Страница:
А Брина не подходила.
Бьяджио откинулся на спинку стула. Музыка и выпитое пиво создавали непринужденное настроение, приятную отрешенность. Что подарить Брине надень рождения? Он приехал в Высокогорье, не захватив с собой ничего, кроме золота. Дарить этой женщине монеты было бы в высшей степени бестактно, а подарок сделать хотелось. Опьянение вызвало приступ щедрости, желание отблагодарить Брину за все, что она для него сделала. Бьяджио возвращался к себе прежнему, будто выздоравливал от тяжелой болезни. Мир все еще помнил Ренато Бьяджио как безумца и мясника, но с каждым днем этот Бьяджио бледнел, и его сменял другой человек. Когда-нибудь мир заметит происшедшую перемену, но даже если этого никогда не случится, сам Бьяджио знал, что в его жизни произошел решительный поворот. Он постепенно выкарабкивался из пропасти сумасшествия, и в этом ему немного помогла и Брина.
— Лорд Кориджио? — прервал его мысли чей-то оклик.
Бьяджио оторвал взгляд от пива и увидел, что над ним наклонился Олли Глинн. Предводитель клана поставил ногу на скамейку.
— Да? — спросил Бьяджио.
— Я — Олли Глинн, — объявил горец. — Глава клана Глинн.
— Рад за вас, — сказал Бьяджио, снова возвращаясь к своему пиву.
Глинн громко стукнул кружкой по столу.
— Что нарский лорд делает в Высокогорье? — вопросил он. — Направляешься в Талистан?
— Возможно.
— И решил использовать замок Редберна вместо нужника? Короткая остановка по дороге к своим настоящим дружкам?
Бьяджио поставил стакан на стол. Ему никогда не случалось драться, однако неестественная сила снадобья все еще не покинула его. Стоило ему разозлиться, и она волной поднималась изнутри.
— Я здесь получаю удовольствие от музыки, — объявил он. — Так что уходите быстрее, пока вы меня не разозлили.
— Ах! И что ты сделаешь, чтобы заставить меня уйти, нарец? Брызнешь мне в лицо духами?
— Нет, подобные глупости не в моем вкусе. Я просто сообщу императору, что ты нагрубил мне, Олли Глинн. И тогда император отправит в твой дом своих Ангелов Теней, и они посреди ночи вытащат тебя из постели. И на глазах твоих близких они очень медленно сдерут шкуру с твоей жирной туши. — Улыбка Бьяджио стала невероятно широкой. — Как тебе это?
Нахальство Глинна как рукой сняло.
— Ты хорошо знаком с императором?
— Скажем так: мы опасно близки.
— Вот как? Тогда, возможно, ты передашь ему от меня весточку. — Глинн уселся рядом с Бьяджио. — Скажи Его Величеству, что Восточное Высокогорье в нем нуждается. Скажи ему, чтобы он раз в кои-то веки слез со своего железного трона и занялся Талистаном. Ты как, сможешь это сделать, Кориджио? — Безусловно. И я обязательно передам ему, кто именно это сказал.
— Я говорю серьезно, — заявил Глинн. — Вы, нарцы, прячете голову в песок. Вы не представляете себе, что происходит в Талистане, да и в остальной империи тоже.
— А ты представляешь?
— Готов спорить, что знаю больше, чем император. Ему известно, что Тэссис Гэйл увеличивает свою армию? И что он объединился с герцогом Валлахом из Горкнея?
Бьяджио чуть не захлебнулся.
— С Валлахом? А что Баллах делает в Талистане? Глинн придвинулся к нему и прошептал:
— Корабли. Он поставил Гэйлу армаду, создал ее из своих торговых кораблей из Горкнея. Я слышал, что они планируют выступить против Черного Города.
— Откуда ты это знаешь? Мои собственные люди... — Бьяджио едва успел остановиться. — Э-э... Рошанны, люди императора... по-моему, они ничего об этом не слышали.
— Вот видишь? — обрадовался Глинн. — Может, императору стоило бы почаще бывать в Высокогорье, вместо того чтобы нежиться в банях с молодыми рабами.
Бьяджио ощетинился:
— Что еще ты слышал? Скажи мне, чтобы я мог передать все это императору.
— Да, пожалуй, больше ничего. Я слышу разные вещи, потому что много путешествую. Вернее, путешествовал раньше, пока не закрыли границу. Редберн не лучше императора: спрятался тут, в Замке Сохатого. Но мой клан все еще понемногу торгует с Талистаном, когда получается.
— Но что это за корабли? Ты можешь рассказать мне о них подробнее?
Улыбка Глинна явно выдала его удовлетворение.
— В Арамуре происходит что-то серьезное. Судя по тому, что я слышал, Элрад Лет обращает арамурцев в рабство, заставляет их работать на какой-то крупной стройке. Весь Арамур закрыт, и границу охраняют талистанские солдаты. Моим людям туда пробраться не удается. Да и любым другим торговцам тоже. Я слышал, что это как-то связано с теми кораблями.
— Корабельные верфи? — подумал вслух Бьяджио. Это казалось нелепым. Зачем отправлять корабли из Горкнея в Арамур? Оттуда в Черный Город попасть нельзя, не вернувшись обратно в Горкней и не обогнув всю империю. А на такое плавание уйдут месяцы. — Я не понимаю. Что еще ты слышал?
— Больше ничего, — признался Глинн. — Баллах направляет свои корабли в Арамур. — Он пожал плечами. — Я ж говори", императору следовало бы самому это выяснить.
— Да, — согласился Бьяджио. — Наверное, следовало бы. А что же Редберн? Неужели он не понимает, что тут поставлено на карту? Видит Бог, это же его страна!
Глинн заметно опечалился.
— О, Редберн! Он хороший человек, но очень молод и чересчур осторожен. Он видит, что происходит. Он не дурак. — Горец опустил взгляд в кружку. — Ему просто страшно.
Это слово застряло в голове у Бьяджио. Всем было страшно. Страх в империи стал эпидемией.
Бьяджио поднес стакан к губам и сделал большой глоток, размышляя над новостями Глинна. О Валлахе очень давно ничего не было слышно, и он почти забыл о мстительном герцоге. Однако теперь оказалось, что Баллах о нем не забыл. Как мог он забыть о человеке, обезглавившем его дочь?
«Тэссис Гэйл дергает за веревочки, — подумал Бьяджио. — С кем еще он смог объединиться против меня?»
— Больше ты ничего не знаешь? — спросил он. — О Валлахе тебе больше ничего не известно?
— Больше ничего. Но я хотя бы смог тебя заинтересовать. Ты стал белый как снег, Кориджио. Мне приятно видеть, что я тебя напугал. Теперь тебе только осталось напугать императора, и, может, мы добьемся каких-то действий.
