Марко Джон. Праведники Меча

   — Уберите отсюда эту чертову псину! — прорычал Лет, споткнувшись на лестнице о собаку неопределенной породы. Мальчишка-слуга поспешно извинился и убежал с животным. — Если я его еще раз увижу, то съем на ужин! — крикнул Лет ему вслед.
   Он пребывал в состоянии, близком к отчаянию, и его мысли разлетались по тысячам направлений. В сопровождении Шинна он стремительно взбежал по главной лестнице замка и остановился в своей спальне. Оттуда ему открывался прекрасный вид на окрестности замка. И именно в этой комнате умерла Калида. Однако об этом Лет сейчас даже не вспомнил: он думал только о балконе спальни, смотревшем на восток. На балконе уже стояли двое часовых, дожидавшихся появления вторгнувшейся в страну армии. Один смотрел в подзорную трубу. Второй нервно хрустел пальцами. Лет вышел на балкон.
   — Ну? — рявкнул он. — Что-нибудь видите?
   — Пока нет, правитель, — ответил солдат.
   Как и все люди, предоставленные ему Гэйлом, он был юн и неопытен. Не ожидая неприятностей со стороны Праведников, Гэйл отозвал свои лучшие отряды в Талистан.
   — Вот уж спасибо тебе, сушеная ты груша, — проворчал Лет.
   — Что, сэр? — переспросил солдат.
   — Не важно. — Лет повернулся к своему телохранителю. — Шинн, я хочу, чтобы ты поднялся на крышу к лучникам. Присматривай за ними и жди моих приказов. Может, если они подойдут поближе, мы сможем устроить против них вылазку.
   — Их будет слишком много, — возразил Шинн.
   — Ты делай, что я говорю, ладно?
   Шинн повиновался. Он направился на крышу, где его меткая стрельба из лука могла оказаться наиболее полезной. Лет снова сосредоточил свое внимание на горизонте к востоку от замка. Во дворе в тревожном ожидании стояла его кавалерия. Всадники не сомневались, что армия Вэнтрана разорвет их на куски. Лет попытался угадать, сколько им удастся продержаться против трийцев и не сможет ли он каким-то образом убрать Вэнтрана выстрелом из лука. Или хотя бы Джала Роба.
   «Вот было бы приятно! — подумал он. — Убить этого попа...»
   — Правитель, я что-то вижу! — объявил солдат с подзорной трубой. — Кажется, это они.
   Лет вырвал у него трубу.
   — Дай сюда.
   Он немного подкрутил трубу, и горизонт стал четким. По большей части там были зеленые поля и деревья, но потом он увидел дорогу, которая вела к замку. По ней ехали всадники. У Лета начало колотиться сердце. Над ними развевалось потрепанное знамя с драконом — флаг Арамура.
   — Это они. Боже правый...
   Ричиус Вэнтран ехал во главе колонны на своем гнедом коне. Он казался молодым и уверенным в себе. Рядом с ним были нарцы — Праведники Меча. Их легко было узнать по имперской одежде, превратившейся в лохмотья. А позади нарцев, вытянувшись в длинную белую ленту, двигались трийцы с жиктарами. Некоторые были верхом, некоторые — пешие, а кое-кто даже сидел на талистанских конях — оскорбление, от которого у Лета подвело живот. И у всех была белая кожа оживших мертвецов.
   — Готовьтесь! — крикнул Лет своей кавалерии. — Они приближаются! — Он повернулся к одному из часовых. — Скажи остальным, чтобы приготовились. Пусть ждут моего приказа. А теперь иди, быстро.
   Солдат побежал вниз, криком предупреждая своих товарищей и вооружившихся ножами слуг. Лет не отрывался от подзорной трубы. Армия двигалась быстро: не встречая сопротивления, она направлялась прямо к замку. Лейтенанта Дэри и его копейщиков не видно было. Однако на трийцах были пятна крови.
   «Это кровь Дэри, — решил Лет. — Бедный дурачок».
