Марко Джон. Праведники Меча

   — Правитель Лет! — крикнул он. — Они уже близко! — Он спрыгнул с коня, и чуть было не упал. — И они не одни, правитель! С ними другие!
   — Говори яснее, солдат, — недовольно пробурчал Лет. — Кто уже близко?
   — Праведники! Они едут к замку. Но они не одни. Ричиус Вэнтран. трийцы...
   Потеряв терпение, Лет схватил солдата за плечи.
   — Смотри на меня, идиот! — зарычал он. — Ты хочешь сказать, что сюда направляется Шакал с армией трийцев?
   Солдат поспешно кивнул.
   — Да, господин. Клянусь. Я их видел! Они идут на замок.
   Их сотни!
   — И с ними Праведники?
   — Да!
   Лет начал заикаться. Он хотел отдать какие-нибудь приказы, но совершенно не знал, что говорить. Он взглянул на Шинна, который только пожал плечами, потом на всадника и других солдат — но и те смотрели на него с бессмысленными лицами.
   — Ладно, — сказал, наконец, Лет. — Да, ладно. Значит, давайте не стоять тут просто так. Надо что-то делать.
   — Их надо остановить, — предложил Шинн.
   — Да, остановить, — подхватил Лет. — Солдат, что стало с твоим отрядом? Где они?
   — Их взяли в плен, — ответил всадник. — Они нам помочь не смогут.
   Лет почувствовал, что его прошиб пот.
   — Боже правый! Ладно, вы, остальные, готовьтесь оборонять замок. Мы продержимся здесь, пока из Талистана не придет подкрепление.
   — Но Талистан уже ведет войну! — возразил Шинн.
   — Изволь заткнуться и не мешай мне думать! Мне нужна какая-то помощь! — Лет стремительно повернулся к всадникам и обвел их взглядом. Отыскав среди них лейтенанта, он рявкнул ему: — Эй, ты! Собери всех, кого найдешь! Приведи их сюда оборонять замок.
   — Да, сэр, — ответил лейтенант. — Но, правитель, нас не так уж много. Почти весь отряд в Талистане.
   — Тогда пошли гонца к Гэйлу. Скажи ему, что нам нужна помощь!
   Лейтенант не стал тратить время, и вскоре один из его солдат уже поскакал от замка в сторону Талистана. А потом лейтенант повернулся к Лету.
   — Правитель, помощь из Талистана придет только через много часов.
   — Знаю, — мрачно отозвался Лет. — Шинн! Есть какие-то идеи?
   — Необходимо замедлить их продвижение, — ответил дориец. — Отправьте небольшой конный отряд дать им бой.
   Лет кивнул.
   — Ты его слышал, лейтенант. Сколько человек ты можешь выделить?
   — Ни одного! Правитель, это было бы самоубийством! Вы же сами слышали: там сотни трийцев!
   — Да, — подтвердил гонец. — Милорд, их изрубят в куски.
   — Иначе нам время не выиграть, — сказал Лет. — Лейтенант, я приказываю. Если можешь, отправь тридцать копейщиков.
   — Но, правитель!...
   — Исполняй приказ!
   Лицо молодого офицера побледнело от потрясения. Он медленно повернулся к своим товарищам.
   — Добровольцы?
   — Ты, лейтенант! — прорычал Лет. — Ты их поведешь. И собери людей — немедленно, черт подери! — Повернувшись к своему телохранителю, он объявил: — Шинн, у нас дела, — и поспешил к замку, криками созывая слуг.

49

   — Милорд, мы должны отойти!
   Капитан пристально смотрел на короля, дожидаясь ответа. Его лицо было вымазано кровью и потом, раненая рука беспомощно обвисла вдоль тела. Тэссис Гэйл тупо уставился на солдата. Он не знал его имени. Или, может быть, знал и просто забыл? Все происходило так стремительно! Его разум пытался осмыслить случившееся, но ему не удавалось удержать события: они ускользали, словно песок из руки.
   — Государь, вы меня слышите? — спросил солдат. — Мы разбиты! Надо отходить.