— Я все ему передам, — пообещал Бьяджио.
— Ха! Ничего ты ему не скажешь! — презрительно заявил Глинн. — Талистан слишком важен для вас, нарцев. — Я непременно все ему скажу, — повторил Бьяджио. — Почему ты во мне сомневаешься?
— Я в тебе не сомневаюсь, Кориджио. Я даже с тобой не знаком. Это в твоего императора я не верю. Даже если он услышит эту новость, он ничего не предпримет. Он — надутый себялюбец, и я уверен, что ему нет дела ни до Арамура, ни до Высокогорья.
— Ты ошибаешься. Ты не знаешь императора так, как его знаю я.
— Но я знаю нарскую породу. Я уже давно живу на этом свете, приятель, — гораздо дольше, чем ты.
«Сомневаюсь», — подумал Бьяджио, но вслух сказал:
— Ты не знаком с императором. Когда я расскажу ему, что творится в Высокогорье, он поможет. Но ему нужна ваша преданность. В столице дела обстоят не слишком хорошо. Вам придется самим воевать с Талистаном. Вы готовы на это?
Глинн расправил плечи.
— Я всегда готов воевать.
— А Редберн? Ты сможешь убедить его воевать? Этот вопрос заставил предводителя клана смутиться.
— А, ну это вопрос другой. Редберн не трус, но он не рвется воевать с Талистаном.
— Мне тоже так показалось. Тебе надо на него повлиять, Олли Глинн. Ты должен помочь ему осознать опасность.
— Конечно, — согласился Глинн, — но только не сегодня. Сегодня праздник. — На его лице засияла широчайшая улыбка. — Пей, Кориджио! Это же пирушка!
Он вскочил, схватил первую попавшуюся девицу и закружил ее в вальсе.
Бьяджио уткнулся в свое пиво и задумался о Валлахе. Тэссис Гэйл очень умно подбирал себе сторонников. Он выбрал человека, имеющего огромный зуб на нового императора, и это глубоко встревожило Бьяджио. Очень многие имели на него зуб — целое море родственников погибших. Гэйлу было очень легко найти союзников: достаточно было только не закрывать глаз.
— Боже правый! — прошептал Бьяджио. — Мое дело плохо.
Теперь ему придется беспокоиться не только об армии, но и о флоте. Арамурский «проект», существование которого заподозрили они с Дакелем, явно включал в себя Валлаха и его торговый флот — флот, который легко было вооружить на деньги герцога. Бьяджио закрыл глаза и заставил себя вспомнить дочь Валлаха: девушку, которую выдали замуж за Ричиуса Вэнтрана. Ее звали Сабриной. Она была очень хороша собой и очень молода, и Аркусу приятно было выдать ее за Шакала. А когда Вэнтран их предал, Бьяджио отдал его жену Блэквуду Гэйлу, чтобы тот с ней «позабавился», а потом отрубил ей голову. Он даже распорядился, чтобы ужасающий сувенир был отправлен Ричиусу Вэнтрану в сундуке.
Бьяджио содрогнулся, словно по залу пронесся порыв ледяного ветра.
— Времени не осталось, — пробормотал он. — Я должен заставить Редберна меня выслушать!
Оставив пиво на столе, Бьяджио встал и направился к Брине. Молодая женщина любовалась очередным подарком: дорогим нарядом. Бьяджио пробился к ней ближе. Первым его заметил Редберн — и сразу нахмурился. Но Брина приветливо помахала ему рукой, отложила подарок, извинилась перед соседями по столу и подошла к Бьяджио.
— Что-то случилось? — спросила она. — Вид у вас встревоженный.
— Пойдемте со мной, — пригласил ее Бьяджио. Бережно взяв ее за руку, он повел ее к выходу из зала.
— В чем дело?
Бьяджио не ответил. Ему хотелось остаться с ней вдвоем, найти место вдали от шума и любопытных глаз. Он увел ее из главного зала, пройдя мимо хохочущей толпы у пенящейся бочки, и они оказались в небольшом ответвлении коридора. Здесь почти никого не было, и проходившие по коридору не обращали на них внимания. Брина не отпустила руку Бьяджио — наоборот, она крепко ее сжала и заставила остановиться.
— Милорд, вид у вас встревоженный, — сказала она. — Я беспокоюсь.
— Сегодня у вас день рождения, — сказал Бьяджио. — Я тоже хочу что-то вам подарить.
У него на мизинце было кольцо из золота и серебра, перевитого, словно веревки, изображающие двух змей с рубинами в пастях. Много лет назад это кольцо ему подарил отец, и Бьяджио почти никогда его не снимал. Но теперь он это сделал. Взяв Брину за руку, он положил украшение ей на ладонь. Глаза Брины, пораженной подарком, на секунду расширились, но она тут же покачала головой.
— Милорд, я не могу его принять. Оно слишком дорогое.
— Больше мне нечего вам подарить, — объяснил он. — Возьмите.
Брина улыбнулась.
— Вы пьяны, милорд.
— Несомненно. Но если вы мне откажете, я оскорблюсь.
— Милорд, я не понимаю. Почему вы дарите мне его?
— Потому что вы кое-что мне показали.
— Что я вам показала?
Бьяджио не ответил, а только сомкнул ее пальцы вокруг кольца.
— Завтра мы поговорим, — сказал он. — Боюсь, что дела обстоят еще хуже, чем я думал, и время у нас на исходе. Завтра мне необходимо снова встретиться с Редберном. Вы должны помочь мне его убедить.
— Милорд, о чем вы?
— Ш-ш. Завтра, — пообещал он ей. — Не сегодня. — Взяв ее за руку, он надел кольцо ей на палец. На ее руке оно смотрелось просто поразительно. Бьяджио улыбнулся. — Очень мило.
— Спасибо, — сказала она. — А теперь вернитесь со мной в зал.
Она попыталась вытянуть его из темного закоулка.
— Нет, — решительно заявил Бьяджио. — С меня хватит. Возвращайтесь. Веселитесь. Мне надо кое о чем подумать. Брина не выпустила его руки.
— Вы обещали мне показать, как танцуют на Кроуте. Вы собираетесь нарушить свое слово?
— Леди Брина...
— Не разочаровывайте меня, милорд. Сегодня день моего рождения.
Бьяджио взглянул на нее.
— Ну хорошо, — согласился он. — Один танец.
Хотя Бьяджио был пьян, танцевал он очень грациозно. Вращаясь в его объятиях, Брина смеялась, и на секунду император забыл о своих многочисленных заботах, отдавшись музыке и наслаждению от общества красивой девушки.