   Как глуп был Дэри, что выполнил его приказ! И как глупо чувствовал себя сам Лет, что попал в эту заваруху! Надо было предвидеть, что рано или поздно Вэнтран вернется. Надо было приготовиться к этому. Теперь трийские дикари сожрут его с потрохами, и в своей судьбе он винил себя самого. И Тэссиса Гэйла он тоже винил.
   — Сумасшедший старый ублюдок! — проворчал он. — Если я останусь, жив, то изжарю его живьем.
   Он стоял на балконе и ждал, чтобы армия подошла ближе. Молодой солдат, стоявший рядом, часто дышал. Лет собрался, было приказать, чтобы он заткнулся, когда заметил в подзорную трубу нечто странное. Рядом с Шакалом ехал еще один человек — юноша со знакомыми чертами лица. Лету понадобилось несколько секунд, чтобы узнать своего якобы мертвого сына.
   — Шинн, сукин ты сын! Ты же сказал мне, что он мертв! Он совершенно не ожидал, что снова увидит Алазариана, и никак не мог объяснить происходящее. Однако такой поворот событий можно было назвать интересным. Лет закрыл глаза, пытаясь придумать, как можно повернуть случившееся в свою пользу. И почти мгновенно ему в голову пришло одно слово. Заложник!
   Алазариан ехал между Ричиусом и Пракстин-Таром. Вид арамурского замка потряс его. Это строение никогда ему не нравилось, а теперь, глядя на него, он вспомнил о матери. Ряды кавалерии блокировали двор замка: это были такие же копейщики, каких уничтожили Пракстин-Тар и его орда. При виде них военачальник тихо зарычал, а потом перевел взгляд наверх, на расположившихся, на крыше лучников, не слишком хорошо укрывшихся за трубами. Если не считать солдат на дворе, в арамурском замке было мертвенно тихо. Ричиус замедлил ход коня, заворожено оглядывая свой прежний дом.
   — Бог мой! — проговорил он. — Я и не надеялся, что снова его увижу.
   — Лет хорошо о нем заботился, — нерешительно сказал Алазариан. — Хотите, верьте, хотите, нет.
   — С виду он не изменился, — заметил Ричиус с грустной улыбкой.
   — Не спеши выпучивать глаза, — предостерег его Роб. Священник остановил коня и стал смотреть на солдат. — Похоже, Лет приготовил нам встречу. Пэрри, сколько тут солдат, как ты скажешь?
   Пэрри затенил глаза ладонью и всмотрелся в сторону замка.
   — Немного. Может, двадцать?
   — Двадцать. — Роб повернулся к Ричиусу. — Между тобой и твоим троном стоит двадцать солдат, государь. А все наши потери составили не больше пяти человек. Я бы сказал, что соотношение недурное.
   Ричиус ничего не ответил. Алазариан чувствовал усталость своего спутника. Зрелище расправы у фермы погрузило Ричиуса в печальную задумчивость, и внезапно он показался юноше старым, как Пракстин-Тар. И в эту минуту военачальник взял Алазариана за руку.
   — Ты будешь держаться сзади, Алазариан, — сказал Пракстин-Тар по трийски. — Мои люди разберутся с этими псами. А потом мы очистим для тебя замок.
   — Это не его замок, — вмешался Ричиус, который прекрасно понял слова военачальника. — А мой.
   Пракстин— Тар с мрачной улыбкой посмотрел на Ричиуса. Продолжая держать Алазариана за руку, он ответил:
   — Я не забыл, Кэлак. Ты присоединишься к сражению за свой замок? Или предоставишь сражаться нам?
   — Пракстин-Тар, прекрати! — потребовал Алазариан. — Давай сначала послушаем, что скажет Лет.
   — Он велит нам идти в преисподнюю, — заявил Джал. — Он просто дожидается подкреплений из Талистана. — Обращаясь к Ричиусу, он добавил: — Нельзя тратить время зря. Нам надо как можно быстрее захватить замок.
   — Знаю, — согласился Ричиус. — Но давай, по крайней мере, поговорим с ними, попытаемся заставить их сдаться.
   — Ричиус, они откажутся сдаться. Надо начинать бой. Немедленно, пока преимущество на нашей стороне...
   — Джал, — прервал его Ричиус, — это мой приказ. А теперь едем.
