Страница:
У Бьяджио оборвалось сердце. Все, что он любил, было воплощено в этой вилле — и теперь все это исчезло, было стерто воинственной рукой. Даже птицы покинули его сады — несомненно, нашли себе места получше. Единственными живыми существами, которых он увидел, оказались лиссцы: грязные, покрытые глиной рабочие и наглые самодовольные моряки — из тех, кого так ненавидел Никабар. Они были повсюду вокруг дворца: их светлые головы поворачивались, чтобы разглядеть приближающийся дредноут.
— Сука! — бросил Бьяджио, в котором проснулась вся прежняя злоба.
То, что Джелена сотворила с его домом, было отвратительно, и Бьяджио не мог найти этому никакого разумного объяснения.
— Поразительно, — рассеянно проговорил Касрин. Капитан остановился рядом с Бьяджио, глядя на дворец. Его лицо покраснело так же, как лицо императора. — Они мало что оставили, да?
— Да, — прорычал Бьяджио, — ничего.
Он сжал руки в кулаки и постарался справиться с возмущением. Не годится ему начинать эти важные переговоры, дрожа от ярости. Он на секунду закрыл глаза и взял себя в руки. В конце концов, он ведь тоже отчасти виновен в этом. Лиссцы явились сюда по его приглашению. Он вручил им Кроут, и ему следовало ожидать столь нелепых разрушений. Никабар был прав. Лиссцы воинственны и неумны и совершенно не ценят искусства и красоты.
— Похоже, Джелена плохо обращалась с вашим кукольным домом, — пошутил Касрин. — Может, вам следует ее отшлепать?
— Занимайтесь своим делом, капитан, — огрызнулся Бьяджио, — и оставьте свои шуточки при себе. Касрин отступил.
— Так вы себе друзей не приобретете, Бьяджио. Советую вам исправить себе настроение, прежде чем встречаться с королевой.
— Королева! — презрительно бросил Бьяджио. — Девчонка, притворяющаяся женщиной. Посмотрите, что она сделала с моим домом! Мне следовало бы...
Он резко оборвал себя. Матросы испуганно таращились на него. Бьяджио заставил себя медленно вздохнуть и успокоиться.
— Да, — спокойно проговорил он, — вы правы. Мне надо приготовиться к встрече с этой ведьмой. — Он медленно потер руки, пытаясь собраться с мыслями. — Лиссцы будут настаивать на том, чтобы я сошел на берег один, но я этого не сделаю. Вы пойдете со мной, Касрин. Наше дело без вас решить не получится.
— Без меня? — ахнул Касрин. — Бьяджио, по-моему, вам надо их послушаться. Идите один, если они этого потребуют. Нет смысла осложнять себе дело.
— Вы не понимаете. Я буду обсуждать с Джеленой такие вещи, которые будут касаться вас — например, вопрос о «Бесстрашном». Она захочет узнать, как я собираюсь справиться с Никабаром. Ваше присутствие мне понадобится.
— Кстати, я и сам над этим ломал голову. Какие у нас планы относительно «Бесстрашного»? Вы мне ничего не говорили, а, по-моему, мне это надо знать.
— Очень скоро узнаете, — пообещал Бьяджио. Он повернулся и снова стал смотреть вперед. — Пока что приготовьтесь сойти на берег.
Касрин замолчал, оставив Бьяджио размышлять над руинами своей виллы. «Владыка ужаса» позволил шхунам сопроводить его к берегу. Они окружали дредноут со всех сторон, наведя на него свои пушки и держась близко к носу и корме, чтобы лишить его возможности маневрировать. Ближайшая шхуна, та, которой командовал лиссец по имени Грил, плыла прямо перед ними к берегу, где можно было бы спустить на воду шлюпку. У кромки воды Бьяджио уже мог различить фигуры людей, собравшихся, чтобы его встретить. Он не стал смотреть в подзорную трубу и пытаться определить, кто они: по длинным светло-русым волосам и ярко-синему платью он понял, что среди них стоит Джелена.
«Королева-ребенок», — с иронией подумал Бьяджио.
Издалека она казалась просто девочкой.
Наконец флотилия шхун подвела «Владыку» настолько близко к берегу, что он смог встать на якорь. На этой стороне Кроута гавани не было — только бесконечная полоса прибрежных песков, которую изгадили Джелена и ее лиссцы. Бьяджио знал, что высадится на берег, на гребной шлюпке, и пока он бесстрастно наблюдал, как офицеры Касрина выполняют приказы тех, кто захватил их в плен. Якорь был опущен, и оставалось дожидаться шлюпки. Как и предсказывал Бьяджио, Лэни передал ему условия высадки.
— Лиссцы присылают шлюпку. Они хотят, чтобы вы сошли на берег, государь. Вас никто не должен сопровождать. Бьяджио кивнул.
— Понимаю. Пожалуйста, передайте им, что со мной на берег сойдет капитан Касрин.
Лэни недоуменно уставился на него:
— Государь...
— Выполняйте, — приказал Бьяджио. — Иначе я на берег не сойду. Когда вы объясните им это, они уступят.
Ободренный уверенностью Бьяджио, Лэни отправился выполнять приказ. Он мучительно долго ждал, пока шлюпка подойдет к борту «Владыки», а потом сообщил об условиях Бьяджио. Услышав их, лиссцы побагровели и потребовали, чтобы Бьяджио сел на их крошечное суденышко один, но Бьяджио отказался сойти с «Владыки» даже тогда, когда для него спустили веревочный трап.
— Они не передумают, — сказал Касрин. — Если королева сказала, что хочет видеть вас одного...
— Молчите, капитан, — бросил Бьяджио.
С него довольно, решил он и, подойдя к фальшборту, откуда Лэни вел переговоры с лиссцами, перегнулся и посмотрел на качающуюся, на волнах шлюпку.
— Я — император Бьяджио, — громко объявил он. — Я не сяду в шлюпку, если со мной не будет моего капитана. Появление императора изумило лиссцев.
— Ты сойдешь к нам на наших условиях, мясник! — крикнул в ответ один из них. — Иначе мы в щепки разобьем твой корабль!
Бьяджио покачал головой.
— Не надо пустых угроз. Если ваша королева желает со мной разговаривать, она согласится на мои условия. Или вы предпочтете сами сказать ей, что потеряли меня и те важные известия, которые я привез?
Как и предвидел Бьяджио, лиссцы замолчали, обдумывая его слова.
— Мне это надоело, — прорычал Бьяджио. — Давайте мне свой ответ или открывайте огонь. А с Джеленой будете объясняться сами.
В конце концов, лиссцы сдались. Их предводитель крикнул:
— Бери своего капитана с собой! Но никакого оружия! И никаких фокусов. Мы тебя знаем, Бьяджио!
— Неужели? До чего приятно! — Он повернулся к Касрину и указал на трап. — Капитан? Я за вами!