34
Бьяджио откинулся на спинку стула. Музыка и выпитое пиво создавали непринужденное настроение, приятную отрешенность. Что подарить Брине надень рождения? Он приехал в Высокогорье, не захватив с собой ничего, кроме золота. Дарить этой женщине монеты было бы в высшей степени бестактно, а подарок сделать хотелось. Опьянение вызвало приступ щедрости, желание отблагодарить Брину за все, что она для него сделала. Бьяджио возвращался к себе прежнему, будто выздоравливал от тяжелой болезни. Мир все еще помнил Ренато Бьяджио как безумца и мясника, но с каждым днем этот Бьяджио бледнел, и его сменял другой человек. Когда-нибудь мир заметит происшедшую перемену, но даже если этого никогда не случится, сам Бьяджио знал, что в его жизни произошел решительный поворот. Он постепенно выкарабкивался из пропасти сумасшествия, и в этом ему немного помогла и Брина.
— Лорд Кориджио? — прервал его мысли чей-то оклик.
Бьяджио оторвал взгляд от пива и увидел, что над ним наклонился Олли Глинн. Предводитель клана поставил ногу на скамейку.
— Да? — спросил Бьяджио.
— Я — Олли Глинн, — объявил горец. — Глава клана Глинн.
— Рад за вас, — сказал Бьяджио, снова возвращаясь к своему пиву.
Глинн громко стукнул кружкой по столу.
— Что нарский лорд делает в Высокогорье? — вопросил он. — Направляешься в Талистан?
— Возможно.
— И решил использовать замок Редберна вместо нужника? Короткая остановка по дороге к своим настоящим дружкам?
Бьяджио поставил стакан на стол. Ему никогда не случалось драться, однако неестественная сила снадобья все еще не покинула его. Стоило ему разозлиться, и она волной поднималась изнутри.
— Я здесь получаю удовольствие от музыки, — объявил он. — Так что уходите быстрее, пока вы меня не разозлили.
— Ах! И что ты сделаешь, чтобы заставить меня уйти, нарец? Брызнешь мне в лицо духами?
— Нет, подобные глупости не в моем вкусе. Я просто сообщу императору, что ты нагрубил мне, Олли Глинн. И тогда император отправит в твой дом своих Ангелов Теней, и они посреди ночи вытащат тебя из постели. И на глазах твоих близких они очень медленно сдерут шкуру с твоей жирной туши. — Улыбка Бьяджио стала невероятно широкой. — Как тебе это?
Нахальство Глинна как рукой сняло.
— Ты хорошо знаком с императором?
— Скажем так: мы опасно близки.
— Вот как? Тогда, возможно, ты передашь ему от меня весточку. — Глинн уселся рядом с Бьяджио. — Скажи Его Величеству, что Восточное Высокогорье в нем нуждается. Скажи ему, чтобы он раз в кои-то веки слез со своего железного трона и занялся Талистаном. Ты как, сможешь это сделать, Кориджио? — Безусловно. И я обязательно передам ему, кто именно это сказал.
— Я говорю серьезно, — заявил Глинн. — Вы, нарцы, прячете голову в песок. Вы не представляете себе, что происходит в Талистане, да и в остальной империи тоже.
— А ты представляешь?
— Готов спорить, что знаю больше, чем император. Ему известно, что Тэссис Гэйл увеличивает свою армию? И что он объединился с герцогом Валлахом из Горкнея?
Бьяджио чуть не захлебнулся.
— С Валлахом? А что Баллах делает в Талистане? Глинн придвинулся к нему и прошептал:
— Корабли. Он поставил Гэйлу армаду, создал ее из своих торговых кораблей из Горкнея. Я слышал, что они планируют выступить против Черного Города.
— Откуда ты это знаешь? Мои собственные люди... — Бьяджио едва успел остановиться. — Э-э... Рошанны, люди императора... по-моему, они ничего об этом не слышали.
— Вот видишь? — обрадовался Глинн. — Может, императору стоило бы почаще бывать в Высокогорье, вместо того чтобы нежиться в банях с молодыми рабами.
Бьяджио ощетинился:
— Что еще ты слышал? Скажи мне, чтобы я мог передать все это императору.
— Да, пожалуй, больше ничего. Я слышу разные вещи, потому что много путешествую. Вернее, путешествовал раньше, пока не закрыли границу. Редберн не лучше императора: спрятался тут, в Замке Сохатого. Но мой клан все еще понемногу торгует с Талистаном, когда получается.
— Но что это за корабли? Ты можешь рассказать мне о них подробнее?
Улыбка Глинна явно выдала его удовлетворение.
— В Арамуре происходит что-то серьезное. Судя по тому, что я слышал, Элрад Лет обращает арамурцев в рабство, заставляет их работать на какой-то крупной стройке. Весь Арамур закрыт, и границу охраняют талистанские солдаты. Моим людям туда пробраться не удается. Да и любым другим торговцам тоже. Я слышал, что это как-то связано с теми кораблями.
— Корабельные верфи? — подумал вслух Бьяджио. Это казалось нелепым. Зачем отправлять корабли из Горкнея в Арамур? Оттуда в Черный Город попасть нельзя, не вернувшись обратно в Горкней и не обогнув всю империю. А на такое плавание уйдут месяцы. — Я не понимаю. Что еще ты слышал?
— Больше ничего, — признался Глинн. — Баллах направляет свои корабли в Арамур. — Он пожал плечами. — Я ж говори", императору следовало бы самому это выяснить.
— Да, — согласился Бьяджио. — Наверное, следовало бы. А что же Редберн? Неужели он не понимает, что тут поставлено на карту? Видит Бог, это же его страна!
Глинн заметно опечалился.
— О, Редберн! Он хороший человек, но очень молод и чересчур осторожен. Он видит, что происходит. Он не дурак. — Горец опустил взгляд в кружку. — Ему просто страшно.
Это слово застряло в голове у Бьяджио. Всем было страшно. Страх в империи стал эпидемией.
Бьяджио поднес стакан к губам и сделал большой глоток, размышляя над новостями Глинна. О Валлахе очень давно ничего не было слышно, и он почти забыл о мстительном герцоге. Однако теперь оказалось, что Баллах о нем не забыл. Как мог он забыть о человеке, обезглавившем его дочь?
«Тэссис Гэйл дергает за веревочки, — подумал Бьяджио. — С кем еще он смог объединиться против меня?»
— Больше ты ничего не знаешь? — спросил он. — О Валлахе тебе больше ничего не известно?
— Больше ничего. Но я хотя бы смог тебя заинтересовать. Ты стал белый как снег, Кориджио. Мне приятно видеть, что я тебя напугал. Теперь тебе только осталось напугать императора, и, может, мы добьемся каких-то действий.
— Я все ему передам, — пообещал Бьяджио.
— Ха! Ничего ты ему не скажешь! — презрительно заявил Глинн. — Талистан слишком важен для вас, нарцев. — Я непременно все ему скажу, — повторил Бьяджио. — Почему ты во мне сомневаешься?