   Не говоря больше ни слова, Ричиус повел отряд к замку. Алазариан держался поближе к нему, то же делали Пракстин-Тар и Джал Роб. Ричиус не хотел, чтобы сражение состоялось: это было очевидно. Алазариан пытался понять, как человек, который так не любит битв, мог так долго остаться в живых. Ближе к замку стали видны лучники на крыше и в проемах окон: они выскользнули из-за укрытий и приготовили луки к стрельбе. На балконе стояли две фигуры. Один был какой-то солдат в талистанский форме, второй...
   — О Боже! — прошептал Алазариан. — Вот он.
   — Кто? — спросил Джал.
   — На балконе, — ответил Алазариан. — Лет.
   Элрад Лет держался за ограждение балкона и наклонялся вперед, стараясь лучше разглядеть приближающуюся армию. Как всегда, он был прекрасно одет, и выражение его лица оставалось загадочным.
   — Что он делает? — поинтересовался Ричиус.
   — Ждет нас, — ответил Алазариан. — Ждет меня.
   — Он уже должен был тебя разглядеть, — согласился Ричиус, а потом с отрывистым смешком помахал рукой и крикнул: — Не ожидал нас увидеть, Лет?
   Лет скрестил руки на груди. Джал и его Праведники разразились насмешливыми криками, потрясая кулаками и осыпая всадников проклятиями. Они вызывали талистанцев на бой. Ричиус коротким приказом утихомирил их, а потом остановил армию прямо перед въездом на двор. Воины Пракстин-Тара рассыпались позади. Лет сохранил на губах резкую улыбку.
   — Добро пожаловать домой, Шакал! — крикнул он со своего балкона. — Мне следовало бы предвидеть, что ты вернешься.
   — Конечно, следовало бы. Но один друг сказал мне, что ты хорошо заботился о моем доме. — Он указал на Алазариана. — Думаю, ты знаком с этим молодым человеком, не так ли?
   Лет посмотрел на Алазариана с уничтожающим презрением.
   — Приветствую тебя, сын. Я сказал бы, что рад тебя видеть, только это было бы неправдой. И ты все равно не поверил бы, правда?
   — Конечно — после того, как ты приказал Шинну меня убить, — откликнулся Алазариан. — Но посмотри, отец, у тебя ничего не получилось. Я по-прежнему жив.
   — Да. Придется поговорить с Шинном на эту тему. Вэнтран, на твоем месте я повернул бы обратно. Бойня никому не нужна.
   Ричиус рассмеялся.
   — Я как раз думал о том же! Сдайся, Лет, пока у тебя есть такая возможность.
   — Замок у меня в руках! — парировал Лет. — И подкрепление уже идет. Почему бы тебе не удалиться, как умненькому предателю? И забери с собой эту банду варваров.
   — Оглянись вокруг, Лет, — сказал Ричиус. — У нас больше двухсот человек, и они уже уничтожили два отряда твоей кавалерии. — Он указал на шеренгу всадников на дворе. — Ты хочешь, чтобы и этих постигла та же участь? Потому что я не сомневаюсь: Пракстин-Тар с удовольствием тебе это устроит.
   — Сдайся! — подхватил Алазариан. — Пожалуйста. Ричиус прав. Тебе не победить.
   — И если я сдамся, то, что со мной будет? — спросил Лет. — Меня подадут на ужин этим дикарям? Нет уж, спасибо, мальчик.
   — Твоя судьба будет лучше, чем та, которую ты устроил моей матери! — вскричал Алазариан. — А теперь сдавайся: это твой единственный шанс.
   Казалось, Лет обдумывает его предложение. На крыше лучники дожидались его приказа, целясь в противников. Всадники на дворе крепче сжали свои копья. Алазариан с ужасом смотрел на эти приготовления. Вид Лета пробудил в нем что-то черное. Внезапно он снова оказался в том чулане — маленький мальчик, рыдающий после жестокой порки.
   — Я буду разговаривать только с Алазарианом, — неожиданно объявил Лет. — Если уж я должен сдаться, то я хочу говорить с моим сыном.