— Спасибо, — сухо отозвался Касрин. А потом этот опытный моряк перепрыгнул через ограждение и начал спускаться по веревочной лестнице. Спустившись на три ступеньки, он снизу вверх посмотрел на Бьяджио: — Идете?
С берега Джелена смотрела, как приближается небольшая шлюпка. С каждым ударом весел ее тревога все усиливалась. В шлюпке было несколько человек, большинство — лиссцы. Однако с ними на борту оказалось двое незнакомцев: один с характерными для жителей Кроута золотыми волосами и кожей, второй — в синем мундире Черного флота. При виде них Джелена нахмурилась, недовольная тем, что ее приказ был нарушен.
— Кто это с ним? — спросил Тимрин. — Джелена, клянусь, что отдал приказ, чтобы на берег привезли одного только Бьяджио!
— Я тебе верю, Тимрин. Видимо, Бьяджио нисколько не изменился.
Однако сама Джелена была не такой, как полчаса назад: она сменила свою грязную рабочую одежду на торжественное синее платье, подол которого при ходьбе колыхался вокруг лодыжек, затянутых ремешками сандалий. Время от времени какая-нибудь волна подкатывалась опасно близко к ее ногам, пеной рассыпаясь по песку. Джелена не трудилась отступать. На глазах у человека, который вот-вот должен был сойти на берег, ей не хотелось выказывать страх — даже перед волнами. Рядом с ней собрались ее советники и телохранители. Все они вызвались ее защищать, но Джелена понимала, что на самом деле им просто хочется взглянуть на своего легендарного противника.
— Я слышал, что он довольно высокий, — заметил один из них.
— Подождем, пока он увидит, что стало с его дворцом, — с издевкой объявил Тимрин.
— О, он уже видел, — возразил кто-то еще.
— Тихо! — одернула их Джелена. — Давайте держаться так, как подобает лиссцам. Я не хочу, чтобы Бьяджио счел нас варварами. Не забывайте: сегодня мы — дипломаты.
Окружавшие ее люди замолчали. Вместе с королевой они смотрели, как шлюпка пристала к берегу, и двое лисских моряков выпрыгнули, чтобы вытащить ее из воды. Они вытащили лодку далеко, так что ее корпус погрузился в песок. Остальные лиссцы тоже вылезли, шлепая ногами по воде. Джелена приготовилась. Она с подозрением наблюдала за тем, в ком узнала Бьяджио. Ей было любопытно видеть, как он беспокоится о том, чтобы не намокнуть.
«Настоящий щеголь», — сказала она себе.
Наконец Бьяджио с помощью нарского офицера, которого он привез с собой, вылез из шлюпки. Джелена не сумела скрыть изумления. Бьяджио действительно оказался высоким. Когда он побрел к берегу, его длинные ноги двигались по паучьи. А второй, молодой офицер, держался с привычной нарской самоуверенностью: он буквально источал высокомерие и неуместное спокойствие. Он был ниже императора, хоть и ненамного, но его темные волосы и обветренное лицо представляли разительный контраст изнеженности Бьяджио. Сойдя на берег в сопровождении лисских моряков, оба подозрительно осмотрелись — и, наконец, их глаза устремились на Джелену. Молодая королева расправила плечи. Бьяджио адресовал ей вежливую, но серьезную улыбку.
— Королева Джелена, полагаю. — Он остановился в нескольких шагах от нее и приветственно склонил голову. — Встреча с вами для меня честь.
Джелена была потрясена. Она слышала о том, что у Бьяджио необычная внешность, но неопределенные описания не отдавали ему должного. Он был поразительно красив, но его тонкие черты противоречили его мужественности, так что он казался одновременно и женщиной, и мужчиной. Голос у него звучал необыкновенно певуче, словно музыкальный инструмент. Золотые шелковистые волосы, стянутые сзади лентой, спадали ему на спину. Когда Бьяджио посмотрел на Джелену, его глаза ярко блеснули, и их зеленый цвет удивил королеву. Она слышала, что глаза у него светятся, синим — наркотическим сапфиром всех нарских правителей. Однако они оказались прозрачными, словно аквамарины, и удивительно живыми, веселыми и опасными. Он сделал еще шаг к ней и осторожно улыбнулся.
— Не могу сказать про вас то же, Бьяджио, — ледяным голосом ответила Джелена. Она повернулась к нарскому офицеру. — Кто это?
Бьяджио не успел ничего ответить: офицер шагнул вперед.
— Мое имя — Блэр Касрин, — сообщил он, а потом указал в сторону моря. — Это мой корабль, «Владыка ужаса». Я его капитан.
Джелена ему не ответила.
— Вам было сказано выйти на берег одному, — сказала она Бьяджио. — Почему вы меня ослушались?
— Потому что у меня к вам важное дело, миледи. И капитан Касрин — часть этого дела. Я был уверен, что вы разрешите ему сойти на берег, так же как был уверен, что ваши шхуны не будут открывать по нам огонь. А теперь... — Он осмотрелся по сторонам, но остановился, когда его взгляд упал на виллу. Он вздохнул. — Я устал вести игры с вашими людьми. Нам надо поговорить.
— Сначала я хочу знать, почему вы здесь, — сказала Джелена. — Мы с места не стронемся, пока вы мне не ответите.
Но Бьяджио продолжал рассматривать свой бывший дом, расстроено цокая языком.
— Какая расточительность! Здесь было так красиво, а теперь вы все испортили. Вы хоть сознаете, что наделали?
— Думай, что говоришь! — угрожающе проворчал Тимрин, становясь между Джеленой и Бьяджио. — Ты обращаешься к королеве Лисса, нарекая, свинья!
Бьяджио посмотрел мимо него и сказал Джелене:
— Вы ждете вторжения? А его не будет.
— Что? — вырвалось у Джелены раньше, чем она успела опомниться. Она прищурилась. — Что вы хотите сказать? Бьяджио широко улыбнулся.
— Королева Джелена, у меня есть для вас важные новости. Ну, мы, конечно, можем стоять целый день на берегу, спорить и тратить время впустую. Или вы можете позволить мне пройти с вами в дом и все вам объяснить. Решать вам, конечно, но, думаю, вас заинтересует то, что я могу вам сказать.
Он вел себя так, словно остров по-прежнему принадлежал ему. Джелену ею поведение злило невероятно. Однако он проделал немалый путь с немалым риском для жизни, так что, в конце концов, молодая королева сдалась.
— Идите за мной, — приказала она и, повернувшись, зашагала от берега.
Бьяджио и моряк послушно пошли следом. Путь до дома был довольно длинным, но они проделали его, не сказав ни слова. Бьяджио не делал ничего угрожающего — только бормотал что-то, замечая новые перемены в вилле. Как это ни странно, Джелена испытывала все большее смущение при виде его реакции. Это по ее приказу были построены оборонительные сооружения и проданы все ценности — и ей показалось, что Бьяджио винит ее в осквернении его дома.