   Гэйл попытался ему ответить, но не смог издать ни звука. В ста шагах от него его тающая армия пыталась удержать горцев. Серебрянка превратилась в кладбище: ее забили трупы людей и животных. Редберн был мертв, но его сородичи продолжали вести бой, и их лоси и кони прорывались сквозь талистанскую пехоту. Кланам Грэйфин и Келлен чудом удалось переломить ход боя — они разгромили всю кавалерию. Лучники Гэйла безмолвно стояли позади, дожидаясь приказов. Все рассыпалось — и Гэйл был бессилен, этому помешать. Что еще хуже, где-то в этой схватке находился Бьяджио: все еще живой, все еще надсмехающийся над ним.
   — Нет, — наконец сумел выговорить Гэйл. Мысль о Бьяджио помогла ему вернуться к действительности. — Нет, мы не отступим. Не отступим, пока этот дьявол жив.
   Капитан шагнул к коню Гэйла.
   — Но, государь, посмотрите сами! — Он указал на ломающийся строй пехоты. — Они вот-вот прорвутся!
   — Они не прорвутся! — заявил Гэйл. — Я этого не допущу! — Он развернул своего скакуна к лучникам, не обращая внимания на их потрясенные лица. Некоторые из них нарушили строй — и теперь убегали, чтобы скрыться среди отдаленных холмов. — В рукопашную! — проревел Гэйл. — Бросайте луки — и в рукопашную!
   — Нет! — воскликнул капитан. — Нам надо отступить! Ярость овладела Гэйлом. Он так ударил капитана ногой, что тот опрокинулся навзничь.
   — Ах ты, трус! Хочешь убежать? Хочешь проиграть какому-то женоподобному хлыщу? Мы останемся здесь, и мы будем продолжать бой. И это относится к тебе!
   Капитан с трудом поднялся на ноги и провел рукой по рассеченной губе. При этом он возмущенно посмотрел на короля.
   — Я даю сигнал отступать! — угрожающе объявил он. — Раз уж вы сами этого не желаете сделать.
   — Ах ты, проклятый хорек! Не смей!...
   — Отходим! — закричал капитан. Он повернулся и побежал к реке, крича во все горло и размахивая руками. — Отходим!
   — Черт побери, нет!
   Верхом, без свиты, Гэйл поскакал среди остатков армии, пытаясь ее ободрить.
   — Деритесь! — требовал он. — Деритесь за меня и за Талистан! За моего сына и мою дочь!
   Его никто не слушал. Лучники поспешно рассыпали строй, побросали громоздкие луки и побежали с поля боя. Гэйл слышал, как капитан продолжает кричать, объявляя отступление и умоляя горцев о пощаде. Теперь он уже кричал «сдаемся!», и от этого слова у Гэйла застыла кровь в жилах. Как только его люди начали отступать, горцы умерили свой напор. Шум, доносящийся со стороны Серебрянки, постепенно стихал. Кто-то в рядах горцев призвал к милосердию. С высоты своего коня Гэйл всматривался в плотную толпу воинов, пытаясь определить, откуда долетел этот крик. Голос показался ему знакомым: это должен быть...
   — Бьяджио!
   Бьяджио ковылял вперед, слушая, как какой-то солдат объявляет отступление. Вокруг него воины кланов
   Келлен и Грэйфин прорубались через пехоту — но теперь пехотинцы дрогнули, услышав приказ капитана, и начали отходить. Сам Бьяджио тоже отступил: он едва держался на ногах. Руки у него болели, бок свело судорогой, кровь из раны на голове затекала в глаза, слепя его. Однако он сохранил достаточно самообладания, чтобы призвать к милосердию. Размахивая мечом над головой, он пытался привлечь к себе внимание горцев.
   — Хватит! — крикнул он. — Они отступают!
   Он сам едва расслышал свой голос за шумом боя. Талистанцы карабкались на берег, отчаянно пытаясь спастись от горцев и их лосей, которые, казалось, теперь были повсюду. Лоси размахивали рогами и трубили, придя в боевой раж. Неподалеку орала во всю глотку Вандра Грэйфин, сидя на латапи, который ломился сквозь рассыпающиеся ряды солдат. Не успевая вовремя выбраться из реки, солдаты погибали под мощными копытами.
   — Стойте! — взревел Бьяджио. — Хватит, говорю вам!
