Марко Джон. Праведники Меча

   Он уже собирался поцелуем разбудить Клариссу, когда это сделал стук в дверь. Баронесса недовольно застонала. Гэйл пришел в ярость.
   — Убирайтесь! — крикнул он.
   — Ш-ш, — укоризненно прошипела Кларисса.
   — Милорд? — раздался за дверью знакомый голос Дэмота. — Вы проснулись?
   — Нет!
   Кларисса недовольно фыркнула и села.
   — Кто это?
   — Милорд, это срочно! Прибыл правитель Лет. Он говорит, что у него для вас важные известия.
   Баронесса обвила Гэйла атласной рукой и прошептала:
   — Тэссис, милый, прикажи ему оставить нас в покое. Раздался новый стук, на этот раз гораздо громче.
   — Тэссис! — крикнул из-за двери Элрад Лет. — Это я. Мне надо немедленно с вами поговорить! Гэйл досадливо закатил глаза.
   — Дэмот, это ты впустил сюда Лета?
   — Да, милорд. — Дверь медленно начала открываться. — Простите меня, но...
   — Немедленно закрой эту чертову дверь! — рявкнул Гэйл.
   — Вставайте, Тэссис, — настаивал Лет. — Дело важное!
   Гэйл выпрыгнул из кровати, совершенно голый. Подойдя к двери, он распахнул ее и гневно посмотрел на тех, кто посмел его потревожить.
   — Проклятие, меня что, уже больше никто не слушает? Я — король!
   Дэмот охнул и отвернулся. Элрад Лет изумленно поднял брови, но его больше потрясло присутствие в постели Гэйла женщины. Правитель Арамура вздохнул.
   — Боже правый, неужели я один сплю в одиночестве? — Проявляя уважение к баронессе, он встал к постели боком. — Тэссис, одевайтесь. У меня для вас новости.
   — Ладно, — ответил Гэйл и вернулся к себе в спальню, недовольно ворча: — Сукины сыны. — Сняв с вешалки халат, он быстро в него облачился и бросил на Клариссу извиняющийся взгляд. — Извините, миледи. Я не задержусь.
   Кларисса улыбнулась:
   — Поторопись.
   — Обещаю, — сказал он и вышел, закрыв за собой дверь. — Ну? — рявкнул он Лету. — Неужели не видно было, что я занят? — О, мне все было видно очень ясно, — ответил Лет, махнув рукой Дэмоту. — Убирайся отсюда.
   Когда слуга ушел, Лет прислонился к стене и торжествующе улыбнулся, призывая короля задавать ему вопросы. У Гэйла не было желания принимать его игру, и он проворчал:
   — Ну что?
   — Никабар мертв, — просто объявил Лет. Гэйл ничего не ответил.
   — Никабар...
   — Я все слышал! — огрызнулся Гэйл. — Я просто не верю.
   — Ну так поверьте, потому что это все меняет.
   Лет быстро пересказал то, что узнал от Зерно, подтвердив надежность источника сведений. После этого он добавил, что без адмирала на Черном флоте воцарится хаос. А без флота Талистану ничто не угрожает. Гэйл выслушал его в полном молчании.
   — Ну, скажите же что-нибудь, Тэссис! — возмутился Лет. — Это же поразительная новость!
   — Интересная. — Гэйл теребил кисти на поясе халата, не зная, как принять это известие. — Ты прав. Это многое меняет.
   — Еще бы! Теперь нам можно не беспокоиться об обороне Талистана. Теперь мы можем напасть на Высокогорье, ничего не боясь!
   — Не говори глупостей, — возразил Гэйл. — Это далеко не так.
   — Почему это? Кто нас остановит?
   — Мы планировали не это, — осторожно ответил Гэйл. Он старался придерживаться спокойного тона, говорить так, чтобы Лет его понял. — Дело не только в Черном флоте. Если мы нападем на Редберна без провокации с его стороны, то другие народы нас не поддержат. Ты это знаешь.
   Элрад Лет закрыл глаза, пытаясь справиться с гневом.
   — Тэссис, мы тратим время зря! Корабли Зерио уже почти готовы. Еще неделя — и они все будут стоять на якоре. А еще через неделю они будут готовы к бою. При желании мы можем направить их против Высокогорья. Или против столицы Нара.