— Я в тебе не сомневаюсь, Кориджио. Я даже с тобой не знаком. Это в твоего императора я не верю. Даже если он услышит эту новость, он ничего не предпримет. Он — надутый себялюбец, и я уверен, что ему нет дела ни до Арамура, ни до Высокогорья.
— Ты ошибаешься. Ты не знаешь императора так, как его знаю я.
— Но я знаю нарскую породу. Я уже давно живу на этом свете, приятель, — гораздо дольше, чем ты.
«Сомневаюсь», — подумал Бьяджио, но вслух сказал:
— Ты не знаком с императором. Когда я расскажу ему, что творится в Высокогорье, он поможет. Но ему нужна ваша преданность. В столице дела обстоят не слишком хорошо. Вам придется самим воевать с Талистаном. Вы готовы на это?
Глинн расправил плечи.
— Я всегда готов воевать.
— А Редберн? Ты сможешь убедить его воевать? Этот вопрос заставил предводителя клана смутиться.
— А, ну это вопрос другой. Редберн не трус, но он не рвется воевать с Талистаном.
— Мне тоже так показалось. Тебе надо на него повлиять, Олли Глинн. Ты должен помочь ему осознать опасность.
— Конечно, — согласился Глинн, — но только не сегодня. Сегодня праздник. — На его лице засияла широчайшая улыбка. — Пей, Кориджио! Это же пирушка!
Он вскочил, схватил первую попавшуюся девицу и закружил ее в вальсе.
Бьяджио уткнулся в свое пиво и задумался о Валлахе. Тэссис Гэйл очень умно подбирал себе сторонников. Он выбрал человека, имеющего огромный зуб на нового императора, и это глубоко встревожило Бьяджио. Очень многие имели на него зуб — целое море родственников погибших. Гэйлу было очень легко найти союзников: достаточно было только не закрывать глаз.
— Боже правый! — прошептал Бьяджио. — Мое дело плохо.
Теперь ему придется беспокоиться не только об армии, но и о флоте. Арамурский «проект», существование которого заподозрили они с Дакелем, явно включал в себя Валлаха и его торговый флот — флот, который легко было вооружить на деньги герцога. Бьяджио закрыл глаза и заставил себя вспомнить дочь Валлаха: девушку, которую выдали замуж за Ричиуса Вэнтрана. Ее звали Сабриной. Она была очень хороша собой и очень молода, и Аркусу приятно было выдать ее за Шакала. А когда Вэнтран их предал, Бьяджио отдал его жену Блэквуду Гэйлу, чтобы тот с ней «позабавился», а потом отрубил ей голову. Он даже распорядился, чтобы ужасающий сувенир был отправлен Ричиусу Вэнтрану в сундуке.
Бьяджио содрогнулся, словно по залу пронесся порыв ледяного ветра.
— Времени не осталось, — пробормотал он. — Я должен заставить Редберна меня выслушать!
Оставив пиво на столе, Бьяджио встал и направился к Брине. Молодая женщина любовалась очередным подарком: дорогим нарядом. Бьяджио пробился к ней ближе. Первым его заметил Редберн — и сразу нахмурился. Но Брина приветливо помахала ему рукой, отложила подарок, извинилась перед соседями по столу и подошла к Бьяджио.
— Что-то случилось? — спросила она. — Вид у вас встревоженный.
— Пойдемте со мной, — пригласил ее Бьяджио. Бережно взяв ее за руку, он повел ее к выходу из зала.
— В чем дело?
Бьяджио не ответил. Ему хотелось остаться с ней вдвоем, найти место вдали от шума и любопытных глаз. Он увел ее из главного зала, пройдя мимо хохочущей толпы у пенящейся бочки, и они оказались в небольшом ответвлении коридора. Здесь почти никого не было, и проходившие по коридору не обращали на них внимания. Брина не отпустила руку Бьяджио — наоборот, она крепко ее сжала и заставила остановиться.
— Милорд, вид у вас встревоженный, — сказала она. — Я беспокоюсь.
— Сегодня у вас день рождения, — сказал Бьяджио. — Я тоже хочу что-то вам подарить.
У него на мизинце было кольцо из золота и серебра, перевитого, словно веревки, изображающие двух змей с рубинами в пастях. Много лет назад это кольцо ему подарил отец, и Бьяджио почти никогда его не снимал. Но теперь он это сделал. Взяв Брину за руку, он положил украшение ей на ладонь. Глаза Брины, пораженной подарком, на секунду расширились, но она тут же покачала головой.
— Милорд, я не могу его принять. Оно слишком дорогое.
— Больше мне нечего вам подарить, — объяснил он. — Возьмите.
Брина улыбнулась.
— Вы пьяны, милорд.
— Несомненно. Но если вы мне откажете, я оскорблюсь.
— Милорд, я не понимаю. Почему вы дарите мне его?
— Потому что вы кое-что мне показали.
— Что я вам показала?
Бьяджио не ответил, а только сомкнул ее пальцы вокруг кольца.
— Завтра мы поговорим, — сказал он. — Боюсь, что дела обстоят еще хуже, чем я думал, и время у нас на исходе. Завтра мне необходимо снова встретиться с Редберном. Вы должны помочь мне его убедить.
— Милорд, о чем вы?
— Ш-ш. Завтра, — пообещал он ей. — Не сегодня. — Взяв ее за руку, он надел кольцо ей на палец. На ее руке оно смотрелось просто поразительно. Бьяджио улыбнулся. — Очень мило.
— Спасибо, — сказала она. — А теперь вернитесь со мной в зал.
Она попыталась вытянуть его из темного закоулка.
— Нет, — решительно заявил Бьяджио. — С меня хватит. Возвращайтесь. Веселитесь. Мне надо кое о чем подумать. Брина не выпустила его руки.
— Вы обещали мне показать, как танцуют на Кроуте. Вы собираетесь нарушить свое слово?
— Леди Брина...
— Не разочаровывайте меня, милорд. Сегодня день моего рождения.
Бьяджио взглянул на нее.
— Ну хорошо, — согласился он. — Один танец.
Хотя Бьяджио был пьян, танцевал он очень грациозно. Вращаясь в его объятиях, Брина смеялась, и на секунду император забыл о своих многочисленных заботах, отдавшись музыке и наслаждению от общества красивой девушки.
34
Элрад Лет ехал сквозь мрачный туман, и настроение у него было под стать погоде. Следом за ним ехал Шинн, как всегда бесшумно. Утренняя тишина выводила Лета из равновесия. Он не привык вставать из теплой постели в такой непристойно ранний час, и грязная дорога к Ветровой бухте не поднимала ему настроения. Два часа тому назад он мирно спал — и был разбужен стуком в дверь. Оказалось, что у капитана Зерно появились для него срочные известия и ждать с ними было нельзя. Скача сквозь туман, Элрад Лет думал о заносчивом выходце из Горкнея и о том, как приятно было бы вырвать у него язык. Если это шутка...