   Наконец горцы его услышали. Один за другим воины приостановили свою атаку, давая талистанцам невредимыми взобраться на берег. Вдали лучники Гэйла бежали с поля боя. Остатки его пехоты хромали следом. А в центре происходящего находился Тэссис Гэйл: он был по-прежнему великолепен в своих доспехах, по-прежнему торжественно восседал на своем скакуне. Король Талистана держал в руке меч и смотрел в сторону Серебрянки. В его сторону, вдруг понял Бьяджио.
   — Гэйл! — крикнул Крэй Келлен.
   Лев рванулся вперед с поднятым мечом, промчавшись мимо Бьяджио.
   — Нет, Келлен! Стой!
   Приказ Бьяджио остановил горца в середине атаки.
   — Келлен, достаточно, — устало сказал Бьяджио. — Все уже закончилось.
   — Не закончилось, — возразил Келлен. — Посмотрите на него! Он никогда не сдастся!
   — Ты проиграл, Гэйл! — крикнул Бьяджио. — Сдайся, пока еще есть возможность!
   Король держал меч обеими руками. Он не произнес ни слова — только медленно покачал головой. Бьяджио едва удерживал в руках меч. Он невыразимо устал и был переполнен болью. Даже говорить было трудно. Под внимательными взглядами горцев Бьяджио прошел к берегу и ступил ногой на землю Талистана.
   — Тэссис! — прохрипел он. — Я тебя предупреждаю. У тебя, нет ли единого шанса.
   Он даже не был уверен, заметил ли старик, что его бросили.
   — Ты отнял их у меня, — сказал Гэйл. — Ты отнял у меня сына, а питом забрал и дочь.
   — Калида умерла от рака, Тэссис. А Блэквуд погиб в бою.
   — Потому что ты его бросил! — прогремел Гэйл. — Ты оставил его в Люсел-Лоре, чтобы Вэнтран его убил! Это ты — его убийца. И теперь я за него отомщу.
   — Посмотри вокруг, — предложил Бьяджио. — Почему ты думаешь, будто сможешь победить?
   — Мне нужен только ты, — ответил Гэйл.
   — Я — твой император.
   — Никогда!
   — Император, — повторил Бьяджио. — Принеси мне присягу, признай мои права на трон — и я сохраню тебе жизнь.
   — Черта с два.
   — Признай это, — приказал Бьяджио. — Скажи, что я твой император.
   Гэйл не желал опустить оружие.
   — Тэссис, я изменился, — сказал Бьяджио. — Я не такой, каким был, когда погиб Блэквуд.
   Гэйл рассмеялся.
   — Такие люди, как ты, никогда не меняются. Ты был демоном тогда, когда служил Аркусу главным шпионом, и теперь ты тоже демон. Я тебя убью, Бьяджио. Я сделаю то, что следовало сделать много лет назад.
   — А, дайте мне его убить! — прорычал Крэй Келлен. — Государь император, прошу вас...
   — Нет! — отрезал Бьяджио. Он внезапно понял, что должен сам сразиться с Гэйлом. — Я — император Нара, — объявил он. — Никому не отнять у меня железный трон.
   — Докажи это! — вызывающе бросил Гэйл. Бьяджио поднял меч.
   — Будь, по-твоему, старик.
   Тэссис Гэйл слез со своего коня и хлопнул его по крупу, галопом отсылая прочь. Король сделал шаг в сторону императора, держа меч обеими руками. Он выглядел на удивление крепким, словно безумие придавало ему сил. Высоко держа голову, он снял шлем и бросил его на землю.
   — Я вдвое крепче тебя, — объявил он Бьяджио — Ты вообще не мужчина. Ты — тварь.
   Бьяджио подошел ближе, держа меч над головой. В юности он обучался не только игре на рояле, но и фехтованию, и хорошо владел оружием. Но он очень устал, а в стычке с пехотой получил сотню мелких ранений. Кровь по-прежнему затекала ему в глаза. Он гневно стер ее.
   Гневно...
   «Злись, — сказал он себе. — Используй свою ярость...»
   Начав кружить вокруг своего противника, он вспомнил, как прежде снадобье Бовейдина давало ему силы. Он сосредоточился на этом чувстве, собирая по пыльным закоулкам своего разума остатки снадобья.