   — Ты забываешь о политике, — возразил Гэйл. — Это Высокогорье должно напасть на нас.
   — Но они не нападают! И вам с Мардеком никак не удается заставить их передумать. К черту политику! Я считаю, что мы должны сами напасть на Высокогорье, как только флот Зерио будет готов.
   — Мы этого не сделаем. — В голосе Гэйла появились опасные нотки. — Мы будем ждать. Я заставлю Редберна на нас напасть.
   — Так заставьте! — взъярился Лет. — Сделайте это немедленно, пока у нас есть преимущество!
   — И заставлю, — заявил Гэйл. — И больше не смей забываться, Лет. Король Талистана — я, а не ты.
   Лицо Лета окаменело, но Гэйл услышал его учащенное дыхание.
   — Ты свободен, — добавил Гэйл. — Возвращайся в Арамур и жди моих приказаний.
   Он повернулся и ушел к себе в спальню, оставив Лета стоять в коридоре. За дверью его ждала улыбка Клариссы. Баронесса не стала одеваться: она сидела на постели, и соблазнительно накинутая простыня выгодно подчеркивала ее пышную грудь.
   — В чем там было дело? — спросила она.
   — Важные новости, дорогая. — Гэйл устало опустился на край кровати. — Адмирал Никабар убит.
   Кларисса отреагировала на это известие точно так же, как и он сам. Сначала недоверие, затем — потрясение и только потом — неуверенная радость. Она повторила утверждение Лета насчет того, что это меняет дело и дает им необходимый шанс.
   — Разве не так? — настойчиво спросила она. — Раз Никабара нет, ты можешь напасть на Высокогорье, втянуть его в войну.
   — Еще не время, — заявил Гэйл.
   Он начал растирать виски, борясь с неожиданной головной болью.
   — Но почему же?
   — Политика, благородная дама. Не надо о ней забывать
   — Я и не забываю. Но мне кажется, что ты просто теряешь время, Тэссис. Принц Редберн вряд ли когда-нибудь на тебя нападет.
   — Все это не так просто, — сказал король. — Чтобы вести войну с Бьяджио, нам нужны союзники. Их у нас не будет, если агрессорами окажемся мы.
   — Но если Редберн так и не нападет...
   — Обязательно нападет. Я его заставлю.
   — Как?
   Этот вопрос заставил короля задуматься. Надо задеть что-то очень дорогое для принца, сделать такое, что даже Редберн не сможет оставить без ответа. Что-то такое кровавое и жестокое, что Редберн отбросит свои ребяческие страхи.
   — Что-то жуткое, — прошептал Гэйл. — Что-то страшное...
   Он придумает такой ход, и когда дело будет сделано, горцы нанесут свой удар. В империи начнется война: великолепная, кровавая война. Тэссис Гэйл откинулся на постель, положив голову Клариссе на колени и устремив взгляд в потолок.
   — Настанет день, — тихо начал он, — и мы отомстим Бьяджио. Наши кавалерия и флот атакуют Черный Город, и он поймет, что мы сильнее его.
   — Да, дорогой мой, — проворковала баронесса, нежно приглаживая его редеющие волосы.
   — И я буду там, в момент решающего удара. В боевых доспехах на вороном скакуне, с палицей в одной руке и с саблей в другой, и я крикну Бьяджио, чтобы он вышел со мной один на один.
   Не дождавшись ответа Клариссы, Гэйл посмотрел на нее.
   — Как тебе это?
   Баронесса скептически улыбнулась:
   — Больше всего похоже на стариковские фантазии.
   — Ничего подобного! — Оттолкнув ее, Гэйл сел. — Не так уж я стар, чтобы не мог биться, Кларисса. Баронесса Риктер засмеялась.
   — Не могу представить тебя верхом, сражающимся с Бьяджио. Он тебя чуть-чуть моложе.
   — Не смейся надо мной! — предостерег ее Гэйл. — Очень древним был я вчера, когда тебя припахал, старуха? Баронесса обиделась.
   — Ну, это уже жестоко.
   — А ты — слепая! — Гэйл распахнул халат. — Посмотри на меня! Я не слабее любого мужчины. Я в тысячу раз мужественнее Бьяджио. Он и не мужчина даже. Он — изнеженный слабак. Ты думаешь, мне его не одолеть?