   — Даже и не думай! — крикнул Джал.
   — Ты сдашься без всяких условий, — заявил Ричиус. — Иначе я отдам приказ идти на штурм.
   — И сколько, по-твоему, тебе придется сражаться за замок, Шакал? Может, численное преимущество и за тобой, но позиционное — на нашей стороне. — Он указал на крышу, где устроились лучники. — Неужели тебе хочется видеть, как будут погибать твои товарищи?
   — Если хоть один из лучников пустит стрелу, мы хлынем на замок и захватим его, — предостерег его Ричиус. — И тогда здесь просто не останется живых, которые могли бы сдаться.
   — Алазариан, — спросил Лет, — ты придешь говорить со мной?
   — Нет, он не придет! — крикнул Джал.
   Лет вздохнул.
   — Ну же, мальчик. Не будь таким трусом!
   Это обвинение вывело Алазариана из равновесия. Он стиснул зубы. Лет наблюдал за ним. Не дав Ричиусу времени отказать Лету, Алазариан повернулся и сказал:
   — Я хочу это сделать.
   — Что?! Алазариан, нет!
   — Но я хочу, Ричиус, — настаивал Алазариан. — Пожалуйста, разреши мне.
   — Зачем? — рявкнул Джал. — Алазариан, не глупи!
   — Это не глупость! Разрешите мне подняться туда и поговорить с ним. Может, я смогу убедить его сдаться.
   — Нет, Алазариан, — возразил Ричиус. — Джал прав. Он просто хочет использовать тебя как заложника, чтобы ему было из-за чего торговаться.
   — Алазариан! — подозрительно окликнул его Джал. Священник переменился в лице. — Что ты задумал?
   — В каком смысле?
   — Ты что-то придумал. Я это вижу. Что именно? Алазариан мрачно улыбнулся.
   — Джал, я должен это сделать. Не надо меня расспрашивать, ладно?
   — Алазариан, о чем, к черту, идет речь? — не сдавался Ричиус. — У нас нет времени на глупости!
   — Это так, — согласился Алазариан. — У нас нет времени. Так что не надо со мной спорить. Просто пустите меня туда.
   — Не пущу! — отрезал Ричиус. — Ты глупишь...
   — Нет, — неожиданно сказал Джал. — Пусть он идет. — Что?!
   Джал прикоснулся к плечу Алазариана.
   — Ты уверен?
   Алазариан был отнюдь не уверен, но все же кивнул: — Да.
   — Тогда мы все объясним Пракстин-Тару. Иди с Богом, сын мой.
   — Джал! — возмутился Ричиус. — Что тут, к дьяволу, происходит?
   Джал повернулся в сторону балкона и крикнул Лету:
   — Хорошо, ублюдок! Он придет с тобой поговорить. Но если у него хоть один волос с головы упадет, я с тебя живьем шкуру сдеру!
   Элрад Лет расхохотался.
   — Какая богобоязненная мысль, поп! — Он махнул рукой, приглашая Алазариана. — Иди, мальчик. Никто ничего плохого тебе не сделает. Даю слово.
   Слово Лета ничего не значило, но Алазариан все равно направился к замку, отделившись от своих спутников. Его конек рысью въехал на двор. У себя за спиной он слышал протесты Пракстин-Тара.
   Алазариан сам не знал, понимает ли он, что делает, однако им двигала потребность в последний раз встать лицом к лицу со своим так называемым отцом. При приближении к замку все воспоминания детства нахлынули на него: нежный голос матери, резкие, оскорбительные слова Лета, темнота чулана, безжалостные удары ремня... Воспоминания внезапно стали непреодолимыми — и они гнали его вперед. Всадники во дворе расступились, пропуская его к замку. Впереди открылись двери, и оттуда выглянул кто-то из слуг.
   — Слезайте с коня, юный господин Алазариан, — велел чей-то голос. Алазариан узнал Барта, делопроизводителя Лета. — Правитель хочет, чтобы все было мирно.
   Алазариан спрыгнул с Летуна. Оставив конька во дворе, он направился к дверям. Барт поспешно увел его в замок.