Но нет, Зерно не отличался склонностью к шуткам. Он — настоящий ушат слизи с дерьмом, но у него не хватит ума на розыгрыш. Лет боялся увидеть восставших рабов или подошедшие к берегу дредноуты Никабара. Однако пока вокруг было тихо. Стиснув зубы, Лет пришпорил коня: он был намерен в ближайшее время увидеть Зерно. Солдат, оправленный в Арамурский замок, ничего не знал, и неведение поставило правителя на грань безумия.
— Если не придержите коня, то сломаете себе шею, — предостерег его Шинн. — Да и меня угробите.
— Обычно ты не говоришь ни слова, Шинн. А сегодня я никак не могу заткнуть тебе рот!
Они миновали остатки разбитых повозок — брошенные остовы с расколотыми осями, не выдержавшие веса перевозимых по суше кораблей. Мимо стремительно проносились рабочие Валлаха, усталыми цепочками бредущие под наблюдением надсмотрщиков из Бизенны. Рабы приостанавливались только на секунду, чтобы опознать Лета — и плюнуть ему вслед. Лет не обращал внимания. Со времени его последнего визита в Ветровую бухту герцогу Валлаху удалось добиться поразительных успехов. Он наладил работу блоков, и теперь караваны трогались в путь точно по часам. Согласно последнему докладу герцога, почти половину его флота удалось переместить через Арамур, и теперь он стоял на якоре у южного берега. Вторая половина будет на месте через две недели. Дело спорилось, уже виден был конец, и Лет был очень доволен — пока не явился посланник от Зерно.
Он надеялся, что ничего серьезного не случилось. Мысль о непредвиденной задержке была невыносимой, особенно теперь, когда все пошло так хорошо. Дело сдвинулось с мертвой точки, цель близка, хитроумные планы Тэссиса Гэйла оказались наконец реально выполнимыми. Даже Праведники Меча вели себя удивительно тихо. Ни единого налета не было с тех пор, как Алазариан...
Как Алазариан — что? Погиб? Исчез? Лет не знал, что думать о своем так называемом сыне. Он только знал, что мальчишка пропал, и слава Богу.
Показалась Ветровая бухта. Лет придержал коня и осмотрел цель своей поездки. У берега кипела работа, и знакомая вонь от человеческих усилий умерила подозрительность Лета. Шинн поравнялся с ним и хмуро осмотрел привычную сцену. На вопросительный взгляд своего господина он ответил пожатием плеч. — Так что стряслось? — спросил дориец и тут же расхохотался. — Похоже, Зерно вас обдурил!
— Неужели? — прорычал Лет. — Черт подери, сейчас посмотрим!
Лет пришпорил коня, бросив его вперед/ Мало того что моряк вызвал его в эту вонючую дыру — навязанная ему спешка была совершенно немыслимой. Лет твердо решил содрать с Зерио шкуру, будь тот даже трижды другом Валлаха.
Вылетев на причал, он остановился, высматривая знакомое лицо. На него смотрели десятки изможденных рабов. Уходящие вверх краны и блоки выли и скрипели от напряжения. Вокруг суетились нарские механики. В гавани качались на якоре торговые корабли Валлаха, терпеливо дожидавшиеся баркасы с людьми и пушками. Дерево, посаженное Валлахом, начало давать плоды, и не будь Лет так раздражен, он бы порадовался. Вместо этого он пришел в ярость.
— Зерио! — заорал он. — Где ты?
Капитан Зерио не ответил, не вышел из толпы. Лет чертыхнулся и, спешившись, окликнул группу солдат:
— Эй, вы! Я ищу Зерио!
Один из талистанцев вышел вперед, поклонился и сообщил, что капитан еще спит. Он указал на ветхую таверну на главной улице.
— Он вон там, в «Серебряном шпигате».
— Как это похоже на Зерио — обосноваться в таверне! — прорычал Лет. Он передал поводья солдату. — Присмотри за конем! — приказал он. — Шинн, ты со мной.
Лет гневно зашагал прочь, направляясь к обшарпанной таверне. «Серебряный шпигат» оказался двухэтажным уродцем из старых бревен, покрытых лупящейся краской. Над дверью на сломанных цепях висела покосившаяся вывеска. В Арамуре таверн было мало, и эта отнюдь не прибавляла подобным заведениям популярности. Ее забросили после падения крошечного государства, но когда здесь появился Баллах с его проектом, она снова открылась — главным образом как дом для механиков и других специалистов. Лет не слишком жаловал таверны, а эту презирал особенно сильно, поскольку она была связана с Зерио. Он прошел в дверь и оказался в главном зале, где вповалку спали талистанские солдаты. Рядом несколько бодрствующих играли в карты, отпивая вино прямо из бутылок. Громкое появление Лета переполошило солдат: карты разлетелись в стороны, люди поспешно повскакали с мест.
— Где Зерио? — грозно вопросил Лет.
Один из офицеров шагнул вперед, разглаживая мятый мундир.
— Правитель Лет! — пролепетал он. — Мы вас не ждали.
— Это видно. А теперь отвечай на мой вопрос.
— Капитан Зерио спит, сэр, — ответил офицер. — Наверху, в своей комнате.
— Спит! — вскипел Лет. — Ну, не мило ли, Шинн? Шинн, вошедший в таверну следом за Летом, только пожал плечами.
— Он крепко спит, пока я несусь в Ветровую бухту, чуть с ума не сходя от тревоги! — продолжил Лет. — Видишь, Шинн? Я же говорил тебе, что он — просто блевотина!
Лет взбежал по лестнице на второй этаж, перешагивая через две ступеньки и гулко стуча сапогами. Как всегда, за ним тенью следовал Шинн. На площадке Лет обнаружил множество дверей, все — закрытые.
— Зерио! — заорал он. — Выходи!
Ответа не было, так что Лет прибег к более прямому методу. Подойдя к первой двери, он ударил в нее ногой, не потрудившись взяться за ручку. Спавший на тесной койке мужчина испуганно вскочил. Не извиняясь, Лет направился ко второй двери, вышиб и ее — комната была пустой. Когда его сапог разбил замок на третьей двери-, там наконец оказалась его добыча.
Капитан' Зерио сел в постели. Под простыней он был по крайней мере наполовину обнажен — и он был не один. С ним лежала одна из шлюх, купленных Валлахом в Талистане. При виде стоящего на его пороге Лета глаза ее испуганно расширились, и она поспешно шмыгнула под одеяло.
— Что тут, к черту, творится? — вопросил Зерио. — Я сплю!
— Спишь? Теперь это так называется? — Лет возмущенно посмотрел на проститутку. — Убирайся. Женщина посмотрела на Зерио.