   — Ты — хороший король, — сказала Кларисса. Она улыбнулась, пытаясь остудить его гнев. — Но ты немолод. Гэйл не смог справиться с яростью.
   — Я так же силен, как раньше! И когда мы пойдем на Нар, я тебе это докажу. Я докажу это всему миру. — Он слез с кровати и начал метаться по комнате, словно зверь. Его разум затмило бешенство. — Ты увидишь! — ярился он. — Я заставлю Редберна на нас напасть. И тогда у нас будут союзники, и мы двинемся на Бьяджио. Весь мир будет охвачен войной, Кларисса, и все снова услышат мое имя!
   Привалившись к стене, он посмотрел на баронессу. Его трясло. Она смертельно побледнела.
   — Это же не наша цель, — прошептала она. — Наша цель — Бьяджио, а не весь мир.
   — Тогда ты дура, женщина, если серьезно так думаешь. Бьяджио — император. Единственный способ его уничтожить — это война. Мировая война.
   — Нет! — возразила Кларисса. Она тоже встала с кровати и, подойдя к нему, остановилась перед ним, обнаженная и испуганная. — Я здесь не для этого. Я здесь для того, чтобы отомстить за брата, и только.
   — Миледи, ты ведешь себя по-идиотски.
   — А ты — как безумец! Тэссис Гэйл скрипнул зубами.
   — Как ты меня назвала?
   — Безумцем, — повторила Кларисса. — Ты — кровожадный псих, и я не хочу иметь с тобой дело!
   — Придержи язык...
   — Я не приму участия в бойне! — заявила баронесса. Казалось, она забыла про свою наготу и стояла перед ним гордая, как королева. — Если ты не изменишь своих планов, я уведу мой отряд обратно в Фоск.
   — О нет, — мягко возразил Гэйл. — Никуда ты свои войска не уведешь. — Он направился к ней, делая мелкие, угрожающие шаги. — Твои люди останутся здесь, и ты тоже. А когда война начнется, ты вызовешь сюда новые отряды, и Талистан с Фоском будут союзниками. Ты меня понимаешь?
   Баронесса Риктер покачала головой.
   — Безумие, — прошептала она. — Я вижу его в тебе, словно болезнь.
   — Скажи мне, что ты все поняла! — потребовал Гэйл.
   — Ты мне не хозяин, Тэссис Гэйл! Я — баронесса Фоска! Гэйл двинулся вперед, оттеснив ее к кровати. Она упала на матрас.
   — Отойди от меня! — потребовала она.
   — Ты будешь со мной?
   — Нет!
   При ее резком вскрике в Гэйле что-то оборвалось. Он упал с ней на кровать, навалившись на нее, сомкнув пальцы на ее шее. Слепая ярость охватила его, и весь мир исчез, так что он не услышал ее отчаянных криков. Он смотрел, как его руки ее душат, смотрел, как она бьет его по груди, пытаясь вырваться. Лицо баронессы стало распухать, она полоснула Гэйла ногтями по щеке до крови, но он едва ощутил боль. Он слышал только собственные слова, гудевшие у него в голове.
   — Я король! Никто не смеет мне противиться!
   Он не помнил, сколько времени давил, пока не сломалась шея, но когда это случилось, он поднял баронессу, словно сломанную куклу, с любопытством глядя, как у нее голова запрокинулась назад, а потом уронил безжизненное тело на простыни. Остатки разума вернулись к нему — но убийство его не испугало.
   — Я не слишком стар и не слишком слаб! — объявил он. — Вот видишь, Кларисса! Я заставлю Редберна пойти на меня, и все вы увидите, как я велик!
   А потом Тэссис Гэйл вдруг рухнул на пол и заплакал.

35

   Ричиус Вэнтран вышел на наружный двор Фалиндара поиграть в мяч с дочерью. Легкий ветерок ерошил ему волосы. Двор цитадели был полон радостных криков ребятишек; о полчищах, собравшихся у подножия горы, все будто забыли. Солнце сияло высоко в безоблачном небе, так что когда Шани бросала мячик высоко вверх, Ричиусу приходилось заслонять глаза ладонью. Девочка знала, что отец поймает любой брошенный ею мяч, и хотя Ричиус поддавался, делая ей легкие броски и иногда даже катя кожаный мяч по земле, Шани упорно старалась запустить игрушку как можно выше. И когда Ричиус со всех ног бросался за мячом, она радостно верещала.