   — Ваш отец ждет вас наверху, — сообщил он, снова закрывая двери. — Пожалуйста, не делайте ничего, что разгневало бы его.
   Алазариан прошел через прихожую к парадной лестнице. Барт следовал за ним по пятам, что-то нервно приговаривая. Однако у лестницы делопроизводитель замолчал. На верхней площадке стоял Элрад Лет, с кривой улыбкой смотревший вниз.
   — Здравствуй, Алазариан.
   Алазариан неприязненно посмотрел наверх.
   — Здравствуй, правитель.
   — Как это? Ты больше не желаешь называть меня отцом? Или Праведники Меча так успешно настроили тебя против меня?
   — Им не нужно было ни в чем меня переубеждать, — насмешливо бросил Алазариан. — Я сам знаю, кто ты.
   Он посмотрел по сторонам. Похоже, было, что вся прислуга замка наблюдает за ним, прислушиваясь к его словам.
   — Ты хотел поговорить об условиях сдачи? — спросил он. — Так давай говорить.
   — Надо же. Ну, как ты изменился! — засмеялся Лет. — Какой ты стал решительный! Почти мужчина. Ну, так поднимайся наверх, мужчинка. Мы поговорим у меня в комнатах.
   Оттуда я смогу наблюдать за тем сбродом, что собрался у стен.
   Лет повернулся и исчез в глубине коридора. Алазариан поднялся к нему наверх, оставив позади Барта и других слуг. В конце лестницы стоял солдат, готовый провести его в главную спальню. В коридоре у окна с разбитым стеклом дежурил лучник. Алазариан выглянул и увидел Ричиуса, Джала и остальных. Все они смотрели на замок. У Пракстин-Тара был разъяренный вид. При виде своего защитника Алазариан на секунду успокоился, но его уверенность разрушил скрипучий голос Лета.
   — Алазариан! Иди сюда, немедленно!
   Лет находился в главной спальне замка. Когда туда вошел Алазариан, правитель смотрел через балконную дверь. С ним находились три солдата, которые тут же принялись пристально наблюдать за Алазарианом. Лет резко указал на стул.
   — Сядь там, подальше от балкона.
   Алазариан послушался, неотрывно наблюдая за Летом. Хотя Лет старался держаться спокойно, было видно, что вид трийцев его тревожит. Он нервно вздохнул, а потом направился к кровати и сел на ее край.
   — Ну? — резко спросил Лет. — Ты можешь объяснить, какого черта ты оказался с этими предателями?
   — Я пришел сюда, чтобы уговорить тебя сдаться, — соврал Алазариан. — Я не собираюсь ничего тебе объяснять.
   — Вижу, что Джал Роб со своими мятежниками научили тебя хамить старшим. Ничего себе святоша!
   — Он — хороший человек. Он вдвое мужественнее тебя... отец.
   Такое оскорбление вывело Лета из равновесия. Он приподнялся, было, но потом сдержался. Алазариан видел, что правителю страшно: настолько страшно, что он даже не решается его ударить.
   — Они собираются тебя убить, знаешь ли, — проговорил Алазариан. — Ты и до вечера не доживешь.
   — Да неужели? Алазариан кивнул.
   — Вот почему я здесь. Я хотел сам тебе об этом сказать.
   Их взгляды встретились. В глубине души Алазариана зародился страх. Он почувствовал, как решимость оставляет его. Однако он пришел с определенной целью и не намерен был поддаваться страху. Это спасет множество жизней, напомнил он себе. И Лет этого заслуживает.
   — Ты мне не сын, — заявил Лет. — Я всегда это знал. И ты никогда не был мне нужен.
   — Знаю.
   Лет улыбнулся.
   — Ты только посмотри на себя! Такой храбрец! Думаешь, что если заполучил армию, так стал сильным? Но ты — ничтожество, Алазариан. Ты всего лишь жалкий, слабый полукровка.
   — Ты ошибаешься, — возразил Алазариан. — У меня есть сила.
   — Они в это верят? Эти трийские дикари внизу — они считают тебя каким-то особенным?
   — А я и есть особенный. — Алазариан вытянул вперед руки. — Почему бы тебе не проверить это самому?