   — Ты только посмотри на себя! — поддел его Гэйл. — Ты же едва стоишь! Кто же из нас стар, ты, женоподобный?
   Эти оскорбления язвили. У Бьяджио начало жечь глаза, как прежде, во время процедур. Его пальцы сжались на рукояти меча, стали сильнее. Когда волна ярости в его груди достигла максимума, разум заволокло безумием.
   — Я — император Нара! — провозгласил он. — Я твой повелитель, Тэссис Гэйл!
   — Ты — убийца и мужеложец! — парировал Гэйл. — И ты отправишься прямо в ад!
   Внезапно Гэйл рванулся вперед, издав оглушительный вопль. Его меч стремительно упал вниз, задев Бьяджио. Бьяджио ощутил, как стальной клинок распорол его кожаный доспех и повредил руку. Он быстро повернулся и ответил на удар, направив меч на ноги Гэйла. Гэйл легко отпарировал. Тяжело дыша, Бьяджио отступил.
   — Щенок! — насмехался закованный в латы гигант. — Давай, кроут! Покажи, на что ты способен!
   Бьяджио снова пошел в атаку и провел серию ударов, заставивших Гэйла попятиться. Старик умело парировал каждый выпад, правильно используя свой меч и доспехи. Бьяджио продолжал атаку, до предела напрягая усталые мышцы.
   — Я — император, — повторял он, стараясь распалить свой гнев. — Император!
   Гэйл ответил на его заявление блокировкой и ударом кулака: боевая рукавица ударила Бьяджио в лицо, ослепив и заставив императора отшатнуться. Он инстинктивно поднял меч, отбивая падающие удары почти вслепую сквозь пелену крови.
   Ужасающая боль раскалывала череп. Бьяджио терял силы, проигрывал бой.
   — Нет! — вскричал он. — Победа будет за мной!
   Он прошел слишком долгий путь, провел слишком много сражений с мелкими корольками. Он не уступит Тэссису Гэйлу — ни этот поединок, ни железный трон. И именно эта мысль послала остатки снадобья в его кровь, обжигая глаза и затопив тело силой. Бьяджио рванулся вперед, проведя новую серию приемов, двигаясь со стремительностью молнии. Гэйл попятился, отчаянно пытаясь парировать удары. На его лице появилась гримаса изумления. Его огромный меч стал двигаться неуклюже, не успевая отражать атаки Бьяджио. Клинок проткнул ему кольчугу на плече. Гэйл вскрикнул от боли, а потом повернулся и тоже провел серию приемов. Однако меч императора был теперь повсюду: быстрота, даваемая снадобьем, позволяла ему парировать удары и тут же атаковать. Мир в глазах Бьяджио снова поплыл: император стал прежним, и весь груз вины из-за преступного прошлого исчез.
   — Умри, окаменелый предатель! — вскричал он. — Умри, как умерли твои сын и дочь!
   Он налетел на Гэйла, не обращая внимания на его меч и доспехи. Меч императора загремел по корпусу короля, рассекая нагрудный панцирь, а потом взлетел вверх, оставив отметину на лице Тэссиса. Когда клинок порезал подбородок, вырвав кусок плоти и пустив фонтан крови, Гэйл взревел. Большего Бьяджио и не требовалось. Он опустил меч на руку Гэйла, прорезав тонкий металл перчатки и отрубив два пальца. Гэйл в ужасе взвыл и уронил оружие. Бьяджио двинулся на него, и король упал навзничь, споткнувшись. Лежа, словно перевернутая позолоченная черепаха, Гэйл смотрел на нависшего над ним Бьяджио.
   — Я победил! — объявил Бьяджио. Навалившись на грудь Гэйла, он приставил острие меча к его латному воротнику. — Что ты чувствуешь, Гэйл? Каково это — быть настолько близко от смерти?
   Лицо старика было полно решимости.
   — Ты только посмотри на себя! — проговорил он, задыхаясь. — Ты же безумен! И всегда был безумным...
   — Я не безумец!
   — Нет, безумец, — возразил Гэйл. — Я вижу в тебе безумие: оно как болезнь.