«Ну, тебя к черту, Бьяджио», — подумала она.
Когда они, наконец, попали в обширное здание дворца, Джелена направилась в западное крыло по залитому солнцем коридору, из которого открывалось множество просторных помещений, и в котором прежде располагалась галерея бесценных полотен. Теперь стены стали голыми, и при виде их Бьяджио застонал. Джелене даже показалось, что он вот-вот расплачется. Однако император хранил молчание, позволяя ей вести себя и своего спутника, хотя, наверное, уже догадался, куда они направляются — в его бывший кабинет, сложно обставленную комнату, где раньше размещались дорогие старинные глобусы и письменные приборы со всей империи. У порога кабинета Джелена на секунду замялась. От прекрасной обстановки Бьяджио остались только письменный стол и несколько простых стульев.
— Тимрин, останься с нами, — сказала королева, входя в кабинет. — Остальные пусть ждут за дверью.
Лисские телохранители остались в коридоре, а Тимрин, Бьяджио и капитан прошли за Джеленой в комнату. Королева закрыла дверь, наблюдая, как Бьяджио скользнул взглядом по опустевшим стенам и полкам. Он растерянно покачал головой.
— Даже мои книги пропали. — Он хмуро посмотрел на нее. — Зачем?
— Чтобы заплатить за вашу войну против моей страны, — ответила Джелена. — Все, что вы здесь собрали, было очень ценным. Все продали через черный рынок за столько, за сколько можно было. А золото и другие ценные металлы мы переплавили. — Она ухмыльнулась, наслаждаясь его потрясением. — Вы нам очень помогли, император. Не думаю, что нам удалось бы достичь таких результатов, если бы за нами не было вашего состояния.
— А мои люди? — резко спросил Бьяджио. — Как они? Или вы и их продали?
— Ваши кроуты — это овцы, Бьяджио. Их легко было приручить.
Джелена указала на спартанские стулья, которые для них приготовили. В кабинете не было ни вина, ни закусок — ничего, что можно было бы назвать роскошью. Королева не намеревалась создавать для Бьяджио уют. Сама Джелена заняла место за письменным столом. Там стояло кресло с высокой спинкой — гораздо более внушительное, чем простые деревянные стулья, на которых сидели Бьяджио и его офицер.
— Итак, — сказала Джелена, подаваясь вперед, — я проявила немалое терпение, но больше я ждать, не намерена. Говорите, что вы здесь делаете.
Император развел руки в жесте, выражающем миролюбие.
— Как я уже сказал вам на берегу, у меня для вас важные новости, королева Джелена. Но прежде чем я продолжу, я хочу прояснить некоторые моменты. Я здесь не для того, чтобы вам угрожать. Мой визит не имеет цели обмануть. Я приплыл сюда исключительно по необходимости. Но то, что нужно мне, не менее важно и для вас.
Это звучало загадкой, и Джелена почувствовала еще большее раздражение.
— Хватит уверток! — предостерегающе бросила она. — Чего вы хотите?
— Того же, что и вы, — ответил Бьяджио. — Мира. Джелена откинулась назад, изо всех сил стараясь не выказать удивления.
— Мир? С вами?
— Мир между Нарской империей и Сотней Островов Лисса, — ответил Бьяджио. Он смотрел прямо на нее и даже не моргал. — Я приехал сюда для того, чтобы предложить вам это, миледи. И прошу вас, давайте не будем заниматься словесным фехтованием. Я знаю, насколько отчаянно вам нужен мир. Я знаю, насколько мало у вас ресурсов и как сильно пострадали ваши люди.
— Знаете? Знаете ли?
— Да, знаю, — подтвердил Бьяджио. — Не забывайте: я руководил войной против Лисса. Ваши острова находились под осадой десять лет, и только война с Люогл-Лором помешала нам вас раздавить. Не пытайтесь лгать относительно ваших сил, потому что мне известно: они не настолько велики, как вы утверждаете. — И тут, что удивительно, Бьяджио рассмеялся. — Но, видите ли, я нахожусь точно в таком же положении. Мне мир нужен не меньше, чем вам, — и именно поэтому я здесь.
Джелена была заинтригована. Так же отреагировал и Тимрин: он с широко раскрытыми глазами ждал, чтобы Бьяджио объяснился.
— Продолжайте, — попросила Джелена. — Мы вас слушаем.
Император сохранял поразительное спокойствие. Он начал излагать свою необычную историю. Вид у него был удивительно непринужденным, несмотря на враждебность слушателей. Завороженная Джелена слушала, как он объясняет причины, которые привели его на Кроут. Бьяджио рассказал о раздорах внутри империи, о геноциде, войнах и убийствах, о хаосе, царящем в стране. Он признал слабость своей власти: как он утверждал, это лишает его возможности устранить угрозы трону, которых существует сразу несколько. А потом он рассказал, о долгой войне с Л несом и о том, какой ужасный урон она наносит его собственному народу, выкачивая деньги из сокровищниц империи и впустую растрачивая ресурсы, которые столь необходимы для другого. Он хочет заключить с Лиссом мир, повторил Бьяджио. И что более важно, этот мир ему необходим.
Закончив речь, император подался к Джелене.
— Я приплыл сюда, рискуя жизнью, — сказал он. — Я пошел на этот риск потому, что знал: вам мир нужен не меньше, чем мне. Сейчас Нару угрожают опасности, с которыми мне одному не справиться. Мне нужно больше союзников. А еще мне нужно меньше врагов.
В кабинете воцарилась удушающая тишина. Все смотрели на Бьяджио: его признания потрясли всех без исключения. Казалось, что даже его спутник, Касрин, ошеломлен его словами. Он с любопытством смотрел на Бьяджио, и Джелене вдруг стало интересно, насколько хорошо они знают друг друга. Насколько откровенным был Бьяджио со своим капитаном? Она напомнила себе, что император — человек скрытный. Ждать от него слишком многого может быть опасно. И тут Джелена заметила, что Бьяджио смотрит на нее, дожидаясь ее ответа.
— Не могли бы вы что-нибудь сказать, королева Джелена? Ваше молчание заставляет меня нервничать.
— Я не знаю, что сказать, — призналась Джелена.
Ей совершенно не хотелось откровенничать с Бьяджио, но само его присутствие выводило ее из равновесия. Как и его невероятный призыв к миру. Однако у нее не возникло ощущения, будто Бьяджио лжет. Она не то чтобы ему доверяла, но ей показалось, что ему действительно нужно то, о чем он говорит.
— Ваш приезд меня удивил, — сказала она, наконец. — Я все спрашиваю себя, зачем вам могло понадобиться так, рисковать жизнью, и ответ все время один. И в то же время я не могу этому поверить.