   День выдался чудесный, и Ричиус был рад оказаться на свежем воздухе. В последнее время он все больше бывал с Шани, словно подсознательно ждал беды и не хотел тратить впустую ни одной секунды. Пракстин-Тар со своими войсками по-прежнему стоял у Фалиндара, но уже много дней они не пытался штурмовать цитадель. Бездействие осаждающих создало у обитателей крепости ощущение безопасности. Почти все поверили в добрый исход — но только не Люсилер. И когда Ричиус услышал изумленный возглас друга, то не удивился.
   — Ричиус! Иди скорее!
   Ричиус потерял мячик в ярких лучах солнца, и мячик ударил его по голове. Вэнтран повернулся к зубчатой стене у бронзовых ворот и увидел, что Люсилер машет ему оттуда. Вид у его друга был встревоженный. Ричиус инстинктивно схватил Шани за руку.
   — В чем дело? — крикнул он. — Тревога?
   — Всадники! — ответил Люсилер. — Иди сам посмотри!
   На стенах замка стали собираться воины Фалиндара. Они указывали пальцами на дорогу и качали головами. Личико Шани неуверенно сморщилось, и она повторила вслед за отцом:
   — Тревога.
   — Гм... возможно, — согласился Ричиус. Он посадил дочку себе на плечи, так что ее ноги свесились ему на грудь. — Пойдем, посмотрим.
   Позволив Шани управлять собой, словно конем, Ричиус галопом пронесся к воротам. Там уже столпились десятки трийцев, вглядываясь в горную дорогу. Ничего не увидев за их спинами, Ричиус вошел в западную сторожевую башню и быстро поднялся по ступенькам наверх, выйдя на стену туда, где стоял Люсилер. Лицо повелителя цитадели выражало глубокое изумление. Ричиус проследил за направлением взгляда Люсилера и увидел, как к замку рысью приближается небольшой отряд. Четверо мужчин, все едут верхом и, похоже, без оружия. Как это ни поразительно, но у трех членов отряда была розовая кожа нарцев. И. что вдвойне поразительно, четвертым всадником оказался Пракстин-Тар. Военачальник сидел на своем великолепном жеребце совершенно прямо. Его татуировка в виде ворона была ясно различима даже издали. На нем не было доспехов, он был без жиктара, его не сопровождали воины — с ним было только трое невооруженных нарцев.
   — Это Пракстин-Тар! — недоверчиво воскликнул Ричиус. — С какими-то нарцами!
   — Тот, что едет с ним рядом, наверное, его раб, — отозвался Люсилер. — Остальных я не знаю.
   — Что им нужно?
   — Этого я тоже не знаю. — Люсилер посмотрел на Шани и тепло ей улыбнулся. — Отправил бы ты ее в укрытие, Ричиус. Что-то мне это не нравится.
   Не споря, Ричиус передал Шани ближайшему воину, приказав отнести ее к Дьяне. Он поцеловал дочь, велел ей быть умницей и проводил взглядом быстро удаляющегося воина. Только потом он снова повернулся к необычному отряду. Он слышал, что у Пракстин-Тара был раб нарец, но остальные двое на рабов совсем не походили. Один, высокий, был намного старше второго. Тот выглядел совсем юным, и на его лице ясно отражалась тревога. Старший старался изображать презрительное равнодушие. Пракстин-Тар гордо ехал впереди и, похоже, нисколько не боялся получить стрелу в сердце.
   — Может, он намерен снова потребовать, чтобы мы сдались, — предположил Ричиус. Но тут он вспомнил прошлого посланца из Нара, Ангела Теней, который явился к нему несколько лет назад, привезя в сундуке голову его первой жены. — О Боже, я надеюсь, что это не очередное послание от Бьяджио!
   Люсилер перегнулся через стену и крикнул по трийски:
   — Остановись, Пракстин-Тар! Ты подъехал достаточно близко.
   Военачальник миролюбиво поднял руки, но коня останавливать не стал.