   — Нет! — Бьяджио навалился на меч, пережимая Гэйлу горло. — Я изменился.
   — Нисколько, — возразил Гэйл. — Ты все такой же маньяк.
   — Раскайся, змея! Признай меня своим императором. Принеси мне присягу в присутствии всех этих людей!
   В глазах Гэйла промелькнуло нечто похожее на жалость.
   — Отправь меня к моим детям.
   — Принеси присягу!
   — Маньяк, — сказал Гэйл. — Кровожадный женоподобный мужеложец...
   Бьяджио навалился на меч, погрузив его в горло Гэйла. Вверх ударил фонтан крови. Задыхаясь и захлебываясь кровью, Тэссис Гэйл побулькал что-то едва слышное.
   — Безумец...
   Сотрясаясь от ярости, Бьяджио смотрел, как умирает Гэйл. По воротнику его доспехов текла пенистая кровь. Король Талистана закрыл глаза, сделал последний судорожный вздох — и умер. У Бьяджио не было сил подняться — он мог только смотреть на агонию Гэйла. Столпившиеся вокруг них горцы глядели с изумлением.
   — Император, — спросила, наконец, Вандра Грэйфин, — как вы?
   — Все хорошо, — с трудом выдавил из себя Бьяджио.
   Но это было далеко не так. Бьяджио била дрожь, голову поднять он мог только с большим трудом. Воздуху не хватало, из глаз лились жгучие слезы, но он сам не понимал, почему плачет.
   Крэй Келлен поспешно подошел к нему и помог встать. Бьяджио привалился к нему: держаться на ногах он не мог. Он с мольбой взглянул на предводителя клана:
   — Я император...
   — Да, государь, — ответил Келлен. — Безусловно. Келлен отвел Бьяджио от тела Гэйла и усадил на чудом сохранившийся участок с травой. Пока Вандра Грэйфин приказывала остальным горцам отойти, Келлен встал на колени рядом с Бьяджио.
   — Мы победили, государь император, — сказал он. — Вы победили.
   Бьяджио тупо кивнул.
   — Я император, — снова повторил он.
   — Да, государь. — Келлен с трудом улыбнулся. — Да. Вы император.

50

   Почти час Ричиус и его армия двигались к арамурскому замку, не встречая сопротивления. Вдоль знакомых дорог тянулись яблоневые сады и коневодческие фермы. Странный отряд из беглецов и чужеземцев не остался незамеченным: скотоводы и земледельцы выбегали посмотреть, потрясенные видом трийцев и своего собственного запрещенного флага. Джал и его Праведники махали людям, провозглашая возвращение короля Ричиуса. На это все как один реагировали одинаково: глубоким потрясением. Двигаясь во главе колонны, ощущая изумленные взгляды своего народа, Ричиус чувствовал себя крошечным. Он не рассчитывал, что его встретят торжественной процессией, но и полного молчания он тоже не ожидал. За время его отсутствия с его народом что-то случилось: талистанский кнут сломил людей.
   — Хорошо идем, — заметил Джал.
   Они ехали по большому полю: здесь раньше была ферма покойного Праведника Меча по имени Оган, который умер от болезни легких. Вдова Огана стояла на крыльце своего дома и тупо смотрела, как они едут мимо. Ей не могло быть больше тридцати лет, но она казалась старухой.
   — Ричиус, ты меня слышишь? — спросил Джал. Ричиус кивнул. Вдова Огана продолжала смотреть на него.
   — Я сказал, что мы хорошо идем, — повторил Джал. — Мы не встречаем сопротивления и уже через час будем у твоего замка.
   — Если мой отец не пошлет новый отряд, — вставил Алазариан. Юноша ехал рядом с Ричиусом, а по правую руку от него держался Пракстин-Тар. — Он уже должен был узнать, что мы идем.
   Джал расхохотался.
   — Какой отряд? Они все в Талистане!
   — Хотелось бы надеяться, — отозвался Рикен. Они с Пэрри ехали рядом с Джалом. — Не забудь: мы ведь не знаем точно, что Бьяджио начал войну.
   — Я уверен, — заявил Алазариан. — Я ему верю.