— Поверьте, — сказал Бьяджио. — Я понимаю, что вы легко можете меня убить. Или если после моего возвращения в Нар мои враги узнают, что я здесь побывал, они сами убьют меня, избавив вас от лишних хлопот. И все мои усилия не будут напрасными только в том случае, если вы мне поверите, королева Джелена.
— А с чего нам вам верить? — неожиданно прорычал Тимрин. — Если Нар настолько слаб, как вы говорите, то мы сами можем вас победить и отомстить вам.
Нарский капитан расхохотался.
— Вы действительно так считаете? Тогда давайте, действуйте.
— Прекратите! — потребовала Джелена. Она впилась взглядом в Бьяджио, пытаясь оценить его искренность. — Почему вы приплыли сюда сами? Если вам так отчаянно нужен мир, почему было просто не объявить об окончании войны?
Бьяджио отвернулся, и Джелена поняла, что ей не понравится его ответ.
— Потому что я слаб, — снова признал он. — Некоторые вещи находятся вне моей власти. — Он указал на своего офицера. — Касрин — единственный флотский командир Нара, который сейчас предан мне. Остальные подчиняются Никабару.
При упоминании имени своего рокового противника Джелена и Тимрин переглянулись.
— Да, — подтвердил Бьяджио. — Вы меня понимаете, правда? Никабар никогда не прекратит своей воины против Лисса. Я на него влиять не могу.
— Поверьте ему, — поддержал Касрин. — Я неплохо знаю Никабара. Бьяджио говорит правду. Никабар одержим мыслью покорить Лисс — и эту одержимость разделяют многие его капитаны.
— А вы? — с любопытством спросила Джелена. — Вы тоже одержимы желанием нас убивать? Нарский капитан ощетинился.
— Нет. Это война Никабара, а не моя.
— Я этому не верю, — объявил Тимрин. — Вы все — убийцы. На Черный флот принимают только преступников.
— И, возможно, именно поэтому капитан Касрин больше к нему не принадлежит, — парировал Бьяджио. — Касрин отказался участвовать в войне Никабара против Лисса. За это его подвергли бойкоту и назвали трусом. Конечно, это ваше дело, друг мой, но, по-моему, вам следовало бы проявить к нему немного уважения.
Тимрин покраснел. Он отвернулся от Бьяджио и посмотрел на свою королеву, ища поддержки. Джелена была заинтригована. Найти нарского моряка, который не питал бы ненависти к лиссцам, было так же трудно, как найти озеро в пустыне: такого просто не бывает. Однако у нее по-прежнему оставалось немало вопросов, на которые она не получила ответа. Она снова начала расспрашивать Бьяджио.
— Когда вы увидели наши оборонительные сооружения, вы поняли, что мы готовимся к вторжению. И вы сказали, что никакого вторжения не будет. Объяснитесь.
Бьяджио улыбнулся.
— Я могу предложить вам очень немного, но это — один из моих подарков. Я не отдавал приказа отобрать у вас Кроут. Не существует планов вторжения на остров, чтобы его отвоевать обратно. Никабар не имеет намерения нападать на вас здесь. — Он переплел пальцы. — У моего старого друга Динара совсем другие планы.
— Какие именно? — спросил Тимрин.
Игнорируя его, Бьяджио продолжал смотреть прямо на Джелену.
— Лисс. Уже сейчас Никабар плывет в сторону Казархуна, чтобы встретиться с остальными кораблями флота. Он надеется найти слабое место в ваших островах. И когда он это сделает, то нанесет свой удар.
— Но это же безумие! — воскликнула Джелена. — Черный флот десять лет пытался найти дорогу в центр Лисса, но так и не сумел это сделать. У него ничего не получится.
— Тогда он начнет вторжение, не найдя пути туда, — ответил Касрин. — Если ему не удастся найти пролив, он пошлет «Бесстрашного» в лобовую атаку и не отступит, пока у него не кончится горючее для огнеметов. Вы правы, королева Джелена: это безумие. Но таков Никабар.
Джелена по-прежнему не знала, чему ей верить. Она чувствовала себя отвратительно, словно эти подлые дьяволы поймали ее в ловушку. Утверждения Бьяджио звучали очень убедительно, но смущал их источник. Частично она была уверена, что это — уловка, очередной хитроумный план Бьяджио. Но каковы бы ни были иные причины приезда Бьяджио на Кроут, он явно подверг себя чудовищному риску.
Возможно — есть такая вероятность, — что он говорит правду.
— И это все, что вы предлагаете мне в обмен на мир? — вопросила она. — Слух?
— Мир не надо ни на что обменивать, — возразил Бьяджио. — Он сам по себе награда. Если вы сделаете то, о чем я прошу вас, королева Джелена, то только потому, что хотите мира не меньше, чем я. Я явился сюда не за одолжениями. Но я вас предупреждаю: то, что я сказал вам о Никабаре, не слух. Он нападет на Лисс, потому что ему известно, что вы сосредоточили свои силы здесь, на Кроуте, ожидая вторжения.
Этот довод был настолько логичным, что Джелена чуть не закричала. Лисс ослаблен из-за ее близорукой уверенности в том, что вторжение произойдет здесь! И Никабару это известно. Он соберет как можно больше кораблей, он попытается пытками вырвать тайну проливов у какой-нибудь захваченной в плен команды, а потом начнет атаку. Джелена закрыла глаза и потерла виски, стараясь прогнать надвигающуюся мигрень.
— Я по-прежнему не понимаю, почему вы здесь, — сказала она. — Что я могу сделать? Как я могу заключить мир с Наром, если Никабар не будет этот мир соблюдать?
— Джелена, посмотрите на меня, — попросил Бьяджио.
Она открыла глаза. Бьяджио смотрел на нее, безмолвно призывая быть сильной. На долю секунды он напомнил ей другого нарца — того, которому она доверилась и которого предала. Бьяджио был совершенно не похож на Ричиуса Вэнтрана, но сейчас он смотрел на нее с такой же решимостью.
— Никабар — это наша общая проблема, — пояснил Бьяджио. — Я не могу его сдержать, а вы не можете заключить мир с Наром, пока существует Никабар. Я прав?
— Кажется, да.
Бьяджио непринужденно откинулся на спинку стула.
— Так что же нам остается делать? Смысл его слов был неприятно ясен.
— Мой Бог! Вы продадите своего человека? И к тому же — своего друга?!
— Другого пути нет, — ответил Бьяджио. Его лицо оставалось непреклонным. — Если вы перестанете думать сердцем, а не головой, то поймете, что я прав. Я нал Данару Никабару возможность прекратить эту войну, и он мне отказал. Я не вижу оснований, по которым мне следовало бы его пощадить — ведь речь идет о судьбе всего Нара! Я знаю о вас больше, чем вы думаете, королева Джелена, и мне известно, как мыслят лиссцы. Вам чрезвычайно важно уничтожить «Бесстрашного», потому что этот корабль символизирует собой все, что пришлось вытерпеть вашему народу. Для вас это стало бы крупной победой, правда? Тогда вы могли бы вернуться на Лисс как настоящая королева, как героиня, которая уничтожила вашего главного врага. Так вот, я даю вам такую возможность.