   — При мне нет оружия, Люсилер. Мы все не вооружены. Нам надо с тобой поговорить.
   — Говори с нами оттуда! — крикнул Ричиус. Услышав его голос, двое нарцев посмотрели на него, и их глаза изумленно раскрылись: они явно его узнали.
   — Это и тебя касается, Кэлак, — ответил Пракстин-Тар. — Тебе необходимо с нами встретиться. Мы едем в крепость.
   Не повинуясь приказу Люсилера, Пракстин-Тар повел свой маленький отряд к бронзовым воротам. Воины оттеснили толпу любопытных подальше от ворот.
   — Мы будем с ним говорить, — решил Люсилер. — Пойдем, Ричиус.
   Они поспешно спустились с башни и, встав за воротами, стали дожидаться военачальника. С обеих сторон ворот встало по три лучника, готовых к стрельбе, и еще несколько лучников выстроились на стене, готовые сразить незваных гостей. Ричиус приблизил лицо к решетке и пристально посмотрел на нарцев. Нет, он никогда не видел этих лиц.
   Вэнтран собрался, готовясь к любой хитрости пришельцев.
   Когда военачальник оказался в пятнадцати шагах от ворот, Люсилер приказал:
   — Дальше нельзя.
   Пракстин— Тар остановил свой отряд.
   — У нас есть к тебе разговор, Люсилер! — Тут он ухмыльнулся Ричиусу. — И к тебе, Кэлак.
   — Ричиус Вэнтран? — спросил юный нарец. — Это вы?
   — Это я, — подтвердил Ричиус. — А ты кто? Юноша выпрямился в седле.
   — Меня зовут Алазариан Лет, и мне нужно с вами поговорить. Это очень важно.
   — Лет? — переспросил Ричиус. Он стремительно обернулся к Люсилеру. — Люсилер, не пускай сюда эту мерзость! Они — талистанцы!
   — Я не талистанец, — заявил нарец постарше. Не обращая внимания на приказ Люсилера, он подвел коня к самым воротам и гневно посмотрел на Ричиуса. — Ты меня не узнаешь? Я Джал Роб из Арамура!
   Под его яростным взглядом Ричиус отпрянул назад.
   — Джал Роб? — повторил он. — Разве я с тобой знаком?
   — Назад! — приказал Люсилер..
   Повинуясь взмаху его руки, вперед вышли копьеносцы и просунули свое оружие через решетку. Пракстин-Тар криком отозвал своего спутника назад. Нарец неохотно отъехал.
   — Ты меня не помнишь? Живешь тут припеваючи, когда арамурцы гибнут!
   — О чем ты, к черту, говоришь? — вопросил Ричиус. — Кто ты такой?
   — Не надо, прошу тебя! — крикнул мальчик. — Джал, вернись назад!
   Люсилер посмотрел на Ричиуса:
   — Ты их знаешь?
   — Нет, — ответил Ричиус.
   — Он забыл! — ехидно воскликнул назвавшийся Джалом. — Он все забыл об Арамуре! Я священник, но тебе этого не вспомнить, да?
   — Священник? — пробормотал Ричиус. В его памяти возникли туманные воспоминания, и он вдруг увидел крохотную церквушку в Арамуре — одну из церквей Эррита. — А, вспомнил! Ты — из приятелей Эррита.
   — Бог мой, какая память! — откликнулся Джал Роб. — Уже нет, Шакал. У меня украли мою церковь, и все из-за тебя!
   — И потому ты привез с собой талистанскую шваль, поп? — Ричиус указал на паренька. — Зачем он здесь? Посланец Бьяджио?
   — Да! — горячо ответил юноша. — Пожалуйста, король Ричиус, если бы вы согласились выслушать...
   Ричиус ушам своим не поверил. Очередное послание от Бьяджио вполне могло означать конец света.
   — Что тебе нужно? — зарычал он. — Отвечай быстро, иначе, клянусь, я прикажу этим воинам тебя прикончить!
   — Люсилер, Кэлак не хочет слушать, — заговорил по трийски Пракстин-Тар. — Усмири его. Нам надо говорить с тобой. Люсилер положил руку Ричиусу на плечо.
   — Ричиус...
   — Я слышал! — огрызнулся Ричиус. — Давай, военачальник. Говори.