— Кто это?
Быстро подскочив к кровати, Лет схватил женщину за волосы и вытащил ее из постели. С отчаянным криком она упала на пол — совершенно голая, судорожно сжимая края простыни. Лет схватил ее за руку и заставил встать, а потом грубо пихнул к двери.
Зерио вскочил с кровати. — Не имеете права!
Капитан угрожающе двинулся к Лету, но там уже оказался Шинн, преградивший ему путь. У дорийца в руке был кинжал, а на лице — улыбка.
— Так что ты сказал? — переспросил Лет. Зерио возмущенно надулся, но промолчал. Голая проститутка продолжала стоять в дверях, обхватив себя руками.
— Я тебе велел убираться! — рявкнул Лет. — Второй раз повторять я не стану.
— Делай, как он сказал, милочка, — посоветовал Зерио.
— Но моя одежда!
— Боже правый! — вздохнул Лет. Найдя взглядом ее грязную одежду, валявшуюся на полу, он носком сапога отбросил ее к дверям. — Бери!
Женщина подхватила свои вещи, бросила на Зерио презрительный взгляд и вышла. Шинн проводил ее смешком, оценив ее пышный зад.
— Ну, капитан, — приказал Лет, — почему бы тебе не объяснить мне, что у тебя за чертово срочное дело?
— Так вот из-за чего эта злоба? — Зерио засмеялся. — Я попросил вас сюда приехать, но не говорил, что дело срочное!
— Твой посланец говорил по-другому! — взревел Лет. — Он сказал, что я срочно здесь нужен!
— Извините, — неискренне отозвался Зерио.
— Мне не нужны твои извинения, дурень! Я хочу знать, зачем ты меня вызвал. — Лет резко повернулся к голому капитану. — И оденься, понял? Мне не нравится смотреть на голое пугало!
Зерио поднял с пола брюки. Надевая их, он сказал:
— Дело не срочное, но важное. У меня есть новость, правитель.
— Надо надеяться, Зерио. Ну, и что это за новость? Капитан улыбнулся.
— Вчера вечером ко мне кое-кто приходил...
— Господи, уволь меня от твоих скабрезных историй.
— Не девица, — уточнил Зерио. — Кое-кто другой. Один мой приятель.
— Что за приятель?
— Человек по имени Тарин, из Горкнея. Я когда-то с ним плавал. У него есть корабль.
— Пират! — презрительно фыркнул Лет.
— Капитан капера, — уточнил Зерио. — И, как я уже сказал, мой приятель. Он услышал, что герцог Валлах собирает корабли в Арамуре. Он приплыл в поисках работы и привез новости.
— Откуда он узнал о планах Валлаха? — осведомился Лет. — Они должны были оставаться тайной!
— Моряки говорят друг с другом, правитель. И потом — вы не слышали главного.
— Тогда переходи к главному!
Зерно возился с пуговицами на рубашке.
— Моряки не только говорят друг с другом, но еще и много слышат. И мой друг Тарин услышал нечто очень примечательное. Никабар мертв.
Лет заморгал:
— Что?!
— Адмирал Никабар погиб, — повторил Зерно.
— Не может того быть! — воскликнул Лет. — Невероятно! Как?...
— Во время нападения на Лисс. Он попал в ловушку. «Бесстрашный» погиб, и с ним Никабар.
— Откуда твой приятель мог это услышать? — требовательно спросил Лет. — Какие у него доказательства?
Сев на кровать, чтобы натянуть сапоги, Зерио объяснил, что Тарин занимался каперством в южных водах и что в тех краях все уже слышали новость о гибели Никабара. Имперский флот во главе с «Бесстрашным» отплыл к Лиссу, но «Бесстрашный» оттуда не вернулся. Потоплен еще один корабль, «Зловещий». Остальные корабли вернулись в нарские воды, и известия распространяются стремительно, как прилив.
— Тарин не врет, — заявил Зерио. — Ему просто нет смысла врать. — Капитан хлопнул в ладоши. — Ну, что вы на это скажете, правитель?
— Не знаю, что и сказать.
Лет отвернулся от Зерио и уставился в стену. Это была, конечно, удивительная новость — и она все меняла. Если Тэссис Гэйл нападет на Высокогорье, то Черный флот не успеет организовать отпор. А это значит, что Бьяджио остался без защиты. Не имея рядом с собой Никабара, который его поддерживал, император становится легкой добычей. Лет нервно облизнулся, пытаясь разобраться в лабиринте новых возможностей.
— Ну? — не отставал от него Зерио. — Хорошие новости, а? Как вы скажете — стоило ради них встать пораньше?
— Хорошие новости, — рассеянно подтвердил Лет. — Да...
— Вы понимаете, что это значит? Теперь мы можем не беспокоиться насчет Никабара! Мы можем использовать флот для нападения на Высокогорье или даже на Черный Город! Мы можем...
— Заткнись, Зерио! — оборвал его Лет. — Я совершенно не нуждаюсь в твоих рекомендациях. — Он взглянул на Шинна. — Что скажешь?
Его телохранитель был осмотрителен.
— Я думаю, вам следует сообщить королю.
Тэссис Гэйл проснулся и увидел серебристые пряди. Рядом с ним все еще спала баронесса Кларисса Риктер. Грудь ее вздымалась и опускалась в такт тихому дыханию. Ее обнаженная спина была обращена к нему. Нос Гэйла зарылся в ее душистые волосы. Он вспомнил, что заснул в той же позе, примостившись к ней, словно ложка к ложке в ящике стола. Сладкое чувство победы залило его. Он осторожно отодвинулся, стараясь не разбудить баронессу, и стал рассматривать очертания женского тела, которые не скрывала наброшенная простыня.
«Я — лев, — сказал он себе. — Я — царь зверей!»
А баронесса Фоска определенно тигрица. Она оказалась ненасытной и не стала тратить время на ухаживание. Она объяснила, что у нее есть желания и потребности, а мужа нет, — и они оказались в постели в первую же ночь после ее приезда. Ее непрерывные сладострастные стоны, ноготки, царапавшие ему спину, учащенное дыхание и судорожные вздохи — все тешило самолюбие Гэйла. Он уже давно не имел женщины, и тем приятнее оказалась эта победа. Баронесса ему не особенно нравилась, но ему нравилось быть с ней. Ему нравилась собственная мужская сила.
Он осторожно отодвинулся на край постели и повернулся так, чтобы видеть окно. По стеклу стекали капли дождя. Несмотря на унылую погоду, Гэйл улыбнулся. Сегодня ему не надо будет выходить под дождь: он проведет весь день с герцогом Валлахом, за планами кампании. Герцог сообщил, что работы продвигаются достаточно быстро. И сотня бойцов, которую привела ему Кларисса, усердно готовилась. Все шло как надо, и впервые за многие месяцы Тэссис Гэйл чувствовал себя довольным.