— Сука! — бросил Бьяджио, в котором проснулась вся прежняя злоба.
То, что Джелена сотворила с его домом, было отвратительно, и Бьяджио не мог найти этому никакого разумного объяснения.
— Поразительно, — рассеянно проговорил Касрин. Капитан остановился рядом с Бьяджио, глядя на дворец. Его лицо покраснело так же, как лицо императора. — Они мало что оставили, да?
— Да, — прорычал Бьяджио, — ничего.
Он сжал руки в кулаки и постарался справиться с возмущением. Не годится ему начинать эти важные переговоры, дрожа от ярости. Он на секунду закрыл глаза и взял себя в руки. В конце концов, он ведь тоже отчасти виновен в этом. Лиссцы явились сюда по его приглашению. Он вручил им Кроут, и ему следовало ожидать столь нелепых разрушений. Никабар был прав. Лиссцы воинственны и неумны и совершенно не ценят искусства и красоты.
— Похоже, Джелена плохо обращалась с вашим кукольным домом, — пошутил Касрин. — Может, вам следует ее отшлепать?
— Занимайтесь своим делом, капитан, — огрызнулся Бьяджио, — и оставьте свои шуточки при себе. Касрин отступил.
— Так вы себе друзей не приобретете, Бьяджио. Советую вам исправить себе настроение, прежде чем встречаться с королевой.
— Королева! — презрительно бросил Бьяджио. — Девчонка, притворяющаяся женщиной. Посмотрите, что она сделала с моим домом! Мне следовало бы...
Он резко оборвал себя. Матросы испуганно таращились на него. Бьяджио заставил себя медленно вздохнуть и успокоиться.
— Да, — спокойно проговорил он, — вы правы. Мне надо приготовиться к встрече с этой ведьмой. — Он медленно потер руки, пытаясь собраться с мыслями. — Лиссцы будут настаивать на том, чтобы я сошел на берег один, но я этого не сделаю. Вы пойдете со мной, Касрин. Наше дело без вас решить не получится.
— Без меня? — ахнул Касрин. — Бьяджио, по-моему, вам надо их послушаться. Идите один, если они этого потребуют. Нет смысла осложнять себе дело.
— Вы не понимаете. Я буду обсуждать с Джеленой такие вещи, которые будут касаться вас — например, вопрос о «Бесстрашном». Она захочет узнать, как я собираюсь справиться с Никабаром. Ваше присутствие мне понадобится.
— Кстати, я и сам над этим ломал голову. Какие у нас планы относительно «Бесстрашного»? Вы мне ничего не говорили, а, по-моему, мне это надо знать.
— Очень скоро узнаете, — пообещал Бьяджио. Он повернулся и снова стал смотреть вперед. — Пока что приготовьтесь сойти на берег.
Касрин замолчал, оставив Бьяджио размышлять над руинами своей виллы. «Владыка ужаса» позволил шхунам сопроводить его к берегу. Они окружали дредноут со всех сторон, наведя на него свои пушки и держась близко к носу и корме, чтобы лишить его возможности маневрировать. Ближайшая шхуна, та, которой командовал лиссец по имени Грил, плыла прямо перед ними к берегу, где можно было бы спустить на воду шлюпку. У кромки воды Бьяджио уже мог различить фигуры людей, собравшихся, чтобы его встретить. Он не стал смотреть в подзорную трубу и пытаться определить, кто они: по длинным светло-русым волосам и ярко-синему платью он понял, что среди них стоит Джелена.
«Королева-ребенок», — с иронией подумал Бьяджио.
Издалека она казалась просто девочкой.
Наконец флотилия шхун подвела «Владыку» настолько близко к берегу, что он смог встать на якорь. На этой стороне Кроута гавани не было — только бесконечная полоса прибрежных песков, которую изгадили Джелена и ее лиссцы. Бьяджио знал, что высадится на берег, на гребной шлюпке, и пока он бесстрастно наблюдал, как офицеры Касрина выполняют приказы тех, кто захватил их в плен. Якорь был опущен, и оставалось дожидаться шлюпки. Как и предсказывал Бьяджио, Лэни передал ему условия высадки.
— Лиссцы присылают шлюпку. Они хотят, чтобы вы сошли на берег, государь. Вас никто не должен сопровождать. Бьяджио кивнул.
— Понимаю. Пожалуйста, передайте им, что со мной на берег сойдет капитан Касрин.
Лэни недоуменно уставился на него:
— Государь...
— Выполняйте, — приказал Бьяджио. — Иначе я на берег не сойду. Когда вы объясните им это, они уступят.
Ободренный уверенностью Бьяджио, Лэни отправился выполнять приказ. Он мучительно долго ждал, пока шлюпка подойдет к борту «Владыки», а потом сообщил об условиях Бьяджио. Услышав их, лиссцы побагровели и потребовали, чтобы Бьяджио сел на их крошечное суденышко один, но Бьяджио отказался сойти с «Владыки» даже тогда, когда для него спустили веревочный трап.
— Они не передумают, — сказал Касрин. — Если королева сказала, что хочет видеть вас одного...
— Молчите, капитан, — бросил Бьяджио.
С него довольно, решил он и, подойдя к фальшборту, откуда Лэни вел переговоры с лиссцами, перегнулся и посмотрел на качающуюся, на волнах шлюпку.
— Я — император Бьяджио, — громко объявил он. — Я не сяду в шлюпку, если со мной не будет моего капитана. Появление императора изумило лиссцев.
— Ты сойдешь к нам на наших условиях, мясник! — крикнул в ответ один из них. — Иначе мы в щепки разобьем твой корабль!
Бьяджио покачал головой.
— Не надо пустых угроз. Если ваша королева желает со мной разговаривать, она согласится на мои условия. Или вы предпочтете сами сказать ей, что потеряли меня и те важные известия, которые я привез?
Как и предвидел Бьяджио, лиссцы замолчали, обдумывая его слова.
— Мне это надоело, — прорычал Бьяджио. — Давайте мне свой ответ или открывайте огонь. А с Джеленой будете объясняться сами.
В конце концов, лиссцы сдались. Их предводитель крикнул:
— Бери своего капитана с собой! Но никакого оружия! И никаких фокусов. Мы тебя знаем, Бьяджио!
— Неужели? До чего приятно! — Он повернулся к Касрину и указал на трап. — Капитан? Я за вами!
— Спасибо, — сухо отозвался Касрин. А потом этот опытный моряк перепрыгнул через ограждение и начал спускаться по веревочной лестнице. Спустившись на три ступеньки, он снизу вверх посмотрел на Бьяджио: — Идете?