   Лет перестал улыбаться.
   — Что это значит?
   — Я владею трийской магией. Я могу прочесть твои мысли, и я могу исцелять людей. Хочешь, покажу?
   — Не может быть! — Лет отшатнулся. — Ты — не чародей!
   — А вот тут ты ошибся, — заявил Алазариан. — Вот поэтому-то трийцы и следуют за мной: потому что я владею магией. Я могу тебе это доказать. Просто дай мне руки.
   Лет посмотрел на потрясенных солдат, потом — снова на Алазариана. Алазариан почувствовал, что почти убедил его.
   — Ты боишься! — поддразнил он правителя. — Ха! Так кто из нас теперь трус?
   — Я тебя не боюсь! — презрительно отозвался Лет. — Я вообще ничего не боюсь.
   — Тогда докажи это. Возьми меня за руки. И я скажу, о чем ты думаешь.
   — Ладно, — рявкнул Лет, хлопая ладонями по рукам Алазариана. — Давай. Говори мне, о чем я думаю.
   Волна отвращения ударила Алазариана, словно кулак. Он закрыл глаза и встряхнул головой, пытаясь справиться с шоком, вызванным этим прикосновением. Сжимая руки Лета, он ощущал поток отвратительной энергии. Чувство было тошнотворным. В мозгу Алазариана мелькали картины и горькие чувства — мощная волна, наполненная сожалениями.
   — Ну? — вопросил Лет. — О чем я думаю? — Я... Ты...
   Лет начал хохотать.
   — О, прекрасно, волшебник! — Он крепче сжал руки. — И что еще? Ответь и хоть раз попробуй не заикаться!
   Алазариан пытался сосредоточиться, отгородиться от насмешек Лета и сосредоточиться на том, ради чего он сюда пришел. Он быстро проник в глубины разума Лета, сдувая с воспоминаний пыль и разглядывая лабиринт мыслей и ассоциаций. Он пытался отыскать там свою мать. Хоть крупица любви, хоть одна теплая мысль о ней спасли бы Лета, но когда Алазариан отыскал ее, она находилась в этой спальне. Лет навалился на нее — он ее бил. Она тихо плакала под его кулаками и ненавистными ей толчками. Алазариан ослеп от ярости. Вскрикнув, он впился ногтями в ладони Лета.
   — Ты ее убил! — гневно бросил он. Лет встал, пытаясь высвободиться.
   — Отпусти меня!
   — Ты ее убил. А теперь я убью тебя!
   Вид матери пробудил в Алазариане демона. Его способность исцелять была вопросом выбора, понял он: она могла стать не только лекарством, но и оружием. Он сфокусировал свой разум, словно лучи солнца, представив себе, как воздух уходит из груди Лета, как съеживаются и сжимаются его легкие. Лет придушенно вскрикнул. Алазариан продолжал неумолимо сжимать его руки. Солдаты в испуге попятились. Крик Лета все длился и длился, перейдя в пронзительный вопль.
   — Я тебя ненавижу! — крикнул Алазариан. — Ненавижу за то, что ты с нами сделал!
   Теперь он уже плакал — и не мог остановиться. Глаза Лета выкатились из орбит, взгляд их молил о жалости — но Алазариан не знал жалости. Воспоминания о бесчисленных побоях не давали ему отступить. Элрад Лет перестал сопротивляться. Голова его запрокинулась в бессловесном вое, шея ярко покраснела, словно стиснутая невидимыми пальцами. С последним хрипом он выдавил из себя неразборчивое проклятие. Голова его бессильно поникла, изо рта потекла слюна. Алазариан разжал руки, глядя, как правитель заваливается на пол.
   На него смотрели два безжизненных глаза.
   Алазариан опустился на колени рядом с Летом. Он плакал, хотя сам не мог бы сказать, почему.
   — Ты убил мою мать. Это был не рак. Это ты. Солдаты неуверенно подошли ближе. Они смотрели на
   Алазариана с ужасом.
   — Вы... вы его убили! Алазариан молча кивнул.
   — Вам не победить, — сказал он. — Правитель мертв. И если вы не сдадитесь, Шакал всех вас убьет.