Но нет, Зерно не отличался склонностью к шуткам. Он — настоящий ушат слизи с дерьмом, но у него не хватит ума на розыгрыш. Лет боялся увидеть восставших рабов или подошедшие к берегу дредноуты Никабара. Однако пока вокруг было тихо. Стиснув зубы, Лет пришпорил коня: он был намерен в ближайшее время увидеть Зерно. Солдат, оправленный в Арамурский замок, ничего не знал, и неведение поставило правителя на грань безумия.
— Если не придержите коня, то сломаете себе шею, — предостерег его Шинн. — Да и меня угробите.
— Обычно ты не говоришь ни слова, Шинн. А сегодня я никак не могу заткнуть тебе рот!
Они миновали остатки разбитых повозок — брошенные остовы с расколотыми осями, не выдержавшие веса перевозимых по суше кораблей. Мимо стремительно проносились рабочие Валлаха, усталыми цепочками бредущие под наблюдением надсмотрщиков из Бизенны. Рабы приостанавливались только на секунду, чтобы опознать Лета — и плюнуть ему вслед. Лет не обращал внимания. Со времени его последнего визита в Ветровую бухту герцогу Валлаху удалось добиться поразительных успехов. Он наладил работу блоков, и теперь караваны трогались в путь точно по часам. Согласно последнему докладу герцога, почти половину его флота удалось переместить через Арамур, и теперь он стоял на якоре у южного берега. Вторая половина будет на месте через две недели. Дело спорилось, уже виден был конец, и Лет был очень доволен — пока не явился посланник от Зерно.
Он надеялся, что ничего серьезного не случилось. Мысль о непредвиденной задержке была невыносимой, особенно теперь, когда все пошло так хорошо. Дело сдвинулось с мертвой точки, цель близка, хитроумные планы Тэссиса Гэйла оказались наконец реально выполнимыми. Даже Праведники Меча вели себя удивительно тихо. Ни единого налета не было с тех пор, как Алазариан...
Как Алазариан — что? Погиб? Исчез? Лет не знал, что думать о своем так называемом сыне. Он только знал, что мальчишка пропал, и слава Богу.
Показалась Ветровая бухта. Лет придержал коня и осмотрел цель своей поездки. У берега кипела работа, и знакомая вонь от человеческих усилий умерила подозрительность Лета. Шинн поравнялся с ним и хмуро осмотрел привычную сцену. На вопросительный взгляд своего господина он ответил пожатием плеч. — Так что стряслось? — спросил дориец и тут же расхохотался. — Похоже, Зерно вас обдурил!
— Неужели? — прорычал Лет. — Черт подери, сейчас посмотрим!
Лет пришпорил коня, бросив его вперед/ Мало того что моряк вызвал его в эту вонючую дыру — навязанная ему спешка была совершенно немыслимой. Лет твердо решил содрать с Зерио шкуру, будь тот даже трижды другом Валлаха.
Вылетев на причал, он остановился, высматривая знакомое лицо. На него смотрели десятки изможденных рабов. Уходящие вверх краны и блоки выли и скрипели от напряжения. Вокруг суетились нарские механики. В гавани качались на якоре торговые корабли Валлаха, терпеливо дожидавшиеся баркасы с людьми и пушками. Дерево, посаженное Валлахом, начало давать плоды, и не будь Лет так раздражен, он бы порадовался. Вместо этого он пришел в ярость.
— Зерио! — заорал он. — Где ты?
Капитан Зерио не ответил, не вышел из толпы. Лет чертыхнулся и, спешившись, окликнул группу солдат:
— Эй, вы! Я ищу Зерио!
Один из талистанцев вышел вперед, поклонился и сообщил, что капитан еще спит. Он указал на ветхую таверну на главной улице.
— Он вон там, в «Серебряном шпигате».
— Как это похоже на Зерио — обосноваться в таверне! — прорычал Лет. Он передал поводья солдату. — Присмотри за конем! — приказал он. — Шинн, ты со мной.
Лет гневно зашагал прочь, направляясь к обшарпанной таверне. «Серебряный шпигат» оказался двухэтажным уродцем из старых бревен, покрытых лупящейся краской. Над дверью на сломанных цепях висела покосившаяся вывеска. В Арамуре таверн было мало, и эта отнюдь не прибавляла подобным заведениям популярности. Ее забросили после падения крошечного государства, но когда здесь появился Баллах с его проектом, она снова открылась — главным образом как дом для механиков и других специалистов. Лет не слишком жаловал таверны, а эту презирал особенно сильно, поскольку она была связана с Зерио. Он прошел в дверь и оказался в главном зале, где вповалку спали талистанские солдаты. Рядом несколько бодрствующих играли в карты, отпивая вино прямо из бутылок. Громкое появление Лета переполошило солдат: карты разлетелись в стороны, люди поспешно повскакали с мест.
— Где Зерио? — грозно вопросил Лет.
Один из офицеров шагнул вперед, разглаживая мятый мундир.
— Правитель Лет! — пролепетал он. — Мы вас не ждали.
— Это видно. А теперь отвечай на мой вопрос.
— Капитан Зерио спит, сэр, — ответил офицер. — Наверху, в своей комнате.
— Спит! — вскипел Лет. — Ну, не мило ли, Шинн? Шинн, вошедший в таверну следом за Летом, только пожал плечами.
— Он крепко спит, пока я несусь в Ветровую бухту, чуть с ума не сходя от тревоги! — продолжил Лет. — Видишь, Шинн? Я же говорил тебе, что он — просто блевотина!
Лет взбежал по лестнице на второй этаж, перешагивая через две ступеньки и гулко стуча сапогами. Как всегда, за ним тенью следовал Шинн. На площадке Лет обнаружил множество дверей, все — закрытые.
— Зерио! — заорал он. — Выходи!
Ответа не было, так что Лет прибег к более прямому методу. Подойдя к первой двери, он ударил в нее ногой, не потрудившись взяться за ручку. Спавший на тесной койке мужчина испуганно вскочил. Не извиняясь, Лет направился ко второй двери, вышиб и ее — комната была пустой. Когда его сапог разбил замок на третьей двери-, там наконец оказалась его добыча.
Капитан' Зерио сел в постели. Под простыней он был по крайней мере наполовину обнажен — и он был не один. С ним лежала одна из шлюх, купленных Валлахом в Талистане. При виде стоящего на его пороге Лета глаза ее испуганно расширились, и она поспешно шмыгнула под одеяло.
— Что тут, к черту, творится? — вопросил Зерио. — Я сплю!
— Спишь? Теперь это так называется? — Лет возмущенно посмотрел на проститутку. — Убирайся. Женщина посмотрела на Зерио.
— Кто это?