С берега Джелена смотрела, как приближается небольшая шлюпка. С каждым ударом весел ее тревога все усиливалась. В шлюпке было несколько человек, большинство — лиссцы. Однако с ними на борту оказалось двое незнакомцев: один с характерными для жителей Кроута золотыми волосами и кожей, второй — в синем мундире Черного флота. При виде них Джелена нахмурилась, недовольная тем, что ее приказ был нарушен.
— Кто это с ним? — спросил Тимрин. — Джелена, клянусь, что отдал приказ, чтобы на берег привезли одного только Бьяджио!
— Я тебе верю, Тимрин. Видимо, Бьяджио нисколько не изменился.
Однако сама Джелена была не такой, как полчаса назад: она сменила свою грязную рабочую одежду на торжественное синее платье, подол которого при ходьбе колыхался вокруг лодыжек, затянутых ремешками сандалий. Время от времени какая-нибудь волна подкатывалась опасно близко к ее ногам, пеной рассыпаясь по песку. Джелена не трудилась отступать. На глазах у человека, который вот-вот должен был сойти на берег, ей не хотелось выказывать страх — даже перед волнами. Рядом с ней собрались ее советники и телохранители. Все они вызвались ее защищать, но Джелена понимала, что на самом деле им просто хочется взглянуть на своего легендарного противника.
— Я слышал, что он довольно высокий, — заметил один из них.
— Подождем, пока он увидит, что стало с его дворцом, — с издевкой объявил Тимрин.
— О, он уже видел, — возразил кто-то еще.
— Тихо! — одернула их Джелена. — Давайте держаться так, как подобает лиссцам. Я не хочу, чтобы Бьяджио счел нас варварами. Не забывайте: сегодня мы — дипломаты.
Окружавшие ее люди замолчали. Вместе с королевой они смотрели, как шлюпка пристала к берегу, и двое лисских моряков выпрыгнули, чтобы вытащить ее из воды. Они вытащили лодку далеко, так что ее корпус погрузился в песок. Остальные лиссцы тоже вылезли, шлепая ногами по воде. Джелена приготовилась. Она с подозрением наблюдала за тем, в ком узнала Бьяджио. Ей было любопытно видеть, как он беспокоится о том, чтобы не намокнуть.
«Настоящий щеголь», — сказала она себе.
Наконец Бьяджио с помощью нарского офицера, которого он привез с собой, вылез из шлюпки. Джелена не сумела скрыть изумления. Бьяджио действительно оказался высоким. Когда он побрел к берегу, его длинные ноги двигались по паучьи. А второй, молодой офицер, держался с привычной нарской самоуверенностью: он буквально источал высокомерие и неуместное спокойствие. Он был ниже императора, хоть и ненамного, но его темные волосы и обветренное лицо представляли разительный контраст изнеженности Бьяджио. Сойдя на берег в сопровождении лисских моряков, оба подозрительно осмотрелись — и, наконец, их глаза устремились на Джелену. Молодая королева расправила плечи. Бьяджио адресовал ей вежливую, но серьезную улыбку.
— Королева Джелена, полагаю. — Он остановился в нескольких шагах от нее и приветственно склонил голову. — Встреча с вами для меня честь.
Джелена была потрясена. Она слышала о том, что у Бьяджио необычная внешность, но неопределенные описания не отдавали ему должного. Он был поразительно красив, но его тонкие черты противоречили его мужественности, так что он казался одновременно и женщиной, и мужчиной. Голос у него звучал необыкновенно певуче, словно музыкальный инструмент. Золотые шелковистые волосы, стянутые сзади лентой, спадали ему на спину. Когда Бьяджио посмотрел на Джелену, его глаза ярко блеснули, и их зеленый цвет удивил королеву. Она слышала, что глаза у него светятся, синим — наркотическим сапфиром всех нарских правителей. Однако они оказались прозрачными, словно аквамарины, и удивительно живыми, веселыми и опасными. Он сделал еще шаг к ней и осторожно улыбнулся.
— Не могу сказать про вас то же, Бьяджио, — ледяным голосом ответила Джелена. Она повернулась к нарскому офицеру. — Кто это?
Бьяджио не успел ничего ответить: офицер шагнул вперед.
— Мое имя — Блэр Касрин, — сообщил он, а потом указал в сторону моря. — Это мой корабль, «Владыка ужаса». Я его капитан.
Джелена ему не ответила.
— Вам было сказано выйти на берег одному, — сказала она Бьяджио. — Почему вы меня ослушались?
— Потому что у меня к вам важное дело, миледи. И капитан Касрин — часть этого дела. Я был уверен, что вы разрешите ему сойти на берег, так же как был уверен, что ваши шхуны не будут открывать по нам огонь. А теперь... — Он осмотрелся по сторонам, но остановился, когда его взгляд упал на виллу. Он вздохнул. — Я устал вести игры с вашими людьми. Нам надо поговорить.
— Сначала я хочу знать, почему вы здесь, — сказала Джелена. — Мы с места не стронемся, пока вы мне не ответите.
Но Бьяджио продолжал рассматривать свой бывший дом, расстроено цокая языком.
— Какая расточительность! Здесь было так красиво, а теперь вы все испортили. Вы хоть сознаете, что наделали?
— Думай, что говоришь! — угрожающе проворчал Тимрин, становясь между Джеленой и Бьяджио. — Ты обращаешься к королеве Лисса, нарекая, свинья!
Бьяджио посмотрел мимо него и сказал Джелене:
— Вы ждете вторжения? А его не будет.
— Что? — вырвалось у Джелены раньше, чем она успела опомниться. Она прищурилась. — Что вы хотите сказать? Бьяджио широко улыбнулся.
— Королева Джелена, у меня есть для вас важные новости. Ну, мы, конечно, можем стоять целый день на берегу, спорить и тратить время впустую. Или вы можете позволить мне пройти с вами в дом и все вам объяснить. Решать вам, конечно, но, думаю, вас заинтересует то, что я могу вам сказать.
Он вел себя так, словно остров по-прежнему принадлежал ему. Джелену ею поведение злило невероятно. Однако он проделал немалый путь с немалым риском для жизни, так что, в конце концов, молодая королева сдалась.
— Идите за мной, — приказала она и, повернувшись, зашагала от берега.
Бьяджио и моряк послушно пошли следом. Путь до дома был довольно длинным, но они проделали его, не сказав ни слова. Бьяджио не делал ничего угрожающего — только бормотал что-то, замечая новые перемены в вилле. Как это ни странно, Джелена испытывала все большее смущение при виде его реакции. Это по ее приказу были построены оборонительные сооружения и проданы все ценности — и ей показалось, что Бьяджио винит ее в осквернении его дома.
«Ну, тебя к черту, Бьяджио», — подумала она.