* * *

   Сидевший на крыше арамурского замка Шинн услышал крики талистанских солдат:
   — Лет мертв! Сдавайтесь!
   Лучники опустили оружие и переглянулись. На дворе всадники начали бросать копья на землю. Шинн с трудом поднялся на ноги. Оказавшиеся в численном меньшинстве и потерявшие предводителя талистанцы сдались: оставив на крыше свои луки, они начали спускаться вниз через чердачные люки и переходы. Шинн в полной растерянности смотрел им вслед. Лет мертв? Как это могло случиться?
   И тут он вспомнил о парнишке.
   — Этот сын шлюхи! — прошептал он.
   Неужели Алазариан убил Лета? Но это не имело особого значения. Если Алазариан жив, он может рассказать деду, как телохранитель отца пытался его убить. Лучше уж Шинн первым скажет его деду нечто совсем другое!
   Продолжая держать в руках лук, Шинн поспешно полез вниз заканчивать начатое дело.
   На дворе замка Джал изумленно смотрел, как сдаются талистанцы. Приказ о сдаче быстро облетел весь отряд. Как только всадники бросили копья, а из замка высыпали слуги с их разномастным оружием, Ричиус и Праведники поспешно выехали вперед, выкрикивая приказы и разбивая всадников на небольшие группы. Пракстин-Тар и его воины окружали солдат.
   — Алазариан! — позвал Джал. — Алазариан, ты меня слышишь?
   Пракстин— Тар спрыгнул с коня и побежал к дверям замка. Джал почти не отставал от него.
   Вместе с Пракстин-Таром они протолкались через двери, оттеснив группу талистанцев. Джал поймал за руку какую-то служанку — молодую женщину в переднике.
   — Где мальчик? — спросил он. — Где Алазариан? Женщина чуть не потеряла сознание: при виде Пракстин-Тара она пронзительно взвизгнула.
   — Где он? — повторил Джал, встряхивая ее за плечи.
   — Наверху, — пролепетала она, указывая на лестницу. — Господин позвал его туда.
   Джал и военачальник понеслись вверх по лестнице, спеша добраться до второго этажа. Оказавшись на площадке, Джал увидел, что одна из дверей в конце коридора открыта. На пороге кто-то стоял. На секунду Джалу показалось, что это Алазариан, но почти сразу же он заметил, что Алазариан стоит на коленях в глубине комнаты. Человек на пороге держал в руках лук с натянутой тетивой.
   — Нет! — отчаянно крикнул Джал.
   Шинн обернулся. Джал рванулся вперед. Шинн выпустил стрелу — и Джал ощутил, как она впилась в его тело. Его грудь взорвалась болью. Он отшатнулся назад, налетев на Пракстин-Тара.
   — Алазариан! — прохрипел он.
   Алазариан уже стоял в дверях. Он увидел Шинна и тут же вскрикнул, испугавшись за Джала. Пракстин-Тар дал Джалу соскользнуть на пол и с ревом понесся вперед, замахнувшись на Шинна своим жиктаром. Джал увидел это, как в тумане. Пракстин-Тар высоко поднял клинок. Шинн попытался защититься луком, но оружие разлетелось под ударом жиктара. От отчаянного вопля Шинна дрогнули стены.
   — Джал! — отчаянно звал Алазариан.
   Джалу с трудом удавалось держать глаза открытыми. Из его груди торчала стрела, на рубашке расплывалось алое пятно крови. Рыдая, Алазариан опустился рядом с ним на колени.
   — Алазариан...
   — Джал, не разговаривай. Позволь мне помочь тебе!
   — Нет! — с трудом выдохнул Джал.
   — Не двигайся! — взмолился Алазариан. Он поспешно приложил ладони к груди Джала, погрузив пальцы в окровавленную рану. — Я могу излечить тебя, Джал, — сказал он. — Только потерпи!
   — Не смей... ничего... делать. — Сделав огромное усилие, Джал поднял голову и заглянул Алазариану в глаза. — Никакой магии.
   Слезы бессильной досады текли по щекам Алазариана.