Быстро подскочив к кровати, Лет схватил женщину за волосы и вытащил ее из постели. С отчаянным криком она упала на пол — совершенно голая, судорожно сжимая края простыни. Лет схватил ее за руку и заставил встать, а потом грубо пихнул к двери.
Зерио вскочил с кровати. — Не имеете права!
Капитан угрожающе двинулся к Лету, но там уже оказался Шинн, преградивший ему путь. У дорийца в руке был кинжал, а на лице — улыбка.
— Так что ты сказал? — переспросил Лет. Зерио возмущенно надулся, но промолчал. Голая проститутка продолжала стоять в дверях, обхватив себя руками.
— Я тебе велел убираться! — рявкнул Лет. — Второй раз повторять я не стану.
— Делай, как он сказал, милочка, — посоветовал Зерио.
— Но моя одежда!
— Боже правый! — вздохнул Лет. Найдя взглядом ее грязную одежду, валявшуюся на полу, он носком сапога отбросил ее к дверям. — Бери!
Женщина подхватила свои вещи, бросила на Зерио презрительный взгляд и вышла. Шинн проводил ее смешком, оценив ее пышный зад.
— Ну, капитан, — приказал Лет, — почему бы тебе не объяснить мне, что у тебя за чертово срочное дело?
— Так вот из-за чего эта злоба? — Зерио засмеялся. — Я попросил вас сюда приехать, но не говорил, что дело срочное!
— Твой посланец говорил по-другому! — взревел Лет. — Он сказал, что я срочно здесь нужен!
— Извините, — неискренне отозвался Зерио.
— Мне не нужны твои извинения, дурень! Я хочу знать, зачем ты меня вызвал. — Лет резко повернулся к голому капитану. — И оденься, понял? Мне не нравится смотреть на голое пугало!
Зерио поднял с пола брюки. Надевая их, он сказал:
— Дело не срочное, но важное. У меня есть новость, правитель.
— Надо надеяться, Зерио. Ну, и что это за новость? Капитан улыбнулся.
— Вчера вечером ко мне кое-кто приходил...
— Господи, уволь меня от твоих скабрезных историй.
— Не девица, — уточнил Зерио. — Кое-кто другой. Один мой приятель.
— Что за приятель?
— Человек по имени Тарин, из Горкнея. Я когда-то с ним плавал. У него есть корабль.
— Пират! — презрительно фыркнул Лет.
— Капитан капера, — уточнил Зерио. — И, как я уже сказал, мой приятель. Он услышал, что герцог Валлах собирает корабли в Арамуре. Он приплыл в поисках работы и привез новости.
— Откуда он узнал о планах Валлаха? — осведомился Лет. — Они должны были оставаться тайной!
— Моряки говорят друг с другом, правитель. И потом — вы не слышали главного.
— Тогда переходи к главному!
Зерно возился с пуговицами на рубашке.
— Моряки не только говорят друг с другом, но еще и много слышат. И мой друг Тарин услышал нечто очень примечательное. Никабар мертв.
Лет заморгал:
— Что?!
— Адмирал Никабар погиб, — повторил Зерно.
— Не может того быть! — воскликнул Лет. — Невероятно! Как?...
— Во время нападения на Лисс. Он попал в ловушку. «Бесстрашный» погиб, и с ним Никабар.
— Откуда твой приятель мог это услышать? — требовательно спросил Лет. — Какие у него доказательства?
Сев на кровать, чтобы натянуть сапоги, Зерио объяснил, что Тарин занимался каперством в южных водах и что в тех краях все уже слышали новость о гибели Никабара. Имперский флот во главе с «Бесстрашным» отплыл к Лиссу, но «Бесстрашный» оттуда не вернулся. Потоплен еще один корабль, «Зловещий». Остальные корабли вернулись в нарские воды, и известия распространяются стремительно, как прилив.
— Тарин не врет, — заявил Зерио. — Ему просто нет смысла врать. — Капитан хлопнул в ладоши. — Ну, что вы на это скажете, правитель?
— Не знаю, что и сказать.
Лет отвернулся от Зерио и уставился в стену. Это была, конечно, удивительная новость — и она все меняла. Если Тэссис Гэйл нападет на Высокогорье, то Черный флот не успеет организовать отпор. А это значит, что Бьяджио остался без защиты. Не имея рядом с собой Никабара, который его поддерживал, император становится легкой добычей. Лет нервно облизнулся, пытаясь разобраться в лабиринте новых возможностей.
— Ну? — не отставал от него Зерио. — Хорошие новости, а? Как вы скажете — стоило ради них встать пораньше?
— Хорошие новости, — рассеянно подтвердил Лет. — Да...
— Вы понимаете, что это значит? Теперь мы можем не беспокоиться насчет Никабара! Мы можем использовать флот для нападения на Высокогорье или даже на Черный Город! Мы можем...
— Заткнись, Зерио! — оборвал его Лет. — Я совершенно не нуждаюсь в твоих рекомендациях. — Он взглянул на Шинна. — Что скажешь?
Его телохранитель был осмотрителен.
— Я думаю, вам следует сообщить королю.
Тэссис Гэйл проснулся и увидел серебристые пряди. Рядом с ним все еще спала баронесса Кларисса Риктер. Грудь ее вздымалась и опускалась в такт тихому дыханию. Ее обнаженная спина была обращена к нему. Нос Гэйла зарылся в ее душистые волосы. Он вспомнил, что заснул в той же позе, примостившись к ней, словно ложка к ложке в ящике стола. Сладкое чувство победы залило его. Он осторожно отодвинулся, стараясь не разбудить баронессу, и стал рассматривать очертания женского тела, которые не скрывала наброшенная простыня.
«Я — лев, — сказал он себе. — Я — царь зверей!»
А баронесса Фоска определенно тигрица. Она оказалась ненасытной и не стала тратить время на ухаживание. Она объяснила, что у нее есть желания и потребности, а мужа нет, — и они оказались в постели в первую же ночь после ее приезда. Ее непрерывные сладострастные стоны, ноготки, царапавшие ему спину, учащенное дыхание и судорожные вздохи — все тешило самолюбие Гэйла. Он уже давно не имел женщины, и тем приятнее оказалась эта победа. Баронесса ему не особенно нравилась, но ему нравилось быть с ней. Ему нравилась собственная мужская сила.
Он осторожно отодвинулся на край постели и повернулся так, чтобы видеть окно. По стеклу стекали капли дождя. Несмотря на унылую погоду, Гэйл улыбнулся. Сегодня ему не надо будет выходить под дождь: он проведет весь день с герцогом Валлахом, за планами кампании. Герцог сообщил, что работы продвигаются достаточно быстро. И сотня бойцов, которую привела ему Кларисса, усердно готовилась. Все шло как надо, и впервые за многие месяцы Тэссис Гэйл чувствовал себя довольным.