   Пракстин— Тар набрал полную грудь воздуха и заговорил. Раб начал переводить нарцам его слова.
   — Я здесь только с миром, — начал Пракстин-Тар. Он указал на юного талистанца. — У этого юноши «дар небес». Это он истинный наследник Тарна, а не я.
   — Лоррис и Прис! — ахнул Люсилер. — Ты хочешь сказать, что он владеет силой?
   — Как Тарн, — подтвердил Пракстин-Тар. — Он поистине одарен богами. Я это видел. Он исцелил Криниона.
   — Не верю! — сказал Люсилер.
   — Исключено! — вмешался Ричиус. — Он же талистанец!
   — Он — дверь в небеса! — объявил военачальник. — И он наполовину триец. Его отец был из Люсел-Лора. У него есть дар, я клянусь.
   Ричиус и Люсилер недоверчиво переглянулись. Им обоим не приходилось видеть, чтобы Пракстин-Тар держался так искренне и спокойно. А Алазариан Лет выглядел удивительно неуместно. Из всего этого отряда опасным казался только Джал Роб.
   — Ты просишь о перемирии, Пракстин-Тар? — спросил Люсилер. — Прекрасно. Я приму твое предложение мира — как только увижу, что ты и твои полчища ушли из Таттерака. Уходи и больше никогда не возвращайся.
   — Не могу, — ответил Пракстин-Тар. — У юноши дело к Кэлаку. Поэтому я привез его сюда.
   — Что за дело? — Ричиус посмотрел на Алазариана. — Зачем ты здесь, мальчик?
   Алазариан Лет выдвинулся вперед.
   — Я проделал длинный путь, чтобы увидеть вас, король Ричиус, — из самой империи. Понимаете, дело идет об Арамуре.
   — При чем тут Арамур?
   — Там беда. Мой отец... — Паренек пожал плечами. -... Мне следовало бы сказать — отчим, Элрад Лет, — он теперь правитель Арамура.
   — Я это знаю.
   — Ты напрасно тратишь время, Алазариан, — вмешался Джал Роб. — Ему нет никакого дела до Арамура. -
   Священник возмущенно посмотрел на Ричиуса. — Твою родину превратили в отхожее место Талистана, Вэнтран. Этот юноша приехал в такую даль, чтобы сказать тебе об этом и помочь тебе вернуть ее. Но ты согласен разговаривать с ним только через решетку. Жалкий трус...
   — Прекрати! — крикнул Алазариан. Подойдя к воротам, он встал лицом к лицу с Ричиусом. — Не отправляйте меня ни с чем, король Ричиус. Я приехал, чтобы помочь вам вернуть себе Арамур.
   Его слова смутили Ричиуса.
   — Тебя прислал Бьяджио? Это какой-то обман? Потому что тогда...
   — Это не обман, — заверил его Алазариан. — Я приехал в эту даль для того, чтобы доставить письмо от императора, и если вы сейчас отправите меня ни с чем, то я не знаю, что мне делать.
   Почему— то Ричиус ему поверил. В его глазах отражалась искренность. Даже если его прислал Бьяджио, сам он, похоже, всего лишь одна из пешек императора.
   — Что значат твои слова о том, будто я могу вернуть Арамур обратно?
   — Это долгая история, — ответил Алазариан. — Откройте ворота и позвольте мне все вам объяснить.
   — Объясняй оттуда.
   — Да ради Бога, открой ты ворота, Вэнтран! — насмешливо фыркнул Джал Роб. — Хоть раз в жизни перестань трусить!
   — Молчи, священник, — бросил ему Ричиус и снова перевел взгляд на Алазариана. — Я мало хорошего видел от Бьяджио, и когда ты называешь это имя, я начинаю тревожиться.
   — Я понимаю. Но я клянусь вам, тут нет никакого обмана. Если только вы разрешите мне с вами поговорить, дадите объяснить, почему я приехал...
   — Ладно, — согласился Ричиус. Он сказал Люсилеру: — Давай открывай ворота.
   Люсилер покачал головой:
   — Ричиус...
   — Не страшно, они же без оружия, — успокоил его Ричиус. Тут он бросил хмурый взгляд на Джала Роба. — Только пусть вот за этим присматривают. Священник злобно улыбнулся.