   — Ну, тем лучше для тебя, парень, — пошутил Джал. — Что ты об этом думаешь, Ричиус? Что, по-твоему, скажет Лет, когда увидит, что мы приближаемся?
   — Как ее зовут?
   — А?
   — Вдову Огана. Как ее зовут?
   — Ричиус, прекрати! — приказал Джал. — Посмотри на меня.
   Ричиус с трудом оторвал взгляд от вдовы.
   — В чем дело?
   — Забудь об этой женщине, — укоризненно проговорил священник. — Думай о сражении. Ну, так что, по-твоему, нас ждет в замке? Алазариан считает, что все войска, скорее всего, ушли сражаться с горцами. Ты тоже так думаешь?
   — Гм... да. Наверное. Не знаю.
   — Бога ради, Ричиус...
   — Кто о ней заботится? — Ричиус снова перевел взгляд на женщину. — Я хочу сказать: чем она кормится после смерти Огана?
   Джал замялся: ему не хотелось отвечать.
   — Ну, так?...
   — Когда Оган умер, мы посылали ей кое-какую еду, — сказал Рикен. — Большего мы сделать не могли. Мы не могли рискнуть и вернуться в Арамур. Солдаты за ней следят.
   — Следят? Что ты хочешь...
   Но тут он понял, что Рикен хотел сказать. Хорошенькая женщина без мужа, не имеющая возможности работать на ферме. Это было понятно.
   Тут заговорил Пракстин-Тар, указывая куда-то пальцем. Через поле к ним направлялся еще один конный отряд. Это были талистанцы в зелено-золотых доспехах и с длинными копьями под мышкой. Пракстин-Тар выпрямился: вид у него был довольный.
   — Ты, кажется, что-то говорил насчет того, что нам никто не мешает, Джал? — сухо осведомился Ричиус.
   — Они из замка, — сказал Алазариан. — Их прислал Лет.
   — Ну, так это твои люди, — заявил Джал. — Может, ты сможешь с ними поговорить, убедить их сдаться.
   — Будьте начеку, — предупредил их Ричиус. Он осмотрел окружающие поля, проверяя, нет ли там других отрядов, но больше никого не увидел. — Это может оказаться ловушкой.
   — Нет, никакая это не ловушка, — возразил Джал. — У Лета просто нет лишних солдат. Эти псы просто должны нас задержать, только и всего. — Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. — Ну что ж — мы их затопчем.
   Пракстин— Тар крикнул своим воинам, приказывая готовиться к бою. Ричиус приказал колонне остановиться и стал смотреть на приближающихся всадников. Вскоре он разглядел их командира -молодого человека довольно хрупкого сложения с юным лицом. Ричиус сразу понял, что его противник сильно встревожен. Лейтенант остановил свой отряд всего в дюжине шагов от армии.
   — Шакал! — громко позвал он. — Это не ты ли?
   — Некоторые называют меня именно так, — ответил Ричиус. Он обвел взглядом талистанцев, насчитав не более тридцати всадников. Этого было явно недостаточно для того, чтобы остановить воинов Пракстин-Тара. — А ты кто?
   — Меня зовут лейтенант Дэри, — сказал солдат. — Я из Золотой бригады. Ты не имеешь права здесь находиться, Шакал. Ты — вне закона, как и все, кто с тобой. Я не могу вас пропустить. Возвращайтесь или... — Тут его голос замолк: он заметил юношу, ехавшего рядом с Ричиусом. — Мой Бог! — ахнул он. — Алазариан?
   Алазариан выехал чуть вперед.
   — Это я! — подтвердил он. — Ричиус, я знаю этого человека. Я видел его в замке.
   — Не могу поверить! — пролепетал талистанец. — Юный господин Лет? Почему вы с этими людьми?
   — Сдавайтесь, Дэри, — посоветовал Алазариан. — Пожалуйста! У меня нет времени на долгие объяснения, но если вы немедленно не сдадитесь, то будете убиты.
   Лейтенант посмотрел на своих товарищей, которые были удивлены не меньше его самого.
   — Алазариан, объясните мне, что здесь происходит! Вы предатель? Это вы привели к нам этих тварей?
   — Поосторожнее выбирай выражения, — предостерег его Ричиус. — Эти «твари» готовы перервать тебе глотку. И никому из нас, их не остановить, даже мне. Сдавайтесь.