Когда они, наконец, попали в обширное здание дворца, Джелена направилась в западное крыло по залитому солнцем коридору, из которого открывалось множество просторных помещений, и в котором прежде располагалась галерея бесценных полотен. Теперь стены стали голыми, и при виде их Бьяджио застонал. Джелене даже показалось, что он вот-вот расплачется. Однако император хранил молчание, позволяя ей вести себя и своего спутника, хотя, наверное, уже догадался, куда они направляются — в его бывший кабинет, сложно обставленную комнату, где раньше размещались дорогие старинные глобусы и письменные приборы со всей империи. У порога кабинета Джелена на секунду замялась. От прекрасной обстановки Бьяджио остались только письменный стол и несколько простых стульев.
— Тимрин, останься с нами, — сказала королева, входя в кабинет. — Остальные пусть ждут за дверью.
Лисские телохранители остались в коридоре, а Тимрин, Бьяджио и капитан прошли за Джеленой в комнату. Королева закрыла дверь, наблюдая, как Бьяджио скользнул взглядом по опустевшим стенам и полкам. Он растерянно покачал головой.
— Даже мои книги пропали. — Он хмуро посмотрел на нее. — Зачем?
— Чтобы заплатить за вашу войну против моей страны, — ответила Джелена. — Все, что вы здесь собрали, было очень ценным. Все продали через черный рынок за столько, за сколько можно было. А золото и другие ценные металлы мы переплавили. — Она ухмыльнулась, наслаждаясь его потрясением. — Вы нам очень помогли, император. Не думаю, что нам удалось бы достичь таких результатов, если бы за нами не было вашего состояния.
— А мои люди? — резко спросил Бьяджио. — Как они? Или вы и их продали?
— Ваши кроуты — это овцы, Бьяджио. Их легко было приручить.
Джелена указала на спартанские стулья, которые для них приготовили. В кабинете не было ни вина, ни закусок — ничего, что можно было бы назвать роскошью. Королева не намеревалась создавать для Бьяджио уют. Сама Джелена заняла место за письменным столом. Там стояло кресло с высокой спинкой — гораздо более внушительное, чем простые деревянные стулья, на которых сидели Бьяджио и его офицер.
— Итак, — сказала Джелена, подаваясь вперед, — я проявила немалое терпение, но больше я ждать, не намерена. Говорите, что вы здесь делаете.
Император развел руки в жесте, выражающем миролюбие.
— Как я уже сказал вам на берегу, у меня для вас важные новости, королева Джелена. Но прежде чем я продолжу, я хочу прояснить некоторые моменты. Я здесь не для того, чтобы вам угрожать. Мой визит не имеет цели обмануть. Я приплыл сюда исключительно по необходимости. Но то, что нужно мне, не менее важно и для вас.
Это звучало загадкой, и Джелена почувствовала еще большее раздражение.
— Хватит уверток! — предостерегающе бросила она. — Чего вы хотите?
— Того же, что и вы, — ответил Бьяджио. — Мира. Джелена откинулась назад, изо всех сил стараясь не выказать удивления.
— Мир? С вами?
— Мир между Нарской империей и Сотней Островов Лисса, — ответил Бьяджио. Он смотрел прямо на нее и даже не моргал. — Я приехал сюда для того, чтобы предложить вам это, миледи. И прошу вас, давайте не будем заниматься словесным фехтованием. Я знаю, насколько отчаянно вам нужен мир. Я знаю, насколько мало у вас ресурсов и как сильно пострадали ваши люди.
— Знаете? Знаете ли?
— Да, знаю, — подтвердил Бьяджио. — Не забывайте: я руководил войной против Лисса. Ваши острова находились под осадой десять лет, и только война с Люогл-Лором помешала нам вас раздавить. Не пытайтесь лгать относительно ваших сил, потому что мне известно: они не настолько велики, как вы утверждаете. — И тут, что удивительно, Бьяджио рассмеялся. — Но, видите ли, я нахожусь точно в таком же положении. Мне мир нужен не меньше, чем вам, — и именно поэтому я здесь.
Джелена была заинтригована. Так же отреагировал и Тимрин: он с широко раскрытыми глазами ждал, чтобы Бьяджио объяснился.
— Продолжайте, — попросила Джелена. — Мы вас слушаем.
Император сохранял поразительное спокойствие. Он начал излагать свою необычную историю. Вид у него был удивительно непринужденным, несмотря на враждебность слушателей. Завороженная Джелена слушала, как он объясняет причины, которые привели его на Кроут. Бьяджио рассказал о раздорах внутри империи, о геноциде, войнах и убийствах, о хаосе, царящем в стране. Он признал слабость своей власти: как он утверждал, это лишает его возможности устранить угрозы трону, которых существует сразу несколько. А потом он рассказал, о долгой войне с Л несом и о том, какой ужасный урон она наносит его собственному народу, выкачивая деньги из сокровищниц империи и впустую растрачивая ресурсы, которые столь необходимы для другого. Он хочет заключить с Лиссом мир, повторил Бьяджио. И что более важно, этот мир ему необходим.
Закончив речь, император подался к Джелене.
— Я приплыл сюда, рискуя жизнью, — сказал он. — Я пошел на этот риск потому, что знал: вам мир нужен не меньше, чем мне. Сейчас Нару угрожают опасности, с которыми мне одному не справиться. Мне нужно больше союзников. А еще мне нужно меньше врагов.
В кабинете воцарилась удушающая тишина. Все смотрели на Бьяджио: его признания потрясли всех без исключения. Казалось, что даже его спутник, Касрин, ошеломлен его словами. Он с любопытством смотрел на Бьяджио, и Джелене вдруг стало интересно, насколько хорошо они знают друг друга. Насколько откровенным был Бьяджио со своим капитаном? Она напомнила себе, что император — человек скрытный. Ждать от него слишком многого может быть опасно. И тут Джелена заметила, что Бьяджио смотрит на нее, дожидаясь ее ответа.
— Не могли бы вы что-нибудь сказать, королева Джелена? Ваше молчание заставляет меня нервничать.
— Я не знаю, что сказать, — призналась Джелена.
Ей совершенно не хотелось откровенничать с Бьяджио, но само его присутствие выводило ее из равновесия. Как и его невероятный призыв к миру. Однако у нее не возникло ощущения, будто Бьяджио лжет. Она не то чтобы ему доверяла, но ей показалось, что ему действительно нужно то, о чем он говорит.
— Ваш приезд меня удивил, — сказала она, наконец. — Я все спрашиваю себя, зачем вам могло понадобиться так, рисковать жизнью, и ответ все время один. И в то же время я не могу этому поверить.
— Поверьте, — сказал Бьяджио. — Я понимаю, что вы легко можете меня убить. Или если после моего возвращения в Нар мои враги узнают, что я здесь побывал, они сами убьют меня, избавив вас от лишних хлопот. И все мои усилия не будут напрасными только в том случае, если вы мне поверите, королева Джелена.