   — Не бойся, Вэнтран. Я тебе ничего плохого не сделаю.
   Воины Люсилера открыли ворота и, хлынув наружу, плотно окружили Пракстин-Тара. Вид у военачальника был оскорбленный, но сопротивляться он не стал. Высоко подняв голову, он позволил врагам завести себя в Фалиндар и оказался наконец лицом к лицу с Люсилером.
   — Мир! — сказал Пракстин-Тар. — На том мое слово, Люсилер Фалиндарский. Люсилер прищурился.
   — Посмотрим. — Он взглянул на Алазариана и снова перешел на нарский. — Военачальник говорит, что у тебя «дар небес». Это — серьезное заявление.
   Алазариан пожал плечами:
   — Я — целитель. Больше я ничего объяснить не могу. Когда я прикасаюсь к человеку, я могу почувствовать его мысли и прочесть его прошлое. И я могу лечить болезни.
   — Он излечил сына военачальника, — заявил Роб. — Небом клянусь, что он говорит правду.
   Ричиус подошел к Алазариану и всмотрелся в его лицо. Волосы у юноши были мягкие, кожа — очень светлая, а в глазах особый блеск, напомнивший ему Тарна. У него были черты полукровки, такие же, как у Шани.
   — Мальчик, — заговорил Ричиус, — ты не мог выбрать худшего времени для своего приезда. Я надеялся, что навсегда распрощался с Наром. Но я с тобой поговорю.
   — Распрощался с Наром! — злобно вскрикнул Роб. — И с Арамуром тоже?
   Ричиус не ответил на его укол.
   — Пойдем со мной, — сказал он Алазариану. — Но оставь священника здесь.
   — Я пойду с вами, — предложил Люсилер.
   — Нет. Ты останься поговорить с Пракстин-Таром. Узнай, говорил ли он искренне. И присматривай за святошей.
   — Куда мы пойдем? — спросил Алазариан. Ричиус усмехнулся.
   — Прежде чем ты попытаешься меня отсюда увести, тебе надо кое с кем встретиться.
   Поднявшись по двумстам ступенькам, Алазариан совершенно вымотался. Ричиус Вэнтран увел его в глубь цитадели, по бесконечным коридорам в одну из многочисленных башен крепости. В главном зале собралась немалая толпа людей, подозрительно глядевших на Алазариана, но тот уже успел привыкнуть к любопытным взглядам и перестал стесняться своих далеких родичей. Вроде бы Ричиус Вэнтран тоже не обращал внимания на устремленные на него взгляды. Он шел совершенно спокойно, время от времени приветствуя друзей взмахом руки, взбегал по винтовым лестницам, явно куда-то направляясь. Через окна в форме бойниц открывался вид на Люсел-Лор и армию Пракстин-Тара, по-прежнему стоявшую лагерем у подножия холма. Усталый Алазариан поднимался по ступенькам следом за Ричиусом, пока у него ноги не разболелись так, что, казалось, он больше не может сделать ни шага. И именно в эту секунду Ричиус вывел его в бесконечный коридор.
   Алазариан привалился к стене, пытаясь отдышаться. Бесконечное путешествие отняло у него все силы. Вэнтран наконец заметил его состояние.
   — Что с тобой? — спросил он, взяв Алазариана за плечо. Алазариан безотчетно сбросил его руку.
   — Все хорошо, — ответил он. — Я просто устал.
   — Тогда пойдем. В моих комнатах тебе будет где сесть.
   — В ваших комнатах? Вы меня в них ведете?
   Вэнтран не ответил. Он зашагал по великолепному коридору, выложенному отполированным белым камнем, пока не оказался у приоткрытой двери. Не потрудившись постучать, он зашел внутрь, замедлив шаги, чтобы Алазариан его догнал.
   — Ричиус? — окликнули его из комнаты. — Где ты был?
   Алазариан вошел в комнату. Там была женщина с ребенком. Женщина была удивительно красива, а от взгляда, который она устремила на Алазариана, у юноши захватило дыхание. Ребенок, сидевший рядом с женщиной на полу, тоже смотрел на незнакомого человека. На коленях у женщины лежали кипа бумаги и перо. Женщина не стала вставать, а только пытливо смотрела на Алазариана.