет.
— Не один… — Халтет тянул время. Так было договорено. Он не видел, что сейчас делают бойцы. Но он догадывался.
— Что ты имеешь в виду?
— Зачем ты целишься в меня? Я ведь на твоей стороне. Я все тебе рассказываю.