— А с чего нам вам верить? — неожиданно прорычал Тимрин. — Если Нар настолько слаб, как вы говорите, то мы сами можем вас победить и отомстить вам.
Нарский капитан расхохотался.
— Вы действительно так считаете? Тогда давайте, действуйте.
— Прекратите! — потребовала Джелена. Она впилась взглядом в Бьяджио, пытаясь оценить его искренность. — Почему вы приплыли сюда сами? Если вам так отчаянно нужен мир, почему было просто не объявить об окончании войны?
Бьяджио отвернулся, и Джелена поняла, что ей не понравится его ответ.
— Потому что я слаб, — снова признал он. — Некоторые вещи находятся вне моей власти. — Он указал на своего офицера. — Касрин — единственный флотский командир Нара, который сейчас предан мне. Остальные подчиняются Никабару.
При упоминании имени своего рокового противника Джелена и Тимрин переглянулись.
— Да, — подтвердил Бьяджио. — Вы меня понимаете, правда? Никабар никогда не прекратит своей воины против Лисса. Я на него влиять не могу.
— Поверьте ему, — поддержал Касрин. — Я неплохо знаю Никабара. Бьяджио говорит правду. Никабар одержим мыслью покорить Лисс — и эту одержимость разделяют многие его капитаны.
— А вы? — с любопытством спросила Джелена. — Вы тоже одержимы желанием нас убивать? Нарский капитан ощетинился.
— Нет. Это война Никабара, а не моя.
— Я этому не верю, — объявил Тимрин. — Вы все — убийцы. На Черный флот принимают только преступников.
— И, возможно, именно поэтому капитан Касрин больше к нему не принадлежит, — парировал Бьяджио. — Касрин отказался участвовать в войне Никабара против Лисса. За это его подвергли бойкоту и назвали трусом. Конечно, это ваше дело, друг мой, но, по-моему, вам следовало бы проявить к нему немного уважения.
Тимрин покраснел. Он отвернулся от Бьяджио и посмотрел на свою королеву, ища поддержки. Джелена была заинтригована. Найти нарского моряка, который не питал бы ненависти к лиссцам, было так же трудно, как найти озеро в пустыне: такого просто не бывает. Однако у нее по-прежнему оставалось немало вопросов, на которые она не получила ответа. Она снова начала расспрашивать Бьяджио.
— Когда вы увидели наши оборонительные сооружения, вы поняли, что мы готовимся к вторжению. И вы сказали, что никакого вторжения не будет. Объяснитесь.
Бьяджио улыбнулся.
— Я могу предложить вам очень немного, но это — один из моих подарков. Я не отдавал приказа отобрать у вас Кроут. Не существует планов вторжения на остров, чтобы его отвоевать обратно. Никабар не имеет намерения нападать на вас здесь. — Он переплел пальцы. — У моего старого друга Динара совсем другие планы.
— Какие именно? — спросил Тимрин.
Игнорируя его, Бьяджио продолжал смотреть прямо на Джелену.
— Лисс. Уже сейчас Никабар плывет в сторону Казархуна, чтобы встретиться с остальными кораблями флота. Он надеется найти слабое место в ваших островах. И когда он это сделает, то нанесет свой удар.
— Но это же безумие! — воскликнула Джелена. — Черный флот десять лет пытался найти дорогу в центр Лисса, но так и не сумел это сделать. У него ничего не получится.
— Тогда он начнет вторжение, не найдя пути туда, — ответил Касрин. — Если ему не удастся найти пролив, он пошлет «Бесстрашного» в лобовую атаку и не отступит, пока у него не кончится горючее для огнеметов. Вы правы, королева Джелена: это безумие. Но таков Никабар.
Джелена по-прежнему не знала, чему ей верить. Она чувствовала себя отвратительно, словно эти подлые дьяволы поймали ее в ловушку. Утверждения Бьяджио звучали очень убедительно, но смущал их источник. Частично она была уверена, что это — уловка, очередной хитроумный план Бьяджио. Но каковы бы ни были иные причины приезда Бьяджио на Кроут, он явно подверг себя чудовищному риску.
Возможно — есть такая вероятность, — что он говорит правду.
— И это все, что вы предлагаете мне в обмен на мир? — вопросила она. — Слух?
— Мир не надо ни на что обменивать, — возразил Бьяджио. — Он сам по себе награда. Если вы сделаете то, о чем я прошу вас, королева Джелена, то только потому, что хотите мира не меньше, чем я. Я явился сюда не за одолжениями. Но я вас предупреждаю: то, что я сказал вам о Никабаре, не слух. Он нападет на Лисс, потому что ему известно, что вы сосредоточили свои силы здесь, на Кроуте, ожидая вторжения.
Этот довод был настолько логичным, что Джелена чуть не закричала. Лисс ослаблен из-за ее близорукой уверенности в том, что вторжение произойдет здесь! И Никабару это известно. Он соберет как можно больше кораблей, он попытается пытками вырвать тайну проливов у какой-нибудь захваченной в плен команды, а потом начнет атаку. Джелена закрыла глаза и потерла виски, стараясь прогнать надвигающуюся мигрень.
— Я по-прежнему не понимаю, почему вы здесь, — сказала она. — Что я могу сделать? Как я могу заключить мир с Наром, если Никабар не будет этот мир соблюдать?
— Джелена, посмотрите на меня, — попросил Бьяджио.
Она открыла глаза. Бьяджио смотрел на нее, безмолвно призывая быть сильной. На долю секунды он напомнил ей другого нарца — того, которому она доверилась и которого предала. Бьяджио был совершенно не похож на Ричиуса Вэнтрана, но сейчас он смотрел на нее с такой же решимостью.
— Никабар — это наша общая проблема, — пояснил Бьяджио. — Я не могу его сдержать, а вы не можете заключить мир с Наром, пока существует Никабар. Я прав?
— Кажется, да.
Бьяджио непринужденно откинулся на спинку стула.
— Так что же нам остается делать? Смысл его слов был неприятно ясен.
— Мой Бог! Вы продадите своего человека? И к тому же — своего друга?!
— Другого пути нет, — ответил Бьяджио. Его лицо оставалось непреклонным. — Если вы перестанете думать сердцем, а не головой, то поймете, что я прав. Я нал Данару Никабару возможность прекратить эту войну, и он мне отказал. Я не вижу оснований, по которым мне следовало бы его пощадить — ведь речь идет о судьбе всего Нара! Я знаю о вас больше, чем вы думаете, королева Джелена, и мне известно, как мыслят лиссцы. Вам чрезвычайно важно уничтожить «Бесстрашного», потому что этот корабль символизирует собой все, что пришлось вытерпеть вашему народу. Для вас это стало бы крупной победой, правда? Тогда вы могли бы вернуться на Лисс как настоящая королева, как героиня, которая уничтожила вашего главного врага. Так вот, я даю вам такую возможность.