   Лейтенант поднял свое копье и судорожно сглотнул.
   — Не могу, — сказал он. — Я получил приказ, Шакал. Если вы попытаетесь проехать, мы вступим в бой.
   Пракстин— Тар понял брошенный им вызов и послал коня на несколько шагов вперед.
   — Этот военачальник командует трийцами, — объяснил Ричиус. — Он говорит, что ему приятно будет отнять у тебя копье и насадить тебя на него.
   Молодой человек смертельно побледнел.
   — Я получил приказ, — повторил он. — Мы дадим вам бой, если вы именно этого...
   — Я не смогу им помешать, так что не пытайся мне угрожать. Бросайте оружие и спешивайтесь. И немедленно.
   Пракстин— Тар взялся за жиктар.
   — Шакал, я тебя предупреждаю...
   — Сию минуту!
   Лейтенанта Дэри трясло. Он поднял свое копье на пядь выше. Его всадники сделали то же. Пракстин-Тар зажал поводья зубами, повернул жиктар, превратив его в два коротких клинка, а потом застыл в полной неподвижности. Казалось, он даже не дышал. Они наблюдали друг за другом: один потел, второй — улыбался.
   — Боже всемогущий, Дэри, не надо! — попросил Ричиус. — Я не хочу этого...
   — Алазариан, сделай что-нибудь! — вырвалось у Джала.
   — Я не могу его остановить, — ответил Алазариан. — Он не хочет меня слушать.
   В следующую секунду Дэри пошевелился, послав своего коня вперед. Пракстин-Тар издал пронзительный клич. Его конь рванулся вперед, жиктар засверкал. Копье Дэри полетело в военачальника. Тот отбил его, а потом сделал выпад — и снес Дэри голову с плеч.
   — Проклятие, нет! — вскрикнул Ричиус.
   Вокруг воцарился хаос. Голова Дэри упала на землю, а Пракстин-Тар с ревом начал кромсать потрясенных копейщиков. Его воины понеслись вперед, не обращая внимания на приказы Ричиуса. Ричиус пытался справиться с испуганным конем. Рядом он слышал крики Алазариана, а потом увидел, как юноша пытается выбраться из сумятицы. Джал и его Праведники быстро рассыпались, пропуская волну трийцев и стараясь не унестись с приливом.
   Под звон жиктаров и стук копий Ричиус пытался выбраться с поля боя. Он заставил своего коня пробираться через плотную стену тел. И, спасаясь бегством, он приказывал себе присоединиться к сражению, участвовать в освобождении своей родины...
   Но на самом деле это было не сражение. Трийские волки точили зубы о кроликов. Догнав Алазариана, он повернулся и увидел, как воины поглотили талистанцев, захлестнули их, словно мощный прилив. Пракстин-Тар был в самом центре, продолжая издавать безумный вопль.
   — Вы только на него посмотрите! — потрясенно воскликнул Алазариан. — Бог мой, он же зверь!
   — Нет, — мрачно поправил его Ричиус. — Он — трийский военачальник. Он не твой сторожевой пес, Алазариан. Из волка собаки не выйдет.
   Арамурский замок быстро превратился в военный лагерь. С помощью Шинна Элрад Лет расставил вдоль стен кольцо всадников численностью в двадцать воинов, а еще один небольшой отряд оставил за стенами. Горстка лучников ждала на крыше, а слуги и рабы приготовили кирки и кухонные ножи, чтобы защищаться от дикарей трийцев. У самого Лета на поясе были кинжал и меч, и он не отпускал от себя Шинна, поспешно обходя замок и проверяя оборону. Пока из Талистана вестей не приходило, и в ближайшее время Лет их получить не надеялся. До границы было достаточно далеко, и он понимал, что Тэссис Гэйл занят горцами. Однако понимал он и то, что победить такого противника, как Ричиус Вэнтран, будет непросто: за ним были воля народа и армия трийцев. Лет еще никогда не видел трийцев, если не считать полукровки-сына. Однако, бегая по замку, он вспоминал, что ему рассказывал о трийцах Блэквуд Гэйл. Они были настоящими дьяволами, вампирами, пьющими кровь детей.